Агент Кэт

4-2. Долг и призвание

Через три часа после беседы на двадцатом этаже, Кэт забирает свой автомобиль. Запрыгивает за руль внедорожника. Следуя указаниям навигатора, направляется по адресу незадачливого велосипедиста.

В багажнике позвякивает железный конь мистера Прайса, если слово «мистер» возможно присоединить к патлатому засранцу. Без всяких сомнений, парень с дредами избрал ремесло уличного пушера. Он – один из вечно накуренных хиппи, что ошиваются пред студенческим кампусом, пытаясь сбыть несколько унций выращенной на заднем дворе марихуаны.

Агент Смит медленно катит по Кедр-Грув. Вглядывается в номера на обшарпанных стенах.

Улицы с одноэтажными домами и обветшалыми магазинами нельзя назвать трущобами. Ведь сюда всё еще приезжают копы. Но это не самое благополучное место в городе. Свет пробивается сквозь окна грязных коробок, разукрашенных граффити. Четверть домов пустует – там поселились сквоттеры, торчки и бездомные. Перед каждыми выборами, мэр без устали распаляется по поводу «рабочих мест» и «новых перспектив» для Кедр-Грув. Но вот беда, он не может найти дураков, что захотят вкладывать деньги в бизнес рядом с притонами наркоманов и пуэрториканской шпаной.

Виды за лобовым стеклом становятся всё более унылыми. Выбитые окна. Ржавые трейлеры. Опрокинутые заборы. Грязные тенты. Заросшие чертополохом газоны. Бродяги и оборванцы вокруг бочек с кострами. И, самое неприятное, никаких указателей с номерами домов.

***

Кэт тяжело вздыхает. Негромко ругается. Совершенно необходимо объясниться или договориться с пострадавшим хиппи. Её фокусы на Блю-Драйв не должны всплыть. Тем более, сейчас, накануне миссии!

Вот только, чёрт возьми, где берлога этого засранца?

Кэтти замечает парочку парней. И тормозит на перекрёстке. Пуэрториканцы одеты по местной моде – клетчатые рубахи, блестящие цепи, приспущенные штаны. Цветные косят под чёрных гангстеров из клипов MTV. Агент Смит решает навести справки о мистере Прайсе, пока окончательно не стемнело. Она не горит желанием общаться со шпаной – но ей не улыбается перспектива кататься до утра между домов с пустыми окнами.

Агент Смит опускает стекло двери внедорожника. Окликает парней. Смуглый бездельник тут же подскакивает к автомобилю. И засовывает голову в окно чуть-ли не по плечи.

– Que pasa, senorita? Чего желаешь купить, красотка?

Кэт морщится. Ругается про себя. Разумеется, эти мудаки банчат на перекрёстке травой или «Неоновым Санчесом». Куда смотрит полиция!?

– Нет, нет, нет! Я не за этим! Послушай, я кое-кого ищу. Ты знаешь Саймона Прайса? Он живёт в этом районе.

На лице пуэрториканца появляется кислая мина. Он качает головой, молча отходит от машины. Скрепя сердце, Кэт выуживает пару двадцаток. Протягивает банкноты через окно.

– Послушай, я училась с ним в колледже. Саймон исчез с радаров и обосновался в Кедр-Грув. Ты знаешь кого-то с таким именем?

К счастью для Кэт, деньги спасают ситуацию. Пуэрториканец принимает зеленые бумажки из рук агента ФБР.

– Саймон Прайс? Детка, я десять лет суечусь на этих ёбаных улицах. И впервые слышу о мистере Прайсе. Погоди, погоди, красотка, я тебе помогу. Эй, Эдуардо! Чикита ищет Саймона Прайса! Ты слышал это имя? Саймон Прайс!

Через мгновение в окне внедорожника Кэт торчат уже две бритых головы. Парни ни черта не знают, зато им страсть как хочется поболтать с милашкой в дорогой машине. Агент Смит суёт барыгам под нос телефон с фотографией пострадавшего велосипедиста.

– Homie, это же Длинный Пит! Мать его, это же Длинный Пит! Чикита, забудь об этом мудаке. Да, у него недурной товар. Но его дерьмо переоценено. Переоценено, понимаешь? Всё, что тебе нужно, уже здесь. У меня лучший товар в Кедр-Грув!

Выяснив, как добраться к дому Длинного Пита, КЭт с трудом выталкивает болтливые головы из окна автомобиля – и даёт по газам.

***

Через двадцать минут агент Смит стоит на крыльце обшарпанного жилища. Панельный домик на одну семью, какими в пятидесятых застроили всю субурбию. Не найдя звонка, она решительно стучит в дверь. Где-то в доме слышатся шаги. Но никто не спешит открывать. Кэт грохочет по двери кулаком.

– Мистер Прайс? Я слышу вас, мистер Прайс! Открывайте!

Шаги становятся громче, слышится нечленораздельное бормотание. Дверь приоткрывается на ладонь. Над цепочкой появляется помятое лицо с красными глазами. Из щели между дверью и притолокой валят клубы дыма.

– Какого… кхм… кхе… какого хера… подите… подите прочь, ёб вашу мать. Я… я сейчас занят…

– Мистер Саймон Прайс? Откройте, у меня к вам дело!

– Кто… какого… какой, мать его ёб, Прайс… а… точно… да, он тут… прости, дорогуша… так накурился, что забыл свою фамилию… да, я мистер Прайс… мистер, мать его ёб, твистер Прайс… собственной, мать её, персоной… вы же не из пожарной инспекции?

– Мистер Прайс, позвольте войти?

Следующие пять мину хозяин дома возится с дверной цепочкой. Наконец, дверь открывается. Агент нацбеза заходит в наполненное дымом помещение.

– Слушайте… да… я отключил пожарный датчик… ну, вы же в курсе, штрафы за ложные срабатывания, и вот опять… я как бы тут, кхм, кхем, работаю… просто дым, понимаете, всё в норме…

Похоже, этот засранец принял её за пожарного инспектора. Вот только тесное помещение заполнено дымом волшебной травы, а не горящего хлама. Прямо посередине жилища Длинного Пита стоит круглый стол. На столе возвышается громадный бонг, украшенный неоновой подсветкой и пластиковыми фигурами Святого Семейства. Власти штата разрешают хранение до двух унций марихуаны, запрещая её продажу. Однако, перед стеклянной колбой рассыпано столько дряни, что хватило бы накурить всю улицу.

***

– Мистер Прайс, меня зовут Кэтти Смит. Я сотрудник отдела национальной безопасности ФБР. Я с неофициальным визитом. Позвольте принести вам извинения за происшествие на Блю-Драйв. Ваш велосипед в машине. Двух сотен хватит, чтобы покрыть ремонт вашего транспорта и исчерпать этот досадный инцидент? Вы в порядке, мистер Прайс?

Агент Смит допускает ошибку. Большую ошибку. Она думает, что мистер Прайс в состоянии понять человеческую речь. Услышав слово «ФБР» – хозяин дома замирает, закрывает лицо ладонями, и пропускает всё остальное мимо ушей. Через десять секунд Длинный Пит выходит из ступора. И это не оборачивается ничем хорошим.

Он кричит, как раненная лань! Прыгает к столу! Хватает дымящийся бонг!

С грохотом и воплями несётся вглубь дома!

Кэт преследует вгашенного засранца!

Велосипедист и селекционер забегает в санузел, и, воя от ужаса, начинает заталкивать стеклянный бонг в унитаз! Идея скрыть улики всецело заполняет его одурманенную голову!

Дело не ладится – устройство для извлечения магического эфира из даров природы слишком громоздкое. Но это не останавливает Длинного Пита! Он пытается совершить невозможное, затолкать бонг в слив! Стекло трещит! Дым заполняет помещение! Из расколотого унитаза бьет вода! Вакханалия ужаса и отчаяния сопровождается истеричным воем хозяина дома!

– Мистер Прайс! Придите в себя! Я с неофициальным визитом, Мистер Прайс!!! ФБР не интересуют ваши делишки с марихуаной!!!

Схватив нового знакомого за плечи, Кэтти пытается оттащить его от унитаза. Но всё тщетно! Несчастный планокур вопит, что есть силы, мысля о последних днях на свободе. Насмотревшись полицейских сериалов, он думает лишь о том, чтобы скрыть улики от ФБР! Длинный Пит твердо знает, что Бюро бросило все силы и ресурсы на его поимку!

Поняв, что перекричать этого хиппи не получится, агент Смит идёт на крайнее меры. Она хватает за паклю на голове вопящего мистера Саймона, разворачивает его лицо, и пытается привести в чувство парой пощечин!

И это становится второй большой ошибкой.

Визжащий от ужаса засранец забывает об уничтожении улик. Решает пуститься в бега, скрыться от руки закона! Рвётся к выходу – и со страшным треском влетает головой в ребро открытой двери!

На лбу Длинного Пита появляется рассечение. Он закрывает глаза и медленно оседает на грязный кафель. В этот раз Кэт вскрикивает от ужаса.

***

– Сколько пальцев на руке? Сколько пальцев я показываю?

– Не надо кричать, не кричи, дорогуша… я всё прекрасно вижу. Здесь… двенадцать с половиной унций… нет, давай пересчитаем… пятнадцать унций… нет, почти фунт… вот, славно, целый фунт… видишь, я в норме…

Длинный Пит полулежит на изодранном диване, прижимая холодную бутылку с пивом к пластырю на лбу. Кэтти сидит рядом, на том же диване, витая на седьмом небе от радости. К счастью, всё обошлось. Десять минут назад ей казалось, что дело закончится силуэтом на полу, криминалистами, и бесконечными интервью с ребятами из отдела внутренних расследований. В худшем случае – из офиса прокурора.

Кэт знает, что следует вызвать неотложку – вдруг этот хиппи решит отдать концы посреди фразы?

Но, похоже, мозги мистера Прайса начали шалить задолго до встречи с дверью. Кэт надеется, что кутерьма закончится сама собой, И решает нарушить протокол в двадцатый раз за день. Решает воспользоваться гостеприимством мистера Прайса. Следует просто побыть рядом, просто удостовериться, что всё в порядке. Просто пережить и забыть «плохую» половину этого чёртового дня!

Через полчаса Длинный Пит ошибается всего на один палец.

Он оклемался после удара, и, самое главное – из его многострадальной головы выветрилась дежурная доза каннабиноидов.

Видя, что парень в халате поверх шортов обрёл способность к связной речи, Кэтти начинает прощупывать почву.

– Саймон… можно вас так называть? Вы помните, что случилось на Блю-Драйв? Я реквизировала ваш транспорт во время операции ФБР. К сожалению, вы скрылись… а я… а мы… наша команда агентов… преследовала террориста. Это секретная операция. Поэтому я здесь как частное лицо. И со мною двести баксов чтобы починить ваш велосипед. Понимаете, о чём я, мистер Прайс?

Ложь сама слетает с языка.

Она врёт несчастному торчку, почти дословно повторяя слова Техасца. Те же предпосылки. Те же конструкции. Те же обороты.

И те же самые оправдания. Ведь она заботится не о собственной карьере, но о безопасности всей Америки! Грядущая миссия слишком важна, чтобы позволить досадной случайности вставлять палки в колёса. Этот недалёкий парень будет рад деньгам. Вуаля – все в порядке, все довольны! Так или иначе, это похоже на хороший план.

Длинный Пит открывает бутылку. Делает глоток. И даёт ответ.

– Послушай, да всё в норме. Не парься, сестра, всё путём. Это знак! Сам космос говорит со мною. Понимаешь? Тогда, на Блю-Драйв, сам космос дал мне знак. Высшие силы обо мне позаботились.

– Вы о чём, Саймон? В каком смысле – «знак»?

– Да забей, это долгая история. А велосипед мне больше не понадобится. Я банчу только на этих сраных улицах. И здесь же закупаюсь жратвой. Отныне, ноги моей не будет за пределами этого ёбаного квартала. Отныне, все мои дела только в Кедр-Грув.

– Саймон, я никуда не спешу. Что значит «знак»?

– Ну, кхм… ну ладно. Эта история… она, как бы… ну… как бы про мою жизнь. Это долго объяснять.

– С удовольствием выслушаю.

Лучше бы Кэт покинула прокуренную халупу до того, как чёртов барыга, потребляющий большую часть своего товара, начал рассказ. Возможно, тогда день мог бы закончиться без новых приключений.

Длинный Пит скручивает косяк. Затягивается. Откидывается на диване. И начинает чесать языком.

– С чего бы начать… ладно. Это очень эзотерическая история… ну, о высших силах, врубаешься? Высшие силы, мать их ёб. Космос, понимаешь? Короче, слушай. Предков у меня нет. Когда я был пиздюком лет семи, меня забрала из приюта тётушка Рамона. Это её дом. Ну, а я ей типа почти как сын. Она растила марихуану на заднем дворе еще в семидесятых. Еще до того, как дурь разрешили для личного употребления. Когда у тётушки нашли рак, она принялась пыхать двадцать четыре часа в сутки. Пыхала днями напролёт. Говорила, что это типа как лекарство. Она оплатила моё обучение в колледже. У неё была заначка, еще со времён Вудстока. Тогда дурь разлеталась как горячие пирожки. И вот, на втором году я узнаю, что тётушку забирают в приют для стариков. Я бросил учебу и вернулся сюда, понимаешь? Я просто не мог спокойно сидеть в этом ебаном колледже. Вернулся домой, чтобы быть рядом с тётушкой.

Длинный Пит указывает дымящимся косяком на фотографию, что висит над старым комодом. Приятный парень рядом с пожилой мексиканкой в инвалидном кресле. Парочка держится за руки и счастливо улыбается в камеру. Это выглядит чертовски убедительно, словно открытка какого-нибудь благотворительного фонда.

– Ну и вот. Приезжаю в Кедр-Грув. Иду к тётушке в пансионат для стариков. И понимаю, что моя Рамона чахнет без травы. Понимаешь? Болезнь её убивает. Просто разносит к херам собачим. Ты видела, как развлекаются старые пердуны? Садятся в круг, и ждут, кто из них помрёт первым. Я начал таскать по три унции для Рамоны и её компашки. Сначала брал в долг у ниггеров на шестой улице. Затем принялся сам выращивать и толкать. А потом меня приняли. Судья попался понимающий, отправил на общественные работы. Год назад Рамона умерла. Она сейчас у Иисуса.

Кэт едва не пускает слезу от этой душещипательной истории. Пушер многозначительно указывает пальцем на потолок, показывая, куда отправилась добрая женщина. И продолжает рассказ.

– Теперь самое главное. Неделю назад снится мне тётушка Рамона. И говорит – Длинный Пит, как ты… нет, погоди, не так. Она говорит – Саймон Прайс! Я слежу за тобой с небес! И ты уже окончательно заебал своей безобразной жизнью! Мать твою ёб, Саймон Прайс! Ты закончишь в сточной канаве, мой мальчик! Или тебя пришьет за пару косяков какой-нибудь пуэрториканец. Завязывай с суетой на этих проклятых улицах! Найди работу, тупой пиздюк, ёб твою мать! Стань нормальным человеком, уважаемым гражданином. Например, дантистом.

Дешевый алкоголь и каннабиноиды помогли Длинному Питу попасть на горячую линию с Царствием Небесным. То ли сон, то ли галлюцинация – так или иначе, это произвело на парня сильное впечатление.

– Такие дела. Я не мог выбросить из головы это… ну это… ну… знамение. И думаю – возможно, я докурился? Просто-напросто окончательно дал ёбу? А вдруг это как в шоу, знаешь, где сучки из Лас-Вегаса вызывают духов умерших? Ты смотришь это дерьмо? Вдруг высшие силы… как бы… ну, блядь… ну… короче говоря, вдруг это не фуфло? Ты врубаешься? Вдруг это не фуфло? И я решил, знаешь, к херам всё это дерьмо. Что если Рамона действительно наблюдает с небес? И страдает из-за меня, вместо того, чтобы нормально тусоваться с Иисусом?

Кэт кивает, изображая заинтересованность. Её чертовски забавляет новоявленная религиозная доктрина, в которой безработные торчки мешают умершим хорошо проводить время в компании Спасителя. Она пытается не улыбаться, видя, что Длинный Пит говорит о важных для себя вещах. А травмированный визави всё болтает, болтает и болтает. К несчастью агента ФБР, он переходит к самой неприятной части истории.

– Неделю почти не накуривался. Купил этот сраный велосипед. Начал пробивать объявления о работе в «Спанк-Геральд». И дозвонился в «Тако Дьябло». Ну, знаешь, мексиканский фастфуд, где столько перца, что аж срать больно. Говорю – так и так, мне нужна работа. Ну, на кухне. Или зазывать людей. Или торговать тако и хот-догами. Что-то из этого дерьма для нормальных людей, понимаешь? Ну, приличная работа. Чувак на линии спрашивает, – бро, ты торчок? Я говорю, – нет, конечно же нет. А он отвечает, – бро, никаких проблем, мы берем нариков на половину ставки. Зато эти, ну, карьерные перспективы, мать их ёб. Сегодня ты торчок, а завтра менеджер, а послезавтра директор. Давай, ноги в руки, и дуй в нашу блеваловку. Ну, я сел на велик и поехал.

Кэт мрачнеет.

А вот это уже не так забавно.

Похоже, парень попал ей на глаза в поворотный момент жизни. В это трудно поверить, но чудеса случаются – этот увязший в криминале торчок собрался повернуть в правильную сторону. Агент Смит понимает, что история с реквизированным велосипедом гораздо больше и гаже, чем ей представляется. А речи Длинного Пита делают ситуацию только хуже. Хуже, хуже и хуже!

– И вот, еду я по Блю-Драйв, устраиваться на работу. И вдруг – херак! ФБР! Ёб твою мать! Я обосрался как морская свинка! В тот момент, летя через велик – я всё понял. Знаешь, как пелена упала с глаз. Это был настоящий сигнал Космоса. Настоящее послание высших сил. Оно гласит: «не выёбывайся». Не выёбывайся, Длинный Пит! Ты годами банчил дурью и не имел проблем. Но как только решил оставить мутки – на тебе, сучара! Это не твоё, сучара! Не выёбывайся, сучара! Космос дал мне ясный сигнал, понимаешь? Сигнал, чтобы я не вляпался в тему с блядскими тако. Мой дом здесь. Мой путь – банчить травой. У меня лучший товар на этих сраных улицах. У меня всё схвачено. Чтоб мне обделаться, если это не так. У тебя же нет диктофона? Ладно, давай, красотуля, затянись.

Счастливо улыбаясь, Длинный Пит протягивает косяк агенту ФБР.

Кэт бледнеет от ужаса. Она наконец-то понимает, что натворила. Понимание обрушивается на её плечи невыносимым грузом. Она едва не сломала этому парню шею. Затем, из-за её визита, этот болван едва не проломил череп. Но это только цветочки!

Из-за утренних забав с ниггерами, из-за опоздания, из-за её безответственных действий в пробке на Блю-Драйв – этот человек отказался от жизни нормального, приличного, законопослушного гражданина! Отверг свой единственный шанс! Вместо того, чтобы найти работу, завести семью, платить налоги, брать кредиты, голосовать на выборах – он решил до скончания века барахтаться в дерьме на грязных улицах Кедр-Грув!

По её вине, этот несчастный закончит с ножом в боку!

Или в камере федеральной тюрьмы – с членом в заднице!

Кэтти встречается глазами со старой мексиканкой на фотографии. Полный осуждения и разочарования взгляд тетушки Рамоны приковывает её к дивану.

Агент ФБР вспоминает о долге и призвании. Её долг – защищать Соединённые Штаты.

Её призвание – защищать граждан Америки. В том числе, защищать от самих себя. Разве не этим занимается Бюро?

Если не исправить ситуацию – это дерьмо останется на её совести до гробовой доски. Есть лишь один выход. Необходимо переубедить чертового болвана. Переубедить, во что бы то ни стало.

Необходимо вернуть Длинного Пита на верный путь, чего бы это ни стоило!

Нужен новый план!