Аквамариновое небо

Глава 11

— Собери одежду, через час выезжаем, — отрывисто бросил Ринар в приоткрытую дверь.

Повелительная интонация резковато отданного распоряжения и хмурый взгляд, брошенный на девушку, подавили желание возразить.

Накануне пошел снег. Он падал крупными хлопьями, покрывая все вокруг слепящей белизной. Мари ерзала на сиденье. Побои еще не зажили, и она чувствовала себя неуютно. Ринар кидал на нее насмешливые взгляды. «Вот гад», — думала Марисса про себя, сгорая от бессильного гнева. — «Ладно же. Будет и на моей улице праздник. Я еще отыграюсь. За все скопом».

Ехали они долго, часа три, всю дорогу проведя в молчании. Наконец машина подъехала к огороженной территории. Табличка на воротах извещала: «База отдыха Кленовая роща». Внутри ровными рядами выстроились маленькие двухэтажные домики коттеджного типа, за ними виднелась река. Подъехав к одному из домиков, Рен остановился. Зайдя внутрь, Мари увидела небольшую гостиную, справа находилась кухня и лестница, ведущая на второй этаж, где, по всей вероятности, располагались спальни.

— Иди наверх, устраивайся. Скоро гости придут, — Ринар занес сумки.

Приняв душ, переодевшись и причесавшись, Мари спустилась вниз. Там в гостиной на диванах и креслах вокруг стола уже разместилась вся компания. С кем-то из присутствующих Мариса общалась ранее, но к знакомым лицам добавились еще двое мужчин и несколько девушек, которых она видела впервые. Лан, Ден и Алекс сидели рядом с Сандрой и Джесс. Рядом с Реном и Кондором — двое мужчин, которых звали, как она поняла из разговора, Арсан и Рамиль. Девушки Лия и Рита, похоже, состояли в довольно близких отношениях с Алексом и Деном. Пышногрудая шатенка Ника была подружкой Джесс и Сандры. Еще одна совсем молоденькая девушка Мила расположилась рядом со Стасом. Мари не была уверена, что она достигла совершеннолетия: «Хотя кто ее знает, судя по цепкому взгляду, который она останавливает на мужчинах, эта Мила прошла воды, огни и медные трубы. Наверно, просто такая субтильная». Мила буквально висела на Стасе, и громко, вульгарно смеялась. Мариссе досталось место рядом с ними.

— Ну, пока все в сборе, сразу хочу объявить о приеме в честь нашей помолвки с Сандрой. Всем присутствующим будут высланы приглашения, ну так, для проформы, — улыбнулся Лан.

— А в субботу мы к Алексу в дачный домик поедем, отметим еще раз в узком кругу, — добавила Сандра.

Она вся сияла. «Ну, еще бы», — грустно размышляла Мари, — «такого мужика себе отхватила. Красивый, обеспеченный. Вот что он нашел в этой кукле силиконовой? У ней же айкью равен размеру бюста. Видно, чтобы на тебе женились приличные мужчины, надо быть тупорылой блондинкой с огромными грудью и пустыми глазами».

— Ты уже решил, кто тебя на прием сопровождать будет? — спросила Джессика у Рена сладким голосочком.

— Решил, — Ринар взглянул на Мари.

Она сидела, не проронив ни слова, как и всю дорогу до базы. Обиженно надула губки и даже ни разу не посмотрела в его сторону.

— Только не говори, что с этой лахудрой, — зашипела Джессика, злобно таращась на Мари.

— Сама догадалась или подсказал кто?

— А чего она у тебя сегодня такая тихая? — спросил Лан.

— Воспитывается потихоньку, — усмехнулся Рен, за что получил полный ненависти взгляд от Мари.

— Только ты ей платье приличное купи, — развеселился Алекс, — а то там люди серьезные будут, они шутки не оценят.

Со стороны гламурных блондинок послышалось хихиканье, мужчины улыбались. Ринар от души расхохотался, нимало не смущаясь оскорбленным видом девушки, которая сочла этот смех, по меньшей мере, неуместным. Мари почувствовала на своем колене руку Стаса. Она нагло опустилась на внутреннюю сторону ее бедра и двинулась дальше под платье. Марисса обернулась к парню и послала ему самую очаровательную улыбку, на какую только была способна. Облизав губы кончиком языка, она призывно смотрела Стасу в глаза. В ответ тот тоже многозначительно ухмыльнулся.

— Пойдем на кухню, покурим что ли? — предложил он.

— Пошли, — Мари просто лучилась обаянием.

— Курить вредно, дети зеленые будут, — с холодным металлом в голосе заметил Рен.

— Если папа крокодил, — парировала Марисса.

На кухне Стас прижал Мари к стене и запустил руки под подол ее платья. Холодные пальцы ощупывали ее спину, сжимали и гладили попку, норовили забраться в трусики. Мари попыталась отстраниться, но он присосался к ее рту своими слюнявыми губами, пытаясь раздвинуть их языком и проникнуть внутрь. Мариссу охватило чувство омерзения, по телу пробежала дрожь, растолкованная им, как взрыв желания. Мари удалось увернуться.

— Стас, если кто войдет? А если Рен? Он не любит делиться. Мне попадет.

— Какая ты вкусная, чистая. Так и хочется откусить кусочек, — похотливый шепот парня, перемежаемый мокрыми поцелуями в шею, ключицы, верх груди, вызывал озноб.

Мари стойко терпела, так она быстрее приближалась к решению поставленной перед ней задачи. «Раньше сядешь, раньше выйдешь», — так любил говорить один из ее знакомых. Когда Стас прикусил мочку ее уха и втянул губами, больно сжав грудь, Марисса не выдержала.

— Послушай, Стас. Зачем сейчас распалять себя. Я все равно сюда с Реном приехала. А у тебя вон — Мила.

— Да пошла она, шлюшка эта грязная. Когда ты от Рена отделаешься?

— Я не знаю. Он меня не отпускает. Ты мужчина — вот и придумай что-нибудь. Он мне уже так надоел. Нудный такой. Я уверена: с тобой скучно не будет.

Послышались шаги, приближающиеся к двери. Мари высвободилась с внутренним облегчением и быстро прикурила. Зашли Лан, Алекс и Рен.

— Как-то долго вы здесь курите. Дым не откуда не повалит? — заржал Алекс.

Ринар злобно сверлил Мари взглядом. Она быстро затушила сигарету и предпочла ретироваться от греха подальше.

Позже, когда все разошлись: мужчины играть в бильярд, девушки в диско-бар, Мари обследовала дом. Ее никто с собой не позвал, чему она несказанно обрадовалась. Общаться с этими людьми ей не хотелось. Они презирали ее, смеялись над ней. Для них она была лишь одним из способов развлечься. Это были люди с другой планеты. У которых есть все: они не считают гроши, оставшиеся со стипендии, раздумывая, что на них можно купить, чтобы дотянуть до следующей. Они не одеваются на рынке в китайские шмотки. Они не пьют дешевое пиво и водку, закусывая солеными огурцами и чипсами.

В углу она нашла одиноко стоявшую гитару. Как давно это было. Прошло чуть больше двух недель, а, кажется, целая вечность. «Это не моя жизнь, я домой хочу», — сердце девушки ныло, тоска холодила душу. Мари, прихватив с собой найденное сокровище, устроилась на кухне на подоконнике. Рядом поставила запотевшую бутылочку пива, раздобытую в холодильнике, и приготовилась хорошо провести время.

Рен, зайдя в коттедж, услышал щемящие грустью звуки гитары. Чувственный, проникающий в душу голос пел романс:

Мари допела песню и задумчиво перебирала струны гитары, когда почувствовала на себе внимательный взгляд. Она подняла голову и встретилась глазами в Реном.

— Как это исстари ведется и в жизни происходит сплошь, он незаметно подкрадется, когда его совсем не ждешь, — констатировала она факт.

— Ты просто увлеклась. Красиво, кстати, поешь, — Ринар прошел на кухню, — Спой еще что-нибудь.

— Нет, — тихо, но твердо ответила девушка.

Ринар удивленно поднял бровь.

— Я пою только для себя и в компании людей, с которыми мне приятно общаться, — пояснила она.

— Значит со мной тебе неприятно общаться?

— А должно было бы?

Ринар подошел к ней. Одной рукой он обхватил ее талию, заставив спуститься с подоконника, и прижал к своему телу. Другой взял Мари за затылок и запрокинул голову. Потемневшие, почти черные глаза встретились с болотно-зелеными, в которых плескался безудержный гнев.

— Обиделаа…сь. Не-на-до. Это просто бесполезно. Мне, знаешь ли до куда, все твои обиды, — он наклонился к ее лицу.

Его язык медленно обвел ее губы, раздвинул их, проникая внутрь, сталкиваясь с ее языком, и начал там свой неспешный пленяющий танец.

Мари пыталась увернуться, упираясь ладошками в его грудь и отталкивая, но руки Рена только еще сильнее сжали ее. Девушка дрожала, чувствуя себя беспомощной. Она ощутила, как где-то внутри нее начинает тлеть, постепенно разгораясь, пламя страсти, захватывая неуправляемым потоком каждую клеточку ее сущности. Ощущая только удовольствие, которое вытеснило все: обиду, злость, желание сопротивляться. Мари выгибалась в руках мужчины, прижимаясь к нему сильней, чувствовала животом его напрягшуюся плоть. Рен ощущал каждый изгиб ее молодого податливого тела, стремящегося ему навстречу в порыве сладострастия. Он понимал, что может опять потерять контроль над собой и взять ее прямо здесь, на холодном подоконнике, грубо и неистово. Ринар прервал поцелуй, взял ее за руку и повел наверх в спальню.

Стараясь ухватиться за остатки разума, понимая, что должна противостоять ему, Марисса начала упираться и попыталась освободиться. Тогда Рен, закинув ее как пушинку на плечо, дрыгающую ногами и возмущающуюся, занес в комнату и не очень-то бережно опустил на кровать.

Мужчина стал вытаскивать ремень из брюк. Мари похолодела: «Он что, меня за малейший проступок или вызов лупить будет?» Она вскочила и рванулась к двери, стараясь убежать. Перехватив ее на полпути, Рен быстро вернул девушку в исходное положение. «До чего же он сильный», — Мари все равно отчаянно сопротивлялась. Руки, сжимавшие ее, были как стальные тиски, подавляя малейшее стремление вырываться. Осознание своего бессилия и беззащитности перед лицом надвигающейся опасности заставило Мари пронзительно закричать:

— Пусти, пусти! Ну что я тебе опять сделала? — она снова предприняла попытку улизнуть, но вновь была поймана.

Прижимая Мариссу к себе спиной, он изучал губами шею девушки. Горячее дыхание Рена обжигало ее кожу, выдавая возбуждение, охватившее его и отдававшегося отголосками в каждой клеточке ее тела.

— Говоришь, общаться со мной не нравиться?

Он развернул Мари и, удерживая рукой за затылок, завладел ее губами. Дернувшись еще пару раз, она сдалась на волю победителя. Неторопливые дразнящие движения его языка у нее во рту, зовущие погрузиться в пучину плотских удовольствий, вызвали сладостное томление во всем ее теле. Оно уже не больше не подчинялось ей, живя отдельной от сознания жизнью. Устремляясь навстречу его губам, она отдавалась его рукам, чувствуя, как возрастает желание внутри нее, которому уже нет сил противиться. Мари хотела этого мужчину, хотела погрузиться вместе с ним в безбрежный океан наслаждений, и к черту здравый смысл.

Опрокинув девушку на кровать, Ринар освободил ее от одежды и связал руки ремнем, прикрутив их к спинке кровати. Разделся сам и лег рядом. Его пальцы скользили по впадинке между двух небольших упругих грудей, теребили, сжимали соски, гладили нежный живот, округлые бедра. Вскоре к ним присоединились язык и губы, а настырные пальцы уже хозяйничали в ее интимном местечке, увлажнившимся от желания. Мари вся трепетала от прикосновения его жадных горячих пальцев. То, что он ими делал, сводило ее с ума. Но ей хотелось большего, и она стала подаваться бедрами в такт движениям его руки. Каждая молекула ее тела вспыхивала жарким пламенем, хотелось приникнуть к его твердому телу с рельефно выступающей мускулатурой, его гладкой коже, почувствовать аромат этого великолепного самца, такого жестокого, неумолимого, не знающего жалости хищника.

— Ринар, — тихо проговорила девушка, — развяжи меня, ну пожалуйста. Я не буду сопротивляться. Правда, правда.

— Не будешь, — согласно отметил Рен, но руки, все же, развязал, отлично понимая, что полной капитуляции долго ждать не придется.

Пылкий взгляд его темных глаз завораживал, пленял своей страстью. Марисса подалась к нему, вжимаясь в мужчину, и сама в смертельной жажде приникла поцелуем к его губам. Рен сильно, до боли прижал девушку к себе, ее послушное в его руках, гибкое, как пластилин, тело. Оно действовало на него, как приворотное зелье. Рен потерял контроль над собой в ту же самую секунду, когда Мари, перестав соображать, отдалась своему влечению и бушующим в ней чувствам. Все вокруг разом исчезло: остались только они вдвоем внутри своего магического круга.

Крепко удерживая Мари за пухлую попку, Рен, сидя на корточках, поднимал и опускал ее на свой твердый горячий орган, заставляя двигаться их тела в беспощадном, неослабевающем ритме древнего как мир танца. Под аккомпанемент из судорожных вздохов, всхлипов и стонов они утопали в блаженстве, удовлетворяя свою дикую жажду. Их губы отпускали и находили друг друга, жадно впиваясь, обжигая и требуя еще. От ощущений неистовых мощных движений его тела у себя внутри, девушка содрогалась, с каждым толчком приближаясь к тому, чего бессознательно желала и стремилась всем своим существом. Достигнув пика удовольствия, она утонула в жаркой волне величайшего наслаждения, задыхаясь и крича от избытка выплескивающихся эмоций. Ощущая ее дрожь, плотно сжимающиеся мышцы ее лона вокруг своей плоти, Рен глухо зарычал. Они сдавливали и пульсировали, высасывая его до последней капли. Казалось, каждая клеточка его тела взрывалась вновь и вновь, с каждой ее судорогой, затапливая огненной лавой безграничного блаженства. Вместе добравшись до апогея чувственного удовольствия, они одновременно перенеслись в земной рай, купаясь в волнах наступившего сладостного удовлетворения и слившись телами, не желали отпускать этот момент полного единения, даря друг другу тепло и нежность.

Марисса проснулась, щурясь, как кошка, от лучей утреннего солнца, пробивающихся сквозь неплотно задвинутые шторы. Когда Рен успел встать, она не заметила. Очень крепко спала, вымотанная напряженным вечером и бурными событиями ночи. Она улыбнулась себе: еще слишком свежи были воспоминания о минутах неземного удовольствия, ощущения полета, испытанного в объятиях Ринара. Она даже не подозревала, что так может быть, считая, что все это выдумки и удовлетворение получают лишь мужчины. Кто бы мог подумать, что этот чудовищный монстр может забрать ее с собой на небеса. Засыпала она, крепко прижавшись к мужскому телу, сплетаясь с ним руками и ногами, уткнувшись носиком в его грудь.

Еще немного повалявшись в истоме, Мари привела себя в порядок и спустилась вниз. Там сидели и что-то осуждали Лан и Рен, они мгновенно замолчали, увидав ее.

— Ну что, завтракать? — предложил Рен.

Марисса и Ринар завтракали в ресторане в обществе все тех же людей, которые собирались накануне у них в коттедже. Отдельные представители этой тесной компании не вызывали у Мариссы ни малейшей симпатии.

Затем было предложено покататься на лошадях, что не вызвало особого восторга у Джесс, Сандры и их подружки Вероники. Мари же была полна энтузиазма. Поддержавшие предложение, направились к конюшням.

Подпрыгивая от нетерпения возле гнедой лошади, Марисса потирала ладошки.

— Какая ты красивенькая, миленькая. Покатаешь меня, пусечка?

— Ты ездить-то умеешь? — поинтересовался Ринар.

— Ага. Нет. Не знаю. Я на таких еще не пробовала. Только на обычных, ну в смысле рабочих. На которых там коровок пасут.

— Понятно, — хмыкнул Рен и помог ей взобраться в седло.

— Тогда давай осторожней. Держись крепче, а то шлепнешься, потом не соберешь. И потихоньку поезжай, — инструктировал он.

«Ну да, щас тебе, потихоньку», — визжа от восхищения, Мари понеслась галопом. Сердце пело от восторга.

— Шею себе свернешь, — догнал ее Рен.

«Как он смотрится на лошади! Обалдеть просто. Прямо как джигит взаправдашний», — тайком рассматривала его девушка. — «Сильные мускулистые ноги, обтянутые черными джинсами, широкие крепкие плечи, а руки — какие они у него… А то, что ниже жесткого пресса, мм… тоже так ничего».

«И что за фигня у меня в голове твориться?» — ругала себя Мари. — «Ты еще влюбись в него, дура».

Накатавшись, они вернулись к конюшням. Мари спрыгнула с лошади прямо в объятия Ринара. Поймав ее взгляд, он улыбнулся и с силой прижал девушку к себе. Завораживающий, поглощающий своей страстью поцелуй — и томительное блаженство потекло по жилам, смешиваясь с адреналином от стремительных скачек на лошадях. Рен, чувствуя ее зовущее, такое послушное ему, манящее тело, снова испытал желание, готовое поглотить его. Он вновь ощутил свою потребность в этой девушке, вынуждающей его познавать новые грани наслаждения, вызывая непривычные, пугающие своей новизной эмоции. Прошедшая ночь стала для него откровением. При всей своей неопытности, она дала ему то, что не смогла дать ни одна, даже самая искушенная в любовных утехах женщина, заставив познать неведомый им по силе взрыв чувств, уводя за собой в долину безумного безграничного наслаждения. Умом Рен понимал, что все это ему абсолютно ни к чему. Ему не нужны никакие увлечения и привязанности, мешающие трезво и четко рассуждать, направляющие его действия. Но что-то в глубине влекло его к этой, не поддающейся контролю, сумасбродной девчонке, вызывая глухое раздражение. Он отстранился от Мариссы.

— Сейчас не время, Котенка. Скоро ехать уже пора.

После обеда стали собираться. Мари быстро покидала свои вещи в сумку и, сунув ее Ринару, спустилась за ним вниз. На стоянке их уже ждали.

— Девушек Алан и Алекс с собой захватили, — отрапортовал Арсан. — Вместе поедем?

— Нет, вы вперед поезжайте, а мне еще кое-какие вопросы закрыть надо, — Ринар взял Мари за руку и направился к зданию администрации.

— У себя? — он кивнул секретарше.

— Нет, Ринар Сарибович, я сейчас вызвоню.

Рен прошел в кабинет директора, увлекая за собой Мари. Сев за директорский стол, он включил компьютер, набрал пароль и стал кликать мышкой по высветившимся папкам. Мариссу заинтересовала статуэтка на полке в шкафу за спиной у Ринара: коняшка, гарцующая на задних ногах. При этом орган, выдающий принадлежность коняшки к мужскому полу был размером с нее саму. «Ну и вкусы у местного директора!» — спросить, где раздобыли такую пакость, она не успела. В кабинет вошел невысокий седовласый мужчина средних лет, худощавый, с залысинами. Весь его облик выражал страх, который он испытывал перед Ринаром. Он выглядел как нашкодивший котенок, нагадивший в тапки хозяина.

— Я все скопировал, — он вынул из кармана флешку и положил на стол, — почистить еще не успел. Я все сделаю, как надо. Вот прямо сейчас начну.

— Я вижу, — ледяной тон Рена заставил мужчину побледнеть еще больше, хоть и казалось, что больше уже некуда.

Ринар достал из барсетки другую флешку и вставил в разъем. Мужика затрясло аж. «Сейчас зубами клацать начнет», — почему-то подумалось Мари.

— Больше такого не повториться, информация случайно осталась. Головой отвечаю.

— Конечно, отвечаешь, — с нажимом протянул Рен, он выдернул свою флешку и вместе с той, что лежала на столе, убрал обратно в барсетку.

Мужик пошел пятнами, губы посинели, даже весь сжался как-то. Рен поднялся, схватил Мари за руку и стремительно удалился.