Алло, это дурдом?

Глава XIII

Комната находилась на третьем этаже. Огромные французские окна выходили в сад. Стены, мебель, шторы — все было подобрано в нежных бело-розовых тонах. В центре стояла большая кровать с розовым атласным балдахином над ней. По всему периметру комнаты находились полки и этажерки, заставленные смешными мягкими игрушками разных размеров, нарядными куклами, причудливыми статуэтками, старыми книгами и журналами, фотографиями в затейливых рамочках, свечами и прочим милым барахлом. У одной из стен высилось трюмо с огромным зеркалом, полки которого были забиты разноцветными бутылочками и флакончиками. Запах! Какой-то необычный запах стоял в этой комнате! Пахло не то фиалками, не то васильками.

Я прошлась по комнате, с интересом разглядывая предметы, трогая рукой портьеры, игрушки, потом присела на кровать.

— Хорошая комната, мне нравится. Но я не останусь в ней.

— Почему?

— Потому что в ней побывало очень много женщин. Я даже чувствую их запах.

Я поднялась с кровати, подошла к одной из полок и взяла в руки куклу с розовыми волосами.

— Эту куклу ты купил одной из первых, после того, как переспал с красивой зеленоглазой блондинкой. Это было лет тридцать назад. Может быть, в придачу к ней ты купил и вот эту пудру?

— Нет, пудру я купил немного позже, и красавица была кареглазой брюнеткой, — и он снова рассмеялся.

Потом подошел ближе, взглянул на меня очень внимательно и взял за руку:

— Эта комната действительно не твоя. Пойдем, я покажу тебе другую. (Просто, принцесса на горошине!) Ту, которая уже несколько лет ждет главную посетительницу и никак не может дождаться. Кто знает, может быть, сегодня дождётся? (Сказка «Красавица и чудовище» наяву!)

Мы спустились на этаж ниже. Окна этой комнаты выходили в сад за домом. Балдахина и тяжелых портьер не было. Отделка бежевых тонов, легкие белые занавески и практическое отсутствие мебели делали комнату очаровательной, располагающей и какой-то воздушной. В центре стояла небольшая, но высокая кровать. По соседству располагалась ванная.

— Здесь приятно!

— Останешься?

— Это приказ?

— Просьба!

— Кровать не предназначена для двоих!

— Когда понадобится, кровать заменят.

— Я могу принять ванну?

— Отдыхай, — ответил он и вышел.

Я стала судорожно рыться в сумочке. Сотового не было! Я вытряхнула всё содержимое на постель. Было всё, что угодно, но телефона не было! Я хорошо помнила, как положила его в сумку перед тем, как выйти из дома. Куда он мог деться? Где и когда он исчез из моей сумки? Николай? Официант, когда я увлеклась едой? Кто-то во время карточной игры? Ну не сам же Роман во время танца?! Думать я могла, что угодно, телефона не было! Да, здесь работали профессионалы!

Через пару минут в комнату впорхнула смуглая молоденькая девушка с испуганными глазами, большим подносом и, робко поздоровавшись со мной, подошла к ванне. Пока ванная заполнялась водой, она всыпала туда соль, капнула несколько капель каких-то масел, добавила душистой пены. От разнообразия запахов и усталости голова пошла кругом. Когда ванна была почти готова, подошла ко мне и спросила:

— Позвольте, я вас раздену.

Я настороженно посмотрела на неё:

— Я не привыкла, когда меня раздевают.

В этот момент в комнату вошёл Роман. (Он подглядывал что ли? Или где-то здесь есть видеокамера?)

— Клавдия, доверься этой девушке. Поверь мне, ты не пожалеешь: у нее золотые руки.

— Я привыкла к мужским рукам, руки женщины меня не возбуждают. (Ну, вот зачем я это сейчас сказала?)

Он засмеялся:

— Не всё сразу, моя милая.

— Я не милая и не твоя.

— Моя, — жёстко сказал он и, развернувшись, пошёл к выходу.

Уже в дверях добавил:

— Телефон я подарю тебе другой! (Мерзавец! Я не помню ни одного номера наизусть, они все были вбиты в телефон!)

Я кинулась следом.

— Постой! Мне надо позвонить.

— Кому?

— Подруге.

— Время позднее, она спит, я думаю, — и повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.

— Подожди! Мне завтра надо встать в семь часов, мне на работу, надо ещё переодеться.

Роман рассмеялся:

— Ты шутишь?

Я попыталась прикинуться дурочкой.

— Все, что ты сегодня устроил — это сказка. Но она закончится. Пусть не в двенадцать часов ночи, а к утру, но все-таки закончится.

— Сказка продолжается ровно столько, сколько ты в нее веришь. Хочешь, я куплю тебе фирму, найму программистов, и они будут писать твои дурацкие программки.

— Мне нравится писать дурацкие программки самой! — зло сказала я.

— А мне нравится, когда моя женщина сидит дома, — отрезал Роман и, больше не глядя в мою сторону, сказал притаившейся в углу девушке:

— Займись ею.

Дверь захлопнулась. И тут я заметила, что ни ручки, ни замка с этой стороны на двери нет!

— Как тебя зовут? — спросила я у девушки, когда она помогала мне снять платье.

— Зама. Замира.

— Что ты делаешь тут?

— Живу. Роман Григорьевич мне как отец.

— Хорош отец!

— Зря Вы так, он меня не обижает.

— А работать заставляет! Ты же его боишься!

— Нет, я Вас боюсь, — тихо сказала она.

И опустила голову, продолжая расстёгивать непослушные крючки.

— А откуда ты родом?

— Из Таиланда.

Когда на мне не осталось ничего из одежды, и я уже приготовилась погрузиться в воду, меня остановила Замира:

— Нет, сначала массаж. Ложитесь на живот, — указала она на кровать, предусмотрительно застеленную белой плотной простыней.

Я оглядела комнату, камеру не нашла и послушно легла на живот. Девушка намазала мою спину и руки какой-то ароматной тягучей смесью, и ее ладони мягко и легко заскользили по мне. Лёгкая дрёма расползалась по моему телу. (Приятно иметь такую «дочку». Интересно бы знать, каким видом массажа она ещё владеет?) Затем она высыпала на спину что-то похожее на соль и движения ее стали интенсивнее. Голова стала слегка кружиться, унося меня в поднебесную высь. Массаж занял минут двадцать. Затем Замира позволила мне залезть в ванную, а сама начала массаж головы и плеч.

В комнату, деликатно постучавшись, вошла еще одна девушка с подносом в руках. На подносе стояла высокая глиняная чашка.

— Выпейте на ночь. Это поможет вам расслабиться, — сказала Зама и поднесла мне чашку.

Напиток напоминал глинтвейн. От него слегка закружилась голова. Впрочем, она кружилась давно — от масел, от массажа, от всех последних событий.

После ванны, Замира снова попросила меня лечь на кровать и стала втирать в кожу крем. Сколько продолжалась эта приятная процедура, я не помню. Я заснула. Всю ночь меня ласкали волны любви: мужские губы нежно касались моего тела, руки ласково гладили его… Грань между сном и реальностью стёрлась… Мне было хорошо и радостно. Я парила над землёй, над придуманными людьми законами чести и приличия… Иногда я силилась открыть глаза, но это не получалась, и я снова погружалась в сладкий сон или реальность — разобрать я уже не могла. Мне казалось, что Леонид вернулся, и я вся в его власти. Просыпаться не хотелось. Я любила его, безумно, до боли в мышцах, до изнеможения. Я стонала и просила его не уходить. Сжалиться надо мной и остаться… Навсегда…

Когда я с трудом разлепила глаза, было уже позднее утро. Зама стояла у моей постели с двумя костюмами и одним платьем в руках. (Сколько она здесь стоит, хотелось бы знать?)

— Доброе утро, мадам. Что бы вы хотели надеть? — приветливо спросила она.

Я резко села на кровати, осматривая комнату. Ничто не говорило о присутствии в ней мужчины. Я с облегчением выдохнула и замотала головой. Наверное, они подсыпали в напиток что-то наркотическое. Впредь надо быть осторожнее. Не пить ничего на ночь.

Костюмы были строгие, деловые. И хотя ценников на них не было, их качество говорило о том, что это вещи дорогие. Классического кроя черное платье длиной чуть выше колена тоже было недешёвым. На стуле возле кровати лежали чулки и две пары туфель.

— У вас что, магазин поблизости есть, который открывается в шесть утра? — поинтересовалась я.

— Сейчас уже десять. (Вот это я даю!) Вы почти угадали, мадам. Магазин принадлежит Роману Григорьевичу. Он круглосуточный. Все вещи подбирала я. Очень надеюсь, что хоть что-то из этого вам понравится. Если не понравится ничего, мы сможем поменять…

— У тебя неплохой вкус.

— Я очень старалась!

— Спасибо. Я надену серый костюм.

— Я Вам помогу.

Серый костюм в мелкую елочку сидел на мне идеально. Зама стала укладывать мои волосы. (Какие всё же лёгкие и приятные руки у этой таиландки.)

— Что за напиток ты мне дала на ночь?

— Я хотела, чтобы Вы хорошо отдохнули и забыли все печали.

— Печали, по-моему, только начинаются. Кто был ночью в моей комнате?

— Уверяю Вас, Вы были одна.

Расспрашивать дальше не имело смысла. Своего «папочку», даже если он и приходил, она не выдаст.

Я подкрасилась и спустилась к завтраку.

Роман Григорьевич уже ждал меня в столовой. Увидев меня, он пошёл мне навстречу, нежно поцеловал руку.

— Ну, как тебе спалось? — заботливо спросил он и подвёл к стулу.

— Замечательно. Но кровать, как я и говорила, не рассчитана на двоих, — пошла я ва-банк.

— Её уже меняют.

Мне стало страшно. Я силилась вспомнить события ночи, но они ускользали с тихим шелестом: «Сон, сон, сон….» В голове слегка шумело.

— Какие планы на сегодня?

— Работа.

— А после работы? Может, поужинаем вместе? (Ого! Это уже лучше! Плата за ночь?)

— У меня много работы.

— Мы отменим её.

— Я сама зарабатываю себе на жизнь.

— Я покупаю этот вечер — я заплачу тебе за него твоё месячное жалование.

— Не промотайся.

— За красивые вещи я плачу дорого!

Я решила уйти от опасной темы, пока он не передумал меня отпустить на работу.

— Роман, все это очень красиво, но я… — я судорожно искала причину, по которой я не смогу с ним встретиться, и никак не могла ее придумать

— Ну-ну, продолжай, — он ухмыльнулся и закинул ногу на ногу. Он вёл себя, как кот, получивший свою порцию сметаны.

Принесли завтрак. Посередине красивой большой тарелки были уложены ломтики персика, на них сливочного цвета шарик (мороженое что ли?), а вокруг персика свернутый и порезанный на маленькие кусочки блинчик с вишней. Все это было посыпано сахарной пудрой и украшено шоколадом.

— Вот досада, — сказала я и кивнула на тарелку.

— Не нравится? — удивился Роман.

— Наоборот. Но мне нельзя. Я на диете.

— Не выдумывай. Один раз можно. (Я тоже так решила!)

— А ты?

— Я уже поел.

— Объясни, зачем я тебе нужна? Еще одна копеечка в твою копилку?

— У каждого человека есть копилка, — хитро прищурившись, ушёл от ответа Роман Григорьевич.

— Так, понятно. Из моей сумки твои люди вытащили не только телефон, но и блокнот, — и я с ожесточением наколола ломтик персика на вилку, как будто он был в чём-то виноват.

Он улыбнулся и спокойно ответил:

— Я искал паспорт, а нашел блокнот. Ты начала новую жизнь? Видимо, только недавно?

Я подняла на него глаза. Он пояснил:

— Копилка неполная… в нее попал только Коля-Николай. А ты, правда, сбросила четырнадцать килограммов?

— Зачем тебе паспорт? — я сделала вид, что не услышала его вопрос.

— Я предлагаю пари. (Разговор глухого с немым, ей богу!)

— Какое пари?

— Я — герой любовник, ты — женщина, которая топчется на мужчинах. Давай посмотрим — кто кого?

— Игра без правил?

— С правилами, честная игра с правилами. Я дарю тебе свободу… На время… И ухаживаю за тобой… Если ты влюбляешься в меня, я выиграл. (Кино и немцы!)

— Какова награда?

— Я становлюсь твоим мужем.

— Если выигрываю я?

— Ты становишься моей женой, — и улыбнулся.

— Я быстро тебе надоем. Я фригидная.

— Я бы этого не сказал.

— Значит, ты был в моей комнате? — зло вспылила я.

Он подошёл, наклонился к уху и тихо сказал:

— Я там буду, — и поцеловал в шею.

— Никогда! — я сжала кулаки.

— Пари? — не замечая моего напряжения, спросил Роман.

— Какое пари?

— Что мы будем в одной постели…И скоро…

— Ты собрался меня изнасиловать?

— Зачем так грубо? Ты сама этого захочешь, потому что влюбишься в меня…

— Ни за что!

— Пари?

— Срок?

— Два месяца.

— А если не выиграет никто?

— Если через два месяца не будет никаких сдвигов, мы просто мирно разойдёмся как Северная и Южная Америка, что-нибудь оставив друг другу на память.

— Вообще-то их связывает Панамский канал…

— Вот именно! И нас тоже должно что-то связывать. Я подарю тебе квартиру и машину.

— Мне нечего тебе подарить.

— Я ничего не прошу.

Роман молча смотрел на меня и улыбался.

— Чему ты улыбаешься?

— Думаю, что выиграю пари. И месяца не пройдет, как ты будешь рыдать в подушку от любви.

— Не буду. Я влюбляюсь с первого взгляда. Если этого не произошло, то надо очень постараться, чтобы я потеряла голову.

— И сколько раз ты ее теряла?

— Три. Дважды из-за Романов, один раз из-за … неважно…

— Вот это точно неважно. Я постараюсь, чтобы ты потеряла голову в четвёртый раз. Но полдела уже сделано. И даже не мной, а моей матушкой, которая назвала меня твоим любимым именем.

— Не думаешь ли ты, что я способна влюбиться в одно только имя?

— Истории известны такие случаи, — примирительно заметил Роман.

— Ты самоуверен. Я не люблю имя Роман.

— Наглость — второе счастье.

Я допила чай, поднялась из-за стола и произнесла:

— Я заканчиваю работу в пять.

— Отлично. Подъезжай в аэропорт в шесть.

— Зачем?

— Пари начинается…

— Я не успею.

— У тебя же машина.

— Она сломана.

Он молча взял меня под руку и вывел на веранду. Возле дома красовался новенький «Мерседес CLK».

— Твоя.

Я выдерживала паузу. (Как будто мне каждый день дарили такие подарки!)

— Мои ребята поедут с тобой и ты отдашь им свой паспорт, — и он поцеловал мне руку.

— А паспорт зачем?

— Переоформить машину и поставить визу, — и он протянул мне ключи.

— Зачем мне ехать в аэропорт? — я рассматривала ключи, как будто на них был написан ответ.

— А вот это сюрприз. Машинка нравится?

Я пожала плечами. Слово своё он держал.

— Мне нравится то, что принадлежит мне, и что я сама заработала. Она пока не моя.

— Твоя. И ты её заработала… — он нежно притянул меня к себе и поцеловал. (Мерзавец! Значит всё-таки его руки ласкали меня всю ночь! Или я брежу? Чтобы это ни было, но ласки эти были приятны!)

— Я собираюсь подарить тебе весь мир. И эта машина — всего лишь пылинка.

Я усмехнулась и произнесла:

— И мне это нравится! — я приняла игру.

— Эти серьги подойдут к твоему костюму, — и он протянул мне коробочку.

Я молча взяла её и, не открывая, кинула на сидение машины. (Продаваться, так дорого!)

— Все-таки ты прелесть! — услышала я, когда уже садилась в автомобиль.

Да, о такой машине я даже не мечтала. Будь, что будет! Я открыла бардачок, в нём лежал новенький телефон. В него были вбиты все номера моих знакомых. Роман внимательно наблюдал за мной и улыбался. Я нажала на газ и рванула с места. Следом за мной из ворот выехала ещё одна машина. Через пять минут зазвонил сотовый:

— Ты довольна машиной?

— И охраной тоже!

— Им нужен твой паспорт.

— Они его получат, — и отключила телефон.

Сначала я поехала домой, поднялась на пятый этаж, взяла паспорт и отдала охране Романа. Затем, за пять минут доехала до офиса. Мой автомобиль явно вызывал интерес и у водителей, и у прохожих.

Одновременно со мной возле офиса припарковал автомобиль мой начальник. Он оценил автомобиль, но когда из него вышла я, с удивлением спросил:

— Клавдия?! Простите за нескромный вопрос: кто из нас кому платит зарплату? Откуда такой конь?

— Если не ошибаюсь, то Вы мне в конце месяца должны заплатить, — уточнила я, легко захлопывая дверцу автомобиля.

— Спасибо за информацию. А то я уже даже немного засомневался.

— А конь — это плата за ночные услуги, — и оставив его с раскрытым ртом у двери своего авто, я зашла в здание.