Академия Дарк-Роиз. Исчезнувшая магия

Глава 21

Сегодня меня не пугали даже темнота и тишина. Я брела в комнату в своих мыслях и машинально остановилась напротив двери Фабиана. Как он там? Он вообще там или у лекарей? Или у брата? А что, может ведь такое быть?

А если он там один, ему нужна помощь? Нет, не так. Ему нужна именно моя помощь? А может позвать Тейлу? Но как я ей объясню все? Девушка же может не знать о взаимоотношениях Фабиана с братом.

Прислушалась, в комнате, как и в коридоре, была идеальная тишина. А чего, собственно, я жду? Стоны? Крики о помощи?

Я встряхнула головой и направилась дальше в свою коморку. Но неприятное чувство все равно пожирало изнутри.

— Фабиан у себя? — с порога спросила я у двери, очень надеясь услышать отрицательный ответ.

— Да, — лишь спустя какое-то время ответила дверь.

Вот и зачем я спросила? Что мне делать с этой информацией?

— Ему помощь нужна? — а что? Кто сказал, что нельзя советоваться с дверью ради разбора собственных тараканов в голове.

— Не знаю, — как-то грустно ответила дверь. Потом немного подумала и добавила. — Но если ты сейчас к нему придешь, его дверь тебя пустит.

Для меня это был слишком исчерпывающий ответ, поэтому я сразу понеслась к нужной дверь и робко постучалась.

— Открыто, — пробурчал тихий голос двери из-под массивной дверной ручки, которая прикрывала аналог рта.

Я зашла и оказалась в темноте: свет не горел, окна были зашторены, а темное покрывало и темная мебель только добавляли мрачности атмосфере. И только белый кот, устроившийся около головы хозяина, давал этому местечку хоть каплю доброты и уюта.

Фабиан лежал на животе, являя взору свою исчерченную ранами спину. Он лежал с закрытыми глазами, и я была уверена, что он спит, отчего почувствовала себя крайне глупо — ну и что мне делать? Не будить же его?

Но именно в этот момент глаза парня открылись, и он лениво посмотрели на меня.

— О как, — задумчиво проговорил он. — Не знаю как, скорее всего с помощью дверей, но ты смогла найти идеальный момент, чтобы отомстить мне во всем и поиздеваться в ответ. Если решишь звать других желающих повеселиться, можешь сделать это через мою дверь, разрешаю.

— У тебя аптечка есть? — проигнорировала я его речь.

— Что?

— Аптечка? Бинт?

— Нет.

— Чистое полотенце?

— Зачем? Свои закончились? — Фабиан пытался ехидничать, но получалось у него плохо.

В итоге я просто махнула на него рукой и наглым образом отправилась к шкафу. Фабиан же положил голову на руки и с любопытством принялся за мной наблюдать. Его кот поступил также.

Картина в шкафу не то что расстраивала. Она ужасала!

— У тебя что, вообще чистых вещей нет?

— Еще парочку осталось.

— А полотенца?

— В ванной.

Полотенца в ванной внешне были чистыми, но я все же решила сходить за своими, заодно захватив какие-то мази, привезенные из приюта. Нас всегда учили при оказании медицинской помощи следить за частотой и стерильностью.

Уходила из комнаты Фабиана молча, и он проводил меня странным взглядом. А когда вернулась, обнаружила, что он пытается встать, а у его ног обеспокоенно мурлыкает его животное.

— Ты чего делаешь? — удивилась я. — Ты куда собрался?

— В ванну. А ты зачем вернулась?

— Так я за полотенцем ходила… Ложись обратно.

— Это приказ? — улыбнулся он.

— Это маразм! Ничем не обработать спину и расхаживать по комнате. Ложись!

На этот раз парень ничего не ответил и послушно лег на живот, а я намочила полотенце и бережно принялась протирать кровавые следы.

Мы молчали, пока я протирала кровь, молчали, пока я смачивала другое полотенце и обрабатывала раны. Молчали, когда я достала прохладный крем и очень бережно начала мазать спину, слушая, как Фабиан стискивает зубы от боли, но по-прежнему ничего не говорит.

— Может, тебя к лекарю проводить? — спросила я, закрывая тюбик.

— А смысл? Буду лежать в такой позе у него на кушетке и чувствовать, как грубые мужские руки втирают в меня какую-то аналогичную мазь? Нет уж, спасибо, как-то от твоих рук приятнее…

— Моя мазь из приюта, у вас наверняка есть что-то более действенное. Хочешь, я одна схожу узнаю? Скажу, что для себя? — протараторила, чувствуя, как вспыхивают щеки.

Фабиан попытался развернуться и посмотреть мне в глаза. Это движение далось ему с трудом, и из нескольких ран снова пошла кровь. Я ойкнула и снова взялась за полотенце.

— Не надо никуда ходить, — неожиданно сказал он. — Мне кажется, что мази из приюта даже лучше. Вы умеете делать подобные вещи, так как часто обходитесь без магии. У нас же подобные проблемы всегда решались по щелчку пальцев, в прямом смысле этого слова.

— Ну, как знаешь…

Я повторно втирала мазь, когда дверь отворилась и на пороге появился ректор с какой-то банкой в руках. Он открыл дверь без стука и без предупреждения, поэтому застал меня на кровати Фабиана с открытым от удивления ртом и с мазью в руках.

— О как, — сказал он, внимательно нас разглядывая. — Неожиданно.

— Ну мы же напарники, от меня ее оценки зависят.

— От тебя уже ничего не зависит в этом вопросе. Благодаря тебе Энрика сможет выжить, только работая в кафе, стипендию ей не видать.

Оба брата замолчали, недовольно смотря друг на друга, а я почувствовала себя лишней.

— Ладно, я, наверное, пойду, — озвучила здравую мысль и уже собралась встать, но ректор и Фабиан меня остановили, причем хором.

— Нет.

Я села обратно на кровать и не понимающе захлопала глазами, переводя взгляд с одного Таркенсона на другого.

— Покажи, что у тебя за мазь? — первым нашелся ректор и забрал у меня тюбик.

— Из приюта привезла. Брата вашего травить не собиралась, честно!

Ректор посмотрел на меня смеющемся взглядом и вернул тюбик.

— Ганондорф, а я думал, ты ей ответишь — «а жаль», — снова съязвил Фабиан. И откуда силы?

— Молчал бы уж. Я вообще тоже пришел с мазью, но, судя по составу, ее получше будет, — с этими словами ректор кивнул в мою сторону.

Несмотря на то, что крем был ручной работы, на прозрачном тюбике все равно была приклеена наклейка с ингредиентами, в которых ректор, видимо, неплохо разбирался.

— Не знаю, у нас других не было.

— А я один не понимаю, что тут происходит? — Фабиан сел на кровать, но раны, к счастью, больше не кровоточили. — Что вообще тут делает моя напарница, которая меня ненавидит? И мой брат, который, к слову, также меня ненавидит.

— Не говорю глупости! — разозлился Ганондорф.

— Это ты меня ненавидишь, а не я тебя! — с укором посмотрела на Фабиана, и он вспылил еще сильнее.

— Да я смотрю вы отлично спелись! Зачем ты ей рассказал⁈

— В смысле? Я думал ты ее позвал! — ректор вел себя как мальчишка, от чего выглядел смешно.

— Я?

А теперь оба брата смотрели на меня.

— Никто меня не звал, я сама пришла.

— Зачем?

— Узнать, как ты.

— С чего такая забота именно сегодня? — подозрительно спросил Фабиан, и по нему было видно, что он не отстанет, пока не узнает правду.

— Я сегодня днем ходила к господину Ганондорфу, чтобы уточнить, будут ли завтра дополнительные, — начала объяснять, смотря только на напарника, но краем глаза все равно заметила, как ректор скрестил руки на груди и тоже внимательно слушал. — Но его в кабинете не оказалось, зато дверь кабинета сказала, где его найти. Вот я и пошла по ее указанию А там были вы…

— Ты все видела… — не спросил, а констатировал Фабиан, отведя взгляд и смотря куда-то в сторону.

— Нет, я почти сразу ушла… Как только поняла, что там происходит.

— И что же там происходило? — голос Ганондорфа был холодным, отчего мне стало не по себе.

— Точно не знаю. Либо те самые наказания, которые разрешены в академии, либо внутрисемейное общение.

Теперь я тоже отвела взгляд и с особым интересом рассматривала небольшую потёртость в углу бордового ковра.

— Значит так, — Ганондорф устало потер переносицу и сел на кресло. — Фабиан, я пришел не только принести мазь, но и извиниться. Я не должен так перегибать палку. Но и ты меня пойми, я уже не знаю, что с тобой делать… Энрика, ты же понимаешь, что это должно остаться между нами.

— Да, конечно.

— Дверь значит…

И снова повисла пауза.

— Я, наверное, пойду.

На этот раз я вскочила достаточно резво, чтобы меня точно не могли остановить. Да и братьям явно нужно было поговорить. Но голос ректора все же заставил меня остановиться.

— Энрика.

— А?

— Дополнительные завтра будут.

— Спасибо.

В следующий раз я увидела Фабиана только за завтраком, когда он пришел туда со своей компанией.

Удивительно, но его внешний вид ничем не выдавал его вечерошнего состояния. Разве что легкая жилетка, непривычно накинутая на рубашку, намекала, что раны еще могут кровоточить.

Дополнительные у ректора значились сразу после пар, поэтому я не переодеваясь и не занося вещи направилась к его кабинету, где меня уже ждали.

— Добрый вечер.

— Добрый. Заходи, Энрика, — обратился ко мне ректор, а когда я заняла свое место на кресле, добавил: — Спасибо.

— За что?

— Что пришла вчера к Фабиану. Ведь ты могла всем рассказать об увиденном безобразии. И не мне тебе рассказывать, что многие были бы рады позлорадствовать…

— Вы за кого меня принимаете? — я даже рассердилась.

— Да я уже не знаю, кого и за кого принимать. Ладно, давай заниматься…

Но мы не успели, так как дверь распахнулась и в кабинет зашел Фабиан. Как и Ганондорф вчера — без стука и приглашения. Наверное, это у них семейное.

— Не помешал? — ехидно спросил он и уставился на нас.

— У нас занятия.

— Я знаю. Вот и подумал, что напарник имеет право присутствовать, чтобы следить за успехами того, от кого зависит судьба моей ведомости.

— Тогда можно я с тобой на матеоведение ходить буду? — не выдержала я.

— Нельзя, у тебя в это время свои пары. А я сейчас абсолютно свободен.

Удивительно, но с Фабианом занятие прошло гораздо продуктивнее. Он тоже учил какие-то пассы, которые должны были дополнять мои, а также помогал правильно складывать руки и выводить формы плетений. Правда, когда он брал мои ладошки в свои руки, сердце начинало бешено колотиться. Наверное, от страха.

— Жаль, магии нет, интересно попробовать на практике, — задумался парень.

— «Жаль, магии нет» — это девиз последних недель, — буркнул его брат. — Все, кыш, мне работать надо!

Мы вышли из кабинета и замерли. Ситуация была какой-то неловкой. У меня вообще сложилось впечатление, что Фабиан чего-то от меня ждет, но я не понимала, чего.

— Ладно, я пойду. Спасибо за помощь, — наконец произнесла я.

— И куда ты собралась?

— Уроки делать, а потом в кафе помогать тетушке Мо.

И я буквально сорвалась с места, чувствуя, как снова горят щеки. Да что ж такое-то? Почему у меня на Фабиана такая реакция?

Даже уроки и задачи по матеоведению не могли меня успокоить. Внутри что-то предательски колотилось. Поэтому я сунула учебник по истории с собой и побежала в кафе, надеясь, что хотя бы там приду в себя.

В кафе еще никого не было, но это и не удивительно, тетушка Мо еще помогает в столовой.

Я самостоятельно все убрала, расставила стулья, принесла воду, даже первую партию пирогов поставила в духовку, а потом уже засела за историю.

Работа в кафе и правда помогла успокоиться, поэтому задание в виде доклада я сделала на энтузиазме, и только когда закончила, обнаружила, что до открытия кафе всего десять минут, а тетушки Мо еще нет.

Я поставила в духовку еще два пирога, а также сделала заготовку для крема. Около входа уже толпится народ, но я не имела права открывать заведение без разрешения хозяйки.

— Извините, сегодня, видимо, задержки в столовой, мы откроемся чуть позже, — объяснилась перед группкой ребят, толпившихся у входа.

Прошло еще пятнадцать минут, но тетушка Мо так и не появилась.

Вот я дуреха: надо было сразу пойти к ней на кухню и уточнить, можно ли самой открыть кафе. Ведь тетушка явно занята.

Я уже накинула курточку и повязала шарф, собираясь выйти в неуютную осеннюю погоду, но не успела. Дверь кафе распахнулась, пропуская внутрь ректора.

— Господин Таркенсон, добрый день. Мы еще не открылись, потому что тетушка Мо задерживается в столовой. Я хотела сбегать к ней, спросить, могу ли я сама открыть кафе, у меня все готово.

— Энрика, присядь, — начал ректор, и мне это начало очень не понравилось.