Анжелика и султан

Глава первая

Когда от самого короля Анжелика узнала о том, что не граф де Пейрак был сожжен на Гревской площади[1], а труп какого-то преступника, граф же по приказу короля был заключен в тюрьму, откуда бежал и, как свидетельствовали документы, отданные ей королем, утонул при бегстве, она потеряла покой.

С большим трудом она разыскала бывшего лейтенанта королевских мушкетеров, ныне разжалованного в рядовые, который производил опознание утопленника и составил об этом документ.

Маркиза, не называя себя, предложила тысячу ливров за правдивое изложение событий пятнадцатилетней давности, намекнув, что знает правду. Уловка сработала, и бывший лейтенант признался, что это был труп не графа де Цейрака, а совершенно незнакомого человека.

— Я дал такие показания, — оправдывался он перед Анжеликой, пряча увесистый кошель с золотом, — потому что мне грозила Бастилия. Да и от неизвестных людей я в ночь перед опознанием утопленника получил такую же сумму с просьбой дать нужное заключение. Что поделаешь, король платит мало и нерегулярно, а у меня большая семья, да и поместье пришло в упадок.

Анжелика знала, что он врет насчет семьи и поместья, так как выяснила о нем все в процессе поисков: он имел пагубную страсть к азартным карточным играм, давно уже промотал поместье, а однажды даже жалованье своих мушкетеров, за что и был понижен в звании.

Но в том, что он сказал ей правду о лжесвидетельстве, и что утонул не ее мухе, а другой человек, она теперь не сомневалась. Помимо этого, знакомство с Савари и настойчивые просьбы и мольбы сделали свое дело.

Савари клятвенно заверил ее, что до последнего времени поддерживал с графом связь и сообщал ему о судьбе маркизы и сыновей.

Несмотря на строжайший запрет короля о выезде Анжелики за пределы Парижа, она решила пойти наперекор высочайшему повелению и отправиться на поиски мужа. Буквально через два дня после разговора с бывшим лжесвидетелем — лейтенантом и недолгих сборов она с Савари в скромном экипаже, переодевшись в мужской костюм, тайком выехала из Парижа на побережье Средиземного моря, никому не сообщив, куда и зачем едет.

Глава вторая

Путешествие прошло без особых приключений и, наконец, завершилось на пустынном берегу укромной бухты. Анжелика выскочила из кареты и стала жадно всматриваться в расстилавшуюся перед ней водную пустыню.

— Ну и где же остров, о котором вы говорили? Я ничего не вижу, хотя, по вашим словам, он находится недалеко от берега.

— За горизонтом, — ответил старый врач, — мы будем там к вечеру…

Анжелика с облегчением вздохнула. Савари слез с козел и несколько раз присел, разминая затекшие от долгого сидения ноги, потом спустился по склону вниз и скрылся в прибрежных скалах. Анжелика последовала за ним.

В Небольшом укрытии на воде покачивалась маленькая парусная лодочка, которой, видимо, часто пользовались, так как она была хорошо просмолена, весла и парус в порядке, а в носовом рундучке находился бочонок с «пресной водой.

Старый врач доказал, что он не первый раз пользуется этой лодкой, быстро и ловко подняв парус и, взявшись за румпель, он направил ее в открытое море.

Анжелика разговорами и расспросами старалась успокоить свое волнение, жадно вглядываясь в очертания приближающегося небольшого скалистого острова, и все же нет-нет, да и срывалось ее нетерпение в просьбе:

— Быстрее, Савари, быстрее!

— Скажите это ветру, мадам, — отвечал, усмехаясь, старик. — Я и так делаю все возможное.

К вечеру, когда уже наступили сумерки, киль лодки заскреб о каменистое дно.

— Позвольте, я помогу, вам, мадам, — предложил Савари, протягивая ей руку, чтобы она не вымокла при выходе на берег. Но Анжелика, не в силах сдержать себя, перепрыгнула через борт лодки, почти до пояса погрузившись в воду, и не обращая на это ни малейшего внимания, заспешила на высокий берег, на вершине которого стояла старинная башня, оставшаяся со времен крестовых походов. Запыхавшийся старик еле поспевал за ней.

— Не отставайте, Савари! — крикнула Анжелика, почти бегом поднимаясь по крутому склону. В сгустившейся темноте ни она, ни он не заметили мелькнувшую в зарослях фигуру, одетую в лохмотья.

Массивная дверь легко и бесшумно открылась от нажатия на маленькую ручку, и Анжелика, прижав ладони к рвущемуся из груди сердцу, вступила в темный проход.

Пройдя несколько шагов, она увидела смутно освещенные ступени, ведущие вниз, и, не раздумывая, начала спускаться. Ее взору открылось маленькое помещение, слабо освещенное углями в большом камине.

Повсюду были разбросаны какие-то вещи. Все указывало на недавний поспешный уход жильца.

— Угли еще тлеют, он где-то здесь, — с надеждой в голосе воскликнула Анжелика.

— Не думаю, мадам, эта обстановка совершенно отличается от той, которая была обычно. Видели бы вы, с какой роскошью тут было все обставлено раньше, когда я встречался с графом де Пейраком! Он наверняка покинул остров.

— А камин? Ведь кто-то развел в нем огонь. Где он, Савари? Вы что-то от меня скрываете!

— Клянусь вам, мадам, я не знаю больше того, что уже рассказал. Ваш супруг просил иногда присылать сюда весточку, а один раз я сам был у него, рассказал ему о вас и детях. Только и всего.

— И все же я чувствую, что он где-то здесь! — с жаром возразила Анжелика, боясь потерять надежду на встречу. — Все говорит об этом! И я найду его! Идемте!

Она схватила просмоленный факел, лежащий у камина, зажгла его от тлеющих углей и выбежала наружу, во мрак наступившей ночи.

Ее внимание сразу же привлекла человеческая фигура, метнувшаяся от башни к зарослям.

— Стойте! Стойте! — закричала она и бросилась вдогонку.

— Не подходите ко мне! Это опасно, мадам! — услышала она незнакомый хриплый голос.

Невзирая на предупреждение, она приблизилась к незнакомцу почти вплотную, силясь рассмотреть его получше. Тогда он протянул руку, похожую на клешню из-за отсутствия нескольких пальцев, оторвал кусок горящей тряпки от пылающего факела и поднес лоскут прямо к своему лицу, ярко осветив его.

Анжелика в испуге отшатнулась, увидев чудовищную маску из коросты и язв.

— Огонь прокаженным не страшен, — с насмешкой сказал незнакомец, увидев реакцию женщины.

— Ваш хозяин граф де Пейрак? — упавшим голосом спросила Анжелика.

— Впервые слышу это имя.

— Граф де Пейрак — мой муж. Где он? Вы знаете?

— Нет. Я никому ничего не скажу. Он меня лечил, и если я до сих пор живу, слышу и говорю, то этим я обязан ему.

— Я прошу вас!

— Нет!

— Я готова на коленях умолять вас.

— Бесполезно, мадам. Я поклялся молчать и никогда его не выдам! Никогда! — с этими словами несчастный бросился бежать и скрылся в ночи.

С поникшей головой она вернулась в башню и все рассказала Савари.

— Бог немилосерден! — женщина заплакала.

— Мадам, — с укоризной прервал ее старик.

— Да, — продолжала она, — он жесток, если допустил, что я, не успев найти Жоффрея, вновь его потеряла! Но я не сдамся — другого выхода у меня нет!

— Вы можете вернуться в Париж, мадам. Поверьте, в данной ситуации это самое разумное.

— Вернуться в Париж и стать фавориткой короля? Нет, лучше смерть! Я зафрахтую в Марселе корабль и осмотрю каждый порт, каждый остров на Средиземном море!

— Ах, мадам, вы не найдете в Марселе ни одного капитана, который бы согласился взять вас на борт.

— Почему вы так думаете?

— Подобное плавание сопряжено с огромным риском. Можно погибнуть от рук пиратов или, того хуже, попасть в рабство к берберам[2].

— Ничто меня не остановит! — твердо заявила Анжелика, решив с рассветом вернуться на материк и добираться до Марселя.

Кое-как устроившись в кресле, она приготовилась уснуть, набраться сил перед путешествием, но из-за пережитого волнения долго ворочалась, и задремала лишь на рассвете. Ее тревожный сон был внезапно прерван звуками труб и резкими мужскими голосами, доносившимися с близкого берега. Маркиза наскоро привела свои золотистые волосы в порядок и выбежала из башни.

На рейде стояла богато разукрашенная огромная галера под французским королевским флагом, от бортов ее отчаливали лодки, полные вооруженных матросов, и направлялись к берегу.

— Обыскать весь остров! — слышались отовсюду команды офицеров.

— Что здесь происходит? — спросила Анжелика Савари, который под конвоем подошел к ней. Он провел ночь на лодке, укрывшись парусом вместо одеяла. Сейчас его привели матросы галеры.

Старик недоуменно пожал плечами. Следом за ними размашистым шагом приблизился высокий красивый мужчина в адмиральском костюме, в котором она сразу же Узнала брата фаворитки короля мадам де Монтеспан; он галантно ей поклонился.

— А, господин де Вивон! Что вы здесь делаете? Прошу вас, проходите в мое временное жилище, — пригласила она незваного гостя в башню, куда они и вошли втроем.

— Как вам известно, я — адмирал-аншеф королевского флота, — любезно ответил герцог. — В соответствии с указом его величества я должен покончить с пиратами в наших водах. А вы, мадам, что здесь делаете и кто этот человек?.

— Мой врач.

— Ха-ха-ха! У вас забавная свита. Мадам, король вас повсюду разыскивает. Он в отчаянии, и я вынужден под охраной отправить вас в Париж.

— Увы, месье, мой путь лежит на остров Крит и никому на свете не удастся вернуть меня в Париж.

— Вы уверены? А на Крит вы поплывете в вашей лодочке?

— Нет, на вашей галере.

— Что? Ха-ха-ха! Женщина на борту моего корабля?

Это невозможно!

— Оставьте нас, Савари!

Когда они остались вдвоем, она продолжила:

— Месье де Вивон, быть может, мое появление в Версале не доставит особой радости вашей сестре, мадам де Монтеспан.

— Неужели?! — недоверчиво возразил герцог.

— Да, месье. Однажды я имела возможность наблюдать, как совершается черная месса и главную роль в этом дьявольском спектакле играла ваша сестра.

Известие ошеломило герцога де Вивона и заставило ненадолго задуматься. Он допускал, что это правда, но понимал также и то, что если Анжелика вернется в Париж, то быстро вытеснит его сестру из сердца короля, даже если тот и не поверит в черную мессу.

— Не угодно ли вам, чтобы я все рассказала королю? — добавила Анжелика.

— Лучше быть в — числе ваших друзей, чем вашим врагом, — медленно ответил герцог. — Я распоряжусь, чтобы вам приготовили каюту на корабле.

— И для моего врача, — живо подсказала Анжелика.

— Разумеется, мадам! — поклонился он и вышел из башни.

Глава третья

— Здесь вам будет удобно, — сказал де Вивон, распахивая дверь роскошной каюты, когда маркиза и Савари прибыли на королевскую галеру.

— Да, в самом деле, — согласилась маркиза, окинув взглядом изысканную обстановку. — А как же вы?

— Обо мне не беспокойтесь. Я переберусь в капитанскую каюту к де Мелерану. Знаете, мадам, вы — первая женщина, которая совершает путешествие на борту моей галеры. Поистине, ваше присутствие ее украсило. Прошу вас! — он протянул ей коробку с какими-то восточными сладостями.

— А что это?

— Военный трофей, любимые лакомства восточных женщин.

— Недурно выглядит.

— Ха-ха-ха! Название весьма экзотическое, в духе гарема — «рахат-лукум».

— Очень мило! — оценила Анжелика, попробовав угощение с необычным и нежным ароматом.

— Какое лакомство вы еще мне предложите? — усмехнулась она.

— Мадам, вы только прикажите, и весь мой корабль будет в вашем распоряжении. Я постараюсь, чтобы плавание доставило вам максимум удовольствия. Хотите осмотреть судно?

Когда они выходили из каюты, адмирал предупредил:

— Но от меня ни на шаг. Этот сброд ненавидит женщин, а уж таких, как вы, тем более.

Они направились к помосту, разделяющему два ряда прикованных гребцов, сидящих по три человека на каждом громадном весле. Сразу пахнуло смрадом немытых потных тел, гниющих ран под оковами, и десятки глаз с самым различным выражением уставились на нее.

Раздавались мерные стоны напрягающихся над рукоятями людей, в такт ударам барабана взмахивающих веслами, и вскрики наказанных гребцов, которых надсмотрщики хлестали длинными бичами по обнаженным спинам, оставляя багровые полосы на телах жертв. Ритм движения немного сбился из-за жадного внимания гребцов-к прекрасной женщине, и надсмотрщики яростнее заработали бичами.

— Прошу, мадам. Это грот-мачта. Исключительно высока для галеры, у которой практически нет киля. Это одно из моих изобретений. Она позволяет делать восемь узлов при попутном ветре. Кедровая мачта выдержит любую бурю и прослужит-нам десятки лет, — самодовольно улыбнулся герцог, гордясь собой.

— А люди? Сколько они выдерживают на такой работе? — с сарказмом спросила маркиза, угнетенная увиденным.

— По-разному, — ответил адмирал, не уловив сарказма. — Одни умирают сразу же, другие — живут лет тридцать. Это непредсказуемо. Кстати, видите деревяшки у них на шеях? Это кляп. Мелеран, — обратился он к капитану.

— Да, адмирал, — вытянулся тот перед герцогом.

Вместо ответа де Вивон сделал ускоряющий жест.

— Есть! — ответил капитан.

— Сейчас они делают шестнадцать гребков в минуту, но по моей команде им приказывают взять кляп в рот. Мелеран, — повернулся он опять к капитану.

— Да, адмирал.

— Двадцать. Идемте, — он взял под руку маркизу, расстроенную увиденным.

— Двадцать в минуту! — закричал капитан.

— Двадцать в минуту! Двадцать в минуту! — повторили надсмотрщики и стали чаще осыпать ударами гребцов. — Живо! Кляп в зубы! Двадцать в минуту! Кляп в зубы! Кляп в зубы, собаки!

Удары в барабан ускорили ритм, мерные стоны и вскрики зазвучали чаще.

— Это зрелище вам не по душе? — с удивлением спросил самодовольный герцог де Вивон, заметив сострадание на лице маркизы.

— Неужели у вас нет ни капли жалости? — не выдержала Анжелика.

Герцог пожал плечами и приказал:

— Мелеран, снизить скорость. Шестнадцать гребков и поднять парус.

— Я так боюсь не угодить вам, мадам, — галантно поклонился герцог, — Что ради маленькой благосклонной улыбки готов исполнить любую вашу прихоть…

Глава четвертая

Для дальнейшего плавания надо было запастись водой и провиантом. Адмирал приказал направиться в ближайший порт, принадлежащий Италии. Вместе с матросами В лодку сел Савари, чтобы купить чего-нибудь съестного для маркизы, — так он объяснил свое желание адмиралу. На самом же деле Савари решил разузнать свежие новости о Жоффрее де Пейраке.

Когда люди вернулись, офицер, который был старшим на лодке, подал список купленного адмиралу.

— Запас воды? — спросил тот офицера.

— На десять дней.

— Две тысячи фунтов бобов и тысяча фунтов солонины, — прочел адмирал вслух реестр, поданный офицером, и заключил: — Достаточно.

— Я еще приобрел незрелые лимоны, — вмешался в разговор Савари, — самое лучшее средство от цинги.

— Да? Впервые слышу, — хмыкнул адмирал.

— При всем моем уважении к вам, должен заметить, что еще в древней Греции знали это лекарство.

— А… — отмахнулся герцог.

— Прошу прощения, монсеньор, — поклонился ему врач и отошел к Анжелике, с нетерпением ожидавшей, когда он подойдет к ней.

— Ну, что? — с волнением тихо спросила она.

— Увы, мадам, ничем не могу вас обрадовать. Ни один французский корабль не посещал здешний порт за последние два месяца.

— Ни один?

— К сожалению.

— Это всего лишь первый порт, Савари, — с надеждой сказала она.

— С якоря сниматься! — послышался зычный голос адмирала. — Курс на север!

— Он не хочет заходить на Сардинию, — всполошился старик. — А нам надо во что бы то ни стало попасть туда. Воистину, идеальное убежище для такого изгнанника, как ваш муж.

— Не стоит беспокоиться, Савари! Мы пойдем на Сардинию! — с уверенностью произнесла Анжелика и направилась в каюту, обдумывая, как лучше осуществить намеченную цель.

Через полчаса графиня, сменив мужскую одежду на любимое зеленое платье, которое очень шло к ее изумрудным глазам, расположилась на пышных подушках громадного дивана, заменяющего кровать адмиралу, и приняла томно-игривый вид.

Герцог де Вивон, вошедший в помещение немного погодя, был ошеломлен. Он уже давно был лишен женского общества и забыл о дамских уловках, когда они добиваются чего-нибудь!

— Мадам!.. Бог мой!.. Мадам, в женском платье вы еще прелестнее, чем в мужском.

— Мне не хотелось бы затруднять вас, дорогой герцог, но без вашей помощи мне никак не обойтись.

— Неужели я имею счастье быть вам полезным? — обрадовался он.

— У меня в этом плавании, к сожалению, нет горничной… Не смогли бы вы мне ее заменить?

— Это для меня честь, приказывайте и я готов на все, даже стать вашей служанкой.

— Я сумела переодеться, причесаться, но не могу сама снять сапоги.

Похотливый огонек зажегся в глазах герцога, и он, охрипшим от желания голосом, задыхаясь, тихо попросил:

— Сядьте, пожалуйста!

— Мне, право, неловко, — Анжелика сделала вид, что смущена, но протянула ногу, в душе посмеиваясь над пылким адмиралом.

— Мадам, я… поверьте, счастлив оказать услугу, которую сам король с удовольствием оказал бы вам.

Он опустился перед ней на одно колено, бережно взял в руки стройную ножку, обтянутую голенищем сапога, и без усилия снял один, а потом и другой, с дрожью касаясь стройных и теплых икр.

Действие явно доставляло ему удовольствие, лицо раскраснелось, глаза заблестели. Он встал, наклонился к ней, но Анжелика грациозным движением увернулась от него и встала.

— Мадам, я люблю брать только те крепости, которые оказывают сопротивление.

— А не окажете ли вы еще одну услугу? — шаловливо спросила маркиза, многообещающе посмотрев на него: — Я хочу побывать здесь, — она указала своим изящным пальчиком место на географической карте, висящей в каюте адмирала.

Герцог всмотрелся, кивнул головой и вышел на палубу.

— Курс на юг! — приказал он капитану.

— На Сардинию, монсеньор?

— Да, вот именно.

— Вы хотите дать там бой?

— Возможно.

Повинуясь новому приказу, галера описала крутой поворот и легла на противоположный курс, а адмирал ушел в капитанскую каюту, чтобы приготовиться к «бою».

Глава пятая

Под вечер некоторые гребцы стали возбужденно переговариваться и улюлюкать. Плети надсмотрщиков мало помогали, затихший шум в одной стороне тотчас же возникал в другой.

— Молчать! — крикнул сам капитан, не выдержав такого неповиновения.

— Это мавры, — объяснил он вышедшему из капитанской каюты герцогу, который был без камзола и благоухал, как парфюмерная лавка.

— Меня настораживает их ликование. Они всегда чувствуют издалека приближение к своим, — продолжал капитан, с неодобрением оглядывая адмирала и догадываясь о причине метаморфозы, происшедшей со всегда подтянутым и деловым командиром.

— Просто мы подходим к Сардинии, а это им известно, — успокоил его адмирал.

— Может удвоить число часовых? — спросил капитан.

— Пожалуй, — согласился герцог.

— Удвоить число часовых! — крикнул капитан вахтенному офицеру.

— Вы свободны, — отпустил герцог капитана. — Идите спать.

Дождавшись, когда моряк скрылся, герцог осторожно приблизился к дверям адмиральской каюты и, повернув ручку, скользнул внутрь, предвкушая наслаждение.

Он на цыпочках приблизился к постели, на которой лежала Анжелика в одной ночной рубашке, и наклонился. Она почувствовала горячее дыхание на своем лице, открыла глаза и отшатнулась, увидев его горящие глаза.

— Оставьте меня! — закричала женщина.

— Ни за что!

— Уйдите!

— Почему?

— На то есть причина!

— Какая причина? Вы свободны, божественно прекрасны… Вы созданы для любви.

— Этого недостаточно, чтобы влюбиться в первого встречного.

— Что?! — взревел оскорбленный герцог. — Я для вас первый вс…