Ангел для Авика (СИ)

Глава 3. Что стряслось с Незабудкой

Тем злосчастным вечером Вика даже не догадывалась о том, что ждет ее дома.

Шла на негнущихся ногах, слишком уставшая на работе.

Желудок противно урчал, пока поднималась по лестнице многоэтажного дома. Лифт опять не работал. Этот засранец периодически ломался, причем в самые неподходящие моменты. Оно и неудивительно, учитывая, в каком доме они с мужем купили квартиру. Мягко говоря, не люкс, но на что хватило, то и купили.

Подрагивающими от усталости руками Вика отперла замок, зашла в прихожую.

Откинула с лица белокурую прядь волос, поставила сумочку на обувницу, стала разуваться. Неожиданно услышала из кухни чье-то хихиканье. Тонкое такое, противное. А следом гогот, который явно принадлежал ее мужу Владу.

Внутри у Вики все похолодело.

Она нервно сглотнула, пошла прямиком на кухню.

И обалдела от представшей перед ней картины.

Абсолютно голый муж и голая же девица сидели на ее кухне, ужинали как ни в чем не бывало.

Муж, здоровенный детина с чубом светлых волос, будто бы не заметил появления Вики. Он усиленно орудовал ложкой, его подруга, совершенно не стесняясь, подкладывала себе в тарелку салат. Викой приготовленный, между прочим!

Они ели ее продукты.

Вика без труда узнала контейнер с пловом, который вчера готовила до часу ночи, салат Цезарь, за продуктами для которого, ездила на днях.

Влад даже не потрудился заказать для себя и любовницы ужин. Правильно, зачем, когда есть приготовленная ею еда.

Жена-клуша и приготовит, и приберет. И денег на продукты заработает… Так он думал, что ли?

— Влад, ты совсем обалдел? — завизжала Вика, не узнавая собственный голос.

Он посмотрел на нее как ни в чем не бывало. Во взгляде так и читалось: «А че такого?»

Голая мадам с черными патлами и четвертым размером груди поспешила прикрыть срам Викиным кухонным полотенцем с гусями. Она подскочила с места со вскриком:

— Ой!

Влад же ничуть не смутился, посмотрел на Вику, как на существо, сильно мешающее ему наслаждаться вечером.

Ну еще бы, у Вики-то совсем не бидоны в лифчике, а так, в лучшем случае персики. И вообще, в сравнении с этой девицей Вика худовата, низковата, в общем не дотягивала.

Но это, черт подери, ее кухня.

— Вон пошли из моей кухни! — закричала она что было сил.

Голая девчонка аж подпрыгнула от ее крика. Но не муж, он и ухом не повел.

— Да не парься, — буркнул он любовнице.

Вальяжно встал, вытер салфеткой рот. Швырнул эту салфетку на тарелку, взял под локоть девчонку и увел.

Однако ушли они недалеко.

Вика вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь в спальню.

Обалдело опустилась на стул и тут же вскочила, вспомнив, кто здесь совсем недавно сидел. Голый…

Обозрела беспорядок, который творился на кухне, и прикрыла рот ладонью. Это что? Она типа должна за ними еще и прибрать? После всего?!

Нет, она не будет!

В душе у Вики поднялась такая дикая злость, что она готова была задушить благоверного собственными руками.

Разум на какое-то время вышел погулять, уступив место истерике.

Вика метнулась в коридор, к двери спальни, которая была благоразумно заперта.

Принялась стучать в нее кулаком и голосить:

— Пошли вон из моего дома!

Однако никого своими криками не напугала.

Через минуту дверь открылась, и в коридоре показался муж. Слава богу, уже не голый, хотя трусы вряд ли считались достойным нарядом в данной ситуации.

— Пошел вон из моего дома и шалаву свою забери! — запыхтела Вика с горящим взглядом.

— Рот закрыла! — гаркнул он на нее. — Я сегодня с гостьей, а ты как-то это переживи. Будешь борзеть, я тебя сам выставлю, поняла?

С этими словами он резко потянулся к Вике, развернул ее на сто восемьдесят градусов и пихнул в спину.

Вика не упала только потому, что держалась на лютой, всепоглощающей ненависти.

Страшно подумать, в какое дерьмище превратилась ее жизнь, еще недавно казавшаяся сказочной.

А как все начиналось…

Конфетно-букетный период, от которого Вике прочно снесло кукушку. Все эти пикники на крыше дома, где Влад снимал квартиру. Прогулки по городу за ручку. Тонна лапши, которую он умело развесил на ее ушах.

Свадьба…

Пусть без гостей, но очень романтичная — в костюмах из театра, где Влад играл на тот момент.

Потом свадебное путешествие к морю, в коттедж его близкого друга. Романтичное приключение, полное жаркого секса, больших чувств, обещаний, надежд.

Но после, как водится, начались серые будни… И много удивительных открытий о собственном, на тот момент горячо любимом, супруге.

А впрочем, для того чтобы годно рассказать эту историю, нужно начать с истоков.

«Не потопаешь, не полопаешь», — все детство говорила Вике мама, вручая ведро и половую тряпку.

«Жизнь без труда — воровство», — внушала ей бабушка, заставляя полоть огород и собирать картошку, когда Вика приезжала к ней на лето.

«Без труда не выловишь и рыбку из пруда», — глаголал дедушка и требовал, чтобы Вика идеально смахивала пыль с многочисленных книг из его библиотеки. Это в моменты, когда ей так хотелось погулять с подружками.

В общем, с самого детства Вику воспитывали так, что если вдруг она на секундочку прекратит вкалывать, то в ту же секундочку помрет с голода, потому что… Ну вот просто потому.

Так воспитывали ее и пятерых братьев и сестер, которых умудрилась нарожать вне брака ее плодовитая мама.

Поэтому единственное, о чем Вика всю жизнь мечтала, — собственный угол, где она сможет спокойно жить, и никто не будет клевать ей мозг.

Голубая мечта о своей квартире, ремонте и спокойной жизни воодушевила Вику на подвиги. Вооружившись мудрыми поговорками родственников, она принялась за дело.

Поступила в Питерский вуз, что казалось ее родственникам почти нереальным достижением, и укатила из маленького южного городка в северную столицу России.

Вика не просто училась, а вкалывала на трех работах, для того чтобы отложить денег на первоначальный ипотечный взнос. Учась на факультете иностранных языков, она не гнушалась ничем. Писала контрольные, курсовые, ходила по репетиторствам, преподавала язык в вечерней школе, подрабатывала на выходных официанткой.

После того как Вика закончила университет, ее трудовая деятельность только расширилась. Где она только ни работала, как только ни старалась лишь бы добиться своего.

Денег почти не тратила — лишь минимум на еду и одежду, жила с девчонками в общежитии. Что угодно во имя экономии.

И наступило счастье. Пять лет каторжного труда окупились сторицей. Ей удалось накопить приличную сумму, такую, что хватило бы на первый взнос, даже кое-какой ремонт, мебель.

Тогда же Вика познакомилась с Владом.

Молодой перспективный актер, играющий в любительском театре, произвел на нее сильное впечатление. Холеный широкоплечий блондин мог свести с ума кого угодно, но предпочел скромную Вику, совсем не избалованную мужским вниманием.

Встретившись с Владом, она окунулась совсем в другой мир, полный чувств и неземных удовольствий.

Он показался ей идеальным. Кроме того, таким же трудягой, как и она, ведь, кроме игры в театре, преподавал актерское мастерство в колледже.

Влад очень поддерживал ее морально, говорил, какая она умница и как ученики ее обожают. Никогда не обижался, если из-за обилия работы ей приходилось переносить свидания.

Они поженились, взяли двушку в ипотеку, и…

Влада уволили из колледжа за вопиющее нарушение этики. Точнее, страшную подставу, как он утверждал. Ведь разве он мог в здравом уме распивать со студентами на кафедре горячительные напитки? Поклеп! И ни с какой женой декана он не зажигал, у него, вообще-то, своя жена есть, умница и красавица, а не та крокозябра, которая заведует бухгалтерией и выписывает премии.

То, с каким возмущением Влад ей об этом рассказывал, убедило наивную Вику — он ни при чем.

Вика подумала, что пришел ее черед морально поддержать мужа. И она поддерживала, рассказывала ему, какой он гениальный и что у него все обязательно получится. Поддерживала и материально, временно взяла на себя взносы по ипотеке, покупку продуктов, коммуналку и… еще больше учеников, чтобы все это оплачивать.

Скоро работы у Вики стало столько, что даже в выходные она частенько трудилась до поздней ночи, ездила по ученикам. Потихоньку морально выгорала, но продолжала верить, что Влад вот-вот как пойдет, как найдет крутую работу… Он же преподаватель от бога, талантливый актер.

Но…

Он даже не пытался.

На собеседования не ходил, лечил депрессию обильной едой, десятичасовым сном, игрой в приставку, которую, как потом выяснилось, купил с ее кредитки. И в театре он больше не выступал.

— Творческий кризис, — так он это прокомментировал.

«Диванодав!» — вердикт подруг был неумолим.

Вика отказывалась в это верить. Ведь ее Влад такой талантливый, умный. Он не может быть никаким диванодавом. Ему просто не везет с работой, вот и все…

Но однажды она пришла с работы пораньше, потому что дико заболел живот. И увидела, как ее благоверный, вместо того чтобы мотаться по собеседованиям, сидит и преспокойно рубится в танчики. А ведь еще сегодня утром, когда она просила его пропылесосить квартиру, раз он все равно дома, Влад ей заявил, что никак не сможет, потому что у него целых три собеседования в разных частях города и вообще каждый час расписан буквально по минутам.

Увидев сие безобразие, Вика даже забыла про больной живот, предъявила Владу, что он — трутень. И что ему срочно нужно искать работу, если он хочет продолжать с ней жить.

— А зачем? Чего тебе не хватает? — спросил Влад абсолютно серьезно. — У нас ведь все есть…

У них и вправду было все необходимое для жизни. Квартира, за которую она платила, холодильник, который она забивала продуктами, бытовая техника, за которую она еще частично выплачивала кредиты. Теперь даже игровая приставка — и та была.

Живи да радуйся, Вика. И паши дальше. Одна. Пока не сдохнешь.

Романтично до жути.

В ту же секунду Вика вспомнила вбитое с детства утверждение: «Не потопаешь, не полопаешь».

Влад не топал, а значит и лопать за ее счет тоже не будет.

Очень деликатная и совсем не конфликтная Вика поначалу опешила от его наглости, а потом резонно заметила:

— Но у нас все есть только потому, что я вкалываю как лошадь!

— А ты что хочешь, чтобы я тебя содержал? — возмутился Влад. — Не знал, что женился на меркантильной стерве… Тебе не стыдно?

Челюсть у Вики отвисла практически до пола.

К тому моменту работящая пчелка так устала трудиться за троих, что ей уже было все равно, насколько Влад талантлив, хорош в постели и какие макаронные изделия у него в запасе, чтобы развесить ей на уши.

Вика взорвалась и пригрозила:

— Либо ты находишь работу, либо мы разводимся.

А Влад сказал:

— Давай!

И начался ад.

— Я тебя уделаю… — злорадствовал будущий бывший муж.

Развод бы ладно, его можно пережить.

Но вот раздел имущества…

Как оказалось, все нажитое в браке добро, делится сугубо поровну. И первый же адвокат, к которому обратилась Вика, доподлинно все объяснил.

Оно, может, в каких-то случаях и справедливо, что нажитое делится напополам, но в их конкретном случае разве можно говорить о справедливости? Она работала, копила, собирала, во всем себе отказывала. И половина квартиры ему? За какие такие заслуги? За игру в танчики?

Однако дальше больше. На первом же заседании суда вылезла ситуация и того гаже. Оказывается, это не Вика заработала на первый взнос, а Влад получил наследство и все это вложил в ипотеку. Каким образом он достал соответствующие документы, Вика не имела ни малейшего понятия. А потом… Оказалось, что и платежи совершал тоже Влад! Правда, непонятно, каким местом. И семью содержал, и коммуналку платил. А нехорошая Вика все заработанное тратила на себя.

Вот где Влад проявил все свои таланты актера, чуть не рыдал на суде горючими слезами. И, как ни странно, ему верили!

Голубая мечта Вики, драгоценная квартира, за которую она старательно выплачивала ипотеку, могла уплыть у нее из-под носа.

Кроме того, квартиру без полного погашения ипотеки даже продать было нельзя.

А жить в ней вместе с Владом стало настоящим кошмаром.

Он прекратил скрывать то животное, которое жило внутри него. Вел себя с ней по-хамски, даже хуже, чем с соседкой по общежитию. Ел ее продукты, пользовался всеми благами, какие тут были, и мотал нервы.

Однако девку сюда Влад привел впервые…

И как бы Вика ни относилась к мужу после всего, в груди у нее екнуло, да неслабо.

Обида душила хуже удавки.

Это что же? Это ей еще и его девок терпеть?

Не-е-ет! Она не будет!