Ангел, потерявший крылья

Глава 3

Пройдя в московском аэропорту регистрацию на рейс, Виктория ожидала посадки, а отец возвращался в Питер. Она в очередной раз думала, правильно ли поступила, оставляя мать и отца в такой непростой ситуации. Как сложатся отношения, если отец уйдёт к сыну, а мама так и не решится выйти замуж? Как всё это воспримут родители родителей? «Сколько не думай, а я свой выбор уже сделала. Отношения между мамой и отцом сейчас нормальные и всё у них получится. Возможно, после того, как я узнала обо всём, и им будет легче принять решение. Теперь нет причины скрывать истинное положение, – думала она, удобно устраиваясь в кресле самолёта. – Через четыре часа я буду на месте».

Вика не торопилась покидать салон самолёта и вышла одной из последних, зная, что получение багажа несколько затянется, а о чём говорить, со встречающим её Санькой, с которым расстались девять лет назад, не имела представления. Вика не могла сказать с полной уверенностью и того, видела ли она сон или это были воспоминания юности о поцелуях в подъезде, о единственной ночи перед отъездом и о слезах, которые она «лила» трое суток в купе до самой Москвы. Приехав в Питер, она в первую очередь позвонила по домашнему телефону Саньке. Потом были письма. Он писал их каждую неделю почти три месяца, а Вика отвечала на них. Позже было совсем короткое письмо, в конце которого он написал: «Прости меня».

Виктория узнала Александра Старкова среди встречающих сразу. «Породистый рыжий конь», – промелькнула мысль, когда она увидела высокого, спортивного рыжего молодого человека. Она подняла руку, заметив на себе его взгляд, и помахала в знак приветствия.

– Привет, рыжий, – сказала она, подойдя ближе, и повисла у него на шее. – Ты прямо пожарная каланча!

– Какая очаровательная жительница северной столицы к нам пожаловала, – говорил он, обхватив её за талию, покружил пару раз и опустил на пол. – Повернись – я на тебя посмотрю. Не узнал бы, не подними ты руку. Не будь я рыжим, и ты бы меня не признала.

– Твои волосы стали темнее. Тебе идёт такой цвет. Какой у тебя рост, великан? Я тебе по плечо.

– Метр девяносто и вес девяносто. Это ты у нас Дюймовочка. А цвет натуральный и на всю оставшуюся жизнь, пока не поседею.

– Нормальный у меня и рост, и вес – сто шестьдесят четыре на пятьдесят четыре. У меня фигура почти идеальная, – смеялась Вика. – Пойдём багаж получать.

– Вика, скажи мне для начала всё, что ты обо мне думаешь. Твой приезд напомнил мне нашу историю, и я чувствую себя, скажем, скверно. Ты обижена?

– Саш, ты о чём? Мне было шестнадцать лет и я, конечно, страдала, но, во-первых, недолго, а во-вторых, столько лет прошло. В школе у меня появился друг среди одноклассников. Через год он ушёл в армию, а вернулся с женой. Я дала себе слово до окончания университета не заводить романов, да и как-то не цеплял никто. Начала изучать английский. Слово почти сдержала, пока бабушка не сосватала сына своей приятельницы. Роман наш длился полгода, и мне сделали предложение. К тому времени мы оба окончили учёбу. Антон получил предписание в госпиталь Мурманской области, а я осталась в Питере, не приняв предложение. Знаешь, не было тех чувств, чтобы бросить всё и уехать. Прошла интернатуру, через год вышла на работу и вляпалась в историю, которая меня сюда и привела. Так что обида на тебя, по сравнению с промахами, которые я допустила позже, не стоит выеденного яйца. Забудь. Мы с тобой просто привыкли друг к другу, возможно, это и не было влюблённостью. Могло случиться и наоборот. Ты молодец, что написал обо всём. У тебя не осталось обязательств, а у меня иллюзий.

– Значит, мир?

– И мир, и дружба, и сентябрь. Поедем на автобусе или на такси?

– У меня машина на стоянке. Я приехал на час раньше до прибытия рейса. Всё голову ломал: как разговаривать с тобой? Показывай свой багаж.

Подхватив две сумки, Александр пошёл на выход, Виктория пошла следом. Поставив сумки в багажник, он открыл перед ней двери машины и занял место водителя.

– Вика, последний вопрос из прошлой жизни. Ты же врач. Как ты просмотрела психопата? Так была влюблена, что не замечала в нём странностей?

– Саш, я не психиатр. У меня другой профиль. Распознать шизофрению внешне достаточно сложно, если ты общаешься с человеком два-три часа в день. А что касается любви, то её, думаю, не было. Был интерес, была симпатия, возможно, влюблённость. Болезнь – это недостаток, а у него было много достоинств. Человек учился в Англии, знает английский, умный, разносторонний, один из руководителей большой компании. Есть такой сорт людей, которые умеют расположить к себе. Он нравился не только мне, но и моим родителям. Рыцарь без страха и упрёка. Что тебя ещё интересует? Какие у нас планы?

– Едем к родителям, завтракаем и, если ты не устала от перелёта, проедемся по маршруту «новая работа – съёмное жильё». Вика, пойми меня правильно: ты можешь жить у родителей долго, и мы можем никуда не торопиться. Но, помня твою обязательность, я решил выполнить всё, не откладывая, а дальше решай сама. Да, ты мне ничего не сказала о цене, Я взял на себя смелость и выбрал на свой вкус, не беря во внимание старые дома. В новых домах и площадь больше, и в подъездах чище. Смотрел квартиры с мебелью и техникой. Пока определишься, поживёшь в моей комнате. Я там бываю редко. Живу в квартире деда после хорошего ремонта. Дом, правда, маминого детства, но я там привык.

– А как поживают родители? Я не сильно напрягла Михаила Степановича?

– Глупости не говори. Он тебя «пристроил» в обычную муниципальную больницу, где всегда не хватает кадров. Родители в прошлом году отметили пятидесятилетние юбилеи. Работают, живут на Гоголя 42, а я на Танковой 17. Если хочешь, поживи в моей квартире.

– Я хочу свою квартиру, пусть и съёмную. Так я не буду вторгаться ни в чью жизнь и сама себе буду хозяйкой. Ты всё правильно сделал.

– Вика, а ты нашу школу помнишь? Теперь это гимназия. Мы можем устроить в один из выходных экскурсию и проехаться по местам боевой юности. А вообще ты правильно сделала, что приехала. Тебе нужно сменить обстановку и коллектив. Новые люди, новые знакомства, и в ближайшие полгода-год некогда будет думать о случившемся, – рассуждал он, поглядывая на Вику.

– На дорогу смотри, Шумахер. Или ты хочешь угробить меня, чтобы не возиться с внезапно нагрянувшей гостьей? – Виктория улыбнулась. – Посмотрим на роддом, покажешь мне дорогу к месту жительства. Квартиры можно посмотреть, но окончательно определюсь, когда меня примут на работу.

Встреча с родителями Саши была тёплой. Да, прошло много времени, как они расстались, но до этого дружили лет тринадцать, а после переезда Петровских, не забывали общаться по телефону. Выходные дни она провела в обществе Саши, который возил её по адресам, а вечерами рассказывала Старковым о жизни в Питере, боясь проговориться об отношениях родителей.

В понедельник Михаил Степанович подвёз её к роддому, и Виктория Петровская предстала пред светлые очи заведующей отделением Костровой Раисы Степановны. Женщине было около пятидесяти лет. Она была невысокого роста, с аккуратным пучком русых волос на голове и добрыми глазами, которые смотрели на Вику «лишившись» очков.

– Я не спрашиваю тебя о причинах переезда, а какой ты врач – покажет время. Спокойной жизни не обещаю, но три недели у тебя испытательный срок. Посмотрим, чему ты научилась за год самостоятельной работы. Можешь рассчитывать на мою помощь. Справишься – буду рада, не справишься – не обижайся. Сегодня идёшь в кадры, а завтра в восемь жду на пятиминутке. Да, если хочешь узнать о наших порядках, я приглашу старшую сестру – она введёт тебя в курс дела.

– Приглашайте. Я согласна.

Виктория познакомилась со старшей сестрой, посмотрела отделение, получила информацию о внутреннем распорядке, ночных дежурствах, форме одежды и обуви. Вика, не стесняясь, задавала ей вопросы и подсознательно сравнивала «порядки» в питерском роддоме и местном. Позже она посетила отдел кадров и к полудню была свободна. «Санька освободиться в семнадцать. У меня впереди пять часов, нужно использовать это время с пользой», – думала она, а ноги сами вели в сторону предполагаемого жилья. Найдя номер телефона, позвонила хозяйке квартиры. Час времени она «передвигалась» пешком, по дороге заходила в магазины и покупала продукты.

– Вера Павловна, вы взяли у меня копию паспорта и деньги за два месяца, а я даже не знаю вашей фамилии. Это неправильно. Пусть я буду вашей дальней родственницей, но дайте мне письменную гарантию на проживание в этой квартире. Я не хочу вас обидеть, но может вы мошенница. Я могу обратиться в агентство, там у меня будет договор на съём, а у нас с вами нет ничего. Я поселяюсь здесь ни на неделю или месяц, а минимум на год. Какие у меня гарантии, что вы не передумаете.

– Что я должна написать?

– Напишите, что я такая-то, даю согласие на проживание в квартире по такому-то адресу такой-то. Можете написать, что коммунальные услуги оплачивает временно проживающая особа.

– Может тебе и расписку написать о получении денег?

– Я не налоговая инспекция. Вам самим будет удобнее перед соседями или участковым. Вы, как бы поступили на моём месте?

– Неси бумагу и диктуй, я напишу. Что с работой? Взяли?

– Завтра иду к восьми. Дали три недели испытательного срока. Вы не беспокойтесь, я справлюсь. Держите бумагу.

Проводив хозяйку, Виктория обошла квартиру, убирая «гарантию» в ящик небольшой горки. Присела к столу и написала на небольшом листочке, что ей нужно для «полного счастья» на завтра и на ближайшее время. Узнав от хозяйки, где находится ближайший сбербанк и магазин мелочей, она закрыла квартиру и пошла по «адресам». «Куплю комплект постельного белья, подушку и одеяло. Санька вечером привезёт мой багаж, устроюсь на новом месте, разобрав вещи и приготовив всё на завтра». К 17 часам она была в квартире Старковых на Гоголя. Рассказав о приёме на работу и съёме жилья, Вика улыбнулась.

– Три недели испытательного срока я выдержу, но в гости приехать не обещаю, – говорила она Раисе Максимовне.

– Поехали, Вика. Покажешь нам свои апартаменты, чтобы я смог доложить твоему отцу всё по форме, – улыбнулся Михаил Степанович. – Будут проблемы или нет, звони вечером в любом случае.

– Мам, у меня есть здесь старые спортивные брюки и футболка? Мало ли что придёт на ум новой хозяйке. Захочет мебель двигать, а я в форме.

– Вещи я тебе найду, а вот без ужина мы не тронемся с места, – категорично заявила хозяйка. – Вика, чего в твоей квартире не хватает?

– Там теперь всё есть. Чего не было – я купила.

Через час они вчетвером поднимались в съёмную квартиру.

– Неплохо. Очень даже неплохо, – Михаил Степанович с любопытством осматривал квартиру. – Здесь практически всё есть. А это, я так думаю, сегодняшние покупки.

– Я от роддома сюда шла пешком ровно полчаса. Встретилась с хозяйкой, проводила её, прошлась по торговым точкам, вернулась и только после этого поехала к вам. Теперь я могу добираться на общественном транспорте в три-четыре места без проблем.

– Квартира хорошая и дом новый. Есть, конечно, и ближе к работе, но там только пятиэтажки и в них верхние этажи.

– Вика, мы с Раей думали, что тебе подарить на новом месте и придумали простой выход. Держи! – он протянул пакет, в котором лежал белый халат и голубой медицинский костюм. – Думаю, с размером угадали.

– Спасибо. Эти вещи мне обязательно пригодятся. Удобную обувь я привезла с собой.

– Ладно, молодёжь. Мы поедем без чая. Устраивайся и не забывай звонить.

– А я, пожалуй, задержусь. Пылесос в этой квартире есть?

– Стоит в гардеробной. Ты что собираешься делать?

– Пропылесосим стены, проветрим комнаты и вымоем пол, – переодеваясь, говорил он. – За пару часов управимся. Хотя можно начать с кухонных шкафов.

– С этим я справлюсь сама. Ты помоги мне поднять матрас на кровати, посмотрим, что под ним. Покрывало я брошу в стирку и заодно проверю, как стирает машина.

Через два часа Саша, после чая с тортом, уехал, обещав наведаться в пятницу вечером, а Вика продолжила обустраиваться, не забыв позвонить родителям.

– Пап, привет! Меня приняли на работу с испытательным сроком в три недели, а ещё я сняла квартиру, которую выбрал Саша. Седьмой этаж нового десятиэтажного дома, однокомнатная в сорок квадратных метров с мебелью и техникой. Находится на улице Народной, а роддом на Власова – полчаса пешком или двадцать минут пешком и на транспорте. Пап, я очень довольна.

– Далеко от Старковых?

– Минут сорок на транспорте. Ты помнишь, где находится медицинский университет? Вот от него по карте и лаптя нет, как говорит наша бабушка. Как дома дела?

– Маму сегодня видел. Ты позвони ей. Мне показалось, она грустная. Да и мне не особо весело.

– Ты пожалел о своём решении?

– Мне поставили условия, а я к этому не привык.

– Всё наладится, пап. Деньги я положила на счёт, номер телефона и адрес ты знаешь. Звони, – Вика набрала номер матери. – Мам, как у тебя дела?

– Всё нормально, но без тебя пусто в квартире. Мне стоит к этому привыкнуть. Я уже скучаю. Что скажешь, если я приеду на осенних каникулах дня на три?

– Обязательно приезжай и на дольше. Сообщи мне рейс, и я тебя встречу.

Рабочая неделя пролетела быстро. Виктория вставала в шесть утра, в семь выходила из дому и шла на работу пешком. Начало сентября выдалось тёплым и сухим. Возвращалась домой другой дорогой, заходя по пути в кафе или магазины, и к семнадцати часам была дома. Саша приехал около шести вечера.

– Вика, давай отметим твой приезд и начало работы в клубе, – предложил он, глядя на её «домашнюю». – Я познакомлю тебя с друзьями и подругами. Обратно вызову такси.

– Саш, если не передумаешь, давай в следующий раз. Я очень устала морально за четыре дня. Не хочется выглядеть пеньком, вот и держала себя как часовой на посту.

– Тебе там плохо?

– Мне там нормально. Где ты видел, чтобы молодой новый кадр принимали с радостью? Кто-то только и ждёт, что я в чём-то проколюсь, кто-то хочет искренне помочь. Я это уже проходила. Мне нужно время и оно у меня есть – две недели испытательного срока. Дальше будет проще.

– Ладно. Отдыхай, а я поеду развлекаться.