Академия Межпланетных Связей

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Шанс круто изменить свою жизнь к лучшему выпадает не всем и не всегда, но от своего я намеревалась отказаться. Вполне осознанно, кстати говоря.

— Но… но я не понимаю, — растерянно бормотал директор Эймс. — Как же так?

— Меня вполне устраивает диплом нашего колледжа, сэр.

Директор ещё сильнее ссутулился, на наметившейся среди темных волос проплешине выступила испарина.

— Комиссия, — напомнил он и встряхнул перед моим носом украшенной печатями бумагой, — комиссия решила… сочла нужным…

— Предложить? — вкрадчиво продолжила я. — Они ведь не настаивают на переводе, верно?

Конечно, не настаивают. Им в светлые головы даже прийти не может, что кто-то способен отказаться от подобной чести. Еще бы — Академия Межпланетных Связей! Элитное учебное заведение, принимающее в свои стены отпрысков сановных, богатых и знатных. И девчонка из третьеразрядного колледжа где-то на окраине галактики. Да она должна свихнуться от счастья из-за свалившейся на голову удачи! Вот только я радоваться не спешила.

Директор промокнул взмокший лоб истинным раритетом — белоснежным платочком с вышитой в углу монограммой. Весь колледж знал, что сие чудо собственными руками изготовила почтенная миссис Эймс, матушка директора. По слухам, заботливый сын до сих пор ходил в холостяках исключительно из-за деспотичного властного характера матери, не желающей делиться вниманием «своего любимого мальчика» с посторонней женщиной.

— Но это же глупо! — попытался воззвать директор к моему здравому смыслу. — Абсурдно! Такой шанс! Такой шанс!

— Шанс, — угрюмо согласилась я. — Окончить самое престижное учебное заведение галактики и оказаться по распределению где-нибудь в захолустье, на отсталой планете третьего порядка. Там ведь тоже нужны представители, а сынков-дочек богатеньких чинуш в медвежий угол не задвинешь. Так что благодарю за оказанную честь, сэр, но я отказываюсь.

— Но какую мне указать причину? — в отчаянии простонал мистер Эймс.

Браслет на его запястье пиликнул и разразился бравурной арией из модной оперы.

— Подожди в коридоре, Бирн, — буркнул директор. — Я тебя вызову.

Уже закрывая дверь, я услышала, как он обреченно выдавил:

— Да, мама. Да, я пообедал. Да, разогрел, как ты велела. Да…

Я опустилась в обшарпанное кресло и сцепила пальцы в замок. Облупившиеся стены давно нуждались в новой покраске, да и все здание, честно сказать, требовало ремонта. У нашего колледжа нет богатеньких спонсоров: откуда бы им взяться, если сюда принимают учащихся из семей не самого хорошего достатка? Престижным заведение никак не назовешь, но его диплом давал мне возможность устроиться на непыльную работу и худо-бедно прокормить небольшую семью. Пособия, увы, нам не хватает, особенно в последнее время, потому что тетя… Тут я сжала кулаки и сморгнула непрошенные слезы. Пора взглянуть правде в глаза, Дарина: твоя тетя уже не остановится. Сначала, пока была «рюмашечка перед обедом», оставался призрачный шанс, но потом «рюмашечка» превратилась в две, затем в три, а частоту употребления тетя Лидия перестала подсчитывать. На спиртное уходила вся ее пенсия, а выживали мы втроем на мою стипендию и пособие младшей сестры, Леры. Квартплата, продукты, проездной для меня (в колледж добираться пешком — не вариант, слишком много времени уйдет на дорогу), курсы для Леры. Еще надо покупать новую одежду и обувь, когда старая выходит из строя. И новые учебные программы каждый год. И лекарства для тети. И… словом, мы с трудом сводили концы с концами.

Вот она, та самая причина, по которой я никак не могу согласиться на перевод в АМС — деньги. Да, меня обеспечат всем необходимым и даже выделят небольшую стипендию, но учиться предстоит ещё минимум два года. А диплом колледжа я получу уже через три месяца и сразу смогу искать работу. Работу, которая даст стабильный источник дохода и позволит выкарабкаться из все глубже затягивающей нас ямы нищеты. Да и оставлять Леру под присмотром одной только тети — не самая лучшая идея. Нет, Лидия нас любит, но сейчас она, увы, не в состоянии присмотреть за младшей племянницей как следует. А у Леры начинается опасный возраст, тот самый, когда хочется вырваться из-под опеки, доказать всему миру, чего ты стоишь. Показать, что ты уже взрослый. И натворить в результате глупостей. Плюс ко всему сестренка удивительно похорошела за последние полгода. И ладно бы вокруг нее вились только мальчишки, но ведь и взрослые парни не давали ей проходу! Это для меня сестра оставалась малышкой, а окружающие видели блондинку с тонкой талией и высокой грудью, крутыми бедрами и круглым задом. Выглядела Лера старше своих тринадцати, а вот ум возрасту вполне соответствовал. Внимание мужчин ей льстило. Как и все подростки, она была уверена, что все плохое случается с кем угодно, только не с ней, но мне пока что удавалось сдерживать ее безрассудные порывы. Боюсь, когда некому будет держать ее в ежовых рукавицах, Лера умудрится вляпаться в неприятности. Хорошо, если в мелкие.

Еще бы придумать, как объяснить свое нежелание переводиться директору Эймсу. Настоящую причину назвать стыдно, поэтому я ухватилась за первый же пришедший на ум предлог, вот только директор, похоже, не поверил. Свалилось же это тестирование на мою голову! И я хороша — не могла наделать ошибок. Но откуда же мне знать, с какой целью его проводили? Наивно понадеялась, что это будущие работодатели озаботились заранее подбором персонала — и ошиблась. Прямо-таки катастрофически.

Время шло, а директор и не думал вызывать меня. Может, попросту забыл? Напомнить о себе, что ли?

Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в приемную. Бессменный секретарь директора, сухощавый, неуловимо смахивающий на богомола Тобб оторвался от экрана и устремил на меня вопросительный взгляд. Пегие волосы стояли дыбом, на лице — озадаченное выражение. Тобб изображал из себя вечного занятого делами типа, но весь колледж до последнего первокурсника знал: вместо работы он режется в «Стратегию». И сейчас крайне недоволен, что его отрывают от любимой игрушки.

— Чего тебе, Бирн? — проскрипел он.

— Мистер Эймс…

Тобб махнул рукой.

— Ему сейчас не до тебя. Ступай домой.

— Но директор велел мне подождать…

Секретарь бросил обеспокоенный взгляд на дверь, украшенную давно потемневшей табличкой. Надпись на ней уже не читалась, но что ещё там могло быть, кроме «Директор»? А чей за дверью кабинет — всем и без табличек известно. Если вдруг случится чудо и мистер Эймс где-то раздобудет денег на ремонт, надписям обновление уж точно не грозит.

— Ступай домой, Бирн, кому говорю! — прошипел Тобб. — Директору не до тебя. У него важный разговор.

Хм. У директора уже был важный разговор. С почтенной миссис Эймс, но сомневаюсь, что Тобб сейчас упомянул о нем. И точно. Секретарь многозначительно указал пальцем в потолок и покивал. Что означала его пантомима — оставалось только догадываться.

— Начальство? — шепотом предположила я.

— Ты ещё здесь? — о, а вот такому тону и рассерженная гадюка позавидует.

Чтобы не злить его, я поспешила убраться в коридор. Прислонилась к стене и задумалась. Последовать совету и пойти домой или все-таки остаться? Вдруг узнаю чего интересного?

Спустя ещё полчаса мне все-таки надоело ждать неизвестно чего, и я решила послушаться Тобба. Колледж уже опустел, по коридору мимо меня со скрипом проехали допотопные поломойщики, оставляя за собой на выщербленной плитке мыльные разводы. Роботов тоже давно полагалось списать в утиль, но где взять новых? Я шла осторожно, чтобы не оскользнуться на мокром полу, и порадовалась, что Лидия успела обзавестись уборщиком до того, как вышла на пенсию. Наш робот, конечно, тоже устарел, да и модель дешевенькая, но он хотя бы моет чисто.

Солнечный свет ударил в глаза, заставил зажмуриться. Погода в кои-то веки выдалась хорошей, без вечной унылой хмари и мороси. И я решила прогуляться пешком, благо, до дома идти не так и далеко, примерно пару километров. Ежедневно туда-сюда не находишься, особенно в дождь или мороз, но в солнечный теплый день отчего бы и не пройтись? Мой путь лежал сначала вдоль серого ряда многочисленных офисных ульев, а затем следовало срезать угол и пройти через заброшенные постройки. Вот тут-то я их и увидела.

Компания не слишком большая, четверо парней и три девушки. Парни в куртках из «чертовой кожи» в заклепках, в туго обтягивающих черных штанах, бритые наголо, увешанные цепями. У одного татуировка почти на половину лица, ещё у двоих — разноцветные узоры на шее. Девицы ярко размалеваны, в микроскопических юбчонках. У всех в руках яркие баночки.

Мне бы не было до них дела, подумаешь, развлекается молодежь. Шла бы себе мимо, они и внимания не обратили на скромно одетую студентку. Вот только одна из девиц откинула лохмы с лица, и я ее узнала.

— Лера!

Сестрица испуганно отставила банку и спрятала руки в карманы.

— Дара! Ты что здесь делаешь?

— Это ты что здесь делаешь? Да ещё в таком виде? Я тебя даже не сразу узнала! Немедленно марш домой!

Лера капризно выпятила нижнюю губу, но спорить не осмелилась. Сделала уже шаг ко мне, но тут татуированный положил руку ей на плечо.

— Слышь, Лерка, это кто?

— Сестра, — дрогнувшим голосом сообщила Лера.

— Сеструха, значит. А чего это она у тебя такая невеселая? Эй, сеструха, иди к нам! Познакомимся!

Мне стало не по себе. Их четверо (и это не считая девиц), они на вид старше меня и уж точно сильнее. Глупая Лера, куда ты ввязалась? Тебе льстит, что они считают тебя взрослой? Принимают за свою? Неужели ты не понимаешь, что ничем хорошим это не закончится?

Я старательно смотрела только на сестру. Делала вид, будто не замечаю никого, кроме нее. Взлохмаченные светлые волосы, алая помада, яркие пятна румян. Ресницы опахалами, на них в солнечных лучах поблескивают стразы. Из-за этого глупого следования уличной моде мы поругались позавчера. Лера заявилась домой после салона, сэкономила на школьных завтраках и украсила ресницы переливающимися блестяшками. «Ты ничего не понимаешь! — захлебываясь слезами, кричала она мне. — Все так носят! Я одна хожу как монашка! Да надо мной смеются!» Что же, ЭТИ, похоже, за монашку ее не принимали и смеяться не думали. Татуированный крепче сжал хватку, и Лера едва заметно скривилась. Пышная грудь почти вываливалась из ярко-красной майки, белая юбчонка едва прикрывала ягодицы. «Сожгу! — зло подумала я. — Отниму и сожгу».

— Пойдем домой.

— Ты что, не слышала? — возмутился тип в татушках. — Я тебя вежливо пригласил. Иди к нам.

— Нам некогда, — ответила я. — Мы домой спешим.

Хотела спокойно и холодно, а вышло полузадушено и испуганно. И, конечно же, они почуяли мой страх. Как стая бродячих собак, подобрались, готовясь наброситься и разорвать.

— Некогда? — набычился тип, отпуская Леркину руку и делая шаг ко мне. — Ты что, нас не уважаешь, сеструха? Зазналась вконец?

— Я вызову полицию, — пригрозила я.

И совершила ошибку. Это сразу же поняла, увидев на лицах издевательские ухмылки.

— Слышь, она нам угрожает, да? — с веселым недоумением спросила одна из девиц.

— Угрожает, — подтвердил парень с ало-зеленой змеей на шее.

— Не уважает, — подал голос единственный тип без отметин. — Надо ее научить, как себя вести.

Глупая Лера, до которой ещё не дошла вся серьезность ситуации, дернула плечом.

— Да ладно вам, ребята. Дарка такая, серьезная. Я пойду, завтра увидимся.

— Куда? — взревел татуированный, судя по всему, главарь этой банды. — Стоять!

И рванул ее за руку с такой силой, что Лера вскрикнула от боли.

Страх плеснул едкой кислотой, сжал горло. Дрожащими пальцами я нащупала на браслете выпуклую пластину. От испуга не сразу сообразила, какую нажимать: красную, желтую, зеленую? Нет, зеленая — вызов медиков. Красная, мне нужна красная.

— Что, вызвала? — насмешливо спросила ярко-рыжая девица в мини-платьице под змеиную кожу. — А они не откликаются, ах, какая жалость!

— Дара, — прохныкала Лерка. — Дара, здесь заглушки. Никто не приедет.

Конечно. Заглушки. Вот почему они такие смелые. Меня затопило волной ужаса, и я сжала кулаки, впилась ногтями в ладони, чтобы боль хоть немного отрезвила затуманенный страхом мозг.

— Она несовершеннолетняя, — сообщила я татуированному. — Тебе ведь не нужны неприятности?

Он гнусно ухмыльнулся.

— Неприятности? Ты все ещё ничего не поняла, да, мышь? Нечего здесь угрожать! — рявкнул он так неожиданно, что у меня подогнулись колени.

— Хорхе, — жалобно проскулила Лерка. — Хорхе, не надо. Пожалуйста. Прошу тебя.

— Проси, — довольно отозвался подонок. — И сеструха твоя пусть попросит. Как следует попросит. А я посмотрю, как вы стараетесь. Может, и пожалею.

Вся компания дружно разоржалась.

— По какому поводу веселимся? — спросил мужской голос за моей спиной.