Алая Корона

Как бы мне этого хотелось. Сейчас, когда я полностью проснулась, боль стала такой сильной, что я хотела снова исчезнуть в своём сне, хотя он тоже приносил мне мучение. Во сне я была со своим отцом и летела на Алку над Звёздными топями. Мы летели к порталу, чтобы навсегда выбраться из Туонелы. Мы почти добрались до него… как вдруг под нами возникла Лоухи. Она начала замахиваться на меня моим ножом из селенита, издеваясь и насмехаясь надо мной, а затем метнула его вверх, и тот вонзился в горло единорога. Алку полетел вниз, а мой отец и я, схватившись друг за друга, начали падать в чёрное болото полное звёзд, которое становилось всё шире и шире и превратилось в пасть с зубами, выточенными из костей.

Когда мы ударились о землю, не осталось ничего кроме боли. Я снова потеряла Алку, снова потеряла своего отца.

И всё то, что могло бы со мной произойти.

Сны были забавной штукой, так как они часто преодолевали твоё подсознание и попадали прямо тебе в душу так, что начинали ощущаться как реальность. Какая разница, происходило ли что-то в реальности или нет, если оно казалось реальным? Когда я лежала там, боль словно укоренилась во всех моих реальностях.

Алку действительно умер. Я совсем его не знала, но, если бы ни я, он всё ещё был бы жив. Он всего лишь пытался нам помочь, помочь мне, и он умер из-за меня. Иногда, когда я закрывала глаза, я вспоминала боль и ужас, написанные на его морде в тот момент, когда Обливион поглотил его тело. Я чувствовала совершенную беспомощность, стоя там и будучи не в силах ему помочь. Я не знала, когда эти образы перестанут проигрываться у меня в голове.

Мой отец был жив, судя по поведению камней авроры в моих сережках, которые светились жизненной энергией, но это пока Эйро и Нура вели себя хорошо. И всё же мне казалось, что он был мёртв. Если бы он снова не пришёл в Туонелу, я, вероятно, никогда бы его больше не увидела. Никогда его не обняла, не поговорила, никогда бы не почувствовала эту безусловную любовь, благодаря которой я жила и переставляла ноги, сколько я себя помнила. Я хотела задать ему столько вопросов.

Я хотела знать, почему он никогда не рассказывал мне про Расмуса? Я хотела знать, как это вообще произошло? Как он мог переспать с Лоухи, зная, каким монстром она была? Я хотела знать правду о том, почему меня увезли в Америку.

Может быть, моя мать узнала, кем я на самом деле была? Или что он был шаманом? Или узнала про Расмуса? Может быть, она увезла меня, так как боялась того, кем я могу стать? Может быть, она меня защищала?

Любила ли она меня… или боялась? Потому что я росла с осознанием того, что она меня боялась, даже если я этого тогда не понимала. Моя мать, у которой никогда не было на меня времени, кроме тех моментов, когда у неё получалось слепить из меня то, что она хотела. И, конечно же, как бы я ни старалась, у меня никогда это не получалось. Я ни разу не смогла стать той, какой она хотела меня видеть.

И всё же в течение всех этих лет я думала, что моя мать хотела сделать меня похожей на себя. Сделать из меня ещё одну версию себя, заставить меня пойти по её стопам, и я прогибалась, пытаясь угодить ей и стараясь избавиться от своей собственной идентичности, которая была такой незнакомой и постоянно меняющейся. Каждый день я приходила домой из школы и репетировала речь, которую я скажу ей за ужином, придумывая темы для разговоров, которые сделают её похожей на меня. Это могла быть хорошая оценка за тест, или комплимент, полученный мной от популярной девочки, или мои успехи в физкультуре. Я цеплялась за любую тему, в надежде, что она будет мной гордиться. И даст мне хоть что-то.

Но дело было не в этом. Ей было всё равно, похожа я на неё или нет, она просто не хотела, чтобы я стала похожей на отца. Она не хотела, чтобы я была самой собой. И когда я, наконец, вырвалась из-под её гнета, когда я не могла уже больше танцевать, потому что не могла больше быть худой, и перестала пытаться стать той, кем я не являлась, она полностью от меня отдалилась. Как только мне исполнилось восемнадцать, она пропала, а я оказалась на улице. Он выбросила меня, словно старое украшение, которое она больше не хотела носить.

Постепенно у меня исчезла семья.

И меня это устраивало, или, по крайней мере, я так себя убеждала.

А затем… у меня снова появилась семья.

В виде Расмуса, брата, о котором я не знала, и которому я хотела верить, несмотря на то, что с нами произошло. И если уж я ему верила, то я оплакивала его, потому что Лоухи поймала его в ловушку, и всё хорошее, что в нём было, обожание и преданность по отношению к моему отцу — нашему отцу — и его беспокойство обо мне, всему этому не суждено было снова проявиться, так как его мать собиралась его развратить. Она собиралась опустошить его так, чтобы в нем не осталось ничего хорошего. Демон должен был победить.

А теперь что касается Мора.

Единственный человек, который, как мне казалось, мог когда-нибудь стать моей семьёй… вот чёрт. А ведь он был теперь моей семьёй! Мы были женаты. Какой бы безумной ни была эта свадебная церемония, она состоялась. Я была теперь замужем за Мором. Я была его женой, его богиней, его королевой.

Королевой на дне ямы, о которой он скоро должен был забыть.

Внутри меня зажглась искра гнева, но у меня не осталось энергии, чтобы разжечь её в пламя. Мор хотел наказать меня за то, что я сделала. Он думал, что, оставив его, я совершила преступление самого высокого порядка, и этот Бог хотел, чтобы я заплатила за это. Иногда мне казалось, что он вообще не верил в это глупое пророчество. Мне казалось, что он просто хочет мучить меня до скончания веков, потому что ему скучно.

Скучно и одиноко. И моя боль доставляла ему удовольствие.

«Но ведь твоё удовольствие тоже доставляло ему удовольствие», — напомнила я себе, вспомнив о том, что происходило несколько недель назад, и о том, что даже тогда он относился к моему телу так, словно я уже была королевой. Я всё ещё помнила его взгляд в тот момент, когда я кончала. Он смотрел на меня так, словно я была солнцем, таким редким, драгоценным и могущественным.

От этих воспоминаний моё сердце забилось немного быстрее. Этого было недостаточно, чтобы похоронить боль у меня в груди, но это помогло мне отвлечься. Как могло всё так быстро поменяться?

Подождите.

Что это было?

Я прищурилась.

Стена темницы, находившаяся в тени, на которую я отрешенно смотрела… двигалась. Чем больше я пыталась на ней сфокусироваться, тем больше я понимала, что смотрю не на камни, а на что-то между мной и камнями.

Нехорошо.

Я резко вдохнула и села. Моя голова закружилась и заболела, когда я это сделала.

«Не бойся, моя королева, — сказал голос в темноте. — Я пришла, чтобы позаботиться о тебе».

Я моргнула, и мой пульс замедлился, когда знакомая фигура выступила вперед.

Чирк.

Зажглась спичка, которая сначала осветила пальцы в атласной перчатке и чёрный кружевной рукав, а потом я увидела свою мёртвую прислужницу, Райлу, стоящую передо мной. Её лицо было скрыто под чёрной вуалью.

— Райла, — сказала я, и мой голос сорвался.

«Не пытайтесь говорить», — сказала она, присев на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне. Спичка все еще горела у неё в руке.

«Вы пробыли здесь внизу так долго без воды. Дéржитесь стойко».

Она вытащила несколько скрученных листов папоротника и подожгла их. Пламя от папоротника сразу же осветило темницу.

Здесь не было ничего, кроме соломы, лежавшей на холодной земле. Но рядом с Райлой я увидела вязаную сумку, а с другой стороны — огромное ведро с водой.

«Я принесла это для того, чтобы вы помылись», — она кивнула на воду.

Затем она засунула руку в сумку, достала из неё кожаную флягу и протянула мне.

«А это для питья. Это та же вода, но я добавила туда немного сушеного горячего мака и иголочек каштановой ели, чтобы придать вам сил».

Я осторожно взяла флягу в руки и опрокинула её. Вода оказалась прохладной и одновременно тёплой. Мак и иголки взбодрили меня, и моему горлу это понравилось.

Я пила быстро, не в силах утолить свою жажду, пока фляга, наконец, не опустела.

«Я принесу ещё», — сказал Райла.

Я кивнула и вытерла рот, чувствуя себя уже лучше.

— Спасибо. Как тебе удалось спустить всё это сюда?

Я посмотрела наверх, на вход в темницу, который был тускло освещён свечами. Верёвки там не было.

— Как ты сама сюда спустилась?

«Я могу быть довольно проворной, если захочу», — сказала она загадочно.

Затем она раскрыла сумку, достала оттуда мешочек с сухофруктами и передала его мне вместе с простым хлопковым платьем с кружевной отделкой.

«Я принесла вам еду и одежду на смену».

Я прижала платье груди и почувствовала прикосновение гладкого и чистого материала к своей коже. Я давно уже не меняла одежду.

— Это тебе дал Мор? — спросила я, так как часть меня надеялась на то, что он передумает.

Она покачала головой, и я ощутила укол разочарования у себя в груди, что мне очень не понравилось.

«Нет. Это я сама. Я слышала, что произошло после свадьбы. Я не должна была позволять ему обращаться таким образом с моей королевой».

— Даже несмотря на то, что он твой король? — спросила я.

Она покачала головой.

«Я знаю, что я у него в долгу, но я отвечаю также и перед вами. Сейчас вы мой главный приоритет, и вообще всегда, потому что я ваша мёртвая прислужница, а не его».

Я не смогла сдержать улыбку, хотя мои сухие губы треснули, когда я улыбнулась. Я была тронута тем, что она переживала обо мне. Она, вероятно, делала это из чувства долга, но это всё равно считалось. Похоже, она была единственной, кому было не всё равно.

— Разве у тебя не будет проблем, если он узнает?

Я вспомнила, как Калма сразу же вывел Райлу из замка, когда Расмус начал свою атаку. Похоже, её положение было и без того шатким.

Она смотрела на меня некоторое время. Конечно, я не могла видеть её глаза, но я их чувствовала.

«Чему быть, того не миновать, — сказала она наконец. — Я смогу справиться с небольшими проблемами. Ранее я уже чуть не потеряла руку, но именно хозяин спас меня в итоге».

Меня это удивило.

— Что произошло?

«Позвольте мне поухаживать за вами, и я расскажу вам всё, что смогу».

Она указала на ведро с водой.

«Вода тёплая, я только что нагрела её в кухне и настояла на молодых веточках».

Ханна из Калифорнии никогда бы никому не позволила искупать её из ведра, но поскольку я находилась на Сумеречной окраине, это стало частью моей жизни. Теперь, когда я превратилась в грязное нечто, сидящее на дне темницы, я не чувствовала ни капли стыда.

Я встала и разделась, моё платье практически распалось, когда я его снимала. Скатертью дорожка. Подумать только, а ведь я выходила в нём замуж!

Затем я подошла к Райле, моё голое тело сияло в свете огненного папоротника. Я больше не чувствовала своего коматозного состояния. Я почувствовала, что свет как будто насыщал меня живительной силой и энергией. Моя кожа сияла, точно я была подсвечена изнутри. Я не выглядела грязной, я выглядела сильной. Мои мышцы сделались ещё более рельефными, чем раньше.

«Вы выглядите, как королева, — сказала Райла и кивнула. — Королева Туонелы».

Я с благодарностью ей улыбнулась, а она взяла губку из ведра.

— Итак, расскажи мне, что произошло, — сказала я ей, когда она начала водить губкой по моим плечам, теплая вода потекла по моему телу.

Запах молодых веточек наполнил мой нос. Это было похоже на смесь лаванды с мятой, и моя кожа сразу же почувствовала себя обновлённой. Боже, если бы я могла законсервировать этот запах и отвезти в Калифорнию, я бы стала миллионершей.

Она легонько вздохнула.

«Как вы знаете, когда на Сумеречную окраину напали, Калма увёл меня. Он привёл меня в конюшню, чтобы допросить. Похоже, он решил, что я имею какое-то отношение к атаке».

— И почему он так решил?

«Я уже говорила вам, что они считают одну из мёртвых прислужниц шпионом Лоухи или той, что склоняет людей к восстанию. Возможно, таких прислужниц даже несколько. Калма автоматически решил, что это я, потому что я ваша прислужница».

Она начала водить губкой по моим рукам, а я вытянула их вперёд.

«Если бы хозяин вовремя не вернулся, Калма отрубил бы мне руку. Он мог отрубить и другие части моего тела. А я не могу потерять ни одной своей конечности».

— Калма? — спросила я, пытаясь это представить. — Но он такой… он так похож на дедушку. Он выглядит так, как будто он и мухи не обидит.

«Моя королева, каждый здесь может обидеть не только муху. Включая меня».

Она была права. Мор спас Райлу из Хляби, так что она, по сути, вырвалась из ада. Она кое-что натворила в прошлом.

— Почему Мор остановил Калму?

«Думаю, он узнал правду. Что всё это сделал Расмус. И вот теперь я здесь, с вами, моя королева. Если вы не возражаете, позвольте мне спросить, что именно произошло?»

У меня не было возможности поговорить обо всём с Мором, поэтому я выложила всё Райле, пока она меня мыла. К тому моменту, как я закончила рассказывать, я была полностью чистой. Мои волосы были мокрыми после мытья и собраны в косу, и я теперь была облачена в новое платье. Оно было простым и похожим на летний сарафан бледно-жёлтого цвета. Нижнее белье мне было не нужно, и я чувствовала себя комфортно, физически и эмоционально, так как рассказала кому-то о том, что произошло со мной в последние несколько дней.

«Возвращаясь к тому, что сказали Бродяги-скелеты, — проговорила Райла, когда я села на перевернутое ведро и начала жевать маленькие сушеные яблоки. — Они думают, что о вас говорится в Пророчестве трёх?»

— Да, — сказала я, продолжая жевать. — Ты слышала о нём раньше? Мор никогда не рассказывал о том, что существуют три пророчества. Только об одном.

Райла ненадолго замолчала.

«Мор не знает о том, что их три».

Я чуть не подавилась яблоком.

— Ты шутишь? Откуда ты это знаешь?

«Они… никогда не доходили до его ушей».

— Тебе не кажется, что он должен об этом знать?

«Если бы ему надо было об этом знать, Антеро Випунен уже сообщил бы ему. На твоём месте я бы не стала ему рассказывать».

Я моргнула.

— Он мой муж.

Эти слова всё ещё звучали для меня странно, но уже казались чем-то реальным.

«Муж, который бросил вас сюда».

Хороший аргумент. Но всё же.

«Это нарушит естественный порядок вещей, — продолжала она. — Это должен решать Випунен».

— Тогда я спрошу его, когда познакомлюсь с ним, — сказала я ей.

«Это мудрое решение. Вам пора начинать действовать мудро, раз уж вы стали королевой. Вам столькому ещё надо научиться».

— Тогда откуда ты знаешь о Пророчестве трёх, если о нем не знает даже Мор?

«Не забывайте, откуда я», — сказала она глубокомысленно.

Точно. Хлябь.

— Тогда расскажи мне о нём. Что оно значит?

Она слегка пожала плечами, и её вуаль приподнялась, когда она это сделала.

«Никто не знает деталей, помимо тех, о которых говорится в пророчестве. Рангаиста, как и все древние боги, не особенно вдавался в подробности, когда рассказал о нём Лоухи. Но Лоухи в него верит, а это что-то да значит. Те, кто поддерживает восстание, тоже в него верят. Вероятно, это имеет ещё большее значение».

— Но почему они приняли меня за ту девушку? Разве в Туонеле есть кто-то ещё, похожий на меня?

Я попыталась не содрогнуться. От этой мысли мне стало жутко.

«Не могу точно сказать. Вероятно, об этом тоже стоит спросить у Випунена».

У меня накопилась уже целая куча вопросов для этого великана. Если мне, конечно, было суждено с ним встретиться.

Неожиданно сверху спустилась веревка, которая ударилась о каменную стену. Мы с Райлой вздрогнули и, посмотрев наверх, увидели светлые волосы, которые свесились над отверстием темницы.

— Райла! — крикнула Ловия, перегнувшись через край ямы. — Какого чёрта ты там делаешь?

— Ловия! — крикнула я ей.

Я не смогла скрыть улыбку, снова увидев её. Похоже, она, как и Райла, была одним из моих немногочисленных союзников здесь.

— Это спасательная операция?

— Так я предполагала! — сказала она.

А затем со всей своей божественной грацией она перепрыгнула через край прямо в яму, и, схватившись за веревку в последний момент, начала спускаться вниз, пока не приземлилась рядом с нами. Её светлые волосы обвились вокруг её тела и напоминали метелки кукурузы.

Она улыбнулась мне. Она выглядела ещё более обворожительно. Я не сдержалась, и крепко её обняла, не заботясь о том, нравится ей это или нет. Я сама не очень-то любила обниматься, поэтому этот жест поразил нас обеих.

— Эй, — сказала она удивлённым голосом, и похлопала меня по спине.

Похоже, она тоже не очень любила обниматься.

— Я тоже рада тебя видеть, — сказала она и мелодично засмеялась.

— Прости, — сказала я, отпрянув. — Так здорово видеть знакомое лицо.

— Я тебя не виню, — сказала она и махнула рукой в сторону Райлы. — Тем более, когда вот у этой даже лица нет.

Её взгляд сделался пристальным.

— Что ты здесь делаешь, Райла? И как ты сюда спустилась?

«Моей королеве было необходимо уделить внимание. А я здесь, чтобы служить ей».

Ловия картинно вздохнула и покачала головой, посмотрев на меня.

— Твоя мёртвая прислужница полностью тебе предана. Клянусь тебе, моя не удосуживается даже разговаривать со мной. То есть, она, конечно, немая, с тех пор, как отец наложил на неё заклятие, но всё же. Она могла хотя бы попытаться.

Она осмотрела меня.

— Ну, хотя бы она тебя вымыла. Я не очень-то хотела вытаскивать тебя отсюда в том состоянии. Сарви всё мне рассказал.

— Что? Тебе рассказал Сарви? Я думала, что только Мор и я понимаем единорога.

— У меня тоже проявилась эта способность, — сказала она, пожав плечами. — Я провела некоторое время в Хрустальных пещерах, они действительно открывают новые возможности твоего мозга. Ты поймёшь, когда побываешь там. В общем. Должна сказать, что я была несколько оскорблена, не получив приглашение на свадьбу в этот раз.

— Ты не особо много пропустила, — уверила я её и инстинктивно сжала в кулак руку, которая была порезана и из которой пускали кровь.

К счастью, она вроде бы заживала.

— Я так понимаю, твой отец не знает, что ты здесь со мной?

— Мой отец? — она снова рассмеялась. — Нет, конечно. Но ты теперь часть семьи, и я не позволю тебе остаться в этой темнице, как бы он ни упрямился.

Я перевела взгляд с неё на Райлу.

— У вас обеих будут неприятности из-за этого.

Ловия пренебрежительно махнула рукой.

— Пф-ф-ф. Послушай, он ни слова не скажет Райле, потому что я не скажу ему, что это сделала она. Я возьму всю вину на себя. Мне всё равно.

Выражение её лица сделалось торжественным, когда она посмотрела на меня.

— Я сказала ему, чтобы он тебя отпустил, Ханна. Когда я узнала, что ты сбежала, я сказала ему, что он должен тебя отпустить. Он отказался.

— Значит, ты не злишься на меня за то, что я сбежала?

Она покачала головой.

— Когда я узнала, что тебя забрал Расмус, я поняла, почему ты ушла. Тебе надо было снова увидеть отца.

Ну, наконец-то хоть кто-то понял. Я почувствовала, как мои плечи расслабились от облегчения.

— Ты знала, что я и Расмус родственники? — спросила она меня, и презрительно скривила губу.

— Теперь я знаю, — сообщила я ей. — Я была с ним, когда он об этом узнал. Я также была с ним, когда он узнал, что и я его родственница.

Лицо Ловии сделалось ошарашенным.

— Что прости?

Я кивнула.

— Оказывается, твоя мать и мой отец…

Её брови взмыли вверх.

— Ты что шутишь? И он также об этом не знал?

Я пожала плечами.

— Похоже, что нет. Я знаю, это звучит как безумие, но я ему верю.

— Сарви сказал, что он сейчас с Лоухи, — мрачно сказала она. — Даже если у тебя были причины доверять Расмусу, сейчас у тебя их нет.

Какое-то мгновение я смотрела на Ловию. После того, как я увидела Лоухи, было практически невозможно поверить в то, что они были родственниками. Я не видела лицо Туонена, скрытое под маской, но у него из головы росли рога. А Ловия, с её длинными светлыми волосами, идеальным лицом и весёлым нравом, казалась совсем не похожей на свою мать. Интересно, когда Ловия разговаривала с ней в последний раз? Она периодически говорила о ней, но как о злодейке, а не о той, кто подарил ей жизнь.

И мне ещё казалось, что мои отношения с матерью были сложными!

— В общем, это теперь неважно, раз уж ты здесь, — сказала мне Ловия. — Моему отцу понадобится время, чтобы снова начать тебе доверять, но этого не случится до тех пор, пока я не вытащу тебя отсюда. Ты довольно сильная и сможешь взобраться по веревке, или мне стоит тебя понести?

Она так искренне это спросила, что я не могла не рассмеяться.

— Со мной все будет хорошо. Райла привела меня в порядок.

Я с благодарностью кивнула Райле, а затем схватилась за верёвку, свисающую сверху. Я была всё ещё довольно слаба, поэтому мне понадобилось больше времени, чем я предполагала, чтобы подняться наверх, особенно учитывая мою больную ладонь. К тому моменту, как я добралась до верха и, подтянувшись, оказалась на каменном полу, моя рука саднила и болела, а мышцы дрожали. Но я справилась.

Ловия тут же последовала за мной. Она двигалась так, словно танцевала, и я ей позавидовала. Хотя меня и нарекли Богиней, я всё ещё была обыкновенной смертной, и у меня никогда не появилось бы такой же сверхъестественной грации, как у неё. Я знала, что она многому научилась, тренируясь с Випуненом, но я точно не смогла бы достичь её уровня. Это преимущество было только у богов.

— Ты идёшь? — крикнула Ловия Райле, перегнувшись через край ямы.

Я встала на ноги и посмотрела вниз, встав рядом с ней. Райла затушила пламя от огненного папоротника туфлей, затем перекинула сумку через плечо и взяла пустое ведро.

Но вместо того, чтобы схватиться за веревку, она взобралась по стенам темницы, словно чёртова обезьяна. Её руки в атласных перчатках исчезали в трещинах камней, и она двигалась так быстро, что через пару секунд вылезла из ямы.

— Что это, мать его, было? — воскликнула Ловия.

«Как я уже говорила, я проворная», — сказала Райла, и в её голосе прозвучали горделивые нотки. Она опустила сумку и ведро на пол.

Я посмотрела на Ловию, широко раскрыв глаза. Она пребывала в таком же шоке, что и я. Ну, хорошо, это было что-то новенькое — и это слегка пугало — моя верная мёртвая прислужница из ада могла пристыдить самого Питера Паркера³.

Несмотря на то, что я была очень впечатлена, у меня было ещё одно дело. Бог, с которым мне надо было сразиться. Гнев, которому надо было выплеснуться.

Место в замке, которое я должна была получить по праву.

— Итак, теперь, когда я свободна, — сказала я, отряхнув платье, — где мой муж?

Несмотря на то, что лицо Райлы было скрыто вуалью, они с Ловией переглянулись.

«Хозяин в кабинете, в самой верхней части замка», — сказала Райла.

Это всё, что мне надо было знать.

Я развернулась и пошла.

СНЕЖНАЯ ПТИЦА

Ханна

— Ты и правда хочешь начать войну прямо сейчас? — сказала Ловия, схватив меня за руку, чтобы остановить. — Должна признать, с моим отцом весело драться, но он никогда не бросал меня в темницу, чтобы я там гнила.

— Я справлюсь, — сказала я ей.

Она сглотнула и беспомощно взглянула на Райлу.

— Ну, хорошо.

Затем она быстро мне улыбнулась.

— Думаю, теперь мне придётся слушаться свою мачеху.

Я покачала головой и закатила глаза. Должны были пройти миллионы лет, прежде чем этот термин начал бы для меня что-то значить.

Ловия отпустила меня. Я развернулась и начала подниматься из подземелья по лестнице, шлепая босыми ногами по холодному камню. Райла запротестовала у меня за спиной, доказывая, что она должна сопровождать меня, но Ловия сказала ей, чтобы та осталась.

На всякий случай я пошла быстрее. Я поднялась на основной этаж, затем преодолела многочисленные винтовые лестницы, освещённые мерцающими свечами в подсвечниках. Я проходила мимо мёртвых слуг, их пустые глазницы под железными шлемами смотрели прямо перед собой, а мечи и доспехи, закрывающие их кости, бряцали на ходу. Я задержала дыхание, когда проходила мимо одного из них. Я испугалась, что они могут меня остановить, и вспомнила прикосновение рук скелетов на своей плоти. Но все они проходили мимо меня, словно меня тут вообще не было.

Я даже не запыхалась, когда добралась до самого верхнего этажа замка. По идее это должно было произойти, так как лестницы всегда меня добивали, как бы усердно я не тренировалась, но сейчас я чувствовала себя так, словно могла подниматься по ним весь день. Вообще-то, я чувствовала себя лучше, сильнее, чем когда бы то ни было. Это было странно, учитывая то, как мало я ела и пила в последнее время.

Я никогда не была в кабинете Мора, хотя и знала, где он находился. Я прошла по длинному коридору в сторону южной стены замка, и даже не задержалась перед закрытыми железными дверями.

Я положила руку на ручку двери и повернула её, ожидая, что дверь не будет заперта, и ворвалась внутрь. Меня встретил кабинет с тёмной мебелью, который был наполовину библиотекой, с окнами от пола до потолка, которые создавали такое впечатление, словно я оказалась посреди грозового ливня, который бросался на окна и из-за которого стекла были мутными.

Мор, сидевший на стуле, похожем на трон, тут же вскочил на ноги, отчего комната затряслась. Книга в старинном кожаном переплёте упала с его колен на пол, а кофе пролился из чашки на железный приставной столик.

— Какого чёрта ты здесь делаешь!? — взревел он, уставившись на меня со смесью гнева и недоумения.

Он был одет самым будничным образом, и был почти растрёпан. На нём были чёрные штаны и его привычные ботинки, а его чёрная рубашка была расстегнута и не заправлена. На ней были тёмные пятна, как будто он промочил её. На его прекрасном лице не было маски, а его длинные чёрные волосы были распущены по плечам.

Его внешность угрожала повлиять на мои чувства. Я была чертовски на него зла, но всё, чего хотело моё тело, это трахнуть его.

К счастью, мой гнев победил.

— Как ты посмел! — закричала я на него, бросившись вперёд в приступе дикой ярости и тыкая в него пальцем. — Ты долбаный монстр!

Он схватил меня за запястье, чтобы удержать на месте. Его глаза засверкали, когда он осмотрел меня с ног до головы.

— Ты вымылась. И переоделась. Кто тебя, чёрт побери, выпустил? — его глаза сощурились, превратившись в серебряные щелки. — Что ты с ними сделала?

— Сделала с ними? — сказала я, пытаясь высвободиться из его хватки, но она только усилилась.

Толстая кожаная ткань его перчаток хрустнула.

— Я ничего не сделала. Твоя дочь знает, что королеве не место в темнице.

— Значит, теперь ты называешь себя королевой? — он почти ухмыльнулся.

— Ты знаешь, что я ей являюсь! — закричала я. — Может быть, я ничего и не получу от этого брака, но я замужем за королем, Богом. Алая корона теперь моя, хоть ты и забрал её у меня, но она моя. Теперь я королева, Богиня смерти. И я прекрасно знаю, как подобает относиться к королеве.

— Неужели? — сказал он зло, схватив меня за другое запястье и удерживая на месте. — Думаешь, именно так это работает? В этом мире, о котором ты ничего не знаешь, в мире, в котором, как ты утверждаешь, тебе не место? Я женился на тебе, чтобы выполнить условия сделки и в надежде, что пророчество исполнится. Я никогда не говорил, что мы будем с тобой на равных, и я никогда не говорил, что я буду как-то по-особенному к тебе относиться.

— Мне не нужно особенного отношения!

Я практически уже тряслась от гнева.

— Я всего лишь хочу, чтобы ко мне относились, как к человеку, потому что я человек. Я знаю, что меня всего лишь нарекли богиней, и я знаю, что никогда не буду равна Богу, вроде тебя, но я ещё не мертва. Я существую, я жива, я дышу, и я здесь!

Его ноздри раздулись, а губы слегка скривились. Он выглядел как животное, которое собиралось броситься на меня.

— Ты должна знать свое место, — сказал он сквозь зубы.

— Или что? — дерзко сказала я. — Что ты со мной сделаешь? Бросишь меня обратно в темницу, подождешь, пока я сгнию? Будешь доставать меня оттуда только тогда, когда тебе это удобно? Ты знаешь, чего мы оба ждём, так почему бы нам с этим не покончить?

Его брови сдвинулись вместе.

— Чего мы ждем?

Я быстро вывернула свое запястье, обхватила пальцами его кожаную перчатку, и прежде, чем он успел среагировать, стянула ее, обнажив его руку. С невероятной скоростью, которая удивила даже меня, я схватила его за рукав в сантиметре от его оголенной кожи, и поднесла его руку к своему лицу.

— Что ты делаешь? — вскрикнул он, и его черты исказил страх.

Он отдёрнул руку, стараясь держать её подальше от меня. Я выбросила его перчатку через плечо так, чтобы он не смог её достать.

— Коснись меня, — начала подстрекать его я. — Сделай же это. Коснись меня, и увидишь, что произойдёт. Давай уже, мать его, покончим с этим.

— Я этого не сделаю, — сказал он, тяжело дыша и крепко прижав свою оголённую руку к груди.

Я пошла в его сторону и попыталась схватить его, но он выставил вперёд руку в перчатке, и обвил пальцами мою шею, удержав меня на месте.

— Ханна, — резко прошептал он. — Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Я прошу правды! — зарычала я, и моё горло прижалось к его в руке в перчатке, когда я заговорила. — Меня уже тошнит от этих пророчеств и от того, что я не знаю, какое из них я должна исполнить. Мне надо знать. Как и тебе.

Его лицо на мгновение стало озадаченным, а затем он покачал головой, и его хватка на моей шее ослабла так, чтобы я смогла более свободно дышать, но он всё ещё не давал мне подойти к его оголённой руке.

— Решила умереть, — сказал он низким голосом и удивленно посмотрел на меня. — Ты ещё более безрассудная, чем я думал.

— Именно ты сделал меня такой, заперев на замóк, — сказала я ему. — Чего ты ожидал? Что я стану половиком, подчинюсь тебе? Если я та, кого ты можешь коснуться, тогда я буду знать, что я тебе ровня.

— А если нет — ты умрешь, — зарычал он и яростно замотал головой.

— Какая вообще разница? Не осталось ничего кроме этой долбаной сделки, которую мы заключили. Неужели для тебя так важно довести её до конца? Зачем я тебе вообще нужна?

Его ноздри снова начали раздуваться, грудь вздымалась. Он сглотнул, и на его сжатой челюсти задёргался мускул. Воздух между нами накалился из-за невидимого пламени, которое, казалось, связывало нас.

— Ты даже не… — начала я.

Но прежде, чем я успела закончить предложение, пытаясь сообщить ему, чего бы, он не сделал, он поступил с точностью до наоборот.

Он поцеловал меня.

О, как же он меня поцеловал!

Это был не милый поцелуй, и не поцелуй, достойный свадебной церемонии. Это был страстный акт, полный огня и злобы. Его губы были сильными, и мои губы беспомощно раскрылись навстречу его губам, а его язык скользнул глубоко внутрь. Его губы брали, требовали, доминировали, и только здесь и сейчас я не хотела ничего больше, кроме как подчиниться.

Святое дерьмо.

Его хватка на моей шее ослабла, затем его рука скользнула на мой подбородок, чтобы удержать меня, когда поцелуй стал более интенсивным, и с моих губ сорвался стон. Он разжёг адское пламя внутри меня, пробудил ненасытную жажду, которая заставляла меня дрожать, пронзала насквозь и удивляла. Она раздирала меня точно хищный зверь, и я попыталась ухватиться за него во всех смыслах этого слова, чтобы притянуть ещё ближе к себе.

Я почти забыла о его оголенной руке, и он зарычал на меня, останавливая меня. Низкий рык прошёл сквозь меня и развязал каждый узелок, который держал моё тело.

Неожиданно он толкнул меня назад, мои ноги споткнулись сами об себя, а моя попа ударилась о край стола. Затем Мор отпустил меня, подошёл к перчатке, которую я кинула на пол, и подхватил её.

Он развернулся ко мне и картинно надел перчатку обратно на руку, не сводя с меня своих неистовых глаз.

— Как бы это ни было забавно — трахнуть тебя с одной рукой, — сказал он, пошевелив пальцами, — сегодня я не буду так рисковать.

Двигаясь с нечеловеческой скоростью, он снова оказался рядом и навис надо мной. Он схватил меня за попу и без усилий приподнял меня на край стола, после чего оттянул ворот моего платья, обнажив мои груди. Мои соски уже затвердели и жаждали, чтобы он коснулся их. Он не стал терять времени, накрыл мою кожу своим языком и начал покусывать меня, пока я тяжело не задышала от боли и удовольствия.

Я погрузила пальцы в его волосы, а затем сжала руки в кулаки, сжимая пальцы всё сильнее и сильнее каждый раз, когда он посасывал мой сосок. Сильный жар между моими ногами становился всё интенсивнее, и сделался таким неистовым, что его нельзя уже было сдерживать.

Я знала, что этот мужчина, этот Бог, мой муж, мог заставить меня кончить, всего лишь поиграв с моими грудями, и словно почувствовав это, он неожиданно отстранился, его губы были влажными. Его глаза потемнели, после чего он переключил внимание на мою грудь, шею, губы, а затем встретился со мной взглядом. Каждый сантиметр моего тела, на которое он смотрел, воспламенился.

— Ты в курсе, что ты похерила хорошую вещь? — хрипло прошептал он и, не прерывая зрительного контакта, опустил руку к подолу моего платья и медленно задрал его.

— Что? — только и смогла выговорить я, моё сердце билось так быстро, что я почувствовала его у себя в горле.

— У тебя могло быть всё, — продолжил он, но теперь его голос стал грубее, а в глазах мелькнула злоба. — Мой большой, твёрдый член мог дать твоей маленькой сладкой киске всё, чего она желала. Я избаловал тебя, птичка, избаловал тебя насквозь, заставляя тебя кончать каждую ночь. Но я больше не буду тебя баловать. Потому что ты этого не заслуживаешь. Ты заслуживаешь только наказания.

Я попыталась сглотнуть, но мой рот словно наполнился опилками.

— Ты ведь меня уже наказал. Ты бросил меня в темницу вместо медового месяца.

— И ты должна была оставаться там, — сказал он угрожающе. — Но вместо этого ты здесь. И твоё наказание продолжится.

Он опустил губы на мою шею и нежно повёл ими вверх по моей коже, пока я не содрогнулась.

— Я собираюсь трахнуть тебя, используя всю свою силу, прямо здесь, прямо сейчас, но я не разрешу тебе кончить. Ты этого не заслуживаешь.

Я смотрела на него какое-то время, пытаясь разглядеть искренность в его взгляде. Вот дерьмо. Похоже, он говорил серьёзно.

— Я уже на волосок от этого, — с трудом произнесла я, это была моя версия угрозы.

— Я знаю, — сказал он с коварной улыбкой. — Что несколько усложняет мою задачу. Но и делает всё это более увлекательным. По крайней мере, для меня.

Он закрыл глаза, глубоко вдохнул через нос, а его руки начали медленно двигаться вдоль внутренней части моих бедер.

— Мне даже не надо тебя касаться, я и так знаю, какая ты мокрая. Я чувствую запах, это похоже на дорогой парфюм. Я всегда знаю, когда ты меня хочешь, что происходит плюс-минус всегда, не так ли? Ты такая маленькая и жадная.

Он опустил руки, расстегнул штаны, вынул свой член, а затем с силой ударил им по своей ладони. И хотя прошло не более недели с тех пор, как я видела его в последний раз, его вид всё ещё шокировал и пугал меня. Только Бога могли благословить таким идеальным членом, и я была почти уверена в том, что, если бы я трахалась с Мором в своём мире, он абсолютно точно не смог бы полностью войти в меня с членом такого размера. Но здесь у него это получалось. Он подталкивал меня к самому краю боли, но никогда — за его пределы.

Должно быть, магия.

— Ты бы себя видела, — сказал он насмешливым тоном и ухмыльнулся. — После всего того, что я с тобой сделал, ты всё равно так сильно этого хочешь, что почти задыхаешься.

Я не смогла сдержаться и в ответ одарила его коварной улыбкой, после чего взяла его горячий и твёрдый член в свою руку. Мне даже не надо было его сжимать, этого было достаточно для того, чтобы он моментально закатил глаза, а его язвительный рот раскрылся.

— Я могла бы сказать то же самое о тебе. Я оставила тебя в день нашей свадьбы, но ты сейчас со мной, и тебе меня мало.

Он рассердился и раскрыл глаза, низкий рык вырвался из его груди. Он тут же развёл мои бедра ещё шире — его движения были грубыми — а затем положил руку мне на поясницу, и вошёл в меня.

Я вскрикнула, и мой крик эхом разнёсся по кабинету, когда воздух вырвался у меня из лёгких, а он словно заполнил собой каждую клеточку моего существа.

— Чёрт! — сказала я, резко вздохнув, и схватилась за его рубашку, чтобы не развалиться на части.

Я забыла, каким он мог быть безжалостным, и хотя я была мокрой, мне всё равно было сложно сразу принять его всего.

— Чувствуешь? — проговорил он, наклонившись вперёд и лизнув краешек моего уха. — Чувствуешь, каким жёстким я буду?

Он начал медленно, так медленно, доставать из меня свой твёрдый член, который прошёлся по каждой чувствительной впадинке внутри меня.

— Скоро ты будешь умолять об оргазме.

Он снова резко вошёл, издав низкое рычание, и я ахнула. Я опустила руку, чтобы удовлетворить себя рукой, помочь себе избавиться от этого давления, которое неконтролируемо нарастало внутри меня до невероятных высот, но он схватил меня за оба запястья одной рукой.

— Нельзя, — сказал он и продолжил врезаться в меня своим членом, тяжело дыша от напряжения. — Так нечестно.

— Пошёл ты, — сказала я рассержено и попыталась освободить руки.

— Феечка, это я тебя трахаю, — проговорил он, акцентируя каждое свое слово неистовым поцелуем в мои губы.

Его язык схлестнулся с моим, и жар внутри меня начал нарастать ещё сильнее, пока я не почувствовала себя так, словно я тонула в какой-нибудь скороварке.

— Когда ты уже начнёшь называть меня своей королевой? — сказала я, тяжело дыша, рядом с его губами.

Я чувствовала себя пойманной в ловушку, когда он держал меня за запястья таким образом, и наказывал меня тем, что не переставал врезаться в мои бёдра своими бедрами. С каждым ударом я чувствовала, что подхожу к краю, но падение всё не наступало.

— Когда ты начнёшь вести себя подобающим образом, — грубо ответил он, а затем прикусил мою шею и начал всасывать мою кожу между зубами, пока я не закричала от острой боли. — Когда ты, наконец, захочешь ей стать.

Он отпрянул и уставился на меня, его глаза были в нескольких сантиметрах от меня. Я едва могла сфокусировать зрение. Моё сердце галопом скакало в груди, но я всё равно утонула в его глазах. Они были серыми, как грозовые облака за окном, с серебряными пятнами, которые перемещались по кругу. Я словно смотрела в самый центр грозовой бури.

— Ты говоришь, что ты королева, — сказал он низким голосом, словно это был секрет, — И если это и так, то только потому, что ты замужем за королем. Но ты не хочешь быть королевой, Ханна. Ты не знаешь, чего хочешь.

Его глаза закрылись, и я почувствовала облегчение. Я больше не могла выносить его пристальный взгляд. Издав дрожащий вздох, он подался назад, а потом снова вошёл в меня так глубоко, как только мог, пока я не почувствовала, что мне оставалась всего одна искра до взрыва.

— Я хочу кончить, — сказала я ему, стараясь скрыть отчаяние в своём голосе, хотя именно его я и испытывала, и он это знал.

Он этого хотел.

Он оглядел меня и улыбнулся мне той самой улыбкой, которая могла убить на месте.

— Умоляй меня, птичка, и, может быть, я передумаю.

По-видимому, я не ведала стыда, когда его член продолжал толкать меня к самому краю, когда каждый нерв в моём теле был так туго натянут, что мне было физически больно из-за того, что я не кончала.

— Пожалуйста, заставь меня кончить, — простонала я. — Мне надо кончить.

Он с силой врезался в меня, издав низкий рык, а затем рассмеялся своим самым коварным смехом.

— Я так не думаю.

Затем он вынул из меня свой член и отпустил мои руки. Схватив меня за талию, он снял меня со стола, и, прежде чем я успела встать на ноги, развернул меня. Он прижал меня к столу так, что мои груди распластались на его поверхности, бедра упёрлись в его край, а моя попа была теперь повернута к нему. Он соединил мои запястья и прижал их к моей пояснице.

— Засранец, — ругнулась я.

Моя щека была теперь прижата к столу.

— Как скажешь, — сказал он, и развёл мои ягодицы другой рукой.

Я напряглась. Неужели, он действительно собирался это сделать? Затем я услышала, как он плюнул. Что-то мокрое приземлилось на мои ягодицы, потекло между ними, после чего он начал водить мокрым концом своего члена от моей промежности к попе.

Святое дерьмо. Мор только что на меня плюнул.

Он продолжил водить своим членом туда-сюда, издавая при этом такие мокрые и такие непристойные звуки. Затем он слегка подался вперёд, проверяя, не буду ли я против.

Я не была против. Я попыталась заставить себя расслабиться, так как мне было интересно, какими будут ощущения. Я хотела его везде и всюду.

— О, теперь ты пытаешься быть хорошей девочкой? — сказал он, не выпуская мои запястья. — Надеешься завоевать таким образом мою благосклонность?

Он не дал мне возможности ответить, и втиснулся внутрь меня.

О. Мой. Бог.

— Чёрт, Ханна, — сказал он сквозь стон, его пальцы сжали мои запястья ещё сильнее. — А я-то думал, что ты не можешь быть ещё ýже.

Его слова превратились во вздох. А я даже не могла дышать. Не могла думать. Я была до такой степени наполнена и так переплелась с ним, что даже не знала, где заканчивался он, и начиналась я.

До этого Мор двигался методично, контролируя каждое движение. Но сейчас я почувствовала, что он начал терять контроль. Его дыхание участилось, а ритм начал ускоряться. По тому, как он врезáлся своими бёдрами в мою попу, заставляя стол двигаться, когда он погружался внутрь меня с дикими, гортанными звуками, которые срывались с его губ, я поняла, что он был близок к тому, чтобы полностью потерять контроль.

Как и я. Он продолжил врезаться в меня, быстрее, глубже, приближая меня к самому краю. Невидимые веревки внутри меня начали натягиваться всё сильнее и сильнее и были уже готовы порваться, но я всё ещё не могла кончить.

Это была настоящая пытка.

Но не для него.

Я оказалась в ловушке. Я не могла пошевелиться, но я очень хотела повернуться, чтобы увидеть выражение его лица, от которого я никогда не уставала.

Наблюдать за тем, как могущественный Бог поддается чистейшему удовольствию, было для меня сродни новой форме духовного опыта, а моё тело было его алтарем.

Сейчас он всё быстрее приближался к своему оргазму. Мне было больно в тех местах, где стол врезался в мои бёдра, и из-за того, что мои руки были заведены назад, но эта боль того стоила, особенно, когда я слышала эти частые вздохи, и то, как его яйца ударялись о моё тело, когда он входил в меня, и когда я чувствовала пот его тела, который капал на мою кожу.

Он издавал такие дикие, красивые и первобытные звуки!

Когда Мор кончил, он кончил сильно. Его бедра врезались в моё тело, и низкий животный стон заполнил воздух. Это был крик, который сотряс всё моё нутро. Я почувствовала, как он подался вперёд и излился в меня. Теперь, когда он кончал, некогда неистовые движения сделались медленными и ленивыми.

Он издал дрожащий вздох и отпустил мои руки. Мои плечи горели из-за того, что мои руки находились всё это время у меня за спиной, и я плюхнулась на стол. Он положил свою огромную горячую ладонь на мою поясницу, а затем медленно из меня вышел, тяжело дыша.

Я услышала, как он откашлялся, а затем сглотнул. Может быть, он потерял дар речи?

— Что ж, — сказала я, глубоко вдохнув. — Первые брачные ночи часто заканчиваются тем, что жених не может заставить невесту кончить.

Я замолчала. И принялась ждать.

— Я могу заставить тебя кончить, всего лишь лизнув тебя или прикоснувшись к тебе кончиком своего пальца, — пробормотал он, защищаясь. — Я не позволял тебе кончить, и это, мать его, не одно и то же.

Я была рада, что он не мог видеть расцветающую улыбку на моём лице.

— Как скажешь.

Он решительно зарычал, как я и предполагала, и через мгновение зарылся в меня своим лицом, прижавшись губами к моей промежности.

Я взвизгнула от его неожиданной атаки, в то время как его язык прошёлся по моему клитору. Он не врал. Всего одно прикосновение его языка, и вот я уже кончала.

— О мой Бог! — закричала я, и моя спина сильно изогнулась, когда оргазм пронзил меня.

Верхняя часть моего тела полностью оторвалась от стола, точно в меня кто-то вселился. Моё зрение помутилось, и я увидела звёзды. Мир завертелся, и я начала извиваться под его безжалостным ртом, кончая снова и снова. Это было похоже на то, как если бы я накопила у себя внутри миллион оргазмов, и они разом вырвались наружу.

Мои ногти даже успели оставить круглые отметины на поверхности стола к тому моменту, когда моё тело, наконец, начало успокаиваться. Я чувствовала себя так, словно меня стёрли. Теперь я была чистым листом, словно меня вернули в прошлое, в те ночи с Мором, после которых я весь день мечтала о нём. И о тех ощущениях, которые он мне доставлял.

И тут на меня снизошло. Я сопротивлялась и отбивалась от идеи стать его женой, выйти за него замуж и спрятаться на Сумеречной окраине под видом Богини смерти. Я цеплялась за свою прошлую жизнь, прошлую версию себя. Но если не считать моего отца, моей любви к нему и желания убедиться, что с ним всё было в порядке, мне вообще-то нравилось быть здесь с Мором. Не на дне подземной темницы, не в качестве объекта для недоверия и презрения. А в качестве его королевы.

Это не имело никакого смысла… и всё же, мне казалось, что этому было суждено случиться.

А, может быть, это сейчас говорили во мне оргазмы?

Мор выпрямился у меня за спиной, и провёл рукой по моей попе.

— И не говори теперь, что я не бываю к тебе благосклонен, — сказал он резко, после чего слегка шлёпнул меня между ног.

Я резко вздохнула, но затем улыбнулась сама себе и попыталась оторваться от стола. Мои конечности были похожи на желе, а мышцы всё ещё дрожали после моих многочисленных оргазмов.

Он протянул руку и помог мне встать, после чего развернул меня и прижал к себе, к своему крепкому и прекрасному мужскому телу. Его член был всё ещё твёрдым, как камень, и он встал между нами, готовый всё повторить.

Боже праведный. Я не могла поверить в то, что я на самом деле вышла за него замуж.

Я не могла поверить, что я была замужем за чёртовым Богом.

— Я скучал по этому выражению лица, — сказал он через мгновение, и его взгляд смягчился.

Я испугалась, когда он протянул руку и провёл большим пальцем по моим губам, после чего нежно завёл пряди волос мне за уши. Он одарил меня мимолётной улыбкой, словно она была нашим секретом.

Неожиданно из глубины комнаты раздалось громкое чириканье, заставившее меня подпрыгнуть и прервавшее этот редкий момент.

Наваждение прошло.

— Что это было? — вскрикнула я.

Мор нагнулся и натянул штаны.

— Снежная птица.

— Снежная птица? — повторила я.

Он кивнул, начав застегивать пуговицы на рубашке, и резко кивнул головой в угол комнаты, где располагались несколько старых пожелтевших глобусов и тёмные полки, на которых рядами стояли древние книги. В углу находилось что-то похожее на птичью клетку, накрытую шкурой какого-то животного.

Я потянула за платье, чтобы прикрыться, а затем подошла к клетке. Я стянула с неё шкуру и ахнула.

За железными прутьями сидела птица… наверное. Она была размером с курицу, совершенно белая и с красными глазами, только вместо перьев она была покрыта чешуйками, как у ящерицы. А на крыльях, напоминающих крылья летучей мыши, у неё были перья.

— О, мой Бог, — ахнула я, не в силах поверить своим глазам. — Это… это динозавр?

— Разве? — спросил Мор, встав рядом со мной.

— Да! Она похожа на птеродактиля или птерозавра, или что-то такое. Может быть это птенец, хотя она может быть и взрослой.

Мор пожал плечами, словно он не был обладателем чего-то невероятно редкого и интересного для изучения.

— Я не знаю, кто это. Сарви нашёл её на горе. Хотя я, вероятно, оставлю её себе, или, по крайней мере, внесу её в каталог.

— Ты очень любишь запирать вещи, а ключ выбрасывать, — пробормотала я.

— С тобой же я просчитался. Когда-нибудь снежная птица станет достаточно ручной для того, чтобы её можно было отпустить, и я не буду бояться, что она улетит от меня. Я не могу сказать того же о тебе.

Я с укоризной посмотрела на него.

— Ты настоящий тиран.

Он уставился на меня. Затем снова посмотрел на динозавра, и на его лице отразилось понимание.

— Кстати, я тут вспомнил. Ты случайно не находила у себя в комнате русалку?

МАСКА

Ханна

«Как хорошо, что вы вернулись в замок, — голос Райлы разбудил меня. — Погода улучшается».

Я заморгала и, перекатившись на бок, посмотрела в окно. Снаружи всё было таким же серым из-за облаков, но дождь прекратился, и освещение стало другим, словно облака немного истончились.

Ясненько. Всё, что требовалось Мору для улучшения настроения, это оттрахать меня в задницу. Конечно же, я не сказала этого Райле.

После нашего неистового свидания в кабинете он заставил меня покинуть её. Сказал, что у него есть какая-то важная работа, которую ему необходимо сделать. Естественно, я спросила его, что это за работа, указав ему на то, что я должна была стать его королевой, и что мне надо было знать, что происходит.

Но единственное, в чём он мне уступил так это в том, что разрешил занять мою старую комнату. Заметьте, не его комнату, где мне было самое место. Но поскольку альтернативой этому была темница, я решила, что дарёному коню в зубы не смотрят.

Хотя, судя по тому, как он трахал меня вчера, у меня, похоже, не было проблем с дарёным конём. Часть меня была раздражена тем, что я так легко повелась на его маленькую игру, что всё моё самообладание испарилось, как только он меня поцеловал. Словно он не был мегапридурком, который в прямом смысле бросил меня в эту долбаную темницу. Но опять же, он умел подчинять себе моё либидо.

Конечно же, другая часть меня была чертовски рада тому, что он взял меня таким образом. Иногда Мор бывал таким сдержанным и так всё контролировал, что мне ничего так не хотелось, как понаблюдать за тем, как он теряет контроль. Мне нравилось, как моё тело расплетало эти невидимые, тщательно переплетённые нити.

Честно говоря, лежа здесь, на кровати, в своей комнате, пусть и без него, я ощущала себя королевой. Я чувствовала себя сильной. Это было… даже если дело было только в сексе… то, как наши тела одновременно кончали, давало мне силу. И даже если я не могла завоевать своего мужа умом или сердцем (не то, чтобы я подарила ему своё сердце), я знала, что могу поставить его на колени, если захочу.

И я этого хотела. Мне это было необходимо. Чем больше я тренировала эту силу, тем быстрее он смог бы понять, что я была ему ровней, той, кто заслуживал править бок о бок с ним.

Конечно, я была всего лишь девушкой из Калифорнии, поэтому ни черта не знала о том, как управлять чем бы то ни было, не говоря уже о царстве мёртвых, но я могла научиться.

И я собиралась научиться.

Начиная с сегодняшнего дня.

Сегодня должна была состояться моя первая тренировка с Випуненом.

«Вставайте же, — сказала Райла, насыпая ещё больше ароматной морской соли в ванную, которую она для меня приготовила. — День в самом разгаре».

Я застонала. Мои мышцы были напряжены после вчерашних проделок. Я сделала глоток кофе, который Райла поставила рядом с кроватью. Здесь были также яйца гагары, приготовленные в мешочке, кусочки бекона из дикой индейки, и хлеб из горной ржи с джемом из ледяных ягод, но я слишком нервничала (или была в предвкушении), чтобы есть.

Я проглотила оставшийся кофе — на вкус он был, как самый лучший кофе, который мне когда-либо варили, что было не удивительно, так как Мор особенно гордился своей коллекцией кофе — а затем встала с кровати и пошла в туалет.

Райла предоставила меня самой себе, пока я делала свои дела (я была не против того, что меня мыли и одевали, но именно здесь я проводила черту). Затем я сняла с себя пеньюар и зашла в ванную. Вода была идеальной температуры, и я сразу же погрузилась в пахучую воду.

«Вам понадобится еще раз принять ванную после тренировки, — сказала мне Райла, начав натирать мои руки чёрной губкой. — Вы точно вспотеете. А эта ванная поможет вам расслабить мышцы, чтобы вам было легче управляться с оружием».

Вчера Мор заглянул ко мне в комнату поздно вечером. Я решила, что он пришёл ради секса, так же как это происходило раньше во время наших ночных развлечений, но к моему разочарованию, он не стал ко мне приближаться, а только сказал мне, что утром у меня будет первая тренировка с Випуненом, и что Ловия отведёт меня к нему. Он больше ничего мне не сказал, и я думаю, это было к лучшему, иначе я бы извелась.

Но теперь, когда я встала, и это начало происходить, я хотела знать всё.

К сожалению, Райла не смогла ответить ни на один из моих вопросов, потому что она никогда не была в присутствии Випунена. И только когда я уже почти закончила принимать ванную, появилась Ловия с ответами на мои вопросы и моим нарядом.

— Доброе утро, — сказала она радостно, заходя в комнату плывущей походкой с одеждой в руках.

Сегодня на ней было платье в греческом стиле персикового цвета, которое делало её щеки невероятно розовыми, и в котором её груди смотрелись идеально. Вот что значит быть бессмертной. Она остановилась перед ванной и протянула мне комбинезон цвета металлик.

— Я принесла тебе твой новый наряд.

Я оглядела одежду в напрасных попытках прикрыть свою наготу.

— Что это, костюм кошки?

— Костюм кошки? — она нахмурилась. — Его сделала не кошка, если ты об этом. Вообще то, его сшила наша швея. Тоже мёртвая прислужница, которая одевает нас тут. Точнее, когда мне не охота идти в Верхний мир за покупками. У неё есть твои мерки, и она готова сшить для тебя любую одежду, которую ты захочешь. Вообще-то она и так уже сшила тебе целую тонну одежды. Она в шкафу.

Она кивнула на мой гардероб, а затем гордо мне улыбнулась и снова потрясла передо мной комбинезоном.

— А это твой тренировочный костюм, сделанный специально для тебя.

Поскольку я работала в индустрии моды, то, что у меня была готовая одежда, сшитая специально для меня, и возможность получить ещё больше желаемой одежды в любом стиле в любое время, было настоящей мечтой, но тренировочный костюм отвлёк меня. Он был цельным и застегивался на шее, но в то время как некоторые его части, например область ног и промежности, были сделаны из обтягивающего чёрного материала, всё остальное представляло собой комбинацию кольчуги и спандекса. Он выглядел облегающим и комфортным, и я не знала, было ли это что-то наподобие доспехов или нет.

— Он должен меня защитить? — спросила я. — И от чего вообще мне нужна защита?

— Увидишь, — сказала она радостно, а затем снова потрясла передо мной костюмом. — Сегодня утром у нас плотное расписание, так что одевайся. Ты ведь уже поела? Тебе понадобятся все твои силы.

«Она даже не прикоснулась к еде», — посетовала Райла.

Я устало посмотрела на неё и вылезла из ванной, и пока Райла вытирала меня, Ловия принесла мне мой завтрак. Далее они обе работали в тандеме, одновременно кормя и одевая меня, и сейчас, как никогда, я чувствовала себя ребенком.

Но как только они закончили, я совершенно точно не выглядела как ребенок. Комбинезон не оставлял ничего для воображения, а под кольчугой можно было даже разглядеть форму моих мышц. К моему удивлению, он был абсолютно комфортным. Вообще-то, у меня было ощущение, что на мне едва ли было что-то надето.

— И всё же, — сказала я, осмотрев свое тело.

Моя попа выглядела особенно задорно.

— Каким образом он должен меня защитить?

Ловия засмеялась.

— Это всего лишь первый слой, — сказал она. — В ходе тренировок будут добавляться ещё слои. Железные пластины на плечи и грудь. Сегодня вы вероятнее всего будете драться на деревянных палках. Но опять же, я видела, как ты управляешься с мечом, хотя это был мой меч. Вероятно, он разрешит тебе перескочить один уровень.

— Значит, я буду сражаться с великаном? — прошептала я, неожиданно испытав ужас.

Я представила себе Микки Мауса и великана из сказки «Джек и бобовый стебель», только на Микки был надет нелепый комбинезон. В моём воображении всё кончилось не очень хорошо для Микки.

Она кивнула, собрала мои волосы в косу, а Райла налила мне ещё кофе из графина.

— Да, но это не то, что ты думаешь. Ты будешь драться с чем-то, но ты не будешь знать, кто это или что это. Конечно же, ты никогда не увидишь Випунена. Никто никогда его не видел. Похоже, можно умереть, если это случится. Поэтому тебе придётся надеть маску, закрывающую глаза. Но сражение в маске — это само по себе уже классная тренировка, потому что она учит тебя полагаться на свои чувства.

— Может быть, для тебя это и классная тренировка, но ты Богиня, — сказала я ей. — Ты, типа, идеальна. А я банальная девка, человек, который никогда не обучался обращению с мечом или фехтованию. Я могу танцевать, я могу наносить удары руками и ногами, но я не умею обращаться с оружием.

Она усмехнулась, развернула меня и положила руки мне на плечи.

— Ханна, — сказала она по-доброму, — Сарви рассказал мне о том, что ты сделала с ножом из селенита. И я видела, что ты сделала с теми лебедями с помощью моего меча. Ты не простая смертная, по крайней мере, не в этом мире. Ты справишься, обещаю.

Я сглотнула, так как у меня во рту неожиданно пересохло. А мой желудок скрутило от беспокойства.

— Но…

— Никаких «но». С тобой всё будет в порядке.

Я ей не поверила, но это было неважно. Вскоре Ловия вывела меня из моей комнаты и повела вниз по лестницам из замка.

— Разве твой отец не придёт? — спросила я, оглядев пустые коридоры.

Он мог, хотя бы, увидеться со мной перед моим боем с великаном. Что если мне не суждено было вернуться?

Она покачала головой.

— Он тренировался с Випуненом будучи маленьким мальчиком, и это очень отличалось от того, через что прошли Туонен и я. Он жил в этой пещере вместе с великаном в течение долгого-долгого времени.

— И он ни разу его не видел?

— Ни разу. Судя по его словам, он ослеп, когда вышел из пещеры, потому что настолько отвык пользоваться глазами, что они были ему уже не нужны. Конечно же, его зрение потом вернулось.

Ничего себе. У Мора было то ещё детство!

Мы вышли из замка и направились в конюшню. Воздух пах навозом и сеном, и этот запах мне вообще-то нравился. Ловия вывела из стойла большого коня-тяжеловоза. Он был белым с тёмной гривой и хвостом с серо-голубыми пятнами. Я не увидела никаких костей или намека на разложение. Он выглядел здоровее, чем кто бы то ни было.

— Теперь это твой конь, — сказала Ловия. — Он недавно к нам прибыл, ещё не успел сгнить. Он не разумный, насколько я знаю. Я пыталась с ним пообщаться. Но в любом случае, он твой. Дай ему имя. Или не давай.

Конь поглядел на меня своими чёрными глазами, в которых я увидела полупрозрачные пятна в форме полумесяца, похожие на растущую луну в ночном небе.

— Холодный месяц, — сказала я, протянув руку и погладив его по шее. — Или коротко Холодок. Только попробуй умереть у меня на глазах.

— Ого, — сказала Ловия, схватив удила. — Не слишком ли мрачно?

— Если ты никогда не видела «Бесконечную историю»⁴, то тебе не понять, — сказала я ей, схватившись за длинную гриву Холодка и вскочив на его спину, точно я делала это с рождения.

Я сидела на нём без седла, но поскольку он был большим конем, мне было комфортно.

— Наверное, — сказала она.

Затем она вывела ещё одного коня из стойла. Этот был с дикими глазами и в чёрной накидке с металлическим отливом. Она взобралась на коня, подтянула платье, и мы выехали из конюшни, а затем за ворота Сумеречной окраины, где проехали под железными горгульями, которые сидели над сводчатым туннелем.

— До пещер идти далеко, — сказала Ловия через плечо. — Туда проще доехать. Ещё проще долететь, но Сарви сказал, что занят.

— Теперь, когда вы можете разговаривать, кажется, что вы стали лучшими друзьями.

Она рассмеялась.

— Должна признать, мне нравится, что здесь есть кто-то ещё, с кем я могу поговорить. Кто-то, кому я могу довериться.

— Ну, у тебя всегда есть я, — отметила я, почувствовав себя немного забытой.

— Конечно, — сказала она, сразу же мне улыбнувшись. — Сейчас у меня есть ты. Но со временем ты будешь только с моим отцом. Когда ты почувствуешь себя королевой, когда вы двое начнёте ладить, у тебя не будет на меня времени. Да и вообще, я же уезжаю, забыла? Как только вы найдёте кого-то ещё, кто сможет взять на себя обязанности по перевозке мёртвых вместо меня и моего брата, я вернусь в Верхний мир. Я не собираюсь отказываться от этой мечты.

— Никогда нельзя отказываться от мечты, — решительно ответила я.

Она была права, хотя мне и не нравилось думать о том, что мы с Ловией не были друзьями. Не так давно она называла меня своей мачехой, которой фактически я и была. Вряд ли предполагалось, что я стану её подругой. Я была замужем за членом её семьи, и хотя сейчас это казалось неправильным, предполагалось, что рано или поздно Мор и я будем править вместе. Ведь именно этого я и хотела.

И получив эту роль, я, скорее всего, потеряла бы её дружбу. Я видела Мора. Я видела, как должность короля изолировала его от всех остальных, включая его семью. Наверху было одиноко. И хотя вчера я солгала и сказала, что ни разу не видела в аквариуме Динь, думая об этом сейчас, я жалела о том, что выбросила её в море. В итоге она могла стать моим единственным другом.

«Но ведь у тебя всегда будет муж, — напомнила я себе. — Когда-нибудь… может быть, через миллионы лет, Мор сможет стать тебе и любовником, и другом».

При этой мысли у меня в сердце потеплело, а в животе запорхало несколько бабочек. Я действительно этого хотела. Я просто была слишком напугана, чтобы просить об этом, не говоря уже о том, чтобы признаться себе в этом. Временами я была слишком гордой.

Мы ехали некоторое время, пока не добрались до места, где из земли вырастали скалистые горы. Там, внутри темной скалы, находился глубокий грот — расщелина высотой почти в пятнадцать метров.

Ловия спешилась первая, привязала коня к каменному крюку у входа в пещеру, а затем проделала то же с моим конём. Я спрыгнула вниз и благодарно потрепала Холодка, после чего последовала за Ловией внутрь.

Несмотря на то, что вход в пещеру был невероятно широким, я увидела, что потолок резко опускался, исчезая в практически полной темноте. Она должна была быть кромешной, но мне показалось, что я увидела зеленоватое свечение в конце пещеры, хотя это мог быть обман зрения.

— Не обращай внимания на летучих мышей, — сказала Ловия, подходя к стене пещеры, как вдруг сотни мышей попадали с потолка и полетели, заполнив помещение звуками хлопающих крыльев и криками.

Я взвизгнула и накрыла голову. Вообще, я любила животных, но я никогда не была фанаткой летучих мышей, особенно тех, что выглядели, как летающие скелеты с клыками.

— Они успокоятся, — уверила она меня. — Они здесь для того, чтобы отпугивать глупых людей.

— А я думала, здесь будет гораздо больше защиты, — сказала я, всё ещё уворачиваясь от мышей, хотя они как будто начали возвращаться на свои тёмные места на потолке.

— Випунен сам может себя защитить, когда это нужно, — сказала она. — Вот. Выбери себе оружие, а затем маску.

Я взглянула на мечи и топоры, рядами свисавшие из выемок в каменной стене. Над ними располагалась каменная полка с вычурными масками, сделанными из разнообразных металлов, и украшенных драгоценными камнями. Дырок для глаз не было, поэтому сквозь маски ничего нельзя было увидеть.

Я взглянула на Ловию, не зная с чего начать.

— А, может быть, ты выберешь?

Она решительно покачала головой.

— Нет. Ты должна выбрать то, что тебя зовёт. Твоё оружие может меняться, а вот твоя маска навсегда останется твоей.

Я решила начать с самого простого. Среди серебряных и железных мечей было несколько деревянных. На каждом из них присутствовала либо резьба, либо эмблема в виде черепа, а некоторые из них были украшены драгоценными камнями красного или лимонного цвета. Несмотря на то, что изначально я потянулась к деревянному мечу, моя рука двинулась в сторону другого меча. Он был длинным и тонким, его серебряное лезвие с золотым отливом ярко сияло, словно было подсвечено солнцем.

Я подняла его, обхватив рукоять, которая была инкрустирована красными камнями, которые подошли бы к моей короне.

— Интересный выбор, — отметила Ловия низким голосом.

Я встревожено посмотрела на неё.

— Что такое? Я сделала неправильный выбор?

— Здесь не может быть неправильного выбора, — уверила она меня. — Но твой — всё равно интересный. Я думала, что ты выберешь деревянную палку. Ведь что бы ты ни выбрала, Випунен будет сражаться с тобой точно таким же оружием.

— Могла бы и раньше сказать! — воскликнула я.

Мне захотелось убрать меч на место, но он не захотел покидать мою руку.

— Советую тебе открыть свое сознание, и не запугивать саму себя, — сказала Ловия и кивнула на полку. — А теперь выбери маску.

Я прошлась взглядом по каждой маске. Все они были по-своему красивыми и уникальными.

— Пожалуйста, скажи мне, есть ли тут маска, от которой мне лучше держаться подальше?..

Он рассмеялась, но ничего не сказала.

Я вздохнула и поудобнее взялась за меч. Чёрт, как же хорошо он лежал у меня в руке. Слишком хорошо, почти так же, как и нож из селенита. Я протянула другую руку и коснулась масок. Все они были на удивление лёгкими, и красивыми, но лишь одна из них по-настоящему звала меня. Глубоко внутри меня всегда сидела необходимость подбирать вещи друг к другу, поэтому я выбрала ту маску, которая лучше всего подходила моему мечу.

Она была выполнена из бронзы и состояла из двух частей: маски и короны, напоминающей нимб. Похоже, мне хотелось слегка увеличиться в объёме. И маска, и корона были покрыты резьбой, изображающей мёртвых мотыльков с распахнутыми крыльями, и украшены красными сверкающими камнями. Эта маска была мрачной и великолепной, и я знала, что она должна стать моей.

— Отличный выбор, — сказала Ловия. — Я бы тоже посоветовала тебе выбрать её, либо вот эту маску с маленькими грибами из агата.

Я содрогнулась. Хватит с меня уже этих чёртовых грибов.

— Ладно, и что теперь? — спросила я, почувствовав нервозность, когда интересная часть закончилась.

— А теперь я тебя оставлю, — сказала она.

— Что? — воскликнула я.

Прямо сейчас она собиралась меня оставить?

— М-м-м-хм-м, — сказала она.

Она взяла корону из моих рук и надела её на меня, сначала повязку, а затем маску, закрывающую глаза, после чего мой мир погрузился во тьму. Затем она наклонилась и прижала мою руку к мечу.

— Не отпускай его, что бы ты ни делала. Я направлю тебя в нужную сторону, а ты иди вперёд. Ты поймёшь, когда надо будет остановиться.

О, мой Бог!

— Я не могу просто взять и войти в пещеру вслепую, я врежусь в стену!

— Не врежешься, — уверенно сказала она.

Последовала тяжёлая пауза, словно она вспомнила, что я была неуклюжей смертной.

— Ну, даже если это и случится, не роняй меч, в противном случае, ты можешь вообще никогда его не найти. И продолжай идти.

— А что потом?

Мне это совсем не нравилось.

— Ты поймёшь, когда дойдёшь до Випунена. Я приду за тобой через пару часов вместе с конями, если только он не отправит тебя в Хрустальные пещеры. И если он это сделает, не пей воду. Иначе ты никогда оттуда не выберешься.

Я моргнула. Она вывалила на меня слишком много информации.

— Что?

— Ладно, пора идти, — сказала она, после чего взяла меня за плечи и развернула. — Иди вперёд. Скоро увидимся.

Я не сдвинулась, но услышала, как она пошла прочь.

— Ах да! — сказала она откуда-то издали. — Не снимай маску, а то умрёшь. Ладно, пока!

— Ловия! — крикнула я.

Мой голос отразился от стен пещеры, и я услышала, как зашевелились летучие мыши, но она не ответила.

Что-то подсказывало мне, что она ушла.

ТРЕНИРОВКА

Ханна

— Вот дерьмо, — ругнулась я.

Я стояла здесь, в этой пещере, как полная идиотка, и дрожала: в полнейшей темноте, в глупом костюме кошки, в маске и короне, и с мечом. И я должна была идти по темноте, даже не зная, куда я иду.

Это было отстойно.

Я сделала глубокий вдох. Я хотела встретиться с Випуненом. Я могла либо пройти это обучение, либо убраться отсюда. С одной стороны, мне нравилось драться, нравилось совершенствоваться, чувствовать себя сильной и напрягать своё тело. Но, с другой стороны, всё это дерьмо пугало меня.

Поэтому я решила сосредоточиться на том, что я наконец-то должна была встретиться с великаном и задать ему свои вопросы. Я не была уверена в том, что он на них ответит, но это было самое близкое, когда я могла добраться до всеведущего Бога. То есть, это было по-настоящему круто.

Я испустила дрожащий вздох.

«Ладно, женщина, соберись», — сказала я себе. — «Почувствуй себя королевой. Богиней. Ты сможешь».

Я пошла вперёд неуверенными шагами, крепко сжав меч. Каменный пол у меня под ногами был неровным, и я не была уверена в том, что не врежусь в стену пещеры. Ну, по крайней мере, если бы это произошло, маска должна была защитить моё лицо.

Я вздрагивала по мере продвижения, а затем вдруг остановилась, сделав пару шагов. Я прислушалась, стараясь расслышать что-то ещё кроме стука своего сердца и хриплого дыхания. Теперь мне надо было полагаться на все свои чувства, и мне надо было поверить в то, что моё тело знало, что делало. Все эти годы занятий танцами и боевыми искусствами, я позволяла своему телу вести меня. Наверное, мне нужно было сделать то же самое и сейчас.

И хотя я видела перед собой только темноту, я представила у себя в голове, что я на сцене. Я иду, танцую, я не вижу зрителей, не вижу ничего. Я просто позволяю своему телу делать то, что оно хочет делать, то, ради чего оно было рождено.

И вот так, полутанцуя, я продолжила идти вперёд в темноту. Я почувствовала, что стены пещеры сделались ближе друг к другу, и что эхо моих шагов стало глуше. Начало холодать, и я пошла быстрее, как вдруг пол у меня под ногами пошёл вниз.

Я начала опускаться всё ниже и ниже, пока не вышла на открытое пространство. Я почувствовала неожиданный взрыв энергии, заставившей меня остановиться. Я поняла, что мои глаза открыты, потому что увидела зелёное свечение по краям маски, которое затем сменилось ярким светом. О, боже, пожалуйста, только не говорите мне, что я умерла.

— Ханна Хейккинен, — прогремел голос.

Это был голос, подобный которому я никогда не слышала раньше. Он был многослойным, глубже, чем сама эта пещера, и старше, чем сам мир.

— Королева Туонелы, Богиня мёртвых.

Я сглотнула.

И замерла. Я не смогла себя пересилить. Моё тело полностью застыло. Меня обдало одновременно жаром и холодом, словно кто-то одновременно включил обогреватель и кондиционер.

— Я мог бы посоветовать тебе не бояться, — сказал Випунен. — Но это было бы глупо. Ты пока не можешь сдерживать свой страх. Со временем ты научишься жить с этим страхом, позволишь ему напитать тебя, зарядить тебя энергией. А пока бойся, Ханна. Бойся изо всех сил.

Вот чёрт.

— Привет, — сказала я, откашлявшись. — Рада наконец-то с вами познакомиться.

Даже если вы наделали в штаны, нельзя забывать о хороших манерах.

Випунен усмехнулся, заставив пещеру содрогнуться.

— Я полагаю, ты много обо мне слышала.

— Только то, что вы всезнающий Бог, который научил Мора всему, что он знает.

— Я не Бог, — сказал он, и когда замолчал, мне показалось, что он хотел сказать, что он Бог всех богов.

— Ну, в любом случае, вы очень важный, — сказала я ему.

Наступила тишина. Где-то в отдалении я услышала плеск воды, как будто что-то стекало в какую-то лужу или пруд.

— Ты знаешь, зачем ты здесь, Ханна?

— Вы научите меня драться?

— Я не собираюсь ничему тебя учить. Я только раскрою то, что ты и так уже знаешь.

Я переступила с ноги на ногу и переложила меч в другую руку.

— Спасибо, что верите в меня, но я никогда раньше не дралась на мечах. Я могу драться кулаками и ногами. Я тренировалась…

— Я знаю всё о твоей жизни, Ханна. Я знаю, чего ты добилась за это небольшое количество лет. Тебе не надо ничего мне объяснять. Я знаю это, и вообще всё.

Надо признать, было нечто успокаивающее в том, что кто-то знал, через что ты прошла. Можно было пропустить ненужные разговоры и стадию знакомства. Но опять же, я-то о нём ни черта не знала.

— Вы экстрасенс? — спросила я, желая выведать у него побольше информации. — Вы видите будущее?

— Я вижу будущее разных существ, да. Однако я не знаю, что из этого сбудется, и что случится раньше. Воля живущих создает разные сценарии будущего.

— Что случится раньше?

Он вздохнул с лёгким раздражением в голосе. Его дыхание было тёплым, освежающим и влажным. Он пах почти так же, как капли дождя на тротуаре.

— Смертные по ошибке верят, что они двигаются в сторону будущего, — объяснил он. — Это вообще не так. Это будущее движется в вашу сторону. Именно так работает манифестация будущего. Существует бесконечное количество сценариев и возможностей. Время проходит сквозь тебя, оно движется мимо тебя. Ты же — не двигаешься. Та энергия, которую ты излучаешь, притягивает к тебе будущее с похожей энергией.

— Звучит как какая-то абстрактная фигня, — сказала я.

Он опять засмеялся и что-то тяжёлое, вроде камня, плюхнулось в воду.

— И это говорит Богиня смерти перед лицом невидимого великана.

Он был прав.

— Значит, вы не видите моё будущее? — спросила я.

— Я вижу бесконечное количество его вариантов. Ты, без сомнения, видишь то же самое.

Хм-м-м. Я, и правда, могла представить множество различных сценариев развития своей жизни.

— Не могли бы вы мне сказать, являюсь ли я частью Пророчества трёх?

Тишина. Снова плеск воды.

— Я рассказала Райле об этом пророчестве, — продолжила я. — Она моя мёртвая прислужница. Хотя вы, наверное, и так уже это знаете. Я узнала об этом пророчестве, когда меня схватили Бродяги-скелеты. Хотя вы и это, наверное, уже знаете. Но она сказала, что мне не следует рассказывать о нём Мору. Почему? Разве он не должен о нём знать?

— Меня восхищает твоя преданность ему, — сказал он, наконец. — Не думал, что ты так быстро выберешь для себя это будущее.

— Что вы имеете в виду?

— Я знаю, что произошло между вами, для меня не существует секретов. Я ожидал, что ты ещё немного ему посопротивляешься, предашься своему гневу, который давал тебе силы жить все это время.

Мои щёки вспыхнули от стыда. Я была рада тому, что он не видит меня под маской.

— Я не ожидала, что меня будут спрашивать о моих чувствах. И я сопротивляюсь, — быстро добавила я. — Я просто решила, что раз уж я за ним замужем, раз уж он мой муж и король, я должна знать, почему я не могу рассказывать ему о каких-то вещах. Предполагается, что я буду ему ровней.

— А-а, — сказал он. — Так вот какой путь ты выбираешь.

Он сказал это так, словно это был неправильный выбор.

— Послушайте, я пришла сюда, чтобы найти своего отца. И я это сделала. Я спасла его, или, по крайней мере, вытащила из Туонелы. Я не ожидала, что я навечно застряну здесь. Вообще-то, у меня была жизнь в Лос-Анджелесе, и я знаю, что вы это знаете. Всего этого больше нет. И всё, что мне осталось, это жизнь в совершенно новой реальности, в совершенно новом мире. И пока что, ничего из этого не случилось со мной по моей воле.

— Ты ошибаешься, — сказал он просто. — Ты выбрала отказаться от своей жизни в обмен на своего отца. Ты сама выбрала отправиться в Туонелу. Тебе необязательно было слушаться Расмуса, ты могла развернуться и уехать домой, но ты этого не сделала. Ты не пассивна. Всё это время ты принимала решения. Пришло время нести за них ответственность.

Я раздраженно вскинула руки, проткнув воздух своим мечом.

— А я что, по-вашему, делаю? Я несу за них ответственность. Если мне суждено стать королевой, то я, чёрт побери, собираюсь стать лучшей королевой этих земель. Если мне придётся провести остаток своей жизни замужем за мужчиной, который, вероятно, никогда не сможет коснуться меня голыми руками, который, вероятно, никогда не сможет меня полюбить, то я, чёрт возьми, собираюсь сделать всё, что могу, чтобы стать ему ровней. И начну я с того, что не буду держать от него никаких секретов, несмотря на всю сложность наших отношений. Так что, пожалуйста, будьте добры рассказать мне о том, почему я не могу рассказать Туони о пророчестве.

Снова тишина. Я начала тяжело дышать, и меч слегка задрожал у меня в руке. Я опустила его.

— Ты можешь, — сказал он. — Справедливости ради, он должен о нём узнать.

Я зарычала. Все эти танцы с бубном ничего мне не дали.

— Ладно, — сказала я, а затем выставила меч вперёд. — Думаю, я готова драться.

Что-то ударилось о мой меч с громким металлическим звоном, выбив его из моей руки. Меч приземлился на каменный пол.

— Не готова, — прогремел он. — Но ты будешь готова.

— Ай, — вскрикнула я и затрясла рукой.

Это было похоже на то, как если бы я схватилась за отбойный молоток.

— Подними его, — сказал Випунен. — Попробуй снова.

— Я не знаю, где он, — беспомощно сказала я.

— Знаешь, — сказал он. — Хватит полагаться на свои глаза. Они ничего тебе не дадут, и они тебе не нужны. Это первый урок, который позволит тебе избавиться от твоей смертности.

Я вздохнула и осторожно встала на четвереньки, пол был холодным и сырым.

— Я не уверена в том, что хочу избавиться от своей смертности, — сказала я ему, шаря вокруг руками и пытаясь нащупать меч. — Это ведь означает — смерть?

— Для некоторых, — просто ответил он.

Наконец мои руки коснулись металла, я подобрала меч и встала на ноги.

Меч тут же был выбит из моих рук.

— Перестань! — воскликнула я раздосадовано.

У меня было ощущение, что великан был почти моего роста, и стоял недалеко от меня, также с мечом. Интересно, был ли это Випунен, часть Випунена, или кто-то совершенно другой? Похоже, мне не суждено было это узнать, если бы я не сняла маску.

— Подними меч и попробуй снова, — сказал он.

Я вздохнула, снова встала на четвереньки и принялась искать меч. На этот раз он сразу же попал мне в руку, как будто его притянуло ко мне.

— Интересно, — сказал Випунен.

— Что? — сказала я, схватившись за меч.

Перед тем, как встать на ноги, я замерла и попыталась представить, что сейчас произойдёт. Я встану, а он попытается выбить у меня меч. Мне надо было думать на несколько шагов вперёд.

Я встала, резко отступила назад и почувствовала, как что-то пронеслось в воздухе прямо передо мной.

— Ты быстро учишься, — сказал он. — Быстрее, чем я предполагал.

Я предположила, что он опять попытается замахнуться на меня, поэтому отклонилась в сторону, и почувствовала, как что-то пронеслось в воздухе там, куда он ударил. Я также знала, что он будет наносить все более быстрые удары, поэтому я выставила меч вперёд и крепко за него схватилась.

КЛАЦ!

Его металлический меч ударил о мой меч, и по моим запястьям и рукам прокатилась ударная волна, заставив мои кости зазвенеть, точно металлофон. Но мне удалось не выпустить меч.

Мне показалось, что он собирается зайти с другой стороны, поэтому я быстро сменила позу и снова выставила меч вперёд.

КЛАЦ! КЛАЦ! КЛАЦ!

Я начала двигаться, поворачивая запястье туда-сюда. Меч казался мне лёгким, а движения давались без усилий. С каждым поворотом я снова и снова встречалась с Випуненом до тех пор, пока я уже не могла больше поспевать за ним.

Я отпрыгнула назад, желая передохнуть, и мой меч снова был выбит у меня из рук.

На этот раз я уже не была раздосадована. Я, чёрт побери, гордилась собой. Я не понимала, кто я вообще была такая. Я управлялась с мечом так, будто это было моей второй натурой, словно этот навык всегда был со мной, как и сказал Випунен, а может быть, я просто быстро училась, так как здесь моё тело приобрело новые силы? В любом случае, я смогла за себя постоять.

— Подними меч и попробуй снова, — сказал Випунен.

— А мы можем сделать перерыв? — спросила я, положив руку на бедро и тяжело дыша. — Не знаю, заметил ли ты, но это было довольно впечатляюще для смертной, не говоря уже о том, что я новичок.

— Если ты пришла сюда за похвалой, то ты выбрала неправильное место.

Я рассмеялась.

— Ого. Теперь я ясно вижу, откуда у Мора преобладающие черты его характера.

— Подними меч, попробуй снова, — сказал он.

— Тебе нужно распечатать эту фразу в виде наклейки на бампер, — проворчала я, после чего нагнулась в поисках меча.

Как и в прошлый раз, он как будто сам пришёл мне в руки. Я схватилась за него, пытаясь собрать всю свою энергию.

И мы продолжили бороться, что, как мне показалось, растянулось на несколько часов. Мои руки были уже истёрты, мышцы болели, легкие горели. Я надеялась, что во время тренировки смогу засыпать его вопросами, но я была слишком уставшей и слишком сосредоточенной, чтобы говорить.

— На сегодня хватит, — объявил он. — Продолжим завтра.

Пот собрался у меня под маской, но я не решилась его вытереть. Я заморгала, так как из-за него у меня защипало в глазах.

— Как долго будут продолжаться эти тренировки? И против кого ты вообще меня готовишь?

— На данный момент ты уязвима, — сказал он. — Ты должна уметь защитить себя, особенно во время предполагаемого восстания. Ты уже видела мёртвых прислужников и бродяг. Представь себе многомиллионную армию, которая наводнит эти земли, когда придёт за тобой и твоей семьёй.

Я сглотнула.

— Тогда я точно попала, несмотря ни на что.

— Это слова проигравшего, — сказал он с предостережением в голосе. — Ты здесь не для того, чтобы сжиматься от страха перед лицом поражения. Ты здесь для того, чтобы…

— Поднимать меч и пробовать снова, — иронично закончила я.

— Да, — коротко ответил он. — Так или иначе, королева должна уметь себя защитить, будь то нападающие, похитители или полномасштабная война.

— А как же Туони? — сказала я, с трудом сглотнув. — Разве он не должен меня защищать?

— Он не давал такой обет, — сказал он. — Но если ты та самая, то он это сделает.

— А если я не та самая?

— Ты могла бы попросить Бога смерти рискнуть всем, чтобы спасти твою жизнь, если бы не знала всех обстоятельств. Но он Бог смерти, и он женился на тебе не по любви. Ты всего лишь нововведение в его тщательно организованном мире, которым он управлял до этого миллионы лет. Ты не можешь ожидать, что Туони спасёт твою жизнь, когда до этого дойдёт. Он, вероятнее всего, выберет свой мир и свою роль в нём, а не тебя.

Я не могла не вздрогнуть, услышав слова Випунена. Они были холодными, как лёд. То есть я и так уже это знала, но меня очень задело, когда эти слова произнёс древний великан.

— Ой, вот только не надо мне рассказывать о его чувствах, — пробормотала я, еще крепче сжав меч.

— Тебе пора возвращаться, — сказал он. — Но только через Хрустальные пещеры. Только там тебе разрешено снять маску. Там есть дорожка, идущая вдоль реки, она приведёт тебя обратно в замок. Так гораздо быстрее.

— Как я туда попаду?

— Просто пройди семьдесят шагов вперёд. Я тебя направлю.

О боже, теперь мне придётся еще и считать? Я сделала, как он сказал, и пошла вперёд. Мои ноги напоминали желе. Через семьдесят шагов он сказал мне повернуть направо и пройти ещё десять шагов, затем пройти прямо двадцать шагов, после чего повернуть направо, сделать три шага и продолжать идти.

— Ну, ладно, тогда до свидания, — сказала я великану, шагая вперёд вслепую.

Я всё ещё боялась врезаться в стену.

Он не ответил. Я почувствовала, что у меня за спиной остался только холодный мёртвый воздух, словно он куда-то удалился.

Какого чёрта он делал там весь день? Если бы я была мудрым старым великаном, я бы выходила наружу и топталась везде, а не сидела под землёй. Хотя, возможно, он не хотел утрамбовывать мир вокруг себя. А, может быть, он оставался здесь в целях безопасности?

Я поразмышляла о жизни Випунена, и о том, насколько он был старым. Мог ли он уменьшаться в размерах или принимать многочисленные обличья? Как выглядели эти обличья (я вполне могла драться на мечах со свиньей). Неожиданно пространство вокруг меня поменялось.

Из-под маски я увидела свечение лавандового цвета и почувствовала, как меня прижало со всех сторон теплой, исцеляющей энергией. Затем я почувствовала, что пространство сделалось открытым, и мой мозг в свою очередь тоже открылся. Я услышала мерный плеск волн и какой-то волшебный звенящий звук.

Я поняла, что оказалась в легендарных Хрустальных пещерах.

Я сняла маску, приготовившись сощуриться от яркого света, но мои глаза тут же привыкли.

Святое дерьмо, я оказалась в раю. В пещере сияли тысячи кристаллов: розовые камни, фиолетовые аметисты, чистейший кварц, розовый кварц и бледный цитрин, — ими был покрыт каждый сантиметр пещеры, кроме песчаного пола. Они излучали мягкий свет, словно были подсвечены изнутри, из-за чего вода в подземном озере напоминала искрящееся море из ярких детских наклеек. У меня было ощущение, словно я стояла сейчас в гигантской жеоде⁵.

Я вытерла лоб, моя кожа мгновенно охладилась, а затем положила маску на выступ, образованный из столбиков аметиста, с нимбом в виде короны. Я поставила меч рядом, и, прежде чем поняла, что делаю, расстегнула пуговицы на шее и стянула с себя костюм кошки. Я больше не носила нижнее белье (к счастью, в костюме кошки был вшит лиф для поддержки и защиты груди), поэтому, раздевшись, я оказалась полностью голой.

Хрустальный звон сделался громче, и гул исходил теперь из основания моего черепа. Мои мышцы тут же расслабились. У меня было ощущение, словно мне сейчас делали массаж головы.

Мои ноги инстинктивно двинулись в сторону воды. На земле как будто был песок, но, когда я ступила на него, почва не сдвинулась. Присмотревшись, я поняла, что это был какой-то невероятно мягкий мох, и мои ноги слегка тонули в нём.

Озеро было широким, оно заходило за углы и загибалось во все стороны. На его поверхности, словно башенки, торчали кристаллы. Я не знала, было ли безопасно заходить туда, но неожиданно это стало единственным моим желанием. У меня возникла острая потребность намочить тело. Я вошла в озеро, вода в нём оказалась тёплой, как в ванной, и когда я зашла в неё по пояс, я поняла, что в ней не просто отражается хрустальный потолок пещеры, а она сверкает сама по себе, словно кто-то высыпал в неё миллионы тонн блёсток. Вода мерцала и блестела вокруг меня то мягким лавандовым, то белым цветом, в зависимости от освещения.

Ка-а-а-ак же красиво!

Я нырнула в воду и почувствовала, как она ласкает меня, точно руки любовника. Затем я всплыла на поверхность. Я улыбалась. Я смеялась. Я была счастлива. Какое волшебное место!

Я сделала пару медленных гребков, восхищаясь красотой вокруг меня. Я чувствовала себя так, словно меня накачали наркотиками, но в хорошем смысле. Это было все равно, что выпить холодного пива в горячий солнечный день.

Я лениво поплыла обратно к берегу, после чего села на отмели и начала наблюдать за тем, как мои руки рисуют узоры в водовороте блесток.

Ловия что-то рассказывала мне про эти пещеры, но я не могла вспомнить что. Что-то о том, как они помогли ей начать общаться с Сарви. Неужели именно это тут и происходило? Может быть, кристаллы помогали расширять сознание с помощью своей энергии? Может быть, это было место, где великан медитировал? Мне понравилась эта идея. Я сомневалась, что смогу найти ещё какое-нибудь место для своих личных дел или медитаций на Сумеречной окраине.

Она также говорила что-то ещё про воду. Что мне стоит её попробовать?

«Да», — как будто ответила мне вода. — «Тебе нужно хорошенько напиться, после того как ты так сильно вспотела. Тебе надо пополнить запасы воды».

Я сложила ладони вместе и, набрав в них воды, выпила её. Она оказалась такой прохладной у меня во рту, и, клянусь, мне показалось, что она потекла вниз по моему телу, и я почувствовала, как каждая моя клеточка напиталась водой.

Какой же, чёрт возьми, кайф.

Я вздохнула и откинулась на локтях. Кристаллы звенели и мерцали, отростки из аметиста у меня над головой сияли, точно переливающиеся фиолетовые зубы. Гул у основания моего черепа усилился.

Мне было хорошо.

Больше, чем хорошо.

Я летела, точно чёртов летучий змей.

«Вот дерьмо», — подумала я, но затем рассмеялась, потому что мне было все равно.

Но затем я заметила, что вода покрылась рябью и пришла в движение. На меня надвигалась волна.

Лёгкий приступ паники заставил меня встать на колени, и я уже была готова подняться, как вдруг чёрная голова с вздымающимися вокруг неё чёрными волосами разрезала поверхность воды.

Туони поднялся из глубин, точно Бог, кем он и являлся. Я наблюдала за ним как в замедленной съёмке. Его огромное тело сверкало лавандовым цветом с молочно-белым отливом, вода стекала по каждому изгибу его мускулов, по массивной груди, точёному прессу, крепким V-образным мышцам вдоль его бёдер. Его член уже стоял, словно он пришёл сюда, чтобы трахнуть меня, и я сразу же намокла и испытала желание откинуться назад и раздвинуть ноги.

Что это со мной?

— Вот ты где, — грубо сказал он мне.

Его тёмные глаза, казалось, сияли серебром в свете кристаллов, а его руны горели белым светом. Он был абсолютно голым, не считая его кожаных перчаток, которые доходили ему до локтей и которые странным образом делали его ещё более сексуальным. А я и не знала о том, что у меня был перчаточный фетиш, пока не познакомилась с Мором.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

Мой голос прозвучал где-то далеко, словно он мне не принадлежал. Жар начал давить на меня изнутри… а ещё это мучительное ощущение у меня между ног, голод, который, как я знала, не собирался исчезать.

Это очень отвлекало.

— Я беспокоился, — сказал он.

Я приподняла одну бровь.

— Ты беспокоился о том, что я могла получить травму, или, что я сбегу?

— И то, и другое, — сказал он.

Я попыталась бросить на него презрительный взгляд, но похоже, я не могла этого сделать. Я чувствовала, что все моё презрение улетучилось. А все эмоции замерли. Я чувствовала только… одно чувство.

Моё тело жаждало его тело самым отчаянным и примитивным образом.

«Это не так уж плохо, — сказал голос внутри меня. — Отпустить мысли, просто отдаться ощущению, просто быть. Именно так и поступают боги. Они чувствуют. Они не обдумывают. Они не позволяют своим эмоциям диктовать, что им делать или не делать, они просто чувствуют. Пусть эта часть тебя возьмёт верх. Стань богиней, кем ты и являешься».

Всё моё самообладание исчезло.

Моё тело превратилось в огонь.

Я одарила его похотливой улыбкой, нагнулась и набрала в ладони сверкающей воды, готовая сделать ещё глоток.

— Не пей воду, — быстро сказал Мор и вытянул руку вперёд, чтобы остановить меня.

Упс.

ХРУСТАЛЬНЫЕ ПЕЩЕРЫ

Мор

Было много всего, о чём мне приходилось беспокоиться, пока я правил страной мертвых, но была одна вещь, о которой мне не надо было беспокоиться на протяжении многих веков — это моя жена. Потому что у меня, чёрт побери, не было жены, о которой мне надо было переживать.

Но теперь она у меня была, и разве это не было, чёрт побери, постыдно, что она начала занимать все мои мысли в любое время дня и ночи?

Я пошел проверить свою Сумеречную сущность в восточном крыле библиотеки и не знал, как долго я там пробыл, заново изучая нити. Мне понадобилось время, чтобы полностью заполнить свою Сумеречную сущность и научиться ей управлять. Я должен был разделиться надвое и научиться быть двумя личностями вместо одной, что сопровождалось некоторыми трудностями и ошибками, а также магией. Именно поэтому моя Сумеречная сущность пока что была привязана к этому крылу, и удерживалась в этом месте при помощи магической защиты, так как я всё ещё не мог идеально её контролировать.

Похоже, я провёл здесь весь день, потому что, когда я неожиданно вспомнил о Ханне, оставил свою Сумеречную сущность и нашёл Сарви, единорог сказал мне, что Ханна всё ещё не вернулась от Випунена.

В этом не было ничего необычного. Ловия могла тренироваться с ним весь день, как и Туонен. Но в отношении Ханны я был параноиком и не мог перестать проигрывать у себя в голове два сценария.

Согласно первому, она совершила нечто глупое, например, сняла маску, и Випунен убил её. Согласно второму, она каким-то образом превзошла Випунена и Ловию и снова сбежала.

По моей команде Сарви тут же взмыл вверх, и прочесал всю местность по пути к пещере, но обнаружил только Ловию, которая ждала снаружи вместе с конями. Похоже, Ханна всё ещё находилась внутри.

Поэтому я решил зайти с другого входа в пещеру, пройти по туннелям, которые тянулись от Сумеречной окраины вдоль водного пути, и уходили глубоко под землю до самых Хрустальных пещер. Чем дальше ты продвигался, тем сложнее становилось идти, пока, наконец, тебе не оставалось ничего другого кроме как поплыть, что было самым естественным в данной ситуации.

Плавание было моей второй натурой. В юности я проводил большое количество времени в Великом внутреннем море. Я плавал среди русалок и морских монстров вместе со своим братом Ахто в то время, пока он учился быть Богом океанов и морей. Учитывая, что моё прикосновение считалось смертельным, на суше мне приходилось облачаться во множество слоёв одежды на случай, если любая часть моего тела могла убить. Поэтому плавание предоставляло мне ту свободу, которой обычно у меня не было. Нахождение в воде, прикосновение воды к каждой части моего тела, включая руки, заставляло меня испытывать что-то близкое к счастью.

И вот я снял одежду — оставив только кожаные перчатки, доходившие мне до локтей — и прыгнул в холодную морскую воду. Я плавал быстрее, чем ходил. Я проследовал по подземному водному пути, пока он не закончился и не превратился в широкий открытый бассейн, заполненный тёплой сверкающей водой и окруженный кристаллами.

И там я нашёл Ханну.

Голую.

На коленях.

Это было невероятно эффектное зрелище.

К сожалению, я слишком поздно понял, что она уже попила воды. Пудра белого и аметистового цветов сверкала на её губах и была размазана по подбородку.

— Что происходит, когда я пью воду? — спросила она, но тон её голоса был лишь слегка озабоченным.

Её веки были тяжёлыми, груди как будто бы стали больше, соски затвердели и стали упругими и розовыми, как снежные ягоды.

— Ты отбрасываешь все запреты, — сказал я, медленно направившись в её сторону. — Это не так уж и плохо.

Судя по тому, что её глаза были прикованы сейчас к моему такому твёрдому и такому сильному члену, это определенно было неплохо.

— Но ты же сказал мне, чтобы я её не пила, — сказала она, застенчиво мне улыбнувшись.

Когда она облизала губы розовым языком, мои яйца заболели, и я почувствовал укол непреодолимого желания.

— Как будто я сделала неправильный выбор.

— Ты сделала выбор, но это не значит, что он неправильный, — сказал я ей.

Она снова улыбнулась мне сладкой улыбкой, игриво посмотрев на меня. И я не собирался останавливать эту игру.

— Я так понимаю, твоя тренировка с Випуненом прошла удачно, раз уж ты здесь, — отметил я.

Она начала двигаться в мою сторону на четвереньках, заходя всё дальше в воду.

— Он считает пещеры своего рода наградой.

Судя по тому, как она смотрела на мой член, именно я должен был получить эту награду.

Ханна остановилась прямо под моим членом и посмотрела на меня своими большими карими глазами, полными притворной невинности. Только в ней сейчас не было ни грамма невинности. Вожделение, исходящее от неё, усиливалось с каждой секундой.

— Могу я его лизнуть? — спросила она сладким голосом и снова облизала губы.

Чёрт меня подери.

Я потерял дар речи. А я редко терял дар речи.

Я издал звук, который застрял у меня в горле.

— Могу я его пососать? — спросила она, протянув ко мне свои изящные руки.

Я напрягся, когда она обхватила меня своими пальцами. Я был таким толстым, таким твёрдым, что она даже не смогла нормально за меня ухватиться, и всё же она с такой лёгкостью управлялась со мной, словно делала это всё это время.

Она расплылась в улыбке и снова облизала губы, пока те не начали сверкать, а затем заглотнула мой член.

Я испустил вздох и закрыл глаза, когда ощущения переполнили меня, но нет, я не мог закрыть сейчас глаза, даже если бы от её вида мне пришлось бы кончить раньше.

Я распахнул глаза и уставился на неё сверху вниз. Она высунула изо рта головку моего члена, за которой потянулась струйка слюны, и начала облизывать его по всей длине с изяществом кошки.

— Что ты делаешь, птичка? — прошептал я ей и запустил руки в её волосы на макушке. — Решила меня обезоружить?

Она улыбнулась. Да. Именно так. Может быть, она и отбросила все свои запреты, избавившись от глубоких размышлений и чувств, оставив только сильное желание трахаться, доставлять удовольствие и наслаждаться поведением присущим Богам, но она хотела этого со мной. Она хотела уничтожить меня, залезть мне в голову и под кожу.

И я собирался ей это позволить. Только сегодня, только сейчас.

Она хотела, чтобы я осквернил её. И я собирался осквернить каждый её сантиметр.

Чтобы она смогла сделать со мной то же самое.

Она снова занялась мной, и я был уничтожен. Мне понадобились все мои силы, чтобы остаться стоять на ногах. Она сосала так, словно не ела несколько недель. Она была изголодавшейся, ненасытной, и не могла удовлетворить свое желание.

Все то время, пока она это делала, её зубы мастерски скользили по поверхности, язык ласкал снизу, а сама она не сводила с меня своих глаз. Даже тогда, когда она заглатывала меня очень глубоко — вот чёрт — почему она не давилась? Я в прямом смысле заполнил весь её рот до самого горла — я даже чувствовал её гланды.

Это было неестественно. Я не знал, как ей это удавалось. Я списывал это на побочный эффект кристальной воды, но я не смог поразмышлять об этом, потому что с каждым неистовым посасыванием я всё меньше чувствовал себя богом, и превращался в существо с мозгом ящерицы. Остались только ощущения, и никаких мыслей.

К счастью, она, кажется, чувствовала то же самое.

Я наблюдал за ней, чувствуя себя сумасшедшим. Чёрт, мне так отчаянно надо было кончить, что у меня ныли все кости.

Она на мгновение достала мой член изо рта, затем наклонила голову, и пальцами впилась в кожу у меня на спине. Она притянула себя ещё ближе и заглотнула мои яйца в рот.

Чёрт! Я едва не пошатнулся, почувствовав слабость в коленях.

Она занялась ими, грубо работая руками и своими мягкими губами в нужном соотношении. Она обхватывала их, лизала, сосала. Её губы были похожи на бархат. Затем она отпрянула и улыбнулась мне своими идеально мокрыми губами, и у меня перехватило дыхание.

Я женился на ней.

Я был действительно женат на этой женщине, этой смертной, этой птичке, этой феечке.

Моей Ханне.

Почему я не знал, что она так умеет?

Решено. Мне надо было переместить свою спальню в эти пещеры. Я не собирался покидать это место. Оно должно было стать нашим новым домом.

— Я сейчас кончу, феечка, — сказал я Ханне, крепко сжав её волосы.

Я превратил её косу в дикую запутанную копну, напоминающую мне о сексе.

— Так кончи, — ответила она хриплым голосом, после чего снова обхватила мой член губами.

Мой член всё равно потом должен был затвердеть, и я смог бы трахать её до бесконечности, поэтому я дал себе волю. Я потерял всякий контроль. Отдался ей.

Моё тело потеплело, напряглось, и я кончил прямо ей в горло, издав глубокий стон, который заставил кристаллы в пещере зазвенеть.

Она начала глотать, с удовольствием приняв всего меня, даже после того, как я продолжил кончать, снова и снова.

Наконец, мои бедра замерли, и я отпустил её волосы в надежде, что не сделал ей больно. Несмотря на то, что она была такой мягкой, похоже, она любила трахаться грубо, и, тем не менее, я не хотел причинять ей боль, если только она сама этого не хотела.

Но по тому, как она вытащила меня изо рта и улыбнулась мне коварной улыбкой, изящно стерев сперму с уголков губ, я понял, что она ничего не почувствовала.

— Моя очередь, — сказала она, опустившись в воду на четвереньки.

Здесь было довольно мелко, и вода покрыла только её запястья.

При виде её у меня из груди вырвалось низкое рычание, а она начала раскачивать из стороны в сторону своей идеальной задорной попой. Что удивительно, я уже брал её так раньше. Мне понравилось наказывать её таким образом, хотя она всё равно в итоге выигрывала, когда я заставлял её кончать.

Но я не хотел играть сегодня в эту игру, не здесь, не когда она была такой открытой, такой уязвимой и полной желания. Я чувствовал, что мог взять её любым способом, и что она будет мне благодарна, я чувствовал, что могу задать ей любой вопрос, и она будет со мной честна.

Я встал на колени, вода плескалась вокруг меня, вокруг её попы, и развел её ноги руками. Я опустил голову, мой рот уже наполнился слюной. Я не стал терять времени и начал вылизывать её. Пробовать её на вкус. Она снова двинулась мне в руки, ей хотелось большего.

— Совсем изголодалась? — пробормотал я в её влажные прелести.

Я практически тонул в ней, и, зная, что всё это было из-за меня, я чувствовал себя Богом.

Она начала издавать негромкие сдавленные звуки, и я вошёл глубоко в неё своим твердым и длинным языком. Она застыла, и её негромкие звуки переросли в низкий животный стон, в то время как она сжала бедра и ещё больше смочила мой язык. Она давно уже оставила все запреты.

Оргазм начал разрывать её тело, и, похоже, удивил её. Несколько мгновений назад, она прижималась своей попой к моему лицу, желая большего, и вот она уже содрогалась и брыкалась, как дикая лошадь.

Я не отпускал её, продолжая упорствовать до самого конца. Я не собирался останавливаться на одном оргазме, я был готов пойти ещё дальше. И она продолжала кончать, снова и снова, а я посасывал и облизывал её, пока она не рухнула в воду, которая расплескалась вокруг неё мерцающими фиолетовыми и белыми искрами. Сейчас она больше, чем когда-либо, была похожа на фею.

Я смотрел на неё, лежащую там, её спина быстро вздымалась и опускалась, пальцы распластались по белому мху.

И вот теперь голодным был уже я.

Я нагнулся, перевернул её и приподнял на несколько сантиметров так, чтобы она оказалась над сверкающей водой, и раздвинул её ноги. Ее вагина выглядела ярко-розовой в сиянии пещеры, и она была всё ещё влажная после моего рта. Я навис над ней, накрыв её своим телом.

— Привет, — сказала она мне тихим голосом, и так нежно провела руками по моим плечам, что я оказался тронут.

Её большие глаза смотрели в самую глубь меня.

— Привет, — ответил я.

Я не был любителем нежностей и разговоров в постели, я был каким угодно, только не мягким. Но мне показалось, что будет грубостью не ответить ей.

— Я собираюсь оттрахать тебя до потери пульса.

Она улыбнулась, прикусила губу, приподняла бедра и обхватила меня ногами за талию.

— Хорошо.

Я вошёл в неё, издав низкий стон. Она была такой теплой. Такой нежной. Словно бархат. Она сжала мой член своими бёдрами так, словно испытывала ненасытный голод, словно не хотела меня отпускать, и я надеялся, что так и будет. Затем она подалась бедрами вниз, желая, чтобы я погрузился в неё ещё глубже. Она была такой маленькой и такой узкой, и я знал, что мой размер заполнял её всю, но даже при всём при этом она вела себя так, словно ей этого было мало. Что бы я ей ни предлагал, она всё брала и брала.

Она была королевой.

Моей королевой.

Я вошёл в неё так глубоко, как только мог, поцеловал её в шею и вдохнул её запах. Она пахла женщиной. Сладкой, смертной. Как спелые персики на дереве, которые пора было собирать. Внутри она была мягкой, такой мягкой и нежной. Ароматной. Гладкой. Плавной. Прекрасной. Она была в моих руках, на моём члене, и она становилась всё более растрепанной с каждой секундой.

Я отпрянул и заметил, что она уставилась на что-то у меня за спиной с благоговейным трепетом. Я повернул голову и посмотрел наверх. Прямо над нами, на потолке пещеры, находился огромный кристалл, в котором отражались мы с ней. Она смотрела на то, как мы трахаемся. Моё тело было большим и тёмным, а её — бледным и маленьким. Моя задница сжималась, когда я входил в неё, её тёмные волосы рассыпались по белому мху, вода пастельного цвета плескалась вокруг нас.

Это был чёртов рай.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — пробормотал я, снова обратив внимание на кожу её шеи, которую так хотелось целовать. — Тебе нравится смотреть на то, как я тебя трахаю? Посмотри, какая ты маленькая, когда находишься подо мной, посмотри, какая ты дикая. Посмотри, как ты меня принимаешь, словно ты была создана для этого.

Она издала сдавленный крик, а я врезался в неё ещё сильнее.

— Моя королева принимает мой член так, словно она живёт ради этого, — прошептал я, после чего провёл языком вокруг её уха, заставив её задрожать подо мной.

Она схватилась за меня ещё крепче и, повернув голову, посмотрела мне прямо в глаза, в которых боролись желание и решимость. Она облизала мою верхнюю губу и поцеловала меня так, что меня пронзило горячее и острое желание. Бешеное. Дикое.

Мне захотелось потеряться в нём. Я никогда не позволял себе этого ранее. Я всегда контролировал свою жизнь и свой мир, но здесь, внутри неё, всё, чего я хотел, это быть свободным.

Чёрт. Похоже, кристаллы всё ещё влияли на меня. Мысли начали покидать меня. Мне только и надо было, что трахаться, спустив своего зверя с цепи.

Я продолжил врезаться в неё, всё глубже и глубже, желая освободить себя, но при этом поумерить пыл своего члена. Едва ли мне это удалось. Я уже не мог думать. Ничего больше не имело значения, кроме движения моего тела в такт её телу.

Я всосал ртом её сосок и почувствовал, как тот затвердел, коснувшись моего языка, а затем последовали острые укусы моих зубов. По тому, как она вскрикнула, как напрягся её пресс, а бёдра приподнялись, я понял, что она ощутила это своим клитором. Если бы я захотел, я бы мог заставить её кончить таким образом, но оставалось ещё столько всего, что я должен был исследовать.

Я приподнял голову, и языком проложил дорожку по её полным, аппетитным грудям, параллельно разминая их своими пальцами. Я почувствовал острый приступ ярости внутри, осознав, как несправедливо было то, что я не мог коснуться её нежной плоти голыми руками. Но она, кажется, не возражала. Похоже, она снова смотрела поверх меня на наше отражение. Её глаза подёрнулись поволокой и сделались такими пылкими, сосредоточенными и жадными. Я знал, что, наблюдая за тем, как я её трахал, она всё быстрее приближалась к самому краю.

Я чувствовал, как росло напряжение внутри неё по тому, как двигались её бедра и по её прерывистому хриплому дыханию. Она была близка к тому, чтобы кончить. Я хотел оттянуть этот момент, насколько это было возможно, но я также знал, что у нас впереди всё время этого мира.

Я резко вошёл в неё. Из меня вырвался тяжёлый глубокий вздох, который высосал из лёгких весь воздух.

Она ахнула, и ногтями прошлась вниз по моей спине в попытке крепко за неё ухватиться. Я надеялся, что она расцарапала меня до крови. Я надеялся, что отметины, которые она оставила, задержатся на моей спине на некоторое время.

— Ты в моей душе, — благоговейно прошептала она, задыхаясь, и её слова поразили меня, со всего маху.

Это было больно. И эта боль была особенной, но я не понимал почему. Неужели я хотел, чтобы это было правдой? Неужели я был напуган?

— Скажи это ещё раз, — сказал я ей, закрыв глаза и припав губами к её шее. — Скажи мне это ещё раз. Заставь меня поверить в это.

Я хотел поверить каждому ее слову.

— Ты в моей душе, — повторила она, и хрипло засмеялась, что заставило мой член затвердеть, а меня самого осознать, что всё это, вероятно, было игрой. Иллюзорной реальностью, созданной кристаллами.

— Я у тебя в вагине, — резко проворчал я, после чего схватил её за шею и сжал её горло, чтобы найти точку опоры и войти в неё ещё глубже.

И ей это понравилось, слишком. Что бы я ни делал с ней, она это принимала, она подчинялась. Я мог трахать её здесь до конца своей жизни, и если бы мы не проявили осторожность, именно этим всё могло закончиться. Хрустальные пещеры искажали чувства и ощущение времени. Я мог затрахать её до смерти, если бы не проявил осторожность.

Тем не менее, оргазм настиг меня. Может быть, я и был Богом, но и у меня были свои пределы, особенно когда дело касалось её.

Я провёл пальцами по её клитору, зная, что грубая текстура страусиной кожи будет подобна пламени, которое поднесли к фитилю, и она моментально кончила. Её крик эхом разнёсся по всей пещере, заставив кристаллы зазвенеть и запеть. Её бедра неистово врéзались в меня. Она сжала меня, намочив меня так, что я чуть не сошёл с ума. Она была влажной. Горячей. И невероятно узкой.

Моё тело пронзил оргазм.

Она, словно перепаяла микросхемы в моём мозгу, и я превратился в низкоинтеллектуальную медузу, состоящую из одних только нервных окончаний, клеток и желания. Я понимал, как громко закричал. Так громко, что земля задрожала, а кристаллы попадали в озеро, но я не мог этому противостоять. Я, мать его, рычал. Я был скорее животным, чем Богом. Выгнув спину, и запрокинув голову назад, я навалился на неё всем телом. Мой член был теперь глубоко и изливался внутрь неё.

— О, — произнесла она сквозь хриплые вздохи. — О… о.

Она всё ещё извивалась подо мной, её глаза закатились, рот широко раскрылся и был мокрым. Меня поразило необъяснимое желание снова оттрахать её рот. Но это было бы нелепо.

Я опустился на неё, стараясь перенести большую часть своего веса на локти, сердце колотилось у меня в груди. Мне было трудно глотать. Я потерял концентрацию и был выведен из равновесия. Мне требовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок и снова обрести контроль.