Академия Дракнар

Глава 5

Мари.

— Сконцентрируйся. Почувствуй силу, Мари. Постарайся ощутить пламя, как частичку себя, словно часть тела, — говорил он, выполняя вместе со мной упражнение. Он стоял рядом и показывал, как это происходит на деле, а мне оставалось за ним повторить, чем я и занималась. И не сказать, что плохо! Учитель передавал мне силы напрямую, а с ними подтягивал уровень моего контроля. Не знаю, как он это делал, но я отчетливо ощущала его присутствие. И не рядом (хотя это тоже было), а внутри. Словно он, используя печать, направлял мою силу. Помогал концентрироваться на магии.

Уже через несколько месяцев таких вот тренировок я успешно могла пользоваться простой магией огня и некоторыми заклинаниями других школ. Раньше я и знать не знала, что есть такое направление магии как «бытовая», но теперь просто не представляю, как обходилась без неё раньше. Теперь я могу привести себя в порядок и навести этот самый порядок в комнате. Знаю простейшее плетение исцеления, могу читать магические следы и определять уровень мага передо мной. (Если он, конечно, не прячется). Но самое основное крутилось возле огня. Изучила я также несколько заклинаний атаки и одно защиты. На мой вопрос про другие стихии учитель лишь развел руками. Ответил, что не его профиль и знает их лишь поверхностно.

Зато я поняла, в чем еще разбирается учитель. Ну, в первую очередь идет огонь. И не простой, как выяснилось, а живой. Пламя Жизни. Я, если честно, была в шоке с того, как он управлял этим огнем и как применял. Ведь я много слышала, но, чтобы огонь исцелял? Это просто… Да любой академик меня в психи запишет, услышав об этом! Насколько я знаю, пламя — стихия разрушения. Но «Пламя Жизни»… это совершенно иная магия. Как говорит учитель, эта сила часть тебя, часть твоего сердца, души.

— Значит, Живым Огнем может управлять не каждый волшебник?

— Нет. Это дар. Отдельный и самостоятельный, он влияет на все остальные творимые тобой магические проявления. Например, — Арос провел рукой по воздуху, прямо над каменным полом тренировочного зала. На полу, в камне, вспыхнули рунические письмена, вырезаемые огнем. — Это — рунная магия гномов. Простое плетение — «Живой камень», так они его называют. Но обрати внимание, каким оно выходит у меня, — ещё один пасс рукой, камень вздыбливается, и к нам выбирается полуметровый каменный голем с висящими рядом в воздухе камнями, соединенными языками огня. — Жаль, я не могу показать тебе оригинал для наглядного сравнения, гном, который мне это показывал был охотником на монстров и предпочел сюда больше не возвращаться. Но не суть. Обрати внимание на то, что дает энергию рунам. Другой пример, это эльфийская «подгонка». Сними сапожок.

Послушавшись учителя, снимаю левый сапожок и протягиваю ему.

— Загляни внутрь магическим зрением. Видишь вот эти кольца? — он указал на три равномерно расположенных с внутренней стороны пересекающихся кольца. — Это фиксирующие узлы. Они стягиваются и именно по ним определяется размер ноги носителя. В моем случае они состоят из языков огня. В оригинале, они из энергии природы, зелененькие такие, с белыми вкраплениями. По сути — заклинание осталось то же самое, оно делает то же, что и оригинал, но вот проявление и каст значительно отличаются. Понимаешь?

— Да, — киваю, и приняв сапожок, возвращаю его обратно на ножку. — Учитель, а есть негативные или, наоборот, положительные черты подобного феномена?

— Есть и те и другие. Но моя сила достаточно универсальна, в этом её преимущество, она хорошо адаптируется почти к любым чарам. Но все-равно надо быть осторожным. Магия сама по себе достаточно опасная штука, особенно для вас — людей, ибо вы очень хрупкие создания. По поводу сочетания… Есть такое направление — магия смерти, вот с ней лучше не пересекаться.

— Некромантия?

— Нет, именно смерти.

— А в чем разница? — наклоняю голову.

Задумавшись, Арос забавно почесал голову, ровно в том месте, где у него должны быть рога. Затем махнул рукой, заставляя каменное создание вернуться обратно в пол.

— Чума, порча, проклятия, все это косвенным образом затрагивает магию смерти. Пламя Жизни очень хорошо будет противодействовать этой всей пакости, выжигать скверну и исцелять то, что она натворила. Можно сказать, что смерть — моя противоположная полярность.

— Как паладины?

— Как кто? — не понял он, глянув на меня.

— Ну, паладины. Это воины света, сражающиеся против тьмы. Легендарные вестники воли самого Ириса!

— …?

— Карающий меч и щит Ириса! Его лик и его свет воплоти! Нет?

— Впервые слышу, — отмахнулся Арос, не придав вообще никакого внимания. — Возвращаясь к теме — свет и тьма могут ужиться, потому что одного без другого не бывает. Жизнь и смерть тоже могут ужиться, — на этих словах мой разум дал сбой, из-за чего я грустно и тихо сказала:

— Учитель, я не понимаю…

— Все просто, смотри, — Арос подошел к стене, и вырезал пламенем прямо на ней десять идущих по кругу символов. — По порядку, слева направо: свет, огонь, земля, пространство, смерть, тьма, вода, воздух, время, жизнь. Жизнь напротив смерти, свет напротив тьмы. Диаметрально противоположные стихии стоят по разные углы, — тут он добавил одиннадцатый символ в центр. — Магия. Она же энергия, с помощью которой все это работает. Есть ещё хаос и ряд других элементов, для них есть отдельная таблица. Эта таблица — своего рода простенькая формула, с помощью которой можно собирать разные заклинания. Я тебе об этом уже говорил, — киваю, припомнив первые ознакомительные уроки. — Вместо магии можно использовать жизненную энергию, духовную, в общем любую, концепт это не меняет. Но! Важно здесь то, что каждый элемент, каждая стихия — они могут взаимодействовать с любым проявлением из этой таблицы, но взаимодействие идет справа налево. То есть — огонь взаимодействует с жизнью, на противоположной стороне жизни — смерть, и с ней у меня будут накладки.

— А если, например, твой талант лежит между двумя противоположностями? Например, тьма и свет.

— Тогда у тебя будут проблемы со всем остальным, — Арос пожал плечами. — В идеале, когда ты берёшь за основу только один компонент и концентрируешься на нем, а все остальные делят между собой равную часть — получается узкоспециализированный профессионал, который отлично разбирается в конкретной области и немного во всех остальных. Но, из-за некоторых моих личных особенностей, я использую более универсальное направление.

При этом Арос сопровождал слова жестами и магией, демонстрируя мне наглядные примеры. Он вообще всегда говорит и показывает, иногда давая прочувствовать на себе. Такой у него подход…

Так же, в отличие от известных мне орденов, академий и прочего, у него была совершенно иная структура управления. Для примера — служители храмов. У них есть собственный боевой орден, о котором знают все, кому не лень. Общеизвестно, что у них строгие правила касательно человека и его личного пространства. То есть, не получив определенного звания в их ордене, человеку запрещено вступать в личную связь с противоположным полом. Так же, там буквально на каждом шагу стоят ограничения и указы, которым необходимо следовать, а если будешь своевольничать, то быстро запишут в предатели и в лучшем случае с «позором» выгонят, а в худшем отправят на плаху. Так вот, у учителя была на корню другая система. Он давал (и будет давать, с его же слов) большую свободу действий. Нет, есть, конечно, свод правил, которым ученик должен следовать, но в том то и дело, что он минимален. Первое правило Академии «Дракнар» (и да — именно так он назвал это место) — «Свобода — твоя жизнь». Услышав это, я в первую очередь подумала о том, что ученики с таким раскладом банально зазвездятся, ибо сколько ухажеров было у меня дома, сколько примеров? Но учитель меня тут же остудил.

— Разве? — вскинул он бровь, ухмыляясь.

— Да! — восклицаю. — Ведь они больше никого кроме себя за людей считать не будут.

— Если ты можешь что-то сделать, это вовсе не говорит о том, что ты «должен» это делать, — выделил он интонациями слово, бросая из одной руки в другую огненный шар. — Я вот могу города в пепел сжигать, но ведь этого не делаю?

— М…

— Хорошо, объясню наглядней. Допустим, в академии есть второй закон, запрещающий убийства всех, кто носит печать «Дракнар».

— А всех остальных, значит, можно? — влезаю, не сдержав порыва, чем удостаиваюсь слегка раздраженного взгляда. — Простите…

— Дальше, ситуация. Пара учеников уходят в город, хоть в тот же трактир. Что они будут делать? — вот теперь вопрос адресован мне.

— Своевольничать? — первое что пришло мне в голову, но он лишь показал головой.

— Четвертое правило: «Относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе». У меня, между прочим, к людям отношение по умолчанию положительное, пока они не убедят меня в обратном… М-м-м, но это так, к слову.

— Хи-хи-хи, — раздался рядом с нами смех. Сидевшая неподалеку Ли почему-то развеселилась от слов Ароса.

— Тц! — бросил он взгляд на дриаду. Они вообще частенько за нами наблюдают, просто — почему бы и да? — Так вот. Если же ты будешь убивать направо-налево, если ты будешь вести себя, как человек неразумный, как полное… к-хм, — он запнулся. — В общем, понятно кто, то и слухи о тебе пойдут соответствующие. И не только о тебе, еще и о друзьях, а потом и обо всей академии, что, мол, отсюда выходят головорезы… — он подумал и добавил. — Хотя это отчасти и правда, но лишь отчасти. И это правило, или закон, прекрасно действует во всем мире, независимо от взглядов и традиций.

— А как же третье правило? «Не воровать»? Оно ведь тоже распространяется только на академию.

— С ним происходит то же самое что и со вторым. Кроме того, нет ничего, чего бы не смог добиться будущий ученик моей академии своими силами, чтобы опускаться до уровня вора. Хотя нет, не так. Воры тоже могут быть легендарными. Нет ничего, чего бы не смог добиться ученик моей академии своими силами, чтобы становиться вором!

— Хм…

— И ты забываешь о пятом правиле: «Академия — твой второй дом, а студенты — часть семьи. Защищать их — твой долг, а помогать — обязанность».

— А свобода? — снова вмешиваюсь, и тут же замолкаю.

— Нарушить правила он эти может. Но какое он тогда получит к себе отношение? — я зависла. — Вот то-то. Таким образом, прежде чем что-либо сделать за пределами этого леса, человек трижды подумает: А надо ли ему это? А не навлечет ли это беду на него и академию? А не станут ли осуждать члены академии? Так понятней? — я задумчиво кивнула.

— А если решит предать?

— Вряд ли. Но если так, тебя здесь никто и ни что не держит. Ты в любой момент можешь снять печать и пойти в вольное плаванье. Вот только скажи мне пожалуйста, пожив тут хотя бы год, пропитавшись духом академии, много ли людей захочет выйти отсюда? Лично я сомневаюсь, что кто-то захочет уйти от хорошей жизни. Уйти от тех, кому на тебя не плевать. Уйти от того знания, что за твоей спиной целая толпа таких же отбитых на голову головорезов, что порешат за брата или сестру любого. Всё это выступает хорошей как фактической, так и психологической поддержкой. Согласись, это сильные аргументы, — закончил он, а в глазах так и плясали искры веселья.

— Вы ведь что-то не договариваете.

— Разумеется. Есть еще много всяких причин, я озвучил лишь те, что на поверхности, — провел он рукой по невидимой поверхности.

— А что с теми, кто закончат первые годы обучения?

— Им будет дан выбор. Пройти ритуал, подобный тому, через который прошла ты, и получить новые возможности, или оставить как есть.

— Пф! Да тут без вариантов, — на мои слова он лишь усмехнулся. — А дальше? — но тут он перестал веселиться и на полном серьезе ответил.

— А дальше, если существо будет достойно, то я возьму на себя ответственность и предложу свою кровь, — сказано это было ровно и спокойно. Если б я не сидела, то точно упала. — И нет. Её количество так же играет немаловажную роль.

— Но… Стоп! — я ухватилась за услышанное слово. — Существо?

— Ты же не думаешь, что я буду брать только людей? — улыбка вновь показалась на его лице.

— Даже нам будет можно учиться? — подалась вперед Ли.

— Нет, Ли. Вам будет не можно, вам будет нужно. Особенно тебе. Ну или Чи. Кто-то из вас точно станет у меня преподавателем по природе.

— Ик… — села на пол дриада.

— Будете прививать ученикам любовь к природе и мирному с ней сосуществованию.

— Ээээ… Э!

— Видишь? Я знал, что тебе понравиться хе-хе-хе.

— Учитель, чего вы добиваетесь? — прямо спросила я.

— Мира Мария. Мира. Причем между всеми.

— Это невозможно! — при этом сопровождаю слова жестами.

— Нет ничего проще невозможного, — как-то тихо сказал он с улыбкой, и сосредоточил взгляд на моей руке. — Поверь мне, мир возможен. Нужно лишь прийти к согласию между другими. Жадность, гордыня, власть, все это пьянит и усыпляет простую совесть.

— Вы говорите о равноправии?

— Я говорю об адекватности. Природа создала нас такими, что равноправию не быть. Но мы всегда можем договориться, ибо для этого нам дан дар речи. И я знаю по меньшей мере одно место, где спустя многие годы войн и раздоров, все пришли к согласию. Это мой дом, Мари, — он отвлекся от созерцания моих ладоней и поправил мне локон волос, отправив их за ушко. — И я знаю, прекрасно знаю, что придет время, когда мы все падем, ведь все имеет начало и конец, но, хех, это будет точно не скоро.

— Учитель, — тихонько окликаю.

— Да?

— А откуда вы? — он вопросительно поднял бровь. — Раньше я читала много учебников и исторически хроник, как по истории, так и исключительно по драконам. И нет ни единого случая, чтобы дракон хотя бы владел магией, не говоря уже о том, что творите вы.

— Издалека Мария. Когда-нибудь я тебе все расскажу, но сейчас слишком рано. Иди спать, — кивнув, я оставила учителя в комнате в компании так и не пришедшей в себя дриады. Это где-ж он жил, что до сих пор никто не видел ТАКОГО дракона? Или, может, он просто слишком долго спал? Я-то уже знаю, что он очень любит спать. Хм… Все может быть.

Но долго задумываться над вопросом не стала. Все-таки лучше просто дождаться того момента, когда учитель сам расскажет, а в том, что он расскажет, просто позже, сомнений у меня не было ни на грамм.

Кроме огня Арос хорошо владел еще исцелением и, в какой-то степени, некромантией. Хотя сам он ни в коем разе свои способности в управлении мертвыми некромантией не называл. Но я ведь сама видела, как он, для демонстрации, напитал живым огнем труп животного, и оно, полыхая зеленым огнем, поднялось на ноги и стало выполнять его приказы.

И хоть позже и выяснилось, что это вообще не некромантия, мне от этого было не легче. Как Арос сказал, его живое пламя служит этаким альтернативным источником энергии, вместо некроэнергии. Поднятые таким образом существа сильно ограничены. У них нельзя что-то узнать, из них нельзя сделать что-то серьезное, вроде лича. С её помощью нельзя создать нечто неординарное, чем любят заниматься некроманты, пришивая одни части тел к другим. Данный огонь просто и незатейливо поднимает свеженький труп и держит под контролем до последующего упокоения или развоплощения. А останься душа животного на месте, то оно бы вовсе полностью ожило.

Вот в исцелении дело был совсем иначе. Как бы сказать… Когда я поранилась, учитель применил огонь в исцеляющих целях. Вот представьте себе тлеющий лист бумаги. А теперь запустите обратный процесс. Словно по мере горения появляется пепел, затем он превращается в кожу, и так до полного исцеления. После лечения у меня еще немного горела кожа, в смысле ощущений, но не сильно, да и прошло это быстро.

Сразу за огнем в списке умений шла бытовая магия, так как без нее — никуда. С ней и жилье можно обустроить, и прохладу в зной организовать, и покушать сделать. Хотя последнее не обязательно, питается он в основном от магического источника.

Следом за бытовой шли свет и хаос, как более-менее нейтральные. Эти две первостихии касались магии Ароса по касательной. Вроде и немного, но в точках соприкосновения дело касалось все того же огня. Так, с магией света, Арос создавал ярчайшее белое пламя, разгоняющее любую тень или мрак. А с помощью хаоса мог устроить такой пожар, что у меня волосы дыбом становились от откровений. С тьмой дела обстояли в разы хуже, черное пламя, по определению, живым быть не может, поэтому, цитирую: «Ну, такое себе». С землей учитель взаимодействовал постольку-поскольку, как и с воздухом. Но без последнего ему будет трудно летать, так что, как он сказал: «Знаю только то, что мне нужно для комфортной жизни».

С водой дела обстояли… странно. Вроде пламя и вода — ни разу не друзья, и я думала, что учитель с водой взаимодействует так же, как и со смерть, то есть — никак, но видимо, Арос имел по этому поводу свое мнение. Ради демонстрации протянул руку, над которой завис шарик воды. А затем он его поджог. И оно горело!!!

— Как?! — вырвался мой крик души.

— Элементарно. С помощью магии я собрал влагу из воздуха, благо сейчас сыро, после запустил электролиз. Вода разбивается на кислород и водород. Горит не сама вода, а газ, который из неё выходит. И мне даже не надо подпитывать горение магией, газо-воздушная смесь получаемая в данный момент крайне взрывоопасна. Настолько, что я стараюсь её притормозить.

— Это поразительно!

— Это наука, — поучительно ответил он. — Но увы, мои познания в других стихиях крайне малы, все-таки не мой профиль, — при этом учитель выбросил шарик в манекен. Мало того, что сфера воды пробила деревянный манекен насквозь, так еще и подожгла, а потом взорвалась.

— И это вы называете, «небольшие познания»? — шепчу.

— Ты водных драконов не видела. Вот они знают свое дело, а я знаю свое. Нет, мы, конечно, учимся друг у друга, но основной упор идет именно на свою предрасположенность. В моем случае — пламя жизни.

— А вы не сравнивайте с себя другими драконами, — тут же нахожусь с ответом. — Сравнивайте с нашими магами.

— Пока сравнить не могу, — развел он руками. — Я мало видел, а то, что видел… Результат неплохой. Для человека. Иногда даже очень хороший. Но опять же, я видел только странствующих середнячков, которые забредали ко мне в лес… ну или приходили по мои рога. К слову, о магах, — щелкнул он пальцами. — Думаю, что после того, как закончим с тобой, отправимся в небольшое путешествие, во время которого я посмотрю и на магов, и на вашу власть, и на земли.

— А почему не сейчас?

— А кто тогда тебя учить будет? — он слегка наклонил голову. Насколько я помню, у драконов этот жест означает крайнюю заинтересованность. И если у «простых» народов он не в ходу, то вот у них он на уровне инстинкта. — Лично я не собираюсь путешествовать с тем, кто не может за себя постоять, — тут я насупилась. — И нет, это не оскорбление, чтобы обижаться. Все гораздо проще, — подняв глаза, посмотрела прямо в его. — Чтобы меньше за тебя переживать и хоть иногда давать себе волю, не боясь за твою безопасность. Да и вообще, может случиться такое, что нам нужно будет разделиться, а если это произойдет, как я буду на тебя рассчитывать, если, как я сказал ранее, ты не сможешь постоять за себя? — я молча встала в стойку и приготовилась к дальнейшему занятию. Он был прав, а обузой я быть не хочу больше всего.

Так мы и занимались. Я старалась успевать, а он помогал, как мог, и его помощь была неоценима. Так же, помимо занятий, он рассказывал мне о настенных гравировках и разных историях драконов. Как выяснилось, я полностью угадала смысл той настенной книги, а дальше просто «Читала» и слушала другие. Также, я многое узнала о культуре драконов, а именно конкретно о клане учителя. Узнала, откуда у него некоторые привычки и традиции. Так, например, я и предположить не могла, что если дракон поворачивается спиной к заведомо дружественному существу, то это означает его полной доверие к последнему, как было со мной, когда я оказывалась в его башне, а он сидел ко мне спиной и что-то высматривал в окне.

С дриадами он так же вел себя раскрепощенно. Духи леса появлялись то там, то здесь, лианы, растущие через всю академию, были для них этакими тропами, так что ту же Ли я могла позвать совершенно откуда угодно, и она меня услышит.

Нередко Арос принимал свое настоящее обличье. На мой вопрос о причинах его довольной физиономии, когда он расправлял крылья и разминал лапы, он ворчливо ответил:

— Залезь в тесную коробку, попроси кого-нибудь её закрыть, и посиди в такой позе денек-другой, и я на тебя посмотрю.

Больше подобных вопросов я не задавала. Зато мы не редко прямо на главной площади занимались устным обучением. Развалившись на площади и положив голову на плиты, он внимательно следил, поправлял и объяснял те или иные моменты из предоставленных книг. Я же, опершись спиной о его щеку или нижнюю челюсть прямо около глаза, читала и разбирала книги.

Иногда дело доходило до того, что я отключалась прямо там, и меня аккуратно укладывали под теплым и таким мягким крылом. В роли кровати выступала лапа, развернутая ладонью вверх. Так что, как минимум пару раз (а то и больше) в неделю я просыпалась, свернувшись в клубочек на его руке, прямо под крылом. Так спокойно и… хорошо (?), как в такие моменты, мне не было еще никогда.

Правда, когда засыпал уже дракон, растолкать его было очень сложно. Зато я смогла понять Яну, когда та точно так же будила меня. Ли мне показала, как можно быстро и наверняка разбудить даже Ароса. Она просто взяла кастрюлю, половник, подошла к его уху и со всей силы начала в него бить. Да… Такое и мертвого разбудит. Главное потом — вовремя убежать, а то ведь прилетит о-го-го как!

Но зато я подружилась с дриадами. Пусть не сразу, но смогла. После того, что мне девочки рассказали, я смогла понять их нелюбовь к людям, но тут же поспешила добавить, что далеко не все люди такие. Дриады покивали и согласились, ведь яркий пример — это я, или люди в деревеньке неподалеку. Последние тоже нашли подход к духам леса, и относились к последним с уважением, за что дриады сами несли им некоторые блага.

Сами дриады мне понравились. Они никогда не унывают. Я всегда видела на их личиках улыбки, правда иногда они больше казались оскалом, но это детали. Пакостить они мне не пакостили, за что девочкам спасибо, зато на цветочные поляны мы ходили с ними вместе. Арос выращивал огненные цветы — так дриады туда еще всяких растений насажали, еще и украсили дополнительно, и небольшой ручеёк организовали, так что то место сейчас больше напоминало кусочек рая. Там мы с ними и отдыхали.

Особенно когда учитель не собирался просыпаться, или куда-то пропадал и возвращался со здоровенными походными сумками. Там было очень много всего, начиная от бумаги и заканчивая столовыми приборами. Видимо, Арос наладил с кем-то торговлю, так как два раза в неделю я стабильно наблюдала эту картину. Интересно, с кем это он так договорился, что нам привозят эльфийские столовые сервизы? Дриады молчали как партизаны, только в Ароса пальцем тыкали — мол, сама выясняй. Вредины.

Так же я узнала о негласной клятве дракона по отношению к своему подопечному или другому дракону. Взяв в свою руку (лапу) чью-то судьбу, дракон даже под страхом смерти не посмеет пойти на предательство и будет поступать по известной поговорке: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Другое дело, что далеко не все вообще будут за это браться, но это тонкости. Конечно, это может быть обидно, особенно для меня, но эта поговорка лучше всего передает заложенный смысл. Также я узнала о том, что в их обществе такая вещь как обман не признается от слова «совсем». Так как их жизнь довольно продолжительна, каждое их слово, сказанное в тот или иной момент времени, имеет свою цену. Поэтому они стараются говорить правду, а если не выходит, то просто предпочитают промолчать или недоговорить. Как мне пояснили, это касается всех долгоживущих. Мимолетная выгода, которая будет полезна короткоживущему, для такого монстра как дракон будет иметь лишь негативный эффект. То-то он частенько отмалчивается, когда не хочет отвечать. Или меня куда-нибудь посылает по делам.

А уж когда он рявкнул на меня, когда я попыталась преклонить колено, то у меня чуть сердце не остановилось. А все дело было в том, что ученик просто не может заниматься коленопреклонством. Если ученик встанет перед кем-то на колени, склонив голову, то это будет одним из жесточайших оскорблений в адрес своего наставника-дракона. Ведь драконы, как существа свободолюбивые и гордые, не потерпят над собой никого кроме другого дракона, при условии, что сами признают его лидерство, а уж заставить их что-то делать вообще задача из разряда «нереально» (кстати, теперь понятно, откуда взялся первый пункт закона и почему он был поставлен именно на первое место). На мой логичный вопрос, как же тогда юнцы отдают почтение старшим, мне пояснили, что, чтобы отдать кому-то почтение, дракон кладет правую руку\лапу кулаком на сердце, что означает чистосердечное признание, и слегка наклоняет голову в легком поклоне, что означает уважение. Вот из этих двух действий и складывается жестовое признание кого-то старшим\сильным и тому подобное. В итоге я только так перед ним и появлялась, чем знатно веселила. Ну и пусть смеется, смех вообще полезен, да. Дриады подтвердят!

Что еще интересно, так это то, что меня учили драться. Да, именно что драться. Пусть и с магией, но руками. Вот это был номер! Так, я научилась драться сначала без магии, а потом и с магией. Драконьи когти, чешую дракона, хвост дракона, крылья дракона — все это я научилась призывать себе на помощь в драке. Это не было похоже на какие-то заумные движения мастеров. В основном это были простые, массивные, грубые приемы. При каждом замахе или ударе тем же призванным хвостом, я видела, как этот же жест исполняет дракон. Стиль явно был заточен под кого-то крупного, а магия, призывающая большие лапы и хвост, компенсировала мои размеры. И в то время, пока какой-нибудь мечник будет махать мечом, я просто могу с расстояния в пять метров, с разворота, приложить того хвостом. Ну или выпадом с огромной лапой с расстояния в три метра. Проблема начиналась если подпустить противника слишком близко к себе, тогда требовалось разорвать дистанцию.

Все эти знания я впитывала как губка, желая стать хотя бы по правую руку возле такого великого дракона. (А то, какие мне это даст плюшки в будущем, я вообще старалась не думать, чтобы, не дай всевышний, не накаркать.)