‒ Да у меня осторожность в крови, осмотрительность в жилах, а благоразумие в печенке, ‒ жизнерадостно откликаюсь я.

Честно признаться, дико лукавлю со всем этим оптимизмом. Был бы тут Малява или на худой конец Радик, то моя бравада имела бы под собой веские основания. А сейчас от потенциальной жертвы ситуации меня отличает разве что повышенная степень болтливости.

А что, мысль.

‒ Как насчет переговоров? ‒ опасливо предлагаю я стремительно надвигающемуся вервольфу.

Мимо меня пролетает кушетка и втемяшивается в стену.

Похоже, с переговорами у нас не выйдет.

‒ Беги, Сява Лютик!! ‒ кричит Пи, выхватывает у Си пару вилок и, издав боевой клич, втыкает их Феликсу куда-то… ну… не уверена, но, видимо, в районе тыла ему сейчас очень некомфортно.

Под оглушительный рев вервольфа раздумываю над своим положением. Нельзя вот так сбегать. Разозленный Феликс может решить отыграться на бабочках. А у них тут, по всей видимости, нет покровителей.

Делаю шаг назад и упираюсь в кого-то спиной.

‒ Ася? ‒ От благозвучий этого голоса душа тут же начинает распевать диснеевские песенки. ‒ Когда ты вернулась?

Оборачиваюсь и с крайним удовольствием пробегаюсь взглядом по миловидному лицу Эни. Вот кто самый прекрасный цветок в этом цветнике.

Я ему рада? О, это мягко сказано.

‒ Юноша, можно я вас поцелую, а?!


Глава 18. Фрёйлен и лакомство

‒ Не возражаю, конечно. ‒ Эни, нахмурившись, кладет мне руку на плечо, слегка сжимает и оценивает поверх моей головы всю обстановку. ‒ Но что тут вообще происходит?

‒ У одного мажористого мальчика буйная истерика, ‒ с готовностью сообщаю я, кивая на Феликса, с фырканьем стряхивающего с себя ворох розовых лепестков, который опрокинули на него предприимчивые бабочки. ‒ И все потому, что сегодня прекрасные принцессы отказывают ему в любви.

‒ По всей видимости, он злится не только на отказ, ‒ замечает Эни, наблюдая за тем, как одна из девушек, подкравшись сбоку, ловко напяливает отвлекшемуся вервольфу на голову какой-то крупный чан.

Может, Филя и преподносит себя как всесильного хищника, но действует при этом слишком вяло и неуклюже. Раззадорившиеся бабочки только так отделывают его. С другой стороны, будь он ловчее и проворнее, красоткам ‒ да и мне вместе с ними ‒ пришлось бы худо.

‒ На корабле бунт, мой капитан, ‒ отчего-то развеселившись, рапортую я. Хотя с чего бы и не быть веселой? Присутствие Эни вселяет в меня уверенность. Возможно, это и не совсем объективное чувство, но внушить-то себе можно что угодно.

‒ Похоже, феерия наступает везде, где появляешься ты. ‒ Эни улыбается краешком губ, и мне становится совсем спокойно.

‒ Не исключено, ‒ храбрясь, соглашаюсь я.

‒ Я думал, ты вернулась домой.

‒ О… ну… ‒ Тыкаю пальцем в запястье, которое прикрывает рукав джинсовой куртки. ‒ Помнишь паразитическую мордуленцию Дулю? Так вот он открыл мое местоположение спецотряду, возглавляемому Люкосом. В общем, сегодня утром в гости к моим друзьям приволоклись Люкос и Реджи и забрали меня обратно. Сопротивление оказать не удалось из-за воздействия магии условия. Меня наизнанку выворачивало все эти сутки, пока я вдали от академии находилась.

Эни понимающе кивает.

‒ Я предупреждал тебя, что придется доучиться, как и всем альфам. Но поняв, что ты вернулась домой, решил, что ты нашла способ избежать воздействия магии.

Приятно вот так по-простому общаться с Эни. Я ведь и правда опасалась, что он будет держать на меня обиду за проявленное к нему неуважение. Но нет. Разговаривает со мной, будто ничего и не случилось.

Внезапно из глубин комнаты раздается визг. Оборачиваюсь и успеваю увидеть, как Феликс, пытаясь скинуть с головы чан, размахивается и вслепую попадает кулаком по объемной подушке, которую держит перед собой Ми. Худенькую девчушку отрывает от пола, и она с писком летит через все помещение в нашу сторону.

Бросаюсь вперед и подставляю руки под падающую деву в беде. Как выясняется, рыцарь из меня таксебешный. Вес девы тянет меня вниз, и я, споткнувшись о мягкий пуфик, эффектно плюхаюсь на него сверху, задрав обнаженные пятки к самому потолку.

Одно хорошо: мне все-таки удается предотвратить падение Ми. Теперь красотка лежит на полу в окружении перьев, а я упираюсь лицом ей в грудь.

‒ Спасибо!! ‒ пищит она мне в ухо, обхватывает мою голову руками и от души стискивает.

‒ Дфа не зфа чтфо, ‒ откликаюсь я и отфыркиваю бархатцы, забравшиеся ко мне в рот.

Кто-то обхватывает мою голую лодыжку и тянет на себя. Благодаря этой помощи быстренько принимаю вертикальное положение и повисаю на локтях на чьих-то руках. Моя спина прижимается к теплой и явно мужской груди.

‒ Больше так не делай, ‒ вкрадчиво просит Эни и обхватывает меня за талию, чтобы помочь подняться окончательно.

‒ Но Ми была в беде. ‒ Оправляю края джинсовой куртки, бросаю взгляд на сидящую на полу девушку, потом осматриваю остальных растрепанных и запыхавшихся бабочек. ‒ Все. ‒ Воинственно закатываю рукава и делаю шаг по направлению к Феликсу, выцарапывающему свою голову из чана. ‒ Прекрасная фрёйлен идет бить волчьи мордахи.

‒ Погоди.

Рука Эни обвивает мою талию, и парень приподнимает меня над полом. От неожиданности мои ноги еще пару секунд безрезультатно зачерпывают воздух, имитируя шаги.

‒ Эй! ‒ возмущаюсь я и с предельной вежливостью стучу кулачком по удерживающей мое тело руке Эни. ‒ Во мне проснулась неразумность. Как насчет того, чтобы отпустить меня и дать ей реализоваться?

‒ Не лучшая идея. ‒ Парень качает головой и хватку не ослабляет. ‒ Пусть прекрасная фрёйлен побудет здесь, в безопасном месте. Хорошо?

В этот момент Феликс наконец-то избавляется от чана, откидывает емкость в сторону и, расставив руки в стороны, разъяренно рычит.

‒ Лю-ю-ю-ютик!!

Эни отпускает меня, но прежде, чем я успеваю отскочить, обхватывает меня за плечи и одним неуловимым движением задвигает себе за спину ‒ ближе к выходу.

‒ Тебе следует прекратить развивать конфликт, Феликс, ‒ говорит Эни, делая несколько шагов в сторону тяжело дышащего вервольфа. Голова того уже наполовину обратилась в волчью. ‒ Твоя демонстрация силы безосновательна и неуместна.

Пока Эни занимается переговорами, старательно перевожу дух.

Фух, чуть не попала в переделку. Да эта пародия на Элвиса в легкую размазала бы меня по полу тонким слоем, и угрызения совести его бы ничуть не мучили.

Упираюсь взглядом в спину Эни. Может, мое восхищение не к месту, но парень изумителен. И это пока только о внешности. Сегодня на нем белоснежные рубашка и брюки, а сверху ‒ легкий светло-голубой пиджак с длинными полами. Вьющиеся локоны оттенка ванили гуляют по спине и вспархивают от каждого шага.

Возможно, стоит пригрозить пальцем моему воображению, но, клянусь, этот парень сам будто большущее сладкое лакомство.

Интересно, как он здесь оказался?

‒ Господин так прекрасен, ‒ вздыхает Пи, невесть когда успевшая подобраться ко мне поближе.

‒ Согласна. ‒ Задумчиво барабаню пальцами по подбородку. ‒ Ты его знаешь?

‒ Конечно же! ‒ горячо отзывается Пи. ‒ Он часто посещает нас!

‒ Часто?..

Честно говоря, мои мыслительные блоки перегреваются. Что делать Эни в борделе, где… кхам-кхам… только девочки? Он ведь… с других краев.

‒ У вас и парни в садах есть? ‒ на всякий случай уточняю я, чтобы понять, наконец, где моя мыслительная деятельность дает сбой.

Пи мотает головой. Несколько секунд она обозревает мой озадаченный прищур, а потом ее глаза расширяются.

‒ Ох, нет, нет, нет! ‒ Девушка машет руками и мотает головой, словно обезумевшая шарнирная куколка. ‒ Он приходит сюда вовсе не как клиент! Твои волнения излишни, прекрасная Сява Лютик!

‒ Волнения? ‒ недоуменно повторяю я за ней.

‒ Господин украшает наши сады! ‒ Пи указывает на множество цветов и растений, обитающих в горшках, а также в устроенных у стен нишах, засыпанных землей. ‒ И присматривает за их здоровьем!

‒ О… ‒ Выглядываю в коридор и обнаруживаю у входа небольшой цветочный горшок с длинным растением, усыпанный голубоватыми цветками. ‒ Сегодня он, наверное, принес вам нового обитателя…

Пи согласно кивает.

‒ Ясно… ‒ Я смущенно покашливаю и, неловко улыбаясь, развожу руками. ‒ Что бы ему тут делать, если у него… э-э-э… другие интересы?

Пи моргает, оглядывается на Эни, который почти добрался до дебошира, затем смотрит на меня и почему-то прищуривается с крайней хитрецой.

‒ Да-а-а, ‒ мягко и певуче тянет она и довольно улыбается мне. ‒ Другие интересы. Совсе-е-е-ем другие.

Вот видите. И вновь подтверждение того, что мой соседушка чисто по мальчикам. А то бы точно не устоял перед такими красопеточными бабочками. Здесь же на любой вкус.

‒ Прекрати доставлять проблемы окружающим. ‒ Эни останавливается прямо перед Феликсом.

‒ А иначе что? ‒ Вервольф разражается хохотом. ‒ Что ты сделаешь, жалкий либри? Осыпаешь меня цветочной пыльцой? Прочь с дороги. ‒ Феликс выпрямляется и, кажется, становится еще больше. ‒ Мне срочно нужно проучить ту кудрявую девчонку. Готовься, Л-л-л-лютик, быть подо мной… агрх…

Морда Феликса впечатывается в ладонь Эни. На первый взгляд кажется, что тот ничего не сделал. Просто вытянул руку в сторону, и вервольф врезался в нее. Но если по логике всех вещей, от такого удара Эни должно снести с ног и откинуть к стене, то в реальности ничего такого не происходит.

Феликс вдруг застывает на месте, безвольно свесив по бокам ручищи. А Эни даже не смотрит на него, словно он у него и вовсе интереса не вызывает. Однако его ладонь по-прежнему прикрывает глаза волчары.

‒ Сел, ‒ командует Эни.

И его голос неожиданно звучит так проникновенно и властно, что у меня по спине начинают носиться целые толпы мурашек.

Пол содрогается. Феликс бухается на колени.

‒ Спать. ‒ Еще одна проникновенная команда.

Феликс качается, клонится вперед и, в конце концов, от души впечатывается мордой в ковер.

Округляю глаза и неосознанно начинаю аплодировать.

Это было прям ух и вау. Эффектно.

Ребят, кажись, я перевозбудилась.


Глава 19. Затраты и хладнокровие

Эни наклоняется и что-то извлекает из туши похрапывающего вервольфа.

‒ Кажется, вам тут и до меня было весело, ‒ хмыкает парень и демонстрирует мне вилку. ‒ Следующую неделю Феликсу не удастся нормально посидеть на стульях.

‒ И поделом! ‒ вякаю я, спешно проверяя, не потекли ли у меня слюни.

Не в моем стиле реагировать так на парня, но именно этот, в голубом пиджачке, без сомнения, богичен. Гляньте хотя бы, как он рукой по волосам проводит! Никакого посыла в такой жест не вкладывает и действует исключительно на бессознательном уровне, но выходит как в рекламе какого-нибудь топового парфюма.

‒ Ого-ого, вау-вау. ‒ Одариваю Эни овациями, пока он обходит поверженного и неторопливо приближается ко мне. ‒ Это было круто. Правда.

Парень скромно улыбается.

‒ Все целы? ‒ спрашивает он и в ответ получает еще одну порцию аплодисментов. На сей раз уже от взъерошенных и благодарных бабочек. ‒ Прошу прощения за кавардак, госпожа. ‒ Протягивает руку мадам Яи.

‒ Вашей вины тут нет. ‒ Хозяйка «Садов», кокетливо хохотнув, принимает помощь и оправляет свой наряд. ‒ Никогда прежде мы не пытались пойти против властвующих. Даже слова лишнего не смели сказать. И вдруг устроили целый мятеж. Это занятный опыт. Странно, но чувствую себя абсолютно счастливой.

Едва она заканчивает мысль, как на другой стороне помещения обрушивается декоративная стена.

Да здесь не кавардак, а целый разгром.

‒ Мне жаль. ‒ Извиняюсь я действительно искренне.

Кто мог знать, что общение со мной настолько сильно раззадорит девушек? Я будто зажигалка, подкинутая к сложенным в кучу петардам. Доставила им кучу проблем, а им теперь расхлебывать.

‒ Для извинений нет причин. ‒ Пи качает головой.

Ми за ее спиной согласно кивает. К ним присоединяются остальные.

‒ Он заслужил. ‒ Си сжимает кулачки и неловко машет ими в воздухе, изображая подобие бокса с воздухом. ‒ И никто ни о чем не жалеет. Мы повеселились!

Мои ж милашки. Так и хочется их всех затискать.

Эни аккуратно дотрагивается до моего плеча.

‒ Если у тебя здесь больше нет дел, то, возможно, ты захочешь прогуляться?

‒ Да я тут вроде как в гости забежала. ‒ Киваю на Пи. ‒ По приглашению. Но подзадержалась.

‒ Понятно. ‒ Эни выходит в коридор и возвращается с цветочным горшком. ‒ Полагаю, этот вам подойдет. Идеально впишется в обстановку… ‒ Он, усмехнувшись, осторожно пихает меня цветком. ‒ Хотя после кое-кого это и обстановкой назвать сложно.

Бурчу что-то невнятное и виновато обнимаю себя руками.

‒ Все исправимо. ‒ Эни умещает цветок в углу. Достает из кармана белый мешочек, повязанный серебристой лентой, и вкладывает в руку мадам Яи. ‒ Первый взнос. Внутри крупные. Для остального используйте лимит, с которым мы работали при оформлении наружных арок. Если не хватит, сообщите мне.

‒ О, господин, этого более чем достаточно. ‒ Мадам Яи принимается радостно кланяться и хлопает по затылку замешкавшейся Си, чтобы та начала делать то же самое. Секунду спустя все помещение напоминает скопище неваляшек.

‒ Это лишнее. ‒ Эни, нахмурившись, дергает головой. ‒ И используйте те же средства, чтобы избавиться от мусора.

По рядам бабочек прокатывается хихиканье. Всем понятно, что под «мусором» белокурый господин подразумевает храпящего Феликса.

‒ Готова? ‒ Парень дарит мне теплую улыбку и указывает взглядом на выход.

‒ Ой… ну я…

Внезапно меня стискивает в объятиях Пи. Затем Ми. В общем, иду по рукам и возвращаюсь к Эни обласканная и обжамканная.

‒ Приходите еще, прекрасная Сява Лютик!

‒ Верно, захаживайте, ‒ соглашается мадам Яи, чинно обтирая об рукав трубку. ‒ В мире не так уж много тех, с кем по-настоящему приятно общаться. С вами нам приятно.

‒ Спасибо, ‒ удивленно отзываюсь я.

Не такую реакцию я ждала, однако все обернулось как нельзя лучше. Меня не возненавидели, а вроде как возвысили над другими.

Мило.

Напоследок в конце коридора меня перехватывает Пи.

‒ Он прелесть, ‒ горячо шепчет она мне на ухо. ‒ И ты прелесть. Бесконечных благ и счастья вам двоим!

Пи от души чмокает меня в щеку.

Благодарю ее на автомате и весь путь до главного выхода бреду задумавшись.

Кажись, я малость где-то подтупливаю. Ну, ладно. Разберусь по ходу дела.

‒ Порядок? ‒ Снаружи Эни обходит меня по кругу и, наконец, изрекает: ‒ Выглядишь взбудораженной, но целой.

‒ Есть немного, ‒ опасливо соглашаюсь. ‒ Слушай, должок я себе в мысленный блокнотик чирканула. Компенсирую тебе затраты, честно.

‒ Не о том бы тебе волноваться. ‒ Эни издает смешок и, проходя мимо меня, кладет руку на мою голову. Его пальцы на мгновение зарываются в мои кудри. ‒ Следуй за мной, Ася. Городские лабиринты ‒ не то место, где стоит затеряться миловидной девушке.

‒ Это кто тут из нас еще миловидный? ‒ В наилучшем расположении духа устремляюсь за ним.

Пересекаем мост над тихой рекой и проходим переулок. На пути нам попадаются редкие прохожие в разнообразных пестрых одеяниях, каждый из которых уже через секунду куда-то пропадает.

Интересно. Местные здесь словно одновременно и неторопливо ползут, и бешено спешат. Контраст несовместимости и зрелищности.

‒ Слишком тихо, ‒ как бы невзначай замечаю я, потому что Эни, похоже, пустынность улиц посреди дня ни капли не смущает.

‒ Обычная обстановка. ‒ Парень оглядывается и останавливается, чтобы подождать, пока я налюбуюсь на витрину с объемными фолиантами в ярких обложках. ‒ Это город бизнеса, разгула и развлечений. Улицы ‒ лишь кратковременные переходы от одной точки действа к другой. Что бы тут ни происходило, все это скрыто за стенами. Город спокоен только внешне. Внутри он холоден и беспощаден, преисполнен надеждами, пороками и бесчинствами. Я не пытаюсь тебя напугать. Но прошу быть крайне осторожной.

‒ Я всегда осторожна, ‒ бойко уверяю его, но дальнейшие мои заверения пресекает палец Эни, который он аккуратно прижимает к моим губам.

‒ Нет. Осторожность не твой постоянный спутник. ‒ Его янтарные глаза вспыхивают без всякого воздействия стороннего света. ‒ Ты ‒ маленький ураган, способный напрочь снести чужое хладнокровие.


Глава 20. Соперник и безразличие

А это-то как понимать?

Я ‒ ходячий катаклизм, а потому, дедки, скорее спасайте ваши репки?

В том, что моя персона проблемная, убедилась уже добрая половина академии вместе с проректорами и рокерским ректором. Избавиться от меня не получилось даже по моему собственному желанию, так что, возможно, беднягам придется со мной еще сотенку другую трудностей отхватить. Я не специально. Просто в отдельных случаях местные альфачи ни в какую не желают облегчить мне жизнь.

‒ А у тебя проблем не возникнет? ‒ задаю вопрос, чтобы быстренько уйти от дискомфортной темы про ураганы и катаклизмы. ‒ Из-за того, что ты того здоровяка уделал?

‒ В нашей академии соперничество, помнишь? ‒ Эни указывает на другую сторону проулка, предлагая пойти в том направлении. ‒ Почти у всех студентов отношения, мягко говоря, натянутые. Однако я не жалею насчет того, что влез в конфликт. Мне нет дела до того, как в дальнейшем Феликс решит повести себя в отношении меня. Его претензии смехотворны. А результативность его сил лишь в зрелищности.

‒ То есть он слабак?

‒ Более чем.

Итак, та бугристая мышечная спящая красавица на самом деле слабачок. Великолепно. Если подобный вервольф в академии альф считается середнячком, то каковы, блин, лидеры рейтинга?! Кто на вершине?

Кто входит в десятку, в которую мне предстоит втиснуться и кого-то там лихо подвинуть?

‒ Помнишь, ты говорил, что в «Акруксе» никто не возвышается над кем-то? Что все здесь ‒ будущие лидеры? ‒ закидываю я первую удочку, пока мы неторопливо шагаем вдоль тихой улочки. ‒ Отлично, я поняла, что номер студента — не место в рейтинге по интеллектуальному развитию. Но раз существует соперничество, значит, какой-то особый рейтинг все же есть. По общим критериям «лучшего», м?

Эни снова проворачивает свой фокус с волосами и парфюмной рекламой и с неохотой отвечает:

‒ Весь этот рейтинг ‒ сплошные оценочные критерии. Да, он есть. И существуют места, местные провозглашения лучших и множество другого не особо важного бреда. Но зачем тебе вникать в эту суть? Спокойно доучись и старайся держаться подальше от битв и столкновений. Ты уже имела счастье прочувствовать на себе то, как проходит большинство занятий ‒ с этим заданием от профессора Ярого. Поэтому не тревожься понапрасну и не подвергай себя опасности.

Важно киваю и улыбаюсь ‒ типа я послушная девочка, на рожон не полезу и вообще обвернусь перинкой, впихнусь в изолированный шарик и обшикаю себя лекарственными спреями, чтобы микробы дохли на подлете.

‒ А ты на каком месте в рейтинге? ‒ спрашиваю, старательно выпинывая из интонаций нотки заинтересованности.

Взгляд Эни выпиливает во мне жирафиков, похожих на рисунки на труселях Гоши. Но я кремень. Мордочку корчу попроще и изображаю равнодушие.

Приятно, безусловно, что сосед так меня опекает. Но это, к сожалению, не избавляет от необходимости взлета на вершину в рейтинге альфачей. У меня нет времени посвящать жизнь академии, которая мне не интересна. Ясный кексик, в ней учатся несколько любопытных личностей, и с некоторыми я даже, возможно, захотела бы продолжить общение и в будущем. Но…

Это все не мое. Нужно срочно выбираться. И пока единственный способ ‒ тот, который предложил Плюшка.

‒ Я седьмой, ‒ отвечает Эни.

‒ Седьмой по порядковому номеру списка, ‒ уточняю, помня о том, что он рассказывал мне прежде.

‒ Седьмой и в главном рейтинге. ‒ Парень пожимает плечами. ‒ Ничего особенного.

Ничего особенного?!!

Моя мыслительная деятельность с этого мгновения бурлит и вскипает. Снаружи я сама умиротворенность, но внутри уже властвует душевный катаклизм.

Эни в лидерской десятке! Да он, оказывается не только умняшка, но и темная лошадка по части своей альфачности. Недаром же опередил не одну десятку соперников.

Пока Эни занимается тем, что выбирает, по какому пути нам пойти дальше, я пожираю его ладную фигурку взглядом.

Сэр, уж не обессудьте, но вы в списке потенциальных претендентов из тех, кого мне предстоит сбросить с Олимпа.

Поздно уже сдавать назад и портить отношения. Да и нелогично это. И неправильно. И нечестно. Тем более я уже успела привязаться к моему соседу. При сложившихся условиях не так уж легко заводить друзей. Да еще и таких классных. Мне повезло.

‒ Что? ‒ Эни приподнимает одну из своих тонких бровок.

Милашка.

Только об этом я ему не скажу. В тот раз он нормально воспринял факт того, что я его за девушку приняла. Однако вовсе не значит, что он желает слышать о своей исключительной прелести и миловидности каждую минуту.

Хорошо, хоть слюни на него не пускаю, а ведь хочется. Паренек ‒ просто услада для моих умученных хмурым бытом глазок.

Так, так, так. Спокойствие. Он — мой потенциальный соперник и препятствие к возвращению домой. Мне нужно соблюдать дистанцию и сохранять безразличие.

‒ Что? ‒ переспрашиваю я, четко ощущая, что, вопреки мыслям, мой улыбальник сейчас даст трещину.

‒ Смотришь на меня, ‒ Эни медлит с продолжением, но потом все же добавляет: ‒ очень пристально.

‒ Не мешай. У меня эстетическое любование. ‒ Я прижимаю пальцы к коже вокруг глаз и тяну во все стороны, искусственно расширяя их до максимума. ‒ Дайте простому люду приобщиться к прекрасному.

‒ Ты меня переоцениваешь. ‒ Парень складывает перед собой руки и нарочито серьезно качает головой. ‒ Это ты здесь прекрасна.

‒ О, давайте попикируемся комплиментами. Спорим, мои будут лучше?

‒ Верю на все сто процентов. Но ты и правда прекрасна. Прекрасна как бутон.

‒ Прекрасна как батон. Вот это инфа сто процентов. Исходя из моих внутренних эстетических ощущений.

И тут до меня кое-что доходит. С учетом того, как сильно Эни ценит цветы и все, что с ними связано, то его комплимент не просто изысканный, он уникальный и попросту бесценный. Значит, в его восприятии я тоже нахожусь на определенном пьедестале почета.

Бутон… Бутон? Может, в нем тоже какой-то подтекст. Нераспустившийся цветок…

И вдруг до моих ушей доносится смех. Мои размышления стремительны и насыщены, поэтому сложно осознать, что с последнего высказывания прошло от силы пара секунд. И поэтому не сразу осознаю, что таким образом Эни реагирует на мои последние реплики.

Смеется. И как смеется!

Мой слух обласкан вдоль и поперек. А когда Эни поднимает голову, невыносимо долгим движением смахивает с лица ванильные локоны и, улыбаясь, смотрит прямо на меня, я слышу шум.

Что это звук?

Кажется, я только что услышала треск моего лопнувшего безразличия.


Глава 21. Кворум и стилус

‒ Он позвал меня на инструктаж. Но на самом деле профессор Ярый хотел обеспечить себя бухлишком на выходные, а я просто попалась под руку. Мы посидели в пабе, и я выслушала его мнение насчет меня, моей несуразности, никчемности и так далее. В общем, посиделки оказались полезными. И, представь себе, после произошедшего на арене и суровой подставы ректор все же оставил профессора Ярого в статусе моего наставника!

‒ Пожалуй, это хороший знак, ‒ оценивает мой рассказ Эни. ‒ То, что он пригласил тебя прогуляться. Профессор Ярый не слишком общительный. Так что, вполне возможно, подобная попытка взаимодействия ‒ знак того, что он признает тебя.

‒ А может, он хочет выслужиться перед начальством? ‒ Кривлюсь я. ‒ Профессор очень бурно доказывал, что у него есть честь. А за доверие начальства он разобьется в лепешку и будет с меня пылинки сдувать, когда как на самом деле ему безумно хочется закатать меня в коврик, запихать в пушку и выстрелить в сторону мертвых пустынь или диких джунглей.

‒ По крайней мере, у него есть стимул этого не делать, ‒ резонно замечает Эни. ‒ Наличие такого обстоятельства уже должно настраивать тебя на позитивный лад.

‒ Угу, угу. Уровень моего позитива ‒ количество положенных мне мисок с пельмешками.

‒ Значит, в моих силах поднять этот уровень максимально высоко. ‒ Парень удерживает меня за локоть и меняет маршрут нашего шествия. ‒ Пройдем здесь, наискосок. За следующей улицей на углу отличное заведение, где подают вкусные пельмешки. Думаю, ты оценишь. Угощаю.

Пожалуйста, кто-нибудь срочно поглядите на меня со стороны. Я еще не плавлюсь в непрезентабельную, но очень счастливую лужицу?

Это ходячее светловолосое чудо природы достойно огромного храма и пьедестала для поклонения.

Словно в поддержку моим мыслям, желудок издает утробное бур-бур. Сладости и чаек от бабочек ‒ это, конечно, хорошо, но для сложного функционирования моего организма требуется миска пельмешек. Или даже две.

‒ Кажется, ты не против такой остановки, ‒ хмыкает Эни.

‒ Мои внутренние тараканы собрались на сходку, соблюли кворум и проголосовали за обеденный перерыв. Во имя гармонии со своими нравственным и физическим состоянием я готова принять ваше предложение мало-мальски откушать.

Эни издает смешок, спрыгивает с высокой ступени, поворачивается и тянется ко мне. Не особо задумываясь, удерживает меня за талию, приподнимает и одним движением спускает вниз.

«Ух», ‒ запоздало и тихо реагирую я, пялясь в спину уже продолжающего путь парня.

Он так обыденно и легко проворачивает настолько смущающие вещи, что и мне в какой-то мере начинает казаться, что все это само собой разумеющиеся обстоятельства. Хотя, по моему скромному мнению, да и чисто из опыта общественных взаимоотношений, несколько часов знакомства недостаточно для создания подобного уровня близости.

Наша дружба, кажется, еще и суток не продержалась.

Однако удивляться вряд ли стоит. Эни, кажется, по своей натуре весьма доброжелательный юноша и, наверное, относится по-доброму ко всем подряд. Даже к особо проблемным. Как я, например.

‒ Надеюсь, ты никуда не торопишься? ‒ спрашивает Эни. ‒ Могли бы устроить свои собственные посиделки и просто пообщаться.

‒ Ну, с профессором Ярым на сегодня, по всей видимости, покончено. Он и сам меня послал подальше, чтоб я своей мрачной миной не портила ему свидание с «синенькой». Так что он меня точно не хватится. Каких-то особых ценных указаний никто не давал… ‒ Осекаюсь и задыхаюсь от внезапной мысли. ‒ Малява! Радик! Они же со мной прибыли. Ярый сказал, что усыпил их. А дальше-то что? Куда их поместили? Или там, в комнате, и оставили?! Они же беззащитны в спящем режиме. А вдруг кто-то из студентов…

Резко поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и делаю рывок.

‒ Погоди. Не спеши.

Эни ловко перехватывает меня как раз на старте. И снова приподнимает над землей, удерживая за талию.

Видать, нравится ему меня на ручках носить.

Ай-ай-ай, гражданка Лютикова, окститесь, а то мысли больно у вас лукавые.

‒ Мне нужно вернуться. ‒ Оглядываюсь через плечо и печально вздыхаю. ‒ Спасибо за приглашение, но пора выручать мой зверинец.

Мой сопровождающий задумчиво кивает и ставит меня обратно на землю.

‒ Давай не будем пороть горячку и прямо отсюда разведаем обстановку.

‒ Отсюда? ‒ Оглядываю здания, которые нас окружают. ‒ А как?

‒ Попробую связаться с тем, кто прямо сейчас находится в пределах академии.

‒ Связаться? ‒ Округляю глаза. ‒ Тут в ходу мобильники?

‒ Мобильники? ‒ Эни качает головой. ‒ Имеешь в виду устройства из твоего мира? Нет, тут такое не практикуется. Но есть аналоги.

Он выуживает из кармана маленький блестящий цилиндр, напоминающий миниатюрный стилус.

‒ Мой хороший знакомый здесь увлекается изобретательством. Это его творение. Обеспечивает связь на небольших расстояниях. Другое устройство у него.

Эни пробегается пальцами по корпусу блестящего предмета. Тот слегка сотрясается на его ладони, а затем он жмет на краешек с противоположной стороны.

«Папик на связи, мой лапусик», ‒ раздается из устройства незнакомый развязный голос.


Глава 22. Папик и пещера

Лапусик?!!

Это не точно, но я вроде бы хрюкнула. От переизбытка чувств. А иначе какая еще может быть причина?

Так, значит, лапусик…

Уши у меня превращаются в два локатора. Я удушаю взглядом «стилус» и прислушиваюсь к дальнейшему разговору.

«Приветик», ‒ продолжает в той же развязной манере голос «папика».

‒ Здравствуй, Ти-Лу. ‒ Эни к чужому обозначению себя как лапусика относится с предельным спокойствием. ‒ Нужна помощь.

У него что, уже есть парень? И он тоже учится в академии? И этот парень, по логике, тоже альфа?! А как будут уживаться два альфы? Это какая пара должна получиться? А так можно было? А кто это вообще?!

В моей голове ‒ полный кавардак и хаос. Фантазия не вовремя врубается на полную катушку, и эффектные картинки сменяются одна за другой. Вот Эни сграбастывают чужие мускулистые руки и притискивают к накаченному телу своего владельца ‒ убер-альфы уровня максимальный альфач альфачный, распространяющий вокруг себя флюиды альфачности. Здоровый такой экземпляр, щелчком пальца отправляющий в полет таких малюток, как вервольф Феликс.

«Какого рода помощь? ‒ благодушно интересуется Ти-Лу. ‒ Ты только намекни, Лили. Все для тебя и в лучшем исполнении».

Лили?!!

Остановите планету, ‒ ту, где сейчас временно пребывает моя залетная персона, ‒ я спрыгну. Обождите! Мой разум не успевает переваривать информационные сэндвичи!

‒ Помощь нужна девушке. ‒ Эни по-прежнему спокоен.

Хотя, когда я его имя сократила, он был практически обескуражен. А тут… Лили, блин!

«Девушка? ‒ Парень на той стороне заметно растерян. ‒ И с каких пор ты имеешь дела с девушками?»

‒ С недавних. ‒ Эни посылает мне улыбку, и я быстренько привожу свою морду лица в нормальное состояние.

Посмотри он на меня на три секунды раньше, точно бы испугался. Мое лицо перекосило, будто подтаявшую маску из масла.

«И что за девушка?» ‒ допытывается Ти-Лу.

Ревнует, что ли?

У меня внутри какое-то странное покалывание. Нечто, похожее на необъективную обиду на то, что у Эни где-то там есть и другая жизнь, о которой я ничего не знаю. Ясный кексик, его мир не замыкается на мне, но отчего-то вдруг нестерпимо хочется узнать о нем больше. И о тех, с кем он предпочитает общаться.

Даже о его… парне.

‒ Моя соседка.

Эни, улыбаясь, смотрит на меня, поэтому кривиться никак нельзя.

«Соседка… Это та девушка?!!! ‒ внезапно восклицает голос в устройстве. Растянутость и развязность в интонациях куда-то исчезает. ‒ Лютик?!! Та самая?!! Та, что разнесла арену и Ярого вместе с ней?!»

Итак, моя репутация прет вперед на полной скорости. С другой стороны, это может стать неплохим подспорьем во взлете на вершину рейтинга.

‒ Ее имя Ася. ‒ Эни неодобрительно качает головой, хотя собеседник вряд ли может увидеть это. ‒ И она…

«Лютик!! Вау! Просто вау! Ты представляешь?! Та самая, что сокрушила призванного камнежорного эллипса! И напустила его на Ярого! Та самая! На самого Ярого! О, боги! Скажи мне, она секси?!»

Эни приподнимает левую бровь и, поднеся поближе к лицу стилус, хмыкает.

‒ Она рядом, Ти-Лу, ‒ с улыбкой сообщает он устройству.

«Тем более, ‒ деловито откликается собеседник. ‒ Глянь на нее еще разок и скажи мне: она секси?»

‒ Она совсем рядом, Ти-Лу. Прямо тут.

«И что? Ты просто… ‒ Стилус замолкает. А потом выплевывает пару удушающих хрипов. ‒ О твою ж?.. Мы что, на громкой связи?! И давно?!»

‒ Где-то с первого «лапусика», ‒ не без удовольствия отвечает Эни.

«Ой… З-з-з-здрасте, м-м-м-мадемуазель», ‒ вычихивает устройство.

‒ Здрасте, ‒ вступаю я в беседу. ‒ И да, я секси.

Ну а чего стесняться? Говорю как есть.

«Ох, я ж даже не сомневаюсь. ‒ Голос собеседника начинает слегка дрожать. ‒ Честно-пречестно».

Образ убер-альфача в моей голове малость меркнет. Я не переживу, если Эни выбрал себе в партнеры какого-нибудь ботанистого хлюпика. У меня идеализированное восприятие моего милейшего соседа.

Переживаю за его отношения больше, чем за свои, которых в природе пока не существует. У меня ведь жизненный план и одна карьера на уме.

‒ Приятно познакомиться. ‒ На автомате перехожу на деловой тон. ‒ Окажете помощь?

«Да не вопрос!»

Смотрю на Эни. Ведь изначально это была его задумка.

‒ Проверь, пожалуйста, местоположение лавовой куги и магического стула, ‒ немедленно подключается парень. ‒ Профессор Ярый погрузил их в сон. Они должны быть где-то на территории академии. Возможно, использованы вольеры. Ася волнуется за питомцев.

«Понял. Все сделаю».

И устройство резко затихает.

‒ Круто, ‒ искренне оцениваю я. ‒ Без лишних вопросов.

‒ Ти-Лу умеет действовать четко. ‒ Эни прячет стилус. ‒ Думаю, он вскоре сообщит о том, что узнал. И поверь, сделает все, что в его силах, чтобы твои питомцы не пострадали.

‒ Откуда ты знаешь?

‒ Он услышал, что нам с тобой важны эти зверюшки. Этого для него достаточно, чтобы хорошенько постараться.

Знакомо. Напоминает чем-то отношение Оли ко мне и моим привязанностям.

Что ж, теперь хочется поскорее познакомиться с этим Ти-Лу.

‒ Так, значит, он приятель? ‒ осторожно выпытываю я. ‒ И только?

‒ И только? ‒ переспрашивает Эни. ‒ Можно, конечно, его назвать близким другом. Он не подведет. Не беспокойся.

И вновь присутствие и заверения Эни погружают меня в спокойствие.

Хорош, зараза, хорош.

‒ Вы прекрасны, господин либри. Можно я вас оглушу и утащу в свою пещеру? ‒ шутя, спрашиваю я.

‒ А можно без оглушения?

Я едва не давлюсь воздухом.

То есть на пещеру он согласен?


Глава 23. Нервы и личность

Возможно, меня в какой-то мере и нервирует суетность многолюдного мегаполиса, но мой город хотя бы дышит жизнью. В отличие от этого.

Пусто. Пусто. Пусто.

О, вон там кто-то мелькнул на углу.

Помню, Эни сказал, что вся движуха внутри зданий, но пустынность улиц все равно слишком уж непривычное для меня зрелище.

‒ Нам в конец улицы и за угол. ‒ Парень смотрит на стилус. ‒ Но мы уже вышли за границу действия устройства. Ти-Лу не сможет с нами связаться.

‒ Вернемся?

Мой желудок издает протестующую руладу.

Хорош, жрать, беспокойный орган! У нас, между прочим, важная миссия по спасению.

‒ Иди вперед. ‒ Эни приподнимает устройство на уровень лица. ‒ Закажи то, что придется по душе. А я пройду немного в обратном направлении, приму сообщение и присоединюсь к тебе. Ти-Лу наверняка уже успел что-нибудь разузнать.

‒ Давай я с тобой?

«Пельмешек мне, хозяйка!» ‒ снова требует желудок.

Видать, из-за Феликса я стрессанула намного больше, чем представляла. Вот организм и пытается успокоить нервы единственным известным ему способом.

‒ Волноваться нет причин. ‒ Эни легонько подталкивает меня вперед. ‒ Бери там все, что захочешь. И спокойно покушай. Нет смысла мучить себя. Давай решать проблемы по мере поступления. И не стоит слишком уж беспокоиться. При форс-мажоре Ти-Лу уже обязательно бы связался с нами с помощью порхающих сообщений. Помнишь бумажных птичек? Иди. Я отлучусь минут на пять ‒ не больше.

‒ Ну… ладно. Спасибо.

Вообще-то я так и привыкнуть могу. К заботе там, к ласковому обращению.

Красивый мальчик, не души во мне самостоятельность.

Между тем следую совету и в приподнятом настроении шагаю по улице. Эни я доверяю и знаю, что он не подведет. Так что могу чуть-чуть расслабиться…

Ай!

Что-то перекрывает мне обзор, рот затыкает кляп, а жесткая веревка вмиг стягивает запястья и утаскивает руки за спину. Пара отточенных движений, и мое тело уже взвалено на чьи-то плечи.

Желудок разочаровано затихает. Очень к месту. Нас с тобой, похоже, похищают, так что не время плакаться на тяжелую судьбу и недостаток углеводов.

Да что за жизнь-то такая! В кафеху с очаровательным парнем сходить не дают. Сразу хватают и куда-то тащат.

Что ж, релаксируем и обмозговываем уровень печальности ситуации.

Кому я уже успела насолить? Список составить с ходу не сумею, но пару имен назвать смогу. Тот же Феликс, к примеру. Но неужели у него так быстро получилось очухаться?

Прямо тайна, покрытая мраком. В буквальном смысле. Вокруг темно. Остается надеяться, что мешок, который мне нацепили на голову, относительно чистый.

О, а ноги ведь у меня свободны.

Немедленно пускаю в ход обе конечности путем запинывания транспортирующей меня личности. Личность от этого в восторг не приходит и капитально встряхивает меня.

‒ Фуй, фуй, фуй, ‒ бурчу я сквозь кляп, а потом языком выпихиваю его изо рта. Внутри остается какая-то шерсть. ‒ Кха-кха… невкусно. Э, уважаемый гражданин похититель!

Отведавшая моих пинков личность резко тормозит. Слышу досадливый вздох.

‒ Чего тебе? ‒ неожиданно отвечают мне.

‒ А куда вы меня тащите, позвольте узнать?

‒ Я тебя похищаю.

‒ Это заметно. А оно вам надо?

Снаружи повисает тишина. А затем голос отвечает предельно уверено.

‒ Надо.

‒ А надо вам или кому-то конкретно?

Снова тишина.

‒ Кому-то, ‒ булькает «личность», раздражено встряхивает меня и бредет дальше.

Что мы узнали за этот чудесно короткий, но весьма бодрый диалог?

Многое.

Во-первых, меня и правда похищают. Во-вторых, действуют через сторонних лиц, а за всем этим стоит какой-то таинственный заказчик. В-третьих, у заказчика похищения есть свои причины творить такое со мной. Возможно, у него действительно на меня зуб. В-четвертых, умерщвлять меня в ближайшее время не планируют, а иначе бы не перетаскивали, а грохнули на месте. Там ведь и так было безлюдно. В-пятых, мой носильщик ‒ личность недалекая, но коммуникабельная.

‒ Уважаемый похититель, ‒ зову я, для закрепления еще и одаривая собеседника пинком.

‒ Чего?! ‒ рычит «личность».

‒ Меня похищать ‒ весьма нецелесообразно и непрактично.

‒ Э?

‒ Моей целостью и сохранностью обеспокоены очень могущественные и властные персоналии, имеющие возможность устроить адское пекло моим обидчикам, а также мгновенную ампутацию их органов, отвечающих за воспроизводство себе подобных.

‒ А?

‒ Говорю, положь меня где взял, а то твой пипито кое-кто может и отчикать!


Глава 24. Рьяность и опер

Наверное, я была не слишком убедительна, потому что в пункт «А» меня не вернули, но успешно дотащили до пункта «Б». По дороге пару раз я пыталась воззвать к Дуле, но моя метка, судя по ее безжизненности и неподвижности, впала в долговременную спячку. А мне бы не помешал сейчас какой-нибудь совет.

Где-то в стороне слышится шум, затем отчетливо доносятся голоса, но тут же затихают. Пожалуй, будь я уверена, что мой ор поможет делу, я бы повизжала. Но такой уверенности у меня нет. Да и с контингентом этого мира, который обитает вне пределов академии, мне сталкиваться еще не приходилось. Не считая Николы. Но тот-то лапуська, дичь мне притаскивал, лебедей из салфеток делал. А эти мешок на голову и все ‒ конец ухаживаниям.

Ойкаю, когда меня усаживают на какую-то твердую поверхность. А затем ойкаю еще раз, когда стаскивают мешок, и яркий свет на миг слепит глаза.

‒ Значит, вот ты какая, Ася Лютикова.

Моргаю с утроенной силой, привыкая к свету, и разок обвожу взглядом помещение ‒ маленькое и абсолютно пустое. Если, конечно, не считать группы захвата. Стены и пол каменные, а посередине стоит посох с вкрученным на вершине овальным камнем, источающим сияние. Через некоторое время глаза начинают различать очертание кресла. В общем, с пустотой помещения я слегка не угадала.

Прищуриваясь, всматриваюсь в человека, устроившегося в кресле. Тень наполовину скрывает его, так что вижу только ноги в тяжелых ботинках и край багрового плаща, в который он укутан.

Мне же выделили деревянный стул, который и так не отличается удобностью, да еще и сидеть на нем приходится с завязанными сзади руками. От малейшего шевеления мои ногти скоблят по деревянной спинке.

Эх, прямо скучаю по идеальной мягкости сидушки Радика. Да и по самому волшебному стулу тоже.

‒ Ты что, покалечил ее? ‒ обращается к кому-то «мужчина в тени».

‒ Никак нет.

Поворачиваю голову и вижу бугая метра два ростом. На нем темно-зеленая рубаха, жилетка, между краев которой торчит брюшко, и брюки с вшитыми пластинами. Личико у бугая «милейшее» и говорящее ‒ прямо обещает в рогалик свернуть и страйк тобой за знакомство выбить. А еще у него носик вздернут и слегка приплюснут, точно как свинячий пятачок.

И, по ходу, это и есть «Личность», за весь путь опробовавшая не меньше тринадцати различных комбинаций моей лягательной активности.

‒ Тогда почему она никак не реагирует? ‒ недовольно спрашивает мужчина в тени, которого я мысленно обзываю «главнюк». ‒ Точно ее по голове не били?

‒ Я контролировал. Он нес ее аккуратно, ‒ слышу голос с другой стороны от себя и обнаруживаю слева точно такого же бугая, как первый.

О, близняшки!

Нарекаю вас «Бугай первый» и «Бугай второй». К Бугаю первому питаю особую нежность, он же общался со мной и все такое. Скрашивал мое наискучнейшее переправление к главнючному похитителю.

‒ Вот как. ‒ Главнюк наклоняется вперед, упирается локтями в колени и прижимает сложенные друг к другу руки к подбородку. ‒ Поверить не могу, что проиграл человечишке. Обычной бесконтрольной с бесконтрольных земель. Я наслышан о тебе, Ася Лютикова. Лютик, сотый студент академии «Акрукс». Но я и представить не мог, что ты выглядишь именно так. Откуда все эти достижения? Твой вид так и кричит об уязвимости. Уверен, сломать тебя легче легкого.

‒ Добрый день. ‒ Поднимаю ногу и начинаю ею помахивать. Я все еще помню, как рьяно моя бабуленька учила меня вежливости. ‒ Вы тут главный?

Главнюк фыркает и хрустит пальцами.

Его лицо мне так и не удается разглядеть. А все потому, что оно спрятано за маской. Черно-белые пластины наполовину прикрывают все, что выше носа, а также его правую щеку.

‒ В тебе нет ни капли робости, девчонка. Знаешь, кто я?

‒ Призрак оперы? ‒ предполагаю я. ‒ Призрачный опер? И, ради любопытства, если вы больше к образу оперной дивы тяготеете, то ваш основной голосовой инструмент ‒ баритон или тенор-альтино?

Главнюк встряхивает головой и издает нервный рык.

‒ Что ты вообще несешь, девчонка?!

‒ Вопросы задаю.

‒ Здесь вопросы задаю я!

‒ Ладно, дяденька опер, только не злоупотребляйте должностными полномочиями.

Мужчина вскакивает на ноги, окончательно выйдя из тени, и в два прыжка оказывается подле меня. Убеждаюсь, что главнюк тоже не из армии хилых да субтильных, когда он давит на спинку моего стула и почти опрокидывает меня на пол, однако в последний момент ловит и удерживает стул за подлокотник. Бугаи — первый и второй — уважительно растекаются в сторонки, чтобы не мешать боссу лютовать.

‒ Ты, Лютик, видимо, не понимаешь, в каком положении оказалась, ‒ шипит главнюк и встряхивает меня вместе со стулом.

‒ Не в самом комфортабельном ‒ это факт. ‒ Размышляю, насколько умно будет прямо сейчас зафинтилить пяткой главному похитителю прямо промеж его оперных глаз за маской. Мои ноги ведь никто так и не связал.

В конце концов, прихожу к выводу, что нет ‒ это будет неразумно.

‒ Невообразимый талант ‒ настолько сильно выводить меня из себя. ‒ Главнюк дергает стул и отходит в сторону.

По инерции клонюсь вперед, и, если бы не громадная пятерня Бугая второго, оказавшегося на моем пути, я бы точно пропахала носом каменный пол.

‒ Предчувствие меня не обмануло. ‒ Мужчина вновь занимает место в кресле. ‒ Ты действительно серьезный источник проблем. Я ощутил это еще тогда, когда ты помешала мне занять законное место в рядах истинных альф.

Погодите-ка…

‒ Да! ‒ Главнюк бьет по колену кулаком. ‒ Я ‒ один из пятидесяти бет, что претендовали на последнее стипендиальное место в лучшей академии миров. И ты украла мою единственную путевку в жизнь!


Глава 25. Месть и безмолвие

О, так это один из бандюганов в капюшонах из той банды с палками? Которые еще на Маляву всем скопом накидывались?

‒ Это тебя, что ли, в мусорку закинули? ‒ утоняю я, напрочь теряя желание общаться с ним на «вы». ‒ Куга постарался, да?

Бугай первый и бугай второй шумно вдыхают и задерживают дыхание. По-моему, они хотят похихикать, но, ясный кексик, им такая вольность не положена.

‒ Гр-р-р…

Яростный скрежет зубов главнюка заставляет меня искренне опасаться за общую сохранность его челюсти. Видать, я угадала. Он и правда тот экземпляр, чьи ноги торчали из мульды, пока мы с Малявой удирали от остальных бет.

Итак, что мы имеем? Мне хотят дать по щам за проступок, которому я и сама не рада. Правда не жалею, что встретила Маляву.

Эх, жаль, что псинки здесь нет. Он бы задал им жару своими «пиф» и «паф».

‒ Извиняюсь. Я нечаянно. ‒ Улыбаюсь со всей возможной искренностью.

‒ Считаешь, мне достаточно твоих извинений?! ‒ впадает в ярость проигравший бета. ‒ Ты скрепила себя узами с академией заклинанием условия! Унизила меня. Какая-то никчемная… И вдруг одержала победу над лавовой кугой.

О, понеслась истерия у мальчика. Нет, понимаю, обидно, когда твое место занимает кто-то другой, но похищение ‒ это слишком уж радикальный способ сообщить о своем недовольстве.

‒ Обратись с заявлением в администрацию академии, ‒ миролюбиво советую я. ‒ Там наверняка с должной ответственностью рассмотрят все твои доводы и дадут предельно ясный ответ.

‒ Хватит с меня твоего бреда, девчонка. ‒ Бета взмахивает рукой, будто вознамерился распилить меня ребром ладони на расстоянии. ‒ Все бесполезно, пока магия условия питает эти узы. Это нерушимый договор с самой сущностью академии.

Ой, чересчур пафосные бравады, на мой взгляд. Нет бы предложить что-нибудь конструктивное. Какое-нибудь рациональное решение проблемы. Лично я тогда ему была бы безмерно благодарна. Признаюсь, не особо мне хочется влипать в неприятности на пути к вершинам альфачного рейтинга.

‒ Я! Я ‒ единственный, кто достоин этого шанса. Я должен возвыситься над теми, что занимают великую нишу лишь только потому, что рождены альфами, ‒ продолжает бухтеть главнюк с апломбом.

Ему бы на сцену петь арии. Или рэп читать.

‒ Такая возможность выпадает раз в жизни. ‒ Он тычет в меня пальцем. ‒ И ты, жалкая человечишка, не сможешь отнять у меня мой шанс.

‒ Ну, с технической точки зрения, уже отняла. Раз заклинание меня повязало и от себя не отпускает.

Я-то хочу разложить все по полочкам. К тому же уязвленный бета и так разозлен не на шутку. Но, оказывается, его сердитость ‒ не предел. После моего напоминания он свирепеет еще больше, вскакивает с кресла и принимается прохаживаться из одного угла помещения в другой.

‒ Твоя правда, бесконтрольная, ‒ шипит он. ‒ Список замкнулся. Академия получила свою сотню и готова даровать ей знания, репутацию, уважение и престиж. Но ты, ‒ он останавливается и пламенно зыркает на меня из прорезей маски, ‒ скоро будешь исключена из этого списка.

Правда? Да я не против.

Заинтересованно подаюсь вперед, и бугаи дергаются, хотя от меня опасности не больше, чем от цыпленка.

‒ И как ты заклинание условия хочешь обмануть? ‒ любопытствую я. ‒ Оно очень приставучее и тянет обратно. А когда сбегаешь, вообще до шантажа опускается и давит авторитетом и эмоциональными сдвигами.

‒ Увидишь, девчонка. ‒ Бета подходит к креслу, опирается на его спинку и просверливает во мне взглядом неэстетичные дыры. ‒ Неоднозначное упрямство и перфекционизм магии условия мне только на руку. В своем стремлении удержать студента она случайно может и перестараться. Особенно, если тот покинет академию надолго. Или уйдет слишком далеко.

‒ Телепортнешь меня в Гренландию?

Может, тон у меня и шутливый, но на самом деле я начинаю уже немного беспокоиться. В памяти еще тлеют картинки панических атак, которые меня одолевали в квартире Оли и Гоши.

‒ Нет. Никаких телепортаций. ‒ Мужчина, а точнее, молодой парень, ведь студенты «Акрукса», да и те, кто по несчастливой случайности профукал свой шанс, ‒ юны и все еще находятся в стадии познания себя, своих возможностей и потенциала. ‒ Нужно избавиться от тебя тихо. И сделать это не одним махом, а постепенно, безболезненно для самой магии. Но для тебя, ‒ Он криво ухмыляется, ‒ вряд ли все пройдет также безболезненно. Вдали от академии заклинание условия обрушит на тебя всю мощь своего негодования. За то, что убегаешь от него. И правильно. Ты должна страдать.

Ого, как его плющит. Ему бы к психологу. Я бы порекомендовала себя, но мне еще доучиваться. Да и от предложения моей кандидатуры у беты-главнюка может случиться повторный нервный срыв.

‒ Как насчет альтернативы и культурных переговоров? ‒ с надеждой предлагаю я.

‒ А мы некультурные. ‒ Бета извлекает из слоев плаща цветок с пурпурными лепестками и подходит ко мне. ‒ Прими скромный подарочек напоследок. Надеюсь, этот мир хорошенько пережует тебя и выплюнет.

Прекрасные пожелания. Уже можно умиляться и пускать растроганную слезу?

Хочу озвучить вопросы, пока он крепит мне цветок в волосы, но внезапно звуки застревают в горле. Я открываю рот, но с губ не срывается ни слова.

Что за черт?

‒ Нравится подарок? ‒ ехидно спрашивает бета, явно любуясь моими усилиями. ‒ Его цель: спасти тебя от тяжести лишних слов. Зачем понапрасну сотрясать воздух. Прими тишину, Лютик. А, знаешь, безмолвной ты еще очаровательнее.

Он снисходительно хлопает меня по щеке и щелкает пальцами. На мои плечи тут же опускаются лапищи бугаев.

‒ Тащите на выход, ‒ командует он. ‒ Думаю, там ее уже ждут. Передайте девку посланникам из Прорвы. Из нее получится превосходный товар.


Глава 26. Изба и молитва

Это фиаско, Аська!

Нет, слабо сказано. И какой же уровень удачи должен быть, чтобы нарваться на такую подставу?

Мало того, что на меня нацепляют какую-то дрянь, которая полностью вырубает мой голос, так еще бугаи перед расставанием прикрывают тяжелым браслетом Дулю на моем запястье. Снять его никак не получается. По всей видимости, бета, помешанный на мести, не желает, чтобы те, кому он меня передает, знали, что я ‒ студент академии истинных альф.

Дальше все происходит за кошмарно короткий промежуток времени. Связанную и молчаливую меня аккуратно передают из рук в руки. Следующими транспортировку продолжает компания из двух громил в черных одеждах и черных матерчатых масках на глазах. Один закидывает меня на плечо и устремляется за вторым. Тот держит перед собой фонарь с металлической ручкой, и мы следуем за светом. Путь наш лежит через длинные подземные коридоры. Пинки и дергание ни к чему не приводят. А из-за цветка я даже протестующе помычать не могу.

Минут через пятнадцать меня поднимают в залитые светом помещения. Богатые убранства превосходят даже роскошь элитных «Садов грез» мадам Яи. Несколько девушек в одинаковых длинных желтых одеяниях, сбиваясь с ног, несутся за нами. Громила скидывает меня в предпоследней комнате прямо на кучу пуховых подушек и выходит в коридор. В ту же секунду следовавшие за нами девушки врываются в помещение, словно стая саранчи, и облепляют меня. Сначала получается отмахиваться, но затем в бой вступает зашедшая последней дама два на два ‒ этакая боевая бабень, что коня на скаку придушит и горящую избу взмахом ресниц повалит. На ней тоже желтое слоистое одеяние.

Она хватает меня за шкирняк и вытряхивает из куртки. В общем, усилиями бабени и поддержкой стайки молчаливых девушек меня лишают всей одежды, куда-то утаскивают мобильный телефон и закидывают мое дрыгающееся тело в чан с горячей водой. Усердно натирают, полощут, скребут и извлекают обратно. А я даже толком сопротивляться не могу. Во-первых, бить девушек ‒ это как-то неправильно, к тому же они явно делают это по чьей-то указке. Во-вторых, дама в теле периодически встряхивает меня и тихонько приговаривает «фу». Чувствую себя непослушным шкодливым зверьком. Обмыленным и прополощенным.

Как ни странно, после всех диких процедур ни браслету, ни пурпурному цветку хуже не становится. Один по-прежнему блестит, второй будто собирается цвести еще лет десять прямо в моей шевелюре.

Очухиваюсь в самом конце в огромной светлой темнице с малюсенькими решетчатыми окнами под самым потолком. Помещение наполнено девушками в цветастых нарядах. Больше половины бродят с похожими на мой цветками в волосах и обессилено шевелят губами. К слову, сорвать бяку с пурпурными лепестками я уже пыталась и не раз. Но та будто вросла в мои кудри и при применении силы грозится слезть, только прихватив сувениром мой скальп.

А знаете, местная магия начинает меня слегка подбешивать.

Приподнимаю руки и оглядываю себя. Ништячок.

На меня напялили нарядик похлеще того, что носила принцесса Лея в плену у Джаббы Хатта. Пурпурный лиф плотно держится на месте благодаря золотым подвязкам, застегивающимся на спине и шее. Длинные куски пурпурной ткани крепятся к золотому поясу чуть ниже пупка, а бедра почти полностью обнажены. Трусиля мои тоже отобрали и выдали нечто малюсенькое, которое даже в качестве платка для носа трудновато будет использовать. Короче, мне снизу малек поддувает, но присутствие духа терять не собираюсь. Конечно, мне бы полегчало, если бы Малява так же, как и при прибытии в академию служил своим лысым тельцем защитой от посторонних взглядов. Но псинки рядом нет.

Так что нечего унывать, Аська, и пищать насчет печальности своей участи. Думай давай, как отсюда свалить! Не все же на свой зверинец надеяться.

Смахиваю с плеч распушившиеся кудри и решительно соскакиваю с мягкого покрытия на ледяной каменный пол. Мне, как и всем здесь девушкам, обувь не оставили. Так что пятки мигом чувствуют всю прелесть близкого знакомства с голыми камнями.

До запертой двери с решетчатым окном посередине пилить метров пять по голому полу. Бодро скачу зайчиком до намеченной цели и с размаху врубаю пяткой по створке. Ясный кексик, заперто.

Хватаюсь за решетки, подтягиваюсь и втемяшиваюсь в створку уже двумя пятками сразу.

Свободу прекрасным девам! Сво-бо-ду!

‒ А ну отошла! ‒ С той стороны решетки на меня злобно зыркает один из громил в черной маске.

Вслух это сказать у меня возможности нет, но пусть чмокнет меня в мою чудесную тыловую часть.

Просовываю руку между прутьями и тюкаю пальцами ему в лицо и, видать, попадаю в десяточку, потому что коридор с той стороны оглашается болезненным воем.

Ой.

Кто-то стаскивает меня со створки, словно шаловливую обезьянку, и тащит обратно на мягкий покров в середине темницы, где столпились побелевшие от испуга девушки.

‒ Что ты, что ты, ‒ горячо шепчет мне на ухо светленькая девушка с косами. ‒ Не нужно так делать, не нужно.

Вторая девушка ‒ с рыжими волосами до плеч и белым цветком в волосах ‒ приоткрывает рот, пытается что-то произнести, устало вздыхает, кладет руку на мое плечо и качает головой.

‒ Не серди их, ‒ просит первая девушка и заключает меня в объятия, по всей видимости, решив, что я нуждаюсь в утешении. ‒ Потерпи немного. Скоро все закончится. Нас приведут на аукцион или просто выведут в общий зал для покупателей. Помолись, чтобы тебя приобрел тот, кто будет достаточно добр и сможет о тебе позаботиться.

Помолиться? Да нет проблем. Слава кексикам!

А если честно моя реакция на это заявление примерно такая: кексик мне в нос, вот это прогноз!

Из меня реально товар слепили. Вот и принимай потом приглашения и на прогулки ходи. Вышла побухать с наставником, а закончилось все тем, что меня собираются засунуть в чей-то гарем.

Ничего так оттянулись, удалась, братва, наша вписка.

Пока светленькая стискивает меня в объятиях и шепчет что-то утешительное на ухо, обвожу взглядом поверх ее плеча всю темницу. Судя по всему, те девчонки, что бродят без лишающих голоса цветков, уже смирились с происходящим и только ждут будущих хозяев. А те, что с цветками в волосах, еще готовы бунтовать. Рыженькая рядом с нами шумно вдыхает носом воздух и стирает с глаз выступившие слезки.

Или нет, не готовы бунтовать. Цветы им нацепили, чтобы те рыдали бесшумно и не мешали готовить их к продаже. Цинизм чистой воды.

Девушка выпускает меня из объятий. Я посылаю ей и второй прелестнице быструю улыбку, встаю на ноги и, приняв самый что ни на есть безобидный вид, гарцую в противоположную от выхода сторону ‒ к окнам.

Местные милашки ‒ это вам не боевые бабочки из садов мадам Яи. Так быстро, как те, очухаться явно не сумеют. Да и вражеские силы здесь похуже самодовольного Феликса будут. Значит, настала пора забористых трелей? О да!


Глава 27. Чума и обещание

Усаживаюсь на краешке пухового напольного покрытия подальше от всех и оглядываюсь через плечо. Девушки заняты своими делами. Те, кому оставили голос, что-то шепчут соседкам. Некоторые молчаливо дрожат или смахивают со щек слезы, некоторые нетерпеливо приглаживают волосы и поправляют одежду, то и дело посматривая на дверь. Часть девушек просто тупо смотрит в стену.

Так, прежде надо понять, куда меня затащили.

«Дуля, ‒ шепчу я одними губами и стучу по браслету. ‒ Дуля! Давай же просыпайся. У меня проблемы масштаба «звездец». Дуля!»

Тру кожу около краев браслета, но ничего не происходит. Куда пропала моя паразитическая клякса?

Внезапно из-под украшения медленно выползает чернильный глаз. Затем рядом на тонком стручке выезжает округлый рот.

‒ Красотуля? ‒ вяло откликается Дуля и выкатывает чернильный язык. ‒ У, красотуля, нарядик, у-у-у.

Делаю большие глаза, указываю на свое горло и мотаю головой.

‒ Тебя лишили голоса, моя красотуля?

Дико киваю, радуясь, что смайлик достаточно сообразительный, чтобы схватывать сведения налету.

Стучу пальцем по коже около глаза Дули и вопросительно сдвигаю брови. Состояние метки меня тревожит. Кажется, он не притворятся, и ему действительно нехорошо.

‒ Я в процессе восстановления, красотуля. Но на это уходит все силы.

«Что стряслось?» ‒ Очень надеюсь, что Дуля и по губам читать способен.

‒ Пришлось потрудиться, чтобы смягчить эффект заклинания условия, пока ты была в другом мире. ‒ Дуля криво лыбится мне и снова вываливает язык. ‒ Мои старания возвращаются мне же стократно.

Получается, если бы не помощь метки, эффект от воздействия заклинания был бы больше? И я бы не только паническими атаками у Оли страдала?

Благодарно глажу краешек нарисованного глаза. Тот млеет и утомленно щурится. Качаю пальцем в воздухе и указываю в потолок, безмолвно прося указать точку моего нынешнего пребывания.

‒ Ты в Прорве, красотуля. Крайний район города. Тебе не стоило забираться так далеко.

Как будто я по собственному желанию сюда на чаек заглянула!

‒ Здесь ведется незаконная подпольная деятельность, и шныряют опасные личности. Быстрее уходи…

Чернильные глаз и рот забираются обратно под браслет. Дуля затихает.

Сколько он еще будет восстанавливаться? Времени ждать у меня нет. Ударяю браслетом по каменной стене, но тот ни на миллиметр не сдвигается с места. Смотрю вверх и сосредотачиваюсь на одном из окон под потолком. В разуме прыгают шкодливые мысли. Хлопаю себя по карманам и с неудовольствием вспоминаю, что карманов меня лишили и заставили разгуливать практически голышом. Как бы им там попрактичнее намекнуть, что я не Реджи и не готова настолько сильно открываться миру.

Разминаясь, приседаю пару раз, делаю несколько поворотов, нервно оглаживаю обнаженные бедра под пурпурными тряпочками, встаю в низкий старт и срываюсь с места. Допрыгнуть получается с первого раза. Подтягиваюсь и зацепляюсь ногами за каменный выступ в стене. Камень царапает пятки, но я терплю и притискиваю лицо к прутьям.

Оконце располагается почти на уровне земли. Передо мной мелькают чьи-то ноги, а вдалеке видны какие-то аттракционы. Похоже, мы на территории развлекательного парка. Слишком шумно. Да и позвать на помощь вряд ли получилось бы, даже верни я себе голос.

Неожиданно мой взгляд упирается в знакомую фигуру. Пупырчатый индивид располагается на скамейке в метрах десяти от моего местоположения и с удовольствием поглощает большущую порцию мороженого.

Это же Пупырка!

Открываю рот и кричу, позабыв о заткнувшем меня цветке. Чертыхаюсь также бесшумно и безвольно сползаю вниз. Пытаюсь быстро отдышаться и снова допрыгиваю до оконца.

Пупырка по-прежнему на скамье. Неторопливо лопает вкусняшку и болтает в воздухе вздутыми ногами. И вновь он напоминает мне малолетку. Сразу вспоминаю, какие у него писклявые интонации.

Однако вот он мой шанс.

Соскальзываю со стены и замираю, поочередно встречаясь взглядами с встревожено наблюдающими за моими действиям пленницами. Вытягиваю руки и демонстрирую им отогнутые вверх большие пальцы.

«Девчонки, щас будет все путем!»

Устраиваю марш-бросок по мягкому покрытию и собираю с пленниц кучу аксессуаров, начиная от заколок и заканчивая эластичными лентами для поддержания объема причесок. Возможно, все дело в моем лице, но ни одна из девушек мне не отказывает. Каждая безоговорочно выкладывает мне на ладонь то, на что я указываю.

Спасибо моим детским увлечениям «очумелые ручки». Я усаживаюсь прямо на пол и за полминуты конструирую хлипкое, но явно рабочее подобие рогатки. Выбираю себе в ассистентки безмолвную рыженькую, что оттаскивала меня от выхода, и на время вручаю ей получившуюся фиговину. Допрыгиваю до оконца еще раз и удостоверяюсь, что Пупырка продолжает наслаждаться лакомством на скамейке.

Спрыгиваю и выхватываю у девушки «рогатку». Отхожу на приблизительно верное расстояние и вкладываю в ленту заколку в виде полумесяца.

Идея ‒ сплошная бредятина. Вероятность удачи: нуль целых одна сотая процента. Но если подумать, я ведь как-то ухитрилась стать хозяйкой лавовой куги. И заставила слушаться камнежорного эллипса. Да я колобком от вервольфа сбежала и до сих пор каким-то непостижимым образом умудрялась выживать. Так что частичка удачливости мне все же положена.

Зажмуриваюсь и резко выдыхаю.

Пожалуйста, бытие или как там тебя правильно называть. Помоги мне прямо сейчас, и тогда, обещаю, я слегка отступлюсь от своего идеального плана и обращу внимание на что-нибудь еще… Ладно, ладно, найду себя парня в ближайшее время. Сойдет обещание? Если мы договорились, то пусть этот полумесяц достигнет цели.

Отпускаю свой импровизированный снаряд, даже не перепроверив траекторию его полета. Открываю глаза и первым делом смотрю на пол. Наверняка я ужасно скосила, и полумесяц вместо того, чтобы вылететь в окно, ударился об стену и теперь валяется где-то тут.

‒ Он улетел, ‒ тихо говорит блондиночка, которая совсем недавно утешала меня в объятиях.

«Кто? Карлсон? ‒ Заторможено реагирую я в мыслях. ‒ А вернуться обещал?»

‒ Полумесяц. ‒ Девушка указывает на окно. ‒ Пролетел сквозь прутья.

Да ну? Ну да?! Ничоси…

Ай да я!

Вприпрыжку скачу к окну и бешеной макакой добираюсь до прутьев. Так и есть. Мой снаряд не только проскочил сквозь прутья, но и угодил куда надо.

Получивший по морде Пупырка недоуменно рассматривает невесть откуда прилетевшую заколку. А затем встает со скамьи и малюсенькими шажочками движется точно в моем направлении.

Так, бытие, спасибки, конечно, но я что-то не врубаюсь. С какого перепугу ты вдруг заинтересовалось моей личной жизнью?!


Глава 28. Гроши и парашют

‒ Настоящая и красивая девушка? — изумляется вставший на колени и заглянувший под козырек бордюра Пупырка.

Я! Я это, я! Да, да, это я! Узнал, родимый.

Бешено вращаю глазами и дико улыбаюсь. Пупырчатый бедняга отшатывается, но, взяв себя в руки, вновь наклоняется к оконцу.

‒ А что там за подвал?

Ух, где же голос, когда он так нужен?

Сильнее упираюсь пальцами в стену, чтобы не соскользнуть раньше времени, и утыкаюсь носом в решетку.

Соображай, пухляш. Неспроста ведь здесь прутья.

Пупырка хлопает глазами и опасливо следит за тем, как я корчу одну рожу за другой.

Может, стоит подманить кого-нибудь из тех девчонок, что еще не утратили голос? Оглядываюсь на запертую дверь темницы. Пожалуй, надсмотрщики заметят, если я девушек на стену буду загонять. Да и не факт, что Пупырка дождется окончания этого буйства, а не утопает за новой порцией сладенького.

Как же быть?

Тут из-под браслета вытягивается черная округлость на тонком стебельке, медленно растекается по моей коже нарисованной лужицей и, наконец, преобразуется в заляпанные чернилами губы.

‒ Спаси-помоги! — хрипит рот-тату. — За гроши продают!

Мой несостоявшийся спаситель от такого трэша немедленно отпрыгивает метров на пять и дает деру в неизвестном направлении. Похоже, спасать бежит. Только не меня, а себя. Видать, говорливость моей метки значительно ударила по его тонкой душевной организации.

‒ Решил помочь, красотуля, ‒ вяло оправдывается Дуля и утекает давать храпака под браслет. — Раз ты не можешь говорить…

Что ж, попытка засчитывается. Спрыгиваю на пол и задумчиво тру браслет ладонью. Можно, конечно, попросить Дулю остаться на видном месте на коже, чтоб ткнуть местным сутенерам в очевидное обстоятельство моей принадлежности к ученическому сообществу академии. Жаль только, что прямо сейчас распознать в обессиленной паразитической кляксе отличительную метку академии практически невозможно. Ужасно деформированное родимое пятно? Это да, он идеально сыграет такую роль.

Бросаю взгляд через плечо на оконце. Нет никаких гарантий того, что Пупырка додумается передать призыв о помощи тем, кому я не безразлична. И выглядело ли это со стороны как призыв? По-моему, мы с Дулей лишь хорошенько испугали впечатлительного мальчика, который, вполне возможно, был моей последней надеждой.

Что произойдет с моим эмоциональным состоянием, когда меня увезут за тридевять земель — и, может быть, даже в другой мир? И что станет с Дулей? Расстояние и его покалечит настолько, что он не сумеет восстановиться?

О каком-то там перспективном хозяине и об остальных последствиях не желаю даже думать.

А раз принцессу никто не собирается выковыривать из башни, принцесса берет парашют и выковыривается оттуда сугубо самостоятельно ‒ на голых инстинктах.

Возвращаюсь к мягкому напольному покрытию и, усевшись на краю, предаюсь новым размышлениям. Как ни крути, но к активным действиям можно будет перейти, только покинув темницу. В каменной коробке особо не подбесишь свою бесячную натуру. Снаружи — другое дело.

‒ Не привлекай к себе слишком много внимания. — Белокурая девушка присаживается напротив и кладет мне на колени самодельную рогатку. — Если разозлишь Главу торгового ряда, он выставит тебя на продажу перед самыми отвратительными покупателями. Будь милой и улыбайся, ‒ учит она. — Тогда тобой наверняка заинтересуется кто-то хороший.

Вот не надо мне тут их заинтересованности и доброты. Разве может быть хорошим тот, кто готов приобретать для себя живые игрушки?

Чтобы моя новая знакомая — даже пусть и случайно — не подняла кипиш, я мило улыбаюсь ей и пару раз киваю, намекая, что все уяснила.

Девушка мигом успокаивается, присаживается рядом и начинает тихонько щебетать о благодати, которая вот-вот на нас обрушится. О красивых нарядах, о добротной пище и о частичной свободе, которая нас ожидает.

Слушая ее вполуха, узнаю много любопытного. Гохат — имя Главы торгового ряда. Свой товар он компонует из прелестниц, которым некуда идти, или получает товар через посредников — таких же сомнительных, как мой бета. Никто особо не интересовался, кто я и откуда. Повязали и утащили на свой адский рынок. Законностью тут даже не подванивает. Неудивительно, что Гохат часто меняет дислокацию своих торговых рядов. Сегодня — это Прорва и ее подземные просторы.

А что будет завтра?

Может, кто и знает, но точно не я. Но одно осознаю четко: не выберусь отсюда сегодня, прости-прощай вершина рейтинга альф. И, к слову, дурной из меня выйдет альфа, если я даже не способна самостоятельно вырваться из подобной передряги.

Мысленно фыркаю и с остервенением потираю обнаженные бедра. Тьфу сто раз на эту эротичность с танго на ниточках. Срочно выдайте мне белье с начесом. Два комплекта. И сверху накиньте шапочку с бомбошкой.

Минут через десять волнительного ожидания в нашу райскую тюрьму вваливаются пять громил в черных масках.

‒ Кого? — басит один из них.

‒ Тех, что с цветами. — Ответивший вцепляется мертвой хваткой в ближайшую девушку. Та начинает дрожать, будто листик, тонкой ножкой едва цепляющийся за негостеприимную ветку. — Штук десять выводи сразу.

Вскакиваю на ноги, чтобы добровольно стать одной из этих «штук». Медлю на мгновение. Моя добросердечная соседка — не обладательница цветка, а значит…

‒ Иди. — Она, храбро удерживая на лице улыбку, подталкивает меня в спину. — Я буду в порядке. И прошу, держи себя в руках. Мужчины любят кротких и покорных.

Сжимаю ее руку и устремляюсь к выходу.

Ты только погоди чуток, блонди. Как только выкарабкаюсь, обязательно вернусь за тобой. За всеми здесь.

Четыре громилы уже прихватили себе по две девушки. Остается один. Он уже держит одну пленницу и теперь целеустремленно тянет лапищу к моей старой знакомой ‒ рыженькой. Та таращит глаза, медленно отступает и с диким видом мотает головой.

О, водитель, тормозни! Я тоже хочу на этот троллейбус!

С размаху налетаю на громилу и повисаю на его плече.

Ну да, да, с кротостью у меня беда. В общем, держитесь, мужики!


Глава 29. Гулька и инструктаж

Мой сопровождающий не ослабляет хватку ни на секунду. Может, он мысли читает? И в курсе, что я при первой же подвернувшейся возможности могу дать деру из этих райских святилищ?

Что ж, если он и правда читает в моей голове краткий синопсис моих намерений, то точно не пропустит пару содержательных блоков из многоэтажной нецензурщины, которые я активно выпячиваю на первый план своего сознания.

Инфантильный овощ. Зловредный дундук. Пучеглазый ихтиандр.

По сравнению с тем, какие выражения бурлят в океане моего разума, эти — почти комплимент.

С интересом наблюдаю за надсмотрщиком. Реакция нулевая.

Или он эмоционально невосприимчив к сторонним характеристикам своей личности, или мой разум на самом-то деле для него — закрытый заповедник.

Подпрыгиваю на ходу, чтобы поправить сползающий с ноги мягкий тапочек. Подобную белоснежную пару выдали и другим девяти девушкам. Очень кстати, надо сказать. Не думаю, что тут у них в ходу полы с подогревом.

Меня и остальных тащат вверх по лестнице с невероятно широкими ступенями. Наша троица замыкает шествие. Моя «коллега по плену», понурив плечи, следует за сопровождающим с максимальной покорностью. Я же верчу головой и на всякий случай запоминаю каждый поворот. Понятия не имею, полезна ли эта информация в моем случае. Я же не собираюсь возвращаться обратно в темницу. Но ради благой цели не стоит пренебрегать даже крупицами сведений.

Подъем занимает значительное время, но с учетом конструкции лестницы и уровня ее уклона, мы вряд ли забрались дальше второго этажа.

Вскоре голые каменные стены обзаводятся украшениями, панно, картинами, фигурными светильниками, красующимися стеклянным нутром со свечами, и кашпо с раскидистыми зелеными растениями.

‒ Намалюй их, ‒ отдает распоряжение надсмотрщик, возглавляющий парад пленниц.

Меня мой сопровождающий впихивает в помещение последней, а затем запирает дверь. На всякий случай проверяю, насколько дверца крепка, от души саданув в середину створки пяткой.

Заперто. Ничего нового.

Над моей ногой появляется лицо женщины средних лет. Видок у нее крайне угрюмый и озабоченный. Поправив объемную гульку на голове и безразмерные слои желтого одеяния, настойчивая мадам с завидной быстротой общупывает мою задранную ногу и проверяет ткань моей нескромной юбки.

‒ При гостях так не делай, ‒ ворчливо распоряжается она, бесцеремонно подхватывает меня под коленку и отпихивает подальше от двери. Прыгаю на одной ноге до тех пор, пока дамочка вновь не позволяет мне ощутить пол обеими конечностями. — Улыбаться. — Сейчас она обращается уже ко всем перепуганным девчонкам. — Но не показывать зубы. Только если попросят. Ходить плавно и неторопливо. Не плакать. И не разевать слишком сильно глаза. Тебя особенно это касается. — Женщина пихает ладонью девушку, чьи и без того громадные глазенки сейчас от страха напоминают выпуклые глаза лемура.

«Предбанник», в котором мы тормознули, ничем таким особенным похвастаться не может. Помещение средних размеров, но из-за десятка девушек, занявших его наполовину, визуально место становится сразу вдвое меньше. Мебели нет, только несколько зеркал на стенах.

Оценивающе разглядываю свое отражение. Ну, елки-палки, господа! За хлебцами и йогуртом в магазин в таком точно не сходишь. Принцесса Жасмин из Аграбы нынче не та. Я — версия для извращенцев.

Уй!

Так и хочется взвизгнуть во всю глотку, когда назойливая мадама с гулькой со всей дури шлепает меня по обнаженным лопаткам и мимоходом рвет гребнем сзади кудри.

‒ Сильнее выпрямись, ‒ командует она и отвешивает смачный шлепок по моим прикрытым тонкой тканью ягодицам. По шлепку на каждую округлость. — Грудь вперед.

Спокуха, тетя, мои буфера заднюю точно не врубят.

‒ Улыбайся.

Но-но, сложные задачи с ходу ставите. Я привыкла жить в стране, где за простую улыбочку могут вбухать по шнобелю.

‒ Не брыкайся.

Теть, это рефлекс, честно.

‒ Живот втяни.

Куда это? Меня и так законной миски пельмешек лишили, так что живот давно уже прилип к спине… А, это она не мне.

Мадама, проверив мое ангельское терпение, перешла к следующей девушке. На ее долю тоже достаются шлепки и дерганья. Бонусом наша «крестная фея» добавляет от себя забористо вкусные ругательства.

‒ Обувь снимайте. ‒ Тетенька смахивает со лба воображаемые капельки пота и окидывает девичий цветник раздраженным взглядом. ‒ Где улыбки? Что за похоронные лица? Вы должны… Эй, ты! Кудрявая!

Отрываюсь от ковыряния замка, в который только что засунула тонкую заколку. Жаль, заметили.

‒ Встань со всеми! ‒ Мадама аж краснеет от злости. ‒ И стой спокойно.

Покорно топаю к толпе прелестниц.

‒ Входите и встаете в прямую линию. Точно посередине белого ковра. Головы не поднимать, ‒ инструктирует тетенька. ‒ Распорядитель сам покажет вас одну за… Кудрявая!

Отлипаю от другой двери. Та тоже, к сожалению, оказалась заперта. В принципе я ни на что не надеялась, но подергать-то все равно хотелось. К тому же что мне за это будет? Снова отшлепают? Да ладно, я и так уже в шоколаде по самую диадему.

‒ Пойдешь последней, ‒ цедит сквозь зубы мадама, сверля меня злющим взором. ‒ И только посмей что-нибудь выкинуть!

Жаль, что я без голоса, а то бы обязательно уточнила:

«Теть Гульк, я готовченка. А куда кидать?»


Глава 30. Выход и маска

Мадама наступает на край моего левого тапочка и вытряхивает меня из обувки на холодный пол.

‒ Кому сказала, стой спокойно, кудрявая!

Каждой из пленниц достается длинное одеяние в тон основному костюму.

‒ Пока прикройтесь. Избавитесь от накидки только тогда, когда скажет Распорядитель.

Мадама проходит вдоль нашей линии с контрольной проверкой и одергивает каждую непонравившуюся ей складку. При этом действует с усердием мамочки, что с особым рвением застегивает детскую курточку и случайно зажимает кожу на подбородке своего чада или встряхивает его с таким усердием, что нижнее бельишко малыша вгрызается в кожу.

Ежусь под своей пурпурной накидкой и с тоской оглядываю двери, которые так и не стали для меня спасительной соломинкой. Пути назад нет и не будет. Остается двигаться вперед.

Створки основной двери распахиваются, и в помещение заглядывает упитанный мужичок в цветастом нечто, похожим на халат, и с жутко подведенными глазами.

‒ Готовы? ‒ шипит он. ‒ Гости уже собрались.

‒ Готовы, готовы. — Мадама пихает под лопатками девушку, стоящую в импровизированной очереди первой, и та, дрожа, двигается мелкими шажками за Распорядителем.

Выглядываю из-за плеча предпоследней девушки и непроизвольно морщусь. Нас пытаются вытурить в полутемный зал. Потолок увешан золотистыми занавесками, а прямо по курсу виднеется что-то вроде высокого подиума. Предполагается, что именно там нам и нужно застыть послушными истуканами. Смотрю чуть дальше, но с моего угла обзора потенциальных покупателей не видно.

Так, бушую до последнего.

Мысли с делом не расходятся, и я неблагоразумно торможу у самого порога, так и не выйдя в зал. Сзади в меня врезается мадама. Вежливо отстраняюсь, чтобы не ожидавшая остановки тетя Гульк со всей основательностью поприветствовала лбом косяк.

‒ Рад видеть вас, дорогие гости! ‒ бодро начинает мероприятие Распорядитель.

Все девушки уже стоят на подиуме ‒ укутанные с головы до пяток. Кроме меня, конечно.

‒ Сегодня специально для вас приготовлена изысканная и эксклюзивная десятка из лучшего ассортимента прекрасных цветочк… ‒ Толстячок спотыкается на полуслове и выпучивает глаза, сообразив, что количество «цветочков» явно не дотягивает до обещанной десятки.

Он переводит взгляд в сторону выхода из «служебного помещения» и становится свидетелем следующей картины: я усердно упираюсь пятками в створку и в косяк и крепко держусь за канделябр, который висит над дверью, а багровая от ярости мадама не менее усердно выпихивает меня наружу.

Распорядитель, открыв рот, подвисает на некоторое время, и со стороны публики, которую я по-прежнему не вижу, начинают доноситься смешки. Кстати, благодаря занавескам, украшающим по бокам эту импровизированную сцену, гости не имеют возможности полюбоваться зрелищем выковыривания одного из эксклюзивных и прекрасных цветочков.

‒ Прошу, насладитесь видами и сделайте выбор, ‒ неловко сглотнув, хрипло продолжает Распорядитель. ‒ Если вам придется по вкусу одно из этих сияющих красотой созданий, я буду несказанно счастлив передать это чудо в ваши заботливые руки.

Он нетерпеливо хлопает по пухлому бедру ладошкой и посылает тете Гульк полный сердитости взгляд. Та рычит что-то неопределенное в районе моей правой лопатки и с усилием упирается мне в спину уже головой.

Больно, но терпеть можно. Что мне пара синяков?

«Если из-за тебя сегодня никого не купят, Гохат разозлится, ‒ шипит мадама, больно вцепляясь мне в плечо. ‒ И лично расправится со всеми девчонками из твоей партии».

Ловко. Угрожает не мне, а сразу всем девушкам.

Может, и правда надо было с кротости начинать?

Ослабляю хватку в тот же момент, как тетка предпринимает новую попытку вытолкать меня на сцену. Понимаю, что она чересчур перестаралась, когда та, придав мне ускорение, шлепается на живот где-то позади, а я по инерции бегу вперед ‒ и, к сожалению, не по прямой траектории. Ближайшая девушка испуганно выпучивает глаза и тянет ко мне руки, но не угадывает с расстоянием. И я проношусь мимо.

Прямо к краю подиума.

Где-то на фоне ошарашено икает Распорядитель.

На последней секунде разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, надеясь, что это поможет остановиться. Тщетно. Тело клонится назад, и я молча падаю.

Шурх.

На пути моей спины оказываются чьи-то руки. Одна ладонь упирается мне в спину, вторая ‒ чуть ниже поясницы. Я зависаю в воздухе, а мое чертово пурпурное одеяние, которое требовалось скинуть по команде Распорядителя, распахивается самостоятельно и без всякого стороннего указания.

Чувствую себя распакованным праздничным подарком. Парю в воздухе в пурпурном бикини с тонкими тряпочками на чьих-то руках, выгибаюсь, будто в танцевальной позе, ‒ к слову, не специально, ‒ да еще и волосы свисают… Короче, опростоволосившаяся лань на жертвенной подставке.

А в зрительном зале не так уж темно. Откинув голову, гляжу на гостей, сидящих в три ряда в мягких креслах с фигурными подлокотниками. Их несколько десятков. И все в масках на пол-лица.

Ближайший ко мне гость ‒ тучный боров с торчащими из-под перьевой маски пористыми щеками ‒ демонстративно облизывается, рассматривая мое оголившееся бедро.

Брр…

Остальные попавшие в поле зрения гости тоже не отличаются мимишностью. Толпы мурашек разбегаются по всему моему телу, когда я думаю о том, что эти гадливые личности могут прикоснуться ко мне.

Уй!

Толчок в спину заставляет вернуться в реальность. «Спаситель» в одно движение возвращает меня на подиум. Покачнувшись, разворачиваюсь, чтобы рассмотреть того, кто поймал меня, и вжимаю голову в плечи, потому что вслед мне летит моя пурпурная «упаковка».

‒ Прикройся, цветок.

Голос «Спасителя» искажен. Он словно говорит через какое-то механическое устройство, превращающее его интонации в безликий утробный гул, складывающийся в слова.

Натягиваю накидку и прячу волосы под капюшон. Хотя какой смысл? Налюбовались уже гады.

Наконец гляжу вниз. «Спаситель» все еще стоит около подиума. Высокий. В черном плаще с капюшоном. А маска, украшенная черными и белыми треугольниками, полностью прикрывает его лицо.

Понятия не имею, как он выглядит. И что это вообще за чувак.

Вполне возможно, ‒ на десятую долю процента, ‒ что он не такой отвратительный, как остальные здесь. Волна из похотливых флюидов, исходящих из зала, буквально атакует мое восприятие. А вот этот ‒ в цельной маске ‒ не щупал меня, хотя и мог воспользоваться возможностью. И вернул мне упавшую накидку. И сказал прикрыться.

Ну… А, может, это ничего и не значит.

Стискиваю зубы, когда неделикатная лапища Распорядителя обхватывает мое запястье. Тот отвешивает поклон поймавшему меня господину и тащит меня к остальным девушкам.

‒ Прошу прощения за шум, ‒ стыдливо хихикнув, лебезит он и стаскивает с меня капюшон, попутно вырвав несколько кудряшек. ‒ Она у нас такая резвая. Хо-хо.

‒ Ретивая кобылка, ‒ усмехается Боров, которого я приметила в зрительном зале первым.

Его голос искажен, как и у чувака в сплошной маске. Видимо, это какая-то специальная магия, чтобы здешние гости сильно не палились со своими личностями.

И стоп. Кого он там «кобылкой» назвал?! Ну все, кабанина, я тебя запомнила!

‒ Хо-хо, весьма, ‒ неуверенно соглашается Распорядитель и, встряхнувшись, посылает в зал широкую улыбку. ‒ Итак, господа. Начнем, пожалуй. Представляю вашему вниманию наш первый цветок…

‒ Беру десятую.

Распорядитель захлебывается воздухом и, кашляя, вытирает губы рукавом.

‒ Что, простите, господин?

Чувак в черно-белой цельной маске делает шаг к сцене. Он так и не занял свое кресло в первом ряду и все это время просто стоял.

По залу проносится недовольный ропот, сдобренный шуршанием искажающей голоса магии.

‒ Я сделал выбор, ‒ повторяет чувак. ‒ Девушка с кудрями. В пурпурных одеждах.

Ой, бабуленька, кажется, мой кексик в опасности.


Глава 31. Судьба и отблеск

‒ Оу, господин… Прошу прощения, но в нашем шоу несколько другой порядок, ‒ смущенно объясняет Распорядитель.

‒ Вы предлагали насладиться видами и сделать выбор. ‒ Интонации незнакомца сдабриваются шуршаниями и тресками. ‒ Я так и сделал. Мой выбор ‒ девушка с кудрями.

‒ Да, конечно… Но понимаете, в чем загвоздка…Небольшая сложность… Вам лучше выбирать тщательнее, господин. Посмотреть всех, так сказать. ‒ Распорядитель использует улыбку, с которой обычно взывают к благоразумию. ‒ Вдруг вам приглянется другая. Зачем спешить? Тем более вы еще не увидели остальных во всей красе. Наш хозяин не слишком благоволит возврату товара. Его это сильно расстраивает. Подумайте еще немного над своим выбором, уважаемый господин.

Вот именно, чувак, чего прилип? Мой гениальный мозг еще не обзавелся супер-идеями спасения. Так что двинься на задний план, пока я не соображу, как отсюда смотаться по-быстрому.

Кривлю самую мерзкую из всех возможных рож и показываю чуваку в маске язык.

Как тебе такая цветуля-красотуля? Спасибо, конечно, что не позволил шлепнуться на землю, но все-таки кое-что учти, зараза. Будешь в мою сторону чем-то тыкать, я могу это самое и оттяпать с превеликим удовольствие. Так что держи свои торчащие места при себе!

«Перестань, несносная девчонка», ‒ слышу я злобное шипение тети Гульк, затаившейся за занавесью.

‒ Другая мне не нужна, ‒ скрежещет голос незнакомца в маске. С этим его прикрытием не особо понятно, но, кажется, он пялится на меня не отрываясь. ‒ Только она.

Хмм… Крепкая фисташка. Видать, так просто его не отвадить.

‒ Ух… ‒ Распорядитель впадает в легкую панику.

По всей видимости, еще ни разу их шоу не прерывали в самом начале. Красоток не раздели, ажиотажную рекламу не запустили, раззадоривающие фантазию слоганы не озвучили, а покупатель уже захотел затариться.

‒ Эй, продолжаем! ‒ Боров ударяет кулаком по подлокотнику. ‒ У меня тоже виды на эту бойкую птичку. Так что не захапывай себе лучший товар!

‒ Господа, господа! ‒ Распорядитель вскидывает руки. ‒ Я более чем уверен, что, как только вы оцените каждую, то непременно сможете подобрать ту, что придется вам по вкусу. Цветочков хватит на всех.

Из зала начинают доноситься одобрительные возгласы.

‒ Я за торг. ‒ Боров потирает пухлые ладони. ‒ Готов поднять начальную цену до высот. За вон ту, резвую.

‒ И я участвую.

‒ Мне тоже она приглянулась.

К ним присоединяется еще несколько голосов.

‒ Может, оценим шоу до конца? ‒ предлагает скрипучий голос с задних рядов. ‒ Не уверен, что дикую птичку кто-то способен затмить, но надежда подыхает последней. Не так ли, господа? Насладимся зрелищем.

Ух, твари.

Бросаю мельком взгляд на девушек. Те напряжены до предела. Некоторые кусают губы. Часть сжимают кулаки. И ни одна не льет слезы. Но взгляды у всех обреченные, а плечи поникшие.

Смирение перед своей судьбой. Кажется, я нашла для себя самое ненавистное человеческое чувство.

‒ Зрелища не представляют для меня интереса.

По моей коже скользит легкий ветерок. Покрываясь мурашками, я поворачиваю голову в сторону незнакомца в маске. Он у самой сцены. Очень близко.

‒ Мне не нужны все цветы мира.

Шуршание его голоса наполняет пространство зала, будто гипнотический туман, обволакивающий разум.

‒ Не нужны миллионы цветников, утопающих в яркости красок. ‒ Незнакомец вытягивает правую руку и раскрывает ладонь. ‒ Я желаю только один-единственный цветок.

Нервно вглядываюсь в эту призывно протянутую в мою сторону руку.

Ну-ну, напел тут поэтической мути и решил, что я вот так запросто к нему в объятья кинусь?

О, нет, дружбан. Я еще помню, где нахожусь…

Мой взгляд цепляется за отблеск какого-то предмета, висящего у края рукава чувака в маске. Наклоняю голову и с усилием фокусируюсь на этих мимолетных вспышках на свету.

На запястье незнакомца тонкая цепочка, удерживающая покачивающийся в воздухе камешек. Он словно маятник, накрепко сковывающий внимание. Качается и качается.

Влево и вправо. Влево и вновь вправо.

День назад этот простенький кулончик украшал мою шею. А затем…

В общем, лица присутствующих ‒ песня отдельная, а зрелище неописуемое. А все потому, что я неожиданно для всех срываюсь с места и прыгаю прямиком в объятия чувака в маске.


Глава 32. Экспромт и годность

Мой нежданный спаситель не подводит меня и в этот раз. Я, ясный кексик, не дельфинчик, изящно ныряющий в мерцающие воды, а потому завершаю свой прыжок с грацией мешка с картохой. Но мой чувак, с готовностью распахнувший объятия, стойко принимает на себя удар от снаряда в виде летящей девахи.

А ничего так разок-другой побыть девой в беде. Эстетика опыта.

Нащупываю пятками пол и обхватываю руками моего спасителя. Его ладонь проходится по моему затылку и останавливается на щеке. Большой палец начинает поглаживать мою холодную щеку.

Кулон, заманчиво поблескивая, скользит по моей коже.

В голове вспыхивает яркое воспоминание. Вот, прислушавшись к просьбе, я передаю кулон Эни, и тот заявляет Люкосу, что этим действием Лютик только что присвоила его себе. После всего аксессуар к хозяйке, то есть ко мне, не вернулся. А это значит, что…

Запускаю руки под одеяние моего спасителя, стискиваю его в объятиях и мимоходом нащупываю мягкие кудри.

Сомнений не остается.

Эни пришел за мной! Понятия не имею, организована ли миссия по спасению стараниями напуганного Пупырки или само бытие решило щедро подкинуть мне из своих складов пару килограммов удачливости, но уверена в одном: Эни я сегодня точно чмокну! И чмокну смачно, а, может, даже слюняво.

‒ Руки убрал, чертов хитрец. ‒ Со своего места грузно поднимается Боров. ‒ Терпеть ненавижу, когда прямо у меня из-под носа уводят отменный товар.

‒ Вот именно! ‒ Еще несколько человек с первого и второго рядов покидают свои примятые сидушки. ‒ Требуем честные торги.

Не, ну вы слышали? Честные? Совсем ошалели. Здесь как будто арбузами приторговывают. Или рынок со свежей рыбехой по приемлемым ценам организован. О какой честности вообще может идти речь, когда вокруг процветает работорговля?

Мой внутренний психолог требует максимально негуманно жахнуть по возбухающим гражданам мраморными табличками с картинками из теста Роршаха. А затем утяжелить успех чем-то вроде насадок от пылесоса, какими любит пользоваться для самообороны Олин Гоша.

Еще бы добавить экспромтом лично от себя колющие удары каблуками, ‒ с приветиком, так сказать, от моей девчачьей сущности, ‒ но, к сожалению, с реализацией придется туго. Ведь в данный момент я боса и, судя по образу, в выходные дни промышляю стриптизом.

Эни поворачивается вполоборота, утягивая меня за собой, левой рукой прижимает меня к себе, а правую вытягивает в сторону ковыляющего к нам Борова. Едва его пальцы касаются груди жирдяя, голосом, по-прежнему подверженным магическому искажению, он командует:

‒ Сел.

Жаль, что прямо сейчас нельзя вновь прочувствовать ту проникновенность интонаций, которая совсем недавно пронзала воздух в «Садах грез» и заставила разбушевавшегося вервольфа прорыть носом ямку в полу.

Но я все еще могу ощутить вибрации этого властного голоса через тело Эни, к которому я не без удовольствия жмусь. Владелец же этого телесного храма не возражает. Так что злоупотребляю своим шансом прикоснуться к прекрасному без зазрения совести и буду злоупотреблять, если повезет, еще пару минуток.

Боров, вмиг утративший желание конфликтовать, каменеет и под команду «спать» исполнительно шлепается на пухлый бочок. Отвисшая щечка, кокетливо выглядывающая из-под маски, уютно устраивается на руках, сложенных вместе ‒ ладошка к ладошке.

Активность в зале заметно снижается. Желающих побыковать в сторону таинственного незнакомца больше не находится.

И правильно! Меня переполняет адреналин. Так и хочется завопить: «Вот именно, гадики! Когда такой парень командует «сидеть», нужно срочно бухнуться в позу креветки и подобострастно вилять хвостиками!»

А голоса все еще нет. Свободу слова! Свободу персональному мнению!

После пережитого кровь во мне так и кипит. Делаю попытку рвануть в сторону ближайшего гостя из компании зарившихся на разные части моего тела. Уж очень хочется его разок пнуть. Для порядка, а не во имя расколотого гуманизма утомленных гуманитариев.

Но мой прекрасный спаситель не позволяет мне от себя отлипнуть. Перехватывает за талию и приподнимает меня над полом, позволяя потренировать пинки разве что на воздухе.

‒ Господин! ‒ Перед нами вырастает взволнованный Распорядитель. ‒ Вы весьма недвусмысленно продемонстрировали серьезность своих намерений насчет этого великолепного цветка. И мы рады предложить вам перейти к формальностям оформления покупки. Не соблаговолите ли проследовать за моими коллегами?

Мы очень быстро оставляем позади зал со всей его нелицеприятной публикой и движемся по широкому ярко освещенному коридору мимо многочисленных комнат. Нас сопровождают четверо прислужников ‒ громил в черных одеяниях и черных матерчатых масках, как те, что притащили меня от мстительного беты. Впереди вышагивает карлик, представившийся Бом-Бомом. Скользкий тип, на первый взгляд. Усики как у сома, глаза хитрющие, а на полысевшей черепушке ютится колпачок с кисточкой. В общем, с таким общаться лучше только под компот и закусь, чтоб на одну волну попасть.

Вот бы побыстрее все закончилось. Нам бы только выйти отсюда, а дальше мы уже обсудим, как нам половчее вытащить остальных девушек.

С самого начала один из прислужников предлагает Эни меня связать. Я ведь товар, как-никак, да еще и буйный. Но тот отмахивается от него. Ставит меня перед собой и, придерживая за талию, ведет вперед. Так я нахожусь на равном отдалении от всех наших сопровождающих.

Бом-Бом гостеприимно распахивает перед нами ажурную дверную створку одной из комнат и вежливо кланяется.

‒ Прошу сюда, господин. ‒ Карлик приподнимает голову и криво улыбается. ‒ Не стоит беспокоиться, господин. Это всего лишь наши маленькие новшества. К сожалению, в последние месяцы участились случаи возврата товара по причине его «непригодности». Что поделать, нелегко подобрать по-настоящему роскошную ценность. А потому наш Глава, дабы сохранить доброе имя и деловую репутацию на должном уровне, настаивает на немедленной проверке покупателями товара на пригодность. Чтобы, так сказать, не разочароваться в будущем…


Глава 33. Путевка и восторг

Завершив свои таинственные речи, Бом-Бом начинает беспрестанно кланяться, а затем и вовсе отступает в коридор. Дверь за ним захлопывается.

Мы с Эни остаемся наедине.

Я тут же принимаюсь скакать вокруг него и размахивать руками, словно один из шоколадных ребятенков в юбке из пальмовых листьев и ритмами тумба-юмбы в кучерявой голове.

‒ Мой восторг тоже достаточно сложно выразить словами. — Магическое искажение наконец-то улетучивается. Мой слух вновь ласкает приятный и ставший уже родным голос Эни. — И, к слову, твои способности мгновенного исчезновения просто поражают. — Юноша медленно стягивает маску и с явным облегчением оправляет слегка примятые кудри. — Стоило оставить тебя на каких-то пару минут, и ты уже умудрилась найти себе душевную компанию.

Закатываю глаза.

‒ Что с тобой? ‒ Эни задумчиво хмурится, когда я, кутаясь в свою накидку, подхожу ближе и начинаю теребить его за рукав. И при этом настойчиво указываю на цветок в волосах. ‒ Какую мысль ты хочешь до меня донести? Это как-то связано с тем, что ты еще ни слова мне не сказала?

Активные кивки с моей стороны более чем подтверждают его догадку.

‒ Цветок блокирует твою речь? Изощренная пытка для той, кому так нравится услаждать слух окружающих своим милым голосом.

Стоп. Уж определись, солнышко. Или ты меня болтушкой называешь, или комплиментами закидываешь.

‒ Сейчас попробуем разобраться, что за магию к тебе применили. ‒ Эни тянется ко мне, и я доверчиво наклоняю голову, чтобы ему удобнее было расправляться с коварным растением. ‒ Весьма небрежное волшебство. Злит, что подобную пакость посмели наложить на такую красоту.

Ой, да ладно тебе… Хотя да, я красоточка.

‒ На такой красивый цветок, ‒ продолжает Эни и аккуратно отделяет лепестковую гадость от моих волос.

А, так он про цветок говорил… Ну да, Аська, закатай губы в трубочку. Не весь же день в похвалах плескаться.

Эни размещает пурпурный трофей на ладони, приподнимает высоко над головой и скорбно сообщает:

‒ Прости, печальное великолепие. Но тебе придется пасть жертвой нашей прихоти.

Маленькая золотистая искра быстро огибает его пальцы, и в следующее мгновение яркие лепестки вспыхивают. Всего миг длится ослепляющее зрелище, и цветок исчезает, не оставив после себя даже горстки пепла.

‒ Кха-кха!.. ‒ Хватаюсь за горло и выкашливаю еще несколько бессмысленных междометий.

‒ Как ты, Ася? ‒ Эни осторожно похлопывает меня по плечу. ‒ Еще чуть-чуть и должно полегчать. Быстрое снятие блокировки голоса ‒ процедура болезненная, однако я предположил, что ты предпочтешь скорое избавление, нежели продолжение игр в молчанку.

‒ Правильно предположил. ‒ Для устойчивости вцепляюсь в рукав его одеяния и вытираю кулаком губы. ‒ Я почти в норме. Сейчас моя гортань сделает еще пару «кря-кря», и можно отправляться по ресторанам.

‒ Похоже, внеплановое пленение не сумело лишить тебя энтузиазма. ‒ Эни улыбается. ‒ С учетом того, как активно ты оказывала сопротивление. И игнорировала меня.

‒ А то. ‒ Выпрямляюсь и приосаниваюсь. ‒ На нашу крепость только с танком. И насчет сопротивления, намекнул бы мне пораньше, что это ты там под маской затаился, и я бы к тебе намного раньше с подиума сиганула. А вообще я и сама должна была догадаться с учетом того, что мужики не разграничивают оттенки! В крайнем случае назвал бы мою одежонку фиолетовой. Но ты-то требовал подать тебе девушку в пурпурных одеждах. Только такой как ты на это и способен.

‒ Не совсем понимаю, на какие особенности ты намекаешь. Но насчет того, что мне следовало сообщить тебе о своем присутствии менее витиевато ‒ твоя правда. Прости, прости. ‒ Эни добродушно усмехается. ‒ Я сам едва сдерживался, чтобы не забраться к тебе на сцену. Но, к сожалению, ситуация требовала дипломатичного подхода. Как, впрочем, требует и сейчас. ‒ Парень серьезно смотрит на закрытую дверь. ‒ Что произошло, Ася? Как ты очутилась в Прорве?

‒ Скажем так, меня сюда запульнул субъект, крайне недовольный моим выигрышем лимитированной санаторно-курортной путевки в академическую жизнь. А если говорить без прикрас, один из бет-претендентов на стипендиальное место закинул меня на этот чудесный цветочный рынок и пожелал жить недолго и многострадально. Вот так.

‒ Бета? ‒ Эни заметно напрягается. ‒ Уверена? Обычно беты не настолько смелы. И… непочтительны.

‒ О, мне попался как раз крайне почтительный экземпляр. Как с настоящим цветочным букетом со мной себя повел. В упаковку засунул, проклятиями сдобрил, ругательствами полил. Курьеров для доставки обеспечил. Обслуживание высший класс, подтверждаю.

‒ Знаешь его?

‒ Неа. Я вообще с теми бетами не знакома. А у этого еще и маска на пол-лица была. Так что с узнаванием будет туго. Хотя голосок у него запоминающийся, гулкий. В нем приблудился бальный церемониймейстер и окочурилась дивная оперная дива.

‒ Любопытно. Ладно. Будем разбираться с проблемами по порядку. ‒ Эни снова сверлит взглядом дверь. ‒ Академия «Акрукс» не может позволить твориться такому беспределу. Да еще и прямо под носом у альф. Работорговля неприемлема. Мне жаль, Ася, что тебе пришлось пережить все это, но с другой стороны, именно благодаря твоим уловкам и способностям альфы теперь в курсе, что Гохат обосновался в Прорве. Не попади ты в этот район, академия так и осталась бы в неведении. Теперь у нас все шансы пресечь его деятельность здесь.

‒ Чудно. Обращайтесь. Профессиональная пленница к вашим услугам. Самостоятельно лезу в мешок, практикую эстетическое искусство самосвязывания и охотно преследую потенциальных злоумышленников с воплями «похить меня срочно, гражданин похититель!»

Эни фыркает от смеха.

‒ Рад, что ты полна энергии. Она тебе скоро понадобится.

‒ О как? Что намечается?

‒ Нечто интересное. Но… ‒ Парень задумчиво осматривает помещение. ‒ Нам придется потянуть время.

‒ Как скажешь, ‒ легко соглашаюсь я. Мне не терпится узнать, что за грандиозную эскападу запланировал Эни, но решаю потерпеть и продемонстрировать больше доверия. ‒ Время, значит, надо потянуть? Да не вопрос. Кажется, местные торгаши хотели, чтобы ты меня проверил. Ну давай, о сияющий господин, проверяй, что ли.


Глава 34. Арматура и дегустация

Поправляю на плечах накидку и театральным жестом взбиваю кудри.

‒ Серьезная подготовка. ‒ Эни внимательно наблюдает за мной. На его губах играет легкая полуулыбка. ‒ Похоже, из нас двоих ты лучше представляешь, что здесь творится. Не подскажешь, что в данной ситуации требуется от меня?

‒ Не, я без понятия, что эти торгаши имели в виду под «проверкой». Но раз уж мы тут замутили контрольно-надзорное мероприятие, можем сыграть на эффекте неожиданности и затребовать у них лицензию на распространяемую цветочную продукцию.

‒ Ценю твою находчивость. Однако боюсь, подобные требования привлекут к нам еще больше ненужного внимания. Когда как нам нужно оставаться в этом подобии тени как можно дольше. До нужного момента.

‒ Ладно, уговорил. Я и моя арматура, несущая возмездие во имя прав и свобод, останемся здесь.

‒ Спасибо, ‒ с чрезмерной серьезностью благодарит меня Эни.

‒ Да не за что. ‒ Переминаюсь с ноги на ноги. ‒ Ну что, начнем с зубов?

‒ Зубов? ‒ Парень слегка обескуражен и даже не пытается это скрыть.

‒ Начнем проверку, ‒ утоняю я, сдабривая предложение фырканьем. ‒ Ценность коня частично можно определить по зубам. Может и мне резцы обнажить? Клыки у меня тоже сплошная красотища. Так что о покупке вы точно не пожалеете, о благородный господин.

‒ Не сомневаюсь. ‒ Эни подавляет смешливый «фырк» и делает вид, что старательно изучает мои выставленный подбородок и зубы, которые я обнажила в безумном оскале. ‒ Мне жалеть не о чем.

‒ Вот и отлично. ‒ Задумываюсь, раскладывая по полочкам тревоги последнего дня. ‒ Точно! Мои фигни! Как там Малява и Радик? Ти-Лу нашел их?

‒ На твою долю выпало столько испытаний, но ты все еще продолжаешь беспокоиться о других?

‒ Конечно! Я за них в ответе. Им же пришлось притащиться сюда вслед за мной. ‒ Скорбно вздыхаю. ‒ И их тут же повязали. Наверное, жутко испугались бедненькие малыши.

‒ Один твой малыш разнес массивную стену учебной арены, а второй с одного удара уничтожил иллюзорного эллипса. Верно, все бедненькие и напуганные именно так себя и ведут. ‒ Эни разводит руками и пожимает плечами. ‒ Это я так, напоминаю.

‒ То есть они в порядке? ‒ заранее выдыхаю.

‒ Они невредимы и таковыми доберутся до тебя. Обещаю. Их и правда поместили на время сна в учебные вольеры.

‒ Фух, спасибо вам. Тебе и твоему… ‒ Прищуриваюсь, потому что все еще не определилась, как для себя представлять отношения, связывающие Эни и Ти-Лу. А вдруг тот тип из стилуса действительно парень моего соседа? Все-таки такое обычно не афишируют. Ух, как же любопытно, страсть просто! ‒ … Твоему… э-э… приятелю.

‒ Рано благодарить. ‒ Эни вскидывает голову. ‒ Кто-то приближается.

‒ Правда? ‒ Подскакиваю на месте и в первую секунду принимаюсь метаться. ‒ Ох, спокойствие, спокойствие! Какой у нас план?

‒ Продолжить играть свои роли. ‒ Эни резким движением забрасывает несколько объемных локонов за спину и обращает свое лицо в образец холодной бесстрастности.

Теперь и я слышу приближающиеся шаги. Судя по шумовому эффекту, к нам движется целая делегация.

‒ Ты не собираешься надевать маску? ‒ обеспокоенно спрашиваю я, видя, что Эни не только не возвращается к своей маскировке, но даже не предпринимает попыток спрятать ванильные локоны под капюшон и прикрыть края накидки, из-под которой виднеются лацканы небесно-голубого пиджака.

‒ Скрываться больше нет смысла. ‒ Эни смотрит на меня и подносит к своим губам указательный палец, намекая, что мне не следует подавать голос при врагах. Те ведь еще не в курсе, что заклятие снято. ‒ Мне требовалось сохранить инкогнито в зале, чтобы кому-нибудь из гостей ‒ даже случайно ‒ не пришла в голову мысль, что я могу быть студентом местной академии. Но сейчас прятать облик перед организаторами бессмысленно. Все вот-вот случится, и план будет приведен в исполнение. Так что пусть думают о чем угодно.

Хорошо, раз он уверен, что выставлять себя напоказ ‒ безопасно, пусть так и будет. Впрочем, Эни ведь не собирается громогласно объявлять, что является небесным либри, альфой и студентом «Акрукса», так? Пусть еще попробуют догадаться, что тут масштабная движуха намечается.

Дверные створки распахиваются. Я склоняю голову, изображая кротость, и замираю истуканом чуть позади Эни, а сама активно подглядываю из-под нависшей занавеси волос.

Первым в помещение влетает Бом-бом, за ним ‒ Распорядитель. Миг спустя еще не меньше десятка прислужников в черном. Последними с поклоном заходят две девушки в желтых одеяниях. Они прикрывают дверь и, вновь поклонившись, встают у стены, замыкая линию из черных слуг. В их руках какие-то рулоны, завернутые в багровую ткань.

Та-а-а-ак, тут намечается крутой концерт, и мы — в вип-ряде?

С какой радости целой толпой в эту комнатушку набились?

Внезапно замечаю замешательство на лицах Распорядителя и Бом-Бома. А затем смущенно порозовевшие щечки девушек. Перевожу взгляд на Эни.

С первыми обалдевшими все ясно. Скорее всего, гости всегда до последнего сохраняли конфиденциальность, но этот визитер вдруг взял и скинул с себя маску. Вот они и удивились.

Со вторыми ‒ девчоночками ‒ теперь тоже, кажется, все понятно. И причина в том же. Но со своей спецификой. И дело в моем соседе, который сегодня ну ни на капилюшечку не похож на девушку.

Да, смазливенький. Да, длинные распущенные волосы. Да, бьет наповал аурой утонченности, особенно, в этом костюме, но…

Шикарный.

А судя по поблескивающим глазам девчушек, те были бы не прочь добровольно прыгнуть в оковы рабства к этому юному блистательному господину. Что ж, они, очевидно, чаще всяких похотливых уродцев рядом с собой наблюдают ‒ таких, например, как Боров, ‒ которые пускают слюни на «цветочную продукцию» и приобретают выставленных на продажу девушек тоже для использования во всякого рода грязных утехах.

А тут неожиданно такая конфетка прямо перед глазами.

Короче, абсолютно не виню их за то, что они пустили на Эни голодную слюнку. И даже не буду разочаровывать их новостью о том, что эта ягодка росла для другого компота. Пусть всласть налюбуются.

‒ Когда мы приступим к оформлению покупки? ‒ В интонациях Эни сквозит незнакомая мне надменность, и, честно говоря, такая новинка в сочетании с мягкостью его характера приводит меня в бурный восторг.

Это что-то вроде «я вам на пальчик нежно наступлю и в печень вам заеду тоже нежно».

‒ Сразу, как вы убедитесь, что товар вам полностью подходит, ‒ с максимальной вежливостью отзывается Распорядитель.

‒ Я уже полностью в этом убедился. ‒ Эни бросает на организаторов испепеляющий взгляд.

Подмечаю намеки на экстаз на лицах бедненьких неподготовленных служанок. Меня весьма серьезно пробирает от голоса Эни, так что не представляю даже, насколько сильно штормит их. Они-то смотрят прямо на него и подвергаются эффекту каждого изменения его мимики.

‒ Нам бы тоже хотелось в этом убедиться. ‒ Гаденько ухмыляясь, заявляет Бом-Бом.

‒ У вас всегда такая сложная процедура оформления? ‒ недовольно уточняет Эни.

‒ О нет, нет, господин, ‒ поспешно вмешивается Распорядитель. Видимо, он перепугался, что покупатель решит отказаться от товара, а потому принимается тараторить. ‒ Все просто, господин. Вы выбрали товар с норовом. И, заметьте, мы честно об этом вас предупреждаем. Но также нам и нашему хозяину, как вам уже и сообщалось прежде, требуется убедиться, что купленный цветок к нам не вернется. К сожалению, пользованный товар в последующем практически невозможно перепродать, а на уход тратится непомерно много денежных средств.

Можно я его придушу?

С трудом сдерживаюсь, чтобы не накинуться на Распорядителя, который со спокойным выражением вещает о таких гадких подробностях. Эни говорил, что нужно тянуть время. Вряд ли мой срыв поможет реализации общего плана по спасению. К тому же я вполне могу где-нибудь напортачить и сорвать замысел.

‒ И у нас уже были случаи возвратов, из-за которых мы терпели убытки. Так что мы с усердием приглядываемся к особо эмоциональным цветочкам. Потенциальный хозяин должен воочию убедиться, что буйный нрав ‒ не помеха к тому, чтобы полностью насладиться прелестью нашего товара. А очарование этого восхитительного цветка с лихвой восполнит малюсенькие изъяны характера. И, конечно же, мы верим, что вы с вашими природными талантами сумеете легко подстроить ее под свои предпочтения!

Чего им надо? Этим лебезящим полудуркам?

Лично я не врубаюсь. Как они собираются убедиться в том, что покупатель уйдет отсюда довольным? Разве заверений Эни о том, что его все устраивает, недостаточно?

Сам Эни слегка медлит, а затем сдержано спрашивает:

‒ Что вы предлагаете?

‒ О, мы как раз ждали вашего вопроса! ‒ Распорядитель щелкает пальцами, а выключившиеся из реальности девушки подпрыгивают на месте и тут же несутся к нам.

Я отступаю на шаг. Эни не шевелится.

Шух!

Багровая ткань спадает с рулонов. На пол тяжело плюхается большой пушистый плед. А рядом ‒ еще один.

Как загипнотизированная пялюсь на импровизированный лежак. Эни тоже.

‒ Прошу вас, господин. ‒ Распорядитель взмахом руки указывает на пледы и шумно вдыхает носом воздух. ‒ Надкусите кусочек от вашей почти уже приобретенной сладости. Продегустируйте прежде, чем сделать окончательный выбор.

Продегу… чего?!!


Глава 35. Пчелка и Кюсю

У меня, ясный кексик, закрадывались подозрения насчет того, что на самом деле предлагают Эни сотворить со мной. Но я до последнего надеялась, что это всего лишь несвоевременно проявившаяся мнительность.

Честно? Вот прямо тут и организовать им мизансцену «пчелка сует хоботочек в цветочек»?

Совсем поехавшие?

Желание поднять руку и покрутить пальцем у виска практически непреодолимо. Но приходится снова проявить чудеса терпения и остаться мирным неподвижным столбиком.

Обвожу взглядом присутствующих. На лицах многих членов «делегации» плохо скрываемое нетерпение. В общем-то, понимаю посыл их торгашных умишек. К цветочкам ретивым и с норовом, как я, — проявляется особое внимание, чтобы своим поведением они не испортили репутацию торговой марки. Как раз о таком подходе твердил Распорядитель, предлагая Эни меня «распробовать». При наличии товара с дефектами, а непокорность здесь вполне сойдет за досадную помеху на пути к получению удовольствия, проверка — вполне логичный ход. Вот только проверять «дегустацией»? Да еще и со зрителями?

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги