Альпийская рапсодия

Глава вторая

Жильцы «Дома Клары» не относились к высшему обществу; это были обычные отдыхающие, которые сменялись каждые две недели. Среди них были пожилые пары, одинокие дамы, несколько молодых людей и одна-две супружеские пары с детьми. Не встретив среди них интересных людей, Ивлин насколько возможно избегала их общества. Для нее они были лишь тенями, не представляющими интереса.

Сегодня, впервые став более внимательной к окружающему, Ивлин заметила несколько пустых столиков в столовой и спросила об этом Эми.

— Колмерсы уехали, и семья Уэстонов тоже, — Эми была более осведомлена о своих соседях, — но говорят, что сегодня прибывает новая группа отдыхающих. Зеефельд уже готовится к летнему сезону, хотя я думаю, что в зимние месяцы сюда приезжает гораздо больше людей, увлекающихся зимними видами спорта.

Ивлин вздрогнула при упоминании о зимних видах спорта. Гарри неоднократно выступал на соревнованиях в Инсбруке, но она не знала, бывал ли он в Зеефельде. Она представила себя горы, покрытые снегом, и поежилась. Девушка знала, что к наступлению следующей зимы ей придется решить, чем она будет заниматься дальше. Ей казалось, что впереди ее ждут долгие годы бесцельной жизни. Макс напомнил ей, что она молода и у нее еще есть возможность все изменить, но Ивлин пугала необходимость искать какое-нибудь подходящее занятие. Она никогда не хотела заниматься ничем, кроме музыки. Конечно, она могла бы стать преподавателем, ведь у с нее такой большой опыт, но слишком мало людей хотели бы научиться играть на фортепьяно, а теперь даже вид когда-то любимого инструмента вызывал у девушки боль.

Эми заметила, что задумчивое выражение вновь появилось на лице племянницы, и сказала:

— Может быть, в следующей группе будут более интересные люди.

— Маловероятно, — равнодушно произнесла Ивлин.

Днем они обычно бывали в местных магазинах, заходили в кафе, чтобы выпить чашечку кофе, и совершали прогулку по сосновой роще на дальней стороне Вельдзее. Это стало их привычным распорядком, и Ивлин всегда принимала его без возражения. Но сегодня ей было нестерпимо скучно: она уже наизусть знала каждый камешек на тропинке, и даже ручные белки не могли ее развлечь. Она вдруг сама предложила Эми поехать на экскурсию, чтобы посмотреть страну.

Эми была в восторге от такой перспективы. Она решила в тот Же вечер поинтересоваться, какие экскурсии предлагают в гостинице. Можно было бы посетить разные места: озера Баварии, церковь в Сан-Антоне, Доломитовые Альпы или Инсбрук. Ивлин слушала тетушку, уже сожалея о своем поспешном предложении. На такие экскурсии обычно ездили на автобусе, который девушка не переносила, но теперь она уже не могла отказаться.

Они вернулись с прогулки к ужину. Постояльцы «Дома Клары» не имели обыкновения переодеваться в вечерние туалеты, хотя дамы постарше надевали по вечерам что-нибудь нарядное. Из уважения к своей тете Ивлин обычно выходила к ужину в длинном платье. В этот вечер она выбрала серое шелковое платье — после смерти Гарри она не носила ярких цветов, — которое облегало ее фигуру как перчатка. В нем у Ивлин был слегка неземной вид, что вполне соответствовало ее настроению. Она намеренно создавала такой имидж, чувствуя себя лишь тенью своего прежнего существа. Но сегодня Ивлин с легким раздражением разглядывала свое отражение в зеркале. Она поискала в гардеробе какой-нибудь яркий шарф или шаль, чтобы скрасить свой унылый вид, но ничего не нашла. Она давно выбросила все яркие вещи.

К концу ужина на улицах уже зажглись огни, а горы окутали сумерки. В это время большинство отдыхающих отправлялись в разные увеселительные заведения. В Зеефельде был ночной клуб и казино. В «Доме Клары» не было даже телевизора, потому что постояльцы пансиона по вечерам развлекались в других местах. А тетушка и племянница проводили вечера в гостиной, изредка выходя на прогулку, если ночь была тихой и теплой. Иногда они заказывали себе по бокалу вина.

Когда гостиная опустела, Ивлин взялась за книгу, а Эми — за вязание, но на душе девушки было неспокойно. Их вечерние занятия больше подходили для пожилой дамы, чем для двадцатипятилетней девушки. Ивлин отругала себя за такие мысли; она вовсе не стремилась что-то менять или с кем-то встречаться.

В гостиной было очень тихо. Иногда заходил кто-нибудь из постояльцев, чтобы выпить бокал вина, и тогда из задней комнаты появлялся хозяин. Никто не обращал внимания на двух женщин, сидящих у окна. Шум подъехавшей машины не показался чем-то необычным. Многие туристы пользовались автомобилями.

Неожиданно на пороге гостиной появился высокий мужчина. Он быстрым взглядом окинул комнату и улыбнулся, увидев Ивлин. Темный костюм безукоризненно сидел на его стройной фигуре; его светлые непослушные волосы были тщательно причесаны, а синие глаза улыбались. Ивлин сразу узнала его.

— Макс Линден! — шепнула она Эми. — Но как он здесь оказался?

Эми взглянула на вошедшего, к у нее замерло сердце. Этот человек вполне мог оказаться музыкальным директором. Его внешний вид и уверенные манеры несомненно принадлежали человеку светскому.

Макс поклонился Ивлин.

— Добрый вечер, фрейлейн, — любезно приветствовал он ее. — Могу я предложить вам бокал вина? — Не дожидаясь ответа, он подошел к стойке и нетерпеливо постучал по ней. — Если здесь кто-нибудь может его налить.

Эми была удивлена, а Ивлин спокойно ответила:

— Благодарю вас, вы очень любезны. Здесь обычно зовут хозяина, чтобы он вышел.

Хотя голос девушки звучал серьезно, ее глаза озорно блестели. Она уже жаждала развлечений, и раз уж такой случай ей представлялся, она не хотела его упускать. Макс, очевидно, привык к предупредительности служащих дорогих отелей, поэтому в «Доме Клары» ему явно не нравилось. Однако в этот момент из задней комнаты вышел герр Хофман. Он приветствовал посетителя и что-то спросил у него по-немецки.

— Херес? — спросил Макс у женщин, и когда они обе кивнули, он заказал им вина, а себе шнапс. Он принес напитки и сел напротив Эми и Ивлин у окна.

— Вот мы и встретились вновь, как я и предсказывал, — сказал он Ивлин.

— Но как вы узнали, что я остановилась в этом пансионе? — поинтересовалась девушка, предполагая, что ему пришлось посетить многочисленные отели, чтобы найти ее. Эта мысль льстила ей, и легкое возбуждение заставило затрепетать ее сердце.

— Интуиция вела меня в нужном направлении, — беспечно произнес он, — подобно тому, как почтовый голубь находит дорогу к дому. Я проезжал мимо и увидел вас в окне.

Ивлин машинально посмотрела на большие окна, не закрытые шторами, но она знала, что Макс не мог видеть ее через окно, потому что дорога не проходила мимо «Дома Клары». Обе аллеи, ведущие к пансиону, заканчивались тупиком. Однако девушка не стала упоминать об этом. Только значительно позднее Макс признался, что на самом деле он незаметно проследил за ней до самой гостиницы, когда решил встретиться с ней вечером.

Ивлин была немного озадачена его интересом к ее скромной Персоне. Она больше не была знаменитой пианисткой, в ней не было прежней привлекательности, как она считала. К тому же на лугу она держалась с ним весьма недружелюбно. В ней не было ничего, что могло бы привлечь такого красивого и очевидно влиятельного мужчину; в дорогом отеле, где он остановился, наверняка были гораздо более соблазнительные женщины.

Эми же терзалась сомнениями. Ей казалось, что Макс узнал ее племянницу, а когда он между делом спросил, излечилась ли она от своего недомогания, Эми даже вздрогнула, решив, что он говорит о несчастном случае. И только когда он добавил «сегодняшнего», она успокоилась.

— Ты была нездорова? — спросила она Ивлин. — Ты мне ничего не сказала.

— Ничего страшного, — пробормотала Ивлин, чувствуя, что краснеет.

— Фрейлейн Иви, вероятно, еще не привыкла к нашему горному воздуху, — уклончиво объяснил Макс. — К счастью, я проходил мимо и смог ей помочь.

Эми перевела взгляд с безмятежно улыбающегося мужчины на смущенную девушку, не без основания полагая, что Ивлин рассказала ей о событиях прошедшего утра далеко не все.

— Я уверена, что Иви признательна вам за помощь, — неуверенно произнесла Эми, а Макс рассмеялся.

— Напротив, — сказал он, весело сверкнув глазами. — Я воспользовался возможностью, чтобы дать ей один совет, который, как мне кажется, не доставил ей удовольствия.

— Он был слишком безапелляционен, — заявила Ивлин.

— О нет, я не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление, — возразил Макс. Он взглянул на Эми. — Нас еще не познакомили.

— Моя тетя, миссис Бенкс, — холодно произнесла Ивлин. — Господин Линден.

Макс встал, поклонился, потом опять сел.

— Рад познакомиться с вами, мадам. Не хотите ли еще бокал вина?

— Нет, благодарю, — быстро ответила Эми. — Я никогда не пью больше одного бокала. — Она все еще с опаской смотрела на Макса.

— Похвально, что вы весьма умеренны. Иви, — он намеренно опустил обращение «фрейлейн», — а вы хотите еще чего-нибудь? Может быть, бренди?

Ивлин отказалась.

— Очень любезно, что вы зашли сюда, — произнесла она таким тоном, будто хотела сказать совершенно противоположное. — Но в этом не было необходимости.

Она вертела в руках свой бокал, страстно желая, чтобы он перестал так пристально смотреть на нее. Макс был поразительно красивым мужчиной, но его поведение граничило с дерзостью. Он почти навязал ей свое общество, а она была уверена, расставаясь с ним, что они больше никогда не встретятся. Да, она тогда почувствовала легкое разочарование, но инстинкт подсказывал ей, что дальнейшие отношения с Максом не принесут ей ничего хорошего.

— Все зависит от взгляда на ситуацию, — сдержанно ответил он, и Ивлин удивленно посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы приписали мне роль рыцаря-защитника, а я только стараюсь соответствовать этой роли.

— Но я больше не страдаю, — поспешно сказала девушка.

В его взгляде мелькнуло сомнение.

— В самом деле?

Ивлин смущенно отвела взгляд.

— Конечно.

Не понимая, о чем они говорят, Эми переводила недоуменный взгляд с одного на другого, со страхом ожидая каждого нового слова их гостя.

— Моей племяннице нужен отдых и покой, — объяснила она их присутствие в Зеефельде. — Здесь мы нашли и то и другое; здешний климат идет ей на пользу.

— Здесь чересчур спокойно, — заметил Макс. — Молодым девушкам нужны развлечения. Не очень-то весело бродить одной по горам.

— Я не ищу развлечений; мне нравится быть одной, — с вызовом сказала Ивлин.

— Вот как? Значит, вы наслаждались одиночеством, когда я вас встретил? — с усмешкой спросил он.

— О, перестаньте! — воскликнула Ивлин. — Неужели вы не можете забыть об этом?

— Нет, — просто ответил он. — Впечатление было слишком сильным.

— Что же делала Иви? — с беспокойством спросила Эми.

— Плакала, — лаконично ответила Ивлин.

— О Боже! — Эми в испуге взглянула на Макса. Она сама никогда не видела Ивлин плачущей и сейчас не могла сказать, хороший это признак или плохой, но что мог подумать Макс?

Душа Ивлин была в смятении. Одна ее половина противилась вмешательству Макса и желала только одного: спрятаться в свою раковину; другая — воплощение молодости — видела в нем шанс вернуться в мир живых людей, которого Ивлин так долго избегала. Но хотела ли она туда вернуться? Сможет ли она вновь стать той, кем была? Взгляд девушки упал на ее левую руку. Не сможет. Изабеллы Равелли больше нет, а без музыки ее возвращение невозможно.

Ивлин подняла глаза и увидела, что Макс пристально смотрит на нее с легкой усмешкой на губах. Он ничего не знал об Изабелле Равелли и не должен ничего узнать.

— Я передумала, — сказала вдруг Ивлин, чувствуя потребность в стимуляторе, который помог бы ей в общении с Максом. — Я бы выпила еще чего-нибудь.

— Отлично. Сейчас я попрошу бармена приготовить для вас особый напиток по моему рецепту.

Что было в этом напитке кроме кусочков льда, Ивлин не знала. Размышляя об этом потом, она решила, что в его состав входила водка, потому что коктейль оказал на нее затормаживающее действие. Когда она сделала глоток, Макс как бы между прочим спросил:

— Вы любите танцевать?

— Танцевать? — Она удивленно уставилась на него.

— Это обычное развлечение молодых людей, — с мягкой улыбкой сказал Макс. — И приятная форма физических упражнений.

— Я это знаю. Но я не танцую.

— Очень жаль! — Он окинул взглядом ее стройную фигуру. — Вероятно, вы могли бы научиться?

Она рассмеялась над этим абсурдным предположением. Ивлин прекрасно танцевала. Они с Гарри часто ходили на танцы.

— Я хочу сказать, что я сейчас не танцую, — сказала она Максу.

— Почему вы отказываетесь? Мне кажется, это пошло бы вам на пользу. — Он взглянул на часы. — Еще очень рано. В отеле, где я живу, сегодня устраивают танцы. Не хотите ли пойти?

— Сейчас? С вами?

— Сочту это за честь.

Ивлин представила себе яркие огни, кружащиеся пары, волнующий ритм музыки — не той, которую она теперь отказывалась слушать, а легкой, танцевальной. Было бы неплохо вновь закружиться в танце, но только с Гарри. Но Гарри не было…

— Пойдемте, — уговаривал ее Макс, — вам нужно развлечься. Совсем ненадолго, — и добавил: — Это поможет растопить лед.

О чем он говорит? Какой лед? Льдинки звякнули в бокале, когда она допила коктейль. Крепкий напиток ударил ей в голову. Сквозь легкую дымку Ивлин видела глаза Макса, синие и внимательные, устремленные на нее. Не до конца осознавая, что она делает, Ивлин встала и неуверенно шагнула к нему. Макс взял ее под руку и удовлетворенно рассмеялся. Ивлин тоже беззаботно засмеялась.

— Иви, неужели ты пойдешь? — запротестовала Эми. — Ты же не…

Макс прервал ее.

— Миссис Бенкс, пожалуйста, предоставьте все мне. Я забочусь только о благе вашей племянницы.

Притихшая под его властным взглядом, Эми замолчала. Макс повел Ивлин к выходу и усадил в свою машину.

Отель находился всего в нескольких минутах езды. В танцевальном зале, куда они вошли, был полумрак и звучал вальс — вальс Штрауса. В этот вечер музыканты отдавали дань уважения памяти великого венца.

Отвыкшая от звуков музыки, Ивлин замерла на пороге. Обстановка зала только усиливала нереальность происходящего. Макс обнял девушку за талию и заскользит с ней по паркету. Она машинально отдалась ритму танца. Казалось, время потекло вспять; память о двух прошедших годах исчезла, как дурной сон. В ее затуманенном сознании сегодняшний вечер был лишь одним из многих подобных вечеров, когда она танцевала под чувственную музыку в объятиях мужчины. Все ее переживания были обострены, тогда как сознание окутывал туман. Девушка инстинктивно подняла голову и прижалась щекой к щеке своего партнера.

— О Гарри, как я счастлива быть снова с тобой! — пробормотала она.

Макс ничего не сказал, только крепче сжал ее в объятиях. Он не ожидал от нее такой реакции. Видимо, он добавил в коктейль слишком много водки.

Танец кончился, и в зале вспыхнул свет. Разношерстная публика с любопытством смотрела на представительного мужчину и высокую стройную девушку в облегающем сером платье. Макс Линден был знаком со многими присутствующими; они приветливо улыбались ему, а Ивлин чувствовала лишь враждебные взгляды женщин. Где Макс Линден нашел эту странную девицу, которая, кажется, немного не в себе?

Стараясь избежать любопытных взглядов, Макс быстро вывел Ивлин на широкую террасу, окаймлявшую зал. Он усадил ее в плетеное кресло и встал рядом с ней. Воздух был прохладным и свежим, на небе ярко сияли звезды. Легкое опьянение Ивлин сразу прошло. Она осознала, что мужчина, стоявший перед ней, вовсе не Гарри. Ивлин поняла, что она делала и говорила не то, что следовало. Дрогнувшим голосом она произнесла:

— Я никогда не прощу вам это… никогда!

— Я не сделал ничего дурного, — мягко возразил он. — Я только хотел доставить вам удовольствие.

— Вы напоили меня… Я не сознавала, что делаю.

— Просто вы были в слегка приподнятом настроении, — успокоил ее Макс. — Я не предполагал, что вы так непривычны к спиртному.

— Это было непростительно… я ужасно вела себя! — Она в смущении сжала руки, вспомнив, как прижималась щекой к его щеке.

— Вы были очаровательны, — заверил ее Макс.

Ивлин нетвердо поднялась на ноги.

— Сейчас я хотела бы уйти.

— Как вам будет угодно.

Макс предложил ей руку, и Ивлин была вынуждена опереться на нее, потому что еще неуверенно держалась на ногах. Прикосновение этого человека ей неприятно, сердито уверяла она себя, но на самом деле все было иначе. Ивлин опять вспомнила Гарри. Как ей не хватало заботливого внимания мужчины. Гарри всегда оказывал ей мелкие знаки внимания, которые так ценят женщины, особенно женщины вроде Ивлин, слишком женственные, чтобы стремиться к независимости. Она любила, чтобы ей — помогали сесть в машину, открывали перед ней дверь, подавали руку, на которую можно было опереться. Это заставляло ее чувствовать себя обожаемой и окруженной заботой. Рука Макса была такой же сильной и надежной, но это был не Гарри.

Он молча проводил ее до машины. Ивлин тихо стояла рядом, пока он открывал дверцу, вдыхая свежий, прохладный воздух. Наконец опьянение прошло, и она уже могла твердо стоять на ногах. Макс открыл перед ней дверцу, к она села в машину без его помощи.

Когда он был уже за рулем, Ивлин вежливо сказала:

— Простите меня, мне не следовало так разговаривать с вами. Вы были очень добры ко мне.

Машина тронулась. Макс неожиданно спросил:

— Кто такой Гарри?

Знакомое имя в его устах заставило девушку вздрогнуть. За последние два года никто при ней не упоминал имени Гарри Тревера. Ее тут же охватил страх. Она произнесла вслух имя своего возлюбленного; что еще она сказала? Видимо, немного, решила Ивлин, если Макс спросил, не кем был Гарри, а кто он такой.

— Один из моих друзей, — уклончиво ответила она.

Макс пристально посмотрел на девушку, но ничего не сказал.

Вскоре машина остановилась у «Дома Клары». Эми стояла на террасе, с беспокойством вглядываясь в ночь. Увидев идущую к ней Ивлин, она облегченно вздохнула. Взглянув в лицо племянницы, она ожидала увидеть на нем признаки напряжения, но Ивлин была, как всегда, сдержанной; ее лицо было абсолютно непроницаемо.

— Спокойной ночи, герр Линден, — попрощалась она с Максом. — Спасибо за развлечение. Пойдем, тетя?

— Одну минутку, — сказала Эми, — я должна забрать из гостиной свое вязание. — Она оставила его там, когда выбежала на террасу, услышав шум подъехавшей машины.

Не сказав больше ни слова, Ивлин стала подниматься по лестнице. Эми и Макс проводили ее взглядом. Потом они посмотрели друг на друга, и Макс задал вопрос, который он уже задавал ее племяннице:

— Она упоминала Гарри. Кто он?

Эми была удивлена, но ответила без утайки:

— Ее покойный жених, Гарри Тревер, знаменитый лыжник. Возможно, вы слышали о нем?

Макс даже присвистнул.

— Так это он! — воскликнул он. — Да, я слышал кое-что о нем и о его репутации.

Ивлин вернулась к себе в комнату в полном смятении. Ее раздражало вмешательство Макса, но в то же время она была ему благодарна. Воспоминания, которые пробудил сегодняшний вечер, были ошеломляющими, но они уже причиняли ей меньше боли. Вероятно, она уже оправилась от своей потери, но как она могла поставить другого мужчину на место Гарри? Другого мужчину? В чем дело? Неужели внимание Макса так вскружило ей голову, что она почувствовала себя девочкой-подростком, вернувшейся с первого свидания? Этот мужчина был очень привлекательным, но он не интересовал ее. Во всем виноваты музыка и танец, да еще водка, которую Макс добавил в коктейль. Но с этим уже покончено. После неудачного вечера он больше не будет искать с ней встречи, с облегчением подумала Ивлин, потому что Макс волновал ее. Без сомнения, причина заключалась в том, что она слишком долго была лишена не только развлечений, но и мужского общества.

Завтра все встанет на свои места, а события сегодняшнего вечера канут в небытие, как неприятный сон.

Следующий день тоже был солнечным. Встав с постели, Ивлин с раздражением подумала о длинном дне, который им с Эми предстояло заполнить какими-нибудь делами. Перспектива была весьма нерадостной, и девушка вдруг осознала, что ей впервые захотелось провести время в более интересном обществе, но вряд ли ей удастся найти его в пансионе.

Как и ожидалось, в этот день прибыла новая группа туристов. Среди них была изящная молодая женщина, некая миссис Ламберт, с мужем и двумя детьми-подростками, с которыми она явно не могла справиться. Остальные постояльцы пансиона с некоторым беспокойством взирали на непослушных детей, предвидя, что от Бобби и Джейн можно ждать всяких неприятностей. За завтраком Ивлин также увидела молодого человека, который с недовольным видом смотрел на пожилых людей, составлявших большую часть отдыхающих. Он сидел за соседним столиком, и девушка услышала, как он спросил у официантки:

— А которая здесь графиня?

Побуждаемая проснувшимся в ней кокетством, Ивлин обернулась и одарила молодого человека очаровательной улыбкой.

— Я бы не стала привлекать его внимание, — недовольно заметила Эми. — Он выглядит нахальным.

— Не волнуйся, — ответила Ивлин, взяв булочку из плетеной корзиночки. — Я сумею поставить его на место. — Она с удовольствием вдохнула аромат свежего кофе. — Должна сказать, что здесь варят отличный кофе. А как насчет кашей экскурсии?

Эми была рада видеть Ивлин такой оживленной. Обычно по утрам девушка выглядела задумчивой и отчужденной.

— Сегодня уже поздно заказывать экскурсию, — сказала она, — но мы можем подняться на фуникулере на гору Росшутте, а на завтра я кое-что приготовила.

— Звучит заманчиво, — равнодушно произнесла Ивлин, намазывая булочку маслом. Экскурсии ее вовсе не интересовали, но это было все же лучше, чем бесцельно бродить по окрестностям или смотреть, как Эми вяжет.

— Зная, как ты не любишь поездки на автобусе, я решила, что мы поедем на машине. — Эми говорила очень быстро, как будто боялась, что Ивлин начнет протестовать. — Мы поедем на целый день через перевал Бреннер в Италию посмотреть Доломитовые Альпы. Мне сказали, что там чудесные пейзажи. Остается надеяться, чтобы не испортилась погода.

Ивлин недоверчиво посмотрела на тетушку.

— На чьей машине мы поедем?

— Ну… по правде сказать, на машине мистера Линдена. Кажется, у него сорвалось какое-то дело, и завтра он будет свободен. Я считаю, что с его стороны это было очень любезное предложение.

— Ах вот как! — Ивлин подавила в себе легкое волнение. — И ты дала согласие за нас обеих?

— Конечно. Я не могу поехать без тебя. Нельзя упускать такую возможность, дорогая. Я уверена, тебе понравится поездка.

— Мне кажется, ты принимаешь слишком много от мистера Линдена, — с сомнением произнесла Ивлин. — Мне не хотелось бы быть ему обязанным.

— Но я же ничего от него не требую. Это просто дружеский жест с его стороны. Было бы невежливо отказываться.

— Я полагаю, ты задумала это после того, как я ушла спать, — заметила Ивлин. — Почему ты решила, что это дружеский жест?

— Как австриец он просто проявляет гостеприимство, — неуверенно произнесла Эми. — Я поняла, что ваш вчерашний вечер был не совсем удачным. Он сказал, что ему не следовало приводить тебя в такое шумное место и что горный воздух пойдет тебе на пользу.

— Очень предусмотрительно с его стороны, — обиженным тоном сказала Ивлин, слегка покраснев. Значит, вот как объяснил Макс их раннее возвращение! Очевидно, его не отпугнуло ее странное поведение, но Ивлин не могла убедить себя, что Макса влекло к ней так же, как ее к нему, потому что сейчас она стала не такой красивой, как раньше. Имея некоторый опыт в общении с представителями сильного пола, Ивлин понимала, что такой мужчина как Макс, очаровательный и обходительный, наверняка был знаком со многими женщинами. Возможно, ему чаще приходилось встречаться с доступными красавицами и его привлекла ее строгая сдержанность. Ивлин удивило, что ее тетушка с такой легкостью приняла помощь незнакомого человека, ведь только вчера она интересовалась благонадежностью Макса.

— Я полагаю Макс… мистер Линден… представил свои рекомендации? — язвительно спросила она. — Ты больше не считаешь, что он может представлять опасность?

Эми смутилась.

— Я уверена, что он порядочный человек, — заступилась она за Макса. — Он достаточно много рассказал мне о своем деле… он директорствует где-то. Мне только показалось странным, что он здесь один. Не похоже, чтобы у него была женщина.

— Может быть, он разочаровался в любви, — предположила Ивлин. — Или его возлюбленная умерла.

Тень пробежала по лицу девушки, и она опять стала задумчивой.

— Но мужчины не такие, как женщины, — продолжала она с легкой грустью. — Они способны быстро утешиться.

— Гораздо лучше самому пребывать в унынии и заставлять окружающих чувствовать то же самое, — довольно резко ответила Эми.

Ивлин была несколько удивлена. Она впервые услышала, что ее тетушка с осуждением говорит с ней, упоминая пусть и вскользь о ее потере.

— Боюсь, тебе со мной нелегко, — извиняющимся тоном произнесла Ивлин. — Не понимаю, почему ты пригласила меня поехать с тобой.

— Потому что я люблю тебя, — ответила Эми. — Я готова на все, чтобы только увидеть тебя прежней.

— Мне кажется, это невозможно, но я постараюсь не быть слишком мрачной, — пообещала Ивлин, искренне раскаиваясь в том, что была такой замкнутой. — И я поеду на экскурсию, если ты этого хочешь, хотя я думаю, что мистер Линден скоро поймет, что моя депрессия неизлечима, и откажется иметь с нами дело.

Эми ничего не сказала, но заметно успокоилась.

Несмотря на первоначальное нежелание ехать на экскурсию, вскоре Ивлин уже стала ждать следующего дня с нетерпением. Неплохо было ненадолго покинуть Зеефельд. Девушка много слышала о новой дороге через перевал Бреннер; к тому же ей хотелось вновь встретиться с Максом, хотя она и отказывалась себе в этом признаться.

Ивлин вместе с Эми провела утро в городском парке с видом на церковь. Посыпанные гравием дорожки были окаймлены цветочными клумбами; в центре парка находился искусственный водоем. Шум транспорта почти не долетал сюда.

Девушка смотрела на остроконечную крышу церкви с высоким шпилем. Это была монастырская церковь, а за ней находилась гостиница «Клостербрау», занимавшая здание старого монастыря. Стены окружающих ее домов представляли собой своеобразную галерею под открытым небом. Настенные росписи на темы истории были вообще характерны для Тироля.

Если бы Ивлин хотела оставаться верной своей погибшей любви, ей следовало бы стать монахиней. В древности монастыри давали приют потерявшим любовь женщинам. Но Ивлин не была для этого слишком набожной, и хотя в англиканской церкви тоже существовали монашеские ордены, она считала монастыри принадлежностью католиков. Такая самоизоляция казалась девушке лишней, ведь она была уверена, что никогда не полюбит вновь. Сейчас ей почему-то захотелось, чтобы существовал непреодолимый барьер между ней… и кем? Какие абсурдные мысли приходят ей в голову. Между физическим влечением к красивому мужчине и настоящей любовью глубокая пропасть. Ивлин была знакома с Гарри несколько месяцев, прежде чем она разобралась в своих чувствах к нему, а Макса она видела только дважды.

Может статься, что познакомившись с ним поближе, она поймет, что он ей вовсе не нравится. Его вмешательство в ее жизнь было неприятно Ивлин. Внешность Макса привлекала ее, но она не знала, что он за человек. Может быть, завтрашний день принесет ей разочарование.

— Время ленча, — сказала Эми, складывая вязание. — Ты что-то слишком задумчива, дорогая.

— Мне надо о многом подумать, — призналась Ивлин. Эми вопросительно посмотрела на племянницу, но девушка не пояснила свою мысль. Вместо этого она сказала:

— Я думаю, нам пора купить открытки. Надо послать весточку маме и отцу.

Эми обрадовалась. Ее расстраивало равнодушие Ивлин к родителям.

День выдался дождливым. Ивлин сходила на почту, где, воспользовавшись своими скромными знаниями немецкого, купила открытки и отправила их в Англию. Ей было скучно. К ужину она уже дошла до того, что стала думать о Максе и даже мечтать о том, чтобы он еще раз пригласил ее потанцевать.

Войдя после ужина в гостиную, девушка застала там того самого молодого человека, которого видела за завтраком. Он сидел в одиночестве за стаканом пива и вид имел грустный. Увидев Ивлин, он вскочил и поклонился ей.

— Добрый вечер, герцогиня.

До сих пор Ивлин избегала общества постояльцев пансионата, но увидев восторженный взгляд карих глаз, она улыбнулась молодому человеку, догадываясь, что ему сейчас одиноко. Изабелла Равелли всегда была благосклонна к своим поклонникам.

— Прошу вас, садитесь, — пригласил он девушку. — Поговорите со мной. Я приехал сюда с сестрой, но она покинула меня с мужчиной, который ей в отцы годится, а я остался один в чужой стране и в окружении толпы иностранцев.

— Большинство постояльцев пансиона — англичане, — заметила Ивлин, усаживаясь рядом с ним на диван.

— Англичане — слишком общее понятие. Почти все, кто приехал сюда одновременно с нами, — шотландцы. Один даже обратился ко мне по-шотландски. Я и не думал, что еще есть люди, говорящие на этом языке.

Удивленная поведением племянницы, Эми не подошла к ней, а села в дальнем углу гостиной, наблюдая, как Ивлин приняла угощение от своего нового знакомого, который сказал, что его зовут Джейк Армстронг и что это его первая поездка за границу.

— Какая ужасная здесь еда! — пожаловался он. — Кажется, они даже и не слыхали о яичнице с беконом или о рыбе с чипсами.

— На континенте надо привыкать к местной кухне, — сказала Ивлин. — Что мне здесь нравится, так это то, что они не пытаются кормить гостей на английский манер.

Обычно Ивлин не замечала, что ей подавали, но сейчас вдруг вспомнила, что на ужин была жареная телятина с рисом и яблочный пирог.

Джейк сморщился.

— Значит, мне придется с этим смириться. Вот пиво здесь неплохое, хотя и стоит дорого.

В комнату вошла сестра Джейка в сопровождении мужчины средних лет, и скоро они уже беседовали вчетвером. У Мэри Армстронг были такие же карие глаза и каштановые волосы, как у брата, но в отличие от него она была в восторге от всего тирольского. В их обществе Ивлин было просто и весело, и она расслабилась. Эми наблюдала за племянницей и, увидев, как она смеется над наивными высказываниями брата и сестры, облегченно вздохнула. Теперь, может быть, ей удастся уговорить Ивлин, которая раньше чудесно выглядела в ярких нарядах, отказаться от серых тонов в одежде.

Брат и сестра Армстронги оказались довольно заурядными молодыми людьми, но они были молоды, а Ивлин нуждалась в обществе своих сверстников. Макс подтолкнул ее на путь возвращения к нормальной жизни, и его поступок начал приносить свои плоды. На щеках девушки появился румянец, ее черные глаза засияли. Эми очень хотелось, чтобы Макс увидел эту метаморфозу.

Как ни странно, Ивлин тоже этого хотела.

Однако на следующее утро у нее появилось резко отрицательное отношение и к Максу, и к Джейку. Она вновь стала замкнутой и неприступной. Сомнения и противоречия терзали Ивлин всю ночь. Ей приснился Гарри, который обвинял ее в том, что она позабыла его. Девушка уже пожалела, что согласилась поехать на экскурсию к перевалу Бреннер. Тем не менее отказаться уже не могла. Если она сошлется на недомогание, Макс сразу поймет, что она притворяется, и будет презирать ее за трусость.

За завтраком Армстронгов не было: они рано уехали на весь день на экскурсию.

Эми озабоченно смотрела на бледные щеки и грустные глаза племянницы, но убеждала себя, что Рим не сразу строился и настроение Ивлин может измениться.

После завтрака обе женщины переоделись для предстоящей поездки. Ивлин надела белые брюки, белые босоножки и белый пуловер. Волосы она, как обычно, заплела в косу. Эми была в традиционном голубом костюме и фетровой шляпке с небольшими полями.

Выйдя на террасу, они стали ждать приезда Макса. Ивлин угрюмо смотрела на дальние горы, возвышавшиеся над зелеными холмами. Тучи рассеялись, и солнце ярко засияло, обещая прекрасную погоду.

Джейн и Бобби Ламберты играли у ступеней террасы в мяч. Неожиданно мяч перелетел через низкий парапет прямо на колени Ивлин. Девушка машинально бросила его назад и отряхнула пыль со своих брюк.

— Danke schön, Fräulein[4], — крикнул ей Бобби. Он подошел поближе и посмотрел на девушку. У него было озорное лицо и добродушная улыбка. — Это по-немецки, знаете. Видите, как много слов я уже выучил.

Ивлин никак не отреагировала на его слова.

— Ты очень смышленый мальчик, — похвалила его Эми.

Но Бобби непременно хотел привлечь к себе внимание Ивлин.

— А вы умеете говорить по-немецки, мисс?

— Он к тебе обращается, Ивлин, — сказала Эми.

Ивлин с трудом вышла из задумчивости и недоуменно посмотрела на обращенное к ней улыбающееся лицо мальчика.

— Я вернула тебе твой мяч, — холодно напомнила она ему.

— Я спросил, говорите ли вы по-немецки, мисс. Я уже знаю много слов.

— В самом деле? Очень мило, — равнодушно заметила Ивлин.

Наконец Бобби не выдержал ее равнодушия. Он незаметно показал ей язык.

Однако Эми заметила его поступок, но не отругала его; напротив, она посочувствовала мальчику. Поведение племянницы и ей показалось возмутительным.

Ивлин не могла объяснить, почему она оттолкнула мальчика. Она любила детей; они с Гарри планировали иметь их. Именно поэтому она готова была пожертвовать своей карьерой пианистки. Что-то в лице этого озорного мальчишки причинило ей боль. В своих мечтах она видела своего сына таким же. Но теперь у нее никогда не будет сына.

Дети разбежались, когда шикарный автомобиль Макса подъехал прямо к входу.

Он выскочил из машины и легко взбежал по ступенькам. Вечером в строгом костюме он выглядел солидным светским человеком, но сейчас в легком свитере и простых брюках он казался значительно моложе.

— Gruss Gott[5], дамы! — весело воскликнул он.

— Gruss Gott, Gruss Gott! — повторил за ним Бобби. — Еще одно новое слово.

Макс оглянулся и с интересом посмотрел на мальчика.

— Откуда это явление? — с улыбкой спросил он.

— Это «явление» здесь живет, — объяснила Ивлин, — и изучает немецкий язык.

— Похвально, — сказал Макс и обратился к мальчику по-немецки.

— Это для меня слишком сложно, — грустно ответил он.

— А ты попробуй, — уговаривал его Макс. — Wie geht es ihnen — означает «как вы поживаете».

Бобби старательно повторил фразу.

— Отлично. Из тебя выйдет настоящий лингвист, — похвалил его Макс.

Бобби расцвел от похвалы.

— Значит, у меня хорошо получается?

— Очень хорошо — sehr gut.

— Тогда, если у меня все sehr gut, может быть, вы угостите меня мороженым? — осторожно попросил Бобби. — Мы с Джейн очень любим мороженое. Его продают даже здесь, в Австрии, в магазинчике за углом.

— Кажется, у тебя большие успехи не только в языке, — усмехнулся Макс, доставая бумажник. — Думаю, этого вам хватит.

Бобби, не ожидавший, что его просьба будет удовлетворена, робко взял деньги.

— Спасибо, — сказал он, — я хотел сказать danke schön. Джейн… — позвал он сестру, которая с интересом наблюдала за происходящим, — скажи danke schön.

— Не скажу, — ответила девочка, — я англичанка. — Она улыбнулась Максу. — Большое спасибо.

— Джейн не хочет быть линг… как вы сказали, — объяснил Бобби, — потому что она девчонка, а девчонки все глупые.

— Сам ты глупый, — возмутилась Джейн, — если учишься в каникулы. Так как насчет мороженого?

Бобби неуверенно посмотрел на Макса.

— Хотите мороженого? Здесь денег хватит на всех.

Макс покачал головой, и довольные дети убежали.

Ивлин с недоумением взирала на эту сцену. На кого он хотел произвести впечатление?

— Кажется, вы любите детей, — заметила она.

— По правде говоря, да. А вы?

— Не особенно, — солгала она и с вызовом взглянула на него. — Хотя я и женщина, но вовсе необязательно, чтобы у меня был материнский инстинкт. Моя жизнь заполнена… была заполнена другими интересами.

— Например? — осторожно поинтересовался он.

Ивлин отвернулась. Всем этим интересам пришел конец.

— О, ничего особенного, — сухо ответила она и инстинктивно спрятала левую руку в карман.

Несколько мгновений Макс молча смотрел на нее, потом повернулся к Эми.

— Я думаю, нам пора ехать, — сказал он. — Нам повезло с погодой. Вы взяли с собой паспорта?

— Мой паспорт всегда со мной, — ответила Эми, а Ивлин спросила:

— Зачем нам нужны паспорта?

— Мы будем пересекать границу Италии.

Италия! При звуке этого слова Ивлин сразу же представила себе чудесную страну под ярко-голубым небом. Наконец она побывает там, пусть хотя бы в ее северной части. Внезапно оживившись, девушка побежала к машине, а Макс подал руку ее тетушке и повел ее вниз по ступенькам.