Алые небеса Сеула

Глава 3 Ким Соджин

Как правило, после разрешения стрессовой ситуации нормальным людям – подчеркиваю, НОРМАЛЬНЫМ – требуется некоторое время на осмысление произошедшего. Поэтому все, что мне сейчас нужно, – пара минут тишины, чтобы утихомирить ухающее под ребрами сердце. Но куда уж там, в такой-то компании…

– Боже! Как круто! – вскрикивает американка, а я равнодушно молчу. – Спасибо еще раз, вы меня снова выручили!

Перебиваю девушку вопросом о том, какой ей нужен этаж.

Но она не унимается.

– Кстати, я должна знать, как зовут моего героя. Когда разбогатею, точно поставлю вам памятник.

Выудив из обилия фраз конкретный вопрос, отвечаю максимально сухо, в сторону:

– Ли Соджин.

Девушка тем временем учиняет фокусы с переодеванием. Пустая трата времени, ведь мой пиджак ей откровенно велик, вряд ли выйдет что-то толковое. Однако мисс «я только что с самолета» находит вполне приемлемое решение и, надо признать, даже сексуальное. Ой, бр-р, о чем я?!

– Нормально выгляжу? – прилетает вдогонку моим мыслям.

Негодующе поджимаю губы, но киваю положительно, пока взгляд зависает на плавно покачивающихся бедрах девушки, покидающей кабину.

Очухиваюсь лишь в ту секунду, когда лифт начинает пищать, а двери – закрываться.

Останавливаю сходящиеся створки рукой. Выскакиваю в коридор. Пара секунд осмотреться – мне нужна малая переговорная. На информационной табличке указано направление. Поворачиваю направо, торопливо шагаю вдоль ряда дверей, к удивлению, нагоняя «свой пиджак». А затем случается то, что в пресловутых дорамах зовется неожиданным сюжетным твистом: иностранка оказывается не просто случайной «заблудшей» – она претендент на МОЕ место в компании!!!

Щибаль![10] Что происходит? Мгновенная карма наоборот? Я всегда знал – за добро ни хрена не воздается! Впрочем, пофиг, мои навыки нагнут любого элитного выпускника Сеульского универа, а неоспоримое обаяние покорит приемную комиссию – без вариантов.

Занимая отведенное место в стеклянном кабинете, невольно сталкиваюсь взглядом с брюнеткой. Она тычет большими пальцами в потолок, желая удачи. Всерьез или издевается? В Корее с раннего детства учат, что одноклассники – не друзья, а соперники. Жесткая система образования, бесконечные табели успеваемости, рейтинги на стенах учебных заведений и огромный конкурс при приеме на работу обязывают смотреть на каждого потенциального конкурента как на личного врага. А эта – что? Вы только посмотрите! Лыбится, будто выиграла в лотерею. Странная.

На выполнение тестового задания отводят восемьдесят минут. Вскрываю конверт, из груди вырывается вздох облегчения – как два пальца об асфальт. Погружаюсь в решение, просчитывая алгоритмы в уме и вдруг замечаю, что сидящая рядом янки встает со стула, протягивая бланк наблюдающему.

Бросаю взгляд на часы: прошло тридцать восемь минут. Да ладно! Куда ты прешь?! Сядь и перепроверь, потом ведь сокрушаться будешь…

Ащщ, мне-то какое дело?! К тому же и я – на последнем вопросе.

Девушка покидает переговорную. Я досадливо качаю головой – разве можно быть настолько безответственной, – однако почти сразу возвращаюсь к тесту и через пару минут заканчиваю.

Настроение резко повышается. Минуя лифт, направляюсь к лестнице – хочу размять ноги. Вприпрыжку спускаюсь на первый этаж, чувствуя приятное удовлетворение. Выскакиваю в холл, поглядывая на стойку ресепшена. Где же моя улыбчивая агасси[11], у которой я хотел стрельнуть телефончик?

И вдруг тот самый охранник, что меньше часа назад стал жертвой моего феноменального актерского мастерства, орет во все горло:

– Эй, а ну, стоять, поганец! Инхо, вон он – тот, что прикинулся важным боссом! Держи его!

Два мужика в форме срываются в мою сторону.

– Вот я тебе сейчас покажу! Начальнику охраны он пожалуется!

Эх… Попал так попал!

Окидываю рыщущим оком холл. Сталкиваясь взглядом с администраторшей, пытающейся привлечь мое внимание бурной жестикуляцией. Указывая пальцем на турникеты, она жмет на кнопку, те распахиваются.

– Быстрее, – одними губами шепчет «Чудо-женщина», и я, благодарно кивнув, быстроногим гепардом ныряю через проходную.

Отлично, фора в несколько секунд – все, что нужно!

Бегу на выход, минуя рамку металлоискателя. Пол мокрый. Чтобы ускориться, скольжу подошвой, теперь уже мысленно осыпая благодарностями черепаху-уборщика. Датчики движения стеклянных дверей реагируют без задержки. Выскакиваю на крыльцо, оглядываюсь. Охранники перелезают через предусмотрительно заблокированные администраторшей турникеты. Надо убираться – и как можно скорее!

Спускаюсь по ступенькам. Перепрыгиваю оградительный бордюр с высаженными цветами – петлять по дорожкам времени нет – и неожиданно замечаю американку, из-за которой, собственно, и случилась эта дичь. Девушка тоже видит меня, но пока еще не понимает, что стряслось: спокойно встает со скамьи, приветственно машет.

«Ага, какая приятная, черт подери, встреча!» – мысленно иронизирую я, устремляясь к причине сегодняшних проблем.

Вероятно, то, что моя туша весом в семьдесят пять килограммов не идет прогулочным шагом, а прет сломя голову, настораживает брюнетку. Она опасливо пятится, открывая рот, чтобы наверняка изречь очередную многословную тираду. Я же, оказываясь рядом, бросаю взгляд через плечо.

Вот ведь приставучие ублюдки! Карабкаются через ограждения, еще и шокеры достали!

– Не сейчас! – пресекаю любые попытки девушки заговорить, хватаю ее за руку и почти так же, как на переходе, грозно командую: – Бежим, нас раскрыли!

Девица не успевает опомниться, как мы уже мчимся на полных скоростях в сторону аллеи. Но на своих каблучищах она значительно замедляет темп, а значит, грозит окончить побег задержанием. А последнее не входит в мои планы. Поэтому я, в поисках укрытия, резко беру вправо, сворачивая за здание кафе. Стремительно обернувшись, ловлю потерявшую равновесие соучастницу и разворачиваюсь вместе с ней на девяносто градусов, прилипая к стене. Точнее, к зданию оказывается прижата девушка, вдавленная в кирпичную кладку моей грудью.

– Тсс! – Прикладываю к ее пухлым губам палец, застывая, вслушиваясь в шаркающие шаги охраны, рыщущей за углом.

Жду. Время тянется как резиновое. Тело напряжено. Мышцы гудят, готовые в любой момент пустить ноги в забег. Дыхание, из-за того, что стараюсь не шуметь и сдерживаю его, болезненно сводит грудь.

Проходит минута, другая. Вроде бы все тихо, но двигаться не решаюсь: вдруг враг, как и мы, притаился?

Нет ничего страшнее разъяренного мужика за сорок, которому наступили на эго, и без того потрепанное скудным жалованием, ворчливой женой да неблагодарными отпрысками.

Поэтому, когда девица подо мной (или перед – тут с какой стороны посмотреть) начинает ерзать, явно намекая, что неплохо бы ее и отпустить, я угрожающе шикаю:

– Чоен’гхан! То есть – тихо…

Американка негодующе щурится, но благо не перечит.

Некоторое время спустя, полностью убедившись, что охрана сдалась, резко отнимаю руки от женских предплечий и, развернув раскрытые ладони в жесте «без рук», отступаю. Девушка, почуяв «зеленый свет», тотчас начинает болтать. Что-то про туфли и незапланированный бег с препятствиями, я не вслушиваюсь, мысленно по-прежнему сконцентрированный на потенциальной угрозе.

– Да твою мать! – внезапно чертыхается американка, вынуждая меня таки обратить на нее внимание. Ругается и правда как программист.

Насмешливо гляжу на девушку, но мигом сникаю: кажется, она подвернула лодыжку. Ну в самом деле, что за день?..

Девица тем временем подхрамывает ближе, снимает пиджак, протягивает вещь мне, без умолку молотя языком. И я бы вполне мог счесть подобное поведение милым, не скачи она точно одноногий кузнечик. Поэтому все, что янки говорит, пролетает мимо ушей, ведь в голове прокручивается поисковый запрос ближайшей больницы.

В реальность возвращаюсь лишь в ту секунду, когда вижу женскую спину. Похоже, американка сказала все, что хотела, и теперь намеревается уйти. Однако я не могу ее отпустить, совесть не позволяет, и, зажмурившись, мысленно отсылая своему благородству парочку нецензурных благодарностей, ловлю тонкое запястье, на сей раз совсем не грубо, а бережно.

– Погоди…

Мэри? Да, вроде бы Мэри – оборачивается.

– Куда ты собралась с такой лапой? Даже если можешь идти сейчас, через полчаса она разбухнет, будто пчелами покусанная. Нужно срочно наложить холодный компресс и зафиксировать. Если, конечно, не собираешься искать квартиру, сидя в инвалидном кресле. – Хм, получается, что некую часть болтовни девчонки я уловил. – Давай, здесь недалеко, – безапелляционно добавляю, надевая пиджак, чтобы не мешался.

«Заблудшая» открывает рот в попытке ответить. Но, если честно, мне плевать, что она хочет сказать – выразить протест, снова поблагодарить, не важно. Я уже все решил.

– Возражения не принимаются, – продолжаю суровым тоном и многозначительно смотрю на девичью лодыжку.

М-да… На своих двоих ей не добраться, а если попробует, к тому моменту, как окажется у травматолога, нога превратится в рисовый пудинг.

Более не тратя понапрасну слов, уверенно шагаю к потерпевшей и подхватываю ее на руки. Легкая. А со стороны выглядит взбитой. По крайней мере, на фоне корейских девушек. Всю дорогу до проезжей части американка что-то лепечет (как обычно), но я игнорирую – и снова, как обычно.

Отвечаю лишь в такси, в надежде, что девица поймет мой тонкий намек на ТОЛСТЕННЫЕ обстоятельства:

– Тяжелое выдалось утро, правда? Может, просто послушаем музыку?

В больнице вынужден взять на себя заполнение бумаг. Поскольку местной медицинской страховки у госпожи Хоук нет, за прием, обезболивающее и прочие сопутствующие вынужден заплатить наличными. Ладно, сумма не поднебесная, полагаю, зачтется в карму.

Через полчаса пациентку выкатывают на кресле-каталке, громогласно вопрошая: «Кто опекун Мэри Хоук?»

Опекун?! Чур меня! Мы знакомы чуть больше двух часов, а я уже чувствую себя так, словно вручную пришлось разгружать товарняк.

Медсестра повторяет вопрос. Тягостно вздыхаю, поднимаюсь на ноги, разминая лицо ладонями, и нехотя шагаю навстречу.

– Я опекун…

– Ваш счет оплачен, можете забирать пациентку. Коляску только верните или можете арендовать на нужный срок.

Мой взгляд устремляется к американке, которая, разумеется, ничего не понимает.

– Она спрашивает, нужна ли нам коляска в аренду, – поясняю на английском, но комментариев от девушки не дожидаюсь, переключаюсь на сотрудницу клиники и родной язык. – Мы воспользуемся ей до такси?

– Хорошо. Оставьте на парковке, охрана заберет.

– Спасибо. – Благодарно кланяюсь.

Медсестра отвечает тем же, отдает рецепт с рекомендациями по уходу за нижней конечностью и удаляется. Я лезу в карман за телефоном, чтобы вызывать такси. На дисплее горит оповещение о непрочитанном сообщении. Совсем забыл! Номер новый, засвечен лишь в «Пак-Индастриал»: наверняка что-то важное.

Открываю мессенджер, внимательно читаю. Приглашение на собеседование завтра в десять. Отлично! Все по плану. Интересно, а птица-говорун прошла? Но уточнять не решаюсь, вдруг провалила, кроме того, ей сейчас невесело, хорошо хоть лекарства вот-вот начнут действовать.

Выкатываю инвалидное кресло на крыльцо, попутно вбивая в приложение для вызова такси наше местоположение.

– Какой у тебя отель? Мне нужен адрес.

– «ДэуЯнг Сеул», – отвечает янки.

Дальше все происходит вполне предсказуемо. Приезжает машина. Я помогаю девушке устроиться на заднем сиденье. Забираюсь следом, не обращая внимания на протесты. Такси трогается. Для начала мы просим водителя остановиться у станции метро, чтобы забрать чемодан, а после отправляемся в получасовой путь до отеля, в котором снова «слушаем музыку», значит, молчим, поскольку Мэри проваливается в сон.

Большую часть пути размышляю о предстоящем собеседовании, изредка поглядывая на вихляющуюся из стороны в сторону девушку. На одном из особо крутых поворотов ее вдруг кидает к окну. Но прежде чем висок брюнетки вмазывается в стекло, я успеваю подставить ладонь. Хоук что-то возмущенно бурчит, забавно надувая губы, на моих же появляется неконтролируемая улыбка. Все-таки она забавная и… симпатичная, в основном когда спит, а если конкретнее: держит рот на замке. Усмехаюсь. Вновь чувствую, как водитель лихо выкручивает руль, делаю мужчине замечание и подсаживаюсь к Мэри почти вплотную, осторожно укладывая сопящую голову на свое плечо.

Отель «ДэуЯнг» располагается близ торгового квартала Мёндон и парка Намсан. Интересный выбор, учитывая популярность района в туристическом плане, в частности, из-за телебашни по соседству: многолюдно, шумно. Впрочем, покажите мне хоть одно место в Сеуле, свободное от засилья людей?

Такси тормозит, немного не доезжая до конечного пункта. Дорога здесь узкая, а сейчас ее еще и перекрыл грузовичок со свежими овощами. Конечно, можно вырулить к парковке позади отеля, однако, учитывая травму Мэри, отсюда дойти проще.

– Повременим? – зевая, спрашивает водитель, ведь не ему платить за простой.

– Нет, господин, не стоит, – отвечаю я, протягивая мужчине наличные.

Хоук до сих пор сладко сопит: надо разбудить.

– Эй, мисс, приехали, просыпайся, – шепчу я, протягивая руку к девичьему лицу, чтобы убрать с него волосы, но в последний момент передумываю: подобные прикосновения без острой необходимости – явный перебор!

Американка открывает глаза, озирается и, обнаруживая себя на моем плече, бормочет невинное: «Прости». Смущается. Вижу это по застенчивой улыбке и розовым щекам – умилительно. Вслух наблюдения, естественно, не озвучиваю, молча киваю в ответ, принимая извинения. Затем выхожу из машины, достаю чемодан и помогаю девушке покинуть такси.

Консьерж лет пятидесяти, замечая, что Мэри хромает, бросается на помощь – отнимает у меня чемодан, провожает к двери и вплоть до ресепшена. У стойки регистрации собралась очередь, поэтому приходится ждать, что, разумеется, побуждает мою спутницу заговорить: похоже, бодрствование и нескончаемая болтовня для нее синонимы. Но теперь речь брюнетки более размеренная, спокойная, а значит, понятная, и главное – по делу.

– Честное слово, я и не представляю, как тебя благодарить. Позволь хотя бы накормить тебя: обед, ужин, завтрак, что хочешь.

Янки снова удивляет меня, практически поражает, ведь в Корее принято кормить в знак признательности или, на худой конец, угощать кофе, а в Штатах обычно швыряются чаевыми, считая, что деньги решают все.

Ответить я, конечно, не успеваю. Да что ответить, даже обдумать предложение!

Американка сразу продолжает:

– Хотя я и не знаю, что для тебя будет настоящим подарком: поесть или получить долгожданную возможность от меня отдохнуть?

Хм, а это попахивает здравым смыслом.

– Что скажешь?

Что скажу?.. Хочется ли мне провести в обществе девушки еще пару часов? Не уверен. К тому же я ощущаю острую потребность выпить, снять стресс, но не в моих правилах пить алкоголь в компании. В итоге решаю слиться, однако никак не могу найти вескую причину, чтобы не обижать девчонку. Она ведь обедать зовет от всего сердца.

– Скажу, что твоя очередь, – уклоняюсь от ответа я, кивая в сторону ресепшена, и, пока Мэри регистрируется, ретируюсь, предварительно попросив консьержа помочь новой постоялице с багажом.

На улице мигом сворачиваю за угол, направляясь к метро. Погода отличная, но на душе неспокойно – преследует назойливое чувство, будто я что-то забыл. И действительно, засунув руку в карман, обнаруживаю рецепт, выписанный на имя Мэри Хоук.

– Ащщ! – И я застываю посреди улицы, повертев листок в руках.

Ну и как теперь быть?..