Аконит

Глава 1. Борец

«Аконит убивает», – кричали заголовки газет. Вся столица смаковала новость о пяти трупах с перерезанным горлом и пурпурных соцветиях, оставленных на местах преступлений. Кроме растений, никаких улик так и не обнаружили. Кем бы ни был убийца, он глубоко пустил в городе корни, легкой пыльцой с лиловых соцветий разлетелся вместе с ветром и осел ядом на губах каждого, кто, славя, повторял имя – Аконит.

Страшное слово разносилось и в приемной полицейского участка. Кора покосилась на констеблей, которые обсуждали последнее убийство, но слушать не стала. Она подошла к стойке и негромко кашлянула, привлекая внимание дежурного, который уткнулся в газету.

– А? – вздрогнул тот, и его раскосые глаза окинули посетительницу усталым взглядом, не соответствующим яркому позднему утру. – Чего вам, мисс?

– Здравствуйте, – улыбнулась Кора, поправляя выбившуюся из прически рыжую прядь. – Мне необходимо увидеть инспектора Хантмэна. Он у себя?

– И зачем вам он? – Дежурный поднялся и оперся о стойку, нагло разглядывая незнакомку.

– О цели визита я сообщу детективу лично, – Кора сжала небольшую сумочку, с вызовом уставившись на дежурного. Совсем еще юнец, вряд ли многим старше нее, но общается совершенно неподобающе!

– Сначала заявление напишите, оставьте, мы разберемся. Нечего инспекторов по ерунде беспокоить.

– Констебль, – холодно обратилась Кора к дежурному, – извольте представиться.

– Мисс Нортвуд! – Из комнатки позади стойки вышел, оправляя форму, сержант. Каштановые волосы успели поблекнуть с момента их последней встречи, а лицо приобрело новые морщинки. – Какими судьбами?

– Доброе утро, мистер Рассел, – Кора тепло улыбнулась знакомому. В свое время он подкармливал ее конфетами, если девчушка забегала в его смену. – Я к мистеру Хантмэну.

– Инспектор у себя, – кивнул он. – Как поживает ваш батюшка?

– Наслаждается отставкой и избытком свободного времени, разумеется. Кабинет все тот же, мистер Рассел?

– Тот же, – подтвердил сержант. – Прошу, мисс Нортвуд. Не смеем вас задерживать.

– Благодарю.

За спиной она услышала перешептывания дежурного и сержанта:

– Нортвуд? Так это дочь бывшего шефа-интенданта Чарльза Нортвуда?

– Именно, и инспектор Хантмэн ей особенно дорожит! А ты…

Что последовало далее, Кора не знала, но очень надеялась, что констеблю объяснили, как не стоит общаться с посетителями.

Отец ушел в отставку чуть меньше двух зим[1] назад, но в коридорах, помимо приветливо улыбавшихся старых знакомых, уже встречались новые молодые и хмурые лица. Однако кое-что осталось неизменным: в кулуарах полицейского участка было мрачно, пахло крепким кофе, табаком и дымом. Угнетающая атмосфера все еще жила в занесенных тенетами углах, скрытых тяжелым балдахином темноты. Кое-где слышались голоса, которые, отскакивая от стен, становились глухими и вибрирующими.

Наконец показалась дверь с сохранившейся блеклой надписью: «Инспектор К. Хантмэн». Время никак ее не изменило, разве что наградило лишними царапинами. Чуть ниже чистые, свежие и насыщенные буквы складывались в «Инспектор М. Уорд».

Ей вдруг стало неловко. Кора надеялась поделиться подозрениями с одним Хантмэном, на вторую пару ушей она не рассчитывала. Но проделав такой путь, разумно ли отступать?

Сжав кулачок, Кора постучала. Никто не отозвался. Она стала стучать смелее и настойчивее. В недрах кабинета кто-то ругнулся. Закрепляя успех, нос дамского сапожка гулко пнул дверь, оставив на ней черный росчерк.

– Да что б вас Хадс[2] драл! – взревели внутри. – Башкой безмозглой вы там, что ли, долбитесь?

Дверь наконец распахнулась, являя дядюшку Криса. Вообще-то, дядюшкой он Коре не приходился, но она привыкла к нему так обращаться еще с тех времен, когда ее называли Бельчонком. Хантмэны тогда жили по соседству: Кристофер, Джун и их сын Гилберт. Теперь в тот дом въехала полусумасшедшая вдова, а из всего семейства в живых остался лишь Кристофер Хантмэн…

– Дядюшка! – воскликнула Кора. Он был моложе ее отца, но выглядел старше. Волосы Кристофера уже полностью поседели, отросли, свисая сальными паклями, голубые глаза потускнели, бледное и осунувшееся лицо обзавелось скромной серой бородкой. От него несло перегаром и дешевыми сигаретами.

– Бельчонок? – Хантмэн растерянно сделал шаг назад, а затем обеспокоенно подался вперед, наклоняясь: – Что-то случилось? Ты в порядке?

– Не беспокойтесь, я к вам не с плохими вестями.

Он выдохнул и отошел, пропуская ее в кабинет. Окно внутри было открыто. Через черные прутья решетки влетал влажный ветер, сплетенный с тонкими лучами проступающей сквозь облака Инти. Кабинет условно делился на две части: первая погрязла в хаосе из грязных кружек, пухлых папок, сдерживавших документы, и окурков, наполнявших пепельницу; на второй стоял практически пустой стол со стопкой бланков и всего одной чашкой, пахнущей карамельным кофе.

Кристофер махнул, указывая на стул для посетителей на чистой половине, которая явно принадлежала его коллеге. Кора положила сумочку на край стола, распахнула пальто, стянула алый шарф и заговорила:

– Дядюшка, я к вам по делу. Очень давнему. Может, вспомните? Батюшка почти перед самой отставкой как-то упоминал расследование о борцах.

– О каких борцах? – нахмурился Кристофер, вытряхивая пепельницу. – За что они боролись?

– Ни за что, дядя, – Кора сдержала улыбку. – Борцом называют аконит.

Он вздрогнул, задев одну из кружек с краю. Та качнулась и рухнула. По кабинету пронесся звенящий треск разбивающейся керамики.

– А-а, чтоб тебя! – Кристофер всплеснул руками, пиная осколки. Затем будто пристыженно оглянулся, виновато усмехаясь. – Так и что? Что за дело?

– Тогда, – неуверенно начала Кора, нервно теребя пуговицу, – украли кусты аконита из ботанического сада Королевского университета. И я подумала… В общем, Аконит ведь оставляет соцветия. В газетах писали, что они ядовитые, а таких в обычных лавках не купишь. Там культивированные уже. Вот…

Какое-то время Кристофер молчал, задумчиво глядя куда-то в стену. Затем брови его поднялись, глаза округлились, а губы сложились в усмешку:

– Ха! А ведь ты права! Хадс меня побери! Права! Пойдем-ка!

Кора сдула со лба челку и поспешила за дядей.

Догадка эта не давала ей покоя половину зимы, когда про Аконит заговорили уже все. Он оставлял соцветия на каждом трупе, а для этого их откуда-то нужно было брать. Но цветочные лавки не продавали ядовитые растения.

Нельзя списывать со счетов и семена для выращивания. Разумеется, нельзя исключать версию с продажей семян, как нельзя исключать и то, что кража куста аконита два года назад может быть связана с убийствами.

Ботанический сад Королевского университета – единственное место в столице, где культивировали ядовитые цветы. Для каждого вида маги создавали подходящие условия, чтобы они, не дай Первый[3], не утратили своих ядовитых свойств.

Кора и Кристофер шли молча, каждый был поглощен своими мыслями. Он вел ее вниз, по тесным полутемным коридорам, пока окна не заменили узкие отверстия под потолком. Наконец дядюшка остановился перед железной дверью со встроенным сбоку магическим кристаллом[4]. Кора заинтересованно выглянула из-за широкой спины и увидела надпись: «Архив».

На связке зазвенели ключи. Пробормотав что-то, Кристофер выделил небольшой оттиск и прижал его к кристаллику. Тот тихо звякнул, замки щелкнули. Стоило им отворить дверь, как в нос ударил спертый воздух, пропитанный запахами старой бумаги и пыли.

– Добро пожаловать в архив, – усмехнулся Кристофер.

– А мне сюда можно? – с придыханием спросила Кора.

– Нет, но мы никому не скажем, – подмигнул он, подталкивая ее в полумрак помещения.

Архив освещал единственный кристалл, встроенный в потолок. Он излучал тусклый холодный свет, придавая бежевым папкам зеленоватый оттенок. Здесь было душно и тесно. Ряды стеллажей заполняли теснящиеся папки, которые раздувались от количества дел, спрятанных под обложками. Кора замерла у стены рядом с выходом, наблюдая, как дядюшка Крис рыщет по полкам.

– Найдем, глянем. Кажется, у нас там был воришка. Надо же! Я и забыл про то дело! Почти два года минуло. Как только ты запомнила, а, Бельчонок?

Она на миг задержала дыхание, пытаясь придумать, как бы помягче ответить. Не рассказывать же ему, что отец тогда жаловался на его постоянные пьянки. Помнится, папа сетовал, что друг его совсем плох и уже не способен раскрыть такой пустяк.

– Батюшка как-то упоминал… Он говорил о борцах и, видя, что я не поняла, объяснил, что так называют аконит. Вот я и обратила внимание, – наконец ответила Кора чистую правду, опустив лишь неприятные подробности.

– Молодец! Это нам поможет. Ты ведь знаешь, что удача вести это импово[5] дело об Аконите выпала нашему участку? Хотя, может, после убийства медсестры кому другому передадут. Это нам так с напарником повезло – первое убийство в Новом году! Второе отдали следом, хотя оно практически на границе наших районов произошло, должен был взяться другой участок, да нет. Раз у нас похожее было, нам и отдали, – сетовал Кристофер, – а там и третье. И самое гадкое, что опять далеко, уже у других почти, а нет, нам и его вручили. И вот четвертое. Там вообще порт! Но тоже пришлось выезжать. И пятое уже рядом с больницей, тут не отвертишься… Нашел!

Кора сорвалась с места, встречая дядю у стеллажа. Кристофер передал ей папку, позволяя заглянуть в дело о борцах. Раскрывать то преступление не понадобилось: через день виновник сам пришел с повинной. Правда, один из кустов найти так и не удалось. Преступником оказался местный студент, которого впоследствии отчислили и вынудили заплатить штраф.

– Генри Бейкер, – Кристофер стукнул пальцем по строчке с именем, а затем указал на строчку ниже. – Живет недалеко.

– Хм… – Адрес показался Коре знакомым. – А это не булочная?

– Весьма вероятно. Я начинаю припоминать, что…

Дверь архива отворилась с протяжным скрипом, от которого в голове зазвенело. В проеме показалась фигура. Выйдя на свет, незнакомец одной рукой придержал дверь. Его свежая белая рубашка пряталась за жилетом с цепочкой хронометра[6] и пиджаком. Черные штаны были заправлены в начищенные сапоги – весьма практичную обувь для дождливой весны Трефа. Молодое, лишенное морщин лицо мужчины выражало недовольство: взгляд малахитовых глаз врезался в Кристофера, а пухлые губы скривились.

– Посторонним в архиве не место, – сказал незнакомец. Голос его был мягким и приятным, хотя он явно пытался придать ему строгости, соответствующей обстановке.

– Макс! – Кристофер почему-то радостно оскалился. – Вот и ты! А я все думал, где ты ходишь?

– Вы прекрасно знали, инспектор, что я вышел, пока кабинет проветривался. А вернувшись, заметил на своем столе чужие вещи и пропавший оттиск.

– Ты настоящий детектив! Что ж, познакомьтесь. Это, – Кристофер похлопал молодого мужчину по плечу, – инспектор Максимилиан Уорд, а наша гостья – Корнелия Нортвуд.

Уорд, до того избегавший даже косо взглянуть на девушку, теперь впился в Кору глазами. Ему даже не пришлось ее обыскивать, она и без того представила, как он ее ощупывает: не пронесла ли она чего запрещенного в святая святых – архив полицейского участка.

– Рада знакомству, – Кора с улыбкой шагнула вперед, протягивая руку.

– Хантмэн, ты не должен водить статских в такие места, – Уорд снова потерял к ней интерес и глядел на Кристофера.

– Что ж, тебе виднее. Тогда идем в кабинет, я расскажу интересную историю, произошедшую около двух зим назад.

– Умоляю! Я по горло сыт твоими байками о собственном величии.

– Мерзкий же ты тип, Макс.

– До тебя мне еще далеко, Хантмэн.

Кристофер усмехнулся. Он оглянулся на Кору, вытянул из ее пальцев папку и, подмигнув, вышел в коридор. Последним архив покинул Уорд. По дороге к кабинету Кристофер все же начал посвящать его в дело о борцах. Стоило Максимилиану услышать, что расследование связано с кустами аконита, как его хмурый вид испарился: он жадно вслушивался, не отставая от широкого шага старшего коллеги.

Кора шла за ними, придерживая подолы юбок и периодически срываясь на бег, чтобы нагнать увлеченных детективов. Пальто она так и не сняла, из-за чего уже взопрела, да и к таким марафонам она не привыкла. Ее слегка рыхлое тело отлично показывало, как сильно она любит заниматься спортом.

– Не снимай! – Кристофер строго погрозил пальцем, заметив, что Кора начала стягивать пальто. – Простудишься. Тут сквозит и холодно. Что я твоему отцу потом скажу?

– Честно говоря, я надеялась, что вы ничего ему не скажете, – призналась она, заходя в кабинет последней. – Он не в курсе, что я пошла сюда…

– Что она вообще тут делает? – Уорд сел за свой стол. Сумочка, оставленная на краю, теперь висела на спинке стула для посетителей, где лежал и аккуратно сложенный шарфик.

– Ну, сам бы я об этом деле не вспомнил. Давно было, да и, – смущенно кашлянул Кристофер, – я иной раз не в форме…

– Вы злоупотребляете алкоголем, – язвительно уточнил Максимилиан. – Но я все еще не вижу ни одной причины, по которой ее присутствие было бы необходимо. Сообщила, пусть уходит.

– Инспектор Уорд, – Кора раздраженно сдула с лица рыжую прядь, – я все еще стою перед вами!

– Мисс Нортвуд предоставила ценную информацию для нашего расследования. – Кристофер захлопнул окно. – Мы условились, что я помогу ей. Она, чтоб ты знал, журналистка…

Кора сглотнула. Она как-то упоминала дядюшке, что собирается устроиться в штат одной газеты, но то было год назад. В штат ей пробраться не удалось, а темы, на которые все-таки позволили писать, касались вопросов гардероба. К тому же вся ее журналистская деятельность велась под псевдонимом, чтобы ненароком не прознали родители. Если они поймут, что драгоценная дочка вместо променадов с подружками бегает в редакцию, ей наверняка не удастся избежать нудной беседы о пользе замужества. И конечно, запретят писать…

– Прекрасно! Нам же так не хватает газетчиков, всюду сующих свои длинные носы! И ты приводишь одну из них прямо к нам!

– Такова жизнь, парень, – Кристофер вытащил сигарету, но, покосившись на Кору, тут же спрятал ее обратно. – Мы помогаем им, они нам. Договариваемся, приспосабливаемся. Так и живем. А это моя знакомая, дочь нашего бывшего шефа-интенданта. У меня нет причин сомневаться в ней.

– Я против ее присутствия, – Максимилиан скрестил руки на груди. – И против того, чтобы вы распространяли личные данные граждан. За такое вас могут уволить.

– Ну иди и нажалуйся, – фыркнул Кристофер. – Отвести тебя за ручку, щенок, или с прошлого раза запомнил?

– Мы должны докладывать… – щеки Уорда стыдливо заалели. Он смолк.

На какое-то время в кабинете повисло удушливое молчание. Кора с тяжким вздохом стряхнула с себя пальто и, бросив его на стул, поинтересовалась:

– Поговорим о деле?

Протестов она не встретила, как, впрочем, и поддержки. Тишина сочилась напряжением, но к Коре явно не относилась. Видимо, между дядюшкой Крисом и инспектором Уордом был старый конфликт, который мешал им обращаться друг к другу с должным уважением.

– Итак, шел четыреста пятьдесят первый год Эры людей[7]. Конец лета. Из ботанического сада исчезает целый куст ядовитого аконита. А через два года неизвестный убивает людей, оставляя соцветия… Ядовитые, так ведь? – Кора повернулась к Кристоферу. Тот благосклонно кивнул, теребя в руках портсигар. – Могут ли эти дела быть связаны?

Уорд, к которому теперь обратился ее взгляд, опустил голову, шкрябая что-то карандашом на листе.

– Могут, конечно. Даже если тот парень ни при чем, а куст утащили уже без его ведома. Проверить стоит. Все равно других зацепок у нас нет. Да, Макс? – последнее Кристофер гаркнул так, что Кора вздрогнула.

– Да, – пробурчал Уорд, поднимаясь. – Давайте адрес, проверю.

– Мисс Нортвуд его уже знает. Идите вместе.

– С ней? Ты сбрендил, Хантмэн?

– Считай, что она – моя протеже.

– Я не пойду опрашивать возможного свидетеля вместе с журналисткой! – Максимилиан остановился посреди кабинета, придерживая серое пальто.

– Еще раз напоминаю, инспектор, я все еще здесь! – Кора топнула ногой. – Говорите со мной, в конце концов!

– Если так хочешь помочь ей построить карьеру на нашем деле, иди сам.

– Макс, я же старый, у меня больные колени, как я дотуда доковыляю? – Кристофер сделал несколько показательных шагов и схватился за спину: – Ох, а поясница болит! Куда мне ходить, ты что? Это вы молодые, вы и ходите.

– Я с ней не…

– Помилуй, Первый! У меня есть имя, и я здесь, инспектор Уорд! – Кора схватила его руку, заставляя повернуться. Зеленые глаза почти в ужасе уставились на нее. Будто он был леди, а она – грязным портовым рабочим, который покушался на честь дамы.

– В-вы… Не могли бы… – Максимилиан откашлялся. – Извольте отпустить меня, мисс!

– Только если вы пообещаете впредь говорить обо мне со мной, а не с дя… инспектором Хантмэном.

– Об-бещаю, – Уорд отвернулся.

– Не наседай, мисс Нортвуд, мой напарник – нежная натура, – усмехнулся Кристофер. Он что-то чиркнул на бумажке.

Кора взяла ее, вглядываясь в кривые буквы адреса и имени.

– Просто не думал, что воспитанные дамы могут вести себя так бестактно, – вернул себе прежнюю уверенность Максимилиан.

– Ох уж эти бестактные дамы! – Кристофер растянул губы в ехидной ухмылке. – Хороши, а?

– Не понимаю, о чем вы, – Уорд смерил его холодным взглядом, развернулся на пятках, подхватывая шляпу, и бросил: – Мисс Нортвуд, вы идете?

Кора быстро обернула шарф вокруг шеи и накинула пальто. Махнув рукой на прощание, она выскочила из кабинета, спеша за Уордом. Он не утруждал себя ожиданием и шел к выходу. Впрочем, то ли он передвигался медленнее Кристофера, то ли специально не ускорялся, но Кора быстро нагнала его.

На ходу она кое-как застегнула все пуговицы и обошла лужу, по которой равнодушно прошагал Максимилиан. Утренние плотные облака разогнал легкий ветерок, который теперь касался кожи холодом и разбегался мурашками. Пахло ночным дождем и осторожно подступающей весной.

Дома жались друг к другу, обступали улицы, глядя на людей стеклами окон. Под ногами лежала серая неровная брусчатка, которой вымощен был весь Олдтаун – часть столицы, сохранившаяся с Эры богов. Треф тогда был небольшим городом, который теперь разросся, став центром всего Королевства Тирланд.

Идти в тишине Коре не нравилось. Она могла сколько угодно разглядывать окружение, но молчание рядом с незнакомым инспектором Уордом было особенно напряженным и колючим.

– Как думаете, мы узнаем что-то интересное? – Кора заняла место сбоку от Максимилиана, иногда поглядывая на его немного вздернутый нос.

Ответа не последовало.

– Мне кажется, да. Зачем кому-то просто так красть куст? Отравлений аконитом за два года не было, но кому-то он ведь понадобился. И не просто в какой-то момент, а в самый подходящий для пересадки. Вы знали, что пересаживать аконит советуют в конце лета или в начале осени?

Проезжающий мимо кеб простучал колесами, а тащившая его лошадка мотнула головой. Уорд молчал.

– Я вот узнала и сразу подумала, что все не просто так! Ох, я так измучилась догадками, а потом просто взвесила все за и против и решила сообщить о своих мыслях. Вы что думаете?

– Думаю, здесь нужно свернуть, – вздохнул Максимилиан.

– Ваша правда.

На широком проспекте показалась нужная булочная. Кора опередила Уорда и, пройдя внутрь, на миг остановилась, вдыхая аромат свежего хлеба.

– Добрый день, мисс, – улыбнулся высокий толстый мужчина, тепло щуря глаза. Он стоял у прилавка, пока женщина рядом принимала оплату.

– Здравствуйте, – кивнула Кора. – Я ищу Генри Бейкера.

– Генри? Это мой сын. А вы?..

– Я из… – начал было подоспевший Максимилиан.

– У нас есть к нему несколько деликатное дело, – Кора смущенно принялась оправлять шарф. Тревожить визитом полиции хорошего человека вовсе не хотелось.

К счастью, Генри Бейкер вскоре подошел. Он был обескуражен появлением незнакомых гостей, но все же согласился поговорить с глазу на глаз. Они вышли на узкую улицу, начинающуюся за булочной.

– Спасибо, что согласились уделить нам время, – заговорила Кора.

– Ага. Так кто вы, и что вам нужно? – Генри скрестил руки на груди. Он был куда выше ростом – наверное, с дядюшку Криса, а его Кора всегда считала самым высоким человеком. Разве что новый знакомый был не таким массивным и крепким.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов по делу о борцах, – Уорд снял шляпу, приглаживая короткие темно-русые волосы. – Помните такое?

Генри побледнел, внимательно приглядываясь к Максимилиану. Он словно пытался узнать в нем кого-то, хотя знаком с ним явно не был.

– Не беспокойтесь, это не доставит никаких проблем, но это важно.

Теперь взгляд метнулся к Коре. Генри сделал шаг назад, приваливаясь к стене, и поинтересовался:

– С чего вы взяли, что я стану рассказывать что-то первым встречным?

– Если так, могу вызвать вас в участок, мистер Бейкер, – усмехнулся Уорд. Инспекторский значок из внутреннего кармана эффектно блеснул инкрустированным магическим кристаллом.

Генри поморщился, брезгливо скривил лицо, а затем искоса глянул на Кору, криво ухмыльнувшись:

– А вы, мисс, что, тоже из полиции?

– Заинтересованное лицо, – не растерялась она. – Я на вашей стороне, Генри, и мне бы хотелось освободить вас от необходимости идти в участок.

– Что же вы желаете знать?

– Около двух зим назад вы пытались выкрасть кусты аконита из ботанического сада. В протоколе указано, что вы были пьяны и хотели развлечений. Все верно?

Генри пожал плечами и небрежно пригладил короткие светлые волосы.

– Отвечайте, – грубо отозвался Уорд.

– Кажется, так.

– Кажется? – Максимилиан подошел ближе. – В городе завелся убийца, который оставляет за собой след из ядовитого аконита, который вы пытались украсть два года назад, мистер Бейкер. Я хотел бы чуть больше конкретики, потому что на данный момент вы – наш основной подозреваемый.

– Что? – Генри отлип от стены, изумленно уставившись на Уорда. – Я ничего такого не делал! Решили повесить все на невинного человека?

– Мистер Бейкер, – Кора выступила вперед, осторожно кладя ладонь на его плечо. – Я знаю, что вы не имеете отношения ко всему ужасу, что нынче творится. Но вы единственный, кто может помочь прояснить ситуацию. Умоляю, помогите нам… Генри, пожалуйста.

Она старалась выдавить из себя все очарование, на которое только была способна. От холодного ветра глаза немного слезились, щеки наверняка покраснели. Генри, смущенный такой настойчивостью, поджал губы и опустил взгляд. Максимилиан, к счастью, молчал.

– Ну хорошо… Но только ради вас, мисс.

– Благодарю, – Кора счастливо улыбнулась, запрокинув голову так, чтобы видеть Бейкера.

– Расскажите, как все произошло, – подал голос Уорд.

Моргнув, Генри прокашлялся и ответил:

– Если вы про кражу, то в протоколе все написано. Меня заметил охранник, я сбежал, а потом пришел с признанием.

– Но вы же не сами решились на воровство? – Кора встала рядом с Максимилианом. Из-за неестественного положения шея начинала затекать, так что она решила отойти, чтобы без лишнего напряжения следить за свидетелем.

– Нет, конечно! Мне бы и в голову не пришло! – затараторил Генри. Уши его покраснели то ли от прохлады, то ли от стыда. – Это… – он запнулся и, сглотнув, продолжил: – Это все тот тип на чердаке!

– Тип? – нахмурился Уорд.

– На чердаке?

– Да, мисс. Видите ли, студенты часто собирались в одном месте… на чердаке. Пили, курили, шутили. Отдыхали, в общем. А тут конец лета: до занятий делать особенно нечего, народу набиралось много, и новых людей не сразу замечаешь. Но того типа я заприметил мигом. Он сидел в углу, не притрагивался к вину, курил только.

– Как он выглядел?

– Не знаю, инспектор. Лица не видно было, но вид имел странный – в шляпе и в шарфе до самого носа. Да, в такую жару! Я и сам удивился. Но голос у него такой… вкрадчивый, – Генри задумчиво посмотрел вдаль, словно воссоздавая в голове смутный образ. – Общался хорошо, угощал за свой счет. Он пару раз приходил всего. А потом его и не видел никто, я сам спрашивал… Но в тот раз он хорошо меня напоил и сказал, что есть дело. А у меня… В общем, проблемы с деньгами были, и он обещал заплатить. Аванс сразу выдал, утверждал, что это треть от всего. Я тогда уже прилично выпил, вот и купился. В ботанический сад я уже ходил, знал, где и что растет. Ну, проводил. Подумал, а что такого? Никто и не увидит…

– И что, тот тип с вами был в саду?

– Да, он куст и утащил. Ну тот, пропавший. Он вышел с ним раньше, я другой понес. А тут охранник! Увидел меня, тревогу поднял, тот тип и слинял. Ну, я бросил все и тоже побежал.

– Но почему вы сами пришли в полицию?

– Отдельная история, мисс, – Генри почесал затылок. – Меня и самого эти события тревожили с тех пор, как стали появляться трупы. Я все думал, не был ли тот тип Аконитом. А идти страшно, да и сейчас побаиваюсь. Вы, – обратился он к Уорду, – если меня в полицию вызовете, ничего из этого не услышите. И подписывать я ничего не буду. И вообще, стану отрицать. Мне жизни близких дороже. А тот тип знает, где я живу.

– Уверены?

– Абсолютно. Сдаваться я бы не пошел, да и разве я дурак лишаться места в университете из-за пьяной выходки? Но мне пришло письмо от того типа. Он написал, чтобы я сдался. Написал, что иначе моим родным не поздоровится, что знает, где они.

– И вы поверили?

– Инспектор, у моего отца была собачонка. И этот псих убил ее, отрезал ухо и приложил его к письму, а кровью нацарапал все послание.

Кора поежилась.

– Я бы и в малахов[8] поверил, и в осидестских богов[9]! А теперь только удостоверился, что он безумец, который в случае чего убьет и меня, и моих родных. Нет уж. У меня сестры, мать болеет. Нет. Я рассказал вам. Моя совесть чиста. Все. Всего доброго и… удачи в расследовании.

– До свидания, – кивнула Кора.

Уже у поворота Генри задержался, оглянулся:

– Мисс, еще кое-что. Не помню его внешности, ничего такого, но… Он хромал. Это точно. Не помню только на какую ногу… Я в первую встречу заметил, спросил еще, чего у него, а он говорит, мол, детская травма. Так и ответил.

Максимилиан с Корой обменялись победными взглядами – кое-что они все же узнали. Обратная дорога к участку заняла будто бы меньше времени. Весь путь они молчали, и эта тишина уже не тяготила.

Кора мысленно прогоняла разговор с Генри, стараясь не упустить ни одной детали и представить того незнакомца: в клубах сигаретного дыма, хромающего и опускающего на глаза шляпу, чтобы никто не смог заметить его взгляда. Взгляда убийцы.

Войти в участок они не успели. Кристофер вылетел прямо на них:

– Наконец-то! Макс, у нас труп. Возможно, Аконит. По кебам!

Глава 2. Багровый велюр

Кора сидела рядом с дядюшкой, чувствуя недовольный взгляд Максимилиана. Уорд выступил против того, чтобы она ехала с ними, но, во-первых, нужно было поделиться новостями (а кеб подходил для таких целей не хуже кабинета), а во-вторых, убитый жил рядом с районом, где обитало семейство Нортвудов, так что Коре все равно было по пути. И в-третьих, будучи очень настойчивой, она сумела под этим предлогом напроситься с ними. Кристофер не спорил, а вот Максимилиан все недоверчиво поглядывал, считая, что новая знакомая только и ждет подходящего момента, чтобы улизнуть к трупу.

И Уорд был близок к истине. Кора действительно хотела посмотреть на очередного убитого Аконитом воочию. Она полагала, что справится с видом мертвеца и сможет с пользой применить новый опыт для статьи…

Девушек не берут в детективы, но с недавних пор их берут в журналистки. Так почему бы не заняться расследованиями в этой профессии? Да и в ином случае, что могло ее ждать? Сварливый лысеющий муж со склочным характером под боком? Кору передернуло от таких мыслей. Нет уж. Замужняя жизнь, может, кому-то и подойдет, а ей достаточно интересной работы.

– Молодец, Корри! – похвалил Кристофер, когда Максимилиан вынужден был признать, что она помогла. – Уверен, тебя ждет отличная карьера!

Польщенная похвалой, Кора заулыбалась и принялась смущенно поправлять челку. Уорд же приподнял брови, явно удивленный ласковым обращением Хантмэна. Разумеется, он не знал, что Кристофер – друг ее семьи, и уж точно не знал, что они поддерживают связь, встречаясь минимум раз в год. На кладбище…

Вопрос Максимилиана остался незаданным: кеб остановился, и все спешно вышли в темноту улицы. Их встретил кованый забор вокруг особняка, который обступили констебли. Из окон соседних зданий жадно глазели люди, кто-то стоял в переулках, наблюдая за столпотворением полицейских. Статусность района не спасала от человеческого любопытства.

– Что ж, мы пойдем. Кеб подвезет тебя к дому, – Кристофер придержал для Коры дверь кеба.

– О нет, я пройдусь. Зайду за пирожными.

Дядюшка хмыкнул, но кивнул на прощание, а Уорд оглядывался ровно до тех пор, пока не скрылся во мраке дома. Под его пристальным взглядом Кора сделала несколько шагов по улице, но остановилась.

А как же ее шанс?

Внутри боролось множество чувств. Правильнее было бы вернуться домой, а на следующий день заглянуть к дядюшке Крису с просьбой рассказать о случившемся и надеяться, что он будет благосклонен, а Максимилиан не станет возражать.

Но. Всегда есть «но». Ее «но» заключалось в том, что завтра все могло поменяться. Район богат, потому вряд ли был убит рядовой гражданин, а если и так, то это случилось в роскошном доме. И раз Аконит пробрался даже сюда, к делу привлекут кого-то посерьезнее обычных полицейских. И этот кто-то явно не будет церемониться с назойливой журналисткой.

Безопаснее и проще уйти, но если Кора была права, то она упустит свой последний шанс. Карьеры ей тогда не видать, а со временем придется согласиться с родителями, выйти замуж за какого-нибудь, без сомнения, уважаемого мужчину и навсегда распрощаться с любимым делом. Бесконечно тоскливые дни наполнятся сожалениями о том, что однажды так легко был упущен подвернувшийся шанс, мечта осталась несбывшейся, а жизнь непрожитой.

Когда Кора пыталась поступить в штат новостной газеты, она допустила огромную ошибку: вела себя сдержанно, тихо и скромно, как подобает приличной даме. Тогда девушке сказали, что ей недостает настойчивости и упорства. Что ж, Кора покажет, на что способна, и уж конечно не отступит так легко!

Это ее шанс!

Не теряя больше времени, она метнулась ко входу. Один из констеблей преградил ей путь. Предсказуемо.

– Посторонним нельзя, мисс.

– Я не посторонняя. Просто задержалась. Я с инспекторами Хантмэном и Уордом, мы приехали вместе. Разве вы не видели?

Глаза констебля лихорадочно забегали. Вероятно, он пытался отыскать сержанта, чтобы получить точные распоряжения. Нужно было брать ситуацию в свои руки, пока, не дай Первый, сержант действительно не появился.

– Послушайте, вы что, хотите проблем на свою голову? Прекрасно, вы получите их сполна, если немедленно не пропустите меня!

– Мисс, я…

– Леди. Леди Корнелия Нортвуд. Вы слышали о виконте Чарльзе Нортвуде? – Кора лукавила: это ее мама была леди но не все люди разбирались в нюансах наследования титулов, особенно с новыми законами.

Констебль сглотнул.

– Ваш шеф-интендант в отставке – мой отец. Думаете, он одобрит ваше поведение? – Звание и титул отца всегда отлично работали, хоть Кора и не любила прибегать к ним.

Лоб полицейского покрылся испариной. Под напором и грозным властным взглядом он отступил. Кора поскорее шмыгнула в проход, чтобы констебль не успел передумать.

Внутри было прохладно, сквозняк гулял по комнатам, из которых доносился шум разговоров, – полицейские общались с прислугой. Некоторые из работников дома мялись в коридоре, о чем-то переговаривались и косились на гостью. Они не остановили ее, рассудив, что раз уж ее пропустил констебль, то она имеет право здесь находиться.

Кора постаралась придать себе уверенный вид и двинулась к лестнице. Наверху слышались шаги и голоса, и главное – один из них принадлежал дядюшке Крису. На втором этаже беседа стала отчетливее. Обрывки ее вылетали из комнаты поблизости.

– …меценат, науку поддерживал. В общем, хороший человек, – произнес какой-то мужчина.

– Значит, наша теория об убийстве эдаких «недостойных» рассыпалась окончательно и бесповоротно, – вздохнул Кристофер.

Прокравшись к распахнутой двери, Кора осторожно заглянула внутрь. Помимо дяди, в комнате находились еще трое: Уорд, незнакомый сержант и человек, склонившийся над трупом.

Мертвец сидел в кресле за столом, бумаги на котором теперь залила кровь из вспоротого горла. В помещении стоял душный солоновато-металлический запах, смешанный с неясным ароматом, который заставлял Кору дрожать. Может, так пахнет смерть?

– Что там, Грей? – Кристофер упер руки в бока.

– Взял образец крови. Проверим, будет ли яд, – ответил человек рядом с трупом и устало стянул перчатки. – Резали, похоже, стоя сзади. Судя по всему, рассечена сонная артерия и трахея. Смерть наступила не позднее обеда. Подробнее и точнее будет известно позже.

– Наш Аконит? – уточнил Уорд, немного разворачиваясь.

Кора тут же скрылась за стеной, боясь, что ее заметят.

– По всей видимости, – согласился Грей. – Засим, господа, откланиваюсь.

– Хорошей ночи, – кинул Кристофер.

– Да уж, – хмыкнул Грей.

Он вышел с чемоданчиком в руках, приостановился, смерив удивленным взглядом прячущуюся девушку. Затем усмехнулся и, кивнув, прошептал:

– Доброго вечера, мисс Нортвуд.

Грей был плохо знаком Коре. Она не помнила его имени, да и самого коронера видела от силы пару раз, когда он заглядывал к отцу. Все, что осталось в памяти, – его странный запах, напоминавший смесь лаванды и воска. Грей же, очевидно, не только запомнил ее, но умудрился узнать в повзрослевшей и несколько вытянувшейся мисс Нортвуд по-детски пухлого Бельчонка.

Кора так растерялась, что смогла только кивнуть в ответ. Грей неспешно спустился, на ходу проверяя время по хронометру на тонкой цепочке.

– А соцветие теперь не забирают? – неожиданно спросил Уорд.

– Предупредили, чтобы оставили, – буркнул Кристофер. – И не топчись особо, мы ждем еще одного… коллегу.

– Что еще за «коллега»?

– Макс, человек в кресле – пэр. Важная фигура. Наверху начали переживать уже после сестры милосердия, а теперь убит не какой-нибудь рядовой. Да и у нас шестое по счету душегубство. Это вроде как помощь. Из Специального подразделения.

– Но Аконит не пользовался магией! – воскликнул Уорд. – На кой имп нам напыщенный маг-детектив?

– Мне откуда знать? Или я что, выгляжу довольным?

– Ты никогда не выглядишь довольным, Хантмэн.

– Что там успели выяснить?

– Слуги рассказали, что убитый последние дни был как на иголках, – передал сержант. – Приказал не открывать окна и запереть все выходы, никого не впускать.

– Будто ждал… Макс, посмотри, может, в бумагах что-нибудь есть.

– О, прекрасно. Всегда мечтал порыться в залитых кровью документах, – фыркнул тот. – Это бесполезно.

Кора медленно выглянула. Все стояли спиной к ней, и она наконец смогла внимательнее осмотреть место преступления. Кабинет был просторным и пустым. У дальней стены – стеллажи с книгами и папками, справа – окно, через которое теперь лился холодный свет фонарей. В комнате горела только настольная лампа рядом с мертвецом.

Голова трупа была запрокинута, одна рука безвольно свисала, вторая покоилась на столешнице, прижимая веточку аконита. Соцветие бросили в кровь, замочившую раскрытую папку. Бордовые в сумраке тягучие капли срывались вниз, наполняя расползающуюся на полу лужу, которая поблескивала в тусклом свете.

Покойника можно было разглядеть, лишь щурясь. Мертвец напоминал восковую куклу с навечно запечатленной маской ужаса и изумления на бледном лице. Его стеклянные глаза чуть подкатились, губы приоткрылись, и изо рта тянулись нити крови, смешанные со слюной. Разрез на шее едва ли выделялся среди общих темно-красных мазков, которыми убийца написал очередное преступление.

Вид убитого не пугал так, как мысль о том, что виновник его смерти ходит среди людей. Может, уже выискивает новую добычу, словно хищный зверь, цепляется за прохожих безумным взглядом или выводит острием на горле очередной жертвы новый рисунок смерти… Кора поежилась.

«А что, если Аконит стоит прямо за мной?» – мелькнула шальная мысль. Как назло, между лопатками зазудело, будто и впрямь кто-то взглядом сверлил ее спину. В горле встал ком, под ложечкой засосало. Кора опасливо повернула голову и отскочила, вжимаясь в стену.

У лестницы замер мужчина. Он опирался на трость с набалдашником в виде кошачьего черепа и не спускал темных глаз с незнакомой ему девушки. Черные крылья бровей опустились, отчего его узкое лицо казалось угрюмым. Заметна была щетина, тонкие поджатые губы, прямой нос, а самое главное – мелкая серьга в ухе и золотая подкладка его пелерины. Маг.

– Кто вы? И что делаете здесь? – раздался его спокойный, бесцветный голос.

– А… я… – Кора оглянулась к проему, в котором уже остановились Максимилиан и Кристофер. – Журналистка! А вы маг-детектив, назначенный на дело? Дадите комментарий?

– Вы проникли на место преступления, – поморщился тот. – Хотите комментарий, ждите вместе со всеми. И уходите, пока я не выписал вам штраф.

Кора выдохнула – она сделала все, что могла, а лишний раз раздражать представителя закона не стоило. Еще чего доброго выяснит, кто она, и нажалуется отцу. Тогда мама запретит прогулки без сопровождения, а то и под домашний арест отправит.

Уже спускаясь, Кора расслышала, как маг представился:

– Мортимер Чейз, джентльмены. Отныне делом Аконита буду заниматься я, вы же поступаете в мое распоряжение и…

Она спустилась к выходу, вырываясь к свежему ветерку и оставляя позади спертый воздух с запахом крови. Снаружи стемнело, фонари тускло сияли, а люди заскучали и разошлись. Только констебли в поисках следов прохаживались у дома с фонариками.

Вдруг Кора застыла, потрясенная мыслью, что могла не заметить ход времени. Она нервно закопошилась в сумочке, отыскивая маленький хронометр. Увидев, что у нее есть еще полтора сегма[10], она облегченно выдохнула, проследив за полупрозрачным облачком, вырвавшимся изо рта. Кора едва смогла выпросить себе такое удовольствие, как променады без сопровождения, пообещав отцу возвращаться в положенный сегм. С тех пор прошло почти два года, и она всегда оставалась пунктуальной.

Прохлада становилась ощутимее. Кора поправила шарф и вышла за забор. День получился насыщенным и крайне интересным, но голодным. Желудок неприятно сжимало.

– Куплю пирожных, – пробормотала она, пальцами пытаясь причесать челку, – а потом сяду с чаем и запишу все, что узнала. Пора начинать статью.

Информации набралось немного, да и вряд ли Кора успеет сообщить о новом убийстве первой, но она абсолютно точно видела больше, чем другие журналисты.

Правда, в следующий раз ее вряд ли впустят так просто. Остается надеяться, что родителям не сообщат. Застукай ее дядя Крис или Максимилиан, докладывать они бы не побежали, а вот маг… Мортимер Чейз вполне способен выяснить, как журналистка оказалась на месте преступления. Узнав ее имя, он, конечно, предупредит отца, и тогда мечты о карьере можно забыть.

Занятая мыслями о будущем, Кора поспешила вперед. Она сделала всего несколько шагов, когда приметила незнакомца, привалившегося к фонарю. Ничего необычного, человек остановился покурить. Но… Мужчина был в шляпе с серым бэндом и в сером шарфе, ворот черного пальто был поднят… Именно таким она представляла себе Аконита после разговора с Генри Бейкером.

Сердце в груди глухо забилось. Разум твердил, что это совпадение. Ну в самом деле! Шарф и шляпу многие носят. Но внутренний голос нашептывал, что это преступник, заставляя напряженно всматриваться в фигуру у столба. Если Аконит действительно вернулся полюбоваться работой полиции?

Незнакомец тем временем заметил, что за ним наблюдают. Он отбросил сигарету, засунул руки в карманы и развернулся, хромая в сторону ближайшего переулка.

Кора задрожала, следя, как он растворяется в поднимающемся тумане. Он хромал! Как и говорил Генри!

Неужели убийца действительно вернулся поглазеть? А может, его тянет к местам преступлений? Но он, кажется, не собирался ничего предпринимать. Заметив девушку, вышедшую из дома и бредущую вдоль забора, он скрылся. А что, если он проследит за ней?

Сглотнув, Кора помотала головой. Ее подмывало вернуться и попросить кого-нибудь проводить ее. Но тогда отцу точно сообщат. Рисковать нельзя, ведь ничего ужасного не произошло. Тип подозрительный, да, однако, он уже ушел. А вечер не поздний, на улицах еще есть прохожие.

Вокруг прогуливались люди. Мимо проехал кеб, стуча колесами по брусчатке. Когда цоканье лошадиных копыт осталось позади, с Корой поравнялись две дамы преклонного возраста в сопровождении крепкого молодого мужчины. Они посмеивались, беседуя о предложении для некой мисс.

Решение пришло само. Кора обогнала их, а затем спокойно пошла дальше, изредка оглядываясь. Держась впереди, она находилась в их поле зрения. В случае чего убийца точно не останется незамеченным!

Постепенно тревога отступала. Голоса все еще слышались за спиной и успокаивали. Навстречу брела пара джентльменов с тростями, чуть дальше – женщина с мальчиком за руку, а за ними, судя по всему, спешила нянька; на другой стороне улицы сразу трое франтов посмеивались, перебрасываясь строчками стихов. И в целом чем чаще ей попадались кафе и кофейни, тем больше становилось людей. Да и сам район был относительно спокойным.

Впереди показалась знакомая вывеска любимой с детства кондитерской, которая звалась именем вкусного торта – «Багровый велюр». Кора расслабленно улыбнулась. Отсюда до дома рукой подать: дойти до поворота, через арку меж домов, немного по парку, и вот уже красная крыша кирпичного дома. Интера[11] три, и на месте.

Живот заурчал, напоминая о пирожных.

Колокольчик над дверью звякнул. Кора приветливо улыбнулась бариста, который узнал ее:

– Добрый вечер, мисс. Фисташковые пирожные еще свежие!

– А «Велюр»?

– Один остался.

– Я заберу! И к нему два фисташковых, вишневое, лимонное и с клубникой. Все с собой.

Кора отказалась от предложенных напитков и оплатила чек, лениво наблюдая, как упаковывают сладости, а затем оглянулась на посетителей.

В небольшой кондитерской умещалось около десятка миниатюрных круглых столиков на двоих. Именно поэтому сюда чаще всего захаживали парочки в сопровождении бдительных матушек. Зим двадцать назад эта культура встречалась повсеместно, однако теперь и такие свидания, и сам институт брака отходили на второй план.

Зал был полупустым, оттого заметнее выделялся занятый в дальнем углу столик. В темном и тесном углу он обычно никого не интересовал. Кора обычно занимала место рядом, у окна, а потому знала, что, сидя у дальней стены, можно видеть и вход, и весь зал с его посетителями. Сейчас в углу зала еще и сгущалась тень, не давая рассмотреть гостя.

По коже пробежали мурашки, страх вновь вернулся, она захотела удрать. Вдруг за столиком сидит именно тот незнакомец, что курил у фонаря? Она сглотнула и отвернулась. Лучше не пялиться. Если это не он, она проявляет невежливость, а если все же он…

– Прошу прощения, – Кора чуть наклонилась, привлекая внимание бариста, который уже складывал последние коробочки в бумажный пакет, – а тот человек за дальним столиком, он ваш завсегдатай?

– Впервые его вижу, мисс, – тихо ответил он. – Странный тип. Взял один кофе с шоколадной крошкой и похромал туда…

– Похромал? – во рту пересохло.

Что, если он следил за ней? Вздор. Он оказался в кондитерской раньше. Скорее всего, он выбрал первую же забегаловку на пересечении улиц и решил переждать здесь.

– А что такое? Ваш знакомый?

Кора хотела было ответить, но тут боковым зрением уловила движение. Мужчина в углу поднялся и неспешно побрел к ней.

Ужас просился криком сорваться с губ, но застрял в горле. Внутри все сжалось. Кора опустила взгляд и задержала дыхание, замерев на месте.

Не убьет же он ее прямо здесь, при всех?

Однако незнакомец будто не замечал девушку у стойки. Он бросил чаевые в пузатую банку и вышел. Колокольчик над дверью дважды звякнул, второй раз побеспокоенный шляпой высокого мужчины.

Когда дверь прощально хлопнула, к Коре вернулась способность дышать, и она жадно вдохнула, вбирая остатки аромата незнакомца: дым дорогих сигарет и запах шоколадного кофе.

– Мисс, все в порядке? – Бариста нахмурился, вглядываясь в лицо посетительницы.

– Да-да! Не беспокойтесь. Спасибо! – Она постаралась улыбнуться как можно непринужденнее, забирая свой заказ. – Всего доброго!

Выскочив на улицу, Кора огляделась и сразу же заметила хромающую фигуру. Незнакомец шел в противоположную сторону.

Проследить за ним? Нет, что за абсурд! Она не полицейский, а в случае чего ей и сбежать-то навряд ли удастся, а уж сопротивляться!.. Безопасность важнее.

И все же какая-то иррациональная, почти детская обида осталась внутри. Ведь так хотелось пойти следом, отыскать его логово, раскрыть дело… Но разум говорил, что идея глупая и может стоить жизни. Потому Кора застыла, глядя, как темный образ терялся в тумане. Слава Первому, он не решился идти за ней. Оно и к лучшему.

Каблучки застучали по тротуару. Ее снова окружили люди – рядом чета с ребенком, чуть дальше четыре дамы в возрасте, за спиной лениво переругивалась парочка. Относительная оживленность внушала спокойствие, хотя тревога не отставала, как бы быстро Кора ни шла. Еще немного, и она будет под защитой крепких стен дома.

Уверенность пропала, как только она завернула к арке. Фонарь, прежде всегда горящий, теперь был отключен. И как назло, ни в одном доме на узкой улочке не было ни одного освещенного окна. Наверное, неполадки на магической линии только тут, ведь за аркой, где начинался парк, освещение осталось. Люди виднелись вдали.

Но не здесь. Кора отступила, оглянулась. Прохожие еще были, но слишком далеко. Сердце лихорадочно забилось, горло стиснул страх. Обойти? Сделать круг? С одной стороны, бояться нечего, ведь тот человек ушел. А с другой… Что, если он завернул на соседнюю улицу, догнал ее и теперь поджидает у арки?

Нахмурившись, Кора все же пошла в обратную сторону. Как говорил отец: лучше перестраховаться, чем недоглядеть. Фраза, вообще-то, звучала иначе, но юным дамам не пристало использовать подобные слова.

Едва Кора сделала шаг в сторону широкой освещенной улицы с людьми, как кто-то схватил ее сзади. Широкая мужская ладонь тут же закрыла ей рот. Попытка закричать ни к чему не привела – выходило только неразборчивое мычание.

Пакет из кондитерской порвался, когда Кору грубо дернули, пытаясь оттащить. Коробочки ударили о брусчатку и смялись. Несколько пирожных оказались под ногами.

Ее охватила паника. Надо было что-то сделать. Сопротивляться. Кора безуспешно дернулась. Ее далеко не худое тело подняли без труда, утаскивая в кромешную темноту.

Но хватка ослабла. Подошвы стукнулись о брусчатку, лоб ударился о глухую стену дома. Тело дрожало, живот крутило, а глотку сдавливало так, что она не могла издать и звука.

«Кричи! Зови людей!» – уговаривала себя Кора. Но наружу вырывались лишь сиплые и тихие звуки. Сердце колотилось, как при длительном быстром беге, мышцы ныли от напряжения, ладони потели сильнее, а голова кружилась.

Чужие руки схватили Кору за плечи и резким движением развернули. От бледного света, оставшегося вдали, фигура выделялась четче: шляпа, поднятый воротник пальто, шарф… Послышался знакомый аромат дыма, смешанного с кофе. Без сомнений, это был он.

Он стоял у фонаря рядом с местом преступления. Он же сидел в кондитерской, куда зашла Кора. И он же теперь настиг жертву.

Он.

Аконит!

Теперь он перережет ей горло, а позже ее найдут здесь, в подворотне, с пурпурным соцветием. Кора станет лишь драпировкой к беспощадному натюрморту убийцы.

Это конец.

Глава 3. Литера А

Она едва могла вдохнуть сквозь приоткрытый рот. Вся тяжесть ее тела будто сконцентрировалась в одном месте и камнем тянула вниз. Оставалось только слушать надрывный стук в груди. Страх холодил жилы и сковывал, будто это могло чем-то помочь.

Кора зажмурилась, как делала иногда в детстве, когда среди густой ночи распаленное воображение вырывало тени, оживавшие в ее фантазии. Тогда от них можно было скрыться в темноте под веками, а вот от настоящего убийцы – нет. Даже с закрытыми глазами она ощущала его запах, слышала его дыхание и хруст мелких веточек под ногами.

Время стало вязким, оно почти остановилось. В висках пульсировало, кожа покрылась мурашками, на спине выступил пот.

Удара все не было.

Ничего не происходило.

Кора опасливо приоткрыла веки, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь ресницы. Глаза, привыкшие ко мраку, с трудом различали очертания мужчины, стоящего рядом.

– Кто ты такая? – наконец раздался хриплый голос.

Но зачем убийце спрашивать о подобном? Не все ли равно?

Один из фонарей у арки вдруг моргнул, а другой, ближе к дороге, вспыхнул ярким светом. Теперь чужая фигура виднелась отчетливей.

– Отвечай! – потребовал мужчина.

Кристаллы фонарей, подмигивая, стали загораться, в окна домов вернулся свет. Улица приобрела прежние очертания, а маска из тьмы наконец спала с лица незнакомца.

Первое, за что зацепился взгляд Коры, – очки, сползшие по кривоватому носу. За стеклами линз прятались светлые серые глаза. Внимательные и настороженные, они глядели прямо и требовательно, но то и дело перебегали по фигуре Коры. Из-под шляпы выбивались черные короткие волосы, темные брови хмурились. Из-за впалых щек резкие линии скул и губ делались еще заметнее и выдавали крайнее недовольство своего обладателя. Лицо, в целом непримечательное, резкими тенями рисовалось вполне симпатичным.

Страх медленно улетучивался. Освещенная улочка, высунувшийся из окна старик с дымящей трубкой, приближающийся смех – все это действовало умиротворяюще. Да и то, что незнакомец предпочел разговор активным действиям, давало надежду на благополучный исход.

– Зачем ты следила за мной? – настойчиво спросил мужчина.

Формулировка застала ее врасплох. Что значит «следила»? От удивления голос вернулся, и Кора вскрикнула:

– Это же ты меня сюда загнал! – Она ткнула незнакомца в грудь пальцем. – А я лишь возвращалась домой!

– Ты увидела меня у фонаря, потом зашла за мной в кондитерскую, – начал перечислять мужчина, стягивая шляпу, – и даже тут меня отыскала.

Кора едва не задохнулась от возмущения. Жертвой здесь была она, в чем он пытается ее уличить?

– Я часто в нее заглядываю, а тебя там даже не знают!

– И все же… – Незнакомец пригладил волосы, убирая пряди с лица. – Что ты делала на месте убийства, мисс «я-просто-шла-домой»?

– А откуда ты знаешь об убийстве? – нахмурилась та, скрещивая на груди руки.

– Я журналист, – сообщил мужчина и без колебаний вытащил из внутреннего кармана пальто карточку-удостоверение.

Кора наклонилась вперед, всматриваясь в печатные буквы. Издание «Олдтаун мейл». Небольшой популярности газета, но и такая для кого-то была бы мечтой, тем более штат! В графе с именем значилось «Джон Смит», а рядом красовалось небольшое черно-белое изображение. Кора подняла глаза на стоящего перед ней. Вроде похож.

Напряжение от ожидания опасности отступило. Проклятие Хадса! Разыгравшееся воображение слишком легко сотворило Аконита из первого попавшегося прохожего. И все же делать выводы было рано.

– Джон Смит? Какое банальное имя.

– Ваше, полагаю, несравненно оригинальнее, – фыркнул он, заталкивая удостоверение обратно.

– Корнелия Нортвуд, – она смело протянула ему руку, но тут же спохватилась: перчаток на ней не было, а ледяная ладонь вспотела от страха. Как неприлично!

Однако до того, как она успела одуматься, Смит крепко, но бережно пожал ее руку. Его пальцы были сухими и почти горячими.

– Итак, – Кора спешно спрятала кисть за спину. – Вы ошивались там, чтобы собрать материал для статьи?

Он на миг задержал руку в воздухе, не ожидая, видно, что обмен любезностями закончится так скоро, и просто ответил:

– Да, и не только, – повел Смит плечом. – А что там делали вы и зачем сле… шли за мной?

– Во-первых, давайте сразу оговоримся, за вами я не следила. Мой дом за парком, а та кондитерская – моя любимая. Наша встреча, должно быть, случайность, какая-то шутка судьбы. Если, разумеется, вы не следили за мной, потому что, судя по встрече здесь…

– Честно говоря, я хотел вас обмануть, – Джон смущенно отвернулся, водружая шляпу на место. – Решил, раз уж за мной следят, то правильнее будет двинуться в противоположную сторону и переждать. А там как нельзя кстати этот энергетический перепад на магической линии. И представьте мой ужас, когда я снова на вас наткнулся!

– А я! Вы схватили меня! – от переизбытка эмоций Кора топнула.

– Я даже не знал, кто вы! Может, вы вели за мной своих подельников! Я должен был что-то сделать, вот и запаниковал… Вы действительно не следили?

– А следовало бы?

Смит нервно хмыкнул, а затем поднял взгляд. Глаза за очками изумленно распахнулись, словно в голову вдруг пришла какая-то внезапная и невероятно простая идея.

– О, Первый! – воскликнул Джон. – Вы тоже запаниковали. Какой-то подозрительный тип… И я позволил себе… Ох! Простите, мне очень стыдно, я так вас напугал! И за ваши пирожные тоже! Простите! – Он опустил голову, как нашкодивший ребенок.

Кора поджала губы. Что ж, они оба стали невольными участниками этого спектакля. Или…

– Еще один вопрос. Почему вы хромаете?

– Что?

– Вы хромали. И бариста тоже заметил.

– Растяжение связок, – растерянно отозвался Джон.

Кора недоверчиво нахмурилась, и ему пришлось приподнять правую штанину, чтобы показать эластичный бинт на щиколотке под носком.

– Пустяки. Хотя после сегодняшней гонки не уверен…

Скрестив руки на груди, Кора продолжала хмуро вглядываться в лицо Смита. Судя по всему, опасность ей уже не грозила, но лучше всего было бы перевести беседу на «свою территорию» и разузнать подробности.

– Я приму ваши извинения, только если вы купите мне пирожные, – заявила наконец Кора и, махнув рукой в сторону растоптанных сладостей, продолжила: – Не собирать же мне их с брусчатки.

– С радостью! – согласился Джон. – Их отправить на какой-то адрес? Все, что угодно, чтобы загладить вину, мисс!

– А вы становитесь гораздо почтительнее, – усмехнулась Кора, оправляя пальто. – Идемте. Я твердо намерена сегодня поужинать пирожными.

– Кстати, вы так и не ответили, – напомнил Смит, когда они неспешно выбрались на широкую улицу. – Что же такая прекрасная особа делала на месте преступления?

– Изучала. Мне интересно все, что связано с Аконитом. Я, видите ли, ваша соперница – тоже пишу о нем.

– Правда? – оживился Джон. – Я мог читать ваши статьи?

– Эм… Не думаю, – Кора стушевалась, чувствуя, как от стыда загораются щеки. – Но я активно над этим работаю. А что насчет вас?

– Та же ситуация, – растерянно улыбнулся Смит, снова снимая шляпу, и несколько прямых прядок упали на его лоб. – Стыдно признаться, но обычно я пишу заметки о новых технологиях и магии, помогаю править статьи, но ничего серьезного. А здесь такой шанс! Вот я и решил, что нужно хотя бы попытаться…

– Я хорошо вас понимаю, – Кора тяжело вздохнула и понурила голову.

Шанс. Он тоже его искал. Впрочем, это неудивительно, – такое громкое дело не могло пройти мимо тех, кто питал надежду на громкую журналистскую карьеру. За такой билет в будущее стоило побороться, но, может, подошла бы и иная тактика?

– Раз вы честны со мной, я тоже буду, – Кора нервно облизнула пересохшие губы. – Я не вхожу в штат газеты. Но мне так хочется чего-то действительно стоящего! И я согласна с вами, это действительно шанс. Возможно, для нас обоих.

– Вряд ли для меня. Я ведь даже не осмелился войти в дом и взглянуть на труп. У меня есть деньги, чтобы подкупить констеблей, но я все равно не смог. Просто курил поблизости и никак не мог решиться.

– Почему же?

– Вид крови… меня несколько пугает. Я собираю информацию об Аконите, но понимаю, что не способен выразить словами самое важное – убийство. А сегодня я окончательно понял, как я жалок: собрать информацию и никуда ее не пустить.

– И много вы собрали? – Кора заинтересованно вглядывалась в его профиль, поделенный горизонталью очков.

– Достаточно. Есть даже кое-что неопубликованное.

– Прекрасно. Но неужели вы готовы так быстро отказаться от мечты, мистер Смит?

Джон странно на нее покосился и неопределенно дернул плечом. Видно, больная нога не мешала его новым планам побега.

– Что, если и наша встреча – не обычная случайность? Если это судьба? Вдруг сам Первый свел наши пути?

– Или Аконит, – криво ухмыльнулся Джон. – Я все же не совсем понимаю, к чему вы ведете.

– Послушайте, я видела труп. У меня есть некоторые знакомства в полиции, да и кровью меня не испугать. Однако мне не хватает опыта и информации, а еще я девушка, что несколько ограничивает мои передвижения, – поясняла Кора, останавливаясь у кондитерской.

– Думаете о совместной работе? – наконец догадался Джон, придерживая для нее дверь.

– Именно! Я бы писала про Аконита, а вы помогали с редактурой или даже выступили соавтором! Для меня убийства – невероятно захватывающая тема!

Бариста изумленно уставился на посетителей. Они не так давно выходили раздельно, а теперь еще и эта фраза Коры, которая вышла не к месту громкой. За ближайшими столиками даже оглянулись. Узнай об этом матушка, драгоценной доченьке бы не поздоровилось, но родительницы здесь не было. И, слава Первому, тут не было ее подруг, способных сообщить о сомнительной компании младшенькой. Очередных длинных поучений о поддержании репутации Кора не выдержала бы.

К счастью, Джона фраза скорее позабавила. Он кротко улыбнулся, а затем едва слышно пробормотал:

– Интересное предложение, – и уже громче поинтересовался: – Так, какие пирожные взять для вас?

– Все с собой: два фисташковых, вишневое, лимонное и клубничное! – отрапортовала Кора и добавила: – А если вы готовы обсудить сотрудничество, то возьмите мне… ну не знаю, вот это с розой и еще латте. Я пока присяду.

Дальний столик у стены идеально подходил для разговоров об убийствах. Никаких лишних ушей и весь зал как на ладони. Лучшего места и не придумать.

Опустившись на стул, Кора сверилась с хронометром и убедилась, что времени еще предостаточно. Смит, неспешно хромая, добрел до столика и уселся напротив.

– Перед тем, как я отвечу на ваше предложение, я хочу задать один вопрос.

Кора кивнула, следя, как бариста, занятый приготовлением кофе, поглядывает в их сторону.

– Почему вас заинтересовала моя хромота?

– Потому что Аконит хромает.

– Откуда сведения? В полицейских отчетах такого не было.

– И вряд ли будет, – вздохнула Кора. – Свидетель официально показаний не даст. Он слишком напуган.

– Вот ка-ак… – протянул Джон, вытаскивая небольшую записную книжку и автоперо. Он что-то коротко в ней чиркнул. На несколько интеров воцарилось молчание.

Кора обдумывала то, что делает. Стоило ли оно того? Вероятно. Ей не помешает партнер в расследовании. Напарник. К тому же она верила в судьбу и совпадения.

– Могу я тоже уточнить одну вещь?

– Безусловно, – Джон поднял голову, следя за ней из-под очков.

– Почему вы допустили, что за вами следят?

– О… Видите ли… Аконит – не последняя моя надежда на шанс. Я, помимо прочего, заинтересован в делах другого толка, но тоже криминальных. Скажем так, с некоторых пор люди, занятые распространением и производством магических веществ из Клоаки, осведомлены о моем интересе. Так что я не параноик, мои опасения обоснованы.

Кора хмыкнула, криво усмехнувшись. Она бы, пожалуй, не рискнула связываться с целой преступной бандой.

– А как вы потянули связку? – безобидный вопрос и для продолжения беседы, и для ушей приблизившегося к столу официанта.

– Ши-тцу, – Смит взял кофе с шоколадной крошкой, скрывая легкий румянец, выступивший на щеках от смущения.

– Это такие маленькие длинношерстные собачки? – уточнила Кора, ложечкой отделяя кусочек пирожного.

– Это создания, наученные импами прислуживать Хадсу, – буркнул Джон. – Никогда не соглашайтесь приглядывать за ними! Стоит отвернуться, как они уже уносятся под колеса кеба!

– О, Первый! Вы потянули связки, догоняя ши-тцу? – Кора негромко рассмеялась, прикрывая рот ладонью.

– Вы просто не представляете, насколько быстрыми могут быть их маленькие лапки! И вообще, давайте уже обсудим дело. Если вы обещаете не вспоминать эту историю, то я согласен попробовать работать с вами.

– Вот и отлично! Что вы о нем знаете? Вы, как я понимаю, видели полицейские отчеты?

– А вы нет? – удивился Смит. – Вы же сказали, у вас есть связи.

– Да, но я не могу ими злоупотреблять. Итак?

– Есть вероятность, что Аконит – мужчина, возможно, ростом выше среднего.

– Возможно?

– Только один свидетель заметил человека, который показался ему подозрительным, но подробностей он не запомнил. Тот тип был у третьей жертвы, последней, отравленной Аконитом.

– Стоп! – Кора отставила чашку и провела языком над губой, стирая оставшуюся пенку. – Что вы хотите этим сказать? Разве яд применялся не во всех случаях?

– Нет. Только в первых трех, – Джон ловко покрутил на пальцах автоперо, пристально наблюдая за новой знакомой.

– Но почему?

– Полиции не ясно. А что вы знаете от свидетеля?

– Аконит хромает, курит, носит шляпу и шарф, – пробормотала Кора, вытаскивая блокнот из сумочки. – Одолжу ваше автоперо?

– Разумеется, – Смит тут же протянул его ей. – Что ж, описание внешности у нас весьма расплывчатое. Под него подойдет едва ли не каждый третий житель Трефа.

– Соглашусь, потому предлагаю поработать в другом направлении. Почему Аконита зовут так?

– Потому что он оставляет соцветия этого растения рядом с жертвами.

– И почему использует именно его?

– Ну, он травил ядом аконита первых жертв…

– Так, – Кора отрывисто вписала пункт «яд», – а еще? Вы не в курсе, что означает аконит?

– Я плох в языке цветов.

– Да простит меня матушка, но я тоже. Надо будет посмотреть в книге, – жирный восклицательный знак поселился на строчке рядом со словом «значение». – И еще, вероятно, растение ему о чем-то напоминает.

– Разумно, – кивнул Джон, упираясь в столешницу локтями и заглядывая в чужие записи.

Они посидели в кондитерской еще немного, однако никакого вывода, кроме необходимости обдумать все позже, не сделали. Чтобы Кора не опоздала домой, беседу пришлось закончить. Смит проводил ее до перекрестка, чтобы из окна никто не заметил компании дражайшей мисс Нортвуд. А все, до чего они договорились, – встретиться через два дня, чтобы начать работу над статьей.

Кора была рада обрести напарника, хоть и решила пока относиться к нему с осторожностью. Мало ли. Но жажда написать наконец что-то стоящее, доказать всем, что она способна на большее, стала лишь сильнее. Дрожь нетерпения не унималась до тех пор, пока Кора, освежившись в ванной, не села писать заметки.

– Вы бы не засиживались, мисс, – покачала головой Эмма, верная камеристка девушки.

Ее светлые волосы под чепчиком лежали идеально даже после целого дня работы. А рыжие локоны Коры обычно спутывались уже через пару сегмов. Теперь еще сырые, они свисали вниз, оставляя на сорочке мокрые пятна.

– Кушай пироженко. Клубничное, как ты любишь.

– Не подмасливайте меня!

– И в мыслях не было! Мистеру Спенсеру нравится фисташковое? Я и ему взяла.

– Вы отправитесь спать, как только я уйду! И ни мигом позже! – не уступала Эмма.

Пришлось идти на попятную. Помощь камеристки и дворецкого всегда пригодится, и злить их мелкими капризами было незачем.

Заснуть удалось не сразу, а утром Кора в нетерпении постукивала ногой по ножке стола, ожидая окончания завтрака. Одна мысль никак не давала ей покоя: пусть о работе они с Джоном как-то договорились, но вот о том, где статью печатать, они так и не решили.

Кора подумала, что стоило попытать удачу и уговорить мистера Гловера выпустить заметку об Аконите в его газетенке. «Интивэй» выходил ежедекадно, так что на сенсации он особенно не рассчитывал, но кто знает, вдруг столичные убийства смогли бы это изменить?

– Нет, – бросил мистер Гловер, стоило Коре только появиться близ его кабинета.

– Доброе утро, – обрадованно откликнулась она. – Обещаю, мое предложение вас заинтересует!

– Что бы ты ни сказала, мой ответ останется тем же. И где заметка про перчатки, Коралин?

– Корнелия. Она почти дописана, но…

– Так закончи ее, – прошипел мистер Гловер. Его долговязая фигура качнулась, узкая ладонь легла на дверную ручку. – И не делай мне нервы, дорогуша.

– Аконит совершил новое убийство!

– Все в курсе, Коралин, я читал утренние газеты.

– И вчера я там была. На дело назначили мага-детектива. Вы слышали?

– Ты решила пересказать мне чужие статьи?

– Его зовут Мортимер Чейз, – улыбнулась Кора, зная, что имени еще не было ни в одной газете. – Кстати, интересно, Аконит и на этот раз использовал яд? Как считаете?

– Он всегда его использовал. – Мистер Гловер, закрывая дверь, остановился и теперь глядел на девушку своими блеклыми, как у дохлой рыбы, глазами.

– Вообще-то, только в первых трех случаях. Ах да, и опасайтесь хромых!

– Это еще почему?

– Аконит ведь хромает.

– И откуда такая информация?

– Меня зовут Корнелия Нортвуд, мой отец – виконт Нортвуд.

Она многозначительно вздернула брови, полностью скрываемые челкой. Да, снова имя отца. Но делать нечего, иначе на связи с полицией не намекнуть. Ее участие в деле сулит больше информации и, следовательно, самые свежие новости. А там, где информация, там и деньги.

Мистер Гловер задумчиво оглядел ее и буркнул:

– Мне нужна заметка про перчатки. И если хоть одно слово из твоей речи подтвердится, обещаю, что гляну на твою статью. Все?

Кора кивнула хлопнувшей двери. Разговор прошел куда проще, чем ожидалось, хоть ничего определенного она и не добилась. Оставалось надеяться, что Джон сможет договориться со своим редактором. Конечно, можно было рискнуть и отправить статью в какое-нибудь крупное издание, но такие газеты наверняка тесно сотрудничают с полицией. Они по косточкам разбирают каждый случай, но ни слова не написали про то, что после третьего убийства Аконит перестал использовать яд. Что, кстати, еще предстоит проверить…

Домой Кора возвращалась в приподнятом настроении. Потому она, заприметив худощавую фигуру, обернутую в несколько шалей, радостно воскликнула:

– Добрый день, миссис Шарп!

– Здравствуй, – рассеянно кивнула соседка, дрожащими руками вытаскивая газеты из ящика.

Чудаковатую женщину видели на улице только в том случае, если она выходила за почтой. Продукты ей покупала приходящая горничная, готовила она же. Миссис Шарп, вдова со странностями, но в целом женщина тихая, недолюбливала людей, но охотно поддерживала соседские отношения. Затворница, развешивающая на своем заборе многочисленные обереги. Ничего примечательного, разве что дом, в котором она жила…

Здание давно отремонтировали, перекрасили, пенек клена зарос, и ничего не напоминало о семье, когда-то владевшей этой землей. Но Коре все еще было неприятно видеть знакомый вход, вспоминать комнату за ним. Когда-то дом наполняли смех, запах специй и свежезаваренного чая, а теперь на их месте зияла пустота, и бледная вдова, ничего не знающая об этом месте, не могла ее заполнить.

Кора зажмурилась и отвернулась. Она приподняла юбки, поднимаясь через ступеньку на крыльцо, и юркнула в уже приоткрытую для нее дверь, придерживая под мышкой купленную по пути газету.

– Где была? – мама остановилась на лестнице и оглянулась.

Ее собранные рыжие волосы шелковисто блестели в редких лучах света. Как она умудрялась усмирять их? Кора унаследовала их цвет и блеск, но стоило ей прогуляться по улице, как податливые локоны растрепывались на ветру. Возможно, матушка, как истинная леди, просто не имела обыкновения метаться по городу?

– Променад с подругой, – откликнулась Кора, оставляя пальто дворецкому, неодобрительно покачивавшему головой. Видно, приметил очередное случайное пятно.

Мама внимательно оглядела ее своими большими карими глазами и едва заметно поморщилась, но неопрятный вид дочери комментировать не стала и поднялась к себе.

Отец уехал с визитами в джентльменские клубы. Слуги неспешно занимались будничной уборкой. Кора же сменила платье на домашнее, а после, вооружившись крепким кофе и автопером, принялась за статью о дурацких перчатках. Закончив заметку, Кора открыла свежую газету.

«Олдтаун мейл». Найти текст Джона Смита оказалось проще простого. Он писал о технологиях автомобилей с Древней родины[12] и предрекал скорое засилье их аналогов и на Шаране[13]. «Посему весьма вероятно, что мы забудем о гужевом транспорте уже в начале нового столетия», – резюмировалось в конце.

Похоже, новый знакомый действительно был журналистом, и судя по тексту, не самым плохим. Статья занимала видное место, что, впрочем, было не удивительно, – техномагия нынче популярна. Джон наверняка неплохо получает, уж явно лучше, чем те полсоверена, что выдавали ей за заметки о гардеробе.

В ванную Кора захватила блокнот со скудными записями об Аконите. Вчера она записала туда свежие впечатления от шестого убийства, а теперь вспомнила про то, что собиралась узнать о растении. Кое-что она прочла еще до встречи с дядюшкой Крисом. Тогда ее заинтересовали садоводство и токсикология, а вот о флориографии она и не подумала. Яд аконита, похищенные кусты и то, как ими можно воспользоваться, – вот чем были заняты ее мысли.

Язык цветов – не то, что первым приходит на ум при виде громких газетных заголовков. Впрочем, даже когда убийцу прозвали Аконитом, Кора упустила этот нюанс из виду. Во-первых, она была слишком увлечена раздумьями об имповых кустах, а во-вторых, маменька в свое время проела ей этой «наукой» плешь, так что даже допустить мысль о ее пользе было сложно.

– Эмма! – крикнула Кора в нетерпении. – Эмма, будь любезна, подай ту книгу про цветы! Ту, что со значением дара.

– Читать в ванной – плохая идея, – напомнила камеристка, все-таки протягивая книгу.

– Ничего, да будет эта жертва во благо, – усмехнулась Кора, открывая книгу почти в самом начале. Нужна была литера А.

– О, ваши бумажки меня не заботят, но вы всегда так эмоциональны, кто знает, какая муха вас укусит на этот раз, с пола воды потом не перечерпать.

– Обещаю, впредь буду осторожна. Так, что тут у нас… – влажный палец скользнул к нужному слову, оставляя мокрый след и смазывая чернила.

Акониту были посвящены три абзаца.

– Ха! – Кора было подпрыгнула на месте, но под строгим взглядом служанки, складывающей полотенце, сдержалась. – Смотри-ка, пишут «избегайте аконита».

– Аконит? – Эмма сжалась и зачем-то оглянулась, будто убийца стоял посреди ванной.

– Безвредные акониты дарят в знак симпатии, но это не наш случай. Вот! Ядовитые соцветия опасны, поэтому их считают предвестником неприятностей, это предостережение и угроза. Вполне подходит для убийцы, а?

– Зря вы затеялись, – пробормотала побледневшая вдруг Эмма, забирая книгу. Кора записывала что-то в блокнот.

– Никому не говори!

– И не собиралась!

– Ты прелесть!

Эмма фыркнула, выходя из ванной комнаты. Кора же отложила блокнот и откинулась на бортик, глядя в потолок. Если Аконит вкладывает в цветок смысл, то он оставляет его для предупреждения. Кого? Других жертв? Но как они поймут послание? Есть ли связь?

Раздумья так поглотили Кору, что даже в гостях у сестры она села подальше, чтобы никто не отвлекал ее от газет. Мама тем временем прекрасно справлялась одна с округлившимся животом старшей дочери.

– Когда у тебя появится племянник или племянница, даже не вздумай приходить сюда с газетой, – предупредила сестра, когда к чаю принесли десерт, и Кора вернулась на диванчик.

– Линда, я смогу читать их и с моей драгоценной племянницей. Ну или племянником. И в целом научу их читать.

– Чтобы они потом в одиночестве коротали дни в библиотеке? Нет, не стоит, – чванно ответила сестра, заправляя изящно завитый черный локон за ухо.

– Я не одинока, – надулась Кора обиженно.

– Да брось, у тебя и друзей-то настоящих нет.

– Белинда!

– Корнелия! Хочешь сказать, я слепая? После Гилберта ты ни с кем и не друж…

Кора вскочила, схватив чашку, и вернулась к креслу. Вот и навестила сестру!

Мама что-то зашептала Линде, та только пожала плечами и едва слышно произнесла:

– Я не виновата, что она одержима им с детства.

Кора закусила губу, сдерживая слезы. Никаких извинений не последовало, но она уже и не ждала их, переписывая в блокнот даты, когда жертвы Аконита предстали перед миром.

Глава 4. Обратный отсчет

Пробраться в отдел полиции оказалось несложно, хотя Кора предполагала, что о ней уже доложили и распорядились не пускать. Но дежуривший сержант Рассел приветливо улыбнулся и рассыпался в благодарностях, стоило протянуть ему коробку с пончиками. Вторую такую же Кора несла в кабинет дядюшки Криса. Сладости служили извинениями за доставленные неудобства и своего рода символической платой за (хотя бы) короткую беседу.

Нужная дверь была открыта, а из комнаты вместе с голосами медленно выплывали плотные клубы сигаретного дыма.

– … сколько раз повторять?

– Я открыл окно!

– Форточку! Пассивное курение хуже настоящего, а я травиться не собираюсь!

Кора осторожно заглянула в кабинет. Дядюшка Крис с незажженной сигаретой во рту сидел на своем месте, а Максимилиан стоял в центре кабинета, подбоченившись и грозно сдвинув брови. Его уложенные волосы растрепались, жилетка задралась. Раскрытое окно едва слышно поскрипывало на ветру.

– Здравствуйте, – перебила надвигающуюся ссору Кора. Она, будто защищаясь, сразу повыше подняла коробку с пончиками и смущенно улыбнулась. – Извините за вчерашнее… Мне очень жаль!

– Бельчонок! – Кристофер поднялся, бросая сигарету куда-то в ящик. – Как дела?

– Нет! Ее тут не должно быть! – Максимилиан преградил напарнику путь. – Нам и так вчера из-за нее чуть не влетело!

– Но не влетело же.

– Инспектор Уорд, – Кора положила ладонь на его плечо, и он вздрогнул, слегка повернувшись. – Я понимаю, что мой неуместный поступок едва не обернулся для вас неприятностями. Мне очень стыдно за это. Я так хотела поучаствовать в каком-нибудь серьезном деле… Простите мне мое безрассудство.

Максимилиан густо покраснел, отвернулся и, прочистив горло, кивнул:

– Я принимаю ваши извинения, мисс Нортвуд, но я должен попросить вас уйти.

– О, разумеется! Я лишь принесла вам пончики в знак примирения.

– Отлично, такое мы любим! – Кристофер взял коробку. – Возьмешь один с кофе? У нас тут как раз стынет чайник.

– С удовольствием! – облегченно выдохнула Кора. По крайней мере, дядюшка не злился.

– Нет, мы должны…

– Макс, не нуди. Ты же слышал, у нас примирение. Кому когда вредила кружка кофе в компании юной леди? Выпей успокоительного, если не уверен, что твое сердце выдержит такой удар очаровательности и…

– Заткнись, Хантмэн!

Кристофер тихо рассмеялся, а Кора поймала смущенный взгляд Уорда, который спешно отвернулся. Видимо, бедняга еще не привык к шуткам старшего коллеги.

Когда за столом все принялись за угощения, Кора решилась задать вопрос:

– Как дела с вчерашней жертвой?

– Мертв, – отрезал Максимилиан. – А большего вам знать не положено.

– А что насчет яда? Снова нет?

– Что значит это «снова»?

– Присутствие яда ведь констатировали только у первых трех жертв, – Кора сделала глоток, внимательно наблюдая за реакцией. Растерянные переглядывания двух инспекторов красноречиво подтвердили правдивость ее слов.

– Откуда вы узнали? Это закрытая информация.

– Интересно, почему только у них? Жаль, что Аконита видел лишь один свидетель, не считая Бейкера, разумеется… Хотя ведь не ясно, был ли тот тип убийцей или нет.

– Не знаю, кто вам…

– Первые жертвы низкого происхождения, один интереснее другого – инвалид, бродяга и… блудница. Такая версия была, да?

Кристофер кивнул:

– Потом был портовый рабочий. Но его тоже можно воткнуть в этот ряд – пьяница. А вот после уже медсестра, теперь пэр, они…

– Хантмэн! Прекращай!

– Да брось, она и сама все знает. Мы лишь размышляем.

– Замечательная тема для бесед во время перекуса, – хмуро заметил Максимилиан, откидываясь на спинку стула и отворачиваясь к стене.

– А другие теории были? – Кора уставилась на дядюшку.

– Была одна с датами. Первый труп нашли в Новый год, утром. Потом второй, спустя день после смерти. Убийство первого числа третьей зимней декады. Потом десятого числа. Везде есть единицы. Предположили, что это их и объединяло…

– А после были девятое и пятое.

– Да, только восьмое. Нашли девятого, а убит восьмого, – поправил Кристофер.

– Но теперь снова первое число.

– Верно, однако вряд ли это что-то значит. Тут дело в другом…

– Он псих, который убивает, когда вздумается, вот и все, – спешно перебил Уорд.

– Я бы так не сказал, – заметил кто-то из-за спины.

Максимилиан резко вскочил, едва не пролив весь кофе, а Кора дернулась, с трудом удержавшись на стуле. Кристофер отставил кружку и тяжело вздохнул:

– Детектив Чейз, какое счастье, что такой хмурый день осветило ваше лучезарное лицо.

– Не ерничайте, инспектор Хантмэн, – бросил тот в ответ. – И вновь вы, мисс.

– З-здравствуйте, – Кора опасливо поднялась. Надо же было нарваться на него снова. И снова он подкрался со спины!

– Здравствуйте и до свидания, – усмехнулся Мортимер Чейз. – Вам пора. А если вы снова попытаетесь выудить тут что-нибудь для своей паршивой газетенки, допуск в отдел будет вам заказан. Мы поняли друг друга, мисс Нортвуд?

Кора молча кивнула, хватая свои шарф и сумочку. Лишь бы поскорее убраться отсюда! Одеться лучше по пути, незачем лишний раз задерживаться рядом с ним. Несмотря на приятную наружность, он выглядел намного менее приветливым, чем Максимилиан. К тому же он выяснил ее имя, а это могло быть чревато последствиями.

До кондитерской Кора дошла пешком. Не так уж и далеко, зато есть время на размышления.

Колокольчик над дверью заглушил визг пробегающих меж столов мальчишек. Их молодые родители безуспешно пытались угомонить их, отвлекая пирожными.

Кора поморщилась от громких криков. Будучи ребенком, сама она не смела даже встать в ожидании заказа, какая уж там беготня! Матушку в таких случаях обязательно мучила мигрень, вся вина за которую ложилась на недостаточно тихую дочь. Старшая сестра довольно быстро переняла манеру матери, так что с Линдой играть не особенно получалось. Если Коре хотелось шалостей, она бегала к соседскому дому. Там жил Гил, а он никогда не отказывал ей ни во внимании, ни в компании для приключений.

Воспоминания о друге, как всегда и бывало, холодной волной сдавили сердце. Добираясь до нужного столика, Кора заметила Джона, который несмотря на неутихающий шум заполненного кафе, сосредоточенно изучал какие-то записи.

Народа сегодня действительно было больше обычного: погожее утро располагало к прогулке, но сгустившиеся тучи подсказывали, что моросящим дождиком дело не кончится. От непогоды люди прятались в кафе и кондитерских. Уж их между парком и сквером было предостаточно.

Стоило юбкам платья зашуршать рядом с ним, как Смит негромко произнес:

– Вы рано, мисс Нортвуд.

Он все еще сосредоточенно перелистывал записную книжку, но каким-то образом понял, что подошла именно она.

– Была в полиции, – ответила Кора, не спеша садиться. – Думала, на это уйдет больше времени, но нет…

– Есть новости? – Джон заинтересованно поднял голову. Стекла его очков на миг блеснули, отражая свет.

– Увы. А у вас?

– Ничего такого, о чем нельзя было догадаться. И я подумал…

Фразу прервал истошный крик мальчугана, наткнувшегося на какой-то угол.

– Выйдем? – предложила Кора. Она ничего не имела против детей и даже находила их весьма очаровательными, а мысли о будущем племяннике или племяннице пробуждали в ней искреннее желание поскорее окружить его заботой и любовью. Однако в положении тетушки было одно важное преимущество – детей всегда можно было вернуть их родителям. И это полностью устраивало Кору.

Смит поднялся, собрал вещи и одним махом допил кофе. Проходя мимо стойки, Джон сочувственно улыбнулся бариста, уныло следящему за рыдающим мальчиком, и бросил чаевые в банку.

Ветер гнал тучи. Тяжелое серое небо равнодушно глядело на людей, снующих по улочкам. Сырая брусчатка блестела под стремительно скрывающимися лучами Инти, ненадолго показавшимися из-под плотной завесы.

Куда пойти, где скрыться от надвигающейся непогоды, Кора пока не знала. Любимая кондитерская потому и была любимой, что именно в ней она проводила все свободное время. Другие места были лишены ее преимуществ: привычных стен, близости дома, знакомого меню и удобства лучшего места в зале.

– Так… Куда нам? – осторожно поинтересовался Джон.

– Кажется, за сквером была приличная чайная, – пробормотала Кора, наконец двинувшись вперед.

Они брели молча. Никто не решался заговорить о деле посреди улицы, а других тем не находилось. Комфортная тишина, впрочем, устраивала обоих.

Ветер гулял в сквере среди стволов, путался в ветках и трепал волосы прохожих. Узкие тропинки змеились между кустами, сливались в одну и вновь разбегались, словно ручейки, в стороны. Несмотря на близкую весну, здесь пахло сырой землей, деревом и пожухлой осенней листвой. Ожидание цветущей зелени витало в воздухе, но пока природа предлагала лишь мрачные серые краски.

– Джон! – раздался вдруг сиплый старческий голос.

Смит остановился и оглянулся. Кора посмотрела туда же – по одной из тропинок спешил низенький пожилой джентльмен с тростью наперевес. Впереди, таща за собой поводок, неслось мелкое лохматое нечто со сбившимся нежно-голубым бантиком на голове.

– Держи Ильду! Гадкая псина!

Джон сделал резкий рывок, от которого собачонка вильнула вбок, однако мужская туфля уже остановилась на поводке, не давая Ильде вырваться вперед. Смит наклонился, подхватывая ее на руки. Грязные лапы тут же вымазали его пальто. Собачка не стала вырываться, а поворочалась, устраиваясь поудобнее, и преспокойно улеглась.

– Же… Жена, – тяжело дыша, поделился старичок, – послала… гулять… Ох! В прошлый раз это волосатое недоразумение сорвалось с поводка, а теперь вот и прихватило его.

Джон понимающе кивнул с едва заметной улыбкой.

– Ты уж прости, что тебе опять пришлось ее ловить, – виновато усмехнулся пожилой мужчина, стягивая шляпу и промакивая лоб платком. – А, да ты с дамой! Прошу прощения, мисс…

– Мисс Нортвуд, – представил ее Смит. – А это мой домовладелец, мистер Чендлер.

– Ну, зачем так официально. Всего лишь твой сосед, – усмехнулся тот.

Кора почтительно кивнула, то и дело поглядывая на спокойную мордочку ши-тцу с блестящими большими глазами. Вот бы ее затискать!

– Извините, мисс Нортвуд, что прервал ваш моцион. И ты Джон… Ох, а как твоя нога?

– Все в порядке, мистер Чендлер, не стоит ваших беспокойств.

– Ох, эта шалопайка тебя измазала! – заметил старик, всплеснув руками. – Плохая, плохая девочка! Кто же удирает от хозяев!

– Полагаю, она бежала к дому, – улыбнулся Джон, – соскучилась по миссис Чендлер.

– Да, весьма вероятно. Ох, жду не дождусь, когда жена наконец придет в себя после простуды и избавит меня от этой головной боли! Ну, давай-ка ее мне, теперь уж я не выпущу ее до самого порога.

– У нее грязные лапы, она вас вымажет, – с сомнением начал Джон. – Я бы проводил вас, если, разумеется, мисс Нортвуд, сжалится надо мной и позволит сменить пальто.

Теперь все уставились на Кору, которая, стянув перчатку, поглаживала Ильду за мягким теплым ухом.

– Простите, такая милая, не удержалась…

– Не обманывайтесь ее видом, юная леди, – хмыкнул мистер Чендлер, – она творение импов!

Кора заулыбалась, поглядывая на маленькую и безобидную ши-тцу.

– Впрочем, вы, похоже, пришлись ей по душе. Женская солидарность, не иначе! Как вы смотрите на шоколадные кексы? У моей супруги отменная выпечка, и сегодня она превзошла саму себя. Ведь я обязан, Джон, отплатить тебе за своевременную помощь. Возможно, мисс Нортвуд согласится заглянуть на чай?

Довольный собой мистер Чендлер стоял, любуясь замешательством Коры и Джона.

Отвечать на приглашения малознакомого джентльмена было неприлично, но тучи красноречиво громыхали, а шоколадные кексы просто нельзя было игнорировать. К тому же Кора, по-своему, могла рассчитывать на защиту семьи Чендлер.

– Вы живете неподалеку? – спросила она, все еще сомневаясь.

– Здесь, – Джон кивком указал на бежевое здание напротив сквера. – Мои комнаты на третьем этаже. Вам необязательно соглашаться.

Разумеется, необязательно. Более того, как благовоспитанная молодая девушка она была обязана отказаться. К тому же, если бы Джон хотел навредить ей, он мог бы сделать это раньше, в переулке, или найти любой другой способ. Встреча со стариком явно была случайной, так как Кора сама выбрала новое место и дорогу к нему. Поэтому она быстро отбросила возможные подозрения.

Единственный вопрос, о котором следовало беспокоиться, затрагивал деликатный и столь важный для ее родителей вопрос репутации. Они все еще лелеяли хрупкую надежду на замужество младшей дочери (зря).

– Если угодно, провожу вас до чайной, а сам сбегаю переодеться. Вы не успеете промокнуть, – предложил Джон, заметив сомнения.

Кора благодарно улыбнулась ему, но ответила:

– Отказаться от шоколадных кексов? Ни за что!

Они перешли улицу, оставив сквер позади, и вошли в прохладный и пустой коридор. На выбеленных стенах по одной стороне выделялись двери и рядом простая деревянная лестница.

Стоило им войти, как Ильда тут же выскочила из рук Джона и, усевшись у одной из дверей, принялась тявкать. Чуть погодя из-за нее выглянула полная пожилая женщина, которая и оказалась миссис Чендлер. Она зябко куталась в шаль и говорила в нос – видимо, последствия простуды еще давали о себе знать, – но выглядела весьма свежей. Джон оставил Кору в компании супружеской четы, а сам ушел наверх.

Обменявшись привычными любезностями и исчерпав все темы для разговора, Кора вызвалась отнести кексы в комнату Джона. Однако на третьем этаже, остановившись передохнуть, она почувствовала на себе чей-то взгляд – из приоткрытой двери на нее смотрел блеклый старушечий глаз.

– Ты кто такая? – проскрежетал недовольный голос. – Проститутка?

Кора от возмущения не сразу нашла, что ответить, и лишь беззвучно хлопала губами.

– Знаете что!.. – наконец бросила в ее сторону Кора. Но закончить ей не дали. Дверь с протяжным скрипом захлопнулась, оставив гостью в полной растерянности.

– Мисс Нортвуд, все в порядке? – Джон выглянул из-за соседней двери, обеспокоенно осматривая коридор. – Я услышал голоса.

– Ваша соседка! Возмутительно!

– Миссис Мур? – усмехнулся он. – Она весьма своеобразная дама, да.

Кора фыркнула. У нее в голове роилось много определений иного толка.

Джон отступил, пропуская ее внутрь. Он успел сменить рубашку, но все еще мучился с запонками. Левый манжет уже был застегнут, однако правый оставался свободным и при каждом движении оголял запястье.

Кора смущенно протиснулась в проход, улавливая тонкий аромат сладковатого табака и бергамота, идущий от Смита. Из-под расстегнутого воротника были заметны его ключицы. Джон захлопнул дверь и взял у Коры блюдо с кексами. Кора невольно задержала взгляд на его руках: узор бегущих вен спускался к узловатым длинным пальцам. Она спешно отвернулась и принялась оглядываться.

Комнаты Смита начинались коридором, который, похоже, выполнял и роль кухни. У входа стояла одноногая вешалка с темно-синим плащом, под ней в ряд выстроились мужские туфли, сапоги и грязные ботинки с налипшими листьями. У стены напротив – подвесной шкафчик в углу и две кухонные тумбы, на одной из которых блестел металлический чайник с магическим кристалликом у основания.

Коридор вел в просторное помещение. Справа – два окна, выходящие на сквер. У ближайшего из них – диван, и перед ним на полу узорчатый ковер с низким кофейным столиком. Сбоку притаился стеллаж с книгами, у дальнего окна – письменный стол. Чернила, перья, несколько карандашей и чистые листы бумаги, придавленные блюдцем с остатками шоколада, составляли все его наполнение.

Незакрытая дверь сбоку открывала часть медной ванны и сброшенное на пол грязное пальто, прикрытое смятой рубашкой. Джон, заметив взгляд, спешно захлопнул дверь.

– У меня обычно не бывает гостей, поэтому запасных тапочек нет. Возьмите мои, – забормотал он. – Или можете не разуваться, если не хотите.

Кора покачала головой – воспитание не позволяло расхаживать по чистому помещению в уличных сапожках. Она оставила на вешалке пальто с перчатками, а шарфик бросила сверху. Сменить уличную обувь на не по размеру большие и мягкие тапочки оказалось особенно приятно.

– У меня есть чай. С бергамотом. Желаете?

Кора согласилась, опустившись на диван вместе со своей сумочкой. Когда на низком столике стоял чай, а Джон устраивался рядом на стуле, Кора рассказала о встрече и договоренности с редактором. Сразу после Джон уныло сообщил, что ему отказали.

– Ничего, главное, что шанс есть. Этого уже достаточно. Но чтобы статья удалась, нам необходимо что-то новое, и еще, конечно, какая-нибудь концепция… Но сначала сосредоточимся на информации. Что у нас есть?

– Из нового – про яд. Я проверил, об этом никто не писал. Но… в полиции вряд ли оценят.

– Джон! Мы не разглашаем имен, мы лишь рассказываем о происходящем и указываем на опущенные детали.

Он с сомнением поджал губы, а Кора скрыла смущение за поднятой чашкой чая – она сама не заметила, как фамильярно к нему обратилась. Ну и ладно! Они ведь станут партнерами. По крайней мере, в деле о необычном убийце…

Убийца. Аконит.

Он не просто преступник. Его слава ширится с каждым упоминанием, его имя крепнет, обрастая легендами. А пока жива легенда, жить будет и он – Аконит. Кто сможет ему противостоять? Имена заурядных инспекторов и обыкновенных журналистов поглотят легенды, внушающие ужас каждому, кто заговорит о нем, об Аконите. Ему нужен равный соперник, скрытый завесой тайн.