Ах, какая женщина, мне б такую!

Глава 17

Подъехал к дому Гали чуть раньше, как будто предчувствие какое-то сдавило грудь…, так и есть, возле ворот стоит чёрный крузак с элитными номерами, сука, если он там, я от него места мокрого не оставлю!

Бросаю машину и мчусь к Гале домой. Ворота открыты, двери в дом тоже. Я же не опоздал?

— Ой, ой, ой… боюсь, боюсь… раздевайся, сучка, я уже давно тебя оттрахать хочу во все дырки, чтобы знала, как мужика позорить перед другими.

Мои глаза стали наливаться кровью… сучка? Оттрахать? Педрило, это последние слова в твоей жизни, я тебе сейчас язык вырву, тварёныш!

Не слышу, что отвечает девушка, но вид у неё боевой, молодец!

— Галь, оставь его мне, иди в дом! — глазами показываю, чтобы сделала, как я и прошу… уходит, фух, не хочу при ней кулаками махать. — Слышь ты, урод, ты кого здесь трахать собрался?

— А ты кто такой? — разворачивается и показательно выпячивает грудак. — Это моя баба, поэтому вали отсюда, пока ещё есть чем.

Это он мне? Видно, давно этому говнюку фэйс не подправляли! Подлетаю ближе и, схватив за грудки, просто выкидываю на улицу, нехер здесь кровью всё пачкать.

А грудак-то хилый оказался, даже не смог удержаться, перелетел через перила, как мешок с песком и шваркнулся прямо на куст плетущейся розы… епа мать… не завидую…

— Ты кого, сучёнок, бабой назвал? — не даю ему опомниться, за шкварник вытаскиваю из роз, разворачиваю и херачу кулаком по морде, целясь прямо в нос, чтобы уже наверняка сломать, чтобы, когда в зеркало смотрелся, вспоминал, что к женщинам надо относиться с уважением.

— Только не в нос, он, итак, сломан, — успел крикнуть мужик за секунду до того, как раздался хруст. — А-а-а… сломал…

Кровь хлещет, как с поросёнка, он орёт, а мне хочется ещё ему врезать.

— Что ты ноешь, как баба, давай дерись, как мужик нормальный, пнул его ещё по жопе, когда он сплёвывал кровь в кусты.

— Не собираюсь я драться, — да мужичок-то только с женщинами ярый. — Я в суд на тебя подам за избиение.

Ну так совсем не интересно! Я думал сейчас крутой махыч начнётся, а тут слюнтяй какой-то.

— Ага, давай, а я пока Василию Спиридоновичу отправлю твои сообщения, посмотрим, как он отреагирует, — смотреть на этого недо-мужика было просто противно. — Пошёл отсюда! Ещё раз к моей женщине приблизишься, я тебя закопаю, ни одна собака не найдёт!

— Э, мужик, давай договоримся…, - ага, щазз… тащу его к воротам.

Тяжёлый, сука, отожрался на казённых харчах… выталкиваю за ворота, хорошенько дав ещё раз по горбяке.

— Я тебя предупредил, ещё раз к ней подойдёшь, ты труп!

Разворачиваюсь и иду к воротам.

— Паша! — Галя стоит, глотая слёзы, прижимаю её к себе покрепче. — Испугалась?

— Это я должна была ему врезать!

— Идём уже, боевая ты моя!

Уже закрыл калитку, но тут мы услышали крики, визги, бормотания.

— Ну всё, Антоша, это последняя капля была! — выглянув, увидели стильную приятную девушку, которая стояла перед Антоном и тыкала ему в грудь тонким пальчиком.

— Какая капля, Варя, ты всё не так поняла, — оправдывался тот, растирая кровь по лицу.

— Отец уже знает, так что готовься! Видеть тебя не могу! — обошла капот красной лакированной машины и была такова.

— Да, не позавидуешь Коневу…, - закрываю калитку, больше нам там смотреть нечего.

— Это кто?

— Жена его, дочка мэра, представляешь?

— Вот дебил… и чего ему не хватало… жар птица же в руках была.

— Отомстить за свою честь тебе решил, — смеюсь, представляя, как она его отделала. — Всё, забудь о нём, больше он тебя трогать не будет никогда… Давай, Галь, вещи бери, у нас срочное дело.

Я такое приготовил для своей любимой! Она должна оценить.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, — но за вещами в дом уходит.

— Давай сюда, — перехватываю сумку, жду, когда запрёт дверь и веду к своей машине. — Сначала я тебе кое-что скажу, а потом ты уже мне, идёт?

— Ну говори! — надо же какая покладистая у меня женщина!

— Сейчас на место приедем… — подъезжая ближе к парку развлечений, и увидев вдалеке этих монстров, я уже начал думать, что моя затея не так уж и хороша… ну нет!

Ради любви люди горы ворочают, а я что на карусельке не прокачусь что ли ради своей Галюни?

— Мы в парк что ли? — оглядывается по сторонам. — Сегодня же понедельник, не рабочий день.

— Нас впустят, — звоню другу, нам открывают ворота, и я подъезжаю прямо к центру. — Идём!

— Паш, ты что задумал?

— Просто вот здесь на лавочке посиди, — машу Сене, чтобы включал, иду на любимый Галин «диванчик», усаживаюсь прямо посередине этого монстра, пристёгиваюсь и выдохнув глубоко, поворачиваю голову к ней. — Это ради тебя!

Ёш твою вошь… когда этот огромный диван начал раскачиваться взад и вперёд, меня чуть не скрутило… дышу часто, пропуская воздух сквозь стиснутые зубы… спокойно, Паша, спокойно… ради любимой женщины можно и потерпеть…

— Паш, Паша… не надо, слезай!

Диван раскачивается ещё сильнее, поднимаясь всё выше и выше… да это же гильотина… это же пыточная… от ужаса я даже кричать не могу…

— Паша! Слезай!

— Замуж за меня пойдёшь? — еле-еле смог громко крикнуть. — Галь, выходи за меня!!!

Блять, как же мне херово… просто словами не объяснить… Галя… спаси…

— Выйду! — слышу её громкий голос и радость от этого перебивает тошноту. — Выйду, только слезай!

Сеня, видимо, тоже это услышал, потому что монстр перестал гудеть и стал замедлять движение… держись, Паша, держись… ты должен улыбаться, когда эта колымага остановится… больше никогда… ни за какие коврижки… только сейчас держись…

Когда диван совсем остановился, ко мне подбежала Галка.

— Ты что с ума сошёл? — обнимает, целует, смеётся… любимая, родная… моя…

— Это ради тебя… видишь, я смог на нём прокатиться, — дыхание, наконец-то восстанавливается, нащупываю в кармане коробочку с кольцом. — Ты правда за меня выйдешь?

— Да… дурачок… не делай больше этого, я же вижу, как тебе плохо.

Надеваю на палец золотое кольцо, которое из Испании привёз, и целую… целую… целую…

— Сильно испугалась? — фух, кажется, отпустило…

— Конечно, если бы ты до конца досидел, помер бы от страха, а я потом малыша одна бы воспитывала!

Прошло время…

— Как рожаешь? Почему рожаешь? — Паша так суетился вокруг меня, что голова закружилась.

Вот говорят, что мужики — это наша сила и поддержка…, но когда начинаешь рожать, это самый бесполезный элемент, который своей суетой начинает только мешать.

— Скорую я уже вызвала, надо встретить только.

Специально разбудила мужа, когда полностью была готова, и правильно сделала, потому что, когда увидела, что он в одних боксёрах, даже без тапочек, рванул по снегу к воротам встречать скорую помощь, поняла, что новость полностью снесла крышу нашему папаше…

— Я сама дойду, — говорю доктору.

— Не положено, ложитесь мамочка, силы вам ещё понадобятся при родах.

— Я с вами, — муж пытается пробиться в машину, но перед его носом дверцы закрываются…