Амбивалентность - 2 P.S: Я научу тебя прощать

1

Внимание!

Это продолжение книги «Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить». Почитать ее можно тоже на моей страничке. Если кто-то читает цикл по порядку и пришел сюда после Боно, то поясню сразу: действия этой части идут в тот момент, пока Ника оплакивает Рому. Если же вы еще не читали Боно и планируете, то рекомендую уйти сначала в него, так как тут будут спойлеры -_-

***

— Ты мне ничего не хочешь сказать?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса, который озвучил Назар, и пролила кофе мимо чашки. Моя нервозность рвалась наружу, и муж это чувствовал. Он всегда ощущал мое состояние, и порой мне казалось, что Волков умел читать мысли.

— Ты о чем? — мельком покосилась на него и потянулась за губкой, чтобы убрать коричневую жидкость со светлой столешницы. Мои движения были слишком резкими и выдавали состояние с потрохами.

— Ты сама не своя, — муж подошел ко мне и, отобрав поролоновый прямоугольник, жестом показал, чтобы садилась за стол, — садись, я сам сварю себе кофе.

Покорно присела на стул, наблюдая за четкими и уверенными движениями Назара. Вот кому всё нипочем. Моего мужа невозможно выбить из колеи. Что бы ни произошло, он сохранял невозмутимость. А я так не умела.

После того, как получила письмо, не могла найти себе места. Уверена, что послание оставил именно Ильяс. Его почерк мне хорошо известен: размашистый, но красивый. Когда мы встречались, он часто оставлял мне записки, разбавляя наши отношения нотками романтики. И сейчас разбавил, но уже мою жизнь с мужем долей нервозности.

Поверить не могла — Ильяс жив.

Что ему нужно на этот раз и для чего он желал со мной увидеться? Почему молчал четыре года и появился только сейчас, когда я повторно вышла замуж. Почему раньше не пришел? Сотня «почему» будоражила сознание, предлагая разные варианты, но ни один из них не казался верным. Одно я знала точно — Назару говорить про записку не стоит. Он меня на цепь посадит, если узнает о том, что мой бывший жив. Не даст дышать свободой, пока не найдет Ильяса и не уничтожит его. Нужно самой разобраться в этом вопросе и как можно скорее.

Охранник не смог сказать, кто передал записку. Камеры зафиксировали человека в капюшоне. Больше ничего. И это пугало. Ильяс знал, где мы живем и я чувствовала, что не ошибалась, когда видела его в толпе. Он всюду следовал за мной по пятам, дышал в спину, пока я пыталась радоваться жизни. Просто так он не отстанет от меня.

— Камила, точно всё хорошо?

Снова вздрогнула и растерянно взглянула на мужа. Он уже сварил кофе, а мне налил чай. И сейчас гипнотизировал своими зелеными глазами, ожидая моих объяснений.

— Ты такая растерянная со вчерашнего дня, — опустился передо мной на корточки, подцепляя большим пальцем подбородок, — что случилось? Тебя что-то беспокоит?

— Это всё из-за беременности, — пробормотала едва внятно, прикрывая глаза от того, как Назар провел большим пальцем по нижней губе, оттягивая ее, а после спустился к шее и ниже, останавливая ладонь на уровне моего живота. Его прикосновения отправляли в пучину сладостной неги, заставляя расслабиться, но не настолько, чтобы выбить из головы чертову записку.

— Ты ела сегодня? — Назар продолжил допрос, следя за моей реакцией.

— Конечно. Я главный номинант на звание крушителя холодильника, — я улыбнулась, — целыми днями совершаю набеги на кухню, в поисках чего-то повкуснее. Скоро будешь меня катать по дому.

— Я не против, — он привычно кривовато улыбнулся из-за паралича и отстранился от меня, чтобы сесть за стол, — что планируешь завтра делать?

— Поеду в студию, нужно проведать девчонок, — я старалась казаться беззаботной, но выходило плохо. — А что?

— Я отвезу тебя. Сам, — заявил, отпивая кофе.

— Что это на тебя нашло, Волков? Ты решил стать моим личным водителем? — изумлённо посмотрела на него пытаясь понять, в чем подвох.

— Ты против?

Не то чтобы против, но я хотела немного подумать на свежем воздухе над дальнейшими планами и, возможно, посоветоваться с Олегом. При Назаре у меня это не получится.

— Нет, не против, — взяла чашку с остывающим чаем и, немного подумав, спросила, — Назар, а как ты отнесёшься к тому, что я съезжу в свой город? Хочу навестить родительский дом, сходить на кладбище.

— Одна? — его глаза странно вспыхнули, словно он меня ревновал и подозревал, что я собираюсь встретиться с любовником. Так оно и есть, но только не с любовником, а расставить все точки над «и».

— Почему одна? Возьму с собой Олега и охрану.

— Беременным нельзя ходить на кладбище, — отрезал муж.

— С каких это пор ты стал суеверным?

— С тех пор, как моя жена забеременела. На кладбище не пойдешь. Нечего тебе там делать.

— А без кладбища, в город мне можно?

Грохот фарфора о стеклянный стол заставил меня в очередной раз вздрогнуть. Испуганно бросила взгляд на мужа, который злобно сжимал челюсть и буравил меня глазами. Он явно чувствовал обман и злился. Весь его вид говорил об этом: разве что пар из ушей не шел. Радовало то, что я носила под сердцем его ребенка, и он не будет меня пытать. Он не сделает ничего, что могло бы навредить нашему малышу. Назар берёг меня.

— Езжай в свой город, — процедил Волков, и, не смотря в мою сторону, направился на выход. Замерев в дверях, он добавил, всё также, не оборачиваясь, — только не забудь мне сказать, когда соберёшься уезжать.

Поведение мужа вызывало много вопросов, и меня бросало в пот только от одной мысли, что он знал про записку, но по каким-то своим причинам не говорил об этом. Волков в гневе страшен. Если ему известно про воскрешение Ильяса, то он не даст нам увидеться и сам поквитается со своим несостоявшимся конкурентом.

— Назар, подожди! — ошарашенная собственными мыслями, я бросилась следом, чуть не снеся по пути вазу с оранжевыми розами, которая стояла в прихожей. Муж все также баловал меня моими любимыми цветами. Не успевали старые завянуть, как в доме пахло свежесрезанными бутонами. Это еще одна из причин, по которым я до жути любила своего супруга.

2

— Доброе утро, соня.

Я улыбнулась от теплого поцелуя в щёку и лениво приоткрыла глаза, увидев Назара. Он навис надо мной, маня запахом геля для душа, которым сразу затянулась, как наркоман белой дорожкой и потянулась за новой порцией поцелуев.

Поцелуй Волкова — это мой сакральный плен, который затягивал в свои сети, лишая воли и даже малейшего желания на бегство. Я сдавалась без остатка своему личному дьяволу, душу которому отдала безвозмездно лишь только ради того, чтобы всегда нежиться в омуте его ласк, млеть от жадных поцелуев, ощущая свою зависимость. Я уже не могла без него. Как цветок не способен выжить без солнечных лучей, так и я — погибала от одной мысли, что кто-то мог отнять у меня мое счастье. Старалась наслаждаться каждым мгновением, потому что знала — любая секунда, при образе жизни мужа, могла стать последней. Но мы не думали об этом и жили настоящим.

— Беременность на тебя явно хорошо влияет, — промычал муж в губы, когда мои шаловливые пальцы потянулись к его паху, — во время Ули ты такая же была?

— Неужели мой невозмутимый муж ревнует? — я хитро улыбнулась и прищурилась. Назар прав — мое либидо выросло настолько, что я стала напоминать озабоченную нимфоманку, у которой все мысли сведены к тому, чтобы оседлать своего мужчину. Иногда мне становилось стыдно, но ничего поделать с собой не могла.

— Ничего подобного, — он отстранился и легонько щелкнул меня по кончику носа, после чего подошел к шкафу за рубашкой, — просто проявляю интерес.

— Раз это просто интерес проявляешь, то отвечу, — наблюдая, как накаченное тело скрывалось под белой рубашкой, я села на кровать и потянулась за шёлковым халатом цвета серебра. — Всё было почти также.

— Почти? — он изогнул вопросительно брови, застёгивая запонки.

— Да, почти. Просто тебя рядом не было и приходилось страдать. Ты на работу?

— Мне нужно кое-что уладить, — Волков посмотрел на часы, — через несколько часов вернусь и отвезу тебя в студию, а потом поедем к врачу. Пока можешь собираться. Я позвоню заранее, чтобы ты была готова.

Я встала и, соблазняя незапахнутым халатом, прошла к мужу, чтобы положить руки на накаченную грудь и, невинно глядя в изумрудные глаза, проворковать:

— А может у тебя есть хотя бы полчасика времени на свою озабоченную супругу? — не разрывая зрительный контакт, начала расстёгивать пуговицы.

Назар с легкой улыбкой наблюдал за моими действиями и ничего не говорил. Но ровно до того момента, пока я не добралась до ремня на брюках. Как только мои руки коснулись пряжки, дыхание мужа стало более глубоким, и он подхватил меня под ягодицы, даря глубокий поцелуй. Я не заметила, как снова оказалась прижатой мощным телом к кровати.

— Полчасика для озабоченной супруги, говоришь? — протянул муж, прикусывая мою шею и сжимая чувствительную грудь. В ответ я только смогла простонать, улетая в океан блаженства, в котором все мысли были сосредоточены на опытных пальцах, которые игрались с моими сосками, тем самым скручивая внизу живота томный узел.

Закопалась пальцами в его волосы, извиваясь под жадными поцелуями, которые спускались все ниже и ниже, опаляя дрожащее тело горячим дыханием. Я предвкушала свою порцию удовольствия и недовольно скривилась, когда зазвонил домофон, а после телефон мужа.

— Проклятье, — процедил Волков прерываясь, и достал телефон, — что тебе? А подождать никак? Ладно, заходи.

Муж недовольно посмотрел на меня и начал застёгивать рубашку.

— Прикройся. Сейчас Боно зайдет, что-то ему нужно. Я постараюсь пораньше освободиться, и продолжим. Не дуйся, — он поцеловал меня коротко в губы и вышел из комнаты.

Я пару минут еще лежала в кровати, проклиная Рому за то, что лишил меня сладкого и, завязав халат, направилась в гостиную. Виновник моего недовольства сидел на кожаном диване и ковырялся в телефоне. Назара не было.

— Ты что такой задумчивый? — поинтересовалась я, заметив, что Боно обратил на меня внимание. Еще раз поправила халат и огляделась по сторонам, словно совершала нечто противозаконное.

Мне стало неловко с ним общаться после того, что между нами было. Наедине уровень дискомфорта взлетал до критической отметки. Только Роман вел себя непринужденно, словно ничего не произошло. Видимо, дело привычки. У него было много девушек, и переспать по дружбе для него пустяк.

— Да я тут кое о чем думаю, — загадочно протянул мужчина, косясь на вход, — ты мне можешь помочь, как женщина с хорошим вкусом?

Я удивлённо вскинула брови и тоже глянула на вход. Боно тем временем встал, подошел ко мне и заговорщически произнёс:

— Ты же знаешь, что я скоро встречусь с Никой? Я решил ей небольшой презент сделать, но не знаю, то выбрал или нет. Поможешь мне?

— Что ты там придумал? — спросила, с интересом разглядывая мужчину. Он, как обычно, выглядел безупречно: гладковыбритый, в своих любимых черных зауженных джинсах, в тон им рубашке и бомбере. Серые кошачьи глаза с каким-то детским восторгом смотрели на меня, когда их обладатель доставал из внутреннего кармана куртки бархатную коробочку бордового цвета.

— Так…и что это? — я кивнула на футляр, но не рискнула взять в руки.

— Короче, — Боно закатил глаза, — я купил ей серьги. Ты можешь примерить и сказать, как смотрятся?

— Давай я просто посмотрю и скажу. Зачем мерить? — предложила я.

— Мне надо померить. Я же должен увидеть, как они в деле смотрятся, — возразил Рома и открыл коробочку, — давай, малышка. Помоги мне по-братски. Я больше никого не знаю с хорошим вкусом. Пожалуйста, — он смотрел на меня, как кот из Шрека, и я не смогла ему отказать. Сыграла роль хвальба. Как и любой девушке, мне льстили слова о том, что я обладаю хорошим вкусом и никому, кроме меня, этот вопрос мужчина доверить не мог.

— Ладно, — сдалась я, — давай, надену.

— Я сам надену на тебя, не мешай, — Боно не дал мне в руки украшение и начал колдовать над моими ушами. Он довольно шустро вытащил мои старые сережки и вставил новые. Я сразу почувствовала их тяжесть, она неприятно оттягивала уши.

3

Назар

Она умолчала. Нагло лгала, пряча бегающие глаза и придумывала новые сказки, очередной бред, в попытках заговорить зубы, но не призналась в том, что Ильяс снова появился в нашей жизни. Я с трудом сдержался от того, чтобы закрыть жену дома и задать ей моральную трепку за обман. Ложь — вот что я никогда не мог простить и оказался в сложной ситуации. Ведь любимая женщина, мать моего ребенка, которая носит под сердцем еще одного малыша, погрузилась в пучину обмана. Скрыла от меня то, что Ильяс снова объявился. И я ломал голову, пытаясь понять мотивацию такого поступка.

Зачем? Чувства? Да ну…бред. Я видел, с каким трепетом смотрела меня Ками и был уверен в том, что она любит меня. Тогда что? Месть? Я вспомнил, как четыре года назад девушка грезила местью, хотела лично отомстить убийце своих родителей и вздрогнул. Нет…мать моих детей никого не будет убивать. Я не допущу этого и сделаю все для того, чтобы девушка никогда не пересеклась с Сафаровым.

Боно говорил, что у него все под контролем. Старался убедить, что возьмет Сафарова, как только тот объявится и назначит встречу. Роман сумел убедить в идеальности своей аферы даже Вадика и Олега, но только не меня. Я никому не доверял, потому что помнил, как Ильяс одного за другим уничтожал моих лучших людей и оставался неуязвимым. И выжил ведь, сукин сын, после взрыва. Он что, бессмертный что ли?

Меня напрягало происходящее и когда жена умолчала о записке, на следующий день собрал в кабинете офиса Вадика, Олега и хотел серьезно поговорить с Боно. Тот сам приехал ко мне домой за документами, но в офис сразу не поехал, списавшись на срочные дела. И сейчас майор задерживался, поэтому первую порцию гнева получил брат и правая рука Камилы. Их я не собирался щадить. Требовал тотальный отчет и усиление охраны, а также хотел собрать людей для того, чтобы незаметно самому поехать за женой в Казань. Отпускать ее одну, даже под наблюдением Боно я не хотел. Не доверял никому, кроме себя. Тем более, мы не договаривались, что Ками придется встретиться с Ильясом. Речь была только о его поимке.

— Где носит этого черта? — процедил я, нервно проверяя телефон и откинулся в кресле. — Позвони ему, Вадик.

— Успокойся, Назар. Он подъезжает. Не кипятись так, — Вадик пытался меня угомонить, но на всякий случай отступил в сторону от стола, — все под контролем. Ты же знаешь, что Боно можно доверять.

— Доверять? — я изогнул удивленно брови и наградил брата холодным взглядом. — Я ослышался? Ты сказал доверять? Кому? Тому, из-за кого моей жене всадили пулю в плечо? Или тому, кто упустил курьера с запиской? Не смеши меня! Я в этом маскараде больше не участвую. С этой минуты сам решу, что мне делать с Сафаровым. Кстати, ты узнал, кто стоит за нападениями на мои клубы?

— Не узнал, — поджал губы Вадик, — даже мои связи тут бессильны. Мне прямым текстом сказали, что ты приглянулся птице высокого полета.

— Что ты хочешь сказать? — я нахмурился.

— Боюсь, ты снова перешел дорогу кому-то из силовиков и просто так с тебя на этот раз не слезут.

Я не удивился. Что-то подобное и предполагал, когда неделю назад на многие мои точки стали совершаться налеты. Кто-то с особым усердием пытался перекрыть мне кислород, но кто за всем этим стоял было неизвестно. Сейчас Вадик подтвердил догадки и, если все действительно так, это сулит серьезными проблемами. Стоило отправить Камилу с дочерью к Малене, пока все не устаканится, и потрясти Боно, который имел прямое отношение к силовикам и наверняка был в курсе происходящего. Только чтобы парень заговорил, нужно было трясти очень хорошо и грамотно.

— Звони еще раз этому черту, говорю, — приказал я, — у меня к нему много вопросов.

— Кхм, — в дверях раздалось надменное покашливание, — кажется, кто-то уже соскучился по мне?

Я шумно выдохнул и поджал губы. Роман Боно обладал уникальной способностью — как по мановению волшебной палочки появляться, как только кто-то звал его по имени «черт». Мужчина оценивающе мазнул взглядом по притихшему Вадику и прошел в кабинет. Нагло развалился в кожаном кресле напротив и как ни в чем не бывало протянул:

— А ты чего такой нервный-то? Кто-то умер? — Роман покосился на Олега, который с увлечением с кем-то переписывался в смартфоне, не вникая в суть происходящего и снова вернул все внимание мне.

— Мы решили сопроводить незаметно Камилу. Ильяс предложил встретиться в их городе, и мы тоже поедем туда, — ответил за меня Вадик.

— Нет, — отрицательно покачал головой Боно и облокотился на стол локтями, одаряя меня своим фирменным взглядом с прищуром, — так дело не пойдет. Ты завалишь Сафарова, а он нужен мне живым. Ты не поедешь туда. Я все сделаю сам.

— Я плевать хотел на твое исключено. Я и так рискую своей женщиной ради твоих звездочек, — я тоже облокотился локтями на стеклянный стол и сквозь зубы процедил, — будет так, как я говорю. Или никак.

— Ты боишься, — холодно заулыбался Боно, — ты что, чувствуешь конкуренцию в том юноше? Думаешь, твоя супруга вспомнит былые чувства и снова убежит от тебя со своим героем?

— Не неси бред, — отрезал я, — мне не двадцать, чтобы ревновать девушку ко всем подряд. Речь идет о безопасности, и мы не договаривались, что они должны встречаться. Упустил курьера, сам пляши дальше. Я решу эту проблему.

— Да ладно тебе… не ревнует он, — протянул Рома, — ты мне зубы не заговаривай. Ты прекрасно знаешь, какая у них была любовь, он же боготворил ее, а она от тебя сбегала уже к нему. Парень молодой, горячий. Не боишься?

Я заскрипел зубами от злости. Мне было сложно держать себя в руках рядом Боно. Рядом с тем, кто в прошлом соблазнил мою жену и теперь намеренно выводил на конфликт. Копал там, где опасно находиться даже опытным саперам, но все равно рыл носом землю в поисках правды. Я уже сто раз пожалел, что согласился. Не любил, когда что-то выходило из-под контроля.

— Ладно, расслабься, — Боно доставляло удовольствие злить, — если ты не боишься за свой брак, значит Ильяс знает что-то такое, что не стоит знать Ками. Я прав?

4

Камила

— Слушаю, — повторила я и уже хотела скинуть вызов, когда услышала голос своего врача, Сергея Львовича.

— Ало-ало, Камила Николаевна, вы слышите меня?

— Да, теперь слышу, — я с облегчением выдохнула.

— Камилочка, я тут с такой просьбой к вам, — было заметно, что мужчина нервничал, — мне срочно нужно уехать вечером, по семейным обстоятельствам. Дело не терпит откладывания, но вы записаны на шесть. Вы не могли бы приехать ко мне пораньше?

— А насколько раньше? — я покосилась на себя в зеркало, прикидывая время на сборы.

— Прямо сейчас готов вас принять. Мне очень неудобно просить вас, но вы бы меня выручили. Сможете?

— Да, конечно, — протянула я, — в течении часа буду. Нормально?

— Идеально. Жду вас.

Я растерянно посмотрела на телефон и задумалась. Муж убедительно просил меня без него никуда не ездить, но отказать врачу я не могла. Мне в свое время очень помог этот доктор, поэтому не задумываясь, я согласилась пойти ему навстречу. Перед сборами Уже когда набрала Назару, но его телефон был вне зоны доступа.

Я начала собираться. Надела вязаное серое платье длиной до колен, поверх которого накинула черную кожаную куртку, и обулась в ботинки на плоской подошве. От каблуков приходилось отказываться. Уже на выходе расчесала длинные волосы, критично разглядывая свое отражение в зеркале — без макияжа мне можно было дать лет восемнадцать, что меня забавляло. Никто сразу не мог подумать, что у меня уже есть дочь и я далеко не юная особа, у которой молоко на губах не обсохло. Особенно это веселило на работе, когда заключались контракты с новыми партнерами.

Наспех собравшись, я вышла во двор и увидела «Мерседес», на котором муж должен был поехать на работу. Рядом с ним курили телохранители и что-то обсуждали, дружно уткнувшись в экран смартфона.

— А почему вы здесь? — спросила, подходя ближе. Поежилась от прохладного воздуха и укуталась в куртку. Хорошо, что надела колготки под платье, а то бы замерзла.

— Колесо спустило, а Назар Максимович так торопился, что решил не ждать и поехал с Олегом, — пояснил Витя, один из телохранителей мужа, — он уже скоро вернется.

— Так, ясно. Вы же все сделали? — поинтересовалась и кивнула в знак приветствия Максу, своему новому телохранителю, который как тень, резко появился рядом.

— Да, все уже в порядке. Вы куда-то хотите поехать?

— Мне срочно нужно в клинику, а Назар трубки не берет. Давайте я с вами поеду, чтобы он не ругался, что одна сбежала, — скорее поставила перед фактом, чем спросила, садясь в машину.

С комфортом располагаясь на заднем сидении, я решила еще заскочить в аэропорт и купить билеты на послезавтра. Я бы и сегодня улетела, но у меня были дела в студии, да и Назар бы не оценил такого резкого рвения, а мне нужно было подготовиться.

Своему телохранителю я заранее рассказала про маршрут и всю дорогу пыталась дозвониться до Назара, но его телефон не отвечал. Отчаявшись, написала ему смс и убрала мобильный в сумку. Маячившая впереди встреча с Ильясом теребила нервные клетки, запуская череду спутанных мыслей. Они не давали мне покоя, и когда я приехала в клинику, врач сразу отметил небольшой тонус.

— Сергей Львович, — осторожно обратилась я к доктору, наблюдая, как он что-то сосредоточенно печатал в компьютере. Мужчина сильно нервничал, — а я могу вас попросить об одолжении?

— Камила Николаевна, вы же знаете, что вам можно все, — подмигнул мне мужчина, отрываясь от монитора.

Мне повезло с врачом. Сергей Львович был лучшим гинекологом нашего города, он наблюдал меня во время первой беременности и не раздумывая я пошла к нему во второй раз. Мне нравился низкорослый лысоватый мужчина с пушистой бородой и пивным животиком, он на каждом приеме поднимал мне настроение своими шутками и всегда подбадривал.

Когда я вынашивала Ульяну, меня мучал сильный токсикоз и из-за развода с Назаром я была в удрученном состоянии, но врач всякий раз вызывал на лице улыбку. До сих пор помню, как пришла к нему впервые.

— Отец ребенка в курсе вашего положения? — это был первый вопрос, который мне задал Сергей Львович после осмотра и УЗИ.

— Нет, мы развелись и я решила ему не говорить пока что, — едва слышно ответила, пряча глаза. Все знали, кто я такая. Камила Волкова — бывшая жена монстра и дьявола в человеческом обличье — Назара Волкова.

— Так-так, — протянул врач и нахмурился, — а вы не знаете, как долго ваш супруг будет злиться на то, что мы ему об этом не расскажем?

— Не поняла, — удивилась такому вопросу.

— Я считаю, какой период времени мне стоит таскать бронежилет и сколько денег выделить на телохранителей, — протянул врач с задумчивым лицом, — Волков же с меня семь шкур спустит за то, что я вас ему не заложил.

— Но вы же не передадите ему?

— Камила Николаевна, — обиженно закачал головой доктор, — если я прикидываю сроки и затраты на свою безопасность, значит я решил сохранить врачебную тайну. Логично же? Мы теперь с вами в одной банде.

Вот так мы и подружились. К слову, врач меня не сдал, за что я его хорошо отблагодарила. И Назар тоже отблагодарил, но перед этим хорошенько прессанул.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Сергей Львович и покосился на дверь.

— Вы можете не говорить моему мужу про то, что у меня тонус, — я нервно сглотнула и напряженно уставилась на доктора.

— Я не могу про это не сообщить ему, — он почесал свою бороду и возмущенно сложил руки на животе, — то дело, когда вы были в разводе и беременность протекала более-менее нормально, а сейчас вам нужно беречь себя, не нервничать и муж должен быть в курсе вашего состояния.

— Он меня закроет дома. Я просто сегодня много ходила и немного понервничала. Все пройдет уже завтра, а вы своим звонком посадите меня на цепь, — пыталась оправдаться, хоть в глубине души понимала — врач не сменит решение, и он был прав. Назар должен знать все о моем состоянии и мне стоит поберечь себя.

5

Камила

Назар решил послушать Stephanie Mabey — The Zombie Song, пока я мирно кемарила на заднем сидении. Сегодняшние предпочтения мужа меня удивили. Обычно он слушал Металлику, Лед Зеппелин или Квин, но никак не такое. Что с ним произошло сегодня?

Я попыталась подняться и закрыла рот ладонью, сморщившись от внезапно подкатившей тошноты. Неужели токсикоз начался? От силы рвотных позывов я застонала.

— Очнулась, еще добавить ей? — услышала я спереди женский голос и недоуменно повернула голову. Столкнувшись с янтарными глазами, которые внимательно рассматривали меня, я торопливо подскочила на месте, забиваясь в угол незнакомого автомобиля. Память моментально отмотала назад произошедшее со мной, и я судорожно пыталась понять, что делать. То, что меня похитили и увозили в неизвестном направлении, не было сомнений.

— Не нужно, это лишнее, — когда я услышала спокойный и невозмутимый голос водителя, меня парализовало. Я из тысячи его узнаю, он часто снится мне в кошмарах — в них рассказывает, как убивал моих родителей, а потом воет зверем, сгорая живьем в огне.

Это Ильяс. Моя первая любовь, ради которого я была готова сбежать от родителей. И мое проклятье, которое жестоко убило маму с папой, оставив меня сиротой. Властелин моих кошмаров, из-за которого я уже давно забыла, что значит спокойный сон.

Машина припарковалась на обочине и Ильяс повернулся ко мне — я загнанным зверем уставилась на него, стараясь как можно сильнее вжаться в сидение, положив ладонь на живот. Словно так могла защитить самое дорогое — своего малыша. Попыталась дернуть за ручку, но тщетно. Двери были заблокированы.

— Ками, — тихо обратился ко мне парень, с нежностью рассматривая. Он блуждал взглядом по моей фигуре и лицу, словно впервые видел, будто знакомился заново. Я могла его понять, мы же не виделись столько лет.

— Куда ты везешь меня? — тихо спросила, косясь на спинку пассажирского кресла, на котором сидела девушка. — Для чего похитил? Что ты сделал с моей охраной?

— Слишком много вопросов для начала. Могла бы сказать простое «привет», — он продолжал разглядывать меня, а я в ответ рассматривала его. Ничуть не изменился. Разве что взгляд стал другим, более отстраненным что ли.

Я всматривалась в карие, практически черные глаза, которые вцепились в меня, словно питбуль в свою жертву и чувствовала, как кровь леденеет в жилах. Я попала на крючок темного омута, и так просто он меня не отпустит. Внезапно ощутила острое желание — проверить, настоящий он, или вымысел. Захотелось дотронуться до родинки на его щеке и потрогать чертовски привлекательные ямочки, которые раньше мне так нравились. Увидеть улыбку, ведь только Ильяс умел так улыбаться: искренне, но в тоже время загадочно. Только он мог так обезоруживать, не достав пистолет из кобуры.

Внутри всколыхнулись давно позабытые чувства, которые я старательно похоронила под могильной плитой, под названием «предательство». То, что он сотворил страшнее вероломства. Не могла подобрать правильный термин для такого поступка, как убийство моих родителей. Он безжалостно убил самых близких мне людей и после этого посмел перевести подозрения на другого. Это низко. Так может поступить только настоящее чудовище. Вспомнив кошмары, в которых Ильяс изгалялся над моим отцом, я дернулась, сильнее прижимаясь к двери. Мимо нас проезжали машины и не отдавая себе контроль, я бросилась к левой дверце, начав колотить по стеклам, пытаясь таким способом привлечь к себе внимание. Остановилась только когда услышала злобный оклик девушки:

— Заткнулась или я тебе голову прострелю.

Я повиновалась и уставилась на спутницу Ильяса. Та недовольно смотрела на меня, поджав губы.

— Не смей угрожать ей стволом, Амина, — процедил Ильяс и девушка нехотя убрала пистолет под джинсовку.

— Амина? Это та самая Ами? Ты с ней? — воскликнула я, поняв, откуда ее лицо показалось мне знакомым. Точнее, лицо как раз было другим, но вот глаза прежними. Видимо, Ами сделала пластику, ведь она была во всероссийском розыске, как связная Многоликого.

— Камила, — парень оперся на пассажирское кресло, чтобы удобнее было смотреть мне в глаза, — мы с тобой обо всем поговорим, но для начала нужно доехать до места. Потерпи немного, хорошо?

— Ты нормальный вообще? — прошептала я, рассматривая залитые рукавами руки. Черные чернила превратили накачанные руки с проступающими венами в настоящие картины. Сразу не разглядишь все детали, но успела захватить непонятный узор и мышонка на одной руке, на другой красовались черепа.

— Спрятал ожоги, — он заметил мой взгляд и кивнул на тату, — советую тебе вести себя прилично или я буду вынужден снова усыпить тебя. Мне бы не хотелось. Нам еще ехать около часа. Лучше тебе поспать. — С этими словами он расположился на водительском кресле и вернул машину на дорогу.

Я сидела на заднем сидении, незаметно поглаживая напряженный живот, периодически наблюдая в салонном зеркале спокойный карий взгляд, который с интересом наблюдал за мной.

Ильяс вел себя так, словно между нами ничего не произошло, но я так не могла. Сейчас я проклинала себя за то, что запретила Назару ставить на меня маячки. Лучше бы подписалась на очередной визит к стоматологу, зато муж был бы в курсе, куда меня везут и смог оперативно найти. Господи, он же с ума сойдет сейчас, когда узнает, что произошло. Наверняка, он уже в курсе и находится в бешенстве. Попадет всем: Вадику, Олегу… А виновата во всем я, которая не пожелала рассказать мужу про записку. Но он ведь и так знал, неспроста увеличил резко число охраны, которая все равно не смогла уберечь.

Что смогут два телохранителя против матерого киллера по прозвищу Многоликий? Я помнила, сколько он положил людей Назара и сейчас с тоской вспоминала Макса, который скорее всего смотрел на меня с пушистых облаков. Ему было всего двадцать три. И он так не любил очереди.

Тошнота снова напомнила о себе и я прилегла, уговаривая себя глубоко дышать. Поглаживая плоский живот, молилась про себя о том, чтобы муж скорее меня нашел и сегодняшние события никак не повлияли на беременность. Сергей Львович настоятельно просил не нервничать.

6

Камила

— Выходим, приехали.

Ильяс открыл заднюю дверь, и я открыла глаза. Он с интересом рассматривал меня сверху, словно забыл, как я выгляжу. Под внимательным взором я смутилась и осторожно приподнялась. Парень протянул ладонь, предлагая помочь, но я демонстративно спрятала руки, исподлобья буравя его злобным взором. Хотелось ему в глотку вцепиться, но осознавала, что слишком слаба по сравнению с ним.

Он, как тень или воплощение самой костлявой — стоял передо мной, весь в черном. Джинсы, футболка, которая облепила рельефное тело, подобно второй коже, поверх он накинул косуху, так как на улице было свежо. Про себя я отметила, что парень стал еще лучше выглядеть: подкачался, мне даже показалось, что в плечах стал шире.

— Не стоит капризничать, — Ильяс покачал головой, — если ты сама не пойдешь со мной, придется тебя заставить. Не хотелось бы применять силу. Ты же умная девушка, Камила.

«Камила» с его уст резало по ушам. Он очень редко меня называл по имени, обращаясь только как к Мышонку. И подобное обращение вкупе с его странными взглядами вызывало во мне противоречивые чувства. Ильяс на меня так смотрел, что на секунду показалось, что это не он, а кто-то слишком на него похожий. Но наличие Амины говорило о том, что это мой бывший и он меня действительно похитил.

Тяжело вздохнув, я нехотя протянула ему руку и вышла из машины, застегивая замок на куртке — я не знала, куда меня привезли, но тут осень была холоднее, чем в Ростове. Вдохнув свежий воздух, ощутила, как тошнота начала отступать. Пока меня вели к свежей многоэтажке, сравнивала себя заключенной. Ильяс крепко сжимал мою ладонь, а позади неслышно шла Ами, прожигая на моей спине дыру своим негативом. Девушка не скрывала ненависть по отношению ко мне. Было заметно, она ревновала парня ко мне, полагая, что я снова уведу у нее его, как тогда, пять лет назад. И именно Амина вызывала во мне жуткий страх, ведь нет никого ужаснее и кровожаднее, чем ревнивая девушка, которой приходится терпеть конкурентку против своей воли. А то, что она это делала не по собственному желанию, я была уверена.

Мы поднялись на лифте на десятый этаж и Ильяс открыл передо мной двери одной из квартир. Мы зашли внутрь вдвоем, девушка осталась снаружи.

— Ты проголодалась? — как ни в чем не бывало спросил Ильяс, заводя меня в светлую кухню. От его простого тона у меня мурашки побежали по коже и снова вспыхнуло возмущение.

— Ты нормальный? — зашипела я, прижимаясь спиной к подоконнику и обняла себя за плечи. — Ты похитил меня, убил мою охрану и теперь говоришь про перекусить?

— Я не убивал твоих собачек, — коротко ответил и достал из холодильника колбасу, — за то, что похитил, ты мне еще спасибо скажешь. — Посмотрев на палки, он уточнил, — вареная или копченая?

— Ты точно Ильяс? — мной овладело удивление. — Или ты головой приложился, отчего у тебя память напрочь отшибло?

В ответ парень исподлобья взглянул на меня и небрежно швырнул сервелат обратно.

— Я не ем вареную и ты об этом, как никто другой знаешь, — процедила, наблюдая за его реакцией. Ильяс всегда был очень внимательным. О моих вкусовых предпочтениях он, как никто другой знал и сейчас меня ввел в недоумение своим вопросом. Я не понимала, что с ним не так, но допытываться не хотелось. Меня волновал другой момент — моя охрана и о ней я спросила следом:

— Ты не убил моих ребят?

— Зачем мне это? — он пожал плечами и положил колбасу на стол, достал разделочную доску, хлеб и начал методично нарезать куски. — Включи чайник, — попросил он, — нож не дам, сам нарежу. А то ты попытаешься меня вскрыть и поранишься еще.

Я щелкнула чайником и покосилась на вход. Ильяс заметил это и пояснил:

— Амина позже подойдет. Нам нужно поговорить вдвоем.

— Нам не о чем с тобой разговаривать, — я пыталась держаться уверенно, но меня трусило и голос выдавал опасения дрожью, — верни меня немедленно обратно! К мужу! Ты понимаешь, что это ненормально, похищать чужих женщин! Тебе Амины мало?! — в конце мой голос звенел на всю квартиру.

— Не ревнуй, — без улыбки ответил парень, — я сказал, что мы поговорим. Представь, что ты у меня в гостях.

Его спокойствие меня раздражало. Уверена, у него даже пульс не участился. Как можно быть невозмутимым, если сотворил такое. Даже от Назара, который умел скрывать эмоции и всегда выглядел непробиваемо, излучалась мощная энергетика. Она была горячей, подавляющей. Ее можно было почувствовать. А тут — леденящий холод, от которого не исходит ни единого импульса.

— Зачем ты мне написал записку? Почему не дождался, пока я приеду? — с трудом сдерживала слезы. Чтобы не разрыдаться при нем, закусила изнутри щеку и уставилась в пол — дискомфорт в животе стал усиливаться.

— Волков бы не отпустил тебя. Его шавки следили за курьером, а охранник прочитал записку. Я изначально не хотел с тобой видеться там. Это был отвлекающий маневр, и он сработал.

— Зачем это все? — осторожно взглянула на него. Ильяс уже нарезал ровные бутерброды и разложил их прямо на разделочной доске.

— Я хотел поговорить с тобой. Все четыре года думал о тебе, о нашем последнем разговоре, о нас...

— Ты нормальный, ты же с Аминой! Я видела, как она смотрит на тебя. Решил стать султаном? — от возмущения я начала хватать ртом воздух и нервно осматриваться по сторонам, ища что-то, чем можно запульнуть в парня, но быстро поняла, что затея глупая и обреченно села на стул.

— Я не собираюсь умолять тебя вернуться, брось. Я всего лишь хотел спасти тебя от чудовища, с которым ты живешь под одной крышей.

— Чудовища? Ты серьезно? — тихо прошелестела я, не веря в реальность происходящего. В который раз подумала о том, что передо мной не Ильяс, а его точная копия. Это, тот, кто убил моих родителей, мне говорит про то, что чудовище Назар?

— Он убийца, — процедил парень и шагнул к чайнику, наливая кипяток в стакан с чайным пакетиком.

— А ты? — пытливо уставилась на него, проигнорировав поставленный передо мной стакан.

7

Назар

— Не отвечает, — прослушав длинные гудки, я скинул звонок и удивленно уставился на телефон, на который начали приходить уведомления о пропущенных звонках.

«Не могу до тебя дозвониться. Мне позвонил Сергей Львович и попросил срочно приехать. После заеду в аэропорт, взяла трех твоих рыцарей, не гневись. Люблю тебя».

Прочитал вслух сообщение и швырнул мобильный на стол. Одарил пронизывающим взглядом притихших мужчин и поморщился от того, как защемило в груди. Ками редко писала сообщения и сейчас ее послание выглядело, как прощальная записка. Не гневись…Я себя никогда не прощу, если она была в машине. Никогда.

Услышанные новости, подобно свинцовой пуле, попали точно в мозг, убивая озвученными словами.

«В машине были люди»

Если Камила была там, я не знал, как смогу это пережить. Страх заковывал в кандалы, позволяя в полной мере ощутить свою беспомощность. Я мог многое и большинство считали мои возможности безграничными, но даже власть и деньги проигрывали перед смертью. Воскрешать людей я не мог.

Пока снова пытался набрать безответный номер, в голове, подобно киноленте, всплывали кадры из жизни. В каждом отрывке была она — моя Ками, которую любил так, что самому страшно было. Дышать без нее не мог, всякий раз наслаждался, когда она была рядом, словно каждый миг был последним. С ума сходил в разлуке и познал с ней нечто новое и чужеродное. То, чего раньше ни к кому не испытывал — трепет. Эта девчонка, ровесница моей дочери, смогла растопить каменное сердце и поселилась в нем так глубоко, что вытащить ее можно было только вместе ним. Я не хотел верить, что моя Ками могла быть в машине.

— Мне нужно туда, — выдавил из себя, посмотрев на молчавших мужчин и направился к выходу.

— Я отвезу тебя, — за мной бросился Олег, который до этого момента не вымолвил и слова. Я ничего ему не ответил, уверенным шагом двигаясь на улицу.

Оказавшись возле офиса, я замер напротив «Ауди», смотря на любимый седан. Олег встал рядом, понимая, почему я замешкался. После новостей о заложенной бомбе, каждый бы задумался, перед тем, как сесть в машину.

— Давай попросим кого-нибудь из ребят завести тачку? — предложил Олег, но моментально поежился под уничтожающим взглядом.

— Надо вызвать специалистов, — сказал я, — я не собираюсь рисковать своими людьми. Я дорожу каждым, кто со мной. Чтобы больше я таких предложений от тебя не слышал. Боно, — окликнул растерянного парня, который поравнялся с ними, — я поеду с тобой.

Дорога до аэропорта казалось вечностью. Мне казалось, будто кто-то сверху включил «рапид»[1], намеренно издеваясь над изнывающей душой. Я нервничал. Боялся услышать или хуже того — увидеть труп своей жены. Но другого выхода не было. Я должен был знать наверняка, кто погиб на месте взрыва и найти смертника, который решился на такой отчаянный поступок.

Когда Боно подъехал к аэропорту, я не стал дожидаться, пока мы припаркуемся и чуть ли не на ходу выскочил из машины, двигаясь к месту скопления людей в форме. Я уже видел остатки своего автомобиля и трупы в черных мешках, которые грузили в микроавтобусы.

— Назар Волков, — смерив удивленным взглядом прибывшего на место владельца авто, протянул следователь. Он заметил маячивших позади моих людей и заметно занервничал. Было не ясно, удивился он или огорчился тому, что я стоял перед ним, а не лежал в одном из патологоанатомических пакетов.

— Кто был в машине? — все мое внимание было приковано к черным мешкам, которые грузили в микроавтобус. Я с трудом сдерживал себя от порыва — подойти к обгорелым трупам и проверить каждый лично. Задавая вопрос, боялся услышать ответ.

— Сесть никто не успел. Рядом было несколько людей, — ответил следователь.

— Девушка была?

— Была, — короткий ответ ударил по вискам, отрикошетив в грудине. Я плотно сжал губы, морщась от резкой боли слева и прикрыл на миг глаза. Мне с трудом удалось вымолвить следующую фразу, — когда сделаете ДНК?

— Ну...

— Завтра утром результат должен быть у меня на почте. Или ты будешь искать новую работу, — обрубил я, после чего следователь начал бледнеть.

— Назар, успокойся, — подоспел Боно, показывая корочки следователю и тот заметно напрягся, — я все сделаю сам, тебе не нужно тут быть. Иди в машину, остынь.

— Он мне нужен для дачи показаний, — попытался возразить полицейский, но Рома тоже его обрубил:

— Без адвоката он тебе ничего не скажет, первый день что ли работаешь? Меня интересуют камеры. Уже проверили?

— Все записи с камер удалены…— начал мямлить следователь и я двинулся в сторону здания аэропорта. Ко мне присоединился Олег, а сзади, как тени, перемещались телохранители. Я ненавидел, когда меня сопровождали охранники, но сейчас не возражал. В ближайшее время мне придется окружить себя надежной защитой, пока не разберемся, откуда ноги растут.

Когда мы оказались внутри помещений, я внимательно осмотрелся по сторонам, прикидывая, куда можно пойти. Несмотря на взрыв, в аэропорту кипела своя жизнь: люди торопились на самолет или домой, кто-то бежал за билетами, чтобы успеть на ближайший рейс. Немного помедлив, я направился к кассам, оценивая длинную очередь. Смерив ее задумчивым взглядом, пошел в противоположную сторону.

— Что ты здесь хочешь найти? — не удержался Олег.

— Пока не знаю, — нехотя ответил я, останавливаясь напротив туалета. Посмотрев по сторонам, заметил камеры и указал на них телохранителям, — позвони Боно, пусть возьмет записи со всех камер внутри. Если ее не было в машине, она пошла покупать билеты, будь они не ладны…

Ругнувшись, я зашел в дамскую комнату, где обнаружил двух девушек. Они что-то бурно обсуждали возле зеркала и возмущенно посмотрели на вошедших мужчин.

— Здесь вообще-то женский туалет! — воскликнула молоденькая блондинка с мальчишеской фигурой.

— Пошли вон. Обе, — процедил недобро я и девушки, не сговариваясь поторопились на выход. Ойкнув, при виде двух мордоворотов на входе, они испарились, словно их тут и не было.

8

Назар

Боно окончательно сдулся под моим уничтожающим взглядом, которым я наградил его после звонка. Рома понимал, что шансы выйти сегодня из офиса живым стремительно приближались к нулевой отметке и ждал свой приговор. Я медлил с ответом, разглядывая монитор с записями на повторе. Напрягающая тишина сжимала в тиски и была готова взорваться в любой момент.

— Назар Максимович, — в кабинет зашел один из моих людей, — там Макс заговорил. Скулит, вас просит.

Я поджал губы. Из-за нервов неподвижная половина лица перестала слушаться окончательно, что создавало на лице презрительную ухмылку.

— Боно, ты идешь со мной, — сообщил я и, не оглядываясь, направился в бокс, где пытали охранников.

Я принял предложение звонившей дамы не раздумывая, но поставил свое условие: я должен убедиться, что с Камилой все в порядке. Девушка сказала, что перезвонит позже и скинула вызов. Вадик не смог отследить, откуда совершался звонок — он был слишком коротким.

Ради Ками я был готов на все. Плевать на деньги, власть, свободу — лишь бы с ней и детьми все было в порядке. Я прекрасно понимал, что каждый мой день мог быть последним и он ходил по лезвию ножа, но своих близких всегда старался огородить от мира, в котором жил. Камила была моей ахиллесовой пятой, за которую вот уже второй раз пытались ухватиться. В первый я не задумываясь согласился обменять свою жизнь, за ту, кто похитила сердце. А мы тогда были женаты всего ничего.

Теперь все иначе. У нас с Ками ребенок, мы ждали второго, возможно, долгожданного сына, наследника, о котором так давно я мечтал, поэтому не было даже мысли на поторговаться. Я готов был выполнить все, что будет нужно, лишь ради шанса на спасение жены. По-другому я не мог.

— Ты же понимаешь, что тебя завалят в тюрьме? — растерянно бормотал ему в спину Боно.

— Как раз встретишь меня в аду, расскажешь, что там и к чему, — я зашел в комнату, в которой сильно пахло кровью. В центре помещения, сидел привязанный к стулу Макс — его лицо было разбито и напоминало один сплошной синяк. Нужно было приглядываться, чтобы разглядеть отдельные детали внешности.

— Что значит, встречу? — Боно запнулся, увидев своего коллегу.

— Потому что я убью тебя сегодня, Ром, — как ни в чем не бывало пояснил я, рассматривая избитого охранника и обратился к нему, — ты что-то вспомнил, гнида?

— Боно, — невнятно пробормотал Макс, — Боно…

— Что Боно? Говори нормально. Ты говоришь так, будто тебе за предательство зубы выбили, — сморщился я и кивнул своим парням, чтобы закрыли дверь снаружи.

— Боно скафал, фто я долфен пропустить ту девуфку. Скафал, фто так надо. Он пофвонил мне, когда Камила уфе зафла в туалет. Я не думал, фто так будет, — ему было сложно говорить из-за выбитых зубов.

Я плотно сжал губы и достал из кобуры пистолет. Уверенным движением снял оружие с предохранителя, но Боно резко схватил меня за руку, не давая выстрелить. Направляя пистолет на себя, Рома заговорил:

— Это мой человек и за каждое его действие отвечаю я. Все, что он делал, было с моей подачи. Не трогай его. У тебя есть я, а его отпусти.

Я переместил все свое внимание на новую жертву и злобно прищурился:

— Ты так торопишься на тот свет? Там какая-то акция?

— Отпусти моего человека, — повторил Боно, — это я ему приказал. У него не было шанса отказаться. Сам знаешь же, служил.

— Видишь, он не думал. А ты подумал за своего коллегу, Боно? Ты что задумал, черт? Это был твой план? Хотел меня так прижать? — я поставил «Беретту» обратно на предохранитель и убрал ее кобуру. Взгляд, которым я наградил майора, не обещал ничего хорошего.

Роман успел только нервно облизнуть губы, после чего щедрый удар по челюсти отбросил его к стене. Мужчина зажмурился от сильной боли, когда я схватил его за грудки, вминая со всей дури в кирпичную поверхность.

Затравленно смотря в бешеные зеленые глаза, в которых Боно видел стремительно приближающуюся костлявую с косой наперевес, Рома выдохнул:

— Да не знал я, что Ками беременна, я бы никогда не затеял это все, если бы ты сразу обозначил ее положение.

— Какая разница, в каком она положении! Это моя жена, а ты ее, тварь, похитил. Приставил к ней своих людей, а сам был заодно с Сафаровым. Правильно тебя все ненавидят, оборотень в погонах, — прорычал я и ударил кулаком в солнечное сплетение. Рома закашлялся, жадно хватая воздух и попытался оттолкнуть меня, но у нас была разная весовая категория. Как тогда, на «Хонде», он безвольно трепыхался подобно кукле, в какой-то момент сумев поставить блок, чтобы хоть как-то себя защитить. Он даже не пытался давать сдачу, так как не видел в этом смысла — сам виноват.

Меня сумел оттащить только Вадик, когда Боно начал уже плеваться кровью. Оседая на грязный линолеум, Рома тяжело дышал и закатывал глаза. Несмотря на побои, он ни слова больше не вымолвил, чем злил меня, как быка красной тряпкой.

— Посади в подвал эту гниду, — приказал я, — Макса больше не трогайте и пусть ему окажут первую помощь, а то подохнет из-за этого ублюдка, — на этой ноте я вышел из комнаты и с грохотом ударил дверью о косяк.

***

Вадик с сожалением посмотрел на измученного Боно:

— Это того стоило? — он присел рядом с ним. — Тебе-то это на хрена?

— Так она хотя бы осталась жива, — тяжело дыша, пробормотал. — Те две машины…это не от меня…Только Сафаров мог ее спасти.

— Твой Сафаров похитил ее с целью шантажа, что ты брешешь, — Вадик нацепил ему на руки наручники и попытался поднять Рому, но тот даже не пошевелился.

— Мы с ним не так договаривались, — это последнее что сказал Рома, прежде чем отключиться.

***

— Назар! — Вадик зашел в кабинет. Назар сидел за столом, обняв голову руками и, облокотившись на локти, о чем-то размышлял. Он сейчас напоминал уставшего зверя со смертельными ранами. Вадим его понимал. Случилось то, чего Назар больше всего боялся — его прижали. Добрались до самой уязвимой точки и теперь игрались как с безвольной куклой. Охотники были опытными и знали, что в пасть к свирепому волку лезть не стоило и решили извести зверя, а когда он начнет с ума сходить от загнанности и количества ран — добить.