Академия. Первые дни

Норт повернул голову и встретился глазами с Габриелем.

— В смысле?

Габриель посмотрел на него сердито.

— Сэнг никогда не получала записок в классе, и ты забираешь первые записки, которые ей передают? Это же как долбанный жизненный опыт или что-то в этом роде.

Я покраснела. Как он узнал, что мне никогда не писали записки в классе? Скорее всего, это очевидно. Кому-то вроде меня не будут передавать записки.

— Ну, напиши тогда ей записку сам, — сказал Норт. — Не подошел лично, значит, никаких записок. Это все дерьмо собачье. Мы не в первом классе, когда рисуешь квадратики с «я тебе нравлюсь? выбери да или нет».

Люк наклонился ко мне, и его губы почти коснулись моего уха, когда он прошептал:

— Держу пари, когда он был в первом классе, девочки выбирали квадратик с ответом «нет».

— Я тебя слышу, — сказал Норт, откидываясь назад на руки, чтобы глянуть вверх, его насыщенного темного цвета глаза смотрели прямо на меня. — Сэнг, ты хочешь получать записки?

Если бы он спросил еще несколько минут назад, прежде чем сказал что-либо вообще, я бы сказала «да». Но он же прав! В каком-то смысле было немного не по себе получить записку от кого-то, кого я не знаю. Что такой человек мог написать мне?

— Наверное, нет. Просто дай мне знать, если там будет что-то вроде «я собираюсь съесть твою печень». Хотелось бы быть начеку.

Он усмехнулся. Все рассмеялись.

Посреди урока японского языка, на котором мы были с вместе Виктором, я как раз склонилась над тетрадкой, практикуясь в азбуке хирагана, которую мы изучали, когда открылась дверь.

— Здравствуйте, Директор Хендрикс, — сказал доктор Грин. — Проходите.

Директор Хендрикс зашел в класс. Он улыбнулся, его глаза оглядели помещение и остановились на мне. Он подмигнул мне и пересек небольшое расстояние, отделявшее его от доктора Грина.

Я вытянулась по струнке на стуле, покраснев. Что теперь?

Дыхание Виктора защекотало сзади затылок.

— У нас проблемы?

— Может быть.

Виктор хмыкнул.

Директор Хендрикс наклонился к доктору Грин, чтобы что-то сказать, но его голос был достаточно громким, чтобы мы услышали его, сидя в конце класса.

— Мне жаль вас прерывать, но могу ли я одолжить на минутку Виктора Моргана?

Доктор Грин скользнул взглядом к Виктору. Я поняла, что он хотел сказать. Он тоже мог общаться лишь глазами. Доктор Грин и бровью не повел. Он повернул голову к Хендриксу:

— Конечно! Пожалуйста!

Виктор поднялся со стула. Я машинально потерла ложбинку на шее, когда он прошел к началу класса и вытянулся прямо как стрела, ожидая распоряжений.

Когда Хендрикс взглянул на него, он нахмурился.

— Что? — выдохнул он.

— Твое лицо, сынок. Ты выглядишь ужасно.

Это из-за вчерашнего происшествия? Он собирался спросить Виктора, почему тот не появлялся в школе? Виктор выглядел не так уж плохо. Его макияж держался хорошо. На щеке все еще была повязка.

Прежде чем посмотреть на директора, глаза Виктора на короткий миг остановились на мне и в них зажегся огонек.

— Чем могу быть полезен, сэр? — спросил он самым милым тоном, который я от него когда-либо слышала.

Хендрикс кивнул головой на дверь, и Виктор последовал за ним. Когда они вышли, я посмотрела на доктора Грина. Мы обменялись озадаченными взглядами. Кажется, никто из нас не знал, что происходит.

Виктора не было весь урок. Когда прозвенел звонок, я схватила его школьную сумку. Доктор Грин поднял руку, когда я направилась к двери.

— Мисс Сэнг, — сказал он. — Можете на минутку задержаться.

Я вздохнула. Его добрые глаза смотрели на меня умоляюще, не спрашивая ничего вслух.

Я перекладывала наши школьные сумки и футляр от скрипки из руки в руку, пока остальные выходили из класса. Доктор Грин скрестил руки на груди и прислонился к столу. Мне нравился его зеленый полосатый галстук, и я заметила мускулы, когда его рубашка натянулась на плечах, указывая на наличие подтянутого тела под ней.

— Как часто вы виделись с мистером Хендриксом на прошлой неделе?

Я моргнула и посчитала в голове.

— Может, раза четыре или пять.

— Это нормально для вас? Часто с вами такое происходит?

Я не была уверена, что он имеет в виду.

— Я так не считаю.

— Я тоже так думаю.

Дверь распахнулась, и в класс вошел Виктор. Его щеки вспыхнули, когда он глянул на нас, стоящих рядом.

— Виктор, — спросил доктор Грин. — Что случилось?

— Он хотел, чтобы я дал интервью одному репортеру из газеты, — ответил Виктор. — Виктор Морган теперь посещает школу Эшли Уотерс. Пресса такое любит.

Он пересек класс, забирая свою сумку из моих рук.

— Но у нас сейчас нет времени. Нам нужно на следующий урок. Пойдем, Сэнг.

Я оглянулась на доктора Грина, но он только мягко улыбнулся и кивнул, махнул руками в мою сторону, чтобы я не задерживалась и шла за Виктором.

Я поспешила, чтобы идти рядом с Виктором. Он хмурился, откидывая с лица волосы во время ходьбы.

— Чего хотел репортер? — поинтересовалась я, подойдя к нему ближе на случай, если он не хочет, чтобы нас подслушивали.

— Они делали специальную статью о новых учениках в школе, обучающихся по специальной программе.

Он вздохнул.

— Это плохо, Сэнг. Мы не ожидали, что нас подловят на таком.

— Может, нам нужно поговорить с мистером Блекборном?

— Я как раз собирался, — сказал он. — Но сначала отведу тебя в класс.

— Если тебе нужно срочно с ним поговорить, я могу дойти сама, — предложила я.

Его взгляд метнулся ко мне. Он схватил меня за руку и потащил.

— Мне как раз по пути.

Зуб и ноготь

Габриель и я были разлучены на всех занятиях в тренажерном зале, потому что парни и девушки занимались отдельно. Ребята и девочки прошли в раздевалки, чтобы попробовать комбинации на шкафчиках. Так как нам больше нечего было делать, тренер девочек заставил нас ждать в раздевалке до конца урока.

Я не могла сосредоточиться на разговоре с другими девушками. Я села подальше от них, прижав колени к груди, отделяясь. Виктор дал интервью газете. Будет ли статья о нем завтра в газете? У всех парней будут брать интервью? Мистер Блекборн позволит это? Я не понимала, что это значит, но если они должны быть засекреченными, разве это не было хуже? Виктор сказал, что это плохо. Я потерла лоб, отчаянно желая узнать эти секреты. Как мой мир перевернулся за пару дней, я не понимала. Одно дело иметь новых друзей и новую школу. Другое дело — иметь друзей с секретами из элитной Академии, о которой никому не разрешалось говорить. Далее находился факт, что почти на каждом шагу, мальчики были в опасности, и я находилась посреди этого.

Что еще мне оставалось делать? Снова стать никем? Сидеть в тени? Я знала, что другие студенты не беспокоились о вещах, о которых беспокоилась я. Как далеко я готова зайти? Внутри себя я знала ответ. Я винила свое ненасытное любопытство и желание угодить Коте и остальным. Меня зацепили их лица, их запахи, их прикосновения, и возможность причастности к ним. Они говорили раньше, что я теперь одна из них. Правда ли это? Почему у меня не было такого чувства? Это было похоже на нечто большее, чем дружба, которую я видела вокруг себя с другими студентами. Дружба Академии была сильнее. Было ли это лучше?

Когда занятия закончились, я не была уверена, стоит ли мне ждать Габриеля или идти в автобус без него. Я ждала одна в коридоре рядом с дверями спортзала и входом в раздевалку для мальчиков, высматривая Габриеля. Я не хотела оставлять его на случай, если он попытается добраться до меня.

Прошли минуты. Я была готова сдаться и отправиться в автобус одна, потому что боялась пропустить его. Крики отозвались эхом из-за угла, возле раздевалки для мальчиков.

— Эй, педик, — громкий голос завибрировал в воздухе. — Куда это ты торопишься?

Я повернула за угол. Несколько парней стояли у дальней стены коридора, окружая кого-то. Я видела нечто подобное несколько раз в моей старой школе, когда начинались драки. Моим первым инстинктом было бежать. Пригибание головы — это то, что все делали. Если это не твое дело, ты не вмешиваешься. Что побудило меня остаться и посмотреть, я не знала. Там было около десяти ребят.

Габриель находился в центре группы, у стены, прижатый большим парнем, у которого были предплечья размером с шею.

Я впилась пальцами в ладонь. Мое сердце остановилось.

Габриель что-то прошептал парню, держащему его. Мне не удалось расслышать, что именно.

— Заткнись, — парень, держащий его за плечо, оттянул Габриеля от стены, только чтобы ударить его обратно. Голова Габриеля дернулась, его глаза поднялись к потолку, но он ничего не сделал, чтобы остановить его.

— Габриель! — Мои губы шевельнулись, и я позвала его, прежде чем успела остановиться.

Кристально голубые глаза Габриеля сверкнули, сфокусировавшись на меня через коридор. Несмотря на его молчаливые мольбы, предупреждающие меня об обратном, я бросила свои вещи у стены, шагая вперед. Я не собиралась оставлять его.

Парень и его друзья, держащие Габриеля, повернулись и увидели мое приближение.

— Привет, — сказал парень, держащий Габриеля. — Откуда ты, секси? — Его коротко подстриженные кудрявые каштановые волосы выглядели жирными. Лицо было в прыщах.

Мой взгляд метнулся на мгновение к Габриелю. Я оглянулась на хулигана и дернула подбородком в сторону Габриеля.

— Зачем ты с ним играешься?

— Что? Ты имеешь в виду этого гея? — спросил парень, толкая Габриеля в плечо.

Габриель крякнул.

Мои ногти впились в ладони. Сердце застучало в груди, и губы широко распахнулись.

— Что ты такое? Какой-то гомофоб?

Парень откинул голову назад, отпустил Габриеля и указал толстым пальцем мне в лицо.

— Что ты сказала?

— Мне просто поинтересовалась, почему ты здесь играешь с мальчиками, а не с девочками.

— Сэнг, — позвал Габриель. Он стоял на ногах, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша. Они его ударили? — Не надо, — пропыхтел он.

— Заткнись нафиг, — сказал парень и ткнул кулаком в живот Габриеля.

Габриель согнулся, держась за пресс.

— Да, да, ты уже это сказал, — сказал он, втягивая воздух сквозь зубы.

Рука парня снова сжалась в кулак, но я вскинула руку, обхватив его кулак. Он остановился, его глаза расширились, и смятение появилось на лице.

Что я сделала? Мой разум отключился. Я не собиралась позволить ему снова ударить Габриеля. Откуда появилось новое чувство храбрости, я не была уверена. Все, что я знала, что кто-то, кому я нравлюсь, попал в беду, и я не собиралась его подводить.

— Чувак, серьезно. Ты будешь играть с ним или со мной?

Люди задвигались вокруг меня. Бормотание, смех. Они собирались только смотреть? Они думают, что это смешно?

— Иди домой, Сэнг, — позвал меня Габриель.

— Она не хочет разговаривать с педиком, — плюнул ему обидчик. Он повернулся ко мне.

— Ты Сэнг? Я слышал о тебе.

Мои брови взлетели вверх, вытряхивая меня из моей фальшивой уверенности.

— Что?

— Грег сказал, что ты странное дерьмо. — Он усмехнулся, показывая пожелтевшие зубы.

Я прикусила нижнюю губу, теряя гнев, когда ко мне вернулась ясность. Обо мне распространялись слухи. Что Грег им рассказал?

Я сделала шаг назад, столкнувшись с кем-то позади меня. Это заставило меня остановиться. Руки схватили меня за бицепсы и прижали меня к чьей-то груди. Я дернулась, чтобы освободиться. Руки сжались. Я изогнулась, чтобы посмотреть через плечо, но он держал меня на месте.

Толпа парней начала смеяться, окружая меня со всех сторон. Главный зачинщик отпустил Габриеля и замкнул круг.

— Отпустите ее, — предупредил Габриель. Я не могла видеть его в толпе.

У меня перехватило горло. Я хотела сказать ему бежать, как он велел мне, но не могла обрести голос. Я зашла слишком далеко. Я перенаправила внимание, как и хотела. Что теперь? Он должен пойти за остальными. Найти учителя, чтобы остановить это.

Парень проигнорировал его, пожелтевшие зубы разошлись.

— Что вы, ребята, думаете? — спросил он толпу вокруг нас. — Мы хотим увидеть, как выглядит извращенное дерьмо?

Он вскинул руку, его пальцы зацепили воротник моей рубашки и вывернули. Две пуговицы оторвались, отскочив на пол.

— Убери свои гребаные руки от нее, — Габриель взлетел в воздух, с силой упав на спину парня, который дернул мою рубашку. Его ноги коснулись сзади колен хулигана. Кулак ударил парня в шею сбоку.

Зачинщик упал на пол. Он завопил. Он задыхался. Ладонями хватаясь за горло, он глотал воздух.

Парень, который схватил меня, отступил, дернув меня за собой. Остальные начали наваливаться на Габриеля. Я выкрикнула имя Габриеля. Тот исчез среди кучи студентов, все навалились на него.

Я дергалась, пиналась и рвалась, чтобы освободиться. Парень позади меня крепче сжал руки, пока мои колени не согнулись от боли.

Какое-то тело подлетело к драке, приземлившись сверху на одного из студентов. Он двигался как тень. Мое сердце забилось, что кто-то, кто угодно, пытался помочь Габриелю. Он повернул голову, глядя в мою сторону.

Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью.

Это был Кота. На нем не было очков, поэтому я не узнала его раньше.

К нему присоединился Виктор. Они отталкивали плечами ребят, навалившихся на Габриеля.

Кулак Коты врезался кому-то в живот. Виктор поднял ногу, пятка коснулась чьей-то груди.

В коридоре эхом отзывались крики общего грохота. Большинство парней, которые смотрели и смеялись, бежали. Горстка, которая осталась, размахивали кулаками на парней. Большинство изворачивались, пытаясь развернуться так, чтобы сбить с ног парней Академии.

Кота, Виктор и Габриель наносили удары с точностью. Они ждали, уворачивались и ударяли. Натан был не единственным, кто имел подготовку.

Меня отодвинули, как ненужный мусор. Я приземлилась на колени, и от моих ушибов распространилась боль. Это выбило дыхание из легких.

Парень, который держал меня, перешагнул через мое тело, чтобы присоединиться к драке. Он схватил Виктора за рубашку, отбросив его назад.

Я поднялась на ноги, желая помочь и не имея понятия, что делать. Мои руки нащупали рубашку парня, и я дернула так сильно, как могла.

Воротник рубашки врезался в шею парня. Он отпустил Виктора, развернулся с протянутой рукой. Она соприкоснулась с моим лицом.

— Сэнг! — крик Виктора наполнил мои уши.

Моя спина врезалась в стену.

Я упала на пол. Мои сандалии заскользили по плитке. Слезы навернулись на глаза от острой боли в щеке. Я облизнула языком губы, ощущая привкус крови.

Кулак и нога Виктора столкнулись с головой парня. Когда тот снова замахнулся, Виктор ударил его кулаком в лицо.

Парень качнулся назад, уклоняясь от встречной ноги Виктора. Он отступил и, спотыкаясь, побрел к выходу.

Виктор повернулся ко мне, в его огненных глазах бушевало пламя.

— Сэнг! — закричал он, падая на колени рядом со мной. Его кончики пальцев коснулись моего лба.

На момент, все, что я могла видеть — были огненные глаза.

Проклятия Габриеля рявкнули над другими. Кота крикнул людям в коридоре, чтобы они убирались, приказав всем вернуться домой.

Виктор взял меня на руки. Мое тело дрожало. Я хотела быть храброй и встать, но мое тело этого не позволяло. Я сглотнула слезы. Мне было стыдно. Я сглупила. Я не могла помочь Габриелю, даже когда хотела. Я сделала только хуже.

Руки Виктора обхватили меня, прижав к своему телу.

— Виктор, — прошептал я, приблизив губы к его уху и поглядывая на кожу. Я не могла говорить громче. Теперь, когда все кончилось, я была разбита.

Виктор вздрогнул рядом со мной. Он наклонился, засунул руку мне под бедра и поднял меня с пола. Я уткнулась лицом в его плечо. Я беспокоилась об остальных, но слишком боялась смотреть на них.

Виктор держал меня, не спрашивая, не осуждая. Он просто продолжал держать. Его щека прижималась к моему лбу.

— Сэнг, — прошептал Габриель. Я открыла глаза и повернулась лицом на его голос. Кровь сочилась из его носа, и щека была опухшей. Его рука нашла мою, и он сжал ее.

Кота стоял рядом с ним, оглядываясь через плечо. На плече его белой рубашки виднелась кровь. Галстук перекинут через плечо. Его губы сложены в насмешливую улыбку, глаза — темны. — Давайте отведем ее к доктору Грину.

Я хотела сказать им, что я в порядке, что могу ходить и что мне ничего не нужно. Габриель выглядел хуже меня, но мой рот не работал. Губы распухли. Щека горела. Колени болели. Я не хотела отпускать Виктора. Я хотела отпустить его, чтобы он поддержал Габриеля, потому что он выглядел ужасно. Мне был нужен Кота.

Виктор пронес меня по опустевшим коридорам. У меня закружилась голова, когда я попыталась понять, куда мы идем. Я закрыла глаза, прижалась лбом к его шее. Его дыхание было прерывистым. Он держал меня крепко за спину и бедро. Он не хотел отпускать.

Кота и Габриель шагали рядом с ним. Гнетущая тишина заставила меня снова дрожать. Никто не остановит нас, если они пройдут мимо.

Виктор остановился. Я почувствовала легкий ветерок, когда дверь открылась, а затем еще одна. Виктор притянул меня ближе, так как новый коридор был меньше. Я сжался, пытаясь стать меньше.

Еще одна дверь открылась.

— Что случилось? — донесся до нас голос доктора Грин.

Виктор повернулся и усадил меня на стол. Я заставила себя открыть глаза. Лицо доктора Грина поплыло, появившись в поле зрения.

Я раскрыла губы.

— Я в порядке, — прошептала я и сглотнула, чтобы восстановить голос. — Меня ударили только один раз.

— Дорогая, ты дерьмово выглядишь, — сказал Габриель где-то вне моего поля зрения.

— Он ударил ее наотмашь, — сказал Виктор. — Он двинул ей по лицу, и она ударилась о стену.

Доктор Грин открыл выдвижной ящик, нашел фонарик. Он включил его и направил свет на мое лицо. Провел пальцами по моим векам и раскрыл их.

— Я полагаю, вы имеете в виду кого-то, не Габриеля. — Он направил свет мне в глаза. Я вздрогнула от яркого света, но он держал меня так, что я не могла двигаться.

Габриель фыркнул.

— Нет, но я собираюсь. О чем ты думала, когда это делала, Сэнг? Я сказал тебе убираться.

Перед глазами плыли пятна после того, как доктор Грин проверил мои глаза. Он аккуратно коснулся моей губы, но я продолжала говорить сквозь его палец.

— Они били тебя.

Габриель засмеялся.

Доктор Грин отошел, и я смогла повернуть голову.

Габриель сидел в кресле Мистера Блекборна, его руки свисали с подлокотников.

— Видели бы вы ее, — сказал он, сияя и раскачиваясь из стороны в сторону в кресле. — О боже, это было прекрасно. Она ворвалась в тот коридор, и клянусь, если бы она не была такой маленькой, то надрала бы им задницы. Если бы я не был так зол, я бы поцеловал ее прямо сейчас.

Губы доктора Грина изогнулись в улыбке.

— У нее нет сотрясения, но вы должны следить за ней. — Он устремил на меня свой взгляд. — Что-нибудь болит?

Я покачала головой. Ничего кроме моих губ, щеки и моей гордости.

— Я в порядке.

Он кивнул и отошел. Виктор стоял у стены за Габриелем, его руки были скрещены, глаза сверкали на меня. Кота пропал. Куда он делся?

— Ты, блин, не в порядке, — рявкнул на меня Габриель. — У тебя большие неприятности. Ты знаешь, в чем ты? Ты под домашним арестом.

Виктор ударил его по голове раскрытой ладонью.

— Перестань кричать на нее.

— Нет. Черт возьми, она не послушала меня. Я сказал ей уйти, но она этого не сделала.

— Может быть, — сказал доктор Грин успокаивающим тоном, с мягкой улыбкой на лице, — она не слушала, потому что боялась, что тебе больно, и она не из тех, кто отступает. — Он подмигнул мне. — Напоминает мне некоторых парней, которых я знаю.

Виктор пересек комнату, давая доктору Грину немного пространства для осмотра Габриеля. Тот завыл, когда доктор Грин тронул его лицо. Виктор обыскал ящики в столе доктора Грина и вернулся с аптечкой. Он нашел бинт и приложил его к моей губе. Я вздрогнула, отступая назад, когда защипало.

Виктор ухмыльнулся, аккуратно коснулся моего подбородка и приблизил нежно под другим углом, чтоб рассмотреть разбитую губу.

— Не думал, что смогу вернуть должок так скоро.

— На самом деле этого не планировалось, — выдохнула я.

Виктор усмехнулся.

Открылась дверь. Кота вернулся с кучей сумок и футляром для скрипки. Позади него показался мистер Блекборн с двумя холодными компрессами. Его стальной взгляд нашел меня первой, рассматривая мое лицо. Он нахмурился, передавая компресс Виктору. Виктор забрал его у него и прижал к моей щеке и губе. Когда Виктор склонился надо мной с излучающими тепло глазами, моя дрожь вернулась.

Виктор прищурился.

— Холодно? Что случилось?

Я покачала головой.

— Нервы, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Тебе надо было знать, что ты будешь нервничать до того, как ринуться в драку. Или, по крайней мере, во время. Я никогда ни от кого не слышал, что нервничают после этого.

— Нормальность никогда не была моей сильной стороной, — призналась я. Это правда. Когда мы были втянуты в игры или общались в школе, до и во время происшествия я была в порядке. После меня лихорадочно трясло и крутило живот. Прямо сейчас, если бы я не заставляла себя сдерживаться, я бы рухнула на пол. Это было заманчиво, но я не хотела их пугать.

Мистер Блекборн повернулся к Габриелю.

— Начинай рассказывать — приказал он.

Габриель положил компресс на глаз.

— Типичный гомофобный болван. Только лишь раз взглянув на меня, делает предположения. Они ждали, пока тренер и большинство остальных выйдут из раздевалки, окружили меня, когда я был в коридоре. Я ждал, когда им станет скучно, затем пришла сама Мисс Беда, — он дернул подбородком в мою сторону. — Она открыла свой большой рот и заставила их бросить меня и взять ее взамен.

Мистер Блекборн повернул голову, его глаза расширились от удивления. Я сжалась, дрожа. Его лицо приказывало мне говорить, но я не могла найти слов.

Виктор погладил меня по спине.

— Один из них схватил ее и удерживал, — сказал он. — На Габриеля навалилось, по меньшей мере, десять человек. Мы помогали ему, когда парень ее отпустил. Когда он пришел за мной, она набросилась на него, и он ударил ее.

— Мы позаботились об этом, — сказала Кота. — Они не захотят сделать это снова, если думают, что мы придем.

— Они ее знают, — сказал Габриель. Они все повернулись к нему. — Они знали, как ее зовут. Теперь они знают ее лицо. О ней ходят слухи.

— Какие? — потребовал Кота.

— Я не знаю, — сказал Габриель. — Они называли ее извращенным дерьмом или что-то в этом роде. Ничего конкретного.

Кота прижал ладонь ко лбу, выдыхая.

— Нам нужно выяснить это, — тихо сказал Виктор. Он сдвинул компресс и прижал моей рукой, когда я продолжила держать его, он повернулся к остальным. — Прошла всего пара дней, и они уже начали. Если мы это отпустим, они никогда не остановятся. Нам нужно отвлечь, перенаправить внимание от нее.

— Этот тренер сознательно нарушил новые требования безопасности, — сказал мистер Блекборн. — Мне придется поговорить с ним об его уходе с территории до того, как ученики разошлись. — Он повернулся к Коте, положив руки на бедра. — Мне нужен отчет сегодня вечером. Запишите показания Виктора и Габриеля. Найдите ответственных. Я хочу, чтобы их задержали до завтра.

Задержали? В голове начало пульсировать. Они говорили с такой скоростью, что я не успевала встревать с вопросами. Почему они берут на себя охрану школы? Я сдвинула компресс по лицу, приложив его к виску. Моя голова слишком болела, чтобы думать.

Это отвлекло мое внимание. Виктор провел пальцем по моей щеке. Мистер Блекборн заметил это, уголок его рта опустился. Виктор был сосредоточен на моем лице и не заметил. Я теперь не нравилась мистеру Блекборну? Он злился, что из-за меня все стало только хуже?

— Мы должны отвести ее домой, — сказал Кота.

Хмурый взгляд мистера Блекборна смягчился.

— Отвези ее, — сказал он тихо. — Отчеты на столе и нарушители должны быть к завтрашнему началу школьных занятий. Он повернулся, открыв дверь кабинета, и вышел, хлопнув дверью.

Я сжалась.

Доктор Грин обошел вокруг стола. Виктор отошел в сторону, уступив ему место. Доктор Грин снова проверил мои глаза.

— Голова болит? — спросил он.

Я кивнула.

Он улыбнулся.

— Шок проходит. Это хорошо. — Он отошел и открыл ящик, выуживая пузырек с Таленолом и бутылку воды. — Кто-то заслужил ночь отдыха и горячую ванну дома. Тебе нужно успокоиться сегодня. Тебе прощается домашнее задание с моего урока и сделай самое необходимое до завтрашнего дня для всех остальных. Если тебе нужно оправдание, приходи ко мне завтра утром. — Она протянул мне две таблетки и открыл воду. Я проглотила таблетки, запив водой, чтобы прочистить горло.

— Мы отвезем ее домой, — сказал Кота.

Доктор Грин кивнул, отходя в сторону. Кота снова собрал все сумки. Виктор подхватил мою и поднял футляр со скрипкой.

Габриель пересек комнату и остановился передо мной. Его лицо было вытерто начисто, и он снова выглядел почти нормально, за исключением небольшой припухлости на носу и отека на щеке. Он подхватил меня под бедра и спину, чтобы поднять.

— Я могу идти — сказала я.

— Как будто я позволю, — сказал он, его глубокий голос смягчился.

Он поднял меня. Я обвила его шею руками. Он крепко прижал меня к себе. Моя голова упала ему в плечо. Я вдохнула мускус и лаванду.

Доктор Грин открыл нам дверь.

— Я пойду, поищу мистера Блекборна, прежде чем мы не досчитаемся завтра одного тренера. — Он последовал за нами в главный коридор и ушел в направлении, которое я не могла видеть.

Габриель, Кота и Виктор зашагали вместе к парковке. Габриель нес меня как знак чести, крепко обняв. Он прижался щекой к моей макушке.

Возле BMW Виктор придержал заднюю дверь. Габриель сел в машину, усадив меня на колени. Сумки и скрипка были брошены на сиденье рядом с нами. Кота скользнул на пассажирское место, и Виктор завел машину.

Мне было интересно, заметила ли моя сестра, что я пропала? Скажут ли они что-нибудь о моем лице? Как мне это скрыть? Я дрожала.

— Хорошо, тебе нужно перестать трястись, — сказал Габриель рядом с моим лбом. Он расстегнул ремешки моих сандалий, сняв их с ног. Он бросил их на пол и прижал меня к себе сильнее. — Слишком сложно злиться на тебя, когда ты дрожишь.

— Ты тоже на меня злишься? — спросила я. Теперь, когда мы были далеко от школы, и он держал меня, я чувствовала себя спокойнее. Я удивлялась, почему не краснела от того, что сидела у него на коленях, но в данный момент мне было все равно. Было слишком хорошо, когда он прикасался ко мне, обволакивая меня, как одеяло. Я чувствовала, что мне должно быть стыдно. Кота и Виктор, похоже, не моргнули глазом, поэтому я могла только предположить, что это нормально.

— Я говорил тебе. Ты наказана. — Его челюсть и нос прижались к моей голове возле уха. Его губы скривились.

— Насколько?

— Пока я не перестану злиться на тебя. Я не знаю. Миллиард лет. Гребаное дерьмо, Сэнг. — Он прижал меня к себе, выбив дыхание из легких. — Никогда больше так не прыгай. Мне плевать, даже если моя голова горит. Если увидишь такое дерьмо, беги.

— Ты не убежал, — сказала я.

Он освободил меня и отодвинулся от моего плеча.

— Черт. Я спасал твою милую попку.

— Перестань кричать на нее, — сказал Виктор, — или я выкину тебя из этой машины.

— Видишь? Виктор тоже на тебя злится. Если ты сделаешь это снова, он надерет тебе задницу. И затем Кота тоже, но потом я сделаю это снова, потому что Кота, вероятно, будет мягким.

— Нет, — объявил Кота, повернувшись на своем месте, чтобы оглянуться на нас. Он улыбнулся мне, подмигивая. — Мне бы тоже пришлось ее побить.

Я вздохнула, чувствуя ухмылку на лице, даже если это причиняло боль с моей разбитой губой.

— Видишь? — сказал Габриель. — И даже не заставляй меня начинать про Сайласа, Норта и Люка.

— И мистера Блекборна, — сказала я, — он тоже на меня злится.

— Девочка, он собирается убить некоторых подростков. Я наверно на вершине списка за то, что позволил этим головорезам быть рядом с тобой. — Он передвинулся, откинулся назад, чтобы посмотреть на мое лицо, но мельком взглянув на мою рубашку, заметил отсутствие пуговиц. — Оу, они порвали твою рубашку. Виктор, мы должны купить ей новую рубашку.

Я закатила глаза, неловко искривив рот, чтобы усмехнуться и пытаясь сделать это без боли.

— Какой план? — спросил Виктор.

— Мы отвезем домой, — сказал Кота. — Нам надо поработать над ее лицом.

— У меня есть все необходимое прямо сейчас, — сказал Габриель. Он вытащил свой рюкзак из кучи рядом с нами и начал рыться в кармашках. — Возможно, у меня есть подходящий для тебя цвет. Тебе повезло, что я принес это сегодня.

— Сэнг, — сказал Кота, сосредоточив на мне взгляд своих зеленых глаз, — когда вернешься домой, держи со мной связь. Дай мне знать, если твоя семья что-нибудь скажет. Если спросят, скажи, что это был сумасшедший вышибала в спортзале.

Я кивнула.

— Что вы, ребята, собираетесь делать?

— У нас есть работа, — сказала Кота.

— Задержать этих парней? Что это значит?

Габриель манипулировал пудреницами в руках, глядя на задние этикетки.

— Хватит задавать вопросы.

— Это означает, что вы будете слушать их разговоры. Вы не можете этого сделать, — ответила я.

Габриель приложил ладонь к моему бедру.

— Я сказал, замолчи.

— Ты сказал, хватит задавать вопросы, — возразила я. — Я ничего не спрашивала. Я ответила.

— Она уже знает, — сказал Виктор. Он повернул на площадь Саннивейл. — Это касается ее сейчас.

Кота хмыкнул.

— Давай просто перестанем говорить. Нам нужно сосредоточиться. Мы можем обсудить это позже.

— У меня есть еще один вопрос, — сказала я.

Кота взглянут на меня, наклонив голову.

— Какой?

— Итак… Доктор Грин настоящий доктор? — Я ухмыльнулась, потому что мой вопрос был нелепым. Мне не приходило в голову, пока он не стал осматривать меня, что его докторская степень может означать, что он был врачом, а не доктором физики или кем-то в этом роде. Я просто хотела подтверждения и сменить тему.

Габриель фыркнул. Кота просиял, смеясь. Виктор усмехнулся.

— Черт, — заорал Габриель, его глаза блестели от слез. Он опустил руки мне за плечи и обнял. — Да, хорошо. Вот и все. Мы оставим ее навсегда.

Занесенный молот

Кота отправил меня домой после того, как Габриель закончил с моим макияжем. Габриель и Виктор хотели проводить меня, но Кота настоял, чтобы я пошла одна.

Дом встретил меня тишиной. Мари не было. Думаю, она сбежала к Даниэле. Моя мать спала. Это было мне на руку, я вошла незамеченной.

Сразу отправила сообщение Коте, что я дома и все в порядке.

Кота: «Хорошо. Теперь сделай уроки и отдохни. Я позвоню тебе позже.»

В ванной я хорошенько рассмотрела свое лицо. Если губы надуть, то становилось заметно темное пятно, но в целом они выглядели просто немного припухшими. Щека опухла. Да, Габриель постарался: любое покраснение или синяк были замаскированы тонким слоем маскирующей косметики.

Я упала на кровать и свернулась калачиком. Все пыталась понять, что произошло, проанализировать свои действия. Как я умудрилась так потерять контроль? Вспомнила тепло объятий Виктора. Я пропустила дорогу, пока Габриель держал меня в машине, удивлялась, почему Кота был так спокоен со мной. Он держал дистанцию все это время, и я подумала, не злится ли он тоже. Я беспокоилась, как остальные отреагируют, когда узнают, что произошло. Что случится завтра? Если я встречу завтра тех хулиганов в коридоре, попробуют ли они еще раз? И почему студенты Академии теперь отвечают за безопасность в школе? Внезапное исчезновение Натана и Виктора в первый день учебы кажется понятным. Должно быть, была еще одна драка. Натан получил главный удар. Виктор кинулся на помощь?

Размышления раздражали, потому что у меня не было способа выяснить, что именно было правдой. Не думаю, что они честно мне все расскажут.

Я уже заканчивала домашку, когда услышал, что телефон гудит в тайнике на чердаке.

Люк: «Ты занята?»

Сэнг: «Не занята. Где ты?»

Люк: «На ужине. Придешь? Захвати воду.»

Я надела шорты и причесалась. Проверила как там мама. Она очень больна и принимает сильные лекарства, чтоб хоть немного облегчить страдания. Были времена, когда она спала долгие часы, день и ночь. Интересно, она сейчас просто спит или без сознания? Чтобы это проверить, я немного пошумела в коридоре, стукнула дверью о стену.

Ничего.

Она была в отключке. Если мне повезет, хоть и не хотелось так думать, потому что это все-таки моя мама, и оставлять ее одну в таком состоянии было не правильно, но я надеялась, что она побудет в отключке еще некоторое время. Мне было спокойнее уходить из дома, зная, что она спит: так было безопаснее и для меня, и для Мари.

Я точно не знала, куда все время убегает Мари, но считала это хорошим знаком. Если она была с Даниэлой или кем-то еще, это означало, что у меня тоже был неплохой шанс выбраться из дома. Раньше такого шанса у нас никогда не было. Останемся ли мы, наконец, здесь, на этой улице? Если держать нашу мать в неведении о том, где мы бываем, если Мари и я будем осторожны, может быть, не придется стоять на коленях, или того хуже. Может, будем наказаны не так часто.

Когда-то фасад старой церкви в конце площади Саннивейл украшал крест. Сейчас его уже не было, но над дверью так и остался размытый контур. В остальном она больше походила на большой склад.

Перед дверью стоял незнакомый черный грузовик. Подойдя поближе, услышала какие-то крики внутри. Я остановилась в нерешительности. Не хочется вновь смотреть на драку, с меня на сегодня хватит.

Но я все-таки открыла входную дверь и последовала на звук голосов и грохота. Они обнаружились на кухне. Сайлас и Норт были без рубашек — впечатляющее зрелище! Их мускулистые торсы были покрыты пылью. Каждый держал в руках кувалду.

Сайлас стоял в стороне, вытирая пот со лба. Широкие плечи, гладкая грудь, экзотический оливковый цвет кожи. Красавец! Он вздохнул, его мускулы заиграли.

Хотя Норт не был таким высоким и широкоплечим как Сайлас, тоже имел потрясающую фигуру: конические плечи и длинный торс… Совершенство!

Поймала себя на том, что разглядываю, как пот струится по их коже. У Норта дорожка темных волос ниже пупка уходит под джинсы. У Сайласа было что-то похожее, но не было таким заметным, как у Норта.

В кухне творилась катастрофа. Холодильник и плита были вытащены на середину, половина шкафов разрушена. Похоже, сейчас они работали над другой половиной. У двери уже собралась куча сломанной древесины и желтого облицовочного пластика.

Сайлас заметил меня первым. Он наклонился, уперев руки в колени. Тяжело вздохнул и сглотнул.

— Пожалуйста, скажи, что ты принесла воды.

Я сняла рюкзак и вытащила из него две большие бутылки, захваченные из дома.

Они оба закряхтели о том, как это замечательно, опустили молотки на плитку и забрали бутылки из моих рук.

— Слава Богу, — сказал Норт. — Мы сказали Коте, что справимся, но когда собирались, кое-что не учли и принесли с собой не все.

— Что еще вы забыли? — спросила я, перешагивая через сломанный кусок шкафа, чтобы положить куда-нибудь сумку. Не бросать же на пол.

— Люка, например, — сказал Норт. — Он должен был вытащить ковер из часовни и проверять время от времени, не нужна ли нам помощь с уборкой этого дерьма. А он куда-то пропал. От него ничего не слышно уже несколько часов.

— Пойду, проверю, что там с ним, — сказала я. — Ребята, если вы голодны, то в рюкзаке есть крекеры. Поройтесь там. — Я взяла бутылку воды, чтоб отнести Люку.

— Спасибо, ангел мой, — сказал Сайлас. Он прислонился спиной к одному из шкафов. Открыл бутылку с водой и начал пить. Струи воды стекали у него мимо рта по углам. Вода текла по мышцам шеи и груди. Я заставила себя отвернуться и направилась к двери. Не хотелось, чтобы меня застукали за откровенным разглядыванием.

Норт слегка улыбнулся мне, когда я проходил мимо. Он взъерошил мне волосы. — Держи моего брата в строю, хорошо?

О драке никто ничего не сказал. Они не знали или делали вид, что не знали? Я поджала губы. Я не знала, как вести себя сейчас и стоит ли им рассказывать. Может, Кота не хотел им говорить.

Я нашла Люка в часовне, лежащим на возвышении в дальней части комнаты. Пол был очищен от мусора, половина ковра свернута у стены.

— Люк? — позвала я. Свернутый рулоном ковер лежал посреди дороги, пришлось перелезть через него. — Тебе нужны свободные руки помощи?

Он приподнялся, улыбаясь. Люк стянул волосы на затылке моей заколкой, а несколько светлых прядей выбились из прически и упали на лицо.

— Думаю, тут нужно двадцать рук. Хотя две руки тоже хорошо.

Люк был без рубашки. Худощавое тело блестело от пота. Он подошел ко мне, протягивая руку.

Я была так занята наблюдением за его животом и грудью, что сначала не поняла, чего он хочет. Вспомнила про воду и протянула ему бутылку.

— Вы делаете хорошее дело.

Он взял воду, открыл крышку и сделал пару глотков. Потом вылил немного воды на руку и похлопал ею по лбу и шее.

— Я бы предпочел разбивать шкафы.

— Уборку тоже должен кто-то делать.

— Ну, это так скучно, — сказал он.

— Давай пойдем, предложим им помощь, и, может быть, они позволят и нам поразмахивать немного молотками, — сказала я. На самом деле идея звучала весело. Это было лучше, чем торчать дома и беспокоиться о Коте или других.

Он улыбнулся.

— Ты неподходяще одета!

Я посмотрела на свои шорты и драную блузку с пропавшими пуговицами. Он беспокоился о моей одежде? Его выглядела намного дороже.

— В любом случае, мне придется все стирать.

Он вытер ладони и прошел в дальний конец комнаты, взял свою синюю рубашку на пуговицах и бросил ее мне.

— Надень, чтобы не пачкать свои вещи.

Я покраснела, принимая рубашку и глядя на логотип Кельвин Кляйн. Разве это не дорогой бренд?

— Поверх моей рубашки?

— Сними блузку.

Мои глаза расширились.

— Люк…

— Не прямо здесь, тупица. — Он ухмыльнулся и легонько постучал по моей голове. — Или ты не хочешь.

Я покраснела. Он был таким приставучим! Почему они все так любят надо мной издеваться?

Он рассмеялся, обнял меня за шею и потянул за собой, на выход из часовни.

— Сэнг, твое лицо бесценно.

Я пошла туалет, чтобы там переодеться. Рубашка Люка была на меня такой длинной, что шорты полностью под ней спрятались. Выглядело так, будто под рубашкой, вообще, ничего не было. Я закатала манжеты на рукавах, сложила свою блузку и пошла искать остальных на кухне.

Люк взял кувалду Сайласа, а Сайлас стоял у двери спиной ко мне, скрестив руки на груди. Я подошла и дотронулась до его спины, показывая, что я здесь. Когда мои пальцы прикоснулись к его гладкой спине, он подпрыгнул от неожиданности и повернулся ко мне.

— Черт, — сказал он. — Ты что, специально. — Он приложил ладонь к сердцу. — Нельзя же так подкрадываться.

Норт засмеялся.

— Ты испугался маленькой девочки, Сайлас?

Я сузила глаза на Норта за то, что назвал меня маленькой девочкой, будто я ребенок. Я знала, что он не это имел в виду, но все равно было немного обидно.

Сайлас ухмыльнулся ему, притянул меня к себе и приобнял за плечи.

— Да ладно, Сэнг. Мы будем смотреть, как Люк убивает себя.

Он потянул меня вперед так, чтоб я встала рядом с ним. Его рука лежала на моем плече, и я чувствовала тепло его тела. Мое сердце заколотилось. Мне снова стали некомфортны прикосновения? Может, потому что он снял рубашку, а я все думала о его животе и груди. Если бы я повернулась к нему лицом, наши глаза встретились… не нужно об этом думать!

— Ха, — решительно усмехнулся Люк. Он взялся за рукоять молотка, взглянул на меня и подмигнул.

— Не отвлекайся, — предупредил Норт. Он стоял в нескольких шагах от Люка, но так, чтоб удара молота не достал его. Губы сжались, глаза стали суровыми, как будто он был не доволен, что пришлось отдать кувалду Люку.

Люк приподнял молоток с пола и сделал шаг назад, приготовившись к удару. Шкаф практически не пострадал от удара, только дверка повисла на одной петле и в ее середине появилась вмятина и трещина расколола пластик.

Ребята засмеялись. Я тоже не могла сдержать улыбку. Люк скривился. В раздражении он снова поднял молоток, взмахнул над головой и тяжело обрушил его на шкаф. Удар был оглушительный. Он сломал верх пополам, но шкаф все еще держался.

— Слабачье! — сказал Норт. — Сэнг и то справилась бы лучше.

Люк тяжело вздохнул:

— Пусть попробует.

Сайлас посмотрел на меня.

— Хочешь попробовать?

Я просияла, кивая головой.

— Да! — Должна признать, мне казалось, что это очень весело.

Они все рассмеялись. Интересно, что здесь смешного?

Сайлас отпустил мое плечо и подтолкнул вперед. — Я бы заплатил, чтобы увидеть это.

— Иди сюда, — сказал Норт, поманив пальцем. Я встала рядом с ним. — Ты знаешь, как этим пользоваться? — указал на молоток.

Я иронично закатила глаза, и хотела постучать пальцем по нижней губе, но вовремя вспомнила, что она опухла. Покачал головой. Мне доводилось обращаться с обычным молотком, но кувалду держать в руках не доводилось.

— Ты правша? — спросил он.

— Да.

Он показал, как я должна встать.

— Держи нижнюю часть левой рукой. — Он взялся за конец кувалды в качестве примера. — Затем у основания, возьми ее правой.

Руки дрожали. Я нервничала, от того что все смотрят на меня.

Норт стоял у меня за спиной, плотно прижавшись, а его подбородок упирался мне в макушку. Он положил свои руки поверх моих и показал, как держать кувалду.

— Когда будешь готова, сделаешь вот так, — сказал он, и выполнил разворот для замаха, а мое тело повторило вслед за ним. Но думала я не о развороте. И не о замахе. И даже не об ударе. Я думала о его теле, о том как наши тела плавно двигаются вместе. Внутри меня разлилось какое-то тепло. — Тебе нужно просто поднять кувалду. Поднять как можно выше. И пусть сила тяжести сделает все остальное. — Его нос уткнулся мне в волосы, и я почувствовала его дыхание. — И не смей повредить себе что-нибудь.

Он отошел. Я не оборачивалась, а потому не могла видеть ребят, но чувствовала их взгляды. Я вдохнула полной грудью, встала в стойку и потянула молот. Сначала я напряглась, пытаясь просто поднять его с земли. Он был очень тяжелый. Я не рассчитала силы, и кувалда выскользнула у меня из рук и упала обратно на землю. Это было тяжелее, чем я ожидала.

Сзади раздались смешки. Я услышала, как кто-то, возможно Норт, шагнул вперед, видимо, хотел помочь.

Сейчас или никогда.

Я снова взялась за кувалду. Перехватила поудобнее, так должно сработать. Я размахнулась. Молоток проплыл над моей головой. Инерция завершила раскачку.

Кувалда ударила по верхней части шкафа, раздавливая поверхность. Я почувствовала отдачу, когда форма хрустнула от удара. Головка молотка пробила древесину шкафчика до самого низа и исчезла среди обломков.

Хлопки и улюлюканье испугали меня. От того, что у меня получилось, я засмущалась еще больше. Была уверена, что не хватит. Попыталась вытащить молоток из обломков, но не смогла сдвинуть его с места.

— Давай сюда, малышка Сэнг, — сказал Норт, протянул руку и забрал у меня кувалду. Он мягко оттолкнул меня в сторону. С силой потянул, но молоток зацепился за шкаф. Снова дернул, пытаясь освободить его. Норт напрягся, но молоток не поддался.

— Я сломала кувалду, — сказала я, а в голове все раздавался голос Норта, произносящий мое имя, как назвал меня малышкой. Покалывание вернулось.

— Наверное, ты будешь первой девушкой на планете, которая сломала кувалду. — Норт еще раз дернул рукоять, и молоток выскочил на свободу. Он поставил его на пол. — Но не сегодня.

— Она разбила шкаф, — сказал Сайлас. — Сэнг сама сломала шкаф, учись, Люк!

— Эй, — сказал Люк, улыбаясь. — Я начал это ради нее.

— Вы двое вытаскивайте это все наружу, — скомандовал Норт, указав на обломки шкафов, кучей лежавших у входа. — В кузове грузовика есть тележка. Посмотрим, пройдет ли она в дверь. Все это нужно выбросить. И захватите пару перчаток для Сэнг.

— Я хочу еще раз попробовать разбить шкаф, — сказал Люк.

— Не сегодня. Мы и так потратили на это слишком много времени, — сказал Норт. — Надо еще все вынести, прибраться, и у вас все еще есть домашнее задание.

Люк закатил глаза. Норт хмыкнул, поднял кувалду, размахнулся и доломал шкафом, который я разбила. Несколькими взмахами он отбил его от стены сверху и донизу.

Сайлас с очень серьезным выражением лица поднял вторую кувалду и тоже начал добивать шкафчики. Мы с Люком стояли и смотрели, как они работают. Они двигались слаженно, поглядывая друг на друга, чтоб не зацепить ненароком и не помешать. А я с восторгом наблюдала за их работой, за игрой мышц, за гармоничными движениями.

Люк толкнул меня, привлекая внимание. Я обернулась, и он показал на большой кусок дерева, который мы могли вытащить. Вместе мы смогли протиснуть обломок в дверь, и вынесли его из здания. Нет покоя грешникам.

Обоснованный

Уже совсем стемнело, когда мы выкинули последний ковер в арендованный контейнер для строительного мусора. Я вспотела насквозь в рубашке Люка. Все мышцы болели. Прислонилась к грузовику Норта, пытаясь перевести дыхание.

Вообще, трудно представить, что церковь можно превратить в закусочную. Мы убрали шкафы из кухни, выбросили ковер из часовни, прибрались… Теперь это меньше походило на церковь. Но еще меньше это походило на закусочную.

Мы оба тяжело дышали от усталости. Люк отдыхал, упершись руками в колени, после того как вытащил ковер.

— Рад, что все закончилось.

Сайлас принес мой рюкзак и отдал со словами:

— Ты классная маленькая рабочая пчелка, — улыбнулся он, ткнул меня пальцем в нос. — Ты принята на работу.

От его слов просто открылось второе дыхание. Я выпрямилась, улыбнулась, забрала рюкзак, и поставила на землю.

— Завтра продолжим?

— Завтра будет завтра, — сказал Норт, подойдя к Сайласу. — Мы посмотрим.

Я думала, что им нужно закончить тут как можно быстрее. Неужели они не смогут закончить все во время из-за учебы в Академии? Или им нравилось менять планы согласно настроению и обстоятельствам?

Норт вздрогнул и полез в задний карман, достал мобильник и ответил.

— Да? Что? Нет, она здесь.

Ой-ой.

Глаза Норта расширились и встретились с моими.

— Какого хрена ты имеешь в виду, что значит, она наказана? Что случилось?

Я поджала губы, избегая смотреть на Сайласа и Люка. Вся сгорбилась и съежилась под их испытующими взглядами. Не зная, куда спрятать глаза, я опустила взгляд и увлеченно рассматривала ноги Норта.

— Нет, она… да. Она сейчас пойдет домой. — Норт закончил разговор, а потом ткнул в меня телефоном и произнес, — У тебя большие неприятности, юная мисс.

— Что случилось? — спросил Сайлас, загораживая меня, будто защищая от Норта.

— Пусть она расскажет, потому что я тоже хочу это знать. — Его глаза стрельнули в меня. — Начинай, рассказывай.

Я вздрогнула, сглотнула.

— Габриель ввязался в драку, а я попыталась помочь.

Сайлас усмехнулся. Люк выглядел сбитым с толку.

Норт замотал головой.

— Начни с начала.

Я начала описывать, с того как я услышала крики в коридоре, и до момента, как зашла в медпункт, чтоб доктор Грин меня осмотрел.

— Габриель сказал, что я наказана, но я не думала, что он серьезно, — закончила я.

Люк потер затылок, как будто не веря. Сайлас стоял с открытым ртом.

Норт схватил меня за руку и потащил назад к церкви, туда, где было светло и можно рассмотреть мое лицо. Я ковыляла за ним по гравийной дорожке.

— Полегче с ней, — рявкнул на него Сайлас.

Норт проигнорировал этот окрик. Подвел меня к фонарю над дверью и повернул так, чтоб свет хорошо падал на лицо и внимательно осмотрел. Лизнул палец, стер грим с моей нижней губы и с синяка на щеке.

— Ай, — я дернула головой.

— Стой спокойно. — Он стирал макияж с моего лица, рассматривая повреждения, оттянул мою губу большим пальцем, осмотрел порез. — Я обратил внимание, что с твоим лицом что-то не так, но решил, что это из-за плохого освещения на кухне. Черт побери, малышка, почему ты ничего не сказала?

Я криво усмехнулась и скрестила руки на груди. Отвратительно ощущать себя загнанной в угол.

— Не знаю. Я думала, вы уже знаете и просто не хотите говорить об этом.

Он коснулся пальцем моего носа.

— Что, черт возьми, заставило тебя ввязаться в драку?

— Габриель был в беде.

— Габриель может сам постоять за себя. А ты теперь в глубоком дерьме.

Я отступила на полшага, не зная, как реагировать. У меня перехватило дыхание от его крика и от обиды. Разве он сам не выскочил бы туда, чтоб вмешаться и помочь?

Подошел Сайлас. Провел пальцем по моему подбородку, наклонил так, чтоб можно было осмотреть синяки.

— Кто это сделал? — его голос кипел от еле сдерживаемого гнева.

— Я не знаю, кто это был, — сказала я. — Кота доберется до… эмм… найдет тех, кто это сделал.

Норт проворчал.

— Угу. Кота, Виктор и Габриель работают сверхурочно из-за тебя. Ты должна была сидеть дома и не искать неприятностей.

— Но если я с вами, у меня не может быть неприятностей, правда?

Норт хотел что-то сказать, но промолчал, просто хмыкнул, провел рукой по темным волосам и отвернулся, заинтересованно рассматривая что-то на стене церкви.

Сайлас вздохнул, наклонился и обнял меня за плечи.

— Неплохо.

Я тоже обняла его за шею. Он подхватил меня под ягодицы и поднял с земли. Выпрямляясь, он очень крепко прижал меня к груди. Меня обдало жаром, но, все равно, было приятно.

— Хорошо, — Сайлас повернулся так, что я тоже смогла взглянуть на Норта. — Сэнг ничего не знала. И мы не можем винить ее за то, что вступилась за одного из нас. Мы бы тоже вступились за нее.

— На ее месте мы бы вели себя так же, — согласился Люк, выглядывая из-за Сайласа. — Конечно, она могла бы сбежать, но не сбежала! Мы собираемся ее за это наказать?

— Она наказана за безрассудство, — сказал Норт, оборачиваясь. Заметил меня на руках Сайласа, и его плечи опустились. — Но, думаю, для нее наша компания самый лучший вариант, в любом случае.

— Правильно, — сказал Люк. — Но она не может остаться с нами на всю ночь. Я должен отвести ее обратно. — Давай, пойдем. У тебя уже и так неприятности. Кота с нас шкуру сдерет, если ты снова попадешься.

Сайлас поставил меня на землю. Норт обнял меня за плечи, прижался лицом к волосам.

— В следующий раз тебе лучше сразу все нам рассказать. И чтоб больше никаких драк.

Я вздохнула, он больше не сердится и мне тоже стало лучше. Я обняла его.

— Прости меня, Норт.

Он застыл, как будто удивился, но потом крепко обнял меня и отпустил.

— Убирайся отсюда, пока я тоже тебя не наказал.

Люк подхватил мой рюкзак и передал мне. Я накинула его на плечи. Помахала Сайласу и Норту. Сайлас помахал в ответ. Норт только кивнул, полуулыбка играла на его губах. Он покачал головой и направился обратно в церковь.

Люк схватил меня за руку, и мы пошли в темноте в сторону леса. Дорога через лес была самой короткой и выходила как раз к заднему двору моего дома. Люк так и держал меня за руку, переплетя наши пальцы. Мне нравилось, что он пошел провожать меня. Я все еще переживала после нашей размолвки с ребятами, а он был спокоен, хотя, наверное, тоже злился на меня.

— Сегодня мы много сделали, — сказал он. Я не видела его лицо в темноте, и было странно слышать, но не видеть. — Из нас получилась хорошая команда.

Я порадовалась про себя, что он сменил тему. Больше не хотелось говорить о драке.

— Я просто счастлива, что работала с вами наравне, — выдохнула я. — Вы, ребята, тяжело работаете.

— Делаем, что можем, — сказал он.

Мы добрались до моего заднего двора. Я думала, что он проводит меня и уйдет, но он не отпустил мою руку и мы вместе вошли во двор.

— Не думаю, что ты должен провожать меня до двери, — сказала я, хотя мне было приятно.

— Ты собираешься войти через дверь? — он спросил. — Может, мне стоит помочь тебе подняться. Он кивнул головой в сторону окна на втором этаже. — Ты можешь прокрасться и притвориться, что была там все время и никуда не ходила, не так ли?

Я покраснела. — Хорошо, да, но…

Он потянул меня за руку, и мы проскользнули через двор к заднему крыльцу. Над ним был навес, и крыша тут была ниже всего. Он посмотрел на карниз.

— Я подсажу тебя.

— Ну, я не знаю.

— Да, ладно тебе — сказал и двинулся вперед, отпустив мою руку. Он сложил руки вместе, сделав мне подставку ноги. — Ты не упадешь. Я здесь.

У меня дрожали ноги, а сердце так и хотело выскочить из груди. Каким-то образом Люк умудрился поднять меня выше своей головы так, чтоб я смогла подтянуться и перекинуть верхнюю часть тела на крышу. Я обернулась, чтобы взглянуть на него, поблагодарить, помахать на прощанье и сказать, что дальше справлюсь сама.

Люк сделал шаг назад, бросился вперед, ухватился за край крыши, подтянулся, перепрыгнул через край и приземлился на колени рядом со мной. Он глянул на меня и хитро улыбнулся.

— Не рассказывай никому, что я так умею.

— Что? — спросила я. — Летать? Я даже не видела, как ты это сделал!

Он засмеялся.

— Жаль, что я не умею летать. Было бы легче добираться до школы. — Он встал на крышу, наклонился, схватил меня за руку и втащил меня на крышу. — Давай проведем тебя внутрь.

Я шла следом за ним, мы пересекали крышу, вскарабкались туда, где мы с Нортом расстелились пару ночей назад. Оттуда я указал на место, куда, как я помню, меня повел Норт. Люк повел вверх по вершине и с другой стороны к моему окну.

Я заглянула внутрь. Свет был включен, но внутри никого не было. Дверь мне показалась запертой.

— Я думаю, мы молодцы, — сказала я. — Не думаю, что кто-то приходил меня проведать.

Он передвинулся по крыше, заглядывая в мою комнату. Прижал ладони к окну и толкнул его, пытаясь открыть. Окно застряло на полпути, и Люк заворчал.

— Это окно нужно починить, — сказал он. — Напомни мне.

— Ты не должен этого делать.

— Это всем нам нужно, если мы и дальше хотим пользоваться этим путем, — сказал он, толкая окно, и медленно передернулся, — думаю, что так и будет.

Я не смогла не улыбнуться при мысли о том, что он уже думает о следующем разе.

Люк помог мне забраться в комнату. Я ожидала, что он попрощается у окна, но парень забрался в комнату вместе со мной.

Я обалдела! Как только он забрался в комнату, схватила его за руку, приложила палец к губам, чтобы не говорил ничего. Прислушалась. Отец разговаривал с кем-то внизу на кухне. В спальне Мари играло радио. Мать я не слышала, но она могла все еще быть без сознания.

Успокоившись, кивнула Люку. Похоже, моего отсутствия никто не заметил. Я включила стереосистему и сделала музыку так, чтоб вовремя расслышать, как кто-нибудь поднимается по лестнице или как Мари пойдет по коридору.

Люк стоял на коленях на лиловом ковре и с любопытством разглядывал небольшую дверь.

— Что там такое? — прошептал он.

— Чердак, — сказала я.

Он подцепил пальцами ручку и открыл ее. Прищурился и посмотрел в темноту. Засунул голову внутрь.

Я подошла и положила руку ему на спину, пока он не ушел слишком далеко. — Там, в конце, есть площадка, — сказал я. — Обычно я забираюсь туда, чтоб позвонить вам.

— Тут жарко, — сказал он. — Там есть свет?

— Я подсвечиваю себе телефоном.

— Мы могли бы провести сюда свет, — сказал он. Потом закрыл дверь и повернулся к стереосистеме. — Что слушаешь?

Мои брови удивленно подскочили вверх. Сердце застучало. Хоть бы он ушел поскорее. Мне казалось, не совсем правильно, что в моей спальне находился парень без рубашки и исследует все вокруг. — Просто диск, который я записала с компьютера, смесь рока и классики, и еще там разное.

Он подошел к стереосистеме. Хотела сказать, что, ему следует уйти, но, в то же время, не хотелось его выгонять, мне нравилось, когда он рядом. Но сама ситуация нервировала.

Люк продолжал рассматривать мою комнату. Я смутилась, когда его взгляд остановился на почти пустой, маленькой книжной полке, а потом на моей кровати под стеной. Собственно, другой мебели у меня и не было.

— Где все твои вещи? — спросил он. Он глянул на чемодан возле окна. — Что в нем?

Я пожала плечами.

— Просто блокноты и старые вещи, одежда, которая стала мне мала.

— У тебя нет плакатов? Или журналов? Ну, ты знаешь… что у девушек бывает в спальнях?

Мои щеки потеплели. Я не знала, как ответить на вопрос. Я не знала точно, какого ответа он от меня ждет. Я читала книги, когда было время. Не было ничего другого, что я могла притащить в комнату. Что еще там могло быть?

Кажется, он не заметил, что я не ответила. Люк направился к шкафу, открыл дверцу и заглянул внутрь. Скользнул взглядом по развешенной одежде.

— Нет комода. Нет стола. У тебя что, всего три пары туфель? Что ты за девушка такая?

— У меня есть все, что мне нужно.

Он закатил глаза и закрыл дверцу шкафа. Подошел к двери спальни, отпер ее и выглянул в коридор.

— Люк! — ахнула я, подходя к нему сзади. — Не надо…

— Шшшш, — прошептал он. Люк высунул голову в коридор. — Это комната Мари, правильно?

— Да, — прошептала в ответ. Я дотронулась до его руки. — Не попадись.

Парень шагнул в коридор. Я думала, что мое сердце разорвется от страха. Он подошел к лестнице. Посмотрел вниз, повертел головой, чтобы увидеть все, что можно. Люк прошел на цыпочках по коридору, проверил заднюю лестницу. Открыл дверь шкафа в прихожей. Затем открыл дверь в ванную, быстро заглянул внутрь и закрыл.

Я зажала себе рукой рот. Было трудно дышать. Что, черт возьми, он делает? Если мама его увидит, я не даже не представляю, что она со мной сделает!

Парень вернулся назад, к моей спальне. Я хотела посторониться и пропустить его, но он затащил меня обратно в комнату и закрыл дверь. В комнате он отпустил меня и присел на кровать, откинувшись на руки.

Я опустилась рядом с ним, не зная, что еще делать. Так боялась, что кто-нибудь услышит и придет посмотреть, что тут творится. Сердце так громко стучало в ушах, казалось, что я могла не услышать как кто-то подойдет к комнате.

Сидя вот так, рядом с Люком, я чувствовала себя еще более неловко. Я все еще была в его рубашке.

— Я верну это, — сказала, просто, чтобы что-нибудь сказать.

— Оставь себе, — сказал он. Парень расслаблено устроился на кровати, глядя в потолок. — Она хорошо на тебе смотрится.

Мы погрузились в молчание. Каждое движение, каждый скрип вызывал у меня панику, что это кто-то на лестнице или в коридоре.

— Люк? — прошептала я. Хотела напомнить, что Сайлас и Норт, наверное, ждут его, но не знала, как сказать это помягче.

Он вздохнул и поднялся, прислонившись плечом к моему.

— Знаешь, я бы умер, если бы мне пришлось сидеть здесь весь день. Как ты сохраняешь здравомыслие?

Я улыбнулась, качая головой.

— Все не так плохо.

Парень тихо рассмеялся, дотянулся до пряди светлых волос, упавшей на лоб, и сунул за ухо. Потом встал, вытащил диск из стереосистемы.

— Я собираюсь это украсть.

Я моргнула и встала, потянувшись за диском. Попыталась вспомнить, что там записано, что-нибудь супер-девчачье или, возможно, что-то такое, что я не решилась бы дать кому-то послушать. Возможно, посчитает меня ботаником, если узнает, что я люблю классику, а потом будет дразнить меня названиями некоторых не слишком известных групп, которые я записала на него?

— Ты забираешь мою вещь.

Он держал диск над головой так, что я не могла до него дотянуться.

— Я сказал, что беру, — сказал он, ухмыляясь. — Ты не удержала бы меня, даже если бы знала заранее.

— Сэнг! — крикнула мама снизу.

Я сглотнула, покраснев. Люк застыл. Я махала ему в сторону окна: самое время сваливать.

Он направился к окну. Сунул диск в зубы, перекинул ногу и забрался на крышу.

Я высунулась наружу. Он опустился на колени, и его лицо не приблизилось к моему.

— Увидимся завтра, — прошептал он мне.

— Увидимся, — сказала я.

Он улыбнулся мне, провел пальцем по щеке и встал, возвращаясь тем же путем, каким мы сюда забрались.

Я еще раз оглядела свою комнату, чтобы убедиться, что нет другого парня или чего-то, что он оставил. Я пригладила ладонью волосы, вышла из спальни, и побежала вниз по лестнице.

Спальня была пуста, а мама обнаружилась на кухне. Она как раз доставала из холодильника пакет с виноградом и бутылку воды. Ее бордовый халат был помят, как будто она спала в нем. Интересно, куда подевался папа, но через мгновение я услышала цоканье по клавиатуре у компьютера в гостиной. Он работал.

— Да? — спросила я мягко.

Она развернулась, прижимая виноград и воду к груди.

— Где же ты пропадала? — Ее тусклые серо-голубые глаза скользнули мимо меня, и она отвернулась, чтобы выдернуть бумажное полотенце из держателя у стены.

Я прищурилась на нее. Она не заметила мою рубашку и синяки на лице.

— Наверху.

— Я позвала тебя на ужин. Ты проигнорировала меня.

— О, — сказала я. — У меня была включена музыка. Я заснула на некоторое время.

Она уставилась на потолок. Ее потрескавшиеся губы поджались.

— Ты думаешь, что я глупая? Почему ты мне врешь?

Я уставилась на нее.

— Я была наверху, ты меня позвала, и я спустилась вниз.

Мама, прищурившись, взглянула на меня, вытащила из-за шкафа в прихожей деревянный барный стул, поставила в середину кухни и указала на него.

— Садись, — приказала она.

Я сглотнула. Я ненавидела этот стул. У меня все болело от многочасовой работы. Молча, подошла и села на банкетку. Плоская часть впивалась в мою задницу, сидеть было тяжело и неудобно. Я поставила ноги на поперечные перекладины стула.

— Оставайся здесь, — сказала она.

— Уже поздно. Мне нужно готовиться к школе, — сказала я.

Она проигнорировала меня и ушла в свою спальню.

Я вздохнула. Было больно, но это лучше, чем стоять на коленях на рисе.

Позади меня прозвучали шаги, и я повернулась и увидела Люка. Он стоял в гостиной у прохода с аркой. Парень был явно озадачен.

Я ахнула и закрыла рот кулаком. Мой взгляд кричал ему: «Убирайся! Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?»

Он поднес кончик пальца к губам, указывая мне, чтобы я молчала.

Нет, ну, конечно! Я не могла говорить даже шепотом. Что же придумать? Как объяснить, чтобы он убирался отсюда как можно скорее? Я попробовала объясниться на языке жестов.

«Уходи! Или тебя поймают.»

Он же умный, студент Академии, он поймет это!

Парень поднял бровь и улыбнулся. Что-то сказал на языке жестов, но я не поняла ни слова.

Покачала головой, показывая, «Я знаю только алфавит.»

Он ответил: «Где ты этому научилась?»

«Сейчас не время об этом говорить!» — прожестикулировала я, — «Ты не можешь остаться. Она может вернуться.»

Люк ухмыльнулся мне, белокурая прядь выскользнула из-за уха и повисла перед глазами. Он тихонько двинулся в кухню. Босиком, на цыпочках обошел вокруг меня, проверяя пол на скрипы. Потом направился по коридору к спальне моей мамы возле лестницы. Я сглотнула, прижимая ладони к щекам. Он что, серьезно думает, что может вот так, спокойно, совать тут везде свой нос? Я сглотнула, сердце бешено стучало в горле, заранее предчувствуя, чем все это закончится, когда его обнаружат, и каковы будут размеры катастрофы.

Люк возвращался через гостиную, сделав полный круг. Он быстро заглянул в гостиную. Я была уверена, что папа заметит его, но Люк отступил незамеченным. Похоже, ему было легко красться. Он вернулся на цыпочках на кухню и протянул мне розовый мобильник. Я уставилась на него в растерянности, потом проверила сообщения на телефоне.

Люк: «Как долго тебе придется там сидеть?»

Я вздохнула, поджав губы, и напечатала ему сообщение.

Сэнг: «Пока она меня не отпустит.»

Парень подпрыгнул и уселся на стол возле раковины. Он держал мобильник в руках и печатал сообщение.

Люк: «Почему бы не встать? Она не обращает внимания.»

Сэнг: «Она может вернуться. Если меня здесь не будет, будет еще хуже.»

Люк: «Она заставит тебя снова пить уксус?»

Сэнг: «Возможно. Я не знаю.»

Люк нахмурился, напечатал еще что-то в своем телефоне и отложил его.

Я кусала губы, смущенная, расстроенная, напуганная до смерти. Мой телефон не вибрировал, значит, сообщение было не для меня. Я снова набрала сообщение Люку.

Сэнг: «Почему ты не уходишь?»

Он проверил телефон, ухмыльнулся, но не стал отвечать.

Я снова напечатала:

Сэнг: «Хватит сидеть. Норт уже ждет тебя.»

Люк ухмыльнулся мне, заключив:

Люк: «Больше не ждет.»

Что бы я ни говорила, Люк не уходил. Он жестикулировал или писал мне, когда хотел что-то сказать или спросить. Рылся в шкафчиках в поисках еды. Принес мне воды и крекеров, нашел яблоко для себя. Иногда он уходил, молча, двигаясь тихо, как шепот и исследовал другие части дома.

Он пробыл возле меня часа два, не меньше. Сколько бы я не умоляла, он отказывался меня бросить.

Люк: «Ты одна из нас.»

Он все время это повторял. Было слишком сложно убедить его уйти.

Стали приходить сообщения и от других.

Норт: «Я нашел твою блузку. Ты забыла ее на кухне.»

Сэнг: «Сохранишь ее для меня?»

Норт: «Сделаю.»

Натан: «Мне скучно, у меня все болит, и я не могу двигаться, и это отстой, и моя спина болит, и я голоден.»

Сэнг: «Поправляйся. Тогда потусим вместе.»

Натан: «Я хочу тако. Давай, намажь мне еще раз спину тем лосьоном. Я не могу достать.»

Сэнг: «Ты собираешься завтра в школу?»

Натан: «Не обещаю.»

Габриель: «Ты не должна была уходить из дома. Я писала тебе весь день. Я думал, у тебя неприятности.»

Сэнг: «Я была с Нортом и другими ребятами. Прости, забыла телефон дома.»

Габриель: «Как твое лицо?»

Сэнг: «Нормально. Как твой нос? Болит?»

Габриель: «Я — чертовски замечательно. (Как долбаный персик). В следующий раз просто послушайся меня, договорились?»

Сэнг: «Прости.»

Габриель: «Прекрати извиняться. Мне так сложнее на тебя злиться.»

Сэнг: «Мне не нравится, когда ты на меня злишься. Так что, прости.»

Габриель: «Ты все еще под домашним арестом.»

Сэнг: «Еще раз спасибо за скрипку. Она прекрасна.»

Виктор: «Наслаждайся, и может когда-нибудь мы сыграем вместе.»

Сэнг: «Я все еще не слышала как ты играешь.»

Виктор: «Скоро.»

Спустя несколько часов, я начала покачиваться на стуле из-за боли, чувствуя себя некомфортно и униженно. Я хотела привлечь внимание матери и покончить уже со всем этим.

В доме раздались шаги. Кто-то приближался. Я стрельнула глазами в Люка, он кивнул, прошмыгнул в гостиную и затаился.

Мой отец зашел в кухню, перед тем как лечь спать. Он закончил работу, глаза у него уже слипались. Когда он заметил меня на стуле, его голова в замешательстве наклонилась ко мне. Он что, подстригся? Не уверена. Хотя на висках было больше седых волос. Откуда мне знать? Я его не вижу.

— Что случилось? — спросил папа.

— Я спустилась вниз, когда она меня позвала, — сказала я безжизненно. Он все это время был здесь и только сейчас заметил?

Он приподнял одну бровь:

— И это все?

— Она подумала, что я лгу ей, когда я сказала, что все время была в своей спальне.

Он пожал плечами.

— Хорошо. Иди спать.

Спрыгнула со стула, боком прошла в коридор, не хотела подходить к нему. Я была слишком зла и не хотела находиться рядом с кем-то из родителей. Мне было больно, и я устала. Вот бы притвориться завтра больной и остаться дома! Тогда можно было бы пробраться домой к Натану и провести с ним весь день.

Люк сидел на лестнице и ждал меня. Я бросила ему упрекающий взгляд. Он вскочил, схватил меня за руку и потянул вверх по лестнице. Затащил меня в спальню и закрыл дверь.

Я немного добавила громкость стереосистемы и упала на кровать.

Люк упал рядом и повернулся лицом ко мне.

— Не могу поверить, что ты так долго там просидела — сказал он.

Я надулась.

— У меня был выбор?

Он провел пальцем по моей щеке и тихо сказал:

— Она забыла о тебе.

— Если она не забудет и вернется… — я положила руку на сердце и вздохнула.

Черты его лица смягчились, карие глаза серьезно смотрели на меня.

— Это был долгий день, давай спать, — сказал он.

Я вздрогнула, кивая, с трудом глотая сердитые, усталые слезы. Меня больше не пугало, что он был там, внизу. Меня не волновало, что нас могут застукать в любой момент. Люк оставался все это время со мной. Он не забыл обо мне. Не бросил меня, несмотря на то, что я его прогоняла. Его поддержка, его участие — это было потрясающе.

Он вскочил и выключил свет. В темноте он стянул одеяло с кровати, примостился рядом со мной, и укрыл. Мое сердце застучало сильнее, я все еще дрожала и чувствовала слабость во всем теле, и моей силы воли не хватило на то, чтобы сказать ему идти домой. Думаю, он все равно не послушал бы меня.

Парень обнял меня, и я утонула в его объятиях. Он прижимался подбородком к моему лбу. Люк пах ванилью, и этот запах окутывал меня. Он гладил мне спину вдоль позвоночника. Я прижалась щекой к его груди, прислушиваясь к его дыханию. Мои глаза закрылись, а ресницы коснулись его кожи.

Меня больше не волновала драка и ее последствия. И если бы кто-то еще раз докопался до Люка, или Габриеля, или еще до кого из ребят, я бы снова вмешалась. Я была в этом уверена.

Потому что они сделают для меня то же самое.

ЧЕТВЕРГ

Несоответствующий

Мне снова снился сон. Я бегу. Бегу из последних сил. Бегу и тащу за руку маленького мальчика. Малыш измучен, он так устал. Мы оба устали, но останавливаться нельзя. Земля дрожит и уходит из-под ног. Нельзя останавливаться! Если остановимся, то сорвемся в пропасть.

Когда я проснулась, Люка уже не было. А на постели остался его запах. И тут я поняла, что больше не одна, у меня есть друзья, которые поддержат, помогут, защитят и никогда не бросят. В таком вот радужном настроении я вскочила с кровати и направилась в душ, чтобы бодрой и красивой встретить новый день.

Мы с Мари вместе подошли к дому Коты. У меня болело все: каждая мышца, каждая связка, каждый сустав, каждая косточка… Очень хотелось прилечь где-нибудь и тихо умереть. А еще сумка и скрипка…

Кота взглянул на меня, но ничего не сказал. Подождал, пока Мари отойдет подальше. Мне тоже не хотелось, чтоб она слышала, о чем мы говорим.

— Ты чего такая несчастная? — спросил он, прищурив свои зеленые глаза.

Я сбросила сумку под ноги, рядом пристроила скрипку.

— У меня все болит, — пожаловалась я.

Он широко распахнул глаза.

— Почему?

Он не знал?

— Я помогала Норту и ребятам вчера вечером.

Я не стала ему рассказывать, что потом еще два часа сидела на кухне на неудобном стуле, практически без движения. Зачем ему знать об этом?

Он улыбнулся и поправил очки на переносице.

— И что вы делали?

— Мы разбили и выбросили шкафы из кухни, вынесли ковер из часовни.

Он рассмеялся. И тут наше внимание привлекли Даниэла и Дерек, приближавшиеся к остановке. Мари помахала им рукой. А мы с Котой вернулись к прерванному разговору.

— Ты и сегодня пойдешь помогать им?

Я кивнула.

— Да, собираюсь.

Он достал телефон из кармана и набрал кому-то сообщение.

— Подожди, пока мы не приедем в школу. Я помогу.

Я не поняла, что он имел в виду. Поможет с чем?

Кота продолжал вертеть телефон в руке. Видимо, ждал ответа и дождался. Мобильник зажужжал, парень проверил сообщение и кивнул.

— Хорошо.

Он посмотрел на дом Натана.

Я тоже посмотрела в том направлении. Входная дверь открылась, и вышел Натан.

— Зачем ты вытащил его из дома? У него же еще все болит, — возмутилась я.

— Он больше не может пропускать школу, — сказал Кота и повернулся ко мне. — Приказы Блекборна.

Я прикрыла рот рукой, когда увидела, как Натан ковыляет по улице. Глаза Натана были темными, а на губах играла ухмылка. Было тепло, но он надел рубашку с воротничком и длинными рукавами, две верхние пуговицы были расстегнуты, а в вырезе горловины виднелась белая футболка. Я поняла, он одел несколько слоев одежды, чтоб легче было скрыть синяки на руках и на теле. На пальце была шина. Да, как бы плохо я себя не чувствовала, ему, походу, было намного хуже.

Подойдя довольно близко к остановке, Натан выпрямился, расправил плечи и обвел всех взглядом. Заметил меня и улыбнулся самыми краешками губ. Не поняла, это он ради меня старается? Хочет показать, что все в порядке и ему совсем не больно?

Натан подошел к нам и как раз из-за угла вырулил автобус. Парень тяжело вздохнул и крепче сжил ремни сумки.

— Натан? — шепнула я. Не хотелось его напрягать. Интересно, он в курсе, что случилось вчера? Он злится на меня?

— Слышал о том, что ты по мне скучала, — сказал он, повернувшись в пол-оборота, и глянув на меня. Его улыбка стала шире. — И что побила мальчишек в школе, в знак протеста, чтобы я поскорее вернулся обратно. Как это произошло?

Я глянула на Коту, он стоял немного позади нас. Парень поднял голову, отвечая на мой немой вопрос. Кота использовал меня как приманку, чтобы выманить Натана из дома!

Я взяла Натана под руку.

— Постарайся не умереть прямо сейчас, — сказала я мягко.

Он улыбнулся и двинулся к автобусу.

Кота подхватил мои вещи, хотя я немного сопротивлялась. Натан упал на сиденье первым, я скользнула рядом с ним. Кота бросил сумки нам под ноги и сел рядом со мной. Я придвинулась вплотную к Натану, чтобы дать место Коте.

— Что случилось? — спросил Натан. — Почему так тесно?

Видимо, он многое пропустил. Разве его не было только один день?

— Это только в первый день все ехали на машинах, а теперь все на автобусе, — сказала я.

— Последний раз я насчитал девяносто человек, — сказал Кота.

— Это точно больше, чем надо. Эта модель автобуса рассчитана на перевозку восьмидесяти учеников, — Натан разозлился, прижался спиной к окну и положил руку мне на плечо.

— Срочно надо что-то придумать, чтобы Сэнг могла ездить в школу с нами, на машине.

— На данном этапе это не первостепенная задача, — сказал Кота.

— Где болит, Сэнг?

Я покраснела, когда лицо Натана приблизилось к моему.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Вчера она помогала в кафешке, — ответил Кота. — Перенапрягла мышцы.

— Вот черт, — сказал Натан.

— Со мной все нормально, — настаивала я. Глядя на Натана, я была уверена, что ему гораздо хуже, чем мне. Так что я не хотела жаловаться.

Кота взглянул на меня.

Я вздохнула, но сдалась.

— Хорошо, мне немного больно.

Больше всего болело в таких местах, о которых я бы точно не рассказа — попа и бедра.

Когда мы наконец-то добрались до школы, Кота снова понес вещи, так мы и вошли во двор. Мне становилось дурно от одной мысли о сидении на твердых бетонных скамейках, так что я предпочла постоять.

Кота и Натан упали на скамью вместе. Натан немедленно вытащил телефон и начал копаться в нем.

Кота поставил наши вещи на землю, поманил меня пальцем и пошлепал по колену.

— Иди сюда, Сэнг, — скомандовал он.

Я подошла на цыпочках ближе, не понимая, что ему надо. Он положил руки мне на талию и потянул вниз, пока я не опустилась на его колено. Усадив меня на колени так, что я сидела, как на краешке стула, парень начал нажимать пальцами и ладошками мне на поясницу, массажируя спину вдоль позвоночника маленькими кругами.

Это было волшебно. Легкими массажными движениями он снимал болезненное напряжение. Мои глаза закрылись сами собой, а Кота продолжил массировать. Сердце бешено колотилось, потому что, во-первых, я сидела у него на коленях, а во-вторых, он прикасался ко мне; и отказаться от этого не было ни сил, ни желания.

Мой взгляд скользнул на Натана. Он только ухмыльнулся в ответ.

— Коты, ты ее испортишь! — сказал он.

— Нам нужно, чтобы она пережила этот день, — сказала Кота. — А после школы она сможет пойти домой и отдохнуть.

— Что ей нужно, так это усиленное расписание тренировок, — сказал Натан. — Нарастить мышцы.

Я ухмыльнулась, закатив глаза.

Кота работал над моими плечами, когда Габриель и Виктор появились в воротах школы. Заметили нас и потеряли челюсти.

— Какого хрена? — воскликнул Габриель, когда подошел ближе. — Какого черта ты с ней делаешь?

— У нее болят мышцы, — ответил Кота, надавливая ладонью между моими лопатками.

Я была как пластилин. Мое горло отказывалось произнести что-то большее, чем мягкий стон при его прикосновении.

Потом Габриель посмотрел на Натана, прищурился. — Твой макияж никуда не годится!

Я даже не заметила, что Натан загримировался. Взглянула на него повнимательнее. Да, на краю челюсти, на щеке, был странный оттенок.

Натан пожал плечами. — И так сойдет, — сказал он.

— Дай-ка, подправлю, — сказал Габриель.

— О, нет, только не здесь, — воспротивился Натан. — Забудь об этом.

Габриель закатил глаза и начал присматриваться к моему лицу. Взял меня за подбородок, осматривая. — Выглядишь не плохо, — сказал он. Достал из кармана пудру и передал мне. — Нужно подкраситься.

Я взяла и стала наносить матирующую пудру, пользуясь удобным изобретением человечества — зеркалом, встроенным в пудреницу. Хотела вернуть ее обратно, но Габриель покачал головой. — Оставь себе. Подправляй макияж время от времени.

Подошли Сайлас, Норт и Люк. К этому времени Кота уже закончил с массажем спины и принялся разминать бок, повернув меня так, как ему удобно.

Норт удивился, что я сижу на коленях у Коты, и хмыкнул, — Что это вы?

— Кто-то задержал ее допоздна, — сказал Кота с намеком.

Норт ухмыльнулся мне.

— Предательница. Зачем ты ему рассказала? — и опустился рядом с Сайласом на другую скамейку. Люк сидел на траве посредине.

— Тебе пора бы включать мозги, — потребовал Кота. — Мог бы подумать о последствиях. Почему ты не отправил ее домой пораньше?

— Было весело, — мягко сказала я. — Я не против помочь.

Кота поднял ноги вверх и резко опустил вниз, так, что я подпрыгнула на его коленях. Рефлекторно наклонившись к нему, схватила за плечи, чтоб не упасть. — Тихо, — шепнул мне. — Я читаю нотацию.

— Ауч, — вскрикнула я, когда от удара почувствовала резкую боль в заднице. Глаза Люка расширились, но я поджала губы и слегка покачала головой. Я не хотела никому рассказывать, по крайней мере, сейчас. Он, казалось, понял. У меня и так было проблем больше, чем надо.

— Мисс Сэнг Соренсон, — на весь двор прозвучал резкий, колючий голос.

У меня мороз прошел по коже, и я поднялась, чтобы посмотреть, кто меня зовет.

Через двор, в нашем направлении, шел мистер Маккой. Его ноздри раздувались над усами.

— Вы идете со мной в офис! Сейчас же!

Я прикусила нижнюю губу, краснея. Не могу поверить! Он что, наблюдал за нами? Глаза блестят, губы крепко сжаты. Как будто радуется, что уличил нас в чем-то.

Кота встал, скрестив перед собой руки.

— А в чем, собственно, дело? — Его зеленые глаза сощурились при взгляде на мистера Маккоя.

Мистер Маккой указал на него пальцем.

— Неуместные прикосновения, — сказал он. — И вы, мистер, тоже, пойдемте со мной.

Я начала собирать свои вещи, всем телом ощущая, что на нас смотрят все, кто был во дворе. Норт и Натан хотели что-то сказать, но Кота послал в их сторону такой взгляд, который, готова поспорить, сказал им ничего не предпринимать и отпустить нас. Мы проследовали к главному офису за мистером Маккоем.

Кота шел по коридору рядом со мной, слегка касаясь моей руки своей. Думаю, он хотел меня подбодрить, но я боялась взглянуть на него. Я чувствовала себя очень виноватой, потому что он вляпался из-за меня. Я была уверена, что это из-за меня. Мне не стоило показывать, насколько мне больно и, уж точно, не надо было соглашаться на массаж.

Мистер Маккой открыл и придержал для нас дверь. Прямо за дверью находился стол секретаря, но мы проследовали дальше. Кабинет замдиректора располагался почти в конце коридора, рядом с кабинетом директора Хендрикса. Дверь в кабинет Хендрикса была закрыта. Интересно, он уже в школе или еще нет.

Мистер Маккой открыл дверь.

— Сначала мисс Сэнг. С тобой мы побеседуем через пару минут, сынок, — сказал он Коте.

Кота взглянул на меня, но ничего не сказал. Что мы могли сделать?

Окно кабинета мистера Маккоя выходило на лужайку перед школой. Оно было сделано из особого, тонированного стекла, которое пропускало свет, но не позволяло видеть, что происходит внутри. Я заметила только расплывчатые буро-зеленые очертания школьного двора и неба, неясные контуры автомобилей, проезжающих по улице.

Заместитель директора подождал, пока я войду. Я прошла, шаркая босоножками, по синему ковру и остановилась посреди кабинета. Он закрыл дверь и запер ее на замок.

По коже пробежала волна мурашек. У меня не было большого опыта нахождения с противоположным полом в запертой комнате, это было непривычно. И очень странно. Раньше я никогда не имела проблем с администрацией школы, но мне подумалось, что лучше бы я влипла в неприятности с любым другим учителем, чем с Маккоем.

Замдиректора указал пухлым пальцем на жесткий деревянный стул.

— Присаживайтесь, мисс Сэнг.

Я подошла к стулу, села, тщательно разгладила юбку на коленках и скрестила лодыжки. Мистер Маккой все это время не сводил с меня пристального взгляда. Я взглянула на его стол, и мне стало как-то не по себе.

Он подошел к своему стулу, недовольно скривился и сел, расстегивая

уродливый коричневый блейзер. Мистер Маккой подался в мою сторону, как бы нависая над столом.

— Как Вы считаете, уместно ли сидеть на коленях у мальчика на школьном дворе?

Странно, что он об этом спрашивает. В последние пару дней другие ученики целовались, тискались, сидели на коленях и все такое… Но, все же, я знала, какой ответ он хотел услышать.

— Нет, сэр, — сказала я тихо.

— Возможно, я мало знаю об этой Академии, — сказал он, — но я уверен, что они не допускают подобное поведение в своей школе.

У меня не было ответа на этот вопрос. Я понятия не имела об Академии и, уж точно, не могла знать, что ЕМУ о ней известно. Хотела съехидничать на эту тему, но решила благоразумно промолчать.

— Я нахожу отвратительным, когда девушка позволяет мальчику подобное поведение, — сказал он. Его огромный рабочий стул заскрипел. Я подняла глаза и увидела, как он скрестил пальцы под подбородком.

— Я должен позвонить вашей матери.

Я снова опустила глаза, напустив на себя послушный и извиняющийся вид.

— Извините меня, — сказала я.

— Где он тебя трогал? — спросил он.

Я резко подняла голову, будучи неуверенной, правильно ли расслышала вопрос.

— Простите?

— Скажи мне, в каких местах он к тебе прикасался, — сказал он, буравя меня взглядом с не совсем ясными намерениями.

Неужели это необходимо?

— Ну… я… гм… — отвечая, я пальцами дотронулась до нижней губы. — Он… Я сидела у него на коленях, — сказала я.

Разве это не было очевидно? Разве он сам не видел этого? Зачем ему нужно, чтобы я произнесла это вслух?

— Его руки были на твоих бедрах, — сказал он решительно.

Я покраснела. Разве? Я не могла вспомнить точно. Как только попыталась подумать об этом, почувствовала головокружение. Кота коснулся меня там сначала, когда только посадил на колени. Как долго Маккой за нами наблюдал?

— Затем он начал растирать тебе спину, — сказал мистер Маккой. Он ухмыльнулся мне. — Он трогал тебя за грудь?

Мои глаза широко распахнулись, и я начала качать головой.

— Нет…

Как он мог предположить такое? Я задрожала, только лишь услышав этот вопрос. Мне и так было стыдно за то, что произошло, и я не хотела, чтоб он думал, что Кота позволил бы себе что-то подобное. И я еще жалела, что Кота не присутствует при разговоре… Теперь я радовалась, что он за дверью. Конечно, Кота бы легко разрулил ситуацию, но я даже не представляю, как бы он отреагировал на такое заявление мистера Маккоя.

Заместитель директора нахмурился.

— Сэнг, вы должны обращаться ко мне «сэр».

— Сэр, — повторила я.

Он крутанулся в кресле, схватил большую черную папку с полки. Открыл ее и начал листать желтые страницы с копиями, пока не нашел стопку неиспользованных бланков, вытащил один из них.

— Я ожидаю, что в будущем вы будете более благоразумны. — Он склонился и начал заполнять форму.

Это было плохо. Я получила выговор на третий день школы. Моя мать не сможет приехать за мной. Мой отец не сможет забрать меня до закрытия школы. Я застряну тут на несколько часов.

Он протянул мне заполненный бланк.

— Вы должны поблагодарить меня, что я не отстранил вас от занятий. Но в следующий раз вы так легко не отделаетесь.

Я не знала, что сказать. Трясущейся рукой, я взялась за протянутый лист, но учитель не спешил его отпускать. Я подняла растерянный взгляд.

Он, прищурившись, смотрел на меня своими бледными глазами:

— Скажите: «Спасибо, сэр», — приказал он.

Прозвенел звонок на первый урок. Я сглотнула, моя голова гудела от страха.

— Благодарю вас, сэр, — сказала тихо.

Он издал какой-то звук, прозвучавший как ворчание.

— Скажи этому мальчику в коридоре, чтобы шел в класс.

Я развернулась на месте, держа в руке листок. Он даже не собирался разговаривать с Котой? Походу, Сайлас был прав, когда предположил на днях, что мистер Маккой, ищет повод, чтоб оставить меня после уроков. Да, Сайлас был совершенно прав и Маккой ждал этого момента.

Я замерла на выходе. Слева от двери мигала панель системы безопасности, и она привлекла мое внимание. Некоторые обозначения на кнопках были стерты. У заместителя директора была отдельная система безопасности только для его офиса?

Кота ждал в коридоре, прислонившись спиной к стене. Я вышла и закрыла за собой дверь кабинета мистера Маккоя.

— Как прошло? — спросил Кота.

— Мы можем идти в класс, — сказала я, пряча листок.

Парень выглядел смущенным.

— Он не хочет меня видеть?

— Нет, — сказала я. — Он сказал, чтобы мы шли на занятия. Вот и все.

Его взгляд скользнул по двери. Я подобрала сумку с книгами и скрипку. Кота взял меня за руку и потянул по коридору. Мы не разговаривали, пока шли через приемную. Урок уже начался, так что спешить смысла не было.

— Что он сказал тебе? — спросил Кота.

— Он… он хотел знать, где ты меня трогал, — сказала я. — Он спросил, трогал ли ты мои бедра и грудь.

Кота замер посреди коридора и повернулся ко мне. Его глаза расширились.

— Он хотел это знать? Что ты ответила?

— Отрицала, сказала, что ты этого не делал — сказал я. — А потом он дал мне бланк выговора и попросил передать, чтоб ты шел в класс.

Кота нахмурился. Он снова потянул меня за руку, и мы подошли к моему классу.

— Сэнг, — сказал он. — Ты хорошо разглядела обстановку его офиса?

Это было последнее, о чем я могла думать.

— Да, — сказала я. — Ну, часть его.

— Ты можешь вспомнить, как все выглядело? — спросил он. — Сможешь нарисовать мне план?

— Что? — настала моя очередь удивляться.

Его зеленые глаза странно блестели.

— Сделай одолжение, запиши все, что видела в его кабинете, хорошо? Каждую деталь. — Он сжал мою руку и отпустил. — Иди. Увидимся на английском.

Обернувшись, я хотела спросить зачем ему это нужно, но он уже убежал на свой урок. Я вздохнула. Было не понятно и любопытно. Он пытается это выяснить для Академии или лично для себя? Для чего ему схема кабинета замдиректора?

Я вспомнила о том, как Мистер Блекборн приказал ему задержать парней, которые вчера затеяли драку. Это было больше, чем просто выяснение слухов и предотвращение драк в будущем. Академия проникла во всю школу.

Одна из нас

Норт и Люк заняли мне место в классе. Учитель поинтересовался причиной опоздания, и я показала свой листок. Взглянув на бланк, кивнул мне и разрешил присесть.

Я плюхнулась на стул, бросив сумку на пол у ног. Люк обернулся, а Норт наклонился ко мне со своей парты сзади.

— Сэнг, малышка, — сказал Норт, — Что…

— Я получила выговор, — сказала я.

— Кота тоже? — Люк немного ухмыльнулся.

Я покачала головой и рассказала им все в двух словах. Пока рассказывала, достала тетрадку и приступила к выполнению просьбы Коты, дать ему детальное описание офиса Мистера Маккоя. Когда я закончила свою историю, как раз нарисовала и подробный план.

— Что замдиректора имеет против тебя? — спросил Норт. — Я видел полно парочек, тесно обнимающихся в коридорах. Никто их не останавливает.

— Я столкнулась с ним пару раз, — сказала я, игнорируя последнее замечание. Он действительно это видел? — Ему не понравилось, что доктор Грин помог мне в начале школы, и я уверена, что он и мистер Хендрикс считают меня частью вашей компании.

Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы заметить, как они переглянулись над моей головой.

Я рисовала панель управления в углу бумаги, когда раздался звонок, и пора было идти следующий урок. Люк схватил мою скрипку, а я — сумку с книгами. Хотела забрать у него скрипку, но он схватил меня за руку и потащил к двери.

Когда мы оказались снаружи, в коридоре, Норт взял меня под руку. Вот так мы и шли по тихим коридорам: я посредине, с одной стороны Люк, держит меня за руку, а Норт, с другой стороны. Это было так здорово! Первая неделя была ужасной, хорошо, что она заканчивается! И, просто классно, чувствовать друзей рядом, знать, что они тут. Я не знаю, как пережила все предыдущие школы в одиночку. Что бы я делала без ребят в этот раз? Только подумала об этом и испугалась, как я переживу следующий год, ведь они, скорее всего, вернутся в свою Академию.

Норт не отпускал меня, пока мы не подошли к следующему по расписанию классу. А потом ушел, не оглядываясь. Люк отпустил мою руку, чтобы открыть дверь. Я упала на свое место, а Люк сел позади меня. Кота появился чуть позже. Кота и Люк молча переглянулись, чтобы убедиться, что другой знает, что происходит.

Я достала тетрадь и закончила панель управления. Кота изучал мою работу, прочитал то, что я написала ниже, внимательно рассмотрел панель.

— Почему ты не поставила здесь цифры? — спросил он, указывая на пустые кнопки.

— Там не было ничего, — сказал я. — Все было размыто или стерто. Это выглядело как старая система. — Я вздохнула, еще раз оглядела свой план, вырвала листок из тетради и протянула ему. — Для чего это?

Он снова начал рассматривать мою работу, анализируя.

— Ты помнишь название системы безопасности?

Я задумалась, протянул руку к листу бумаги и написал название: E&O Inc.

Кота кивнул и снова забрал у меня бумагу.

— Спасибо, — сказал он.

Хотела еще раз спросить, для чего это, когда ворвался Габриель. Он упал на стул, тяжело дыша, было видно, что он бежал.

— Ладно, — сказал он. — Что было у Маккоя?

— Я получила выговор, — сказала я.

— Что? — воскликнул Габриель. — Ты? Почему?

— Непристойные прикосновения, — сказала Кота.

Прозвенел звонок на урок. Габриель посмотрел на Коту.

— Тебя тоже наказали?

— Нет, — сказал Кота.

— Бред какой-то.

Кота бросил взгляд на него.

— Так, ладно, — сказал Габриель. Его кристально голубые глаза забегали по комнате, как будто он пытался что-то сообразить.

Мисс Джонсон стояла перед классом. Как только она закончила перекличку, Габриель поднял руку.

— Да, Мистер Колман? — Спросила мисс Джонсон.

— Простите, что прерываю, — сказал он. — Что нужно, чтобы получить выговор? — спросил он.

— Простите? — мисс Джонсон приложила палец к брови.

— Габриель, — шепотом скомандовал Кота.

Габриель проигнорировал его.

— Что должен сделать ученик, чтобы получить наказание в этом классе?

Мисс Джонсон немного смутилась.

— Я полагаю, если кто — то начал ругаться в классе, но…

— Чертово-дерьмо-ублюдочное, — выплюнул Габриель. Он прижал указательный палец к подбородку и посмотрел виновато. — О, подождите, это наказание для каждого отдельно или для всего класса?

Класс взорвался от смеха. Я прижала руки к лицу, подавляя собственное хихиканье. Что он делает?

Губы мисс Джонсон искривились в полуулыбке.

— Если вы так сильно хотели наказания, то могли бы просто спросить меня после занятий.

— О, — сказал Габриель. — Тогда извините. Я спрошу вас после занятий.

Мои плечи дрожали от смеха, и я, сложив руки, прижала лоб к столу. Не могла смотреть на этого юмориста! Я не могла смотреть ни на одного из них.

— Кто-нибудь еще хочет получить выговор? — спросила мисс Джонсон.

Думаю, она решила, что это был теоретический вопрос, поскольку весь класс смеялся. У меня уже голова гудела от смеха. Кота поднял руку с надеждой. Я оглянулась назад, и увидела Люка, вставшего со стула и поднимающего руку.

— Увидимся после занятий, — сказала Мисс Джонсон. — Нет необходимости ругаться. — Она выглядела растерянной, качая головой, как будто ее ученики просто сошли с ума.

— Что ты делаешь? — прошептала я Коте, но он меня проигнорировал. Взглянула на Габриеля, он сидел самодовольно улыбался. Увидел, что я смотрю, и подмигнул мне.

Упокоившись, я вздохнула и уселась поудобнее.

После урока мальчики немного задержались, получая свои листки с наказанием. Пришлось подождать их. Кота сразу выскочил из класса. Снова хотела расспросить его подробнее о сигнализации Маккоя, но он только покачал головой, мол, не сейчас.

Люк побежал на следующий урок, а мы с Габриелем ждали Норта возле класса.

Когда Норт подошел к нам, Габриель помахал своим листком как победным флагом.

— Да ну, — сказал он.

— Как? И ты тоже? — пробурчал Норт.

— Не только я, — сказал Габриель. — Еще Кота и Люк.

— Черт возьми, — сказал Норт. Он вздохнул и посмотрел на меня. — Зачем ты им позволила это сделать?

Я захлопала глазами, и подняла руки вверх в поражении.

— Я не позволяла. Они меня не спрашивали! Я, вообще, не понимала, что они делают.

— Мы не оставим тебя одну отбывать наказание, Неприятность! — сказал Габриель. Я стрельнула на него глазами, из-за того, как он меня назвал. Я чувствовала, что неприятностей для них достаточно. Габи постучал мне по голове и подмигнул перед тем, как убежать в класс.

Норт проворчал что-то невразумительное и обхватил меня рукой за плечи, его пальцы скользнули мне в волосы, чтобы потрепать по голове.

— Я не понимаю, Норт, — сказал я, когда мы шли вместе к главному зданию. — Почему они решили получить наказание ради меня?

— Ты одна из нас, — сказал он. — Разве ты не заметила?

Я приложила ладонь ко лбу.

— Я не знаю, что это значит. Пожалуйста, не говори мне, что ты тоже попытаешься получить наказание. Мне так неловко от этого. Скажи Коте и остальным, что я считаю, что они должны вернуть бумаги о наказании. Уверена, мисс Джонсон их поймет. Зачем им неприятности из-за меня?

Норт тихо рассмеялся, его глубокий смех помог мне расслабиться. Он притянул меня ближе, прижал нос к моим волосам, и сказал:

— Сэнг, детка, ты замечательная!

Его комплимент ободрил меня, и до следующего класса я шла в отличном настроении.

Натан как раз устраивался на стуле на уроке геометрии, когда мы вошли. Я уселась перед ним, а Норт сел передо мной.

Натан поднял голову.

— Итак, что происходит? — Он дернул локон моих волос.

— Сэнг получила выговор, — сказал Норт.

— Черт, — сказал Натан.

— Габриель, Люк и Кота тоже, — сказала я. Было приятно поболтать с ними, даже если это было только с Натаном.

— И не только они, — сказал Норт, сунул руку в карман, и вытащил лист наказания с его именем.

— Норт! — я раскрыла рот от удивления…

— Эй, — сказал он. — Я не знал, что у ребят возникла та же идея. Подумал, что кто-то должен проводить тебя домой.

— И что же ты сделал, чтобы получить наказание? — спросила я.

— Я спал во время занятий, — сказал Норт. — И старался храпеть погромче.

— Черт возьми, я тоже так сделаю, — сказал Натан. Он положил голову на стол.

Я повернулась на стуле, чтобы толкнуть его руку. — Натан, не смей.

— Ты мне не начальник, — сказал он, не поднимая головы. — Кота начальник.

— Кота тебе не позволит! — сказала я, когда прозвенел звонок.

— Позволит, — сказал Норт. Он шлепнул меня ладонью по бедру. — Тише и делай домашнее задание, пока учитель не дал тебе еще одно.

Натан очень старательно спал, но наказание так и не получил. Учитель геометрии, казалось, проявлял к нему сострадание, так как тот «болел» накануне и выглядел уставшим.

Натан проводил меня до класса обучения игры на скрипке.

— Не надо тебе получать выговор, — предостерегла я его, как только мы вошли в класс музыки. — Я тебя прошу, не делай этого!

Он небрежно отмахнулся и открыл для меня дверь в класс.

Я сокрушенно застонала и, крадучись, вошла в класс.

Мистер Блекборн был уже на месте. Я не знала, что делать: должна ли я предупредить его, что ребята собираются делать? Стоит ли мне нервничать, когда я буду рассказывать, с чего все началось? Каждый раз, как я сталкиваюсь с ним, случается какое-нибудь новое происшествие. Он, скорее всего, думает, что я и есть Неприятность, как назвал меня Габриель.

Мистер Блекборн был одет в темно-серый костюм с красным галстуком. Идеально. Его стальные глаза поймали мои.

— Мисс Соренсон? — это не было обычным приветствием, а вопросом, на который я должна была ответить.

— Я получила выговор, — сказала я и подумала, что лучше мне выложить все карты сразу.

— И мальчики сейчас тоже пытаются получить по выговору, чтобы я не была там одна.

Там. Может быть, он отдаст им приказ остановиться. Я могу отговорить Сайласа и Виктора, и возможно еще и Натана успею. Если кто-либо мог не заметить странное поведение этих учеников Академии, которое я не понимала, то, я была уверена, что мистер Блекборн заметит точно.

Мистер Блекборн взметнул темную бровь вверх и спокойно уставился на меня, видимо, решил, что я пошутила. А когда понял, что это не шутка, громко вздохнул. Он указал рукой на скамейку у пианино, приглашая меня присесть. Я пересекла комнату, он взял у меня футляр со скрипкой и сумку, чтобы поставить их у стула на пол.

Мистер Блекборн опустился рядом со мной на скамейку, слегка повернувшись, так чтоб видеть меня во время разговора. Я чувствовала себя неуютно рядом с ним. Его властный тон и пристальный взгляд, казалось, показывали, что он заранее знает все, что я хочу ему рассказать.

— Начни сначала, — сказал он мягко.

Мое спокойствие растаяло. И рассказала ему все, объясняя, как можно лучше, почему я сидела у Коты на коленях, когда нас поймал мистер Маккой.

Когда я закончила, меня трясло.

— И я не могу допустить, чтобы мама узнала об этом, — сменила тему я.

Я все время думала об этом, но не считала нужным сообщать об этом учителю Блекборну.

— Почему нет? — поитересовался он.

Он не спросил, почему мальчики приняли участие в этом безумии или, о чем мы с Котой только думали. Разве он не сердился за то, что мы вели себя так глупо? Мне было неловко за свое поведение и за то, что не надавила на Коту и других ребят, чтобы остановить.

Я прикоснулась пальцем к нижней губе.

— У меня строгая мама, — сказала я. — Если она узнает, что я получила выговор из-за того, что сидела на колене у Коты…

В действительности я не знала, что случится. Что она могла сделать? Возможно, это достаточно веская причина, чтобы убедить папу, забрать меня из школы. Я вздрогнула от этой мысли. Школа была единственным местом, куда я могла сбежать от нее и не переживать о том, что ей не понравится с кем я общаюсь. Избежать опасности, в которой я была, когда сбегала к Коте или куда-нибудь еще.

— Но кроме этого, я подумала, что вы, возможно, сможете остановить их. Сайлас и Виктор, возможно, ничего не знают еще. Натан пытается получить выговор, спя в классе.

Мистер Блекборн нахмурился. Он снял очки, потер пальцем брови.

— Я работаю с парнями уже шесть лет, а ты меньше чем за месяц, заставила их поклоняться тебе.

Я уронила челюсть.

— Мистер Блекборн…

Он вздохнул, надев очки обратно.

— Вот, что ты сделаешь, — сказал он. — Не мешай ребятам получать выговора. Позволь поступить им так, как они хотят. Скорее всего еще до обеда у каждого из них будет по одному выговору. Веди себя хорошо и, по возможности, избегай Маккоя.

Я покраснела, чувствуя силу в его взгляде.

— Я постараюсь.

— Я знаю. К сожалению, это твоя ошибка, что ты вступила туда, — сказал он. — Пока не рассказывай мальчикам, что мне уже все известно.

Я глубоко вдохнула.

— Извините. Я все испортила?

Его взгляд стал мягче.

— Нет, мисс Соренсон. В действительности, я считаю, что вы мне оказали огромную услугу.

После урока я ждала у двери, пока подойдет Виктор. Он тихо подкрался и взял меня за руку, слегка пожал и провел большим пальцем по ладони, как бы говоря мне, что он все уже знает. А хитрый блеск в его глазах говорил, что он сделает тоже самое, что и другие. Я не пыталась убедить его не делать этого.

На истории Виктор ответил на телефонный звонок по середине урока, чтобы получить выговор. Он даже сказал спасибо мистеру Моррису после этого.

На обед мы с Нортом и Виктором пришли во двор на наше место. Сайлас уже ждал нас там, и похвастался мне своим выговором.

Я только ухмыльнулась ему.

— Сайлас, — сказала я, угрожающим тоном, едва сдерживая улыбку.

После того, как мистер Блекборн спокойно поговорил со мной о мальчиках, я чувствовала себя в этой ситуации немного лучше. Меня поразило, что парни сделали это для меня. Впервые за все время, я почувствовала себя частью этой компании.

— Что ты собиралась сделать? Пойти домой?

Он ухмыльнулся, подтянув меня за плечи и сильно обняв. Я ахнула, рассмеялась и тоже обняла его.

— Осторожно, — сказала Кота, подходя к нам. — Вы оба получите еще одно наказание. А мне не хочется просить мисс Джонсон о выговоре.

Подошел Натан, обошел нас и, опустившись на колени, упал на траву. — Я все еще не смог получить наказание, — пожаловался он. — Я спал всех уроках. Всем плевать.

— Все ученики спят на уроках. Надо ругаться, — сказал Габриель. — Просто начинай ругаться. За это тебя точно накажут.

— Вы бы поосторожней с этим, — сказал Кота. — А то вместо выговора вас могут, вообще, отстранить от школы.

Мы поделились пакетами чипсов и бутербродами, принесенными из дома. Я отщипывала кусочки от своего бутерброда, чтобы не напихивать полный рот. Мальчики говорили о том, каким будет наказание. А я прикусила язык, чтоб не разболтать о мистере Блекборне. И, вот интересно, сможет ли он снять их всех с крючка.

Я также беспокоилась о том, как моя мать отреагирует на выговор. Получится ли обойтись без объяснений причины? Сообщит ли ей причину со школы? Позвонят ли они ей, вообще? Интересно, узнает ли Мари. Мы с ней не разговаривали с начала учебы. Я могла только надеяться, что сегодня ей будет все равно.

Я почувствовала на себе взгляд и увидела, что на меня смотрит Мари. Она шла через двор вместе с Даниэлой. Их глаза метнулись в мою сторону. Мари сказала что-то Даниэла, и Даниэла засмеялась, снова посмотрев на меня.

— Твоя сестра немного заносчива, — сказал Габриель, сидящий рядом со мной на скамейке.

— Это забавно. Она сказала то же самое о вас, ребята.

Габриель засмеялся.

— Я понимаю, почему она так думает, но разве ее не учили, что указывать и смеяться над людьми это, действительно, грубо?

— Все остальные студенты делают это, — пожала плечами я.

— Ты этого не делаешь.

Я покраснела. Это он намекнул, что я другая, не такая как все?

— Думаешь, мне стоит начать?

— Я пристрелю тебя, если ты это сделаешь. — Он ухмыльнулся, взял мою руку, в которой я держала бутерброд, поднес ко рту и откусил кусочек.

Я засмеялась, закатила глаза и отдала ему остатки бутера и он быстренько его прикончил. Я встала, чтобы стряхнуть крошки с юбки.

— Эй, сексуальная леди, — раздался голос позади меня. Я обернулась. Это был Майк, вчерашний рыжеволосый парень, он шел к нам через двор. За ним следовали пара друзей, качающих головами. Майк остановился в нескольких футах от меня, встал на колени и так, на коленях, добрался до меня и схватил за руку и, глядя мне в глаза, спросил:

— Эй, секси. Ты выйдешь за меня?

— Черт возьми, — сказал Норт, скрестив руки на груди и уставившись на Майка. — Она, блин, уже сказала нет.

— Заткнись, я не тебя спрашиваю, — рявкнул Майк, продолжая криво улыбаться. Он снова посмотрел на меня, и его лицо стало серьезным.

— Пожалуйста, скажи «да»!

Я закатила глаза, качая головой.

— Нет, прости, — у меня и так, забот предостаточно, не хватало только сумасшедших с предложениями. Теперь я поняла, что он дразнит меня.

— Черт, — сказал Майк и поднялся с земли. — Может быть, мне повезет в следующий раз! — Он побежал в школу, а его друзья убежали следом за ним и хихикали.

— Что это было? — спросил Натан с газона. Он лежал на спине почти все время, но сейчас сел.

— Второе предложение руки и сердца на этой неделе, — сказал Люк, подняв два пальца. — Пора делать ставки?

— Тут может быть еще одно где-то, — сказал Норт. Он вытащил из карманов несколько свернутых бумажек и швырнул брату. — Я еще не смотрел их.

Я удивленно вытаращилась, рука скользнула к сердцу. Эта школа так сильно отличалась от моей прежней.

— Кто это? — спросила я. — Кто пишет мне записки?

— Это разные парни, — сказал Норт. — Классный час, геометрия и история.

Кота достал из кармана еще две сложенные бумажки.

— Английский тоже, — сказал он, виновато глядя на меня.

Виктор прижал ладонь к глазам.

— Боже, клянусь, такое чувство, что мы вернулись в начальную школу.

— Почему они пишут? — спросила я, смущаясь. — Что это означает?

Они все заморгали и начали смеяться.

— Вы первые, кому я это рассказываю, ребята, — сказал я, не совсем понимая, почему они смеются. — Никто никогда не разговаривал со мной в предыдущей школе и записок не писал.

— Милая, — проговорил Люк, взяв мою руку и, притянув ближе, усадил на скамейку рядом с собой. — Что ты делала в своей старой школе?

— Посещала уроки и шла домой. Я больше ничего и не делала.

— Ты пыталась с кем-нибудь поговорить? — он спросил.

Я моргнула и покачала головой.

— У меня никогда не было повода. Да и я не знала, о чем говорить. Большинство людей игнорируют меня.

Кота начал смеяться.

— Все, наверное, думали, что ты заносчивая. Так как ты здесь общаешься с нами, все думают, что ты открыта и популярна, поэтому они пытаются влезть в ряды.

— О чем ты говоришь? Я не популярна!

Они рассмеялись.

Я застонала, оперлась локтями о колени, и закрыла лицо ладошками.

— Вы все сумасшедшие.

Остальные уроки прошли спокойно. Я ожидала увидеть мистера Хендрикса или мистера Маккоя, так как слишком часто сталкивалась с ними на этой неделе. Сегодня по расписанию физкультура и я добралась до спортзала без происшествий. Уже счастье.

На сегодняшнее занятие в спортзале форма уже была обязательна. Я переоделась в спортивную форму, шорты выглядели очень короткими. Они были на несколько дюймов короче моих самых длинных пальцев. Интересно, кто-то в школе проверяет такие вещи? Есть какие-то критерии? Я похлопала ладонями по бедрам. Футболка, вроде, была нормальной, скорее, даже немного великовата на меня, хотя я и заказала маленький.

Я взяла с собой другую заколку, специально для физкультуры, скрутила волосы, убрав их с лица. Надеюсь, Габриель этого не увидит и не будет снова распускать мне волосы и отнимать заколку!

Мы с девушками подходили к спортзалу, когда улюлюканье эхом отозвалось в коридоре. Девушки толпились у дверей, не решаясь войти в зал, потому что ребята вошли раньше и встречали девушек свистом и улюлюканьем.

— Что мы будем делать? — спросила одна из девушек, оглядываясь на нас. — Они ведут себя как придурки!

Обходных путей не было и урок вот-вот начнется.

— Давайте просто войдем все вместе, — предложила я. Остальные повернулись ко мне, и я неуверенно приложил палец к губе. Сама в шоке от того, что я, вообще, что-то сказала. Может, мальчики были правы. Может, мне нужно расслабиться и открыться.

— Я имею в виду, давайте пойдем и покончим с этим. Кого волнует, что делают эти дебилоиды? Нам на физ-ру целый год ходить. Просто не будем показывать, что нам не все равно. И им скоро надоест.

Другие девушки ухмыльнулись. Мы подождали, пока все соберутся, и дружной толпой двинулись в спортзал. Ребята начали хлопать и снова ухать. Акустика в спортзале отменная. Я узнала нескольких парней из вчерашней драки. Зачинщика среди них не было. Интересно, пришел ли он в школу, вообще, или Кота смог его схватить.

— Игнорируйте их, — напомнила я девчонкам, тихонько, чтобы ребята не слышали. — Просто садимся на свои места. Если мы будем смотреть на них, они не заткнутся. — Если я чему-то и научилась в своих старых школах, так это тому, как превратить невидимость в преимущество, особенно чтоб избежать контакта с хулиганами. Хоть я и была слишком скучной, чтобы веселиться, но даже я не хотел такого внимания.

Сосредоточившись, девушки двинулись в другой конец зала. Некоторые взглянули на мальчиков, но, по большей части, мы все проигнорировали их крики. Я заметила Натана и Габриеля, сидящих на полу, они оба смотрели, но не участвовали. Это меня порадовало.

Как только мы уселись на свои места, ребята успокоились. Парней отправили на разминку. Тренер девочек подождала, пока мальчики закончат, а потом занялась нами. Она громко заговорила, приказав нам встать и построиться. Она ходила вдоль нашего строя, отдавая команды, заставляя нас отжиматься, приседать и прыгать.