Австралийская дикарка

ГЛАВА ПЯТАЯ

Июнь в восточной Австралии – первым месяц зимы. В это время года температура ночью часто падает ниже нуля, но потом встает солнце, теплеет, и днем иногда бывает выше двадцати.

Среда обещала быть именно таким днем.

Саманта проснулась рано, солнце еще не взошло, трава была в инее, а в животе у нее был ледяной ком. Среда, вспомнила она. И они едут с шейхом на аукцион. Вдвоем.

Вчера он целый день не выходил из особняка, и у Саманты было время прийти в себя. Но вечером раздался звонок, и низкий волнующий голос сказал в трубку, что он ждет ее в девять утра в особняке. Они едут на аукцион. С трудом обретенное душевное спокойствие покинуло Саманту, и мир вокруг нее снова стал зыбким.

Она долго не могла уснуть, пыталась читать свой детектив и только под утро задремала, но скоро проснулась снова. На часах было пять тридцать. Снова уснуть ей наверняка не удастся, а до встречи с шейхом оставалось еще три с половиной часа.

Они обещали стать самыми длинными часами в ее жизни.

Так и вышло. Это были не только самые длинные, но и самые мучительные часы. Здравый смысл требовал, чтобы она ничего не меняла в своейвнешности специально для этой поездки. Но что может здравый смысл перед лицом женского тщеславия?

В конце концов, она просто должна что-то с собой сделать. Наряжаться для поездки на ферму было бы неуместно. Саманта надела свои самые старые и удобные джинсы и простой пуловер.

А вот над лицом она потрудилась. Ей хотелось выглядеть как можно более естественно. И как можно лучше в то же время.

Вместо тонального крема, который был бы заметен при свете дня, Саманта нанесла гель для лица с легким оттенком загара. Продавщица в косметическом магазине сказала ей, что его на коже почти не видно, но он хорошо выравнивает цвет лица.

Саманта посмотрела на себя в зеркало и осталась очень довольна результатом.

Теперь надо было заняться глазами. Она решила не использовать тени по тем же причинам, что и тональный крем. Слишком заметен при дневном свете. Но девушка положила несколько слоев туши, и ее ресницы стали казаться гораздо гуще и темнее и прекрасно подчеркивали глубокую синеву глаз.

Насчет помады Саманта сомневалась. Собираясь на побережье за принцем, она накупила яркой косметики, уместной на пляжных вечеринках, но явно неподходящей при покупке лошадей. Саманта вывернула косметичку и посмотрела, что у нее есть. Так, ярко-красная и вишневая помады и блеск для губ цвета фуксии. Ей нужно что-то более нейтральное, если она не хочет с утра пораньше смахивать на куклу Барби. В конце концов девушка просто нанесла на губы немножко бальзама. Продавщица в магазине говорила, что лучше недосолить, чем переборщить.

А как насчет духов? Стоит или не стоит?

Чуть-чуть можно, решила она, нанося по капельке за уши. Аромат был свежий и ненавязчивый.

И наконец, прическа. Саманта уложила волосы феном – после того как над ними поработал стилист, она легко справлялась с укладкой. Волосы легли непринужденно, но очень красиво. И самое главное – сексуально.

Саманта задумалась, а потом собрала волосы в конский хвост. Одно дело – стараться выглядеть хорошо, совсем другое – стараться выглядеть сексуально. Она же собиралась взяться за ум!

Старые стенные часы на кухне показывали без четверти девять. Стараясь унять бабочек, порхавших в ее животе, Саманта подхватила джинсовую куртку и пошла к дверям.

Без пяти девять она подъехала к крыльцу особняка.

Девушка позвонила и ожидала, что дверь откроет Клео, как обычно. Но на пороге стоял Бандар с корзинкой для пикника в руках.

Он выглядел много лучше, чем позавчера вечером. Наверное, справился с разницей во времени. На нем были черные джинсы и белая рубашка поло – все это невероятно ему шло. Кольца на его пальцах отсутствовали, зато на запястье красовались серебряные часы. Его черные волнистые волосы были еще влажными душа, и это опять вызвало самые волнующие образы в голове Саманты. Она попыталась их прогнать, но видение всплывало перед глазами снова и снова – обнаженный араб стоит в душе и струи воды стекают по его смуглой коже. Бабочки в ее животе закружились вихрем.

– Клео сказала, что на ферме не будут кормить, – объяснил он, когда Саманта поглядела на корзинку для пикника. – Она уложила нам еду. Говорит, что там очень живописно и мы сможем устроить себе славный пикник.

Саманту охватила настоящая паника, но она и бровью не повела.

– Прекрасно, – сказала она. – Мы можем ехать?

– Я весь ваш, – ответил шейх.

Весь ее. Он над ней смеется! Он даже не посмотрел на нее! Едва взглянул. Она так старалась, и ради чего?

Саманта молча повернулась и пошла к машине. Не то чтобы она сердилась на него. Главным образом она сердилась на себя.

– Поставьте корзину на заднее сиденье, – резко сказала она, садясь за руль и заводя мотор. – Как это похоже на Клео – уложить провизии на полк доя двух людей, которые вообще не собираются устраивать никакого пикника.

Саманта тронулась с места, едва Бандар сел в машину. Он даже не успел захлопнуть дверцу.

– Разве мы спешим? – спросил шейх сухо, пристегивая ремень безопасности. – Аукцион начнется только в час дня.

– Тревор дал мне каталог. Он отметил кобыл, которых, по его мнению, стоит купить, общим счетом десять. Чтобы осмотреть десять лошадей, у меня уйдет все утро.

– Я буду решать, каких лошадей вам стоит осмотреть, – сказал Бандар со своим неотразимым высокомерием, так запомнившимся ей при первой встрече. – И каких купить.

Саманта стиснула зубы. Но в то же время она была ему благодарна. Когда шейх вел себя так, то ни капельки ей не нравился. Все, что ей сейчас хотелось, – врезать по его голливудским зубам.

– Далеко до этой фермы? – спросил Бандар, когда они выехали на шоссе.

– Приблизительно полчаса.

– Вы там бывали прежде?

– Нет.

– Но вы знаете дорогу?

– Рэй объяснил мне, как ехать.

– Некоторые женщины не очень хорошо ориентируются.

– В отличие, от большинства мужчин, вы хотите сказать? – парировала Саманта, бросив на своего пассажира свирепый взгляд.

Шейх был явно шокирован, но тут же рассмеялся.

– Как я уже сказал вам при первой встрече, вы очень дерзкая женщина. Но вы все равно мне нравитесь, – добавил он.

– Я должна вас за это поблагодарить?

Она чувствовала его взгляд, но не отрываясь грела на дорогу.

– Я и не знал, что так вам неприятен.

Саманта вздрогнула. Но по размышлении решила не вступать с ним в пререкания. Бандар, конечно, был невыносим. Однако почти любой человек стал бы таким же, если бы родился мультимиллионером и все окружающие пресмыкались бы перед ним.

– Вы мне не неприятны, – сказала она. – Меня просто… коробит ваше поведение.

– Что вы имеете в виду?

– В моей стране считается невежливым игнорировать мнение других людей.

– Игнорировать мнение других людей? – повторил он задумчиво. – Хорошее выражение. Мне нравится. Но, разумеется, я никогда ничего подобного не делал. Я только расставил точки над «i». Али попросил меня представлять его на этом аукционе. И в соответствии с этим я буду принимать решения.

Али всегда советуется со своими служащими при покупке лошадей. Он прислушивается к ним. Я нимало не сомневаюсь в вашей компетентности, но в местных лошадях Тревор разбирается гораздо лучше. И это будет очень странно и несправедливо, если вы проигнорируете его советы.

– Понимаю. Да, понимаю. Я обязательно посмотрю кобыл, которых Тревор отметил в каталоге. Но не буду их покупать, если они мне не понравятся.

– Или если я найду у них дефекты, – упрямо добавила Саманта.

– Я и не помыслю купить лошадь, которую вы не одобрите на все сто процентов.

– В таком случае нам предстоит не так уж много покупок. Безупречных лошадей мало.

– Я последую любым вашим рекомендациям, Саманта. Вы довольны?

– Более чем. Почему бы вам пока не перелистать каталог? Он в отделении для перчаток. Посмотрите, что отметил Тревор, может быть, еще кого-нибудь выберете. Кобыл какого возраста вы предпочитаете?

– Молодых, – ответил он, открывая отделение для перчаток и доставая каталог. – Я предпочитаю молодых. И я люблю, когда они хороши на беговой дорожке. Это значит, у них есть темперамент, который они смогут передать потомству.

– Да, хорошую мамку найти трудно.

– Мамку? Я никогда не слышал такого названия прежде. У вас тут много интересных выражений.

– Очень много. Большинство непечатные. Но у вас тоже много интересных выражений, наверное. Вчера вечером вы сказали фразу, которая нас всех заинтриговала. Иншам что-то еще.

– Инш Аллах.

– Да, вот именно. Что это означает?

– Это означает – с божьей помощью. С помощью Аллаха.

– Вы же сказали, что нерелигиозны?

– Я не люблю фальшь, которую люди разводятвокруг религии. Но я верю в Аллаха. И в загробную жизнь. Если в это не верить, то все становится абсолютно бессмысленным. Жизнь. Смерть. Особенно смерть.

– Я понимаю, о чем вы, – сказала Саманта. – Моя мать умерла сразу после того, как я родилась. Было бы грустно думать, что она не видела, как я росла, как живу теперь. Но не будем говорить о смерти. Меня это всегда угнетало. Сегодня прекрасный день, и нам предстоит заняться тем, что нам обоим нравится. Лошадьми, – поспешно добавила она, поймав его насмешливый взгляд.

Шейх улыбнулся.

– Вы уже меня изучили.

– Я многое могу узнать о человеке по тому, как он держится в седле.

– Да. Для истинного лошадника лошади – это все. Я не мог бы жить без них.

– С вашими деньгами вам и не придется.

– Правда, – согласился он. – Живи да радуйся.

– Точно. Хорошая у вас жизнь.

Шейх посмотрел на нее и рассмеялся. Саманта наконец начала успокаиваться, руки уже не так судорожно сжимали руль. Паника, которую вызывала в ней эта поездка, сменилась радостным предвкушением. Посмотрим, сможет ли она найти золото среди пустой руды. Интересно, Бандар и вправду так хорошо разбирается в лошадях, как говорит?

– Вы такой счастливчик, Бандар. Вы же можете позволить себе купить любую лошадь, какую пожелаете. Вы хоть понимаете это?

Бандар оторвался от каталога.

– Я никогда об этом не думал. Человек рождается богатым либо бедным. Но потом он сам решает, какой будет его жизнь. После того как мой отец умер, я значительно умножил свое состояние. Сам. И поэтому имею право покупать, что хочу.

Саманта не стала с ним спорить, но подумала, что родиться богатым – это все-таки большое преимущество.

– В один прекрасный день, – сказала она, – я поеду на аукцион элитных лошадей и куплю себе потрясающего жеребца.

– Не кобылу?

– О, нет. Я люблю жеребцов.

– Элитные жеребцы дорого стоят, – предупредил ее Бандар.

– Я неплохо зарабатываю. Когда-нибудь у меня будет собственная ветеринарная практика и я буду зарабатывать еще больше.

– У вас нешуточные амбиции.

– Девушкам позволено иметь амбиции в этой стране, – ответила она едко.

– Может, напомнить вам, что я живу в Англии?

– Возможно, но вы все же арабский шейх, воспитанный в иной культуре. Пару десятилетий взад вы имели бы гарем, полный страстных и покорных рабынь. И вам это не казалось бы странным.

– Вы правы. Гарем, полный страстных и покорных рабынь, – привлекательная перспектива. Мужчина по своей природе полигамен. Мусульманам все еще позволяется иметь до четырех жён.

– Но вы не мусульманин.

– Не мусульманин и не женат.

– Но у вас есть подруга в Англии?

– Три подруги.

– Три?! И они согласны на такое?

– Они не жаловались.

Саманта предполагала, что его репутация плейбоя оправданна. Но три женщины одновременно! Это просто отвратительно!

– А как насчет вас, Саманта? У вас есть друг?

– В настоящее время нет, – ответила она с вновь пробудившимся раздражением.

– Боюсь, вы не очень любите мужчин.

– Я очень люблю мужчин.

– Но лошадей вы любите больше.

– А вы любите лошадей намного больше, чем женщин. Если бы вы любили женщин, то не обращались бы с ними так ужасно. Я думаю, сейчас лучше оставить эту тему, пока вы и вправду не стали мне неприятны. Нам предстоит провести вместе весь день, так что давайте будем придерживаться деловых вопросов. Согласны?

Девушка повернулась к нему. Шейх выглядел растерянным, будто не знал, что с ней делать.

– Ладно, признаю, я не похожа на нормальную женщину. – Саманта решила прояснить ситуацию, прежде чем та выйдет из-под контроля. – Я, наверно, излишне самоуверенная и резкая, и знаю, со мной бывает нелегко. Но зато я прямой и честный человек, и это, надеюсь, многое искупает. Вы мне нравитесь, Бандар, несмотря на ваши сомнительные моральные принципы. Человек, который так любит лошадей, не может быть плохим. У вас наверняка есть хорошие качества, хотя я слабо представляю, какие именно.

Теперь араб смотрел на нее, открыв рот.

– Я обещаю остаток дня быть как минимум любезной, – продолжила она. – Если вы обещаете больше не досаждать мне своими рассказам о вашем сомнительном образе жизни. Идет?

Шейх раздраженно затряс головой.

– У меня вовсе не сомнительный образ жизни, – горячо возразил он.

– Вы спите с тремя женщинами одновременно. Разве не так?

– Нет, не так, – сказал шейх с негодованием. – Я сплю с каждой из них отдельно. Я вовсе не устраиваю групповые оргии.

– Прекрасно! Спасибо, что объяснили! Это же совсем другое дело!

Бандар облегченно вздохнул.

– Я рад, что мы это выяснили. А то бы вы еще подумали, что я какой-то развратник.

Саманта сдалась. Он живет как мартовский кот и при этом не считает себя развратником. Когда позапрошлым вечером шейх говорил о тяжелом для самца переходе от насыщенной сексуальной жизни к полному безбрачию, он и вправду говорил о себе.

Интересно, как же Бандар справляется здесь, где некому греть его постельку? Возможно, он уже затащил в нее какую-нибудь местную девицу, Саманта не удивилась бы. Этот человек – воплощённая сексуальность. Ему стоит только пальцем поманить, и провинциальные дурочки кинутся за ним толпой. Как и лондонские светские львицы.

Эти мысли разозлили Саманту еще больше.

К счастью, они уже почти приехали. Пора подумать о лошадях, а не о Бандаре, порхающем от одной женщины к другой, из одной постели в другую.