Алхимик и амаретто

Блин, я лепетала?

Он сел, одеяло съехало с тела. Свет из коридора упал на его голую грудь, теплое сияние озарило черты его мышц. Во рту у меня пересохло.

— Тори?

Я очнулась и посмотрела на его лицо. Если он заметил, что я его разглядывала… хотя и он меня разглядывал. Если он не искал так раны или что-то еще. Был и такой шанс.

Он что-то спросил? Блин.

— Эм… что?

— Я спросил, что за шум ты слышала?

— Просто… шум. Не знаю, — мой голос снова стал высоким. — Прости, что побеспокоила. Я пойду спать.

Он нахмурился.

— Постой…

Я решительно закрыла дверь, посмотрела на себя и сглотнула. Тонкая белая майка облепила грудь как вторая кожа, задралась и показывала мои черные низкие трусики и кружева по краям.

Покраснев, я проклинала свою импульсивность. Чем я думала, врываясь в его комнату? Я не должна была думать, что в комнату прошел Этерран.

Но если не Этерран… то кто открыл мою дверь?

Я окинула тускло освещенный коридор взглядом и отошла от комнаты Эзры, собираясь уйти в кровать. Может, звук мне приснился. Я потянулась к дверной ручке.

Липкая ладонь легла на мой рот.

Меня оттащили в нишу с окном, где и прятался напавший, толкнули лицом к стене. Его рука сжала меня сильнее, придавливая руки к бокам. Он прижался грудью к моей спине.

— Привет, милашка, — хриплый голос прозвучал у моего уха, жаркое дыхание задело щеку.

Пару недель назад Аарон целый урок учил меня откидывать голову. Он обещал, что моя голова была достаточно твердой, чтобы сделать ее оружием. Просто нужно было вложить силы в удар, а для меня это было сложно. Защищать голову было инстинктом, понимаете?

Этой ночью я легко откинула голову, ударила черепом по носу незнакомца.

Он охнул, ослабил хватку. Это дало мне место, чтобы ударить его по яйцам. Он отдернулся от удара, поднял меня с пола. Я зацепила ногой его колено, потянула за ногу, сбивая его равновесие. А потом снова ударила головой.

Он подавил вопль, сжимая меня сильнее. Мои кости хрустели, боль пылала в зажатых руках.

— Знал, что ты буйная, — прохрипел напавший, снова толкая меня в стену. Его пальцы, зажимающие мой рот, впились в мое лицо, он давил своим телом. — Знал, как только увидел.

Паника шумела в голове, я пыталась снова ударить черепом, но он сжимал челюсть так крепко, что я не могла пошевелить головой. Тело было беспощадно вжато в стену, и все трюки, которым меня научил Аарон, были бесполезны. Я не вырвусь, пока он не изменит хватку, и я обмякла, надеясь, что так он расслабится.

Он тихо рассмеялся, вжал меня в стену сильнее, в щеку больно впилась лепнина. Его дыхание задевало мое голое плево, а потом горячий слюнявый рот прижался к моей коже.

Я не сдержалась, перестала изображать, что сдалась, стала вырываться. Его ладонь приглушила мой испуганный писк.

— Я тут не для тебя, — прорычал он в мою кожу. — Но не могу сдержаться.

Он прикусил мое плечо, почти прорывая кожу. Я пыталась вырваться, но он был намного сильнее Аарона. Он укусил сильнее, и вспыхнула боль. Мое лицо было прижатым к стене, и я видела только пустой коридор с тенями.

И я смогла увидеть, как Эзра подошел, отводя назад руку с кулаком.

С треском костяшек об кость он сбил парня с меня в окно. Стекло разбилось. Эзра схватил меня за руку и оттащил, но мужчина сжал мое другое запястье. Он дернул меня так сильно, что мои руки натянулись, грозя вырваться.

Эзра отпустил, чтобы мои руки не вырвало. Я отлетела в парня, смогла ударить его в живот. Он охнул, прижал меня к себе и прыгнул спиной вперед на подоконник.

— Аарон! — закричал Эзра. — Кай!

Прижимая меня к себе до боли, мужчина спрыгнул с подоконника с дождем осколков. Я закричала, а он рухнул на балкон второго этажа. Он оттолкнулся от перил и прыгнул на каменную террасу. Закинув меня на плечо, мужчина побежал к перилам.

Подул ветер. Эзра опустился на террасу с вихрем пыли. Похититель перепрыгнул перила, приземлился на десять футов ниже на задний газон и побежал к деревьям.

Теперь я уже не могла разбиться о каменную поверхность, так что схватила кристалл падения, свисающий с моей шеи, прижала к спине мужчины и закричала:

— Ori decidas!

Артефакт замерцал, и ноги мужчины вылетели из-под него. Он рухнул на землю, и я отлетела, а со мной и кристалл. Я прокатилась по траве и вскочила на ноги.

Враг уже стоял, но пауза дала Эзре время догнать нас.

Незнакомец — высокий мужчина лет тридцати с растрепанными черными волосами и большими мышцами зависимого от стероидов — повернулся к Эзре. Как и я, Эзра не был одет для боя на жизнь или смерть. На нем были только хлопковые штаны.

Он замахнулся, но незнакомец отпрянул в сторону.

— Тебе меня не одолеть, — насмехался он. — Разве не видишь?

Он поймал следующий удар Эзры, толкнул аэромага с торжествующей улыбкой. Эзра удивленно отпрянул на шаг, а потом уперся ногами. Мышцы на его руке напряглись, и нахал с черными волосами согнулся от демонической силы Эзры.

— Что? — охнул незнакомец.

Он оскалился и врезался в Эзру. Эзра вырвался из хватки противника и нанес сильный удар по челюсти мужчины. Голова его откинулась, но он тут же оправился и нанес свой удар.

Двое невероятно сильных мужчин бились молниеносными ударами. Мои глаза становились все шире, я нервно пятилась на пару ярдов. Эзра редко показывал свои настоящие силу и скорость — многие противники того не требовали — но теперь он бил так, что не удавалось уследить. И другой мужчина не уступал.

Эзра добавил в бой свою магию. Порыв ветра, гул давящего воздуха, и мужчина отлетел и упал на спину с хрустом. Рыча, он сжал траву, вставая.

Он оскалился Эзре, сжимая кулаки.

— Чем бы ты ни был, завтра я буду сильнее. Ты ощутишь мою истинную силу в полнолуние.

Он взмахнул рукой и бросил мелкий предмет в лицо Эзры.

Эзра отпрянул, прикрывая руками голову, и незнакомец в это время повернулся и побежал к лесу. Эзра опустил руки, но не погнался за ним. Мужчина успел оторваться, и следовать за ним в темный лес одному было опасно.

— Ты р-р-ранен? — спросила я, подбегая к нему, вопрос исказил стук зубов. Тут было слишком холодно, чтобы стоять в нижнем белье. Ледяной ветер окутал нас, пробирая до костей.

— Всего царапина, — он поднял голое предплечье, показывая неглубокий порез от камня, который бросил незнакомец. — А ты?

— П-п-порядок.

Он оглядел меня с головы до пят, нежно коснулся моего подбородка, чтобы отклонить голову. Я уже точно была в синяках от хватки того гада. Эзра наклонил мою голову в другую сторону и сжал мой подбородок. Из его горла вырвался звук — не рычание, но хриплый возглас.

— Он тебя укусил.

Нет, это было рычание.

— Кровь идет? — спросила я.

— Нет.

— Тогда л-л-ладно, — зубы стучали.

Он смотрел на меня, карий глаз был почти черным во мраке, а другой глаз был зловеще бледным. А потом он обнял меня, прижал к своей груди — голой и чудесно мускулистой груди. Я охнула, а потом бесстыдно прижалась к его теплу, мои ладони сжали его плечи. Я уткнулась лицом в его шею, вдохнула его райский аромат, признавая, каким ужасным было то сражение.

Когда я задрожала, он притянул меня ближе, и я закрыла глаза. Спасибо, нарушитель, за приятные мелочи, типа полуобнаженных объятий с Эзрой в темном зимнем саду под сияющими окнами замка.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Черный волк-альфа. Вчера утром он пришел на задний газон академии и напал на Аарона. А ночью в облике человека он проник в поместье и чуть не сделал из меня игрушку для своих зубов.

Я не поняла во время сражения — думала, как не умереть — но его личность было просто понять. Огромные мышцы, жуткая скорость и нечеловеческая сила. Его слова, что я была буйной. И его выдало обещание показать всю силу в полнолуние… до которого оставалось пару часов.

С угрозой оборотня и экзорцизмом для Син полночь обещала быть веселой, но у меня были и другие тревоги.

— Стоило взять зеленое платье, — стонала я, борясь с истерикой. — Чем я думала?

Син отвела взгляд от зеркала в ванной, тюбик самодельной алхимической не размазывающейся помады был в ее руке.

— Ты выглядишь круто.

Я покачала головой, чуть не разрушив сложный узел, в который она полчаса превращала мои кудри. Пара свободных прядей покачивалась вокруг моего лица.

— Не-е-ет. Стоило выбрать старомодное платье. Это вечеринка, полная миллионеров-ханжей.

Она нанесла розовую помаду на нижнюю губу, закрыла тюбик и уперла руки в бока, разглядывая меня с головы до пят. Я тоже на нее смотрела.

Ее платье идеально сочеталось с синими волосами. Корсет без лямок состоял из ткани, пересекающейся на ее груди, белые слои нежного шифона ниспадали до пола. Ее волосы ниспадали идеальными волнами на ее плечи, легкий макияж подчеркивал ее глаза с темными ресницами, и жемчужное ожерелье дополняло ее облик. Милый и изящный, но при том забавный.

Я сглотнула, повернулась к зеркалу и чуть не рухнула от веса сомнений. Воротник с V-образным вырезом лишь немного намекал на декольте. Эта часть была скромной, но дальше…

Вышитые черные розы поднимались по изгибам узкого платья-русалки. Где розы не прикрывали меня, черное кружево открывало шелк бежевого цвета, делая вид, что под вышивкой мою кожу едва скрывала полупрозрачная ткань. Черное кружево расходилось от середины моего бедра, шуршал вокруг моих ног, пока я поворачивалась. Скромность спереди, но вырез на спине, лямки спускались до талии.

— Чем я думала? — прошептала я, поражаясь тому, что не продумала этого.

Син встала передо мной и сжала мои плечи.

— Ты выглядишь круто, Тори. Воплощение сексуальности. Ты — бомба, и все женщины тут будут завидовать.

Я сглотнула.

— Да. Хорошо.

Она вручила мне красную помаду. Я быстро нанесла ее, взглянула на себя еще раз. Благодаря магии исцеления и мазям алхимиков, слабая красная отметина на плече была всем, что осталось от ран прошлой ночью. Хорошо, потому что раны от укусов были не в моде.

Мы были готовы, смело вышли из ванной.

Мы готовились так долго, что парни перестали ждать и ушли на вечеринку. Мы с Син пошли по винтовой лестнице к галерее, откуда открывался вид на зал. Несколько человек — мужчин в костюмах и женщин в длинных платьях — ходили у камина и елок.

Я разочаровалась, что не спущусь как в фильме, по большой лестнице, пока парни будут стоять внизу, потрясенные моим измененным видом. Я подняла юбку с пола и поспешила на первый этаж. Платье было до пола, а я терпеть не могла высокие каблуки, считая их орудием пыток, так что я выбрала черные балетки.

Тихие голоса с достоинством звучали из комнаты рисования. Я вдохнула, чтобы успокоиться, и прошла в дверь.

Больше сотни человек были в огромной комнате с темно-красным ковром. Хрустальные люстры отбрасывали нежный свет на зеленые гирлянды на стенах, и елки в двенадцать футов высотой стояли по углам, добавляя золотое сияние. Два красивых каменных камина были напротив друг друга по краям комнаты, в еще одной стене были окна с видом на каменную террасу.

Официанты в черных костюмах, галстуках и белых перчатках, держа руку за спиной, носили подносы с бокалами шампанского среди гостей. Длинный стол с золотой скатертью был с серебряными тарелками закусок и десертов. Ледяная скульптура с двумя оленями была в центре, бледно-голубой свет озарял тающий лед снизу. Куда бы я ни смотрела, комната сияла магией.

Магия могла быть вовлечена в это.

Син была рядом со мной, стеснялась, и я подняла голову и вела ее. На нас смотрели, но я игнорировала взгляды. Меня волновало мнение только моих трех магов.

Я нашла их в углу возле двери террасы, приоткрытой, чтобы прохладный воздух проникал в душную комнату. В десяти шагах от них я остановилась и посмотрела на них, наряженных во фраки.

Кай в своем стиле был весь в черном, и он отлично выглядел так. Черный пиджак поверх черного жилета, под которым была черная рубашка, а черный галстук был аккуратно завязан, край — убран под жилет. Загадочный и красивый, с ноткой опасности. Он будто вышел из фильма про Джеймса Бонда — чарующий злодей, а не герой.

Пиджак Аарона был темно-синим, и от этого его глаза казались яркими, как у фейри. Его черный галстук лежал поверх белой рубашки, пиджак подчеркивал пояс, широкие плечи, рукава были нужной длины, и белый квадратик шелка выглядывал из кармана на груди.

Фрак Эзры был угольно-серым, а под ним была белая рубашка и серый галстук. Он убрал спутанные кудри с лица, и без темных волос на лбу и возле ушей его скулы смотрелись по-новому, а тени виднелись на гладко выбритых щеках и челюсти.

Ох, парни отлично нарядились.

Они еще не заметили нас, и я схватила Син за руку и подвинула перед собой. Я прижала ладони к ее плечам и повела ее вперед. Ей нужно было помочь, и я была уверена, что парни добавят ей уверенности.

Аарон первым ее заметил. Он замолк на полуслове, забыв, что говорил Каю. Он долгий миг просто смотрел. Я подтолкнула Син и осталась в стороне.

— Син, — он потрясенно моргнул. — Ты выглядишь…

Кай прошел мимо него, поймал Син за ладонь, поднес ее к своим губам.

— Восхитительно, — закончил он за Аарона, говоря в ее костяшки.

О, он был чудесен. Я улыбнулась, а Син покраснела и пыталась выглядеть робко, хоть радостно улыбалась. Аарон и Кай были так заняты ею, что не заметили меня в паре шагов в стороне, но Эзра, стоящий за ними, смотрел не на Син.

Он обошел Кая и приблизился ко мне, улыбаясь так, что мои легкие перестали работать. Его пальцы задели мой локоть, он склонился и шепнул мне на ухо:

— Прекрасная — не то слово, — сказал он. — Ты совершенна.

Мое сердце трепетало.

— Я должна остерегаться чего? — воскликнула Син.

Эзра выпрямился и оглянулся, а я вдохнула, чтобы не упасть в обморок. Глупые легкие.

— Омелы пикси, — ответил Аарон, указывая на потолок.

С позолоченного потолка над окнами свисал букетик зеленых листьев с красной лентой. Пол под ним был подозрительно лишен гостей.

— Похоже на обычную омелу, — объяснил Аарон, — но это пикси. Украшением занималась ведьма, и она приносит пикси каждый год. Может, ее движение ты не заметишь, но она будет перемещаться в течение ночи. Никогда не знаешь, где она появится.

Син тут же побледнела с тревогой.

— И если попадаешь с кем-то под нее, — бодро добавил он, — лучше поцеловаться, иначе пикси проклянет неудачей в любви на весь год. Так говорят.

Я фыркнула.

— Серьезно?

Аарон взглянул на меня, опешил, окинул мое платье взглядом.

— Ого, Тори. Ты…

Он замолк, подошел его отец в безупречном черном фраке и с бокалами шампанского в руках. За ним шла пара средних лет, мужчина в отличном черном фраке и женщина с платьем, закрепленном на плече, украшенном узором больших перьев павлина.

— Аарон, — Тобиас вручил сыну шампанское. — Я не успел представить тебя Дензелю и Эбби Штейнам. Дензель — президент и ГГ «МАЭ».

Аарон пожал паре руки, а я склонилась к Эзре:

— МАЭ?

— Международная ассоциация Элементарии, — прошептал он. — Самая большая гильдия магов в мире.

Кай придвинулся ближе и шепнул мне в другое ухо:

— Они вместе с североамериканской и европейской ветвями «Федерации Арканы» напрямую влияют на законы МП.

Ого. Я обрадовалась, что Тобиас не представил меня.

— …рад знакомству, — говорил Дензель Аарону медленным баритоном. — Я обсуждал идею с Тобиасом и хотел бы услышать ваше мнение.

— О? — отозвался Аарон.

Дензель сдержанно улыбнулся.

— Как вы знаете, мы постоянно работаем над балансом между строгостью и свободами. В начале следующего года мы расширяем ветвь отношений с общественностью, и при этом нам нужны влиятельные спикеры.

— Они уже взяли к себе Бьерна Виссера и Джейду Хант, — сказал Тобиас, выделяя имена так, словно это были звезды Голливуда. — И Кайл Ли выразил интерес.

— Но мы хотим и представителя юного поколения магов, — сказал Дензель. — Вы — идеальный кандидат, Аарон. Для этой работы придется путешествовать, но выгода куда больше. Вы сможете завести много связей, а еще стать голосом юных магов.

Дензель и Тобиас улыбнулись Аарону. Я моргнула, опешив от престижного предложения. Даже я понимала, что это была чудесная возможность.

— Спасибо, что посчитали меня достойным, — вежливо сказал Аарон. — Я буду рад рассмотреть детали и ответить вам в новом году.

Улыбка Тобиаса почти увяла, но он удержал ее на месте.

— Пришлите мне информацию, и я ее передам, — сказал он Дензелю.

— С радостью.

Жена Дензеля крутила шампанское.

— Мы были грубы, полагаю, — сказала она с техасским акцентом, — сразу заговорив о делах. Аарон, скажи, чем ты занимаешься со своей гильдией «Ворона и молот»?

Тобиас вмешался, не дав сыну ответить:

— Кстати о гильдиях. Аарон почти все утро был на встрече с Манолисом Ставросом.

— ГГ «Олимпа»? — Дензель вскинул брови. — Вижу, состязание за следующую гильдию Аарона будет сложным.

— Придется быстро делать ему предложение, — уверенно сказала Эбби.

— Вы встречали Манолиса? — спросил Тобиас. — Может, я смогу вас познакомить.

— Мы встречались, но я не видел его пару лет… — голос Дензеля утих, Тобиас увел его и жену в толпу.

Аарон, Кай, Эзра, Син и я шумно выдохнули, словно никто нормально не дышал во время этого разговора.

— Блин, — я уставилась на Аарона. — Вот это предложение. Ты собираешься…?

Он покачал головой, выглядя утомленно, хотя вечеринка только началась.

— Мне придется сделать вид, что я подумаю об этом, или они оскорбятся.

— Эм… — я замешкалась. — Ты точно хочешь отказаться? Я, конечно, буду раздавлена, если ты уйдешь из «Вороны и молота», но…

— Я уверен, — резко перебил он.

Ладно. Я нервно потирала ладони.

— Какой план на ночь? Я про после вечеринки?

— Кельвин даст мне последнюю дозу зелья в девять, — быстро сказала Син, поняв, что я пыталась поменять тему. — Джозефина прибудет около десяти, и в полночь у меня будет изгнание — в этот раз полное.

— А завтра утром, — добавил Аарон, — мы займемся поиском альфы. Он может просто искать боя, но меня тревожит то, что он сказал, что пришел не за тобой. Тут что-то серьезнее, чем случайный мутант, устроившийся в лесу.

Я поежилась, вспомнив липкие ладони мужчины на себе.

— Как он пробрался в замок?

— Мы думаем, что через дверь слуг в восточном крыле. Она не выглядит выбитой, и Доминик клянется, что запер ее, но он мог забыть.

— Все ученики пошли домой днем, кроме нескольких, оставшихся на праздник, — Кай сунул руки в карманы брюк. — Многие работники и выпускники отправятся к своим семьям после вечера. У нас будет меньше магов для помощи, но и меньше помех.

Я кивнула, желая конца вечеринки. Я бы с радостью пропустила ее, но родители Аарона не позволили бы ему пропустить ни минуты их праздника, так что и нам приходилось терпеть с ним.

Словно услышав мои мысли, Валери появилась у локтя Аарона.

— Милый, Аллертоны хотят поздороваться. Ах, добрый вечер, дамы. Чудесно выглядите.

Она взяла сына под руку и увела к пожилой паре, на которых было слишком много бриллиантов.

Мы больше часа лениво плелись за Аароном, пока его родители водили его к гостям. Он улыбался, вежливо общался и обещал обдумать их предложения престижной работы и места в гильдиях. Я надеялась увидеть знаменитого охотника, о котором говорил Тобиас в наш первый день в академии, но кроме выпускников и инструкторов остальные были старыми и слишком богатыми, чтобы охотиться на плутов.

Мой желудок заурчал, и я отошла от друзей к столу, Син пошла за мной, шурша платьем. Приглядывая за пикси-омелой — она меняла положение в комнате — я взяла у официанта бокал шампанского и чуть не врезалась в гостя.

— О, — я улыбнулась знакомому лицу. — Эй, Брайан, и тебя позвали?

Ученик-алхимик кивнул, поправляя пиджак. Он не очень хорошо на нем сидел.

— Валери настояла, чтобы мы были с ними, раз мы тут до экзорцизма Син.

— Я не вижу Кельвина, — отметила я, озираясь. Эксперт-лесник был заметным.

— Он откланялся, — с завистью пробормотал Брайан.

— Что насчет моей последней дозы зелья? — спросила Син.

— Он закончил его раньше и отдал мне, чтобы я передал тебе, — сказал он, с тревогой глядя на гостей. Я сочувствовала его дискомфорту.

Син тоже это заметила, потому что ее тон смягчился.

— Мы так и не пообщались, да? Ты тоже занимаешься трансмутацией, как Кельвин?

Я чуть не подавилась шампанским. Она не говорила с учеником, потому что восторгалась его наставником.

Брайан оживился от ее вопроса.

— Да, хоть мои занятия идут чуть в другую сторону. Мистер Комптон всегда занимался трансмутацией тканей, но я хочу расширить ее до…

Больше я ничего не понимала. Качая головой, я пробормотала:

— Я за едой, — и ушла. Син рассеянно помахала, слушая Брайана.

Я прошла мимо маленькой сцены, где квартет играл на струнных инструментах праздничные мелодии. Аарон между Валери и Тобиасом говорил с тремя стариками в черных фраках. У одного из них был монокль. У стола я остановилась за двумя мужчинами и женщинами моего возраста, ждала, чтобы попасть к тарелке с шоколадными угощениями в форме листьев падуба.

— Представляете? — бормотал высокий блондин друзьям. — Сколько гильдий уже его позвало, как думаете?

— Я слышал, утром у него было собеседование в «Азалии Inc.».

— Нет, в «Олимпе».

— «Олимп»? Я бы убил, чтобы туда попасть.

Я закатила глаза. Я могла обвинить их в сплетнях, но это помешало бы мне угоститься шоколадом.

— Он получает приглашения, о которых мы можем только мечтать, — с горечью сказал блондин, — и он отказывается от всех каждый год. Учитывая, что он сделал, его вообще не должны сюда пускать.

Я нахмурилась. Что Аарон сделал?

— Выпускник академии, — прошипела женщина. — Маг Синклер в гильдии отбросов. Гоняется за жалкими наградами вместе со слабыми классами и магами почти без сил.

— Ямада хорош, — возразил низкий юноша. — Но аэромаг? Он не сдал бы экзамен.

— Синклер портит репутацию академии, — заявил блондин пылким шепотом. — Он портит наши шансы, показывая худший пример для мага с его способностями. Он…

Я хлопнула по плечам двух парней и склонилась между ними, скалясь в улыбке без веселья.

— Привет. Знаете, вы трое так отвратительно зациклены на себе, что всех вокруг вас тошнит.

Парни отпрянули от меня, повернулись, и я узнала их. Блондин, Пятак и женщина со сбритыми с одной стороны черными волосами — это трио я услышала в первый день тут. Они и тогда оскорбляли Аарона.

— О, — холодно сказала женщина. — Ты из гильдии Аарона, да?

— Верно, — я скрестила руки и выпятила бедро. — Я не хотела портить ваш парад зависти. Кстати, Аарон получает не только предложения о вступлении в гильдию.

Их лица исказило презрение.

Я изобразила удивление.

— Такое ощущение, что его выбор гильдии не важен. Забавно, да?

— Его выбор гильдии, — блондин оскалился, — не повлиял на его репутацию, потому что его родители делают все, чтобы элита мификов не узнала.

— Ты упал на голову в детстве? — парировала я. — Любой мифик с интернетом может проверить. Наши гильдии — не тайна, и Аарон…

Золотая пыльца падала как снег, перебив меня. Я хмуро подняла голову. Омела висела над моей головой, шурша листьями, высыпая на меня сияющую пыльцу. Трио отпрянуло, парень слева и женщина справа тут же попятились.

И мы с блондином остались под дождем блесток.

Он с ухмылкой опустил взгляд к моим бедрам, окутанным кружевом, выжидающе приподнял бровь.

— Обычно я не целюсь с низшими классами, — нахально начал он, — но…

Я сладко улыбнулась, и он замер. Я подняла ладонь к своим губам, поцеловала кончики пальцев и прижала их к его щеке с силой.

— Еще слово, — предупредила я, — и это будет мой кулак.

Он неуверенно отклонился. Он не успел заставить меня исполнить угрозу, я ушла от него. Омела трепетала на потолке, наверное, проклиная меня на всю жизнь неудач в любви. Какая разница? У меня и без этого с личной жизнью все было плохо.

Я скользнула среди гостей, жалея, что так и не попробовала шоколадные угощения, и нашла парней за разговором с Валери и еще одной женщиной. Хрупкая брюнетка с волосами, что были кудрявее моих, говорила очень быстро.

— …шанс заявить о себе, Аарон. Наш журнал читают лучше всего среди мификов Северной Америки. Одно интервью — не больше четырех часов, обещаю — и фотосессия. Семью Синклер уже хорошо знают, но вы можете показать обществу мификов, кто вы.

Аарон что-то буркнул, и она шагнула ближе, чуть не наступая ему на ноги.

— Вы сошли далеко с проторенной дороги для вашего воспитания и статуса. В прошлом году вы отказались вступить в отдел расследований международных преступлений МП — первое предложение за восемь лет! Я знаю, что тут все не просто так, Аарон.

Валери вежливо кашлянула.

— Петра, интервью — это чудесно, но, может, лучше описать достижения Аарона…

— Да-да, — согласилась Петра с тревожным напряжением. — Наши читатели хотели бы узнать, что привлекло вас в неизвестной гильдии в Ванкувере, Аарон. Дело именно в «Вороне и молоте», или это просто влечение к маленьким гильдиям? С вашего вступления у гильдии вырос доход на тринадцать процентов в наградах за задания. Какая ваша роль в этом росте прибыли?

Он отодвинулся от нее, сжав губы в линию, озираясь в поисках побега.

— Что насчет его достижений тут? — отчаянно боролась Валери. — Мы с Тобиасом часто обсуждаем роль, которую он играет, когда возвращается в…

— Вы собираетесь вступить в гильдию родителей, Аарон? — Петра выпаливала вопросы как снаряды. — Вы могли вступить в любую гильдию. Как отреагировали члены «Вороны и молота», когда вы…

— Петра, — перебил Кай, — простите, что помешаю, но вы знаете Аннализу Джеймс из «Большой медведицы»? Она хочет привлечь ваше внимание.

— Мисс Джеймс? О, я не…

Она повернулась к гостям, и Кай отвлек ее от жертвы, указывая подальше. Аарон попятился, и, когда Петра не повернулась к нему, он поспешил прочь.

— Аарон… — прошипела Валери, но он уже скрылся за выпускниками. Она пробормотала грубое слово под нос.

Кай включил очарование и увел Петру в другую сторону, темные глаза пленили ее. Если он не будет осторожен, попадет на интервью с фотосессией вместо Аарона.

Я была рада, что Аарон сбежал, но без него и Кая мы с Эзрой и Валери остались стоять в неловкой тишине.

— Что ж, — Валери вздохнула через миг, — Аарону нужно дать короткий перерыв.

Я фыркнула, не сдержавшись, а потом закашлялась, чтобы скрыть это. Эзра поймал мой взгляд, его губы дрогнули, выдавая его веселье.

Он взял себя в руки, изображая строгость.

— Тебе нравится тут, Тори? В этом году веселее обычного.

Валери прищурилась, но его тон и лицо не выдавали сарказм.

— Просто чудесно, — ответила я так же серьезно. — Я вряд ли смогу спать ночью после встреч с таким количеством мификов.

Он понимающе кивнул.

— Это понятно, ты ведь тут впервые.

Валери посмотрела на нас, а потом решила проигнорировать подозрительный подтекст разговора.

— Я рада, что вам нравится.

Я подавила хихиканье. Глаза Эзры сияли от подавленного смеха, и я с трудом держалась. Блин, нужно держаться…

Золотая пыльца вмешалась в мою борьбу, она сыпалась с потолка вокруг нас. Мое сердце сбилось с ритма. Мы с Эзрой подняли головы.

Омела-пикси вернулась, и она была прямо над головой Эзры, шуршала листьями, решительно посыпая его голову и плечи.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Мое сердце билось о ребра, легкие сдавило, будто воздух стал цементом. Я не могла оторвать взгляда от Эзры, а он смотрел то на омелу, то на меня. Миг тянулся вечность, мы смотрели друг на друга.

Но не только я стояла рядом с ним.

Валери рассмеялась и потянулась к Эзре. Она опустила его голову, привстала на носочки и по-матерински расцеловала его в щеки.

— Очаровательно! — воскликнула она. — Ты такой красивый, когда выбрит, Эзра. Я хочу, чтобы ты не отращивал ту жуткую щетину, когда вернешься домой.

Он промолчал, и ее веселье угасло. Она взглянула на меня, на него, пришла к какому-то выводу, но я не могла сейчас переживать об этом. Я была занята, скрывая бурю эмоций из-за утерянного мига под омелой.

— Что ж, — сказала она, — я поищу Аарона. Ллойды прибыли из Уэльса — семья из древней гильдии «Мабиноги» — и хотят поговорить с ним о месте продвинутого инструктора боя.

Она ушла. Эзра пришел в себя, с опаской посмотрел на потолок, но омела пропала.

Сердце все еще колотилось о ребра. Я глубоко дышала, прохладный ветер дул в мою спину — дверь террасы была в паре шагов от меня.

— Я выйду на минутку наружу. Нужен свежий воздух.

Я вышла в зимнюю ночь, тьму отгоняли золотые лампы сверху. Я прошла в дальнюю часть террасы, тени окутали меня, и дышать стало проще.

Пока я не поняла, что Эзра вышел со мной.

Он прислонился к каменным перилам, смотрел на темный сад внизу. Через пару часов друидка придет, прогонит дух волка из Син, чтобы она не стала перевертышем.

— Эта неделя была такой запутанной, — пробормотала я. — Я буду рада, когда она кончится.

— И я. Не знаю, как скоро закончится это безумие. Оборотень все еще неподалеку, ворвался в поместье… — он отвернулся от сада. — Мне кажется, что мы что-то упускаем, но я не знаю, что.

И мне так казалось, но я думала о многом, так что не удивилась тому, что не могла разобраться в своих мыслях. Этерран управлял Эзрой, пока тот спал, я договорилась с демоном, перевертыш что-то искал в поместье… да. От одних мыслей голова болела.

Я отбросила мрачную тему и бодро спросила:

— У тебя с собой телефон?

— Да?

Я протянула руку и пошевелила пальцами. Он вытащил телефон из кармана, протянул мне. Не забирая телефон из его руки, я включила камеру и выбрала режим селфи. Я прижалась к Эзре.

— Твоя рука длиннее, — сказала я. — Сделай фото.

Смеясь, он притянул меня ближе, вытянул руку с телефоном перед нами, наши лица заполнили экран. Фу, мой подбородок выглядел ужасно.

Я потянулась, чтобы исправить угол камеры.

— Погоди…

Вспышка ударила по моим глазам. Точки заплясали передо мной.

— Эзра! — возмутилась я и выхватила телефон. — Я не была готова!

Он убрал телефон подальше от меня.

— Нет, это идеально. Я отправлю тебе.

— Но…

Его большие пальцы летали по экрану, телефон пропал в кармане. Он улыбнулся от моего обиженного вида, и я нахмурилась сильнее.

— Я хочу милую фотографию…

Дверь террасы открылась. С радугой платьев и рубашек вышли выпускники, а с ними и трио сплетников.

Я потянула Эзру за руку к лестнице террасы.

— Идем сюда.

Он пошел за мной, с любопытством оглянувшись.

— Что-то не так?

— Не совсем, но недавно я пригрозила одного из них ударить по лицу, так что…

Он рассмеялся, и мой желудок сделал сальто. Почему это происходило?

— Когда Аарон привел меня сюда впервые, — сказал он, спускаясь на траву, — у меня были проблемы с несколькими выпускниками.

— Какие проблемы?

— Аарон и Кай учили меня продвинутым техникам боя, и несколько парней заметили наш урок. Они поняли, что я не был магом, достойным их академии.

Я скривила губы в гневе.

— Аарон и Кай только вдвоем могут соперничать с тобой.

Эзра улыбнулся, пока мы шли вдоль поместья.

— Я научил Аарона и Кая только как бить сильнее. Но те маги не знали, что я не полагаюсь только на магию воздуха, чтобы победить, так что когда они напали на меня за аудиторией для лекций…

— Ха! Получили грубый ответ?

— Я поломал им кости… немножко.

Мы добрались до ступенек, которые вели к двери в нише. Эзра открыл ее, впустил меня в тускло освещенный коридор. Видимо, это был вход для слуг, о котором говорил Аарон. Я остановилась у угла, где узкий коридор соединялся с главным коридором, который тянулся вдоль поместья.

Как только мы выйдем из-за угла, нас увидят все, кто заходит и выходит из зала. И нам придется вернуться на праздник.

Я тяжко вздохнула.

— Нам обязательно возвращаться?

Эзра не ответил, и я подняла голову. Он стоял рядом со мной, смотрел на мои красные губы.

От поворота моей головы он вздрогнул.

— Хм?

Жар пробежал от моих ног к лицу, оставляя теплое сияние за собой. Тишина окутала нас, мы стояли одни в узком коридоре.

Жаркий румянец угас. Его взгляд ничего не значил. Ничего не менял. Мы были друзьями. Близкими друзьями.

Золотая пыльца засияла в воздухе между нами.

Я вскинула голову. Омела висела под потолком, величаво шуршала листьями, сыпала пыльцой. При виде нее мое настрадавшееся сердце подняло белый флаг и перестало биться.

— Пикси-омела, — отметил Эзра.

— Эта мелочь преследует меня. Что тебе надо, псих с листьями?

В ответ пыльца посыпалась сильнее.

Я глядела на листья, боясь смотреть на Эзру. Во рту пересохло, и я кашлянула.

— Аарон сказал, что игнорировать пикси — к неудачам.

— Да, — долгая пауза. — Не хотелось бы рисковать твоей личной жизнью.

Я тихо выдохнула. Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Он разглядывал меня, лицо ничего не выдавало.

— Эм, — дыши, Тори. — Так мы…?

— А ты хочешь?

Да. Но я не могла сказать это. Я неделями подавляла влечение к нему. Наша дружба была слишком важной, чтобы рисковать ею.

Он ждал моего ответа, не двигался. Но во второй раз за минуты его взгляд упал на мои губы. Такой намек… и я вдруг задумалась, не было ли больше намеков за эти недели или месяцы, которые я пропустила.

Пыльца застревала в его волосах, прилипала к щекам. Желание поднималось во мне сильной волной, и я не сдержалась, шагнула к нему. Не остановила ладонь, и мои пальцы задели его гладкую челюсть. Я прижала ладонь к его шее сзади.

Я чуть надавила, немного потянула. Он приблизился в мои объятия, убирая брешь между нами, и наши лица оказались близко.

Я не дышала. Я подняла голову.

Его губы были нежными, осторожными, задели мои губы. Раскаленный жар растекался во мне, но его поцелуй был робким. Неуверенным. Не думая, я привстала на носочки и прижалась сильнее к его рту, прося — требуя — большего.

На миг он замешкался. Страх ударил по мне — что я перегнула, раскрыла слишком много, и он оттолкнет меня.

Его рот прижался к моему, теплые пальцы задели мои локти, ладони сжали мои руки возле плеч, притягивая меня ближе. Наши губы разделились, слились вновь. Его руки обвили меня, и мы прижались друг к другу так сильно, что я не могла дышать.

Что-то дрожало во мне. Земля двигалась, фундамент трещал.

Его ладонь сжала мою шею, притягивая сильнее к его рту, и все, что я подавляло, вспыхнуло во мне. Я сжала его волосы, и все виноватые мысли, которые я скрывала, когда мы обнимались, подступили к поверхности. Мы прижались друг к другу, дыхание смешивалось, губы не расставались — и ложь, которую я говорила себе, испарилась, жар заполнил мои вены.

Я рассыпалась внутри, он прижимал меня к себе. Он уже не был скромным или неуверенным, целовал меня с пылом. Я раскрыла рот, и он принял приглашение. Его язык чувственно скользнул по моему, и меня пронзило возбуждение, и дамба отрицания разлетелась на кусочки, которые я не могла собрать.

Желудок улетел из тела на пол, и я стала невесомой. Кровь кипела. Голова кружилась. Грудь вздымалась. И мне нужно было больше.

Наши открытые рты двигались. Он прижал ладонь к моему затылку, удерживая мои губы с большей силой. Другая ладонь обжигала голую кожу моей спины. Его ладонь поднялась, пальцы задели мои лопатки. Наши губы не могли расстаться.

Я нуждалась в его пылком поцелуе. В сжимающих руках. В давлении его тела, в движении его груди, в руках, притягивающих ближе, словно он не хотел меня отпускать.

Но он отпустил.

Я лишилась контроля, его губы пропали. Он отпустил меня. Отошел от меня. Быстро дыша, с растрепанными от моих пальцев волосами он сделал еще шаг назад, и брешь между нами стала еще шире.

Я не успела заговорить или опустить руки, а он отвернулся. В два больших шага он пропал за углом без слова, без звука.

Просто… ушел.

Я смотрела на пустоту перед собой. Мои руки опустились, я пошатнулась, мир слетел с оси. Он поцеловал меня так, как меня еще никто не целовал.

А потом убежал.

Трепет движения. Омела опустилась с потолка, прозрачные крылышки торчали из листьев. Маленькое лицо пикси в форме пики смотрело на меня из листьев, крохотные черты выражали вопрос.

Я обвила себя холодными руками, горло сжалось, глаза жгло.

Пикси тихо чирикнула, словно спрашивала: «Что случилось?».

— Не знаю, — прошептала я. — Я не знаю.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Я возвращалась на праздник в тумане. На середине пути по залу я поняла, что осталось лишь несколько гостей, и они тихо говорили. Который час? Как долго я стояла одна в том коридоре, прокручивая в голове поцелуй Эзры?

Голова кружилась, я ощущала себя хрупкой. Я была планетой, которая потеряла орбиту и могла вот-вот улететь в космос. Все, что я говорила себе неделями о дружбе и похоти, было неправильным. Все, что я игнорировала месяцами, било меня по лицу с воплем: «Идиотка!».

Что мне вчера говорила Син? «Ты почти убедила себя… но в глубине души ты знаешь».

Блин, она была права. Я выпрямилась, поискала ее взглядом. Возле стола. Брайана не было видно. Хорошо.

Я пошла к ней, и она улыбнулась.

— Тори, — сказала она. — Где ты была? Ты угадала насчет Брайана. Он очень милый!

Я взяла себя в руки, чтобы не вывалить на нее свои переживания, сбив ее милое счастье.

— Где он?

— Вернется через пару минут, — она подпрыгивала на носочках. — Я не заметила его, потому что Кельвин… такой сильный, знаешь? Но Брайан крутой. Клянусь, он не хуже Кельвина в гениальности. Он очень умный.

— Да? — я не уловила волны «гения» от неловкого краснеющего ученика.

Ее глаза расширились.

— Он поразительный. Правда. Тебе нужно послушать его теорию о фантомном осмосе. Я так много узнала.

— Да? — я пригляделась к ней. — Ты пьяна? Алкоголь не навредит твоему зелью против перевертыша?

— Нет. Брайан сказал, что все хорошо. Он дал мне последнюю дозу час назад, — она стала сосредоточеннее. — Где ты была?

— Я… мне нужно поговорить с тобой об этом.

Отчаяние пробилось в моем голосе, и она выпрямилась.

— Ты в порядке?

— Да, но…

Тобиас прошел в дверь, заметил нас и поспешил к нам. Официант шел за ним с подносом с графином и несколькими бокалами на длинных ножках.

— Леди, — сказал он, поправляя очки на носу. — Вы видели Аарона?

— Нет, — ответила я.

Директор был недоволен.

— Когда увидите его, сообщите, что Лэнгли ушли. Они не могли ждать его еще дольше.

— О, как обидно, — пробормотала я под нос.

Глаза Тобиаса вспыхнули. Ой, получилось недостаточно тихо.

Я была на взводе, так что не смогла остановить следующие слова, сорвавшиеся с языка, пропитанные сарказмом:

— Вы удивлены, что ему не понравилось слушать ваш с Валери бред про его достижения, игру, что он не вступил в мелкую гильдию, и поведение, будто он не может сам принять решения?

Рот Син раскрылся в шоке. Ох… может, я перегнула.

Лицо Тобиаса осталось пустым. Он долго глядел на меня, а потом повернулся к официанту и взял два бокала с подноса.

— Леди, прошу, угоститесь амаретто.

Мы с Син приняли бокалы, и директор ушел с официантом. Я глубоко вдохнула, пытаясь не кривиться от своего болтливого рта.

— Это тот амаретто, про который ты мне рассказывала? — спросила Син, не став обсуждать мою вспышку при Тобиасе. Она понюхала бокал. — Я расстроилась, что не попробовала.

Я сделала глоток пряной ореховой сладости.

— Да, это тот самый.

Она сделала маленький глоток, ее взгляд стал рассеянным, а потом она проглотила.

— Ого. Ого. Такой сладкий, и мне нравится ореховый вкус.

— Горький миндаль, — сообщила я, используя шанс проявить свои знания о напитках. — Он ядовитый, если просто есть, но в амаретто только масло, оно не ядовитое. Вкусно, да?

— Хм, — она сделала еще глоток, подержала во рту, смакуя. — Отлично. Ты пробовала конфеты Брайана? У них такой же ореховый привкус. Они такие вкусные, что почти вызывают зависимость…

Она замолчала и посмотрела в пустоту.

— Син? — спросила я.

— Зависимость, — она повернулась ко мне с диким взглядом. — Как я не поняла? Дерево… Тори, помнишь дерево? На поляне? Где оборотни напали на нас впервые?

— Дерево… — я прищурилась, вспоминая. — Дикий миндаль?

— Да! — она сжала мою руку. — Горький миндаль. Это алхимический ингредиент! Его редко используют в зельях, потому что, когда он трансмутирует, он вызывает зависимость.

Я моргнула.

— Опасную зависимость, — добавила она. — Это может свести человека с ума.

Я поняла ее, слышала в голове, как трещала ветка, и обнаженный перевертыш рвал зубами кору.

— Он может заставит кого-то жевать ветку дерева, чтобы утолить жажду?

— Да! — она сделала два шага и развернулась. — И вишневые деревья у академии! Помнишь, они были повреждены, как дикий миндаль? Вишня из того же рода.

— Зависимые перевертыши повредили их, чтобы утолить жажду по миндалю! — я закивала. — Нападения на учеников происходили в том районе. Вишни точно манили туда перевертышей.

— И тот больной перевертыш… дрожащий, слабый, рассеянный, а еще быстро дышал, да? Отравление цианидом. Он точно ел горький миндаль. Тот, кто изменил оборотней, использовал горький миндаль! — она сбилась. — Но зачем? Я не вижу смысла в такой трансмутации.

Мы нахмурились. Я помнила голого оборотня в лесу, его стоны боли и отчаянные просьбы дать больше. Зачем добавлять ингредиент, вызывающий такой эффект?

— Зависимость, — прошептала я, отпрянула в осознании. — Син, а если алхимик добавил горький миндаль из-за этой зависимости?

— Алхимик хочет, чтобы от зелья была зависимость? Зачем?

— Для контроля. Мы думали, что оборотни-мутанты пришли жить в лесу, а если их тут создали? Некоторые со странными ранами и прочим. Это вряд ли намеренно.

Она издала звук понимания.

— Алхимик экспериментировал, чтобы улучшить трансмутацию, и он сделал оборотней зависимыми, чтобы управлять ими на время экспериментов.

— Но тогда, — медленно сказала я, — если перевертыши тут… то и алхимик, сделавший это с ними, где-то близко?

Син побелела.

— Ох. О, нет, — она выпрямилась. — Мне нужно кое-что спросить у Кельвина.

— А? Но, Син…

— Я сейчас вернусь! — она сделала три шага и развернулась. — Ищи наших. Я за Кельвином. Если я права — а могу ошибаться — но если я права… просто приведи их!

Она побежала к двери, платье хлопало вокруг ее ног. Я глядела ей вслед, а потом окинула комнату взглядом. Последние гости ушли, как и многие работники академии и члены гильдии — отправились домой, чтобы провести Рождество с семьями. Музыканты ушли. Два официанта остались у стола, ждали, чтобы начать уборку.

Аарон, Кай и Эзра отсутствовали. Я оставила амаретто на столе — после разговора о ядовитых свойствах горького миндаля и зависимости я не хотела его пить — и поспешила прочь из зала, миновала пустой коридор и поднялась на третий этаж.

Двойные двери комнаты Аарона были закрыты. Я постучала по дереву, выждала миг и вошла. Аарон не очень-то скрывался, так что возражать не будет.

В комнате было темно, но я ощущала, что там было просторно. За тенью большой кровати с четырьмя столбиками я повернула к дивану и креслам, откуда падало немного света из большого окна. Аарон сидел на встроенной в подоконник скамье и смотрел на меня.

— Тут ты прячешься? — сухо спросила я. — Разве твои родители не проверят твою комнату?

Он отклонился к окну. Он был без пиджака, без галстука, и пара верхних пуговиц рубашки была расстегнута.

— Они уже тут проверяли. Я спрятался в шкафу, как пятилетний.

В другой день он сказал бы это с ухмылкой, и глаза сияли бы от смеха. Этой ночью прозвучало горько и утомленно, слова были пропитаны гневом.

Юбка шуршала вокруг моих ног. Я села рядом с ним. Открытие Син подождет минуту.

Аарон глядел на темную комнату, беспокойный взгляд выдавал бурю эмоций.

— Я больше не мог терпеть, — тихо признался он. — Я знаю, что должен был оставаться до конца и говорить со всеми, кто хотел меня видеть, но я просто…

Он замолчал, и я нашла его руку и переплела пальцы с его.

— Это только я? — выпалил он. — Я злюсь без причины? Все родители постоянно давят на детей, чтобы они достигли большего?

Мои родители этого не делали, но моя семья не была идеальной.

— Думаю, да, но не так, как твои родители, — я замешкалась, не зная, стоит ли говорить больше. — Эти предложения работы и гильдии, которые они тебе навязывают… это выглядит как то, что должно тебе нравится.

— Кажется так, да? — он молчал минуту, стиснув зубы. — Ты пробыла тут достаточно долго, чтобы заметить, да?

— Что заметить?

— Что они похожи. Мелочные и высокомерные, — он посмотрел на меня с болью. — И каким мелочным и высокомерным я становлюсь рядом с ними.

Я сжала его руку.

— Ты не…

— Когда я тут, постоянно приходится одергивать себя. Я не приезжаю без Кая. Он сохраняет мой разум, — он провел свободной рукой по волосам. — Все те гильдии и работа — они одинаковые. Богатство, привилегии. Я буду окружен такими же людьми, как все тут. Кай мог бы пойти в такую гильдию и не изменится. Он всегда все делал по-своему. Но я? — он покачал головой. — Они превратят меня в худшую версию меня.

А Аарон хотел быть как можно лучше.

— Родители не понимают, — с болью добавил он. — Они не знают, почему я выбрал гильдию, о которой не слышал никто вне Ванкувера. Каждый год я отказываюсь от предложений, которые они устраивают для меня, и это разочаровывает их еще больше.

Он опустил плечи, и я кое-что поняла. Когда я его встретила, он сказал, что выбрал «Ворону и молот», чтобы позлить родителей, как подростковый бунт, который затянулся.

Но его выбор был не из-за родителей. Он выбирал сам. Гильдию, задания с наградами, и даже его свидания только с теми девушками, которых не одобрили бы его родители, были для того, чтобы понять, кем он был, и кем он хотел быть.

Он не гордился тем, что расстраивал родителей. Это его ранило. Он хотел, чтобы они им гордились, но они видели только то, что он потратил потенциал.

— Твои родители еще не поняли, — сказала я, сжимая его руку, — но они увидят, сколько всего ты достиг. Все, что ты сделал и сделаешь, ты заслужил своим умом, пылом и заботой.

Он слабо улыбнулся.

— Спасибо, Тори, но они вряд ли будут так на меня смотреть.

— Тогда они идиоты, — я хотела бы схватить Тобиаса и Валери и трясти, пока они не очнутся. — Ты лучше как человек и как маг, чем все выскочки тут. И ты можешь не стать «голосом для юных магов» в нашей гильдии, но ты каждый день спасаешь жизни.

— Да?

Я закатила глаза.

— Почти вся твоя работа связана с опасными плутами на улицах. Ты мне говорил когда-то, что выбрал «Ворону и молот», чтобы ловить злодеев.

Появилась его улыбка.

— Не помню такого.

— Но ты говорил, — я ткнула его плечо своим. — Ты — крутой маг из «Вороны и молота», и однажды Дариус попросит тебя стать следующим главой гильдии. И тогда ты решишь, хочешь ли ты этого, без влияния родителей.

Эмоции вспыхнули на его лице, он крепко прижал меня к себе. Я обвила руками его широкие плечи и сжала. Ему не нужна была известная гильдия или престижная работа, чтобы быть лучшим магом из всех, кто вышел из академии Синклер.

Его руки расслабились, мы сели прямо. Он прислонился к окну и вытянул ноги.

— Который час? Я уже сбился.

— Не уверена, — я посмотрела в окно, пытаясь понять, насколько уже поздно. — Друидка скоро должна прибыть для экзорцизма, и Син убежала искать Кельвина.

— Куда убежала? Кельвин тут, в гостевой комнате в конце восточного крыла. Мама сказала, что ему нездоровилось.

Я хотела объяснить, что мы с Син поняли, но пригляделась к земле внизу. Мне стало не по себе.

— Аарон? Ты это видишь?

Он повернулся и посмотрел. На лугу в трех этажах ниже была тьма, деревья вокруг купались в лунном сиянии.

Появился силуэт. Двигался на четырех лапах, направляясь к поместью.

За ним крался второй силуэт. Еще двое вышли из-за деревьев на другой стороне. Другой силуэт мелькнул внизу. Некоторые были огромными, а другие — маленькими и ловкими.

Оборотни. Оборотни выходили из леса и окружали поместье, их бледные глаза сияли в серебряном свете полной луны.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Аарон вырвался из комнаты, крича отцу, Каю и Эзре. Я следовала за ним, пока он спускался по лестнице. Я повернула в восточный коридор.

Я подбежала к двери в конце, стала бить по ней кулаком.

— Кельвин? Син?

Ответа не было. Я дернула ручку. Заперто.

— Кельвин!

— Тори? — Кай подбежал ко мне, на руке висел пиджак. — Что такое? Почему Аарон кричит?

— Ты можешь выбить дверь? — спросила я.

Его удивление длилось миг, а потом он кивнул. Я отодвинулась, а он посмотрел на дверь и ударил по ней с разворота ногой. Его пятка попала по точке возле ручки. Дерево треснуло.

Я толкнула дверь и вбежала внутрь. Чемодан стоял открытым на полу, на большом теле лежало одеяло. Свет вспыхнул, когда Кай нажал на включатель.

— Кельвин? — резко спросила я, подходя к кровати. — Вы…

Мой голос оборвался. Кельвин лежал на спине, открытые глаза смотрели на полог.

Кай выругался. Он склонился над мужчиной, проверяя пульс. Я пятилась, желудок мутило. Альфа пришел в замок прошлой ночью с миссией. Он был на третьем этаже. Это было его задание? Убрать мастера-алхимика, который раскрывал работу безумного алхимика?

— Он жив, — напряженно сказал Кай. — Но его вывел из строя, скорее всего, яд.

Я вздрогнула от слова «яд», а потом вспомнила, что у мификов все зелья, которые вредили, звались ядами.

— Где Син? Она искала Кельвина. Она…

Я застыла. На тумбочке у кровати стоял флакон розовой жидкости. Такое зелье Кельвин дал Син вчера. Но она сказала, что уже приняла последнюю дозу. И ее дал Брайан.

Брайан…

Брайан стоял за кассой в аптеке и предупреждал, что миндаль в банке рядом с ним был ядовитым. Брайан дал мне конфеты со вкусом орехов. Брайан, ученик эксперта по трансмутациям. Брайан, гений-алхимик, почти не уступающий наставнику, по словам Син.

Ученик жил и работал на окраине земель академии, и ему хватало знаний и умений изменить оборотней зельем, вызывающим зависимость. Он стоял за всем этим? Это Син поняла? Потому побежала искать Кельвина?

Кельвин прожил с ядом так долго, мог потерпеть еще немного. Я схватила флакон с тумбочки, пробежала мимо Кая и устремилась по коридору. Юбка платья задралась выше колен. Я перепрыгивала по две ступеньки за раз, выбежала в вестибюль и застыла с криком.

Пара мутантов повернулась ко мне, с их пастей капала белая пена. Огромные мышцы двигались под шерстью, их лопнувшая кожа источала красные испарения.

Кай врезался в мою спину. Он обвил меня рукой, поднял с пола, а другую ладонь направил к потолку. Воздух зашипел.

Электричество вырвалось из всех ламп в вестибюле. Трещащая белая сила прыгнула в его тело, и я напряглась, поток пронзил меня, и все волоски на теле встали дыбом.

Волки прыгнули на нас.

Кай опустил руку. Зигзаг молнии толщиной с его запястье вырвался из его ладони и ударил по двум волкам в воздухе. Они застыли, все мышцы свело, а потом они рухнули на пол, содрогаясь и дымясь.

Заряд электричества угас, стало темно. Почти все лампочки были разбиты, усеяли землю осколками. Пара лампочек мерцала, слабо озаряя обгоревшие панели на стенах.

— Блин, Кай, — выдохнула я. — Это было на уровне Тора.

— Кай! — Аарон выбежал в вестибюль. Его родители и несколько работников следовали за ним, их лица были белыми.

Кай опустил мои ноги на пол.

— Почему в поместье оборотни?

— Они окружили поместье, — ответил Аарон. — Не знаю, как много их там, но они вскоре пробьются внутрь.

Кай кивнул, спокойный и собранный, как всегда.

— Кто остался тут и может помочь бороться…

— Никого, — Тобиас прошел мимо Аарона в центр вестибюля. — Они все ушли. Я могу их вызвать, но они вернутся не раньше, чем через пятнадцать минут.

Мутанты пробьются в поместье раньше, чем прибудет помощь.

— Тут десять не боевых работников, — продолжил Тобиас, стиснув зубы, — и дюжина учеников, которые остались на каникулы. Только один работник на страже в общежитии. Если волки нападут там, их убьют, — он замешкался, словно считал, как всех уберечь. — Если мы приведем учеников в дом… или попадем в общежитие…

Аарон бесцеремонно отодвинул отца с дороги и сказал Каю:

— Мы будем уязвимы снаружи. Бойцов на всех не хватит, и нам нужно сосредоточиться на защите. В башню попасть можно только по одной лестнице.

— Я отведу работников дома туда, — сказал Кай. — Я смогу отгонять оборотней какое-то время.

Аарон повернулся к Валери.

— Мам, помоги Каю защитить башню.

Она кивнула, лицо вытянулось от удивления от превращения Аарона в решительного лидера команды.

— Ты хочешь оставить двоих тут… — начал Тобиас.

— Башню можно защитить, — заговорил Аарон поверх отца, синие глаза пылали, в голосе не было сомнений. — Если вывести не боевых наружу, они погибнут. Дом покинем только мы с тобой. Только мы выживем среди волков, пока бежим к общежитию, — Аарон огляделся. — Где Эзра?

— Тут!

Крик раздался над нами. Эзра перемахнул через перила, порыв ветра помог ему приземлиться. Он выпрямился, в руках было снаряжение. Он бросил меч в ножнах Аарону, пару катан Каю. Мой пояс висел на его плече, как и охапка одежды, и он сжимал свой посох в руке.

— Простите, — сказал он. — Ушло время, чтобы все собрать.

Аарон напряженно улыбнулся ему, вытаскивая свой меч.

— Эзра, я хочу, чтобы вы с Тори…

— Мне нужно найти Син, — перебила я. — Ее кто-нибудь видел?

— Я видела ее с Брайаном незадолго до нападения оборотней, — ответила Валери. — Он вел Син наружу. Она казалась нетрезвой.

Блин. Син и мне казалась такой, и Брайан точно что-то дал ей, чтобы сделать ее послушной.

— Думаю, Брайан — тот алхимик, который сделал оборотней мутантами, — выпалила я. — И он мог похитить Син. Но я не знаю, зачем.

Миг тишины последовал после моего вопля.

— Брайан? — потрясенно повторил Аарон. Он обдумал эту информацию. — Тогда, Тори и Эзра, вы ищете Син и Брайана. Поспешите. Папа, где та друидка?

— Она написала мне час назад, что в пути.

— Предупреди ее насчет ситуации. Вам с мамой нужны ваши проводники, а потом мы отправимся.

Тобиас кивнул, а потом они с Валери побежал по лестнице. Кай прикрепил катаны к поясу. Эзра снял кожаные штаны и толстовку с плеча и бросил мне. О, хорошо, что не придется биться с оборотнями в вечернем платье.

Я отвернулась от парней, дернула за короткую молнию на платье. Я сняла лямки, и платье упало на пол. Я надела толстовку. Я надеялась, что они не смотрели, потому что платье на мне было без лифчика, я не хотела, чтобы было видно линии от нижнего белья. Мои бежевые стринги почти ничего не прикрывали.

Я втиснулась в кожаные штаны, и Эзра вручил мне пояс, алхимические бомбы звякнули друг о друга. Я застегнула его, сунула флакон зелья Син в мешочек, Валери и Тобиас спустились с лестницы — у нее были два длинных кинжала, уже мерцающие огнем, а у него был меч почти как у Аарона.

— Готовы? — рявкнул Аарон.

Кай и Валери встали по бокам от входной двери. Тобиас прошел в вестибюль, но Аарон оглянулся. Он взглянул на меня пылающим взглядом, а потом на аэромага.

— Верни их целыми, Эзра.

— Верну.

Сердце билось в горле. Аарон присоединился к отцу, распахнул дверь.

Раздались рыки. Темные мохнатые силуэты бросились к входу, два пиромага выбежали наружу. Их тела окутал белый огонь, и рычание сменилось воплями боли. Дверь закрылась. Валери заперла ее и произнесла короткое заклинание Арканы, пробуждая магическую защиту в замке.

— Работники наверху, — сказала она Каю

— Ведите их в башню, — приказал он. — Я проверю, не упустили ли мы кого-нибудь, и присоединюсь к вам. Как только подниметесь, созывайте гильдию. Мы не переживем ночь без помощи.

Она кивнула и устремилась на второй этаж.

— Будьте осторожны, — сказал он мне и Эзре. — Этой ночью они сильнее всего, и мы не знаем, на что способен Брайан. Если у него Син…

— Тогда мы разберемся и с ним, — яростно сказала я.

Кай посмотрел на Эзру.

— Делай, что должен.

Эзра кивнул, Кай побежал на кухню, чтобы проверить, все ли работники ушли.

Я повернулась к Эзре. То, что произошло между нами под омелой, уже не имело значения.

— Думаю, Брайан забрал Син для экспериментов. Они с Кельвином говорили, что мутация перешла духу до того, как он заразил ее. Брайан точно захочет увидеть, что будет, когда она станет оборотнем.

— Тогда нужно успеть до этого. Куда он ее повел?

Куда угодно. Брайану нужно было спрятать Син до полуночи, так что он мог уйти с ней в лес, но инстинкты подсказывали другое.

— В свою лабораторию зла, — решила я. — В аптеку, где все его припасы для экспериментов.

— Это за землями академии.

Я кивнула, в ночи звенел вой.

— Нам придется выйти.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Эзра бегом повел меня по коридору, стекло разбилось за нами. Лапы застучали за нами, послышалось яростное рычание. Оборотни проникли в поместье.

Я подавляла страх. Они были работой Кая и Валери. Мы с Эзрой не могли останавливаться.

Мы бежали по узкому коридору, где час назад целовались под омелой, а потом он остановился у двери, ведущей наружу. Он передал мне свой посох, вытащил свои усиленные перчатки. Он потянул за манжету нарядной рубашки, рукав оторвался по шву. Он оторвал и другой рукав, надел перчатки — плотная ткань покрыла его руки до бицепсов, локти и костяшки были усилены металлом.

Он забрал свое оружие.

— Дорожка ведет на восток. Гараж за деревьями. Беги и не останавливайся, — он потянулся за спину и вытащил из-за пояса гладкий пистолет. — Это твой рождественский подарок от нас. Он уже заряжен сонным зельем.

Я приняла пистолет и взвесила его в руке. Хоть это был пистолет для пейнтбола, он был опасным оружием.

— Он сильнее обычных, — сказал Эзра, подтверждая мои подозрения. Он передал мне запасную обойму. — Стреляет быстрее и дальше. Вмещает семь снарядов. На оборотня уйдет два или три снаряда.

Я сунула запасной магазин в мешочек на поясе, который идеально подходил для этого. И я всегда думала, что петля на нем была для пистолета. Что-то говорило мне, что парни давали мне пояс, уже подумывая о пистолете.

— Готова? — Эзра разделил посох на два клинка и повернулся к двери. — Идем.

С пистолетом в руке я потянулась мимо него, отперла дверь и толкнула ее.

Он вырвался первым, я — следом, закрыла за собой дверь. Он побежал по дорожке налево, которая вела к скоплению высоких кипарисов. Мое резкое дыхание било по ушам, слышно было только наши шаги.

А потом я уловила стук лап по земле в быстром ритме. Хриплое дыхание зверей, приближающихся к нам.

Я ускорилась, но волки были намного быстрее. Они появились из тьмы, сбегались во всех сторон, и свет луны сиял на их обнаженных клыках.

Клинки Эзры вспыхнули, и порыв ветра ударил по ближайшим волкам, отгоняя их.

— Беги!

Я устремилась за ним, темная тень выскочила из-за деревьев впереди. Я вскинула новый пистолет. Первое нажатие на курок было громким, открыло канистру CO₂, питающую оружие. Желтый шарик взорвался между глаз волка. Я выстрелила еще два раза и отскочила, оборотень пьяно промчался мимо меня и рухнул на морду.

Эзра перепрыгнул его, побежал к зданию, виднеющемуся за деревьями. Я спешила за ним. Он ударил дверь ногой, добавил ветер для силы, и дверь влетела внутрь. Загорелся свет, озаряя шесть машин, от роскошного седана, в котором ехали мы с Син, до красных дорогих машин на два места.

Я повернулась к порогу, целилась в две тени, крадущиеся к нам. Эзра схватил ключи со столика у двери. Черный седан пикнул и мигнул фарами.

— Тори! — он бросил мне ключи, и я удивленно поймала их. — Забирайся.

Я убрала пистолет в кобуру и дернула дверцу водителя. Эзра сел на место пассажира, я завела двигатель. Он нажал кнопку гаража, и дверь стала подниматься.

Волк врезался головой в мое окно.

Я закричала. Оборотень отпрянул от разбитого стекла и собрался удариться об окно снова. Я выбрала передачу и нажала на газ. Машина понеслась вперед под открывающейся дверью, и металл завизжал об крышу машины.

— Ой, — охнула я, крутя руль, поворачивая машину к поместью. Восточное крыло пролетело мимо, и мы миновали крыльцо. Дверь, которую Валери запечатала магией, висела на одной петле. Многие окна на первом этаже были разбиты.

Я отогнала страх за Кая и Валери.

— Не верится, что я даже не подозревала Брайана. Он казался таким… безобидным.

— Никто на него не думал, — напряженно сказал Эзра. — Кай подозревал Кельвина, но даже не смотрел на Брайана. Тут направо.

Я нажала на тормоза и повернула так быстро, что Эзра схватился за ручку над окном. Я нажала на педаль газа. Асфальт проносился под носом машины. До этого мы ехали до аптеки почти полчаса. Я собиралась успеть вдвое быстрее.

— Кельвина? — удивилась я, продолжая разговор.

— Он — эксперт трансмутации. Когда он стал мешкать с зельем, Кай и Аарон решили, что он притворялся, что зашел в тупик.

— Или Брайан мешал работе мастера, чтобы скрыть следы.

Эзра кивнул.

Я взглянула на часы на панели приборов. 23:02. Экзорцизм был назначен на полночь, и у нас было меньше часа, чтобы спасти Син и привезти ее к друидке. Будет сложно.

Дорога вилась перед нами. Эзра направлял меня, зная местность по многим визитам в академию на праздники. Мы едва говорили, глядя на дорогу, подавляя страх. Син. Аарон и Тобиас. Кай и Валери. Каждый прошедший миг означал, что мы не могли помочь Аарону и Каю сражаться. Как долго они продержатся против усиленных полнолунием оборотней-мутантов?

Когда стало видно поселок вокруг аптеки, я чуть не проехала поворот. Я ударила по тормозам, Эзру тряхнуло на сидении. Машина остановилась, моя дверца была напротив витрины аптеки.

Я гордо и отчасти виновато улыбнулась Эзре, но на лице проступил страх. Я выключила двигатель, отстегнула ремень безопасности.

— Пора найти Син.

Серебряная луна озаряла зловещую тишину. Аптека была как измененный дом, а не магазин, и мы обошли здание и попали на задний двор без проблем. Хотя аптека была темной и тихой, слабый свет сиял за деревьями на длинном заднем дворе.

Эзра указал туда, и я пошла за ним по траве. Сияние проникало среди веток кипариса, становясь ярче. Мы прошли в лес, и я скривилась, когда прутик хрустнул под моей балеткой. Я могла бы идти тише в них, чем в ботинках со стальными носами, но не вышло.

Эзра замер так резко, что я врезалась в его спину.

— Что-то двигалось впереди, — прошептал он.

Миг тишины.

— О, так это ты, — сказал грубый голос. — Я надеялся, что ты придешь.

Эзра напрягся, а потом пошел вперед, двигаясь быстро, а не тихо. Впереди на полянке был дом в стиле ранчо, и окно впереди ярко горело. Мужчина со спутанными черными волосами ждал у дома, и я стиснула зубы, узнав его.

Он облизнул губы, глядя на меня.

— И буйную девчушку привел.

Я выглядывала оборотней и не успела ответить на это. Других не было видно, но это не значило, что они не были неподалеку.

Эзра притянул меня к себе, и я удивленно охнула. Он прижался ртом к моему уху, и я с трудом сохранила внимание, ругая себя, пока желудок выполнял трюки акробата.

— Я нападу на него прямо, — выдохнул он почти беззвучно, чтобы оборотень не уловил слова. — Оставайся сзади. Если выпадет шанс, стреляй, но только если будешь уверена, что не попадешь по мне.

Я слабо кивнула. Он оставил посох в режиме дубинки, прошел на полянку. Волк направился к нему, хрустя костяшками, как вышибала в клубе.

Я вытащила кастет из кармана, надела на левую ладонь, вытащила Даму Пик и зажала губами. А потом взяла пейнтбольный пистолет. Осталось четыре снаряда, и придется их считать. Кто знал, во что придется стрелять позже.

Эзра без предупреждения направил воющий порыв ветра в волка и бросился вперед.

Оборотень едва пошатнулся от ветра. Он поймал шест Эзры ладонью с громким стуком. Любой получил бы перелом, пытаясь остановить удар Эзры, в который он вложил все силы мышц. Но рука перевертыша едва дрогнула от этой силы.

Эзра вырвал посох из его руки, отбросил его. Он пролетел над травой и упал подальше. Сердце билось в горле. Эзра не хотел, чтобы оборотень забрал его оружие. Он будет полагаться на кулаки, усиленные сталью.

Они кружили, а я выбралась из леса и обходила их.

Мужчина прыгнул. Быстрее, чем раньше, он врезался в Эзру. Они сцепились, а потом воздух загудел. Эзра ударил кулаком по груди оборотня. Мужчина отлетел, но рухнул на ноги и охнул.

— Ты бьешь сильно, — перевертыш улыбнулся, потирая грудь. — Сильнее, чем должен бить маг.

Я двигалась. Мне нужно было попасть в слепую зону оборотня.

Эзра вытянул руки в стороны, ладони были повернуты к небу, пальцы сжались. Ночной воздух ожил. Порывы ветра слушались его, окружили его, трепали листья и поднимали грязь спиралью.

Он и перевертыш бросились. Ветер разлетелся в стороны, когда они врезались. Эзру нельзя было остановить в бою один на один, но не против этого противника. Его сила мутанта была повышена от полнолуния. Они бились, кулаки ударяли по плоти. Сила демона тут же изменила бы ситуацию, но Эзра использовал силу Этеррана только в крайнем случае. Мы были в жилой зоне, где в любой миг могли появиться свидетели, так что сила демона не была вариантом.

Я приблизилась, следя. Я неделями разглядывала Аарона и Кая во время тренировок, так что понимала течение сражения. Если я угадаю время…

Я взяла карту и прошептала:

— Ori repercu…

Эзра ударил стальными костяшками по голове оборотня, брызнула кровь. Оборотень врезался в Эзру, сбивая его на землю.

Рано. Я выждала миг, начала снова:

— Ori repercu…

Эзра вскинул руку, чтобы защитить горло, и перевертыш погрузил человеческие зубы в предплечье аэромага, терзая ткань перчатки.

Еще нет, еще нет.

— Ori repercu…

Эзра сделал выпад кулаком, обрушил бурю ветра, чтобы сбросить мужчину. Сейчас!

Оборотень поднялся в воздух, и я вытянула карту.

— …tio!

Ветер Эзры изменил направление и толкнул перевертыша вперед. Он упал на четвереньки, и я уже целилась пистолетом. Я нажала на курок.

Хлоп-хлоп-хлоп.

Три желтых шарика ударили его по заду, взрываясь. О, да. Я целилась лучше, стреляя, чем бросая. И я была в десяти футах от него. В яблочко!

— Да! — закричала я. — Выкуси, ты…

Перевертыш поднялся, скаля зубы. В три прыжка он оказался передо мной.

Он ударил меня, как таран. Я упала, боль пронзила спину. Пистолет вылетел из руки. Скаля зубы, покрытые кровью Эзры, он бросился для укуса, и Эзра появился, схватил его за волосы, не дав его зубам задеть мою кожу.

— Ori amplifico! — закричала я, ударяя кулаком по носу мужчины.

Он отлетел с брызгами крови. Как и Эзра. Они упали на землю со стуком.

— Прости, Эзра! — охнула я, садясь.

Эзра откатился, перевертыш корчился в агонии. Его окутал зеленоватый свет. Конечности содрогнулись, шерсть покрыла тело. Чудовищный волк поднялся на лапы, окровавленная морда сморщилась, когда он яростно зарычал.

Эзра был на ногах, широко развел руки, ветер окружил его. Человек против волка. Блин.

Я побежала прочь от них. Аарон нуждался в мече для лучшей досягаемости, и Эзре нужен был его посох. Рыки заполнили воздух, я побежала по лугу темной травы. Где он был? Где? Там!

Я схватила посох, повернулась и бросила его.

Эзра поймал крутящееся оружие в воздухе за миг до того, как волк врезался в него. Он упал под чудовищем, пропал под черной шерстью и сильными мышцами.

Вспышка серебряного клинка.

Волк отшатнулся и рухнул, две одинаковые рукояти торчали из его груди. Эзра выбрался из-под умирающего оборотня, тяжело дыша.

Я подбежала к нему, он вырвал клинки.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

— А ты?

— Порядок, — я окинула его взглядом, потом заметила свои пистолет и Даму Пик на траве. — Трех выстрелов не хватило.

— Не на этом, — мрачно согласился он. — Идем.

Он пошел к дому. Я шла следом, зарядила пистолет. Моя Дама Пик вернулась в карман, но кастет остался на ладони. Он пригодится, хоть чары и перезаряжались.

Мы прошли за дом и замерли. Свет из двух окон сзади озарял двор, и изнутри доносился тихий стук. Место было верным.

— Там, — Эзра указал не на дом, а на сарай среди кипарисов на дальнем краю луга. Мы побежали к укрытию зарослей. Он замер у сарая, потянул за ручку. Дверь открылась, и стало видно стальную клетку с прутьями толщиной с мое запястье.

— Син! — охнула я.

Она лежала на сияющем металлическом полу, синие волосы разметались вокруг ее бледного лица. Она не пошевелилась от моего зова. Я подбежала к прутьям, затрясла дверцу. На ней висел огромный замок.

— Блин. Ты можешь выломать это?

Эзра сжал посох обеими руками, ударил концом по замку с грохотом. Еще три удара, но замок даже не погнулся.

Опустив оружие, он покачал головой.

— Нам нужен ключ.

— На что споришь, что он у Брайана? — прорычала я.

Не хотелось бросать Син, но пока мы не могли открыть клетку, выбора не было. Мы вышли из сарая, побежали по лугу к дому и встали по бокам от задней двери.

— Я ощущаю, как он движется, — прошептал Эзра. — Он в пятнадцати футах слева.

Я подняла пистолет.

— Я могу попасть по нему.

Эзра кивнул и повернул ручку двери. Она легко двигалась, дверь не была заперта.

— Я за тобой. Будь осторожна.

— Все под контролем.

Он толкнул дверь, и она тихо открылась. Я прошла внутрь с пистолетом в обеих руках.

Чем бы комната ни была раньше, теперь это была лаборатория алхимии. Длинный стол тянулся с одной стороны, шкафы с полками — с другой, и они выпирали из стены. Стол посередине был изрезан кругами, уставлен стеклянными сосудами, бутылочками и ингредиентами.

Всюду был бардак. Бутылки были сбиты, бумага — рассыпана по полу, ингредиенты усеивали стол. Шорох и стук доносились меж двух отдельно стоящих стеллажей, и на полу была открытая сумка с вещами алхимика. Брайан то ли узнал, что его раскрыли, то ли не хотел рисковать. Он собирался убежать.

Полки мешали его увидеть и выстрелить. Я прошла на носочках в комнату. Эзра следовал в паре шагов за мной.

Тихое злое ворчание, а потом появилась рука и сунула гримуар в сумку. Теперь шесть футов. Я пригнулась, прошла еще два шага, прыгнула вперед, взмахивая пистолетом меж шкафов.

Оранжевый туман взорвался в воздухе. Я отпрянула, пистолет опустился, и я прищурилась в тумане. Запах заполнил нос — сладкий и с ноткой миндаля.

— Брось пистолет, Тори.

Я разжала ладонь. Пистолет выпал из моих пальцев и ударился об пол со стуком.

Стоп, что? Почему я это сделала?

Паника вспыхнула во мне, но я не успела подобрать пистолет, Брайан вышел из тумана со странным ружьем в руке, прижимая конец к плечу, длинное дуло было направлено на мою грудь.

— Не двигайтесь, — резко предупредил он.

Эзра замер в трех шагах от меня. Туман рассеялся, сладкий запах пропал, но ущерб был нанесен. Я бросила пистолет по его приказу, а теперь была без оружия.

Правый глаз Брайана нервно дергался, светлые волосы спутались, белая рубашка была в пятнах.

— Не заставляйте меня стрелять. Моя сыворотка оборотня плохо влияет на тело людей.

Ах, его ружье было забавным, потому что стреляло дротиками. Я не успокоилась, узнав, что могла умереть от заражения, а не пули.

Брайан поправил цель, направив дуло на мое горло. Страх исходил от него, и это делало его опасным. Испуганный человек был непредсказуемым.

— Какой у тебя план? — спросила я заговорщически, игнорируя растущую панику. — Выстрелишь в меня? Эзра сломает тебе шею раньше, чем ты нажмешь на курок… так что это не лучший план.

Брайан вышел из-за шкафов, направляя ружье на меня. Он обошел стол, чтобы он был между ним и Эзрой. Аэромаг подвинулся и был почти сразу за мной.

Низкое рычание прозвучало в комнате. Серый волк прошел к двери, молочные глаза смотрели на меня. Еще два волка появились на пороге за первым, скаля зубы. Слюна капала с клыков.

Это отвечало на вопрос о плане Брайана.

Сердце колотилось все быстрее, словно могло убежать от этого кошмара. Мы с Эзрой оказались в комнату с тремя супероборотнями и психом-алхимиком. Плохо дело.

— Мои друзья очень верные, — сказал Брайан напряженно, но с торжеством. — И во время полнолуния они почти непобедимы.

Да, я это заметила.

Алхимик посмотрел на меня, на Эзру и обратно.

— Я не покажу Комптону, чего достиг, но я уже превзошел его величайшие достижения. Я создал трансмутацию, которая выходит за рамки плоти и меняет дух.

— Поздравляю, — пробормотала я, перебирая варианты в голове. Но вариантов не было.

Грудь Брайана вздымалась, он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Помрачнел. Напрягся. Зрачки расширились. Кай и Аарон учили меня замечать такое. Признаки, что враг готов ударить.

Я знала, что будет, но не хватало скорости отреагировать.

Брайан нажал на курок, и руки Эзры обвили меня, одна — на горле, другая — на груди, закрывая самые уязвимые места. Мы рухнули на пол.

Я вырвалась из его рук, в панике посмотрела на него, боясь того, что увижу.

Дротик, полный сыворотки с желтой верхушкой, похожей на маяк, торчал из предплечья Эзры — им он закрыл мою шею. Он вытащил металлический кончик, но поздно.

Сыворотка попала в его кровь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Я отскочила от Эзры, вытянув руку. Я неуклюже упала на пол, схватила холодный пистолет и направила на Брайана.

Серый волк приземлился надо мной, прижал ладони по бокам от моей головы, зубы щелкнули перед моим лицом. Я застыла, дуло прижималось к груди волка, но один выстрел не собьет его, а дальше я ничего не успею, он порвет мне горло.

В паре ярдов от меня Эзра поднялся на ноги, прижимая ладонь к груди. Его посох выскользнул из другой руки и застучал по полу.

— Эзра! — выдавила я, придавленная рычащим волком.

Брайан обошел стол, его ноги появились в поле зрения.

— Ну как? Я все думал, как моя сыворотка подействует на мага, а не перевертыша.

Эзра пошатнулся, плечо ударилось об шкаф. Он шумно дышал, лицо побелело.

— Похоже, она тебя отравляет, — туфли Брайана подвинулись, ощущалась его нервная энергия. — Был небольшой шанс, что она усилит, как и оборотней, но… хотя бы твоя кожа не лопается от быстро растущих мышц. С тем побочным эффектом я долго боролся.

Горячее дыхание волка задевало мое лицо, слюна с пеной капала на мою шею. Он голодно облизнул зубы.

Эзра хрипло дышал в тишине. Он поднял руку, прижал ладонь к левому глазу.

Ледяной холод наполнил комнату. Алый свет залил его пальцы, поднялся по левой руке венами алого света, сияющими сквозь перчатку.

— Что? — охнул Брайан.

Эзра убрал ладонь с лица, и стало видно алое сияние в левом глазу.

Брайан отпрянул.

— Убейте его! Быстро!

Два волка на входе бросились к Эзре, скаля зубы. Красный свет вспыхнул на его руке, он направил раскрытую ладонь на перевертышей. Сила вырвалась и взорвалась.

Волки отлетели, стол перевернулся, шкафы оторвались, хоть и были прикручены к полу. Волк на мне пригнул голову, когда по нам ударило волной воздуха.

Я была закрыта от худшего, выбросила кулак в грудь волка.

— Ori amplifico!

Мой усиленный магией удар сбросил волка с меня. Тот рухнул на перевернутый стол, откатился и оказался со своими друзьями, которые уже поднимались. Они на самом деле были почти непобедимы.

Я оттолкнулась от пола, повернулась к волкам на дрожащих ногах. Рука обвила мои плечи. Эзра прижал меня к груди, а холод и тьма обрушились на комнату. Он не использовал чары демона, а просто взмахнул рукой и обрушил шипящую алую силу.

Заряд отбросил волков в стены. Кровь брызнула в воздух. Они рухнули на пол, крича от боли, дверь распахнулась. Брайан с сумкой на плече выбежал наружу. Волки побежали за ним, хвосты пропали за дверью.

Черт. Я смогла дышать, ведь теперь гибель не нависала над нами. Я повернула голову, чтобы отблагодарить Эзру за спасение.

Он опасно улыбался, сила змеилась по его рукам, одна все еще сжимала мои плечи, удерживая меня возле него. Алые глаза сияли как лава.

Не Эзра. Этерран.

— И снова здравствуй, Тори, — проурчал он.

— Ты! — моя радость сменилась свежей паникой. Я толкнула его, но его рука сжала крепче, его сила превосходила мою. — Ты нарушил обещание!

— Я держу слово, — его глаза засияли ярче. — Сыворотка повлияла на мою силу, и Эзра не может ею управлять. Даже мне сложно.

Красный свет вспыхнул на его руках. Он вытянул свободную руку и сжал пальцы. Вены магии поползли по плечу.

— Интересно, — отметил он.

Было плохо. Этерран управлял Эзрой, магия демона была на виду, Брайан убегал, и Син была заперта в клетке, последний шанс на изгнание волка таял.

— Пусти меня, — я билась в его хватке. — Мне нужно остановить Брайана.

Я не ожидала, что он отпустит, и чуть не упала на лицо от этого. Я пошатнулась и повернулась к нему. Он поймал мой взгляд, полный подозрений, прошел мимо меня, руки и плечи были в трепещущих венах силы.

— Стой, — выдавила я. — Что ты делаешь?

Сжимая свой пистолет, я поспешила за ним. Он вышел из двери на луг.

Полная луна озаряла трех волков, стоящих перед сараем. Брайан вышел, тело Син свисало на его плече. Он двигался легко, несмотря на ее вес. Да, кто-то и себе давал усиливающую сыворотку.

Этерран взглянул на четырех врагов, поднял руки. Сложные круги появились у его растопыренных пальцев, но сила дико трещала на чарах, и руны появились со смазанными сердцевинами, таяли, как воск на огне.

Демон смотрел на непослушную магию, тряхнул пальцами. Круги рассеялись. Сила пылала на его руках, он соединил ладони, а потом развел резко руки.

Магия с ревом понеслась вперед, врезалась в Брайана, волков и сарай. Деревья дрожали, падали с хрустом веток. Земля содрогалась.

— Что ты делаешь? — завизжала я, сердце было в горле. — Ты убьешь Син!

Этерран разжимал и сжимал кулаки, сила бушевала на его руках. Он взглянул на меня, и по лицу ясно читалось: «Думаешь, мне есть до этого дело?».

— Если хочешь тот амулет, будешь разбираться только с волками, — рявкнула я. — Я справлюсь с Брайаном.

Он оскалился, и я поежилась.

— Как пожелаешь, пайилас.

Он уверенно пошел к волкам, которые поднимались на большие лапы, ошеломленные от атаки демона. Оставив его с этим, я побежала к обломкам сарая. Брайан со стоном сел среди развалин. Син лежала рядом с ним, еще не пришла в себя. Я не видела, была ли она ранена, но она была целой, в отличие от сарая или деревьев, которые Этерран взорвал зарядом.

Я вскинула пистолет. Хлоп-хлоп-хлоп.

Первый выстрел промазал, но два других взорвались на белой рубашке Брайана. Желтые пятна растеклись на его груди. Он охнул от боли, но не упал, уснув.

— Сонное зелье? — оскалился он. — Я — алхимик. Я первым делом вечером принял универсальное противоядие.

Серьезно? Я с рычанием выстрелила снова. Еще три выстрела взорвались на нем, и хоть он кривился от столкновений, он даже не пошатнулся. Зачем этот пистолет? Я все еще одолела мало противников.

Я сунула пистолет в кобуру, сжала кулак с кастетом. План Б.

Брайан бросил флакон зелья мне в лицо. Я уклонилась, и зелье попало по дереву за мной, разбилось. Голубой дым поднялся от тающей коры.

Алая сила взорвалась во дворе. Брайан посмотрел в сторону взрыва с довольным видом.

— Я не знал, — выдохнул он. — Не знал, что моя сыворотка может дать обычному мифику. Я тратил ее на оборотней.

А? Я не сразу поняла, я потом жестоко рассмеялась. Он думал, что его глупая сыворотка дала Эзре эту силу? Ага, как же! Это была магия демона, а не трансмутация алхимика.

От моего смеха Брайан напрягся, поднялся на колени, открытая сумка была перед ним.

— Ты как Комптон. Смеешься над моей работой, не зная, что я могу. Я месяцами продумывал эту сыворотку. Там ингредиенты, о которых ты и не знаешь, такие редкие, что ты не подозревала об их существовании. Как только я раскрою ее, я буду в сто раз известнее его!

— Печально известный, — парировала я.

Его глаза выпучились. Он схватил флакон из сумки, откупорил и вылил содержимое в горло, его кадык покачнулся, пока он глотал.

— Думаешь, ты крепкая? — прошипел он. — Я сильнее и быстрее тебя.

Он бросился вперед. Я не успела осознать скорость его движений, а он вонзил кулак мне в живот.

Я упала на спину, диафрагму парализовала агония. Как только мышцы расслабились, я повернулась на живот, меня стошнило всем, что там было. Может, и органами.

Нога вонзилась в мои ребра, поднимая меня с земли. Я рухнула на бок, не могла дышать. Стало еще больнее. Я откатилась, сорвала бомбу с пояса и бросила. Она взорвалась и выпустила растекающийся белый туман. Брайан пропал вместе с домом, темными деревьями и битвой демона и волков на лугу.

Игнорируя агонию в теле, я поднялась. Брайан был усилен зельем, но не обучен сражаться. Его удар был сильным, но неправильным — так раньше била я.

Силуэт появился в тумане, и я вскинула кулак.

— Ori amplifico!

Мои костяшки попали по телу Брайана, и он отлетел, воя от боли. Он вскочил на большой скорости, и я взмахнула кастетом еще раз. Он попал по его горлу. Я целилась в лицо, но не важно.

Он дернулся, кашляя. Я взмахнула кулаком еще раз, но он уклонился и споткнулся.

Стоп. Син говорила мне о зельях, что увеличивали скорость. Они делали тело быстрее, но не рефлексы, от этого увеличивалась неловкость.

Я побежала прочь. Он бросился за мной, но я уклонилась, и он пролетел мимо, не смог остановиться. Он повернулся, и я снова замахнулась на его лицо. Он уклонился, был слишком быстрым для меня, и его усиленный кулак попал по моей груди.

Мы с землей столкнулись с болью. Я смутно слышала взрывы неподалеку. Или Этерран с трудом отбивался от волков, или он играл с ними.

Страдать от боли времени не было, я перевернулась, едва избежав еще одного удара, и скрылась за деревом. Брайан споткнулся о корень. Я бросилась к самому опасному месту для бега — обломкам сарая. Брайан гнался за мной, спотыкаясь, и я могла оставаться впереди.

Я пригнулась, его кулак пролетел, задевая мои волосы. Я рухнула на живот, сунула руку в его сумку. Я вытащила флакон с черной жижей и бросила в него.

— Нет! — закричал он, ловя флакон в воздухе. — Не на…

Я схватила еще две бутылки и бросила. Он поймал одну, но вторая разбилась.

— Хватит! — проревел он.

Я схватила три круглых бутылки, бросила их в дерево рядом с ним. Они разбились об ствол, выпуская цветной пар. Краски смешались. Туман начинал бурлить.

Облако взорвалось. Я отлетела, а Брайан врезался в дерево и съехал, кряхтя. Боль пульсировала в конечностях, и хоть мозг кричал телу двигаться, я могла только лежать и стонать.

Брайан поднял голову, хмуро глядел на меня, кровь текла из его рта. Взрыв навредил ему больше, чем мне, и он не спешил вскакивать на ноги.

— Я, — выдохнул он, — лучший алхимик трансмутации в своем поколении. Все было идеальным, пока Син не укусили. Если бы не она, я закончил бы эксперименты тайно ото всех.

Я хмуро глядела на него, лежа на спине.

— Ты псих, а не гений, и скоро все об этом узнают.

Его лицо исказило отчаяние, он дико озирался.

— У меня не было выбора, понимаешь? Знаешь, как сложно состязаться с великим алхимиками? Мне нужно было сделать что-то радикальное. Эта работа была идеальной, но…

Эта работа? Это был не личный проект?

— Но оборотней было слишком много, и они вырвались из-под контроля, — лепетал он, почти умоляя меня понять. — Я не хотел, чтобы они кому-то вредили. А потом академия начала расследование, и вовлекли Комптона, и он обязан был понять, что за этим стоял я, и…

Он безумно вдохнул и поднялся на ноги. Я не успела заставить тело пошевелиться, его пальцы сжали мое горло. Он толкнул меня к земле. Другой ладонью он рылся в сумке. Флаконы посыпались на листья, стальной ящик звякнул о камень, крышка открылась.

Он поднял металлический шприц.

— Я буду в порядке. Я улучшил сыворотку трансмутации, и с ней меня никто не остановит.

Я билась под его рукой, пыталась предупредить его. Он вонзил иглу в свою вытянутую руку и ввел сыворотку.

— Я буду таким же сильным, как Эзра, — заявил он с безумным светом в глазах. — Мне уже не нужна Син, чтобы доказать, что моя сыворотка может изменить… фейри… духа…

Его хватка на моем горле ослабла. Он накренился, рухнул на задницу. Быстро моргая, он поднял руки и глядел, словно не мог понять, почему они дрожали.

— Это… нормально, — выдавил он, дыша все быстрее. — Это превращает мое тело в…

— Это отравляет тебя, идиот! — я села, игнорируя боль. — Противоядие есть?

— Нет. Меня превращает в… я буду… — он едва дышал, тело дрожало. — Я…

Его тело побелело, он согнулся. Его стошнило. Я отпрянула.

— Я буду… сильным… — хрипел он, задыхаясь, упираясь руками в землю. — Буду… лучшим…

— Брайан, тебе нужно противоядие!

Его снова стошнило, он поднял белое лицо, дыхание свистело. Ужас проступил на его лице.

— Противоядия… нет.

Он задрожал, склонился, конечности содрогались. Слюна пенилась, лилась из его рта. Он сжал листья в рвоте, горло сжималось от позывов, но воздух не попадал в его легкие.

Я ничего не могла поделать, его конвульсии стали еще сильнее, а потом ослабели. Когда он застыл, пустые глаза смотрели вперед, его щека прижалась к груди, ладони были сжаты, как когти, в последнем припадке.

— Ч-ч-черт, — пролепетала я, не могла отвести взгляда.

— Что за глупый гений.

Я оглянулась. Эзра — нет, Этерран с сияющими в темноте глазами — стоял в паре ярдов от меня. Магия на его руках уже не корчилась, а просто сияла на его пальцах.

Я посмотрела на него — ран не было, кроме укуса на предплечье. Я хотела поднять ноющее дрожащее тело. Мое запястье задело ящик, который выпал из сумки Брайана, и оттуда выскользнул листок бумаги.

Я подняла его, подставила к свету дома. Я различила почерк с острыми краями.

Брайан,

Прошу, прими последнюю поставку. Я надеюсь получить завершенный образец к концу месяца.

Искренне твой,

— Кс.

Я открыла ящик. Пенопласт заполнял его внутри, и пять тонких углублений намекали, что внутри были узкие флаконы или пробирки.

Что Брайан говорил? Ингредиенты, о которых я не знала? В этом ящике они были? И их дал Брайану тот, кто поручил ему эту «работу»?

Вдали раздался вой. Я пришла в себя, вспомнила, что, хоть мы одолели Брайана и его помощников-волков, время шло, и крайний срок для Син был все ближе.

Я бросила бумагу, прошла среди обломков к лежащей без сознания Син. Я проверила ее на раны — она выглядела нормально — а потом повернулась к следящему демону.

— Отнеси ее в машину.

Этерран прищурился от приказа.

— Ты хочешь мою помощь или нет? — пригрозила я.

Он изогнул губы: я его забавляла. Он прошел к Син, подхватил ее с земли и вышел из леса. Я следовала за ним, сжимая кулаки от его неспешных шагов. Который час? Когда нужно проводить экзорцизм Син?

Посох Эзры был где-то возле дома, но я заберу его позже: все равно придется убирать за Брайаном. Если в поместье не выжили только я и Эзра/Этерран.

Когда мы добрались до машины, я поспешила вперед, чтобы открыть дверцу, чтобы Этерран опустил Син на сидение. Глядя на демона, я отошла на пару шагов. Я опустила руку, пальцы сжали холодный металл.

Этерран попятился от машины, повернулся ко мне и застыл от направленного на его грудь пистолета.

Но я уже нажала на курок.

Последний снаряд взорвался на его груди, брызги желтого зелья задели голую кожу руки. Яростный красный свет вспыхнул в его глазах, его лицо вытянулось. Он был страшным демоном, но тело Эзры было почти полностью человеческим, и одного выстрела было достаточно. Он упал на машину, съехал по блестящей черной панели.

Я ждала, глядя на его макушку, но он не двигался. Я с дрожью выдохнула и убрала пистолет в кобуру.

Я посмотрела на машину. На демонического мага. На машину.

Блин.

Я пять минут тащила Эзру к заднему сидению, напрягая мышцы и кряхтя. Тяжело дыша, я согнула его ноги и поспешила к стороне водителя.

— Почему, — задыхалась я, — я не выстрелила в него после того, как он сел в машину?

Я захлопнула дверцу, схватила ключи и завела двигатель. Панель приборов загорелась, часы сияли.

23:59.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Шины завизжали по асфальту, машина повернула в последний раз. Поместье Синклер было темной тенью под сияющей луной.

Часы показывали 00:16. Но не было поздно. Не могло быть поздно.

Я ударила по тормозам, повернула и чуть не врезалась в джип, стоящий на газоне. Я чуть не задела его, остановилась рядом.

Дверь поместья была открыта, внутри было темно. Дюжина машин, которых тут не было раньше, стояли на площадке и газоне. Ничто не двигалось. Где все? Что мне теперь делать? Паника сдавила горло, я посмотрела в зеркало заднего вида. Син лежала на сидении без сознания. Эзра лежал на полу.

Машина дернулась, что-то ударило по ней. Моя дверца открылась, руки устремились ко мне, и я приготовилась кричать.

— Тори!

Ладони сжали мои плечи, я увидела белое лицо Аарона. От него воняло дымом и горелой кровью, его лицо было в саже. Рукоять меча торчала за его плечом.

Задняя дверца открылась, Кай склонился над моими пассажирами.

— Что случилось с Эзрой? Он…

— Он в порядке, — выдавила я. — Я в порядке, мы оба в порядке, но Син…

Аарон отпустил меня и закричал изо всех сил:

— Папа! Сюда!

Я ударила по ремню безопасности, и он расстегнулся. Я выбралась из машины, Тобиас подбежал к нам. Аарон открыл другую дверцу, и два пиромага вытащили Син. Тобиас закинул ее на плечо и побежал в поместье.

— Что… — начала я.

— У Джозефины все готово для ритуала. Она ждет, — Аарон обошел машину и помог Каю вытащить Эзру. Они подняли его на плечо Кая, и электромаг пошел, шатаясь. Аарон отошел.

— Бодрее, — сказал безжалостно Аарон.

— Я справлюсь, — выдохнул Кая. — Но я немного устал, если ты не заметил.

Аарон подтолкнул меня, Кай следовал тяжелыми шагами. Устал не он один, у меня силы тоже были на исходе.

— Что случилось? — выдохнула я, пока мы шли по вестибюлю. — Ты…

— Вы вернулись! — Валери вышла из гостиной, ее черные волосы выбились из прически. Ее красивое серебряное платье было порвано до колен. — Эзра в порядке? Неси его сюда, Кай. Целитель только что прибыл.

Кай понес Эзру в гостиную. Валери оставалась с ним. Я крикнула:

— Это просто сонное зелье.

Как только Кай вернулся, Аарон схватил меня за руку и потащил в зал, где проходила вечеринка, но столы были разбиты, гирлянды сорвали со стен. Мертвый оборотень валялся в обломках.

— Все прошло ужасно, — Аарон толкнул дверь террасы. Я поняла, что он запоздало отвечал на мой вопрос. — Мы с папой добрались до общежития, но волки были за нами. Мы отгоняли их от учеников, но нас подавляли.

— Они сожгли половину здания, — добавил Кай за нами. — Мы с Валери держались лучше, но не намного. Волки не отступали… и не умирали.

— И когда стало еще хуже, прибыла Джозефина, — Аарон покачал головой. — Друиды — безумные.

— В смысле? — резко спросила я, отвлеклась на него и пропустила последнюю ступеньку.

Он поймал меня за локоть и удержал на ногах.

— Скажем так, она и ее фамильяр знают, как обращаться с оборотнями.

Мы добрались до сада, где друидка впервые пыталась провести изгнание три ночи назад. Круг ждал, Тобиас уложил Син у огня. Джозефина была в джинсах и кожаной куртке, стояла наготове.

В саду вдали от круга собрались еще двадцать мификов, все были с оружием. Некоторые были в саже как Аарон и его отец.

— Члены гильдии, — сказал Аарон, опередив мой вопрос. — Мама позвала на помощь. Они прибыли, пока вас не было.

Мы остановились в двадцати шагах от круга экзорцизма, где Джозефина только начала заклинание. Воздух замерцал, ее фамильяр появился с другой стороны круга. Его светло-сиреневые волосы развевались вокруг него, серебряная магия мерцала на пальцах.

— Это сработает? — прошептала я. — Полночь прошла.

— Она сказала, что ритуал будет не таким сильным, но раз Син выпила зелье Комптона…

— Не выпила! — я вытащила третий флакон из-за пояса. Трещина была сбоку, но зелье не вытекало. — Брайан дал ей подделку. Она не приняла третью дозу!

Аарон побледнел.

Я бросилась вперед. Голос Джозефины стал выше, древние слова заполнили тихую ночь. Ее фамильяр повернулся, когда я остановилась у края круга, размахивая флаконом.

— Син не приняла последнюю дозу! — безумно сказала ему я.

Зеленое сияние окутало тело Син, там были красноватые пятна. Джозефина не запнулась, голос был полон силы.

Ниавв смотрел на меня, забрал из моей руки флакон. Он откупорил его, понюхал и недовольно сморщил нос.

Зеленая дымка вокруг Син стала сильнее, трепещущая аура стала головой и телом волка. Ниавв поднял флакон, перевернул его. Я с ужасом вдохнула, но зелье не вылилось на землю, а замерло шаром над ладонью Ниавва. Он отбросил флакон.

Джозефина подняла ведро, стоящее у ее ног.

— Luna, lunae carmen, tuam ad lucem tuos voca liberos!

Она вылила воду на огонь в центре круга. Пламя потухло со столбом дыма, и дух волка дернулось над грудью Син. Ее тело содрогалось.

Серебряный свет окружил пальцы Ниавва, он погрузил пальцы в парящее зелье. Жидкость покрыла магию, сделав ее розовой, и он бросил сияющие нити в духа. Они впились в фантома.

Фамильяр потянул. Фантом волка поднялся, передние лапы стало видно в сияющем свете. Дух тянулся к Син, Ниавв проехал пару дюймов по траве. Белая луна смеялась над нами.

Ниавв уперся ногами, тянул за магические нити. Раскрыв пасти в беззвучном вое, дух волка вырвался из Син. Ее спазмы утихли, она замерла.

Я отпрянула, фамильяр подбросил извивающегося волка, как рыбу на крючке. Он вытащил духа из круга, погрузил тонкие пальцы в полупрозрачную грудь волка. Вспыхнул серебряный свет. Аура волка побледнела, зеленый туман пропал, и тело фантома разбилось. Бледные завитки полетели к небу, словно их притягивала луна.

Я прошла в круг. Джозефина склонилась над Син, проверяла ее. Друидка подняла голову с улыбкой.

— Она в порядке. Ей нужен целитель, но она жива, а дух волка изгнан.

Мои колени не выдержали, и я резко села.

— Как же хорошо.

Джозефина махнула, и Аарон поднял Син. Он поспешил к поместью и, видимо, к целителю. Я не была уверена, что мое уставшее и ноющее от боли тело встанет, так что решила посидеть минуту.

Шелковая ткань появилась рядом со мной, я подняла голову и увидела опаловые глаза. Красивое лицо Ниавва было без эмоций, но он медленно кивнул мне. И я кивнула. Что еще мне делать?

Ответ был нужным, потому что он замерцал и пропал. Ладно.

Кай присел рядом со мной на корточки и обвил рукой мою талию.

— Идем, Тори. Ты выглядишь потрепано.

Я хотела возразить, но он мягко поднял меня, и все тело пронзила боль. Кривясь, я признала, что он был прав.

Аарон встретил нас на пути к террасе. Он зашагал с другой стороны от меня, так близко, что обгоревший рукав задевал мою руку. Члены гильдии Синклер ушли — искать волков, тушить огонь, убирать или куда-нибудь еще.

— Целитель занимается Син, — сказал мне Аарон, пока я кривилась, поднимаясь по лестнице на террасу. — Ты — ее следующий пациент.

— Хорошо, — я утомленно вздохнула. — Как Эзра?

— Синяки и укус. Но заражения нет.

Потому что Этерран не позволил бы духу волка пролезть в тело его носителя.

— Целитель решила, что лучше дать ему поспать с зельем, — Аарон открыл для меня дверь зала. — Что там произошло?

— Там был Брайан и волки, много сражений и падений, пара взрывов…

— Как Эзру подстрелили?

Я скривилась и вздохнула.

— Это… моя вина.

— Ты в него выстрелила?

Я вздрогнула снова. Если бы я сказала им, что намеренно выстрелила в Эзру, пришлось бы объяснять, почему. Как они отреагируют, узнав, что Этерран не только захватил Эзру, но и что демон хотел сражаться вместе со мной?

Правда об Этерране была на кончике языка, но я не могла ее произнести. Не могла пока ничего раскрыть. У меня был еще месяц, чтобы все проверить, а потом обещание Этеррана хорошо себя вести станет недействительным.

— Это было под конец, — соврала я. — Я промазала и задела его.

Два мага переглянулись, наверное, сомневаясь, что стоило давать мне пистолет с зельем.

Я не мешала им думать об этом, на меня давили усталость и боль. Проблема Этеррана стала серьезнее, но Син была в безопасности. Аарон и Кай были в безопасности. Родители Аарона и ученики академии уцелели.

Об Этерране я буду переживать позже.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Тори! — воскликнула Син. — Серьезно?

Я рассмеялась от ее возмущенного вида. Она подняла дамское белье из подарочного пакета с узором с сахарными тростями, с белья свисали кружева и ремешки.

— Что? — невинно спросила я. — Это твой цвет. Как я могла не купить это тебе?

— Зачем мне это? — она потянула за шелковую ленту. — У меня нет парня.

Я опустилась на кровать рядом с ней и пожала плечами.

— Кто знает, когда это изменится? И тебе не нужен парень для сексуальной одежды, — я указала на подарочный пакет. — Открывай остальное!

— Это не все? — она с опаской сунула руку в бумагу и вытащила маленький сверток: три ручки, завернутые в бумагу и перевязанные лентой. — Что это?

— Особые ручки для гримуара, — гордо сообщила я. — Там чернила, которые не смазываются и не растекаются от воды, а бумага вокруг них — рецепт, как сделать такие чернила.

— Что? Да ладно! — она развязала ленту и развернула рецепт. — Ого, спасибо, Тори!

— Помогла Катерина. У нее есть рецепты других цветов, если нужно.

Она обняла меня с улыбкой, вскочила и вытащила гримуар из чемодана. Она сунула рецепт между страницами, и я заметила кусочек золота, торчащий из-за обложки.

Я указала.

— Что это?

— Ничего! — выпалила она и поняла, что румянец ее выдал. — Открытка от Кельвина Комптона.

Гений-алхимик поправился к утру субботы. Судя по тому, что я видела. Отравление собственным учеником не повредило и его эго.

— Что за открытка? — с интересом спросила я.

— Рождественская… и с пожеланиями выздоровления, — она покраснела сильнее. — И он…

— Боже! — охнула я. — Он тебя пригласил на свидание, да? Старый извращенец!

— Что? Нет, — она посмотрела на свой гримуар. — Он пригласил меня учиться у него.

Я удивленно отклонилась, мне стало не по себе.

— Это было быстро.

— Он не будет искать новых кандидатов до весны, но хотел, чтобы я обдумала это.

О, ладно. Это было не так плохо. Он хоть не пытался заменить ею погибшего ученика через пару дней после его трагичной смерти.

— И ты будешь думать об этом? — спросила я.

Она не смотрела на меня, убрала золотую открытку в гримуар.

— Возможно. Не знаю. Шанс отличный, но я вряд ли смогу жить тут… после всего.

Она опустила гримуар на тумбочку у кровати, села на матрас рядом со мной. Она так хотела быть позитивной, что я не могла понять, как сильно события недели повлияли на нее, но я догадывалась, что у нее долго будут кошмары с волками.

Я закинула руку на ее плечи и сжала.

— Не спеши, подумай пару месяцев. Тебе не нужно решать сейчас.

— Ага, — она тряхнула головой и радостно просияла. — Я не могу дождаться ужина. Лили и Анна волнуются из-за него.

Родители Син и старшая сестра прибыли прошлой ночью к двум младшим Бейкерам. Утром их семья, Синклеры, Кай, Эзра и я собрались в галерее — гостиную разбили в бою в пятницу ночью — чтобы обменяться подарками.

Праздник был достоин сцены в фильме. Рождественская музыка тихо играла из колонок в углу, и на столе были круассаны и фрукты. У нас были кружки с какао и взбитыми сливками, елка, спасенная из другой комнаты, сияла огнями, солнце лилось в окна.

— Ты уже отдала парням подарки? — спросила Син, перебивая мои мысли.

Нервы трепетали во мне.

— Они следующие.

— Я понимаю, почему ты решила дарить мне подарок наедине, — она весело посмотрела на белье, — но почему ты не отдала им подарки утром?

— Потому что, — я пожала плечами. — Нужно это сделать, пока они не ушли искать индейку.

Я встала, Син шлепнула меня по попе, поддерживая.

— Не паникуй. Что бы ты им ни дала, им понравится.

Я могла лишь надеяться.

Я вышла из ее комнаты, сделала пять шагов по коридору, и трое магов окружили меня. Аарон преградил мой путь, уперев руки в бока. Кай и Эзра встали по бокам.

— Думала убежать, не отдав нам подарки? — спросил он со злодейским рычанием.

Я закатила глаза.

— Я не убегала. Я как раз шла дарить вам подарки.

— Ага, конечно.

— Тебе мало было подарков?

Его улыбка сверкнула. Его родители подарили ему пару дорогих костюмов и рубашек — готовили к собеседованиям с гильдиями. Подарок мне от Тобиаса и Валери был куда лучше: три бутылки хорошего алкоголя. Я уже убрала их в чемодан, чтобы не забыть, ведь это стало бы преступлением.

Я протиснулась между Аароном и Каем и махнула им идти за мной.

— Хорошо. Время подарков.

Они следовали за мной в мою спальню. Бабочки трепетали в моем животе, когда я выдвигала ящик комода. Я вытащила три прямоугольных подарка, обернутых подарочной бумагой с зелеными бантами.

Я сглотнула, проверила ярлыки и раздала подарки магам.

Брови Аарона поползли вверх, он взвесил подарок в руке.

— Ты решила подарить нам одно и тоже? Это не лениво?

Я скрестила руки, подавляя нервы.

— Замолчи и открывай.

Хихикая, он порвал бумагу. Кай и Эзра тоже так сделали. Три одинаковых фотоальбома с кожаной обложкой появились из бумаги, и парни посмотрели на подарки, словно не знали, что с ними делать.

Моя уверенность дрогнула.

Они открыли альбомы. Глаза Аарона расширились, Эзра тихо выдохнул, усиливая мои сомнения. Может, идея была глупой.

В каждом альбоме были наши фотографии. Я любила ловить моменты быстрым щелчком камеры телефона, и на каждом нашем походе — когда мы не бились за жизни — делала хоть одну фотографию. А обычно — много фотографий. Альбомы были полны наших улыбающихся лиц, отмечая мгновения тех семи месяцев, что мы были знакомы.

— Они не совсем одинаковые, — пробормотала я. — Некоторые фото совпадают, но другие я выбирала…

Аарон обнял меня с альбомом в руках. Я захрипела, когда он сдавил меня, а потом Кай оттащил меня к себе и обнял. Эзра последним окутал меня в теплые и нежные объятия, и я тихо боролась со счастливыми слезами, грозящими пролиться по щекам.

— Это лучший подарок в жизни, — заявил Аарон, листая страницы. — Ха! Я забыл про это фото. Посмотри на свое лицо, Эзра.

Он повернул альбом к аэромагу, тот рассмеялся.

— Я помню. Мы выпивали после задания с вампиром Йелтауна, и я сбил напиток на баре, — он склонил голову. — А эта?

Я посмотрела вверх ногами на фотографию, где Кай хмурился, а Аарон хохотал.

— О, мы ходили на обед, и две девушки заплакали, когда Кай не дал им сесть с ним.

Аарон фыркнул.

— О, да! И когда ты сделала фотографию, они попытались…

— Да-да, — перебил Кай, схватил Аарона за плечо и повел его к двери спальни. — Это повеселило всех вас. Спрячь альбом куда-нибудь и готовься к ужину.

— Но я хочу…

Кай вытолкал его за дверь, оглянулся и поймал мой изумленный взгляд. Его темные глаза весело блестели.

— Спасибо за подарок, Тори.

Я захихикала, а он повел Аарона по коридору.

— Это чудесный подарок, — прошептал Эзра. — Спасибо.

Мое сердце подпрыгнуло и замерло, я поняла, что мы остались одни впервые с пятницы. С омелы. С нашего сражения с Брайаном и его волками.

Я соврала Аарону и Каю о роли Этеррана в бою, не учитывая, что история Эзры могла перечить моей. Но когда он проснулся после сонного зелья, он не смог вспомнить ничего дальше боя с альфой.

И мне пришлось соврать и ему. Мой тайный договор с Этерраном давил на меня, вина и тревога сдавили желудок.

Я отогнала тревоги и нервно улыбнулась Эзре.

— У меня есть еще одна для твоего альбома.

Он смотрел, как я выдвигала ящик комода. Я вытащила коричневый конверт и протянула ему. Он с любопытной улыбкой открыл конверт и вытащил блестящее фото.

Наши лица были на фотографии, мои губы были красными от помады Син, а его волосы были убраны назад, серый галстук стягивал белый воротник его рубашки. Я тянулась к его телефону, губы сложились в слове «Постой», я пыталась поправить угол камеры. Но он не смотрел в камеру. Его лицо было повернуто ко мне, он улыбался, разноцветные глаза весело сияли, пока он делал фотографию раньше, чем я была готова.

Хоть фотография не была самой красивой, это был мой любимый кадр с ним. Не только из-за его улыбки и смеющихся глаз, но и потому, что он смотрел на меня, обвивал меня рукой, прижимал к себе, пока я тянулась к камере, не замечая его взгляд.

Он долго смотрел на фотографию, а потом улыбнулся.

— Я же говорил, что получилось идеально. Мне нравится.

Мое сердце радостно подпрыгнуло. Он открыл альбом, последнюю страницу, и вложил новую фотографию под защитную пленку.

— Эзра… — начала я.

Он с опаской посмотрел на меня, уловил мое напряжение.

— Эзра, мы можем… — глубокий вдох. Я смогу. — Мы можем, кхм, поговорить о…

Поцелуе. Мы можем поговорить о поцелуе? О том, когда он прижался ртом к моим губам, словно я нужна была ему для дыхания? Когда мой мир пошатнулся?

Я была в этом плоха. Обсуждать эмоции всегда было страшно. Но это… мне нужно было поговорить об этом. Я не могла перестать думать об этом. Мне нужно было знать, что это значило.

— Нам нужно готовиться к ужину, — пробормотал он, отводя взгляд.

Я чуть не сорвалась, но осталась на месте.

— Почему мы не можем поговорить об этом?

— А нужно? Это был просто поцелуй под омелой.

Мы хотя бы думали об одном, что нужно было обсудить.

Я сглотнула от его слов.

— Я думала, это было нечто большее.

— Прости.

— За что.

— Я не должен был тебя целовать.

Я сцепила ладони.

— Не надо так делать. Не изображай, что для тебя это ничего не значило.

Он молчал, избегал моего взгляда. Я видела это его поведение раньше — внутреннее отступление, упрямое желание закрыть тему — и мне не нравилось, что я видела это сейчас. Придется давить на него ради ответов.

Я закрыла дверь спальни и прошла к нему. Он отпрянул, его ноги врезались в кровать.

Я остановилась у его носков.

— Поговори со мной, Эзра.

Он посмотрел мне в глаза, слабо и с печалью улыбнулся.

— Ты упрямая.

Его слова напоминали, как в последний раз я загнала его в угол в ванной в их доме. Там я сказала ему, что мне плевать, что он — демонический маг. И там он погладил мое лицо и обнимал с отчаянием.

— Очень упрямая, — согласилась я. — И я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — я подняла голову. — Или можешь снова меня поцеловать. Тебе выбирать.

Он посмотрел на мои губы, поднял взгляд. Он сглотнул, и на миг мне показалось, что его ладони дрогнули в мою сторону.

Он невероятно быстро миновал меня. Я повернулась, а он прошел к закрытой двери и замер, опустив ладонь на дерево, задрав плечи до ушей.

— Я не могу это сделать, Тори.

Мое тело онемело. Хриплые эмоции в этих тихих простых словах… он говорил не просто о поцелуе.

— Ты не все обо мне знаешь, — говорил он с дверью, словно не мог — или боялся — говорить мне в лицо. — Когда Аарон и Кай рассказали, кто я, они не упомянули худшую часть.

Пол под моими ногами вдруг стал нестабильным.

— Что они мне не рассказали?

Он молчал, секунды тянулись, а потом он резко выдохнул.

— Ты уже знаешь, что демонический маг борется с демоном за власть, но это не все. То ли человек со временем слабеет, то ли демон становится сильнее… но демон всегда побеждает в конце.

Я не могла дышать. Почему в комнате не было воздуха?

— О чем ты?

— Обычно демонический маг живет восемь лет. Рекорд — десять.

Мои кулаки дрожали по бокам.

— Не понимаю.

Его плечи двигались от тихого вздоха.

— Я потеряю разум. Так со всеми демоническими магами. Всегда.

Голос Этеррана зашептал в моей голове: «Эзра знает, что его тело и душа будут моими».

— Но… твой контроль так хорош, — проскулила я. — Лучше тех магов. Ты…

— Моя хватка на демоне и его магии уже четыре года слабеет, порой ускользает, — долгая пауза. — Ты понимаешь? Я проигрываю. Это уже началось, и я буду только опаснее, а демон будет становиться сильнее.

Мой голос царапал горло:

— Эзра…

Он развернулся, прижался спиной к двери. Отчаяние, глубокое и темное, разбивающее сердце, наполнило его глаза.

— Прости, что поцеловал тебя. Это было глупо и эгоистично. Я просто…

Он замолчал, качая головой.

Все кружилось, грудь сдавило, она пылала. Я быстро моргала, пока осознавала то, что объясняло комментарии и реакции Аарона и Кая.

— Что я могу сделать, Эзра? — хрипло спросила я, шагнув к нему. — Как помочь?

Я протянула руку, кончики пальцев задели его грудь. Он поймал мои пальцы, крепко сжал теплой ладонью. Его другая ладонь поднялась, большой палец задел мою щеку, вытирая слезу.

— Просто будь моим другом, — прошептал он, — сколько сможешь.

Я проиграла бой слезам. Его лицо расплылось, я всхлипнула.

Ручка двери щелкнула, ветер задел мою кожу. Я вытерла рукой лицо, глаза, но он уже ушел, дверь была открыта, коридор был пустым.

Я стояла одна, дрожала от страха. Взгляд упал на фотоальбом, оставшийся на моей кровати. Семь месяцев фотографий, смеха, глупостей и лучших мгновений моей жизни. Я не знала, что наше счастье истекало, и невидимый таймер отсчитывал конец. Сколько Эзре осталось, пока демон не уничтожит его полностью?

Мои легкие сдавило, я боролась с всхлипом. Я вышла в коридор. Дверь комнаты Кая была открыта, звучал его голос, а потом смех Аарона.