Афродита на двоих

Эпилог

— За прекрасно проведённое время! — мы все звонко чокаемся бокалами и с улыбками пьём свои напитки. Мужчины сегодня предпочли пить ром со льдом и лаймом, а мы с сестрой попивали вермут. Вкусно, сладковато, но одновременно — горьковато. И не факт, что это не из-за скорого расставания.

— Этот курорт действительно прошёл так быстро, — улыбнулась сестра, едва мы выпили и оставили на столе бокалы. Сегодня мы в красивом месте, на берегу моря и далековато от отеля. Нашли этот ресторан случайно и уже третий раз отдыхали тут. Но мне, если честно, совсем не радостно.

После трёх дней на яхте я всё же взяла тайм аут на ночные приключения. Мы виделись, но в такие вечера просто общались, что-то пили вкусное и иногда прогуливались по набережной… Хватило нас на два вечера. Уже в первый вечер они меня зажали на пляже и долго-долго целовали и не выпускали из рук, а во второй едва смогли отпустить в номер. Я бы и сама не против, но сестра с Женей на утро приготовили приключение и путешествия по всем ближайшим городам, так что я не могла согласиться с ними уйти… А так хотелось.

Уже в первом городе и в первом же укромном уголке одной из развалины, Мирон не выдержал и нам пришлось задержаться. «Посмотреть на виды» и «пофоткаться». Хорошо, что Дамир подстраховывал и Аля не бегала в панике, ища меня. Потому что потом, Мирон делал то же самое, пока мы с брюнетом «задержались» в ресторане, куда заехали перекусить.

Уж не знаю… То ли моя коротенькая юбочка сыграла злую шутку, то ли… Я просто подразнила пару дней мужчин и едва подвернулась возможность, они не стали терпеть. Но в итоге всё прошло без сучка и задоринки. Сестра влюбленно рассматривала Грецию, на путешествие папа любезно нам выделил денег, кстати. А я… Познавала совершенно другие прелести путешествия и Греции. В частности, двух греческих богов войны и огня, кажется.

Так что мою грусть в последний день и за два часа до отлёта Мира и Деми — можно понять. Я была грустнее грозового облачка. И темнее тоже.

— Да, мы благодарны за крутую компанию, девушки, — улыбнулся Мирон, кивнув. — Жаль, что Ане так и не повезло закрутить роман, как у тебя, Аль, но ничего… Всё впереди, да, крошка?

Он смотрит проницательно на меня своими светло-голубыми глазами, а я готова разреветься… Мне не больно и не неприятно, мне даже легче от мысли, что всё это заканчивается. Я не хочу терять таких людей. Мне с ними так приятно и хорошо… Не хочу терять таких мужчин — вежливых, заботливых и приятных.

Но в жизни не всегда случается так, как нам хочется. Увы.

— Очень жаль, — подыгрываю мужчине, а сама подставляю кулачок к щеке и смотрю на спокойное море. Тут хорошо… С ними хорошо.

— Ничего, — Аля улыбнулась. — Аня у нас маленькая ещё, не нужны ей никакие романы.

Говорит та, которая едва сама меня не ложила в постель к Дамиру. Но я это смалчиваю, хмыкаю и делаю глоток прохладного вермута. Пусть говорит что хочет, мне почти что всё равно на её мнение.

— О, это одна из моих любимых песен! — воскликнула Аля. — Идём, Жень, танцевать! — как и обычно, сестра вовремя уходит внутрь вместе со своим любовником. Уж не знаю, до чего они договорились и прекратится ли их роман сегодня резко, но… Как бы то ни было, мне всё равно на сестру. Всё равно на то, до чего они договорились. Как бы это не звучало. Мне всё равно на весь мир, едва я остаюсь с ними наедине.

— Не грусти, — тихо говорит Дамир, коротко и с улыбкой. Словно это может мне помочь. Но нет, не может.

— Не могу, — поджала губы. — Это был лучший курорт в моей жизни. И я знала, что нужно будет отпускать всё… Но, увы. Это… — я обвела их взглядом. — Это сложно

— Смотри с другой стороны, малышка, — Мирон улыбнулся тоже. — Едва вернёшься в свой городок — найди себе увлечение. Если учишься не на того, кем бы хотела стать — брось и поступи заново. Живи как тебе хочется, а… Мужчина в твоей жизни точно появится. И он точно будет тебя любить и носить на руках. Вот увидишь. Потому что ты… Манишь мужчин собой. Тебя хочется трогать, ласкать и дарить весь мир.

— Ты экстрасенс? — хмыкаю я, вставая с кресла и отходя к перилам. Мужчины подходят ко мне уже через пару секунд. Становятся по обе стороны от меня и закуривают, почти синхронно.

— Я хочу, чтобы в твоей жизни сложилось бы всё именно так. Что ты будешь жить, как тебе захочется и не станешь слушать тех, чьё мнение для тебя не важно. Ты ведь умная, — Мирон цепляет пальцами мой подбородок и вынуждает меня посмотреть на себя. Рассматривает моё лицо, с улыбкой рассматривает. — Ты сильная и очень красивая девочка. И будь моя воля, я бы рассказал тебе всё о себе, продолжил это безумство продолжить… Но, малышка, я не могу. Мы оба не можем.

— Я не прошу от вас ничего, — на удивление, я говорю ровно и без запинки. Хотя мне трудно. И я не понимаю, от чего труднее. От того, что всё заканчивается, или оттого, что мне безумно трудно сдерживать все свои эмоции и… Чувства. Да, чувства у меня определённо есть. Теперь есть.

Без них невозможно плавиться в их близости и сходить с ума от их запахов. Без них нельзя чувствовать так тяжело себя и одновременно так легко. Мы пережили восхитительные дни и ночи, мы наслаждались этими греческими лучиками солнышка и познали много нового в себе и друг друге. Я точно запомню их запахи, их ласки и обращение ко мне. Невозможно хорошо, не просто ощущать их желание и видеть похоть в глазах, чувствовать какие части тела меня точно хотят… А хорошо, когда они сами не понимают, что с ними происходят. Пока они сгорают и едва дышат рядом, ощущая похожие со мной чувства, я готова верить, что всё не просто так. Всё совсем не просто так.

— Для этого мне нужно бороться с сестрой и родителями, а это в мои восемнадцать — почти невозможно.

— Возможно. Тебе есть восемнадцать, ты совершеннолетняя, и знаешь, что хочешь от этой жизни, уверен. И потому тебе подвластно многое, — Дамир погладил меня по плечу. Никто из них не пытается меня поцеловать, ведь ещё ночью мы… Целовались, как в последний раз. Хотя… Почему «как»? Это печально осознавать, но факт — есть факт.

— У тебя всё получится, — вторит ему Мирон. — Просто поверь в себя.

— Хорошо, — киваю. — Тогда и вы. Верьте в себя, сопротивляяйтесь и боритесь со всеми трудностями. Важно, чтобы вы тоже знали свою значимость и не просто плыли по течению. Ведь вам открыты многие двери в жизни, я уверена, — улыбаюсь.

— Спасибо, — шепчет Дамир. — Эти слова… Как никогда вовремя…

— Это самая крутая мотивация, крошка… — с другой стороны негромко произнёс другой мужчина.

Печально, но вскоре пришли разгорячённые Женя с Алей и отвлекли нас друг от друга. Мужчины выпили и немного закусили… Перед тем, как оставить за ужин неплохую сумму и уйти. Кажется… Навсегда.

В тот вечер Аля не грустила, очень активно собирала чемоданы и всё ругалась за то, что я не могу сама собраться по кусочкам. Я не особо чувствовала себя плохо и знала же, что точно так и будет. Но… Я же могла немного помечтать. Я хотела и мечтала, что всё будет иначе, что мы сможем хотя бы дружить… Общаться.

А с другой стороны — так мы бы только всё испортили. В погоне за приятными воспоминаниями и ощущениями, мы бы в итоге снова переспали, а после думали, что с этим делать. И… С какой-то стороны… Именно эта мысль меня успокоила. Именно она дала мне веру, что наши отношения просто невозможны. Тем более, втроём. Какая дикость.

Но возвращалась я домой именно вдохновлённая их словами о самостоятельности и уверенности в себе. Это именно то, чего мне так не хватает.

И даже положительный тест на беременность спустя месяц не пошатнул мою веру в себя.

Конец первой книги