Академия Врачевания. Неукротимое пламя

ГЛАВА 8

Густой и почему-то холодный туман поднимался всё выше и доставал уже до щиколоток. Становилось страшнее. Что будет, когда он накроет меня с головой, поглотит целиком? Я бежала со всех ног, призвав на помощь все свои силы, но казалось, совершенно не двигалась с места. Я была персонажем какого-то странного фильма, где действия происходили в замедленной съемке. Это был страшный фильм. За мной гнались. Меня преследовали. Пытались выследить, схватить. Это был кто-то кого я знала, но с кем еще не встречалась. Но встреча неизбежна. Он так говорит. Этот некто играет со мной, как кошка с мышкой, наслаждается моим страхом, смеется над моей слабостью. Нельзя быть слабой, это ожесточает его. И я бегу. Бегу со всех ног. Сначала к одной двери, но обнаруживаю ее запертой. Тогда я несусь дальше. Холодный смех раздается мне в след, отдается звоном в ушах. Но я бегу дальше, бегу, не останавливаясь. Нельзя останавливаться. И вот вторая дверь, но и она закрыта. За ней следует третья…

Четвертая оказалась незапертой. Но вбежав в спасительную комнату, я не могу сдержать крик — на полу, распластавшись, лежит мертвый Ник. Его невидящие, стеклянные глаза, застыв, смотрят в потолок.

Я кричу. Холодный смех пронзает тишину, разрезает ее подобно стальному лезвию.

Туман сгущается и поднимается выше, и вот уже формируется в странную размытую фигуру ростом с высокого мужчину.

Впервые я вижу его так близко. У него нет лица. Пугающее зрелище. В страхе закрываю глаза и жду своей участи. Будь что будет! Он трясет меня за плечо. Его цепкие, костлявые пальцы причиняют мне боль. Не выдержав, кричу:

— Оставь меня в покое!

Но вместо крика вырывается лишь слабый, протяжный стон. Чудовище смеется. Он призирает меня за мои страхи. Он ненавидит мою слабость.

Нет, нет, хватит. Хочу проснуться. Это всего лишь сон, я знаю. Лилька говорила, что снами можно управлять. Я хочу только одного — чтобы этот чудовищный сон закончился. Я хочу проснуться. Существо смеется громче и сильнее трясет меня за плечо.

И я кричу, кричу, кричу.

И просыпаюсь.

Холодная вода брызжет мне в лицо. Какого черта?!

— Наконец-то! — Мелитта отбросила со лба влажную прядь, после чего поднесла кружку к губам и жадно отпила.

— Зачем нужно было обливать меня ледяной водой? — рассерженно спрашиваю. От холода меня начинает знобить.

— Затем, что ты орала, как ненормальная. Да еще и просыпаться никак не хотела. Вон даже твои феи разлетелись кто куда. Кстати, погляди, что они сотворили с нашей комнатой.

Что значит "сотворили"?

Я быстро села и огляделась, заранее готовясь задать этим негодницам хорошую трепку. На днях эти нахалки разукрасили стены разноцветными гирляндами, сложенными в виде букв, образующих одну-единственную фразу: "Обитель феппсов". Мелитта, увидев это, расплакалась, а я пообещала шутницам обменять их на домовых гномов, если они еще хоть раз вытворят нечто подобное.

Но сейчас меня ожидало приятное удивление. Я была восхищена: пол устлан мягким ковром в виде свежей зеленой травки, выглядевшей совершенно как настоящая. Так и хотелось потрогать, чтобы убедиться, что это иллюзия. Стены комнаты украшали пейзажи из гор, деревьев, и даже водопада, который и не отличить от настоящего, если присмотревшись, не заметить, что вода, достигнув пола, не разливается, а самым волшебным образом исчезает. Нечто подобное я видела в гостиной особняка Кристиана. Тогда я была слишком взволнована, чтобы обратить внимание. Значит, и в доме вампира живут феи. Подняв голову, я обнаружила, что вместо потолка сияет ясное небо, а лучи солнца греют как настоящие.

— Их тепло можно регулировать, — отозвалась одна их феечек, заметив мою заинтересованность. — Достаточно сказать "теплее" или "прохладнее".

Я не стала верить словам проказницы, а решила тут же проверить.

— Теплее, — приказала я вслух — от холодного душа, устроенного мне Мелиттой, у меня до сих пор клацали зубы. Солнышко тут же стало чуть ярче, а его лучи длиннее. — Это всё сделали вы? — восхитилась я, но хвалить хулиганок не торопилась — еще неизвестно, какие подводные камни таит этот сюрприз.

— О, да, Нийя, — просияла фея — очень симпатичная девушка с длинными светлыми волосами.

— Как-как ты меня назвала? — переспросила я, раздумывая, запустить ли в нее тапком сразу или подождать, пока объяснится?

Фея смутилась.

— На языке фей это означает "госпожа", "повелительница", — подсказала Мелитта. Я не стала спрашивать, откуда она это знает, итак ясно, что она вычитала это в книге, подаренной мне Кристианом три дня назад. Я не притронулась к подарку, а вот Мелитта пришла восторг, и после моего одобрения с энтузиазмом погрузилась в чтение.

— Э-м-м, что ж, спасибо, — поблагодарила я фей.

— Чего ты так орала-то? — пристала ко мне Мелитта. Так и знала, что неприятного разговора избежать не удастся. — Сон плохой приснился?

— Угу.

Ясно же, что плохой сон.

— Что-то частенько тебе кошмары снятся, — в голосе подруги слышались обвинительные нотки.

— Ну, и что?

— А то, что тебе не следует думать о Кристиане, — неожиданно заявила Мелитта. Ей-Богу, он для нее как ком в горле. Ну, вот чего она к нему привязалась?

— Кристиан никак не связан с моими ночными кошмарами, — я старалась не огрызаться, но выходило плохо. — И вообще, может, это Роза прокляла меня. А? Что скажешь? Не думала об этом?

Вообще-то я пошутила, но Мелитта на полном серьезе ответила:

— Думала. Но для подобного проклятия потребуется частичка твоего тела — волосы, ноготь или…

— Не перечисляй, — я поморщилась, подавляя приступ отвращения. — Не знаю, может у этой гадюки и остались мои волосы. Мы ведь с ней дрались однажды.

Мелитта помолчала.

— Не нужно тебе с ней связываться, — выдала она после некоторой паузы. — Не знаешь, до чего она может додуматься. Мы с тобой живем в чужом, неизведанном нами мире, и магией владеем, как первоклассник алгеброй. Роза слопает тебя и не подавится!

Я засмеялась.

— О, поверь, если эта змеюка захочет меня слопать, то не только подавится, но еще долго будет мучиться изжогой. Так легко я ей не дамся.

Мелитта слабо улыбнулась.

— Ладно, одевайся скорее, а то ребята уже ждут.

— Кого ждут? Чего ждут?

— Тебя. Забыла, что сегодня мы собирались навестить Чарльза? Сегодня ведь суббота…

Я сглотнула. Прошлое посещение друга выдалось не самым приятным — Лиззи при виде безжизненного тела Чарльза, потеряла сознание, Джози — крепкая, сильная Джози, разрыдалась; а Эрни и Уилл еще долго ходили бледные, молчаливые и отрешенные. Мелитта с жаром рассказывала мне о том, что так же выглядел ее брат, когда ему изменили память и высушили силу, что была в нем с рождения. Помня о том, что Льюис мертв, мне становилось дурно от одной только мысли, что та же участь, возможно, ждет и Чарльза. Но еще больше меня терзало чувство вины. Ведь я догадывалась, что его палочка опасна. Я понимала, что он не должен пользоваться ею, но не помешала. Чувствовала, что она таит силу, с которой не способен сладить феппс. Я догадывалась, что рано или поздно эта сила убьет или покалечит Чарльза. И я позволила этому случиться. Что, если мистер Вайз прав в своих опасениях, и я, действительно, чудовище?

Я вспомнила сон, и сердце сжалось в тисках ледяного страха. Он звал меня. Он меня ищет. Лорд Эдвард Лоркенс желает познакомиться со своей родственницей.

Госпиталь оказался переполнен студентами. Тут и там раздавались жалобные стоны, чихание, а иногда и звуки рвоты. Увидев нас, мадам Кхорк пришла в негодование:

— Вы что здесь забыли? — принялась она кричать на нас, при этом подталкивая к двери каждого по очереди.

— Мы пришли навестить Чарльза, — ответила за всех Джози. Мадам Кхорк всплеснула руками.

— Нашли время! Когда в Академии эпидемия и весь госпиталь переполнен заразившимися!

Мы с Мелиттой переглянулись.

— Что еще за эпидемия? — вежливо поинтересовалась я. — Мадам Кхорк, мы ничего не знали.

Женщина удивленно посмотрела на меня, затем обвела взглядом остальных, после чего зацокала языком.

— Вчера весь вечер ко мне поступали больные с симптомами базаниковой лихорадки, и я сначала…

— Какой-какой лихорадки? — в один голос перебили ее мы с Мелиттой.

— Базаниковой. Ох, так вы же феппсы… Базаник это цветок, растущий в кримэльских лесах, чуть севернее столицы. Шипы базаника очень ядовиты, хотя и не смертельны, а пыльца вызывает сильнейшую аллергию, симптомами которой являются чихание, кашель, тошнота, высокая температура, а иногда обморок и даже кома. Базаник цветет в ноябре, в то время, когда западный ветер приносит с болот нехорошие испарения.

— Что значит "нехорошие"? — насторожилась я.

— Что значит "испарения"? — эхом добавила Мелитта.

— А то и значит, что живут там водяные, которые каждую осень болеют водяновым гриппом и заражают им воду, а заодно и всё вокруг, нарочно повышая температуру воздуха. Лишь декабрьские морозы способны уничтожить вирус. Так что до декабря работы у меня невпроворот. А вы идите отсюда как можно скорее. Коек и так не хватает.

— Как будто нам самим так уж хочется болеть, — буркнул Эрни, когда мадам Кхорк захлопнула за нами дверь палаты.

— Почему мы до сих пор не знаем об эпидемии? — с нотками возмущения спросила Мелитта, когда мы шли по коридорам башни, где располагался госпиталь.

— Вероятно, потому что, об этом было объявлено путем незапланированного выпуска студенческой газеты, которую обычно разносят по всем общежитиям, за исключением нашего, — мрачно пояснила Джози.

— Это несправедливо! — хором заорали мы с Мелиттой. Джози хмыкнула.

— Пора бы уже и привыкнуть за два месяца.

Я-то понимала, что она права, но менее обидно от этого не становилось.

Ребята, Джози и Лиззи уверенно вышагивали впереди. Мы с Мелиттой плелись сзади, стараясь не отставать. Внезапно знакомый голос заставил меня замедлить шаг. Прислушавшись, я поняла, что Роза, запершись в кабинке женского туалета, очень жарко беседует с кем-то, и судя по второму голосу ее собеседником был молодой мужчина. Я жестом показала Мелитте, что она соблюдала тишину. Подруга, отличавшаяся любопытством, тоже прислушалась.

— Эллеор, любимый, я не виновата, что этот чертов феппс заказал две палочки! — пищала Роза, а у меня кровь в жилах превратилась в желе.

— Знать бы, кто этот второй, чтобы прихлопнуть его раньше, чем он разболтает всем о нелегальной палочке.

— Я почти уверена, что знаю, кто это, — в голосе Розы зазвенела ненависть. А вот у меня от внезапно нахлынувшей слабости едва не подкосились ноги. Зря я ввязалась подслушивать этот опасный разговор, да еще и вместе с Мелиттой!

— И кто же он? — Эллеор говорил высоким, холодным голосом в высокомерной манере, и мне показалось, что он говорил так нарочно. Это было похоже на театральную постановку.

— Эта выскочка, Блейн.

— Блейн? — повисла пауза — Эллеор, видимо, пытался вспомнить меня.

— Она феппс, — подсказала Роза.

— Ах, да. Та самая девица, из-за которой твой брат едва не лишился силы.

— Да-да! — оживилась одногруппница. — Она оговорила его.

— И именно поэтому ты готова обвинить ее во всех грехах.

— Вовсе нет!

— Хорошо, если палочка у нее, то почему мы до сих пор не слышали о втором несчастном случае? Неужели эту девицу не мучает соблазн воспользоваться ею?

Роза звонко, противно засмеялась. Эллеор шикнул на нее.

— Да она тупица, эта Блейн! Уверена, что эта палочка нужна ей лишь для того, чтобы ковырять ей в носу!

Мелитта вовремя зажала ладонью мой рот, так как я едва не выдала нас, чуть не вскрикнув.

— Стейси, пожалуйста, — прошептала она. Я кивнула, давая молчаливое обещание не издавать звуков.

Тем временем Роза снова захихикала. Ну, и смех у нее. Чтоб она им подавилась, гадюка.

— Я бы на твоем месте не был так весел, — холодно оборвал ее Эллеор. — Наш план разваливается прямо на наших глазах, и по большей части из-за тебя и твоего непутевого братца. Удивлен тому, как ты до сих пор не заламываешь руки и не заливаешься слезами.

— О, милый, — голос Розы уже не был таким веселым, как секунды назад. — Не все так плохо! Уверена, что этот жалкий феппс долго не протянет. Главное, чтобы Длинный Ус не разговорился, но над ним работает Клаудиус.

— Ох, ну если над ним работает твой брат, — с издевкой проговорил Эллеор. — Но ты права, может быть, действительно, все не так уж плохо. Подождем до декабря.

— Да-да! Уверена, что у нас все получится! — Роза всхлипнула, так же притворно и бездарно, как и ее любовник изображал холодное благородство.

— Ты уже заказала себе платье? Как моя официально объявленная невеста, ты должна выглядеть непревзойденно.

— О, да, любимый! — Роза уже рыдала. Послышались приближающиеся шаги, и мы с Мелиттой были вынуждены юркнуть в мужской туалет, и на всякий случай запереться в одной из кабинок. Лицо Мелитты становилось розовее и розовее, и, в конце концов, стало совсем пунцовым. Меня же душил смех.

Дождавшись, когда туалет опустеет, мы стремглав выбежали из туалета, и к моему ужасу столкнулись с Кристианом. При виде нас брови вампира поползли вверх, и хотя лицо оставалось невозмутимо серьезным, уголки губ едва заметно дрогнули.

— Стейси? Мелитта? Что вы здесь делаете?

— То же, что и ты! — брякнула я первое, что пришло на ум, и незамедлительно получило локтем в бок от подруги.

— В самом деле? — Кристиан явно забавлялся, и мне хотелось, забыв обо всем, разулыбаться в ответ. А затем он серьезно сказал: — Вам нельзя быть здесь.

— Мы знаем, мы просто… — Мелитта пуще прежнего залилась краской, решив, что Кристиан имеет в виду наше присутствие в мужском туалете.

— В госпитале много зараженных.

— А для тебя водяновый грипп не опасен? — поинтересовалась я. Кристиан улыбнулся.

— Нет. Чего не могу сказать о вас. Я приходил сдавать кровь. Ну, вампирская кровь излечивает многие болезни, вдобавок к этому способствует повышению иммунитета, — его улыбка стала шире. — Как видите, мы тоже можем быть полезными.

Скосив взгляд в сторону Мелитты, я заметила, как она мнется и прячет глаза, не решаясь смотреть вампиру в лицо. Она явно растеряна и смущена.

— Так как насчет вас? Думаю, не стоит спрашивать, что вы делали в мужском туалете?

— Ты прав, не стоит, — подтвердила я. — Ну, мы пойдем, пока Пуговица нас не хватилась, — Мелитта уже тянула меня за руку.

— Стейси, — Кристиан слегка коснулся моего запястья, но тут же одернул руку, будто боялся оставить ожоги на моей коже. — Я бы хотел встретиться с тобой как-нибудь. Нам необходимо поговорить.

Я молчала. Меня терзали противоречивые чувства — желание увидеть его снова и нежелание встречаться с ним когда-либо еще. Чего я боялась? Наверно, услышать неправду, искусно выдуманную ложь. А может быть, наоборот — правду, которая окончательно отвернет меня от него.

Не решившись дать конкретный ответ, я промямлила:

— Э-э, да. Наверно, можно. Но не сегодня.

Следуя за Мелиттой, я всеми силами старалась не обернуться.

И лишь когда мы спустились в Парадный Зал, я вспомнила, что не поблагодарила его за подарок.

— Как думаешь, что имел в виду Эллеор, когда говорил, что нужно подождать до декабря? — спросила я Мелитту, чтобы отвлечься от мыслей о Кристиане.

— Первого декабря дэйтийцы празднуют день зимы. Я поражаюсь, как ты можешь не знать об этом. Скажи, ты вообще не открываешь книг, кроме тех, по которым нам дают задания? Хоть бы газеты тогда читала…

— Ой, не нуди, — я поморщилась. Мелитта иногда бывает жуткой занудой. Лучше бы в магии так активно практиковалась и к экзамену готовилась. — Так что там с праздником? Будет бал или что-то вроде того?

— Вроде того, — огрызнулась подруга, вероятно обидевшись. — Вот только о каком именно бале говорил Эллеор, я не знаю. У нас в Замке будет свой праздник, элита же будет тусить в королевском дворце.

— О, ясно же, что именно об этом он и говорил, — я аж фыркнула, представив Эллеора, отклонившего приглашение короля ради студенческой вечеринки. Смех, да и только.

— Да, думаю, ты права.

— Интересно, что же они задумали…

— Надеюсь, не настолько интересно, чтобы пытаться выяснить это, — Мелитта остановилась и схватила меня за руку. — Стейси, ты не должна ввязываться в их дела.

— Так или иначе, их дела касаются меня, причем самым прямым образом. Если ты не помнишь, Роза догадывается, что вторая палочка есть у меня, а если учесть, что она точит на меня зуб, то…

Глаза Мелитты расширились в ужасе. Вероятно, она приняла слова Розы за ложь.

— Так это правда? Чарльз заказал палочку и для тебя? Вы за этим пошли якобы смотреть дракона?

— Я пошла с ним, потому что он просил помочь. А он взамен обещал мне палочку.

— И ты согласилась…

— Конечно, я согласилась! А ты разве отказалась бы? — мое терпение начинало иссякать. Я конечно ожидала, что Мелитта не обрадуется, но что бы она смотрела на меня так, будто у меня выросла вторая голова…

Подруга выпрямилась, и, посмотрев мне в глаза прямым, пристальным взглядом, заявила:

— Я бы отказалась. Видишь ли, черная палочка является атрибутом темной магии. Это зло в чистом виде.

— Ой, да не такое уж и зло, если не преследовать плохих умыслов. По мне, ею вполне можно воспроизводить обычные, бытовые заклинания. Ну, или ковырять в носу, как сказала Роза.

Мелитта не засмеялась, и даже не улыбнулась.

— Ты должна избавиться от нее, — сказала она, не глядя на меня.

— Непременно, вот только каким образом? Смыть в унитаз? Или закопать в ботаническом саду Академии?

— Ну, если тебе в голову приходят только извращенные способы, то пожалуйста, — Мелитта театрально пожала плечами. — Но я имела в виду, что ты должна отнести ее мистеру Вайзу.

Я улыбнулась. Конечно, она права, и я бы обязательно поблагодарила ее за совет, вот только подруга не знает, что мистер Вайз вероятнее всего придет в ужас, если я сообщу ему, что соблазнилась обзавестись черной нелегальной палочкой, учитывая мое происхождение. Интересно, сколько времени пройдет, если и эта моя тайна станет для Мелитты явью? А главное, не отвернется ли она от меня, не возненавидит ли? Страшно подумать, что помимо уже существующих, список моих неприятелей могут пополнить люди, которых я считаю друзьями. А главное, что скажет Кристиан? Он-то с самого начала был откровенен со мной. А вот я прикидываюсь кроткой овечкой, тогда как едва ли являюсь меньшим чудовищем, чем он.

— Мелитта, поверь, я не нуждаюсь в этой палочке. Я даже ни разу ею не воспользовалась. Ну, почти не воспользовалась. Даже не знаю, зачем согласилась на эту авантюру Чарльза… — я снова остановилась, так как Мелитта резко развернулась и испытующе уставилась на меня.

— Тогда сделай это прямо сейчас. Пойди к мистеру Вайзу и все расскажи. Уверена, он поймет.

Я замялась. Вообще-то, почему бы и нет? Так ли я боялась ректора? Вовсе нет. Я знала, что он не навредит мне, не натравит на меня Совет, не выгонит из Академии. Максимум, отругает, но ведь я не пятилетний ребенок, чтобы бояться гнева наставников. Совсем другая причина останавливала меня. Я НЕ ХОТЕЛА лишаться своей палочки, не хотела, чтобы кто-то узнал о ней. Я словно оберегала ее, заботилась о ее безопасности. Может быть, она уже и мной управляет? В таком случае, и Мелитта, и ребята могут быть в опасности. Не известно, что на уме у этой палочки. Чужой палочки. Что, если она вздумает убить кого-то из них? Что если она убьет Кристиана, когда мы окажемся вдвоем? Нет, права Мелитта, я должна избавиться от этого зла.

— Хорошо, я иду к ректору прямо сейчас, — уверенно, чтобы не передумать, сообщила я подруге. Она одобрительно улыбнулась.

— Я пойду с тобой.

Я кивнула, хотя знала, что она это делает из недоверия ко мне.

Дойдя до общежития, где я взяла спрятанную в рюкзаке палочку, мы снова поплелись в Замок, башни которого уже успели опустеть из-за карантина. Когда мы почти дошли до третьего этажа, навстречу нам попался старшекурсник с факультета по изучению противоправного использования ядов. Кажется, он был старостой, да еще и дежурным, судя по повязке на его левой руке. Сейчас начнет активно выполнять свои обязанности. И я не ошиблась:

— А вы чего здесь ошиваетесь? — наехал он на нас. — Велено же всем разойтись по общежитиям своих факультетов! В Академии карантин.

— Да знаем мы, — раздраженно отмахнулась я, что очень не понравилось парню. У него аж ноздри раздулись от возмущения.

— Как ты со мной разговариваешь?! Да я вас сейчас в деканат отведу!

— Лучше сразу к ректору, — "добродушно" подсказала я. — Мы как раз к нему идем.

— Зачем? — парень даже забыл держаться надменно.

— Занадом, — отрезала я.

— Вам обеим надо к директору? — парень перевел хищный взгляд на Мелитту.

— Ой, я пожалуй, пойду, — пискнула подруга. Я не стала возражать. Старшекурсник вынул из кармана мантии перо неркиды, и, с помощью магии поджег его. Неркида незамедлительно явилась. Она сильно уступала в красоте Златке, и даже размером была меньше. Худенькая, с бледно-серым оперением она больше напоминала мухоловку, нежели благородную, роскошную неркиду.

— Проводи ее, — парень кивнул на Мелитту. — Проследи, чтобы она покинула Замок, потом доложишь мне. Птичка кивнула и полетела вслед за Мелиттой. А я отправилась к ректору в сопровождении не очень приятного спутника. Пару раз я метнула в него гневный взгляд, давая понять, что не очень рада его компании, но молодой человек был беспристрастен, и оставил меня лишь у самой двери мистера Вайза. За ней слышались голоса, и я замерла, едва успев занести руку, чтобы постучать. Я вовсе не хотела подслушивать, но слух сам собой навострился, и я невольно прислушалась к разговору. За дверью явно шел оживленный спор.

— Я давно догадывался, но молчал, — послышался холодный, надменный голос, в котором я без труда узнала Дарна.

— Отчего же молчали, Виктор? — спокойно, но довольно прохладно поинтересовался ректор. — Отчего не высказали свои догадки Совету? Может быть, от того, что не уверены в них? Так стоит ли сейчас предъявлять мне столь громкие обвинения?

— Я хотел предупредить вас.

— Вот как? — в голосе Вайза угадывался неприятный оттенок насмешки.

— Я вовсе не желаю вам зла, профессор. Но все же осмелюсь напомнить вам о вашем безрассудстве.

— О, да неужели? — ректор откровенно насмехался. А мне стало совсем неприятно. — Я перестал быть безрассудным лет сто назад, Виктор. Я уже слишком стар для легкомыслия.

— Я говорю о вашем поступке восемнадцатилетней давности, — отрезал Дарн. А у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. — Совет поручил вам ответственное дело, а вы провалили его, и я хотел бы знать, чем вы руководствовались.

— Вы забываетесь, мистер Дарн. Отчитываете меня так, будто я ваш подчиненный.

— Вы бы предпочли, чтобы вас допрашивал Совет?

— О, оставьте ваши угрозы, Виктор, — послышался скрип, видимо ректор откинулся на спинку стула.

— Вероятно, вы не осознаете, или осознаете не в полной мере опасность, которой вы подвергли весь магический мир, оставив дитя в живых.

О-па. Это уже интересно. И страшно.

Мистер молчал.

— С чего вы взяли, что ребенок жив? — мистер Вайз уже не казался таким спокойным, как пару минут назад.

— Внучка Лорда Эдварда жива и сейчас находится в Замке Академии, и вы сами устроили ее сюда. Вместо того, что бы уничтожить дитя, как приказал Высший Совет, вы сохранили ему жизнь…

— Это все ваши домыслы, Виктор.

— И тем не менее вы не отрицаете того факта, что проклятый ребенок жив.

— Может быть, вы знаете, кто он?

Я оцепенела, и, забыв о предосторожности, припала к двери.

Повисла пауза, после которой Дарн сказал:

— Этот ребенок Стейси Блейн.

Я отпрянула. В глазах заплясали черные точки, а к горлу подступила тошнота, и я наверняка потеряла бы сознание, если бы не шум, вернувший меня в чувства. В углу коридора что-то шуршало, а затем, не успела я что-либо понять, как это нечто ударило меня по лицу, повторив это снова и снова. И я поняла, что пришло время воспользоваться палочкой. Вынув ее из кармана, я наугад стрельнула вспыхивающим заклятием, каким воспользовался староста, когда вызывал неркиду, и увиденное меня ошеломило: это была белая, совсем как Златка, неркида, только чуть меньше и крылышки она имела нежно-голубого оттенка. Правое ее крыло было опалено. Неркида громко пискнула и вспорхнула, опасливо посматривая на меня. Я не стала повторять попыток поджечь ее и позволила несчастной убраться восвояси. Вот только она ведь слышала разговор Дарна и мистера Вайза. Но кому она служит? Кому откроется тайна проклятого дитя? Кто еще, помимо Дарна будет знать, что я внучка и наследница темных сил ужасного Лорда Эдварда?