Академия 2 (СИ)

Глава 75 — Дом, милый дом II

Ох, как же соскучился по Киане с Сайрин. Никак не мог нарадоваться тому, что снова смог с ними встретиться. Наслаждался буквально каждым сантиметром их тела, гладил изогнутую спинку, сжимал грудь и упругие бедра, легонько впиваясь когтями. А от каждого вздоха, которым одаривала меня Косичка в благодарность, сердце начинало биться чаще.

Я даже не добрался до мочалки, когда валькирия просто сорвалась с места и впилась в меня губами. И все завертелось с такой скоростью, что стало сложно понимать, где верх, где низ, а где стены. Казалось, что и в без того напареной ванной стало совсем жарко, чуть ли не как в бане.

Прижав Киану к стене, грубо вошел в киску. Сам не заметил, как в дело пошли хвосты. Опутали ноги, руки, талию. Я хватал и сжимал ее всеми силами.

Помещение наполнили звуки секса. Косичка вовсю выгибалась, упираясь в меня попкой и буквально насаживаясь на член. В какой-то миг ее голова легла мне на плечо, а из милого ротика послышался чувственный стон.

— Как же мне… м-м… это нравится, — прозвучал тихий прерывистый голос, в то время как одна моя рука проскользила от груди вниз по плоскому животику к ее сокровенному месту, а другая наоборот, поднялась и обхватила тонкую шейку, заставляя Косичку еще сильнее запрокинуть голову.

Я наслаждался Кианой в полной мере. Ее запахом, теплом, кожей и голосом. Все это кружило голову, будило звериные инстинкты. Сам не заметил, как под наплывом эмоций впился зубами в ушко Косички. Девушка охнула, дернулась, но из объятий вырваться не смогла.

Все это подстегнуло нас обоих к концу. На пике эмоций я буквально вдавил милаху в стену и принялся изо всех заколачивать в неё член, пока не достиг желаемого.

— Я… Я чувствую… — на лице Кианы появилась довольная улыбка. — Так… горячо…

У милахи аж коленки задрожали.

А я не спешил ее отпускать. Загнав член под самый корень, накачивал ее все больше и больше, чувствуя, как лоно благодатно подрагивает и сжимает меня.

Внезапно глаза цвета неба сменились расплавленным золотом. Лицо из блаженного приобрело оттенки надменности, но все так же лучилось любовью.

— Все-таки… ты тоже подрос.

Сайрин подалась вперед, пытаясь слезть с моего стержня. Но, видимо, ощущения ее не до конца отпустили. Гершер вздрогнула. С ее губ сорвался краткий стон. Но после она все же двинулась дальше.

— Не нравится?

— Ну что ты… конечно же нравится, — девушка обернулась и посмотрела мне в глаза. Взгляд серьезен, но щедро разбавлен улыбкой. — У нас еще есть время, так почему бы…

Остаток фразы она вкрадчиво прошептала мне на ухо. Одновременно с этим прелестница взяла меня за руку и вполне требовательно потянула к своей попке.

Что ж, я был только рад.

Сайрин крепко обхватила пальчиками член и, развернувшись, снова изящно изогнула спинку, подведя стержень буквально в упор к своему заднему колечку.

— Джек, — раздался лисий голосок, — я тут подумала… А наша новенькая любит заниматься этим вот так? Или… хах… еще не привыкла?

— У нее с этим так же, как у тебя.

— Как и у меня?

— Главное, чтобы с любовью.

Сайрин довольно протянула:

— Поня-ятно. Что ж, любви… кх-х… у нас… м-м… — девушка предприняла попытку сама протолкнуть член внутрь. — Кажется, он и вправду стал больше…

В этот момент дверь внезапно открылась, и на пороге ванной появилась крайне смущенная Фу Хуа.

Ногами почувствовал, как по полу холодком повеяло.

— Д-джек, я тут… вы… как бы…

Вместе с Кианой и Сайрин я уставился на феникса.

— В общем, шумите вы… очень. Я бы хотела попросить…

— Конечно, — хмыкнула гершер, — думаю, так будет даже интересней!

— Спасибо… То есть… в каком смысле “интересней”? — Фу Хуа непонимающе захлопала ресницами.

— Джек! Тащи ее сюда, будем пробовать!

Наша птичка только ойкнуть успела, когда хвосты оплели ее вокруг талии и затащили внутрь, захлопнув следом дверь.

— Джек! Джек, спать пор… м-м-м! Да прекратите вы… м-м!

Очень вялые попытки вырваться вы предпринимаете, староста Фу Хуа. Очень вялые. Прям какие-то неубедительные. Выглядит как “я жутко стесняюсь, но ты продолжай”.

В общем, взяли мы нашу древнюю и мудрую в оборот. И пока я заткнул ей рот поцелуем, позади нарисовалась Сайрин.

Гершер мягко приобняла феникса. Пальчики проскользили по талии девушки и спустились к аккуратной упругой попке.

— М-м-м! — послышалось очередное возмущение из запечатанного поцелуем рта.

Тем временем Сайрин протолкнула указательные пальцы под резинку симпатичных трусиков и под возмущенное мычание потихоньку стала стягивать те вниз.

Фу Хуа, конечно, начала сопротивлятся, сжала коленки, но как ни крути, а коленями трусики не удержишь.

Я тоже не отставал и нежно поглаживал беспокойного феникса по спинке. Прижимал к себе. Чувствовал, как сопротивление постепенно гаснет.

Сайрин прижалась сзади, и вот мы образовали крайне симпатичный бутерброд, в котором Фу Хуа выступала в роли котлетки.

Фениксу явно было очень неловко, но в то же время она не замечала с нашей стороны какого-либо издевательства или даже попытки посмеяться над ней. Напротив, любое прикосновение получалось крайне трепетным, настойчивым, но в тоже время чувственным, побуждающим. Этим мы словно говорили ей, чтобы она доверилась. Ведь нет ничего постыдного в том, чтобы любить и быть любимой.

И пока феникс растворялась в объятиях и тонула в поцелуях, Сайрин легонько покусывала ее шейку, прижималась грудью к спине и успокаивающе поглаживала девушку по подрагивающим бедрам, давая возможность привыкнуть к себе.

Наконец Фу Хуа нашла в себе силы разорвать поцелуй. Взгляд девушки по-прежнему был смущенным, но ко всему прочему в нем уже виднелись розовая дымка желания, страх перед тем, что ее ждет, и немножечко любопытства.

— Джек, — феникс поджала губы, — поздно ведь уже… что вы делаете… ой!

Это было, наверное, самое милое “ой”, которое я слышал от Фу Хуа. А причиной его появления стала Сайрин. Все это время проказница усыпляла внимание феникса нежными касаниями, иногда весьма уверенно сжимая ее ягодички. Но теперь, улучив момент, гершер взяла немного белой вязкой жидкости, которой у нее сейчас имелось в избытке, и, слегка раздвинув упругие булочки Фу Хуа, добралась до заветного колечка.

Феникс же наверняка никогда и никого не подпускала так близко кроме меня, а потому для нее оказалось совершенно неожиданным ощутить чьи-то юркие пальчики в столь интимном месте.

Птичка встрепенулась, рука ее со скоростью пули метнулась за спину и схватила нарушительницу за запястье. И это действительно помогло. Вторжение прекратилось.

— Чш-ш-ш, — подбородок Сайрин лег на плечо феникса. Девушка однозначно ощутила, как груди гершера врезаются острыми сосочками ей в спину, а рядом с ее ушком появилось горячее дыхание. — Ты дома, Фу Хуа. Мы твоя семья, — в голосе проскочил короткий смешок. — А у семьи нет друг от друга… секретов.

Взгляд Фу Хуа снова устремился на меня. И был он какой-то… умоляющий, что ли… Как будто она просила остановить Сайрин. Однако Косичка права. У семьи нет секретов.

— Просто расслабься. Ничего страшного в этом нет.

Я снова прильнул к ее губам, и твердая, словно высеченная из камня рука стала постепенно расслабляться.

Сайрин приобняла Фу Хуа свободной конечностью, в то время как другой продолжала продавливать защиту феникса. Пальцы мягко массировали уязвимое место, совершая волнообразные движения. И с каждым таким движением заходили чуть глубже, чем раньше.

Щеки Фу Хуа зарделись ярче пламени в тот миг, когда она почувствовала, как пальчики Сайрин проникли внутрь. Всего на половину фаланги, и все же… она дала это сделать.

И пока феникс застыла, словно размышляя над тем, что именно творит, Сайрин погрузила их еще глубже.

У Фу Хуа перехватило дыхание, кружилась голова и горело все тело. Ее любили, гладили и ласкали. Душили в объятиях.

— Я тоже хочу поцелуев, — это Сайрин наконец прекратила мучить феникса и решила потребовать внимания к себе.

Отказать моей златоглазой половинке я не мог, но стоило мне к ней потянуться, как она меня остановила.

— Твоими губами я на сегодня уже насытилась.

От этих слов затрепетало сердечко Фу Хуа. С одной стороны, судя по лицу, внутри нее что-то противилось этому, а вот с другой… перед ней возникло лицо Сайрин.

В этих пылающих золотом глазах порою сложно разглядеть какие-либо эмоции. Трудно бывает понять, о чем думает гершер. Феникс, кажется, сейчас отчаянно цеплялась за мысль, что Сайрин — это друг. Что она близка мне. И все же…

И все же ей было неловко.

Наверняка она как-то по-другому представляла нашу общую встречу.

Думала поди, что чай с печеньем будем пить…

А тут такое…

— Может, все-таки?..

Последние слова потонули в сладких розовых губах Сайрин.

Косичка в тот же миг атаковала. Не так, как это было тогда на стадионе, а несколько в другом плане. Ее бедро очутилось между ножек Фу Хуа, а руки беспорядочно исследовали разгоряченное, полное жизненной силы и красоты тело феникса.

Пальцы гуляли по талии, груди, плечам и тонкой шейке, вызывая каждым прикосновением волны мурашек.

Что касается меня, то вид двух разгоряченных девушек, что познают друг друга впервые, очень положительно повлиял на Джека-младшего.

Обхватив Фу Хуа за талию, я подвел своего товарища прямо к ее попке, отчего девушка снова вздрогнула. Реакция феникса не укрылась от гершера. Ее беснующиеся руки спустились на бедра Фу Хуа и крепко сжали, слегка подталкивая в мою сторону.

Для Фу Хуа это выглядело так, словно Косичка насаживает ее на мой член. Головка уперлась в подготовленное колечко и слегка проникла внутрь, чем вызвала очередной тихий стон.

Сайрин разорвала поцелуй.

— Вот та-ак, — зазвучал ее вкрадчивый голос. — Вот та-ак…

Я чувствовал, как попка Фу Хуа пульсирует, периодически инстинктивно сжимаясь вокруг моего ствола, доставляя очередную порцию удовольствия.

— М-м… ай… — очередной вздох феникса, и вот губы Сайрин снова встречаются с ее губами.

Гершер продолжает подталкивать Фу Хуа в мою сторону. Девушка стонет от накатывающих чувств, но ее стоны теряются в сладком поцелуе. Сайрин как будто питалась ими, начиная после каждого действовать все более активно.

Когда я полностью вошел и дал Фу Хуа привыкнуть, то начал двигаться более уверенно. При каждом толчке буквально выбивая воздух из ее легких.

Сайрин же отстранилась и с нескрываемым удовольствием прошлась глазами по измученному фениксу. По стыдливому взгляду, трясущимся коленям. Гершер наслаждалась всем. А вдоволь насмотревшись, подошла ближе и, приобняв голову Фу Хуа, просунула в ее приоткрытые губы свой сосок.

— Джек, — улыбчивый взгляд золотых глаз упал на меня. — Я хочу хвостики. Мистер Хон там, наверное, уже заскучал?

Она даже договорить не успела, как ее ноги оплели пара хвостов, которые по спирали поднялись к самым заветным местам и без каких либо прелюдий насадили Киану по самое-самое.

— Ох-да-а… Кажется, я начинаю к ним привыкать.

***

— Сука!

— Да ладно, тебе! Отличная же ночка, — в голосе Княжны звучало не меньше сарказма, чем злости в голосе Идель.

— Да-да-да-да! Вот сюда! Да! Сильнее! Ох, глубже! Еще один хвостик! М-м-м-м! Хорошо, о небо, как же хорошо!

У богини аж челюсть свело в этот момент. Все горе заключалось в том, что если ее Джек бесил, то вот Княжну — совершенно наоборот. Слушая весьма любопытные стоны, которые продолжали доноситься из ванной, хонкай пусть и нехотя, но дико возбудилась. А так уж вышло, что тело у них одно на двоих. Потому Идель и бесится. Бесится, но капец как хочет трахаться.

Просто засада засад.

— Слушай, ты если меня туда не пускаешь, то давай хотя бы пальцами, что ли… А то сил уже никаких нет. У меня скоро крыша из-за тебя поедет…

— Замолкни.

— Ты видела когда-нибудь хонкаев с поехавшим чердаком?

В этот момент из ванны донеслось сразу два восторженных вскрика — от Фу Хуа и Кианы соответственно.

— Как пить дать не видела! Поэтому дай мне хотя бы руку в трусы засунуть!

— Нет!

— Что “нет”?! Идель! Сил нет терпеть, вот чего нет! Ты мне, между прочим, потрахушки с Джеком торчишь, где они?!

— …

— Где мои потрахушки, я спрашиваю?!

— Будут…

— Когда?!

— Когда-нибудь будут! Отвянь! Там и так тесно! Я туда не пойду!

— Так тебе туда и не надо идти. Я сама все сделаю.

— Джек уже наверняка выдохся. Тебе оно надо? Давай потом. Он отдохнет — и эх! С новыми…

“С*ка, бл*дь!” — подумала богиня.

— …С новыми силами сделает все как… надо.

Княжна задумалась.

— Пожалуй, в этом что-то есть… и все же… может, хотя бы минетом перебьемся?

— Что?! Нет! Нет, не вздумай! Кхм… Что значит “перебьемся”?! Ты в теле богини войны! Мы не перебиваемся! Нам… э-э-э… нужно персональное обслуживание!

В этот момент дверь открылась и в комнату повалил пар, а вместе с ним вальяжной походкой вышла абсолютно голая Косичка.

— Фух… На сегодня я, пожалуй, все, хе-хе, — голубоглазая красавица прыгнула на кровать рядом с Княжной. — Чувствую себя такой… легкой! Как будто заново родилась! Восхитительно!

— Ага… — послышался недовольный голос Идель.

Косичка замерла, а затем посмотрела в сторону богини, которая сейчас лежала к ней спиной, свернувшись калачиком. Тело было настолько расслабленным, что Сайрин с трудом удалось сфокусировать взгляд и поймать зудящую где-то на подкорке мысль.

— А… А-а… А ты чего лежишь?

— В смысле?

Сайрин уперлась пяткой в спину Идель и с силой спихнула ту на пол. Послышался грохот.

— Ты охренела?!

— Там место освободилось. Своди Княжну погулять, мы еще не все из Джека выкачали.

— Да сдался мне ваш Джек!

— Ну если не ради Джека, то хотя бы ради Фу Хуа сходи, — Киана подняла пальчик и устремила в потолок. — Если она там еще полчасика посидит, то станет похожа на прошлогоднюю губку для мытья посуды.

Со стороны ванной послышались заунывные стоны.

— М-м-м, похоже, ваш сенсей уже на пределе.

Идель поджала губы и зло сверкнула глазами.

— Хорошо! Но я просто проверю ее — и все. И вернусь.

— Да-да… — Косичка помахала рукой, а через секунду с ее стороны послышалось громкое сопение. Вырубилась буквально за секунду.

— А ты не радуйся, — наехала богиня уже на Княжну. — Никакого секса. Только посмотрим.

Однако стоило лишь ей сделать шаг, как внезапно прозвенел будильник. Сегодня его звук почему-то был особенно противным.

“Др-р-р, вы нихрена не спали!”

“Др-р-р, весь день будете как говно!”

“Др-р-р, в обед начнет рубить!”

“Др-р-р, вечером будет не до домашки!”

“Др-р-р, Джек ублюдок и все из-за него!”

Др-р-Р-Р-р-р-р-Р-р-р-Р-Р-р-р-р-Р-р-р-Р-Р-р-р-р-Р-р-р-Р-Р-р-р-р-Р-р!

Короче, денек их ожидал веселый. Недовольно фыркнув, заноза пошла в сторону ванной и открыла дверь.

Видок перед ней открылся, мягко говоря, пикантный.

Джек стоял во весь рост, в то время как Фу Хуа сидела на коленях, а ее голова замерла на уровне пояса мужчины.

– “Я тоже хочу…”

– “Заткнись, пожалуйста”, — мысленно ответила Идель Княжне. — Вы это… Там будильник… Вставать пора.

На нее в ответ посмотрели две пары затуманенных глаз.

Заноза же повторно оглядела ванную комнату и пришла к выводу, что без тапок сюда лучше не заходить. Легко можно поскользнуться и уехать на жопе аж в соседний корпус. И это в лучшем случае.

***

Знаете, что такое ад? Так вот, моя жизнь — ад. Нет, я, конечно, сам виноват, но блин, можно хотя бы какие-нибудь послабления? Чтобы я после каждого ништяка не валялся в коме.

— Итак, товарищи курсанты. Началась новая учебная неделя…

Тереза бодро вышагивала по плацу и о чем-то жизнерадостно мурлыкала, пока мне, откровенно говоря, хотелось сдохнуть. Даже возникла мысль, что лучше бы меня не вытаскивали из-под завалов. Лежал бы там себе и, хех, спал.

— …Как вы все, должно быть, уже заметили, в нашем районе произошло землетрясение…

Ага, пойди не заметь.

Тем временем няка пошла в другую сторону, с довольной мордой осматривая строй.

Чего она довольная-то такая?

— …Но особенно хотелось бы отметить нескольких наших учащихся, ня.

О нет. Давай не сейчас. Давай завтра.

— Хе-хе, — еще и смеется так гаденько. — Курсант Джек, курсант Княжна-Идель, курсант Фу Хуа и курсант Араши, выйти из строя!

Наша умирающая троица переглянулась. Кролик-то выспалась. Хорошо ей. Правда, моська все равно почему-то недовольная.

— Ну же, ня! Давайте, герои, выходите! — Тереза уперла руки в бока и принялась ждать, задорно размахивая своим пушистым хвостиком.

В общем, мы вышли и выстроились в шеренгу. Подозреваю, видок у нас был тот еще.

А между тем, няка вытащила откуда-то медальку — вот нахер бы она не уперлась — и подошла ко мне.

— Вы чего вчера устроили, дебилы, ня? — спросила шепотом Тереза, при этом сохраняя торжественное выражение лица.

— Киана в гости залетела.

— А-а… Ладно. Могу понять, по крайней мере. Но все равно стоило бы вас вместо награждения в карцер посадить.

— О, а можно? Только с матрасом и подушкой, пожалуйста.

Тереза прилепила мне медальку, а затем осмотрела нашу зомбо-троицу.

— Да-а… Видок у вас, конечно, не парадный совсем. Ц! Хорошо. Будет вам еще один выходной. Только по академии не бродить! Потратьте, пожалуйста, это время на то, чтобы привести себя в порядок.

— Тереза… — начала тихонько Идель, но была перебита.

— После шести, ня. Сходишь к ней после шести. Все хорошо с твоей подругой, не переживай.

Закончив со мной и Идель, няка подошла к Фу Хуа, несколько секунд смотрела в ее глаза, а затем, покачав головой, объявила:

— Вы тоже молодец, староста Фу Хуа. Приложили немало сил для спасения гражданских.

— Благодарю.

— Но! У меня к вам просьба, — дождавшись, когда феникс полностью сосредоточит свое внимание ней, Тереза продолжила: — Постарайтесь в следующий раз не так громко “петь” в душе. Ваши “песни” вчера слушало все общежитие, — няка махнула в сторону строя валькирий, которые, к слову, тоже выглядели весьма помятыми, в отличие от тех же фури. Про гарпий молчу, эти дамы зимой и летом одним цветом.

— Я… Я поняла. Прошу прощения за свое неподобающее поведение. Впредь буду “петь”… кхм, то есть постараюсь быть аккуратнее.

Тереза усмехнулась, глядя на то, как у великого и могучего феникса покраснели щечки.

— Ладно, дебоширы. Сейчас на завтрак — и спать. Молодцы, что живыми остались, остальное неважно.

Когда мы уже собирались вернуться в строй, Тереза меня окликнула:

— Джек, на днях, возможно, пресса приедет, — няка как-то замялась. — Могут спрашивать всякое. Ты это… держи себя в руках, ладно?

— Э-э… хорошо.

Очень странное напутствие.

В общем, спасибо нашему микро-терминатору за еще один выходной день.

Сразу после завтрака мы нашей дружной компанией, включая кролика, сходили к Регалии, забрали вещи и рассосались по комнатам.

Никто ничего не разбирал, все тупо скинули в угол и завалились спать.

Это был действительно долгий день, и отдых нам точно не повредит.

***

Проснулся я под вечер. Стрелки на часах изображали восемь часов, но на улице уже было темно. Осень она такая.

Как оказалось, Фу Хуа ушла еще около двух часов назад по делам. Что касается Идель, то заноза была вся в учебе.

Застал я ее за столом в окружении книг, которые мы притащили с торгового центра.

Услышав шум со стороны кровати, девушка оторвалась от чтения, потерла глаза и улыбнулась.

— Добрый вечер, Джек, а я вот тут… занимаюсь. Думаю, сегодня ночью можно будет устроить первые занятия для наших карапузов.

— Ты молодец, — я все еще пытался проморгаться после сна. — Это будет здорово.

— А еще мы к Рите ходили.

— И как у нее дела?

— Да как-как, жива, здорова. Ангела поставит ее на ноги. Правда, пока не разрешает ей никаких нагрузок. В остальном все отлично.

Немного поразмыслив, решил, что мне тоже стоит Риту навестить. Все-таки чуть не померла наша бестия.

— Тогда, думаю, схожу к ней.

Тут подключилась Идель. Богиня ничего не сказала, но по холодному взгляду и поднявшейся брови мне сразу стало понятно, чья это реакция. А затем последовал вопрос:

— Зачем?

— Так она мне жизнь спасла, в конце концов. Можно хотя бы спасибо сказать.

Заноза хмыкнула.

— Ну попробуй… скажи.

Пререкаться я с ней не стал, быстро собрался и пошел в сторону санчасти. По пути встретил нескольких горничных, которые занимались уборкой на территории. Девушки проводили меня задумчивыми взглядами, а затем, собрав мешки с листвой и инструменты, быстро удалились.

Добравшись до санчасти, застал Ангелу на посту. Интересно, когда же ей в подмогу хоть кого-нибудь выделят? А то ведь загоняет себя совсем.

Блондинка без лишних разговоров поздоровалась и проводила до палаты Риты с напутствием, что той запрещены физические нагрузки. И в конце еще добавила: “Даже если она будет просто лежать и ничего не делать. Все равно запрещены”.

Странное замечание…

Стоило мне зайти в палату и увидеть Риту, как девушка тут же натянула одеяло по самый нос.

— Привет!

— Добрый вечер, капитан Джек, — послышался из-под одеяла тихий голос. — Признаться, не ожидала вас здесь увидеть.

— Очень зря, — я пододвинул стул поближе и сел рядом с изголовьем кровати, откуда на меня с любопытством смотрели два рубиновых глаза.

В этот момент нас прервали. Послышался стук, а затем дверь открылась.

— Добрый вечер, извините за вторжение, — поклонившись, внутрь вошла горничная с ведром и шваброй. — Влажная уборка, — бросила она дежурную фразу.

Уборка так уборка. Я в ответ кивнул и снова повернулся к Рите.

— И зачем пришли? — глазки сощурились. — Неужели решили спросить как я себя чувствую? Или… хм-м… кхе-м, подождите-подождите, я угадаю. Вам нужно кольцо?

— Кольцо? — совсем забыл о нем. — Нет, хах, нет, не за ним.

— Правда? — прищур сменился удивлением. У нее аж бровки подлетели.

— Ну, во-первых, я пришел сказать тебе спасибо за то, что ты сделала. Подозреваю, что без тебя здесь бы я сейчас не сидел.

Удивление вновь сменилось прищуром, но на этот раз вполне себе довольным, а в дверь вдруг снова постучали.

Опять на пороге появилась горничная.

— Извините за вторжение, — девушка поклонилась и вошла внутрь. — Плановая помывка окон.

Горничная поставила тазик, смочила тряпки и пошла заниматься тем, за чем пришла, то есть мыть окна, а я продолжил:

— Во-вторых, мне правда интересно, как ты себя чувствуешь. Все-таки травмы ты получила неслабые. Сильно болит?

И тишина.

Я действительно беспокоился. Мне хватило одной минуты постоять на спине с той колонной, а эта хрен знает сколько ее держала, да еще и с такими ранениями.

Но тут в дверь снова постучали…

— Извините за вторжение, — девушка вошла внутрь и поклонилась. — Плановая проверка электрики, — горничная втащила за собой стремянку, поставила к одной из ламп, расположенных на потолке и принялась ковыряться в ней.

А я вернулся к тому, на чем остановился.

— Рита, прием.

— Извините, я была слишком удивлена вашим “во-первых”, но еще больше меня удивило “во-вторых”. Просто пытаюсь прийти в себя. Хочу сказать, что это весьма приятный сюрприз.

На краю одеяла показались пальчики Риты и вновь подтянули его до уровня глаз.

— И в-третьих…

— О, будет даже “в-третьих”? Вы меня пугаете, капитан, — в голосе прозвучала улыбка. Но вообще чувствовалось, что бестия еще не до конца поправилась. Я мог это сказать по ее хриплому и слабому голосу, который обычно звучал мелодично и ровно.

— Да, в-третьих…

В дверь постучали…

На пороге стояла очередная горничная со стремянкой в руках.

— Извините, плановая проверка электри… — тут ее взгляд упал на другую горничную, которая уже ковырялась в лампах. Девушки встретились глазами, несколько секунд смотрели друг на друга. — А, ну раз ее уже проверяют, то я пожалуй… пожалуй… — она выкинула стремянку в коридор, — помогу с помывкой окон.

В палате становилось тесновато.

— Так что там “в-третьих”, капитан? — поинтересовался голосок из-под одеяла.

— В-третьих… — забыл. Эти горничные меня с толку сбили. — Ах да! Кольцо!

— Кольцо? — в голосе Риты проскочило удивление. — Вы все же пришли его забрать?

— Да не-е. Это кольцо не для Фу Хуа.

— Но вы же… — бестия растерялась. — Оно же…

— Рита, я тогда подумал, что действительно не дарил тебе ни одного хорошего подарка. Решил, что на Фу Хуа оно не будет смотреться так же хорошо, как на тебе, — видя, что бестия никак не реагирует, я поспешил достать еще две коробочки и положил на тумбочку. — Тут еще серьги и подвеска из того же комплекта. В общем, спасибо, что не оставила в беде, хех, сестренка.

Все шуршание в палате разом стихло. Горничные так и замерли, кто со шваброй, кто с тряпкой в руках, кто с чем. Мне показалось, что они даже дышать перестали.

Было ощущение, что в палате время остановилось.

Два рубиновых глаза были широко распахнуты и тупо пялились на меня, а в палате по-прежнему царила гробовая тишина. Слышно только как часы на стене тикают.

Наконец Рита очнулась, ее взгляд отлип от моего лица и медленно перекатился куда-то в сторону потолка.

— Рита?

Вместо ответа валькирия натянула одеяло по самую макушку. И в этот момент внезапно раздался грохот. Все тут же обернулись на источник шума.

— И-извините! — прозвучал взволнованный голосок. — Я сейчас все уберу!

Оказалось, что одна из горничных уронила вазу. При этом все остальные уставились на нее как на врага народа.

— К-капитан… Джек, — послышалось из-под одеяла.

— Да-да?

— Я устала. Давайте… давайте продолжим в следующий раз.

— Конечно, — глядя на кокон из одеяла, я поднялся и пошел на выход, только обернулся уже у самой двери, оглядев палату еще раз. Кроме той, что разбила горшок, остальные горничные так и стояли, замерев и пыря на меня в ответ. — Поправляйся. Без тебя в академии будет скучно, — слегка кивнул головой. — Дамы, вам тоже доброго вечера.

— Доброго вечера, — раздались в унисон девичьи голоса.

Короче.

Короче, съездили мы на выходных в город…