Отчаянно мотаю головой.
— Я не… я не…
— Бля… — рычит он. — Ты меня сейчас выведешь из себя.
Вскочив на кровати и прижав руки к груди, я взмаливаюсь:
— Господин Аллигатор! Пожалуйста! Услышьте меня! Я не та, за кого вы меня приняли! Я даже не умею толком заниматься сексом! У вас же много девушек! Зайдите в любой порт и у вас их будет столько, сколько хотите! Ну зачем я вам?! Я же вообще неопытная! Я не эскортница! Правда не эскортница! Правда!
Последние слова я выкрикиваю, уже рыдая.
— Пиздец какой-то, — тихо произносит он. — Надо было выбрать ту, с голыми сиськами. Она, конечно, самая стрёмная из вас, но, бля, хотя бы не ломалась бы так, и не строила из себя жертву.
Вздохнув, возвращается в своё кресло.
— Окей, давай поговорим. Только слёзы вытри свои, не беси меня. Вот реально. Я вроде не урод, чтобы на меня так реагировать.
Поспешно вытираю пальцами слёзы и, шмыгнув носом, снова отползаю к стене и вжимаюсь в неё. Подтянув к себе простынь, стараюсь укрыться ею так, чтобы у него не возникало соблазна заняться со мной сексом, а то и вовсе изнасиловать меня.
— Ты говоришь: ты не эскортница.
Мелко и часто киваю головой.
— Угу, — угрюмо произносит он. — А кто?
— Студентка. Менеджер ещё в фирме… Мы окна устанавливаем…
— А что, одно другому мешает?
— Я не… — быстро пожимаю плечами. — Я не…
— "Я не", "Я не", — уже раздражённо передразнивает он. — Что ты не?
— Я не эскортница… — всеми силами сдерживая слёзы, тихо шепчу я.
— Слушай, ты затрахала это повторять. Ты как оказалась на этом корыте?
— На каком… "корыте"?
— С этими пиздюками.
— Я… я поехала с подругами.
— А подруги чем занимаются?
— К… колеги мои…
Он усмехается.
— Слушай, ты что думаешь, я слепой? Я вас видел ещё издалека. В том числе в бинокль. И видел, чем вы там занимаетесь. Плясали, бухали, трясли голыми сиськами…
— Я не трясла!
— Слушай, коза.
— Я не коза…
— Да, блять, заткнись ты! — вдруг взрывается он, отчего я едва не писаюсь со страху. — Ты заебала перебивать! Слушай сюда! И внимательно!
— Пожалуйста, не кричите… — стараясь не зареветь в голос, тихо прошу я.
Он вздыхает. Отворачивается в сторону. Смотрит в стену.
Каюта тихонько покачивается из стороны в сторону.
— Окей, — наконец, произносит он. — Не буду. Но. Только. Если ты перестанешь вставлять свои пять копеек в любую мою фразу, — поворачивается ко мне. Сверлит взглядом. — Договорились?
Киваю.
— Договорились…
— Уже неплохо.
— Так вот, Оксана. Я тебя взял на свою яхту для того, чтобы трахать. И я буду тебя трахать. Вопрос только в том, что через твои слёзы — мне это не в кайф. Но это не значит, что ты своими слезами не заёбываешь. Врубаешься в то, что я говорю?
— Да, — часто моргая мокрыми ресницами отвечаю я, и закусываю губу.
— Хорошо. Сейчас ты снимешь с себя купальник. Ещё раз повторяю — очень желательно сексуально. Музыка нужна?
— Не трахайте меня, пожалуйста…
Он раздражённо надувает щёки и выпускает воздух сквозь сомкнутые губы. Глядя на меня, медленно качает головой.
— А нахера ты мне упала в таком случае?
Отчаянно кусаю губы.
— Я не знаю… — едва слышно отвечаю я.
Голос у меня снова дрожит. И я вот-вот расплачусь. И страшно этого боюсь, потому что боюсь, что тогда он вообще разозлится…
Он вдруг встаёт.
— Короче. Походу валерьянка ещё не подействовала. Ничего, подождём. Я скоро приду. Успокойся. Посиди тут одна. Подумай. Когда я приду, постарайся не ныть. Моя яхта сейчас уходит в море. Ты тут всё равно останешься. И лучше бы тебе приспособиться к сложившимся обстоятельствам. Ты всё поняла?
Закусив губу, только моргаю.
— Будем считать, что поняла, — тяжело вздохнув, говорит он, и выходит из каюты.