Академия Юрского периода

Глава 17

Позорище, названное громко Смотром Талантов, закончилось. Наша кварта взяла главный приз. Этот факт вызывал двоякие чувства. С одной стороны есть чем гордиться — мы вроде как лучшие из худших, но с другой стороны — из худших же.

Двум из кварты полагалось увольнение на пару дней. Караш отбывал домой и выбрал меня в спутницы. И это справедливо. Лотусс и Натан мне изрядно потрепали нервы за последние дни. Имею право отдохнуть от их осточертевших рож. А ведь я эстет, и всегда считала, что прекрасное не может опротиветь. Никогда. И вот же ж.

Танцы были в самом разгаре. Я стояла у края площадки и оценивающим взглядом разглядывала парней. Получив свою эльфийку, Натан исчез. Караш и Лотусс выплясывали прямо передо мной в толпе веселящихся парней и девушке.

— Что, малявка, тебя никто не пригласил на танец? — насмешливо проговорила подошедшая нагиня Риш.

— Да я не гордая и сама могу, — парировала, склонив голову к плечу, обращаясь к подруге Риш, задумчиво произнесла:- Как думаешь, Юта, кто хуже всех танцует? Вроде Лотусс…

Девушка из кварты Риш удивленная вопросом, вскинула брови, но вгляделась в танцующих и пожала плечами.

— Ищешь себе под стать? — опять поддела Риш.

— Риш, твои методы мне не подходят. У меня свои. На сами танцы мне пофиг. Я себе парня присматриваю.

— И где связь? — не поняла, подошедшая и заинтересовавшаяся вопросом спора Ритана.

Стоящие рядом девушки навострили ушки, бросив обсуждать сплетни. Даже Риш прислушалась, стараясь не подавать вида.

— Вы разве не знаете, что плохому танцору большие … мешают, — посмотрела на девушек удивленным и самым честным взглядом, — чем они у него больше, тем хуже танцует. Вот я и выбираю… Точно Лотусс. К нему и подкачу.

Перед этим представлением попросила Караша подыграть мне, подпоить парня и вытянуть на танцпол. Караш только поржал, но просьбу выполнил, заинтересованный увидеть развязку.

— Это вы, людишки, так определяете мужские стати? — изумилась Ритана. — Интересно как. А есть еще какие-нибудь внешние признаки?

— Да уж, то-то у этих людей детишек кучи. Знают толк, — завистливо произнесла одна из девушек дроу.

— Пожелайте мне удачи, девушки, — попросила присутствующих. — Сегодня у меня и Лотусса будет потрясающая ночь.

— Дан, за тобой Караш бегает, — Юта посмотрела на меня с осуждением. — А ты Лотусса цепляешь. Не жирно ли? Определись уже.

О, а чего это тебя так зацепило? Кто-то влюблен в дракона или нага?

Молча разглядывала скромницу нагиню, со злостью и ревностью глядящую на веселящихся парней. Девушка досадливо покусывала губы, глядя как разошедшийся дракон обнимает рыжеватую, смеющуюся нагиню.

И что они в них находят? Конечно, красивы все трое, но самовлюбленные же до жути! Вон Караш сегодня приревновал меня к восхищению зрителей и аплодисментам и утащил со сцены.

— В сторону, малявка, — Риш грубо толкнула в плечо, и рванула в толпу танцующих, пробираясь к нагу, пока желающих убедиться в моей правоте насчет плохих танцоров не стало больше.

Я отвернулась, пряча довольную улыбку. Караш обнял меня сзади и зашептал на ухо:

— Что ты сказала этой змеюке, что она попыталась изнасиловать Лотусса прямо на танцполе? — не сдержал смешок и прошелся губами по краю уха.

— Женский секрет, — уклончиво ответила, высвобождаясь из его объятий.

Мне совсем не нравилось, что дракон проявляет ко мне повышенное внимание. Желающих с ним встречаться хватало, а мне нужно ректора найти и выпросить разрешение на посещение библиотеки. Я разглядывала толпу веселящихся кадетов, пытаясь отыскать статную фигуру ректора, но безуспешно. Главное драконище Дрищ куда-то испарился, сразу после объявления итогов смотра. Наверняка пьет, пользуясь моментом.

— Есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — притянул меня обратно в объятия Караш. — Идем. Верхние ярусы сейчас пусты. Все здесь, на танцульках, и мы можем пробраться в оранжерею. Хочу тебе кое-что показать.

Колебалась секунду, но желание посмотреть на цветы, потрогать листья и вдохнуть аромат, было сильнее. Я кивнула, подавая ладошку, утонувшую в широкой лапище дракона.

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Рядом сопел Караш отыскивая потайной лаз в оранжерею.

— Из-за нестабильной магии, он все время в разных местах. Вот и приходится искать вход на ощупь, — пыхтя, объяснил дракон, шурша пальцами по стене. — О! Ну наконец-то!

Мою ладошку перехватили горячие пальцы, Караш тянул за собой.

— Караш, куда ты меня ведешь? Я же не вижу ничего, — прошептала, выставляя другую руку перед собой.

— Не бойся, Дана, будет немного неприятно. Ректор сам ставил защиту. Но терпимо. Главное, не дыши, — предупредил кадет. — Цветов ему жалко. Сам-то никому не дарит. Сидит безвылазно в академии. Тут-то ему ловить нечего, пока есть я. Но на Родоне дракониц хватает. Вот хоть бы и Ксандира. Она же никому не отказывает. Из уважения к его старости, осчастливила бы… разок…

Дракон костерил на все лады жадного ректора, не забывая нахваливать себя, распрекрасного. Слушая его ворчание, почувствовала, что рука уперлась во что-то гелеобразное и утонула. Кожу приятно пощипывало. Решительно сделала шаг, полностью погружаясь и притормозила, наслаждаясь ощущением. Но дракон надсадно сипел сквозь зубы и упорно тащил дальше.

— Давай постоим еще. Приятно так, — попросила Караша.

Тот что-то невнятно булькнул, и руку больно дернуло. Пробкой вылетела из геля и врезалась в твердую как дерево грудь. Мышцы под пальцами ходуном ходили, словно дракон пробежал пару километров, не останавливаясь. Мы стояли слишком близко, так что я чувствовала его запах. Приятный, который хотелось вдыхать и вдыхать. Пальцы непроизвольно погладили форменную ткань, мышцы под которой напряглись. Дракон притянул меня ближе и шумно вдохнул запах волос.

Похоже, у него это уже в рефлексах. Любую девчонку на расстоянии вытянутой руки, притянуть и облапать. Ну, нет! Меня точно не будет в твоем победном списке.

Уперлась в грудь кулачками и отступила, размыкая объятия. Дракон насмешливо хмыкнул.

— Ты как? — нарушил тишину Караш. — Фу, ну и мерзость эта защита. Слизь эта едкая. Что он туда сливает? Уж не свою ли… да не-е-е… он же не извращенец какой…

— А мне понравилось, — хихикнула я.

— Интересно, — протянул дракон. — А как тебе вокруг?

— Что вокруг? Я ничего не вижу, — огляделась в полной темноте.

— Забыл, — хлопнул себя по лбу Караш.

Он пошуршал по карманам, что-то мягко щелкнуло, и пространство вокруг озарилось серебристо-голубым светом сигнальной ракеты, взмывшей под округлый потолок. Оглянувшись, я ахнула. Вокруг, сколько хватало глаз, колыхалось поле из цветов. Единственный широкий лепесток, закручивался в серебристо-синюю спираль, размером с пару моих кулаков. Стебли и широкие листья казались почти черными. Странные венчики тихо покачивались под тяжестью сияющих бриллиантами капель росы. Я протянула руку, коснулась прохладного бока. Град росинок осыпался вниз дождем. Повеяло легким ароматом мандарина.

— Ципарусы с Родона, — коснулся ближайшего бутона Караш. — Они растут на болотах. Приходится часто поливать. Подожди немного. Мы, кажется, не пропустили главное.

Он обнял со спины, не слушая возражений, шепнул:

— Любишь холодный душ?

— Не-е-е!

Мой крик утонул в потоке ледяной воды, обрушившейся на нас сверху. Капли дробно застучали по… крыльям, зонтиком развернувшиеся над головой.

— Ух, ты! У тебя есть крылья! — ахнула я, проведя пальцем по теплой коже, почувствовав подушечками пальцев, как пульсирует горячая кровь в венах.

— Только одно. На второе или перекинуться в дракона не хватает магии, — ответил Караш. — Смотри…

Я глянула и от восторга замерла. Сотни пестрых бабочек, разбуженных дождем, вспорхнули ввысь и кружили в хороводе над цветами. В свете сигнальной ракеты, дождевые струи казались тонкими сверкающими серебряными нитями. Дождь совершенно не пугал крылаток. Капли отскакивали от крылышек, разбиваясь на сотни мелких, сверкающих бриллиантами капелек, не причиняя вреда.

— Это потрясающе красиво! — приоткрыв от восторга рот, разглядывала настоящее чудо.

И Караш был бы не Караш, если бы не воспользовался этим. И не засунул в мой рот язык, пытаясь поцеловать. Еще во власти эмоций я не сразу поняла, что он надумал, и замерла, чувствуя, как его язык осваивается в моем рту, а загребущие лапы на моей попе.

Коварное драконище! Заманил меня, очаровал и решил попользоваться моментом!

Уже решила прикусить побольнее наглый язык и двинуть коленкой в драконово святая-святых, как недовольный голос, рявкнувший над ухом, заставил замереть.

— Кадет Кутько, кадет Гар Ораш, что вы здесь забыли?

Крыло щелкнуло и исчезло. Я и Караш отскочили друг от друга и замерли, вытянувшись. В вечернем платье, на каблуках выглядело смешно, но устав академии требовал приветствовать старшего по званию. Прочистив горло, отрапортовала:

— Ректор Бургундий Аврал… — Караш резко задвинул меня за спину, не давая закончить рапорт.

— Ректор Герун-Дий Алар Бриш, кадет Гар Ораш и кадет Кутько выполняют практическое задание по бесшумному проникновению, — не моргнув, соврал Караш.

Главное драконище сощурился и оглядел нас с ног до головы, задерживая взгляд на мне. С потолка продолжало нещадно лить, и через минуту мокрое платье облепило тело. Я отфыркивалась, когда капли лезли в нос и рот. Караш стоял и мок молча, но отчаянно косил на обозначившуюся под мокрой тканью грудь.

— Кадет Гар Ораш, свободны. Ваше наказание — чистить виварий, — проговорил ректор. — Исполняйте.

Караш тихо выругался сквозь зубы, глянул на меня, состроил виноватое лицо, отдал честь и исчез в проходе. Драконище молчал, задумчиво меня разглядывая.

Наказание придумывает. Явно какое-то извращение. У него на лице все написано. И угораздило же нас сунуться, когда он тут… защиту обновлял. Накрылся медным тазом наш переход на Родон. Жаль, так хотелось побывать на парящем острове.

— Чем вы здесь занимались, кадет Кутько? Что за практикум по проникновению? Вы поэтому голая? Чтобы проникновение облегчить? — голос ректора сочился ядом. — А дождичек, чтобы лучше скользило и не застревало?

Еще издевается, драконище поганое!

— Никак нет, ректор Хер…

— Просто ректор Бриш, — прервал меня драконище. — Слушаю ваши объяснения, Кутько. Со стороны ваш практикум смахивал на поцелуи.

— Давно наблюдаете, изв… иняюсь спросить? — хотела приложить его «извращенцем», но вовремя одумалась.

Мне же еще разрешение на библиотеку вымаливать.

— Достаточно, — хмыкнул ректор.

— Так глубоко «бесшумное проникновение» мы с кадетом Гар Орашем не планировали… сегодня, — прокашлялась я, сдувая с носа повисшую каплю. — Сегодня мы отрабатывали первый этап — «искусственное дыхание».

— Искусственное дыхание, — брови драконища полезли вверх от изумления.

— При потере сознания или остановки сердца очень важно, чтобы кислород поступал в кровь, и делается искусственное дыхание изо рта в рот. Принцип я показывала кадету из моей кварты Гар Орашу, — вдохновенно врала я, чувствуя, как меня начинает бить озноб от холода.

Еще немного и я тут воспаление легких подхвачу! Вот ведь, драконище! И не пьется тебе с физруком и трудовиком! Или уж пожамкал кого-нибудь! Неправильный мужик какой-то.

— Очень интересно, — ректор шагнул ближе.

Я заметила, что от него шел легкий парок. Драконище оказался настолько горячим, что влага просто испарялась, не причиняя организму двуногой рептилии особых проблем.

— Методика опробована множество раз, и в моем мире максимально распространена, — не понимая, что говорю, лепетала я, стараясь, чтобы зубы не стучали.

Горячие ладони ректора легли на спину, обжигая теплом. Меня притиснули к широкой груди. Дождь резко прекратился, и я услышала барабанную дробь над головой. Ректор выпустил свои крылья, укрывая нас ими, как в коконе. Он прижался всем телом, делясь своим теплом. Меня окутал его запах. Руки сами скользнули на плечи, обвивая шею, стремясь поближе к ходячей печке. Чужая ладонь зарылась в волосы, оттягивая назад и запрокидывая голову.

— Как интересно. Хотелось бы тоже ознакомиться с принципом, — хмыкнул дракон и накрыл мои ледяные губы обжигающим поцелуем.

Я лишь слабо пискнула в протест, нехотя подчиняясь властным губам, сминавшим мои. Драконище отлично целовался. Настолько умело, что через секунду я поплыла, чувствуя, как желание разгорается в теле, разбуженном чужим желанием и согретом чужим теплом. Он легко выпил мой стон, сжав еще крепче. Горячие пальцы скользили по тонкой ткани, рисуя на коже узоры, лаская грудь. Я уже задыхалась, когда он отстранился. В темноте отблесками внутреннего огня сияли его глаза.

Так вот чем рептилоид чешуйчатый занимается у себя в кабинете! Технику поцелуев отрабатывает… на секретарше…

Вспомнив, что секретарем ректора был Люлик, я тихо фыркнула. Дракон принял это на свой счет и резко отстранился. Серебристый свет, освещавший оранжерею, ударил в глаза. Вокруг все влажно дышало после дождя.

— Ну, как, Кутько, я уловил общий принцип метода? Зачет сдал?

Он смеется что ли? Вот ведь, драконище!

Я захлопала глазами, не зная, что ответить. Ректор не спеша удалялся к выходу. До меня донесся его тихий смешок. Злость на себя, млеющую от поцелуя растяпу, и его наглость, вскипела в крови.

— Что вы себе позволяете, ректор Трэш! Вы почти изнасиловали меня языком! Да после такого… просто обязаны на мне жениться! — возмущению моему не было предела.

У самого выхода он остановился, оглянулся, прожигая взглядом темных глаз. Усмехнулся и негромко произнес:

— Как я могу жениться на вас, Кутько? Вы мою фамилию запомнить не в состоянии, а сами претендуете на нее.

У меня нервно дернулся глаз. Это что сейчас было такое? Ошарашенная убийственной отповедью, открывала и закрывала рот, глядя как в стене растворяется широкая спина ректора.