Глава 3

Найти ранчо «Дубль С» было довольно просто. Если, выехав из городка, держать прямо на север, как вам укажут, то оно довольно быстро появится прямо перед вами. Но выглядело ранчо совершенно не так, как представлялось Ангелу. В этих южных краях большинство владельцев поместий перенимали обычаи мексиканских соседей и строили на землях дома из самана, что помогало переносить нестерпимую летнюю жару.

Ангел же увидел двухэтажный деревянный дом, построенный скорее в традициях Северо-Запада. С полдюжины ступенек вели на веранду, окружавшую нижний этаж и достаточно просторную, чтобы на ней разместилось несколько стульев, кресел-качалок и даже двухместные качели в каждом углу. Второй этаж украшали балконы, на которые выходили двойные двери, ведущие, как он понял, в спальни. Балконы эти отбрасывали густую тень на располагавшуюся ниже террасу.

Дом показался Ангелу смутно знакомым, словно ему уже приходилось видеть это строение раньше, хотя на самом деле он никогда еще не забирался так далеко на юг. Хозяйственные постройки, во всяком случае, те из них, которые были видны глазу, располагались за домом, так что, даже стоя в двадцати футах от парадного входа, Ангел не мог сказать, занимались ли владельцы этого ранчо обработкой земли. Экипаж, поданный к главному входу, куда больше походил на изящную городскую двуколку для выездов, чем на излюбленную в глубинке телегу, равно пригодную и для поездок людей, и для перевозки грузов.

Едва Ангел приблизился к дому на уже упомянутые двадцать футов, как входная дверь отворилась и черная кошка размером с горного леопарда метнулась в его сторону. Он даже не успел сообразить, откуда она появилась – невозможно было представить себе, что «леопард» жил в доме; Ангел тут же принялся успокаивать испуганную лошадь, на всякий случай доставая из кобуры револьвер.

Но тут прозвучал выстрел, его широкополая шляпа стремительно слетела с головы, а в следующее мгновение до него донесся очень спокойный женский голос:

– Даже и не помышляйте об этом, мистер.

Ангел успел заметить, что женщина стояла на террасе и дуло револьвера было направлено на него. И тут же его взгляд метнулся к кошке, которая на миг замерла при звуке выстрела, но потом снова двинулась к нему, хотя уже не так быстро. Она приближалась, и его лошадь отчаянно заржала, сделала шаг вбок, вскидывая голову, и встала на дыбы.

Он предпринял отчаянные усилия, чтобы удержаться в седле. Проклятие! Не хватало оказаться нос к носу с этим мерзким существом! Когда его лошадь наконец прочно встала копытами на землю, он увидел, что кошка остановилась и теперь неподвижно сидит почти рядом, футах в пяти, глядя на него большими желтыми глазами.

– Марабелла, – позвала женщина тоном, не допускающим ослушания.

Да, она назвала ее Марабеллой… И тут он сделал то, чего не делал никогда, что запретил себе раз и навсегда. Он потерял хладнокровие и обнаружил это перед женщиной!

– Леди, если вы немедленно не уберете это животное с глаз долой, – скрипнул он зубами, стараясь вернуть свое обычное спокойствие, – то я не отвечаю за последствия.

Она, казалось, не обратила на его слова никакого внимания, возможно, потому, что все еще держала в руках револьвер, направленный на него.

– Вы не в том положении, чтобы…

Все происшедшее вслед за ее словами заняло буквально секунды. Ангел выхватил из кобуры свой револьвер и выстрелил, выбив пулей оружие из ее руки. Она воскликнула: «Сукин сын!» – и затрясла ушибленными пальцами. Кошка в ответ на ее возглас грозно заурчала, причем довольно громко, а лошадь Ангела, услышав зверя, шарахнулась в сторону. На этот раз Ангел не удержался в седле и рухнул в пыль, лошадь ускакала, а шипящее и скалящееся чудовище двинулось в его сторону и замерло теперь всего в каком-то футе от него, среагировав на одно слово, сказанное почти шепотом: «Марабелла».

И все же ему дьявольски хотелось выстрелить в эту киску. А потом и в ее хозяйку, черт подери! Он не мог припомнить ситуации, когда бы вот так терял самообладание. Любой идиот мог сразу сообразить, что эта кошка, или как там ее, принадлежит хозяйке дома. Любимица хозяйки. Ибо лишь любимица с такой готовностью могла повиноваться ей. А женщина позволила зверю напугать его лошадь, да и, черт возьми, его самого.

Понимая, что это черное чудовище должно быть ручным, он, обуреваемый гневом, лишь усилием воли заставил себя отвести взгляд от животного, сидящего совсем рядом и не спускающего с него глаз. Когда ему удалось сделать это, он, прищурившись, посмотрел на хозяйку ранчо.

Она подняла выбитый пулей револьвер и теперь держала его в левой руке, зажав под мышкой ноющие пальцы правой. Вряд ли без серьезного ремонта можно стрелять из этого револьвера, но она, похоже, даже не подумав об этом, снова направила чертово дуло прямо на него.

– Я не собираюсь стрелять, мистер, хотя и владею оружием ничуть не хуже вас. Но если вы попробуете направить на меня ту железку, которую держите в руке, то Марабелла разорвет вас на кусочки.

Могла ли она подстрелить его, когда брала на мушку? Это представлялось ему весьма сомнительным. То, что она сбила с него пулей шляпу, могло быть как предупреждением, так и просто промахом. Что касается ее второй угрозы, то здесь он ничуть не сомневался. Но слова женщины явно свидетельствовали о том, что она боится его. Что ж, это вполне понятно – она видела, на что он способен. Он сумел обезоружить ее, когда она держала его на мушке, а его собственный револьвер покоился в кобуре. Так что теперь у нее есть все основания трусить, видя его гнев.

– Вы просто сошли с ума, если думаете, что я спрячу револьвер! Нет уж, пока эта чертова зверюга дышит мне в затылок…

Ситуация зашла в тупик. Оба не желали уступать. Лишь через несколько долгих минут Ангел решил: для начала надо отделаться от мерзкого животного. И, насупившись, пробурчал:

– Позовите ее, леди, тогда мы, может быть, сможем поговорить…

Она надменно вздернула подбородок:

– Никаких разговоров не будет, вы просто немедленно уберетесь отсюда. И передайте им, что они напрасно подослали ко мне наемного убийцу.

– Им?!

– Да, тем людям, которые вас наняли.

– Никто меня не нанимал, леди. Льюис Пикенс просто послал меня, чтобы…

– Хватит, ради Бога. – Она опустила оружие. – Я не верю вашим россказням. – И тут же добавила: – Марабелла, иди сюда, моя милая. Он совершенно неопасен.

В первый раз с тех пор, как Ангел вступил в пору зрелости, кто-то счел его неопасным. Но он не стал обращать на это внимания. Остановившимся взглядом он следил, подчинится ли дикая кошка приказу хозяйки, и наконец дождался – лобастая голова повернулась в сторону женщины, длинное грациозное тело напряглось, и в конце концов кошка пересекла двор и поднялась по ступеням на веранду. Ангел облегченно вздохнул, но не спрятал револьвера до тех пор, пока Марабелла не исчезла в доме.

– Ты можешь вернуться на кухню, Мария, – сказала женщина, обращаясь к кому-то, кто стоял за дверью, и добавила: – Ты ведь знаешь, как стрелять из этого ружья?

Ангел усмехнулся. Оказывается, кто-то еще все это время держал его на мушке, а он даже не заметил. Он становился опасно беззаботным. Хотя нет, все его внимание было приковано к этому ужасному черному зверю и к этой идиотке на террасе. Боже, пожалуйста, пусть она не окажется Кассандрой Стюарт!

Девушка спустилась по ступеням и приблизилась к нему. Только сейчас он обратил внимание на ее изысканную одежду: длинную черную накидку, подбитую мехом, пять рядов голубых кружев на юбке, выглядывающих из-под накидки и касающихся носков туфелек. Небольшая касторовая шляпка небрежно надвинута на темно-каштановые волосы. Элегантный городской наряд, с которым абсолютно не вязалась кобура револьвера на поясе, надетом поверх накидки.

Сунув револьвер в кобуру, она протянула ему руку:

– Я Кассандра Стюарт. Скоро ли приезжает мистер Пикенс?

Ангел проигнорировал повисшую в воздухе руку, будучи не уверен, для чего именно она протянута. Это вызвало у нее едва заметную улыбку. На улыбку он тоже не стал обращать внимания. То, что она оказалась той самой особой, с которой он должен иметь дело, заставило его мысленно выругаться, пока он вставал на ноги и отряхивал пыль с плаща. Меньше всего ему хотелось снисхождения от женщины. Но именно для этого он и находился сейчас здесь – уплатить долг.

Прежде чем ответить ей, он нагнулся и поднял свою шляпу. Отверстие от пули находилось как раз в центре тульи. Он снова выругался, на этот раз вслух. Черт побери! Она вполне могла убить его!

Повернувшись, он хмуро посмотрел ей в лицо:

– Когда починят ваш револьвер, мисс, я хотел бы убедиться, действительно ли вы умеете владеть им.

Она сдвинула брови, вновь достала из кобуры револьвер, осмотрела его и воскликнула:

– Черт побери, да вы же испортили его!

– А вы испортили мою шляпу.

Прищурившись, она взглянула на него:

– Представьте себе, это было оружие, сделанное по специальному заказу, мистер… Кстати, кто вы такой?

– Ангел. И представьте себе, что это была не какая-то, а двадцатидолларовая шляпа, мадам.

– Я возмещу вам убытки. – Она на шаг отступила от него. – Что значит Ангел? Ведь вы не тот самый Ангел, не правда ли? Не тот, которого называют Ангелом Смерти?

Губы его сложились в кислую улыбку. Большинство людей не осмеливались называть его этим именем.

– Оно мне тоже не очень нравится.

– И правильно, – бросила она мрачно.

Но во взгляде ее светло-серых глаз промелькнула тревога, что доставило-таки Ангелу изрядное удовлетворение. Впрочем, тревога эта должна была появиться куда раньше. Люди, даже не знавшие его, обычно старались держаться от него подальше. Сама внешность его красноречиво говорила: «Будьте начеку».

– Что ж, – с нервной усмешкой сказала она, отвечая на его взгляд. – По счастью, у меня есть еще один «кольт» новой модели, иначе я была бы очень огорчена.

– Порадуйтесь, леди, что мне не придется слишком долго ловить свою лошадь, не то вы смогли бы увидеть мое огорчение…

– Посмейте только притронуться ко мне хотя бы пальцем…

– Да мне скорее придет в голову пристрелить вас.

Он тут же упрекнул себя за нелепо вырвавшиеся слова. Вдруг потерять контроль над своими чувствами! Что это с ним происходит? Он ведь никогда не бросал на ветер пустых угроз. Но в этой женщине было нечто такое, что выводило его из себя. Пусть даже сейчас она и не держит его на мушке своего револьвера.

– Забудьте, что я сказал, – коротко бросил он.

– Охотно, – ответила она, отступая, однако, от него еще на шаг.

Он едва сдержал улыбку. Ее нервозность определенно приводила его в хорошее настроение.

– Вы всегда стреляете в людей, которые приходят к вам в гости?

Она моргнула, надув губки – весьма изящно очерченные губки, как он теперь заметил, – и гордо выпрямилась. Черт побери! Ведь она действительно испугалась его. И только сейчас обрела свою былую храбрость.

– Вы собирались пристрелить Марабеллу. Я не могла позволить вам сделать это. А она выбежала из дома до того, как я смогла остановить ее.

Слова эти заставили его задуматься.

– Значит, вы не спускали ее на меня?

– Разумеется, нет, – ответила она, самим тоном сказанного давая понять ему, сколь глупый вопрос он задал.

– Не убежден в этом «разумеется», леди.

– Здравый смысл…

– Думаю, нам лучше оставить этот разговор, – произнес он, упреждая ее возможную дерзость.

Она напряглась, стараясь понять, что он имел в виду.

– Все же полагаю, вам стоит изложить ваше дело, а затем уйти.

Господи, да он ушел бы немедленно, если бы мог.

– Пикенс не приедет, – кратко сообщил он.

Она какое-то мгновение смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом взволнованно прижала руки к груди.

– Но ведь он должен был приехать! Я так рассчитывала на него! Он заверил меня, что непременно приедет.

Странно, но ее искреннее огорчение подействовало на Ангела. После всего, что проделала с ним эта мисс, он не мог испытывать к ней добрых чувств. Но не мог и сердиться, видя, насколько она расстроена.

Ангел даже заставил себя найти слова утешения:

– Он, честно говоря, уже собрался в дорогу. Даже побывал в банке и снял со счета необходимую сумму на дорогу. Но по пути домой ему встретилась шайка команчей, которые за кем-то гнались. Разумеется, Пикенс не мог позволить им безнаказанно разбойничать. Он остановил негодяев, и в перестрелке его довольно серьезно ранили.

– О Боже, но ведь он жив, не правда ли? Это только моя вина. Дедушка никогда мне не простит…

– Почему вы вините себя? Ведь вас же там не было, – удивился Ангел.

– Но это я попросила его приехать. Если бы не я, он бы не отправился в этот банк и не… – Она замолчала, увидев, что, слушая ее, он покачивал головой. Тон ее голоса и выражение лица стали упрямо-вызывающими. – Я всегда готова признать свою ошибку. И ничуть не стыжусь этого.

– Как вам угодно. – Он пожал плечами, не пытаясь переубедить ее.

Ее задиристость тут же исчезла без следа. Она обиженно закусила нижнюю губу. Лицо ее помрачнело, подбородок задрожал, словно она была готова заплакать, и у Ангела все сжалось внутри. Он еще ни разу в жизни не утешал плачущую женщину, да и не собирался этого делать. Если она проронит хоть одну слезу, он тут же уйдет.

– Неужели он?.. – спросила она, не решаясь выговорить слово «мертв».

– Нет! – тут же поспешил заверить ее Ангел. – Доктор сказал, что Пикенс будет жить, хотя ему придется какое-то время полежать в постели. Поэтому он и послал за мной свою подругу.

Тревога исчезла с лица Касси, но она нахмурилась:

– И все равно я ничего не понимаю. Прошло уже около шести недель. Почему он раньше не сообщил мне, что не может приехать? Теперь у меня почти не осталось времени.

Ангел не умел так же легко, как она, признавать свои ошибки.

– Наверное, это моя вина. Пикенс довольно быстро нашел меня, но я задержался на несколько недель в Нью-Мексико[1]. Правда, он ни словом не обмолвился, что его сообщение надо доставить так срочно.

– Понятно… – Хотя поняла она мало, и лицо ее выражало крайнее смущение.

– Гонцов с плохими вестями всегда встречают без радости, – начала она церемонно, – однако я благодарю вас за то, что сделали крюк и заехали ко мне. Но и телеграммы было бы вполне достаточно. И еще мне очень жаль, что ваша лошадь убежала. Вы можете взять одну из наших, чтобы верхом разыскивать свою. А когда найдете, вернете нашу лошадь на конюшню.

Опустив руку в карман своей накидки, она извлекла из него золотую двадцатидолларовую монету.

– Этого вам должно хватить на новую шляпу.

Ангел тупо уставился на ладонь, на которой лежала протянутая ему монета.

– Берите же, – повторила она.

Он даже не пошевелился. Девушка передернула плечами и сжала пальцы в кулак.

– Как вам угодно. А сейчас, с вашего позволения, мне необходимо ехать. Как раз перед вашим появлением я собралась в город.

Повернувшись, она зашагала прочь. Ангел постоял, переминаясь с ноги на ногу, а когда она приблизилась к своему экипажу, наконец выдавил из себя:

– Очевидно, мне надо было выразиться яснее, мадам. Дело в том, что Льюис Пикенс просил меня… заменить его. Я здесь, чтобы решить ваши проблемы, каковы бы они ни были, так что вам стоило бы сперва ввести меня в курс дела, а уж потом отправляться в город.

Услышав слова «заменить его», она резко обернулась и взглянула на него расширившимися от удивления глазами. Потом на ее лице вновь появилось обычное упрямое выражение.

– Я что-то не пойму вас.

– Я, кажется, выразился достаточно ясно.

– Да, вполне, – процедила она, едва сдерживая раздражение. – Я просто не могу поверить. О чем только думал мистер Пикенс, выбрав именно вас? Мне нужен человек, который бы смог уладить дело миром, а отнюдь не забияка. Вы же способны только обострить ситуацию.

– Но что это за ситуация?

Она нетерпеливо махнула рукой:

– Нет смысла рассказывать, если вы все равно не поможете мне. Если бы дело можно было решить силой оружия, я вполне справилась бы и сама.

Он не смог удержаться от улыбки, представив себе множество дырявых шляп, летающих в воздухе. Но тут же отвернулся, чтобы она ничего не заметила. Немногие даже близкие люди удостаивались чести убедиться, что ему свойственно чувство юмора. А уж ее он не собирался вводить в этот узкий круг.

– У вас есть сарай, где спят батраки?

– Да, но… Погодите! – крикнула она, когда он направился на задний двор усадьбы. – Вы не можете оставаться здесь. Разве вы не поняли меня?

Он замедлил шаг и небрежно обронил:

– Я-то прекрасно вас понял, а вот вы меня – нет. Я приехал сюда, чтобы заняться вашими проблемами вместо Пикенса. Я у него в долгу и не уеду отсюда, пока не расплачусь.

Когда он заворачивал за угол дома, она догнала его и схватила за руку.

– Это ваши с ним расчеты, мистер, и никакого отношения ко мне они не имеют.

– Теперь имеют.

– Это совершенно неприемлемо. Я повторяю: вы не можете…

Рычание, донесшееся из дома, заставило обоих замереть на месте. Обернувшись на этот звук, Ангел увидел большую кошку, сидящую на подоконнике и пристально глядящую на них. По счастью, окно не было открыто, но, даже заметив это, он не сразу пришел в себя. Независимо от того, что эта «киска» всего лишь домашнее животное, любимица своей хозяйки, он не мог считать ее безобидной.

– Что это за зверюга? – спросил он наконец.

– Черная пантера.

– Не знал, что они водятся в Техасе.

– Они и не водятся. Марабелла приехала к нам из Африки.

Он решил не спрашивать, каким образом она здесь очутилась.

– Держите-ка ее подальше, пока я тут, идет?

Его слова снова заставили девушку возмутиться.

– Если бы вы остались на ранчо, чего, впрочем, не случится, вам прежде всего следовало бы подружиться с Марабеллой. И еще не мешало бы, по понятным причинам, познакомить с ней вашу лошадь – но ведь вы, повторяю, не останетесь здесь. Конюшня вон там. – Она указала на длинное строение рядом с амбаром. – Выберите себе лошадь и отправляйтесь туда, откуда приехали.

Касси полагала, что таким образом расставила все по своим местам. Чего уж яснее? Но, повернувшись к нему спиной, вдруг услышала очень спокойный голос:

– Ну что ж, в таком случае мне придется решать ваши проблемы в моей обычной манере.

Сообразив, что он имеет в виду, девушка сверкнула расширившимися от гнева глазами:

– Вы не посмеете!

Он не удостоил ее ответом.

– Ладно! – бросила Касси. – Оставайтесь, но не вздумайте никого убивать. Никакой стрельбы. Никаких трупов. Ясно?

Она не стала дожидаться его возражений. Просто повернулась, уселась в коляску и умчалась прочь. У Ангела не было никаких сомнений в том, что эта женщина уступила ему только под давлением обстоятельств. В иной ситуации он тоже уехал бы. Но ведь он дал другу слово помочь ей, а без доверия с ее стороны не урегулируешь ее проблемы. Хотя Ангел давно привык действовать по-своему, на этот раз, видно, придется поступить иначе. И лишь услышав стук колес удаляющегося экипажа, он подумал, что так и не узнал, в какую историю попала эта малышка. Черт бы побрал эту женскую нервозность!

Загрузка...