Айс и Ангел

ЧАСТЬ 1

Мое имя Ангел и здесь меня все знают, как женщину, которая может достать то, что вам нужно. 'Здесь', на самом деле, это Женская Исправительная Колония, более известная как 'Болото' потому как нас действительно надежно затянуло в самую трясину. Очень может быть, что вам не интересно, как называлось наше "общество", но, начав писать, я поклялась не упустить ни одной детали. Не сложно догадаться, что мое настоящее имя совсем не Ангел, но я пожалуй, избавлю нас от ненужных подробностей и оставлю все как есть. Здесь имена очень важны. Получить свое – это как приз в некой метафизической игре, правила и игроки, которой не известны до тех пор, пока ты не выиграешь. В один момент они зовут тебя настоящим именем и избивают при каждой возможности; а в другой, ты получаешь статус, и кажешься неприкосновенной. О, и это никогда не прекращается, только если ты не безумно удачлива или действительно сильна, но, по крайней мере, можно быть уверенной, что когда закрываешь глаза ночью, твое тело будет в том же рабочем состоянии, как и перед тем, как ты отправилась спать. Поверьте мне, в таком месте, это важно. Мне сказали, что я получила имя Ангел из-за невинного внешнего вида. Смотря в зеркало, я полагаю, что это достаточно справедливо, хотя, могу вам сказать, что лицо, которое смотрит на меня сейчас, совсем не то, что пять лет назад. Тогда, мои волосы были намного длиннее и скорее рыжие, чем светлые. У меня были мягкие черты лица, а фигуру можно описать, я полагаю, как нечто неловкое и не совсем оформившееся. Теперь я блондинка с короткой стрижкой. Солнце и беспокойство, добавило резких линий на моем лице, как впрочем, и просто возраст, а моему телу позавидовал бы и инструктор по аэробике. Время сильно изменило меня и не все перемены к лучшему. Но, очень хочется надеется, что мне удалось сохранить немного той юной невинности, что попала сюда вместе со мной. А это, поверьте, очень не просто сделать здесь. Я видела, как добрые женщины, становились бездушными убийцами в Болоте. Я видела, как сильные женщины заканчивали свою жизнь на собственном ремне. Бог их миловал, я полагаю.

Я решила быть честной до конца, поэтому следует рассказать, как я оказалась в этом месте. В 1978 году меня признали виновной в убийстве. Мужа, если быть точной. Большинство женщин в Болоте, скажут, что они попали сюда по ложному обвинению. Я не одна из них. Я убила своего мужа. О нет, я не планировала, но мертвый есть мертвый.

Моя история похожа на многие другие. Девушка из маленького городка, готовая ухватиться за любую возможность, чтобы вырваться в настоящую жизнь. Так уж получилось, что моим "счастливым" билетом стал друг из колледжа: милый, но, весьма, посредственный молодой человек. Ему удалось получить работу в миле от Питсбурга, он хотел компании, я хотела уехать, так мы объединились, обвенчавшись без согласия родителей, и поселились в однокомнатной квартире недалеко от его работы. Если не замечать толпы тараканов, шумных соседей и стрельбу по ночам, первые шесть месяцев нам удавалось играть роль молодой семьи вполне прилично. Мне посчастливилось найти работу секретаря, а муж по ночам подрабатывал на пристани. Мы не видели друг друга целыми сутками. Я наслаждалась новым образом жизни, и скучать мне было не когда. Постепенно, Питер стал приходить все позже и позже. Он говорил, что подрабатывает, и я ему верила. Я не слышала о нем днями и стала подозревать, что дела идут не так, как должны. Он возвращался домой, пахнущий сексом и дешевыми духами, я поняла, какую ошибку совершила. Но, как многие молодые женщины, может быть и вы одна их них, я постеснялась обратиться к друзьям. Кроме того, я всегда была оптимисткой и достаточно твердой в своих убеждениях. Я думала, что смогу изменить его. Конечно, я ошибалась. Когда я пыталась с ним говорить, Питер считал, что я придираюсь. Он приходил домой пьяным, я начинала кричать, разгорался скандал. Сначала все было не так плохо. В основном просто крики. Потом он начал упражняться в ударе справа, а я начала упражняться в способностях рассказчика, пытаясь объяснить своим друзьям, как задняя дверь ухитрялась стукнуть меня по лицу в одно и то же место, три раза в течение одной недели. Могу себе представить, как большинство из вас неодобрительно качает головой и думает, почему я просто не ушла от этого мерзавца. Я задавала себе этот вопрос чаще, чем это возможно сосчитать. Я была молода, наивна и испуганна. Но, скорее всего, я просто не хотела верить в то, что моя жизнь оказалась в сточной канаве.

В один из вечеров, Питер пришел домой пьяный и заявил о супружеских правах на мое тело. Когда, я отказала, он швырнул меня на кровать и начал сдирать одежду. Я пришла в ярость. Под моей подушкой всегда лежала бейсбольная бита на случай нападения, правда я никогда не думала испробовать ее на собственном муже. Но я это сделала. Бог знает, я не хотела его убивать, просто отпугнуть и привести в чувство. Но, когда я почувствовала дерево в своей руке… я не могу этого объяснить. Казалось, я точно знаю, как держать это оружие и куда ударить. Я помню звук удара, который разбил его череп. Мысли об этом, до сих пор вызывают тошноту. Он потерял сознание, и я столкнула его с себя. Он был мертв до того, как упал на пол. По крайней мере, так сказал коронер на суде, а у меня нет причин ему не верить.

Сказать, что я была совершенно опустошена случившимся, слишком мягко. В то время, все казалось не реальным, как плохое черно-белое кино. Я была на новом перепутье в своей жизни, момент принятия решения, важнейшего из всех до этого. Бежать? Мы жили в бедном квартале. Шансов на то, что полиция поверит в ограбление, не было. Остаться и посмотреть в лицо факту, что я отняла человеческую жизнь? Зрелость интересная вещь. Никогда не знаешь, в какой момент она приходит. Большинство людей просто достигают зрелости шаг за шагом, идя по жизни. Они и не замечают этого, пока не обнаруживают, что говорят и ведут себя, также как и их родители. Страшный момент. Что касается меня, то зрелость просто подошла сзади и стукнула меня по плечу. Секунду назад, я была молоденькой всхлипывающей девчонкой, которая только что убила своего мужа, пытаясь спастись, а в следующий момент – взрослым человеком с телефоном в руке, готовым нести ответственность за свои поступки. Однако, зрелость не приходит с инструкцией к эксплуатации, а поверьте мне, должна была бы. Когда полиция приехала ко мне домой, я сделала самое худшее из того, что могла. Я созналась. Вспомните, я выросла в маленьком городке, где худшее преступление, это штраф, который получила миссис Симпсон за неправильную парковку. Я выросла в вере, что полицейский твой друг, и ты должна быть с ним откровенна. Так я и поступила.

Мне надели наручники и посадили на заднее сиденье полицейской машины, прежде, чем идиотизм своих действий полностью дошел до моего мозга. И все же я держалась за свой наивный оптимизм, который хорошо известен даже здесь, в месте больше похожем на ад. В конце концов, обстоятельства были очевидны, по крайней мере, с моей точки зрения. Моя одежда изодрана, синяки: старые и новые – все это, я думала, было немым свидетельством пьяных действий Питера. Я не могла позволить себе адвоката, и была слишком запугана, чтобы позвонить родителям – мне дали общественного защитника. Он был среднего возраста. Как бы рано утром он не приходил ко мне, на его лице всегда была однодневная щетина. Он носил засаленные костюмы и пах мятными пастилками, которые жуют, чтобы забить запах виски и сигарет. У него была большая родинка на мочке уха, и, когда он говорил со мной, то всегда потирал ее кончиками пальцев, как будто пытаясь стереть. Но я верила ему и его сверкающему портфелю, и рассказывала ему все о том, что творилось в последние шесть месяцев моей жизни. Он всегда был несколько отстранен, будто вслушивался во что-то доступное только ему. Охранники стали посматривать на меня с симпатией.

Дни, между моим арестом и судом, растянулись в вечность. Все, что я могла делать, кроме разговоров со своим адвокатом, это сидеть на койке и разглядывать надписи, которые оставили обитатели камеры до меня. Я не буду писать подробности о суде. Вполне понятно, что если я пишу это в Болоте, то вердикт оказался не таким, как я надеялась. Моя порванная одежда и избитое тело послужили свидетельством тому, как храбро сражался мой муж против своей ревнивой и злобной жены. Мои надежды о самозащите рушились на глазах, и, прежде, чем, что либо понять, я оказалась преступницей, виновной в убийстве второй степени.

Часть меня, выращенная католичкой, приветствовала вердикт и приговор ему соответствующий, семь лет жизни, как искупление моих грехов. А часть меня неистовствовала. Поверьте мне, цвет ярости – красный. Насыщенный и яркий, как только что пролитая кровь, не дающий думать ни о чем ином. Если красный – цвет ярости, то цвет отчаяния – зеленый. Грязно зеленый, как дешевая краска, отлупившаяся от стен моего нового дома – Женской Исправительной Колонии. Это цвет потерянных надежд и разбитых желаний

Когда я смотрю, на то, что умудрилась написать, то понимаю, что забыла упомянуть одну важную деталь. Это история не про меня, совсем нет. Но я являюсь большой частью данного повествования, моя жизнь тесно переплетается с другой. Как я говорила ранее, здесь меня знают, как человека, который может достать для вас вещи. Я понимаю, это звучит, как если бы я была кем-то важным, и на самом деле, это дает мне своего рода преимущество при общении со стражей и заключенными, но по большей части это значит, что мои сотоварищи, те, что лучше посмотрели бы на интересные формы, в которые можно свернуть мой нос, приходят ко мне с легким намеком на уважение в глазах. Несмотря, на тяжесть своего преступления, в сердце, я все еще мисс Маленький и Тихий Городок. Это значит, что я достаю только, то, что является законным и только легальным путем. Следовательно, если вам нужны сигареты или противозачаточные средства, для свидания с мужем, или любая из сотен мелочей, я тот человек, который вам поможет.

Полагаю, что для полного понимания, я должна немного отойти в сторону и рассказать об иерархической системе этой тюрьмы. За те годы, что я здесь, 2 коменданта занимали главный офис. Первый – женщина, Антония Дэвис, мечта каждого писателя. Ее обесцвеченные волосы всегда были собраны в пучок, ее губы щедро намазаны ярко красной помадой. Она носила униформу на 2 размера меньше, чем нужно, как бы показывая нам свои "достоинства". Она была известна за свой жадный аппетит к невысоким молодым блондинкам. Являясь представителем такого типа, я всегда немного удивлялась, как мне удалось избежать ее внимания. Антония находилась в согласии с тюремными группировками. Она делала одолжения им, они – ей. Комендант прокололась на том, что позволила гормонам управлять собой. Она выбрала неверную заключенную для любовных встреч.

Если вы достаточно давно в городе, то помните историю дочки местного сенатора – Мисси Гален, которую поймали во время большой полицейской облавы. Она покупала неправильное лекарство в неправильном месте, у неправильного дилера. Даже деньги и имя сенатора не смогли уберечь ее от тюрьмы. Она оказалась в Болоте, под пристальным взором Антонии Дэвис. В том, что Мисси была красавицей, нет сомнений. Высокая и стройная, потрясающие зеленые глаза и длинные светлые волосы. Однако у Мисси была одна слабость. Комендант быстро обнаружила это и стала обменивать наркотики на сексуальные услуги. В один прекрасный день, Антония отдала Мисси 2 дозы сразу, которые та и употребила по назначению. Девушку нашли в прачечной, холодную и окоченевшую. Причина смерти была легко обнаружена, как и комендант Дэвис (в своем кабинете, с дыркой в голове и служебным пистолетом в руках, который она часто использовала в своих сексуальных играх.)

Сенатору Галену было разрешено выбрать нового коменданта, что он, и сделал, приведя к нам мужчину, который разбирался в администрировании, как я в разведении цыплят. А я в этом совсем не разбираюсь. В чем он действительно разбирался, этот человек по имени Вильям Уэсли Мориссон, так это в религии. Он носил свой крест как орден. Своим красноречием он убедил Сенат, что совсем необязательно тратить столько денег на содержание Женской Исправительной Колонии, где находятся только "безбожные грешники, недостойные сострадания". "Новая метла" со всей страстью взялась за работу. Исчезли даже намеки на индивидуальность, которую так ценили заключенные. Яркие оранжевые комбинезоны стали новой формой. Личные вещи были изъяты и заменены крестами и библиями. В каждой комнате, в рамочке висели главные десять правил Коменданта. Косметика, украшения, радио и телевизоры были конфискованы. Во время еды читались молитвы, а по воскресеньям проводились богослужения, независимо в какого бога ты веришь или не веришь.

В отличие от Коменданта – остальные служащие были более приятны. Главной охранницей была Сандра Пирс, мы считали, что ее послали боги. Высокая и плотная, с руками тяжелоатлета, одно ее присутствие способно устрашить самых отъявленных преступниц. Но за всем этим, стояла сострадательная и заботящаяся натура. Подчиненные следовали ее примеру, но с заработной платой, которую могла себе позволить система, мало кто старательно выполнял свои обязанности. И все-таки, после всего того, что сказано, правили балом заключенные.

Тюремные группировки это неоспоримый жизненный факт и Болото не исключение. Банды делились по расам: Афро – Американцы во главе (по крайней мере, по количеству), далее Испанские и Азиатские группировки. Несмотря на общие убеждения, не все заключенные являются членами банд. Одна треть каждой группировки это "хищники". Остальные – их поклонники или просто прилипалы. Низший уровень – "шкурки". Под этим я подразумеваю молодых женщин, которые по каким-либо причинам не смогли найти себе достойного места в тюремном обществе и ежедневно становились добычей для более удачливых и сильных. Многие из этих женщин обращались к бандам за защитой от постоянного насилия и не понимали, что их защитники хуже, чем ночные кошмары. Это были жалкие создания с пустыми глазами, ничем не отличающиеся от жертв концлагерей во время Второй Мировой Войны. Молодая, наивная и на грани самоубийства, я должна была стать одной из них. И только случайная встреча с необыкновенной женщиной, спасла меня от этой судьбы. Прошло уже пять лет, а я помню все, как если бы это произошло сегодня утром.

Я бежала. Бежала, как если бы моя жизнь зависела от этого, я полагаю, так и было. Остатки моего завтрака прилипли к одежде, а легкие болели от необходимости вдохнуть побольше воздуха. Я всегда была быстрой, но топот трех моих преследователей, ясно давал понять, что долго мне не бегать.

"Мы поймаем тебя, сука!"

"Эй-эй-эй, шкуркааааа!"

Эхо от этих криков разлеталось по коридору и мне хотелось закрыть уши, чтобы остановить эти звуки, отдающиеся в моем паникующем сознании. Я увидела мягкий отсвет в конце коридора, и он стал моим маяком. Я устремилась к нему, выдавливая из себя все, на что была способна. Наконец-то показалась дверь и я влетела туда. Споткнувшись, дальнейший путь в комнату я проделала на коленях, пытаясь вдохнуть, ускользающий от меня воздух.

"Пожалуйста", – Я рыдала, обращаясь к седовласой фигуре за столом, – "Вы должны помочь мне. Они меня убьют".

Женщина оторвалась от своего чтения и на ее лице появилась дружелюбная улыбка.

"Что случилось, дитя? Такое ощущение, что ты увидела призрак".

"Они убьют меня. Пожалуйста, вы должны мне помочь. Я умоляю вас. Я сделаю все, что угодно!".

Звуки шагов и тяжелое дыхание все ближе и ближе. Они остановились у двери моего убежища. Самая большая из тех, кто гнался за мной, женщина с неуместным именем Мышь, шагнула внутрь, приближаясь ко мне с хищной усмешкой.

"Вот ты и попалась, рыбка".

Седовласая женщина медленно вышла из-за своего стола, всякое присутствие улыбки исчезло с ее лица.

"Убирайся отсюда, Мышь. Твои друзья тоже или ты сама узнаешь, каково это, когда на тебя охотятся".

Усмешка сползла с лица моей преследовательницы. Я почти улыбнулась, увидев страх в ее глазах. Но все же Мышь передернула плечами и подняла подбородок выше.

"Ты не можешь навредить мне, старая женщина".

"Нет? Проверь меня".

Могу поклясться, что в этот момент у моей спасительницы появились клыки. Я моргнула, потом потерла глаза и, наконец, решила, что это странная игра света и воображения.

В голосе Мыши послышалось раздражение.

"Она наша. Мы первые увидели ее. Мы ее и получим".

Ужас сковал меня. Я решила, что на это беседа закончится, как и моя жизнь.

"Она в моем доме. Тебе лучше помнить, какие грани можно пересекать, а какие нет. Теперь, уходи и забирай своих друзей".

После долгого молчания, Мышь капитулировала, но не упустила возможности сказать мне последнее слово.

"Ты не сможешь прятаться за ее юбкой вечно, маленькая дрянь. Тебе придется выйти. Мы будем ждать".

Злобно усмехнувшись, Мышь развернулась и вышла. Я не смогла сдержать вздох облегчения, сорвавшийся с моих губ. Дружелюбная улыбка снова появилась на лице моей спасительницы. Потуже затянув черную шаль на своих плечах, она подошла ко мне, и мягко помогла подняться на ноги. Я приняла ее помощь с благодарностью.

"Спасибо вам", – сказала я от чистого сердца.

"Не за что, дитя. Всегда рада попугать этих громил".

Поправив очки, она внимательнее присмотрелась к моей одежде, испачканной едой.

"Что ты такого сделала, чтобы носить на себе еду так рано утром?".

Я знаю, что покраснела.

"Я…э… полагаю, что села не за тот столик".

Я была в Болоте только 2 недели и всего 4 дня в общем отделении. Так как у меня не было друзей, чтобы объяснить правила, то на завтраке, наполнив свой поднос безвкусной едой, я нашла пустой столик в углу, где решила поесть и спокойно осмотреться. Мышь и ее друзья быстро объяснили, что я заблуждалась.

Моя защитница смотрела со знающей улыбкой.

"Случалось со мной, один или два раза. Это место должно сопровождаться инструкцией".

Она улыбнулась еще шире.

"Может быть, я как-нибудь напишу ее. Это сделает меня любимицей среди новеньких".

Протянув мне руку, она подвела меня к столу, и пододвинула деревянное кресло поближе.

"Сядь здесь, а я приготовлю нам чай. Тогда мы сможем поговорить как цивилизованные взрослые люди. И поверь мне, милая, это будет намного приятнее".

Женщина пошла к отлично спрятанной и совершенно нелегальной электрической плитке, а у меня появилась возможность оглядеться. Я поняла, что оказалась в тюремной библиотеке. Три из четырех стен маленькой комнаты были заставлены книжными стеллажами, где стояли потрепанные и зачитанные книги. Глубоко вздохнув, я почувствовала специфический запах пыли и клея, который ни с чем не перепутаешь. Я всегда любила библиотеки, даже когда была маленькой девочкой.

Вернувшись к столу, с двумя чашками ароматного чая, пожилая женщина села напротив.

"Как тебя зовут, дитя?"

Когда я ответила, ее темные глаза замерцали.

"Ты здесь за убийство своего мужа бейсбольной битой, не правда ли?"

Мои глаза, наверное, стали как блюдца.

"Да, но откуда вы знаете?"

"Здесь нет секретов, дитя".

Она снова улыбнулась, положив свою руку на мою.

"Мы с тобой родственные души, в таком случае. Я похоронила четверых мужей и как раз работала над пятым, когда они меня поймали".

Я резко вдохнула. Она выглядела, с моей точки зрения, как кто-то, кто должен сидеть в кресле-качалке в большом доме в окружении внуков. Второй урок за сегодняшний день. Внешность обманчива. Улыбка женщины превратилась в усмешку.

"Боюсь, я не была так дерзка как ты. Мышьяк – вот мой выбор. Не так быстро, но очень эффективно".

Должно быть, ужас отразился на моем лице.

"Даже и не думай, что лучше меня, девочка. Я слышала, что ты не хотела убивать своего мужа. Но это не делает тебя не виновной. Мы здесь, чтобы получить по заслугам, не так ли?"

Странно, но ее слова несли в себе смысл, и я позволила себе слабую улыбку, поднося чай к губам. Вдруг я задумалась, моя рука задрожала.

Женщина откинула голову и рассмеялась, громко.

"Не волнуйся, любимая. Я не подсыпала тебе этой приправы"

Смахнув слезу, она добавила – "Кроме того, ты лучше выглядишь, чем любой из моих мужей".

Так я встретила знаменитую Корина Уивер, Черную Вдову, женщину, которая выходила замуж за деньги, а убивала для удовольствия.

В свои 60, Корина была за решеткой более 30 лет. Она было холодной и расчетливой женщиной, которая никогда не раскаивалась в том, что сделала. Более того, она всегда говорила, что повторила бы все еще раз.

Ей нравилось убивать и получать за это деньги. Но она могла быть нежной, сопереживающей, доброй и необыкновенно верной. Отказываясь вносить изменения в свою жизнь, она была невероятно страстной, когда пыталась изменить кого-то другого. Большинство заключенных в Болоте, не были законченными преступниками. Просто женщины, которые сделали глупые ошибки. Но заключение могло превратить их в людей намного хуже, чем они были на самом деле. И для Корины стало священным долгом, быть уверенной, что они сделают правильный выбор.

Каждый день в библиотеке можно было увидеть молодых женщин, которые учились, чтобы получить аттестат зрелости. Были и такие как я, которые учились на бакалавра. Кстати, сейчас я являюсь бакалавром по курсу Американской Литературы.

Корина была любимицей охраны. Она всегда готова выслушать про мужей, любимых, детей и финансовые проблемы. Она убивала своих мужей, но твердо верила в силу любви и давала полезные советы в делах сердечных. Они спасли не один брак. Корина прекрасно разбиралась в экономике. Она была самой богатой женщиной Питсбурга. Она не могла тратить свои деньги, но играла с системой, преумножая свой капитал из года в год. Корина считалась неприкосновенной заключенной.

Несмотря на то, что я как бы находилась под ее защитой, полностью это прикрыть меня не могло.

Это было на следующий день после встречи с Кориной, я возвращалась, после дня проведенного в ее приятной компании. Я даже пообедала в библиотеке. Чай и бутерброд с тунцом, которые она предложила, были лучшей едой за последние месяцы. Я съела все до последней крошки и, к удивлению моей новой подруги, облизала пальцы. Я провела целый день в мире Средиземноморья и теперь думала о том, что прочитала.

А это значит, я не замечала того, что происходило вокруг меня, нарушая еще одно правило: "Всегда будь начеку".

Я шла назад в камеру, не замечая осторожных взглядов, которые получала от заключенных. К моему удивлению, камера была пуста. Моя соседка ушла смотреть телевизор, один из тех, что удалось сохранить. Я посмотрела на часы, время ее любимого шоу давно прошло. Не захотев оставлять мир собственных фантазий, я отмахнулась от этой загадки, и собралась вздремнуть перед ужином. Скрип заставил меня обернуться, и мое сердце чуть не выскочило из груди. Я увидела Мышь и двух ее подруг перед входом в камеру. Мыши и одна из женщин вошли внутрь, оставив третью из них караулить коридор. Я смотрела на них, с облегчением заметив, что их руки пустые. Мои глаза оглядели камеру в поисках какого-либо оружия, но ничего не нашли. Расправив плечи, я глубоко вздохнула и посмотрела им в глаза.

"Я же говорила, мы достанем тебя шкурка. Твоя маленькая…подружка…Корина, никогда не выползает из своей пещеры. Поэтому мы и зовем ее Затворницей".

Мышь покачала головой и усмехнулась.

"Может мы и тебя должны так называть?"

"Что вы хотите?"

Мышь наигранно удивилась.

"Хочу? Что я хочу?"

Обернувшись, она ткнула подругу под ребра.

"Эй, Коротышка, она хочет знать, что мы хотим"

Коротышка, которая отлично подходила к своему имени, просто рассмеялась, демонстрируя отсутствие передних зубов.

Мышь сделала шаг в мою сторону, ее кулаки сжались.

"Что же, блондиночка, я полагаю, что хочу свой кусок плоти. Видишь ли, ты нарушила правила тем утром. А когда ты нарушаешь правила, то платишь за это".

Она пыталась казаться сочувствующей, но злоба в глазах выдавала ее.

"Хотелось, чтобы это было по-другому, ты очень милая шкурка, но…"

И прежде, чем я смогла понять что-либо, Мышь ударила меня в живот, выбив весь воздух из моих легких. Бутерброд и чай попытались вернуться во внешний мир, я пыталась вздохнуть и остановить слезы.

Я согнулась, прикрывая руками живот, но другой удар разбил мой нос. Я увидела звезды. Кровь хлынула на одежду. Мои колени отказались служить, но упасть мне не дала Коротышка. Она подхватила меня сзади и ударила коленом по почкам. Я, должно быть, кричала, точно не помню. Новый удар. На этот раз мне позволили упасть. Удары посыпались со всех сторон. Я пыталась прикрыть руками голову. Следующее, что я помню, это как кто-то мягко кашлянул, и нападающие выпрямились, тяжело дыша.

Мои глаза уже опухли, но я все же смогла их открыть, чтобы увидеть невысокую женщину с темными волосами и мускулистым телом. На ее лице была улыбка, а ее рука сжимала горло той из банды, которая охраняла коридор.

"Привет, Мышь? Как дела?"

Мышь потерла свой нос. На нем осталась кровь, моя кровь.

"Не твое дело", – сказала она, но ее голос прозвучал испуганно.

"Конечно, мое", – отметила темноволосая женщина, непринужденным тоном.

"Вы избиваете подругу Корины, а это против правил"

"Насрала я на правила! Мы увидели ее первыми! Это делает ее нашей!"

"Она была бы вашей, будь вы побыстрее. Факт остается фактом. Она нашла библиотеку, и это спасло ее от тебя и твоей банды. Вот что, Мышь. Я отдам тебе твою подружку. Ты уже свое получила. Ладно?"

Третья женщина с трудом выдавила из себя мольбы о пощаде. Ее лицо покраснело, а рука на ее горле сжималась все сильнее и сильнее.

Немного подумав, Мышь кивнула, темноволосая женщина опустила руку. После того, как банда удалилась, женщина вошла в камеру и помогла мне встать на ноги. Пытаясь не всхлипывать, я снова согнулась, когда спазмы боли прошли по телу. Кровь не останавливалась, а руки и ноги не слушались.

Моя спасительница оторвала кусок простыни и смочила в чашке с водой. Потом прижала к моему носу, откинув мне голову.

"Держи так голову и кровотечение скоро остановиться"

"Похоже, ты уже через это проходила", – я простонала.

"Пару раз". Она осмотрела меня.

"Слушай, все не так плохо. Я бы хотела быть рядом, но я не могу. Это не приведет ни к чему хорошему. Ты должна заслужить себе репутацию, а это значит принимать удары как и все мы. Мои друзья и я попробуем сделать что-нибудь, но ты должна научиться стоять за себя, правильно?"

Ее тон был мягким, а глаза добрыми.

"Мы не можем сделать этого за тебя".

Ее слова были понятны, и я кивнула, морщась от боли.

Женщина улыбнулась.

"Отлично. Я знала, ты сильная. Послушай, как только кровь остановится, приходи на ужин. Я знаю, ты не голодная, но это докажет всем, что тебя нелегко испугать. Я там буду и покажу на столик, где безопасно, хорошо?"

Я снова кивнула.

"Спасибо, что ты помогла мне".

Широко улыбнувшись, женщина слегка поклонилась.

"Мое удовольствие"

Она повернулась и начала уходить, но я остановила ее.

"Стой! Пожалуйста! Как тебя зовут?"

Улыбка снова появилась.

"Меня зовут Пони"

Я и не догадывалась, что так я встретила свою первую Амазонку.

За последующие месяцы и годы, мне предстояло многое узнать об этой мифической банде. Это было что-то вроде секретного общества, состоявшего из лучших, святая обязанность которого было защищать обитателей Болота. Амазонки следили, чтобы ни одна из банд не получила слишком сильный контроль над населением тюрьмы, включая заключенных и охранников. Если кого-то нужно было поставить на место без лишних криков и шума, в дело вступали Амазонки. И если новеньким, таким как я, посчастливилось быть другом друга Амазонок, они были защищены, до какой-то степени.

Что делало Амазонок, более уважаемыми, так это то, что они не пытались контролировать другие банды или простых обитателей. Но они следили, чтобы все следовали правилам. Как и моя подруга Корина, они были опасными и безжалостными, но также могли быть добрыми и понимающими, помогая тем, кто в этом нуждался. Одно было ясно для всех. Держись от Амазонок подальше.

Так или иначе, следующим утром, когда я пришла в библиотеку с двумя впечатляющими синяками и новым опытом, Корина улыбнулась мне и отослала во двор, начать мои уроки по самообороне.

Внутренний двор был огорожен с четырех сторон 14-ти метровым забором, последний метр которого находился под напряжением. Территория двора отводилась для прогулок и занятий спортом. Помимо поля для футбола, баскетбола здесь находилась небольшая цементная площадка, которая была оборудована различными тренажерами. В центре висело несколько кожаных мешков, набитых песком для отработки ударов. Это место называли просто "площадкой". Белые обычно занимали поле для футбола, в то время как черные считались хозяевами баскетбола.

Испанцы и Азиаты оставили себе немного территории для собственных встреч. "Площадка" была единственным местом в тюрьме, где все банды могли находиться вместе и не вступать в драки.

Считалось грубейшим нарушением тюремного этикета высказывать агрессию в этом месте, где было запрещено всякое оружие и драки. Конечно же, Амазонки властвовали на "площадке", наказывая тех, кто был достаточно глуп, чтобы нарушить правила.

Я до сих пор помню первый раз, когда я вышла во внутренний двор, запах снега, тупая боль в животе и спине от побоев прошлой ночью, громкие удары сердца.

Казалось, что все во дворе, заключенные и охранники, пялились на меня и смеялись. По правде говоря, никто не обращал на меня никакого внимания, но я стояла, застыв как олень под взглядом охотника, мне казалось, что весь мир смеется над моим состоянием.

Звуки обрушились на меня со всех сторон. Крики, удары металла о металл… все это пугало и создавало жуткую какофонию.

Сделав несколько глубоких вдохов, и собрав остатки моего духа, я вытолкнула себя с безопасного крыльца и пошла вперед, не совсем понимая, куда я иду. Ноги принесли меня к "площадке", где я, с чувством великого облегчения, увидела свою спасительницу. Она стояла у невысокой горизонтальной скамейки, смеясь и выкрикивая слова одобрения своей подруге, которая пыталась отжать от груди невозможный, на мой взгляд, вес. Рядом стояла женщина повыше, стройная, с короткой гривой из золотых кудряшек. В ее глазах появился нехороший огонек, она нагнулась, чтобы пощекотать занимающуюся подругу. Та со смехом бросила штангу и начала бороться с обидчицей. Ухмыляясь Пони разделила дерущихся и заслужила пару шутливых ударов.

Я остановилась и не могла оторваться от сцены передо мной. Вдруг я поняла, где я, что осталось позади. Слезы появились сами по себе, когда я смотрела на смеющихся подруг, моя душа яростно завидовала дружеским прикосновениям и даже маленьким улыбкам, в которых не была холода и расчета.

До своего дурацкого брака, я никогда не была без друзей. Я всегда была дружелюбным и открытым человеком и окружала себя такими же людьми, наслаждаясь тем, что я в центре внимания.

Теперь, я просто часть планктона, плывущего по океану, которого окружают акулы.

Похоже, эти мысли отразились на моем лице, поскольку Пони выбрала этот момент, чтобы оторваться от своего занятия и подойти поближе.

"Привет, крошка".

Приветствовала меня Пони, когда я подошла поближе.

"Ну и ну. Милое личико".

"Ну да. Последний писк моды".

Слабая шутка, но все же, это была первая шутка, которую я выдавила из себя за последние месяцы и мне стало легче. Остальные рассмеялись, потом посерьезнели, когда я снова обратилась к Пони.

"Я…ээ…хочу поблагодарить…снова, за помощь…вчера…"

Чувствуя, что начинаю краснеть, я стала изучать землю под ногами.

Сделав еще один глубокий вздох, я заставила себя поднять глаза и увидела внимательный взгляд в ответ.

"Я…помнишь, что ты сказала мне вчера. Я хочу научиться защищать себя".

Дружелюбная улыбка прояснила лицо Пони.

"Да? Это здорово. Но, наверное, это не лучшее время для начала".

"Почему?"

Пони указала на мое тело.

"Сначала надо подлечиться"

"А что если я не могу ждать? Если они только и ждут, чтобы закончить свою работу?"

"Не волнуйся. Они отстанут от тебя. По крайней мере, пока".

"Как ты можешь быть в этом уверена?"

Улыбка Пони превратилась в косую усмешку.

"У меня есть свои способы".

"Ну да, я думаю, есть".

"В любом случае, позволь представить тебе моих друзей. Это -", сказала она, указывая на темноволосую женщину, которая поднимала штангу, "- Сони. А блондинка – Криттер".

Я кивнула им обеим. Что-то в Криттер казалось мне безумно знакомым.

Я как раз собиралась спросить ее, не встречались ли мы раньше, когда вдруг заметила, что все звуки смолкли. Мои новые знакомые отвернулись и их тела напряглись. Между ними я смогла разглядеть приближающуюся к нам женщину. Она была не намного выше, чем я, с длинными черными волосами и темными выразительными глазами. Ее красивое лицо почти ничего не выражало, но она излучала силу и уверенность. Она произвела на меня такое сильное впечатление, что я обнаружила, что пытаюсь удержаться от поклона, когда она остановилась около нас. Как будто прочитав мои мысли, Криттер действительно, в какой-то степени, поклонилась, опустив голову в знак уважения.

"Добрый день, Монтана".

"Добрый день, Криттер. Дамы".

Ее глаза остановились на мне. Я почти физически ощущала этот взгляд, он пронизывал насквозь.

"Кто ты?" Боюсь, даже если бы моя жизнь зависела от этого, я бы не смогла ответить.

Увидев мое состояние, Пони снова пришла мне на помощь, представив меня.

Монтана улыбнулась и кивнула.

"Это тебя Пони спасла от Мыши и ее банды?"

Нервно сглотнув и прочистив горло, я наконец-то смогла ответить.

"Да, Мадам. Это я".

Монтана приподняла бровь.

"Мне бы очень хотелось послушать об этом подробнее, но эти трое мне нужны прямо сейчас. Так что если ты не против…?"

В нормальной ситуации, мне бы стало не по себе от такого обращения, но что-то в глазах этой женщины заставило меня почувствовать себя чуть ли не польщенной. Я кивнула и отвернулась. Мое отступление было остановлено. Пони взяла меня за руку и, улыбаясь, сказала, что после пары дней можно будет начать мое обучение.

Следующие шесть месяцев моего заключения прошли довольно спокойно, лучше, чем я могла надеяться.

Я общалась с Кориной и занималась с Амазонками. Я начала принимать свою новую жизнь.

Узнав о моем интересе к книгам, Корина немедленно устроила меня на работу помощником библиотекаря. Помимо собственных занятий, я помогала нескольким женщинам закончить курс средней школы.

Именно тогда, я и заслужила имя "Ангел", как и репутацию той, которая может достать для вас то, что нужно. Амазонки давали мне мелкие поручения, которые обычно заключались в том, что я просила охрану об одолжениях для той или иной заключенной. Из-за того, что я была молодой и до невозможности вежливой, мои просьбы чаще выполнялись. Скоро у меня появились собственные контакты, как внутри, так и за пределами тюрьмы. Постепенно и остальные заключенные стали обращаться ко мне с просьбами. Я старалась сделать все возможное, никого не обманывая, и мой авторитет в тюрьме рос.

Я стала намного спокойней и уверенной в себе. Зря.

Вздохнув с облегчением, я наконец-то потушила последнюю лампу в библиотеке. Все погрузилось во мрак и тишину. Я наслаждалась спокойствием и запахом библиотеки. Еще один день закончился. Он был не легким. Мне предложили учить Английскому трех мексиканок. Я не знаю испанский, а они – английский. Это был тяжелый день. Но прогресс все же был.

И я уже думала о следующем занятии. Когда я пришла в свою камеру, то решила, что лучший способ снять напряжение – холодный душ. Тогда я нарушила еще одно неписаное тюремное правило. Никогда не принимай душ в одиночку. По правде говоря, эта мысль промелькнула у меня в голове, но к стыду, я отмахнулась от нее. Я гордилась своими успехами на тренировках и чувствовала себя способной на самозащиту.

Гордость это большой порок. Как только ты начинаешь думать, что способен на что-то, жизнь старается как можно активнее доказать тебе, что это не так.

Если вы когда-либо смотрели фильмы про тюрьму, то представляете себе, как выглядит душевая. В любом случае, я вам напомню.

В нашей колонии это была большая площадь, где с двух сторон по стенам находились 20 отделений. Хотя, что они и от чего отделяли – неизвестно. Никакого намека на уединения и не наблюдалось. 20 душей одиноко располагались один за другим. Еще были маленькие краны, которые помогали регулировать температуру. Было всего два варианта нагрева воды – холодный и еще холоднее. Давление, под находилась вода тоже было двух видов – "моросящий дождик" или "огромный водопад". Своего рода азартная игра. Пол был цементным с углублением посередине для стока. Он постоянно был жутко скользким и обувь для душевой была строго обязательной. Вернемся к моей истории.

Время приемы душа регулировалось охраной, но я, как проявившая себя с лучшей стороны, имела привилегию принимать душ в любое время, когда мне заблагорассудится. Это был первый раз, когда я решила воспользоваться этим так незадолго до выключения света, но я решила, что в безопасности. Ведь все остальные были слишком заняты, заканчивая дела уходящего дня.

Кивнув одной из охранниц за толстым пуленепробиваемым стеклом, я спустилась по лестнице и направилась по направлению к душевой, куда, не знай я дороги, можно было бы дойти по запаху.

К тому времени, наша форма сменилась на оранжевые яркие комбинезоны и я несла один из них в правой руке, а резиновые тапки – в левой.

Вслушиваясь в четкий ритм падающих капель, я разделась и, одев тапки, прошла внутрь. Выбрала третий от конца душ, глубоко вздохнула и нажала на кран. В полную силу на меня обрушилась ледяная струя, дезориентируя меня на мгновение и впиваясь в мою кожу мелкими иголками. Нам не разрешалось держать ни шампунь, ни кондиционер, поэтому в ход пошел кусок обычного мыла. Тихо напевая, а я надо сказать далеко не певица, я начала мыться, удивляясь про себя тому, какими твердыми стали мои соски, должно быть я могла нацарапать ими свое имя на мокрой стене. Ну и чушь мне иногда приходит в голову.

Так, занимаясь своими мыслями и телом, я не услышала посторонних звуком за спиной и начала мыть голову, в то время мои волосы еще были длинными. Мыло попало мне в глаза и я уронила на пол мыло и попыталась вслепую нащупать полотенце, наклонившись в ту сторону, где я его положила.

Мое движение было остановлено руками на моих бедрах и парой сильных ног с силой прижавшихся к моей голой заднице. Я попыталась выпрямиться, но еще одна пара ног зажала мою голову, заставляя меня еще сильнее нагнуться. Воду резко выключили и раздался злобный смех.

"Привет-привет! Маленькая шкурка. Скажи, твои подружки развлекались так с тобой, а? Тебе нравится, когда твою задницу используют по назначению?"

Я пыталась освободиться, но ноги держащие мою голову, сжались еще сильнее.

"Мдааа, я так и думала. Этим извращенкам нравится, когда ты сопротивляешься".

Тело позади отодвинулось, но руки не отпустили моих бедер.

"Подними ее, Коротышка".

Хватка ослабилась и я выдернула голову, резко выпрямляясь и пытаясь повернуться, чтобы увидеть своих мучителей.

Мышь отступила на шаг и рассмеялась:

"Так, так, так… маленький Ангел вне себя от желания, да? Это будет только веселее".

"Что вы хотите от меня?"

"Ничего нового, крошка, ничего нового. Тебя. Ты слишком высоко взлетела и кто-то просто должен поставить тебя на место. Твои друзья нам сильно мешали. Но, кажется, сейчас их нет поблизости".

Ее улыбка превратилась в ухмылку. Вынув руку из-за спины она продемонстрировала длинный кусок дерева, внешне похожий на рукоять от швабры.

"Посмотрим, как громко ты сможешь покричать для меня, ты ведь не подведешь?"

Посмотрев мимо меня, Мышь обратилась к женщине которая держала мою голову.

"Не выпускай ее, Коротышка"

Сильные руки опустились мне на плечи, не давая мне сдвинуться с места. Я беспомощно пыталась следить за движениями Мыши, которая сделала несколько отточенных взмахов своей палкой.

"Вот и пришло твое время, шкурка".

Краем глаза я увидела как мелькнула рука и удар обрушился на бедро. Увернуться не было шансов, Коротышка держала крепко. Зажав зубы, я пыталась не кричать, колени подогнулись, а правая нога почти отнялась. Мышь развернулась для нового удара. Палка попала прямо на колено, разрывая кожу и полностью обездвиживая ногу. Я дико вырывалась и мне почти удалось ускользнуть от Коротышки, но новый удар настиг меня.

По комнате разносился звук их смеха и мое тяжелое прерывистое дыхание. Что-то во мне сломалось. Было такое ощущение, что я вернулась в ту ночь, когда мой муж был убит. Я снова увидела красный цвет ярости. Палка двигалась ко мне, но на этот раз я была готова. Я схватила ее правой рукой и резко потянула на себя, умудрившись вырвать ее у Мыши из рук. Как и бита ранее, палка сама легла мне в руку.

Я попробовала несколько движений и резко ткнула ею назад, освобождаясь от Коротышки. Казалось, что ноги откажутся держать меня, но, усилием воли, я смогла выпрямиться и направить свое оружие на женщин.

"Весело бить беззащитных, да?", – поддразнила их я, двигая палкой по кругу и наслаждаясь выражением неуверенности в глазах тех, кто бил меня. "Ну, на этот раз, жалкие твари, вы выбрали НЕ ТОГО человека!"

И, размахнувшись что было силы, я ударила Мышь по руке, прямо по локтю. Отскочив назад и снова размахнувшись, я целилась Коротышке между ног и с криком ударила ее, сбив на пол. Она опустилась на пол как растаявшее желе и смотрела на меня дикими глазами.

Я и понятия не имела, что могу так драться палкой, но ощущая дерево в своей руке, я точно знала когда наносить удар, как и в какое место. Казалось, само тело наслаждалось этими движениями и адреналином в крови. Мышь постанывала от боли, сжав руку и выкрикивая угрозы в мой адрес. Я терпеливо ждала, наблюдая и чувствуя как нога отходит от онемения.

Третья женщина решила воспользоваться тем, что я стою неподвижно и кинулась на меня. Я ударила ее в живот и, когда она согнулась пополам, добила ударом в лицо. Женщина упала и на полу образовалась лужица крови, где яркими белыми пятнышками виднелись осколки зубов.

В это время, Мышь, воя от ярости, накинулась на меня. Я отскочила и снова ударила по уже поврежденной руке, но она не остановилась, ее глаза были наполнены ненавистью и злобой. Подняв шест, я нацелила его на голову противницы. Сильно чувство deja vu обрушилось на мое сознание и я отвела удар в последний момент, задев ее плечо и выронив оружие. Мышь налетела на меня с полного хода и я упала на пол, свернувшись в позу эмбриона, подогнув ноги у груди и прижав руки к голове. Мышь схватила палку и стала бить меня по спине, снова, и снова, и снова… пока все, что я могла ощущать это глухие удары дерева по спине, а мое тело сотрясалось в такт ее ударам.

Не знаю, как долго меня били, потому что мое тело сдалось и я оказалась в месте, где темно и нет боли.

По сей день, почти пять лет спустя, я думаю, что единственное обстоятельство, спасшее меня тогда, было то, что я выбрала столь поздний час для похода в душевую. К выключению света в "Болоте" относились серьезно. Очевидно, во время избиения прозвучал сигнал, обязывающий всех вернуться в камеры. Когда я очнулась, то была одна, за исключением окровавленного и сломанного шеста, да пары выбитых зубов той женщины.

Когда сознание полностью вернулось ко мне, мое тело стало огненным сосредоточием невыносимой боли, пульсирующей в такт моему сердцу. Моя спина и задница горели и я боялась, что повредила позвоночник. Попробовав двинуться, я закричала от боли и снова рухнула на цементный пол.

"О, Господи", – тихо плакала я в пустоту – "Пожалуйста, помогите мне. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне".

В тишине меланхолично падали капли, совершенно равнодушные к моим мольбам.

Я поняла, что единственный человек способный мне помочь, это я сама. Несмотря на агонию, меня передернуло от мысли, что завтра утром меня найдут на полу окровавленную и замерзшую.

"Отлично, Ангел", – сказала я сама себе, – "Это твой шанс доказать, какая ты крутая".

У меня всегда хорошо получалось разговаривать самой с собой. И, если когда-либо мне это и пригодилось, то именно сейчас. Попробовав глубоко вздохнуть, я ухитрилась встать на четвереньки. Меня качало из стороны в сторону, перед глазами все расплывалось от боли. Довольно долго я просто стояла и ждала, что темнота снова примет меня в свои объятия.

"Двигайся, женщина. Ты сильнее их. Ты сможешь сделать это. Ты должна сделать это, правильно? Правильно. Так вот. Вставай и двигайся".

Сознание было радо последовать столь мудрому совету, но плоть была слаба. Я не смогла встать и начала двигаться на коленях, опираясь на руки и сопротивляясь соблазну потерять сознание.

Мне казалось, что прошел час. Но в реальности это заняло не больше пятнадцати минут, когда мне удалось добраться до раздевалки. Я не могла подняться на ноги, как же мне одеться? Откинув эту безумную идею, я пыталась убедить себя, что только охрана увидит меня голую и абсолютно беспомощную. И я снова поползла, пытаясь не потерять сознание.

Я добралась до середины коридора, задыхаясь от боли, когда услышала звук приближающихся шагов. Я поняла, что произошло. Я пропустила вечернюю отметку и теперь меня искали.

Звуки все приближались, я все еще пыталась ползти.

"Ангел!!!", – прозвучал голос, молотом отзываясь в моей голове, – "Что случилось? Кто сделал с тобой такое?"

Заставив себя открыть глаза, я взглянула наверх и увидела обеспокоенное лицо Сандры Пирс.

"Помоги мне", – прошептала я, кусая губы, чтобы удержаться от рыданий. Облегчение от того, что меня нашли, что мне помогут сделало меня слабой и стало еще тяжелее переносить боль.

"Кто сделал это с тобой?", – снова спросила она, осматривая мою спину. Стоило ей дотронуться до синяков и кровоподтеков и я не смогла сдержать крик. Ее голос был наполнен нежностью и сочувствием:

"О, Ангел!"

"Пожалуйста…", – все, что мне удалось выдавить из себя, – "Пожалуйста…"

"Симмонс!", – крикнула она через плечо, – "Иди сюда с аптечкой и скажи Котеру, чтобы вызвала дока!"

Не знаю, откуда взялись силы, но я схватила ее за руку.

"Нет, пожалуйста. Просто… отведи меня в камеру. Пожалуйста".

"Ангел, я не могу. Ты жутко избита. Я отнесу тебя в больничный корпус. Тебя должен осмотреть врач".

"Нет, пожалуйста"

"Ангел…"

"Нет. Сандра, пожалуйста. Я не могу дать им победить. В камеру. Пожалуйста"

"Ангел, ты ведь знаешь, я не могу это так оставить. Твоя спина похожа на отбивную. У тебя могут быть внутренние повреждения. Тебе нужна врачебная помощь".

"Тогда, сделайте это здесь", – умоляла я, борясь с темнотой, которая снова подступала, – "… не дам им выиграть…"

"Кто? Кто сделал это, Ангел? Мышь и ее банда? Скажи мне".

Силы покинули меня и я зарыдала уткнувшись ей в плечо.

Доктор осмотрел меня в коридоре, убедился, что внутренних повреждений нет, обработал раны и только тогда, Сандра согласилась отправить меня в камеру. Несмотря на то, что она несла меня на руках, как маленького ребенка, я чувствовала себя победительницей. Я проведу эту ночь в своей камере, в своей постели. Помню, как лежала, смотрела в потолок и плакала, надеясь, что однажды справедливость восторжествует и те, кто сделал это со мной, получат по заслугам. Когда-то давно, я слышала, что, если молитва произносится с чистым сердцем, то ее слышат и отвечают на нее.

Мою молитву точно услышали.

Утром, после моего крещения в душевой, я проснулась с мыслью, что лучше бы мне этого не делать. Не было ни одного места на теле, которое бы не болело. Как велик был соблазн отвернуться к стене и провести день в постели, надеясь, что сознание покинет меня и боль отступит.

К счастью, я не поддалась и заставила себя оторвать задницу от постели. Со стороны я выглядела как старушка, страдающая радикулитом и пытающаяся встать в дождливый день. И вот, я стояла у края постели, пытаясь не упасть и борясь с тошнотой, которая решила меня доконать.

Убедившись, что падать в обморок не собираюсь, я начала медленно готовиться к новому дню. Грубая ткань униформы только усиливала боль и я поняла, что единственный способ прожить сегодняшний день, это воспринимать ее, как знак победы в тяжелой битве.

Решив пропустить завтрак, я направилась к своему убежищу – к библиотеке.

Взгляды, которые сопровождали меня весь путь, были очень разными. Одни наполнены симпатией и уважением, другие ненавистью. В тюрьме новости разносятся мгновенно.

Но в воздухе было еще что-то… Как будто все чего-то ждали. Я пыталась понять. Не связано ли это со мной. Корина встретила меня у дверей в библиотеку. Подхватив меня за руку, она ввела меня внутрь. В ее глазах я увидела уважение и это подняло мой дух.

Она усадила меня в кресло и поспешила к своей плитке. Минуты через две, я уже сидела с кружкой ароматного чая из трав.

"Выпей это, Ангел. Там есть то, что поможет тебе смягчить боль".

Я поднесла чашку к губам, вдыхая аромат. Там была мята и лимон, и что-то еще, очень знакомое, но, что именно я сказать не могла. Я сделала глоток и застонала от удовольствия. Содержимое смягчило мое горло и согрела меня изнутри. Желудок принял чай с благодарностью, оставаясь тихим и не пытаясь вывернуться наизнанку.

"Кажется, ты уже все знаешь"

Корина улыбнулась и ее усмешка была жестокой и хищной.

"О, да. У Мыши рука в гипсе, а ее подружка еще долго не сможет четко говорить".

Я поморщилась.

"Я не хотела бить их так сильно"

Мягко приподняв мою голову за подбородок, Корина сказала:

"Никогда не жалей о том, что защищала себя, Ангел. Они убили бы тебя, если могли. Ты смогла остановить их и выбить из строя довольно надолго. Не плохо"

Я снова поморщилась.

"Я не горжусь этим, Корина"

"А должна".

"Нет, я не могу", – я закончила разговор, закрыв глаза и откинув голову. На самом деле, мои действия испугали меня. Одно дело сознавать, что ты способна защитить себя и совсем другое, что у тебя есть силы, умение и желание убить другое человеческое существо. Я сделал это однажды. И я не хочу сделать это снова. Корина села в кресло рядом со мной и положила теплую руку мне на запястье.

"Я отменю твои уроки на сегодня"

Я открыла глаза и уставилась прямо на нее.

"Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала. Я совершила ошибку, когда пошла в душевую одна и заплатила за это. Этим женщинам не стоит страдать из-за этого".

"Они не буду страдать, Ангел. Это только на один или на два дня, а потом ты снова сможешь учить их".

Кое-как я ухитрилась выпрямиться в кресле.

"Пожалуйста, Корина, я должна сделать это. Я ценю твою заботу, но я не хочу, чтобы меня ограждали от реальной жизни. Ты или еще кто-нибудь".

После долгого молчания, Корина откинула голову и рассмеялась.

"Так, так, так… наш маленький Ангел стал взрослым".

Я с недоумением уставилась на нее, а потом с облегчением вздохнула. Я даже смогла немного улыбнуться.

"Не совсем. Я расстроилась, что могла обидеть тебя".

Корина стала задыхаться от смеха. А потом посмотрела на меня и нежно обняла.

"Никогда не меняйся, Ангел. Ты совершенна такая, какая есть".

"Спасибо".

Эти слова, от самого сердца этой убийцы, согрели меня до глубины души. Один из необъяснимых парадоксов тюремной жизни. Я принимала его с огромной радостью. Любовь, это любовь и нужно учиться принимать ее и быть благодарным. Корина отпустила меня и села назад в кресло. Присмотревшись, я заметила, что что-то происходит. Она тоже чего-то ждала.

"Корина, кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?"

Улыбке, которая появилась на лице моей подруги позавидовала бы сама Мона Лиза.

"Возможно".

Я еле подавила раздражение, а ее улыбка превратилась в ухмылку.

"Думаю, тебе понравится. Вот увидишь".

"Ну, можешь ты ответить хотя бы на два вопроса?"

"Давай попробуем"

"Хорошо, это случиться сегодня?"

"Если тюремный календарь не врет, то – да".

"Отлично. Это как-то связано со мной?"

Корина нахмурилась на мгновение. Потом ее лицо прояснилось.

"Возможно не сразу. Но у меня есть сильное чувство, что однажды, это целиком и полностью будет связано с тобой".

Я подавила желание вытаращиться на нее.

"Это все, что ты можешь мне сказать?"

Она усмехнулась.

"Ага"

Я только собралась ответить, как в библиотеку вошли две мои ученицы, которые вошли хихикая и смотря на меня так, как никто и никогда не смотрел. Они смотрели на меня, как на героя. На этот раз, я все-таки вытаращилась на Корину.

Спустя примерно три часа, я сидела в библиотеке и наслаждалась тишиной. Урок прошел немного лучше, чем предыдущий. Я почти отчаялась донести основы английского языка до моих учениц.

Корина сидела напротив и что-то писала.

Вдруг странный звук донесся из коридора, заставив меня встать с кресла. Тело недовольно застонало, но я не собиралась давать ему поблажки.

"Это еще что такое?"

Корина промолчала, одаривая меня своей потрясающей и загадочной улыбкой.

Звук повторился и вскоре стал постоянным. Новые голоса присоединялись к стройному хору. Раздались удары металла о металл, регулируя ритм выкриков. Я прислушалась, пытаясь понять слова. Скоро я поняла, что не слова, а слово повторялось снова и снова. Мне представилось, как банды сошлись в драке, а остальные заключенные кричат, подбадривая своих фаворитов.

Как это случалось довольно часто, Корина умудрилась прочитать мои мысли и успокаивающе улыбнулась:

"Они не дерутся, прислушайся".

Я старалась как могла, но ничего не могла понять.

"Это то о чем ты говорила?"

"Скорее всего, оно и есть"

"И это не драка?"

"Нет"

"А что же это?"

"Есть только один способ узнать, Ангел".

Мне было тяжело стоять, не то, что ходить.

"Лучше, чтобы это был чертовски хороший сюрприз", – пробормотала я.

"О, так и будет", – хитро улыбаясь, ответила Корина.

Кинув в ее сторону уничтожающий взгляд, я двинулась в путь.

Стоило мне выйти из библиотеки и направиться к главной тюремной площади, как крики усилились. "Болото" сделано из восьми уровней камер, расположенных буквой "О" и образующих круглую площадь. Когда я увидела ее, то растерялась от того, что увидела. Сотни заключенных в ярко оранжевой форме кричали, прыгали и свистели в унисон, их лица светились от предвкушения. Они разделились на две группы. Оставляя между собой дорожку, что выглядело как будто войско расступилось и ожидало когда кто-то пройдет сквозь строй. Даже лестницы были забиты заключенными, которые смотрели на дальний вход с ожиданием.

Из-за маленького роста, я не могла разглядеть большего. Любопытство убивало меня. Как Красное или точнее Оранжевое море, заключенные расступились пропуская меня к ухмыляющейся Пони, которая ждала меня на одной из первых ступенек лестницы. Криттер и Сони тоже были там, улыбаясь и похлопывая меня по плечу, они поздравили меня с тем, что я выжила в ночной драке.

Я счастливо улыбнулась в ответ и спросила, пытаясь перекричать толпу.

"Что происходит?"

Криттер подмигнула и ответила:

"Скоро увидишь!"

Я поняла, что нормального ответа я не дождусь и решила устроиться поудобнее, чтобы лучше видеть происходящее. Наконец, я расслышала, что кричала толпа.

Недоумевая, я повернулась к Пони?

"Айс? (прим. переводчика – Лед)

Моя подруга просто кивнула и обратила мое внимание на другой конец площади. Я стала высматривать, что же происходит, когда крики прекратились и начались хлопки, усиливая громкость с каждым ударом. Я думала, что с барабанными перепонками можно попрощаться.

Неожиданно, главная дверь на том конце площади распахнулась и я увидела оранжевое пятно формы заключенной, которую окружала охрана в коричневой униформе.

Тюрьма взорвалась от крика. Я заткнула уши и смотрела на этот спектакль с удивлением.

Двое охранников вошли первыми, а за ними, с крепко закованными руками и ногами, вошла та, которую все так ждали. Меня как стукнули. Звуки вокруг меня исчезли, хотя тело все еще ощущало вибрацию от их громкости. Возвышаясь на полголовы над мужчинами, окружавшими ее, с королевской грацией, видение вошло на тюремную площадь. Она, казалось, управляла толпой, не говоря ни слова, просто силой духа и я не могла сопротивляться этой силе. Ее волосы были черными и блестели, спускаясь по ее плечам на спину. Даже тюремная форма, облегающая ее как любовница, не могла скрыть потрясающую фигуру. Как бы я хотела стать именно той тюремной формой. Правильные черты лица, как у древней богини, полной огня и неистовства, высокие скулы и полные красные губы. Но ее глаза. Я могу дожить до ста лет, но не смогу описать их совершенства. Сверкая яростью и гордостью, они были ярко-голубого цвета, как самая горячая часть пламени свечи. Или, может быть, такие голубые, как центр ледяной глыбы. Тут я поняла значение ее тюремного имени, которое подходило ей как никакое другое.

Ее взгляд был и огнем, и льдом одновременно. Ее ноги, длинные и сильные, несли ее как дикое хищное животное. А охрана смотрелась рядом с ней как королевский эскорт, сдерживающий толпу почитателей.

Она смотрела прямо пока не дошла до лестницы. Потом, жутко медленно, ее голова повернулась и я почувствовала как тону в этом взгляде, окутавшем мое сознание. Наши глаза встретились и я уверена, что побледнела. Целая вечность прошла за одну секунду. Ее душа позвала, а моя ответила, видения пронеслись между нами, рассказывая о прошлых жизнях и жертвах, которые были принесены во имя совершенной любви, которая никогда не рождалась и никогда не умрет.

Вся тюрьма смотрела на нас, а я только на нее. Она представляла собой свободу, которой не каждый способен достигнуть даже за пределами тюрьмы. В ее взгляде была синева солнечного летнего дня, обещание безопасности и измученная душа, а еще любовь…, все это в одной секунде, и я могу получить все это стоит только собраться с силами и взять этот дар. Мое тело последовало зову души и бессознательно, я подняла руку, пытаясь почувствовать тот контакт, который так глубоко проник в мою душу. Убедиться, что это не сон, а реальность. Вдруг, охранник оказался передо мной, возвращая меня на землю. Я почувствовала, как мою руку аккуратно отвели, не давая мне продолжить движение. Полуулыбка появилась на мягких и полных губах моего видения. Слегка приподняв бровь, с тенью удивления на лице, она двинулась выше, оставив меня без воздуха. Неожиданно, все звуки вернулись и моя голова пошла кругом. Пони поймала меня, пока я сползала по стене на пол. Толпа начала расходиться, а Пони и Криттер, взяв меня под руки, пошли в библиотеку. Сони шла немного позади.

Я мало что помню о том, как мы добрались до места. Лучшая метафора, которая приходит мне на ум, это прикосновение к забору под напряжением, остающееся в памяти надолго и оставляющее чувство присутствия на коже. Погруженная в эти мысли, я не заметила, как оказалась в кресле, а надо мной столпились друзья, которые ухмылялись над моим невменяемым состоянием.

Следующее, что я помню, это Корина предлагающая мне чай.

"Ты в порядке?", – спросила она мягким и спокойным голосом.

"Я… я не знаю, думаю, что да", – посмотрев на нее я попыталась собраться с мыслями.

"Что случилось?"

Корина улыбнулась. "Случилось?… Айс!"

ЧАСТЬ 2

"Кто она?" Этот вопрос внезапно завладел всем моим существом. Ответ был мне необходим как воздух и пища.

Моя подруга встала с кресла и подошла к столу. Выдвинув один из ящиков, она достала альбом с газетными вырезками и положила его передо мной.

– Это может ответить на некоторые из твоих вопросов.

Открыв альбом, я прочла первый заголовок, и смутная тень узнавания замаячила перед глазами. Даже если вы никак не относитесь к этой области общественной жизни, но вам было достаточно лет, чтобы читать газеты в конце шестидесятых, вы должны помнить имя Морган Стил. В то время за ней прочно закрепилась сомнительная слава самой юной женщины – массового убийцы в американской истории. Сейчас, наверное, кто-то превысил ее рекорд, но тогда имя Морган не исчезало из заголовков.

Она выросла на улицах. Ей было пятнадцать, когда ее лучшего друга убили из-за наркотиков. В то время девушки не было в городе, а вернувшись и узнав, что случилось, Морган обезумела от горя и ярости. Украв оружие в ломбарде, девушка выслеживала убийц своего друга около месяца, и наконец загнала их в ловушку на складе. Там было шестнадцать членов уличных банд, и она убила их всех. Когда кончились патроны, она начала добивать выживших ножом, а когда и он сломался, Морган прикончила последних голыми руками.

Приехавшие из-за звонка по поводу "нарушения спокойствия" копы прибыли на склад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Морган сворачивает шею последней жертве. Ярость девушки еще не улеглась, и она напала на двух полицейских, попытавшихся ее арестовать.

Она получила пять огнестрельных ран и провалялась в госпитале несколько месяцев, прежде, чем предстать перед судом. Вердикт был известен заранее, но приговор вызвал интерес. Поскольку Морган была несовершеннолетней, смертная казнь, возможно справедливая, но невозможная, не была решением. Большинство считало, что до 21 года она будет отбывать срок в колонии для несовершеннолетних, а потом выйдет на свободу без последствий. Но судья решил иначе (и это сыграло очень важную роль в рассказываемой истории): пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения в колонии строгого режима для взрослых.

Кое-кто протестовал против такого приговора, но в большинстве своем люди были удовлетворены работой правосудия, и Морган отправилась в женскую исправительную колонию Рейнуотера, чтобы провести остаток жизни за решеткой. Так или иначе, но дело Морган не отправилось на пыльные полки архивов. Колеса Великой Судебной Машины могли вращаться не только в одном направлении. Опытные юристы работали в течение пяти лет, и добились рассмотрения в Верховном Суде США. 16 марта 1972 года Верховный Суд провозгласил приговор, вынесенный Морган, противоречащим Конституции. Через четыре месяца, на ее двадцать первый день рождения, Морган Стил вышла из тюрьмы свободной женщиной.

Дочитав последнюю статью, я закрыла альбом и подтолкнула его обратно к Корине.

– Она была совсем ребенком, когда попала сюда. Что превратило ее в человека, которому устроили ТАКОЙ прием?

Корина грустно улыбнулась:

– Я думаю, что что-то произошло, когда она лежала в больнице, оправляясь от ран. Я увидела совсем не хладнокровную убийцу, прикончившую всех тех подростков. Она вела себя спокойно и уважительно. Она хотела лишь жить как можно тише и не иметь неприятностей,-моя подруга лениво гладила кожаную обложку альбома, а ее глаза смотрели в неведомую даль.-Неприятности сами находили ее. В конце шестидесятых этой тюрьмой управляли банды. Правда, и сейчас это так. Расизм процветал, и банды постоянно устраивали бойню, по поводу и без повода. Драки. Поножовщина. Пожары. Ну ты знаешь, о чем я… Охранники увольнялись быстрее, чем руководство могло найти им замену. Начальник даже угрожал, что обратится в Национальную Гвардию для восстановления порядка.

– Нужно было выбрать на какой ты стороне, или могли прикончить свои же,-помолчав, добавила Корина.-Это был ад.

Когда моя подруга посмотрела на меня, ее глаза блеснули.

– Айс никогда не поступала так, как другие. Вместо того, чтобы вступить в одну из банд, она основала свою собственную. Амазонки.

– Амазонки? Кто они? Ну помимо того, что так называлось племя мифических женщин-воинов.

– Ты должна знать это, Ангел. Три твои подруги – одни из главных членов банды.

– Кто?

– Пони. Криттер. Сони.

Я была в шоке. Несмотря на довольно долгое общение, у меня не было ни малейшего подозрения, что мои друзья – члены банды.

– Ты меня разыгрываешь, Корина.

– Ни чуточки. Они – члены Амазонок. Банды, которую основала Айс, когда была здесь в последний раз.

Заинтригованная, я пододвинулась ближе к Корине:

– И за кого эти Амазонки выступают?

Корина пожала плечами:

– За кого хотят… Они правят в этой тюрьме.

– Но… но в этом нет смысла… Они кажутся такими хорошими!

– Они и есть хорошие, Ангел. И могут быть жестокими. Все зависит от того, на чьей ты стороне,-она снова погладила альбом.-Я попытаюсь тебе объяснить. Как я уже говорила, банды разрушали тюрьму. Никто не знал, как это остановить. Айс, к тому времени уже завоевавшая репутацию непобедимого бойца, сблизилась с еще несколькими женщинами, прославившимися своими боевыми качествами, умом и верностью. Они объединились в Амазонок, новую банду. Лучшие из лучших, они посвятили себя тому, чтобы установить в тюрьме порядок. Это заняло, по меньшей мере, несколько месяцев, но, в конце концов, все банды попритихли. Амазонки стали кем-то вроде стражей правопорядка внутри тюрьмы. Они помогают тем, кто нуждается в их помощи, и наказывают тех, кто нуждается в этом не меньше. Они не дают ни одной из банд стать сильнее остальных, и защищают слабых.

– И все это она организовала, когда ей было ПЯТНАДЦАТЬ?

– Ага,-усмехнулась Корина.

– Ну ничего себе!-глядя на нежную улыбку подруги, я продолжила расспросы.-Корина, а в чем состоит твой интерес к ней? Если, конечно, ты не против, что я лезу в это…

– О, это очень просто. Несмотря на свой возраст и отсутствие бойцовских качеств, я имела кое-какое влияние в тюрьме. Белым было нужно это влияние, а черные хотели его уничтожить. Этот интерес был единственным общим качеством у них… Как-то ночью, члены обеих банд собрались вместе, пригрозив спалить меня и библиотеку при помощи "коктейля Молотова", если я не сделаю выбор,-в ее глазах промелькнул уже знакомый огонек, который я замечала время от времени.-Айс вышла словно ниоткуда и разделалась с ними. Банды потеряли восемь человек той ночью. Один до сих пор в больнице. В коме.

– А остальные?-испуганно выдохнула я.

– О, все они выздоровели. Со временем…-Корина издевательски скривила губы.-Меня больше никогда не трогали. Я думаю, что часть меня влюбилась в нее той ночью, в моего темного мстителя. То, что она делала, было… прекрасно.-Корина снова повернулась ко мне, а ее глаза лучились любовью. К Айс.-Она все время приглядывала за мной. Даже когда она вышла из тюрьмы, я могла не беспокоиться о своей безопасности. Библиотеке позволили существовать и пополняться. И мне больше ничего не грозило. Благодаря ей.

– Это потрясающе.

– Да, она такая…

– А ты знаешь, почему она вернулась?

– С этим все не очень ясно. Из того, что мне удалось собрать о ней, известно, что когда она вышла отсюда, ею заинтересовались очень влиятельные люди.

– Кто?

– Трудно сказать, но я слышала, что они из тех, кто носит темные костюмы и итальянские фамилии.

– Мафия?!

– Как я слышала. Каким-то образом они уговорили (или заставили) ее присоединиться к ним. Я была в шоке. Я была уверена, что она сойдет с "кривой дорожки", когда освободится. Но так не случилось.

– И что произошло?

– По моим сведениям, она смогла далеко продвинуться в организации, несмотря на то, что в ее жилах нет ни капли итальянской крови. Видимо, она стала наемным бойцом и работала на этих парней по контракту. Подходящая для нее работенка, не так ли?

Я заворожено слушала Корину. Тайна этой молодой женщины, которой выпал необыкновенный второй шанс, и которая им не воспользовалась, и вернулась в преступный мир, не давала мне покоя.

– Кажется, ей дали задание убрать свидетеля, который должен был выступать в суде. Самое странное в этой истории, что это был свидетель защиты. Это не имеет смысла, если только, конечно, какие-нибудь большие шишки из клана не предпочли видеть обвиняемого босса за решеткой по какой-то причине. Что-то пошло не так, и Айс поймали.

– Как ты думаешь, она это сделала?

– Я не знаю. Не думаю, что да. Это не ее стиль. Айс, которую я знаю, не убирает свидетелей по заказу, независимо от того, на чьей стороне они выступают.

– Похоже, что Айс, которую ты знала, изменилась с тех пор, как вышла отсюда.

– Точно. Но все же что-то не складывается. Подозрения усилились, когда я узнала, что ее защищал общественный защитник. Мафия обычно помогает своим в подобном положении. Даже если ты влип по-настоящему, они всегда стоят за тобой…

Я почувствовала, что расплываюсь в улыбке:

– Что ж, похоже, это задачка, которую нужно решить. Учитесь, Коломбо. За дело берется Ангел.

Мое веселье утихло, когда тяжелая ладонь легла на мое запястье.

– Ангел, -Корина была очень серьезна, -полегче на поворотах. Айс очень ценит свою личную жизнь, и предпочитает, чтобы в нее не вмешивались. Если же ты сунешь нос в логово зверя без позволения, ты заработаешь такое количество неприятностей, что никакие друзья тебе не помогут. И хотя я чувствую, что между вами есть какая-то связь, но помни: она-очень, очень опасная женщина.

Я сглотнула, вспомнив ледяные глаза, которые видела менее часа назад, и кивнула:

– Я все поняла.

Вновь улыбнувшись, Корина нежно погладила меня по руке:

– Айс может быть лучшим другом, о каком можно только мечтать, Ангел. И злейшим врагом. Как я уже сказала, будь с ней поосторожнее. Дай ей возможность узнать тебя, почувствовать тебя. Она абсолютно никому не доверяет. Но если она сочтет, что ты того стоишь, а я знаю, что это так, то что-то будет. И думаю, это что-то будет лучше, чем ты можешь себе представить.

Через мгновение я вновь кивнула. Зная, что моя следующая фраза будет звучать абсолютно по-идиотски, и приготовившись к возможному смеху в ответ, я сказала:

– Корина, когда она на меня посмотрела, я… ну… я что-то почувствовала. Это было самое странное ощущение в моей жизни. Как будто я знала ее когда-то. И не только знала… Я… любила… ее, -я встряхнула головой, проклиная мой язык за то, что он оказался не способен лучше описать те мириады ощущений, пронизавшие меня, когда наши глаза встретились на мгновение. -Я не могу это объяснить. В смысле, я никогда не встречалась с женщиной. Никогда в жизни, но…-Мой голос дрогнул.-Я знаю, это звучит глупо…-несчастно пробормотала я.

Она вновь погладила мою руку:

– Совсем нет, милая.

Приподняв мой подбородок, Корина взглянула мне в глаза.

– Когда я была моложе, до всей этой истории с мышьяком и мужьями…

Я тяжело вздохнула.

– Так вот, у меня было что-то вроде способности видеть вещи. Вещи, которых на самом деле не было,-усмешка добавила морщин на лице моей подруги.-Сейчас меня бы быстро упекли в психушку. Но большая часть этих видений сбылась.

– Ты можешь видеть будущее?

– Кое-что. Или прошлое. Я не всегда знаю, что именно. Иногда все бывает довольно запутано,-она тихо засмеялась.-Плюс был в том, что я родилась в Луизиане, а там подобную способность считают скорее даром, нежели проклятием. В определенных кругах, разумеется. Способность ослабла с возрастом, но иногда я все же вижу вспышки. И я совершенно определенно испытала это в то утро, когда ты влетела в библиотеку, вся измазанная завтраком. Кое-что, что я видела в Айс, когда впервые встретила ее.

Я посмотрела на Корину, и неверие было написано на моем лице.

– Корина, прости, что говорю это, но трудно поверить, что Айс прибежала сюда, преследуемая толпой сумасшедших заключенных. Причем в заляпанной завтраком форме.

Моя подруга вновь засмеялась. Это был легкий музыкальный звук, приятно всколыхнувший пыльную тишину библиотеки.

– Нет, я говорю о том, что увидела в ее глазах. Айс-старая душа. Скорее древняя. Я не могу представить, насколько. Даже когда она попала сюда впервые еще подростком, в ее глазах была древность, как если бы они смотрели на мир дольше, чем на это имеет право любой смертный. Поначалу это приводило в замешательство. Потом я привыкла.

Она вновь взглянула на меня.

– И это я вижу и в твоих глазах, Ангел. Мудрость, противоречащую твоей неискушенности.-Ее губы растянулись в улыбке, и, клянусь, на мгновение я увидела, как блеснули клыки.-Что, конечно, делает тебя еще более привлекательной.

По моей спине побежали мурашки, а кожа стала "гусиной". Я внезапно почувствовала себя очень неуютно рядом с Кориной, впервые осознав, что она-жестокая убийца. Стены начали надвигаться на меня, и я ощутила приближение настоящей паники.

Заметив мое состояние, Корина отвела глаза, потом приблизилась и стала гладить мои руки.

– Не бойся, Ангел. Я не причиню тебе вреда, -она негромко засмеялась.-Я всего лишь пожилая женщина. Повидавшая слишком много на своем веку. Внезапно я устыдилась своей бури эмоций. Я мягко взяла ладони Корины в свои.

– Для меня ты гораздо больше, чем просто пожилая женщина, Корина. Ты мой друг,-я была уверена, что покраснела.-Прости, что так отреагировала. Просто… просто все эти разговоры о видениях и древних душах подействовали. Я всего лишь секретарша из маленького городка, в конце концов. Такие как я не должны верить в подобные вещи.

Корина смягчилась, что вновь превратило ее в знакомую мне любящую бабушку.

– Все нормально, Ангел. Я здесь уже столько времени, что моментами забываю, насколько пугающим может быть это место, -она пожала плечами. -Для меня оно уже стало домом, но я должна помнить, что для остальных это не так.

Высвободив ладони, она отодвинула кресло и встала.

– Так или иначе, помни, что я сказала. Держи ушки на макушке, будь вежлива, не шпионь за Айс, и все будет в порядке.

– Спасибо, Корина.

– Никаких проблем, дитя. Абсолютно никаких.

Следующие несколько недель пролетели незаметно. В занятиях с мексиканками произошел прорыв, и теперь их обучение стало для меня просто удовольствием. Они усваивали все, что я им давала, и практически умоляли меня продолжать.

В библиотеку начали регулярно поступать денежные вложения и старые книги. Корина и я были очень заняты составлением каталога литературы и отправлением благодарственных писем поставщикам и спонсорам. Все больше и больше людей по разным причинам приходило в библиотеку, и это обстоятельство делало Корину абсолютно счастливой. Она постоянно сновала туда-сюда, готовя свой знаменитый чай и болтая с остальными заключенными. Там же почти всегда проходили занятия, что делало библиотеку очень людным местом с достаточно дружественной атмосферой. Айс выпустили из изолятора через два дня. Возбуждение, вызванное ее прибытием, уже почти улеглось, но моментами все еще вырывалось наружу. Монтана, возглавлявшая амазонок в отсутствие Айс, легко передала свои полномочия и теперь иногда заглядывала в библиотеку чтобы поболтать или почитать, на что у нее раньше не хватало времени. Все еще слегка опасаясь этой красивой, но мрачной женщины, я смогла лучше узнать ее во время этих кратких встреч. В ней обнаружилось немало тепла, понимания, ума и склонность страстно отстаивать свои убеждения.

Она рассказала мне, что когда-то возглавляла Женское Сепаратистское Общество в Монтане, отсюда и ее тюремная кличка. Когда появилась поправка о равных правах, Монтана поддержала всеобщую кампанию о внесении этого изменения в Конституцию. Участие в этом в конце концов привело к обвинениям в шантаже и вымогательстве. Ее судили в Питтсбурге и признали виновной по всем пунктам обвинения. Она провела в Болоте уже семь лет (необычно суровый приговор для ее преступления) и надеялась скоро выйти. Женское Общество все еще существовало, и Монтане его жутко не хватало. Мне нравилось слушать ее истории об Обществе, которое существовало без мужчин.

Мой маленький бизнес по добыванию разных мелочей для заключенных как-то сам собой угас после инцидента в душе, да и я была очень занята в библиотеке последнее время. Несмотря на то, что фактически я была за высокими стенами, отгораживающими меня от окружающего мира, я начала по-настоящему радоваться жизни первый раз за довольно долгий срок.

Серьезно восприняв совет Корины, я держалась от Айс подальше. Шли дни, мое впечатление от нашей первой встречи постепенно теряло свои краски, и я приписала все странные ощущения посттравматическому шоку плюс особые травы в волшебном чае Корины. Необыкновенные истории о прошлых жизнях и древних душах постепенно заняли самый далекий и мрачный угол моего сознания, чтобы выползать оттуда только в глубокой тишине тюремной ночи.

Поздняя весна плавно перешла в раннее лето. И вот в один прекрасный день я покинула тусклый сумрак библиотеки ради ласкового солнца. Ощущение солнечного тепла на моей коже было сущим благословением, и я погрузилась в легкую дремоту, устроившись на небольшом островке травы посреди каменного двора. Расслабившись и подставив лицо солнечным лучам, я прислушивалась к трескотне насекомых и птиц, которые жили своей жизнью, не обращая внимания на звуки поднимания тяжестей и стук мячей. Сладкий запах новой жизни наполнял воздух вокруг меня, и я глубоко вдыхала его. Как вы уже наверняка заметили, такое со мной происходит постоянно, то есть, я опять была настолько погружена в себя, ощущая прелесть момента, что не замечала того, что происходит вокруг. Сначала мои рассеянные мозги заметили присутствие человеческого звука поблизости. Потом я почувствовала тепло тела рядом. Я повернулась, пытаясь встать на колени и принять оборонительную позицию. Когда мне это наконец удалось, я, тяжело дыша, подняла глаза, потом перевела взгляд еще выше, и на меня взглянули яростные голубые глаза Айс, которая улыбалась и явно была довольна тем, что застала меня врасплох.

Мгновением позже она улеглась рядом со мной, вытянувшись, как большая кошка, сорвала пучок травы и начала пропускать травинки между длинными изящными пальцами. Затем наши глаза вновь встретились, и ее взгляд завладел мной.

– Я слышала, ты женщина, которая может доставать вещи.

Если меня не захватило раньше, то теперь я была полностью покорена ее низким звучным и одновременно мелодичным голосом. Боюсь, что просто тупо смотрела на нее несколько секунд, пытаясь заставить мозги работать.

– Что?

Электрические импульсы наконец достигли своей цели, и мой мозг получил конкретный ментальный пинок.

Айс улыбнулась. Странно ласковой и болезненно знакомой кривоватой улыбкой, которая заставила мое сердце биться быстрее.

– Так я ошиблась?

– О-о-о…нет, совсем нет,-так, теперь, если мне удастся выяснить, в чем же она не ошиблась, я буду на коне. Одна из поговорок моей матери пришла в голову. "Когда сомневаешься, попробуй сказать правду". Я мысленно пожала плечами, подумав, что это лучше, чем ничего.

– Так о чем мы?

Черная как смоль бровь приподнялась, и Айс подвинулась ближе.

– Что-то не так?

– Нет! Нет. Все в порядке. Просто я не слышала твой первый вопрос,-отлично, Ангел, просто замечательно.-Ты не могла бы его повторить? Пожалуйста…

Айс лениво отбросила пучок травы и скрестила руки.

– Я спросила, ошибалась ли я, когда предположила, что ты человек, который может доставать разные вещи.

– О! Нет, ты не ошиблась, совсем нет,-глубоко вздохнув, я попробовала снова.-В смысле, я действительно могу доставать… разные вещи. Для заказчиков.

Даже сейчас я помню, как молилась сильнее, чем когда-либо в жизни. Я молилась о том, чтобы во дворе вспыхнул мятеж или чтобы внезапный мощный торнадо унес меня из этой страны Оз, в которой я внезапно очутилась. Меня бы устроило даже землетрясение: будь я недалеко от трещины – спрыгнула бы. Яркая картина падения в бурлящую лаву проскользнула в мыслях, но на этом поток фантазии истощился.

Айс посмотрела на меня с абсолютным спокойствием во взгляде, где-то в глубине этих потрясающих глаз зажглась искорка интереса. Я с трудом сглотнула.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?-Ну наконец! Моя первая связная фраза за целый день. Мое несчастное эго было очень радо этому обстоятельству.

Айс, похоже, решила обдумать вопрос, а я была удивлена, что разговор несмотря ни на что продолжается.

– Ты знаешь что-нибудь о бонсаи?

Что ж, это было здорово, пока продолжалось.

– Ну-у, вообще-то нет, разве что ты говоришь о том, что выкрикивали пилоты-камикадзе прежде чем атаковать…

Темноволосая голова кивнула.

– Немногие знают, что это такое. Бонсаи – это… искусство, – ее красивые руки почти танцевали в воздухе, помогая объяснению.-Ты начинаешь с дерева. Маленькой копии больших деревьев. Потом ты подрезаешь его, придаешь форму, пока оно не станет похоже на твою задумку.

– Звучит прекрасно.

– Так и есть.

Похоже, разговор о красоте причинял ей неудобства. Я мысленно делала пометки, словно записи в блокноте.

– Так… ты хочешь, чтобы я достала для тебя деревце?

Похоже, в моем голосе прозвучала изрядная доля сомнения, потому что она моментально отреагировала:

– Нет. У меня уже есть заготовка, мне ее скоро пришлют. Я уже договорилась с Сандрой Пирс. Мне нужен скребок для бонсаи.

– Скребок?

– Да.

– Какого размера?

– Около 25 сантиметров в длину, с одной стороны металлический наконечник с тремя зубцами. Он похож на обычные садовые инструменты для взрыхления почвы, но тоньше, и зубцы меньше.

Отведя глаза, я попыталась представить предмет обсуждения, не взирая на то, что близость Айс сбивала меня с толку и мешала мыслить ясно.

– Я думаю, ты знаешь, – сказала я через мгновение.- Я не могу достать ничего, что хотя бы отдаленно напоминает оружие. Это граница, которую я не могу пересечь.

Ее глаза сузились, и я ощутила, как холодок страха пробежал по моей спине. Потом она вновь улыбнулась той дерзкой полуулыбкой, и я с облегчением выдохнула.

– Я уверяю тебя, что не собираюсь применять скребок как оружие. Это всего лишь инструмент.

– Но все же…-я знала, что рискую, задавая ей подобные вопросы, но как я сказала, эту линию я не могла пересечь. Ни для кого.

– Вот что я тебе скажу. Подумай над этим некоторое время. Я дам тебе деньги и номер в каталоге, и если ты решишь купить это для меня, отлично. Если нет, можешь оставить себе деньги. Никаких вопросов, никакого вреда. Справедливо?

– Но…

Она приблизилась ко мне и погладила по руке:

– Договорились?

Мы вновь встретились глазами. Ее взгляд был прям и открыт, и я снова в нем утонула. Это странное чувство ошеломило меня, и я обнаружила, что моя рука тянется к ее. Прикосновение теплой ладони возбудило меня и выдернуло образ прикосновения к электрическому забору из одного из самых темных уголков моей памяти, где он лежал, дожидаясь подходящего момента.

Хотя я точно не помню, наверное, я замерла, потому что она отпустила мои руки после дружеского пожатия и странно на меня посмотрела:

– С тобой все в порядке?

Прошло некоторое время, а я все стояла на коленях на траве, глупо глядя на деньги, которые она вложила мне в руку. Облизав губы, я тщетно пыталась хоть что-то сказать. Единственное, что приходило мне в голову, но не являлось правдой, было "все отлично". "Отлично" даже близко не валялось рядом с тем, как я себя чувствовала, но все же…

– Да, со мной все в порядке.

Бросив на меня прощальный взгляд, она слегка улыбнулась, встала и отряхнула форму.

– Отлично. Спасибо, что уделила мне время,-Айс кивнула мне, отвернулась и направилась прочь к тяжеловесам, двигаясь той грациозно-хищной походкой, которая по-настоящему удавалась только ей.

Я провожала ее взглядом, пытаясь найти достойный способ подобрать челюсть с травы у моих ног.

Пони посмотрела на меня и улыбнулась своей распутной улыбкой, потом подмигнула, ее явно забавляло мое состояние. Она расхохоталась, когда Айс оттолкнула ее с дороги, и подняла просто невозможный вес с завидной легкостью.

Мои глаза округлились, когда я увидела, как ее впечатляющая грудь вздымается и опадает в такт дыханию, а сильные руки сгибаются и расслабляются, борясь с весом поднимаемого железа.

Итак, я была в затруднении. Там были мои друзья. Конечно, они не были бы против, если бы я к ним присоединилась. Проблема была в том, как переместиться из места, где я находилась, туда, где я хотела бы быть, не растеряв остатки достоинства.

Чтобы прийти в себя, я решила провести мысленный осмотр. Одна голова в комплекте с одурманенными мозгами и выпученными глазами. Проверено. Плечи: опущены, но все еще на месте. Грудь: одно сердце, бьющееся в три раза быстрее обычного, но все же вхорошем состоянии. Руки: слабы до невозможности, но присутствуют. Бедра: давайте не будем сейчас на этом останавливаться. Ноги: самая слабая часть обзора.

Опершись на траву и ощущая как сила земли словно вливается в меня, я каким-то чудом заставила себя встать на ноги, дико удивленная тем, что мое тело, кажется, выдерживало его собственный вес. Отлично. Теперь мы постоим тут. Так, теперь нужно попробовать этот фокус с хождением, о'кей?.

Один шаг повлек за собой второй, тот – третий, и прежде чем я поняла, что происходит, я сумела проделать большую часть пути к секции тяжеловесов, где уже собралась довольно большая толпа. Все пришли поглазеть на объект моего восхищения, причем, похоже, поднимаемый вес был новым тюремным рекордом. Вокруг столпилось столько заключенных, закрывая мне обзор, что я в очередной раз прокляла моих родителей за мой рост.

По толпе пронесся восхищенный вздох, и хотя я ни черта не видела, но все же знала, что Айс может перекрыть любой рекорд, какой захочет. Я пыталась найти путь через море оранжевого цвета, и тут меня озарило. Раньше двор для упражнений всегда был четко разделен по расовой принадлежности. Но сейчас представительницы всех культур окружили Айс, приветствуя ее. Не было никакой враждебности, обычно сопровождающей подобные собрания. Двор был един, приветствуя победу над железом. И каким-то образом, не делая ничего больше, чем противопоставляя себя нескольким кускам мертвого металла, эта сильная женщина принесла гармонию, которая отсутствовала в нашей жизни в нашем общем доме. Сигнал окончания тренировок вырвал меня из размышлений. С грустным вздохом я покинула свой наблюдательный пост и ликующую толпу и вернулась в здание тюрьмы.

Придя в библиотеку, я встретила Корину, которая как всегда приветствовала меня. Загадочная улыбка вновь искривила ее губы. Корина сидела за одним из столов, перед ней лежала большая книга, обложка которой сияла в сумраке как маяк. Вытянув шею, я уставилась на загадочную книгу, изнывая от любопытства. Потом перевела взгляд на мою подругу, потом снова на книгу, и моя челюсть отвисла уже второй раз за день.

– Как ты узнала?

Она улыбнулась, явно довольная собой:

– У меня свои способы, Ангел.

Тряхнув головой в изумлении, я вновь посмотрела на книгу, терпеливо дожидающуюся меня на столе. Мои пальцы рассеянно гладили обложку, а глаза с ужасом снова и снова перечитывали название, в тщетной надежде, что оно вдруг изменится: "Искусство бонсаи".

Следующее утро было серым и мрачным, а поскольку это была суббота, я предпочла устроиться на койке в камере и погрузиться в чудесный мир бонсаи. Чтение дало мне возможность абсолютно по-новому взглянуть на женщину по имени Айс. Я полностью погрузилась в историю бонсаи, проводя много часов в приятном уединении, а жизнь вокруг меня продолжалась.

Я дочитала книгу где-то после полудня, и только теперь почувствовала, как затекло мое тело от лежания на твердом матрасе. Я решила принять душ в тайной надежде, что меня оставят в покое.

В тюрьме было удивительно тихо для дождливого субботнего полдня. Я прошла мимо прачечной и тут услышала тихое хныканье, затем грубый шепот и звук удара. Бросив мою униформу на кафельный пол, я скользнула внутрь готовая действовать.

После того, как Мышь оказалась временно недееспособна, лидерство в группировке белых перешло к огромной туше по кличке Дерби. Прозвали ее так якобы потому, что когда-то она выиграла роликовые гонки Дерби, что конечно тяжело представить для женщины ее размера. Ее лицо было похоже на комковатое тесто, а нос столько раз перебит, что я сомневаюсь, что она могла через него дышать. Она нечасто улыбалась, что скорее было благословением, поскольку большинство передних зубов либо полностью отсутствовали, либо были похожи на почерневшие обрубки. Почти шести футов ростом (а в тюрьме только Айс была выше), она весила около двухсот пятидесятифунтов (113 кг – прим. переводчика). В общем она напоминала тяжело работающих крестьянок с картинок Географического общества, только гораздо была гораздо менее симпатичной. Я по опыту знала, что она сильна как бык.

Я проскользнула между стиральными машинами, стараясь, чтобы меня не заметили, и осторожно выглянула из-за угла, оценивая обстановку. Молодая женщина, ну никак не старше меня, стояла на коленях на полу испуганная до полусмерти. Ее рот был заклеен клейкой лентой, а руки связаны за спиной куском мокрой простыни. Ворот униформы был разорван, обнажая плечи и вздымающуюся грудь. Лицо было окровавлено и покрыто следами многочисленных ударов, а глаза постепенно заплывали. Моя память вернула меня к моменту, когда я находилась в точно таком же положении, и снова меня передернуло, когда грубые руки Дерби начали жестоко крутить соски плачущей жертвы. Три приспешницы великанши, никого из которых я не знала в лицо, принялись хихикать и пихать друг друга локтями.

Быстро осмотревшись и не найдя ничего, похожего на оружие, я вышла из укрытия, собранная и готовая к схватке.

– Хватит, Дерби. Отпусти ее,-эхо усилило мой голос и подхватило слова, накатывая на меня изо всех углов.

Глыба медленно повернула голову. Ее толстые, словно резиновые губы сложились в презрительную усмешку, как только она поняла кто перед ней.

– Так, так, так. Это же маленькая подстилка амазонок. Привет, шкурка.

– Отпусти ее, Дерби,-не ослабляя внимания, я переменила позицию, следя, чтобы меня не загнали в угол.

Остальная троица уставилась на толстуху, ожидая указаний.

– Ты лучше не лезь в наши дела, шкурка, или я забуду, что Мышь просила меня оставить тебя ей.

– Я прошу тебя в последний раз, Дерби. Отпусти девчонку.

Она снова усмехнулась:

– Пошла ты…

Великанша отвернулась к жертве, а я воспользовалась представившейся возможностью и, запрыгнув на широченную спину Дерби, зажала ее горло сильной рукой. Потеряв равновесие, она шагнула назад, но прежде чем я смогла усилить хватку, остальная троица подступила к нам с разных сторон.

Колени Дерби подогнулись под нашим весом, и мы рухнули на пол, я довольно сильно ударилась, но падение позволило мне ослабить хватку. В меня вцепились чьи-то руки, но я резко выпрямила ноги, не обращая внимания на то, куда наносила удар. Раздавшиеся вопли не вызвали у меня ни малейшего сочувствия. Дерби поднялась, окончательно разжав мой захват своей лапищей и чуть не сломав мне запястье при этом. Заревев, она отшвырнула меня, и я рухнула на пол около сушилок, слегка оглушенная. Несмотря на боль я вскочила на ноги, все еще готовая к бою, балансируя, словно пританцовывая на месте, как учили меня амазонки.

– Ах ты маленькая сучка,-великанша потерла след от моей хватки.-К черту Мышь. Я сама тебя прикончу.

Она начала надвигаться на меня, широко расставив руки, так, как будто собиралась меня обнять. Она была огромна, но я – проворна и быстра. Когда она приблизилась, я легко проскочила под массивной ручищей, и чуть не рассмеялась, когда эта туша по инерции врезалась в сушилку. Посыпались проклятия. Она повернулась ко мне.

– Ты труп, шкурка. Слышишь меня? Труп.

– Поймай меня сначала, бочка!-иногда мой рот действует сам по себе, и это точно был один из таких случаев.

Лицо Дерби побагровело, а на заплывшей жиром шее вздулись вены. С ревом, который потряс помещение до основания, она вновь атаковала. Я снова увернулась и использовала краткую передышку, чтобы посмотреть, что поделывает остальная троица.

Они валялись на полу без сознания. Удивленная, я нахмурилась, зная, что мои удары не могли причинить столько вреда.

Моя невнимательность дорого мне обошлась. Дерби успела подобраться ко мне достаточно близко, и собиралась в этот момент припечатать меня к стене кулаком размером примерно с хороший окорок.

Я замерла, тщетно пытаясь решить, куда шмыгнуть, чтобы попытаться избежать удара. Влево? Вправо? Вверх? Вниз? Куда?

Просто поразительно, как быстро мысли мечутся в голове в такой момент, я так и не приняла точного решения, когда увидела как кулак приближается к моему лицу.

Я приготовилась принять удар, в то время, как мой мозг все еще пытался заставить мое тело двигаться хоть в каком-нибудь направлении. Наконец я выбрала влево, и только-только начала двигаться, как в поле зрения появилась длинная рука, перехватившая кулак и остановившая его в считанных дюймах от моего лица. Звук столкновения был потрясающий, словно выстрел из винтовки в помещении. Эхо вернуло мне отклик. Дерби аж вскрикнула, когда смуглая рука сомкнулась вокруг ее кулака. Я почти смогла услышать, как ломаются хрупкие косточки, а ее лицо из багрового стало смертельно бледным.

Низкий, успокаивающий и совершенно волшебный голос произнес слева от меня:

– Почему бы тебе не подыскать кого-нибудь твоего размера, Дерби?

Хотя рука Дерби все также застыла в мертвой хватке, прозвучавшая в ее тоне хвастливая фальшивая бравада не содержала ни малейшего намека на капитуляцию:

– Я не боюсь тебя, Айс.

– Нет? А должна бы…-не разжимая захвата, Айс свободной рукой нежно подтолкнула меня к несчастной пленнице.-Присмотри за ней, пока я здесь разберусь, хорошо?

Я кивнула, ошеломленная широкой улыбкой, которую она мне подарила, затем направилась к коленопреклоненной женщине, глаза которой все еще были широко распахнуты от ужаса.

– Все будет хорошо, успокойся,-тихонько болтая всякую успокаивающую чушь, я сняла с нее путы, проявив особенную осторожность с клейкой лентой. Рыдания наконец прорвались наружу, и она упала в мои объятия, вцепившись в мою униформу как утопающий в спасательный круг. Нежно обнимая, я укачивала ее словно маленького ребенка, а мой взгляд будто сам собой вернулся к центру событий, прикованный, разумеется, к Айс. Убедившись, что рядом со мной молодой женщине ничто не угрожает, Айс освободила руку противницы, отступила на шаг назад и сказала подбоченясь:

– Есть два пути, Дерби. Ты можешь уйти сразу, отделавшись сломанной рукой, или ты можешь поступить как полная идиотка и остаться, после чего ты покинешь эту комнату на носилках. Что ты выбираешь?

Тряся опухшей рукой, Дерби уставилась на Айс с дикой ненавистью. Та же, в соответствии с кличкой, оставалась спокойной и хладнокровной.

– Думаешь, такая крутая, да, Айс? Это не так!

Снова атакуя как разъяренный буйвол, она начала надвигаться на Айс. Вместо уклонения от удара та встретила огромную тушу коленом в живот, заставив великаншу сложиться вдвое. Резкий удар локтем в основание черепа, и предводительница банды рухнула на пол как мешок перезрелых яблок, взвыв, когда ее лицо уткнулось в холодный камень.

– О-о-о, неверный выбор,-не смогла удержаться я.

Айс яростно мне улыбнулась, довольная собой, словно танцуя вокруг лежащего тела.

Что-то злобно бормоча, Дерби оперлась на руки и встала на колени, тряся головой и брызгая кровью на пол. Ее лицо постепенно превращалось в один сплошной синяк. Тяжело встав на ноги, великанша вновь пошла в наступление. Капающая кровь окрашивала ее униформу в тошнотворный ржавый цвет.

Айс встретила ее ударом ноги в голову, и затем, абсолютно невозможным движением поменяв ноги, нанесла еще один удар с другой стороны. Дерби замахала руками, пытаясь удержать равновесие, и Айс необычайно эффектно врезала ей сбоку. Слоновья тушалидера банды взмыла в воздух и пролетела полкомнаты, прежде чем грохнуться на стиральную машину. Спина Дерби чуть не сломалась об ее край, а затылок с громким стуком врезался в стену. Ноги великанши подкосились, и она сползла вдоль дверцы машины на пол, превратившись в окровавленную кучу.

– Ну, что, хватит с тебя, Дерби? Или еще хочешь?-Айс улыбнулась, и я подумала, что за долгое время не видела ничего более эротичного. И я знаю, что говорю, потому что все гормоны в моем теле проснулись и устроили бурные пляски в моей крови.

Не имею ни малейшего понятия, откуда в Дерби взялась такая сила, но она медленно дюйм за дюймом поднималась, опираясь на машину и выглядя так, словно легкого порыва ветра хватит, чтобы снова опрокинуть ее на пол.

– Тебе не победить меня, сука!-с трудом проговорила она.

Я посмотрела на Айс в недоумении, что она собирается делать. Вообще-то Дерби теперь ни для кого не представляла угрозы. Она сделала несколько шагов навстречу более высокой противнице, неуклюже приволакивая ногу и утирая рукавом кровь, капающую из разбитого носа.

Айс держалась абсолютно спокойно, оценивая происходящее пронзительным взглядом, напомнившим мне хищную птицу, высматривающую добычу.

Расстояние между ними сократилось, Дерби занесла руку для удара, двигаясь замедленно как под водой. В следующее мгновение ее глаза закатились и она рухнула без сознания в сильные руки Айс.

Айс усмехнулась, легко удерживая вес Дерби.

И разумеется именно в этот момент ну совершенно случайно в прачечную должны были заглянуть охранники, что они и сделали. Две охранницы стояли на пороге с дубинками наготове.

– Отпусти ее, Айс,-сказала Филлис, та что повыше.

Пожав плечами, Айс выполнила приказ, и туша Дерби вновь рухнула на пол.

– Теперь отойди от нее. Медленно.

Держа руки на виду Айс сделала два длинных шага в сторону от поверженной заключенной.

Филлис подошла к Дерби, а ее напарница Нэнси пристально следила за Айс. Филлис присела на корточки и подсунув руку под тяжелое тело, попыталась его приподнять, потом вытащила руку. Она была вся в крови. Филлис повернулась к Айс, широко раскрыв глаза.

– Господи Иисусе, что случилось?

Айс снова пожала плечами.

– Она упала.

– Чушь собачья, скажи мне правду, Айс.

Я открыла рот, чтобы рассказать, что случилось, но тут Дерби начала приходить в себя. Филлис увернулась от молотящих воздух кулаков и уложила заключенную на жесткий пол.

– Лежи спокойно, Дерби.

– Иди к черту! Я убью эту проклятую суку! Отпусти меня!

– Дерби, предупреждаю тебя, лежи спокойно!

Нэнси поспешила на помощи напарнице, и вместе им кое-как удалось утихомирить взбешенную великаншу. Нэнси схватила чистую простыню из стопки белья около сушек и прижала ее к разбитому носу Дерби.

– Теперь кто-нибудь наконец скажет мне, что случилось?-вновь спросила Филлис.

– Что? Черт, ты что ослепла?-заорала Дерби, ее голос был приглушен кровью и простыней.-Эта проклятая сука выбила из меня дерьмо! Черт бы ее побрал, она грязно дерется!

– Я не слепая, Дерби. Я спрашиваю, что произошло.

Дерби быстро огляделась, ее мозги заработали в поисках оправдания. Айс спокойно ждала, легкая улыбка озаряла ее прекрасное лицо. Господи, да она даже не запыхалась.

– Мы с девчонками пришли сюда, потому что услышали шум,-наконец выдала великанша.-Эта сука избивала вон ту шкурку. Стало ясно, что охранницы не замечали нас до сих пор, потому что Нэнси воскликнула "о, черт" и, подскочив к нам, забрала молодую женщину из моих объятий, и начала вытирать кровь с ее лица чистой простыней.

– Дерби…-начала я, и тут же запнулась, встретив холодный взгляд Айс. Я сконфуженно посмотрела на нее. Ее глаза говорили ясно. Заткнись!

– Мы попытались ее остановить, и она нам всем врезала. Даже била меня, когда я уже лежала. Грязно дерется, сука!-продолжала Дерби.

Я прикусила язык.

Филлис подняла голову:

– Это правда, Айс?

Та в ответ пожала плечами.

Филлис была отличной охранницей и она явно не верила истории Дерби. Но без отрицающего свидетельства она ничего не могла сделать. -Черт побери, Айс! Скажи что-нибудь. Ты же знаешь, что это кончится Дырой, если не скажешь.

Айс продолжала хранить молчание.

– Да, Дыра! Этой суке там самое место! Посмотри на эту шкурку! Она бы ее изнасиловала, если бы мы не вмешались.

Ну все. Взгляд там или не взгляд, но я не останусь в стороне и не позволю Дерби и дальше лгать, пока Айс ничего не делает, чтобы защитить себя. Я вскочила на ноги, и огонь горел в моих глазах.

– Ангел…-в тоне Айс явно звучало предупреждение, но мне было наплевать.

– Нет, Айс, прости, но нет,-я умоляюще взглянула на охрану.-Филлис, ты же знаешь, я не лгу. Я направлялась в душ, когда услышала, как эта женщина плачет. Я зашла внутрь и увидела, что Дерби и три ее подружки избивают ее. Они связали ее и заткнули рот кляпом. Я попыталась их остановить, тут зашла Айс. Она дала Дерби шанс уйти, все было по честному. Дерби выбрала драку.

– Это ложь!-заревела Дерби, вновь пытаясь вырваться из рук Филлис.-Ты лжешь, дерьмовая сучка!

Филлис оставила в покое Дерби, подняв глаза на Айс.

– Ангел говорит правду?

Черт побери эту упрямую женщину, она промолчала!

– Ангел?

– Да, Филлис, все это правда. Айс не начинала драку. Она ее закончила.

Наконец Филлис посмотрела на молодую женщину, избиение которой и начало все эту историю.

– Лаура, кто говорит правду? Ну? Скажи мне, и они будут наказаны.

Дерби повернула голову и уставилась на молодую женщину, которая сжалась под ее взглядом:

– Ты лучше отвечай, шкурка, не то прибью тебя нафиг.

Лаура зарыдала от ужаса.

– Ну давай. Просто скажи нам. Я обещаю, больше никто не причинит тебе вреда.

После длительной паузы Лаура подняла дрожащую руку:

– Она…она это сделала.

– Кто? Айс или Дерби? Скажи нам, давай. Пожалуйста.

– Д-Дерби. Она… она собиралась… из… изнасиловать меня!-Лаура снова зарыдала и Нэнси нежно ее обняла, утешая.

– Отлично, Дерби. Ты только что заработала длительный отпуск в Дыре.

– К черту ее! Ты поверишь этой проклятой шкурке? Она врет! Они обе врут! Они просто хотят защитить Айс, черт бы их всех побрал!

Филлис позволила Дерби подняться на ноги, потом схватила ее за руку и заломила ее за спину.

– Единственный лжец здесь ты, Дерби. Пошли,-она взглянула на нас через плечо.-Забери ее в лазарет и возвращайся в офис, -затем она посмотрела на меня.-А вы две выметайтесь отсюда, прежде чем начальник узнает о происшедшем.

Выдохнув, я кивнула. Филлис слегка улыбнулась и вытолкала ворчащую Дерби из прачечной. Нэнси последовала за ними, осторожно поддерживая Лауру.

Холод в комнате ощущался просто физически. Я попыталась придумать, что сказать.

– Спасибо за помощь,-мягко сказала я наконец.

Айс обратила на меня смертельно холодный взор, на ее лице не было никакого выражения.

– Я могу сама позаботиться о себе, Ангел,-ее голос был холоден, как дно свежевыкопанной могилы. Больше ничего не сказав, она развернулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине с моим замешательством. Три помощницы Дерби все также валялись на полу без сознания. Пожав плечами, я покинула прачечную.

Так вот что значит разбитое сердце.

Прежде чем вы разозлитесь и начнете спрашивать меня, откуда взялась подобная мысль, я скажу, что не знаю. Просто я сделала то, что не понравилось женщине, которую я уже начала представлять Рыцарем В Сияющих Доспехах. И это больно. Очень.

Чего я не знала, так это почему она так отреагировала на то, как я поступила. В конце концов, я не позволила навесить на нее ярлык насильника, что даже в женской тюрьме стоит на одном уровне с сексуальными домогательствами по отношению к детям. Что ж, хотя я не ждала слов благодарности, но и холода, который получила в ответ, уж точно не ожидала.

Все мысли о душе исчезли в приключении и его последствиях. Я безуспешно пыталась понять, что делать. Часть меня хотела поговорить с Кориной в надежде, что она сможет пояснить мне мою ошибку. Но другая часть хотела просто вернуться в койку и забыть обо всем, что произошло сегодня. Она и победила.

Я зашла в камеру, плюхнулась на постель, сложила руки за головой и невидяще уставилась в потолок. В моей голове крутились последние слова Айс в попытке найти в них возможное скрытое значение.

– Она сказала, что может постоять за себя,-сообщила я стене.-Ну конечно может. Она умудрилась вырубить женщину размером с Техас, даже не вспотев.

Моя память услужливо выдала мне картинку со сценой боя, воспроизведенной в мельчайших деталях. Мои гормоны счастливо зааплодировали. Заинтересоваться женщиной было для меня внове. Но ведь раньше я никогда не встречала женщину, которая выглядела, говорила и пахла как Айс. До сих пор это не беспокоило меня. Не важно, из маленького городка я или нет, но я свободно мыслю. Обычно.

Мои мысли опять вернулись к началу. Что я такого сделала, чтобы заслужить такой холод в ответ? Ну что такого в том, чтобы рассказать правду, защищая невиновного? Если бы я ничего не сказала, Дерби осталась бы на свободе, а Айс засунули бы в изолятор за то, чего она не совершала. Что же такое я сделала?

Вздохнув, я повернулась на другой бок как раз вовремя, чтобы увидеть золотистые кудри заглядывающей в мою камеру Криттер.

– Не против, если я зайду?-спросила она, дружелюбно улыбнувшись.

Улыбнувшись в ответ, я медленно села.

– Ну конечно. Заходи.

Кивнув, Криттер вошла и уселась на незанятую койку моей сокамерницы.

– Я слышала, что случилось.

Я выдохнула:

– Айс послала тебя?

– Не-а. Корина. Она решила, что тебе захочется поговорить.

Я встряхнула головой.

– И как получается, что эта женщина слишком много знает?

Моя подруга улыбнулась:

– Это одна из нераскрытых тайн Болота.

– Так ты здесь для того, чтобы наорать на меня?

– Не-а. Для того, чтобы выслушать. И помочь, если смогу.

Я встала с комковатого матраса, уставившись на мои руки.

– Думаю, кое-чем сможешь.

– Я имела в виду, всем, чем смогу.

Подняв голову, я посмотрела в карие глаза Криттер, полные сострадания.

– Почему то, что я сделала, было неправильно? Я только хотела, чтобы справедливость восторжествовала…

– В тюрьме у справедливого возмездия свои пути, Ангел. Одно из главных правил, и оно распространяется на всех, заключается в том, что нельзя закладывать заключенного, чтобы не случилось.

– Но…

Криттер подняла руку:

– Ангел, почему ты не сказала Сандре, что Мышь и компания били тебя в душе?

Захлопнув рот, я села обратно на койку и задумалась над ее вопросом.

– Ну-у, я думаю, потому что, я достаточно им врезала.

– Точно. Тюремное правосудие. Как я слышала, Айс хорошо вытерла пол тушей Дерби.

Я невольно улыбнулась.

– Да, это верно.

– Как ты думаешь, Дерби получила хорошую взбучку за то, что она сделала с новенькой?

– Конечно! Но Айс не заслуживала карцера за то, чего она не делала! И я не могла просто стоять там и позволить охране и всем остальным думать, что она – насильник!

– Я знаю, Ангел! Я знаю. Так тяжело стоять и ничего не делать. Но иногда тебе придется так поступать. Особенно здесь. Большинство заключенных знают Айс. Они знают, на что она способна, и за какую границу никогда не зайдет. Они знают, что она не снизойдет до изнасилования. Эй, Ангел! Да половина женщин в этой тюрьме отдадут что угодно за одну ночь с ней! Ей не нужно брать насильно то, что она может и так получить!

Я вздохнула, обдумывая эту мысль:

– Да, наверное, ты права.

Улыбнувшись, Криттер пересела на мою койку, положив руку на плечо.

– Ну конечно права, -она приподняла мое лицо за подбородок и взглянула в глаза.-Ангел, ты уже все поняла. Ты совершила ошибку. Но это было замечательно, потому что шло от чистого сердца. В этой тюрьме всего несколько таких людей. Айс была расстроена, но она знает, почему ты так поступила. Все уладится, Вот увидишь.

Ужасная мысль вдруг пришла мне в голову:

– А вдруг Лаура еще больше пострадает? Если бы не мой длинный язык, ей бы не пришлось сказать охране, кто виноват. О Господи!

– С ней все будет в порядке, Ангел. Мы постоянно следим за ней. Ничего не случится. Я обещаю.

– Но…

– Поверь мне, Ангел. Поверь Айс. Ничего не случится. Она в безопасности. Кстати, ты оказала ей огромную услугу. Не каждая заключенная попадает под защиту амазонок. Благодаря тебе, она под защитой. Ну все, успокоилась?

Вздохнув, я посмотрела на руки, сложенные на бедрах.

– Прости, наверное, я доставила вам немало неприятностей.

К моему огромному удивлению, Криттер откинула голову назад и расхохоталась.

– О, Ангел! Ты знаешь, ты настоящее сокровище!-обняв меня напоследок, она встала с койки и игриво потрепала меня по плечу.

– Не обращай внимания, подружка.

Взглянув в ее глаза, я не смогла удержаться от ответной улыбки:

– Ты тоже, Криттер.

– О, я и так это делаю, – с улыбкой она оставила меня наедине с моими мыслями, которые заметно повеселели с ее приходом. Следующий день, разумеется, был воскресенье. Я приняла душ и провела целый час в страстной молитве Богу, не уверена, правда, что я еще в него верила. Потом я направилась к спасительному убежищу библиотеки.

Всю ночь ворочаясь и мечась по постели, я таки решила заказать для Айс скребок. Посмотрев, какова она в драке, я подумала, что она не сможет причинить больше вреда с помощью какого-то там садового инструмента, чем собственными руками и ногами. Сцены драки заполняли мои сны всю ночь, заставляя просыпаться в поту, и я вам скажу, это было совсем не от страха.

Перед принятием душа я связалась с одним из своих поставщиков, который тоже направлялся в церковь. Сделка была заключена быстро и безо всяких проблем, так что я могла ожидать прибытие моего заказа в течение недели.

Придя в библиотеку, я уселась в мое любимое кресло, потянувшись как сонная кошка и устроившись поудобнее. Корина улыбнулась мне-она как всегда сидела за столом.

– Как дела?

– Лучше, спасибо. И спасибо, что направила ко мне Криттер. Она действительно помогла.

– Ничего особенного.

Мы посидели несколько минут в полной тишине, нарушаемой только тиканьем часов и скрипением ручки по бумаге. Большинство воскресений библиотека пустовала, но поскольку Корина считала ее своим домом, она была открыта всегда, не важно были посетители, или нет. Я посмотрела на стол, мои пальцы скользили по выцарапанным там надписям, а мозг лениво пытался разобрать слова. Решив наконец взять быка за рога, то есть заговорить, я посмотрела на склоненную седую голову моей подруги, которая слегка покачивалась в такт скрипению ручки.

– Корина, можно задать личный вопрос?

Она посмотрела на меня мягко и тепло.

– Ну конечно, Ангел. Спрашивай.

– Тебе… -мои пальцы скользили по очередному нацарапанному произведению тюремного искусства.-Тебе нравятся женщины?-уголком глаза я следила за выражением ее лица, внезапно почувствовав себя очень сконфуженно в ее присутствии.

Положив ручку на стол, Корина сложила руки на груди, что означало, что разговор будет серьезный.

– Ну, думаю, что да. Не все, конечно. От одного вида Дерби, например, у меня сводит живот. Но некоторые… да, пожалуй.

Я кивнула.

– Ну да, но нравился ли тебе кто-то особенно? Женщина, я имею в виду. Я знаю, что ты была замужем и все такое, но…

Ее губы сложились в улыбку, когда она поняла, что у меня на уме.

– Да, нравилась. Даже несколько, если быть точной. И по правде до сих пор нравится.

То, как она на меня посмотрела, заставило меня моментально покраснеть и отвернуться. Возможно, этот разговор был не очень хорошей идеей. Видя мое состояние, она вновь хищно сверкнула глазами, последнее время я частенько видела это ее выражение.

– Помни, Ангел. Я намного старше тебя. Все было по-другому, когда я взрослела.

– В смысле?

– Люди не были столь… открыты в отношении секса как сейчас. Если бы тебе понравился кто-то одного с тобой пола, тебе бы пришлось это скрывать, или был бы большой скандал. Если бы просочилось хоть что-нибудь, тебя могли запихнуть в психушку или даже в тюрьму. Никто бы не стал так рисковать. К тому же, мои родители занимали определенное положение в обществе. Наша фамилия и репутация были для них всем.

– Значит, ты никогда не поддавалась своему влечению?

Улыбка снова стала хищной.

– Я никогда такого не говорила.

– Ох,-мой взгляд снова уткнулся у стол.

Я услышала, как заскрипело кресло, и секундой позже, почувствовала тепло Корины рядом со мной – она уселась за мой стол.

– Как я уже сказала, все было иначе, когда я была маленькой девочкой, и у моей семьи было положение в обществе. Замужество мне устроили, и предполагалось, что я приму это на всю жизнь. Так и было. Некоторое время. Я не умела ничего делать, кроме как быть женой и хозяйкой, и не имела собственных денег, чтобы начать новую жизнь.

Она замолчала, и когда я посмотрела на нее, легкая усмешка играла на ее губах, а взгляд устремлен вдаль.

– Потом началась война, и Тодд, мой муж, был призван служить своей стране. Внезапно, в моем маленьком уголке мира исчезли все мужчины, и я оказалась в чисто женском обществе,-ее улыбка стала шире, но взгляд был все так же далек.-Ах, это было благословенное время. Словно в первый раз пробуешь шоколад или будто под действием наркотика. Получив это один раз, я хотела больше,-на ее бледных щеках заиграл легкий румянец.-Я боюсь, что слишком увлеклась тогда.

Меня очень увлекла ее история, я даже забыла собственные вопросы.

– И что случилось?

– Тодд вернулся из Лондона. И боюсь, до него дошли слухи о моих маленьких увлечениях. Вернувшись с войны, он изменился. Когда он уходил, он был спокойным и нудным. Им было легко управлять. Вернулся он жадным до власти тираном. Он согласился молчать о моем поведении, если я буду ему платить отступные. Какое-то время мне удавалось хранить все в тайне, но потом родители стали что-то подозревать. Ну еще бы. Я никогда раньше не просила у них денег, да тем более каждую неделю. А Тодд все завышал требования. Не зная, где еще достать деньги, я могла обращаться только к родителям. Боюсь, мои оправдания стали повторяться…

– И что ты сделала?

– Ну, Тодд вовсе не гнушался женским обществом там, в Лондоне. Похоже, он сунул своего дружка не в ту дырку, и заработал сифилис,- ее улыбка стала неприятной. -В то время некоторые врачи продолжали лечить эту дрянь с помощью мышьяка.

Моему мозгу не стоило труда сложить два и два, получив требуемое "четыре", и я уставилась на подругу, широко распахнув глаза.

– Точно. Способ лечения моего мужа дал мне прекрасную возможность избавиться от проблемы. Я наплела какую-то чушь о крысах в подвале, и он сам купил еще зелья в магазине! Вскоре я начала добавлять мышьяк в его еду, поначалу маленькими дозами. Он никогда не был аккуратен в приеме лекарств, но я предупредила, что не буду с ним спать, пока он не вылечится. Тодд очень хотел наследника, поэтому, когда я предложила удвоить дозу лекарства, он согласился без сопротивления. Это было потрясающе.

Тряхнув головой, она тихонько хихикнула.

– И когда начались боли в животе, я разыграла заботливую женушку и начала хлопотать вокруг бедного больного мужа. Пользуясь моментом, я впихивала в него столько мышьяка, сколько могла. Он умер через два дня. Такой безутешной вдовы еще никто не видел. Его смерть приписали желудочному гриппу с осложнениями из-за сифилиса. Об этих осложнениях, разумеется, все молчали. И я осталась одна в большом старом особняке с кругленькой суммой денег. Юная и красивая. Если в жизни есть совершенство, то это было оно.

– И что было дальше?-уверена, я была похожа на ребенка, выпрашивающего продолжение сказки на ночь, но уже не могла остановиться. Я была абсолютно зачарована ее историей.

– Деньги кончились очень быстро. У меня не осталось ничего, кроме имени. Впервые в жизни я была бедна. Я решила переехать в небольшой городок поблизости и найти другого мужа. В этот раз я была очень рада познакомиться с богатым пожилым джентльменом, у которого уже были проблемы с желудком. Мы вскоре поженились. Я была идеальной женой. Я сопровождала его во всех этих бесконечных поездках к доктору, все время присматривала за ним. Он был слегка ипохондрик, но в то время этоназывалось иначе-эксцентрик. И ты знаешь, что случилось с тем парнем, который кричал "Волк!"

– Его съели в конце.

Корина победно улыбнулась.

– Вот именно.

Я вздрогнула, но заставила голос прозвучать ровно:

– Почему ты убила его? Он обижал тебя?

– О нет. Рандольф был очень милым, особенно, когда не жаловался на различные боли и недомогания. На самом деле мы хорошо жили.

– Тогда почему?

– Я узнала о себе одну вещь во время первого брака.

– Какую?

– Мне нравилось убивать. Я обожала власть, которую давало мне убийство. И получала большую выгоду от этих смертей. Мне не нужен был мужчина в жизни, но я получала их деньги, когда они умирали. Это было чисто. Просто. И весело.

Меня снова передернуло, но, кажется, Корина этого не заметила.

– И ты просто… убила их? Без сожалений и угрызений совести?

– Именно.

– Как будто задула свечу?

– Отличная аналогия, Ангел. На это и было похоже. Никаких негативных эмоций. Хотя, должна заметить, мне нравилось смотреть, как они страдают и зовут меня, как будто я была ангелом, способным гарантировать им тепленькое местечко в раю. Я представляла, что древние боги смерти чувствовали себя так же, забирая человеческую жизнь. Могущество. Счастье. Полный контроль.

Прочистив горло, я оторвала взгляд от ее глаз, снова уставившись на исцарапанный стол, как будто он мог дать мне ответы на вопросы. Как я ни пыталась, я не могла представить концепцию наслаждения убийством. Это была абсолютно чуждая для меня мысль. Я вспомнила свою депрессию и терзания раскаяния, овладевшие мною после убийства. И я совершила это, защищаясь! Мысль, что я могла его убить просто потому, что хотела, отозвалась резкой болью в животе.

И рядом со мной сидела женщина, к которой я относилась почти как к матери, и которая так спокойно обсуждала удовольствие, получаемое ею от убийства, словно мы говорили о погоде! Мне резко стало холодно, и я обняла себя за плечи, прижав локти к груди.

Корина погрустнела, заметив мое состояние.

– Ну вот, я тебя расстроила, милый Ангел. Уверяю тебя, я не хотела этого.

– Я знаю, Корина,-я заставила мой голос звучать мягко.-Просто… во все это так трудно поверить, как будто мне снится сон, и я жду, что вот-вот кто-нибудь разбудит меня. Было бы не удивительно, если бы я не чувствовала больше близости к тебе, но это не так. Я пришла к тебе по важному делу, и когда ты рассказала мне все эти вещи о себе, я испугалась. Я почувствовала, что почти тебя не знаю или той, кого я знаю, здесь нет вообще. И это приводит мня в ужас.

– Прости меня за это, Ангел. Ты с самого начала знала, кто я такая, но люди умудряются не замечать вещи, которые они не хотят видеть. Как будто так эти вещи исчезнут,-когда она снова на меня посмотрела, ее взгляд был мягок и безмятежен. У нас снова установился тот контакт, когда я точно знала, кто она и кем может быть. -Ангел, ты мне, правда, очень нравишься. Очень. Ты-солнечный лучик в этом темном и мрачном месте ("луч света в темном царстве" – прим. переводчика). Но если ты не сможешь смотреть мне в глаза без страха или отвращения, тогда лучше прекратить все здесь и сейчас, и избавить нас обеих от дальнейших терзаний.

Глядя на нее, я обдумывала сказанное. И я знала, что она сказала правду. Корина никогда не пыталась сблизиться с тем, кто этого не хотел. Она никогда не скрывала того, что сделала, и никогда не пыталась смягчить свою вину. Она честно рассказывала о своем прошлом и ни разу не приукрасила его, чтобы заслужить мою привязанность. До меня дошло, что все время, что мы с ней знакомы, она оставалась убийцей, и я знала это и все равно дружила с ней, несмотря на этот факт, а может, если быть честной с самой собой, и благодаря нему. И еще я поняла, что без нее моя жизнь утратит что-то, что я совсем не хочу терять.

– Я не хочу этого, Корина. Я не хочу потерять друга из-за своего узкого мышления. Ты очень важный для меня человек, и если ты простишь мой страх и непонимание, я хочу, чтобы наши отношения продолжались.

Она улыбнулась, полностью успокоенная.

– Отлично, Ангел,-со счастливой улыбкой она вернулась в свое кресло.-Теперь, когда мы прошли через это ужасное выяснение, мы можем поговорить о влечении к женщинам, не так ли?

Я снова покраснела под ее взглядом и кивнула.

– Что ж, хорошо. Я могу предположить, что завела разговор на эту тему, потому что тебе понравился кто-то в нашем счастливом общем доме?

Мои щеки просто горели, когда я кивнула еще раз.

– Так, давай подумаем. Кто бы это мог быть? Наша очаровательная Криттер? Я видела, как она на тебя смотрит.

В ее глазах зажегся озорной огонек, а мои расширились. Криттер?

– Нет, нет! Криттер очень привлекательная женщина, но она просто друг!

– Гм-м-м,-явно веселясь, глядя на меня, Корина продолжила строить догадки.

– Может, Пони? Или Сони? Нет? Тогда Монтана? Она впечатляет, не правда ли? Если бы я была моложе…

– Нет. Никто из них.

Ее глаза округлились в притворном неведении.

– Тогда кто, милый Ангел? Ты забыла, я уже в возрасте. Мой разум уже не так остр, как когда-то. Боюсь, эта игра в угадайку не для меня.

Я глубоко вдохнула. Еще раз.

– Это Айс,-сообщила я столу.

– Кто? Громче, дорогая, мой слух уже тоже не тот, что раньше.

Если бы в моей жизни был момент, когда бы я получила удовольствие от убийства, то это здесь и сейчас. Глаза Корины смотрели мне прямо в душу, и в них плескалось веселье, не оставляя мне ни малейшего шанса.

– Это Айс,-повторила я более отчетливо.

Она победно улыбнулась:

– Ах, значит, высокая, черноволосая и смертоносная таки поразила сердце моего маленького милого Ангела!

– Корина… -я удивлялась, почему не заработали разбрызгиватели, ведь мое лицо просто пылало.

– Ой, перестань, Ангел. Ты, что, думаешь, я не видела, как по щенячьему преданно ты смотришь каждый раз, когда она появляется поблизости. Может, я и старая, но не слепая!

– Корина, пожалуйста!-если бы поблизости оказался электрический стул, я бы с радостью плюхнулась на него и дернула рубильник. Можно ли умереть от смущения?

– Ну ладно,-сказала моя подруга слегка раздраженно. -Просто мне очень нравится дразнить тебя, Ангел. Никогда не видела лица такого потрясающего оттенка красного. Почти как роза. Очень красивый цвет!

– Корина…

– Ну хорошо, хорошо. Я прекратила. Пока.

Я выдохнула:

– Спасибо.

– То, что ты испытываешь к Айс, мешает тебе?

– Нет. Да. Господи, я не знаю!-поставив локти на стол, я закрыла все еще пылающее лицо руками.

– Хорошо, давай помыслим логически. У тебя есть проблемы с тем, что она женщина?

– Нет. Не совсем. Для меня это странно, потому что никогда раньше меня не привлекали женщины, ну если конечно не считать мою учительницу начальных классов миссис Прайс.

– Ну, я думаю, что ее не стоит упоминать.

– Ты права. Меня беспокоит не само влечение, а его сила. Я никогда ничего подобного не чувствовала. В чем бы то ни было. Я помню, ты говорила, что между нами существует связь, и часть меня хочет в это поверить, но…-я вздохнула, не способная более облекать мои мысли в слова.-Я не в силах с этим справиться, я не знаю, что делать.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поговорить с Айс на эту тему?

Я посмотрела на нее в шоке. Несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба, вытащенная из воды.

– Проглотила язык?-Корина была ужасно довольна собой.

– Ты сошла с ума?!

– Некоторые считают, что да.

– Я имею в виду, в данном конкретном случае! Ты, что, забыла, что я в первый раз разговаривала с ней позавчера!

– Ну и?

Все еще в шоке, я встряхнула головой.

– Ты шутишь. Ну скажи, что ты шутишь!

– Вообще-то я абсолютно серьезна.

– Отлично. Просто здорово. Ну и что ты предлагаешь, Корина? Ты думаешь, я должна зайти в камеру Айс, плюхнуться на постель и сказать: "Эй, Айс, я думаю, ты должна знать, что хоть мы и сказали друг другу максимум пять слов, я считаю, что я в тебя влюбилась. Хотя нет, это не любовь, а скорее дикое желание. Может, ты меня поцелуешь?"

Моя подруга пожала плечами:

– Почему нет? Со мной бы такое сработало.

Первый раз в жизни я по-настоящему впала в прострацию. Рухнув на стол, Корина начала хохотать так сильно, что я даже испугалась, что она ударится.

Итак, я сидела там, нахмурившись и потихоньку начиная злиться, пока моя подруга пыталась успокоиться. Отдельные приступы смеха все еще сотрясали ее, когда она вытирала выступившие слезы уголком шали.

– О, Ангел. Милый, прекрасный, чудесный Ангел. Как я прожила эти тридцать лет здесь без тебя?! Я просто не представляю!

– Мне не смешно, Корина,-пробормотала я, стараясь выглядеть обиженно.

– Я знаю, Ангел. И прости меня за мою выходку. В этом месте забываешь о прелести невинности. Ее свежесть приносит радость в мое сердце! Прости за смех, он был всего лишь выражением этой радости. Такого со мной не было, пока не появилась ты. Внезапно я почувствовала, что поступаю подло.

– Прости меня, Корина. Все это смущает меня. Когда я была маленькой девочкой, мои сны не включали срок за убийство или влечение к товарищу по несчастью, мужчине или женщине. Я начинаю терять контроль, и мне это не нравится.

– О, Ангел. Я знаю, через что ты прошла, поверь мне. Просто помни, что у тебя был слишком мало времени, чтобы разобраться в своих чувствах к Айс. Чтобы начать контролировать эти чувства, понадобится время, а это единственное, чего у нас хватает в избытке здесь в Болоте,-она положила ладонь на мою руку, и я почувствовала ее тепло.

– Я предлагаю посидеть здесь, расслабиться, попить чаю и позволить миру существовать некоторое время без тебя.

Несмотря на мое состояние, я улыбнулась:

– Чай-твой ответ на все?

– Точно. Хочешь налью?

– Лучшее предложение за день.

Карие глаза сверкнули, когда Корина посмотрела на меня через плечо.

– Я могу приготовить тебе особый.

– Не начинай!

Похоже, этот день закончится куда лучше, чем начинался, и я была этому рада.

ЧАСТЬ 3

Конец недели застал меня в библиотеке. Как всегда, мои мысли были сосредоточенны на одном. Я видела Айс только секунду в одном из коридоров. Мы кивнули друг другу. Когда ее глаза встретились с моими, я увидела в них настороженность, но они не были больше холодными, полагаю, она простила меня за то, что я подставила ее.

Я как раз заканчивала проглядывать один из своих учебников, когда вошла Филлис, неся маленькую коробку в руках. Она всем улыбнулась, особенно Корине, что было невозможно не заметить. После нашего разговора на той неделе я стала наблюдать за тем, что происходило между этими двумя и обратила внимание на маленькие знаки, которых раньше я совсем не замечала. Связь между заключенными и охраной была строго запрещена, но теперь я не сомневалась, что тут что-то происходит.

Высокая охранница приблизилась ко мне и, облокотившись на край стола, спросила:

"Как дела, Ангел?"

"Не плохо. Только что закончила последний курс этого семестра"

"И как успехи?"

"Ну, поскольку я могла списывать, то, думаю, будет "отлично"

Она усмехнулась.

"Даа, тяжелая жизнь"

Я улыбнулась в ответ и, отодвинув учебники, спросила:

"Как Лаура?"

Эта девушка провела в больничном корпусе почти неделю. У нее было легкое сотрясение и повреждения кожного покрова головы из-за того как ее избила Дерби. Вчера ее выпустили и перевели в одиночку из соображений безопасности. Я все еще чувствовала себя виноватой, ведь Лаура теперь была изолирована как и Дерби в своей дыре.

"Нормально. Постепенно она привыкнет к новому месту. Там ей будет спокойнее. Потом мы переведем ее обратно. Дерби и Мышь надолго выбыли из игры, но другие могут попробовать закончить начатое".

Я не смогла скрыть своего расстройства и Филлис сказала, положив руку мне на плечо:

"Не стоит, Ангел. Правосудие свершилось и это правильно"

"Нет, Филлис, я так не думаю. Теперь она стала мишенью для многих".

"Ангел, я бы не хотела, чтобы так было, но это реальная жизнь, дорогая, девушки типа Лауры всегда будут мишенями, чтобы они не делали. Она не просто ребенок, который сделал глупую ошибку. Видит Бог, это место не для нее, но что мы можем сделать? Выполнять свою работу, защищать ее и остальных заключенных".

"Прости, что я так говорю Филлис, но мне со стороны не кажется, что у вас это хорошо получается. Если бы тогда не появилась Айс, то, скорее всего, не только Лауру избили бы до полусмерти, но и меня".

Филлис немного дернулась, а пальцы, сжавшие край стола, побелели.

"Мне больно слышать это от тебя Ангел, хотя то, что ты говоришь правда. Экономика должна быть экономной. Люди тратят больше на газ, чем на тюремные налоги. Никто не задумывается о том, что может оказаться здесь", – она улыбнулась, – "Да и условия работы не самые приятные".

"Я понимаю это, Филлис, и не виню тебя лично. Я просто думаю, что для окружающего мира мы монстры, только и ждущие, чтобы напасть. Но не все здесь такие. Мы все еще люди".

"Я согласна", – кивнула охранница, – "Просто я не знаю, как можно это изменить. Я не радуюсь тому, что молодых девушек избивают так жестоко".

"Я знаю", – откинувшись в кресло, я положила руки за голову.

"Может я что-нибудь и смогу придумать", – я кинула взгляд на Корину, – "у меня масса свободного времени".

"Я верю в тебя, Ангел", – ответила Филлис, смеясь, – "кстати о времени, пожалуй я вернусь к работе".

Она протянула мне пакет, – "Это пришло утром. Я решила принести коробку сюда, иначе упаковку разорвали бы на куски".

Я взяла посылку, удивляясь тому, что упаковка действительно не была помята или разорвана. Я уверена, что вы догадываетесь о том, что в тюрьме действуют строгие правила относительно проверки любых передач в тюрьму.

Это была одна из причин, по которым я никогда не пыталась доставать для заключенных оружие или нечто подобное, ведь в карцер посадили бы меня, а это, поверьте, то место, которого пытаешься избежать любой ценой.

Я посмотрела на Филлис с удивлением и любопытством, а она просто улыбнулась и похлопала меня по плечу.

"Когда я посмотрела на обратный адрес, то поняла кому ты это доставала".

Она сказала это так, как будто подобное заявление все объясняло. Возможно, так и было.

Посылка была отправлена из "Магазина для садоводов J amp; R". Это была лопатка для бонсаи, которую я заказывала неделю назад.

"Спасибо", – с благодарностью сказала я и это была не просто признательность за пакет.

"Нет проблем"

Ответив, Филлис повернулась к Корине:

"Увидимся позже?"

Моя подруга расплылась от удовольствия:

"Звучит отлично"

"Тогда, до встречи"

Когда охранница вышла, я уставилась на Корину и, скорчив рожицу, спросила:

"Корина, ты ведь не собираешься разбить бедной женщине сердце?"

В ответ, она тоже сделала непроницаемое лицо и сказала:

"Я никогда не рассказываю кого и как я целую, Ангел"

"А должна была бы. Питер был немного… туповат. Я могла бы перенять твою практику".

Корина аж засветилась.

"Я буду рада дать тебе несколько уроков".

Я деланно закатила глаза.

"Снова начинается? Кроме того, что подумает Филлис?"

"Она подумает, что мне чертовски повезло".

"Ладно, хватит", – я резко вскочила со стула и стала рассматривать посылку.

Подойдя к Корине, я протянула ей пакет.

"Убедишься, что Айс получила это?"

"Э, не… Ты перепутала. Я не почтальон. Отдай сама".

"Не думаю, что это хорошая идея. Правда. Может, одна из Амазонок…"

"Ангел, тебе придется встретиться с ней, рано или поздно"

Тяжело вздохнув, я признала, что она права.

"Я знаю. Но прошла всего неделя. Уверена, что как только она увидит кто к ней пришел, я вылечу из ее камеры с помощью одного из этих ее ударов. Мне придется лечь в больницу. Кто поможет тебе в библиотеке?"

"Не придумывай оправданий своей трусости, Ангел. Эта сделка была между тобой и ею. Никто больше не должен вмешиваться. Просто иди и отдай ей то, что обещала. Не думаю, что она укусит тебя".

Тут она снова засветилась.

"Конечно, ты всегда можешь ее попросить…"

"Корина…"

Она лишь хлопнула меня по руке:

"Просто отдай ей и все. И не приставай ко мне. У меня скоро свидание".

"Почему все так сложно…", – вздохнула я.

"Нет. Просто очень весело. Теперь, вперед!"

Бросив на Корину последний умоляющий взгляд и убедившись, что от нее помощи не получишь, я вышла из библиотеки.

Сознание – удивительная вещь. Оно иногда способно вообразить такое…

Пока я шла по длинному коридору, то почти наяву представляла, как я опустив голову иду к плахе, за мной идет священник, монотонным голосом отпевая мою душу, а за ним, почетным караулом, идет охрана.

Посылка, стала цепями на моих руках, сердце забилось сильнее, а во рту все пересохло.

Я почти почувствовала холодный зимний воздух на коже и стала удивляться, почему в моем видении охрана одета как римские центурионы, но вдруг, коридор закончился.

"Ангел", – прошептала я сама себе, – "ты должна быть тверже. Похоже, что библиотека плохо на тебя влияет".

Заключенные, которые проходили мимо стали бросать на меня странные взгляды, тогда я выкинула всякие мысли из своей головы и продолжила путь как -будто ничто на свете меня не касается.

Камера Айс была на восьмом этаже и пока я карабкалась по ступенькам, я не могла перестать думать о том, как заключенные, живущие на последнем этаже, выносят такой подъем каждый раз. За то время, что была в тюрьме, я приобрела отличную форму, так что мне это далось относительно легко.

Но, в животе по-прежнему лежал холодный камень, который с каждым движением становился все тяжелее и тяжелее. Так что, когда добралась до вершины, я уже не знала, смогу ли сделать еще один шаг. Остановившись и попытавшись восстановить силы, я огляделась и с удовлетворением отметила, что камеры вокруг не были заселены. Снова начался разговор с самой собой:

"Хорошо, теперь двигайся, Ангел. Ничего особенного в этом нет. Просто зайди и отдай ей посылку, а потом выйди. Она не собирается приглашать тебя на чай? Нет, она просто возьмет то, что ей надо и все. Ничего особенного, правда ведь?"

Правда.

Тогда почему так колотиться сердце в груди? Голова гудит, а все внутри сворачивается в комок?

"О господи, кажется, мне сейчас будет плохо"

Проходящая мимо заключенная, остановилась и заглянула мне в глаза.

"Ты в порядке?"

Я выдавила слабую улыбку.

"О, да. Лучше не бывает".

Но она продолжала на меня смотреть, а я судорожно пыталась сообразить, что бы еще, такое же убедительное, сказать.

"Кажется, я потерялась… Ты не знаешь, в какой камере живет Айс?"

Озадаченность на лице женщины сменилась улыбкой.

"Да, конечно", – она указала направление, – "Туда, потом за угол, H-324"

"Спасибо".

"Нет проблем. Еще увидимся"

Я заметила, какой взгляд кинула на меня новая знакомая и, по какой-то причине, на сердце стало легче.

Ха! Вот тебе, Айс! Я не боюсь тебя! Вокруг масса других, кто это может делать.

Я отправилась в указанном направлении, с любопытством осматриваясь вокруг. На восьмом этаже размещали самых опасных заключенных Болота. Поэтому, здесь были только одиночные камеры. Размером они были как и те, что на первых этажах, но вместо второй койки я увидела металлические столы. В отличии от остального населения, заключенным восьмого этажа разрешалось иметь личные вещи. Я немного отвлеклась, начав рассуждать о том, как так получается, что худшие получают лучшее.

Наконец, я дошла до камеры Айс и остановилась, прижавшись к цементной стене спиной.

Может, ее там нет! Мое сознание буквально кричало. Да, надейся, надейся.

Совершенно удивительно, как тело способно игнорировать прямые команды мозга. Я начала борьбу, пытаясь одновременно обуздать расшалившиеся нервы и заставить себя двигаться.

Глубокий, чувственный голос прервал меня в самый ответственный момент:

"Ты можешь войти, Ангел. Я слышу твое дыхание".

Покраснев от смущения и неожиданности, я оторвала себя от стены и подошла к приоткрытой двери камеры Айс.

Я толкнула дверь и уставилась внутрь. Айс полулежала на койке, откинувшись спиной к стене. Остальное длинное сильное тело было полностью расслаблено, одна нога чуть согнута в колене, другая полностью выпрямлена. Толстая книга, лицом вниз, лежала на ее животе. Обложка была сильно потрепана от частого чтения.

К сожалению, я не могла разобрать название из-за того как падал свет в камере.

Спустя мгновение я протянула ей пакет.

"Я…э…твоя посылка пришла сегодня. Корина сказала, чтобы я принесла ее тебе сюда".

Призрак улыбки появился на ее губах, когда Айс приподнялась, поставила ноги на пол и встала в полный рост с такой грацией, что я снова потеряла смысл происходящего вокруг. Я была загипнотизирована. Опять.

Я видела как она двинулась ко мне и невольно облизнула губы, пытаясь удержаться от дрожи. Жар ее тела окутал меня, лаская кожу. Вытянув руку, она взяла пакет и, приподняв бровь, осмотрела нетронутую обертку. Потом снова посмотрела на меня.

"Что?"

"Ничего особенного. Просто удивляюсь, что посылка не вскрыта".

"О, ну я доверяю тебе".

Бровь взлетела еще выше. Я слабо улыбнулась.

"Кроме того, я видела как ты дерешься".

Ее полуулыбка снова вернулась, а я еле сдержалась, чтобы не помотать головой, пытаясь отогнать наваждение вызванное этим жестом. Она внимательно посмотрела на меня и неистовство во взгляде сменилось мягкостью, где-то внутри я снова почувствовала нашу связь.

"Спасибо", – сказала она тихим голосом.

"Нет проблем"

Я никогда не узнаю, как долго мы стояли в тишине, смотря друг на друга. Как и во время первой встречи, с каждым вздохом на нас обрушивались столетия. Такое ощущение возникает, когда смотришь на любимое, давно забытое фото. Становится тепло от воспоминаний и щемит сердце от того, что было так давно.

Это было намного больше, чем связь и намного меньше. Это было невозможно понять умом и я сдалась, отдавшись во власть ощущений. Мне не хотелось прекращать наше безмолвное общение, но я решила, что это не лучшая идея и отвела глаза. Мой взгляд проник в комнату, я пыталась найти что-то менее волнующее, чем Айс.

По воле провидения, я увидела металлический стол около стены камеры. Он был накрыт тканью, скорее всего шелком. На пурпурном, красном, желтом и голубом были нарисованы китайские иероглифы. А, может быть, Японские. Я не слишком сильна в восточной культуре. На этом своеобразном покрывале стояли четыре миниатюрных дерева. Любовь и забота, вложенная в них, была так очевидна, что, независимо от моего сознания, я шагнула вперед, даже не заметив, что Айс, стоявшая на моем пути, отодвинулась.

Так и не дойдя до стола, я остановилась и просто смотрела на видение, очаровавшее меня. Каждое из четырех деревьев было неповторимо и, в тоже время, они были единым целым. Казалось, они рассказывают какую-то историю, но ее смысл ускользал от меня.

Я смотрела на них, как в чью-то душу, полную жестокой красоты, нежной заботы и неконтролируемых эмоций, которая борется за свое место под солнцем. Я смотрела на них и мне казалось, что солнце согревает меня своими лучами, которые прорываются сквозь листву вековых деревьев. Было чувство максимальной свободы и спокойствия. Как будто я подсмотрела в окно дома, где царят теплота, мир и любовь.

"Красиво", – выдохнула я.

Мягкое покашливание вырвало меня из гипнотического оцепенения. Я обернулась, чтобы посмотреть на Айс, которая выглядела смущенной и, опустив голову, смотрела на коробку у себя в руках.

"Спасибо", – пробормотала она.

Впервые я убедилась, что она человек и мне стало безумно весело и легко.

Смех пытался прорваться, но я вовремя вспомнила, где я и с кем.

"Они прекрасны", – мягко добавила я, – "Чувственные и дикие. Удивительный парадокс"

Когда она подняла на меня глаза, я видела в ее взгляде не только смущение, но и настороженность.

"Ангел, это деревья!"

"В твоей ситуации, ложь не поможет", ответила я, надеясь, что немного юмора смягчит атмосферу, – "это больше чем просто деревья. Не кажется ли тебе, что вложенное в них, свидетельствует об обратном?"

Она нахмурилась, но не стала отрицать мои слова. Мысленно, я поздравила себя с удачей.

"Ну же, Айс. Люди, должно быть, говорят тебе об этом по сотне раз на дню! Они просто великолепны".

"Вообще то, нет", – сказала наконец она, вернувшись в свое обычное состояние полного контроля, – "помимо стражи, ты первый человек, который входит ко мне в камеру".

Оооооооо, черт, черт, черт… Я почесала затылок, как делаю довольно часто в сложных, неразрешимых ситуациях, но слова просто не шли изо рта.

"Я…Я… извини… я… я не хотела… просто…и я… они такие красивые…я…извини"

Она улыбнулась и на этот раз, ее улыбка отразилась в глазах, делая их мягкими и теплыми.

"Все нормально. Я поняла, что ты не нарочно".

Облегчение явно выразилось на моем лице.

"Спасибо".

"Нет проблем"

Не зная что еще сказать, я снова стала разглядывать камеру. Стена напротив стола с деревьями была закрыта большой картой. На ней было написано "Расцвет и падение Римской Империи"

Присмотревшись, я увидела еще много маленьких карт, каждая из которых отображала отдельное сражение.

"Интересное хобби", – прокомментировала я, больше, чтобы просто не стоять в тишине, – "Что это в себе несет?"

"Управление миром".

Я развернулась лицом к ней и успела увидеть кривую ухмылку на ее красивом лице.

"Очень смешно".

Она снова проделала этот фокус с бровью.

"А кто сказал, что я шучу?"

Я посмотрела на нее, а потом покачала головой. Что-то подсказало мне, что именно это она и имела в виду.

Неожиданно, атмосфера накалилась и я решила отступить.

"Пожалуй, я пойду. Надеюсь, что твоя лопатка тебе пригодится"

"Непременно. Спасибо тебе"

Я не смогла сдержать улыбку.

"Пожалуйста, к твоим услугам. Если что будет нужно, обращайся!!!"

"Я учту"

"Да уж, пожалуйста. Ну что, увидимся?"

Не смотря на то, что ситуация была крайне напряженной, часть меня просто отказывалась уходить. Она кивнула и я пошла к выходу. У самой двери я развернулась и сказала:

"Айс?"

"Да?"

"Я просто хотела извиниться за то, что произошло на той неделе. Мои слова поставили тебя в неловкое положение и я хочу, чтобы ты знала, что я не думала, что могут быть такие последствия".

"Уже забыто"

"Спасибо!", – я приостановилась, отчаянно пытаясь придумать причину, чтобы не уходить. Ничего не приходило в голову.

"До встречи, Айс"

"До встречи, Ангел"

Выйдя из камеры, я не могла избавиться от чувства потери. Но осознание того, что она простила меня и позволила войти в свою камеру, согревало изнутри.

Это был отличный день.

Следующие несколько недель прошли спокойно. Как и раньше, я проводила много времени в библиотеке, занимаясь сама и помогая другим, болтая с Кориной. Я продолжала тренироваться с Амазонками и иногда, если сильно везло, Айс присоединялась к нам.

Когда такое происходило, не меньше половины тюрьмы сбегалось к площадке, наблюдая за ее занятиями и умоляя ее показать один из приемов боевой техники.

Одни вопросы она просто игнорировала, на другие отвечала действием, используя то одну, то другую Амазонку для спарринга. Как и другие, я наблюдала за каждым ее движением и, если я не поддавалась гипнозу ее совершенства, то пыталась что-то перенять. Она была лучшим бойцом. Да-да… Когда дело доходит до Айс, я признаю, что немного необъективна.

Однажды утром, я была на площадке с голыми красными и ноющими, от ударов по кожаному мешку набитому песком, ногами. Сегодня я училась наносить удары с разворотом и Пони, как всегда, терпеливо пыталась мне объяснить принцип движения. Она начала с самого легкого, нарисовав круг на груше, а потом велела мне ударять в одно и тоже место правой ногой. После, как мне казалось, сотни ударов, метка подвинулась выше, потом еще выше, пока я не начала вставать на носочки просто, чтобы достать ногой до метки, не то, что ударить, да еще и в одно и тоже место. Все тело начало болеть и после очередной неудачи я остановилась, поставив руки на бедра и тяжело дыша.

"Я не могу сделать этого, Пони. Я не такая высокая".

Неожиданно, я почувствовала тепло другого тела позади и чьи-то руки заменили мои на бедрах.

Длинные, сильные пальцы слегка касались моей кожи.

"Ты не права", – низкий, глухой голос раздался прямо за мной. Его звук, в сочетании теплом сильного тела позади, вызвал сильную реакцию внутри меня, проникая прямо в пах.

Голос снова проник в меня, лаская слух, в то время как тепло разливалось по всему телу.

"Ты просто не в той позиции"

Возможно вы догадались, что с моей точки зрения, правильнее позиции в тот момент и быть не могло.

Сильные бедра слегка подтолкнули мои. Так, чтобы мой правый бок был немного ближе к висящему мешку.

"Все дело в положении, Ангел. Почувствуй мое тело во время удара".

И, двигаясь, как будто мы единое целое, Айс направила удар с разворотом в верхнюю часть мешка. Цепь заскрипела, протестуя от силы удара, а мешок завертелся как будто налетел торнадо. Чувство, когда тело Айс напряглось и расслабилось нанося удар, было невозможно описать.

"Почувствовала?"

"О, да!"

"Будешь пробовать?"

"М…ммм… может, еще раз?"

Да, да. Я умею притворяться, когда это нужно.

Ее руки снова напряглись и в поле моего зрении мелькнула нога, наносящая удар.

"Так лучше?"

"О да, намного лучше, спасибо. Я почти уверена, что смогу"

"Почти?", – по тону голоса, который звучал подозрительно близко от моего уха, я поняла, что моя игра раскрыта.

Я напряглась, не зная чего ждать. Прошла секунда. Две. Ничего не происходило.

"Да, почти. Еще один пример и я смогу".

"Хорошо, еще один раз, а потом ты сама"

"Договорились"

Она снова напряглась, а я прильнула к ней всем телом, чувствуя как ее мышцы напрягаются и расслабляются, будто лаская меня. Ее длинные волосы скользнули по плечу, наполняя меня своим запахом. Мои глаза невольно закрылись и могу представить насколько глупая улыбка полного блаженства появилась у меня на лице.

К сожалению, из-за своего состояния, я забыла разницу в росте.

Когда я открыла глаза, то обнаружила, что смотрю наверх, в два совершенных голубых глаза, которые наблюдают за мной с удивлением.

"Не многому научишься с закрытыми глазами, Ангел"

"Они были закрыты?"

Широкая ухмылка ответила на мой вопрос.

"О! Ну,… я просто… чувствовала удар. Телом. Как ты и сказала. Ведь так?"

"Чувствовала удар"

"Да, телом, как ты и сказала"

"И как тебе?"

Невольно, я снова закрыла глаза.

"Божественно"

Взрывы хохота подсказали мне, что я умудрилась прокомментировать свои ощущения вслух. Почувствовав как краснею, я сделала слабую попытку избежать дальнейших насмешек, но Айс еще крепче обняла меня, притягивая к своему телу.

"Не волнуйся о Пони. Ее слишком часто били по голове".

"Эй!!!", – в негодовании закричала Пони, но слезы от смеха все еще текли по ее щекам.

"Просто игнорируй ее", – посоветовала Айс, затем отпустила меня и отошла на шаг назад. Вся моя воля ушла на то, чтобы не последовать за ней, но меня остановил пристальный взгляд Пони.

"Так, Ангел", – начала Айс, – "твоя попытка. Помни, все дело в позиции тела. Представь себе удар и нанеси его"

Представь себе удар? Так она сказала. Единственное что я могу себе представить сейчас, так это ее руки на мне. Так, Ангел. Хватит. Ты должна это сделать, иди и делай. Вздохнув пару раз, чтобы успокоить дыхание, я представила себе как удар попадает в черную метку и развернувшись начала движение. Я услышала звук удара и увидела как под его силой закрутился мешок. Пони, которая удерживала для меня грушу, отлетела на пару метров.

"Ура!", – закричала я.

Пони сидела вытаращив глаза:

"Господи, Ангел, откуда что берется?"

С победной улыбкой я передразнила ошеломленное лицо подруги.

"Скажем так. Все дело в правильной мотивации".

Смешок раздался за моей спиной и развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть как Айс прикрыла рукой рот и посмотрела на небо, делая вид что уж кто-то, а она – то тут абсолютно не причем.

Впрочем, спустя мгновение, ее обычное выражение лица снова вернулось.

"Отлично ты сделала это. Хорошо, а теперь продолжай до тех пор пока не сможешь ударить одно и тоже место несколько раз подряд без промахов".

Я застонала.

Она нахмурилось, но вскоре ее лицо прояснилось.

"Ангел, слушай. Это все не так просто, но если ты хочешь выжить, то должна уметь защищаться".

Она слегка улыбнулась.

"Кроме того, у тебя это получается само собой. У тебя отличное, сильное тело с низким центром гравитации".

"Хочешь сказать, что я слишком маленькая"

"Нет, я хочу сказать, что у тебя отличное, сильное тело с низким центром гравитации. Ты быстрая. Это поможет вовремя увернуться. А если ты повторишь тот удар на ком-либо размером с Дерби, то выбьешь все дерьмо из противника".

Я кивнула.

"Звучит отлично. Просто замечательно. Но, я бы хотела…"

"Что?"

Я вздохнула и сказала, опустив голову:

"Я бы хотела, чтобы мне не нужно было все это учить. Не пойми меня неправильно, я знаю, что должна уметь защищать себя. Я просто не хочу ни с кем драться".

Айс подошла поближе и положила руки мне на плечи. Ее взгляд был серьезным и открытым.

"Ангел, в таком месте, у тебя нет выбора".

Она смотрела прямо мне в глаза и я знала, что она чувствует все мои сомнения. Спустя мгновение, Айс отступила и повернулась к Пони.

"Нападай"

Пони моргнула. Потом я увидела, как медленная довольная улыбка расползлась по ее лицу.

"Отлично"

Она стала разминать шейные позвонки, поворачивая голову, сначала медленно, а потом резко дернула головой. Сперва вправо, затем влево. Звуки, которые возникли при этом движении, вызвали у меня тошноту.

Потом, с криком, она кинулась на Айс. Ее руки и ноги сплошное движение. Пони напомнила мне о старых дурацких фильмах про "Кун – Фу", только сейчас это не казалось смешным и нелепым. Каждое движение было тщательно продуманным и направленным на то, чтобы нанести как можно больше повреждений, при минимальных усилиях. На нее стоило посмотреть. Почти безумная улыбка и беспрерывное движение.

Айс вела себя совсем иначе. Глаза полуприкрыты со скучающим взглядом, она блокировала каждый удар с ленивой легкостью, используя их силу против Пони, а сама даже не пыталась нападать. Дыхание Айс было спокойным, а мышцы расслабленными. С восхищением наблюдая за происходящим, я заметила, что ни один удар не попал в цель, не смотря на то, что Пони делала все возможное, пытаясь менять тактику, направляя удары то выше, то ниже.

Это "сражение" привлекло массу зрителей со всех сторон двора, но я была серьезно настроена остаться во главе толпы желающих видеть на это зрелище. Айс посмотрела на меня краем глаза и слегка усмехнулась, заметив как я отчаянно борюсь против давления толпы, эффективно используя свое "отличное, сильное тело с низким центром гравитации".

Решив, что пришло время для решительных действий, Пони сделала кульбит назад, молниеносно развернулась и нанесла потрясающий удар ногой с разворотом. Айс отреагировала быстрее, чем кобра наносящая удар, схватив ее за ступню и выворачивая лодыжку до упора. Пони вскрикнула и подняла руку ладонью вверх, как знак поражения.

Спустя мгновение, Айс выпустила ногу Пони и усмехнулась, когда ее противница отскочила, чертыхаясь и потирая лодыжку.

"Ты же знаешь, что это никогда на мне не срабатывает, Пони? Почему бы тебе не попробовать что-нибудь новое?"

Пони выпрямилась и, стараясь выглядеть уверенно, ответила:

"Все на это попадаются. И когда-нибудь, Айс…"

Но та лишь хмыкнула.

"Мечтай, мечтай"

Затем, она повернулась ко мне и подняла бровь в молчаливом вопросе.

Я кивнула.

"Это было…хорошо"

"Так, Пони, бери Монтану и Криттер и начинайте с ней работать. Пол часа Айкидо и пол часа ударов. Полтора часа каждую субботу".

Пони кивнула:

"Конечно"

Тут зазвучал сигнал, призывающий всех вернуться в здания и я посмотрела на Айс.

"Спасибо".

Она лишь кивнула мне в ответ, хлопнула Пони по плечу и ушла, ее ботинки поднимали легкие облачка пыли. Пони подошла ко мне вызывающе улыбаясь и, приобняв меня за плечи, повела к тюрьме, которая стала нашим домом.

"Это было потрясающе", – сказала я, – "И долго ты этому училась?"

Она пожала плечами:

"Я давно занимаюсь каратэ и некоторыми другими боевыми искусствами. В пятнадцать или около того, я получила черный пояс. Ну и когда Айс попала сюда, ей удалось многому научить меня. Но я все еще не могу ее побить"

"Думаешь, когда-нибудь у тебя это получится?"

"Неа. Она за пределами моих возможностей", – на лице Пони снова появилась та дикая улыбка, – "Но пробовать все равно весело".

Когда мы дошли до двери, она отпустила меня и спросила:

"Ты в библиотеку?"

"Да, а ты?"

"Я вниз. Приму душ. Передавай Корине привет, ладно?"

"Обязательно. Спасибо, Пони"

С самодовольной улыбкой, игриво отдав мне честь и кивнув, Пони пошла вниз. Ее силуэт вскоре исчез в темноте.

Я тоже продолжила свой путь, повернув налево к библиотеке. Вдалеке я заметила отблеск оранжевого. Кто-то из заключенных зашел к Корине. О чем-то задумавшись, я забыла о том, что кто-то был впереди меня и с размаху влетела в спину…Айс, которая остановилась едва войдя в библиотеку.

Я отскочила и только собралась рассыпаться в извинениях, когда заметила как широкая улыбка расплылась на лице Корины.

"Клянусь всем живым. Великая Морган Стил почтила скромную библиотеку своим присутствием!"

Моя подруга поднесла руку к левой груди, изображая беспредельную боль.

"Возьми меня, Господи! Мне нечего больше ждать от жизни!!!"

Слегка улыбаясь, Айс покачала головой и пошла к столу. Подойдя к Корине, Айс обняла ее. Я почувствовала, как вытягивается мое лицо при виде этой сцены. За все время, что я знала Айс, она никогда не была ни с кем в таком близком физическом контакте. Я бы меньше удивилась, увидев, как манекен кидается обнимать проходящего мимо покупателя.

Отстранившись от объятия, Корина немного отодвинулась и оглядела Айс с ног до головы.

"Господи. Я думала, что люди перестают расти к 18 годам. Ты стала еще выше".

Айс приподняла бровь.

"Корина, мы виделись на той неделе"

"Так… ах, да, кажется, я слышала, как кто-то хрюкал в коридоре. А я-то решила, кто-то приобрел свинку…"

"Корина…"

Похлопав Айс по руке, Корина отошла, не переставая ухмыляться.

"Ну, что привело тебя в мою обитель? Пришла поболтать со старым, а я, кстати, не становлюсь моложе, другом? Или еще что-нибудь?" "На самом деле, я пришла узнать, не поступила ли та книга, что я заказывала?"

Корина задумчиво дотронулась до подбородка.

"Книга…книга… Ах, да. "Архипелаг Гулаг", кажется?"

"Ты читаешь Солженицына?", – я выпалила это прежде, чем сумела остановить себя.

Айс медленно повернулась ко мне и тихо спросила.

"Тебе что-то не нравится?"

"Нет, нет, совсем нет! Я просто… он… он один из моих любимых писателей"

Она продолжала смотреть на меня не отрываясь и я умоляюще посмотрела на Корину.

"О, Айс, не обращай на Ангела внимания. Она – сноб. Считает, что кроме нее никто не видит разницы между Достоевским и Дарвином"

"Корина!"

Айс усмехнулась и снова повернулась к Корине, поставив руки на бедра.

"Так есть или нет?"

"Иногда я спрашивала об этом своих мужей, но ни один не ответил, моя дорогая, впрочем, в твоем варианте ответ будет – нет"

"Хорошо. Тогда пришли кого-нибудь, когда книгу доставят"

"А…а…а. Милая Айс. Ты в моем царстве и здесь правлю я. Сядь, расслабься и выпей чаю или еще чего".

"Или еще ЧЕГО?"

"Неважно, Айс, неважно. Чай готов и только ждет, чтобы его выпили. Давай сюда свою аппетитную задницу и присаживайся".

Были времена, когда я бы с удовольствием проглотила язык. Сейчас был именно такой момент. Смех вырвался прежде, чем я поняла, что делаю. Получив от Айс взгляд, способный заморозить горячую воду, я испугалась возмездия и расслабилась только, когда немедленной расправы не последовало.

Айс снова посмотрела на Корину и воздух стал тяжелым и вязким от их взглядов. После долгих секунд молчания, Айс подняла руки вверх.

"Ладно"

Она развернула стул и устроилась на нем лицом к спинке.

Корина триумфально улыбнулась, но в ее глазах все еще была насмешка.

"Во имя Господа, Айс, ты была "раздражительной" в пятнадцать и я надеялась, что ты уже выросла из этого"

"Просто наливай этот чертов чай или я покажу тебе из чего еще я НЕ выросла"

Подмигнув мне, Корина пошла за чаем и спустя несколько минут вернулась с двумя чашками, одну из которых она поставила перед Айс, а другую напротив первой.

"Такая задира…", – пробормотала она, ласково потрепав Айс по плечу. Затем, она повернулась ко мне.

"Так, ну а ты чего ждешь? Второго пришествия? Иди сюда и прекрати смотреть так, будто мы две собаки делающих свое дело у тебя на глазах"

Покраснев, я медленно подошла к противоположному краю стола. Тихо скользнув на свое место, я схватила кружку и стала дуть на чай. Мой взгляд тщательно избегал встречи с женщинами.

"Она воспринимает шутки почти также плохо как ты", – театрально прошептала Корина на ухо Айс.

"Не удивительно", – сухо заметила Айс, – "Твой язык стоило объявить смертельным оружием и конфисковать как контрабанду"

Корина заулыбалась.

"Эй, мои девушки вряд ли оценят такой юмор!"

При этих словах, я умудрилась подавиться и расплескать весь чай. Часть разлилась по столу, а часть, к моему величайшему ужасу, попала на Айс, которая вскочила со стула, пытаясь увернуться от горячих капель. Корина рухнула на стол, задыхаясь от смеха.

Я подбежала к Айс и попыталась помочь ей вытереть руки, но она лишь оттолкнула меня.

"Пожалуйста", – умоляла я, – "дай мне помочь тебе"

"Нет, нет. Ты уже сделала все, что нужно. Сядь обратно"

Корина смеялась все сильнее, потом стала бессильно стучать рукой по столу. Это привело к тому, что и вторая чашка чая расплескалась по столу, добавляя беспорядка.

Айс схватила салфетку и стала промакивать влагу на коже и форме. Вдруг в библиотеку ворвалась Криттер и, задыхаясь от долгого бега, проговорила:

"Айс, скорее. Сайко вырвалась и собирается убить охранницу. Она требует тебя".

"Дерьмо", – Айс отбросила салфетку и выбежала из комнаты. Криттер поспешила за ней. Корина и я обменялись взглядами, после чего, я тоже вскочила и выбежала из библиотеки, изо всех сил стараясь не упустить Криттер из виду.

Просмотрев все то, что написала, я обнаружила, что вы, читатели, не знаете, кто такая Сайко и почему ей было необходимо видеть Айс.

Прежде всего, вам следует знать, не смотря на то, что ее тюремная кличка была "Сайко", никто и никогда не звал ее так в лицо. Ее имя – Кассандра Смитсон.

Далее, должна сказать вам, что Кассандра безумна. Бесчисленное количество психиатров проводили с ней тесты, чтобы доказать это. Но временами, она совершенно нормальна. Однако, все знали, что она одержимая и ее главная одержимость – Айс.

Кассандра попала в Болото в 18 и ко времени моего рассказа пробыла здесь уже шесть лет.

Однажды, еще на свободе, придя домой после пьянки, она встретила свою мать, которая не легла спать, ожидая возвращения дочери. Началась ссора. Кассандра пошла на кухню, взяла нож и всадила его в свою мать тридцать семь раз. Коронер в своем заключении написал, что исходя из уровня потери крови, 50 % ударов были нанесены уже после смерти. Потом, Кассандра прошлась по дому и убила 2-х младших братьев и сестренку, которой в то время было только три года.

Проведя ночь в доме с мертвой семьей, Кассандра отправилась в школу, где зарезала трех сокурсников и пыталась убить директора, когда полиция захватила ее.

Все знали, что она ненормальная. Полиция знала, судья знал, присяжные знали и психиатры пытались доказать это. Все что было нужно, это упрятать ее в маленькую, крепко запертую, комнату со стенами обитыми войлоком в сумасшедшем доме.

Но, все сложилось иначе. Ее признали дееспособной и она предстала перед судом присяжных. Ее вина была доказана и она была признана виновной в убийстве первой степени. Судья решил казаться гуманным и Кассандра присоединилась к клубу "пожизненных" в Болоте.

После целого месяца в карцере, Кассандру поместили в общий блок. Два дня спустя, она убила заключенную, заманив ее в прачечную (да, это стоит заметить отдельно, попадете в тюрьму, держитесь подальше от прачечной, там вечно что-то происходит).

После такого происшествия начальство тюрьмы потребовало, чтобы ее поместили в психушку. Однако судья остался глух к мольбам и Кассандра осталась в Болоте. Комендант решил поселить ее в карцере, где она была заперта 23 часа в сутки. Один час ей отводился на душ и прогулку. Несмотря на все предосторожности заключенные шарахались от нее как от огня. Во время приступов психоза, Кассандра кидалась на решетку и кричала часами, не останавливаясь.

По вполне понятным причинам, новички проводили от 3-х дней до 2-х недель в карцере. Большинство из них попадали в общий блок бледными и истощенными, нуждаясь в спокойном сне.

Прошло около шести месяцев с тех пор как Кассандру поместили в карцер прежде, чем она стала успокаиваться и приступы повторялись все реже и реже. Но, вскоре мы узнали, в чем тут дело.

Кассандра завела себе друга. Серая тюремная крыса нашла короткую дорожку в камеру и в сердце Кассандры. Она назвала ее Гераклом и стала учить разным трюком. Любимым занятием Кассандры и Геракла было знакомство с новыми обитателями карцера. Ночью, стоило заключенной уснуть, Кассандра выпускала Геракла из камеры и он заползал на кровать к новенькой, яростно царапаясь и кусая ее.

Когда крики несчастной разносились по темным коридорам, Кассандра слегка закидывала голову назад и тихо смеялась. Много раз охрана пыталась поймать Геракла, отравить его, но, вскоре оставили эти попытки, натыкаясь на дикую необузданную реакцию со стороны сумасшедшей заключенной. Никто не знал почему именно Айс стала наваждением для Кассандры. Эти двое никогда не разговаривали, но, когда Кассандра выходила на прогулку во двор, ее глаза никогда не оставляли фигуру Айс, впитывая каждое движение, в то время как в ее глазах застывало абсолютно бессмысленное выражение.

Это все, что я знала о Сайко. А теперь, вернемся к моей истории.

Я догнала Криттер, когда она приближалась к карцеру. Охрана и заключенные уже собралась у входа. Я успела увидеть, как Айс легко проскользнула сквозь толпу и вошла внутрь, останавливаясь рядом с Сандрой Пирс. Когда я подошла ближе, охрана сомкнула круг, блокируя мне вид происходящего.

Взяв меня за руку, Криттер провела меня внутрь с другой стороны. Там, встав на цыпочки и вытянув голову, я могла увидеть происходящее. Кассандра стояла около решетки карцера. Она удерживала одну из новых охранниц, Карлу, к горлу которой прижимала кусок стекла. Когда Айс появилась, ее лицо расплылось в улыбке.

"О, привет, очаровашка. Айс, как это мило, что ты присоединилась к моей маленькой вечеринке"

Ее голос срывался, когда она говорила как маленькая девочка, а коричневые глаза стали темными и блестели от возбуждения.

"Что ты хочешь, Кассандра?", – спокойно спросила Айс

Женщина только заулыбалась еще шире и слегка наклонила голову.

"Ну, Айс, это так на тебя не похоже. Нет времени для пустых разговоров. Всегда занята".

Она усилила хватку, охранница невольно всхлипнула.

"Что я хочу. Что Я хочу? Так, подумаем. Как насчет мира во всем мире? Лекарства против рака? Нет. Я хочу вонзить это в ее глотку и почувствовать как теплая кровь просочится сквозь мои пальцы"

Она подмигнула.

"Это отвечает на твой вопрос, красавица?"

"Кассандра…"

"О, пожалуйста, Айс. Зачем так официально? Зови меня просто Сайко. Все друзья зовут меня так".

Ее голос стал вкрадчивым, когда ее глаза скользнули по форме, обтягивающей фигуру Айс.

"А я считаю, что ты моя… ближайшая…подруга"

Айс обратилась к Сандре.

"Что произошло?"

Кассандра вмешалась, прежде, чем у охранницы была возможность ответить.

"О, да, Сандра, расскажи нашей дорогой Айс что происходит. И не опусти ни одной детали. А пока она будет слушать эту печальную история, я займусь своей маленькой подружкой. Ты ведь хочешь этого? Можешь попищать для меня? Постарайся для тети Сайко, ладно?"

И она надавила стеклом на горло Карлы, которая издала звук, напоминающий нечто среднее между криком и писком.

"О, очень хорошо. Я пожалуй еще немного поиграю с тобой. Ты ведь не будешь против?"

"Кассандра, пожалуйста".

Блондинка вздохнула.

"О, ладно, Айс. Вечно ты все портишь. Тебе стоит научиться не быть такой серьезной. Ты очень красивая, когда улыбаешься"

Она слегка ослабила захват, отодвинула импровизированное оружие и рассмеялась, увидев как капелька крови стекает по стеклу. Медленно, она подвела его к своим губам, и не отрывая взгляда от Айс, слизнула эту капельку, превращая простое движение в эротическую игру.

Сандра обратилась к Айс:

"Комендант снова получил жалобу от одной из новеньких. Он послал Карлу избавиться от Геракла"

Глаза Айс сузились от злости.

"Черт, Сандра. Это было глупо".

Охранница развела руками.

"Я знаю Айс, я знаю. И потом, Карла нарушила правила, не сообщив мне"

"Где сейчас Геракл?"

"Все еще в ее камере. Она схватила Карлу прежде чем та вошла внутрь"

"Красивая история, правда, Айс?", – Кассандра снова провела стеклом по горлу Карлу, смеясь при виде новой крови, – "А что я могла? Все эти страшные люди и никого вокруг? Только я"

"Хватит, Кассандра. Достаточно!", – потребовала Айс, – "Мы поняли. Отпусти ее"

Кассандра сжала губы.

"Нет, боюсь, не могу это сделать. Нужно преподать маленький урок. Единственная причина, по которой ты здесь, это твоя способность оценить хорошее убийство"

"Кассандра, ты уже напугала ее до смерти. Убийство уже ничего не изменит"

"Возможно", – согласилась Кассандра. Потом она ухмыльнулась, – "Но мне это понравится. Я знаю".

В ее глазах что-то блеснуло и она уставилась на Айс с новым выражением на лице.

"Слушай, а давай ты займешь ее место? Ты… я… вместе. Это не заставляет твою кровь бежать быстрее?"

Сандра шагнула вперед.

"Ну нет, забудь про это, Кассандра"

Сайко снова поднесла стекло к горлу Карлы и закричала.

"Назад, иначе вас станет на одно дерьмо меньше"

"Сандра", – Айс выступила вперед, – "Дай мне сделать это. Иначе ничего не получится"

"Прислушайся к ней, Сандра", – проорала Кассандра, – "В этой прекрасной голове нашей Айс, отличный ум"

"Айс, я не могу позволить тебе это сделать. Это против правил"

"К черту правила. Твои правила позволили ей сделать это"

"Айс…"

"Сандра, слушай. Это единственный способ решить проблему. Я буду в норме"

"О, даааа… Она будет в отличных руках…", – поддержала Кассандра.

"Айс, я не могу…"

"Я не спрашиваю тебя. Тебе придется остановить меня, а я не думаю, что ты сможешь"

Глаза Айс стали пустыми и холодными. Сандра отвела взгляд.

"Так, Кассандра. Я иду к тебе. Отпусти охранницу"

"Извини, Айс. Но, если ты не заметила, тут командую я. Ты подойдешь ко мне и потом я отпущу это дерьмо"

Вытянув руки, Айс подошла к Кассандре, которая оттолкнула охранницу пинком под зад и схватила Айс, заворачивая ее руку за спину и приставляя стекло к ее горлу.

"О, Айс", – сказала Кассандра низким голосом, – "так намного лучше. Только подумать, сколько ночей я мечтала об этом. Ты в моих руках, мой нож у твоей прекрасной шеи. Меня пробирала дрожь от одной мысли об этом. Теперь – ты моя".

Несмотря на крайне неудобное положение, Айс удалось сохранить уверенность и спокойствие.

"Хорошо, Кассандра. Я – твоя. Что теперь?"

Глаза безумной блондинки затуманились.

"Никогда не заходила так далеко в своих фантазиях. Пожалуй, я могу убить тебя, как жертвенную овцу. Но, тогда мы больше не увидимся, а мне бы этого не хотелось"

Она положила подбородок на плечо Айс и в блаженстве закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула и резко выпрямилась.

"Есть! Я отпущу тебя, красавица, если ты выполнишь два моих условия"

Айс приподняла бровь.

"Что же это?"

"Прежде всего, поговори с это мерзкой свиньей – комендантом, убеди его не забирать моего малыша, мою малютку Геракла. Ты ведь сделаешь это для меня, правда, Айс?"

?Без обещаний, Кассандра, но я попробую…"

"Это все, о чем я прошу. Я знаю, ты можешь быть…убедительной, если захочешь"

"И, что будет другим условием?"

"Поцелуй меня".

Вторая бровь присоединилась к первой.

"Что?"

"Поцелуй меня. Сейчас и здесь. Докажи свою страсть ко мне перед Богом и охранниками"

Она широко ухмылялась, чувствуя колебания Айс.

"Отвечай мне быстро, а то будешь пытаться дышать через новую дырку в горле"

"Хорошо", – четко проговорила Айс, тихим и мягким голосом, на ее лице появилась абсолютно дикая улыбка.

"о, Господи…", – выдавила Кассандра, поворачивая Айс лицом к себе. Потом наклонила голову на бок и невинным голоском спросила, – "Кто будет вести, ты или я?"

Айс ухмыльнулась и стала медленно опускать голову к Кассандре. Я уставилась на происходящее с открытым ртом в шоке и, если быть абсолютно правдивой, то ревность захлестнула меня, несмотря на ситуацию.

Поцелуй был грубым и тяжелым, почти таким, как я представляла себе поцелуй Айс. Когда ее губы накрыли полные, мягкие губы Кассандры, та закрыла глаза и громкий стон вырвался из ее горла.

Красивая сильная загорелая рука сама собой оказалась в волосах Кассандры, притягивая ее ближе, пока Айс продолжала поцелуй. Некоторые охранницы подошли поближе. Я тоже начала двигаться, но рука на плече остановила меня. Пони ухмыляясь прошептала:

"Ооооо…"

Я раздраженно кивнула и осталась на месте, глубоко внутри не понимая, как могу наслаждаться всей этой ситуацией.

Другая рука Айс начала свое движение вверх, лаская пальцами кожу Кассандры, проводя круги по животу, обводя грудь и дотрагиваясь до шеи, она спустилась по руке к запястью. Даже с того места, где стояла я, было видно, что прикосновение Айс вызывает мурашки на коже Кассандры. Я боялась, что со стороны заметно, что и у меня это вызвало дрожь, стоило мне представить эти пальцы на себе.

Вдруг, с резкостью, которая вырвала меня из эротической фантазии, Айс схватила Кассандру, которая уже выронила свое оружие, за запястье и вывернула ей руку за спину, разворачивая ее и прерывая поцелуй.

Кассандра беспомощно моргала, ее свободная рука поднялась к губам.

Охранницы схватили Кассандру. Ее опустили на землю и надели наручники. Сандра крикнула:

"Кто-нибудь позвонил в Городской Госпиталь?"

"Да, они в дороге"

"Отлично. Я надеюсь, что ее продержат больше, чем 24 часа, как в последний раз"

Она повернулась к Айс

"Это почти стоило мне работы, но я благодарю тебя за то, что ты спасла не одну жизнь"

"Нет проблем"

"Ты будешь говорить с Комендантом?"

Айс кивнула, поправляя форму.

"Да, я обещала. И сдержу свое слово"

"Удачи тебе"

"Спасибо"

Сандра вернулась к Кассандре и повела ее к выходу.

"Прощай моя милая Айс. Не забывай писать. Я буду скучать по тебе", – кричала она, вырываясь из рук охранницы.

Покачивая головой, Айс пошла по направлению ко мне и Криттер, на ее лице застыла гримаса отвращения.

"Это было достойно", – сказала Криттер, ухмыляясь.

"Да. Хмм…"

"Удачи с комендантом", – выдавила я.

"Она мне понадобится", – и, развернувшись, она ушла, направляясь к коридору, который вел к кабинету коменданта.

"Думаю, мне придется добавить эту "целуй их до бессознательного состояния, а потом разоружай", тактику в свой репертуар", – прокомментировала моя подруга, – "Я буду счастливейшим бойцом в Болоте"

"Мда? Даже, если тебе подвернется Дерби?"

"Фу, ты только что лишила меня ужина. Аппетит пропал безвозвратно. Спасибо, Ангел, большое спасибо", – она ткнула меня локтем в бок, – "А я думала, что ты мой друг"

Смеясь и похлопывая Криттер по плечу, я удалилась. Сцены с поцелуем так и мелькали в моей голове, несмотря на все старания прекратить эту пытку.

Час спустя, Айс вернулась в общий блок с каменным выражением лица. Ее глаза были холодными и яростными. Заключенные, которых она встречала, в том числе и я, старались как можно быстрее покинуть ее путь. Смотря, как она поднимается по лестнице к себе в камеру, меня убивало любопытство. Что же произошло в кабинете коменданта?

Я узнала об этом много позже, а пока можно было сказать точно, только одно – Геракл остался.

Вечером в Болоте был праздник.

* **

Ночи очень длинные и темные, когда ты заключенный. Время проходит так медленно, будто секунды состоят из нескольких часов. Зимой, в камере холодно из-за ветров, которые приходят со стороны Канады. Даже толстые каменные стены промерзают насквозь под его порывами. Летом, камера становится сауной.

Если вслушаться, то можно уловить звук, который издают раскаленные камни.

В любое время года, все, что остается, это лежать на матрасе и надеяться, что ты не делишь жизненное пространство с каким-нибудь видом насекомых. Самый страшный враг по ночам – это твое собственное сознание. Ты можешь оказаться, по его воле, в мире безжалостных убийц и страшных теней. Конечно, можно представлять себя в мире, где нет тюрьмы, где ты свободен и ничто не угрожает твоей жизни, но, стоит открыть глаза и ты снова в камере.

Той жаркой летней ночью, воспоминания о поцелуе были со мной. Сколько бы я не вертелась на матрасе, путаясь в мокрой простыне, выкинуть из головы эти мысли было нереально.

Снова и снова я видела, как темная голова Айс наклоняется и ее губы приближаются к застывшей в ожидании Кассандре. Я видела как их языки скользят один против другого в чувственной борьбе за пространство.

Я представляла, каково это, быть Кассандрой Смитсон в эти минуты, оказаться добычей, думая, что ты хищник, чувствовать себя прижатой к теплу этого сильного совершенного тела, ощущать движение длинных пальцев по своей коже?

Руки сами заскользили по телу, но мозг запротестовал. С тех пор как попала в Болото, я воздерживалась от того, чтобы брать ситуацию в свои руки и, если сосредоточиться, мне удастся и дальше избежать такого решения вопроса. Повернувшись на живот и пару раз пихнув подушку, я затихла, отчаянно борясь с образами в голове.

Когда сон пришел ко мне, он был каким угодно, только не спокойным.

ЧАСТЬ 4

Последние теплые летние деньки канули в лету, и разноцветие листьев на деревьях обозначило мою годовщину. Один год за решеткой. Я больше не была той юной девушкой, которая впервые вошла в это мрачное здание, дрожа и плача так, что каждая из здешних обитательниц, кого я встречала, аж светилась от удовольствия, издеваясь надо мной. В то время я не понимала и половины из тех оскорблений и кличек, которыми они меня обзывали.

Итак, я была годом старше, годом мудрее. Болото все еще было достаточно пугающим местом, но со временем оно стало домом для меня и других заключенных. До сих пор я никогда не понимала фразу "человек может привыкнуть ко всему", пока в одно утро не проснулась после сигнала без единого воспоминания об ужасе, наполнявшем сны, жуткой клаустрофобии и чувства утраченной свободы. Где-то там в прошедшем году я внезапно перестала воспринимать каждое утро как еще один маленький шаг к свободе, и начала смотреть вперед в ожидании очередного приключения.

Это не означает, что я не стремилась на свободу, стремилась, и еще как, и сейчас хочу выйти. Я жаждала свободы, как странник в пустыне жаждет воды. Я нуждалась в ней. Тосковала по ней. Но одержимость прекратилась. И это меня освободило, если вы понимаете, о чем я.Без сомнения, в этом мне помогли друзья. Корина, будучи одновременно и ехидной, и доброй бабушкой. Амазонки, обучая меня драться, защищать слабых, давая мне свою поддержку и дружбу. И Айс. Ее тайна не давала мне впасть в пучину депрессии столько раз, когда это казалось неизбежным.После инцидента с Сайко и Гераклом Айс держалась холодно и отстраненно, проводя большую часть времени в своей камере, уставившись в пустоту и ни с кем не разговаривая. Но постепенно со скоростью АЙСберга, тающего антарктической зимой, она начала выходить и видеться с нами.

К удивлению и удовольствию Корины, Айс стала изредка заходить в библиотеку, где она сидела, пила чай и слушала, как мы болтали, вставляя комментарий, когда считала нужным. Она была немногословна, но обладала недюжинным интеллектом, острым умом, который в других условиях сделал бы ее специалистом в любой профессии. Из-за этого я еще больше страдала.Иногда мы сидели рядом за столом и разговаривали об общих интересах. Солженицын всегда служил хорошей темой для обсуждения и споров. Она могла часами разговаривать о его послании истинной свободы, свободы всего сущего, как в "Одном дне из жизни Ивана Денисовича" или в "Архипелаг ГУЛАГ". Ее аргументы всегда были хорошо обдуманы и четко сформулированы, и в них сквозила настоящая вера в видение жизни писателем, видение, которое она разделила, попав в схожие обстоятельства. Бывало и иначе. Тогда я сидела, потягивая чай (как всегда, впрочем), и прислушивалась к пикировкам Корины и Айс. Хотя большую часть времени они проводили, бросая язвительные замечания и подкалывая друг друга, но между ними чувствовалось притяжение. Я солгу, если скажу, что совсем не ревновала. Я СИЛЬНО ревновала. По крайней мере, поначалу. Как я ни была близка к Корине, всегда существовала черта, которую я не могла пересечь. Черта, о существовании которой я узнала,лишь заметив притяжение между ними

Кроме того, я ревновала к той кажущейся простоте, с которой Корина разбивала стены, возведенные Айс вокруг ее сердца. Я знала Айс почти шесть месяцев и была лишь на поверхности, не имея возможности углубиться в изучение самой интересной личности, с которой я когда-либо имела честь познакомиться. Я так хотела познать ее, почувствовать вновь то, что ошеломило меня в первые мгновения нашей встречи. Я знала, что эта ее часть там, в глубине, ждет меня. О, если бы я знала, как до нее добраться!Но дни шли, и мы медленно сближались. Я ждала, наблюдала, слушала и утешала себя надеждой, что когда-нибудь смогу заглянуть в ее душу. В конце концов, приходится чистить толстую кожуру апельсина, чтобы добраться до сладкой мякоти. Осень также привела к ухудшению отношений между заключенными. Они словно предчувствовали, что приближающая зима заставит их проводить больше времени в присутствии друг друга, и они заранее начинали делить территории, чтобы избежать неприятной компании в будущем. Это особенно ощущалось во дворе, где мелкие схватки потихоньку перерастали в кровавые разборки между бандами. Амазонки были очень заняты, пытаясь сохранить хрупкий мир, и я почти никого из них не видела последнюю неделю, включая Айс. В один из дней я гуляла по двору. Ранняя осень была дождливой и холодной, поэтому почти все время я проводила в здании. Похолодание раздражало меня, особенно, когда я представляла себе четыре или пять месяцев сидения взаперти, и Корина предложила мне прогуляться или просто удалиться из библиотеки, пока я не успокоюсь. Воспользовавшись ее предложением, или скорее, приказом, я решила выйти наружу. Была суббота-единственный день без ограничений на прогулки, и когда я шагнула в прохладный, но солнечный день, я не могла не заметить, что большинство заключенных решило воспользоваться благосклонностью погоды. Проще говоря, во дворе была просто толкучка, а у баскетбольной площадки, похоже, назревала очередная драка.

Очухавшись,.Дерби снова стала лидером белой банды, победив Мышь. Кажется, то, что она выжила после стычки с Айс, дало ей уважение, которого Мышь не получила, оправившись от нанесенных мной ран.

Слегка улыбаясь, я направилась к тяжеловесам, где стояла Айс, легко поднимая поочередно пятидесятифунтовые гантели (50 фунтов = 23 килограмма – прим. переводчика). Она подшучивала над Криттер, которая пыталась поднять штангу весом в девяносто фунтов над головой (= 41 килограмм).

Я снова посмотрела в сторону двух банд, которые столпились как грозовые облака в центре двора. Лидер второй банды, женщина по кличке Трей, стояла буквально нос к носу с Дерби. Мне всегда нравилась Трей. Она была высокой темнокожей атлеткой с широкой заразительной улыбкой. Одно время она подавала надежды в женской баскетбольной команде и все еще сохраняла отличную физическую форму. Время от времени она заходила в библиотеку подобрать себе необходимую литературу, и у нас всегда были хорошие отношения. Она разговаривала спокойно, даже мягко, проявляя недюжинный интеллект, поэтому я была несколько шокирована, обнаружив, что она-лидер банды. Теперь я понимаю, конечно, что не все лидеры банд похожи на Дерби или Мышь.

Я наконец присоединилась к своим друзьям и встала рядом с Сони, которая тоже качала бицепсы, используя, разумеется, гораздо меньший вес нежели Айс.

Похоже, всей группе было наплевать на предстоящую разборку.

– Привет, Сони. Похоже, будут буря.

Приветливо улыбнувшись в ответ, Сони повернулась к двум бандам.

– Не-а. У них просто толкучка.

– Что?

– Толкучка. Ну ты знаешь, Дерби толкает Трей, та толкает Дерби. Они обмениваются мнениями по поводу, чья мать была большая шлюха,-она пожала плечами.-Вот и все.

– И это тебя не беспокоит?-оглянувшись, я заметила, что почти сотня заключенных присоединилась к толпе, и это был еще не конец.

– Нет. Все нормально. Если станет хуже, мы вмешаемся.

Звук чего-то тяжелого, рухнувшего на бетон, прервал нас. Я повернулась как раз вовремя, чтобы заметить оранжевую вспышку – мимо меня промчалась Айс.

– Дай угадаю. Стало хуже.

Сони подмигнула меня, швырнула гантели на стойку и дико улыбнулась:

– Ага.

Став лицом к бандам, я увидела, как мои друзья прорываются сквозь толпу, Айс впереди всех. Взметнулась ее длинная нога, и я проследила взглядом полет заточки, упавшей далеко вне пределов досягаемости обеих лидеров, и теперь сверкавшей на солнце. Через секунду ее схватила Криттер, и оружие словно растворилось в складках ее формы.

Айс втиснулась между двумя соперницами и, схватив Дерби за ворот формы, подняла ее так, что той пришлось встать на цыпочки. Пони и Сони держали Трей за руки.

– Ты знаешь правила, Дерби,-сказала Айс спокойно.-Никакого оружия.

Дерби покраснела от ярости.

– Иди ты, Айс… Это не твой бой. И не твое дело.

– Когда ты достала оружие, это стало моим делом. Ты хочешь, чтобы вон те охранники по периметру изрешетили двор пулями?

– Я уйду как только получу свое.

– И ты можешь это получить без заточки. Я не буду вмешиваться, даже если ты кого-то забьешь до смерти, но без оружия. Ясно?

Когда Айс упомянула охрану, я посмотрела наверх, и заметила, что охранники уже держали оружие наготове. Я почувствовала холодок страха, пробежавший по спине, при мысли об огнестрельном оружии, направленном на меня и моих друзей. Я понадеялась, что Айс способна уладить все мирно. Оглянувшись вокруг, я заметила неприятные усмешки на лицах заключенных. В углу женщина принимала ставки. Меня чуть не вывернуло, но я не позволила своим чувствам отразиться на лице. Как будто присутствуешь на казни.

После долгой паузы Дерби наконец кивнула, и Айс, разжав хватку, шагнула в сторону. Затем она повернулась к Трей, кивком разрешив амазонкам ее отпустить, что они немедленно и сделали.

– А ты как, Трей? Оружие есть?

– Я?-Трей фыркнула.-Ты считаешь, мне нужен нож, чтобы выбить дурь из этой ничтожной кучи мусора?

Заревев, Дерби рванулась к Трей, но Айс остановила ее.

– Отвечай на вопрос, Трей.

– Нет. У меня нет оружия, -она подмигнула Айс.-НО я более, чем НЕ против того, чтобы ты меня обыскала.

Айс кивнула, и амазонки быстро обшарили высокую заключенную.

– Все в порядке, Айс.

Та слегка улыбнулась.

– Ну хорошо. Наслаждайтесь, девочки.

Улыбаясь, Айс отвернулась от парочки лидеров, и элегантно прошествовала прочь. Заключенные сомкнули ряды спинами амазонок, сопровождавших ее.

– И что теперь?-спросила я, как только мои друзья подошли. Лидеры вновь начали перепалку.

Айс пожала плечами.

– Пожалуй, они повыбивают дерьмо друг из друга, и на этом все закончится.

– Из-за чего они дерутся?

Сони включилась в разговор:

– Из-за баскетбольной площадки. Дерби требует ее себе, а Трей ее так просто не отдаст.

– И все это из-за баскетбольной площадки?!

Сони пожала плечами:

– Территория. Это важно для людей вроде них. Закон джунглей.

Я посмотрела на Айс, которая была похоже согласна с Сони.

– Что ж, это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала. Они рискуют быть убитыми из-за спорта?

– Все дело в размере территории,-ответила Криттер.

Толпа снова зашумела, когда Трей и Дерби начали толкать друг друга. Я почувствовала, как в глубине меня разгорается гнев.

– Но это же идиотизм! Я не могу поверить, что взрослые люди могут вести себя так… так по-детски!

– Мы ведь говорим о закоренелых преступниках, Ангел,-отреагировала Криттер.-Не Эйнштейны, знаешь ли.

– Вот-вот!-ворвалась в разговор Сони.-Кроме того, как будто такое не происходит снаружи постоянно. Целые империи уничтожались и за меньшее.

– Но это бред. Мы же говорим не о владении землей!

– Именно об этом мы и говорим,-вставила Айс свое замечание.-Банда Трей владеет баскетбольной площадкой. Банда Дерби хочет ее себе. Все просто.

– И ты не видишь в этом никаких проблем?-вопросила я ошеломленно.

Айс пожала плечами:

– Нет, пока они держатся подальше от меня и не угрожают остальным.

– А я вижу!-бросив на них злобный взгляд, я развернулась на пятках и направилась к огромной толпе, и уверенность была в каждом моем шаге.

Большинство заключенных никогда не видели подобного выражения на моем лице и знали меня лишь как Мисс Невинность, похоже, от удивления толпа расступилась и я прошла между рядами заключенных. Я встала там, руки на поясе, воплощенное требование внимания.

Через мгновение Трей повернулась ко мне с легкой улыбкой.

– Лучше отойди оттуда, Ангел. Ты можешь пострадать.

Дерби решила высказаться в своем стиле:

– Во-во, шкурка. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя миленькая маленькая задница пострадала? Твои подружки-амазонки не обрадуются, если их милую игрушку трахнет кто-то еще.

Она потянулась, чтобы схватить меня, но замерла, глядя за мое плечо. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за моей спиной, и, подозреваю, моя улыбка стала наглой.

– Можно задать вопрос?-я обращалась к обеим сторонам.

Дерби хрюкнула.

– Какого черта вы тут делаете?

– А на что, черт побери, это похоже? На игру в шахматы?

– На что это похоже, так на то, что двое трехлетних детей ссорятся в песочнице над пластмассовым совочком.

Хотелось бы думать, конечно, что вы немного постарше.

Дерби нахмурилась, пытаясь представить себе нарисованную мной картину.

– Ну-ну, типа ты много знаешь,-буркнула, наконец, она.

– Тогда объясни мне, Дерби, потому что я на самом деле хочу понять.

Сжимая и разжимая кулаки, великанша уставилась в землю не в силах сказать что-либо.

Я повернулась к Трей, которая ухмылялась, глядя на нас.

– Как насчет тебя, Трей? Ты можешь доходчиво объяснить, что происходит? Я думала, что у тебя побольше мозгов.

Высокая женщина пожала плечами:

– Мозги тут не причем, Ангел. Здесь дело в территории и власти. Площадка принадлежит нам. Если приходит кто-то и хочет ее забрать, мы будем драться. И все.

– Ты понимаешь, что может прийти охрана и в мгновение ока отобрать твою территорию?

Трей снова широко улыбнулась.

– Ну, конечно, понимаю, Ангел. Мы все понимаем. Но пока они не придут и не заберут территорию, мы будем драться, чтобы ее сохранить. У них свое пространство, у нас свое. Все счастливы. В большинстве случаев, конечно.

Я вздохнула и потерла подбородок, пытаясь придумать логичный аргумент, который бы заставил ее посмотреть на ситуацию с моей стороны.

– Хорошо. Может, вы обменяетесь? Банда Дерби получает баскетбольную площадку, а Трей-поле для софтбола. Это сработает?

– Ты, что, совсем сбрендила?-заорала Дерби.-Ни в каком чертовом случае мы не отдадим поле!

– Но я думала, вам нужна баскетбольная площадка.

– Мне действительно нужна проклятая баскетбольная площадка, ты, идиотка! И поле тоже!-она посмотрела на меня так, как будто у меня внезапно выросли еще две головы.

– И что вы собираетесь делать, если получите площадку?

Дерби выпучила на меня глаза:

– У тя, чо, совсем крыша поехала? Играть в клятый баскетбол, разумеется.

Глубоко вдохнув, я медленно про себя сосчитала до десяти, заставляя раздражение улечься.

– Хорошо, значит так. Вы собираетесь повыбивать друг другу мозги из-за нескольких квадратных метров разбитого бетона и проржавевших заборов? Верно?

– Ну наконец до тебя дошло, шкурка. Отлично.

– Ну, а как насчет того, чтобы разыграть площадку вместо того, чтобы из-за нее драться?

– Разыграть во что? Подкинуть монетку?

В жизни каждого человека есть такие моменты, когда мечтаешь открутить кому-нибудь голову (здесь игра слов: в качестве игры Дерби предлагает "Fuckin' Twister", а Ангел мечтает скрутить ей голову – "to twist someone's head off" – прим. переводчика). Так вот, для меня это был один из таких моментов.

Слава богу, Трей вступила в разговор, спасая меня от второго, на сей раз преднамеренного убийства.

– Баскетбол, Дерби. Она предлагает играть в баскетбол.

– Да без проблем, Шерлок. Из-за этого мы и собираемся подраться, верно?

Трей закатила глаза:

– Друг против друга, Дерби. Так ведь, Ангел.

Я улыбнулась от облегчения:

– Абсолютно верно, Трей. Пятеро лучших с твоей стороны против пятерых от Дерби в игре "победитель-забирает-все". Победите вы-сохраняете площадку. Победят они-забирают ее. Ну как?

Дерби так разинула рот, что если бы у меня был мяч, я бы сыграла свой собственный баскетбольный матч. Пытаясь отбросить злобные мысли, я просто ждала, пока до нее полностью дойдет моя идея.

Трей снова пришла ко мне на помощь.

– Я думаю, это отличная идея, Ангел.

– Спасибо,-улыбнулась я.

Кивнув, она повернулась к все еще заторможенной великанше.

– Как насчет тебя, белая туша? Сыграем пять-на-пять?

Через мгновение громада медленно кивнула.

– Ты свое получишь, швабра. Я вытру площадку твоей задницей.

– Конечно, если только ты сможешь увидеть площадку из-за этого мешка, набитого жиром, который ты называешь животом. Тебе придется попрыгать больше, чем мячу.

Я закатила глаза, слушая как эти две бегемотихи опять начали пререкаться. Это немного отличалось от того, что я хотела, когда начинала эту безумную затею.

– Успокойтесь, вы две. Приберегите задор для игры, хорошо?

– Хорошо,-быстро согласилась Дерби.-Мы выбираем Айс.

Двор забурлил. Банда Дерби орала "да", а приспешницы Трей негодовали.

– Забудь, -низкий голос Айс легко пробился сквозь всеобщий гвалт. Все заткнулись.-Это ваша игра. Вот и играйте.

– Ну хотя бы судьей, Айс!-крикнул кто-то, остальные согласно зашумели.

Айс подняла руки:

– Ну нет. Спасибо, но нет. Это была идея Ангела, пусть она и судит.

Я аж присела, выпучив на нее глаза:

– Ты, что, шутишь, Айс! Посмотри на меня, я же минуты не протяну с этими монолитами! У тебя выйдет гораздо лучше!-я умоляюще улыбнулась.-Кроме того, тебя уважают,- наши глаза встретились, и моя улыбка стала шире. Я ничего не могла с собой поделать. И если бы вам представилась возможность заглянуть в эти совершенные сапфиры, вы бы тоже не смогли. Я решила продолжить, потому что не было похоже, чтобы она сдалась.-Ну пожалуйста!

– Давай, Айс! -закричали остальные.-Да, давай!

Наконец Айс вняла мольбам:

– Хорошо. Здесь завтра в полдень. Кто бы ни победил, получает площадку на год, все мои решения окончательны и обжалованию не подлежат. Ясно?

Двор снова зашумел в предвкушении завтрашнего события. Глянув в угол, я снова заметила ставки: похоже, бизнес процветал.

Тряхнув головой от нереальности происходящего, я направилась обратно, попутно принимая поздравления.

– Отличная работа, Ангел, -закричала Криттер, подскочив ко мне и обняв за плечи.-Как выйдешь отсюда, иди на работу в ООН. Этим бюрократам нужны люди вроде тебя.

Покраснев, я позволила Криттер увлечь себя в секцию тяжеловесов, где Айс уже устроилась на одной из скамей и ждала меня с улыбкой.

– Действительно. Отлично справилась с мирными переговорами.

– Спасибо. И спасибо за то, что прикрывала меня. Приветствую судью. Я очень ценю это.

– Нет проблем, сочтемся.

Моя мама всегда говорила мне, что если кто-то открыл дверь, то лучше зайти прежде, чем она врежет тебе по физиономии.

– Назови время, Айс, и я назову место.

Внезапно наступила тишина. Уголком глаза я заметила на лицах остальных недоверие. Глаза Айс сузились, а выражение стало хищным. От ее взгляда у меня пересохло во рту.

– Договорились, Ангел-прозвучал ее низкий, потрясающий голос, лаская звуки моего имени, словно любовник.

О, Господи.

Тем вечером я осталась в камере. Плечи опущены, голова тоже. Вся в пыли и чернилах. Мы наконец получили партию книг, которую заказали очень давно. Когда мы начали распаковывать коробки, стало ясно, что они валялись на каком-то складе со времени второй мировой войны. Может даже больше. Слой пыли и грязи на коробках был столь толст, что его можно было срезать ножом, и причем такой противный, что я вздрагивала каждый раз, когда мои пальцы погружались в него. Помимо всего я так чихала, что удивительно, что к концу работы моя голова все еще присутствовала на плечах.

Сказать, что я чувствовала себя грязной, это ничего не сказать. Было уже поздно, и я не собиралась предпринять еще одну вылазку в душ в одиночку, несмотря на все боевые навыки. Хотя Дерби и ее подружки похоже были удовлетворены моим предложением, постоянная смена настроений делала эту женщину слишком опасной, чтобы испытывать удачу во второй раз.

Решив стоически терпеть до утра, я повернулась к постели, внутренне содрогаясь от мысли лечь в таком состоянии на все еще белые простыни. В Болоте меняют белье каждые две недели, приключись хоть адское пламя, хоть наводнение. А поскольку я уже была в аду, и спасительного потопа не предвиделось, у меня не было выбора. Я уже почти сняла форму, когда появились Криттер и Сони, одинаково улыбаясь. Эти их улыбочки немедленно стали заинтересованными, как только они увидели меня. Они вошли в камеру, набросили на меня грязную одежду и, схватив за руки, поволокли в направлении душевых, попутно обещая постоять на страже на случай неприятных сюрпризов.

Как только до меня дошло, в чем дело, я перестала сопротивляться.

Было неуютно находиться в душе одной, сразу же в голову полезли неприятные воспоминания моего предыдущего посещения, Мышь и ее товарки. Хотя головой я понимала, что нахожусь в безопасности, но беззащитная молодая женщина где-то в глубине меня вздрагивала от каждой тени в углу.

Я сняла грязную одежду, схватила полотенце и шмыгнула в кабинку, прислушиваясь, как мои тихие шаги отдаются в старых трубах дребезжанием. Я начала тихонько напевать себе под нос какую-то мелодию в такт звукам, чтобы разогнать воображаемых демонов на пути к здоровому вентилю. Поток воды обрушился на меня.

Черт побери, холодно!

Моя кожа покрылась пупырышками, и мне пришлось заставлять себя снова встать под струю. Я начала яростно тереться, но не столько для того, чтобы смыть грязь, сколько, чтобы окончательно не замерзнуть. Я схватила склизкое мыло и продолжила процедуру, проклиная холод.

Отмыв кожу до скрипа я переключилась на волосы, с остервенением раздирая спутанные пряди и в который раз мечтая постричься налысо.

Несмотря на температуру воды, я почувствовала, как мое тело расслабляется, становясь чистым. Ну вот, последний раз, я выключила душ, взяла полотенце и начала вытираться, все еще напевая.

Завернувшись в полотенце, я обернулась и замерла. Там, не дальше, чем в пяти футах, стояла Айс: руки на талии и непроницаемое выражение на лице.

Шок оставил меня, и я вновь ощутила свое тело, особенно руки, вцепившиеся в полотенце.

– Господи, Айс! Ты напугала меня? Откуда ты здесь?

Она молча приподняла бровь и усмехнулась, ее взгляд впивался в меня.

Я подалась назад в недоумении:

– Ты… что-то хочешь от меня?-наконец удалось мне выговорить.

Ее взгляд спустился вниз, потом медленно обшарил мое тело прежде чем вернуться к глазам.

– Время пришло, Ангел. Ты это место имела в виду?

Я оглядела пустую душевую, пытаясь понять, что происходит. Внезапно меня осенило, и я вновь взглянула ей в глаза, ощущая как кровь отхлынула от моего лица.

– Что?…

Одним движением она изрядно сократила расстояние между нами, и я ощутила тепло ее тела даже через ее форму. Все еще заглядывая мне в душу своими яростными голубыми глазами, она обняла меня, снимая полотенце.

Наверное, в моей башке произошло короткое замыкание, потому что сигналы, посылаемые оттуда моему телу, не подлежали расшифровке. Я так и стояла там, пялясь на нее, а она протянула руку и приподняла мой подбородок.

– Ты этого хотела?-промурлыкала она, наклоняясь ко мне и все также глядя прямо в глаза.

Первое прикосновение ее губ вызвало к жизни такие чувства, которые мне никогда не хватит слов описать. Это было как агония смерти. Как новое рождение. Как тонуть. Как лететь. Как незапятнанная невинность и первобытное желание. Жестко и нежно. Болезненно знакомо, хотя я прежде никогда ничего подобного не чувствовала.

Мораль и запреты? Еще бы. Но они не помешали моему телу таять в ее объятиях, когда поцелуй стал глубже, а она прислонила меня к стене кабинки. Это вызвало во мне волну противодействия. Стена была холодная и шершавая, и ничего приятного моя спина не испытывала, а спереди меня обжигал жар ее тела. Ее нежный запах ошеломлял, а густые шелковые волосы ласкали мою шею и грудь.

Думаю, я застонала, но она подавила этот звук, и кончик ее языка затанцевал на моих губах в ожидании приглашения, которое он сразу же получил.

Мои губы раскрылись, и ее тело навалилось на меня, прижимая к стене. Ее язык начал исследовать мой рот, дюйм за дюймом. Мои колени задрожали и начали подгибаться, и она втиснула между ними ногу, приподнимая мое тело бедром.

Я знаю, что в этот момент я закричала.

Прервав поцелуй, она просунула руки между стеной и моей спиной, обнимая меня. Потом снова заглянула в мои глаза.

– Ты очень красивая, знаешь,-в ее голосе звучали чувства, которым нельзя дать название, но глядя на ее прекрасное лицо, я могла бы назвать это желанием.

Я попыталась вернуть ей комплимент, сказать, что она была невероятно красива, но способность говорить покинула меня вместе с одеждой. Я кивнула, решив, что смогу показать, что чувствую, без слов. От поцелуя у меня закружилась голова. Единственной связью с реальностью стали сильное бедро между ног и горячие руки, обнимающие меня.

– Столь невинная. Чистая,-продолжила она шепотом, вновь наклоняясь ко мне.

В этот раз я ответила на поцелуй, зарыв пальцы в ее пышные волосы, сближая нас еще больше, наполняя легкие ее запахом. Раздалось рычание, родившееся в глубине ее горла. Острые зубы начали покусывать мои губы, и я почувствовала, как они набухают и горят, пульсируя в такт ударам сердца. Мои бедра, не желая оставаться в стороне, присоединились к нашему танцу, повинуясь сильным рукам на талии.

Я чувствовала, как мышцы ее бедра напрягаются и расслабляются меж моих ног, действуя в постоянном ритме туда-обратно. Ее руки продолжали удерживать меня, и через некоторое время все, что я могла сделать, это прислонить голову к холодной стене и полностью отдать себя этим необыкновенным ощущениям, сила которых продолжала нарастать.

Айс наклонила голову, ее губы, зубы и язык занялись моей шеей. Я сжала челюсти до судорог, не в силах бороться с удовольствием, пронизывающим мое тело.

Казалось, ее руки ласкают одновременно все мое тело: гладят плечи, пробегают по рукам, ее ладони накрывают мои груди, затем внезапно спускаются аж к ягодицам, потом останавливаются на талии, не меняя постоянного ритма движения.

Перед моими крепко зажмуренными веками танцевали цветные пятна, и похоже, я начала умолять ее не останавливаться, потому что скорее почувствовала, чем услышала ее смех. Я искусала губы до крови, и этот вкус преследовал меня, когда мое тело стало крохотной сияющей точкой света за секунду или вечность до того, как взорваться.

Она прильнула еще ближе, и ощущение жесткой ткани ее формы, трущейся о мои болезненно чувствительные соски, стало необходимым мне катализатором.

Я думаю, она тоже ощутила приближение, потому что она оставила в покое мою шею, уткнулась лицом в мое плечо и, покрепче схватив меня за талию, принялась глубже вдвигать свое бедро меж моих ног.

Дрожь прокатилась по моему телу, и рыдание вырвалось из груди.

– Не бойся. Дай ему прийти,-шепнула она в ухо.

Мое тело освободилось, вбирая энергию. Словно она шла из окружающего мира и возвращалась обратно, пропуская ток через мое тело, как молния. Я почувствовала, что на глазах выступили слезы, и стиснула зубы, удерживая крик, рвущийся наружу. Мое тело больше мне не принадлежало, и это странное чувство напугало меня до полусмерти.

Кончив, я рухнула в ее объятия, и слезы покатились из моих глаз на ее униформу, сверкая как бриллианты на жесткой ткани.

– Прости,-прошептала я, все еще всхлипывая, и не зная толком, за что извиняюсь.

– Ш-ш-ш,-пробормотала она успокаивающе, села на пол, обняла меня и начала укачивать, как мать своего ребенка. Кажется прошла вечность прежде чем мои всхлипы утихли, и она отстранилась, потом нежно приподняла мой подбородок:

– С тобой все в порядке?

Покраснев, я опустила взгляд:

– Кажется да. Я не знаю, что это было.

– Иногда это так действует на людей,-сказала она, слегка улыбаясь.

– Дареному коню в зубы не смотрят, так что ли?

– Что-то вроде,-она поцеловала меня в макушку, встала, потянув меня за собой. Потом Айс наклонилась, подняла мое полотенце и помогла мне в него завернуться.

Затем она отступила назад и посмотрела не меня, в ее взгляде было столько тепла и нежности, что мои глаза снова оказались на мокром месте.

– Айс, я…

– Ш-ш-ш,-снова прошептала она, коснувшись пальцем моих губ.-Спасибо тебе, Ангел.

С очередной полуулыбкой она развернулась и быстро вышла.

Полчаса спустя я стояла в своей камере, глядя на отражение в мутном зеркале, в целях безопасности прикрученном к стене. То, что я там видела, абсолютно совпадало со мной час назад, только гораздо чище, конечно. Тогда почему я чувствую себя совершенно иначе?

Я помнила все эти истории, услышанные еще в школе, о первом разе с парнем и о том, насколько по-другому все становится после этого. Следуя указаниям моей матери о том, как себя должна вести приличная молодая девушка, я ждала до брачной ночи. Но кроме легкого раздражения между ног я не почувствовала никакой разницы. Потеря девственности не принесла никакой ослепляющей мудрости или зрелости. Это просто… случилось.

Я была слегка разочарована, но вскоре посчитала это очередным мифом, который выслушивает каждая девушка в годы взросления.

Оказывается, я ошиблась. Что бы ни случилось между Айс и мной в душе, это изменило все до основания. Это изменение убегало от меня, как слово, которое крутится на языке, и которое ну никак не можешь произнести. Самое неприятное состояло в том, что я не могла описать, как же я отношусь ко всему происшедшему. Плохо? Хорошо? Я не знала, и это меня бесило. С одной стороны, я была счастлива, дико рада тому, что мои полуночные фантазии осуществились. С другой стороны, я чувствовала пустоту внутри, как будто мне показали яркую картину будущего с замечательными возможностями, но в последнюю секунду оно ускользнуло от моей хватки.

Возможно, это была случайность в общем и целом. Жизнь между каменными стенами и за железными решетками не отняла у меня романтичного настроя. Множество всего было в моих снах, но нигде там не указывалось, что меня прижмут к холодной стене душа, причем Айс будет полностью одета. Раньше, конечно.

Но я знала, что Айс было тоже хорошо. Это чувствовалось в ее поцелуях, в том как она дышала и двигалась. В стуке ее сердца рядом с моей грудью.

И она была очень нежной. Невероятно нежной. Особенно, когда потом укачивала меня в объятиях.

Почему же потом, когда я обрела силы, чтобы стоять самостоятельно, она ушла? Что она думала в этот момент? Я была очередной жертвой? В длинном-длинном ряду других? О ее неуемном сексуальном аппетите ходило столько же слухов, как и о ее боевых качествах. Похоже, каждый мог рассказать какую-нибудь историю. И если хотя бы четверть историй была правдой, то она дважды переспала со всем Болотом. И это было еще в первое ее посещение тюрьмы.

Разумеется, у меня хватало мозгов, чтобы понимать, что большинство слухов было пустой болтовней досужих сплетников с манией величия. Но также я знала, что не бывает дыма без огня. И если бы мне захотелось докопаться до правды, думаю, я бы быстро стала спецом в отделении зерен от плевел.

Все эти мысли угнетали меня, лежали мертвым грузом, как мир на плечах Атласа. Я скользнула под одеяло в холодную постель. Мои мысли крутились в голове, не давая покоя, и думаю, я долго лежала без сна той ночью.

Утро не принесло ничего нового, и я уступила требованиям пустого желудка, направившись в столовую. Я пришла раньше обычного, и поэтому очень удивилась, увидев, что помещение буквально забито заключенными. Наверное, мне показалось, но шум начал возрастать, пока я шла к стойке занять очередь. Получив тарелку с безвкусной едой и чашку ненормально крепкого кофе, я оглянулась в поисках знакомых лиц, но безуспешно. Я подошла к одному из пустующих угловых столиков, чтобы "насладиться" завтраком в мирном одиночестве.

Как только мои уши наконец привыкли к гвалту, и я начала различать обрывки разговоров, каша превратилась в твердый шар в моем желудке. Медленно повернув голову и опустив ложку, я перевела взгляд на четырех женщин, склонившихся над столом. "Да,-сказала одна из них с бесстыдным весельем в голосе, -милому маленькому Ангелу обрезали крылья этой ночью, но ей все было хорошо".

"Айс трахнула еще одну!"

Четверка засмеялась и начала пихать друг друга локтями.

"Я слышала, она визжала как свинья",-сказала третья.

"Нет, как течная сучка!"-четвертая откинула голову назад и завопила, показывая, что она имеет в виду.

Хохот начал распространяться волной, когда остальные головы поворачивались к компании.

Уронив ложку, я вскочила так быстро, что мой стул с грохотом отлетел к стене. Головы повернулись на звук, и смех мгновенно утих.

Мне хотелось зарыдать или закричать, но я прошествовала мимо всех, собрав остатки собственного достоинства, которого осталось, надо сказать, не очень много.

Наверное, я выглядела как Сатана, вышедший из Пекла на землю, когда шла к лестнице. Заключенным стоило взглянуть на меня, чтобы тут же убраться с дороги. Выражения их лиц в другое время рассмешили бы меня, но сейчас я игнорировала их, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки за раз. Я дышала быстро и неглубоко. Добравшись до последнего этажа, я направилась по длинному коридору к двери Айс. Мое трепетное отношение к домам других заключенных исчезло. Я была жутко зла и требовала отмщения.

Я ворвалась в камеру и остановилась, только нависнув над койкой, где, прижавшись спиной к стене и спустив ноги на пол, сидела Айс. Я остановилась прямо над ней: руки на талии, глаза мечут молнии.

Она подняла голову в ожидании, ее глаза были спокойны как гладь озера. Я глубоко вдохнула затем еще раз, чтобы успокоиться настолько, чтобы заговорить. Ее спокойствие меня только завело.

– Черт побери, Айс! Неужели мало того, что ты трахнула меня и оставила там, как какую-то двухдолларовую шлюху?!-обычно я так не выражаюсь, но тогда мне больше ничего не приходило в голову.

Хотя ее лицо не изменилось, но глаза… Голубой цвет почти покинул их, оставляя лишь стальной блеск. Как будто тебе в лицо направили пистолет. Я отшатнулась назад, захваченная первобытным страхом.

– Закончи то, что хотела сказать, Ангел,-сказала она мягко, но так, что у меня мурашки по коже побежали.

– Закончить?…-выдохнула я недоверчиво.-До тебя не дошло, да?! Они смеются надо мной, там внизу, Айс! Для них это шутка! НО НЕ ДЛЯ МЕНЯ!-мои руки взметнулись вверх, словно призывая небо в свидетели.-Господи, Айс, я думала, мы друзья. Я думала, что значу для тебя больше, чем…чем очередная зарубка на проклятом столбике у кровати!

Она встала так быстро, что я не поняла, что произошло, пока ее тело не выпрямилось во весь рост прямо передо мной.

– Хватит, Ангел,-сказала она все также тихо.

– Нет, Айс, не хватит! Совсем не хватит!

– Нет, хватит!-она легко отстранила меня и направилась к выходу из камеры.

– Подожди! Куда ты?

Пауза была столь долгой, что я уже думала, она не ответит мне. Потом она обернулась, медленно, и сталь все еще мерцала в ее глазах.

– Хорошо,- улыбнулась она столь холодно, что мороз пробрал меня до костей.-Я собираюсь нанести визит Сони и Криттер. Посмотрим, смогут ли они рассказывать истории с языками, выдранными из ртов,-она отвернулась, и я рванулась вперед, но остановилась, чуть не схватив ее за руку.

– Подожди, нет! Не делай этого! Они не станут распускать обо мне слухи! Они мои друзья!

И снова этот ледяной взгляд, хотя мне кажется, я увидела там отголосок боли, прежде чем вернулась маска холодного спокойствия. Уголок рта саркастически приподнялся:

– Понятно…ТВОИ… ДРУЗЬЯ… НЕ СТАНУТ РАСПУСКАТЬ О ТЕБЕ СПЛЕТНИ… Так? А Я СТАЛО БЫТЬ СТАНУ…

Я стояла там, и эмоции кипели во мне из-за ее простых слов. Гнев ушел, оставив неуверенность.

Она сократила дистанцию между нами и заглянула в мое лицо. Неужели я вижу разочарование?

– Скажи мне, Ангел, -произнесла она так, словно мы обсуждали погоду,-если твое мнение обо мне столь невысоко, почему ты позволила мне себя трахнуть вчера ночью, а?-она отвернулась и, подойдя к постели, беззаботно растянулась на матрасе, полностью сбив меня с толку.

Я стояла там, уставившись в пол, открывая и закрывая рот, безуспешно пытаясь сформировать слова из столь же сумбурных мыслей.

– Айс, я…

Она подняла руку, не глядя на меня.

– Нет, Ангел. Все нормально. Я думаю, мы сказали уже все, что могли. Не волнуйся о слухах, они прекратятся. Даю тебе слово. Насчет остального…-она сделала движение рукой, словно отмахиваясь от надоедливого насекомого. Я смотрела на нее одновременно как отшлепанный ребенок и как отвергнутая любовница. В моей голове роились мириады вещей, которые я хотела сказать. Я прикусила губу (моя дурная привычка), и почувствовала, что после вчерашнего еще осталась припухлость. Глубоко вдохнув, я решилась.

– Можно задать тебе вопрос, Айс? Можешь ли ты хотя бы сказать мне, почему?

– Почему что?-пробормотала она, глядя на свои руки.

– Почему ты сделала то, что сделала. Прошлой ночью, я имею в виду. Почему ты пришла в душевую? Почему занималась…-мой голос дрогнул, а мысли завертелись. Что мы делали прошлой ночью? Занимались любовью? Сексом? Что? Я этого не знала, и это меня просто бесило. Я уставилась на Айс, пытаясь прочесть ее чувства на непроницаемом лице. Как же. Словно слепым ходить по Филадельфийскому Музею Искусств.

Я раздраженно топталась на месте.

– Черт, Айс! Скажи что-нибудь! ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!

Пустые и холодные глаза взглянули на меня:

– Что ты хочешь, чтобы я сказала, Ангел?

– Ответь мне, почему! Это все, чего я прошу!

Она пожала плечами.

– Ты предложила. Я согласилась. Все просто.

Если вы очень везучи, в вашей жизни было всего несколько таких моментов, и вы почти не чувствовали себя так, как я, когда эти слова достигли моих ушей. Я ощутила, как мое сердце дрогнуло, отказываясь верить в их лицемерие. Снова выступили слезы, но я сдержала рыдания.

– Почему ты выглядишь так удивленно? Ты этого ждала в ответ, не так ли? Хладнокровная убийца имеет в качестве очередного трофея невинную девочку, затем рассказывает обо всем ее друзьям,-она снова пожала плечами.-Такое здесь постоянно случается. Если бы это была не я, то кто-нибудь другой.

Все. Что-то во мне сломалось, и гнев вновь взял верх над остальными эмоциями.

– Ты, хладнокровная бессердечная злобная сука!-я занесла руку, хотя, сейчас, по здравому размышлению, не знаю, что я тогда собиралась делать. На запястье сомкнулась железная хватка, и я вновь очутилась лицом к лицу с Айс. Она холодно улыбалась.

– Я бы не стала этого делать на твоем месте, ведь можно узнать, что эти слова на само деле значат…

Резко дернувшись, я удивилась тому, что рука оказалась свободна. Я встретила ее взгляд, пытаясь не выказывать страх. Я была с хищником и знала это. Если она учует страх, ситуация поменяется в мгновение ока.

Не собираясь доставить ей удовольствие и потереть руку, я просто стояла и смотрела, практически бросая ей вызов, призывая показать мне ее худшую сторону. Она этого не сделала, и мой гнев начал утихать.

Мне показалось, что ее лицо изменилось. Такое чувство возникает, когда долго на кого-то смотришь. Я начала представлять, что вижу нежность за холодом, женщину за боевой машиной. Женщину, которая обнимала меня в душевой с такой нежностью, женщину, которая может создать чудесное ощущение свободы с помощью нескольких садовых инструментов, женщину, которая с легкостью выбьет дурь из заключенной вдвое тяжелее ее за то, что она лапала невинную девушку. Помимо всего я представляла женщину, с которой у меня установилась такая сильная связь, что даже наш гнев не мог заставить ее исчезнуть.

– Знаешь, я не верю в это, -попыталась сказать я и удивилась, когда это прозвучало нормально.

– Во что?

– В то, что ты сказала. Что это была игра, а я в ней-трофей. Ты должна была все это сказать, но не имела этого в виду.

Подняв бровь, она продолжила на меня смотреть, ее лицо было непроницаемо.

– Ты что-то скрываешь.

– О! Неужели? И что?

– Твои чувства.

Бровь поползла выше, и легкая улыбка появилась на ее лицо.

– Я-убийца, Ангел. Наемный киллер. Я утратила чувства много лет назад. Не трать время на поиски того, чего нет.

Я позволила своим губам искривиться в улыбке.

– О, все нормально. Просто нужно знать, где искать.

– А ты знаешь?

– Нет. ПОКА нет. Но узнаю,-сильно рискуя, я опять подняла руку и ткнула Айс пальцем в грудь. -Под этой холодной оболочкой находится живое, бьющееся, чувствующее сердце, Морган Стил. И я найду к нему путь. У меня нет ничего, кроме времени, но поверь мне, я найду,-триумфально улыбнувшись, я развернулась и направилась к выходу.

Я была в шаге от двери, когда тихий шепот достиг моих ушей:

– Надеюсь, Ангел. Надеюсь.

Я не нашла в себе смелости, чтобы обернуться и увидеть выражение ее лица, и посему просто вышла из камеры. Месть была забыта.

Воскресенье выдалось холодным и дождливым. Несмотря на это, похоже только я удивилась, что матч все-таки будет.

Нельзя сказать, что все прошло гладко. "Игра заключенных", знаете ли, изрядно отличается от любого другого матча. Я ведь со Среднего Запада, поэтому видела столько "нормального" баскетбола, что хватит на несколько жизней. Правила, похоже, просто не существовали, а смысл, если он был, состоял в том, чтобы закинуть мяч в корзину противника, врезав всем по пути, чтобы самому не стать жертвой. Несколько раз я начала сомневаться в собственном предложении по поводу мирного решения проблем.

Похоже, Айс развлекалась. Ее работа состояла в том, чтобы вмешиваться в так называемую игру и прекращать стычки, если они становились слишком кровавыми. Дождь намочил ее густые черные волосы, и через некоторое время их можно было выжимать.

Наши глаза время от времени встречались, и в эти моменты для меня больше ничто не имело значения. Ее легкая улыбка согревала меня, и дождь, как и рев толпы и игроков, исчезали куда-то. Затем очередная драка отвлекала ее внимание, и я опять ощущала холод и сырость.

Разумеется, команда Трей легко выиграла игру и получила площадку на весь следующий год. Счет был бы лучше, а матч интереснее, если бы Дерби выбрала в команду атлетически сложенных людей. Но ее эго не позволило этого, и игра превратилась в разгром. Трей сама забросила больше мячей, чем вся команда Дерби, и теперь ее команда несла ее на плечах, они широко улыбались и провозглашали победу.

Как это было здорово встать с мокрой скамьи и вбежать в тепло и тишину здания тюрьмы. Все же, я была довольна собой. Мой план более-менее сработал, обеспечив мир на какое-то время. И Айс не злилась на меня, а наша связь осталась столь же сильной, несмотря на все оскорбления, которые мы друг другу нанесли.

Это был еще один хороший день.

ЧАСТЬ 5

Один из последних летних дней 1978 был солнечным и ясным, даря тепло, которого в ближайшие полгода мы будем лишены. Я прошла мимо почти пустой площадки во дворе и уселась на траву, надеясь насладиться тишиной и спокойствием этого утра.

Закрыв глаза и повернув голову к солнцу, я воображала себе, что стоит только вслушаться в тишину и ты почувствуешь уходящее лето: смех детей, плеск воды, заглушенные звуки радио. Сцены, которые проносились в сознании, согревали меня изнутри, и я почувствовала, как улыбка появилась на моем лице, когда я окончательно погрузилась в мир фантазии. Холодные стены тюрьмы раздвинулись и я наслаждалась чувством воображаемой свободы, надеясь на то, что этот момент будет длиться вечно.

Тренировки не прошли даром, я стала осторожнее относиться к тому, что происходит вокруг меня, поэтому почти мгновенно почувствовала изменения в окружающем мире, несмотря на то, что была полностью погружена в свои мечтания. С огромным разочарованием я опустила голову и открыла глаза, чтобы увидеть как Айс садится недалеко от меня. Она покрутила травинку между пальцами, оглядела двор и повернула голову ко мне, чтобы встретить мой любопытствующий взгляд. Ее губы изогнулись в нежной улыбке, которая осветила голубые озера ее глаз и смягчила резкие черты ее лица.

– Доброе утро, Ангел -

Звук ее голоса согрел меня больше, чем солнце и воспоминания вместе взятые и я не смогла удержатьсяотответнойулыбки.

– Доброе утро, Айс-

Кивнув головой, она отвела глаза и продолжила наблюдать за происходящим вокруг. Спокойная тишина воцарилась между нами. Но я решила не упускать возможности проскользнуть под ее доспехи. Мой мозг метался в поисках подходящей темы для разговора, а, найдя ее, просто сошел с ума, не зная как начать разговор. Наконец, я решила пойти старым испытанным путем.

"Можно спросить, Айс?" – я поморщилась, проговорив эти слова. Кажется, с этой моей фразы начинался каждый наш разговор и мне оставалось только догадываться, не надоело ли ей слышать от меня одно и тоже.

Она медленно повернулась ко мне. Тень улыбки была на ее губах.

– Что у тебя на уме, Ангел? -

Я… твои деревья. Я не знаю, может быть, я снова нарушаю одно из правил, но они не идут у меня из головы. Они такие разные, но, видя их вместе, я чувствую какую-то историю. Не могу понять. Может, ты расскажешь мне? -

Она отвернулась и так долго смотрела на проплывающие в небе облака, что я решила – ответа мне не дождаться. Когда она снова обратилась ко мне, ее лицо не было таким открытым, но в глазах осталось немного теплоты, что давало мне надежду.

– Я называю их – Четыре Свободы – сказала она и ее голос был мягким как ветерок летним утром. -

"Четыре Свободы?", – я старалась сохранять нейтральный тон. Временами, особенно сейчас, Айс напоминала мне дикую лошадь, сплошной огонь и нервы. Одно неверное слово и она уйдет. Я чувствовала, что разговор идет о чем-то очень важном и старалась сохранять спокойный и мирный тон.

Кивнув, она отбросила травинку и взяла следующую, сомневаясь продолжать или нет, потом выкинула и ее, а затем продолжила.

"То, что слева, маленькое и немного дикое, это – Свобода Невинности, следующее – Свобода Силы, потом – Свобода Любви, последнее – Свобода Мудрости".

Взвешивая ее слова, я отчаянно пыталась придумать, что говорить дальше. Нарочно или нет, она только что впустила меня в свою душу и я хотела забраться еще глубже, чтобы узнать человека, который видит свободу в таких понятиях, как любовь и невинность. Но, я слишком хорошо знала, одно неверное слово и я останусь одна. Поэтому, я решила выйти на нейтральную тему.

"Ты часто думаешь о свободе?"

Глупый вопрос, но это был способ не спросить то, что могло спугнуть ее. Она пожала плечами.

"Не так много, как раньше. Я не хочу тратить время на то, чего невозможно достичь"

В ее глазах была такая тоска, что я поняла, что мы говорим не о простой свободе, которую получаешь выйдя из тюрьмы.

"Однажды ты выйдешь, Айс. Ведь твой приговор предусматривает возможность помилования, правда?"

Грустно усмехнувшись, она кивнула спустя мгновение.

"Есть шанс. Но этого никогда не будет"

"Почему?"

"Я убийца, Ангел. Все очень просто. Меня признали виновной в убийстве свидетеля"

Она снова пожала плечами, потом потрясла головой и рассмеялась.

"Мда, это не совсем то, что присяжные любят читать, рассматривая прошения о помиловании"

Тут я поняла, что снова влезла куда меня не просили. Я никогда раньше ее не спрашивала о том, действительно ли она виновна. И, насколько я знаю, она и только она одна могла рассказать, где правда в этом деле. Я думаю, что чувствовала себя в тот момент как новичок пожарный. Страшно идти вперед и обжечься. Не повернуть назад, ведь так ты отступишь перед опасностью.

Я выбрала нечто среднее. Просто промолчала. Откинувшись назад и рассматривая облака над головой, я чувствовала как напряжение покидает Айс и поняла, что мое решение было правильным. Снова воцарилась спокойная тишина и, на этот раз, я не рискнула ее нарушить.

Прошло несколько мгновений, Айс мягко кашлянула. Я чувствовала жар ее взгляда на себе, но продолжала смотреть на небо, надеясь, что она начнет разговор первая.

"А ты?", – наконец сказала она, – "Ты думаешь о том, чтобы снова быть свободной?"

Улыбнувшись, я посмотрела на нее.

"Не так, как раньше. Но да, почти каждый день".

"И о чем ты думаешь?"

"Мммммм", – я невольно расплылась в улыбке, – "прогулка по парку в сумерках, мороженое и горячая ванна".

Банально, но – правда. Особенно часть с ванной.

"Но, когда я чувствую, что стены надвигаются на меня, то вспоминаю то место, где проводила лето, когда была маленькой"

Айс кивнула, приглашая меня продолжить, ее глаза прояснились и было видно, что ей интересно.

"У моего отца был друг, который владел маленьким домиком в Канаде. Прекрасное место, сплошное дерево и стекло, с большим крыльцом, чердаком и гостиной, где был такой огромный камин, что мой отец, не нагибаясь, мог войти в него целиком. Дом стоял в еловом лесу, недалеко от красивейшего озера. На озере была небольшая пристань. Там отец держал свою лодку. Ничего особенного, но кататься на ней было очень весело. Сама я не умела грести и часто наблюдала с пристани, как отец ловил рыбу. А еще, там было несколько детей моего возраста и мы устраивали соревнования на берегу. Когда я научилась плавать, мы стали нырять с пристани на глубину, а мои друзья плавали в подводную пещеру. Я всегда оставалась на берегу, мне было слишком страшно. Каждое лето, пока я училась в школе, мы проводили там целый месяц, пока, наконец, мой отец не выкупил и дом, и участок у своего друга. У нас не было телевизора, но отец привозил свое радио и по вечерам, мама собирала свои головоломки, отец слушал репортажи с бейсбольных матчей, а я сидела у камина и читала. Потом, я поднималась к себе на чердак и засыпала под звуки огня, радио и ветра. Это были самые счастливые времена в моей жизни. Этот дом сгорел через год после того, как мы его купили. Знаешь, однажды, я выйду отсюда, восстановлю его голыми руками и проведу там остаток жизни"

Когда я посмотрела на молчаливую слушательницу, то сердце остановилось у меня в груди. В ее глазах было такое абсолютное и безграничное желание понять и поддержать меня. Рука сама собой потянулась к ней и она взяла ее в свои, нежно улыбнувшись.

"Это… кажется… подходящее место, чтобы мечтать о нем"

Я улыбнулась.

"Да, это так. Я могу поделиться с тобой, если ты позволишь"

Сжав губы, она отпустила мою руку и подтянула колени к груди, обнимая их руками.

"Не надо. Все нормально, это твоя мечта. То, что принадлежит тебе и только тебе. То, что ни это место, ни все эти люди не могут отнять у тебя".

Я подвинулась к ней поближе, пока мы почти не соприкоснулись.

"Я бы хотела поделиться этим с тобой, Айс. Только одно может быть лучше, чем иметь мечту, это возможность разделить ее с кем-то. С… тобой"

Уловив странное выражение ее лица, я позволила себе улыбнуться.

"Давай! Это будет весело. Просто закрой глаза и представь, что ты в лесу, окруженная деревьями. Почувствуй, как теплый ветер касается твоей кожи. Вдохни запах ели", – я сделала глубокий вдох, – "разве не замечательно?"

"Идиотизм"

Я рассмеялась.

"Конечно, так и есть! Потому и весело! Давай, Айс, просто закрой глаза и думай о том, что я тебе говорю. Думай о том, как солнце согревает тебя"

Посмотрев на меня, как на исчезающий вид ценного, но слегка сумасшедшего представителя рода человеческого, она все-таки закрыла глаза. Воспользовавшись случаем, я подвинулась совсем близко и положила руку ей на плечо. Мышцы напряглись. Я не смогла удержаться и стала мягко массировать ее спину, проводя ладонью небольшие круги. Она начала немного расслабляться.

"Вот так. Слышишь, как поют птицы? И волны бьются о причал?"

Несколько мгновений тишины, нарушаемой только нашим дыханием.

"Ну? Слышишь?"

Слегка удивленные глаза открылись и посмотрели на меня.

"Неа"

"Ты просто не пытаешься. Позволь мне помочь тебе"

И я продолжила свой трогательный рассказ о том, как "волны бьются о причал", а "птицы поют", не останавливаясь ни на минуту. Я почувствовала, как мышцы под моей рукой напряглись и через секунду глубокий, рокочущий смех вырвался из ее груди. Это было лучшее из всего, что я слышала когда-либо и через несколько секунд я присоединилась к ней, а слезы сами собой полились по щекам, когда я до конца осознала, как ужасно глупо звучали мои слова. Успокоившись, я вытерла слезы и посмотрела на сияющее лицо Айс.

"Боги, какая же ты красивая"

Слова слетели с моих губ сами собой, я не успела остановиться, но мне не хотелось взять их назад. Она действительно красивая и я хотела, чтобы она знала это.

Мы обе посерьезнели и я скорее почувствовала, чем увидела, как ее голова склоняется к моей. Я поняла, что и сама двигаюсь ей навстречу. Мои губы уже почти ощущали ее тепло ее губ, я чувствовала жар исходящий от ее тела и ее дыхание смешалось с моим, я закрыла глаза в предвкушении…

Кто-то кашлянул в метре от нас. Прежде, чем я успела открыть глаза, Криттер обнаружила себя нос к носу с Айс, которая удерживала ее за горло.

"Ты, я думаю, пришла сообщить, что тюрьма горит? Иначе тебе придется узнать, умеешь ли ты ходить со сломанными ногами"

"Я… просто подумала, что тебе нужно знать… Сайко сбежала", – прохрипела Криттер и ее лицо приобрело интереснейший оттенок розового цвета.

"Здорово", – пробормотала Айс, отпуская Криттер и вскакивая на ноги. Нагнувшись, она помогла мне встать.

"Спасибо за мечту, Ангел", – слегка коснувшись моей щеки рукой, Айс развернулась и побежала по направлению к зданию тюрьмы.

Обернувшись, я посмотрела на Криттер, которая откашливалась и потирала горло.

"Ты в порядке?"

Она кашлянула еще раз, а потом кивнула.

"Я в порядке. Мне следовало подумать, прежде, чем прерывать ее"

"Что снова происходит с этой Сайко?"

Криттер только пожала плечами и поправила форму. Переглянувшись, мы побежали за Айс.

"У нее есть заточка и она добралась до одной из новеньких"

"Новенькая? Я не знала, что у нас пополнение в этом месяце"

"Я тоже. Я слышала только, что ее привезли прошлой ночью. Когда все спали. Что-то действительно странное"

Добравшись до места, мы увидели сцену, в точности повторявшую ту, что была месяц назад, когда Сайко пыталась спасти Геракла. Охрана стоит, создавая круг, за ними толпа заключенных.

Как и в прошлый раз, Криттер провела меня туда, где можно было рассмотреть происходящее. У Сайко был самый настоящий нож, откуда она могла его взять? Лезвие было прижато к горлу женщины, которой было около сорока. Ее кожа была оливкового оттенка, а глаза темными и сверкающими, ее волосы были длинными и черными с редкими седыми прядками. В ней чувствовалась какая-то особая элегантность и даже то, в какой ситуации она находилась, не могло скрыть ее внутреннего благородства.

Я видела Сандру и Айс, которая отчаянно жестикулировала, двигая руками так, как никогда не делала, даже во время драки. Мне удалось уловить ее слова, даже сквозь гомон толпы.

"Хорошо, Кассандра, ты доказала, что хотела. Теперь, бросай нож"

"Не могу, моя дорогая Айс. Эта шкурка должна умереть. Мне жаль, что это расстраивает тебя, любимая моя, но некоторые вещи нельзя изменить"

Глаза пленной женщины расширились в ужасе, когда лезвие впилось в ее кожу.

"О, Морган, пожалуйста"

Кассандра сильно потянула ее за волосы, запрокидывая голову женщины еще больше назад.

"Я уже говорила тебе, ты, кусок дерьма, ее имя – "АЙС", используй его!"

"Извините", – выкрикнула женщина, – "Перестаньте, вы делаете мне больно!"

Кассандра оскалилась.

"О, нет-нет, моя маленькая. Я даже не начинала делать тебе больно"

"Брось нож, Кассандра", – закричала Сандра, поднимая свою дубинку.

Повернувшись к ней, Кассандра широко ухмыльнулась.

"О, извини меня, Сандра. Ты что-то сказала? Боюсь, я не расслышала из-за стонов этой шкурки. Не могла бы ты повторить еще разик?"

"Я сказала, брось нож!"

"Я так и думала, что ты это сказала", – пожала она плечами, – "Извини"

И слегка прикрыв глаза, Кассандра мягко провела ножом по горлу женщины. Кровь медленно полилась по ее руке. "Ах, нет ничего лучше запаха свежей, горячей крови…"

"Кассандра!!!"

Блондинка слегка повернула голову в сторону Айс и скривила губы в кокетливой улыбке.

"Ну, хватит, Айс. Ты лучше, чем кто-либо знаешь, как это здорово, провести ножом по коже своей жертвы"

Она захихикала, как маленькая девочка.

"Одна мысль об этом вызывает у меня дрожь. А у тебя?"

"Кассандра, пожалуйста, я прошу тебя бросить нож"

"Оооооо. Мольбы! Я люблю это в женщинах. В следующий раз, Айс, лучше встать на колени. Это усиливает эффект"

Со своего места, я могла видеть выражение лица Айс, когда она переводила взгляд с Кассандры на нож в ее руках, а потом на женщину, которая дрожала в объятиях сумасшедшей. Мне было очевидно, что Айс каким-то образом связана с этой женщиной. Я повернулась к Криттер и вопросительно посмотрела на нее. Она лишь пожала плечами и покачала головой.

В это время, Сандра шагнула вперед, поднимая руки в жесте примирения.

"Хотя бы скажи, почему ты делаешь это, Кассандра. Я хочу помочь тебе, если могу"

"Ты не можешь мне помочь, жалкое подобие копа. Я ненормальная, помнишь? Псих. Чокнутая. Совсем без крыши. Я – Сайко!!!"

"Пожалуйста, Кассандра", – снова попыталась охранница, – "просто скажи нам, почему?"

Мгновение помедлив, она кивнула и ослабила хватку.

"Хорошо. Это справедливый вопрос, я полагаю. Почему бы тебе на сказать им… как там твое имя?", – обратилась она к своей пленнице. Но женщина не могла говорить, задыхаясь от нехватки воздуха и страха.

"Ее зовут Жозефина", – четко и очень серьезно проговорила Айс.

Кассандра радостно заулыбалась.

"Ой, и правда, Жозефина… Как это некрасиво с моей стороны забыть твое имя. Жозефина, скажи нашим поклонникам почему ты оказалась в столь неудобном положении"

"Я… я не знаю!"

"Конечно же ты знаешь, милая. И говори погромче, чтобы все тебя слышали, дорогая. Мы же не можем позволить словам твоей мудрости пропасть просто так"

Жозефина молчала, тогда, Кассандра начала трясти ее как тряпичную куклу, а потом проорала:

"Не заставляй публику ждать. Выкладывай!"

"Мы…мы разговаривали", – проговорила Жозефина, – "этим…утром. В наших камерах. И…и я упомянула, что Айс моя подруга"

"Ты лживая тварь!", – в ярости закричала Кассандра, сжимая руку на горле женщины и поднося нож к ее подбородку, – "У Айс нет друзей. Кроме меня! Я – та, которую она любит, поняла меня?!?!?! Я – та, о которой она думает по ночам, лаская свое великолепное тело! Я! И ТОЛЬКО Я!!! Ты слышишь меня, кусок дерьма?! Слышишь???"

Жозефина хрипло закричала, а Сандра и Айс одновременно шагнули вперед. Кассандра резко дернулась назад, оттаскивая с собой свою жертву.

"Назад! Назад! Прежде, чем я отрежу ей голову. А вы знаете, я сделаю это"

Обе женщины остановились в нескольких метрах от Кассандры и ее ножа. Я думала, что Айс использует какой-нибудь свой удар для того, чтобы разоружить сумасшедшую, но моя подруга по какой-то причине колебалась, как бы сомневаясь в себе. Это было настолько непривычно, что предчувствие беды возникло само собой. Дальше события стали развиваться с бешенной скоростью. Кассандра подскользнулась, отступая назад и нож впился в горло Жозефины, а потом скользнул по ее плечу. Раздались крики и кровь полилась с новой силой, забрызгав форму Кассандры.

"Останется пятно", – хладнокровно прокомментировала блондинка, проведя пальцами по крови, а потом потрепав Жозефину по щеке.

"Морган, пожалуйста", – простонала она.

Звук пощечины разнесся по залу, как выстрел.

"Я говорила тебе, сука, ее имя Айс!!!", – в бешенстве заорала Сайко и замахнулась для удара ножом в грудь новой заключенной.

Дальше я все помню, как в замедленной съемке.

Айс и Сандра снова двинулись вперед. Затем, Айс, одной рукой отшвырнув охранницу, попыталась схватить нож. Сандру откинуло в толпу, а Айс, Кассандра и Жозефина сошлись в смертельном объятии.

У Айс были все преимущества, но у Кассандры была сила, присущая всем сумасшедшим, и ярость, способная смести все на своем пути, поэтому битва не закончилась в одну секунду. Айс держала Сайко за запястье, а та пыталась вонзить острие в любой участок плоти, находившийся в зоне ее удара.

Обе женщины неистово улыбались друг другу, получая извращенное удовольствие от смертельного танца. Эта мысль вызывала у меня дрожь и я попыталась соотнести образ той Айс, с которой я делилась мечтами, с той, которую я видела в тот момент. Совсем не простая задача, должна я вам сказать.

Я снова повернулась к Криттер, которая наблюдала за происходящим с восхищением.

"Почему они ничего не делают?", – спросила я, указывая на охранниц, которые наблюдали за схваткой и не предпринимали никаких действий.

Криттер снова пожала плечами.

"Я не знаю. Может, просто пытаются понять как помочь?"

"Это нелепо", – прокомментировала я и продолжила наблюдать за происходящим.

Рука Кассандры заметно тряслась от усилий, которые она прикладывала, пытаясь воткнуть нож в свою жертву, но Айс не отпускала ее ни на секунду. Ее глаза были слегка прикрыты и по-настоящему злая усмешка расползлась по ее лицу. Неожиданно для всех, Сайко отпустила Жозефину и толкнула ее по направлению к Айс, которая рефлексивно подхватила плачущую женщину. Секунда, все что нужно было Кассандре. Она резко вывернула запястье, вырываясь от Айс. Снова блеснул нож, острие резко понеслось вниз. Раздался громкий крик и, когда оружие снова показалось в поле видимости, лезвие было в крови.

"НЕТ!", – закричала я, более чем уверенная, что смертельный удар достался Айс. Я начала двигаться вперед, но Криттер решительно остановила меня.

Кассандра откинула голову назад и радостно засмеялась. Звук, вызывающий невольную дрожь. Когда она отошла, Жозефина поникла в руках Айс, кровь хлынула из раны на ее груди. Шок отразился на лице Айс. Она медленно перевела взгляд с Кассандры на женщину у нее на руках. Придя в себя, она аккуратно опустила Жозефину на землю, легкий стон вырвался из ее груди. В это время охрана решила атаковать.

"О, да!", – промурлыкала Кассандра, – "Я обожаю свиные отбивные, а вы? Давайте, свиньи. Идите к мамочке. Кто из вас умрет сегодня первым?"

Охрана отступила назад и Кассандра снова засмеялась.

"Ну же…Где та храбрость, с которой вы лижете друг другу задницы? Будет только немного больно! Можете спросить мою маленькую подружку!"

Ее радостные крики эхом разносились по тюрьме.

Одна из охранниц попробовала подойти к Айс, но получила от нее удар в живот. Айс сидела на полу, поддерживая Жозефину. Одной рукой она зажимала рану, пытаясь остановить кровь, а другой ласково перебирала волосы раненной женины.

"Держись", – пробормотала она, – "Помощь близко. Держись"

"Да-да, Жозефина", – прокричала Кассандра, размахивая ножом, чтобы охрана знала, что она готова на все, – "прислушайся к нашей драгоценной Айс. Держись. Я не хочу, чтобы ты пропустила хоть мгновение своей выдающейся смерти!!!"

Я в ужасе смотрела на то, как Айс всеми силами пыталась остановить кровотечение. Кровь лилась между ее пальцами, даже когда моя подруга со всей силы нажимала на рану.

Раненная женщина была в сознании, но ее лицо было ужасно бледным. Они с Айс о чем-то говорили, но из-за криков вокруг я не могла разобрать ни слова. Мое сердце сжималось от того, какое отчаяние было написано на лице Айс. Кто была эта женщина, которая могла заставить Айс потерять свое лицо???

Айс склонила голову к этой женщине, чтобы суметь разобрать неясный шепот. Вдруг, я увидела как Жозефина резкий вздох и обмякла.

"Нееееееееееееееееееееееееет!"

Отчаянный крик прозвучал во внезапной тишине и его звук, казалось, отражался от стен и проникал в душу, тревожным чувством невосполнимой потери.

Айс резко замолчала и медленно встала, не поднимая голову. Она смотрела вниз: на тело Жозефины и свои руки, с которых капала кровь. Казалось, что она не может поверить в происходящее.

Я уловила направление ее взгляда, который медленно, но верно сфокусировался на Кассандре и холод пробежал по моей спине.

Она собирается убить ее. Господи, она собирается убить Сайко голыми руками!

Один шаг и нож вылетел из рук Кассандры.

Еще шаг… руки сомкнулись на шее все еще смеющейся женщины.

Айс зарычала и оторвала Сайко от земли, прижав ее спиной к стене. Она сжимала горло сумасшедшей все сильнее и сильнее. Кассандра продолжала криво улыбаться, но ее лицо покраснело, а руки судорожно пытались ослабить хватку Айс.

Сандра опомнилась и подбежала к дерущимся.

"Нет, Айс! Пусти ее! Позволь нам позаботиться о ней!"

Ее последние слова были прерваны ударом ногой в грудь. Сандру снова откинуло в толпу. Айс даже не стала оборачиваться. Она просто смотрела в глаза Кассандры и медленно сжимала руки.

"Назад!", – прокричала она, – "Я дам этой суке то, что она заслуживает!"

"Айс, нет!!!", – Сандра снова попробовала подойти ближе, но на это раз старалась быть осторожнее, – "Айс, пожалуйста. Подумай, что ты делаешь. Не надо. Пожалуйста!"

"Назад! Я сказала, назад!!! Не подходи ближе, Сандра. Я не хочу убивать тебя"

"Не делай этого, Айс!"

Я снова попыталась вырваться от Криттер, когда увидела побелевшие от усилий пальцы Айс и стекленеющий взгляд Кассандры. Она все еще улыбалась, как будто смерть была ее другом, приближающимся с каждой безуспешной попыткой вздохнуть.

Шепот пронесся в толпе и я увидела как Комендант появился в окружении свой личной охраны. На нем был черный костюм, на котором ярко выделялся большой золотой крест. Кивнув взгляд на происходящее, он поставил руки на бедра и начал орать:

"Что здесь происходит? Охрана!!! Развести их!!!"

Сандра посмотрела на него, с трудом пытаясь скрыть раздражение.

"Пытаемся, сэр! Это не так просто как кажется!!!"

"Не похоже, что вы очень стараетесь, Мисс Пирс. Делайте свою работу или я найду кого-нибудь, кто сделает ее за вас!!!"

Сандре оставалось только продолжить свои попытки:

"Пожалуйста, Айс! Других вариантов нет. Подумай, что ты делаешь. Пожалуйста, я умоляю тебя, отпусти ее. Пожалуйста!"

"Действуйте, Мисс Пирс!"

"Айс! Отпусти ее. Я не хочу прибегать к насилию"

"Немедленно, Мисс Пирс, сделайте это!", – Комендант, не дожидаясь действий со стороны Сандры, развернулся к своим людям, – "Вы! Взять ее!"

"Айс! Вот оно! Последний шанс, пожалуйста!"

Айс даже не повернула головы и Сандра тяжело вздохнула, признавая поражение, потом повернулась и кивнула: "Постарайтесь воздержаться от лишнего насилия"

Комендант прервал ее, схватив за воротник:

"Мне плевать, если вам придется сломать каждую косточку в ее теле. Делайте свою работу и не рассуждайте, слышите?"

Сандра собралась что-то возразить и тут я поняла, что пришел и мой последний шанс. Подняв ногу, я с силой ударила Криттер по колену. От неожиданности и от боли она отпустила меня. Я побежала вперед и, используя все навыки приобретенные за месяцы тренировок с Амазонками, пробралась сквозь толпу. На моем пути оставались только Комендант и Сандра. Не думаю, что они ожидали от меня таких действий. Подбежав к ним, я резко упала и по полу прокатилась между ними. Поднявшись на ноги, я с удовлетворением отметила, что нахожусь в метре от своей цели.

Айс…

Я чуть не опоздала. У Кассандры уже посинели губы, а глаза закатились. На ее лице все еще была эта мерзкая ухмылка, Господи, как же мне хотелось ударить ее…

"Айс, это Ангел!", – начала я, используя свой голос, как гипнотизер использует часы на длинной цепочке и пытаясь успокоить зверя, в которого превратилась Айс, – "Не делай этого. Пожалуйста. Убив ее, ты не вернешь свою подругу, как бы тебе этого не хотелось. Ты ведь знаешь".

"Уходи отсюда, Ангел", – голос Айс был глухим и холодным от ярости и горя.

"Извини, Айс, но я никуда не пойду. Ты не хочешь этого делать. Пожалуйста, отпусти ее".

"О, ты не права, Ангел. Я очень хочу сделать это", – ее мышцы напряглись и она подняла Кассандру еще выше. Потом слегка ослабила захват, позволяя ей вздохнуть. Кассандра попыталась что-то сказать, но Айс снова сжала руки.

Я почувствовала движение за спиной и поняла, что времени почти не осталось.

"Айс, вспомни, о чем мы говорили. О мечтах. О том, что кто-то может забрать их. Не делай этого Айс. Не позволяй ей забрать свои мечты".

Я старалась говорить спокойно и медленно. Я видела, что Айс слушает меня, ее мышцы слегка расслабились. Затаив дыхание, я подошла и положила руку ей на спину, а потом начала поглаживать ее, как раньше во дворе. "Правильно, Айс. Все хорошо. Отпусти ее"

Крики Коменданта, приказывающие атаковать, потонули во всхлипах Кассандры, которая пыталась дышать лежа на полу, куда она упала после того, как Айс опустила руки.

Мгновение спустя, я оказалась за спиной у Айс, которая отпихнула Кассандру подальше от нас и теперь, готовилась встретить людей Коменданта. Он сам, с дубиной в руке, подошел поближе и протянул руку к Айс.

"Не трогай меня", – прорычала Айс.

Комендант побледнел и вытаращил глаза. Я с любопытством наблюдала за происходящим, находясь в полной безопасности за спиной Айс.

"Вы проведете месяц в дыре, Мисс Стил, за это происшествие. Сдавайтесь немедленно или я прибавлю еще месяц"

"Дотроньтесь до меня, Комендант Мориссон и я отправлю вас в вашу личную дыру. Навсегда"

"Вы угрожаете мне Мисс, Стил?"

"Нет, Комендант Мориссон. Это факты"

Глядя на его выражение лица, я с трудом сдержалась от усмешки.

"Отзовите своих людей и я сдамся Сандре сама. Договорились?"

"С чего вы взяли, что я собираюсь договариваться с убийцей, Мисс Стил? Не смотря на то, что думаете вы и все остальные, этой тюрьмой командую я, а не вы. Одно мое слово и вас изобьют до смерти"

Я не видела этого, но была уверена, что реакцией на эти слова, стала взлетевшая бровь Айс.

"Попробуем?", – ее голос был томным мурлыканьем и мурашки побежали по моему телу от соблазнительных интонаций. После секунд тяжелого молчания, Комендант сделал шаг назад и сказал:

"Отлично, Мисс Стил. Никто не тронет вас. Но запомните. Вы заполучили врага. Серьезного и сильного врага. Жизнь здесь больше не будет казаться для вас такой легкой. И это, моя дорогая, не угроза. Просто факты"

Айс медленно кивнула и подняла руки, показывая, что готова сдаться. Сандра и еще одна охранница подскочили и повалили Айс на землю. Двое других подхватили потерявшую сознание Кассандру и понесли ее к камере.

"Шестьдесят дней в изоляторе для каждой из них", – приказал Мориссон, – "И еще, Мисс Пирс, когда закончите, зайдите ко мне в кабинет. Мы должны серьезно поговорить о ваших действиях во время этой… ситуации"

"Да, сэр"

"Еще…"

"Что, сэр?"

Мориссон ухмыльнулся и указал пальцем на тело Жозефины:

"Пусть кто-нибудь уберет этот мусор"

Толпа расступилась, когда Айс, окруженную охраной, уводили из зала. Она шла с гордо поднятой головой и, казалось, что два месяца в полной темноте и одиночестве совсем не беспокоили ее. Я знала, что буду скучать по ней. Очень.

То, что произошло во дворе, давало мне надежду на будущее. Я мечтала о продолжении нашего общения, куда бы оно ни привело.

Развернувшись, я обнаружила, что стою лицом к Жозефине, чье тело лежало в крови, а взгляд, пустой и остекленевший, смотрел в пустоту. Обойдя лужу крови, я опустилась перед ней на колени и закрыла ей глаза, произнеся молитву той высшей силе, которая присутствует в нашей жизни.

Криттер пробралась сквозь толпу и подойдя ко мне, помогла встать на ноги.

Я горько усмехнулась, посмотрев ей в глаза.

"Извини за ногу"

Она тоже улыбнулась и подмигнула мне:

"Нет проблем. Надо будет запомнить этот ход"

"Ты должны это сделать. Ведь именно ты научила меня этому"

"Я? Должно быть я учу лучше, чем думала", – моя подруга выглядела весьма довольной собой. Ее выражение изменилось, когда она посмотрела на тело у наших ног, – "Ну и дела…"

Я кивнула.

"Не могу понять, кем она была? Очевидно они с Айс были в своем роде друзьями"

"Может Корина знает?"

"Может быть, но, кажется, сейчас я не готова встретиться с ней или с кем-либо еще. Пожалуй, я просто пойду к себе в камеру и подумаю…"

Криттер кивнула и похлопала меня по плечу.

"Ты отлично все сделала, Ангел. Я не думаю, что кто-то другой был способен остановить Айс. Ты предотвратила трагедию. Хорошая работа"

Я должна была бы порадоваться комплименту, но впечатление от встречи с темной стороной человечества не оставляло меня и я просто кивнула в ответ.

"Увидимся позже, Ангел"

Я постояла еще несколько минут, смотря как светлые волосы Криттер мелькают в толпе. Потом, бросив последний взгляд на Жозефину, я развернулась и ушла к себе в камеру, чтобы не разреветься на глазах у всех.

Мой сон был наполнен видениями насилия и смерти. Никаких конкретных образов, но сознание металось в ужасе. Затем, впервые за долгое время, мне приснился Питер. Он умирал снова и снова, но его убивала не я, а Айс или Кассандра. Я опускалась рядом с ним на колени и с недоумением смотрела на свои окровавленные руки. В это время в комнату входили люди, которые сперва смеялись и разговаривали, а потом смолкали и обвиняюще смотрели на меня. Последний кошмар был самым страшным. Начинался он довольно мирно. Мы с Айс сидели обнаженными на траве во дворе. Казалось бы, что мне должно было быть неловко, но я чувствовала себя абсолютно спокойно. Мне казалось, что это самое безопасное место в мире. Айс сидела спиной ко мне, а я ласкала ее кожу, наслаждаясь ее мягкостью и силой. Я что-то ей рассказывала, не помню что. Но это казалось таким не важным. Она сидела, не двигаясь, принимая мои ласки и слова. Чувство страха медленно вползало ко мне в душу. Я понимала, что должна посмотреть ей в глаза и разворачивала ее лицом к себе. Мертвый взгляд встречал меня. Я замирала и в ужасе смотрела, как меняется ее взгляд. Сначала, это были глаза Жозефины, потом Кассандры, потом Питера. Наконец, ее голубые глаза смотрели на меня. Но они были пустыми и мертвыми. Самое страшное, что они смотрели на меня, обвиняя в чем-то. Кровь потекла с уголка ее рта, когда она хотела что-то сказать. Потом она засмеялась. Ее зубы были красными от крови.

Я закричала.

Когда я проснулась, то все еще кричала. Я судорожно пыталась выбраться из запутавшихся вокруг меня простыней, чувствуя как стены камеры сдвигаются. Сердце билось все сильнее, а каждый выдох вырывался из груди со стоном. Лицо и шея покрылись липким потом.

Наконец, я поняла где я и что все происшедшее просто кошмар. Дыхание стало успокаиваться и мне удалось выбраться из мокрых простыней. Звук шагов заставил меня снова укутаться в них.

Одна из ночных охранниц заглянула в камеру сквозь решетки и обеспокоено спросила:

"Ты в порядке?"

"Да, да. Просто кошмар", – убирая прилипшие от пота волосы со лба, я умудрилась нервно хихикнуть, – "Давненько их небыло…"

Выражение лица Пэг стало грустным.

"Такие как ты, не должны видеть кошмары, Ангел. Ты должна жить на воле, принося людям радость и делая добро. Ты не принадлежишь этому месту", – вздохнув, она покачала головой, – "Худшее в моей работе, сторожить невиновных"

"Я не отношусь к ним. Я убила своего мужа"

"Может ты и убила его, но ты не убийца. Я читала отчеты. Он насиловал тебя. Ради бога!"

"Насиловал или нет, но я убила его. И закон требует, чтобы я понесла наказание. Вот оно. Спасибо за заботу. Я серьезно, для меня много значит то, что кому-то не все равно"

Покраснев, Пэг вынула из-за пояса ключи:

"В любом случае, хочешь выйти? Подъем уже очень скоро"

Я улыбнулась, безумно радуясь тому, что ночь закончилась.

"Звучит шикарно"

Зазвучал звук отпираемого замка и новый день начался в Болоте.

Заставив себя позавтракать, я отправилась в библиотеку. Корина встретила меня с улыбкой и молча указала на мой стол, где лежала кипа газет. На мой вопросительный взгляд, она подошла, вручила мне чашку горячего чая и сказала:

"Я слышала, что произошло вчера и поскольку Айс никогда не упоминала о Жозефине, то мне стало жутко любопытно. Я провела свое маленькое расследование и вот, что мне удалось найти. Взгляни"

Усевшись, я отхлебнула чая и погрузилась в чтение. Первой была статья, заголовок которой гласил: "Жена Мафиози будет переведена в женскую колонию". Просмотрев текст, я узнала, что Жозефина известна как Миссис Жозефина Бриаччи, жена Сальватора Бриаччи, известного человека в криминальном мире Питсбурга. Каким то образом, его сумели поймать на контрабанде и сокрытии доходов. Ему предъявили обвинения, пытаясь параллельно расследовать несколько громких убийств связанных с его именем. Читая дальше, я узнала, что Жозефина отказалась свидетельствовать против своего мужа. По закону, ей не могли инкриминировать этот отказ, но задержали по подозрению в соучастии. По мнению авторов статьи, это была своеобразная месть властей за отказ в сотрудничестве.

Обычно, люди, которые ожидают суда, содержаться в обычном отделении. Ее, однако, поместили в тюрьму штата. Судя по всему, суд так и не состоялся.

Прочитав все газеты, я знала очень много о Сальваторе Бриаччи и его криминальном синдикате, но очень мало о его жене. Мой чай был совсем холодным, когда я наконец закончила читать. Потянувшись, я посмотрела на Корину, которая терпеливо ждала, чтобы я закончила свои исследования.

"Ну… Это дало мне не много информации"

Корина улыбнулась, поправив очки:

"Совсем не много, да?"

"Точно. Что связывало ее с Айс? Ты не видела ее, Корина. Она была абсолютно не в себе, когда Жозефина умерла. Казалось, что кто-то из членов семьи потерян для нее навсегда"

Я не смогла сдержать дрожь, вспомнив горестный вой и то, как Айс накинулась на Кассандру.

"По крайней мере, со мной, она никогда не говорила про эту женщину, это точно", – ответила Корина немного озадаченно, – "У меня есть свои мысли. Если они чего-то стоят"

"А они стоят?"

"Что я точно знаю, так это, как я и говорила тебе раньше, что Айс связалась с организованной преступностью, когда вышла из Болота в прошлый раз.Я никогда не слышала от нее имени Сальватора Бриаччи, но суд над ней был закрытым и все тщательно скрывалось. Может быть они встретились в Мафии".

"Возможно, но ты сказала, что Мафия отступила, когда ее обвинили в убийстве. Было бы странно, если бы они относились друг другу так тепло, раз ее муж предал Айс".

Корина пожала плечами.

"Кто знает Айс? Эта женщина недоступнее, чем девственница с поясом верности"

Я подавилась чаем. Была одна вещь в Корине: эта женщина говорила что хотела и когда хотела. Никогда нельзя было знать, что следующим вылетит из ее рта. Откашлявшись, я поставила чашку на стол и стала крутить карандаш в руках.

"Хотела бы я знать, как там Айс…"

"Айс? Подозреваю, что нормально. Она частенько бывала в дыре, когда только начала править Амазонками. Это место стало ее второй камерой. И потом, она всегда предпочитала собственную компанию чей – либо еще. Не волнуйся за нее, маленький Ангел. С ней все будет нормально. А вот ты?"

"А что я?"

"Я ведь знаю о том, что вчера произошло. Должно быть, тебе было тяжело смотреть на все это"

"Что именно ты имеешь в виду?", – выпалила я, – "Ту часть, где Кассандра хладнокровно прирезала Жозефину или, где Айс пыталась задушить Кассандру голыми руками?"

Корина, явно не ожидавшая такой реакции, смотрела на меня с открытым ртом.

Я тяжело выдохнула.

"Прости, Корина. Ты не заслуживаешь такого"

Моя подруга только улыбнулась.

"Все нормально, дитя. Я просто не ожидала. Ты так никогда не реагировала"

"Ты никогда не разговаривала со мной, после того, как я видела убийство и попытку убийства в течении 15 минут. Это было… тяжело", – я потерла виски, пытаясь прогнать образы из своей головы, – "Я не очень хорошо спала этой ночью. Думаю, что кошмары еще долго не оставят меня"

"Я догадываюсь", – сочувствующе сказала она, – "Давай о чем-нибудь приятном? Как идут дела с Айс? Очевидно, что события немного застопорятся теперь, но я видела вас во дворе вчера"

Она смотрела на меня с легкой улыбкой и пронизывающим взглядом, очевидно пытаясь найти ответ. К ее чести, она ни разу не спросила меня об "Инциденте в душевой".

"Со стороны казалось, что вам очень… уютно"

Сумев справиться с безудержным желанием покраснеть, я кивнула, не отводя взгляда.

"Дела идут. Она крепкий орешек, но я расколю ее. Так или иначе"

Корина кивнула и скрестила руки на груди.

"Если кто-то на этой грешной земле и сумеет это сделать, так это ты"

Мне оставалось только молиться, чтобы у меня была ее уверенность и, что намного важнее, возможность это проверить.

Следующие два месяца прошли и быстро, и медленно. Наконец-то пришла зима, проникая в наши души, повышая агрессивность и уменьшая надежды.

Когда все остальные жители страны готовились к праздникам, лепили снеговиков и грелись у каминов, обитатели Болота пытались выжить. Это стало намного сложнее со времени заключения Айс в изоляторе. Монтана сумела добиться помилования через две недели после того происшествия, оставив Амазонок без лидера. Криттер была хорошим администратором, но в ней не было того духа Лидера, который так сильно чувствовался в Монтане и Айс. Пони и Сони отказывались что-либо менять в своем положении и, откровенно говоря, в них не было ни силы, ни способностей, чтобы управлять Амазонками.

Банда Дерби постепенно осваивалась в новой роли сильнейшей группы в Болоте. Мои друзья пытались их сдерживать, но постепенно я начала сомневаться, что им удастся продержаться до момента, когда вернется Айс. Другие банды, вдохновленные кажущимся успехом группировки Дерби, стали выступать, поднимая маленькие бунты, которые охране и Амазонкам удавалось подавить с большим трудом.Это было трудное время для всех нас.

Я со своей стороны, продолжала жить как могла, оставаясь на заднем плане тюремной жизни.

Моя работа в библиотеке и многочисленные заказы помогали мне отвлекаться от мыслей от женщине, которая провела два месяца своей жизни в темноте и одиночестве. Моим единственным спасением были бесконечные заверения Корины, что Айс чувствует себя там, как дома и, что все будет хорошо.

Я, в любом случае, не могла чувствовать себя хорошо. Я безумно скучала по ней. Даже в те дни, что мы не разговаривали, я знала, что она была рядом и это давало мне чувство уверенности и спокойствия, какого я никогда не знала, даже когда была на свободе. Это была странная связь, но ощущать ее, было как найти нечто, о потере чего ты даже не догадывалась.

Чтобы хоть как-то занять себя, я присматривала за камерой Айс. Естественно, я не была специалистом, но чтение книг о бонсаи помогло мне поддерживать жизнь в этих удивительных деревьях. Когда я пришла в камеру Айс первый раз, то старалась держать руки и глаза при себе. Мне не хотелось влезать в личное пространство, которое так яростно защищалось этой весьма скрытной женщиной.

Одной из первых вещей, которые я заметила, была та самая лопатка для бонсаи, благодаря которой мы с Айс начали общаться. Я взяла ее в руки и задумчиво провела пальцем по рукоятке, удивляясь тому, как мало она весит. Я представила себе, как Айс аккуратно работает ею в тишине. Эта мысль заставила меня улыбнуться и я начала обрабатывать деревья, тихонько напевая себе под нос.

Моя решительность не совать нос в дела Айс, уменьшалась к каждым новым приходом в ее камеру. Желание осмотреться было так велико, что я обнаружила, что во время моей работы над бонсаи, я смотрю по сторонам вместо того, чтобы смотреть, что я делаю. Мой взгляд метнулся к картам, которые не менялись с тех пор, как я была тут последний раз вместе с Айс, затем я стала вглядываться в книги, которые аккуратно стояли на полке над кроватью. Однажды, отбросив все сомнения, я подошла к этим книгам и, всмотревшись, я обнаружила полное собрание сочинений Солженицына, что не удивило меня. Рядышком лежала книга по Древней Мифологии, а потом я увидела книги по химии и аэронавтике. Покачав головой от удивления, я продолжила читать названия.

"Учебники", – прошептала я, не веря самой себе, – "Она читает учебники"

В отличии от многих заключенных, в коллекции Айс не было "женских романов". Но самой большой неожиданностью для меня стала копия всего Тао Те Чинга, на его языке. Мне было недоступно ни прочтение этой книги, тем более на оригинальном языке, ни понимание написанного. Но, по потрепанной обложке было видно, что эту книгу читали и часто. Решив посмотреть на текст, я взяла книгу и раскрыла ее. Маленький листочек мелькнула и исчез под койкой. Я наклонилась и нашарила рукой маленькую картонку. Мое замешательство длилось несколько секунда. Это была черно-белая фотография. Три человека и собака. Мужчина, высокий и отлично сложенный, был невероятно хорош собой. На нем был классический костюм, белая рубашка и галстук. С ним под руку стояла великолепная женщина. Высокая и красивая, ее волосы собраны в стиле "Джэки Кэннеди". На ней был светлый дорожный костюм, белые перчатки и такая же сумочка, которую она придерживала одной рукой. Другой, она держалась за плечо девочки, в которой я немедленно узнала Айс. Она была одета в школьную форму, на ногах белые гольфы и спортивные туфли. Ее длинные волосы развевались на ветру. В ее чертах легко улавливалась та красота, которая была присуща ей теперь. Но, что больше всего задело и поразило меня, так это открытая и яркая улыбка на ее лице и взгляд, который смотрел на мир с доверием и надеждой.

На мгновение, все о чем я мечтала, это оказаться там, на этой фотографии и лично посмотреть в глаза той девочки, которой была Айс.

Я поняла, что плачу только когда слеза упала на фотографию. Соленая капля заставила расплыться изображение огромного черного пса, овчарки, который сидел у девочки в ногах. Камера запечатлела его попытку лизнуть девочку в лицо.

Смахнув слезы с лица и с драгоценной фотографии, я уставилась на Айс, а потом провела пальцем по ее голове и улыбнулась ей в ответ.

"Эта часть тебя все еще жива, Айс. Ты не спрячешь ее. Я помогу тебе. Я обещаю".

Тем вечером, я лежала на своей койке, а мое сознание было в камере у Айс и смотрело на фотографию. От нее веяло счастьем и выражение лица маленькой Айс не оставляло меня. Все это заставило меня вспомнить свою собственную семью и свое место в ней.

Мои родители были очень духовными людьми, которые хотели иметь большую семью и воспитывать своих детей в старых церковных традициях. Каждый месяц они надеялись на то, что Господь Бог пошлет им ребенка, но этого все не происходило. Когда, наконец, как решила моя мать, пришло время бросить все попытки, на свет появилась я. Мой отец всегда хотел мальчика и был страшно разочарован, когда я, плачущая и кричащая, появилась на свет. Я слышала, что иногда отцы растят таких детей как сыновей, но я воспитывалась как и полагается благовоспитанной дочери. Свободные платья чуть ниже колена, церковь по воскресеньям, вышивание, готовка и остальные прелести жизни.

Я ненавидела каждую минуту.

Пока остальные дети катались на велосипедах, строили плоты и шалаши, я училась печь пирожки.

Раз за разом. Раз за разом.

Книги стали моим единственным спасением. Я жадно читала все, что попадало мне под руку. Наши отношения с отцом нельзя назвать хорошими. Мне так были нужны его любовь и одобрение, а я получала отстраненное равнодушие. Я отчаянно любила его и он любил меня тоже. По-своему, как я думаю. Мы никогда не были близкими людьми с моими родителями.

Я знаю, что разбила их сердца, когда уехала из нашего города и приняла жизнь Питера. Со времени его смерти, я видела родителей дважды. В день моего приговора, когда меня потрясло, как быстро они постарели, а потом, когда мать пришла сообщить мне, что отец умер и она собирается переехать в Феникс, чтобы жить там со своей младшей сестрой. Она не смотрела мне в глаза, когда говорила об этом. Я сказала, что люблю ее, но она не ответила и я поняла, что для нее дочь мертва, как и муж.

Наверное, это должно было разбить мне сердце. Но, кажется, я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что семья, которую ты сама создаешь, намного важнее семьи, в которой ты родился.

ЧАСТЬ 6

Три недели спустя я вновь была в библиотеке, но на сей раз в окружении амазонок. Амазонок, покрытых синяками и кровоподтеками, если быть точной. В тюрьме начались массовые беспорядки, жестокие стычки, одна другой хуже.

У Пони одна рука была на перевязи, а пальцы непомерно опухли и раздулись. У Сони пострадал нос. Похоже, только Криттер избежала явных повреждений.

– Кто-то должен с ней поговорить,-сказала Пони, потянувшись и скривившись от боли.-Мы не можем их больше сдерживать, а охрана-тем более. Начальник тюрьмы, похоже, не собирается вмешиваться, идиот.

Несколько пар глаз уставились на Корину, которая всплеснула руками:

– Не смотрите на меня, дамы.

Взгляды окружающих снова нацелились на меня. Я встряхнула головой.

– Ребята, не думаю, что получится. Она не выходит из камеры с тех пор, как ее освободили из карцера. Все вы видели, во что она превратилась: полумертвая и на три четверти безумная. Я пыталась уже дважды, и оба раза еле унесла оттуда ноги. Может, кто-то другой попробует?…

– Давай, Ангел. Ты отговорила ее от убийства Кассандры. Ты наша единственная надежда. Если Айс вскоре не выйдет из камеры, нам конец,-глаза Криттер впились в меня.-Ты знаешь, что это правда. Она нам нужна. И ты нужна нам, чтобы вернуть ее.

Сдаваясь под напором их взглядов, я вздохнула, затем кивнула:

– Хорошо, но если я не вернусь через несколько часов, помните, что я этого не хотела.

Ощущение облегчения было просто осязаемо. Криттер схватила меня за руку, когда я встала.

– Ты сможешь, Ангел. Ты лучше всех.

– Повторяй это почаще, Криттер, и может быть, я сама в это поверю.

Я развернулась и вышла из безопасности библиотеки с грузом их надежд на плечах. Поднявшись по лестнице, я направилась по коридору, гадая, что обнаружу. День освобождения Айс стал для меня настоящим ужасом. Словно подросток, ожидающий первого свидания, я провела день вся на нервах, постоянно поправляя прическу и разглаживая складки на форме, делая это столь часто, что Корина и мои подруги отвели душу в подколках.

Я наконец увидела ее, державшуюся на ногах только благодаря поддержке Сандры и другой незнакомой мне охранницы. Айс была худа словно скелет, и форма висела на ней как на вешалке. Ее кожа была ужасно бледной, а когда-то чудесные волосы свисали безжизненными спутанными космами. Вокруг рта залегло множество морщин, а во ввалившихся глазах не было и искры прежнего огня.

Почти застонав, я подбежала к троице, чтобы прикоснуться к привидению, которое заменяло теперь мою подругу. Она отшатнулась, и слезы навернулись на мои глаза. Сандра печально покачала головой, вежливо отстранила меня, и они направились к лестнице.

Жутко напуганная, я помчалась в библиотеку и кинулась Корине на шею, как только увидела ее.

После этого я дважды была в камере Айс и оба раза вылетела оттуда, напуганная рычащим полубезумным зверем, в которого превратилась моя подруга.

С тех пор я постоянно наведывалась к охранницам и требовала ответа. Мне сообщили только, что изоляция Айс прошла не так, как ожидалось. Когда я спросила, почему она не в больнице, где собственно должна находиться, меня проигнорировали.

Ну что ж, вот я и снова здесь, чтобы попытаться еще раз.

Подойдя к двери, я услышала тихое пение. Звук был печальный, но мелодичный, и мои глаза тут же оказались на мокром месте. Войдя в дверь, я увидела, что Сандра сидит на постели рядом с Айс, держа за руку, и гладит ее волосы. На полу рядом с кроватью был поднос с едой, и как я заметила, не тюремной.

Айс сидела, облокотившись на стену и склонив голову, а ее свободная рука сжималась и разжималась. Мягкий напев Сандры заполнял все вокруг. Слезы хлынули из глаз, и я прижала руку ко рту, чтобы заглушить рыдания. Пение прекратилось, когда Сандра вскинула голову. Увидев меня, она улыбнулась.

– Ангел, входи. Смотри, Айс, Ангел пришла.

Когда та не отреагировала, Сандра поманила меня.

– Садись сюда. Возьми ее за руку. Ее ногти раздирают ладонь.

Сделав то, что она сказала, я осторожно разжала кулак и переплела длинные пальцы Айс со своими.

Господи, ее рука была холодна как у мертвеца! По сравнению с ее обычным жаром, прожигающим дорогу к моему сердцу, этот холод был пугающим. Единственным проявлением тепла было едва заметное покраснение там, где наши руки соприкасались. Я старалась заглянуть в ее глаза, но ответного взгляда не было. Содрогнувшись, я перевела взгляд на Сандру.

– Как у нее дела?

– Чуть лучше. По крайней мере, мне удалось заставить ее немного поесть. Должна сказать, я, конечно, не шеф-повар, но все лучше, чем то, чем нас здесь потчуют.

Посмотрев на поднос, я не могла не согласиться. Еда на тарелках была вполне распознаваема, чего не скажешь о тюремной пище.

– Я рассказывала ей о Диане, когда ты пришла.

– О Диане?

Сандра улыбнулась.

– Это моя дочь. Айс спасла ей жизнь. Ведь правда?-она повернулась к Айс, но та не ответила.-Мой муж был полицейским, его убили, когда Диане было шесть. С тех пор я должна была пахать, чтобы обеспечить нам крышу над головами и еду на столе. Я отвозила ее к бабушке перед школой и забирала оттуда после работы. Вот и все наше общение. Поначалу это срабатывало. Но моя мать уже стара и не может уследить за всем,-вздохнув, она крепче сжала руку Айс.-Диана стала старше и попала в дурную компанию. Поначалу мелкий вандализм, потом кражи в магазинах, затем наркотики. Моя мать ничего мне не рассказывала, пока не стало слишком поздно. Я приходила домой настолько усталой, что не видела никаких признаков, хотя должна была бы,-она снова вздохнула.-Затем ее приняли в банду, и однажды мне на работу позвонили из полицейского участка. Похоже, она стояла на шухере при ограблении дома, и ее взяли со всеми подельниками. Это стало последней каплей. Полиция согласилась снять обвинения, но я знала, что девочке нужна помощь. И я привезла ее сюда. Первый раз в жизни она оказалась в настоящей тюрьме. Айс вызвалась помочь. Она отвела Диану в комнату для посетителей и держала там около часа. Когда Диана вышла оттуда, она выглядела почти как Айс сейчас.

Сандра, нежно улыбаясь, убрала пряди, упавшие на лицо Айс.

– Никто из нас никогда не вспоминал больше об этом инциденте. Диана не вернулась к своему прошлому, -улыбка Сандры стала гордой. -Она учится на втором курсе Стэнфорда и получает только "отлично".

– Сандра, это просто чудесно!

– Да. И этим я обязана этой женщине. Когда Диана услышала, что Айс снова попала в тюрьму, она была в шоке. Все повторяла, что должна была что-то сделать, как-то помочь. Отплатить за добро.

– Она… не… виновата…

Мы резко повернулись на звук почти незнакомого голоса.

– Айс?-воскликнула Сандра пораженно, -ты что-то сказала?

– Не ее вина…-повторила Айс, в ее глазах все также царила пустота. Ее губы кривились, произнося слова.-Моя вина. Не ее.

Слезы, высохшие за время Сандриной истории, снова покатились у меня из глаз. Ошеломленная я прижала ее руку к губам и нежно поцеловала холодные пальцы.

– Слава богу, ты вернулась,-прошептала я сквозь слезы.

А потом нас оглушил раздавшийся взрыв, за которым последовали яростные крики заключенных. Затем завыла сирена. Но ее перекрыл становившийся все громче вопль ликующей толпы.

Бормоча проклятия, Сандра вскочила с постели и схватила дубинку. Она выбежала в коридор, посмотрела вниз, затем повернулась к нам, и страх мелькнул в ее глазах.

– Это бунт! – она попыталась перекричать вопли заключенных и сирены. Снова вбежав в камеру, она коснулась моего плеча. – Присматривай за ней. А я верну Дерби должок. Это первое место, куда она притащит свой жирный зад.

– Так, так, так!-раздался неприятный голос за нашими спинами. -Похоже, у милой маленькой охранницы все-таки есть кое-что в башке, а девочки? Давай, давай, возвращай должок, стерва. После того, как мы тобой займемся, тебе больше не понадобятся деньги.

Повернувшись, Сандра и я увидели Дерби и пятерых ее девиц, стоящих перед камерой Айс и вооруженных до зубов. Дерби позаимствовала у охраны дубинку и ритмично постукивала ею по ладони, глядя на нас и гнусно улыбаясь.

– Всегда подозревала, что между тобой, Сандра, и нашей милой девочкой Айс что-то есть. Только вот не думала, не гадала, что ты и сладкого Ангела в это втянула,-ее глаза уставились на меня.-Ну, что, Ангел, тебе нравятся прикосновения охранницы? Она заставляет тебя кричать, как это делала Айс?-откинув голову назад, Дерби заржала, и к ней присоединились ее подружки.

Ну все. Я вскочила с кровати как ужаленная. Но Сандра остановила меня, схватив за плечо:

– Нет, дай мне с этим разобраться! Приглядывай за Айс, хорошо?

Хотя меня так и подмывало вырваться из ее захвата, я заставила себя расслабиться и кивнуть. Улыбнувшись, она потрепала меня по плечу, как это делала Айс:

– Хорошая девочка!

– Да-да, слушайся свою хозяйку, девчонка! Приглядывай за бедной старушкой Айс. Я хочу, чтобы она была в полном порядке, когда я приду свернуть ее поганую шею.

С этими словами Дерби занесла дубинку над головой и шагнула в камеру. Сандра быстро двинулась вперед, блокируя удар. Звук дерева, столкнувшегося с деревом, заполнил комнату, и Сандра зашипела от болезненного удара, отказываясь сдаваться.

Проявляя недюжинную силу, Сандра вытолкнула Дерби из камеры, затем встала в проеме, загораживая проход своим массивным телом. Я снова села на постель и схватила все еще холодную руку Айс.

Было очень странно пытаться защитить женщину, которую я привыкла считать собственным защитником. С другой стороны, это казалось правильным, как будто в другое время и в другом месте я уже так поступала. Я подумала, почему Сандра просто не закроет за собой дверь, но следующая атака Дерби дала ответ на мой вопрос-под градом ударов Сандра шагнула назад. Я заглянула в глаза Айс, пытаясь обнаружить реакцию на происходящее, но там снова была пустота.

Сандра попыталась снова вытолкать Дерби наружу, держа дубинку параллельно телу и встречая удары один за другим. Дерби получила заточку от своих подружек и теперь пыталась пробить защиту охранницы. Та старалась блокировать каждый выпад, но она явно сдавала, к тому же остальные заключенные начали тыкать дубинками сквозь прутья решетки, стараясь дотянуться до нее.

Но все же она мужественно держалась, используя дубинку только для защиты, пытаясь избегать ударов как могла. Ее волосы намокли от пота, а на руках выступила кровь из множества маленьких порезов.

Когда Дерби начала уставать, одна из ее помощниц шагнула внутрь с заточкой в руке. Она яростно атаковала высокую охранницу, нанося один удар за другим. Я видела, что блоки Сандры слабеют, а послабления со стороны нападающих не предвиделось.

Остальные заключенные также последовали их примеру, массой заталкивая Сандру глубже внутрь, яростно размахивая ножами и дубинками. Ноги Сандры ослабели, и она рухнула на пол. Ее дубинка выпала из парализованной от удара руки.

Я не упустила возможности и подхватила оружие, рывком поднимаясь с кровати. Очутившись лицом к лицу с великаншей, я крутанула дубинку и резким сильным движением обрушила ее на руку, державшую заточку. Твердое полированное дерево врезалось в ее незащищенное запястье, глыба заорала, выронила лезвие и прижала внезапно ставшую безжизненной руку к груди. Продолжая движение, я врезала другой заключенной в грудь, и ее хриплый выдох колыхнул мои волосы. Я оттолкнула девицу прочь так, чтобы сбить с ног еще двух ее товарок.

Оставшиеся члены банды стали передо мной полукругом, а я улучила мгновение, чтобы опустить глаза на Сандру, которая пыталась встать на колени и трясла головой, чтобы выйти из оцепенения.

– Ты в порядке?

– Нормально,-ее голос был слаб, а лицо подозрительно побледнело.

– Держись поближе к Айс. Я разберусь с этими идиотками.

– Ну, конечно, девчонка, щас!-прорычала Дерби, выхватывая левой рукой дубинку у другой заключенной. Она атаковала меня серией мощных выпадов. Я отражала каждый удар с легкостью, обращая ее инерцию против нее и танцуя вокруг, как меня учили. Я понимала, что должна защищать Сандру и Айс позади меня, и это ограничивало мои возможности.

Еще одна дамочка ткнула в меня дубинкой, но я без труда отразила удар, и это было НАМНОГО естественнее, чем должно было быть. Развернувшись, я со всей силы врезала другой заключенной по челюсти, ее голова запрокинулась, и она отправилась в мир грез.

Я услышала свист дубинки, рассекающей воздух за секунду до того, как ощутила удар. Дубинка Дерби попала в основание шеи, и моя рука повисла плетью. Оружие выпало из моих рук, а сама я рухнула на Сандру.

Дерби моментально навалилась на нас, растолкав своих помощниц, чтобы самой нас прикончить. Ее лапища сомкнулась в кулак, и она отвела руку назад словно катапульту, яростно улыбаясь.

– Это будет здорово, шкурка!

Пытаясь сесть, Сандра нечаянно прижала мои руки к телу, и поэтому все, что я смогла сделать, чтобы избежать прямого удара в лицо, это пригнуть голову и надеяться, что охранница сделала тоже самое.

Она не сделала.

Когда кулак Дерби рванулся вперед, я нырнула влево и немедленно услышала треск ломающихся костей. Этот звук был очень частым гостем в Болоте. Сандра застонала от боли, а я подтянула колени к груди и резко выпрямила ноги, метя прямо в брюхо великанши.

К несчастью, обычно неработающие мозги глыбы на сей раз включились, она сгребла мои ступни в сантиметре от ее живота и, злобно ухмыльнувшись, сильно дернула. Я скривилась, когда мой копчик врезался в пол. Подняв голову, я увидела целую толпу. Их жадные, злобные взгляды впивались в меня.

– Ну вы только посмотрите на это. Мисс Крутая-и-Могучая уже не выглядит таковой, а, девчонки?!

Одна из женщин ухмыльнулась и пихнула соседку локтем.

– Эй, Дерби,-сказала другая.-Как насчет поделиться пирогом, прежде чем ты ее сделаешь?

– Да, Дерби!-закричали остальные.-Оставь нам кусочек!

Я не собиралась там больше валяться. Рывком приподняв торс, я выполнила одно классное движеньице, которому меня научила Монтана, прежде, чем выйти на свободу. Используя полученный импульс, я вскочила на ноги. Мои кулаки сомкнулись и замолотили по брюху Дерби, заставляя ее согнуться вдвое и хватать воздух, как рыба, вытащенная из воды. Когда она наклонилась, мое колено взмыло в воздух. Я сморщилась, когда оно врезалось в ее лоб, откидывая ее башку назад.

Ее прихвостни не мешкали, и через секунду я задыхалась под их весом. Выпрямившись, Дерби придвинулась ко мне впритык и приподняла мое лицо за подбородок.

– Знаешь, мне хотелось подержать тебя при себе, чтобы повеселиться, блондиночка! Но это миленькое движеньице обеспечило тебе пропуск в ад. Не волнуйся, что не сможешь попрощаться со своей подружкой, она очень скоро к тебе присоединится.

Я должна была быть напугана до смерти. Любой человек был бы. Вместо этого, меня переполняла холодная ярость, которая исходила оттуда, где по расчетам должно было находиться сердце. Глубоко дыша через нос, я собрала всю слюну во рту и плюнула в лицо великанше, потом оскалилась, когда плевок попал ей чуть ниже налитого кровью глаза.

– Подавишься! Безумно заревев, Дерби стиснула мою челюсть так сильно, что она чуть не сломалась. Свободной рукой она стерла слюну со щеки и дала мне пощечину. Моя голова мотнулась от удара, но я снова повернулась к ней и позволила мрачной улыбке искривить мои губы.

– Это все, на что ты способна, Дерби? А я думала, ты покруче будешь.

Не спрашивайте, почему мне захотелось потрясти красной тряпкой перед мордой быка. Скажу честно, не имею ни малейшего понятия. Просто я знала, что умру прямо там. И я не хотела сдохнуть как трусиха. Что-то первобытное и темное выползло из глубины, пугая меня. Но в тот момент это было правильно, как ни странно. Кроме того, я чувствовала возбуждение, дикое веселье.

Конечно, я солгу, если скажу, что не заметила глубоко упрятанную темную часть меня, которая просила, просто на коленях умоляла, взывала к Айс или хотя бы Сандре, чтобы они очнулись и вытащили меня из ямы, в которой я вдруг очутилась и которую делала только глубже.

Лапа Дерби снова стиснула мой подбородок, потом спустилась, почти лаская, по моей шее. Ее улыбка, хоть и хищная, стала даже грустной.

– Мне всегда нравилось душить кого-нибудь, шкурка. Так я убила троих своих "друзей", знаешь ли. Это мне что-то… дает, если ты понимаешь, о чем я. Это было как издевательство надо мной, когда ты не позволила Айс прикончить Психо. А я не люблю, когда надо мной издеваются, верно, девочки?!

Я не могла повернуться, чтобы увидеть кивки окружающих.

– Верно. Значит, теперь нужно тебя прикончить.

Ее пальцы сомкнулись вокруг моей шеи, перекрывая доступ кислорода и крови за один удар сердца, которое мучительно пыталось протолкнуть кровь к мозгу. Темные пятна затанцевали перед моими глазами, приглашая присоединиться к их мрачному танцу.

– Знаешь, просто потрясающе, насколько здорово ощущать шею под пальцами, шкурка?! Такая теплая. И с каждым биением жизнь покидает тебя. Ты все слабеешь и слабеешь. Лицо становится сначала красным, потом багровым, а губы синеют. Глаза вроде как вылезают из орбит. Меня это так заводит.

Черные розы кислородного голодания расцвели в моем сознании. Я попыталась поднять руки, но они оказались прижаты к телу с силой, которую я не могла превозмочь.

Движение более не казалось важным.

Откуда-то издалека я чувствовала, как лапа Дерби шарит по моему телу, останавливается на груди, сжимает сосок. Боль была легкой и неважной. Ее губы шевелились-она продолжала свой монолог-но звук ее слов уже не доходил до меня.

Я помню, как пыталась думать о чем-то, о чем-то, что было очень важным. Но попытка осталась тщетной. На меня навалился сон.

Глаза начали слипаться. Я почувствовала, что падаю, и подумала, что в конце концов смерть не так уж плоха. Я ощущала покой.

Пока хлынувший в мои страдающие легкие воздух не был вытолкнут обратно весом рухнувшего на меня невероятно огромного тела.

Я сморгнула от боли, которая пронеслась по моему телу вместе с потоком крови, прихлынувшей к мозгу. Затем взглянула в глаза своей спасительницы, которая в тот момент выглядела, как демон вырвавшийся из пекла. В ее взгляде была первобытная, чистая ярость, а разлетевшиеся волосы и оскаленные в звериной усмешке зубы придавали ей еще более дикий вид, если только это возможно.

До меня наконец дошло, что я еще жива, и я начала сопротивляться силе, придавливающей меня к полу, силе, которая мгновенно исчезла, как только мой темный мститель наклонилась и легко стащила с меня тушу Дерби. Наклонившись еще раз, она рывком подняла меня с пола. Внимательно меня осмотрев, она повернулась и подтолкнула меня к Сандре, которая пришла в себя за время моего маленького приступа асфиксии.

– Присмотри за ней,-хрипло сказала Айс, разворачиваясь к остальным заключенным. И превратилась в существо, состоящее, как казалось, только из кулаков и ярости. Она начала вырубать заключенных одну за другой и вышвыривать их в коридор, где они сползали по окрашенной зеленой краской стене.

Я сидела в безопасности рядом с Сандрой и постепенно восстанавливала дыхание. Каждый раз, когда кто-нибудь оказывался рядом со столом с бесценными деревцами, я вздрагивала, но Айс успевала выдворить непрошеного гостя раньше, чем был нанесен какой-либо вред.

Худая как скелет и бледная словно смерть, она все равно обладала силой, которой я не видела ни в ком из остальных заключенных. Нападавшие от ее ударов отлетали как тряпичные куклы. Она двигалась как метеор, всегда отражая удар за мгновение до того, как он мог достать ее.

Она не издавала ни звука, эта воплощенная смертоносность, лишь ярость, все также пылающая в глазах, напоминала о богине возмездия, спустившейся на землю.

Схватив последнюю заключенную за шкирку, Айс швырнула ее в живую кучу в коридоре, затем направилась к выходу из камеры, вытирая руки об униформу. Отстранившись от Сандры, я последовала за Айс, все еще тяжело дыша. Из-за ее спины я могла видеть Дерби, пытающуюся выбраться из-под наваленных на нее женщин. Ее лицо побагровело от тщетных усилий.

Не думая, я положила руку на спину Айс. Она обернулась, в ее глазах все еще бушевал безумный гнев, и занесла руку, готовая ударить. Мы замерли на несколько секунд, не в силах разорвать волшебство взглядов. Я безнадежно ждала, чтобы проблеск человечности затемнил эти ледяные глаза.

Слева послышался шум, она моргнула и повернулась, осторожно подтолкнув меня себе за спину. Ее исхудавшее тело дрожало от переполнявшей его энергии, и мне казалось, что я стою рядом с высоковольтным проводом, от чего волоски на руках и шее вставали дыбом.

Выглянув из-за ее спины, я увидела целую армию, несущуюся на нас. Справа был тот же топот.

– О черт!

Темноволосая голова чуть повернулась, и мне показалось, что на ее бледном лице проступила легкая улыбка.

– Просто стой за мной все время,-ее голос был все еще хриплым и тихим от длительного молчания, но для меня это была сладчайшая музыка.

– Я и так там,-после того, что между нами было, я все еще не знаю, что заставило меня положить руку на ее бедро, но я счастлива, что сделала это, потому что она положила свою ладонь поверх моей и слегка пожала ее, прежде чем отпустить.

Ее рука метнулась и захлопнула дверь камеры, оставляя Сандру внутри. Мы стали спинами к двери, хотя Айс не двигалась, я могла представить, как ее глаза следят за всей толпой, оценивая силу и слабость и давая мне время понять, насколько я была напугана.

Просто удивительно, насколько поменялось мое отношение к смерти, когда Айс пришла в себя. Теперь не стоило умирать, и страх вернулся, хватая меня своими липкими пальцами. Прикусив губу, я заставила его уйти вглубь. Я была как сэндвич, зажатая между стальными решетками и длинным гибким телом Айс. Заключенные остановились и как будто чего-то ждали. Они выстроились вдоль коридора – все были при оружии, и создавалось впечатление, что они знают, как им пользоваться. Я насчитала еще несколько дубинок, очевидно, отнятых у охраны, плюс длинные палки, пара толстых цепей, безусловно, из автомастерской и наконец заточки. Женщины прямо перед Айс, все еще погребенные в куче избитых тел, не шевелились. Даже Дерби, казалось, выдохлась.

Напряжение все нарастало. Под нами мятеж продолжался. Снизу доносились вопли и крики, но сирены заглохли. Айс снова повернулась:

– Помни, что бы ни случилось, охраняй дверь. Сандра должна оставаться в безопасности, хорошо?

– Ясно.

– Отлично.

Пауза длилась так долго, что снизу кучи донесся хриплый вопль Дерби:

– Ну? Чего вы ждете, ребята? Досрочного освобождения?! Взять ее!

Подняв оружие, заключенные начали двигаться к нам, заполняя коридор угрожающими возгласами. Айс стояла совершенно спокойно, ожидая, когда они приблизятся. Когда впереди идущие оказались в пределах ее досягаемости, она схватила их за форму и отшвырнула обратно в толпу. Звук столкнувшихся тел был слишком громким для этого маленького закутка. Несколько женщин упали, а остальные перешагнули через них и подступили к нам. Айс повернулась налево, а я направо. Самое интересное, что мы сделали это одновременно, как партнеры в танце, словно это был своеобразный балет, где только мы знали движения и слышали музыку, отражая удары наших противников. Оружие отлетало прочь, тела его обладателей за ними.

Я нырнула вниз, увернувшись от конца толстой цепи, направленного мне в лицо, и поморщилась, когда он громко лязгнул о прутья решетки. Резко выпрямившись, я схватила цепь, которую потянули назад, и вырвала ее с легкостью, которая меня удивила и порадовала. Обмотав ладони цепью, как учила меня Монтана, я блокировала ею тычки дубинок и заточек. Мне пришлось поднять руки, чтобы остановить удар сверху, но выпад в живот сложил меня пополам. Тяжелый кулак врезался в шею, и я рухнула на колени, а из глаз посыпались искры. Сильная рука схватила меня за шкирку как котенка и поставила на ноги. К сожалению, одной из нападавших удалось вырвать конец цепи. Это была здоровенная мускулистая баба с короткими выкрашенными в белый цвет волосами и несколькими шрамами, пересекающими лицо. Скалясь на меня ртом с обрубками зубов, она резко дернула цепь, подтягивая меня ближе. Потом она резко толкнула меня назад, да так, что я всхлипнула, когда мой позвоночник и затылок врезались в стальные прутья. Все вокруг поплыло. Ее лапы вцепились в меня, наматывая толстую цепь вокруг моей шеи. Но я не собиралась позволить душить себя второй раз за день. Я быстро отпустила цепь, чем явно удивила нападавшую, а потом перехватила ее между рук блондинки, не позволяя обратить цепь против меня. Затем врезала ей между широко расставленных ног. Смею вас заверить, женщины очень даже чувствительны к такому удару.

Она выпустила цепь, захрипев, и я толкнула ее назад в остальных заключенных. Обернувшись как раз вовремя, чтобы заметить, что Дерби тянется к ноге Айс, я закричала, но было уже поздно: Айс потеряла равновесие и тяжело опустилась на колено. На нее навалилась целая толпа. Дерби наконец вылезла из кучи пострадавших и рухнула всей тушей сверху.

Уронив цепь, я бросилась на помощь, изо всех сил пытаясь оттащить женщин от Айс, но практически безуспешно. Толпа внезапно замерла, а затем взорвалась. Тела разлетелись по коридору, налетая на стены и решетки. Айс выпрямилась словно темная Венера, родившаяся из волн. Дерби снова рванулась вперед и ее жирные пальцы сомкнулись на шее Айс. На губах той появилась зловещая усмешка, а затем резким движением она нанесла удар головой.

Руки великанши разомкнулись, и она замахала ими, пытаясь сохранить равновесие, чуть не перелетев через перила. Инерция тянула ее тушу вниз, и она завопила. Рука Айс метнулась вперед и вцепилась в рукав формы Дерби, когда та уже перевалилась через невысокие перила. Каким-то непостижимым образом ткань выдержала, и Дерби повисла, барахтаясь и визжа, восемью этажами выше пола.

– Держись и перестань вертеться, Дерби, и я вытащу тебя!-крикнула Айс так, чтобы заглушить вопли великанши.

Свободная рука Дерби медленно поднималась и наконец конвульсивно вцепилась в руку Айс. Все вокруг и ниже нас замерли, уставившись на драму, разыгрывавшуюся над их головами.

Айс уперлась свободной рукой в стену и начала медленно подтягивать Дерби к верху ограждения. В футе от цели она вдруг остановилась из-за треска рвущейся ткани. Дерби снова рванулась, и плечевой шов формы начал расходиться.

– Перестань дергаться, или я уроню тебя, Дерби!

– К черту,-заорала перепуганная женщина.-Если я сдохну, то и ты со мной, сука!

С этими словами Дерби принялась извиваться как окунь на крючке. Спина Айс изогнулась до упора, потому что ей пришлось перегнуться через перила. С криком я подскочила к ней и крепко схватила за талию, чтобы не позволить упасть.

– Черт тебя подери, Дерби, перестань сопротивляться!

– Иди на…-Дерби стала еще сильнее раскачиваться, пытаясь лишить Айс равновесия и выдернуть из-за перил. Ее ненависть к Айс пересилила даже жажду жизни.

Широко расставив ноги, Айс снова попробовала тянуть. Я помогала ей стоять неподвижно, как могла, усилив хватку вокруг ее тонкой талии и переплетя пальцы рук. Остальные смотрели на нас, пооткрывав рты и выпучив глаза. Ее успех был медленным, но постоянным, дюйм за дюймом Айс вытягивала тушу Дерби ближе к безопасности ограждения.

С последним оглушительным треском плотная ткань униформы сдалась, оставив в руках Айс кусок рукава. К счастью или нет, но великанша была уже достаточно высоко и смогла вцепиться освободившейся рукой в ограждение. Айс шатнулась вперед, так как лапа Дерби все еще была на ее запястье. Ее движение резко оборвалось, и громада выкрикнула:

– Я же сказала, ты отправляешься вниз, сука!

Держась одной рукой за ограду, Дерби принялась тащить к себе Айс изо всей своей неимоверной силы. Я почувствовала, как мы сдаем позиции.

– Ну нет, не выйдет!-Айс коленом надавила на пальцы толстухи, судорожно вцепившиеся в решетку. Завопив, та разжала пальцы. Айс дернула вверх, резко и быстро, и Дерби шмякнулась об ограду.

Я поняла, что происходит, за секунду до того, как это случилось. Пальцы Дерби на запястье Айс ослабли и начали скользить. Я поняла, что Айс это тоже заметила, потому что она попыталась схватить великаншу, но промахнулась буквально на миллиметр.

С криком разочарования Дерби рухнула вниз, на встречу смерти восемью этажами ниже. Я отвернулась и уткнулась лицом в спину Айс, не горя желанием видеть, как туша пролетит последние несколько футов и размажется по полу. Звук падения разорвал тишину здания.

Айс медленно выпрямилась и отошла от ограды. Потом оглядела всех со сталью во взгляде.

– Мятеж окончен, ясно?! Бросьте оружие и разойдитесь по камерам, или вам придется иметь дело со мной.

Несмотря на хрипоту и надлом ее голоса, он разнесся по всему помещению. Повсюду заключенные бросали оружие на пол и направлялись к камерам. Тоже самое сделали и женщины, стоявшие рядом. Как побитые собаки, которыми, по правде, они и являлись, они разбрелись кто куда.

Дверь камеры Айс распахнулась, и на пороге возникла Сандра. Она медленно подошла к перилам, взглянула на кровавое зрелище внизу, потом положила руку на плечо Айс.

– Хорошая попытка. Я хотела выйти и помочь, но эти идиотки заблокировали дверь.

– Что теперь будет?-спросила я.

Сандра повернулась ко мне и понимающе улыбнулась:

– Не волнуйся, Ангел. Доклады окажутся немного подправленными. Я позабочусь о правдоподобной истории для начальника тюрьмы.

Снова повернувшись к Айс и потрепав ее за плечо, Сандра вздохнула и прицепила дубинку к поясу.

– Ну, думаю, мне надо всем этим заняться. Немало нужно сил, чтобы тут прибраться.

Айс шагнула к охраннице:

– Сандра… спасибо. За все.

Та улыбнулась в ответ, ее глаза наполнились теплотой и состраданием.

– Не за что, мой друг. Я даже еще не начала возвращать долг за все, что ты сделала для Дианы. Просто рада, что смогла помочь.

– Когда снова будешь разговаривать с Дианой, скажи, что она ни в чем не виновата. Скажи ей…что все мы ошибаемся.

– Скажу. Удачи. Вам обеим,-с прощальной улыбкой она развернулась и направилась по коридору к лестнице.

Когда Сандра исчезла из вида, Айс посмотрела на меня.

– Ангел, прости меня за то, как я с тобой обращалась, пока не пришла в себя.

Я мягко улыбнулась, представляя, как тяжело ей извиняться.

– Я просто рада, что ты-снова ты, Айс,-я обняла ее за талию и притянула к себе.-Знаешь, я скучала. Очень.

Уголок ее рта полез вверх.

– Знаю. Мне тебя тоже не хватало.

Посмотрев в направлении своей камеры, она сказала:

– Ты имеешь отношение к тому, что с деревцами ничего не случилось?

– Виновна, ваша честь. Я не могла позволить такой красоте умереть,-говоря это, я внезапно поняла, сколько эти простые слова значили для меня на самом деле. Еще раз прижавшись к ней, я разжала объятия и отступила назад.

– Нужна помощь в уборке камеры?

– Не-а. Я приберусь там позже. Нужно спуститься и проверить библиотеку.

В моем животе внезапно образовался ледяной ком, а во рту пересохло. Библиотека! Корина!

– М-м…в смысле, могу я пойти с тобой?

– Идем.

Я еле сдерживалась, чтобы не бежать, пока мы спускались по лестнице. Я уже видела библиотеку полностью разгромленной, а моих друзей-тяжело ранеными или убитыми.

Я вскрикнула от ужаса, и слезы навернулись на глаза. Когда мы пересекли последний зал, слабый свет из открытой двери библиотеки осветил Сони, лежащую на спине. Где-то в районе подреберья торчала заточка.

– Сони!-закричала я, падая рядом с ней на колени.-Что случилось? Кто это сделал?

Почти без сознания, она с трудом повернула голову на звук моего голоса и, облизав губы, попыталась заговорить.

– На… библиотеку… напали. Корина… она… поспеши…

– Останься с ней. Я проверю,-Айс промчалась мимо меня и ворвалась в дверь.-Сволочи!

Тихое ругательство заставило меня вздернуть голову. Я разрывалась между Сони и желанием бежать в библиотеку, чтобы узнать, что вызвало такую реакцию Айс. Сони решила проблему за меня, подняв руку и слабо оттолкнув меня.

– Иди… помоги ей. Со мной… будет все в порядке.

– Я должна остаться.

– Нет! Иди… пожалуйста. Помоги им. Я продержусь.

Я не могла сопротивляться мольбе в глубине темных глаз Сони, поэтому вскочила на ноги и бросилась к двери. Войдя внутрь, я не смогла сдержать вопль ужаса.

Помещение выглядело так, словно там бушевал смерч. Выдранные страницы устилали пол. Большинство стульев и столов было сломано. Книжные шкафы, которые мы устанавливали с таким трудом, сворочены. Даже тяжеленный стол Корины оказался вверх тормашками. Ее бумаги и статьи были разбросаны вокруг.

Рядом со столом лежали в неестественных позах Пони и Криттер. У кудрявой блондинки все волосы свалялись и потемнели от крови из раны на голове. Айс подошла к ним, и присела на корточки, положив руку на плечо Криттер и осторожно ее переворачивая.

– Криттер. Криттер, давай, очнись.

Та медленно открыла глаза. Я подошла к парочке, присев рядом.

– Айс. Ты… боже мой, -Криттер попыталась сесть, но Айс крепче сжала ее плечо, не позволяя двинуться.

– Расслабься. Все кончено. Кто это сделал?

Запустив руку в кудри, Криттер застонала от боли.

– Банда Дерби. Мы пытались сражаться, но их было слишком много. И они все прибывали. Мы не могли их остановить,-ее глаза расширились, и она снова дернулась. -Пони! Где она?

– Все нормально, -успокоила ее Айс.-Она прямо здесь. Похоже, ей тоже изрядно досталось по голове. Но думаю, с ней все будет в порядке.

Криттер расслабилась.

– Слава богу. Мою ногу придавило, когда они перевернули стол, но она атаковала их. Я видела, как она упала, а потом… ничего. Похоже, мне врезали сзади.

Я должна была спросить.

– Криттер, где Корина? -оглядев руины библиотеки, я нигде не нашла подругу, и это меня испугало.

Криттер повернулась ко мне, ее глаза метались по комнате.

– Господи, не знаю. В последний раз, когда я видела ее, она врезала кому-то из банды своим проклятым заварочным чайником, а потом… не знаю.

Быстро вскочив на ноги, я подбежала к перевернутому столу. За ним находилась маленькая ниша, где обычно хранились электроплитка и заварка. Там валялся латунный чайник, изуродованный ударами до неузнаваемости. И куча, которая на поверку оказалась Кориной. В ее очках не хватало одного стекла, и они болтались на кончике носа. Один глаз заплыл напрочь. Тоненькая струйка крови сочилась из уголка рта.

Рухнув на колени, я приложила дрожащие пальцы к ее шее, немного успокоенная теплом ее кожи. Пульс был сильный и ровный.

– Слава богу,-прошептала я.-Корина! Корина, очнись!

В ответ моим мольбам Корина застонала, ее веки дрогнули. Затем в мгновение ока, проявив недюжинную силу и скорость, она схватила чайник и чуть мне не врезала.

Уклонившись, я перехватила ее руку нежно, но крепко.

– Корина, это я, Ангел. Теперь ты в безопасности. Успокойся.

Долгая пауза, и наконец ее веки медленно открылись, потом заморгали от яркого света. Легкая улыбка озарило лицо.

– Наверное, я на небесах.

Я не смогла удержаться от смеха:

– Нет, ты все еще в Болоте.

– Без разницы, милый Ангел, -она подняла свободную руку и погладила меня по щеке. Потом улыбка исчезла, а в глазах проступила настороженность. Губы сложились в жесткую линию, и Корина начала вырываться из моей хватки.

– О Господи, моя библиотека! Дерби заплатит мне за это!

– Все в порядке, Корина. Дерби мертва. Мятеж окончен.

Она подняла на меня глаза, в них ясно читался шок.

– Мертва?

Я кивнула, и она проследила за моим взглядом по направлению к Айс, которая так и сидела рядом с нашими друзьями.

– Айс?-ее взгляд снова вернулся ко мне. -У тебя получилось! Благослови тебя Господь!

– Я не сильно помогла, -ответила я, осторожно помогая ей сесть.-Дерби и несколько ее подружек решили прикончить Айс, а я и Сандра были там. Туша пролетела все восемь этажей,-я содрогнулась.-Это было не очень-то приятное зрелище. Айс попыталась ее спасти, но Дерби оказалась полной идиоткой.

– Надеюсь, она ощутила каждую секунду падения.

Я сдерживала слова укора, готовые сорваться с языка, пока Корина отпустила чайник и сняла очки с избитого и опухшего лица. Мы обе аж подскочили, когда завыли сирены.

– Ты в порядке? Я должна вернуться к Сони. Ее пырнули.

– Она выживет?

– Не уверена. Она просила меня проверить, как вы. Ты узнаешь подробности сразу после меня.

– Возвращайся к ней, Ангел. И спасибо.

– Без проблем,-вскочив на ноги, я промчалась мимо троицы на полу, и выбежала в коридор. Сони была еще в сознании.

– Похоже, помощь близко, -сказала я. -Держись, ладно? Я позову кого-нибудь.

– Остальные… в порядке?

– Да, несколько синяков и шишек. Корина хорошо приложила одну своим чайником. Похоже, нам есть чему поучиться. Слабый звук ее смеха раздался мне в спину, когда я мчалась по коридору в поисках помощи. Холл был освещен красными и синими огнями машин скорой помощи. По меньшей мере, дюжина копов разговаривала с охраной. Там же была и Сандра. Воздух был до такой степени наэлектризован, что аж трещал, когда то один, то другой полицейский отвечал по рации.

Через мгновение один из копов махнул рукой в открытые двери, и санитарные команды стали заходить внутрь, неся носилки и медицинское оборудование в ярко-оранжевых чемоданчиках.

Я подбежала к ближайшей команде-троице длинноволосых и бородатых мужчин в бледно-голубой униформе.

– Пожалуйста, помогите. Мою подругу пырнули ножом. Нужна ваша помощь.

Они посмотрели на меня, потом на копов, все еще заполняющих холл. Видя, что происходит, Сандра отделилась от группы полицейских и махнула им:

– Идите и делайте то, что она говорит. Быстрее.

Кивнув, мужчины последовали за мной по узкому коридору. Несмотря на их внешность, санитары были очень осторожны с Сони, аккуратно переложив ее на носилки. Я держала ее за руку, потом поцеловала в лоб и смотрела в след носилкам, уносимым по узкому коридору. Один из медиков остался и вопросительно на меня смотрел.

– Еще раненые в библиотеке. Пойдемте со мной!

– Конечно, леди,-молодой парень подхватил чемоданчик и направился за мной к руинам библиотеки. -Черт, -выдохнул он, разглядев обстановку.-Что, черт побери, здесь произошло?

Айс встала с колен и пригвоздила его своим стальным взглядом.

– Здесь еще двое раненых.

– Ух…да, хорошо,-он присел рядом с парочкой на полу и поставил чемоданчик рядом. Парень сначала проверил Криттер, осмотрев ее рану на голове и посветив маленьким фонариком в глаза.

– Нужно наложить несколько швов, но, похоже, все будет в порядке. Тошнит, голова кружится?

– Нет, только болит.

– Понятно. Нужно добраться до холла, и вам окажут помощь.

– Нет, пожалуй.

– Но, леди, вам нужно наложить швы!

– Я знаю, но это можно сделать и в тюремном госпитале. Врач будет здесь утром.

– Да вы успеете умереть от потери крови!

Криттер усмехнулась, но в глазах светилось упрямство.

– Со мной будет все в порядке. Поверьте мне. Осмотрите лучше Пони.

Секундой позже медик отвернулся и начал осмотр Пони. Он сделал это быстро и профессионально, что-то бормоча под нос. Когда он обернулся, его лицо было мрачным.

– Нужно доставить ее в больницу как можно быстрее. Я не уверен, но есть возможность кровотечения в мозг. Кто-нибудь знает, сколько она уже без сознания?

– Минут десять, может больше,-сказала Корина, подходя к нам.-Тяжело сказать. Нас всех вырубили.

– Я прикажу принести носилки,-тихо сказала Айс, потом вышла.

– Вау! Она всегда такая?-спросил медик.

– Да!-мы все три ответили хором.

Криво улыбнувшись и тряхнув головой, парень повернулся к пациентке, готовя ее к транспортировке в госпиталь. Послышался скребущий звук, сначала далеко, потом ближе. Двое санитаров в белом зашли в дверь с носилками. Айс следовала за ними уже спокойно с довольной улыбкой на лице.

Я встала, чтобы не мешать санитарам хлопотать над Пони.

– Ты, что, наступала им на пятки?

– М-м-м…

– Мне ведь не нужно знать, как, да?

– Наверное, нет.

– Вот и я так думаю.

Через минуту парни унесли Пони на носилках, укрытую простыней до подбородка. Я молилась про себя о ее выздоровлении, пока носилки не исчезли вдали.

Вернувшись в библиотеку, я грустно вздохнула. Вся работа, которую мы проделали, пошла насмарку из-за бессмысленного насилия. Часть меня поинтересовалась, почему я никогда не допускала мысли, что подобное может случиться. В конце концов, это все-таки тюрьма.

Затем я рассмеялась, когда Корина подняла свой изуродованный чайник и теперь смотрела на его плачевное состояние. Слова сорвались с моих губ, прежде чем я смогла заткнуться:

– Корина! В библиотеке, с чайником?! Кто бы мог подумать?-произнося это, я резко нырнула вниз, и чайник просвистел над моей головой, вызвав недовольные возгласы друзей. Мое настроение улучшилось. Хоть и изуродованная, библиотека все еще была на месте. Мои друзья, хоть и изранены, но живы. И Айс вернулась. В месте, где надежда и счастье были чужаками, я почувствовала и то, и другое одновременно в один из худших дней моей жизни.

ЧАСТЬ 7

Пришел Новый Год. Тюрьма постепенно отходила от последствий восстания.

Трое заключенных, включая Дерби, и одна охранница были убиты. Сорок семь человек были ранены, семь из них достаточно серьезно для того, чтобы провести в больнице не одну неделю. В числе этих семерых были Сони и Пони, но, к нашему счастью, они избежали смерти, которая была от них в одном волоске. Их шрамы стали знаками мужества, которые они носили с гордостью. Они стали героями в мире, где таких персонажей не может быть по определению.

Одним предложением, которое, кажется, не удивило никого кроме меня, Айс приняла меня в Амазонки. Во время разговора с остальными, Айс сказала:

"Ты отлично дерешься. Хочешь быть Амазонкой?"

"Конечно. Очень"

"Отлично. Ты – Амазонка"

Друзья тепло приняли меня, как одну из них и я получила новую работу. Это было здорово.

За следующие два месяца, нам удалось перестроить библиотеку так, что она стала больше и намного уютнее, чем раньше. Айс заставила участвовать в ремонте тех, кто разрушал ее и это была большая помощь для нас. Эти женщины были на удивление способными рабочими и под неустанной критикой Корины, которая не могла простить их участие в погроме, они быстро делали то, что от них требовалось. Новый чайник, который я достала для Корины, всегда был рядом как напоминание о том, что может случиться, если они возьмутся за старое. Конечно это не было необходимостью. Их незажившие раны и многочисленные синяки и так бросались в глаза.

Как море во время отлива, банды успокоились сами собой. Под руководством Айс, другой, более благоразумный лидер оказался во главе белой банды.

Затем, в присутствии Айс, встречались представители четырех крупных группировок, которые обозначили жесткие границы и оговорили новые правила. После долгих дней переговоров, своего рода мирное соглашение было "подписано". Как всегда, Амазонки остались вне границ и правил, как наблюдатели.

Время, позволило мне и Айс еще раз вернуть ту близость, что была так грубо прервана нападением Кассандры и последствиями двухмесячного заточения Айс в дыре. Не смотря на то, что она так и не рассказала мне, что произошло во время ее изоляции, она достаточно раскрылась, чтобы объяснить кто такая Жозефина и что она значила для нее.

Сальватор Бриаччи наблюдал за делом Айс с того момента как полиция подстрелила ее на том самом складе. Причиной этому было удивительное сходство Айс с единственным ребенком Бриаччи – его дочерью Лючией. Девочка погибла в авиакатастрофе, когда ей было всего 12 и все семейство Бриаччи оплакивало ее смерть на протяжении многих лет. Айс рассказывала мне, что даже спустя десять лет, комната девочки осталась нетронутой, как будто она сейчас вернется и возобновит прерванную жизнь. Журналы, игрушки и даже расческа – все лежало там, где и 10 лет назад. Айс рассказывала, что Бриаччи безучастно наблюдал за происходящим до того дня, когда 15-летнюю Айс приговорили на пожизненное заключение в тюрьме. Тогда, он послал своих адвокатов, которые бросили новый вызов системе правосудия. В результате, дело было передано в Верховный суд на пересмотр. Благодаря настойчивости Бриаччи и его деньгам, Айс освободили в день ее 21-го дня рождения.

Будучи в тюрьме, она ничего не знала о своем благодетеле. В день, когда Айс вышла, Бриаччи лично ждал ее, сидя в своем лимузине с букетом цветов и с предложением, от которого Айс не могла отказаться.

Без денег, дома и образования – у нее просто не было другого пути.

Сначала, Бриаччи и его жена обращались с ней как со своей давно потерянной дочерью, одаривая ее вниманием и дорогими вещами. Не смотря на то, что после шести лет в тюрьме, Айс была хладнокровной и самодостаточной, тихой и элегантной жене Бриаччи, удалось завоевать ее привязанность. Жозефина разглядела острый ум за ледяными глазами и ей удалось уговорить Айс, которую она естественно называла Морган, получить аттестат о среднем образовании. Айс с легкостью прошла все необходимые тесты после чего старшая женщина воодушевила ее на получение высшего образования. В чем Айс и преуспела настолько, что получала высшую стипендию за успеваемость.

Из того, что Айс рассказывала мне, я поняла, что Жозефина была типичной женой члена Мафии. Она была слепа ко многому, что происходило в доме, а Бриаччи, со своей стороны изо всех сил пытался оградить жену от влияния его двойной жизни. По рассказам Айс, было очевидно, что эти двое любили друг друга.

Под любящим контролем Жозефины, Айс пыталась легализовать свою жизнь. Но прошлое преследовало ее, разрушая все попытки начать новую жизнь. Конечно, Айс сознавала, что она может уехать в другой штат, где никто и не слышал имени Морган Стил, ведь Бриаччи не держали ее против воли.

Но любовь и поддержка, которой окружала ее Жозефина, значила намного больше, чем легкая жизнь и Айс приняла решение, спустя год бесплотных попыток, найти работу в городе. Однажды, она просто вошла в офис Сальватора Бриаччи и предложила ему свои услуги.

И это было предложение, от которого ОН не мог отказаться.

Я помню ее рассказ о том, как она впервые взялась за пистолет с осознанным желанием использовать его. Она не брала в расчет бойню на складе, ведь тогда она действовала в порыве ненависти, повинуясь слепому инстинкту.

Вскоре после их разговора, Сальватор повел ее в закрытый клуб, где он и остальные Мафиози стреляли по мишеням. Звук стрельбы болезненно громко отдавался в голове, но Айс отказалась от протекторов. Увидев своего лидера с молодой и красивой незнакомкой, мужчины собрались вокруг, чтобы по-отечески потрепать Айс по голове, не смотря на то, что она была выше многих из них.

Айс говорила, что им удалось подавить смех, когда Бриаччи сказал, что привел ее туда, чтобы научить пользоваться пистолетом. Мафия – то место, где женщины, по большей части, служили лишь украшением, которое нуждается в уходе и соответствующей оправе. Айс дали пистолет и как можно подробнее объяснили принцип его действия.

Когда она сказала, что готова, ее подвели к стойке. Человек 20 пристально наблюдали за каждым ее движением. Первый выстрел не попал в цель и по помещению пронесся шепот – "Я же тебе говорил…", который был прерван благодаря гневному взгляду от Сальватора. Следующие пять выстрелов последовали без пауз один за другим.

Когда дым рассеялся, воцарилась мертвая тишина. Айс рассказывала, что стало слышно, как муха летает вокруг лампы. Каждый выстрел попал в десятку. Сальватор Бриаччи понял, что заполучил убийцу высшего класса. И именно этим и занялась Айс с его помощью.

Сначала он посылал ее с партнерами. Задания простые и незамысловатые, требующие сосредоточенности и отсутствия лишних эмоций. Вскоре, она стала выходит одна, а задания становились все сложнее и рискованнее. Высший класс.

И по сей день, она не рассказывала мне подробности, но я подозреваю, что многие так и не раскрытые дела, имеют прямое отношения к ней, особенно, если это касалось членов Мафии.

Как и Сальватор, Айс постаралась не раскрывать свою "другую" жизнь любящему взгляду Жозефины. Бриаччи прикрыл ее официальной работой на одном из своих многочисленных легальных предприятий. Он был владельцем сети автосалонов, в один из которых он и оформил Айс.

Умная и проницательная от природы, она бы стала отличным продавцом, но, когда Бриаччи отвел ее в мастерскую, все поняли, в чем ее призвание. Не без зависти должна сказать, что Айс может заставить машину ходить и разговаривать. У нее всегда были "золотые" руки. Она гений в механике. Прошло совсем немного времени, а у Айс появилась своя клиентура.

Я снова задала ей вопрос. Почему? Если она нашла себе легальную работу? Зачем же ей понадобилось работать на Бриаччи? Она замолчала на несколько минут, а потом выдала мне ответ, который я так и не смогла осознать. Я думаю, что одним из доводов мог стать тот долг, который она чувствовала за то, что Бриаччи вытащил ее из тюрьмы, дал ей новую семью и собственный дом. А еще, как бы больно мне не было осознавать это, та власть, которую она получила, став наемной убийцей. Та самая разновидность власти над жизнью и смертью, о которой в свое время говорила Корина. Для меня это всегда будет загадкой. Даже проведя пять лет в месте, где такая власть давала шанс выжить, я не смогла научиться принимать и уважать ее. Надеюсь, все так и останется.

Как бы осознав, впервые за наш разговор, как сильно она открылась мне, Айс "закрылась" для меня. И, как бы мне не хотелось подтолкнуть ее к дальнейшему разговору, я сдержалась, уважая ее границы и давая ей возможность открыться мне, когда ее душа почувствует в этом потребность. Если такое, конечно случится.

Наконец-то, пронзающий зимний холод, уступил место мягкому теплу весны. Яркое солнце, пение птиц, едва распустившиеся листья, все это так радовало глаза после зимней пустоты и однообразия. Заключенные устремились во двор, радуясь возможности наслаждаться прогулками на свежем воздухе. Пусть все так же в тюрьме, но хотя бы под открытым небом.

В один из таких первых теплых дней, как только прозвенел 11-ти часовой колокол, я вышла со всеми во двор, полная предвкушения, которое неизменно дарит весна. Новая жизнь вокруг. Ощущение того, что все возможно начать заново давало надежду.

Я шла по траве и улыбалась. Просто улыбалась, без особой на то причины.

Мой новый статус Амазонки давал мне возможность гулять в любом месте и я во всю пользовалась этой привилегией. Пройдя баскетбольное поле, я очутилась на площадке для игры в софтболл, где женщины разогревались для начала тренировок.

Некоторые из заключенных бегали, а остальные перекидывались мячами, тренируясь выхватывать их из воздуха и перекидывать в нужном направлении. Кто-то прозевал свою очередь и мяч полетел прямо на меня. Даже не думая, я подпрыгнула, перехватила мяч и, в прыжке, вернула его женщинам. Удивленные взгляды с долей уважения доставили мне не мало удовольствия. Софтболл – тот вид спорта, который я знала и любила.

Это была одна из немногих вещей, которые мне удалось отвоевать у своих родителей. Несмотря на недовольные взгляды матери и язвительные комментарии отца, я боролась за место в команде колледжа и получила его. Я играла на шортстопе. Да-да… У меня был идеальный рост для этой позиции. Поверьте, я слышала это не один раз. Сотни раз, если быть точной.

Меня пригласили в игру и я с радостью согласилась, заняв свою обычную базу. Я чувствовала себя лет на пять младше и, что самое удивительное, почти свободной. Координация и прочие навыки быстро возвращались ко мне. Вскоре, я совсем растворилась в игре и не видела ничего из происходящего вокруг меня, кроме слаженных движений обеих команд. Я была потная и грязная, но мои душа и разум были свободны. Мы уверенно выигрывали и, наконец, я немного расслабилась и оглянулась как раз во время, чтобы увидеть как несколько заключенных, во главе с Айс, выходят из здания тюрьмы. На ее лице была слабая улыбка и, не смотря на то, что она предназначалась не мне, я обнаружила, что улыбаюсь в ответ. Она немного набрала в весе, который потеряла во время изоляции, но была еще немного бледной, хотя ее бронзовый оттенок кожи постепенно возвращался, придавая ей здоровый вид. Лучи солнца коснулись ее глаз, она улыбнулась еще шире…

Нет сомнений. Я была в ее власти…

Я унеслась в свои мечтания и чуть не получила мячом по лицу, в последний момент инстинктивно приподняв руку и поймав мяч. Прозвучал свисток, означающий конец игры, а спустя мгновение я обнаружила себя окруженной восхищенными игроками, которые поздравляли меня, похлопывая по всем участкам тела, которые были доступны. Уверена, я улыбалась, как последняя идиотка. Наконец, я была спасена, меня выхватила из толпы женщина, которая играла на первой базе. Она смущенно улыбнулась мне, смахивая грязь с моего плеча. В моей голове зазвучали предупреждающие колокольчики и я постаралась перестать улыбаться, пытаясь остудить интерес к моей персоне. Был только один человек, такой взгляд которого я бы хотела ощущать на себе. Я отстранилась и поправила форму:

"Спасибо".

Молодая женщина только улыбнулась еще шире:

"О! Ну что ты! Нет проблем! Ты была великолепна, какой удар!"

"Спасибо, но у тебя и у самой отлично получалось"

Она пожала плечами.

"Мне еще есть над чем поработать. Не хочешь как-нибудь потренироваться вместе?"

О-ооо… Я почувствовала, как моя улыбка становится вымученной, но надеялась, что женщина этого не замечает.

"Э… Конечно. Да. Почему бы и нет?"

"Круто! Это просто отлично! Кстати, меня зовут Диггер"

Я коротко пожала протянутую мне руку.

"Приятно познакомиться Диггер. Я – Ангел"

Ее улыбка стала жутко глупой.

"Да…", – сказала она, – "Я знаю. Я видела тебя в библиотеке и с Амазонками. Вы такие классные"

Опа… Мысленно я покачала головой, но постаралась не изменить выражение лица.

"Спасибо"

"Нет. Спасибо тебе. Так… могу я проводить тебя внутрь?"

Я задумчиво дотронулась до затылка, пытаясь сообразить как выйти из сложившейся ситуации и никого не обидеть. Часть меня молча умирала от смеха при виде щенячего восторга на лице моей новой поклонницы.

"Я…э… очень ценю твое предложение Диггер. Это правда. Просто… понимаешь…"

Тут я просто засветилась от того, что нашла решение.

"… я обещала своим друзьям, что встречусь с ними как только освобожусь"

На лице Диггер появилась радость сравнимая с радостью ребенка в рождественское утро.

"Ты встречаешься с Амазонками??? ВАУ!!! Может быть, если можно, то… не могла бы ты представить меня им?"

Неправильный ответ, Ангел!

Я уже почти начала отказываться, но вспомнила саму себя в те первые недели своего пребывания здесь. Я вспомнила свои ощущения, когда увидела Амазонок на площадке и то дружеское тепло, которого мне так тогда не хватало. В отличии от меня у Диггер без сомнения уже были друзья в банде, но… Как бы там не было… Я посмотрела на нее и улыбнулась:

"Конечно. Пошли"

"Здорово!"

Она шла за мной как дрессированная собака и я с ужасом замечала знающие ухмылки проходящих мимо.

Стоило нам подняться на площадку, как Пони подошла поближе глупо улыбаясь и потрепала меня по спине.

Я пихнула ее локтем прямо в солнечное сплетение и показала ей язык. Все вокруг рассмеялись и только Диггер стояла с открытым ртом, силясь понять, как я могу так вольно обращаться с Пони.

"Люди, это Диггер. Диггер – это Амазонки"

Диггер воодушевилась и начала приветствовать моих подруг, а я стала оглядываться по сторонам, пытаясь найти Айс. Криттер перехватила мой взгляд и, подмигнув, кивнула в сторону. Повернувшись, я увидела как Айс стоит у забора, ее тело напряжено, а руки так крепко вцепились в железную сетку, что даже отсюда я видела как побелели ее пальцы. Я вопросительно посмотрела на Криттер, но та лишь пожала плечами.

Приняв решение, я направилась к забору, поглядывая на охранников, которые находились на башне. Обычно, они довольно настороженно ведут себя, если кто-то подходит к забору, но сейчас они были очень заинтересованы тем, что происходило за ним. Я пошла быстрее и вскоре я стояла рядом с Айс. Мне открылся отличный вид на то, что происходило за пределами тюрьмы, на парковочной площадке.

Я видела как Комендант разговаривает с невысоким отлично сложенным мужчиной в темной костюме и солнечных очках. Одна из рук незнакомца лежала на капоте шикарного черного Кадиллака, а другая жестикулировала в соответствии с движениями его губ. Его темные волосы блестели от обильного количества геля. На нем было множество золотых украшений: массивная цепь, браслет, печатка. Наконец, он откинул голову и засмеялся, а затем, обменявшись рукопожатием с Комендантом, сел в машину и уехал.

Я физически ощущала напряжение исходящее от Айс, которая продолжала смотреть в направление, куда уехала машина. Прошла минута, потом еще одна. Вдруг, она ударила по металлической сетке так сильно, что я была уверена – соединения не выдержат и разомкнуться не в силах противиться ярости удара.

Но Айс молча развернулась и ушла в здание тюрьмы, глядя прямо перед собой.

Я еле удержала себя от того, чтобы побежать за ней, помня свое обещание – дать ей время. Горько вздохнув, я вернулась к своим друзьям, которые озабоченно смотрели на меня. Я пожала плечами и покачала головой. В это время прозвучал сигнал, свидетельствующий о том, что прогулка на сегодня закончилась.

Сидя вечером в своей камере, я пыталась анализировать то, что произошло днем. Айс исчезла в своей камере на весь оставшийся день, это было обычным явлением, когда она была расстроена. Корина и остальные пытались выпытать, что случилось с Айс и почему она так реагировала. Кажется, они волновались за ее рассудок, не доверяя тому хрупкому балансу, которого нам удалось достичь. Но я не сомневалась. Я отказывалась дать им повод продолжать так думать или только увериться в их подозрениях. Было очевидно, что она знала того мужчину, с которым разговаривал Комендант. А кто он был и почему она так реагировала касалось только ее одну.

Я боюсь, что немного нагрубила им. Поняв это, я решила удалиться в свою камеру и спокойно подумать.

Было совсем рано, но я решила, что сон поможет мне успокоиться и расслабиться. Я как раз расстилала постель, когда слабый звук привлек мое внимание. Айс стояла у входа в мою камеру с очень сосредоточенным выражением лица. Я нерешительно улыбнулась.

"Ты занята?"

"Нет! Нет, я просто…", – я указала на постель.

"Хочешь пройтись?"

Я уже улыбалась, светясь как новогодняя игрушка.

"Конечно. Это было бы здорово"

Она улыбнулась в ответ и кивнула. Потом провела меня через главный зал, увлекая в один из многочисленных коридоров. Налево… Опять налево… Я никогда не была в этой части тюрьмы.

Попав сюда, одно из первых правил, которое ты узнаешь – не лезть туда, куда тебя не звали, иначе тебе может не понравится то, что ты увидишь. Или, что увидит тебя. Следуя этой философии как собственной Библии, я все еще не знала довольно многого.

Не смотря на то, что я чувствовала себя довольно неуютно в этих незнакомых коридорах, я доверяла Айс полностью – сердцем, разумом, жизнью. А еще, я догадывалась куда мы идем.

Прежде чем продолжить рассказ, я должна объяснить вам систему найма рабочей силы в Болоте. Во многих тюрьмах, заключенные работают на то, чтобы улучшить обстановку в камере, а в Болоте заключенные работали за деньги или для того, чтобы время шло быстрее. Им платили четкую сумму – 25 центов в час, которая шла на личный счет заключенной. Те, кто не хотел работать, могли этого не делать.

Работа, которую я делала для Корины в библиотеке приносила мне удовольствие. Я не принимала за нее оплату. Моей второй работой было то, что изредка я писала статьи для газеты. Это давало мне возможность покупать всякие мелочи. Вообще, было множество возможностей в нашем "доме" – прачечная, готовка, уборка… У нас было несколько магазинов – автомобильный магазин, магазин запчастей и деревянных изделий. Доход от них поступал на счет тюрьмы и, как я слышала, был довольно высок.

Было нетрудно догадаться, чем именно занималась Айс.

Вскоре, мы вошли в холл, который патрулировало трое охранниц, которые с любопытством смотрели на нас. Одна из них подошла поближе и улыбнулась:

"Хочешь убить время, Айс?"

Остальные засмеялись, почувствовав в ее словах подтекст.

"В своем роде…", – сказала Айс, поднимая руки, чтобы охранница могла обыскать ее.

"А ты, Ангел?", – спросила она меня, пока обыскивала, – "Хочешь смастерить пару новых полок для своей библиотеки?"

"Неа…", – ответила я, пытаясь не засмеяться, когда ее руки коснулись моих боков, – "Просто осматриваюсь. Никогда не была здесь раньше".

Охранница ухмыльнулась и отошла.

"Все нормально. Не оставайтесь там надолго. Отбой через пару часов"

Айс кивнула и нас подвели к металлической двери. Пара поворотов ключа и дверь распахнулась с тихим скрипом, приглашая нас внутрь. Войдя, Айс потянулась влево и включила свет. Дверь за нами закрылась и я получила возможность осмотреться, жмурясь от неожиданно яркого света. Комната была просто огромной, заполненной огромными подъемниками и металлическими боксами для деталей и инструментов. Пахло резиной и маслом. Это напомнило мне те времена, когда я смотрела, как отец что-то чинил в машине.

Посередине комнаты, в различных стадиях ремонта, стояли две полицейские машины.

Мы прошли мимо них и наши шаги эхом разносились по помещению. Айс подвела меня к двери и открыла ее, взяв ключ из тайника в одной из панелей на стене.

Дверь бесшумно распахнулось и Айс вошла первая, приглашая меня следовать за ней. Комната представляла из себя точную копию первой, только намного меньше. Там стояло две машины. В одно, почти разобранной, с трудом можно было угадать Фольксваген, а в другой, которую явно недавно перекрашивали – Корвет.

Я вопросительно посмотрела на Айс.

"Чоп шоп"

"Что, простите?"

"Так это называется. Чоп шоп"

"А чоп шоп это…"

"Место, где обрабатывают украденные машины. Серийные детали заменяются новыми, чтобы было нельзя идентифицировать и машины снова продают"

Я знаю, что шок и недоверие отразилось на моем лице потому, что Айс слегка приподняла бровь и слабо улыбнулась:

"Кто бы мог подумать, что наш паинька Комендант способен на такое, да?"

"Я…Я не знаю, что и думать. Невероятно. Ты точно знаешь, что он в курсе происходящего?"

Ее улыбка превратилась в перекошенную усмешку.

"А кто ты думаешь все так мило тут устроил?"

"Ты шутишь?"

"Боюсь, что нет"

Я снова осмотрелась и вызывающе спросила:

"А как ТЫ узнала об этом?"

"А… Это совсем другая история. Пошли"

Прошло несколько мгновений и я не выдержала, чувствуя, что уровень раздражения достиг предела.

"Ну???"

Она удивленно посмотрела на меня, как будто не знала, что я нахожусь в одной с ней комнате. Повернув голову, она посмотрела мне в глаза и медленно произнесла:

"Кассандра не убивала Жозефину…"

Я ожидала чего угодно, только не этого.

"Что???"

Приняв сидячее положение, Айс подтянула колени и обвила их руками.

"Я хочу сказать…да…физически она убила ее. Но не по той причине, которую назвала"

"Не думаю, что улавливаю ход твоих мыслей, Айс"

Я судорожно пыталась найти логическую связь между тем, что мне только что сказала Айс и нелегальной авто мастерской. У меня ничего не получалось.

"Кассандра сказала, что убила Жозефину из-за того, что та назвала меня другом. Это не правда".

"Откуда ты знаешь?"

"Потому, что она сказала мне это"

"Кто сказал? Жозефина?"

У меня было ощущения, что я тону в зыбучих песках.

"Нет. Кассандра. Когда мы были в дыре"

"Айс, Кассандра ненормальная. Она одержима тобой и скажет что угодно, лишь бы ты не стала убивать ее"

"Я верю ей"

"А ты не могла бы объяснить мне, почему?"

Она слабо улыбнулась.

"По многим причинам. Одна из которых то, что ты видела сегодня днем"

Оооо… Теперь мы подошли поближе к вопросу…

"Да, я волновалась о том, что случилось"

Теперь она уже улыбалась вполне нормально.

"Я знаю"

Она немного подвинулась и похлопала по кровати, приглашая меня присесть. Я не отказалась и залезла на постель, где и устроилась облокотившись спиной о стену. Спокойное и уютное молчание продолжалось несколько мгновений. Когда она наконец посмотрела на меня, ее взгляд был прямым, но немного туманным.

"Ангел, почему ты никогда не спрашивала меня, сделала ли я то, за что сижу здесь?"

Я почувствовала как тело Айс напряглось в ожидании моего ответа. Я ушла в песок по самое горло.

"Я…хм…Я решила, что если бы ты хотела рассказать мне, ты бы сделала это. Просто это не мое дело"

Она лишь кивнула, услышав мой ответ, а потом посмотрела на стол, где во все своей красе цвели хрупкие, но сильные деревца. Снова воцарилась тишина. Но я больше не чувствовала себя так уютно и спокойно. Кажется я пыталась сдержать дыхание, но у меня не очень-то получалось. Когда она заговорила, ее голос больше напоминал шепот.

"Я виновна в убийстве многих людей, Ангел. Но тот человек, за которого я сижу, не один из них"

Я кивнула, чувствуя как облегчение разливается по всему телу.

"Что же случилось?"

Я спросила, молясь, что дверь, которую она так осторожно приоткрыла, не захлопнется, заехав мне по лицу.

"Это довольно длинная история", – осторожно ответила она, давая нам возможность остановиться.

Но я не поддержала ее.

"Ну, учитывая, что я здесь останусь еще несколько лет, я думаю, что тебе стоит попробовать втиснуть в них твой рассказ"

Получив от нее еще одну улыбку, я мысленно поздравила себя с правильным ответом.

"Хорошо. Я говорила тебе, что была наемной убийцей у Бриаччи, но я не всегда получала заказы прямо от него. У него была масса помощников и заместителей, которые передавали его указания. Одним из них был парень по имени – Нунцио Каллестрано", – она поморщилась, – "Отвратительный тип у которого на руках было больше волос, чем у многих на голове"

Я не сдержалась и засмеялась, представив себе такой образ. Она пожала плечами и продолжила.

"Это действительно так. В любом случае, Бриаччи и его жена были на похоронах одной из многочисленных тетушек на Сицилии, когда поступило это указание. Нунцио послал одного из своих лакеев, который передал мне, что есть кое-кто, о ком надо позаботиться. Это был еще тот тип: такими вещами не занимается даже Мафия – детская порнография. Лакей рассказал мне, что Каллестрано узнал о том, что этот парень – Тони Селлети, работал в одном из домов Бриаччи. Как и многие, Семья никогда не прощала такого и я должна была решить проблемы раз и навсегда"

"И что произошло?"

"Я всегда делала некоторые исследования прежде чем наносить удар", – продолжила она, – "Тот раз не стал исключением. Я стала следить за этим парнем: дом, работа… Я пыталась понять, где нанести последний удар с минимальным риском"

Ее слова и этот сухой, отсутствующий тон голоса вызвали у меня дрожь. Я съежилась, пытаясь скрыть мурашки. Ее глаза сказали мне, что это не осталось незамеченным и я снова перестала дышать, боясь, что она остановит свой рассказ.

Глубоко вздохнув, она опустила голову на колени и продолжила.

"Скажем так… То, что я увидела расходилось с тем, что мне сказали"

"Что ты имеешь в виду?"

"Вместо того, чтобы наблюдать за монстром, который насилует детей, я увидела тихого работящего семейного человека, который ничем не напоминал того, кого, как мне описали, я должна была убить. Теперь, прежде чем ты скажешь что-нибудь… Да, у преступников не написано на лбу, что они убийцы, насильники или воры, но я научилась доверять своим инстинктам и мои инстинкты ясно говорили мне, что это не тот человек", – она немного подвинулась, – "У меня было много собственных контактов и с их помощью я узнала, что единственной правдой о том человеке, которую мне сказали, было его имя. Все остальное тонкая паутина лжи, в которую, зная мой характер, я должна была попасться. Я узнала еще пару важных вещей"

"А именно?"

"Он был свидетелем обвинения в слушании, которое касалось Семьи"

Теперь кусочки, по крайней мере отдельные, стали собираться в единое целое. Я кивнула, надеясь, что она продолжит.

"У многих из нас есть незримые границы и эта была одной из моих. Я никогда не убиваю невинных, не убиваю свидетелей и не важно, о чем они свидетельствуют. Короче говоря, я жутко разозлилась на то, что Бриаччи так меня подставил и немедленно позвонила ему на Сицилию. К сожалению, он был вне зоны действия и я просто оставила сообщение. Потом я вернулась к лакею Нунцио и сказала ему, что сделка не состоялась. Сделав это, я пошла домой, убрала пистолет и легла спать, решив, что проблема решена", – она презрительно фыркнула, – "Я должна была понимать, что это еще не все".

Она закрыла глаза и я еле сдержалась, чтобы не положить руку ей на плечо в знак поддержки.

"Проснулась я следующим утром от звука выбиваемой двери. Добрая дюжина полицейских ворвалась в мою спальню. Оказалось, что с Тони Селлети случилось несчастье этой ночью и, как минимум, пять свидетелей готовы подтвердить в суде, что видели меня ночью выходящей из его офиса с пистолетом в руке и кровью на одежде", – она засмеялась, – "Удивительно, как с помощью денег можно заставить людей видеть разные невероятные вещи".

Я снова кивнула, прекрасно ее понимая. На моем суде свидетелей никто не подкупал. Но их воспоминания были странно избирательными. Небольшой толчок со стороны обвинения и воспоминания текут в нужном русле… Добавьте в эту картинку немного банкнот и… да, у каждого есть своя цена.

"Это был Сальватор?", – спросила я после нескольких минут молчания.

"Я думала так. Я постоянно думала о том, что сделаю с ним за то, как он меня подставил. Единственное, что я не могла понять, почему Бриаччи хотел убрать свидетеля? Парень, который находился под следствием всегда только мешался ему. Я всегда думала, что он будет только счастлив, если помеха будет устранена столь безопасным путем, а его руки останутся чистыми".

"Ты права. В этом нет смысла"

" У меня были подозрения. Но на тот момент я была осуждена, приговорена и на пути в Болото"

"Если ты что-то подозревала, почему не боролась?"

Она снова засмеялась, но, даже в таком свете, я видела слезы в ее глазах. Это было невероятно.

"Я не боролась. Я виновна, Ангел. Может я и не убивала Селлети, но я убила многих других. Я слишком опасна, чтобы выпускать меня на улицы"

"Айс…"

"Нет, Ангел. Это правда. Я там, где должна быть. Откуда меня не стоило выпускать", – она резко вытерла слезы ладонью. Я понимала, что ее раздражает собственная слабость, – "В любом случае, Бриаччи полностью отвернулся от меня. Я не знаю почему, может быть он был недоволен, что я не стала делать свою работу". Она пожала плечами.

"Понятия не имею"

"Думаю, это больно"

Она посмотрела на меня, а потом отвернулась, пряча свое лицо за распущенными волосами.

"Да. Так и есть. Но, что хуже всего, Жозефина тоже не разговаривала со мной. Мне было плевать на всех, но я хотела… нет, мне было нужно, чтобы она верила мне. Я пыталась поговорить с ней по телефону, но она всегда была занята или еще что-нибудь. Потом… я сдалась".

"Но, почему же она…"

"Я расскажу. Когда я увидела ее тем утром, я поняла, что здесь что-то не так. Помимо ножа Кассандры у ее горла. Жозефина не святая, особенно если вспомнить кто ее муж, но она хорошая женщина. Не было причины запирать ее здесь, если только кто-то не хотел этого. А уж для нее… попасть сюда…", – она не стала договаривать, а лишь покачала головой.

"Ты же слышала о проблемах Сальватора с законом?", – рискнула я.

"Да, но уже после того, как все закончилось. Ее отказ свидетельствовать против мужа… А потом, ее убили, а я очутилась в дыре…"

"С Кассандрой".

"Вот именно", – ее улыбка была жестокой, без капли тепла, – "Она рассказала мне интересную историю. В ту ночь, когда в Болоте появилась Жозефина, Комендант навестил Кассандру в ее камере. Он предложил ей сделку. Геракл остается в Болоте, а Кассандра делает ему маленькое одолжение"

"Убить Жозефину", – выдохнула я.

"Совершенно верно. Он дал ей нож и оставил дверь в ее камеру открытой, чтобы она могла сделать это. Но у него было еще одно условие"

"Какое?"

"Я должна была видеть происходящее. Она рассказала, что он был очень настойчив в своей просьбе"

"Господи, но почему?", – теперь мне стало понятно, почему он оказался там в тот день.

"Жозефина обладала информацией, благодаря которой я могла вырваться на свободу"

"Что за информация?"

"Имя человека, который убил Тони Селлети. Прежде чем она умерла, ей удалось сказать мне это. Это был лакей Нунцио. Парень по имени Джозеф Кавалло. Этого же человека ты видела сегодня днем, когда он пожимал руку Коменданту"

Неожиданно головоломка сошлась. Наш благочестивый Комендант был продажной тварью. И все было намного хуже, чем просто ворованные машины.

"Когда Кассандра заставила меня говорить с Комендантом о том, чтобы оставить Геракла, он предложил мне сделку. Я участвую в его маленьком бизнесе, а он оставляет в покое эту крысу"

"Чоп шоп"

"Правильно. Я знала, что так или иначе мы придем к этому и согласилась. Мои подозрения вернулись ко мне, когда я узнала парней, которые привозили ворованные машины. Но было поздно. Как итог – Кавалло привозит Морисону машины, которые нужно перекрасить и почистить. У Коменданта появляются деньги, а у Кавалло дешевые машины и все довольны"

"Я все еще не очень понимаю, как смерть Жозефины вписывается во все это. Помимо очевидного, естественно"

"Первое, она могла стать свидетельницей по моему делу и рассказать, кто на самом деле убил Селлети. А это позволило бы мне расправиться с маленьким бизнесом нашего Коменданта. Кроме того, многие высокопоставленные лица спелись с нашим Комендантом и им тоже этого всего совсем не хотелось"

"Да, это правда"

"Кроме того, оставалось лишь сложить два и два, чтобы выйти на самого Кавалло. Все было подстроено просто идеально. Кавалло заставляет меня убить человека, свидетельствующего против его собственного босса. Не важно, что я отказалась. Он сделал это, так или иначе. А дело приписал мне. Бриаччи никогда не получал моего сообщения и ему ничего не оставалось кроме как поверить в то, что я убила того человека. Кавалло отвел от себя подозрения. Жозефина мертва и мои шансы выйти отсюда равны нулю. Но я знаю, кто убийца, кто все это подстроил. И у меня есть способ выбить из Коменданта то, что нужно мне"

"Какого рода способ?"

"Я не уверена. Морисон совершил большую ошибку, позволив сделать спектакль из смерти Жозефины. Он должен был сделать это тихо или так, чтобы я этого не видела. Но он решил выпендриться. Он рискнул и проиграл", – она оскалилась, – "Он просто еще не знает"

Слегка выпрямившись она потянулась, закинув руки за голову и изогнувшись.

"Одно я знаю точно. Дни Джозефа Кавалло сочтены. И я лично прослежу за этим"

Я не смогла сдержать дрожь, которую вызвал страх, когда я посмотрела на нее в тот момент. Выражение ее лица полностью изменилось. Это больше не была благородная женщина, которая мстила за смерть приемной матери. Это была тренированная убийца.

Когда она снова заговорила, ее голос был мягким и сдержанным.

"Многие скажут, что Бриаччи получил по заслугам и Жозефина тоже"

"Никто не заслуживает смерти, Айс"

Она повернулась ко мне и ее глаза прояснились.

"Напомни мне поспорить с тобой об этом немного позже"

Я улыбнулась в ответ и хлопнула ее по плечу.

"Договорились"

"Они забрали меня откуда никто бы не смог. Они дали мне еду и крышу над головой. Семью. Только потому, что я выбрала темную дорожку, их дар не стал менее ценным и дорогим для меня. Я должна им и я отплачу"

Она снова смотрела куда-то далеко, когда говорила все это. Я обнаружила, что изучаю ее руку, которая лежала на белой простыне. Это была сильная рука, загорелая с длинными пальцами. Такими грациозными и смертельными. И как любопытный ребенок, я положила свою поверх ее, восхищаясь мягкостью и теплом под своей ладонью. Я рассмеялась, такой нелепой мне показалась разница наших рук.

Когда я подняла голову, то обнаружила, что Айс смотрит прямо на меня, наблюдая за моментом. Я поняла, что моему сердцу не будет отказано в его молчаливой просьбе. Наши губы встретились с бесконечной нежностью, которая стерла опыт нашей животной страсти, тогда в душевой. Теплая мягкость ее губ накрыла мои и чувственные прикосновение растопили меня изнутри, заставляя забыть кем я была и дать дорогу новой женщине. Влажные и обжигающие, наши губы двигались в неназваном танце. Моя рука провела линию по ее шее и я прижала ее ближе, чувствуя, как кончик языка Айс дотронулся до моих губ. Я раскрылась под этим дразнящим жестом, принимая ее в себя и слабо постанывала от нахлынувших ощущений. Наконец, нерешительно, я отпрянула от нее и уткнулась ей в плечо, пытаясь восстановить дыхание, успокоить сердце и осознать происходящее.

"Боже… это было… вау"

Ее рука скользнула по моей спине и я обнаружила себя в ее в объятии. Я получила нежный поцелуй в макушку и расслабилась в океане тепла и заботы. Я слушала четкий ритм ее сердца и ждала, когда пройдет волна мурашек, пробежавших по телу. Я почувствовала, что она коснулась моей головы щекой и мои глаза закрылись в блаженстве. Немного жутко звучит, но смерть моего мужа привела к тому, что я нашла свой дом.

Ее голос был глухим.

"Прости меня, Ангел"

Я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть ей в глаза, но она держала меня слишком крепко, не давая двигаться, так что я положила голову обратно на ее плечо и вздохнула.

"За что ты извиняешься?"

Она сухо рассмеялась.

"За многое, я полагаю. За то, что отталкивала тебя. Держалась от тебя на расстоянии, когда ты предлагала помощь. Но по большей части, за то, что сделала поспорив с тобой…"

Я ждала от нее этого столько месяцев, что теперь даже растерялась. Наконец, я решила, что юмор в данной ситуации лучшее решение. Поэтому, приняв ее тон, я ответила:

"Насколько я помню, это я вызвала тебя на спор"

"Возможно. Но я знала, что я делала и чего хотела", – вздохнула она, – "Но это… нечто, чего я не должна была делать. Даже на словах"

Мое сердце рвалось из груди, а мысли метались с бешенной скоростью.

"Значит, ты тоже почувствовала это"

Долгое молчание было мне ответом. Я чувствовала как она пытается и не может ничего сказать.

"Да…", – тихий шепот ясно прозвучал в тишине. Еще одна пауза. Намного дольше, чем первая, – "С первой нашей встречи", – она немного подтянула меня к себе, устраиваясь поудобнее, – "Я старалась игнорировать это. Старалась спрятать это также глубоко, как все мои остальные чувства. Очевидно, это не сработало".

Я хотела что-то сказать, но в это время мигнул свет, давая предупреждение о том, что через 10 минут отбой. Она прижала меня к себе еще крепче, а потом отпустила меня и отодвинулась. Я поймала ее руку и поцеловала тыльную сторону ладони прежде, чем прижать ее к своей груди.

"Мы еще не закончили, так и знай"

Она сжала губы, очевидно пытаясь не улыбнуться. Потом приподняла бровь.

"Мда?"

"Абсолютно точно"

Без сомнений и страха я подвинулась ближе и поцеловала ее, вложив в этот поцелуй всю невысказанную страсть, которая царила в моей душе. Ее рука нежно скользнула по моей груди.

Отвечая тем же, я первый раз в жизни дотронулась до женской груди. Мягкая, теплая, упругая. Я невольно вздрогнула, когда моя ладонь почувствовала реакцию соска. Бессознательно, мои пальцы сжали ее грудь. Она подвинулась ближе ко мне и тихо застонала от удовольствия. Неожиданно, я почувствовала физическую необходимость дотронуться до нее и, прервав поцелуй, я потянулась к молнии на ее комбинезоне. Мне удалось расстегнуть ее только наполовину, когда снова мигнуло свет и бездушный голос объявил о том, что через пять минут все должны быть в своих камерах.

Остановившись в нескольких сантиметрах от своей цели я тупо уставилась на ее грудь. Желание дотронуться до кожи губами было таким сильным, что я содрогнулась, а потом посмотрела Айс в глаза. Они потемнели от желания до фиолетового оттенка, ее дыхание было прерывистым, а над верхней губой проступили капельки пота. Господи, никогда я не видела такой красоты…

Кто-то кашлянул и, развернувшись, я увидела покрасневшую охранницу, которая остановилась у входа в камеру Айс.

"Леди", – извиняющимся тоном произнесла она, – "Время отбоя. Ты должна вернуться в свою камеру, Ангел".

Я снова повернулась к Айс, которая улыбалась мне так, что это совсем НЕ помогало мне придти в себя.

"Ангел…"

"Хорошо, хорошо. Господи", – я велела себе встать и очень обрадовалась тому, что, несмотря на дрожь, ноги меня удержали.

"Помни что я сказала, Айс. Мы еще не закончили"

"Я запомню", – сказала она тихо, – "Спокойной ночи, Ангел"

ЧАСТЬ 8

Все было кончено. По крайней мере, на время. Верная своей натуре, Айс снова отдалилась, как будто наш вечер вместе слишком обнажил для меня ее душу. Не скажу, что не была разочарована, потому что БЫЛА. И очень. Но я все-таки изо всех сил старалась посмотреть на мир с ее точки зрения. Каждое проникновение в ее израненную душу позволяло мне больше понять женщину, в которую, как я признавала, я влюбилась. Но каждое проникновение много стоило и Айс, и мне. Знаете, это сродни тому, как выводятся токсины из тела. Всегда нужно время на восстановление баланса.

В то же время, я продолжала работать в библиотеке, преподавая, и даже позволив себе играть в команде по софтболу, так называемых "Всех Звездах Болота". Мы играли против команды охраны в первую неделю лета.

Мой статус амазонки позволил мне общаться с людьми, с которыми я раньше даже не мечтала разговаривать. Я выслушивала их вопросы и заботы, и как могла, старалась помочь. Как я уже говорила ранее, большинство обитателей Болота не были жестокими зверями. В основном, это были молодые женщины, отсиживающие короткий срок за глупые ошибки. Хотя я помогала, как могла, их обучению, мне хотелось большего. Хотелось подготовить этих девушек к жизни за стенами тюрьмы. С помощью охраны, нескольких бескорыстных организаций и местных университетов, я смогла устроить несколько различных курсов для заключенных. К моему приятному удивлению, такие курсы как "Умение управлять собой", "Воспитание детей", "Ведение домашнего хозяйства" и "Успешная карьера" посещались очень хорошо. Мне очень нравилось ощущение, что я оказываю положительное влияние на жизнь товарок по несчастью. Чтобы выйдя из Болота, они никогда сюда больше не вернулись.

Моя вторая весна в Болоте ознаменовалась также тем, что я оказалась способна вмешаться в драку без чьей-либо помощи. Вообще-то, мне даже не пришлось применять насилие.

Я направлялась в прачечную за чистыми униформами (и если вы дочитали до этого места, то уже знаете, что в тюрьме надо держаться подальше от прачечной). Там уже были двое новеньких и коленопреклоненная девушка, только-только вышедшая из изоляции. Все трое были в синяках и следах побоев, но на третьей девушке они были свежие и сильно выделялись на фоне бледной кожи.

Я вошла в помещение, постаравшись произвести побольше шума. Девушка, стоявшая на коленях, посмотрела на меня с мольбой в глазах, остальные-со злостью.

– Что здесь происходит?

– Мне кажется, что это тебя не касается,-ответила одна из стоявших.

– А если я сделаю так, что будет касаться? Это поможет?

Вторая отпустила воротник формы жертвы и придвинулась ко мне.

– На твоем месте я бы не стала этого делать. Эти синяки могут стать гораздо хуже и очень быстро.

Уловив мой тон, она остановилась и вопросительно-оценивающе посмотрела на меня.

– Ну?

Она обернулась на свою напарницу, та пожала плечами. Тогда первая снова повернулась ко мне и подняла руки на уровень груди.

– Я ничего такого не имела в виду.

– Вижу,-улыбнулась я. -Тогда, наверняка, ты не будешь против того, чтобы отпустить эту девушку, а? Пусть она сделает то, за чем пришла, и уйдет.

– Ну конечно,-сказала первая.-Никаких проблем.

– Хорошо, -я кивнула девушке на полу, и она, кивнув в ответ, медленно встала. В глазах ее все еще плескался страх. Разрешающий кивок от меня, и она взяла стопку чистой одежды. Оглянув всех нас, она направилась к двери. Я видела, как злится одна из заключенных, ее глаза просто метали молнии в направлении двери.

– Знаешь,-продолжила я спокойно.-Было бы гораздо умнее не преследовать ее, когда я уйду. Окажите себе услугу и оставьте ее в покое. Вам так будет намного лучше, поверьте мне.

– Кто ты?-спросила первая.

Я почувствовала, как мои губы расползаются в улыбке.

– Меня зовут Ангел.

– Ангел, ха!-презрительно хмыкнула она, снова оценивающе меня оглядывая. Она была среднего роста, с гладкими темными волосами, которые свисали на близоруко прищуренные глаза.

– Именно так меня называют.

– Ты не выглядишь очень круто.

– Внешность обманчива. Ты можешь попытаться выяснить правду, хотя я бы хотела, чтобы все прошло по-взрослому.

Вторая подошла к подруге, давая мне возможность осмотреть ее повнимательнее.

– Похоже, над вами обеими изрядно поработали,-сказала я. Когда они обе злобно на меня посмотрели, я всплеснула руками.-Все нормально. Со мной тоже такое было. И не раз.

– С нами ничего не случилось, -запротестовала первая. -Мы просто были несколько… неуклюжи.

Мне разобрал смех, но я сдержалась.

– Да, на меня тоже пару раз "неуклюжесть" нападала. Неприятно, правда? Хочется заставить других побыть столь же… "неуклюжими", а?

Теперь обе на меня щурились.

– Какого черта ты тут мелешь?-наконец выдавила вторая.

– Я говорю о том, чтобы избить кого-нибудь, потому что вас самих отлупили. Я говорю о том, что вы думаете, что почувствуете себя лучше после этого. Но должна вам сказать, что лучше не станет. Единственное, что вам поможет, это способность противостоять людям, которые вас имеют. Нельзя самим становиться такими же зверями, дамочки. Потому что есть кое-что, что вы должны знать о зверях. Всегда есть кто-то круче, больше и сильнее, чем вы.

– Ты?-фыркнула первая недоверчиво.

– Ну, хотя бы я. Но мне проще давать вам уроки самообороны, чем обороняться от вас. Что скажете?

Они переглянулись, затем посмотрели на меня, очевидно, не зная, что делать. Потом наконец сказали в унисон:

– Ладно.

Я снова улыбнулась.

– Отлично. Я бываю во дворе с одиннадцати. Последнее время я больше занимаюсь софтболом, и если я не смогу помочь, то там будет куча моих друзей. Увидимся завтра в секции тяжеловесов, и я представлю вас им, хорошо?

– Секция тяжеловесов? Но это же территория амазонок!

– Точно.

– Так ты амазонка?

– Да,-боюсь, моя улыбка стала несколько самодовольной, но разве вы не реагировали бы также? Выражения их лиц изменились: на них проступило уважение, что заставило меня ощутить еще большую гордость за то, кем я была.

– Ну так что? Мы договорились? Больше никаких издевательств над беззащитными?

– М-м… да, договорились.

– Отлично! Тогда завтра увидимся!-провожаемая их взглядами, я взяла стопку одежды, за которой собственно пришла. Улыбнувшись напоследок этой парочке, я вышла из прачечной.

Система распространения новостей (и слухов) в тюрьме работала отлично, в чем я и убедилась, придя в библиотеку. Дюжина амазонок и язвительная библиотека обрушили на меня груду поздравлений и дружественных похлопываний по спине. Я пялилась на все это в недоверии, а они аплодировали за мое первое "сольное выступление".

Хриплый смех и всякие неприличные шуточки аккомпанировали их поддразниваниям, а я зарделась как мак. Пони почти достала меня, выйдя вперед и неся небольшой кекс, явно стащенный из торгового автомата, и дополненный свечкой. Мне спели "Она-чертовски хорошая амазонка", а желание, которое я загадала, задув свечку, знать никому не положено.

Тепло весны постепенно уступило место жаре и влажности. Айс стала снова высовываться из своей раковины, как рак-отшельник, вытянутая оттуда парилкой дней и благоуханием ночей. Мы частенько сидели во дворе в сумерках и просто болтали, в основном, ни о чем. Было очевидно, что рана, нанесенная смертью Жозефины, еще болела, но постепенно затягивалась.

Множество раз я внезапно обнаруживала, что рассказываю ей истории из своего детства. Я надеялась, что это раскрепостит ее настолько, что она сама что-нибудь расскажет, но мои надежды были тщетны. Все же, различные истории были моим хобби еще с детства, с тех пор, как моими единственными слушателями были ненавистные куклы…

Большая часть историй крутилась около летней хижины в канадской глуши. Я рассказывала ей о том, как бабушка и дедушка со стороны матери приехали погостить на неделю, и дедушка бросил всю грязную пластиковую посуду в костер, провоняв дом так, что запах держался несколько дней. Или о том, как я в первый и последний раз ездила с отцом на рыбалку.

Мой папа не думал, что рыбалка-подходящее занятие для девочек, но не найдя иной компании, пригласил меня с ним. Мы отправились в путь на небольшой лодке, которая обычно стояла привязанная у причала. Он выставлял себя великим мастером рыбацкого дела, и поэтому купил себе красивую удочку и дорогущую коробку для принадлежностей с набором различных приманок, к которым мне было запрещено прикасаться под страхом смерти. С большой помпой он вручил мне простую бамбуковую удочку с длинной леской, на конце которой болтался маленький крючок. Также мне достались пластиковая банка червей и предупреждение, что лучше не стоит просить насадить червя на крючок. Очевидно, представления моего отца о женственности не распространялись на насаживание грязного скользкого червяка на крючок.

Мы приплыли к крохотному островку посреди озера, там отец бросил якорь, и разложил свои вещи. Он уже закинул удочку, а я все еще возилась с тем, как бы получше насадить червяка на крючок так, чтобы его внутренности не вывалились на меня. Мне представлялось, что я слышу, как кричат бедные существа, когда я втыкаю в них острый крючок. На месте ранки выступала кровь.

Судорожно сглотнув, я закончила свою задачу, чтобы мой отец не разочаровался во мне еще раз. Затем забросила удочку, через секунду ощутила резкий рывок и потянула на себя с тем, чтобы обнаружить на крючке приличных размеров окуня.

Примерно так день и продолжался. Каждый раз, как я закидывала удочку, рыба просто лезла на крючок. Отец же, со всем своим оборудованием поймал две крохотные синеголовки и окуня, настолько маленького, что его не стоило оставлять.

Сказать, что через два часа папа был в дурном настроении, было бы правильным, но излишне мягким описанием положения дел. Ни говоря ни слова, он сложил свое оборудование, поднял якорь, и мы отправились обратно.

Тем вечером ужин был самый лучший из всех, что я когда-либо ела, хотя отцу, похоже, с трудом давался каждый кусок.

Мне даже иногда удавалось рассмешить Айс, особенно, когда я рассказала ей историю о приезде наших друзей. Весь день шел дождь, и мама со своей подругой разместили промокшую обувь около камина, чтобы высушить. К несчастью, бурундук выбрал это место для гнезда. Еще лучше оказалось то, что зверек предпочел более удобный башмак своему каменному логову.

На следующее утро подруга матери сунула ногу в башмак и затем издала крик, способный поднять даже мертвого. Когда я спустилась вниз, мама и ее подруга крича бегали по комнате с вениками, гоняясь за маленьким перепуганным животным, которое к несчастью нашло не то место для сна. Айс была благодарным слушателем и всегда внимательно выслушивала мои истории о хижине у озера. По ее взгляду, устремленному в неведомую даль, я решила, что все-таки смогла заставить ее вообразить то чудесное место, которое давало мне такое ощущение мира и безмятежности. Она всегда выглядела спокойнее и открытее после моих историй, даже мягче, что ли. Ее светлые глаза приобретали более насыщенный оттенок голубого, а острые углы лица сглаживались, когда она нежно смотрела на меня. Мне казалось, что под ее холодной маской проглядывает ребенок, которого я видела на старой фотографии. Это была часть ее сущности, которую мне особенно хотелось познать. Но словно в омуте, глубины которого неизведанны, и обнаруживаются только тогда, когда ты уже погрузился по шею, поверх ее души были напластования тайн и эмоциональной защиты, через которые мне предстояло пробиться.

Были и другие случаи, когда она приходила на матчи по софтболу. Ее глаза зорко следили за игроками, а на губах играла загадочная улыбка. Я быстро научилась сосредотачиваться на игре, чтобы не получать украшения в виде распухших губ, фонарей под глазом и прочих прелестей, которыми могли снабдить "друзья-по-команде". И безжалостных насмешек, конечно.

Несколько раз мне удавалось почувствовать жар ее взгляда на себе, и приходилось яростно сопротивляться, чтобы не повернуться и не встретиться с ней глазами, зная, что это было равносильно гибели.

Наши поцелуи в ее камере пробудили во мне животное, о котором я даже не подозревала. Мои ночи теперь были переполнены как эротическими, так и спокойными нежными сценами. Иногда мне казалось, что я взорвусь от напряжения, и кусочки меня разлетятся от разочарования.

Но чему я научилась в Болоте, так это, что терпение-добродетель. Если судить по этому, то я просто святая. В конце концов, меня ведь зовут Ангел.

Иногда ее улыбка выдавала хорошее настроение, и я пыталась представить себе ее чувства и планы мести начальнику тюрьмы и предателю, из-за которого она сюда попала. Я пишу, пыталась, потому что она никогда ничего не говорила по этому поводу, а расспрашивать я опасалась, чтобы не нажить неприятностей на свою голову. Я ничем не могла ей помочь, но беспокоилась по поводу мер, которые она могла применить, чтобы восстановить справедливость, как она ее понимала.

Реально ей ничто не могло помешать отправиться прямо за Морисоном. В конце концов, у нее было пожизненное заключение без каких-либо надежд на то, чтобы снова очутиться на свободе. Я полагаю, эта мысль преследовала ее, особенно по воскресеньям, когда нас заставляли выслушивать три часа ханжеской проповеди начальника тюрьмы, зная, какая подлая тварь скрывается под монашеским облачением. Почему она так не поступила, не имею ни малейшего представления. Сомнительно, чтобы это оказалось так просто для нее, и, наверное, это было худшим из наказаний. Следующий вариант, пришедший мне в голову, был идеей, которая хоть раз посещает каждого заключенного в Болоте или в какой угодно другой тюрьме. Я имею в виду побег. Спросите десяток заключенных в любой тюрьме мира, и девять признаются, что думали о побеге. А десятый солжет. Об этом рассуждали за едой и думали в камере, когда подступала тьма тюремной ночи.

Любой вам мог выдать не менее дюжины способов исчезнуть из Болота без досрочного освобождения. И некоторые из них, надо признать, имели неплохие шансы на успех. Это ведь было Болото, а не Алькатрас (насколько я помню из многочисленных боевиков, жуткая неприступная тюрьма для отчаянных головорезов-прим. переводчика;-). Корина, которая разбиралась во всем этом, авторитетно заявила, что со времен, как Болото стало женской тюрьмой, был 21 случай успешного побега. Пятнадцать беглянок вернулись сюда снова, двоих убили, а об остальных пяти ничего не было известно.

Самым популярным и успешным способом побега, несмотря на клише, был трюк с бельем в прачечной. Двое из пяти успешно покинувших Болото навсегда сбежали именно так. Так или иначе, но в 1966 году тюрьма не смогла продлить государственный контракт с прачечной, и этот путь благополучно оказался закрыт.

Подкоп не подходил по природным условиям. Болото не зря так называлось-оно было построено на огромной площади топкой земли. Туннели рушились и заполнялись водой с той же скоростью, что и выкапывались. Кстати, по словам Корины двенадцать заключенных утонуло вовремя попытки побега через подкоп.

Премия за самую идиотскую попытку побега, мало того, чуть не увенчавшуюся успехом несмотря на глупость, принадлежит женщине по кличке Хитрюга. В отличие от Болота, ее имя ей не подходило. Так вот, она работала в автомастерской и, по всем отзывам, была отличным механиком. И психопаткой-убийцей, которая не остановится ни перед чем при возможности побега. Как-то вечером наводя блеск на патрульную машину, она решила спрятаться под брезентом на заднем сиденье и таким образом выбраться. Охрана редко проверяла полицейские машины, считая, что патрульный, который заберет машину, проследит, чтобы там не было никого лишнего.

Но кое-что Хитрюга позабыла в своем усердии: в патрульных машинах сзади нет дверных ручек. А передние сиденья от заднего отделяет толстенный слой плексигласа. Когда офицер, забравший машину, вернулся в участок, он обнаружил, к своему огромному удивлению, сбежавшую заключенную, упакованную и ждущую отправки обратно.

Охранные собаки натренированы специально, чтобы выслеживать людей, а двери в гараже снабжены электронными замками, что закрыло возможность сбежать через автомастерские. Каждую машину обследовали на границе тюрьмы, и все, что не должно было покидать Болота, немедленно туда возвращалось.

Корина рассказала, что за 10 лет после того инцидента не было успешных попыток побега. Некоторые женщины пробовали перелезть через забор или выскользнуть с посетителями, но все без толку.

Вообще-то я была уверена, что Айс не рассматривала возможность побега серьезно. Она была из тех редких заключенных, которые считали, что получили по заслугам, и находятся там, где должны. И пусть даже она попала сюда во второй раз за убийство, которого не совершала, ее чувство вины за прошлые поступки не давало ей покоя. Она считала, что в ее случае правосудие сделало свое дело, и, похоже, собиралась оставаться здесь.

Но также я знала, что сколько бы времени это ни заняло, Кавалло и Морисон тоже поплатятся за свои грехи, причем, собственной кровью. И это меня беспокоило.

Было еще кое-что, пугавшее меня. Навязчивое присутствие моей второй тени Диггер. Похоже, куда бы и когда бы я ни шла, она оказывалась поблизости. Если честно, то этих мест было немного: камера, библиотека, площадка для софтбола и столовая, но это все равно меня доставало. Я пыталась с ней поговорить. Просила Корину сделать это. Просила амазонок побеседовать с девушкой. Бесполезно. Она относилась к тому типу людей, которые не видят фактов у них под носом. Она доставал меня так, что я начала серьезно подумывать о том, чтобы попросить Айс как следует припугнуть девчонку, но моя врожденная вежливость откладывала это на крайний случай.

Итак, Диггер пыталась быть полезной, а я потихоньку закипала из-за постоянного присутствия тени и продолжала себе повторять, что, по крайней мере, она не Психо. Надеюсь.

Нехорошо об этом говорить, но Диггер была помешана на чистоте. Ее камера всегда была вылизана до блеска, а на идеальной форме не было ни единой складочки. Меня забавляло, как она тратит несколько минут игры на поле, чтобы отряхнуться и разгладить помятую после броска форму. Итак, поскольку она совсем свихнулась на почве чистоты, самой естественной работой для нее была уборка, которая требовалась в Болоте постоянно. Сейчас объясню. Мало кто будет с удовольствием драить туалеты, но Диггер начищала их до блеска с улыбкой на лице. За глаз заключенные прозвали ее "Дубиной", и это стало главной причиной насмешек в нашем маленьком уголке Пекла.

Ее замашки не остались незамеченными нашим начальником, который считал, что чистота необходима почти так же, как набожность. Когда речь шла о выглаженной форме и подметенных полах, согласна. Души же здесь были грязны, как пол в нью-йоркском такси.

При каждом удобном случае начальник называл Диггер своей персональной домоправительницей (скорее, тюрьмоправительницей), что означало, конечно, что у нее была уникальная возможность ухватывать и передавать лакомые кусочки, которые упускал Морисон за время рабочего дня. И поверьте мне, Диггер хорошо справлялась со своей работой. Стоит только упомянуть, что у мистера Уильяма Морисона была самая чистая дверная ручка во всей тюрьме-Диггер отлично ее отполировала за время подслушивания и подглядывания. Но ему не нужно этого знать.

Утро первой игры между заключенными и охраной выдалось туманным, душным и сырым. Небо было ровного серого цвета без просветов, а воздух настолько густой, что его в пору было резать одним из ножичков Психо. В девять утра температура воздуха была около 28 градусов и продолжала повышаться. Я решила прийти пораньше на пару часов, чтобы потренироваться, зная, что наши подающие тоже будут практиковаться.

Выйдя в сауну, в которую превратился наш двор, я мысленно возблагодарила нашего капитана, который выбил для нас новую форму. Вместо толстого тяжелого полиэстера нашей обычной формы на мне были легкая хлопковая футболка и свободные шорты. На груди и между лопатками немедленно выступил пот. Я стянула волосы в хвостик и очередной раз пообещала себе их окончательно обрезать, как только представится возможность. Кто-то тяжело спрыгнул рядом, и я развернулась поднимая руки в оборонительной стойке так резко, что чуть не запачкала землей новые шорты. Диггер отпрыгнула назад с огорченной улыбкой, тоже подняв руки:

– Прости, Ангел. Это всего лишь я. Наверное, думаешь об игре?

Я улыбнулась в ответ, но слабо:

– А… да, Диггер. Ты просто напугала меня,-мне пришлось сурово бороться с разочарованием в голосе.-Что ты тут делаешь так рано?

– Я решила, что ты придешь попрактиковаться перед игрой, поэтому я и здесь, -ее улыбка стала шире, а глаза вовсю пялились на меня.-Ты отлично выглядишь, Ангел.

Я оглядела себя, отмечая темные пятна пота. Между грудями сформировался четкий клин, и мне пришлось подавить в себе порыв прикрыться.

– Спасибо, Диггер. Ты тоже.

По правде говоря, я не верила, что хлопок может быть выглажен до такого состояния, но на ее ненормально белоснежной форме не было ни одной морщинки. Кроме того, пот не осмелился оставить следы на этом совершенстве ткани. Я фыркнула про себя, когда представила, как она орет на свои поры, требуя, чтобы они закрылись.

– Ну,-сказала она, прерывая молчание.-Ты готова надрать задницы охране?

– Конечно,-я сжала кулаки и побежала, хватая неподвижный воздух и ощущая удушливый болотный запах тумана, висящего вокруг. Наши подающие разогревались и готовились, и я на мгновение остановилась за линией грязи, приветствуя их.

Игроки обеих команд начали стягиваться на поле, громко здороваясь и поднимая облака пыли, повисающие в воздухе. Снова кто-то рядом, но вместо того, чтобы врезаться в меня, длинное тело скользит рядом, потом две сильные руки ложатся мне на плечи знакомой хваткой:

– Устрой им ад, Ангел,-а вот этот низкий страстный голос, нашептывающий мне на ухо, я узнаю где угодно.

Руки стискивают мои плечи на мгновение, потом я ощущаю нежный поцелуй в щеку.

– На удачу.

Легкое движение, и фигура исчезла из виду, оставив после себя чудный аромат и пятна румянца на моих щеках. Я стояла тупо глядя в пустоту и гадая, почему совсем недавно я думала, что день пройдет препаршиво.

– Это была Айс?-голос Диггер, раздавшийся из-за моей спины, разорвал тишину.

Я раздраженно сморгнула-волшебство присутствия Айс спало.

– Да, она.

– Вау! Это так круто! Как ты думаешь, если я попрошу, она и меня поцелует?

Прежде чем до меня дошло, что я делаю, я развернулась к ней лицом:

– Не смей даже думать об этом!

Изумление на ее лице было столь комично, что я рассмеялась.

– Давай просто… потренируемся, хорошо?

– Да. Конечно. Все, что скажешь, Ангел.

Игра с самого начала была быстрой и яростной. Охрана собрала отличную команду. Их подающий был просто супер. Нападающие тоже были хороши, как и игроки, находящиеся в дальней части поля. Единственную слабость представляла защита у ворот, и я собиралась использовать это как можно лучше.

Нашей силой были как раз центровые. Несмотря на то, что Диггер меня дико раздражала, она прекрасно управлялась на первой базе, причем свое прозвище заслужила тем, что буквально "выкопала" несколько подач, которые могли бы попасть на дополнительные базы, если бы она их упустила. Разрыв был в одно очко, но я умудрилась упустить обычную двойную подачу, потом мяч запутался в шнурках моей перчатки, что дало обоим бегущим преимущество. Разозлившись, я швырнула перчатку на землю и топнула ногой, как обиженный ребенок, которым, в сущности, я и являлась. Посреди моей тирады я ощутила на себе чей-то взгляд. Я обернулась, а мои губы продолжали произносить ругательства. Поток брани немедленно иссяк, как только мои глаза встретились с двумя сапфирами. Айс. В ее взгляде было столько спокойствия и уверенности, что это подействовало как бальзам на раны. Я внезапно забыла, почему так злилась, а мои щеки опять полыхнули, и краска смущения начала подбираться к ушам. Ее бровь приподнялась, а губы растянулись в улыбке. Она коротко кивнула мне, и связь наших взглядов разорвалась. Новая охранница встала со скамьи запасных.

Наклоняясь за перчаткой, я бормотала извинения товарищам по команде, и готовила себя к следующей подаче, поддерживаемая верой Айс. Сделав пару глубоких вдохов, я присела и подняла перчатку, готовая ко всему.

И вот на меня мчится мяч, я поднимаю руку почти бессознательно, он чуть не ускользает, но на этот раз я не упускаю его. Быстро вскочив, чтобы не дать бегущему форы, я выбрасываю руку с мячом вперед, отправляя его Диггер. Та ловит мяч за доли секунды до того, как бегущий пересекает черту.

По тому, как чествовали меня товарищи по команде, можно было подумать, что я выиграла игру Лиги Чемпионов. Они навалились на меня, сбив с ног, и орали как безумные. Даже охрана аплодировала и выкрикивала поздравления. Диггер снова пришла мне на помощь, пробившись через толпу и подняв на ноги. Хотя ее помощь мне пригодилась, я вежливо пресекла попытки обнять меня, не желая ощущать прикосновения ее рук больше, чем того требовала необходимость.

В ответ мы решили "наскочить" на подающего охраны, так измотавшего нас. Диггер шмыгнула между левой частью и центром поля.

(От переводчиков: Приносим извинения за собственное невежество, но дальнейший перевод матча по софтболлу становится невозможным из-за множества совершенно непонятных нам технических деталей. С помощью Ангела заключенным удается выиграть матч у команды охранниц. Falcon amp;SigR)

Итак, мы выиграли. Когда восторги по случаю победы стали затихать, у меня появилась возможность оглянуться в поисках хотя бы намека на темные волосы и голубые глаза: я была весьма разочарована не сумев найти ничего подобного. Я-то было представила, как Айс поздравит меня с моей победой где-нибудь в уединенном месте, а потом покачала головой, сознавая собственную глупость. Я боролась с чувством разочарования, когда почувствовала как меня приобняли за плечи. Рядом стояла Сандра со стаканом сока в руках.

"Чертовски хорошая игра, Ангел. Тебе нужно податься в профи с твоим подходом к игре"

"О, это было просто, да и потом, твоя подача была просто великолепна"

Она засмеялась.

"Было шикарно. Не помню, когда в последний раз мне было так весело. Спасибо"

"Нет, нет. Тебе спасибо. Первый раз за последние два года решетки не так давили на сознание"

Несколько мгновений царила комфортная тишина, а мы смотрела как заключенные и охрана постепенно возвращались в здание тюрьмы.

"Где же Айс? Я думала, она захочет поздравить тебя лично"

Я знаю, что мне не удалось скрыть смущение, потому что глаза Сандры весело замерцали. Я пожала плечами.

"Кто знает? Может быть она подавляет какое-нибудь восстание, принимает роды, выбивает дерьмятину из кого-то или еще что…"

Сандра откинула голову и рассмеялась, потом сжала мне плечо.

"Это наша Айс. Но под всем этим блефом и бравадой Айс добрая и хорошая женщина. Я знаю, что иногда тяжело помнить это, особенно, когда она закрывается от всего мира. Она сделала много ошибок, но это не изменило ее личность"

Печальная улыбка тронула черты ее лица и Сандра погладила меня по руке.

"Ты – большой подарок для нее, Ангел. Я действительно думаю, что если бы не ты, мы бы потеряли ее тогда, после дыры".

Тяжело сглотнув, я кивнула.

"Да, я знаю. Это было…страшно"

"Я не знаю, что за этим стояло и знать не хочу. Но она… умерла внутри. Но когда эта идиотка Дерби схватила тебя, ты бы видела как сверкнули ее глаза.

Господи, это было божественно".

"Жаль, что я пропустила", – ответила я сухо, – "Кажется, я была не совсем в сознании в тот момент"

"Ладно, пошли внутрь?"

"Да… Там есть душ. Полагаю мне нужно срочно посетить это славное место".

"Конечно, пошли"

На душе было странно пусто.

Не смотря на то, что я собиралась прямиком отправиться в душевые, чтобы смыть грязь и пот, мои планы резко изменились, когда в одном их коридоров ко мне бросилась заплаканная заключенная, умоляя о помощи. Ее маленькая дочка заболела и попала в больницу, а отец ребенка отказался давать какую-либо информацию. Она была в отчаянии.

Я провела ее в комнату к охране и договорилась с ними об одолжении – использовать их телефон. У нас было три платных телефона, но у меня не было с собой мелочи, к тому же больницы плохо реагируют на звонки из автоматов. Как я уже говорила, большинство охранниц не стремились усложнить нашу жизнь и, несмотря на то, что мы только что разбили их команду, меня без вопросов подпустили к телефону.

Дюжина звонков и проблема была решена. Ребенка забирали в Детскую Больницу с подозрением на пневмонию, но уже отпустили под опеку отца и бабушки с дедушкой.

После выслушивания получасовых благодарностей от молодой мамы, я наконец-то собралась добраться до душа. Наверняка, там уже никого не было. Все давно собрались в холле и небось обсуждают прошедший матч. Подходя к душевой, я с радостью услышала плеск воды. Хорошо, что хоть один человек в душевой, да есть. С облегчением сняв грязную одежду, я схватила полотенце и пошла внутрь.

И остановилась как вкопанная, едва перейдя порог.

Лицом ко мне, закрыв глаза стояла Айс. Ее мокрые волосы были откинуты за плечи. Ее тело блестело из-за воды падающей на кожу, она смывала с волос остатки шампуня, слегка откинув голову назад, направляя свою влажную грудь, с тугими манящими сосками прямо на меня.

Я только приоткрыла рот и выронила полотенце, которое так и осталось лежать у моих ног.

Айс выпрямилась, но глаз не открыла, давая мне возможность поиграть в вуаэриста еще чуть-чуть. Мои глаза не могли оторваться от совершенства ее тела. По тому, как она двигалась, носила свою форму, я могла предположить, что Айс отлично сложена. Она напоминала пантеру перед прыжком. Мышцы двигались с каждым ее движением и я буквально перестала дышать, надеясь на то, что эта сладкая пытка продлиться еще чуть-чуть. Самое удивительно, что ее тело было необыкновенно женственным. Не слишком большие, ее груди были полными, а их форма совершенна. Линия бедер выделялась на фоне талии, создавая образ, который еще долго потом терзал меня по ночам.

Я вспомнила, что мне нужно дышать, удивляясь тому, как я реагирую на женское тело. Создавалось ощущение, что это тело и эта женщина – мои. Созданные для меня, из того образа, который находился так глубоко в моем подсознании, что я даже не подозревала о его существовании. Тем временем, мое собственное тело однозначно реагировало на видение передо мной, а мои ноги сами собой понесли меня ближе к Айс. Полотенце осталось забытым на полу.

Поразительно синие глаза резко открылись и я снова замерла, лишь в паре шагов от своей цели. Она моргнула, смахивая капли со своих длинных ресниц и слегка улыбнулась.

"Нравится?", – ее голос был чувственным мурлыканьем и больше походил на приглашение к действию.

"Господи, да", – ответила я, а мои руки дрожали от желания сделать… не знаю что… что-то.

"Мне тоже".

Я чувствовала как жар ее взгляда коснулся моего обнаженного тела. Степень моего возбуждения резко подскочила…

Я сделала еще один шаг, но Айс остановила меня, приподняв руку.

"Это не самое подходящее место"

Воспоминание о том, что произошло в столовой после нашего с Айс "общения" в душевой, мелькнули в моей памяти и я кивнула, закусив губу.

"О… хм…Да, полагаю ты права"

Она коварно улыбнулась и вышла из-под душа.

"Почему бы тебе не вымыться, а потом, я не сомневаюсь, что мы сможем найти уединенное место, чтобы…продолжить эту дискуссию".

Я кивнула и она скользнула мимо меня, позволив нашим телам соприкоснуться на короткое мгновение. Ощущение ее влажной гладкой кожи было таким интенсивным, что я перестала доверять собственным ногам. Облокотившись одной рукой о стену, я вывернула кран на полную мощность. Впервые за время пребывания в Болоте, холодный душ стал облегчением.

Слегка остудив тело, я стала размышлять. Со скоростью торнадо. Неуверенность, предвкушение…Я не помню, чтобы я так нервничала в первую брачную ночь.

У меня были свои надежды, но я осознавала, что понятия не имею, к чему все это может привести. Я точно знала только одно, у меня не было никакого желания быть еще одной безымянной победой… Мои чувства к Айс были намного глубже, чем желание. Я решила, что, если Айс не сможет разделить мои чувства, хотя бы в какой-то степени, я просто буду страдать от одиноких ночей и разбитого сердца. Иначе, мне придется жить во лжи, в клетке собственных желаний. А в таком варианте, мне будет тяжело смотреться в зеркало по утрам.

Приняв решение, я вернулась к процессу отмывания себя от грязи, что и сделала в рекордный срок. Выключив воду, я заметила, что во время моих внутренних изысканий, Айс повесила чистое полотенце для меня. Не смотря на то, что я почувствовала себя очень неловко из-за того, что не заметила как она делала это, я обрадовалась заботе, которую Айс проявила по отношению ко мне.

Я вытерлась и обернулась полотенцем, а затем прошла в комнату для переодеваний, где и увидела полностью одетую Айс, которая сидела на одной из скамеек сложив руки на коленях. Она улыбнулась мне, а отвернулась и уставилась в сторону, давая мне возможность переодеться.

Тут я сообразила, что совсем забыла про расческу. Как будто прочитав мои мысли Айс протянула мне свою.

"Она чистая. Я вымыла ее, когда приносила тебе полотенце"

Я с благодарность приняла расческу и поморщилась, когда тщетно попыталась распутать свои волосы.

"Клянусь. Еще немного и я обстригу их"

"Они очень красивые"

Неожиданно, распутывание бесконечных прядей перестало казаться таким ужасным занятием.

"Тебе правда нравится?"

О да, это звучит жалко. Но я просто пыталась завязать разговор.

"Да. Они напоминают мне закат в Фениксе"

"Ты была в Фениксе?"

"Да. Много раз".

Закончив причесываться, я протянула ей расческу и прижала руки к бедрам, ощущая себя новоиспеченной невестой.

"Ты готова?"

О…Этот вопрос мог поставить в тупик кого угодно. Можно было так по-разному его понять.

"Ну…Да. Конечно. Я полагаю"

Как вам понравился мой ответ? Вполне достоин вопроса? Думаю, да.

Если она и прочла что-то в моей неуверенности, то не показала этого. Она встала и позвала меня за собой.

"Пойдем"

Стоило нам выйти из душевой, как мы нос к носу столкнулись моей тенью, Диггер.

Ее лицо осветила улыбка, стоило ей меня увидеть.

"О, Ангел! А я искала тебя. Сегодня в холле показывают отличное кино. Тебе точно понравится. Пойдешь со мной?"

"О… привет, Диггер. Я… э… с удовольствием, но сейчас я немного занята", – я указала на Айс, которая молча стояла рядом.

"Да, да. Я понимаю. В следующий раз, ладно?"

"Да. Звучит отлично"

"Тогда…увидимся!", – сказала Диггер и, опустив голову, пошла дальше.

Я обернулась и увидела, что Айс слегка ухмыляется, приподняв бровь.

"Что?"

"В следующий раз?"

"Эй!, – сказала я, толкнув ее в бок, – "Посмотрела бы я, как ТЫ справишься с живой тенью, которая отказывается воспринимать слово "нет".

"Спасибо. Я пас. Пошли".

Я думала, что мы пойдем в камеру Айс, но бесконечные коридоры вывели нас к уже известной мне смотровой. Охрана обыскала нас и мы оказались в помещении автомастерской. Айс провела меня к двери "чоп шопа". Войдя внутрь, она включила одну из ламп, а затем жестом пригласила меня войти. Я сразу заметила, что машин, стоявших здесь в прошлый раз, уже нет.

Айс подошла к столу и села на него, а потом похлопала рукой, приглашая меня сесть рядом. Мои переживания, которые успели утихнуть за время пути сюда, вернулись с новой силой. Я сопротивлялась желанию сбежать и спрятаться. Напряженная тишина воцарилась стоило мне устроиться рядом.

"Да…", – сказала я наконец, пытаясь начать разговор, – "шикарная была игра, правда?"

"Да уж. Кстати, ты великолепно играла"

"Спасибо", – мои пальцы попытались начать барабанить по крышке стола, но усилием воли я их остановила, – "А почему ты сама не играла?"

"Что ты сказала?"

"Я спросила, почему ты не играла в софтболл. Спорю на что угодно, у тебя бы отлично получилось".

Айс слегка улыбнулась.

"Это просто не моя игра"

"А у тебя есть своя игра? Какая?"

"Хмммм…Я люблю футбол", – она пожала плечами, – "Бег и баскетбол тоже, я полагаю. Боевые искусства".

"Вероятно все это у тебя получается просто отлично"

Она снова пожала плечами.

"Нормально"

Опять тишина.

"Айс…"

"Ангел…"

"Ты первая"

"Нет, пожалуйста, что ты хотела сказать?"

Я открыла рот, потом закрыла его, мои слова умерли так и не родившись. Вздохнув, я поерзала на месте, а потом посмотрела ей в глаза.

Отлично, Ангел. Вот оно. Чтобы она не сказала в ответ, по крайней мере ты будешь знать точно. Ты должна кое-что ей сказать, точно?

"Айс, я должна сказать тебе кое-что. Что-то очень важное для меня и для тебя, я надеюсь, тоже"

Ее глаза напряженно вглядывались в мои.

"Что такое, Ангел?"

"Я неравнодушна к тебе. Более чем. За прошедшую неделю, я наконец-то дала определение этим чувствам", – я снова немного подвинулась, – "Теперь…Я знаю, то, что я скажу, может заставить тебя чувствовать себя неловко, но я должна сказать прежде, чем мы двинемся дальше"

Я глубоко вздохнула и сделала решающий шаг в бездну, так и не найдя в себе храбрости при этом смотреть ей в глаза.

"Айс, я думаю…Нет, я знаю. Я влюбилась в тебя. Я понимаю, если ты не чувствуешь этого по отношению ко мне, но мне было важно, чтобы ты узнала это. Это место, эта тюрьма… слишком ничтожны, чтобы хоронить такие чувства"

Опять тишина. Я чертила пальцами линии по крышке стола. Слезы потекли сами собой, когда я осознала, что Айс нечего сказать в ответ. Я смахнула раздражающие капли, заставляя себя подавить всхлипы.

Рука нежно прикоснулась к щеке, а пальцы вытерли влагу. Я затаила дыхание, пытаясь понять, что говорить и делать теперь, когда у меня не осталось надежды.

"Не плачь, Ангел", – прошептала Айс, – "Я тоже люблю тебя"

"Прости…Я поставила тебя в неловкое полож… Что? Не могла…Не могла бы ты еще раз повторить это, пожалуйста? Я кажется не…"

"Ты слышала меня. Я люблю тебя, Ангел. Так давно. Я же говорила тебе тогда в камере, помнишь?"

"Ну…Да. Но я думала, что мы говорим о разных вещах".

"Нет"

Я рискнула посмотреть на нее и то, что я увидела, заставило меня замереть. Ее взгляд, обычно такой настороженный и холодный, был теплым и любящим, открытым и сверкал таким обожанием, что я не могла поверить, что такое может быть направленно на меня. Никто на меня так не смотрел раньше.

Проклятые слезы снова затуманили глаза, но на этот раз причина была совсем другой. Пока я пыталась собраться с силами и остановить поток слез. Айс полностью развернулась ко мне, обеими ладонями взяла меня за лицо и поцеловала мои глаза, убрав слезы этими легкими прикосновениями.

"Я люблю тебя", – прошептала она, целуя меня в лоб, а потом в щеки, – "Я люблю тебя", – шептала она снова и снова, лаская мою кожу теплом своих губ. Потом она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

"Я люблю тебя, Ангел"

"О, Господи", – воскликнула я, то рыдая, то смеясь от облегчения, которое разлилось по всему телу, в моем сознании происходило что-то неописуемое. Эмоции сменяли одна другую. Дать им определение просто невозможно. Она крепко обняла меня и сквозь жесткий материал ее комбинезона, я слышала как быстро билось ее сердце. Она испугана не меньше, чем я!

Может для вас это и логично, но это было открытием для меня. Безграничное счастье, безмерное удивление наполняло мою душу, изгоняя малейшие признаки нервозности и неуверенности.

Не отпуская меня ни на мгновение, она спрыгнула со стола и встала передо мной, а потом поцеловала в макушку. Отстранившись, она смотрела на меня. В ее взгляде было множество вопросов.

Медленно протянув руку, я коснулась ее щеки дрожащими пальцами. Не в силах говорить, я молча смотрела как ее глаза медленно закрылись и она позволила себе раствориться в этой едва ощутимой ласке. Мне казалось, что окружающий мир перестал существовать. Я почувствовала как мои пальцы по собственной воле скользнули по ее щеке, подбородку, шее и остановились на затылке. Я напряглась, а Айс поддаваясь давлению, наклонилась ко мне. Наши губы соприкоснулись, лаская друг друга. Мои пальцы утонули в прядях ее волос, а рот приоткрылся под нежной атакой ее губ и языка. Моя свободная рука обхватила ее за талию и я притянула ее тело к себе еще ближе, раздвинув ноги пошире, чтобы всем своим существом ощущать ее близость.

Она двигала бедрами, каждым свои движением вызывая новую вспышку желания. Я застонала от необходимости, которую и сама не могла осознать. Она обняла меня и подтянула еще ближе, не разрывая глубокого поцелуя.

Необходимость дышать заставила нас прервать контакт, мы одновременно отодвинулись и посмотрели друг другу в глаза. Она не остановила свои движения, а потом медленно потянулась ко мне и стала расстегивать комбинезон, обнажая мои плечи. Ее волосы, все еще влажные после душа, скользнули мне по лицу, когда она наклонилась ко мне. Я чувствовала как ее влажная мягкость ее языка провела линию от шеи к правому плечу, которую она закончила легким укусом, та же процедура повторилась с другой стороны. А потом она снова взялась за застежку, опуская ее до конца. Глаза закрылись сами собой и я слегка наклонила голову назад, а она коснулась губами моей шеи и найдя пульсирующую венку стала посасывать кожу вокруг нее.

Я перенесла вес на руки, а мои бедра стали двигаться в такт заданному ею ритму.

Она оставила мою шею и я стала подумывать о том, чтобы открыть глаза, но эти мысли улетучились почти мгновенно, так как я почувствовала как теплые влажные губы сомкнулись на моей груди и это прикосновение превратило мою кровь в огонь. Я ощущала тонкий слабый запах собственного желания и это возбуждало меня еще больше. Я откинула голову еще дальше, выгибаясь навстречу ее прикосновениям, мое дыхание вырывалось громкими судорожными всхлипами. Ее язык прочертил мокрую линию от одной груди к другой, пока ее губы не коснулись другого соска. В этот раз она слегка сжала его зубами, поддразнивая меня до тех пор, пока плоть не стала удивительно твердой и чувствительной. Мы разговаривали, тем языком, который известен всем влюбленным на земле. Я застонала, а она ответила мне, не отрывая губ от груди, вызвав дрожь во всем моем теле. Отстранившись, она нежно улыбнулась мне, а потом, усадив меня прямо, сняла комбинезон с моих рук, оставив его болтаться на талии. Ее глаза скользнули по моему телу, снова пронзая меня своим жаром.

"Твое тело совершенно", – промурлыкала она, проведя пальцем по моей груди, – "Мягкое, твердое". Она приподняла ладонью мою грудь. "Теплое"

Потом она снова наклонилась и поцеловала меня в губы.

"Мммм. Вкусное…"

Она стала выпрямляться, но я схватила ее за застежку, твердо решившись добиться своего. Ткань попала в молнию, как обычно все не так, когда надо… Она мягко рассмеялась, увидев выражение моего лица.

Было очевидно, что мои честь и достоинство, а также способность говорить куда-то испарились, уступив место нервозности. Освободив себя от моей хватки, Айс отошла на один шаг назад. Два шага. Потом, расправив плечи, она посмотрела на меня с вызовом. Не в силах двинуться, я молча приняла его.

Звук открывающейся молнии громко раздался в маленькой комнате. Сантиметр за сантиметром, она открывала мне свое тело: дразня, испытывая, возбуждая.

Когда застежке стало дальше некуда двигаться, Айс ухмыльнулась, а ее руки медленно стали стаскивать комбинезон. Ткань шурша свалилась к ее ногам, а Айс шагнула вперед во всем своем великолепии.

Стоило ей оказаться достаточно близко, как я дотронулась до ее груди с твердыми сосками, а затем наклонилась и, облизав губы, взяла один из них в рот, наслаждаясь вкусом и структурой кожи. Мое сознание пыталось что-то заявить на тему того, что я ничего в этом не понимаю, но в это время Айс застонала от удовольствия и я велела ему заткнуться. Ее запах, насыщенный и экзотичный, окутал меня, вызывая головокружение. Я переключила свое внимание на другую грудь, благодарно слушая ее вздохи удовольствия. Я прилипла к ее груди как голодный младенец и в порыве страсти укусила ее. Айс дернулась так, что я едва не упала от неожиданности. Решив, что мне нравится такая реакция, я снова сомкнула зубы вокруг соска, в этот раз успев отреагировать на ее движение.

Спустя мгновение, она отодвинулась от меня. Я застонала от разочарования, но звук умер стоило мне посмотреть ей в глаза. Темные и мутные от желания, ее необыкновенно синие глаза поглощали меня, касаясь каждого уголка тела и души. Сердце бесконтрольно билось в груди.

"Пожалуйста", – прошептала я, понятия не имея, о чем прошу, – "Пожалуйста".

Ее руки снова стали ласкать мое тело медленными, дразнящими прикосновениями слегка мозолистых ладоней. Ее пальцы ненадолго остановились на моем животе. Она улыбнулась, когда я дернулась, принуждая ее спуститься ниже. Она вопросительно посмотрела на меня.

"Да. О, Господи. Да"

Она довольно улыбнулась, скользнув внутри униформы, давая мне насладиться коротким легким прикосновением к месту, где мне это было так необходимо. Мои бедра взлетели и я подумала, что кончу прямо сейчас. Она остановилась и посмотрела на меня широко открытыми глазами.

"Такая чувствительная"

Ее низкий голос щекотал мои нервные окончания, я тщетно пыталась контролировать свои действия.

Спустя мгновение, она вынула руку и я увидела влагу на ее среднем пальце. Не отрывая взгляда от моих глаз, она поднесла этот палец ко рту и медленно облизала его. Это было самое эротичное зрелище во всей моей жизни.

"Великолепно"

Она стала целовать меня и я попробовала себя на ее губах впервые в жизни и решила, что мне это нравится. Она нежно, но требовательно опустила меня на стол, накрыв своим весом, теплом и запахом.

Ее поцелуй был глубоким, откровенным, страстным. Я приняла его и ответила тем же, двигаясь под ней, царапая спину о жесткую поверхность стола. Мы провели так целую вечность, а потом она оставила мои губы и стала спускаться к груди. Ее руки следовали за губами, а потом помогли мне окончательно освободиться от ненужной одежды. Она поцеловала мой живот и продолжала спускаться все ниже и ниже. Когда ее губы накрыли мой клитор, я кончила, не в силах сдерживать напряжение.

Спазмы прошли и я обнаружила, что она нежно держит меня в объятиях. Стоило мне приподнять голову, чтобы попытаться увидеть, что происходит, как ее пальцы заполнили меня самым чудесным образом. Моя голова снова легла на стол, как только ее язык стал ласкать меня в такт движениям ее руки. Я почувствовала, что снова достигаю пика и опять не смогла сдержать собственные ощущения. Пара мгновений и я снова кончила, содрогаясь от получаемого удовольствия. Но она не остановилась. Вместо этого, Айс стала двигать рукой еще сильнее и чаще, добавив легкий поворот в свои движения, который просто сводил меня с ума. Я почувствовала как ее зубы скользнули по чувствительным нервным окончаниям и внутри меня взорвался третий оргазм, не давая мне возможности вздохнуть. Отпустив стол, я вцепилась в ее волосы и взмолилась:

"Пожалуйста", – задыхаясь умоляла я, – "Остановись. Ты… убиваешь меня"

Весело мерцающие глаза Айс встретились с моими и на какое-то мгновения я решила, что она пропустит мои мольбы мимо ушей. К моему великому облегчению она поцеловала меня последний раз и отодвинулась, одновременно вынимая свои пальцы. Я не могла поверить в то жуткое ощущение пустоты, которое почувствовала в тот момент. Как будто прочитав мои мысли, она приподняла меня и обняла, прижимая к себе, поглаживая по голове и шепча ласковые слова, которые не доходили до моего сознания, но позволяли почувствовать себя целой снова.

Сконцентрировавшись на том, чтобы восстановить дыхание, я поглаживала рукой по бедру Айс, наблюдая за тем, как мурашки появляются на коже там, где только что были мои пальцы. Неожиданно, коснувшись внутренней стороны бедра, я почувствовала влагу и удивленно взглянула на Айс. Ее глаза встретили мои, в них не было предостережения и я слепо продолжила свой путь, а она раздвинула ноги пошире, давая мне свободный доступ.

Я не могла поверить, но жар исходящий от ее тела почти обжег мою ладонь, стоило мне коснуться мягких волос между ее ног. Наконец, я достигла своей цели и мои пальцы погрузились в жаркую влажность интимного объятия. Я услышала, как Айс резко вдохнула и со стоном выдохнула.

"Айс? Я… я не уверена в том, что делаю…"

Она улыбнулась.

"Поверь, Ангел, ты отлично справляешься"

"Но…я…э"

"Расслабься. Давай так"

Ее ладонь накрыла мою, прижимая к себе ближе.

Я задержала дыхание, почувствовав, как мои пальцы утонули во влаге ее желания. Я провела ими линию, вызвав новый отклик у Айс, которая выдохнула со стоном:

"…О… отлично, Ангел"

Двигая рукой, я наслаждалась мягкостью и нежностью кожи под моими пальцами. Знаю, должно быть я доводила ее до безумия своей медлительностью, но ничего не могла поделать. Я испытывала ее терпение, пока она не сжала мою руку, принуждая меня спуститься ниже.

"Ангел. Внутрь. Сейчас"

Последовав ее прерывистым резким указаниям, я и сама застонала, когда ее сущность обволокла мои пальцы, вошедшие внутрь. Я стала двигаться и она отвечала мне тем же, двигая бедрами навстречу моей руке. Я улыбнулась. Я тоже так могу.

"Сильнее", – выдохнула она, а ее пальцы так сжали мне запястье, что рука начала неметь. Но я изо всех сил старалась не снижать темп до тех пор, пока ее мышцы не сжались и она не облокотилась на меня, сдаваясь собственным ощущениям. Я не остановилась до тех пор, пока она полностью не расслабилась и тяжело дыша не положила голову мне на плечо. Когда я попыталась вынуть пальцы, она снова схватила меня за руку.

"Нет. Останься. Пожалуйста"

Я кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Необыкновенные ощущения захлестывали сознание, не давая осознать только что произошедшее. Наконец, когда прошли последние спазмы, она отпустила меня и я медленно вынула пальцы, стараясь не потревожить нежную плоть. Мы обнялись и наши тела растворились, даря друг другу счастье неповторимой близости и единения.

ЧАСТЬ 9

Следующим утром, пока я одевалась, ела, шла в библиотеку, мне было очень сложно удержаться от того, чтобы не начать напевать что-нибудь крайне легкомысленное. Передо мной то и дело проносились видения вчерашнего вечера и я уверена, что светилась как начищенный тазик. Стараясь из всех сил, я хотя бы добилась того, что смогла убрать глупейшую улыбку со своего лица, которая то и дело пыталась появиться, реагируя на недоуменные взгляды окружающих.

Вам бы хотелось знать, почему я так улыбаюсь, не правда ли?

Боюсь, тем утром я была совершенно не в себе.

Я начала нервничать как только увидела загадочную, но жутко самодовольную улыбочку Корины. Не собираясь давать ей повода для подколов и насмешек, я твердым шагом отправилась прямиком к своему столу и начала работать, делая вид, что в данный момент, меня не волнует то, что происходит вокруг. Такое поведение не было наигранным. Возможно, я и сумела придумать себе какой-нибудь повод для беспокойства, приставь она мне пистолет к голове.

На какое-то мгновение, улыбка исчезла с лица Корины, но затем засияла с новой силой. Она посмотрела на меня поверх своих очков и подмигнула мне.

"Итак…Я слышала, что тебя можно поздравить?", – ее улыбка стала вызывающей, а взгляд насмешливым.

Не попадись в ловушку, Ангел. Она просто выуживает информацию.

"Спасибо", – ответила я с улыбкой, не уступающей ее собственной, но с некоторым оттенком невинности, – "Это было весело"

"Ммммм… Спорить не стану, наверняка так и было".

О, у нее отлично получается.

"Да, так и было", – согласилась я, – "Очень… возбуждающе. Я бы сказала, что это стимулирует"

Она уставилась на меня с удивлением, но спустя пару секунд взяла свои эмоции под контроль.

"Я слышала, что ты была…хороша. Твои движения были великолепны"

Теперь моя очередь смотреть на нее с удивлением, однако, я не собиралась сдаваться.

"Да, что тут скажешь. Но я делаю это с раннего детства".

"Еще маленькой девочкой?"

"О, да. У меня очень большой опыт. Мой невинный внешний вид еще ничего не значит"

"Много опыта, да?"

"Именно так. Можешь поспрашивать. Вокруг найдется много женщин, которые с радостью подтвердят мои слова".

Мы смотрели друг на друга в полном молчании до тех пор, пока обе не начали хохотать во весь голос. Я смеялась так сильно, что слезы сами собой потекли из глаз. Это помогло мне снизить сексуальное напряжение, с которым я проснулась сегодня утром. Это не был тот способ, который бы я предпочла. Но, для начала сойдет.

Когда мы обе успокоились, Корина поднялась с кресла и подошла ко мне с подборкой газет. Положив их передо мной, Корина устроилась на стуле рядом и сказала:

"Прими мои извинения, Ангел. Я хотела лишь немного подразнить тебя, но ты, похоже, уже не попадаешься так просто, как раньше. Ты просто светилась сегодня утром, и я решила, что дело не только в матче по софтболу".

Я потрепала ее по руке и сказала, посмотрев прямо в глаза:

"Корина, я не думаю, что ты удивишься, если я скажу, что влюблена в Айс".

Она кивнула, а я продолжила:

"Вчера я узнала, что она тоже любит меня. Поэтому, если я и свечусь сегодня утром, то, скажем так, я это заслужила, ладно?"

Ее улыбка теперь была полна гордости, как у родителей, которые улыбаются своим любимым детям. Она кивнула: "Справедливо, Ангел, справедливо"

Она указала на кипу газет, лежащих около меня на столе.

"Я думала, что ты их уже просматривала. Думаешь, удастся раскопать что-нибудь новое?"

"Я даже и не знаю, но что-то должно быть. Что-то я упускаю".

Неделей раньше, Айс дала мне разрешение рассказать Корине всю историю с Кавальо, как я и поступила без всяких колебаний. Я была твердо настроена сделать все, чтобы правосудие свершилось и Кавальо с Моррисоном получили по заслугам прежде, чем Айс навредит себе еще больше, пытаясь противостоять этим бандитам. Корина, с ее мудростью и опытом, была идеальным советчиком в этом вопросе.

Я взглянула на подругу.

"Корина, думаешь я правильно поступаю? Я знаю, что Айс пытается самостоятельно все решить и я немного давлю на нее в этом вопросе, но…", – я вздохнула, – "не могу видеть, когда она страдает".

Корина понимающе посмотрела на меня, сознавая, что я в большей степени говорю не о физической боли.

"Немного копания не повредит, Ангел. Но когда дойдет до действий, ты лучше поговори с Айс прежде, чем что-либо делать. Она не слишком хорошо воспринимает, когда действуют за ее спиной. Даже, если ты старалась для нее", – она закончила это предложение таким взглядом, что я не рискнула спорить. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я снова принялась изучать газетные вырезки, которые, как мне казалось, я уже знала наизусть. Мое сердце боролось с разумом. Сердце выиграло. Я снова обратилась к Корине:

"Если я что-нибудь найду, то пойду прямиком к Айс, верно?"

Она мягко улыбнулась и ответила:

"Это не мне ты должна давать обещания, Ангел"

Косо ухмыльнувшись, я кивнула:

"Да уж, я знаю. И я сделаю это. Я имею в виду, что стоит мне найти что-то стоящее и я сразу расскажу об этом Айс. А пока…", – проведя рукой по волосам, я снова окунулась в изучение материала, – "Если бы я только сумела добыть протоколы слушания…".

Я бормотала это больше для себя, чем для кого бы то ни было, и не могла видеть, как Корина внимательно посмотрела на меня и снова улыбнулась, прежде чем вернуться за свой стол и продолжить работу.

Со стоном я рухнула на Айс, попав в ее сильные сладкие объятья, и попыталась восстановить дыхание. Ее руки прекратили свое приносящее наслаждение занятие, и она крепко обняв меня, накрыла нас простыней, защищая обнаженные тела от глаз возможных наблюдателей.

Заниматься любовью в камере Айс не было моим решением, но когда я поднялась сюда навестить мою возлюбленную, одно повлекло за собой другое, и скоро всякие опасения по поводу любопытных глаз были сметены растущей волной нашей страсти. Я лежала, улыбаясь и прислушиваясь к ритму сердца Айс, которое постепенно замедляло недавний бешеный темп. Ее пальцы неторопливо поглаживали мои волосы, пропуская через мое тело импульсы наслаждения. Я обнаружила кусочек рая в этом аду, хотя нет, скорее так, кусочек Рая. Он был здесь, в объятиях женщины, которую я люблю, окруженный чистой силой и наполненный запахом пота и возбуждения. Поры моей кожи впитывали его, пробуждая первобытные чувства. Я закрыла глаза и погрузилась в кокон любви.

Через некоторое время я проснулась от чудесного сна и немедленно вспыхнула от смущения, когда реалии жизни дошли до моего затуманенного сознания. Приподняв голову, я вытерла слюну с теплой груди Айс. Раздался ее чуть хриплый смех, и она снова погладила мои волосы.

– Господи, прости, Айс,-пробормотала я, пытаясь отстраниться, чтобы не провалиться в сон прямо на ней.

Буквально.-Я, наверное, чуть тебя не раздавила.

Ее руки вернули меня на место.

– Расслабься. Ты все сделала правильно, Ангел.

– Но я уснула!

– Ну и?

– Я…ммм…со мной такого раньше не бывало…

Она снова засмеялась.

– Тогда я приму это как комплимент.

– Да, но это не совсем честно по отношению к тебе.

Ее рука приподняла мой подбородок, и мы встретились глазами.

– Ангел, предоставь мне решать, что для меня честно, а что-нет. Хорошо?-она подтвердила свое высказывание поцелуем, который начисто стер все мое смущение. Отстранившись после долгого прекрасного момента, она игриво щелкнула меня по носу.-Я люблю тебя, Ангел. И если ты хочешь уснуть на мне, то мне это совершенно подходит,-ее улыбка стала хищной.-Но только до официальной помолвки, ясно?

Я фыркнула.

– Морган Стил, если даже я доживу до ста лет, я никогда, ты слышишь, никогда не усну на тебе, до или после официальной помолвки.

Когда смех, которого я ожидала, не прозвучал, я заглянула в глаза Айс, и мое сердце содрогнулось от опустошения, которое я там увидела. Перевернувшись, я нежно погладила ее по щеке и заставила повернуть лицо ко мне.

– Айс? Что случилось? Что я сказала…?

Она обняла меня еще крепче, я ощутила, как напряглось ее горло, когда она попыталась облечь эмоции, бушевавшие внутри, в слова. Я снова коснулась ее щеки, предлагая всю помощь, на какую была способна, и молясь всем богам, чтобы они дали ей силу открыться мне.

Наконец, через целую вечность, она повернулась ко мне и поцеловала в лоб. Затем слегка отстранилась, заглядывая мне в глаза прямым и открытым взглядом.

– На самом деле ничего. Просто…,-ее горло снова сжалось, и она сглотнула.-Ты упомянула о том, как мы будем старыми и седыми, и это заставило меня понять, что тому, что есть между нами, отпущен совсем небольшой срок.

– Я не понимаю, Айс. Что ты имеешь в виду?

Она грустно улыбнулась:

– Ангел, это случится в ближайшем будущем. Когда ты сможешь выйти из этой трущобы. И не думай, что я не желаю этого каждый божий день. И когда это случится, ты будешь свободна, а я… останусь здесь,-закончила она шепотом.

Я посмотрела на нее. Сотни ответов крутились у меня в голове. И сердце выбрало один:

– Тогда почему ты не борешься?

– Что?

– Ты слышала меня, Айс. Ты здесь за убийство, которого не совершала. Ты это знаешь. Я это знаю. Начальник тюрьмы это знает. Господи, Джозефина знала это и умерла за это!

– Я все это знаю, Ангел. Я живу этим, помнишь?

– Я и правда знаю это, Айс! Но что я хочу знать-так это почему ты не борешься за это. И не надо заводить снова эту шарманку про то, что "я это заслужила", ок? Я никогда в это не верила, и сейчас не поверю!

Она застыла, как будто собралась оттолкнуть меня, но я удержала ее:

– Нет, Айс. На этот раз ты не убежишь. Я не дам тебе. Я знаю, что ты убивала, Айс. Я через это прошла. Я знаю, что ты чувствуешь вину за то, что сделала. Это ясно любому, у кого есть хоть чуточка мозгов. Чего я действительно не понимаю, сколько бы я об этом ни думала, как такой сильный и смелый человек может сдаться без боя! Тебя подставили, Айс! Тебя предал тот, кому как ты считала можно верить, и разлучил с людьми, которые были твоей семьей! Именно это что-то для тебя значило!

Глаза Айс, такие теплые и нежные во время наших занятий любовью, стали ледяными и безжизненными, как арктический берег. На лице прорезались суровые складки, и я практически ощутила гнев, который излучало ее напряженное тело.

– Я больше не хочу об этом говорить, Ангел,-в ее тоне ясно прозвучало предупреждение.

Я не струсила, хотя прекрасно понимала, в какой опасности нахожусь. Я чувствовала сильное биение ее сердца у моей груди, но продолжала обнимать ее. Ощущение было, словно пытаешься удержать молнию, но внешне ничего не было заметно.

– Я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, Айс. Ты никогда не хочешь об этом говорить. Но у меня для тебя новости. Это не пройдет. Самобичеванием тут делу не поможешь. Ты должна что-то делать. Если не для себя, то хотя бы для Джозефины.

Ее глаза сузились, их голубое пламя вырывалось наружу и прожигало меня насквозь.

– Я намерена кое-что сделать, Ангел,-ее слова источали сладкий яд.

– Что? Убийство?

Ее улыбка была маской смерти.

– Именно. Я та кто я есть. Помнишь?

– Неправда, Айс. Ты можешь бороться с этим законными способами. Если знала Джозефина, значит, знал и Сальваторе. А мало ли кому он мог рассказать? И Моррисон тоже знает! Так что целая толпа людей знает правду, Айс. Нужно потребовать, чтобы дело снова открыли.

– Как это сделала ты?

Я замерла:

– Что?

– Ты слышала, Ангел. Ты так же невиновна в преступлении, в котором тебя обвиняют, как я-в моем. Но ты сидишь здесь, пока твое дело пылится в каком-то ящике. Скажи мне, Ангел, почему ты так заинтересована в открытии моего дела, что совсем не занимаешься своим?

Шок держался несколько ужасно долгих мгновений. Логически то, что она сказала, было совсем не лишено смысла. И разумом и сердцем я знала, что невиновна, но не разу не подумала о том, чтобы подать апелляцию. И если быть по-настоящему честной с собой, все дело было в том, что…

– Айс, мой муж погиб из-за меня. Я раздробила его череп бейсбольной битой.

– Но он изнасиловал тебя! Это ведь совсем другое дело, чем как если бы он приперся домой поздно ночью пьяный в стельку, а ты погладила его по голове битой, чтобы не будить соседей. Это была чистой воды самозащита, и ты не должна сидеть в тюрьме!

Отпустив Айс, я соскользнула с нее в пространство между ее телом и холодной стеной.

– Ну и кто теперь убегает, Ангел?

– Я не убегаю, Айс. Я рядом. Но мне нужно подумать.

– О чем? Факты очень просты. Мы в одной лодке.

– Нет, не в одной. Я здесь, потому что мой муж мертв, и я убила его. Я упирала на самозащиту, но суд решил иначе. Ты не убивала того человека, Айс. На самом деле, узнав, кто он, ты отказалась его убить. Так что между нашими ситуациями очень большая разница, и ты это знаешь.

– Правда? Мы обе здесь за преступления, которых не совершали. Твой муж мертв, да. Ты убила его, еще раз да. Но не совершила преступления.

Через несколько минут тишины, я подняла на нее глаза:

– Я попытаюсь, если ты сделаешь то же самое.

– Ангел…

– Айс…

– Ангел, послушай. Пожалуйста. У тебя есть шанс. У меня его нет. С одной стороны слово начальника тюрьмы, имеющего связи среди могущественных людей, которые баллотируются на ответственные посты в этом штате. С другой стороны слово осужденной убийцы, психически ненормальной заключенной, мертвой женщины и дона мафии. Да суд только посмеется над этим делом. Просто прими, что я сама обо всем позабочусь, ладно?

– Я хочу, чтобы ты сделала все правильно, Айс. Законным путем. Просто потребуй протоколы дела. Я даже напишу заявку для тебя, если захочешь. Это ведь не повредит, если ты на них взглянешь, правда?

– Ты очень об этом беспокоишься, не так ли?-в ее глазах мелькнула недоверчивость.

– Да. Ты сделаешь это?

Молчание так затянулось, что я уже утратила надежду, что она вообще мне ответит. Я наблюдала за игрой чувств в ее почти бесцветных глазах. Наконец она прикусила губу, потом вздохнула.

– Хорошо, я сделаю это. Но если их мне дадут, я первая их прочитаю, договорились?

Я улыбнулась так широко, что мое лицо, наверное, разделилось на две части.

– Договорились.

– И ты попытаешься достать протоколы своего собственного дела, ок? Я не собираюсь пройти через это одна.

Через мгновение я кивнула.

– Хорошо, хотя я не думаю, что найду…

Она закрыла мне рот поцелуем. Когда мы оторвались друг от друга, я уже совершенно позабыла, что собиралась сказать. Гормоны устроили игру в кошки-мышки с моими мыслями.

– Бороться?-переспросила она заинтересованно.

– Да.

– Хорошо. Но сейчас у меня на уме пара вещей, которые не стоит откладывать на потом.

Остаток вечера растаял в тумане абсолютного блаженства.

– Вы уверены, что у вас их нет?

– Абсолютно, мэм. Я проверил и перепроверил. Нет ничего с такими названиями или номерами. Как я уже говорил вам ранее, мэм, вам нужно позвонить в Архив Записей. Мы обычно храним здесь судебные протоколы только открытых дел.

– Я звонила в Архив Записей. Я писала туда. Они продолжают направлять меня к вам.

– Прошу прощения за накладки, мэм, но как я сказал, я не могу вам помочь. Возможно, вам стоит обратиться в офис прокурора округа?

– Я… подумаю над этим. Спасибо за помощь.

– Извините, что не смог сделать больше, мэм. До свидания.

– До свидания.

Словно ломишься в закрытую дверь, а потом обнаруживаешь, что никакой двери и нет- только стена. Злая как черт, я швырнула трубку на рычаг с такой силой, что ни в чем не повинный телефон жалобно тренькнул. Запустив руку в волосы, я зашагала прочь так быстро, что чуть не сбила с ног Корину, которая в кой-то веки выбралась из библиотеки.

– Снова отшили, а?-спросила она, чудом избежав столкновения.

– Ага,-ответила я, с силой дергая себя за волосы, чтобы выплеснуть раздражение,-новое предложение-позвонить в офис окружного прокурора.

– А это вариант.

– Но не тот, что я соглашусь попробовать в ближайшее время, Корина. Я лучше оставлю этот офис на черный день. Неизвестно, что произойдет, если они узнают, что Айс проявляет интерес к своему делу. Ну ты знаешь, о чем я…

– Слишком хорошо, к сожалению,-она потянула меня за рукав,-давай вернемся в библиотеку. Я думаю, ты устроила отличное шоу "Ангел выходит из себя" для наших друзей, разве не так?

Я впервые оглянулась и обнаружила множество заинтересованных взглядов. Постаравшись скрыть румянец на щеках, я сказала:

– Хорошо, все равно я больше ничего не могу сделать.

Когда мы пришли в библиотеку, я рухнула в кресло, а Корина занялась чаем. Это были два наиболее раздражительных месяца за всю мою жизнь. Все началось очень просто: я напечатала письмо с просьбой выдать протоколы дела Айс от ее имени и дала ей на подпись. К моему изумлению, она легко согласилась подписать письмо и даже пожелала мне удачи, наградив покровительственным взглядом.

Проигнорировав взгляд, я закончила дело, отправив письмо, и начала ждать ответа. Он пришел через две недели. Оказалось, что я забыла указать серийный номер, а по названию дело обнаружить не удалось. После нескольких звонков я выяснила номер и отправила еще одно письмо. Ответ сообщал, что я не указала еще какую-то важную информацию. И так далее, и тому подобное, без конца. Аминь.

Когда я отправила письмо, которое содержало всю необходимую информацию в нужных графах и все требуемые номера, мне позвонила очень милая женщина, которая сообщила, что не нашла такого дела ни по названию, ни по номеру. Затем она предложила обратиться в Дворец Правосудия и даже дала номер телефона и имя клерка, который возможно мог мне помочь.

Моя мамочка могла бы мной гордиться: я просто лучилась вежливостью, несмотря на обуревавшее меня бешенство. Я беседовала то с одним, то с другим клерком, но безрезультатно. Как и Птица Додо (см. "Алиса в Стране Чудес"-прим. переводчика), протоколы дела Айс, похоже, исчезли с лица земли.

Когда передо мной оказалась кружка дымящегося чая, я отбросила раздражение и расплылась в улыбке, вдыхая божественный аромат. Подняв ее, я сделала приличный глоток, и чуть не уронила кружку, когда крепкий ликер достиг моего желудка. С округлившимися глазами я повернулась к Корине, которая улыбалась как ни в чем не бывало.

– Только не говори мне, что ты трезвенница, Ангел.

– Нет. Совсем нет. Просто я не ожидала…,-и это было правдой. Как правило, я и ликер не часто устраиваем свидания наедине. Несколько раз мне приходилось его пить с родителями, и не могу сказать, чтобы мне понравился вкус. Кроме того, не стоит забывать, что я жила с человеком, для которого выпивка была суровой хозяйкой. Глядя на то, во что превращался Питер под ее воздействием, мне совсем не хотелось прикладываться к бутылке.

– Да, но я подумала, что тебе надо расслабиться, -она подняла собственную чашку,-на здоровье!

Я тоже подняла чашку:

– Спасибо.

Следующий глоток был очень маленьким, и на этот раз горячий чай с ликером уютно устроились в моем желудке. Тепло, разлившееся по телу, сняло часть напряжения, которое возникло от абсолютно бесполезного дня.

– А как твоя собственная охота, Ангел?-спросила Корина.

– Это было легко,-ответила я, продолжая потягивать чай.-Я не увижу протоколов как минимум еще четыре месяца.

– Четыре месяца?

– Да. В Архиве какая-то запарка. Типа сокращения штата служащих. Мне обещали поторопиться, но четыре месяца-это лучшее, что они смогут обеспечить,-я пожала плечами.-Что мне было делать? Я согласилась.

Я оторвалась от чашки и встретила внимательный взгляд подруги.

– Что?-спросила я.

– Факт, что у тебя проблемы с нахождением протоколов дела Айс не будет иметь ничего общего с политикой невмешательства, которую ты проводила в отношении собственного дела, не так ли?

Поставив чашку, я сузила глаза:

– Одно к другому не относится, Корина. Если ты помнишь, я не задумывалась над своим делом с тех пор, как попала сюда, а это было задолго до Айс.

Похоже, Корина нашла то, что искала, пока мы играли в гляделки, потому что она, наконец, моргнула и опустила глаза, слегка кивнув. Я не премину упомянуть, что почувствовала гордость за то, что, в конце концов, переиграла эту женщину. Понадобилось два года, чтобы доказать ей наличие у меня силы воли, но это все-таки произошло, и я отпраздновала это еще одним глотком чая. Мои конечности мягко покалывало, а сердце гоняло алкоголь по жилам. Напряжение спадало, и я начала отчасти понимать, почему бутылка стала спасением для многих.

Остаток утра прошел в приятной беседе с Кориной и посетителями библиотеки. Когда я в следующий раз взглянула на часы, приближалось время обеда. Вытряхнув себя из кресла, я попрощалась и направилась в холл в надежде встретить Айс на пути от автомастерской.

Я уже собиралась выйти в ярко освещенное главное помещение, но меня ухватили сзади и затащили в одну из кладовок, которые попадались в коридоре. Ликер, который я выпила, замедлил мои реакции, хотя я умудрилась нанести удар локтем назад в надежде врезать как следует тому, кто меня схватил. К несчастью я попала лишь по ручке швабры, стоявшей в углу.

Потирая ноющий локоть (это одно из самых неприятных ощущений, среди которых ушибы пальцев ног или порезы краем листа бумаги), я попыталась использовать вес своего тела, чтобы избавиться от хватки. Меня отпустили, и я развернулась, оскалившись и приготовившись показать неведомому врагу, что амазонка по имени Ангел может устроить в ближнем бою.

Умения, которые я собиралась использовать, разительно отличались от тех, которые мне пришлось употребить. Мягкие губы коснулись моего рта, их вкус был мне знаком. Тая в объятиях возлюбленной, я ответила на поцелуй так, будто мы не виделись целую вечность. Наше тяжелое дыхание словно высосало весь воздух в маленькой комнатушке, и нам пришлось оторваться друг от друга, хотя я продолжила ласкать тело Айс, счастливая от того, что она снова рядом.

Она легко выскользнула:

– Эй, так не честно!

Я оторвалась от своего приятного занятия и посмотрела на ее поднятые руки. Ладони были черными от грязи и машинного масла из-за работы в автомастерской. Боюсь, что мои "нехорошие" мысли проявились на лице, когда я прильнула к ней и, потянув вниз "молнию", начала целовать плоть за ней.

– Ангел…,-в ее легком почти беззвучном стоне явственно прозвучало предостережение.

– Мммм?-все, что удалось мне пробормотать, поскольку рот был занят кое-чем другим.

– Если ты не хочешь дефилировать мимо любопытных заключенных с двумя большими черными отпечатками на заднице, я предлагаю позволить мне сначала принять душ.

Засмеявшись, я отодвинулась, но расстояние все еще было небольшим.

– Я просто отрабатываю некоторые приемы нападения,-сказала я абсолютно невинно.-Они работают?

– О да!

– Отлично. Думаю, стоит добавить их в мой репертуар. Как ты считаешь?

– Лучше не надо.

– О? Почему это?

– Потому что все женщины в этой тюрьме захотят "подраться" с тобой.

Я снова засмеялась:

– А что, это плохо?

На ее лице появилась ухмылочка-отражение моей, и наклонившись она игриво куснула меня за нос.

– Но им придется сначала пройти через меня, а у меня лимит – не больше трех сломанных рук за месяц. Ты ведь не хочешь, чтобы я превысила ограничение?

В неверном отсвете из коридора я видела, что она приподняла бровь, а в глазах ее зажегся дьявольский огонек. Изобразив раздражение, я отстранилась окончательно и с гордым видом застегнула "молнию" ее формы до подбородка, слегка коснувшись ее груди после этого:

– Думаю, что нет.

– Хороший ответ.

– Вообще-то я собиралась поздороваться, прежде чем меня похитили,-выпрямившись, я исполнила полупоклон, галантно протянув руку.-Не окажете ли честь отобедать со мной в "Мусорной свалке"? Слышала, что сегодня там подают таинственное блюдо из мяса, которое даже можно узнать.

– Отлично звучит. Дай мне немного времени на душ, и встретимся у кафетерия, хорошо?

– Хорошо,-привстав на цыпочки, я быстро поцеловала ее, развернулась и выскочила из кладовки прежде, чем она успела отвесить мне шлепок, безнадежно испортивший бы мою форму.

Таинственное мясо так и осталось загадкой, но я доела свою порцию, скривившись, когда последний кусок по вкусу напоминавший пыль скользнул в горло. Мы сидели за угловым столиком. Подошла широко улыбающаяся Криттер с каким-то листом бумаги.

– С чего такая радость, Криттер?-спросила я, делая большой глоток противного теплого молока, чтобы протолкнуть мясо внутрь.

– Мое первое слушание по поводу досрочного освобождения уже на следующей неделе. Разве не здорово?

Встав, я обняла подругу и поцеловала ее в щеку.

– Это отличные новости! Ты нервничаешь?

Она пожала плечами, потом кивнула:

– Да, немного.

Улыбаясь, я погладила ее по плечу:

– Ты справишься. Не волнуйся.

Криттер отсидела пять лет за "вооруженное нападение" вкупе с "незаконным вторжением". Оружием, фигурировавшим в деле, был кирпич, который она использовала, чтобы разбить стекло во входной двери местного магазинчика, торговавшего выпивкой. Она сделала ошибку, не выбросив кирпич, войдя в темное помещение магазина, и вид ее "с оружием в руках" спровоцировал сердечный приступ у старенького владельца магазина, который как раз заканчивал работу. Скорая помощь спасла ее от обвинения в непредумышленном убийстве, а владельца магазинчика-от арфы и белого савана (в смысле, от "белых тапочек"-прим. переводчика).

Из того, что я слышала, стало известно, что она практически выросла в тюрьме, от уличной девчонки-панка, охочей до драки, до красивой и умной молодой женщины, которая сидела, улыбаясь, напротив меня.

Остаток обеда прошел вполне приятно, мы с Криттер болтали, а Айс в основном сидела молча, изредка вставляя комментарии. Убойный чай Корины продолжал распространять волны тепла по моему телу, и подозреваю, что я была возбуждена гораздо больше обычного.

Наконец я вытерла рот дешевой бумажной салфеткой и посмотрела на Айс, которая слегка кивнула. Затем она встала и собрала посуду, чтобы отнести на кухню. Мы с Криттер тоже поднялись, и она подмигнула мне, заставив меня вспыхнуть. Широко улыбаясь, она похлопала меня по плечу, развернулась и покинула кафетерий, что-то бормоча себе под нос.

Вернувшаяся Айс вскинула бровь, увидев цвет моего лица.

– Гм…это…ничего.

Она переменила тему:

– Куда теперь?

– Как насчет прогуляться? То, что мы только что съели, превратилось в тяжелый шар в моем желудке.

– Прогулка так прогулка. Идем?

– Пошли.

Я лежала положив голову на плоский живот Айс, ощущая ее вкус на губах, а мои пальцы очерчивали мускулы ее бедра. Она отпустила мои волосы и легко потянулась расслабляясь.

Через мгновение ее низкой голос достиг моих ушей:

– Сегодня ты в отличном настроении. -Мммм,-согласилась я, целуя солоноватую от пота кожу.-Когда ты рядом, и я нахожусь вот в таком положении, это очень даже способствует улучшению настроения,-я усмехнулась.-И волшебный эликсир Корины конечно не помешает.

Рука Айс снова вернулась к моим волосам, принуждая напрячь шею и встретить ее взгляд.

– Волшебный эликсир?

– Угу. 45 градусов (40-45 градусов-обычная крепость ликера-прим. переводчика) и отличный вкус до последней капли,-я облизнулась.-Немного похожий на тебя.

Отпустив волосы, Айс тяжело вздохнула и откинулась обратно на подушку.

– И почему Корина решила, что тебе стоит напиться?

– Она не пыталась меня напоить. Просто помочь… расслабиться.

– И почему тебе нужно было расслабиться?

Я вздохнула:

– Еще один безрезультатный раунд "поисков протоколов".

– Что ж, я не скажу тебе "я же говорила",-отреагировала она шутливо.

– Как благородно с твоей стороны!

– Я правда стараюсь.

– Угу.

Вокруг образовалась необычайно уютная теплая тишина, а мои сонные глаза начали лениво обозревать беспорядок в комнате. Ну совершенно не помню, каким образом моя форма перелетела через всю комнату, и один ее рукав свесился с дерева Свободы Силы. Я вздрогнула, когда мой взгляд наткнулся на еще одну вещь, которой раньше не было в камере Айс. Под одним из деревьев стояла фотография, которую я когда-то нашла.

Это была возможность, которую не стоило упускать. Проблема состояла в том, как бы поставить вопрос так, чтобы не стало ясно, что я видела фото раньше. Мне угрожал фол, но я решила продолжить футбольную аналогию:

– Айс, что это?

Она отодвинулась и осмотрела комнату:

– Что "это"?

– Вот это,-я указала на фото,-фото под бонсаи. Это твоя семья?

Я почувствовала, как она замерла, и задержала дыхание в надежде, что не зашла слишком далеко. Через некоторое время она расслабилась, и я снова начала дышать.

– Да,-сказала она почти шепотом.-Это мои мать, отец и Бумер.

Я фыркнула, щекоча ее живот:

– Бумер?

И получила легкий шлепок по голове за свою выходку:

– Мне тогда было пять, знаешь ли.

– О ну разумеется, разумеется.

Это спровоцировало еще одну трепку, которую я приняла с радостью. Через некоторое время я решила продвигаться дальше:

– Ничего, если я взгляну поближе?

– Ты сделаешь это в любом случае, так что действуй.

Ухмыльнувшись в ответ на ее мелодраматичный тон, я соскользнула с постели, завернувшись в простыню и оставив Айс возлежать на кровати в восхитительно обнаженном виде. Подойдя к столу и взяв фотографию, я обернулась и замерла. И было от чего. Вид ее длинного, стройного, мускулистого и обнаженного тела, отчетливо выделявшегося на белой простыне, с роскошными черными волосами, разметавшимися по подушке, и светлыми глазами, словно излучавшими эротизм, моментально завел меня.

Сбросив с себя простыню, я забралась обратно и обняла ее за талию, потом укрыла нас обоих белой тканью.

– Фото подождет,-пробормотала я, стараясь поймать ее губы и прижаться к ним яростным поцелуем, разжегшим ревущий костер из искр моей страсти.

Через некоторое время я уселась, завернувшись в простыню и опершись на Айс. Фото теперь лежало у меня на коленях.

– Расскажешь мне о них?

Ее дыхание коснулось моего уха, когда она наклонилась, чтобы взглянуть на фото.

– Особо нечего рассказывать. Александр, мой отец, был инженером-химиком в "ДюПойнт". Мама-меццо-сопрано в Балтиморской Опере.

Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами:

– Твоя мать пела в опере? Я люблю оперу!

Айс пожала плечами:

– Да. Она была неплохой певицей.

Я фыркнула:

– Неплохой, ха. Прости, что говорю это, но ты, наверное, из тех, кто смотрит на Пикассо и вздрагивает.

– Ну что я могу сказать? Видно, я не отношусь к творческим людям.

– Да, действительно,-ответила я с понимающей улыбкой, глядя на красоту бонсаи, стоявших на столе.

Повернувшись, клянусь, я заметила легкий румянец смущения, окрасивший ровную бронзу ее щек, но не подала виду, а тем временем на ее лицо вернулась обычная маска безразличия. Она снова пожала плечами:

– Так или иначе, я не знаю. Она бросила это дело, когда родила меня. Сказала, что хочет быть полноценной матерью,-легкая почти смущенная улыбка озарила ее суровое лицо.-Она пела замечательные колыбельные.

– А что насчет отца?

– Отца? Да ему не то, что медведь, ему слон на ухо наступил.

Вздохнув, я оперлась на ее плечо:

– Это не совсем то, что я имела в виду, знаешь ли. Каким он был? Что за человек?

– О…ну, человек.

– Айс…

– Ангел, послушай. Довольно трудно об этом говорить, ясно? Я достала фото только вчера. Я надеялась, что ты не так быстро его углядишь.

Прикусив нижнюю губу, я кивнула, поняв ее упрек как надо:

– Прости, Айс. Я не хотела на тебя давить.

– Ты не давила. Просто я должна собраться с силами. Хорошо?

Я тепло ей улыбнулась.

– Никаких проблем. Мы продолжим в любое время, когда ты будешь готова.

– Нет, все в порядке. Просто дай мне минутку,-она обняла меня покрепче, прижав мою голову к своей шее и положив подбородок на мою макушку. Затем она взяла фото и поднесла поближе к глазам, всматриваясь в неподвижное изображение высокого красивого мужчины, который был ее отцом.

– Мой отец был хорошим человеком. Очень умный, но с ним было легко общаться. Я думаю, что в мире не было человека, которому бы он не понравился, случись им познакомиться,-я почувствовала, что она улыбается.-Он, наверное, мог бы заниматься торговлей или политикой, но вместо этого работал в Отделе Исследований и Открытий в "ДюПойнт". Он также увлекался спортом, особенно следил за играми местных команд. У него были сезонные билеты на игры "Colts" и как-то раз он умудрился достать два билета на СуперКубок. Я была с ним в тот раз,-ее голос наполнился тоской. -Это был один из лучших дней в моей жизни, несмотря на то, что мы заблудились.

– Похоже, это был очень особенный день,-заметила я, и в моем тоне тоже прорезалась грусть. Я провела большую часть детства, пытаясь добиться такого взаимопонимания с отцом. -А как твоя мама? Она не… не ревновала тебя к отцу?

Она рассмеялась:

– Ревновала? Нет, конечно. Она была фаном другой команды, и у нее тоже были сезонные билеты. Она брала меня пару раз с собой, и я даже слышала, как она исполняла национальный гимн перед игрой.

Я выпрямилась, уронив челюсть на грудь:

– Твоя мать пела "Звездно-полосатый флаг" перед баскетбольными матчами?

– Да. Ее голос звучал как-то странно на большом стадионе. Это был… интересный опыт, если не сказать больше. Я получала целую кучу сувениров-флажки, игрушки,-она пожала плечами,-и подобное барахло.

Снова наступило молчание, когда Айс опустила глаза на фотографию, словно погружаясь в давно похороненное прошлое.

– Она была мягче многих матерей. Позволяла мне заниматься всем, чем я интересовалась, пока это не создавало неприятностей с законом,-следующий смешок прозвучал намного грубее,- а теперь она в могиле. И отец тоже.

Я так хотела сказать ей то, что она уже и так знала. Что если бы ее родители были живы, скорее всего, Айс никогда бы не сделала того, за что сидела в Болоте. Но я решила держать рот на замке в надежде, что, общаясь со мной, она и сама это поймет.

– Единственное, на чем она настояла, это уроки вокала. Сказала, что человеческий голос-инструмент Бога, и нужно тренироваться, чтобы не подвести Его.

Я вздрогнула от воспоминания о моей матери, заставлявшей меня посещать уроки правил хорошего тона по примерно такой же причине.

– Ты ненавидела занятия?

– Не-а. Они были не так уж и плохи. Я полагаю, что было бы хуже, если бы я пошла в отца. Мне повезло. Пение оказалось несложным для меня, хотя я ненавидела все, что связано с оперой. И до сих пор не люблю.

Подняв лицо, чтобы встретиться с нею взглядом, я улыбнулась.

– Возможно, ты когда-нибудь споешь для меня?

Она улыбнулась в ответ:

– Возможно.

Удовлетворенная, я положила голову на выемку ее теплой шеи.

– Как твои родители познакомились?-я не удержалась и начала легко покусывать ее нежную кожу, улыбнувшись, когда по ее телу пробежала дрожь. Поцеловав оставленную мной отметку, я почувствовала, как ее сердце забилось сильнее под моей ладонью.

Она пошевелилась:

– Продолжай, Ангел, и ты никогда не услышишь продолжение истории.

Если бы это была другая история, выбор был бы очень прост. По-моему, с первого раза, когда мы "по-настоящему" были вместе, мое тело находилось в постоянном состоянии возбуждения. Ее запах превращал мои внутренности в горящий желатин, а сейчас меня просто обволакивал этот потрясающий экзотичный аромат.

Более логичная часть моего сознания, тем не менее, напомнила мне, что если я сдамся на милость гормонов, то скорее всего придется ждать месяцы, чтобы вернуться к этой теме. Если вообще появится такая возможность. С Айс никогда нельзя ни в чем быть полностью уверенной.

Сдержав порыв, я слегка отодвинулась:

– Я буду хорошей девочкой. Пока что. Так как насчет продолжения?

Прильнув, она подарила мне поцелуй, потом снова отстранилась, откинувшись на стену.

– В отличие от меня, отец любил оперу. Как и его невеста. В опере ставили Massenet's "Werther", и мать пела партию Шарлотты. С его слов, с момента, когда мать вышла на сцену и до заключительного аккорда, он не отрывал от нее взгляда.

– Господи, это так романтично!

– Да, но невеста моего отца так не думала. Когда представление закончилось, он потащил ее за кулисы, чтобы познакомиться с моей мамой. Он вообще перестал обращать внимание на свою девушку.

– А твоя мама почувствовала то же самое, когда встретила его? Любовь с первого взгляда?

– О да. Она говорила, что заглянув в его глаза, почувствовала, что знает этого человека всю жизнь, хотя не видела его раньше,-Айс засмеялась. Меня этот звук почему-то испугал.-Всю свою жизнь я не понимала, что это значит. До сих пор.

Когда поцелуй соединил наши губы, я словно вернулась в то мгновение, когда мы поцеловались впервые. В моем сознании закружились образы, они менялись слишком быстро для того, чтобы я успела их разглядеть, но глубоко внутри я знала, что мы соединены намного сильнее, чем простой физической привлекательностью. Между нами было что-то первичное и основательное, что-то одновременно первобытное и новое, не зависящее от времени. Это был не поцелуй страсти, хотя конечно он был страстным. Это был поцелуй, наполненный исцелением и домашним покоем. Если древние саги не лгут, и мы проводим жизнь в поисках второй половинки нашей души, то я нашла свою в местечке, мало отличающемся от глубин преисподней, и все же была способна сражаться за то, чтобы вырваться на поверхность живой и невредимой.

Когда все закончилась, я рухнула рядом с ней, слабая и истощенная, но все еще ощущающая связь с источником какой-то первобытной силы, которая поддерживает душу и снимает груз с сердца.

Мой голос был очень слаб, когда я задала следующий вопрос:

– Еще?

Айс усмехнулась:

– Поцелуй или историю?

– Мммм…как насчет и того, и другого?

– Ну уж нет,-поддразнила она меня.-Что-нибудь одно.

– Хорошо. Тогда историю. Я всегда смогу получить еще один поцелуй.

– Ты так думаешь, а?

– Я это знаю.

– Гм… я это запомню,-она поплотнее обвила мою талию рукой.-Так, давай-ка посмотрим, на чем мы остановились? Ах да, встреча. Когда подружка моего отца ушла, они сели и беседовали до закрытия оперы. После этого у них было то, что моя мать называла "скандально короткий роман". Два месяца. Скандал получился из-за того, что отец экс-невесты был влиятельным человеком в артистических кругах, и ему не очень понравилось, что его дочь выбросили словно мусор, тогда как та, чью карьеру он поддержал, получила все.

– Ты очень интересно изъясняешься, Айс, -пошутила я.

– Да, во многом я очень похожа на отца. Так или иначе, через два месяца встреч они поженились, купили новый дом, и через год появилась я.

– Похоже, они очень любили друг друга.

– Да. Даже когда они ссорились, я будучи еще ребенком, понимала, что они всегда будут вместе. Я знаю, что большинство детей так думают, но между ними было что-то, что даже я смогла заметить в том возрасте. Это выглядело так, словно они были двумя половинками чего-то целого,-она пожала плечами.-Я не могу лучше объяснить.

– Я думаю, у тебя отлично получилось. Это прекрасно описывает чувства, как ты думаешь?

Она улыбнулась:

– Да, действительно.

Несколько минут я лежала собираясь с духом, чтобы сделать следующий шаг. Меня мучила нерешительность. Я разрывалась между желанием узнать и старанием не открыть незажившую рану в сердце подруги. Она словно прочитала мои мысли, потому что ее тело застыло, она сделала глубокий вдох, прежде чем тихо сказать.

– В них врезался автобус.

– Что?

– Мои родители. Ты думала, как спросить меня о причине их гибели. В них врезался автобус. Они направлялись в округ Колумбия, чтобы отметить годовщину, посетив оперу "Werther". И не смогли. Мать умерла на месте. Отец продержался несколько дней. Но так и не пришел в себя. Врачи отключили машину, поддерживавшую его жизнь.

– О, Айс! Мне так жаль!

– Да,-тихо сказала она, вытирая слезы.-Мне тоже.

Позже тем вечером я лежала во тьме собственной камеры, и слезы медленно скатывались по щекам и капали на подушку. Прокручивая наш разговор в памяти, я думала, в чьей жизни была большая трагедия. Семья Айс любила ее и заботилась о ней, но погибла. Моя же, не уделявшая мне особого внимания и только дававшая наставления, отказалась от меня, и несмотря на то, что я была жива живехонька, я умерла в их глазах.

Я плакала за нас обоих той ночью. За юных девочек, какими мы были, и за женщин, которыми мы стали. За наши семьи. За нас.

Но со слезами горя мешались слезы радости. Если новая жизнь может возникнуть из пепла старой, тогда она может подняться и из наших личных трагедий.

Отзвук старой колыбельной, которую я слышала в каком-то фильме или где-то еще, зазвучал в голове, и я тихо напевала его для себя, пока не уснула, а подсыхающие мокрые дорожки на щеках слегка стягивали кожу.

ЧАСТЬ 10

Дни становились неделями, а мое раздражение достигло нового уровня. Каждая новая ниточка, появлявшаяся в деле Айс, вела в тупик, не давая ни ответов, ни надежды на их возможное появление.

Когда бесполезность действий наводила меня на мысли о самоубийстве, я выходила наружу, в прохладный осенний воздух и вымещала злость на многострадальной боксерской груше. Частенько мне приходилось делить ее с разочаровавшейся во всем Криттер-ее первое прошение о досрочном освобождении было отклонено. Во время слушания выяснилось, что хотя операция и спасла жизнь владельца магазина, его здоровье полностью не восстановилось. Месяцы превращались в годы, а он становился все болезненнее. Если бы он умер в результате предыдущего сердечного приступа, то, как боялась Криттер, к обвинениям, за которые она уже отбывала срок, добавилось бы еще одно-убийство. Но в любом случае, все сводилось к тому, что ей придется ждать еще один год до следующей возможности выйти на свободу.

Пони и Сони с головой ушли в романтические разборки на фоне развалившегося любовного треугольника, а Айс как заведенная работала в автомастерской (сорри за каламбурчик-прим. переводчика), разбирая и собирая непрекращающийся поток машин, обеспечивающих набивание карманов нашего коррумпированного начальника. Это было не лучшее время для всех нас, и становилось все хуже…

Раздражение-опасная эмоция, потому что часто заставляет людей делать глупые ошибки во время попыток избавиться от него. Я таки сделала одну, и она многого мне стоила.

Мой гнев уже дошел до такого состояния, что я готова была рвать не себе волосы. В этот момент я наконец сдалась относительно постоянно повторявшегося предложения Корины позволить одному пронырливому репортеру пошнырять вокруг и посмотреть, что он раскопает. Все предыдущие ее попытки безжалостно мною отметались, поскольку я знала, что люди подобного сорта, как правило, алчные ублюдки, которые не остановятся ни перед чем, чтобы раззвонить по всему миру о любой мало-мальски интересной истории, если им удастся на нее наткнуться. Я не хотела, чтобы ЭТА история стала известна широкой публике.

Корина пообещала мне, что у нее столько компромата на этого человека, что он не осмелится действовать против ее желания, иначе он будет раздавлен как морально, так и материально. После этого в сотый раз выслушав одни и те же аргументы и предложения, я наконец дошла до точки, когда была готова предложить ей или засунуть себе эти предложения в… или начать действовать. Я выбрала последнее.

Следующие две недели тянулись бесконечно, прерываясь лишь нерегулярными докладами от репортера, который называл себя "Скользкий Джим", о причинах чего, очевидно, мне лучше не знать. И эти доклады не сообщили мне ровно ничего из того, что я не знала ранее. Похоже, это было прикрытие для протоколов дела Айс. Его контакты в судебной системе пресекали все его попытки что-либо узнать с нехарактерной стойкостью, и он чувствовал, что что-то серьезное происходит за кулисами. Что-то, что он не мог раскопать, возможно, из-за строгих границ, которые я ввела для него. Хотя я все понимала, но все же не могла позволить этому человеку влезть слишком далеко. Он работал с делом жизненной важности.

Я начала подозревать, что жажда этого человека в том, что касалось больших сенсаций, пересилит, несмотря на всю грязные маленькие секреты, что Корина узнала о нем. Я решила попросить ее отозвать своего пса. Я сидела в библиотеке, прокручивая свои аргументы в мозгу, зная, что Корина использует все свое обаяние, чтобы отговорить меня. Несмотря на мои суждения, я уже склонилась однажды перед ее железной волей, и не хотела, чтобы это повторилось. Это слишком важно для меня.

Только я открыла рот, как другой голос прервал меня раньше, чем первый звук слетел с моих губ:

– Ангел, можно с тобой поговорить?

Я повернулась и увидела Айс, стоящую в дверном проеме. Ее лицо превратилось в безжизненную маску, ту, что так часто скрывала гнев, а глаза оправдывали ее имя. Я тяжело сглотнула, мое горло внезапно пересохло. Я посмотрела на Корину в поисках поддержки, но она смотрела на Айс, как и я, с трепетом, подобного выражения я не видела у нее никогда. Повернувшись к моей возлюбленной, я кивнула:

– Ну конечно.

Глубоко вдохнув, я оттолкнулась от стола и кресла, пытаясь сдержать дрожь в мышцах, и прошла к выходу из библиотеки в коридор. Айс прошла половину пути до слабоосвещенного холла, прежде чем остановиться и повернуться так, что моя спина оказалась прижатой к стене, а ее мощная фигура нависла надо мной.

– Это прекратится. Сейчас же.

– Гм,…, извини, но?…

Айс подняла руку, оперевшись на стену:

– Это… расследование… поиск пропавших файлов. Ты хочешь прыгнуть выше головы и находишься лишь в одном шаге от того, чтобы навредить всем вокруг тебя. Я, наверное, была не в себе, когда соглашалась на это.

– Но, Айс…

– Нет, Ангел. Нет, послушай меня. Отзови всех псов, которые разнюхивают это для тебя, и закрой расследование. Немедленно.

– Айс…

Ее руки опустились и тяжело легли мне на плечи.

– Немедленно, Ангел. Окажи услугу нам обоим и прекрати это!

Отпустив мои плечи, она пристально посмотрела на меня несколько секунд прежде, чем развернуться и уйти прочь, оставив меня в шоке пялиться ей в спину.

Звук с другой стороны заставил меня обернуться. Корина стояла в нескольких шагах от двери в библиотеку, глядя в конец коридора. Она медленно перевела взгляд на меня.

– Я слышала,-сказала она мягко,-и я прошу прощения. Я должна была послушаться тебя и не пытаться втянуть в то, чего ты не хотела.

– Все нормально, Корина. Ты только пыталась помочь.

– И все же, здесь больше моей вины, нежели твоей. Я попытаюсь объяснить это ей.

Я поймала ее за руку, когда она подошла ко мне.

– Нет. Я не думаю, что это хорошая идея. Я не думаю, что она способна сейчас что-либо выслушать.

Корина провела рукой по своим седым волосам.

– Я полагаю, ты права. Что мне делать?

– Позвони своему дружку и запугай всем, что у тебя на него есть. Если этого не хватит, придумай что-нибудь еще, но заставь его закрыть дело. Пожалуйста.

Корина кивнула:

– Я могу это сделать,-она сочувственно посмотрела на меня.-С тобой все будет в порядке?

– Должно быть, не так ли?-это получилось жестче, чем я собиралась, и я положила свою руку на ее.

– Прости, меня, Корина. Это было слишком,-я вздохнула.-Я дам ей время успокоиться и потом поднимусь к ней.

Возможно, позже она скажет, что происходит.

– Удачи,-улыбнулась она, слегка пожав мою руку, и пошла в библиотеку выполнять мои инструкции.

– Спасибо,-прошептала я, когда она уже не могла меня услышать.-Мне она понадобится.

Поскольку время, отведенное на упражнения, практически закончилось, я спустилась вниз, чтобы подышать свежим воздухом и заставить улечься эмоции. Как только я вышла, меня заметила Диггер. Она немедленно примчалась ко мне:

– Хорошо, что ты здесь, Ангел! Мне нужно с тобой поговорить.

– Не сейчас, Диггер. Мне нужно подышать немного, может, попозже. О'к?

– Пожалуйста, Ангел! Это очень важно! Я даже пойду с тобой наружу. Охрана нас не заметит, если мы будем держаться поближе к зданию. Пожалуйста.

В ее глазах была мольба, но мне совершенно не хотелось с кем-нибудь общаться, тем более, с моей тенью.

– Хорошо, Диггер,-сказала я наконец.-Но всего несколько минут, ок? У меня голова раскалывается…

– Всего несколько минут. Я обещаю.

Я пошла за ней по тюрьме к двери во двор, чувствуя, что солнце на лице заставляет исчезнуть жуткое напряжение, владевшее моими мышцами. Несколько раз глубоко вздохнув чистый осенний воздух, я повернулась к Диггер, подняв бровь.

– О чем ты хотела поговорить?

– Хорошо. Я была в офисе начальника, убиралась как обычно, ясно? Я пробыла там около часа, а потом дверь открылась и охранник ввел Айс.

Я резко развернулась к ней, вся-внимание:

– Что?

Она кивнула:

– Это правда! Айс выглядела так, будто собиралась там все сокрушить, а когда вышла-в два раза хуже! Я чуть не описалась, клянусь!

– Ты слышала хоть что-нибудь?

– Кое-что. Всего не слышала. Люди ходили туда-сюда по офису, и я должна была быть очень осторожной, подслушивая, знаешь ли…

Сопротивляясь жгучему желанию встряхнуть ее и заставить перейти к делу, я просто кивком велела ей продолжать.

– Ну, она заходит, а охранник уходит. Что удивительно, потому что охрана всегда заходит с заключенными, знаешь ли…

Ее жалобный взгляд похоже, был призван вызвать хоть какую-нибудь реакцию, и я выдавила из себя улыбку.

– Я поняла, Диггер. Пожалуйста, продолжай.

– Хорошо. Ну так как я минутку была совсем-совсем одна, и взяла тряпку для полировки и подошла к двери, делая вид, что полирую ручку и табличку, знаешь ли… В общем, начальник говорил Айс, что рассчитывал на нее кое в чем, а Айс сказала, что не знает, о чем он. Но тут вошел еще один охранник, и мне пришлось притвориться, что я убираю, и я больше ничего не слышала, пока он не ушел. А потом Айс сказала начальнику, что все прекратит. Я не знаю, о чем она, но начальник, похоже, знал, потому что он начал на нее орать.

– Что он говорил?

– Он орал что-то насчет того, что ей бы не пришлось ничего прекращать, если бы она знала, что для нее лучше. И еще он пригрозил, что если она не будет паинькой, то у нее будут очень большие неприятности. Он даже сказал, что устроит так, что ее маленькая подружка попадет на Адскую Кухню. Я даже не знала, что у нее есть подружка. А ты?

Мое горло снова пересохло, а сердце замерло в груди. Причина предупреждений Айс крылась во мне. Адская Кухня, так называлась еще одна женская государственная тюрьма Пенсильвании, и по слухам, это было одно из самых опасных мест своего типа в стране. Почти каждая женщина, выпущенная из этой тюрьмы, покидала ее в "сосновом ящике" или изменившись до неузнаваемости от приобретенного опыта. И не к лучшему.

Мои эмоции наверняка отразились на лице, потому что Диггер схватила меня за плечо и встряхнула:

– Ангел? Ангел, с тобой все ок? Ты выглядишь так, будто призрака увидела.

– Нет. Нет, со мной все в порядке. Ты еще что-нибудь слышала?

– Нет. Начальник, наверняка, позвал охрану, потому что один зашел и вывел Айс. Господи, она выглядела так, будто собиралась проковырять кому-то еще одну дырку в заднице. И типа, я себя берегу, поэтому я разыграла из себя домохозяйку и, типа, забилась в угол, пока она не ушла.

– Сказал ли начальник что-нибудь после того, как она ушла? Звонил или еще что?

Диггер пожала плечами:

– Я не знаю. Но в тот момент все, чего я хотела, это закончить уборку и рассказать тебе, что я слышала. Я решила, что раз вы с Айс друзья, то ты должна знать, что происходит,-она посмотрела в направлении стены, где была охрана.-Я лучше пойду. Не хочу неприятностей. Поговорим позже?

– Да…конечно, Диггер. Увидимся позже.

Она улыбнулась и кивнула:

– Пока, Ангел.

– Пока, Диггер.

Отвернувшись от дверей, я медленно пошла вдоль двора и стен, отгораживающих от меня внешний мир. Мои мысли крутились в мозгу, как щенок, который пытается поймать себя за хвост. Было не трудно вставить пропущенные фрагменты в разговор Айс и Моррисона. Начальник явно узнал о расследовании по поводу пропавших протоколов, чего я безуспешно пыталась избежать. Он наехал на нее по этому поводу, она в отместку пригрозила раскрыть его маленькие махинации с крадеными машинами, что вызвало угрозы по поводу нее и ее друзей.

У меня в голове не было такой возможности, когда я умоляла Айс хотя бы подумать над открытием ее дела. Теперь ее предупреждения были абсолютно понятны. Почему я не прислушалась к ним тогда, я не знаю, но я все же не сделала этого. Я думала только о несправедливости, от которой она пострадала, подстегиваемая ее грустью по поводу того, что мы не всегда будем вместе.

Я всегда была кем-то вроде крестоносца. Это часть меня с тех пор, когда я была еще ребенком и строила планы освобождения собак от человеческого общества. Я считала, что перешагнула время, до которого люди не философствуют, еще когда была маленькой девочкой. Тем не менее, мне нужно было еще учиться и учиться… Пропустив пальцы между прутьями решетки, я прислонилась лбом к прохладному металлу, пытаясь понять, как улучшить ситуацию. Айс имела все права злиться, хотя она и согласилась с моими попытками добыть записи ее дела. Все же, я не призналась ей, что вняла совету Корины и обратилась к порекомендованному ею репортеру. И я не сомневалась, что именно это обстоятельство привело к краху моих планов.

Я была погружена в свои мысли, когда появилась Сони, с сочувствием положив руку на мое плечо.

– Все в порядке, Ангел? Диггер не надоела тебе?

Подавив рыдания в голосе, я изобразила на лице подобие улыбки и повернулась к ней:

– Я в порядке. И нет, Диггер мне не надоела. Она просто хотела поделиться кое-какими новостями.

– Насчет Айс? Я видела, как она выходила из офиса начальника с таким видом, будто собирается кого-то убить.

Боясь, что голос все-таки сорвется, я согласно кивнула.

– Дерьмо. Я могу чем-нибудь помочь? Может, позвать остальных?

– Нет. Но все равно спасибо. Я должна разобраться с этим вместе с Айс.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Сони сжала мое плечо, слегка улыбаясь:

– Ну тогда ладно. Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти, ок?

Положив свою руку поверх ее, я улыбнулась в ответ:

– Конечно. Это много для меня значит, Сони. Спасибо.

– Ты много значишь для нас, Ангел. Не забывай об этом, лады?

– Не забуду.

Несмотря на тяжесть ситуации или, возможно, благодаря ей, ее слова меня подбодрили. У меня не было такой душевной близости с Сони, как с Пони или Криттер. Но после ее ранения мы подружились. Несмотря на ее жесткий и грозный вид, она была милой, доброй и заботливой женщиной, которая всегда была готова придти на помощь нуждающемуся.

И разумеется, она также была вооруженным грабителем. Единственной женщиной в банде, грабившей банки и бронированные грузовики, перевозящие деньги. Все члены банды, кроме нее, были убиты полицией. Она рассказала, что единственная причина, по которой она осталась жива, состояла в том, что первый полицейский подумал, что она заложница, а не одна из грабителей. Ей почти удалось сбежать, но один из настоящих заложников указал на нее как раз тогда, когда она уже выходила из здания.

Шлепнув меня по заднице напоследок, Сони развернулась и пошла прочь к секции тяжеловесов, где собрались остальные амазонки. Когда я посмотрела на автостоянку, часть меня проклинала мое неудержимое любопытство, но именно оно привело меня на это самое место много месяцев назад, чтобы увидеть, что там высматривала Айс. Если бы я не подошла к забору, то не увидела бы начальника тюрьмы и человека, предавшего Айс, и возможно, ни одно из текущих событий бы тоже не произошло.

Но другая часть меня перекрывала те трусливые мысли. Если бы я не увидела, что произошло на стоянке, Айс скорее всего никогда бы не взяла меня собой в автомастерскую в тот судьбоносный вечер, когда она открыла мне свою душу. Мы бы никогда не занимались любовью в той комнатке.

Неужели я предала доверие, которое она мне оказала? Неужели мой крестовый поход за исправление несправедливости разрушил все, что я с таким трудом построила? Я глубоко вдохнула и собрала всю свою смелость.

Есть только один способ это выяснить…

Айс сидела на постели, спина совершенно прямая, руки легко лежат на бедрах. Ступни были на полу, а глаза закрыты словно в медитации. Даже воздух вокруг нее был неподвижен. Даже всегда присутствующее гудение ламп, казалось, стало тише в ее присутствии.

Я долго стояла, глядя на нее в тишине, каким-то образом зная, что она ощутила мое присутствие, и не желая нарушить кажущуюся умиротворенность сцены. Я закусила нижнюю губу, пытаясь противостоять настойчивым сигналам тела, которое требовало немедленного бегства без оглядки.

Когда я уже была готова поддаться панике, ее глаза распахнулись, и я погрузилась в их бледно-голубое сияние.

– Тебе что-то нужно?-спросила она спокойно.

Я стояла вне границ ее камеры, не уверенная где стою по отношению к ее собственным границам. Ощущение было весьма неприятным, поскольку я считала это место убежищем. Что я должна сказать, чтобы она поняла? Какие слова должна была использовать, чтобы все исправить? Похоже, для этого не существовало подходящих слов. Два секрета, которые я хранила, жгли меня словно клеймо.

– Ну?

Я решила подождать и послушать своими ушами, что я собиралась сказать. Дамба рухнула.

– Я просто хотела сказать тебе, что слышала… о том, что случилось у начальника. И это…,-я отшатнулась, когда Айс вскочила на ноги с гримасой ярости на лице.

– Я убью этого ублюдка!

– Нет! Айс, подожди!-двинувшись, чтобы загородить собой дверь, я вскинула руки.-Это не начальник! Это… Диггер. Она была в офисе, когда он тебя вызвал. Она подслушала кусок разговора. Она разволновалась и рассказала мне. Честно!

К счастью (и моему облегчению) Айс не попыталась пройти через меня. Вместо этого она сощурила глаза: -Что она сказала,-это прозвучало не как вопрос.

Глубоко вдохнув, я повторила разговор как могла, пытаясь не думать, что случится со мной, если я оказалась не права. Пока я говорила, напряжение, читавшееся в линиях ее тела, возрастало, пока оно не начало просачиваться через поры кожи. Мое сердце дрогнуло. Когда я замолкла, она просто неотрывно смотрела на меня, хотя я знала, что видит она далеко не меня. Ее руки были сжаты столь сильно, что я видела, как побелели костяшки пальцев.

– Айс?-позвала я.

Она моргнула, медленно возвращаясь оттуда, куда загнала ее ярость. Ее плечи слегка опустились.

– Ты не должна была знать…,-прошептала она.

Я слабо улыбнулась:

– Я рада, что знаю.

– А я нет.

Я шагнула вперед, вытянув руку и коснувшись мускулистого предплечья подруги.

– Я рада. Я думаю, что имею право знать, когда меня используют как Дамоклов меч, нависший над твоей головой.

Это вызвало легкую усмешку:

– Только один из многих мечей, Ангел.

Я ухмыльнулась в ответ:

– Возможно, но я настолько эгоистична, что верю: я-один из тех, что побольше.

– Самый большой,-она вроде как подмигнула мне, а напряжение ее тела начало спадать. Это легко ощущалось через кончики пальцев.

Снова посерьезнев, я крепче сжала ее руку:

– Айс, ты должна знать, что я по доброй воле отправлюсь на Адскую Кухню, если это будет означать, что ты продолжишь борьбу за справедливость.

– Твою справедливость, Ангел. Не мою. И нет. Я не позволю такому случиться. Как я уже говорила раньше, я разберусь с Моррисоном сама и в свое время. Просто сосредоточься на том, чтобы самой выбраться из этой выгребной ямы, хорошо?

– Айс…

Она прижала к моим губам палец:

– Нет, Ангел. Нет. Я просила тебя остановиться, и именно это я и имела в виду. Это моя проблема. Дай мне с ней разобраться. Пожалуйста,-убрав палец от моего рта, она нежно разжала мою хватку и повернулась к постели.-Хотелось бы знать, откуда он обо всем проведал.

Я почувствовала, что заливаюсь краской.

– Гм… ну… насчет этого…

Она медленно повернулась ко мне лицом:

– Да?

Мой румянец погустел, уши горели.

– Ну, все из-за того, что я была так раздражена, а Корина так настойчива, что…

– Корина?-ее лицо снова приобрело опасное выражение.

– Она не виновата,-запротестовала я, снова вскинув руку.-Это все я. Я принимаю полную ответственность на себя.

– Забудь, Ангел. Что происходит?

Почесав шею, я вздохнула, сдаваясь на милость неминуемого.

– Ну, я устала от этих бюрократов в архивах. Где бы я ни искала, куда бы ни писала письма, куда бы ни звонила, везде одно и тоже. Ничего. И я так разозлилась, что приняла предложение Корины насчет ее дружка-репортера…

– Ее кого? Дружка-репортера?-ее кулаки снова сжались.-Черт побери, Ангел!

– Я знаю, Айс. Я знаю. Это было глупо. И я не должна была так поступать. Но я собиралась заставить ее отозвать его, как раз когда ты зашла в библиотеку. Теперь все уладится. Я обещаю.

Покачав головой в изумлении, она выдохнула:

– Ну что мне с тобой делать?

Я моргнула:

– Простить меня?

– А должна ли я?

– Было бы просто здорово. Я обещаю, что не сделаю ничего подобного, прежде чем не поговорю с тобой.

Она хмыкнула:

– Не давай обещаний, в выполнении которых не уверена, мой маленький крестоносец. Иди сюда.

Я с благодарностью шагнула в ее раскрытые объятия, широко улыбнувшись, когда она заключила меня в теплое кольцо своих рук.

– Тебе повезло, что я люблю тебя, Ангел,-сказала она у меня над ухом.

– Да,-вздохнула я.-Повезло.

Пришла зима, а с ней-и эпидемия гриппа. Она пронеслась по Болоту, как пожар, почти никого не оставив на ногах. Все областные больницы были переполнены, а единственное место, где позволялось лечиться заключенным-больница Кантри-закрыло двери для всех, кроме самых тяжелых. И мы не попали в их число. Вся тюрьма превратилась в лазарет. Охрана тоже сильно пострадала и работала в полсилы. Если когда и представлялся удобный случай повторить прошлогодний бунт, то было самое время. К счастью, все потенциальные источники неприятностей, были слишком заняты, пытаясь не дать своим кишкам вылезти наружу, чтобы принять участие в подобном мероприятии.

Лазарет переполнился на второй день эпидемии, и большинству заключенных осталось заботиться о себе своими силами, многим пришлось лежать в своих собственных испражнениях, поскольку лихорадка сделала их слишком слабыми, чтобы шевелиться. Охрана постоянно подавала прошения о помощи, но все они были проигнорированы начальником, который, похоже, всерьез верил, что болезнь была карой божьей за все наши грехи.

Я была среди счастливчиков. У меня была высокая, темноволосая и совершенно потрясающая медсестра, которая выполняла мою малейшую просьбу. К сожалению, мои потребности в то время были не такими, как обычно, но я была не из тех, кто смотрит дареному коню в зубы, и позволяла Айс ухаживать за мной с такой нежностью, что "мой черный день" не собирался заканчиваться.

Айс держала меня в чистоте, сухости и тепле, когда истекающие потом часы ночной лихорадки оборачивались в сотрясающий до костей озноб с восходом солнца. Она сидела со мной и поддерживала меня, когда спазмы кашля разрывали легкие. Прикосновения ее сильных пальцев к моей коже были так нежны, когда она массажировала мой живот, содрогавшийся от неожиданных и мощных спазмов.

Даже в самых глубинах лихорадки я знала, что она рядом, и находила силы и утешение в ее присутствии. Я была закутана в одеяло любви и заботы, и только звуки ее голоса, напевавшего старинную колыбельную, могли погрузить меня в сон без сновидений.

Моя лихорадка спала через неделю, оставив меня слабой и беспомощной, как новорожденную. Я проснулась и обнаружила, что моя голова покоится на бедре Айс, а ее пальцы гладят мои спутанные потные волосы в гипнотическом потрясающе приятном ритме. По коже бежали мурашки от ее нежных прикосновений.

Я открыла сглаза и тут же зажмурилась от яркого света. Секундой позже ее рука покинула мои волосы и бросила тень на мои веки. Ее улыбка была милой и нежной:

– Эй, незнакомка! Как самочувствие?

– А как боксерская груша, висящая во дворе, должна чувствовать себя после нескольких раундов с тобой?-попыталась прохрипеть я, невзирая на боль в горле и пересохшие губы.

– Настолько здорово, а?

Я только зарычала.

– Как думаешь, сможешь сесть, если я тебе помогу?

– А я должна,

– Ты сильно обезвожена. Нужно попить воды.

– Не думаю, что она удержится внутри. Мой живот чувствует себя так, будто его привязали к лошади и изрядно потаскали за ней.

Айс двинулась за моей спиной, нежно поднимая меня так, что моя голова очутилась на уровне ее груди. Устроив меня поудобнее, она взяла пластиковую чашку с водой и поднесла к моим губам:

– Давай! Ну хоть глоток.

Скривившись, я сделала маленький глоток. Вода была прохладной по сравнению с моими разгоряченными губами и пересохшим горлом, и я легко ее проглотила. Мой живот вел себя тихо, и я осторожно сделала еще глоток, потом еще один, и так проглотила полчашки.

Забрав чашку и поставив ее на тумбочку, Айс промокнула мне губы мягкой тканью и откинула волосы с моего лба, затем обняла меня покрепче и положила подбородок мне на макушку.

– Пока все нормально?

– Да,-ответила я, погружаясь в чувство ее рук, обнимающих меня. Повертев головой, я заметила что постель рядом с моей, обычно занимаемая моей сокамерницей, была пуста.

– Где Эдди?

– У нее была сильная астма. Грипп сильно повлиял на нее, а они не обеспечили ей нормального лечения. Она не осилила.

– Что?-я подобралась.-Она умерла?

– Боюсь, что так.

Если бы в моем организме оставалась хоть какая-нибудь жидкость, я бы плакала. Я не очень хорошо знала Эдди, но она казалась милой тихой образованной женщиной, которая, как большинство из нас, хотела отсидеть свой срок мирно. Поскольку она жила со мной, ей удалось избежать почти всего, что обычно творилось с новенькими, и я была за нее рада. А сейчас она мертва. Молодая женщина, ушедшая в расцвете лет, из-за гриппа. Я вздохнула, затем подумала об остальных друзьях, особенно о пожилой библиотекарше.

– Как Корина?-спросила я, с ужасом ожидая ответа.

Айс хмыкнула над моим плечом:

– Эта старая боевая секира? А что ей сделается? Повалялась дня два и встала как ни в чем не бывало. У нее здоровье как у быка.

Я засмеялась и без сил прислонилась к Айс.

– Примерно так же можно сказать и об остальных, кого я знаю. Ты болела?

Я почувствовала, как она передернула плечами.

– Не-а. Пара дней. Ничего серьезного.

Позже я узнала, что она была жутко больна в течение четырех дней и все равно спускалась вниз, чтобы позаботиться обо мне, несмотря на свое состояние.

Мои веки налились тяжестью, и я навалилась на подругу, но как ребенок в ожидании Рождества пыталась не уснуть.

– Спи,-прошептала она, прижимая меня к себе.-Твоему телу нужен отдых.

– Я и так слишком много проспала,-воспротивилась я.-Я хочу еще немного пободрствовать. Пожалуйста?

Она хихикнула:

– Я тебе не мать.

– Иногда мне хочется, чтобы ты была,-пробормотала я прежде чем поддаться требованию тела и снова провалиться в сон.

Проснувшись в следующий раз, я обнаружила, что лежу на боку, лицом к Айс, которая сидела на соседней кровати, читая. Я попыталась сесть, но быстро оставила эту мысль, поскольку мое несчастное тело выразило громкий протест. Айс быстро подняла голову и отложила книгу, затем опустилась на колени рядом с моей постелью:

– Доброе утро. Хорошо спала?

– Неплохо. Вздремнула украдкой.

Она рассмеялась:

– Ничего себе, украдкой, Ангел. Ты дрыхнешь со вчерашнего полудня.

Мои глаза распахнулись:

– Вчерашнего полудня?

– Угу. Говорила же тебе, твоему телу необходим отдых.

– И ты была права. Снова,-пробормотала я.

– Как ты себя чувствуешь?

Я проверила свои ощущения, обнаружив, что Айс была действительно права.

– Намного лучше, чем вчера.

– Отлично. И выглядишь ты получше. Даже щеки немного порозовели,-сказала она, вдобавок погладив меня по упомянутым частям тела к моему огромному удовольствию.-У тебя самая нежная кожа.

Разумеется, я покраснела, что Айс тут же заметила, ухмыльнувшись и подняв бровь. Что заставило меня покраснеть еще сильнее.

– Пить хочешь?

– Ага. Мой язык словно наждачная бумага.

Сев на постель, она нежно приподняла меня, и мы повторили весь вчерашний процесс поения. В этот раз мне удалось выпить целую чашку без возмущенных протестов желудка. Похоже, мое выздоровление шло полным ходом.

Айс сочувственно кивнула:

– Позже мы попробуем бульон и чай, приготовленный Кориной.

– Хорошо.

Как ни противно это признавать, но я была обессилена даже попыткой сесть самостоятельно. Но в этот раз я была решительно настроена не спать и наслаждаться своей компанией.

– Как насчет рассказать мне историю?

Ее голос был полон сомнений:

– Я не знаю историй, Ангел. По крайней мере, хороших.

Я была больна, но не настолько, чтобы не заметить предоставлявшейся возможности.

– Тогда расскажи нехорошую. Может быть, о том времени, когда ты была предоставлена сама себе?

Она застыла:

– Ну, эти истории совсем нехорошие, Ангел.

– Я знаю, Айс. Но мне хочется узнать о тебе побольше. А как я сделаю это, если ты со мной не поделишься?

– Некоторые вещи лучше предоставить своему воображению.

Я лежала тихо-тихо, понимая ее позицию, и не собираясь давить на нее. Моя прямолинейность и так принесла нам множество проблем.

– Это действительно так много значит для тебя, а?

– Да. Действительно. Но недостаточно много, чтобы расстраивать тебя, Айс. И никогда не станет достаточно много.

Когда она снова заговорила, ее голос был столь нежен, что я подумала: у меня галлюцинации.

– Когда мои родители умерли, единственный кто у меня остался-моя бабушка. Мне тогда было двенадцать, и у нее не было достаточно энергии, чтобы воспитывать девочку такого возраста. Она сильно болела. Я слышала, как адвокаты разговаривали с ней во время похорон. Они собирались взять меня под опеку государства и отдать в сиротский приют.

– О, Айс…

– Да. Я не много понимала в этом возрасте, но что я знала точно, так это, что не позволю забрать меня в приют.

– И что ты сделала?

– Сбежала. Я подождала, пока все занялись своими делами, и сбежала. Помещение, в котором проводили гражданскую панихиду, было неподалеку от моего дома, а родители дали мне ключ, когда мне исполнилось пять, поэтому я направилась туда. Я проникла внутрь, собрала кой-какую одежду, слложила все в сумку, взяла немного денег на расходы из маминого тайника, схватила Бумера и ушла.

– И куда ты направилась?-я пошевелилась, чтобы принять более удобное положение. Мои руки, шея и плечи болели от лихорадки и дней вынужденного лежания.

Я ощутила невесомость, когда сильные руки приподняли меня, потом вновь примостили на место, так что спина оперлась на грудь Айс. Ночнушка натянулась на груди, а теплые руки, опустившиеся на мои многострадальные плечи, начали просто восхитительный массаж.

Мои мышцы обратились в жидкость под ее умелыми пальцами, от боли осталось лишь отдаленное воспоминание. Я откинула голову на ее плечо, а ее руки продолжали умело мять, гладить и растирать, провоцируя вспышку ощущений. Это было благословение.

– О Господи,-простонала я, когда массаж стал нежнее и чувственнее.

– Где ты этому научилась?

– Киллеры должны держать себя в форме. Мы не можем допустить судороги или спазмы мышц. Это мешает в достижении цели.

– Ох!

– Именно. Ох.

– Теперь я понимаю, действительно существуют некоторые вопросы, на которые я не хочу узнать ответы.

– Похоже на то…

Я позволила своим векам сомкнуться, чтобы полнее ощущать ее прикосновения. Ничего направленно-сексуального в ее движения не было, но меня переполняла энергия, ее руки будили мое тело дразнящими касаниями.

– Не пытаешься ли ты отвлечь меня от темы, а?-пробормотала я.

– Зачем это мне?-ее голос был сама невинность.

– Ммм…

Она засмеялась.

– Ну, вообще-то, мне просто нравится тебя касаться. Но если ты хочешь, чтобы я перестала…

– О нет, ты можешь продолжать это делать, пока у тебя руки не отвалятся. Ты не услышишь ни слова против.

Когда ее руки забрались под мою сорочку, чтобы продолжить свой танец на обнаженной коже, она прочистила горло и продолжила рассказ.

– Ну ответ на твой вопрос-я отправилась на запад. За домом начинался лес, а за ним, как я знала, было шоссе. Я даже не ощущала, что мои родители умерли. Я уговаривала себя, что это просто приключение, и какое-то время это срабатывало.

– Детям отлично удается притворяться…

– Да. Мне очень повезло в этом. Мои родители поощряли мои детские фантазии,-она пожала плечами.-Я думаю, это было настоящее искусство.

Я подавила усмешку:

– Наверняка…

– Так или иначе…-тон ее голоса подсказал мне, что моя уловка раскрыта.-Я довольно быстро добралась до шоссе. А потом нужно было только ждать на правой стороне дороги.

– Ты добиралась автостопом?!

– Ну, я не шла пешком из Балтимора в Питтсбург, Ангел.

– Неужели ты не понимала, как это опасно?

– Ну разумеется, понимала, Ангел. Я была маленькой. Но не идиоткой. Но разве у меня был выбор? Мои родители умерли, и я не собиралась сидеть и ждать, пока меня заберут в какой-то приют против моей воли. Я увидела возможность выбраться и воспользовалась ею. У меня не было времени подумать о чем-нибудь еще, даже если бы я мыслила ясно, хотя это было и не так.

Поняв, что она заняла оборонительную позицию, я взяла ладони Айс в свои, остановив их приятное движение.

– Прости, Айс. С моей стороны было невероятно претенциозно сказать нечто подобное.

Она вздохнула.

– Все нормально. Это действительно было глупо. Но я знала достаточно, чтобы не садиться в машину к определенным людям. К тому же, Бумер отлично в них разбирался.

Я слышала, что она улыбается.

– Мне очень повезло. Лето уже заканчивалось, и многие дети возвращались в колледж. Я поймала три попутки, и последняя высадила меня в Питтсбурге. Я хотела отправиться дальше на запад, но по какой-то причине осталась в городе. Я думаю, когда ты-ребенок, даже несколько сотен миль от дома кажутся огромным расстоянием.

– И что ты дальше делала?

– Ну, выбор у меня был весьма ограниченный. У меня было с собой около пятисот долларов из тайника мамы, и этого хватило бы надолго, особенно учитывая, что мне не надо было платить за крышу над головой. Не многие люди согласятся сдавать квартиру двенадцатилетней девочке, знаешь ли.

– Но где же ты жила?

– То тут, то там. В основном, в любом месте, которое могло защитить от дождя. Заброшенные дома, подземные переходы. И так далее…

– Но разве там не было ночлежек?

– Были, конечно. Но мне они казались чем-то вроде сиротского приюта. Я не хотела там оказаться. И держалась подальше. Я смогла прожить почти шесть месяцев на наличные деньги. Возможно, их хватило бы и на большее, но я ничего не знала о самостоятельной жизни. Когда тебе двенадцать, пять сотен баксов кажутся тебе целым сокровищем. И ты не думаешь, что они могут кончиться.

Я согласно кивнула. Изредка я добывала кредитки, и чувствовала себя самой богатой на свете. И всегда все растрачивала на оргию с жвачкой и дешевыми романами в мягких обложках.

– Когда деньги кончились, выбор был не богат. Я могла присоединиться к банде, но никогда не чувствовала в себе потребности идти за кем-то. Плюс, к девчонкам относились как к бесплатным шлюхам, так что это мне не подходило. Я попыталась воровать еду и разные мелочи, но трудно оставаться вне подозрений, когда у тебя с собой 70-килограммовая собака, готовая напасть в любой момент.

Ее руки, лениво ласкавшие мое тело, резко остановились, и я почувствовала, как холодок пробежал по позвоночнику. Вдруг я поняла, что не хочу слышать ее следующую фразу. Внезапно я захотела оказаться в любом другом месте.

Я поборола страх. В конце концов, я именно этого хотела, верно? Верно. Что бы я ни услышала, это даст мне представление о женщине, в которую я влюбилась, и не важно, что именно, это было то, что я хотела знать больше всего на свете.

Айс сделала несколько глубоких вдохов. Я могла почувствовать сильное биение ее сердца у моей спины, и знала, что каким бы не был секрет, она больше боялась рассказать, чем я-услышать.

Минуты шли, прежде чем она прочистила горло.

– Так или иначе,-сказала она резко.-На улицах ходили слухи, что этот человек дает хорошие деньги за… фотографии детей. Мальчиков, девочек, не важно,-она снова откашлялась.-Пока они юные. Чем младше, тем лучше, на самом деле.

Я не смогла сдержать дрожь отвращения, пробежавшую по мне от ее слов.

– Педофил.

Теперь многое стало яснее, как например, почему Кавальо смог подставить Айс, используя ложь про педофилию, то, что гарантировало ей высшую меру.

– Да. Распространение детской порнографии. В то время я начала взрослеть и выглядела старше, чем была, но мне нужны были деньги, и я подумала "какого черта". Это был такой же выход, как и остальные. В конце концов, какой вред могут причинить несколько фотографий?

– Господи, Айс!

– Да, тогда я обо всем этом не думала. Мне нужны были деньги, а это был легкий способ их достать. Я узнала адрес и пошла туда, прихватив с собой Бумера. Решила, что если пес будет со мной, то никто не осмелится сделать то, чего я не захочу.

Она вытащила руки из-под моей сорочки, и я почувствовала, что она собирается отстраниться до конца истории. Я схватила ее за запястья, как раньше, требуя не прерывать контакт, чтобы дать ей понять: она может без опаски рассказать мне все.

– Пожалуйста, Айс, продолжай. Я должна услышать это, и думаю, что ты должна это рассказать. Слишком долго это было внутри тебя.

Слегка расслабившись, она позволила мне вернуть ее ладони на место и прижалась щекой к моим волосам.

– Он был пожилым, где-то за пятьдесят. Длинные седые волосы и однодневная щетина. Он жил в настоящей халупе на окраине города. Если где и была воплощенная педофилия, то фотографию этого парня можно было поместить в словаре напротив статьи, посвященной этому вопросу.

Когда я не рассмеялась, она вздохнула:

– Да, я знаю. Не смешно.

– Даже под прицелом.

– Ты уверена, что хочешь услышать это? Это не совсем то, что тебе нужно обо мне знать.

– Айс, я уверена. Я думаю, что это очень важно. Пожалуйста.

– Хорошо. Кажется, у парня не хватало денег на приличную мебель или на швабру с пылесосом, но у него была фотостудия в одной из спален с невероятно дорогим оборудованием. Только одно оборудование позволило бы ему безбедно жить долгое время, без прочих аксессуаров. Я подошла к двери и постучала. Когда он открыл, я подумала, что Бумер разорвет его на части. Мужик чуть не обмочил штаны, но глядя на них, вряд ли кто-нибудь бы это заметил. Он спросил, что мне нужно, и я сказала. Он ответил, что собака должна остаться снаружи. Разумеется, я сказала: нет собаки, нет фотографий. Он минуту подумал, потом впустил нас обоих. В квартире было темно и воняло, как в туалете на автозаправке.

– Ты, наверное, была напугана, а?

– Напугана-не то слово. Я была в ужасе. Но продолжала уговаривать себе, что мне и Бумеру нужны деньги. Он привел меня в студию. Был немногословен. Просто сказал, что даст двадцать пять долларов, если я разденусь и сяду на постель, а он меня сфотографирует.

– Двадцать пять долларов?-выдохнула я.

– Да. Совсем немного, но для меня это были огромные деньги, учитывая, что в кармане оставался лишь четвертак.

– И ты согласилась.

– Да. Я приказала Бумеру сидеть в углу, сама же разделась догола. Старик попялился на меня немного, потом сказал мне сесть. Сделал несколько снимков. Затем начал подсказывать мне всякие соблазнительные позы. Я продолжала напоминать себе, как нуждаюсь в деньгах.

Я почувствовала, как защипало глаза-навернулись слезы. Айс крепко обняла меня, успокаивая нас обеих.

– Когда он закончил,-и тут она сделала еще один глубокий вдох,-он предложил мне еще двадцать пять, если я с ним пересплю. Пятьдесят баксов давали мне возможность прожить неделю, если я правильно ими распоряжусь. Моя девственность не казалась высокой ценой по сравнению с тем, через что я уже прошла.

Все. Рыдания вырвались прежде, чем я смогла их остановить. Айс немедленно обняла меня сильными руками, поцеловав в макушку.

– Не плачь, Ангел. Пожалуйста, не плачь. Это случилось много лет назад.

Меня поразила неуместность происходящего. Девочка отдала свою девственность за несколько обедов, а женщина, которая была когда-то этой девочкой, обнимала и утешала меня, женщину, которой никогда не надо было беспокоиться о еде или крыше над головой. Слезы сочувствия превратились в слезы стыда.

Я попыталась отодвинуться, но она лишь прижала меня еще сильнее, гладя по волосам и уговаривая не плакать. Мое сочувствие и стыд быстро обернулись разгорающимся гневом. Я разозлилась на того человека и подобных ему, которые забирали невинность моей подруги и сотен, если не тысяч других детей, так же как она вынужденных трагедией обменивать что-то столь важное на средства существования.

Я продолжила удерживать эту картину в мозгу. Видение Айс такой, как она была на старой фотографии: юное, чистое, прекрасное создание, позирующее и занимающееся сексом с мерзким зверем под маской человека. Мое тело последовало за мыслями, и прежде чем я поняла это, мои кулаки сжались.

Глаза распахнулись в неверии. Айс смотрела на меня с шоком, написанным на прекрасном лице. Она быстро отпустила меня, когда я поднялась с постели. Маска спокойствия стерла все чувства с ее лица.

– Господи,-застонала я.

– Все в порядке, Ангел,-сказала она абсолютно спокойно.-Это было еще дюжину раз после первого,-ее глаза закрылись.-Я была права: эту историю следовало оставить там, где она была-в глубине. Прости, что тебе пришлось это услышать.

– Нет, Айс! Господи, нет. Пожалуйста, выслушай меня. Я не на тебя разозлилась. На него! Этот монстр забрал твою невинность!

– Ангел, моя невинность исчезла тогда же, когда я узнала, что мои родители убиты. Он не взял ничего, что я бы не отдала добровольно.

Я села на постель, завернувшись в простыню.

– Добровольно?! Так же, как медведь, попавший в капкан охотника?

– Медведь не знает о том, что идет прямиком в западню, Ангел. Я знала, что делаю.

– Айс, медведей и всех других животных постоянно заманивают в ловушки. Как и маленьких детей заманивают в машины, пообещав конфетку или еще что-нибудь. Ты ничем не отличалась от них. Ты согласилась, потому что он предложил то, что тебе было нужно: деньги на жизнь.

Хотя она ничего не сказала, я почувствовала, что мои слова проникли за толстый щит вины, которым она отгородилась. Ее тело медленно расслабилось, и мне показалось, в ее глазах промелькнуло подобие улыбки. Я подняла руки, и к моему огромному удивлению она прильнула ко мне, позволив обнимать и утешать ее. Я прижала ее к себе, гладя волосы и шепча бессмысленную утешающую чепуху в ухо, чувствуя в полной мере материнский инстинкт, как будто я утешала ту маленькую девочку Айс, какой она когда-то была. И похоже, именно так и обстояли дела.

Она не плакала. Думаю, все ее слезы исчезли много лет назад. Но я знала, что глубоко-глубоко в ней спрятана та ее часть, что воспринимала сейчас мою любовь и утешение, и это знание заполняло меня радостью. В конце концов, именно это мне и надо было. Два года. Два года, чтобы увидеть женщину без маски. И она прижималась головой к моей груди, демонстрируя уязвимость, какую я не ожидала увидеть. Это был такой чудесный дар, что нет ни малейшей надежды описать его словами.

Когда она вновь заговорила, я удивилась, но продолжала обнимать ее и слушать слова, которые скорее всего впервые были произнесены вслух.

– Когда все закончилось,-начала она мягким и чуть приглушенным голосом из-за того, что ее голова все еще покоилась на моей груди.-Он дал мне обещанные деньги и сказал, что я могу приходить в любое время. Кроме того, он мог дать мне имена других людей, которые "протянули бы руку помощи", как он,-она вздохнула.-Я не очень об этом беспокоилась. У меня были деньги, и все, чего мне хотелось, это найти место с горячим душем и куском мыла. Я была грязной и уставшей, и хотела оказаться подальше от этого человека.

Глубоко вдохнув, она вывернулась из моих объятий и села, опершись спиной на стену камеры, но контакт не прервался, потому что ее рука лежала на моем бедре.

– Деньги кончились очень быстро, и я поняла, что придется вернуться. Довольно скоро я стала посещать и его дружков. Некоторые платили лучше, некоторые-нет. Одни хотели секса, другие не хотели. Больше это не имело значения.

Она запустила руку в волосы цвета ночи.

– Это продолжалось почти три года. А потом я стала слишком взрослой, чтобы быть привлекательной для педофилов. Но в Чикаго был один человек, ему случайно удалось продать несколько моих фотографий, и он очень хотел со мной работать. Он предлагал пять сотен и бесплатный билет на самолет, если я прилечу и буду позировать для него. Я поспрашивала о нем и узнала, что у него отличная репутация в артистических кругах. Я решила, что это тот самый шанс-один-на-миллион и рванула туда. Но оставалась одна проблемка: мне нужно было оставить Бумера.

– И что ты сделала?

– Я договорилась с владельцем одного магазинчика, Бумеру он тоже нравился. Он пообещал присмотреть за псом, содержать его в качестве сторожа, пока я не вернусь, причем бесплатно. Для меня это было честной сделкой.

Ее голос дрогнул, и меня одолело предчувствие, заставившее кожу покрыться пупырышками.

– Айс…

– Да?

– Корина рассказывала мне, что ты… ну, ты просто обезумела, когда твоего лучшего друга убили. Она говорила о Бумере, не так ли?

Слезы, которые, как я думала, исчезли, хлынули из ее глаз, подчеркивая их сверкание.

– Да,-прошептала она одними губами.-Это был Бумер. Магазин ограбили, местные воришки пришли в поисках денег на наркоту. Каким-то образом они победили собаку и уволокли его с собой. Когда я вернулась, то узнала, что они мучили его три дня, а то, что осталось от его тела, бросили перед магазином, как предупреждение.

Она моргнула, смахивая тяжелые капли с ресниц. Они скатились по щекам, а ее взгляд загорелся яростью.

– Я узнала, кто это сделал. Они не стесняясь, хвастали этим,-когда она усмехнулась, это выглядело, словно акула показывает полную острых зубов пасть детенышу тюленя.-Я выслеживала их месяц. Узнала каждую мелочь об их повседневной жизни. Даже когда кто-то из них мочился на стену, я узнавала об этом. Я была терпелива. Очень терпелива.

Ее пальцы бессознательно вцепились в край простыни, обмотанной вокруг меня. Похоже, ей было наплевать, что я все еще рядом, и я сидела так тихо, как могла. Я не хотела, чтобы эта ярость обрушилась на меня.

– Мое терпение было вознаграждено. Я узнала, что у них планируется сбор всей банды в честь дня рождения лидера. Все должно было происходить на заброшенном складе на окраине города,-она засмеялась.-У них не было плана на случай непредвиденных гостей.

Ее рука дернулась, сжимая край простыни в побелевших от напряжения пальцах. Прекрасное лицо превратилось в улыбающуюся маску смерти.

– Я убила их всех. Медленно. Хотела, чтобы они страдали так же, как беззащитное животное, которое они замучили до смерти. Хотела, чтобы они почувствовали боль. Невыносимую боль. Хотела видеть страх в их глазах и чувствовать его запах, источаемый порами их кожи. Ждала их криков. Смеялась, когда они просили пощады. Они стоили меньше, чем ничего в моих глазах, и в это я их и превратила. В останки на полу.

Когда Айс начала рассказывать историю своей мести, я почувствовала, как мой все еще больной желудок протестует. Когда она закончила, я обнаружила, что свесилась с постели и выплевываю выпитую воду и слизь в таз, который Айс предусмотрительно оставила на полу. Мои кишки содрогались и пытались вывернуться наружу. Теплые руки Айс мягко легли на мою спину, поглаживая круговыми движениями, и последний из спазмов оставил меня слабой и беспомощной. Когда я поняла, что все кончилось, она подала мне чашку, и я прополоскала рот, затем медленно села.

– Прости,-пробормотала я, не взирая на раздраженное и болящее горло,-это было неожиданно.

Она кивнула, погладив меня по щеке.

– Я же говорила, что это мерзкая история. -Да, говорила. Но мне нужно было ее услышать, а тебе-рассказать. Айс хмыкнула:

– Мне никогда не нужно было ни с кем делиться, Ангел. Поверь, то, что я рассказала все это, совсем не заставляет меня чувствовать себя лучше. Суд был прав. Я убила их. Намеренно. Расчетливо. Хладнокровно. Я должна была сожалеть о содеянном, но сожаление не стирает моих поступков, не так ли?

– А ты?…

– Что я?

– Сожалела о сделанном?

Когда она посмотрела на меня, ее глаза были серьезны.

– Да, Ангел. Я очень раскаивалась. Хотя часть меня радовалась этому поступку, большая часть ощутила огромную вину. Но сожаление об этом не вернуло тех парней, как и Бумера, впрочем. И сожаление не уберегло меня от следующего убийства. Если тебе нужны доказательства, вспомни, что я чуть не сделала с Психо, когда она убила Жозефину. Я никогда не могла и не смогу контролировать эту часть меня. И даже не уверена, что хочу этого,-грустно улыбаясь, она приподняла мой подбородок.-Я та, кто я есть, Ангел. И все сочувствие мира не изменит этого.

Положив руки на ее большие ладони, я нежно убрала их от моего лица, поцеловав каждую, прежде чем сжать их в своих ладонях. Я взглянула в ее глаза и начала говорить:

– Айс, я знаю, ты в это веришь. Что ты всего лишь убийца. Но это не так. Ты намного больше, чем это.

Поглаживая ее руки, я улыбнулась:

– Ты можешь думать, что то, что произошло между тобой и Психо, доказывает твою точку зрения, но на самом деле это доказательство моей.

Айс вскинула голову:

– Как это?

– Ты могла ее убить. Я знаю, что ты была готова. Но не сделала этого.

– Я сделала бы, если бы рядом не было тебя.

– Возможно. Но не в этом дело. Главное, что не сделала.

– Потому что ты остановила меня, Ангел!

– Ну и как я тебя остановила, Айс? Физически превзошла? Оттащила тебя от Психо и швырнула через весь коридор?

– Нет.

– Именно. Я просто поговорила с тобой. Напомнила тебе то, что ты уже знала. Всего лишь обратилась к твоей внутренней доброте, Айс. И больше ничего.

Она открыла рот, потом снова закрыла его. Выражение ее лица свидетельствовало, что она хочет оспорить эту точку зрения.

– Но…,-ее голос прервался.

Я широко улыбнулась, изобразив акулу перед завтраком.

– Никаких "но", Айс. За щитом из грубости и бравады скрывается доброе сердце. Ты знаешь это, я знаю это. Ты сделала много ужасных вещей, многие скажут: это-зло. Но ты делаешь и прекрасные поступки. Вещи, о которых так называемые "добрые" люди не задумываются или не осмеливаются мечтать. Да, часть тебя питается яростью. А другая сторона способна на великие дела. Ты только должна выбрать, какая сторона руководит твоими действиями.

– Это…не так-то легко, Ангел.

– Да, не легко. И возможно, именно поэтому я здесь. Поэтому мы стали хорошими друзьями. Потому что я вижу в тебе то, что многие не замечают. И возможно я смогу помочь тебе проявлять это в ситуациях, в которых ты обращаешься к ярости, гневу.

Айс встряхнула головой:

– Все это чудесно, Ангел, но… Отпустив ее руку, я положила свою ладонь ей на грудь, прямо против сердца. -Это… это доброе сердце, Айс.Честное сердце, которое было изранено и кровоточило. Позволь ранам зажить. Пусть ярость и вина останутся в прошлом. Ты была права, когда сказала, что эти эмоции никого не вернут назад. Не позволяй им убить и тебя. Ты слишком долго умирала изнутри.

– Я не…

– Айс, дай мне помочь. Дай мне попытаться позволить тебе увидеть человека, которого я вижу каждый раз глядя на тебя.

С грустной улыбкой Айс сжала мою руку, отстраняясь, потом прижала ее к своим губам:

– Я не думаю, что это возможно, Ангел. Но все равно спасибо. Это очень много для меня значит.

Прильнув к ней, я прижала палец к ее губам:

– Дай мне попробовать, Айс. Хотя бы попытаться. Пожалуйста.

Я поняла, что снова проваливаюсь в бездну ее глаз.

– Хорошо,-сказала она через мгновение глубоким теплым голосом. Она подтвердила свои слова нежным поцелуем.

Потом, широко улыбаясь, соскочила с постели, встала, схватила меня за ноги и дернула так, что я повалилась на кровать.

– А на этом, моя дорогая, сказки кончаются. Пора снова баиньки. Когда проснешься, у меня тут чай и бульон для тебя.

Она развернула простыню, потом натянула ее мне до подбородка. Убрав волосы с моего лица, она чмокнула меня в лоб и выпрямилась, подмигнув:

– Спи. Сейчас же.

– Да, мамочка,-улыбнулась я.

– Ты учишься,-усмехнувшись, она повернулась к двери.

– Айс?

– Да?

– Спасибо.

Еще раз подмигнув и скорчив гримаску, она ушла. Я провалилась в сон немедленно, со счастливой улыбкой на лице.

ЧАСТЬ 11

С приходом весны стало ясно, что эпидемия, которая унесла жизни троих заключенных, медленно, но верно отступает.

Еще ребенком, мне ничего не стоило подхватить простуду, которая быстро перерастала в бронхит. Судя по всему то, что я повзрослела не изменило ситуации. Болезнь не оставляла меня всю эту долгую темную зиму, прицепившись как навязчивый поклонник, а уйдя, оставила меня бледной и слабой.

Как только солнышко выходило, чтобы согреть наш забытый богом уголок, я старалась следовать его примеру и бегала по траве как маленькая девочка, однако мне все еще приходилось тяжело из-за болезненных приступов кашля.

Каждый раз, когда я выбиралась во двор, мне приходилось отклонять просьбы других заключенных о возвращении в команду. Они просили меня вернуться к роли "звезды шорт-стопа". Однако, пыль игрового поля, это не то, чему бы обрадовались легкие, поэтому я потихоньку восстанавливала силы на площадке Амазонок.

Одним из приятных обстоятельств, которые сопутствовали весне, был конверт на мое имя с печатью государственного городского Архива. Внутри были записи, сделанные во время моего слушания. Мы с Кориной провела немало времени над документами, придирчиво изучая каждый абзац, предложение и знак препинания, чтобы не пропустить тот маленький шанс, который мог привести к моей апелляции.

Однако, ни к чему утешительному наши поиски не привели. Ангел-хранитель не появился и не указал нам на какую-нибудь зацепку. Даже опытные, в этих делах, подруги Корины не смогли нам помочь.

Во время одного из подобных исследований в библиотеке появилась Айс. Ее волосы были в диком беспорядке, а лицo покрывала "боевая раскраска" пыли и грязи, но для меня в тот момент не было прекраснее зрелища.

Схватив стул и развернув его, она уселась, опустив руки на спинку и посмотрела на кипу бумаг, которая лежала на столе перед нами.

"Есть успехи?"

Я только глубоко вздохнула, борясь с желанием смахнуть все эти папки на пол.

"Это можно понимать, как "нет", я полагаю?"

"Не то слово. Я готова просто выбросить все это в помойку"

"Пока не надо этого делать. Кажется я знаю, кто нам может помочь"

"О! И кто это?"

"Друг. Она великолепный адвокат, которая специализируется на уголовных делах и я слышала, что у нее отличная практика по таким делам".

Тепло надежды заполнило сердце прежде, чем я успела себя остановить.

"Правда?"

Айс довольно усмехнулась, увидев выражение моего лица.

"Да, конечно. Ее имя – Донита и если она захочет со мной разговаривать, то я попрошу ее заняться твоим делом. Может быть, она сможет нам помочь"

"Захочет с тобой разговаривать? А что у вас случилось?"

Она пожала плечами.

"Мы просто не сошлись во мнениях"

Мое любопытство превзошло само себя и я продолжила ее расспрашивать, зная, что это может вызвать резко негативную реакцию.

"А по какому вопросу?"

"Она хотела представлять меня в суде. Я отказалась. Конец истории"

"О, пожалуйста, Айс! ты не можешь так со мной поступить!"

Состроив забавную рожицу, Айс посмотрела на Корину, которая сидела рядом со мной, а потом ответила:

"Ангел, мне действительно больше нечего тебе рассказать".

"Ну уж нет! Почему ты не позволила ей представлять себя?"

"Были свои причины. Одной из них, является то, что как ты знаешь, в деле замешана парочка плохих парней, которые не остановятся ни перед чем, ради того, чтобы добиться, чего они хотят. Я не могла позволить ей во все это впутаться".

Я кивнула.

"Да, в этом есть смысл. А еще какие могли быть причины?"

Ее глаза блеснули, на губах мелькнула усмешка.

"Конфликт интересов. Она – бывшая любовница"

Челюсть чуть не покинула меня, но, прежде чем я сумела начать исследовать эту маленькую милую "бомбочку", зазвучала пожарная сигнализация. Секунду спустя, Сони вбежала в библиотеку, тяжело дыша. Ее униформа и лицо были покрыты гарью, а запах паленого было невозможно игнорировать.

"Скорее! В прачечной пожар! Там около 20 человек…Ловушка…Криттер…она тоже там!"

Мы с Айс одновременно вскочили из-за стола и выбежали из библиотеки. Сони и Айс вскоре оказались впереди меня. Сигнал отдавался глубоко в груди, но постепенно на первый план вышли крики ужаса, отчаяния и боли, которые доносились из прачечной. Дым быстро распространялся по коридорам тюрьмы и я изо всех сил старалась не упустить Айс из виду, расталкивая зазевавшихся заключенных, которые оказывались на моем пути.

Я пробилась к дверям как раз вовремя, чтобы услышать как Айс требует объяснить, что здесь произошло. Пони стояла неподалеку с выражением паники на лице. Дверной проем был в огне, что-то вроде перекладины преграждало вход и выход.

"Думаю, что это началось где-то в сушилке", – прохрипела Пони, задыхаясь от дыма, – "Целая кипа простыней загорелась в один момент. Мы с Криттер пытались вытащить их оттуда, но упала перекладина и заблокировала дверь. Пожалуйста, Айс, ты должна что-нибудь сделать!"

К этому моменту, подоспела охрана с ведрами, наполненными водой, и с толстыми полотенцами, чтобы сбивать пламя. Айс выхватила два полотенца, обмакнула их в воде и повязала одно из них так, чтобы закрыть лицо, а другим прикрыла волосы и шею.

Мир стал уплывать у меня из-под ног, я схватила ее за руку, разворачивая лицом к себе.

"Ты не можешь…Айс, это не серьезно… Не ходи туда! Это самоубийство!"

Вырвав руку, Айс оттолкнула меня к Пони, которая крепко обхватила меня, не давая вырваться.

"Айс!!! НЕТ!!!"

Отойдя на шаг назад, так чтобы стоять напротив дверного проема, Айс глубоко вздохнула и с разбега влетела в маленькое пространство над горящей балкой. Я видела как она перевернулась в воздухе, приземлилась, а потом побежала прямо в бушующее пламя.

Высвободившись от Пони, я схватила одно из ведер и выплеснула воду, пытаясь побороть пламя, которое не давало нам войти внутрь. Раздалось шипение и огонь отступил на мгновение, лишь для того, чтобы вернуться с удвоенной силой. Сандра оттолкнула меня и вылила еще одно ведро, а потом приняла следующее. Быстро организовалась слаженная команда из охранниц и заключенных.

Пламя медленно отступало и вот первая женщина появилась в дверях… Она задыхалась от дыма, а ее лица не было видно из-за слоя копоти на коже. Она споткнулась и я подхватила ее, а затем передала одной из охранниц. Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Айс, несущую другую женщину на руках. Она поднесла ее к дверям и передала Пони, а затем развернулась, чтобы вынести следующую жертву пожара. Айс успела сделать шаг или два, когда все вокруг затряслось от взрыва, который в одно мгновение превратил одну из охранниц в живой факел.

Неожиданно для самой себя, я шагнула вперед и повалила женщину на пол, гася пламя собственным телом. Мои руки мгновенно обгорели, но я продолжала бороться пока не подоспели люди с мокрыми полотенцами. Я отскочила и стала пытаться погасить огонь, который горел уже на моей собственной униформе.

"Ангел!", – закричала Пони.

Я обернулась и спросила:

"Что?"

"Твои волосы… Они горят!!!"

Я снова обожгла руки, когда стала хвататься за волосы. Сознание практически оставило меня, когда мокрое тяжелое полотенце обрушилось на голову, перекрывая мне возможность дышать и видеть. Сорвав полотенце, первое что я видела, была Пони, озабоченно вглядывавшаяся мне в лицо.

"Эй…Ты в порядке?"

Я попыталась сосредоточиться на собственных ощущениях. Руки были красными и уже покрылись волдырями и я не сомневаюсь, что моя полу сгоревшая шевелюра была еще тем зрелищем, но жизни ничего не угрожало.

"Все в порядке", подтвердила я.

Когда я повернулась к дверному проему, ведущему в прачечному, то не смогла увидеть ничего кроме ровной сплошной стены огня. Внутри стало пусто, сознание затуманилось и меня чуть не вырвало, когда я поняла, какая участь могла постигнуть мою любимую.

"Айс!!!", – кричала я, пытаясь докричаться до нее, сквозь шум, крики и треск.

Ничего не услышав в ответ, я подбежала к Сандре.

"Где, черт побери, пожарные???"

"Они будут тут как только смогут, Ангел!"

"К дьяволу!", – закричала я, хватая пару полотенец и швыряя одно из них Пони, – "Я не буду ждать пока они соблаговолят явиться! Там еще могу быть живые!"

Отбежав к двери, я использовала полотенце, чтобы сбивать пламя. Секунду спустя ко мне присоединилась Пони. Вскоре, я почувствовала как кто-то оттолкнул меня и, повернувшись, увидела как Сандра с целеустремленным выражением лица вступила в бой с огнем.

Ведра с водой взлетали, периодически окатывая и нас. Мне подали еще одно полотенце и повязала его на лицо. Я почти задохнулась от дыма к тому моменту, но не собиралась останавливаться. Я помогу погасить пожар или погибну прямо тут. Отступление не было выходом в данной ситуации.

Держись, Айс. Будь все это проклято. Держись…

Скоро стало понятно, что мы ведем заведомо проигранное сражение. Мы продвигались на один шаг, но раздавался новый взрыв и мы были вынуждены отходить на два. Я начала всхлипывать, продолжая наносить удары, как бы борясь с живым существом. Я услышала свои крики со стороны, когда ненависть и ярость наполнили все мое существо, стирая все остальные ощущения.

Меня попытались оттащить от дверей, но я рычала как дикое животное, пытаясь вернуться к своему занятию. Горло саднило от криков, а глаза щипало от дыма и горьких слез.

Наконец, Сандра и Пони подхватили меня и оттащили от огня, а я молотила кулаками направо и налево, крича и отбиваясь, не оставляя попыток освободиться. Однако, они были слишком сильными для меня и все что мне оставалось, это выкрикивать имя Айс.

В это время появились пожарники в защитных костюмах и кислородных масках.

У них были огнетушители и топоры. Я стала молиться всем богам которых знала, а потом сделала вид, что успокоилась, расслабившись в руках у моих мучителей. Они совершенно напрасно перестали меня удерживать и я мгновенно вырвалась, а потом побежала по коридору, выкрикивая заветное имя.

Протиснувшись между стеной и пожарником, так чтобы меня не смогли снова схватить, я наблюдала за процессом, затаив дыхание. Спустя пару мгновений от огня остался лишь густой черный столб дыма, который быстро распространялся по коридору и не давал нам нормально дышать. Один из мужчин осветил дверной проем и я застонала, увидев неясные очертания того, что осталось от сгоревших заживо людей.

Стук капель, мерно падавших на пол, был единственным звуком, который нарушал эту зловещую тишину.

"Нееееееееееееееет!"

Я даже не осознала, что кричу, когда рванулась к дверям только для того, чтобы натолкнуться на пожарника, преградившего мне путь. Мне удалось увернуться и вот, я пробралась внутрь.

Тела на полу так обгорели, что некоторых было невозможно опознать. Я спотыкалась о них и всхлипывая продолжала свои поиски. Мужчина догнал меня, но я резко развернулась и оттолкнула его с такой силой, что он оказался на полу в нескольких шагах от меня, а я продолжила свои поиски и сердце сжимало от отчаяния переполнявшего меня. Еще одна балка преградила мне путь и я нагнулась, чтобы попробовать сдвинуть ее со своего пути.

Айс лежала под балкой и прикрывала своим телом двух заключенных, в одной из которых я узнала Криттер. Форма практически полностью была сожжена. Все трое были абсолютно неподвижны.

"О, Господи!", – застонала я, падая на колени и пытаясь дотянуться до Айс трясущимися руками, – "Айс? О, Господи. Айс? Пожалуйста, очнись!

Пожалуйста!", – я дотронулась до ее лица. Кожа была теплой, но это могло быть из-за пожара. Ее шея была придавлена тяжестью балки, а руки телами женщин, которых она пыталась спасти.

Быстро вскочив на ноги, я схватилась за все еще дымящуюся балку, не задумываясь о своих руках, которые к тому моменту полностью покрылись волдырями. С запредельной для меня силой, я приподняла балку и сдвинула ее на пару сантиметров. В это мгновения еще несколько пожарных пришли мне на помощь. И вместе нам удалось полностью сдвинуть перекладину.

Я снова упала на колени, пытаясь нащупать пульс сквозь полотенце, которое все еще прикрывало лицо и шею Айс.

"Господи, спасибо!", – заплакала я, когда почувствовала слабое и быстрое биение ее сердца.

"Господи, господи, господи…Айс, давай… Очнись. Ты же можешь. Просто открой глаза. Дай мне посмотреть в твои прекрасные глаза еще раз?", – я схватила ее за плечо и попыталась приподнять, однако Айс все еще была без сознания и даже не пошевелилась.

Один из пожарников опустился на колени рядом со мной. Он не успел ничего сделать как я схватила его за рубашку и подтянула к себе так, чтобы смотреть ему в глаза.

"Сделайте что-нибудь ", – буквально простонала я, не думая о том, как я выгляжу в глазах окружавших меня людей. Пожарник не попытался освободиться, а лишь взял меня за руку и с состраданием посмотрел мне в глаза:

"Нам придется подождать парамедиков, Мадам. А пока, мы не должны ее двигать"

"Почему? Она же может умереть!"

"Балка, которая упала ей на спину слишком тяжелая. У нее были все шансы повредить спину. Если мы ее сдвинем, то только ухудшим ситуацию. Надо еще немного подождать. Парамедики будут с минуту на минуту"

Выпустив его рубашку из рук, я снова опустилась к Айс и трясущимися руками сняла полотенце с ее лица, а потом поцеловала ее в лоб. Мое прикосновение подействовало будто некий волшебный эликсир – Айс приоткрыла глаза и стон сорвался с ее потрескавшихся губ.

"Ангел?", – прохрипела она.

"Айс! Слава Богу! Ты очнулась!"

Она несколько раз моргнула, пытаясь восстановить зрение а потом попыталась двинуться, но лишь застонала.

"Что со мной?"

Я положила руку ей на плечо, предотвращая дальнейшие попытки встать.

"Не пытайся двигаться, Айс. Кусок перекладины упал тебе на спину. Ты могла повредить позвоночник"

Пожарник согласно кивнул и добавил:

"Лучше делайте как она говорит, Мадам. Парамедики сейчас будут"

Мне оставалось только удивляться ее силе, когда Айс оттолкнула нас обоих и перевернулась так, чтобы открыть нам доступ к телам, которые она пыталась прикрыть.

"Я в норме", – с трудом сказала она, – "Вы должны помочь этим двоим"

"Айс…"

"Я сказала, я в норме, Ангел"

Приступ кашля заставил ее тело содрогнуться и Айс пыталась успокоиться, борясь за каждый вздох. С великим облегчением, я обратила внимание на то, что ее руки и ноги двигаются безо всяких проблем, хотя было прекрасно видно, что боль не отпускает ее ни на секунду.

Я попыталась ей помочь лечь поудобнее, когда в комнату вошли парамедики.

Они кинулись к Криттер и второй женщине, обе, к моему счастью, оказались живы, хотя до сих пор и находились без сознания.

Золотые локоны Криттер были спутанными и мокрыми от воды и крови, но я видела как ее грудь поднимается и опускается, тяжело, но верно, она дышала. И это заставило меня улыбнуться впервые за время пожара.

Другая женщина явно пострадала намного сильнее. Я практически ее не знала, за исключением того, что она работала в прачечной. Ее лицо и руки сильно обгорели, а нога была выгнута под странным углом.

Один из парамедиков опустился рядом со мной и приложил кислородную маску к ее лицу. Айс сразу перестала кашлять и затихла.

Убедившись, что она свободно дышит, парамедик достал шприц и собрался сделать укол, но Айс, поняв что он собирается сделать, резко сдернула маску и схватила его за руку.

"Нет"

Мужчина удивленно осознал, что не может освободиться.

"Послушайте, Леди, я должен сделать вам укол и поставить капельницу, а потом мы поедем в больницу, хорошо?"

"Никаких больниц. Вы позаботьтесь о тех двоих и об остальных. Я в порядке", – но ее слова, полные самоуверенности и спокойствия, нарушил еще один жестокий приступ кашля, который заставил ее согнуться пополам.

Я снова попробовала одеть ей кислородную маску, но она оттолкнула меня.

"Никаких больниц", – выговорила она, задыхаясь, – "Я… лазарет… но…не больница. Я серьезно".

Парамедик беспомощно посмотрел на своего начальника, а тот в свою очередь на Сандру, которая присоединилась к нам стоило Айс очнуться. Сандра и Айс скрестили взгляды и воздух вокруг нас затрещал от подобного обмена энергетикой. Свободная женщина может принимать подобные решения. Заключенная – нет.

"Я в норме, Сандра", – сказала Айс, тоном не допускающим возражений.

Я видела сомнение в глазах охранницы. Когда Айс упирается, лучше не переходить ей дорогу. Но Сандра была умной и сильной женщиной, не менее уверенной в собственных силах.

Спустя мгновение, Сандра кивнула и прервала молчаливую борьбу с Айс, отведя взгляд. Она повернулась к главному врачу:

"Она пойдет в лазарет. Нашего доктора срочно вызвали из дома, он скоро будет и обо всем позаботиться. Впрочем, я обещаю вам, если она почувствует себя хуже, я лично привезу ее в больницу. Думаю, что так будет справедливо".

"Это против правил, Мисс Пирс", – с сомнением в голосе попытался возразить врач, – "Результаты отравления угарным газом могут проявиться спустя несколько часов. Человек может погибнуть, не успев доехать до госпиталя. Я вам рекомендую не поступать опрометчиво, Мадам".

Сандра снова посмотрела на Айс, которая покачала головой в отрицающем жесте. Как бы мне не хотелось вмешаться, я понимала, что у Айс свои причины так поступать и даже я не смогу переубедить ее, поэтому молча наблюдала за тем, что происходило. Спустя несколько мгновений, Сандра опустила голову и глухо проговорила: "Я беру полную ответственность за эту заключенную. Она отправится в лазарет, где есть все необходимое оборудование для ухода за ней".

Мужчина было попытался снова начать спор, но передумал.

"Вам нужно будет подписать некоторые бумаги. Предупреждаю, я укажу, что был против подобного решение и все последствия будут на вас, Мисс Пирс"

"Я это понимаю и подпишу то, что вы захотите. Давайте уже закончим с этим и посмотрим, что мы можем сделать для других пострадавших".

Минуту спустя, документы были подписаны и врач отдал указание об отправке остальных пострадавших в госпиталь. Я успела поцеловать Криттер перед тем, как ее увезли и пожелать ей скорейшего выздоровления. Когда я вернулась, Сандра пыталась помочь Айс подняться на ноги. Моя любимая сжала зубы, чтобы удержать стон боли. Ее одежда сильно обгорела, но судя по всему сильных ожогов на коже не было.

Стоило ей твердо встать на ноги, как она попыталась отказаться от помощи Сандры, но та лишь покрепче приобняла Айс за талию, а потом посмотрела на меня:

"И ты, Ангел. Прежде чем ты попытаешься одурачить меня, я хочу тебе сказать, что прекрасно вижу твои руки. Тебе жутко повезло, что я не натравила на тебя парамедиков".

Прежде чем Айс успела увидеть, я спрятала свои руки за спину и сделала невинное выражение лица.

"Да, Мадам!", – я пыталась не улыбнуться. Такое количество адреналина было в крови, что я не чувствовала рук. Боль придет позже, но в тот момент я не думала об этом.

Та ночь в лазарете была первой для нас. Наша первая ночь вместе. К сожалению, мы даже не могли разговаривать. Руки были намазаны какой-то гадостью и забинтованы так, что я не могла пошевелить и пальцем. А Айс лежала на животе, ее лицо закрывала маска. Ее обгоревшая спина также была покрыта мазью, но не забинтована, а следовательно я всю ночь наблюдала за линиями и изгибами совершенного тела Айс.

Нас долгое время раздевали, отчищали, мазали руки доктора Соамса, чье лечение сопровождалось бесконечными проклятиями, ворчанием и бормотанием.

Но его прикосновения были нежными и заботливыми, заставляя чувствовать спокойствие и уверенность.

Когда он закончил с нами, одна из сестер вколола нам порцию обезболивающих и наконец-то нас оставили одних.

Я повернулась к Айс и увидела, что на смотрит на меня. Маска скрывала черты ее лица, но глаза светились изумлением и обожанием. Мое сердце наполнилось ошеломляющим чувством любви к этой сильной, нежной и жестокой женщине, которая была так щедра, что разделила свою любовь со мной.

Я протянула к ней руку и она ответила мне тем же, на мгновение закрыв глаза от приступа боли при движении. Я чуть не вскочила, но ее пальцы мягко сжались вокруг моего запястья, где не было бинтов и я расслабилась.

Таким образом, соединенные нежнейшим из прикосновений, мы смотрели друг другу в глаза, медленно, но верно погружаясь в честно заслуженный сон.

Спустя несколько недель, я сидела с Айс в комнате для посетителей. Днем ранее, мне наконец-то сняли повязки и заживающая кожа сводила меня с ума постоянным зудом.

Со стороны казалось, что Айс полностью вылечилась. Но я-то знала, что даже если бы она была в постоянной агонии боли ни я, ни кто-либо другой об этом не узнали бы по ее поведению. Королева Стоицизма… это Айс.

Несмотря на то, что мои руки доставляли мне массу хлопот, я считала себя настоящим счастливчиком. Я пережила пожар получив лишь несколько ожогов и новую прическу, а семь женщин потеряли свою жизнь в том огне. Две получили ожоги, после которых не выжить, а еще двое до сих пор находились в больнице. Одной из них была Криттер. Ее все еще не выпускали из-за последствий отравления дымом. Медленно, но верно она шла на поправку к огромному облегчению ее друзей.

Если бы не Айс, последствия пожара были бы совсем другими. Ее почитали за героя как заключенные, так и охрана. Отмахиваясь от почестей в своей обычной манере, она велела нам благодарить пожарников и тех, что пытался тушить огонь полотенцами, ведрами с водой и даже голыми руками (последнее относилось ко мне разумеется). Мы, сказала она, истинные герои.

И вот, теперь, мы сидим в этой комнате, я нервно перелистываю бумаги, которые принесла с собой и жду, когда придет адвокат, которая по странному стечению обстоятельств бывшая любовница моей любимой. Я даже и не знала тогда, что у меня должна вызывать вся эта ситуация – смех или рвоту.

Поворот ключа вырвал меня из подобных размышлений и я выпрямилась, стремясь произвести благоприятное впечатление. Дверь со скрипом распахнулась и я поблагодарила Бога за то, что ее никогда не смазывали.

Из-за шума никто не услышал как моя нижняя челюсть упала на пол.

Донита Бонсуар, если быть откровенной, была абсолютно, потрясающе, положительно и несомненно просто смертельно хороша. Айс встала, чтобы поприветствовать подругу, а я откровенно любовалась ею. Она была высокой и стройной, с безупречной кожей цвета мокко, правильными чертами лица, полными, мягким губами и блестящими шоколадными глазами. Она была одета в деловой костюм красного цвета, который великолепно оттенял ее кожу и темные волосы. Женщина улыбнулась Айс и я ослепла от нереальной белизны ее зубов.

Чувство неуверенности, так долго не посещавшее меня, стало вальсировать где-то глубоко внутри, выкрикивая победные "Ай-яя!!!"

Я смотрела как Айс и Донита приветствуют друг друга и подумала, что они могли бы быть на обложке любого журнала, как самая красивая пара этого мира.

Айс повернулась ко мне и моя неуверенность попритихла со своими плясками народов мира. Я почувствовала, что улыбаюсь ей и моя улыбка расплылась еще шире, стоило Айс ответить мне тем же. Положив свои бумаги на соседнее кресло, я встала и незаметно вытерла ладони о форму. Донита подошла и мягко пожала мне руку. "Приятно познакомиться, Ангел", – сказала она низким, плавным голосом, – "Меня зовут Донита, думаю ты уже знаешь, что Айс говорила мне о твоем деле. Я бы хотела узнать побольше, если ты не против?"

"Ооо…мда! Конечно! Это будет просто здорово"

Неуверенность конечно попритихла, но и не планировала исчезать. Донита наверное решила, что я довольно странная, но не показала и виду. Она села за стол и предложила мне занять место напротив. Я взяла свои бумаги, положила их перед собой и уселась словно школьница, скрестив руки перед собой на столе.

Айс сжала мне плечо, проходя мимо и я посмотрела на нее с паникой на лице, видя, что она собирается уходить.

"Куда?… Айс, куда ты идешь?"

"Назад. Работать", – ответила она с улыбкой, – "У вас все получится и без меня"

"Но…"

"Расслабься. Все будет хорошо. Просто отвечай на ее вопросы и все", – Айс ухмыльнулась и добавила, глядя на Дониту, – "Она не кусается"

Та спокойно улыбнулась.

"Не так уж и сильно, во всяком случае"

Я наверное выглядела как рыба в этот момент, беспомощно открывая и закрывая рот.

Айс подмигнула нам, махнула рукой и вышла из комнаты. Донита смотрела на меня и широко улыбалась.

Два часа спустя, мы уже заканчивали. Моя челюсть просто уже болела от постоянных попыток упасть в связи с удивлением и восхищением. Донита была великолепна. Она скользила по бумагам с такой легкостью, словно это была детская игра, заставляя меня чувствовать себя необразованной и темной. Она была мастером своего дела и для меня было честью, что она рассматривала мой случай.

Захлопнув последнюю папку, Донита довольно улыбнулась.

"Я думаю, что у нас тут весьма перспективное дело, Ангел. То есть, я конечно же ничего не хочу утверждать, пока не свяжусь с тем куском дерьма, который называл себя твоим адвокатом, но я думаю, что тут есть над чем поработать"

"Связаться?", – тупо повторила я.

"Да, я должна взять у него транскрипты разговоров со свидетелями, если он конечно что-то сохранил. Просто это даст нам возможность с чего-то начать"

"Начать? Но…"

Ее бровь взлетела, напомнив мне об Айс.

"Да?"

"Я…", – я вздохнула, – "Я думала, что вы просто дадите мне совет"

Она ухмыльнулась.

"Вот именно. И ты его получила. Мы можем выиграть это дело"

"Мы?"

"Такое ощущение, что тут эхо… Естественно, мы. Если только тебя не выпустили пару недель назад, а Айс забыла мне об этом упомянуть"

"Дело не в этом", – я тщетно пыталась побороть собственную гордость, – "Дело в том, что я не смогу оплатить ваши услуги. Я буду рада отдать вам все деньги, что у меня есть но это не много. А мои родители… понимаете, мы не разговариваем с ними на данный момент"

Донита ласково улыбнулась.

"Не волнуйся Ангел. Ты наверное догадываешься, что я неплохо зарабатываю и у меня нет недостатка в клиентах, но я беру три-четыре дела в год на добровольной основе. Твое будет одним из них"

"Я не могу вам позволить сделать это"

"Естественно ты можешь. Просто скажи "Донита, я буду рада, если ты возьмешься за мое дело" и все тут".

Я смотрела на нее с изумлением.

"Просто скажи и все"

"Донита, я буду счастлива, если ты возьмешься за мое дело"

Она встала и слегка поклонилась мне.

"Это будет честью для меня, Ангел"

Взяв свой кейс она протянула мне руку и мы закрепили сделку рукопожатием.

"Помни, колеса правосудия крутятся медленно. Очень многое предстоит сделать прежде, чем я смогу поговорить с судьей. Ты тут держись, а я буду на связи"

Я улыбнулась и кивнула, впервые за все время почувствовав, что не все потеряно.

"Большое тебе спасибо", – выпалила я ей в спину.

Донита обернулась и расплылась в улыбке.

"Мое удовольствие, Ангел. И передай Айс спасибо от меня. Это будет весело"

С этими словами она вышла из комнаты.

ЧАСТЬ 12

Я не успела заметить, как пролетело несколько месяцев. Постоянные новости от Дониты поддерживали хорошее настроение, несмотря на то, что колеса Правосудия то и дело пытались соскользнуть с наезженной колеи…

Ранним летним утром я сидела в полумраке библиотеки, задумчиво крутя в руках серый пакет на мое имя и пытаясь игнорировать требовательные взгляды Корины поверх очков. Я искала информацию последние два месяца и едва не сошла с ума от радости, когда услышала, что могу заказать это на аукционе. А когда я узнала, что могу позволить себе приобрести это, то моя радость вовсе не имела границ.

"Тысяча и одна сказка народов Мира", – пробормотала Корина, сидя за своим столом.

"Что?", – спросила я, радуясь возможности заткнуть за пояс мою вечно "всезнающую" подругу.

"Название книги, которую ты держишь так, будто это величайшее сокровище мира"

"Почему ты решила, что это книга?"

"О, Ангел, не сходи с ума. Я библиотекарь, в конце – концов. Ради Бога, посмотри вокруг, как ты думаешь, сколько подобных свертков я получила за последние годы?", – она сделала круг рукой, предлагая мне окинуть взглядом шкафы вокруг.

Ого-го, кажется я начала выводить ее из себя. Отлично! Я собиралась насладиться каждым моментом это маленькой невинной "пытки".

"Это может быть просто плоская коробка… Такая, знаешь, наполненная всякими милыми штучками"

"Это "штучки", Ангел, называются "слова", – она окинула меня своим лучшим "уничижающим" взглядом, – "Они формируют предложения, которые в свою очередь формируют параграфы. Если только это не книжка со стихами, ведь тогда там вообще ничего не может формироваться"

"Корина… ты такой неисправимый романтик…"

"Ангел, дорогая моя, я могу придумать куда лучший способ занять свой рот делом, чем извергать рифмованные строчки", – ее тон источал сладость и, если учитывать ее возраст, то она отлично справилась с задачей. К моей чести надо заметить, что мне удалось не покраснеть. Когда она увидела, что трюк не сработал, то скорчила рожицу и снова уставилась на меня поверх очков.

Решив пойти ей на встречу, я снисходительно посмотрела на нее.

"Знаешь, я думаю, что слово "пожалуйста" было бы тут уместно"

"Я не понимаю, о чем ты говоришь", – высокомерно ответила она.

"Тогда, я думаю, что тебе придется умерить свое любопытство", – спокойно сказала я и повернула пакет так, чтобы в лучах солнца стала видна красочная обертка. Я выросла в доме, где было много кошек и хорошо научилась привлекать их внимание.

Минуты шли и ворчание Корины стало принимать угрожающий оборот. Наконец она выдохнула так, что я почувствовала себя виноватой во всем, даже в том, что вчера на улице был дождик.

"Хорошо. Дорогая Ангел, пожалуйста, не могла бы ты сказать мне, что лежит в этой посылке?", – Ее голос просто переполняла нежность, – "Я боюсь, что если ты мне не расскажешь об этом прямо сейчас, у меня случится разрыв сердца"

Это были самые жалкие потуги, которые я когда-либо слышала, но, зная Корину, это было лучшее, на что я могла надеется. Я позволила себе маленькую победную ухмылку:

"Тебя этот пакет интересует, я права?"

"Ангел…"

Я рассмеялась, не в силах более сдерживаться. Спустя мгновение, она присоединилась ко мне. Успокоившись, я ответила ей:

"Ты права, конечно же права. Это книга. Довольно редкая книга, если честно"

"И?"

"Это оригинальное издание книги "Один день из жизни Ивана Денисовича" на русском языке, которое подписано самим автором, а ты знаешь, что он не дает автографов".

Глаза Корины расширились от изумления.

"Удивительно. Как тебе удалось достать такое?"

"Аукцион. Один из моих поставщиков занимается литературой. Он знал, что я ищу нечто подобное и предложил выступить на аукционе от моего имени"

"Ты конечно же согласилась?"

"Да, ты знаешь, что удивительно, я даже смогла позволить себе ее купить. На самом деле, интереса к этому лоту почти не было"

"Варвары"

"Я рада, что тебе понравилось", – я нервно заерзала на стуле, – "Понимаешь, есть одна проблемка. Как я говорила, книга на русском языке, я не знаю, может ли Айс читать по-русски? Прежде, чем ты спросишь, да это подарок для нее".

Корина радостно улыбнулась.

"Да уж догадалась я, спасибо за подсказку. Не волнуйся, я думаю, что она осилит. Точнее, я почти не сомневаюсь в этом"

"Я не могу понять", – задумчиво сказала я, покачивая головой, – "Она оказалась на улице, едва закончив начальную школу. А я видела "The Tao" на китайском у нее в камере и судя по всему она читала эту книгу и не раз. Как ей удалось выучить все это, живя на улице?"

"Я думаю, что это произошло еще до того, как все в ее жизни перевернулось. Ангел, ее матерь – знаменитая оперная певица, которая была одержима культурами народов мира. Айс говорила мне, что научилась другим языкам чуть ли не раньше чем английскому. Так хотели ее родители".

"Интересно…", – ответила я, надеясь, что в моем голосе не прозвучало столько зависти, сколько промелькнуло в моих мыслях. Однако, похоже, что мне не удалось скрыть свои ощущения.

"Айс была еще совсем маленькой, когда поделилась этим со мной. Я полагаю, что она видела во мне бабушку или что-то вроде того", – Корина скривила расстроенную рожицу и улыбнулась.

Мне стало стыдно за собственные мысли.

"Прости, Корина. Я благодарна тебе, что ты была рядом с ней. Должно быть это было очень тяжело первое время, но я рада, что ты была тут, когда ей это было нужно".

"Она не так часто приходила ко мне, но, да, бывали времена, когда знаменитой Айс тоже нужна была поддержка", – она понимающе улыбнулась, – "полагаю, даже в эти дни такое бывает?"

Я только улыбнулась в ответ и она кивнула мне, признавая наше с Айс право на собственные тайны.

"Итак, надо полагать, что есть какой-то повод для этого маленького подарка?", – наконец спросила она, как бы между прочим. Ну, надо же… сама невинность…

На этот раз мне не удалось сдержаться и я покраснела. Да, этот день был своего рода годовщиной для меня и для Айс тоже, хотя она вряд ли обозначила эту дату. Год назад мы выиграли матч по софтболлу, год назад мы впервые занимались Любовью. Это было священно для меня и будь я проклята, если дам Корине понять, в чем тут дело. Поэтому я просто смотрела ей в глаза и молча просила не продолжать.

Она лишь усмехнулась и к моему облегчению решила вернуться к работе, от которой ее оторвало любопытство. Тишина снова воцарилась в библиотеке.

Спустя несколько часов, наконец-то подошло время для ужина. Я вскочила из-за стола, порушив все на своем пути, словно маленький ребенок, опаздывающий на праздник. Подарок удалось уберечь от падения лишь благодаря хорошим рефлексам. Корина тщетно пыталась не рассмеяться, но мои мысли были далеки от нее, я думала о женщине высокого роста с длинными черными волосами, которая в данный момент должно быть направляется в столовую, закончив свою работу. Помахав Корине на прощание, я поспешила по направлению к столовой, отчаянно пытаясь сделать вид, что я никуда не тороплюсь. Не самая простая задача, скажу я вам…

Площадь была заполнена заключенными до отказа, одни спешили в столовую как и я, другие хотели переодеться после работы. Некоторые собирались группками у стен. Неразборчивый гул наполнял помещение. Я пыталась рассмотреть темноволосую голову, возвышающуюся над остальными. Не найдя ее в толпе, я решила посмотреть внутри, предположив, что Айс проскочила мимо.

Я почти дошла до дверей, когда меня остановила чья-то рука на плече. Я резко развернулась и уставилась в карие глаза Сандры.

"Привет, Ангел", – сказала она, – "Я очень рада, что сумела найти тебя. Ты нужна мне на пару минут. Пожалуйста, пойдем со мной?"

Я было хотела запротестовать, но потом передумала. Да, мы были друзьями, но у нее была работа и она должна ее выполнять, а я была лишь заключенной, которая должна повиноваться подобным приказам. Я кивнула и она ослабила хватку.

"Это займет всего пару минут", – повторила она, видя мое беспокойство.

Я последний раз обвела глазами площадь, осознавая, что мои надежды на спокойный вечер начинают тихо растворяться…

Сандра провела меня сквозь толпу, мимо охраны, к комнате свиданий, которая уже давно была закрыта на вечер и ночь. Немного не дойдя до приемной, Сандра свернула влево, направляясь к выходу, которым обычно пользовалась только охрана. Это была одна из тех частей тюрьмы, где я никогда раньше не бывала, но я хорошо знала куда ведет дверь в конце коридора и замедлила шаг…

Не замечая моей нерешительности, Сандра продолжила свой путь прежним темпом, разговаривая с охранниками, которые нам встречались по дороге.

Наконец, она заметила, что я заметно отстала и выжидательно посмотрела на меня, подзывая поближе.

"Сандра… если наши отношения все еще такие, как я думаю… Я бы хотела знать, что ты хочешь?", – в моей голове уже крутились разные версии насчет происходящего. Конечно, Сандра была главной среди охраны, но и она подчинялась Моррисону, который вряд ли обрадуется моему появлению в этой, запретной для заключенных, зоне. Если она хотела освободить меня, то у коменданта не будет больше возможности шантажировать Айс. Сандра, должно быть, поняла в чем тут дело и с состраданием посмотрела на меня. Думаю, что я напоминала загнанного оленя. Она положила руку мне на плечо.

"Ангел, никаких подвохов, я клянусь. Мне просто нужен твой совет. Это не займет и минуты".

Я посмотрела ей в глаза и не заметила ни малейшего признака того, что она пыталась обмануть меня. И все же, я хорошо помнила свои ошибки и не собиралась повторять их, особенно если все могло закончиться ранением или даже того хуже.

"И все-таки, Сандра, не могла бы ты сказать, в чем дело?"

"Я понимаю твое волнение, Ангел, но это правда проще показать, чем объяснить на словах", – она улыбнулась, – "Вот что. Все что мне будет от тебя нужно, это постоять рядом с Барбарой, вот тут, около двери. Я покажу тебе все что хотела прямо отсюда, тебе не нужно будет выходить за дверь, обещаю. А когда ты убедишься, что там безопасно, то присоединишься ко мне. Идет?"

Я посмотрела на ту охранницу, что стояла около двери и та, улыбаясь, кивнула мне, как бы приветствуя. Спустя долгое мгновение и несмотря на все мои опасения, я кивнула в ответ.

Сандра расплылась в улыбке и подтолкнула меня к охраннице, которая начала отпирать замок. Дверь медленно открывалась по мере моего к ней приближения. Я мельком увидела забор, который исчез за широкой спиной Сандры, шагнувшей вперед. Когда она повернулась боком, я увидела небольшой трейлер.

Я молча наблюдала за тем, как Сандра достает из кармана ключи и отпирает дверцу и заглядывает внутрь. Секунду спустя, к моему величайшему изумлению, я увидела Айс, которая ослепительно улыбалась мне и махала рукой, приглашая войти внутрь вагончика.

Я словно попала в другую реальность, так силен был шок от увиденного. Тысячи предположений роились в моей голове и ни одно из них не было хорошим. Если быть правдивой до конца, то учитывая неожиданное появление Айс, первой мыслью пришедшей мне в голову было то, что Донита тоже была там внутри трейлера и они избрали это уединенное место, чтобы наконец сообщить мне о своем воссоединении. Да, вся моя сущность противилась подобным рассуждениям, но неуверенность это тот зверь, который заставлял меня перестать слушать голос разума. Я застыла на месте, пытаясь решить, что мне делать – броситься вперед и убедиться, что мои кошмары стали реальностью или бежать так быстро, как только я смогу, чтобы спрятаться от правды, которая способна лишить меня рассудка. Сандра смотрела на меня, улыбалась и махала рукой. Будь они прокляты, думала я в тот момент, пошли они все к Черту, как они могут смеяться, зная, что мое сердце разбито навсегда. "Иди, Ангел…", – раздалось прямо за моей спиной. Я резко развернулась и увидела Барбару, которая все это время стояла рядом. В тот момент я была готова броситься на нее и выцарапать глаза… Затем, заставив себя вспомнить о том что я взрослый человек, я расправила плечи, сглотнула, подняла подбородок повыше и шагнула вперед. Те несколько шагов, что разделяли тюрьму и трейлер, были самыми сложными в моей жизни.

Бессознательно сжав кулаки, я подходила все ближе. Оттолкнув Сандру и даже не посмотрев на нее, я твердо шагнула в трейлер. Оказавшись внутри, я долго не могла адаптироваться к изменению освещения. Спустя пару секунд я начала привыкать к полумраку и смогла осмотреться. Помещение был практически пустым, но я ни на минуту не сомневалась, что добрая защитница прячется от меня в ванной. Тут я наткнулась взглядом на Айс, увидев ее по-настоящему первый раз за вечер. И чуть не села на пол от изумления. Привычный мне оранжевый комбинезон отсутствовал. На его месте было длинное голубое платье из ткани, которая выглядела как сатин или шелк. На манжетах и и по швам была золотая выточка. Ее волосы были чисто вымыты и распущены по плечам. Она стояла босиком на полу и держала в руках одну красную розу, при этом ласково мне улыбаясь. Сделав шаг ей навстречу, я пыталась сдержать слезы.

"Айс… Что…"

"С праздником, Ангел"

Я приняла розу и поднесла ее к лицу, прикрыв рукой рот, чтобы рыдания не вырвались наружу.

Я вдохнула тонкий нежный запах, проклиная собственную глупость и мысли о том, что Айс со мной только до тех пор пока не подвернется что-то более интересное и удобное.

Не желая разрушить магию этого момента своими истериками, я запихнула все негативные эмоции поглубже. Осознание того, что за дар мне был преподнесен поглотило меня и я молча смотрела Айс в глаза, не в силах выразить свои чувства. Тишину нарушило мягкое покашливание. Я повернулась и увидела покрасневшую Сандру, которая так и осталась стоять в дверях. "Я думаю, ребят, что можно оставить вас наедине. Веселитесь", – она подмигнула нам и удалилась, не забыв запереть за собой дверь.

Я снова повернулась к Айс. Она все еще улыбалась, но я видела, что ее что-то беспокоит.

"Это… все нормально?"

"Просто великолепно", – промямлила я, – "просто… боже, все просто замечательно"

"Тогда почему же ты плачешь?", – спросила она тихо, не двигаясь с места.

"Боже, я просто… я… я просто счастлива", – выпалила я наконец. Изумлена, смущена. И так влюблена в тебя, что мое сердце сейчас разорвется от избытка чувств.

Слегка склонив голову, она внимательно смотрела на меня:

"Точно?"

Я положила розу на столик и подбежала к ней. Обняла ее и крепко прижалась к ней.

"Я уверена. На все сто процентов абсолютно, совершенно, положительно уверена".

Она ответила на мои объятия и поцеловала меня в макушку.

"Хорошо. Я рада".

Я чувствовала как она глубоко вздохнула, а потом продолжила.

"Помню, однажды, ты упоминала, что отдала бы все что угодно ради того, чтобы мы провели ночь вместе. Я не думаю, что та ночь в больнице была твоим желанием и решила реализовать его таким образом".

Я отодвинулась от нее и заикаясь спросила:

"Ты…Ты хочешь сказать… у нас вся ночь? У нас есть целая ночь?"

Улыбаясь, она кивнула.

"Угу. Вся наша. До 12 дня".

"Господи. Я люблю тебя!", – вскрикнула я, снова прижимаясь к ней. Ее низкий смех вибрировал во мне и вызывал ответную улыбку. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, обволакиваемая теплым запахом присутствия Айс.

Снова открыв глаза, я наконец-то увидела, что стол полностью уставлен маленькими беленькими коробочками.

Я снова отстранилась и спросила с изумлением:

"Это Китайская еда?"

Айс снова рассмеялась.

"Это лучшее, что я смогла сделать в данных условиях. Надеюсь ты не против цыпленка по-китайски"

"Ты шутишь, я обожаю китайскую еду?"

По правде говоря, после трех лет того, что в тюрьме называли едой, Айс могла бы приготовить хот-дог на палочке и я бы сочла, что это и есть счастье.

"Отлично", – она слегка подвинулась и я рассмотрела румянец на ее лице.

Она смотрела на кровать.

"Я думаю, что тебе будет удобнее в чем-нибудь не похожем на наши обычные комбинезоны, так что…"

Проследив ее взгляд, я чуть не вскрикнула.

Там, выделяясь на фоне белых простыней, лежало длинное зеленое платье. А рядом кардиган, отделанный в тон платью. Подойдя к кровати, я потянулась, желая дотронуться до материала и заметила, что мои руки сильно дрожат. Слеза скатилась по моей щеке и приземлилась прямиком на сверкающую ткань платья. Я стряхнула каплю и поднесла платье к себе как бы примеряя его.

"У меня нет слов, Айс"

Она довольно улыбалась.

"Рада, что тебе понравилось. Возможно… ты захочешь примерить его или еще что… Там есть ванная комната"

Я последовала в указанном направлении.

"Да, большое спасибо. Я вернусь буквально через минутку", – и, схватив платье, я направилась в ванну, не забыв закрыть за собой дверь.

Для того трэйлера, в которым мы находились в тот момент, более комфортабельную ванну было даже сложно представить. Там даже был небольшой душ, который выглядел намного презентабельнее, чем те, которыми мы пользовались каждый день в тюрьме.

"Оооо", – прошептала я своему отражению в зеркалу, – "Этим надо бы воспользоваться"

Я быстро разделась и включила душ. Чудеса! Но на меня полилась почти горячая вода. Я взяла мыло и впервые за три года смогла нормально помыться. Я была на небесах!

Немного понежившись в теплом душе, я наконец-то выключила воду и, схватив большое махровое полотенце, вытерлась досуха. В очередной раз порадовавшись тому, что у меня теперь короткие волосы, я привела прическу в порядок двумя-тремя движения руки.

Затем, я поднесла платье к лицу и глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом свежести и чистоты, тем, как ощущается гладкая ткань, когда касается моей кожи. Платье идеально село по моей фигуре и я немедленно озадачилась тем, как это Айс удалось настолько четко угадать нюансы. Поправив лямки, я взглянула в зеркало и застыла в изумлении, когда увидела совершенно незнакомое мне лицо. Той испуганной девочки, что попала в Болото три года назад давно не было. На ее месте я видела женщину, в которую превратилась.

Цвет платья придал моим глазам еще больше зеленоватого оттенка и теперь они как будто знали что-то неведомое или видели нечто недоступное. И все же, я чувствовала себя волшебной принцессы из сказки. Покрутившись перед зеркалом, я наслаждалась тем, как ткань обнимала мое тело. Я улыбалась от того, что чувствовала себя под защитой, окруженной заботой и Любовью.

Наконец, я пару раз глубоко вздохнула, еще раз поправила платье и вышла в комнату.

Айс сидела за столом, выводя своими длинными пальцами какие-то неизвестные мне символы.

Когда она увидела меня, ее глаза расширились (к моему тщательно скрываемому удовольствию) и она встала, двигаясь мне навстречу. С каждым движением, улыбка на ее лице становилась все шире, а глаза смягчались внутренним светом. В тот момент, как и во многие другие в прошлом и будущем, она была самым красивым существом, из тех что я видела.

Будто прочитав мои мысли, она протянула ко мне руку и еле слышно прошептала:

"Ты такая красивая, Ангел. Словно только что спустилась с небес"

Я шагнула к ней, взяв ее за руку, которую она поднесла к губам и запечатлела легкий поцелуй на моих пальцах. Потом она проводила меня к столу и помогла со стулом как всегда в своей безупречной манере. Никогда в жизни обо мне так не заботились и, должна признаться, что ее нежность и забота трогали меня до глубины души.

Обойдя стол, Айс достала бутылку и два бокала.

"Шампанское", – сказала она, поворачивая бутылку так, чтобы я могла рассмотреть ярлычок, – "Не лучшее из существующего, но возможно лучшее из доступного"

Справившись с пробкой, она наполнила бокалы шампанским и подала мне один из них, а потом с легким звоном чокнулась со мной.

"Твое здоровье", – сказала она, поднимая бокал к губам.

Я сделала глоток… Я не специалист и не могу оценивать, но на мой, субъективный, взгляд, шампанское было очень хорошим. В это время Айс, поставив свой бокал, начала открывать белые коробки, что стояли на столе, и помещение мгновенно наполнилось ароматами, которые заставили меня немедленно начать улыбаться от предвкушения.

Две недорогие, но чистые тарелки появились на столе и Айс подала одну из них мне, вместе с палочками и небольшим пакетом, где лежали пластиковые приборы. Я улыбнулась и немедленно схватилась за палочки. Я часто пользовалась ими в детстве. Не много было сказано во время ужина. Еда была восхитительна и я наслаждалась ею, как это могут делать только заключенные и студенты.

Я смаковала каждый кусочек, пытаясь распробовать малейшие нюансы и оттенки вкуса, чтобы сохранить их в памяти.

Наконец, мой желудок взмолился о пощаде и я отставила тарелку, откинувшись на спинку стула, похлопывая себя по животу и глупо ухмыляясь. Безусловно то, что даже королевские приемы не смогут перекрыть впечатления от этого простого ужина.

Айс, которая закончила трапезу намного раньше меня, собрала тарелки и остатки еды, убрав их в небольшой шкафчик около стола. Когда она опять повернулась ко мне, в ее руках было нечто, мало похожее на еду или напиток. Она подала мне небольшую коробку, смущенно улыбаясь. Я открыла ее и затаила дыхание. В моих руках было крошечное деревце Бонсаи, заботливо выращенное в форме Ангела.

Слезы полились из глаз и я пробормотала, борясь со всхлипами:

"Господи, Айс, это прекрасно. Спасибо тебе большое"

"Тебе нравится?"

"Боже, у меня нет слов! Спасибо", – трясущимися руками я поставила деревце на стол, изучая его совершенные контуры, – "У тебя просто дар!"

Клянусь всем на свете, она покраснела, а я усмехнулась. Да, частично из-за того, что хотела разрядить обстановку, но частично из-за того, что наконец-то "непробиваемая" Айс дала слабину.

"Да, да. Это дар", – повторила я, – "Тот дар, что ты должна ценить также как и я"

Осторожно поставив дерево, я взяла ее за руки. Эти руки были способны создать такую красоту… Айс наклонилась ко мне и я поцеловала ее в губы, как бы благодаря, но поцелуй быстро перерос в нечто большее.

Спустя несколько мгновений, она отстранилась и погладила меня по щеке, улыбаясь. Ее глаза сверкали и их свет согревал меня изнутри.

"Я люблю тебя, Ангел"

"Я тоже люблю тебя, Айс. Очень-очень", – с этими словами, я нагнулась и достала из-под стула свой подарок, протягивая его ей.

"Кажется, это для тебя"

Взяв пакет, она осторожно развернула упаковку и книга выскользнула прямо ей в руки. Улыбка осветила все ее лицо, когда она разглядела название, а потом выражение изменилось на безграничное изумление, стоило ей увидеть подпись автора. Она перевела взгляд на меня и я поняла, что отлично справилась со своей задачей. "Он никогда не дает автографов", – едва выговорила она, пытаясь побороть удивление.

Я смущенно пожала плечами, хотя довольная улыбка выдавала истинное положение вещей.

"Мне повезло"

"Не то слово. Просто фантастика"

"Я рада, что тебе понравилось", – я поправила волосы на затылке, – "э… Я не знаю точно, умеешь ли ты читать на русском языке"

"О, это я умею", – пролистав пару страниц с улыбкой ребенка в Рождественское утро, она захлопнула книгу и, положив ее на стол, обняла меня, принуждая встать на ноги.

Она слегка наклонилась ко мне, так, что ее губы почти касались моего уха.

Мурашки пробежали по всему телу, когда она произнесла какую-то фразу на русском, как я поняла. Несмотря на то, что язык показался мне грубоватым, ее голос всегда завораживал меня.

"Что… что ты только что сказала?"

"Я хочу любить тебя, мой сладкий Ангел. Можно?", – перевела она, захватив мочку уха между губами и сопровождая рассказ чувственными движениями языка, дразня мою плоть.

Ноги почти отказались держать меня и Айс, засмеявшись, предотвратила падение.

"Это надо понимать как да?"

"Оооо… да…"

Каким-то образом мне удалось сосредоточиться и встать прямо. Айс улыбалась мне и я не могла оторвать взгляда от ее лица. Легкий толчок и когда я посмотрела вниз, то обнаружила, что Айс развязала пояс на моем платье. Ее теплые руки скользнули под ткань и остановились на бедрах. Ее голова медленно наклонялась ко мне, пока наши губы не встретились в поцелуе, нежно лаская друг друга. Ее руки скользили по моей спине, подталкивая меня все ближе.

Я развязала пояс на ее платье и мои руки быстро нашли дорогу к ее теплой коже, почувствовать которую я так стремилась. Я умирала от желания быть с ней.

Когда мы прервали поцелуй, я посмотрела в ее темные, прикрытые от желания глаза. Она обвела свои губы кончиком языка и я едва не села на пол, так сильны были, нахлынувшие ощущения. Ее большие сильные руки медленно дотронулись до тоненьких лямочек, удерживающих платье на моих плечах. Она пристально смотрела мне в глаза. В это время мои собственные руки скользили по ее одежде, поднимая платье все выше и выше, постепенно обнажая ее тело. Я прервала наш взгляд, чтобы насладиться каждым увиденным сантиметром ее тела.

Она подняла свои руки над головой, чтобы мне было проще справиться со своей задачей. Наконец, перед моим взором появилась ее грудь и я облизала губы, преклоняясь перед тем, что увидела. Учитывая разницу в росте, довольно скоро я была вынуждена остановиться и Айс сама сняла платье через голову, поправив волосы тем бессознательным жестом, который я так любила наблюдать.

Я должна быть с ней. Прямо сейчас. Успокоиться не представлялось возможным, равно как невозможно остановить бурлящий водопад голыми руками.

Положив руки ей на бедра, я подталкивала ее назад до тех пор, пока она не коснулась края кровати. Я продолжала направлять ее, принуждая опуститься на кровать и откинуться на спину. Затем я сделала шаг назад, чтобы в полной мере насладиться открывающимся мне зрелищем. Белые простыни и белое белье на ее теле, служило превосходным контрастом для загорелой кожи и черных, словно смоль, волос, которые разметались по кровати. Подобное противоречие во всем просто опьяняло меня.

Глубоко вздохнув и пытаясь успокоиться, я медленно сняла собственное платье. Ее взгляд следовал за каждым моим движением. Я видела как огонь разгорается в ее глазах, придавая ей дикий необузданный вид.

Я и сама широко улыбалась, не в силах сдержать себя.

Спустя несколько мгновений, я стояла напротив нее полностью обнаженная и, клянусь, ее взгляд оставлял огненный след на моей коже. Я начала дрожать, чувствуя влагу между своих ног, которая не имела ничего общего с той влагой, что стала постепенно покрывать все мое тело.

Я подошла к кровати и медленно перелезла через Айс, остановившись на пару мгновений, чтобы дать ей почувствовать свое желание, прежде чем лечь между холодной стеной и горячим телом Айс.

Я собралась с силами и уселась по-турецки, опираясь о стену, колени слегка дотрагивались до нежной кожи моей любимой. Я снова посмотрела ей в глаза и заметила, что в ее взгляде появилась какая-то особая ранимость и открытость, которой я не замечала раньше. Мое сердце сжалось от нежности и Любви.

Я обнимала ее тело своим взглядом какое-то время, а потом снова посмотрела ей в глаза и мягко улыбнулась:

"Я люблю тебя, Морган", – прошептала я, проводя пальцем по ее губам. Она поцеловала мою руку и улыбнулась. Я провела пальцем по ее скулам, бровям, откинула прядь волос со лба. Мое прикосновение было нежным, ничего не требующим, наполненным всей той Любовью и привязанностью, которую я испытывала к Айс. Я провела линию от виска к уху и довольно улыбнулась, видя как мурашки пробежали по ее коже. Я падала в глубокий океан ее глаз, не видя возможность прервать этот контакт взглядов, даже если моя жизнь бы зависела от этого. Я будто видела ее душу… дотрагивалась до нее… ласкала ее…

Мои пальцы продолжили свой путь, касаясь ее тела, моя душа касалась ее души, наше дыхание смешалось…

Я чувствовала как ее сердце бьется под моими пальцами, приветствуя каждое мое движение.

Я опустилась ниже, лаская плечи, а затем остановилась в теплой влажной долине между ее грудей. Айс смотрела на меня потемневшими глаза, питая меня своими ощущениями через свой взгляд.

Я обвела ее соски, ставшими твердыми под моими прикосновениями и заворожено наблюдала, как она слегка раздвинула губы и легкий, почти безмолвный стон вырвался наружу.

Я спускалась все ниже, пока моя рука не дотронулась до белой ткани прикрывавшей ее тело. Мои пальцы приподняли резинку, дразнящими движениями от одного бедра к другому. Айс резко и глубоко вздохнула, а я вынула руку и продолжила свой путь вниз, проводя пальцами по нежному материалу ее белья до тех пор, пока не почувствовала жар и влагу. Я накрыла ее всей ладонью и Айс невольно расставила ноги и приподняла бедра, слега постанывая и разделяя свое удовольствие со мной, как бы касаясь меня своим взглядом. Я чувствовала ее желание даже сквозь барьер ткани и сама простонала от предвкушения.

На этот раз мой палец скользнул под ткань со стороны правой ноги и звук, похожий на сдавленное рыдание сорвался с ее губ, когда я оказалась в сантиметре от того места, где была так нужна.

Боги, она была такая влажная и открытая, что у меня потемнело в глазах от животного голода, вызванного желанием обладать ею. Я провела пальцами по влажной плоти, не отрывая взгляда от ее глаз. То удовольствие, которое она получала, обжигало меня. Ее глаза светились каким-то внутренним светом, который помимо моей воли засасывал меня все глубже и глубже. Я дотрагивалась до нее, но каждое прикосновение, я ощущала на себе, подчиняясь ее воле. Я быстро вошла в нее и она резко выдохнула, подстраиваясь под мои движения, захватывая меня все сильнее.

Вместе, смотря друг другу в глаза, мы летели, словно одна душа в двух телах, охваченных огнем страсти. "Да", – прошептала я, видя, что она достигает своего пика.

Ее глаза стали медленно закрываться.

"Не делай этого… Не закрывай глаза. Не отталкивай меня. Поделись со мной. Пожалуйста", – я использовала свой голос в тандеме с нашими движениями, которые приближали ее к высшему наслаждению. Весь мой мир стал голубым небом надо мной и синим морем под моими ногами, когда она разделила со мной свое удовольствие – и это был лучший подарок, который она могла бы мне сделать.

Наше дыхание стало постепенно восстанавливаться. Вдруг я заметила, что голубой океан глаз Айс задернула легкая дымка слез. Мое сердце чуть не выскочило из груди, я прижалась к ней еще ближе, покрывая ее лицо маленькими поцелуями.

"Нет, нет. Не плачь. О, Господи, пожалуйста, Айс, не плачь"

Она не издала ни звука. Рыдания не сотрясали ее тела. Ее слезы были тихими и молчаливыми. Но она отвечала на мое объятие, удерживая меня на месте. Я только чувствовала как ее слезы падают на мою кожу.

Спустя долгое, безмолвное мгновение, мир перевернулся и я обнаружила, что лежу на спине, плотно прижатая к кровати дикой в своей страсти почти двухметровой заключенной. Ее губы встретили мои безо всякой нежности и я чувствовала на них соленый вкус слез. Ее движения были порывистыми, она сорвала остатки одежды со своего тела.

Когда она снова легла на меня, я громко застонала, приветствуя горячую влажность, которая касалась моей ноги.

Айс порычала в ответ и ее рука скользнула вниз по моему телу, ее вес слегка переместился так, что мои ноги раздвинулись сами собой. Ее пальцы пробрались между нашими телами пока она продолжала целовать меня с яростной, животной страстью, которая могла испугать, если бы не возбуждала так сильно.

Наконец, она оторвалась от поцелуя и в тот же самый момент вошла в меня, зарываясь лицом в мои волосы и постанывая в такт движениям.

Я резко вздохнула, почувствовав неожиданное вторжение, крепко закрыла глаза, привыкая к новому ощущению и постанывала, чувствуя как ее длинные сильные пальцы уверенно делают свое дело.

Пот покрывал наши тела, позволяя нам свободно скользить друг против друга в этом страстном танце.

Наши стоны создавали совершенную мелодию, а мое сердце стучало в ушах словно ударная установка. Айс ускорила темп и ее движения стали резче и сильнее, а я лишь молила ее продолжать, желая большего. Всегда… Я была так близка. Я видела радугу, не открывая глаз. Она немедленно ответила на мои мольбы, используя все тело, чтобы дать мне то, что я хочу. Ее мягкие стоны превратились в яростные всхлипы и я знала, что она на краю. В тот же самый миг она добавила еще один палец, заполняя меня до предела. Я почувствовала, что она кончила в ту же секунду. Ее тело пронзила дрожь, ее рука дрогнула, застыв и она вонзила зубы в мое плечо. Я закричала.

Ее пальцы остановились на том самом месте, где я нуждалась в их присутствии и я взорвалась, взлетая вслед за ней.

"О, Господи…", – вырвалось у меня, когда ее пальцы скользнули выше и стали ласкать чувствительную плоть с такой нежной уверенностью, что это становилось невыносимым. Я повернула голову, отчаяно желая соединиться с ней.

Она прижалась ко мне и поцеловала меня так, словно не было того порыва животной страсти до того, но этот поцелуй был не менее возбуждающим.

Затем, она снова подвинулась, вставая на четвереньки, зажимая мои бедра между коленями, не прерывая мягких движений пальцами.

В этот момент, когда у Айс был абсолютный контроль над ситуацией, она высвободила вторую руку из-под моей головы и с ее помощью направила мою руку между нашими телами, туда, где она сама была полностью в моей власти.

Отпустив меня и дав мне возможность самой продолжить этот путь, она опустилась на один локоть и мягко постанывала, не отрываясь от поцелуя. Я старалась копирвать ее движения из всех сил. Но, должна сказать вам, что это не так просто. У меня создавалось такое ощущение, будто все мое тело находилось под полным ее контролем. Я чувствовала себя как марионетка в кукольном представлении для взрослых.

Я перестала делать осмысленные движения и позволила своей руке следовать инстинктам. Когда она вздрогнула и напряглась, я поняла, что была права в своем решении. Ее собственные движения ускорились и ночь снова наполнилась звуками моего наслаждения.

Скоро все кончилось, Мы обе были в полной готовности для этого. Я кончила первая и она, используя мои конвульсивные движения во время оргазма, последовала за мной.

Когда все закончилось, она осталась лежать между мной и стенкой. С легкостью она помогла мне, оставшейся без каких-либо сил, перевернуться так, чтобы моя спина прижималась к ее животу. Обняв меня одной рукой за талию, она крепко прижалась ко мне и мы соединились подобно двум кусочкам одной человеческой мозаики.

"Я люблю тебя, моя Ангел", – прошептала она, целуя меня в шею.

"Я тоже люблю тебя, Айс", – пробормотала я, пытаясь остановить поток мурашек, которые атаковали меня сразу после ее поцелуя.

Спустя мгновение, мы заснули, крепко обняв друг друга. Это была наша первая ночь вместе.

Мое желание исполнилось.

ЧАСТЬ 13

Следующим утром, когда я проснулась, первым звуком, ворвавшимся в сознание, был четкий, размеренный стук сердца, раздававшийся прямо у меня под ухом, а первым ощущением – нежные движения пальцев у меня на спине, которые рисовали неизвестные мне абстрактные символы. Я открыла глаза и уставилась в голубые озера прямо передо мной. Айс улыбнулась.

"Доброе утро"

Я зевнула, выгибая спину и потягиваясь.

"Утро, это точно. А сколько времени?"

Айс слегка наклонилась вперед, чтобы видеть часы, которые висели на стене. "Почти восемь. Хорошо спала?"

Снова зевая, я уронила голову обратно Айс на грудь.

"Лучшие три часа сна в моей жизни"

Ее смех проник в меня, вибрируя во всем теле.

Мы уже дважды просыпались этим утром, чтобы заняться Любовью. Во второй раз уже должно быть светало. Если бы в трейлере были окна, я бы с удовольствием насладилась рассветом в объятиях Айс, но раз уж окон не было и в помине, нам пришлось провести время другим испытанным способом.

Нежно поглаживание по спине снова вгоняло меня в сонное состояние.

"Мммм. Мне приснился замечательный сон"

"Да ну?"

"Ну да. Ты и я, мы сидели на берегу того самого домика у реки, про который я тебе рассказывала и смотрели на закат. Я чувствовала запах сосны и слышала ветер. Это было как в сказке"

Я почувствовала как Айс напряглась подо мной и ритм ее сердца ускорился. Я выругалась про себя, проклиная собственную глупость.

И почему тебе вечно надо о чем-то поболтать? Ты только что испортила все утро. Так держать…

Но Айс снова расслабилась, ее рука продолжила свои движения, проводя незримые линии по моей спине.

"Да, кажется это был замечательный сон"

Когда я взглянула наверх и посмотрела ей в глаза, то увидела такую грусть, что отдала бы все – свой шанс на то, что я выйду на свободу, свой шанс, что я смогу любить ее, лишь бы больше никогда не видеть такой безысходности в ее взгляде.

"Прости меня", – прошептала я.

Ее улыбка отдавала той же грустью, что только что была в ее глазах.

"Не стоит просить прощения. Сны – иногда та единственная вещь, которая дает возможность выжить в этом месте"

И снова вопрос вылетел прежде, чем я успела остановить себя.

"А тебе снятся сны?"

"Иногда"

"О чем?"

"В моих снах нет таких замечательных вещей. Чаще всего в своих снах я убиваю. Их семьи"

"Это не сны, Айс. Это кошмары"

Я почувствовала как она пожала плечами, двигаясь подо мной.

"Ничего большего я и не заслуживаю"

Я вздохнула.

"Айс, я уже говорила тебе. Чувство вины и совесть – вещи хорошие. Это может помочь тебе избежать подобных ошибок в будущем. Но ты не можешь позволить этому править своей жизнью. Иначе ты не сможешь жить с этим"

"Легко говорить, Ангел. Гораздо сложнее сделать"

"Я знаю"

"Но ты дала мне кое-что…"

"Я?"

"Да. Надежду. На то, что однажды я смогу найти иной способ, чтобы излить свою ярость. Что я не стану снова тем человеком, каким была до встречи с тобой", – она ослепительно улыбнулась, потрепав меня по голове, – "Ты действительно мой Ангел, поверь".

И она скрепила свои слова поцелуем.

Когда, наконец, раздался стук, которые означал завершение этой сказки, мы были готовы, собраны и одеты в наши оранжевые комбинезоны.

Я чувствовала себя уставшей и счастливой. Мы снова занимались Любовью перед тем как принять душ, ну а там, в результате близости наших тел, страсть вспыхнула с новой силой. Так продолжалось до тех пор, пока я все что я могла это дышать. О том, чтобы двигаться речи вообще не было.

Наконец, мы смогли одеться и собраться. Одежду мы оставили Сандре, которая должна была убрать ее к другим нашим личным вещам отнятым при заключении.

Мое маленькое деревце будет жить в библиотеке, раз уж я не могла оставить его в камере. Айс обещала научить меня ухаживать за Бонсаи самостоятельно.

Ключи скользнули в замок и ручка повернулась. Яркий солнечный свет ворвался внутрь, заставив нас поморщиться. Сандра вошла внутрь и приветствовала нас дружелюбной улыбкой. Я благодарно улыбнулась в ответ, более чем счастлива тем, что она помогла Айс исполнить мое желание.

Взяв нашу одежду, Сандра повела нас назад, в здание тюрьмы.

Звуки разговоров и мелькание людей перед глазами были несколько ошеломляющими, после тишины и единения в трэйлере. Слева от меня раздался какой-то шум, который становился все громче и громче, я уже хотела спросить, что же это происходит тут, когда увидела Кассандру, которая с криками бежала ко мне во весь опор, несмотря на то, что ее руки и ноги были в цепях.

Я стояла на месте, не в силах двинуться и только тупо рассуждала на тему, как у Кассандры получается так быстро двигаться в связанном состоянии.

Меня резко оттолкнули назад и Айс встала между мной и этой орущей ведьмой, которая неслась на нас как паровоз. В нормальной ситуации я бы встала рядом с Айс, заняв оборонительную позицию, но Сайко была тем типом опасности, при угрозе которой, я с удовольствием приняла защиту Айс.

Тут меня отпихнули еще подальше и Сандра, кинув одежду на пол, встала рядом с Айс, защищая меня от этого блондинистого торнадо, чья безумная ярость была направлена в нашу сторону.

Кассандра продолжала приближаться, ее сжатые кулаки были на уровне груди, а бешенный крик все не прерывался. Ей что, не надо дышать? – подумалось мне в тот момент.

Изумленные заключенные в спешке расступались перед ней, чтобы дать дорогу ей и охране, которая с покрасневшими лицами тщетно пытались догнать Сайко.

Айс сделала шаг вперед, чтобы перехватить разгневанную женщину. Кассандра стала колотить Айс в грудь, выкрикивая какие-то несвязные слова своим ненормально высоким голосом.

Из того что мне удалось разобрать я поняла лишь, что упоминается моя родословная и то, чем я занималась до того как попала в тюрьму. Должна заметить, что я узнала много нового и интересного. Потом она развернулась ко мне и встретилась со мной своими карими, почти шоколадными глазами.

Видимо она решила объяснить мне предыдущую фразу поподробнее, чтобы у меня не было сомнений.

"Ты уже мертва, маленький Ангел. Ты просто шлюха, которая пытается увести у меня драгоценную Айс. Увидимся в аду, Ангел. В Аду! Ты слышишь меня??!!!"

Мне было грех жаловаться, меня защищали Сандра и Айс, о чем еще можно было мечтать, но страх пробежался по моему телу. Если кто-либо в тюрьме и мог выполнить свои угрозы, так это была Кассандра.

Но я зажала страх внутри себя, не давая ему вырваться наружу. Меньше всего я хотела, чтобы она знала, что сумела задеть меня.

В это время подоспела охрана и вцепилась в Кассандру, оттаскивая ее от Айс. Но безумная женщина так вцепилась в комбинезон, что вскоре раздался характерный звук рвущейся ткани. Айс схватила Сайко за руки и нажала посильнее на запястья. Та вскрикнула от боли и разжала руки. В ту же самую секунду охрана оттащила Кассандру, которая шипела от злости и не оставляла попыток вывернуться, ведя себя словно кошка, которая перепила валерьянки.

"Позвоните в больницу", – прокричала Сандра, пытаясь перекрыть окружающий шум,- "Пора ее снова засадить"

Когда Кассандра и охрана исчезли из поля зрения, Сандра повернулась ко мне и спросила:

"Ты в порядке?"

"Что…? Ах, да. В норме", – я нервно хихикнула, – "Я полагаю, что должна быть в ужасе, да? Кажется я стала для нее Врагом Номер Один"

Сандра потрепала меня по плечу.

"Будем надеется, что на этот раз она пробудет в больнице больше чем 24 часа. А когда она вернется, будем за ней приглядывать"

Прямо как минут 10 назад? Эти слова почти вырвались у меня, но в последний момент я удержалась. Кассандра была стихией, которую никто не смог бы остановить. Но я буду начеку и может быть сумею защититься в случае нападения.

"Спасибо", – наконец мне удалось ответить Сандре.

Айс повернулась ко мне, не заботясь о порванном на груди комбинезоне. Я тут же уставилась "V" – образный вырез, который появился благодаря Кассандре.

"Прости меня", – сказала она низким голосом, полным безысходности.

"Эй, никаких проблем. Все хорошо. Не мою же одежду она разодрала, в конце концов"

Айс опустила голову и посмотрела на свою обнаженную грудь, а потом пожала плечами. Когда она посмотрела на меня, ее взгляд был настороженным и внимательным.

Я улыбнулась.

"Все хорошо, я сказала. Правда. Ты, Амазонки, охрана… Что еще нужно?"

Айс состроила презабавную рожицу и я рассмеялась не в силах устоять перед ее магнетизмом. Напряжение спало и я позволила мыслям о Кассандре покинуть мою голову.

Как только коридор опустел, Сандра отвела нас в наши камеры.

Лето…Осень…Зима…

Время бежит и ничего не меняется здесь в Болоте. Банды не нарушали спокойствия и размеренности той жизни, которую мы все вели не по своей воле. Амазонки продолжали следить за порядком. После ранения, Сони, о которой я всегда думала как о ком-то мужского рода, стала ухаживать за Пони в удивительной старомодной манере. А я, как творческая личность, в нашей "дружной семье", была вынуждена писать любовные записки за них обеих. Я чувствовала себя как Сирано де Бержерак, который сует свой длинный нос в чужие дела, но они сами просили меня, а я получала от этого удовольствие и это помогало провести время.

Во вторник, в середине дня ко мне в библиотеку пришла Филлис и сказала, что мне кто-то звонит. Донита, как всегда хладнокровная и бесстрастная, сказала, что у нее есть для меня новости и попросила встретиться с ней завтра утром. Думаю, что не сложно предположить мой ответ. Я согласилась.

Ночь была беспокойная, я почти не спала, а утро я провела в комнате ожидания, превратив мой комбинезон в мятое подобие одежды. Наконец, дверь открылась и мой адвокат, безупречно одетая и великолепная как всегда, вошла в комнату. Ее глаза сверкали.

"Ангел", – сказала она, пожимая мне руку, – "Как приятно снова видеть тебя. Иди сюда, присаживайся. У меня есть новости"

Вскоре мы сидели по разные стороны стола и попивали холодную воду, которую охрана любезна поставила для нашей встречи (по просьбе Дониты).

Открыв кейс, она достала толстую папку с моим именем на ней.

"Мы сделали это. Они у нас в руках", – сказала она, победно улыбаясь.

Мое дыхание участилось.

"Что именно ты имеешь в виду?"

"В бейсболе есть такое правило – три точных удара и ты вне игры, ты в курсе?", – я кивнула и она продолжила, – "У нас тут есть возможность нанести три отличных удара. И когда я говорю отличных, это значит отличных!"

Открыв папку, она достала несколько листов бумаги и положила их передо мной так чтобы я могла прочитать текст. На первом был обыкновенный счет за пребывание в каком-то отеле. Я изумленно посмотрела на Дониту.

"Ангел, помнишь своих соседей, Грейсонов? Те, что так блестяще выступили в качестве свидетелей на твоем слушании?"

Я снова кивнула, отлично помня, о чем она говорит. Том и Мэгги Грейсон свидетельствовали о том, что они слышали как я ругалась и угрожала Питеру в ночь его смерти. Сама я такого не припомнила, но их слова были достаточно убедительными, чтобы судья к ним прислушался.

"И что с ними?"

"Понимаешь, если бы твой общественный защитник потрудился провести хотя бы маленькое расследование, а я не думаю, что он пошевелил хотя бы пальцем, то ты бы знала, что в ту ночь их даже не было дома. Они провели ее в отеле, участвуя в том, о чем они меньше всего хотели бы распространяться"

"Ничего не понимаю…"

"Они – свингеры"

"Свингеры?", – спросила я, окончательно теряя нить повествования.

Донита ухмыльнулась, заметив, что я понятия не имею о чем она говорит.

"Это такие люди, обычно женатые, которые собираются и обмениваются партнерами. Я имею в виду секс"

Мои глаза должно быть увеличились до размера небольших блюдец, так как Донита радостно рассмеялась.

"Именно так. В результате той информации, которую мне удалось собрать, я считаю, что они были членами некой группы и они предлагали твоему мужу присоединиться к ним, но Питер сказал, что ты отказалась и они были этим крайне раздосадованы. Судя по всему, ты очень нравилась Тому, так сказать", – подмигнула она мне, – "А вот Мэги предпочитала твоего мужа".

"Ты шутишь?"

"Неа. Ты не помнишь такого разговора с Питером?"

"Нет, конечно! Естественно, если бы он спросил, то я бы отказалась от такого, но он никогда не спрашивал".

"Я так не думаю. Судя по всему, в ночь своей смерти, Питер сказал Тому и Мэги, что ты наконец-то поддалась уговорам и они могут снять комнату в отеле, а он поедет домой и привезет тебя. Конечно же, этого так и не произошло"

"Боже…", – выдохнула я, – "Я не могу в это поверить"

Я покачала головой, пытаясь справиться с приступом ярости.

"То есть…Они свидетельствовали против меня просто потому, что им не понравилось, когда сорвались их планы?"

"Похоже на то"

"Невероятно"

Она успокаивающе погладила меня по руке. Я думала, что сейчас что-нибудь сломаю, так сильна была злоба, овладевшая мною от таких новостей.

"Это был удар номер один"

"Что? Есть что-то еще?"

"О, да…", – убрав лист со счетом из отеля, Донита пододвинула ко мне новую бумагу. Кажется, это была выписка из больницы Скорой Помощи, – "Ты помнишь это?"

Я посмотрела на дату и кивнула, вспоминая ту историю. Питер пришел с работы и пытался вытащить меня в бар. Когда я отказалась, мотивируя это тем, что мне рано вставать и еще надо бы пробежаться по магазинам перед работой, он довольно сильно избил меня, наставив мне синяков и одарив внутренними повреждениями. Мне удалось добраться до такси, чтобы отправиться в больницу. У меня было такое чувство, словно меня переехал грузовик. Слава богам, у меня не было внутреннего кровотечения. Я помнила, что рассказала медсестре о том, как упала с лестницы. По глазам было видно, что она мне не поверила, но… она не стала давить на меня.

"Я помню", – сказала я, краснея.

"Твой защитник пытался предоставить суду эту бумагу как свидетельство того, что Питер злоупотреблял своим положением, но обвинитель опротестовал его и судья согласился"

Я вздохнула и промямлила:

"Я сказала им, что упала с лестницы"

Посмотрев на бумагу повнимательнее, я стала вчитываться в то, что там написано. Очевидно, я была права. Врач, осматривающий меня, считал, что я стала жертвой избиения, а конкретнее – я пострадала от рук собственного мужа. Я взглянула на Дониту.

"Но почему он ничего не сказал мне?"

"Этого я не знаю, но по закону, работник больницы обязан сообщать о подобных случаях властям независимо от того, что говорит или не говорит жертва"

"Он сделал это?"

"Да, он сделал это. Он заполнил соответствующие бумаги и отправил в соответствующие инстанции"

"Но никто никогда не обращался ко мне с вопросами на эту тему"

"О, конечно… Я выяснила, что они никогда не занимались твоим делом. У них были все факты чтобы открыть расследование. Но они так этого и не сделали"

"Почему же нет?"

"Я боюсь, что не знаю ответа на этот вопрос. Но по закону, подобное свидетельство нельзя опротестовать. То есть, в любом случае, врача нужно было вызывать на слушание. Этот документ доказывает, что есть возможность того, что ты не обманывала, говоря, что муж избивал тебя" Я ухватилась руками за голову…

"Один к одному… Все так странно…"

"Готова к следующему удару?"

Я приподняла голову и посмотрела ей в глаза.

"Да… Хуже уже не будет"

"Членом жюри, а точнее его председателем, был человек по имени Роберт Корт"

"Прости, но это имя ничего мне не говорит"

"Я бы удивилась. Проверив те бары, в которых любил бывать твой муж, мы выяснили, что Роберт был лучшим его приятелем"

"Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, Донита?"

"Неа. Но это хорошая новость. В ночь после того, как Питер умер, Роберт снова был в баре и публично клялся, что засадит "суку" за решетку любым путем"

"Что?"

"Так говорят свидетели. Мы получили заявления от четырех человек. Я еще не знаю, как ему удалось пробраться в присяжные, но… факт, есть факт"

"Боже…"

"Более того. Две присяжные, женщины, не были готовы признать тебя виновной, но как они признались мне, были вынуждены вынести обвинительный приговор под давлением Роберта Корта"

Звук удара по столу раздался как выстрел в маленькой комнате. Моя ладонь еще долго потом болела.

"Почему же они никому не рассказывали?"

Донита с состраданием посмотрела на меня.

"Они сказали, что он запугал их"

"Почему же они заговорили сейчас?", – я не смогла сдержаться, голос дрожал от обиды.

"Их замучила совесть, Ангел. Обе дали обещание, что в случае, если дело будет пересмотрено, они будут свидетельствовать на новом слушании. Они знают, что сделали ошибку, но они готовы рискнуть и исправить ее"

"А они не задумывались о том, что их ошибка стоила мне четырех лет жизни?", – слезы полились из глаз и я ничего не могла с этим поделать. Горечь и злоба переполняли меня.

Донита подошла ко мне и обняла. Ее кожа была теплой и мягкой. Легкий запах духов успокаивал меня. За все это время, я ни разу не предавалась жалости к самой себе, учитывая те обстоятельства, которые привели меня в Болото.

Но теперь, когда я поняла, что оказалась тут не из-за того, что убила мужа, а из-за совокупности лживых свидетельств и несовершенства системы, мне было сложно сдержаться. Рыдания рвались наружу, стоило мне подумать о том, что все могло бы быть иначе.

Охранница, приглядывающая за нашей встречей сквозь стекло, вошла с пачкой салфеток и поставила ее на стол. Донита вежливо поблагодарила ее и охранница кивнула ей, а затем ушла. Да уж… мой рев привлекал внимание.

Донита подала мне салфетку. Я вытерла лицо и глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Я чувствовала себя опустошенной.

"Прости меня", – пробормотала я.

Донита ласково улыбнулась.

"Нет никакой необходимости извиняться, Ангел. Если бы я была на твоем месте, то превратила бы эту комнату в развалины", – она оглянулась вокруг, – "Хотя, сказать по правде, это было бы не самое удачное решение".

Я рассмеялась и она подала мне еще салфетку, указав на стол, который был залит моими слезами. Я глубоко вздохнула, пытаясь не разрыдаться опять.

"Итак", – сказала я, стирая следы своих слез со стола, – "Что теперь?"

"Я разговаривала с обвинителем. Боюсь, что это тяжелый случай. Пока мне ничего не удалось добиться. Но я подстроила встречу с человеком, который может помочь нам с аппеляцией. Это будет через две недели. Я предоставлю эти свидетельства и мы посмотрим, что он скажет"

"А что как ты думаешь он может сказать?"

"Я сочту его сумасшедшим, если все это не убедит его, Ангел. У нас достаточно показаний. Особенно в связи с этой историей с присяжными. Даже если судья будет сопротивляться, мы выступим против штата и потребуем нового суда", – она взяла меня за руку, – "Что ты думаешь об этом? Сможешь ли ты снова пройти через все это?"

Я смотрела ей в глаза, зная, что в тот момент мой взгляд было нелегко вынести.

"Донита, чтобы очистить свое имя от этой грязи, я пройду сквозь Ад", – я снова смотрела на стол, – "Раньше это не имело значения. Питер был мертв. Я сделала это. Я считала, что заслуживаю наказания. Но это… это изменило мое представление о том, что произошло"

Донита улыбнулась.

"Айс была права, когда говорила о тебе"

"Она говорила?"

"Угу. Она сказала, что ты боец с сердцем льва"

Я широко раскрыла глаза.

"Айс так говорила? Обо мне?"

"Конечно. Именно поэтому я согласилась встретиться с тобой. Айс так просто не разбрасывается комплиментами. Она верит в тебя, Ангел. И она безумно любит тебя"

Я почувствовала как краснею и быстро опустила голову.

"Я тоже очень люблю ее"

"Я знаю"

Я провела по столу рукой, пытаясь сосредоточиться.

"Я…Прости… прости меня, Донита"

"Простить? За что?"

Я покраснела еще больше, проклиная это свойство своего организма.

"Понимаешь…Айс… Она рассказывала мне… ну, о том…"

"Она рассказала тебе, что раньше мы были любовницами?"

"Да, именно так"

"И тебя беспокоит то, что вы сейчас вместе, а я вынуждена наблюдать?"

"Да", – как я мечтала в тот момент провалиться сквозь землю, можно вместе со стулом.

Мы смотрели друг другу в глаза.

"Ангел, никогда не извиняйся за то, что ты счастлива и уж тем более за то, что Айс счастлива благодаря тебе"

"Но…"

"Никаких но, Ангел. Айс была и есть важным человеком в моей жизни. Видеть ее счастливой… это счастье и для меня. Мы не должны были быть вместе. Мы не созданы друг для друга", – она улыбнулась, – "И все же, мы были отличной парой. Она всегда отличалась огромным количеством тайн, от меня, от остальных. Когда ее арестовали, я была в шоке. Мы никогда не жили вместе и не проводили вместе много времени. Но мне всегда казалось, что я виновата в том, что не смогла ее остановить. А еще, я разозлилась. Сильно"

"Понимаю. Полагаю, я бы тоже разозлилась"

Она развела руками.

"А потом она запретила мне защищать ее…", – она вздохнула, – "Это чуть не испортило нашу дружбу. Я рада, что этого не произошло. Я также рада, что у меня была возможность познакомиться с тобой. Ты светлый человек, Ангел. У тебя добрая душа. И таких как ты очень мало. Перестань беспокоиться и, бога ради, прекрати ты краснеть. У тебя нету на то никаких причин, поняла?"

Ни на минуту не сомневаясь в ее искренности, я кивнула.

"Спасибо"

Донита подмигнула мне.

"Да нет проблем, Ангел. Не вопрос"

Затем она встала, собрала все документы и снова повернулась ко мне.

"Я приду спустя две недели, а может и раньше, ладно? Не принимай это все близко к сердцу и постарайся расслабиться. Позволь мне позаботиться об этом деле"

Я слабо улыбнулась, не способная на большее.

"Я постараюсь"

"Постарайся. А пока позвольте откланяться"

Махнув мне рукой, она покинула комнату для свиданий, оставив меня наедине со слезами и мыслями.

Я была совершенно не в себе, когда наконец смогла заставить себя покинуть комнату. Почему-то слезы, раздражение, злость, обида никак не хотели оставить меня. Криттер пришла поговорить, но я была такой мрачной и молчаливой, что она не продержалась и пяти минут, сдавшись и покинув мою камеру.

Должно быть я впала в какой-то транс потому что следующее, что я увидела была Айс, которая стояла прямо передо мной и буквально источала беспокойство.

"Ты в порядке?"

Я умудрилась слабо улыбнуться

"Бывало и лучше"

"Давай поговорим?", – спросила она, не двигаясь с места.

И тут меня прорвало.

Видя мое состояние, Айс в один момент оказалась рядом, опустилась на кровать и обняла меня, словно пытаясь забрать всю горечь моей души. Я прижалась к ее груди и снова заплакала, не в силах более сдерживаться.

Только на этот раз, это были слезы облегчения, а не слезы боли.

Обычно, когда я плакала, она сильно расстраивалась. Но теперь она просто ждала, когда я успокоюсь. Ее присутствие сделали больше, чем все возможные слова.

Спустя несколько мгновений, я отстранилась, вытирая лицо рукавом. Сделав несколько резких вздохов и выдохов, я смогла рассказать ей о том, что произошло, не упустив и маленькой детали.

Выражение лица Айс резко изменилось и могло бы напугать, если бы я не знала, чем вызван ее гнев.

Ее кулаки сжимались, но и она, и я, хорошо понимали, что с этой проблемой мне придется разбираться самой. "Послушай, в этом есть и хорошая сторона", – я попыталась успокоить ее, – "Кажется все-таки будет пересмотр дела и повторное слушание. Такие свидетельства нельзя будет проигнорировать"

Айс кивнула, соглашаясь со мной.

И тут, новая мысль, которая крутилась в моей голове, но я не могла обозначить ее, вырвалась наружу. Мне с трудом удалось снова не зарыдать. Я посмотрела на Айс и попыталась открыть рот, но она остановила меня, прижав палец к моим губам.

"Не надо", – сказала она низким голосом.

"Не надо, что?", – прошептала я.

"Не говори об этом и даже не думай"

"Откуда ты знаешь, о чем я думаю?"

"Я вижу это по выражению твоего лица. Ты сомневаешься в том, нужно ли бороться, потому что выиграв, ты покинешь это место. А ты не хочешь этого из-за наших отношений", – она смотрела прямо мне в глаза, приподняв бровь, как бы вызывая меня на спор.

Я не смогла и просто опустила глаза, прошептав:

"Ты права"

"Я знаю. Я знаю тебя и образ твоего мышления. А еще я знаю, что не позволю тебе упустить такую возможность"

"Даже ради нас?"

Улыбаясь, она дотронулась до моей щеки.

"Ангел, мы будем всегда. Здесь, в другом месте. Не важно. Ты часть меня и всегда будешь со мной, даже когда тебя нет рядом"

Я вздохнула, зная что она права, но не желая сдаваться. Проблема была в том, что мне было нечего возразить. "Послушай, Ангел, последние четыре года ты провела, пытаясь заставить меня разобраться в себе. Ты пыталась дать мне понять, что вина не та вещь, которая должна управлять нашими поступками. Это был тяжелый урок и он не станет легче, если ты решишь перестать бороться за свою свободу"

"Я не понимаю"

"Разве? Если ты не будешь бороться за то, что правильно, за свободу… Из-за меня…"

Ей не нужно было заканчивать предложения. Все и так было понятно. Если я откажусь от борьбы за свободу она всегда будет чувствовать свою вину.

"Так… Я полагаю, это значит, что ты хочешь, чтобы я продолжала?"

"Именно так, Ангел. Это твой пропуск в нормальный мир. Беги отсюда и не оглядывайся"

Я попыталась улыбнуться и не заплакать, а потом сказала.

"Хорошо, мэм"

Мы еще долго сидели в тишине, обнимая друг друга, пока мой желудок не вмешался, громко требуя еды. Я покраснела, а Айс рассмеялась.

"Пошли в столовую и покормим этого монстра"

Улыбаясь, я позволила ей поднять меня на ноги. Вместе мы спустились в столовую, как бы случайно касаясь друг друга бедрами по пути. Нам предстояло попробовать достать еды.

Если это можно было так назвать.

ЧАСТЬ 14

Следующие несколько недель прошли под знаком "плохих новостей". Донита звонила дважды, и каждый раз с вестями о том, что у судьи, который должен был решить вопрос о моей апелляции, находил дела поважнее. Было довольно тяжело жить в постоянном ожидании и снова, и снова получать новости, от которых просто опускались руки. Раз – и я готова выступить против всех, два – и я плаваю в море депрессии, заражая всех своим настроением. Все вокруг, включая Айс, начали относиться ко мне как к больному ребенку.

Плюс ко всему происходящему лично со мной, вся тюрьма будто искрилась от напряжения, как перед памятным для всех восстанием.

Айс была поглощена своей работой с машинами. Она уходила сразу после завтрака и возвращалась незадолго до того, как гасили свет. Судя по всему дела у Моррисона пошли в гору и он решил использовать потенциал Айс на все сто процентов. Даже то время, что у нее было свободным, Айс предпочитала проводить в одиночестве или, почти нехотя, со мной. Что-то происходило с ней. Но я была так зациклена на собственных неприятностях, что у меня не

было сил копать так глубоко.

Сейчас, оглядываясь назад, я бы отдала все, чтобы изменить происходящее.

Однажды вечером, после закрытия библиотеки, я шла по слабо освещенному коридору, направляясь к главной площади. В моей голове подобно смерчу локального значения, крутились мысли. Больше всего на свете мне хотелось увидеть Айс и я отправилась к ней в камеру.

Как по волшебству, чья-то рука схватила меня и втащила в одну из дверей.

Гормоны сразу дали о себе знать и улыбка появилась на моем лице, когда меня крепко прижали к металлической решетке и что-то холодное коснулось моего горлу.

"Привет, маленькая шлюшка", – ее тоненький голосок раздался прямо у меня около уха, – "Скучала по мне?"

Сайко!!! Закричало сознание, а я судорожно пыталсь контролировать свое дыхание. Сохраняй спокойствие, Ангел. Ты сможешь выпутаться. Просто сохраняй спокойствие и не реагируй пока она не скажет что-нибудь, что ты сможешь использовать.

Монтана, Криттер и Айс промелькнули у меня в голове словно некая мантра, успокаивая меня.

"Что ты хочешь, Кассандра?"

Резкий смех раздался позади.

"Надо же, я-то думала, что у тебя есть мозги, шлюха. Разве не очевидно чего я хочу?"

"Не могла бы ты объяснить мне? Чтобы я знала точно?", – я старалась, чтобы мои слова прозвучали жалко, зная, что это может сработать на сумасшедших типа Кассандры.

Я поняла, что мой план работает, когда почувствовала как она вздохнула.

Она слегка дернула рукой, которая держала нож и я приготовилась действовать.

"О, Ну, ладно", – тон ее голоса был похож на тон учительницы начальных классов, – "Все очень просто. Правда-правда. Ты увела у меня Айс и ты должна умереть. Теперь понятно?"

"Да, кажется теперь я все поняла"

"Да ну? Здорово", – она улыбнулась, наклонившись ко мне еще ближе.

"Последняя просьба будет?"

"Да, одна"

"Я тебя слушаю?"

Резко наступив ей на ногу, я подняла руки так, чтобы они были между ножом и горлом. Я схватила ее за руку что было силы и постаралась отвести от себя нож.

"Убери этот чертов нож от моего горла!!!"

Да, она была удивлена, думаю, что впервые ей был дан отпор. Это дало мне всего пару секунд, а потом она усилила хватку и повернула нож острием ко мне.

Раздался звук порванной ткани и теплая струйка потекла по моей коже. Я не чувствовала боли, но знала, что она ранила меня. Я видела, как оранжевая ткань комбинезона быстро пропитывается кровью.

Не собираясь давать ей второй шанс, я вывернула ей руку. Мы обе не желали уступать. Нож сверкнул в воздухе и пролетел через всю комнату.

Обладая реакцией бешенной кошки, Кассандра мгновенно кинулась вслед за ножом. Я прыгнула за ней и приземлилась чуть позади нее. Она схватила нож, упав на пол, но я прыгнула снова и прижала ногой и нож, и ее руку.

Пока мы боролись, дверь захлопнулась и крики Кассандры, которая не переставая орала, не были слышны за пределами комнаты. Она вертелась словно рыба на сковородке, но я не собиралась уступать.

"Пусти меня, сука!"

"Кассандра, отпусти нож и я подниму ногу"

"К черту!" – прокричала Кассандра, поворачивая ко мне голову и следующее, что я почувствовала был укус.

Сильный. Там же, где был порез.

Я широко раскрыла рот, словно собираясь закричать, но при этом не забыла ударить Кассандру по голове, как можно сильнее, чтобы она перестала сжимать челюсти. Она мотала головой как бультерьер и рычала, а ее челюсти сжимались почти конвульсивно. Боль была такой интенсивной, что я почти потеряла сознание.

Издав победный вопль, Кассандре удалось вытащить руку из-под моей ноги.

Однако закричав, она выпустила и меня. А я не стала ждать пока она схватит нож и, сжав зубы, снова опустила ногу со всей силой, на которую была способна. Раздался хруст и мой желудок чуть не вывернулся на изнанку, а я вынесла самой себе благодарность за то, что не успела пообедать.

"Успокойся, Кассандра!"

Она выла самым натуральным образом, звук был таким высоким, что я боролась с искушением зажать уши и только удивлялась, почему не лопается стекло.

"Успокойся"

Боже, помоги мне, я давила все сильнее и сильнее. Кассандра повернулась, чтобы снова укусить меня, но я знала, что второго такого испытания мне не пройти, поэтому я нанесла ей удар коленом в лицо. Мое тело кричало от боли, но в реальности вопила лишь эта безумная. Она перевернулась на спину и металась из стороны в стороны, удерживаемая лишь моей ногой.

В течении какой-то секунды, мне удалось схватить нож двумя руками и приставить острие к ее горлу.

"Так. Ты выслушаешь меня!!!", – выкрикнула я, пытаясь унять дрожь в руках.

Она глубоко вздохнула и изо всех сил плюнула на меня. Я пыталась увернуться, но слюна попала мне на одежду и меня снова чуть не вырвало.

"Вот что я думаю о твоих разговорах, мерзкая шлюшка", – она стерла кровь с разбитого лица свободной рукой, ее глаза сверкали от ненависти и безумия.

"Думай что хочешь, Кассандра, но нож у меня"

"Это не надолго", – пробормотала она, – "Ты даже не знаешь как его держать"

"Я не знала и того, как держать бейсбольную биту, но мой муж умер и без этих знаний"

Это заткнуло ее на какое-то время, а потом она кивнула.

"Выкладывай"

"Отлично", – теперь все зависело от того, насколько убедительной я буду, – "На самом деле мне плевать, что ты думаешь там происходит между Айс и мной. Факты заключаются в том, что я скоро выйду отсюда и она снова станет только твоей. А значит позволь мне предложить тебе сделку?"

"Что ты можешь предложить мне, маленькая девочка", – сказала она голосом полным сарказма.

"А вот что. Ты убираешься отсюда словно ничего и не было, а я ничего не буду рассказывать Айс. Ведь если она узнает, что ты задумала, то порвет тебя голыми руками"

Она молча смотрела на меня и могу поклясться, я видела в ее глазах уважение. И все же.

"Ты не донесешь на меня"

"Разве? А что меня остановит?"

"Кодекс заключенного"

"Ага", – задумчиво произнесла я, – "Ты имеешь в виду кодекс заключенного, которым я скоро перестану быть. Этот кодекс?"

Это заставило ее задуматься. Я решила добавить еще парочку аргументов.

"Кроме того", – я начала улыбаться, – "Как по твоему я объясню Айс этот укус? Ну, порез…это еще куда ни шло.Трудновато мне придется, ты не находишь? И потом, я еще никогда не врала ей."

Я замолчала предоставить Кассандре возможность самой осознать перспективу.

Я обманывала ее, ведь ни за что на свете, я не дам Айс увидеть этого укуса, но Кассандре не обязательно было об этом знать. Других аргументов кроме ножа, у меня не было. Я знала, что Айс превратит Кассандру в лужу крови, если узнает о происходящем, но я собиралась сделать все возможное, чтобы предотвратить подобное развитие событий.

Кассандра молча смотрела на меня, размышляя. Пот стал скатываться со лба, когда она наконец сказала.

"Хорошо, дрянь. Я пойду тебе навстречу"

Своего рода извращенное удовольствие наполнило меня, когда я услышала эти слова. Я изо всех сил старалась не показать Сайко своей радости. То наслаждение, которое я испытывала от того, что она была вынуждена подчиняться мне пугало куда больше, чем мысли о том, что могла натворить Айс, узнай она о происходящем.

"Ну?", – спросила я, принуждая ее к четкому ответу, – "Мы договорились?"

"А если я откажусь?"

"О, я проведу тебя через всю тюрьму на острие ножа прямо к Айс в камеру"

Она посмотрела на меня, потом на нож, обвела губы кончиком языка и улыбнулась.

"Ты думаешь, что у тебя получится?"

Весь мой вид говорил о крайней решимости довести дело до конца.

"Давай попробуем?"

Я видела как мышцы двигаются под кожей на горле, когда она сглотнула.

"Хорошо",- спокойно она сказала, – "Я заключу с тобой эту сделку"

Ее губы искривились в улыбке.

"На данный момент", – она протянула мне руку, – "Но стоит твоим ранкам затянуться и… твое слово против моего… Так что… не думай, что все закончилось…"

"Поверь мне, я так не думаю"

"Отлично. Значит мы понимаем друг друга", – она усмехнулась и встала на ноги, сделав слабую попытку выхватить у меня нож. Я с легкостью избежала нападения. Она откинула голову назад и расхохоталась, а потом вышла из комнаты, не забыв ослепительно улыбнуться и подмигнуть мне на прощание.

Она ушла, а я стояла, замерев на месте, сознавая какую ужасную ошибку я совершила. Я нисколько не сомневалась, что к этому времени побег Кассандры уже был обнаружен и охрана прочесывает тюрьму, пытаясь отыскать ее. А когда они все встретятся, то Кассандре ничего не будет стоить обернуть дело против меня, сказав, что это я напала на нее и угрожала ей ножом. И тогда я проведу в дыре столько времени, что страшно себе представить, а мои шансы на апелляцию испаряться словно их и не было.

А у нее получится…

Нож-то остался у меня. Отпечатки моих пальцев повсюду. Ну и что, что я ранена? У меня уже был случай в жизни, когда то, что тебя бьют не значит, что ты невиновна. Я ведь тут.

Нож все еще был у меня в руках. Я прислушивалась к звукам за дверью.

Сперва была только тишина, но затем раздались крики и топот. Я поняла, что Кассандра встретилась с охраной. Я задержала дыхание, мои ладони вспотели, а нога ныла, как больной зуб. Проще говоря, я была напугана дальше некуда.

Мочевой пузырь посылал мне тревожные сообщения и я скрестила ноги, чтобы было попроще их игнорировать.

Резкий противный смех Кассандра раздался в коридоре и я чуть не закричала.

Нож выпал из моих рук и со стуком упал на пол. Насыщенный, отдающий железом, вкус крови наполнил мой рот, когда я прокусила губу, чтобы не закричать.

"Я просто прогуливалась, дамы. Неужели у девушки не может быть права на личную жизнь?", – Сайко снова рассмеялась и судя по перемещению звука, ее уводили в камеру.

Я еще долго ждала, когда раздадутся шаги и за мной вернутся. Минуты проходили одна за одной. Горло пересохло и я повторяла с дестства известную мне мантру:

"Миссисипи – один, Миссисипи – два, Миссисипи – три…"

Я дошла до ста и для верности решила повторить все заново.

Но за мной так никто и не пришел. Я осмелилась выйти из комнаты, только

когда мочевой пузырь ясно дал мне понять, что еще чуть-чуть и кровь не

будет единственным пятном, украшавшими мою униформу.

Тишина встретила меня в пустом коридоре. Негнущимися ногами я протопала по направлению к библиотеке. У Корины на столе как всегда был жуткий беспорядок, но с недавних пор, в верхнем ящике, всегда была большая коробка с красным крестом. Там были бинты, ножницы, дезинфицирующие средства и обезболивающие. Все это было также необходимо мне, как и противозаконно. Я быстро сняла комбинезон и наконец-то смогла осмотреть порез и укус, которыми одарила меня Кассандра.

Если честно, то это было просто отвратительно. Порез не был глубоким и кровотечение давно остановилось. Но вот укус… это была отдельная история. Ярко-красные отметины зубов Кассандры с чудесной фиолетовой окаемкой украшали мою ногу.

"Господи", – пробормотала я, когда при нажатии из ранок потекла кровь. Я вспомнила, что мне говорили про укусы в детстве. Человеческие укусы всегда опаснее, чем укусы животных. Однажды я получила такой от Питера и попала в больницу, где мне вкололи столько вакцины, что ее должно было хватить лет на 10, как сказала мне медсестра.

Я достала перекись водорода, открыла бутылочку и щедро полила укус, еле сдержав крик боли.

Кусочком ватки я стерла кровь и жидкость вокруг ранки, стараясь не задевать края.

"Так, Ангел, что дальше? Рану ты очистила. Теперь, кажется, не мешало бы ее забинтовать, не так ли?", – прошептала я, но в тишине, звуки казались очень громкими.

Согласившись с собственными выводами, я открыла стерильную упаковку бинтов и перевязала рану, закрепив повязку кусочком лейкопластыря.

Я подняла с пола свой комбинезон и поморщилась, увидев темно пятно крови.

Мне придется что-нибудь придумать, чтобы избавиться от этих следов прежде, чем вернуться в камеру.

Зная, что инфекция скорее всего уже внутри меня, я стала искать какие-нибудь антибиотики в импровизированной аптечки Корины. В детстве я наступила на гвоздь и доктор давал мне Keflex и я решила, что такой вариант мне подойдет и сейчас. Засунув бутылочку с таблетками и еще парочку упаковок бинтов, я убрала аптечку на место. В это время раздался сигнал к отбою. Оглянувшись, я схватила самую большую книгу, которая попалась мне на глаза, чтобы прикрыть пятно крови. Не самое лучшее решение, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Оставалось только надеется, что мне не встретится много знакомых по пути в камеру. К счастью, мне удалось проскользнуть к себе без каких-либо проблем.

Оказавшись в камере, я скинула комбинезон и бросила его в корзину с грязным бельем, а затем легла на кровать и с облегчением вздохнула, пытаясь расслабиться. Я приняла две таблетки и надеялась, что этого будет достаточно, чтобы избежать инфекции.

В ту ночь я очень быстро уснула.

Утром, я проснулась от звука открывающихся камер. Ночью простыни намокли и я окончательно в них запуталась. Очевидно мой сон нельзя было назвать спокойным. Краем глаза я углядела как чья-то тень появилась в камере. Я открыла глаза и увидела как Айс с виноватой улыбкой входит внутрь. Я безумно хотела видеть ее вчера и я ужасно боялась с ней встречи сегодня.

Ни в коем случае она не должна знать, что случилось со мной. Я была уверена, что это привело бы к жутким последствиям.

Айс внимательно посмотрела на меня и ее глаза сузились, когда я откинула мокрую прядь волос с вспотевшего лба. Я чувствовала как пот струится по моему лицу и с трудом заставляла себя сдержать дрожь.

Айс сделала шаг вперед.

"Ты в порядке?"

"Да! Да, я…"

Она нахмурилась и ее глаза превратились в сверкающие голубые полоски.

"Хорошо-хорошо. Я не в порядке. Мне плохо"

В конце-концов это было истинной правдой. Моя нога онемела и опухла.

Постоянная ноющая боль пятнами отдавалась в моих глазах. Я умудрилась забыть, что Keflex дал побочные эффекты. Он убил не только заразу в моем организме, но и что-то из необходимых веществ, в результате чего, я молила Бога, чтобы он убил меня, вместо тех мучений, которые я испытала в далеком детстве. Хотя, мои мольбы этой ночью мало отличались от тех, детских.

Айс сделала еще один шаг вперед.

"Что случилось?"

О, Господи. Она задала именно тот вопрос, на который у меня не было ответа. Точнее, не было того ответа, который бы меня устраивал.

Быстро, Ангел, Думай. Что-нибудь. Что угодно.

"Спазмы", – сказала я наконец.

Айс нахмурилась еще больше, но кивнула и стала смотреть немного иначе.

"Немного рановато, да?"

О, черт.

"Хм…Да, я думаю, что это стресс", – я попыталась улыбнуться, хотя боюсь, что это выглядело как гримаса, – "Вся эта нервотрепка с моим делом и все такое.", – я сделала неопределенный жест рукой.

"Это все? Такое ощущение, что у тебя температура"

"Да, иногда такое бывает", – ответила я, принуждая свой сопротивляющийся мозг соображать побыстрее, – "Редко, но бывает"

Еще один шаг и она почти вплотную подошла ко мне.

"Я могу сделать тебе массаж. Это помогает против спазмов. Мышцы расслабляются"

Я быстро села, подавив стон и натянув простыню до подбородка.

"Нет! Нет, все в порядке…Меня сейчас лучше не трогать"

Ну же Айс. Прекрати настаивать. Лгать тебе, это худшая из пыток. Айс медленно отошла назад с каменным выражением лица.

"Хорошо", – она скрестила руки на груди, недоверие отразилось на ее лице, – "Что-нибудь я могу сделать?" -

"Нет. Стой…Да. Можешь. Э… Иногда молоко мне помогает. Ты не могла бы спуститься в столовую и прнести мне молока", – я очень надеялась, что молоко поможет моему организму принять антибиотики, которые были нужны для того, чтобы сдержать инфекцию.

Она слабо улыбнулась.

"Да, конечно, я сделаю это"

Я сдержала вздох облегчение. Двух зайцев махом…По крайней мере, на какое-то время

"Здорово. Большое спасибо"

Она кивнула, но ее глаза излучали напряжение.

Когда она ушла, я откинулась на спину.

"Будь ты проклята, Сайко. Ты и твои наваждения. Будь ты проклята за то, что вынуждена врать ей. И почему ты не можешь оставить нас в покое?"

Пытаясь сдержать слезы, я откинула простыню и приступила к перевязке. Кожа вокруг укуса была опухшей и покрасневшей. Сами ранки были покрыты желтоватой жидкостью были горячими на ощупь. Слава богам, хоть порез не был инфицирован. Я только успела ложить новую повязку, когда в камеру вошла Айс. Я быстро накрылась и попыталась ей улыбнуться. Она принесла мне целую коробку молока, которую я опустошила за пару лотков. Молоко было холодным и освежающим. Судя по всему мое тело было сильно обезвожено.

"Господи, как хорошо", – прошептала я, вытирая рот рукой.

Улыбаясь, Айс наклонилась и большим пальцем стерла остатки молока с моей верхней губы.

"Без усов тебе куда лучше", – шутливо сказала она.

Я попыталась улыбнуться, но вместо этого широко зевнула.

"Господи, кажется я снова готова поспать"

"Да, пожалуй тебе это не помешает", – согласилась она, проводя рукой по моему лбу, – "У тебя жар. Ты же не собираешься снова заболеть?"

Устраиваясь под простынями поуютнее, я посмотрела на нее своим самым убедительным взглядом, который наверное был не так убедителен, как бы мне отелось и сказала:

"Нет, все в порядке. Просто очень больно. Завтра или послезавтра… все пройдет"

Вот и еще одна ложь. Может инфекция и пройдет, но вот буду ли я в порядке?

Определенно, нет.

Я напряглась, стоило ей коснуться простыни, но она просто проверила хорошо ли я укрылась и поцеловала меня в лоб.

"Ладно. Я должна кое-что сделать. Я буду с Криттер и Пони. Постараюсь быть к вечеру и буду присылать кого-нибудь, чтобы ты была под присмотром"

"Не надо. Все в порядке. Правда. Судя по всему, я могу проспать до утра", – я зевнула еще раз чтобы моя история звучала поубедительнее.

Улыбнувшись, Айс пошла к выходу.

"Я вернусь к вечеру и кто-нибудь из Амазонок будет тебя проведывать каждый час, чтобы помочь тебе, если будет нужно"

Я горько вздохнула.

"Ну, хорошо, мамочка"

Она развернулась и посмотрела на меня с обиженным выражением лица.

"Отлично. Тогда Криттер будет тут постоянно с градусником… тем самым…тебе придется лечь на животик"

Ее глаза сверкали. Я ойкнула.

"Я хорошая, не надо", – взмолилась я.

Она подмигнула и вышла с улыбкой на лице и словами:

"Я знаю. Приятных снов, мой Ангел. Выздоравливай"

Боль? Какая боль?

ЧАСТЬ 15

Каким-то чудом мне удалось пережить следующие два дня без каких-либо серьезных происшествий. Молоко сделало свое дело, нейтрализовав побочные эффекты от антибиотиков, которые в свою очередь отлично справлялись с воспалительными процессами в моем организме. Боль, опухоль, покраснение – почти прошли и к понедельнику я смогла одеться и встать, не вызывая подозрений своим болезненным видом.

И все же, еще долго после подъема, я ждала в своей камере, чтобы дать Айс время спуститься в мастерскую и таким образом избежать нашей встречи при свете дня. У этой женщины было шестое чувство на всякий обман и тайны, а я и так испытывала свою удачу не раз.

Позавтракав в одиночестве, я спустилась в библиотеку. То напряжение, которое отпустило меня пока я валялась в камере несколько дней, вернулось с новой силой. Я не сомневалась в том, что так просто меня в покое не оставят, но под защитой решеток собственной камеры, я чувствовала себя более-менее спокойно. Не менее пятнадцати стычек между самими заключенными, заключенными и охраной, самой охраной я увидела по дороге в библиотеку. Слава богам, физической конфронтации удалось избежать. Да, я чувствовала себя намного лучше, но явно не была готова встать на пути двух дерущихся женщин.Скользнув в спасительную тишину и спокойствие библиотеки, я вздохнула с облегчением. Корина приветствовала меня широкой улыбкой. Она обошла вокруг стола и села рядом со мной, уставившись на меня с выражением ожидания на лице.

"Итак?" -Я смущенно посмотрела на нее.

"Итак…что?"

"Как ты себя чувствуешь?"

"Хорошо"

Она улыбнулась.

"Хорошо. Это хорошо"

Я нахмурилась и внимательно посмотрела на нее.

"Что происходит, Корина?"

Она вернула мне взгляд.

"И что бы ты имела в виду, Ангел?"

"Отлично", – выкрикнула я, – "я скажу тебе. И почему все в этой проклятой тюрьме ведут себя словно им нужны успокоительные, а ты сидишь тут словно только что съела канарейку?"

"Собственно, раз уж ты обратила мое внимание на это, то да, я заметила, что в последнее время участились столкновения", – прокомментировала Корина, поправив очки, – "Хотя, я и не знаю, с чем это связано"

"Ты?", – спросила я, в шоке от такого признания, – "Женщина которая знает, что человек чихнет, прежде чем он сам об этом догадается? Великая Корина, Оракул Болота?"

Она скорчила рожицу.

"Я не совершенна, знаете ли"

Я засмеялась.

"О, это нужно записать"

Скрестив руки на груди, она обиженно посмотрела на меня.

"Отлично. Если не хочешь выслушать хорошие новости, которые, позволь заметить, я хранила от сотен любопытных глаз только для тебя, то ты можешь катиться из моей библиотеки вместе со своими шуточками"

К этому времени я знала Корину уже четыре года и могла сказать, действительно она обижается или просто играет. По ее виду, я догадалась, что это просто спектакль, как обычно, впрочем. И все же я решила пойти ей на встречу и сдаться, поразив ее своим благородством. А кроме того, я хотела услышать хорошие новости.

"Пожалуйста, Корина", – начала я с такой покорностью в голосе, что сама с трудом сдержала смех, – "Мне очень жаль, если я обидела тебя своим поведением. Пожалуйста, ответь. Простишь ли ты меня?"

"Оооо. Ты необыкновенно хороша, Ангел"

Я усмехнулась.

"Благодарю. И все же, что за новости? Или хочешь, чтобы я поумоляла тебя стоя на коленях?"

"Не искушай меня, дитя. Даже просто увидеть тебя в таком положении будет достойной платой за ту боль, которую я несомненно почувствую, когда Айс разорвет меня на пять равных кусочков", – ее глаза наполнились умилением.

"Корина? Пожалуйста? Новости?"

Улыбаясь мне, она запустила руку под шаль в разрез своего комбинезона и достала лист бумаги.

"Еще в субботу Филлис искала тебя, чтобы позвать к телефону. Айс уже видела тебя тем утром и сказала, что ты не в состоянии подойти к телефону и я попросила разрешить мне принять для тебя этот звонок. Филлис согласилась и, спустя какое-то время, принесла мне это", – Корина посмотрела на бумагу в своих руках, не делая ни малейшей попытки передать ее мне.

Застонав в раздражении, я всплеснула руками.

"Ну же, Корина!"

Она окинула меня взглядом и преувеличенно огорченно вздохнула.

"О, ладно. Раз ты так… Вот", – она протянула мне сложенный лист бумаги.

"Спасибо", – я заставила себя поблагодарить ее и развернула лист. Там было всего лишь три слова. Три простых слова.

"Мы сделали это!"

В недоумении наклонив голову, я посмотрела на Корину, которая безуспешно пыталась сдержать улыбку.

"Кто сделал что?", – спросила я, – "И от кого вообще это послание"

Корина позволила себе не сдерживать эмоции и широко улыбалась.

"Твой адвокат, Ангел. Донита звонила. Я не выдала больше ни слова, но Филлис просила передать, чтобы ты сразу перезвонила Доните, как только будешь чувствовать себя получше.

"Я сделаю это прямо сейчас!" – я прыгала как ненормальная, прижимая к груди лист бумаги с этими волшебными для меня словами. С победным кличем, который кажется напугал Корину до полусмерти, я выбежала из библиотеки.

Мои глаза были влажными от счастливых слез, а дыхание было учащенным, когда я вернулась. Подскочив к Корине, я обняла ее так, что очки свалились с ее носа и повисли на цепочке, соединяющей дужки. Я поцеловала подругу в щеку и отпустила ее, отступая назад и улыбаясь.

"Такими темпами, Ангел, мне захочется стать твоим личным информатором и разносчиком хороших новостей", – сказала она, дотрагиваясь до щеки и ласково улыбаясь.

"Я просто счастлива", – выкрикивала я, кружась по библиотеке в каком-то безумном танце, – "Она сделала это!"

Моя подруга улыбалась так, словно я была двухлетним ребенком, спрятавшим мамин бумажник, но не способным объяснить куда именно.

"Я думаю, что в той или иной степени мы все к этому моменту уже делали ЭТО, Ангел. Вопрос в том, что именно "это"?"

"В пятницу вечером Донита разговаривала с судьей. Увидев документы, он согласился изменить вердикт!"

"Господи благослови упрямство и настойчивость", – выдохнула Корина, схватившись за грудь, – "Ангел, это замечательные новости!"

Я так широко улыбалась, что щеки начали болеть, но я не могла остановиться.

"Я знаю. Господи, я в таком состоянии…"

"И когда тебя выпускают?", – спросила одна из заключенных.

"Ну, как сказать… Адвокат и судья разговаривали с обвинителем, но, не смотря на все новые данные, он считает, что все еще может засадить меня"

"Как насчет сделки?", – спросила другая заключенная.

"Донита и обвинение не смогли договориться. Я сказала ей, что это не страшно. Я не боюсь снова предстать перед судом", – я пожала плечами, – "Мне некуда идти, в любом варианте"

"Они установили дату слушания?", – спросила Корина.

"Донита сказала, что месяц или два придется подождать. Они сильно загружены, но у меня шикарный адвокат и она сделает все, чтобы мое дело попало на рассмотрение как можно быстрее"

На этот раз Корина кинулась на меня с объятиями. Я засмеялась, вдыхая ее запах, наполненный чернилами, бумагой и чаем.

"Должно быть, я сплю", – прошептала я.

"Нет, нет, сладкий Ангел", – отстранившись, Корина поцеловала меня сперва в щеку, потом в губы.

Потом улыбнулась и отошла подальше.

"Это все реально. Видит Бог, ты заслужила это чувство. Наслаждайся им".

"Я просто не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Боже…", – я стала судорожно оглядываться, – "Мне нужно увидеть Айс и рассказать ей новости"

Корина снова подошла и положила руку мне на плечо.

"Это не лучшая из идей, Ангел"

Страх ворвался в мою душу словно ураганный ветер, сметая все счастье и спокойствие.

"Почему нет?"

"Диггер искала тебя, пока ты разговаривала с Донитой. Судя по всему, Айс снова сцепилась с Комендантом"

"О нет. По поводу?"

"Диггер не знала. Все что она упоминала, это громкие споры. Она считает, что это как-то связано с работой Айс, но не уверена"

"Ее снова засадили в Дыру?", – я затаила дыхание, ожидая ответа.

"Нет. Она снова в мастерской, я полагаю. Диггер сказала, что она никогда не видела Айс такой злой, как когда она вышла из офиса. Она чуть не снесла стенку по дороге в мастерскую"

"Мне надо поговорить с ней"

"Я думаю, что тебе лучше подождать, Ангел. Дай ей время остыть"

Прежде чем я смогла возразить где-то за пределами библиотеки раздался крик.

Мы кинулись по направлению к центральной площади.

На полпути, я остановилась и пригляделась повнимательнее.

"Вот, дерьмо", – прошептала я и стала продираться сквозь толпу.

На перилах лестницы второго этажа сидела заключенная, которой я никогда не видела раньше. Справа к ней медленно подходила Филлис, а слева Пони. А в камере, прямо напротив того места, где сидела женщина, мерзко улыбалась Сайко.

Неожиданно толпа расступилась и я нашла себе местечко рядом с Криттер, которая стояла прямо на том самом месте, куда могла бы упасть та женщина, если бы решила прыгнуть. Я сделала шаг назад, чтобы лучше видеть происходящее.

По внешнему виду женщина была моего возраста или даже чуть моложе. У нее были округлые формы, прямые светлые волосы, она носила очки с толстыми стеклами. Ее лицо было белым как снег. Ее серые глаза наполняли слезы, что придавало ей загнанный и жалкий вид.

Я видела как Пони осторожно сделал шаг вперед. Женщина отпустила одну руку, переваливаясь через перила.

"Не двигайся! Я прыгну! Клянусь! Ни шагу вперед!"

Раздался визгливый смех Сайко:

"О, пожалуйста, прыгай, маленькая шкурка. Ты меня здорово повеселишь. Знаешь, если ты очень постараешься, то сломаешь ногу или две, прыгая со второго этажа…"

"Заткнись!", – закричала женщина, окончательно выпуская перила и зажимая уши руками. Она пошатнулась, теряя равновесие, и судорожно ухватилась за перила обеими руками.

"Заткнись!!!"

Кассандра продолжала смеяться, а потом резко схватилась за решетки камеры, чтобы напугать девушку еще сильнее, что ей без сомнения удалось.

"Как ее зовут?", – спросила я Криттер, пытаясь перекричать визгливый смех Кассандры.

"Не знаю. Никогда не видела ее раньше"

"Дерьмо", – я посмотрела на Пони, но та лишь пожала плечами. Филлис тоже посмотрела на меня, выражение ее лица было напряженным, скованным. Мне показалось, что прошло не меньше часа прежде чем Кассандра немного утихомирилась и я решила, что это и есть тот единственный шанс, которым надо обязательно воспользоваться. "Как тебя зовут?", – прокричала я девушке, задирая голову наверх.

В изумлении она уставилась на меня и на всю толпу, что собралась на площади, как будто раньше не замечала всего происходящего вокруг нее.

Я улыбнулась ей своей лучшей дружелюбной улыбкой.

"Давай. Скажи мне. Как тебя зовут? Мое имя – Ангел"

"Я… меня… Айрис", – прошептала она.

"Громче, дорогая", – крики Сайко разнеслись по всей площади, – "Раз уж ты участвуешь в шоу, потрудись, чтобы все тебя слышали"

"Все в порядке, Айрис", – спокойно и ласково сказала я, – "Я слышала тебя. Скажи мне, почему ты там?"

"Да, скажи нам всем, шкурка. Расскажи нам о своей маленькой проблеме. Мы так хотим это услышать"

Айрис повернулась к Сайко.

"Заткнись!", – закричала она, – "Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заааааааааааааткниииииииииись!!!"

Кассандра зашлась в приступе смеха, а Пони сделала пару шагов к камере. Айрис уловила движение и сдвинулась, теряя равновесие и соскальзывая с перил.

Толпа ахнула.

В последний момент девушке удалось схватиться за перила и влезть наверх, снова усевшись на них верхом.

"Назад!", – крикнула она Пони.

Пони резко остановилась, а Кассандра снова раскрыла рот, чтобы что-то сказать.

"Закрой пасть, Сайко!"

"Ты получишь еще у меня, маленькая лошадка", – прокричала Кассандра, снова кидаясь на решетки своей камеры.

"Напомни мне намочить штаны от страха, Сайко. А пока, закрой пасть, будь так любезна"

"Попробуй меня остановить, сука"

Пони было двинулась к камере, но крик Айрис прервал ее движение. И она снова застыла всего в паре метров от эпицентра происходящего. Медленно выдохнув, Пони подняла руки и сделала шаг назад.

"Айрис", – сказала я, привлекая внимание женщины к себе, – "Пожалуйста, скажи, почему ты делаешь это. Должен быть способ помочь тебе"

"В ней причина", – закричала Айрис, указывая трясущейся рукой на Сайко, – "Это ее вина"

Кассандра снова завыла.

"Две недели… в одной камере… с этим монстром. Она не давала мне спать! Есть! Она запугивала меня, не оставляя в покое ни на минуту!", – слезы ручьем текли из глаз девушки, – "Каждую ночь она посылала ко мне эту мерзкую тварь…крысу"

Пока я выслушивала эти истеричные крики, мне было хорошо видно, как злая усмешка расплывается на лице Сайко и она уходит в дальний угол, где ее не видно.

Я развернулась к Криттер и схватила ее за руку.

"Приведи Айс", – прошептала я.

"Что…?"

"Приведи Айс, она должна быть в мастерской. Быстро!"

Криттер кивнула и двинулась к коридору, ведущему в мастерскую. Резкий крик вернул меня к происходящему. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – Геракл появился на арене.

Айрис забралась на перила с ногами и теперь малейшее движение грозило ей падением. Она покачивалась из стороны в сторону, пытаясь сохранить равновесие, и без остановки кричала.

"Уберите это от меня! Господи, уберите это от меня!!!"

Голос Кассандры легко слышался за гулом толпы.

"О, да. Маленький Геракл. Куси ее. Вот так. Отгрызи ей ноги, сожри ее глаза. Вперед! В атаку, малыш!"

Она заливалась смехом, который был наполнен безумием, а крыса бегала по полу и пищала от восторга.

Айрис потеряла равновесие и стала падать. В последний момент ей удалось зацепиться руками за решетку. Ее ноги свободно болтались в воздухе, а любопытная крыса подбежала поближе, чтобы исследовать происходящее.

С моей точки зрения, именно сейчас был тот момент, когда нужно было наносить ответный удар. Но я видела, что Пони и Филлис заворожено наблюдают за происходящим, вместо того чтобы действовать.

Мне хотелось кричать, чтобы вывести их из этого состояния, но в этот момент, Айрис удалось подтянуться и зацепиться одной ногой за перила, а потом влезть обратно наверх.

Филлис отстегнула электрошок и подняла его над головой.

"Отзови его, Кассандра!", – крикнула она, – "Я убью его, если ты не сделаешь этого"

Кассандра мгновенно перестала кричать и смеяться.

"Ты не посмеешь, грязная свинья", – прорычала она.

"Давай посмотрим, Сайко. Отзови его!!!"

Пара минут полной тишины и Сайко наконец вздохнула.

"О, ну ладно. Эта тюрьма такая скучная", – она свистнула, – "Иди сюда, Малыш Геракл. Возвращайся к мамочке, мой сладкий"

Но, судя по всему, Гераклу очень приглянулась кричащая Айрис и он продолжал бегать вокруг нее по полу, не слушая свою хозяйку.

"Геракл! Вот непослушный мальчик! Немедленно иди сюда!"

Что-то мелькнуло сбоку от меня и, повернувшись, я увидела Айс, которая перепрыгивая через четыре ступеньки за раз, поднимала на верх. Ее волосы развевались словно черное облако.

Все смотрели на нее, и даже Айрис перестала кричать.

Кассандра улыбнулась с преувеличенным облегчением.

"О, Айс. Наконец-то. Что же так долго? Будь любезна, принеси мне моего малыша? Кажется, он не собирается слушать мамочку"

Поднявшись на площадку, Айс как ни в чем ни бывало скрестила руки на груди и усмехнулась, приподняв одну бровь.

"Кажется у твоего питомца проблемы с воспитанием"

Сайко расплылась в улыбке.

"О, кажется, это у нас общая проблема, не так ли?"

Айс молча смотрела на нее. Я вся сжалась от предчувствия беды.

"Кажется, твой питомец тоже не слишком хорошо себя ведет. Что скажешь, Ангел?", – ее слова эхом разносили по площади.

Айс вопросительно посмотрела на меня, а я застыла на месте, не в силах даже моргнуть.

Кассандра засмеялась, видя мое замешательство.

"Хочешь сказать, что ничего ей не сказала, а Ангел? Ты сдержала свое слово? Боже… Как щедро с твоей стороны?"

"Выкладывай, Кассандра", – приказала Айс, – "О чем ты говоришь?"

Мне хотелось плакать, кричать, падать на колени, умоляя ее промолчать… все, что угодно, лишь бы она взяла свои слова обратно. На какую-то секунду я даже поймала себя на мысли, что если бы Айрис прыгнула сразу, то ничего этого и не произошло бы.

Мои мольбы остались без ответа. Айрис так увлеклась происходящим, что забыла о своих попытках прыгнуть вниз.

"Айс, я не могу поверить, что она не рассказала тебе о нашем маленьком приключении"

"Кассандра…"

"Ладно, ладно. Если я получу своего малыша обратно, то расскажу тебе", – она вытянула руки сквозь прутья решетки и стала рассказывать, – "Так… вспомним… Была пятница. Меня бесила эта новенькая и ее постоянное нытье и я отправилась на прогулку. Ничего особенного. Просто размяться, посмотреть, что происходит вокруг. Что в этом роде"

"Я полагаю, что будет продолжение?"

"О, да. Продолжение есть. Не бойся. Понимаешь, так получилось, что по странному стечению обстоятельств, я оказалась около библиотеки, как раз незадолго до отбоя. Теперь, когда я вечно заперта в этой жалкой камере, один вид этого великого хранилища бесценных знаний внушает мне благоговейный трепет. Если можно так сказать… А возможность встретить саму Великую Корину, внушала мне священный ужас", – она вздохнула с преувеличенным трагизмом, – "Но, к величайшему моему сожалению, было поздно и наша дама уже отправилась спать"

Она скрестила руки, выражение безграничного счастья появилось у нее на лице.

"Но я не была разочарована. О, нет. Потому что вместо Великой Корины, я встретилась с ее замечательной помощницей. Не так ли, Ангел?"

Айс стояла с каменным выражением лица. Кассандра рассмеялась. Заключенные, охрана и даже Айрис смотрели на меня. Я была готова закричать и убежать с площади, чтобы избавиться от этих взглядов. Мне хотелось спрятаться. Но я не могла. Тело отказывалось выполнять команды сознания. Я осталась стоять на месте.

"И вот, я решила пригласить ее в одну из пустующих кладовых. Знаешь, просто поболтать", – она пожала плечами.

"И что случилось?", – голос Айс был напрочь лишен каких-либо эмоций. Я знала, что злость переполняет ее в этот момент.

Кассандра нахмурилась.

"Эта маленькая сучка отняла у меня оружие!"

Раздались смешки и аплодисменты.

Кассандра только улыбнулась и оскалилась.

"И?"

"Я не сдалась без боя. Мне удалось порезать ее прежде, чем она успела перехватить нож. Но и на этом история не кончается. Конечно же нет. Я поспешила подхватить мое маленькое хорошенькое лезвие, но она наступила мне на руку!", – нахмурясь, она сделала паузу. С некоторым удовлетворением я заметила, что ее рука была покрасневшей и опухшей.

"Ты должна отшлепать ее за это, Айс", – сказала она таким тоном, что многие заключенные заулыбались.

Айс даже не моргнула.

"В любом случае, я поступила как и положено сумасшедшим!"

"Как?"

"Я укусила ее"

"Что?"

"Я укусила ее. Прямо в одну из этих потрясающих ляжек?", – она приподняла брови от удивления, – "Ты хочешь сказать, что она не показала тебе? И, даже когда вы трахались как пара обезумевших кроликов, ты не заметила? Я знаю, я оставила след. Даже сквозь ткань комбинезона я чувствовала вкус крови на своих губах", – она закрыла глаза и провела кончиком языка по зубам.

Айс сжала руки. Я видела, как напряглись мышцы. Я думала, что она сейчас снесет решетки…Но она не сделал этого. Она просто стояла и смотрела.

"Что было дальше?", – она говорила так тихо, что мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова.

"Мы заключили сделку"

"Какую?"

"Я не буду драться с ней из-за ножа, который она приставила к моей шее, а она не расскажет тебе о том, что было между нами"

О, пожалуйста. Посмотри на меня, Айс. Посмотри и пойми как мне стыдно. Пожалуйста.

Но она не слышала меня. Думаю, что даже если бы каким-то чудом ей удалось понять мои мольбы, она бы не стала меня слушать. Никогда я не видела ее в таком состоянии. Я чувствовала, как земля уходит из-под ног.

"И зачем бы ей заключать с тобой такую сделку?", – Айс задала вопрос, как будто он ничего не значил.

У Кассандры как всегда уже был готов ответ.

"Разве не очевидно, моя дорогая Айс? Она знает, что мы с тобой слеплены из одного теста. Она знала, что расскажи она тебе о происшедшем, ты убьешь меня в ту же секунду. Так и должно быть! Это наша сущность! "

Она наклонила голову, и взгляд ужасно похожий на сострадание был в ее глазах.

"Ну же, Айс. Ты думаешь, что она серьезно верит во всю эту чушь, которой кормит тебя каждый день? Про твою бессмертную душу, которая бесценна? Нет, конечно! Она знает, что ты никогда не станешь другой. Никогда не изменишься. Ты – хладнокровная убийца", – она усмехнулась, – "Как и я! Поэтому мы должны быть вместе. Ты и я. Потому что я никогда не солгу тебе, Айс. Я знаю какая ты на самом деле"

Я видела, как Айс медленно покачала головой, несмотря на то, что слезы мешали мне смотреть. Мне хотелось кричать. Опровергнуть слова Кассандры. Но я не была способна произнести ни слова.

"То, что она спрятала от тебя свои раны, только доказывает мои слова, Айс. Она просто лгунья. В конце концов ты отличный телохранитель" – промурлыкала она, – "И великолепная любовница", – она пожала плечами, – "И если она врала, чтобы ты чувствовала себя хорошо… что же, она получила неплохой результат в ответ на свои вложения"

Слезы мешали мне смотреть, но я сумела разглядеть, как Айс затряслась всем телом, как в каком-то приступе. Это помогло мне преодолеть неожиданно напавший паралич.

Собрав все оставшиеся силы, я кинулась к лестнице. Две тени преградили мой путь. Взглянув наверх, я увидела Криттер и Сони, которые стояли передо мной, скрестив руки. На их лицах было тоже каменное выражение, что и у Айс несколько минут назад.

"Все не так!", – закричала я, -"Я не поэтому так поступила!"

Вся тюрьма смотрела на меня в тот момент, но мне было наплевать.В какой-то степени мои действия были предательством по отношению к женщине, которую я любила больше жизни. Мне нужно было поговорить с ней. Объяснить, что происходило со мной, почему я приняла такое решение, когда скрыла от нее произошедшее. Я верила в доброту ее души. Это не была пустая лесть. Вовсе нет. Я говорила, потому что верила в нее также, как в то, что земля круглая. Или нет? Неужели Сайко права? Нет, не может быть.

"Айс, послушай меня! Пожалуйста! Пожалуйста!"

В это мгновение, когда внимание всей тюрьмы было приковано ко мне, Айс быстро шагнула вперед, схватила Айрис и кинула ее прямо в руки ничего не понимающей Филлис. Потом я увидела, как она наклонилась, подняла Геракла и кинула ее в камеру к визжащей от радости хозяйке. А потом, прежде чем кто-то сумел отреагировать, Айс спрыгнула со второго этажа и побежала к коридору, который вел к мастерским. Я повернулась, чтобы следовать за ней, но меня снова остановили, схватив за руки.

"Отпустите меня!", – закричала я, пытаясь вырваться.

"Возвращайся в библиотеку, Ангел", – сказала Сони.

"Нет! Я должна быть с ней! Сайко врет! Неужели это непонятно? Я должна объяснить ей! Пожалуйста! Пожалуйста! Я умоляю вас!"

Криттер немного смягчилась.

"Возвращайся в библиотеку, Ангел. Айс сейчас на взводе и не будет слушать. Дай ей время остыть"

Я посмотрела на Сони, которая нерешительно кивнула.

"Ты уверена?", – спросила я, пытаясь подавить всхлипы.

Она слабо улыбнулась.

"Да, я уверена. Дай ей успокоиться. Я думаю, что она в состоянии понять, кто говорит ей правду. В конце -концов очевидно, что у Сайко была своя мотивация. Особенно в том, что касается Айс. Дай ей немного времени и я уверена, что она выслушает тебя".

Выражение лица Криттер ясно давало мне понять, что лучше бы моим объяснениям быть убедительными.

Я посмотрела в темный пустой коридор, изо всех сил желая, чтобы там появилась Айс. Когда этого не случилось, я кивнула.

"Хорошо. Я подожду. Но если вы не против, то я бы предпочла пойти в камеру. Не думаю, что я готова встретиться с Кориной"

Обе женщины кивнули мне и выпустили мои руки.

В тот день я так и не увидела Айс. И никто другой, кого я спрашивала и даже умоляла мне ответить. Создавалось ощущение, что она исчезла с лица земли.

Я провела вечер в состоянии паники, почти ожидая сирены, которая обозначала бы, что кто-то совершил побег. Но вокруг царила привычная тишина. Я бродила по коридору от своей камеры к камере Айс, пугая охрану своим безумным взглядом и вопросами об Айс. Периодически я заглядывала в туалет и меня тошнило. Снова, и снова, и снова. Я стояла на коленях и молила Бога, чтобы он позволил мне найти ее и рассказать историю со своей точки зрения.

Но меня никто не услышал.

Уже светало, когда я совсем обессилела и впала в забытье.

ЧАСТЬ 16

Я видела сон.

Я понимала это. Но даже осознание происходящего не могло мне помочь. Ощущение собственной вины глубоко засело в моей голове.

Мои сны были наполнены видениями из зала заседания. В этих снах, я всегда сидела в этом нелепом большом отделении для свидетелей на огромном стуле и смотрела на кафедру судьи, которая возвышалась надо мной будто небоскреб. Корина, как это ни странно, всегда была судьей. Она была в такой белой тоге, которую описывают некоторые книги как костюм английских присяжных. Она говорила только одно слово. Снова, и снова, и снова.

Виновна!

Виновна!

Виновна!

Между кафедрой судьи и моим стулом была скамейка на которой восседали присяжные одетые в старинные костюмы. Во-первых, там были мои родители. Надо проконсультироваться у Фрейда, а то они были одеты в костюмы Луи XIV и Марии Антуаннеты. В их руках были маленькие молоточки, которыми они не переставая стучали по деревянным ручкам моего ужасно большого стула, в знак того, что я плохая дочь, которая разбила их сердца, испортила репутацию семьи и разочаровала всех родственников.

Виновна!

Далее шли одноклассники из средней школы, которые обвиняли меня в том, что я была учительской любимицей (а так и было) и в том, что я платила за это деньги (но этого не было в реальности).

Виновна!

Потом друзья из высшей школы со своими обвинениями, которые лились сплошным потоком словно дождь во время грозы.

Виновна!

Потом появился Питер. В отличии от остальных на нем не было костюма, как это ни странно. Мой муж, которого давно унесла смерть, был абсолютно голым. Его кожа была мертвенно бледной. Его голова была деформирована, а из ушей текла кровь. Он пах формальдегидом и пшеничной водкой. Он наклонился ко мне и его зловонное, гнилое дыхание коснулось моего лица и волос.

Когда он начал говорить, то повторял те же слова, что в ту ночь, когда пытался изнасиловать меня. Он был таким агрессивным, что на какое-то мгновение я снова оказалась в своей комнате на кровати. Я пыталась нащупать оружие, но ничего не могла найти.

"Это все сон", -кричала я.

Виновна!

"Ты не настоящий! Ты не можешь мне ничего сделать!"

Виновна!

"Ты мертвый! Неужели не понятно??? Ты мертвый! Я убила тебя!!!"

Виновна! Виновна!

"Пожалуйста, Питер! Остановись! Я не хочу навредить тебе! Пожалуйста, остановись! Я не хочу навредить тебе! Пожалуйста! Просто…оставайся…мертвым!!!"

Тишина.

Это была та мертвая тишина, когда хочется кричать.

Я зажмурилась, помотала головой, пытаясь проснуться. Когда я снова открыла глаза Питера уже не было, скамейки присяжных не было, Корины не было. Пусто…

Только я… и…

Айс.

Одетая так же как и на наш юбилей, в голубом платье… с розой в руке.

В отличии от других, она ни в чем меня не обвиняла. Она ничего не требовала. Она просто смотрела на меня и держала в руке одну совершенную, кроваво-красную розу.

Но ее глаза. Господи, они были такие пустые. Как у куклы. Хуже, чем после заключения в Дыре.

Впервые за время сна, я закричала, потянулась, чтобы взять розу, но она была слишком далеко.

"Прости меня, Айс", – всхлипнула я, – "Боже, пожалуйста, прости меня. Я не хотела сделать тебе больно. Пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя, Айс. Я люблю тебя"

Наконец, я дотянулась до розы, наши пальцы соприкоснулись и цветок медленно упал на пол.

Я проснулась от собственного крика.

Открыв глаза, я увидела серые стены и решетку, это так сильно отличалось от моего мира во сне, что на какое-то мгновение меня одолел острый приступ клаустрофобии. Стены словно надвигались на меня, желая лишить дыхания и забрать жизнь.

Я решила что все еще сплю и сильно ущипнула себя за руку.

Все осталось по-прежнему. Хотя, стены уже не давили на меня. Я вздохнула с облегчением, стирая с лица пот и слезы.

Повернувшись, я посмотрела на будильник. Было уже начало одиннадцатого. Я почувствовала острую необходимость выбраться из постели немедленно. Прислушиваясь к собственным инстинктам,я вскочила с постели и натянула на себя комбинезон, остановившись лишь на секунду, чтобы пригладить волосы. Мои нервы были напряжены до предела. Сложно сказать, было ли это последствием ночного кошмара или что-либо еще.

Я позволила своему телу двигаться по собственному желанию и спустя какое-то время поняла, что ноги несут меня к библиотеке. Внезапно, я почувствовала что мне не хватает воздуха и я начинаю задыхаться. Сбив кого-то с ног, я развернулась и побежала к выходу. Небо было темно-серым, как будто приближался шторм. Дул холодный ветер и я обняла себя руками, пытаясь удержать тепло.

Заключенные беспорядочно двигались вокруг меня. Даже Амазонки казались какими-то неорганизованными и серыми. Я быстро оглянулась вокруг, мое сердце судорожно билось, словно пытаясь выпрыгнуть из груди.

Что-то было не так. Я не знала что именно, но напряжение внутри меня становилось невыносимым.

Вдруг я увидела Айс. Она стояла у забора и смотрела на парковочную площадку. Ощущение де жа вю пронеслось в моей голове и напряжение спало. Словно во сне я медленно пересекла двор. С каждым шагом мне становилось видно все больше и больше.

Я подошла так тихо, как только могла, не желая обозначать свое присутствие.

Порыв ветра…

Решетка качнулась и зазвенела, а волосы Айс развевались словно облако за ее спиной.

Я остановилась в нескольких шагах от нее. Как и в прошлый раз, комендант разговаривал с Кавалло, который был безупречен во всем. Белоснежная улыбка, начищенные до блеска ботинки, дорогой костюм… Комендант тоже улыбнулся, а потом они пожали другу другу руки.

Только на этот раз Кавало не уехал, он медленно повернул голову и посмотрел ан Айс. Его глаза сверкали как обсидиан. Злая усмешка появилась на его лице.

Новый порыв ветра чуть не сдвинул меня с места…

Кавалло медленно подошел к забору. Спустя мгновение и Моррисон присоединился к нему.

Я смотрела то на эту парочку, то на Айс. Ее тело излучало энергию и напряжение. Я боролась с желанием шагнуть поближе. Вместо этого, я постаралась сдержать дыхание, чтобы суметь расслышать слова.

Кавалло остановился прямо перед Айс. Чуть наклонившись он положил руку буквально в паре сантиметров от того месте, где Айс сжимала решетку.

Его улыбка стала еще шире:

"Неужели это знаменитая Морган Стил? Как дела, Морган? Надеюсь, эти сраные лесбиянки тебя тут хорошенько трахнули?"

Кажется собственные шутки его сильно веселили.

"Кавалло", – тихо приветствовала она, пытаясь сдержаться.

"Должен заметить, ты хорошо выглядишь. Оранжевый цвет идет тебе", – он скользнул глазами по ее телу, от головы до ног и обратно. А потом посмотрел на небо, – "Грустно, однако. Мир вертится, а ты заперта тут…"

Улыбка снова появилась на его губах и он добавил:

"Я слышал о случившемся с Жозефиной… Просто ужасно…"

Даже со своего места я услышала тихое рычание.

Кавалло рассмеялся.

"Ну-ну. Зато она не будет одинока. Муженек присоединится к ней… через пару дней, я думаю. Я займу его место, я полагаю… Жаль, что ты завязала…Я бы нашел тебе тепленькое местечко в своей новой…семье"

Мафиози сделал пару характерных движений бедрами и расхохотался донельзя довольный сам собой.

Айс потеряла контроль. Быстрая словно змея, она выпустила решетку, чтобы сжать пальцы Кавалло, которые были пропущены сквозь звенья. Его смех быстро стал стоном боли, когда Айс с силой сжала его руку. Металлические звенья впились в кожу и кровь стала капать на землю.

"Мисс Стил, отпустите этого мужчину", – скомандовал Моррисон, подходя поближе и пытаясь отодрать руку Айс от Кавалло.

"Ты слишком много говоришь, Джои", – прорычала Айс, – "Кто-то должен тебя заткнуть. Навсегда"

Я видела, что Кавалло хотелось ответить. Жаль конечно, но он был слишком занят тем что кричал от боли.

Моррисон заговорил вместо него.

"Это Дыра, Мисс Стил. Девяносто дней, на этот раз, за угрозы гражданским лицам. Я предлагаю вам отпустить этого человека или вся ваша жизнь превратиться в кошмар"

Айс проигнорировала его.

"Ты совершил большую ошибку, малыш Джои, позволив Коменданту выполнять для тебя грязную работу", – она осуждающе покачала головой, – "Знаешь, если хочешь сделать что-нибудь правильно, это нужно делать самому"

Судя по выражению лица Кавалло, я бы сказала, что он понял, о чем говорила Айс. Если он не подозревал об этом раньше, то теперь он знал наверняка, что Айс в курсе того, кто именно ее подставил. Страх и боль были в его глазах.

"Заключенная! Отойти от забора", – раздался металлический голос. Кажется охрана на башне обратила наконец внимание на происходящее.

Я посмотрела наверх и увидела четверых вооруженных охранников, которые целились Айс в голову.

Будто не понимая, что происходит, Айс продолжала сжимать руку.

"Помни, Джои. Месть сладка"

"Отойти от забора! Или мы стреляем! Немедленно!"

Еще раз сжав пальцы и услышав крик Кавалло, Айс улыбнулась с удовлетворением и подняла руки вверх.

Сделав два осторожных медленных шага назад, она подмигнула мафиози и повернулась к нему спиной.

Наши взгляды встретились и мир стал уходить из-под моих ног. Все происходило будто в замедленной съемке.

Краем глаза я увидела как Кавалло опустил здоровую, правую руку в карман.

"Айс", – я кинулась вперед, пытаясь сбить ее с ног, – "Нееет!"

Айс смотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами.

Звук выстрела…

Удивление сменилось шоком, а на комбинезоне мгновенно появилась маленькая обгоревшая дырочка, которая стала тут же превращаться в кровавое пятно. Айс посмотрела вниз… потом на меня…

Ее глаза стали такими же пустыми как в том моем сне и она медленно осела на землю.

Я приземлилась сверху.

Смахнув слезы, я собралась и вскочила на ноги, переворачивая Айс на спину.

"О, Боже. Нет, нет, пожалуйста. Нет. Айс, нет, нет, нет"

Кровь медленными толчками выходила из раны.

Но это свидетельствовало о том, что она была жива. Одной рукой я зажала рану, а другой погладила Айс по щеке.

"О, Господи, пожалуйста, очнись, Айс. Не смей умирать. Пожалуйста. О, Господи, О, Господи"

Я осознавала, что близка к панике. Но не могла остановиться. Кровь струилась сквозь мои пальцы, согревая меня своим теплом.

"Не смей умирать, Морган Стил. НЕ УМИРАЙ!"

Звук приближающихся шагов, заставил меня посмотреть наверх. Бледные испуганные лица Сонни, Пони и Криттер уставились на меня сверху вниз.

"О, фак", – простонала Пони, падая рядом со мной на колени и пытаясь помочь мне остановить кровь, положив свою руку поверх моей.

"Вызывайте скорую!", – кричала я, с трудом осознавая происходящее.

Кивнув, Сони развернулась и побежала к тюрьме. Толпа расступалась перед ней.

"Они ушли?", – спросила я у Пони, которая мешала мне видеть происходящее.

"Кто?", – непонимающе спросила Пони, которая была сосредоточена на том, чтобы посильнее зажать рану.

"Комендант…и…стрелок"

Она обернулась и отрицательно покачала головой.

"Слава Богу"

"За что ты благодаришь Бога? Убийца скрылся"

"Она не умрет. Я знаю. Она не может"

"Хотела бы я иметь твою веру, Ангел"

"Тебе и не нужно. Моей веры хватит на всех"

Вокруг собиралось все больше и больше любопытствующих, которые подходили все ближе и ближе… Криттер не выдержала, вскочила на ноги и стала отталкивать самых наглых. Амазонки присоединились к ней, потом окружили нас кольцом, чтобы никто не мог подойти ближе. Некоторые заключенные начали ворчать.

Свистящий звук привлек мое внимание и я увидела как со стороны башни охраны в нас отлетел камень. Еще два камня отскочили от башни и приземлились около моих ног.

"Что еще происходит?"

Выругавшись, Пони знаком велела Сони помочь мне.

"Эти идиотки только и ждали повода для восстания. Похоже, они нашли его"

"Но это не охрана ранила Айс"

"Не важно. Не ослабляй давления, а я посмотрю, что можно сделать"

Это было не сложно. Даже если бы бомба разорвалась над моей головой, я бы не пошевелилась.

Криттер посмотрела на бледное лицо Айс.

"Она…"

"Держись, Айс", – прошептала я, – "Мне так жаль… Пожалуйста, держись. Еще совсем немного… ладно?"

Вокруг творилось какое-то безумие. Озлобленные лица, крики, драки… Шквальный ветер и быстро набегающие тучи. Сговорились они, что ли?…

Единственно что оставалось неизменным, это движения под моей рукой. Она выглядела такой спокойной… Если бы не кровь на моих руках, я бы решила, что она просто заснула.

"Пожалуйста, проснись, Айс", – прошептала я, – "Не оставляй меня. Я люблю тебя. Пожалуйста…проснись. Умоляю"

Несмотря на расстояние, я услышала как хлопнула дверь. Повернувшись, я увидела как группа вооруженных охранниц двинулась по направлению к нам. Сандра подбежала первая.

"Кто сделал это?", – требовательно спросила она, присаживаясь рядом со мной.

Я посмотрела на Криттер, которая только пожала плечами в ответ.

"Давай, Ангел. Кто сделал это? Кто-то из моих?"

"Нет, это не был человек из охраны"

"Это же не был кто-то из заключенных…"

"Нет и не заключенный"

Она с облегчением вздохнула.

"Кто же? Кто это был, Ангел?"

Была спорная ситуация, но на этот раз я не стала сомневаться. Айс просила дать ей шанс самой справиться с Кавалло и пока она жива, так и будет. Я повернулась к Сандре и посмотрел ей прямо в глаза.

"Я не знаю, Сандра. Я была далеко и не смогла все рассмотреть"

Она смотрела на меня с недоумением.

"Но…"

Я дотронулась до нее свободной рукой.

"Теперь это не важно, Сандра. Все не важно. Единственное что меня интересует, это жизнь Айс. Поэтому… прекрати задавать вопросы и поторопи скорую, ладно?"

Ее глаза стали похожи на блюдца и она вскочила на ноги, собираясь мне что-то возразить, но в это время подоспели парамедики. Нас с Понни оттолкнули, а Айс перенесли на носилки и пристегнули ремнями.

Я схватила одного из врачей за руку:

"Возьмите меня с собой"

Сандра обхватила меня сзади.

"Они не могут этого сделать, Ангел"

Я вырвалась и протянула ей руки.

"Могут. Одень на меня наручники. Повесьте мне на ноги цепь. Приставь ко мне охрану, чтобы я не выпрыгнула из скорой. Пожалуйста, Сандра, позволь мне поехать с ней. У нее никого нет кроме меня".

Она подошла к врачам и у меня появилась надежда.

"Вы везете ее в центральную клинику?"

"Да, там хорошая реанимационная бригада. Думаю, что они справятся"

Сандра кивнула.

"Отлично. Позвоните нам, когда доставите ее"

"Стойте!", – закричала я, пытаясь бежать за носилками, – "вы не можете так поступить. Сандра, пожалуйста! Пожалуйста!"

Обняв меня, Сандра прошептала.

"Ты не можешь поехать, Ангел. Ты знаешь. Ты должна быть сильной. Ради Айс. Ради всех нас. Один неверный шаг и тут вспыхнет восстание. Если они увидят как ты выходишь отсюда…"

Я знала, что она права и в тот самый момент я ненавидела ее за это.

Как могла она ожидать, что я буду думать о каком-то восстании?

Как смела она предлагать мне сделать вид, что все нормально?

Но ее объятие было нежным и заботливым. Я нашла в себе силы собраться, чтобы временно смириться с происходящим.

Я кивнула и отстранилась, вытирая слезы.

"Я в порядке. Все хорошо"

Сандра улыбнулась.

"Я знаю. Айс сильная женщина. Она поправится. Вот увидишь. А когда она вернется…", – она наклонила голову и внимательно посмотрела мне в глаза, – "… мы… втроем…сядем и поговорим"

Конец дня напоминал безбрежный океан. Только наполнен он был не водой, а ожиданием и беспокойством. Я провела все время у охраны в комнате, ожидая телефонного звонка. Амазонки по очереди приходили посидеть со мной. Но ничего нового, кроме того, что идет операция, нам не сообщали. Это были самые пустые и страшные часы в моей жизни.

А потом раздался звонок, которого я так ждала. Я знала это раньше, чем Сандра взяла трубку. Это была какая-то странная уверенность в собственной правоте. Трясущимися руками Сандра подняла телефон, кашлянула и сказала:

"Окружная тюрьма. Пирс слушает"

Выражение ее лица не менялось долгое время. Это сводило меня с ума. Я старалась сдержаться и не накинуться на нее, требуя немедленного ответа. Наконец, Сандра сказала "спасибо" и повесила трубку.

"Ну?", – сердце стучало в груди словно молоток, я боялась ее ответа почти так же как хотела его услышать.

Положив руку мне на плечо, Сандра улыбнулась.

"Она в порядке"

Я чуть не села на пол.

"А подробнее?"

"Она сейчас спит после операции, как сказал доктор. Все прошло успешно. Рана не такая серьезная, как они сперва подумали. У нее будут проблемы с рукой, какое-то время, но и это пройдет"

"О, слава богу", – от облегчения у меня закружилась голова, – "Она не приходила в себя?"

"Да. Она была немного… Груба… Но он сказал, что она в норме"

"Боже, какие замечательные новости!", – не думая, я обняла Сандру и поцеловала ее в щеку.

"Я должна рассказать остальным. Спасибо!"

Выходя из комнаты, я повернулась чтобы улыбнуться на прощание и увидела, что Сандра стоит на том же самом месте прижав руку к щеке.

ЧАСТЬ 17

Сегодня сбежала Айс.

Нет, не из Болота, хотя, судя по тому, что я узнала за минувшие 18 часов, наверное, это было ее планом все время. Вернее, сбежала она из госпиталя, где находилась почти неделю после ранения.

Я сижу здесь, одна в своей камере, пишу, в то время как мои друзья собрались в библиотеке у нелегального черно-белого телевизора и смотрят местные новости о полицейской облаве, которая продолжается с тех пор, как узнали о побеге. Тюрьму окружила полиция, все ждали, что Айс вернется и прикончит начальника тюрьмы.

Я знаю, что никогда больше не увижу ее. Знаю это также точно, как свое имя. Полиция ищет ее не для того, чтобы арестовать снова. Они ищут ее, чтобы убить. И боюсь, что такая раненая и загнанная, она не сможет дать им отпор.

Эту историю я начала писать в тот день, когда она была ранена, чтобы воспоминания о ней были рядом со мной, пока мы в разлуке. Мне всегда нравилось записывать истории, мысли, это неплохой способ скоротать время. Но никогда не думала, что это будет единственным оставшимся у меня: слова, воспоминания. Они кажутся какими-то неполными, тусклыми, показывая, как много я потеряла сегодня. Но если эти страницы – единственное, что осталось у меня, то я допишу до конца, и неважно, куда это приведет. Я пишу и плачу, вы, наверное, уже догадались. Буквы передо мной расплываются, но если я смогу как-нибудь писать сквозь слезы, возможно, я смогу забыть, хоть на мгновение, ту пустоту, которая теперь в моем сердце.

Но продолжим дальше. Морган Стил была (есть, я надеюсь, очень надеюсь, что она еще жива) хорошим человеком. Если вы не узнали ничего больше, читая эти строки, то знайте, она заслужила свое искупление.

Примерно в час ночи меня выдернули из глубокого сна два охранника, мужика, которых я раньше не видела, схватили, вытащили из кровати. Вывернув мне руки, они повели меня через пустынные коридоры в кабинет начальника тюрьмы. Моррисон выглядел хуже, чем я ожидала. Припухшие, воспаленные глаза, обычно превосходно зачесанные волосы теперь представляли собой жуткий колтун, а его костюм, всегда такой безупречный, был безобразно мятым.

– Где она? – прорычал он, когда охранники прикрыли дверь. С таким же успехом он мог спросить у меня формулу эликсира бессмертия.

– Кто?

– Ты отлично знаешь кто, черт возьми! Где она? – рявкнул он, с его перекошенных губ слетела отвратительная слюна и разбилась об идеальную поверхность стола из красного дерева.

Как ни была я напугана, все же старалась сохранить хоть немного спокойствия.

– Сэр, при всем моем уважении, но сейчас час ночи! А до этого я спала, и поэтому понятия не имею о ком или о чем вы говорите!

Его кулак с грохотом опустился на стол, да так, что подпрыгнула рамка с фотографией, где он пожимает руку одному известному религиозному политику, чье имя мне бы не хотелось упоминать.

Я напряглась, и охранники еще сильнее сжали мои руки.

– Да эта сука, Стил! В последний раз спрашиваю, где она?!

– В госпитале!!! – крикнула я, а он сделал рывок вперед, будто собирался перепрыгнуть через стол:

– Не-ет! Она не в госпитале! Если бы она была в этом гребанном госпитале, неужели ты думаешь, что тебя тащили бы в мой офис посреди этой гребанной ночи, чтобы я тебя спросил, где эта сука?

Пока я в изумлении пыталась найти, что ответить, его глаза все больше наливались кровью и безумием, и меня осенило: он свихнулся! Окончательно и безоговорочно, как Кассандра, если не больше. И затем меня как ударило: Айс исчезла. Она сбежала. Часть меня завопила от радости, а другая – содрогнулась от ужаса.

Один из охранников встряхнул меня, и я поняла, что Моррисон ждет ответа.

– Я… извините, я не могу вам помочь. Если она не в госпитале, то я не знаю, где.

В этот момент он обогнул стол, подскочил ко мне и схватил за шиворот.

– Ты врешь, сучка! Она планировала этот чертов побег, и я знаю, ты помогла ей!

Ошеломленная, я тряхнула головой, чтобы упорядочить вихрь мыслей.

– Сэр, – наконец сказала я, пытаясь скрыть, как я напугана, – она была ранена в спину. Я действительно не знаю, как такое можно было спланировать. Но если это и случилось, то уверяю вас, сэр, мне об этом ничего не известно. Я думала, что она умерла, когда упала после выстрела. Если все это было проделано для побега, то для меня это новость.

В его глазах я увидела, что он понял: мне известно больше, чем он думал. По крайней мере, то, как произошла стрельба. Внезапно на меня накатило непреодолимое искушение сказать ему, что я все знаю, чтобы увидеть, как он будет извиваться и бледнеть. И, возможно, если бы те двое, что держали меня, были бы офицерами полиции, а не отлично выдрессированными им тюремщиками, я могла бы запросто сделать это. Но, конечно же, я не стала ничего говорить, лишь позволила этому "знанию" светиться в моих глазах.

Спустя мгновение он отпустил меня, отвернулся и направился к своему столу.

– Уберите ее отсюда, – сказал он, падая в кресло.

И вдруг я поняла: он взбешен, да. Но более того, он дико напуган. Я смогла легко понять это теперь, когда знала, на что смотреть: кожа вокруг его выпученных глаз была абсолютно белой, крупные капли пота над верхней губой и на лбу. Я слегка усмехнулась, когда здоровенные охранники тащили меня из кабинета, а Моррисон пытался достать из кармана носовой платок.

В моей камере нет окна, но когда меня окончательно отпустили и оставили одну, я села на кровать, глядя в пустой потолок и представляя бездну звезд там, вверху.

– Айс, – шептала я, – я знаю, ты не здесь… я просто не знаю, где ты… Пожалуйста, береги себя. Я люблю тебя. Я так хочу увидеться с тобой, но, пожалуйста, пожалуйста… оставайся там. Пожалуйста…

Слезы текли и текли, а я позволила им течь, перед глазами была последняя картина, которую я видела: она лежит на холодной земле во дворе, раненая и без сознания.

Следующие несколько часов прошли в безрезультатном поиске сна. В итоге, так и не сумев заснуть, я встала, одела свежую униформу, и для меня начался новый день. Я приготовилась к любым новостям, которые он мог принести. Я терпеливо ждала у двери камеры, ждала, чтобы ворваться в этот день. Но когда подошло время открытий камер, а охранников все не было, я начала волноваться. Провести весь день взаперти – в Болоте это случалось крайне редко. Настолько редко, что на моей памяти было всего раз: после бунта, во время которого погибла Дерби.

Упершись лбом в решетку камеры, я смотрела в коридор и не видела ничего, кроме вытянутых через решетки рук других заключенных, которые тоже ждали, когда их выпустят из камер. Приглушенные разговоры, проклятья и вопросы начали наполнять тюрьму. Очевидно, я была не единственная, кто не понимал, что происходит, хотя у меня было ощущение, что я должна знать немного больше, чем остальные. Не думаю, что это было совпадением: отклонение от обычной тюремной процедуры случилось именно в утро, после того, как Айс якобы сбежала из госпиталя (и этим разгневала начальника тюрьмы). Внезапно по тюрьме разнесся голос, который мог принадлежать только Моррисону, прекратив все другие разговоры. И хотя отдельные слова разобрать было трудно, но могу сказать, что он был явно взбешен и безумен. Эти звуки наполняли камеру и резали слух. Я даже и не сомневалась, с какой камеры начнут допрос.

Несколько мгновений спустя послышался топот бегущих ног, затем появилась Сандра. Она поспешно открыла камеру и схватила меня за руку.

– Пойдем со мной, – приказала она, выталкивая меня из камеры.

– Погоди! Но…, – как я ни старалась, но не могла освободиться от ее хватки. – Где…?

– Начальник тюрьмы рвет и мечет. Пойдем куда-нибудь в безопасное место, надо поговорить.

Решив, что в этом случае осторожность будет к месту, я закрыла рот и позволила ей вести себя через коридор к пустой комнате для посетителей. Она посадила меня в одно из кресел, подвинула другое и села в него.

Я пристально смотрела на нее. Тишина, повисшая в воздухе, начала давить. Наконец, она спросила:

– Что здесь происходит, Ангел?

– Не могла бы ты быть поконкретней? – конечно же, я знала, что ее интересует, но я не хотела первая начинать разговор. Она вздохнула, потирая лоб.

– Знаешь, Айс сбежала прошлой ночью.

– Да, начальник тюрьмы уже сообщил мне об этом.

Ее брови взлетели под челку:

– Начальник тюрьмы?

– Да уж. Его громилы вытащили меня из постели в час ночи, чтобы доложить последнюю сводку новостей. Не похоже, что он очень счастлив по этому поводу.

– То есть… ты не знала об этом заранее?

Я ударила кулаком по столу, напугав ее.

– Ну, конечно же, нет! Я не общалась с ней с тех пор, как ее подстрелили, и ты знаешь это, Сандра!

Она долго смотрела на меня, затем кивнула, очевидно, убедившись в моей искренности.

– Ангел, – мягко сказала Сандра, – кто подстрелил Айс?

В этот момент, больше, чем когда-либо, мне захотелось сказать ей. Захотелось поделиться этим ужасным бременем тайны. Но я не могла. По тысячи различных причин. Но не меньше, чем они, давило то, что если что-нибудь случиться с Кавалло, Айс будет главной подозреваемой, втянута она в это или нет. Как я поняла, только четверо знают (я, Айс, Моррисон и Кавалло), кто подстрелил Айс. И я была больше, чем уверена, что эти трое не скажут никому. А Сандра по долгу службы должна бы была известить полицию. Я не могла допустить, чтобы это случилось.

– Кто, Ангел?

Я посмотрела на нее потухшим взглядом.

– Я не могу сказать тебе это, Сандра.

– Не можешь или не хочешь?

Я ничего не ответила.

– Я ведь могу засадить тебя в дыру, если не ответишь, – предупредила она.

– Да, – согласилась я, глядя ей в глаза, – ты можешь.

– И ты готова рискнуть?

– Готова.

Мы смотрели друг на друга, не отводя глаз, в этой тихой, маленькой комнате. Я видела борьбу в темных глазах Сандры, каждый аргумент тщательно взвешивался перед тем, как быть признанным негодным против меня.

– Ты знаешь, рано или поздно она бы сделала это, – тихо сказала Сандра, и в ее голосе я услышала печальные нотки.

– В смысле?

– Побег. Если не из госпиталя, то отсюда. Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Нет, – и снова я сказала правду. За все время моего знакомства с Айс о побеге не было никаких разговоров. – Почему ты так думаешь?

Она слегка улыбнулась.

– Об этом кричал начальник тюрьмы. Они перевернули вверх дном ее камеру.

– И???

– Судя по всему, перед тем, как ее ранили, она рыла туннель. Я могу только догадываться, почему она была так непреклонна и не хотела в госпиталь в ту ночь после пожара.

– Туннель? – я была в шоке. – С восьмого этажа?

Сама мысль об этом казалась нелепой.

– Ну, не буду вдаваться в детали, скажу только, что нашли большую дыру за тумбочкой в ее камере. Я с сомнением мотнула головой.

– Сандра, я была в камере Айс много раз и не видела никакой дыры ни там, ни в другом месте. Ты уверена, что эта дыра не появилась уж как-то кстати?

– Несомненно. Я была там, когда начальник тюрьмы "открыл" эту дыру.

– Но… как?

– Это я не могу сказать. Хотя, поверь мне, происходит какая-то чертовщина.

Я выдала слабое подобие улыбки.

– Ничего, мне лучше не знать.

Я, правда, не знала, что и думать. Если бы вы спросили меня вчера, думаю ли я, что Айс может попытаться сбежать, я бы посмеялась вам в лицо. Сейчас? Я просто больше не знаю, о чем думать.

Моя задумчивость была прервана рукой Сандры на моей руке.

– Эта сторона вопроса не разрешена окончательно, Ангел, – голос Сандры был тверд. – Я дам тебе еще немного времени подумать о том, почему же тебе так необходимо скрывать стрелявшего в Айс. Но когда мы будем говорить в следующий раз, я собираюсь услышать какой-нибудь ответ. Ты меня поняла?

– Да, поняла.

– Отлично. Тогда пойдем.

Пока Сандра сопровождала меня обратно, камеры открыли, и заключенные толпились в коридорах. Могу сказать, что внутренний телеграф работал отлично, судя по взглядам, которые бросали на меня заключенные. Сандра отпустила мою руку.

– Помни, что я тебе сказала, Ангел, – прошептала она мне на ухо.

– Хорошо.

Кивнув, она затерялась в оранжевой толпе.

Итак, я сижу в своей камере, в компании со стопкой дешевой бумаги и лампочкой, обернутой в металлическую сетку. Она почти все время светит. И поскольку за последние несколько часов никто не навестил меня и не принес новостей, я могу только гадать, где Айс, что с ней.

Корина и Амазонки знают. Я рассказала им некоторые мои секреты. Думаю, Айс простит меня за это, где бы она ни была. Они заслуживают того, чтобы знать, почему она была ранена и какие трудности испытывала изо дня в день, просто пытаясь существовать в этой крысиной норе. Но более того, я рассказала им, потому что не могу выносить тусклый блеск разочарования в их глазах, ведь Айс покинула их, не попрощавшись.

Наверное, они думали, что это подкосит меня. Разорвет на тысячу кусочков. И хотя сегодня я была близка к этому много раз, кажется, я смогла справиться, собрать внутренние силы, о которых даже и не подозревала. Думаю, это единственное сейчас, что заставляет двигаться меня дальше. Это и еще надежда, что где-то есть Айс, по крайней мере, жива.

Мне хочется ненавидеть ее. За то, что заставляет меня проходить через все это. Заставляет всех нас. Я хочу ненавидеть, но не могу. Та самая сила, что не дает мне отчаяться, не дает мне ненавидеть ее.

Я жду, когда смогу рассердится, но, похоже, напрасно. Может быть, однажды, когда я буду далеко от этого места, и память вдруг заговорит во мне, я смогу закричать на нее, высказать все. Может быть, когда-нибудь… Моргнули лампочки. Значит, пора запираться в свой маленький безопасный мирок, устраиваться на ночь и ждать сна. Удивительно, если вдруг он придет и заберет меня с собой. И тогда, может быть, я снова увижу ее в своих снах.

Когда утром открыли камеры, меня мрачно приветствовала Пони.

– Тебе нужно пойти со мной и увидеть кое-что, Ангел.

У меня внутри все сжалось.

– Что случилось?

О, Господи, нет. Пожалуйста, только бы ничего не случилось с Айс. Пожалуйста.

– Будет лучше, если ты сама увидишь. Пойдем.

Я пошла вслед за Пони, она повела меня вниз по ступенькам, по коридорам в библиотеку. Была суббота, день, когда начальник тюрьмы отсутствует, а значит, правила отдыхают. Поэтому телевизор, который обычно прячется в самом дальнем углу библиотеки, теперь стоял на самом видном месте. Корина и Амазонки собрались вокруг него. Все повернулись ко мне с мрачными лицами, Корина и Криттер подвинули мне стул.

– Что происходит?

Корина махнула в сторону экрана: "Смотри".

Реклама на экране сменилась видом студии новостей, где сидела симпатичная ведущая, заранее уставившаяся в камеру: "Кратко вернемся к нашей утренней истории. Джозеф Кавалло, имеющий отношение к мафиозной группировке Бриаччи, был найден застреленным сегодня рано утром, недалеко от ресторана. Убийство было совершено, так сказать, "бандитской пулей".

Вид студии сменился видом известного итальянского ресторана, который пестрел желтой полицейской лентой и кишел полицейскими. За кадром продолжали комментировать: "На данный момент подробности убийства еще не ясны, но представитель полиции заявил, что есть два свидетеля в ресторане, которые видели, как три фигуры вышли из тени с восточной стороны и направились к мистеру Кавалло, когда он выходил из машины, которую припарковал на обочине напротив ресторана. Они также заметили, что мистер Кавалло что-то вытащил из кармана, полиция предполагает, что пистолет, затем его застрелили у капота машины. Трое неизвестных скрылись, уехав на темном седане. Никакой больше информации об убийстве на данный момент нет".

– Черт, – присвистнула я, – неужели вы думаете, что Айс…

– Тихо, – перебила меня Корина, – Слушай, там еще.

На экране снова появился вид студии.

"По последним данным, машина мистера Кавалло находится в розыске. В связи с этим были найдены бумаги, которые показывают, что убитый был главой организации по сбыту ворованных машин", – картинка переместилась в верхний левый угол экрана.

У меня перехватило дыхание:

"Преподобный Уильям Моррисон, начальник Рейнуотерской Женской Исправительной Колонии и широко известный сенатор Роберт Гэлан, среди других известных политиков. Преподобный Моррисон был арестован у себя дома сегодня рано утром и взят под стражу для допроса. О дальнейших событиях мы расскажем позднее, по мере поступления информации. А теперь Кен Джулио с утренним прогнозом погоды".

На экране появилась карта с прогнозом погоды, я откинулась на спинку стула и позволила себе наконец-то выдохнуть: "Го-осподи Боже!"

– Можешь повторить это еще раз, – с удовольствием сказала Корина, – Похоже, Айс прибила двух зайцев одним камнем.

Я повернулась к ней:

– Ты действительно думаешь, что она это сделала?

Корина фыркнула:

– Разве медведь не гадит там, где и питается? Конечно, это сделала она!

– Я в этом так не уверена, – ответила я, но без особого убеждения.

– Ты о чем, Ангел? – спросила Сонни через стол, – После всего того, что ты рассказала нам вчера, думаешь, это не она? После того, как Кавалло подставил ее?

– Да конечно, это она! – воскликнула Криттер, кивая головой.

Чувствуя, как во мне растет гнев, я резко поднялась, с грохотом отбросив стул:

– Вы так думаете, да? Вы все думаете, что она просто свалила отсюда с парой помощников и прикончила его, да?

Пони пожала плечами:

– Ну да, она отомстила ему.

Остальные выразили свое согласие.

Я мрачно усмехнулась, покачав головой.

– Да-а, вас послушать, так вы как суд присяжных во время обсуждения ее дела. Только к ним у меня больше уважения, потому что они, по крайней мере, ждут, пока суд признает ее виновной.

Одарив каждого беспощадным взглядом, я развернулась и покинула библиотеку быстрым шагом, не оборачиваясь, чтобы увидеть их шокированные лица.

Прошло почти три месяца с тех пор, как я написала эти слова. Столько всего изменилось, но еще больше осталось, как прежде. Айс все еще в розыске.

Большинство в этой тюрьме считают, что она мертва. Я же уверена в обратном, как и те, кто знал ее хорошо, или, по крайней мере, был более-менее знаком с ней. Но должна признаться, что временами, в основном долгими ночами, я поражаюсь происходящему. Ведь если каким-то неведомым чудом она где-то, жива и невредима, то даже не попыталась связаться со мной хоть как-нибудь. Уж поверьте мне, если я говорю, что возможно передать мне словечко, чтобы никто не знал, значит так оно и есть. Такое уже бывало.

И порой, когда боль в моем сердце вспыхивает, как сверхновая звезда, сжигая все вокруг, мне проще представить ее мертвой, чем забывшей обо мне. В эти моменты слезы, которые я прячу глубоко внутри, рвутся наружу, и их не остановить. Злость одолевает меня, и я не могу с ней справиться. И тогда в моей камере случается оргия безумия и гнева. Я брежу. Я бушую. Я кричу. Раскидываю все, что попадается под руку. Разбиваю в кровь кулаки об стены.

Я зла на Амазонок, за то, что они считают Айс неисправимой личностью. Я зла на себя, за то, что где-то в глубине моего сердца затаились те же сомнения. Но больше всего я зла на Айс: за то, что сдалась, за то, что уступила, пошла легким путем. Думаю, что в эти черные моменты ярости я слишком ненавидела ее. Если бы я только знала, почему она выбрала этот путь, возможно, мне было бы легче пережить ее потерю. Но я не знала, и это убивало меня изнутри.

Единственное, что поддерживало меня в эти моменты ярости и опустошения, воспоминания о ее последнем дне здесь, с нами.

Айс отошла от забора, ведь так?

Она не должна была делать это. Когда она схватила Кавалло через ограду, даже угроза быть сильно избитой охранниками начальника тюрьмы не могли заставить ее отступить. Тогда все обстоятельства были против нее, она отошла от забора. Не потому, что охрана держала ее на прицеле, нет. Айс не боялась умереть. Хотя на самом деле, думаю, временами она желала смерти. Нет, она отошла по какой-то своей причине. И все свои остатки надежды я возлагаю на то, что она отошла, потому что, в конце концов, у нее была надежда настоять на своем. Даже ее побег и смерть Кавалло не могут вырвать ни это видение из моего разума, ни эту надежду из моего сердца. Так как я думаю, что эта мечта имеет отношение и ко мне.

Тюрьма также изменилась. Начальник тюрьмы, и я говорю это даже без доли ликования, окунулся в ад. Со смертью Кавалло и арестом Моррисона больше не было причин хранить мою тайну, и я рассказала Сандре все, что знала. И, конечно же, она поступила так, как я предполагала: пошла в полицию с моей информацией. Полиция, в свою очередь, навестила меня и подробно расспросила. На все вопросы я ответила честно и содержательно. К длинному списку злодеяний Моррисона они добавили еще и покушение на жизнь. Надеюсь, засадят его на долгое, долгое время.

Беспорядки, постоянно присутствующие в тюрьме, сами по себе затихли с известием о побеге Айс, уж не знаю почему. Быть может, она забрала с собой часть духа, присущего этому месту. Это сомнительный тип перемирия, но все же это перемирие. И это хорошо, потому что Амазонки, фактически, лишились своего лидера. Никто не хотел занимать это место, и меньше всего я. Хотя признать это – для меня позор, но я просто не могу собраться с силами, чтобы заняться этим.

Моя жизнь снова была сведена к простому существованию изо дня в день. И все, что есть у меня, это воля к продолжению жизни.

Да, я все еще борюсь за справедливость, словом или делом. Но этому не достает того чувства… думаю, волшебство – лучшее слово, которым я могу описать то состояние, когда Айс была здесь. Чувство, что мы все команда, ведущая правую борьбу, исчезло вместе с ней. Мы все еще Амазонки и мы все еще друзья, но такое ощущение, будто наш корабль сорвался с привязи, и мы дрейфуем, полагаясь на милосердие моря.

Это не самое лучшее положение вещей, особенно учитывая, что представляют собой эти банды. Я могу только надеяться, что мы сможем пробыть в таком состоянии, пока кто-нибудь не решиться взять на себя полномочия лидера.

Что касается меня… Что ж, если боги будут добры ко мне, то это последний день, когда я сижу в своей камере, которая больше не является моим домом. Донита сдержала свое обещание, и завтра намечено передать меня тюрьме графства для ожидания начала судебного разбирательства, которое начнется днем позже.

Донита принесла мне очень красивую одежду, чтобы мне было во что переодеться. Она сказала, что у меня невинный вид, и в суде я должна выглядеть именно так, а не как раскаявшаяся убийца. Удивительно, как сильно изменился стиль работы, пока я была здесь. Интересно, что еще изменилось за это время?

Полагаю, будет лучше, если этот вопрос замять. Я очень волнуюсь, ведь мне придется снова выходить перед публикой в зале заседания, снова вспоминать, проговаривать события пятилетней давности, смерть мужа и все, что за этим последовало. Последние несколько дней я не могла ни есть, даже если в кафетерии подавали что-нибудь съедобное, ни спать, поскольку сон больше напоминал жуткие воспоминания.

Что, если они не поверят мне? Ведь прошло пять лет. Мои эмоции, ощущения, когда я думаю об этом убийстве, теперь не похожи на те, что были тогда. А если они подумают, что я лгу и не испытываю ни малейших угрызений совести?

Донита хорошо натренировала меня, играя роль прокурора и засыпая вопросами. Она сказала, что я готова побороться.

Жаль, что я поверила ей.

ЧАСТЬ 18

Итак, Донита сдержала свое слово, и я здесь, в крошечной, тесной камере тюрьмы графства, второпях пишу в желтом блокноте, который она любезно дала мне. После зачитывания фактов, о которых она говорила, сегодня перерыв в слушании моего дела.

Меня не удивила точка зрения стороны обвинения, которая была почти слово в слово как пять лет назад, высказана ими. В их глазах я все еще ревнивая, одержимая гарпия, которая никак не хотела принимать тот факт, что моему мужу нужно было немного времени после работы проводить со своими друзьями.

Донита была просто замечательна. Свои аргументы она привела четко, кратко, без лишних слов и чрезмерного драматизма. Она была профессионалом своего дела и великолепно подготовилась. Присяжные, которые были на этот раз, состояли из прекрасного сочетания мужчин и женщин (в прошлый раз суд присяжных состоял только из двух женщин, которые были и сейчас). Они жадно ловили каждое слово Дониты, и несколько раз мне казалось, что мы зацепили их, они бросали на меня взгляды, полные сострадания. По крайней мере, надеюсь, что так и было.

Сейчас мне нечем больше заняться, кроме как уставиться на стены и ждать сна.

Страх – плохой приятель, особенно, если впереди много времени. Прошло пять долгих лет, с тех пор, как я последний раз осчастливила это место своим присутствием, но страх все еще здесь. Но теперь он изменил свое направление: если пять лет назад я боялась, что попаду в тюрьму, то теперь я боюсь, что не выйду из нее. И в то же время, я также боюсь, что выйду из тюрьмы.

Ведь совсем недавно я спрашивала Айс, почему она просто не свалила куда-нибудь после первого освобождения ее из тюрьмы? Была ли я настолько наивной, чтобы быть снисходительной?

Сама возможность того, что это может случиться со мной, заставляла мой желудок сжиматься.

Моя семья отказалась от меня. Все мои друзья – заключенные. Все мои учебные достижения были также бесполезны, как и бумага, на которой они были отмечены. У меня нет дома, нет работы и денег. А еще… еще у меня все-таки есть это проклятое чувство, что все будет хорошо. То самое чувство, что было тут, со мной пять долгих лет назад, когда я сражалась за то, что называлось тогда моей жизнью. То самое чувство, что говорило мне, вопреки всему, что Айс все еще жива. Видите ли, что я обнаружила: жизнь продолжается, и неважно, как сильно порой мы можем не хотеть этого. Земля по-прежнему вертится. И если нам повезет, то мы сможем кое-чему научиться от жизни.

Я поняла, что любовь и дружбу, а также элементарное чувство общности можно найти и в самой глубокой дыре. Поняла, что порой хорошее может случаться, если ты хоть немного надеешься на это. Поняла, что свободу нельзя отобрать, если только ты не сдалась окончательно. Я поняла: неважно, что случится со мной в этой жизни, у меня хватит сил преодолеть это, приспособиться, а может даже преуспеть вопреки, а может быть и благодаря, невзгодам, выпавшим на мою долю. Стала бы я такой, какая сейчас, сильной, целеустремленной, если бы события пятилетней давности разрешились бы по-другому? Возможно. Возможно, однажды, я бы нашла в себе эту силу: силу оставить замужество, в котором не было любви, и мужа, для которого я была скорее как предмет обстановки, а не как партнер. Возможно.

Но без любви и поддержки Пони, Монтаны, Криттер, Сони, Корины и, больше всего, Айс, я бы точно не смогла реализовать то, на что способна. Я люблю их всех, очень люблю, и они всегда будут в моем сердце, неважно каким будет исход слушания моего дела.

Ладно, достаточно философии для одного вечера. Время ложиться спать, и посмотрим, смогу ли я одолеть бессонницу.

Мне снился сон.

Все началось, как и раньше в других снах, в огромном зале суда в присутствии всей обвиняемой стороны, как олицетворение моей вины. Но в тот момент, когда каждый шагнул вперед, чтобы бросить в меня камень обвинений, я поняла, что реагирую на все это по-другому. Я сознавала всю ответственность за свои ошибки, не отказывалась от гнета их злости за вещи, которые уже нельзя изменить. Быть может, я могла бы быть лучшей дочерью, лучшим другом и женой.

Теперь, оглядываясь на свою жизнь с высоты опыта и зрелости, возможно, тогда я бы сделала другой выбор. Но эти слова, эти признания, которые я когда-то говорила Айс, дали плоды в моей душе. Действия, которые я предпринимала, выбор, который осуществляла, все это шло от сердца доброй женщины. И я принимаю ответственность за все это. Признаю это. Я расплатилась за свои долги и прегрешения: после жизни под гнетом моих собственных переживаний и душевных мучений, я расплатилась за свою вину. И когда это произошло, все фигуры, которые обвиняли меня, просто исчезли прозрачной дымке. Это было неописуемое ощущение свободы. Дымка начала двигаться и переливаться разными цветами. Внешние контуры стали изменяться, стали более отчетливыми и, в конце концов, превратились в Айс. Ее лицо и очертания мерцали и сияли, а волосы развевались от дуновений несуществующего ветра. Ее улыбка озаряла комнату.

– Айс! – закричала я во сне, и волна радости захлестнула меня. Я побежала к ней, но она жестом остановила меня.

– Что? – спросила я, – Что такое?

– Ангел, я хочу попросить у тебя прощения, – ответила она, ее голос был настолько красив, что даже лучший концерт Бетховена не мог соперничать с ним.

– Прощение? За что?

– За то, что оставила тебя, ушла, не попрощавшись, без объяснений.

В моей голове пронеслась масса вопросов, которые я хотела бы задать ей, но я понимала, что это всего лишь сон. Поэтому я просто сказала: "Да", – зная, что даже без объяснений и слов уже простила ее, и, как я видела по ее глазам, в которых светилась любовь, она простила меня.

Айс протянула свои сияющие руки, и я почувствовала, как сваливается тяжесть с моего сердца, когда она заключила меня в свои объятья, полные Тепла и Любви. Это был сон, но тело в моих руках было теплым и реальным, каждая линия, каждый изгиб, ее аромат, все было как во время нашего последнего объятья. Я начала плакать, потому что в этот момент больше всего на свете я не хотела просыпаться.

Чья-то рука легла сзади на мое плечо, пытаясь отвести меня от Айс. Но как я ни старалась крепче держать ее, очертания Айс стали снова расплывчатыми. Я почувствовала, как мои руки проходят сквозь нее.

– Нет! Вернись! Не оставляй меня снова!

– Ангел, – прозвучал голос в моей голове.

– Пожалуйста, Айс, вернись!

– Ангел, – повторил голос.

– Что-о? – зарычала я, поворачивая голову.

Донита, такая реальная, отступила назад, в ее темных глазах светилось удивление.

– Извини, что разбудила тебя, – мягко сказала она, – но тебе нужно быть готовой. Суд вернулся и вынес приговор.

– Приго… – я резко села на кровати, провела рукой по волосам, пытаясь протереть глаза ото сна. – Уже? А который час?

Мой адвокат посмотрела на свои золотые часы:

– Начало двенадцатого.

– Суд удалился на обсуждение в десять. Это плохой признак.

Улыбаясь, она слегка пожала мое плечо.

– Не все быстрые решения бывают в пользу прокурора, Ангел. Давай просто пойдем туда, – ее улыбка стала шире, – У меня такое чувство: тебе понравится то, что ты там услышишь.

Я свободна.

Я сидела на деревянной скамье около зала суда, ожидая, пока Донита закончит свою дискуссию с судьей (она заполняла бланк гражданского иска от моего имени по поводу ошибочного осуждения), сидела и просматривала свои записи, не могла оторваться от последней фразы, которую написала, читая снова и снова, все больше погружаясь в это.

Я свободна.

Это такое маленькое, незначительное слово, но если представить, что оно значит… Господи, да это целый мир! Пока я сидела на скамейке, обратила внимание на молодого человека с девушкой, которая скорее всего была его подругой. Они только что вышли из отдела дорожной инспекции (один любезный охранник сказал мне – удивительно, насколько по-другому к вам относятся, когда вы находитесь по эту сторону барьера. Да, а я почти забыла, каково это.), и направились к двери.

И тут меня как ударило. Ведь я могу сделать то же самое. Могу встать с этой шаткой, ужасной скамейки, пройти несколько шагов по этому начищенному полу, открыть стеклянную дверь и выйти на солнечную улицу. Могу пойти в любом направлении, начать гулять и не останавливаться, пока позволят мои ноги. Никакие засовы и решетки не будут больше удерживать меня, не будут ограждать меня от людей, а людей от меня.

Я свободна.

Я не могу выразить это чувство, ни на бумаге, ни в мыслях, ни словами. Свободна делать все, что захочу, когда захочу и с кем захочу.

Что, где, когда и с кем я собираюсь делать эти разные вещи, я еще не спрашивала себя. Эти вопросы снова вернулись, но я пока оставлю их на время. Мне бы не хотелось провести первый минуты моей свободной жизни застывшей от ужаса, подобно лани, попавшей в свет автомобильных фар.

Донита, благослови Господь ее огромное сердце, предложила свою помощь и поддержку, пока я не встану на ноги. Я пока не ответила ей. Не смогла. Мне просто нужно было прожить эти мгновения. Прямо сейчас. Мысли о будущем переполнили меня. Она понимающе улыбнулась и положила свою визитку в карман моего пиджака. Она знала – я позвоню ей, как только разберусь с нахлынувшими эмоциями и ощущениями. Я тоже знала это, в конце концов, куда я денусь?

Донита подбросила меня до Болота, таким образом, я могла забрать свои личные вещи и попрощаться с друзьями, которые стали моей семьей.

Как сказать "прощай" людям, с которыми столько всего разделила за эти пять лет? Как сказать "спасибо" за их любовь, поддержку и дружбу? Как выразить бесконечную благодарность за то, что много раз они спасали мою жизнь и душу? Какими словами можно высказать все те огромные чувства, которые я испытываю к ним?

Я оказалась в престранном положении, будто во сне. Мне позволили остаться в комнате для посетителей, пока не принесут мои вещи. Дверь, ведущая в тюрьму, была закрыта, охранница стояла у двери с этой стороны, для моей охраны. Тогда, как раньше мне запрещалось покидать Болото, то теперь я не могу попасть внутрь.

Дверь открылась, и вошла Сандра. Ее лицо сияло улыбкой, а в руках был мешок, наполненный моими мирскими пожитками. Положив вещи на стол, она шагнула ко мне, раскрыв руки, я подбежала, обняла ее и расплакалась.

– Ангел, – прошептала она, и в ее голосе тоже были слезы, – я так горжусь тобой. Я знала, что ты справишься. Мы все знали это.

– Спасибо, Сандра, – рыдала я, обнимая ее. – Спасибо за все, что ты сделала для меня. Ты помогла выжить здесь, и я это никогда не забуду. Ты замечательный человек.

Обняв меня еще раз, она отошла в сторону, вытирая слезы рукавом униформы.

– Ангел, ты сделала это место лучше для каждого, кто побывал здесь. Спасибо тебе. Без тебя все было бы не так. Я желаю тебе только самого лучшего в твоей жизни. Я знаю, ты будешь гордиться собой. С таким сердцем, как у тебя, разве может быть иначе?

Кашлянув, она улыбнулась, но в ее глазах стояли слезы.

– Похоже, у нас очень много заключенных, просивших сегодня разрешения на встречу. Как оказалось, все они ожидают одного и того же посетителя. Не возражаешь, если я приглашу их?

Вытирая слезы, я улыбнулась:

– Конечно же, я буду рада им.

– Ну хорошо, – улыбаясь, она открыла дверь.

Послышались восклицания, крики, свист, аплодисменты, пока женщины потоком шли через центральную площадку в комнату для посетителей. Я слышала, как распевают мое имя, и волнение, охватившее тюрьму, могло посоперничать с тем, что было пять лет назад, когда в Болото прибыла Айс.

Моя улыбка расползлась до ушей, когда в комнату входили мои друзья, обнимая и целуя меня. Было много слез, и не меньше – смеха, именно так я представляла настоящее прощание с семьей и друзьями. Это согрело, тронуло меня до глубины души.

Пони, Сони и Криттер собрались вокруг меня плотным кольцом, наши головы соприкасались, а слезы шли потоками по нашим лицам. Дела Пони и Криттер должны были слушать в ближайшие несколько месяцев, и у меня были хорошие предчувствия на их счет, о чем я им и сказала.

Когда мы окончательно успокоились, я обратилась к каждому по отдельности.

– Пони, если бы ты не оказалась там, когда Мышь пыталась изуродовать мое лицо, я просто не знаю, что бы было. Спасибо, что помогла мне тогда, и познакомила с Амазонками. Спасибо, что научила меня драться и защищать себя. Я тебя никогда не забуду, – наклонившись, я слегка поцеловала ее в губы.

Все присутствующие в комнате взорвались смехом, глядя, как лицо Пони стало пунцовым.

– М-м-м, черт, – единственное, что смогла сказать она.

Я повернулась к Сони:

– Сони, спасибо тебе за все, что ты делала для меня. Особенно за то, что помогала мне восстанавливать силы после моей небольшой простуды. Ты замечательный друг, – улыбнувшись, я обняла и поцеловала ее.

Улыбнувшись мне в ответ, она слегка шлепнула меня по руке:

– Ты тоже многому научила нас, Ангел. Удачи тебе там.

Кивнув, я повернулась к Криттер, моей ближайшей подруге среди Амазонок. Мы обе снова начали плакать и обнимать друг друга.

– Ты лучше всех, Криттер, – прошептала я ей.

– Как и ты, Ангел, – прошептала она. – Я всегда буду помнить тебя. Ты сильно изменила это место. Поцеловавшись, мы обняли друг друга еще раз. Я вытерла слезы.

– Срази их наповал во время слушание дела.

Она засмеялась сквозь слезы:

– Если я сделаю это, то никогда не выберусь отсюда.

Сандра, сидевшая в углу комнаты, кашлянула и огорченно сказала:

– Ну ладно, ребята, пора расходиться.

Послышались протесты и ворчание, но затем мои друзья начали возвращаться в тюрьму, каждый попрощался со мной, пожелав удачи. Скоро дверь тихо закрылась, в комнате осталась охранница, а за ней одна заключенная. Корина.

На ее лице было смущение и гордость одновременно. Увидев ее, я сначала опешила, а затем бросилась к ней и нежно прижала к себе. Такое могло быть только с этой женщиной, которая была для меня больше, чем мать, и я чувствовала себя настолько в безопасности рядом с ней, что могла позволить страхам за свое будущее выплеснуться наружу. Как маленький, потерянный ребенок, я плакала на плече. Даже ее нежный запах, который всегда ассоциировался для меня с "домом", не мог утешить меня.

– Ох, Корина, – всхлипывала она, – что мне делать? Я чувствую себя такой потерянной. Ведь это мой дом, а вы моя семья. И я не знаю, как смогу обходится без вас.

– Ничего, – пробормотала она, тоже начиная хлюпать, удерживая слезы. – У тебя все получится, Ангел. Ты одна из тех сильнейших людей, которых я когда-либо имела счастье знать. У тебя все будет отлично. Главное верь в то, что делаешь.

– Но как мне сделать это? Не знаю, хватит ли у меня сил…

Отодвину меня, она сильно сжала мои плечи.

– Послушай меня, Ангел. Твоей силы и на двадцать человек хватит. В это хмурое место ты принесла надежду и радость. Мы должны были научить тебя, как выжить здесь, в Болоте. Но ты… ты научила нас, как жить.

– Но…

– Никаких "но", Ангел. И ты это сделала не с девочками-выпускницами, а с заматеревшими преступницами, потерявшими надежду. Ты научила меня снова чувствовать, а я-то думала, что это не случится больше никогда. Впервые за долгое время я начала ждать пробуждения по утрам. Ты сделала это. Никто больше. Ты.

Они прикоснулась пальцем к моей груди.

– Твое сердце огромно, как целый мир. Оно достаточно было взаперти. И теперь пришло время выйти отсюда и показать каждому то, что ты показала нам. То, что ты показала мне.

Сняв очки, она вытерла глаза.

– Хотя думаю, что так и не научусь искусству плакать, уж извини, – ворчала она, протирая свои очки, прежде чем водрузить их обратно на нос.

Потянувшись вниз, она что-то достала из-за стула и протянула мне. Это был крошечный бонсай, который Айс сделала для меня к нашей годовшине. Свежая желтая лента украшала его столик.

– Вот, держи.

Как только я прикоснулась к деревцу, по моим щекам снова потекли слезы, а Корина протянула мне еще кое-что. Это была книга, которую я подарила Айс на нашу годовщину.

– Но как? – я боролась со слезами, душившими меня, поставив деревце и открыв книгу. Внутри была фотография Айс и ее семьи.

– О, Боже, – разрыдалась я, – Боже, Корина, как же я скучаю по ней! Как я смогу двигаться дальше без нее?

Я прижала книгу и фотографию к себе, обнимая их, раскачиваясь, и не могла успокоиться.

Приблизившись ко мне, Корина взяла мое лицо в свои нежные руки.

– Мой маленький славный Ангел, как ты научила меня: если есть нечто, что превыше всего, то это всегда будет давать тебе надежду. Пусть это будет с тобой. Это придаст тебе силу, в которой ты так нуждаешься.

Глядя в ее пристальные глаза, я могла поклясться, что вижу слабое мерцание какого-то глубоко запрятанного знания. Мое сердце подпрыгнуло и забилось в горле, но когда я открыла рот, чтобы задать вопрос, она положила палец на мои губы.

– Никогда не теряй надежду, Ангел, – прошептала она.

Убрав палец, она наклонилась вперед и тепло поцеловала меня, немного задержавшись на моих губах.

– Я люблю тебя, Ангел.

Затем быстро повернулась, зашагала к двери и отворила ее.

– Корина! Подожди!

Она обернулась, по ее щекам струились слезы.

Подойдя к ней, я крепко поцеловала ее.

– Я тоже люблю тебя. Никода не забывай это. Никогда.

Улыбаясь, она дотронулась своих губ, затем моей щеки.

– Не забуду, маленький Ангел. Никогда.

И с грустной улыбкой она снова повернулась и шагнула через дверь и из моей жизни.

Дверь закрылась, а я еще долго стояла там, прикоснувшись ладонью к прохладному металлу, будто пытаясь оставить отпечаток того, что происходило со мной глубоко внутри, то, что я никогда не забуду. Прижавшись лбом к двери, я прошептала: "До свидания".

Сзади меня слегка кашлянула охранница.

– Может быть, вызвать тебе такси? – спросила она.

Спустя мгновение я повернулась к ней, на моем лице играла фальшивая улыбка.

– Спасибо за предложение, но думаю, что пойду пешком.

– Ну, хорошо. Только будь осторожна, ладно? Там полно ненормальных.

Это заявление сломило мое мрачное настроение, и я начала хохотать. Еще вчера я сама была одной из тех ненормальных, а теперь меня предостерегают от них.

Как сказал кто-то более мудрый, чем я: какая разница, что еще приподнесет день, а?

Состроив охраннице смешную рожицу, я помахала рукой и толкнула дверь, ведущую наружу. Вздохнув полной грудью, я сделала свой первый шаг из Болота. Свободная женщина. Навсегда.

ЧАСТЬ 19

Нижеследующие записи я делаю при свете мерцающей лампы, в комнате отеля, которая выглядела "новой" лет двадцать назад, а "чистой" ненамного позже. Но я могла открыть запертую дверь в любое время, а кровать была более удобная, чем та, на которой я спала в последние годы. Эта кровать зовет и манит, и я с радостью откликнусь на ее зов, как только изолью на бумагу то обилие слов и мыслей, что теснится в моей голове. Выйти за эту дверь и прогуляться было для меня очень тяжело, и в то же время, очень легко. Я начала делать свои первые шаги на свободе, а Болото будто не хотело отпускать меня, вонзив свои когти мне в спину. Я была в таком напряжении, что ноги наливались свинцом. Вместе с налетающим весенним ветерком до меня будто доносился шопот тюрьмы, которая обещала не отпускать меня и дать надежное укрытие, если только я оглянусь назад. Но я не оглядывалась, потому что дала себе обещание и собиралась сдержать его. Я знала, что если обернусь, то все будет намного сложнее. Поэтому не оглядывалась.

И именно потому, что я сдерживала себя, мои следующие шаги давались все легче и легче, по мере того, как груз с моих плечей уносился вместе с весенним ветром.

Первый звук, услышанный мною, как свободным человеком, был звук вывешенного американского флага, жалко бьющегося на ветру о свой металлический шест. Это был одинокий, унылый звук, похожий на зловещий знак, пока я не разобрала в этом монотонном "тинь-тинь" и звук птичьего пения.

Шум проезжающих машин, достаточно необычный в этом отдаленном месте, привлек мое внимание к дороге. Сколько же всего изменилось за пять лет. А я и не заметила этого по дороге в суд и обратно, поглащенная собственными переживаниями. Я смотрела на дорогу, выщербленную дождями и льдом. Она мягко огибала холм, а я все думала, куда же эта дорога ведет. Мое будущее было где-то там, на этой дороге, свободное от цепей, кандалов, решеток и заборов. Она была так же широка, как мое воображение, и так же узка, как мои страхи. Но зов Сирен свободы был намного слаще, чем грубая какофония Болота, и поэтому легким шагом я шла в это будущее, одна, испуганная, но со мной была надежда, что в этой новой жизни все будет хорошо.

Когда мои ноги начали уставать, я направилась к небольшому парку, испрещенному аллейками и дорожками для езды, и устроилась на деревянной скамейке, чтобы полюбоваться, как садиться солнце, озаряя своими лучами маленький прудик. Целая стая уток, видимо, выбрала это тихое местечка, чтобы гнездиться. Я смотрела, как их, почти ручных и отощавших за зиму, кормят хлебом смеющиеся дети. Безмятежность, радостный смех наполняли воздух вокруг меня, и я почувствовала, как внутри зарождается чувство счастья. Тепло скамейки передавалось моему телу через одежду, и я откинулась на спинку, чтобы насладиться кипящей вокруг меня жизнью и сделать себе передышку в этом напряженном дне.

Мой взгляд упал на молодую пару: они держали друг друга за руку, а их лица светились улыбкой Любви, улыбкой, которая не так давно не сходила и с моего лица. Меня пронзила острая боль: зависть, ревность, тоска. У меня перехватило дыхание, я так и сидела, глядя, как они медленно проходят мимо, увлеченные друг другом.

Когда я снова смогла входнуть, то заметила, что рядом на скамейку присела молодая мамаша. Она следила за своими двумя сорванцами, которые гоняли уток, и параллельно вязала, мастерски работая спицами. Мы немного поболтали о пустяках, и я почувствовала, что постепенно снова начинаю расслабляться.

Затем она ушла, ведя своих перепачканных малышей за руки в их спокойные и комфортные маленькие жизни, а я продолжала наслаждаться игрой света на воде. Я позволила своему разуму уйти в блаженную пустоту, существуя только в этот прекрасный момент спокойствия и уединения, необремененная мыслями о будущем и прошлом. Но постепенно каким-то шестым чувством, отточенным пребыванием в Болоте, я начала сознавать, что за мной следят. Осторожно осмотревшись, я не заметила ничего необычного. Однако мой затылок чувствовал пристальный взгляд, а по спине побежали предостерегающе покалывающие иголочки.

Беспечно, как только могла, я обернулась, чтобы посмотреть через правое плечо. Там, под огромным дубом, едва покрывшимся зелеными листочками, сидел на мотоцикле человек. Он был с головы до ног одет в черную кожу, с красными и белыми полосами по бокам куртки и брюк. На его черном шлеме был зеркальный щиток, который отражал огненно-красное пятно заходящего солнца. Было невозможно сказать, следит ли он за мной, но его голова была повернута в мою сторону. Мое сердце бешенно заколотилось.

Также беспечно я повернулась обратно к водоему, обдумывая ситуацию.

Если вы побывали в тюрьме хоть какое-то время, то начинаете прислушиваться к сигналам, которые дает ваше тело. И мое тело предупреждало меня: может случиться что-то плохое, если я не приготовлюсь бежать или сражаться.

Была ли это просто тюремная паранойя? Типа той, когда за каждой закрытой дверью видишь убийцу? И мне придется иметь дело с этим каждый день в этой моей новой жизни? И каждый подозрительный взгляд незнакомого человека будет сопровождаться выбросами адреналина в мою кровь?

Мое безмятежное состояние исчезло, я сосредоточилась на своем дыхании, решив переждать это необычное испытание.

В конце концов, люди могут смотреть на закат в парке и без дурных намерений. Теперь я живу в реальном мире, и подпрыгивать от ужаса каждый раз при виде тени не входило в мои планы, если я хотела сохранить хоть немного здравомыслия.

Звук заводящегося мотоцикла позволил мне вздохнуть с облегчением, я поздравила себя, что не удрала от чего-то, что оказалось такой ерундой.

Но затем получилось так, что мотоцикл, вместо того, чтобы уехать, подъехал ближе, его шины хрустели по листве, оставшейся с прошлой осени и обильно усыпавшей траву. Мое сердце снова заколотилось где-то в горле, а руки сами по себе сжались в кулаки, готовые защитить меня, если это потребуется. Я чувствовала, как напрягается моя спина в инстинктивном позыве "дерись или беги".

Мотоцикл тарахтел все ближе, а я почувствовала, как мои глаза внезапно пересохли.

– Ну ладно, Ангел, – шептала я себе, – Не паникуй. Чтобы не случилось, не паникуй. Если он за тобой, и ты не знаешь, кто это… Он не будет ничего делать средь бела дня, когда вокруг столько народу. Просто сохраняй спокойствие. Возможно, он просто хочет поближе посмотреть на пруд или еще на что-нибудь. Он имеет такое же право находится здесь, как и ты.

Мотоцикл затормозил рядом с моей скамейкой, и мне потребовались все мои силы, чтобы тут же не вскочить и не убежать. Видение того, как Моррисон из своей тюремной камеры спокойно отдает приказ убрать меня, молнией пронеслось в моей голове.

Мотор выключили, и я слышала, как мотоцикл поставили на подножку. Я не дала своей голове повернуться лишь максимальным усилием, продолжая пристально смотреть на игру света по воде.

Спокойно. Сохраняй спокойствие. Спокойствие.

Я слышала легкий хруст гравия, когда человек сошел с мотоцикла. Ничего больше не было, кроме звука остывающего мотора да далекого детского смеха.

Почему он ничего не делает? Почему просто стоит там?

Да потому, – пронеслась мрачная параноидальная мысль, – что ждет удобного момента, чтобы убрать тебя без всяких свидетелей.

Ерунда, – ответила ей более разумная часть меня, – он просто смотрит на воду, как и ты. Может быть, ему оттуда лучше видно. Беги, Ангел, беги, пока у тебя еще есть шанс.

Спокойно. Пока еще ничего не случилось. Начни убегать сейчас, и ты никогда уже не остановишься. Ты должна сейчас обернуться, чтобы навсегда избавиться от страхов.

Я была настолько поглощена внутренней борьбой, что не заметила, как незнакомец подошел ближе ко мне, остановившись у края моей скамьи.

Зная, что мой страх будет больше, если я не буду смотреть, я посмотрела на него, пытаясь выдавить подобие улыбки. Мое лицо отразилось в забрале его шлема, и я увидела, насколько фальшивой получилась улыбка. Мои глаза были широко открыты, и в них была паника. Мое сердце бешено колотилось, а пот заливал глаза.

Он смотрел на меня так долго, что мне захотелось закричать на него, чтобы поскорее убивал меня, заканчивал с этим скорее, дабы я обрела наконец-то покой.

Его рука в перчатке начала подниматься, и в своем страхе я готова поклясться, что видела оружие. Мои руки инстинктивно поднялись, прежде чем я заметила, что его руки пусты, и он просто поднимает забрало на шлем. Он медленно поднял щиток, а я благодарила Бога за то, что, по крайней мере, увижу лицо своего убийцы, перед тем, как умереть.

Невесело, когда возносишь подобные молитвы благодарения, но на этом я хоть могла сосредоточить свои разбежавшиеся в панике мысли.

Я не видела всего его лица. Некое подобие капюшона скрывало все черты лица. Все, кроме глаз.

Моргнув несколько раз, я снова посмотрела.

Глаза.

Я моргнула еще раз, поднесла руку к лицу, чтобы закрыться от лучей заходящего солнца.

Еще секунда, и солнце закрылось длинным телом, оставив мне на созерцание прекрасные, зачаровывающие, изумительные голубые глаза. Голубые, как самая горячая часть пламени свечи. Голубые, как самая середина совершенного… айсберга.

– Айс? – прошептала я, а по моим щекам потекли слезы.

Глаза улыбнулись мне, потеплели, и их цвет стал еще глубже.

– Айс? – повторила я срывающимся от слез голосом. – Это ты?

Рука в черной перчатке опустилась, и я, не думая, схватила ее. Меня притянули к себе с легкостью, которую я хорошо помнила, а мой крик был внезапно приглушен ее грудью, я ощутила прикосновение и запах нагретой солнцем кожи. И это все окружило меня также сильно, как ее руки, обвившие мое тело в сильном объятии.

Мои слова лились потоком, будто из прорвавшейся плотины.

– О, мой Бог! Я думала, что ты умерла! Думала, что они убили тебя! Как ты оказалась здесь? Что с тобой случилось?

Дальнейшие вопросы утонули в нахлынувших рыданиях, она еще сильнее обняла меня, нежно укачивая. Под плотной кожей куртки я слышала, как быстро бьется ее сердце, и чувствовала напряжение в ее груди: она сама пыталась справиться со слезами.

Постепенно, она ослабила объятье, слегка отодвинув меня, и смотрела, смотрела на меня, будто пыталась снова запомнить мои черты. В ее взгляде было столько любви, столько чувства, что мои щеки покрылись румянцем. Смущенно рассмеявшись, я вытерла слезы, стоя, как солдат во время парада. Краем глаза я заметила несколько любопытных взглядов, которые бросали на нас прохожие. Я посмотрела на Айс, начиная снова нервничать.

– Ты не должна здесь находиться, – шепотом сказала я, надеясь, что она услышит меня сквозь капюшон и шлем. – Полиция все еще разыскивает тебя. Здесь небезопасно. Они… они могли установить за мной слежку. Знаю, что говорила это как параноик, но мои опасения были реальными.

Ее глаза снова потеплели в улыбке, она медленно покачала головой, и затем наконец-то заговорила: голос был немного приглушен, но был именно таким, каким я его помнила.

– Я наблюдаю за тобой полдня.

Мои брови удивленно взлетели.

– Ты наблюдала? Но я не…

Она снова покачала головой, ее глаза все еще улыбались. Айс мягко взяла меня за руку и повела к своему мотоциклу, подобно которому я никогда не видела раньше. Это был не туристический "велосипед", типа тех Харлеев и Хонд, что я видела возле баров в Питтсбурге. Этот мотоцикл будто был создан для скорости, а не для комфорта.

Отпустив мою руку, она обошла мотоцикл, достала второй шлем, прикрепленный к сидению, и протянула его мне. В ее глазах были вопросы.

Мои собств0енные вопросы, миллион вопросов, вихрем проносились в моей голове.

Приняв шлем, я одела его. Он был такой удобный, паролон резко скользнул по моим ушам. Я подняла щиток, глядя, как Айс снова обходит мотоцикл, взяв рюкзак с моими вещами. Он был не очень большой, как раз, чтобы поместились пару вещей из одежды и книгу Айс. Она надела мне его на спину, удобно подогнав лямки. Взяв бонсай, Айс подняла сидение мотоцикла, и там обнаружилось небольшое пустое пространство. Она аккуратно положила туда деревце, закрыла сидение и села верхом на мотоцикл.

Глубоко вздохнув, я села позади нее. Я ведь никогда раньше не ездила на мотоцикле. Эта машина была сделана так, что когда водитель наклонялся вперед, то почти ложился на бензобак.

Как только я более-менее устроилась, она взяла мои руки и поместила их у себя на животе.

– Держись, – единственное, что сказала она перед тем, как завести мотор.

И я держалась.

Мы ехали куда-то на север, не сбавляя скорости ни на секунду, в основном окраинами, но иногда мы попадали на освещенные автострады. Большую часть вечера я провела на Айс, в буквальном смысле. Она наклонилась вперед, чтобы удобнее было управлять мотоциклом, а я воспользовалась этим обстоятельством.

Миля за милей проплывали под нами. Я пыталась смотреть вокруг, но все расплывалась в призрачном весеннем рассвете.

Честно говоря, я была в ужасе от такого средства передвижения. Айс ехала на такой скорости, что на поворотах мы держались исключительно благодаря ее необыкновенной воле к достижению цели и хорошей физической подготовке.

Наконец я сдалась и опустила голову ей на спину, пытаясь приспособиться к происходящему.

Я почувствовала, что постепенно начала расслабляться, растворяясь в тепле исходившем от Айс, став с ней единым целым, пока мы мчались вперед навстречу будущему.

После долгих часов в пути мое тело стонало, а руки замерзли так, что я их не чувствовала. Я даже не сразу поняла, что мы съехали на обочину и остановились у небольшого, заброшенного на вид, домика.

Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы выпрямиться и разжать руки, которые почти конвульсивно цеплялись за Айс. Она соскользнула с мотоцикла с обычной грацией, затем повернулась и помогла мне, а потом она достала из кармана маленький ключ.

Мы забрали бонсаи из-под сиденья и подошли к двери. Айс вставила ключ и повернула его. Открыв дверь, она пропустила меня внутрь.

Комната была теплой, совсем небольшой. Ее освещала единственная лампа, стоящая на столе.

Двухместная кровать занимала почти все остальное место. Негнущимися пальцами я расстегнула ремешок и сняла шлем, поправляя волосы.

Айс повторила мои действия. Ее волосы рассыпались по плечам и я затаила дыхание, наблюдая за этим совершенным творением природы.

Айс повернулась ко мне и улыбнулась, а я умудрилась снова влюбиться в нее, падая в пропасть, пытаться выбираться из которой совершенно бесполезно.

Слезы появились в моих глаза. Несмотря на то, что больше всего на свете мне хотелось утонуть в ее нежной силе и любви, я хотела получить ответ на один -единственный вопрос.

"Почему?", – это слово состояло из множества эмоций, множества вопросов. Почему тогда? Почему сейчас? Почему вообще?

Ее улыбка стала задумчивой и нежной. Она сняла перчатки и усадила меня на кровать. Мое тело простонало свое спасибо за то, что покрывало было достаточно мягким.

"Было кое-что, чего я не могла не сделать", – тихо сказала она, смотря в пол.

"Я не понимаю"

"Я знаю"

"Тогда объясни. Пожалуйста. Я думала, что потеряла тебя"

"И это я тоже знаю", – она кашлянула и повернулась ко мне, взяв мою руку в свои. Она посмотрела на наши руки, а потом снова кашлянула.

"Когда… Я была в больнице и уже шла на поправку. Комендант нанес мне визит. Он сказал, что если хоть слово о Кавалло прозвучит вслух, то ты никогда не получишь апелляцию"

Ее слова, сказанные так мягко, поразили меня до глубины души.

"Тогда я поняла, что не могу вернуться назад. Я должна была… позаботиться о том, чтобы его угроза не стала реальностью".

Она на мгновение подняла глаза, но снова опустила их.

"Я была прикована к койке за лодыжку. Но они не учли, что кровати там не такие уж и прочные", – она пожала плечами, – "было не так сложно решить эту проблему. А потом, нужно было дождаться подходящего момента", – она глубоко вздохнула, – "Когда такой случай представился, я бежала"

"Куда же ты пошла?"

На ее лице появилась загадочная усмешка.

"У взяла пистолет, у старого… друга. Потом я пошла в дом к Кавалло"

Ее улыбка стала какой-то дикой.

"Пришло время расплаты"

Я слабо застонала и ее глаза встретились с моими, прежде чем снова опуститься.

"Да. Я пробралась в его дом, разобравшись с парой охранников"

"Ты убила их?"

"Неа… Они даже не поняли, что я была там. Я просто дала им выспаться. Он был наверху в своей постели. Один", – она сухо рассмеялась, – "Никогда не умел снимать женщин. Ладно, в любом случае, я подошла прямо к кровати и приставила пушку к его голове, думая о том, что он сделал с Жозефиной, Сальватором, со мной. А еще о том, что он собирался сделать с тобой, используя Моррисона".

Она выпустила мою руку и сжала кулаки.

"Я так хотела убить его, что чувствовала запах смерти. Мой палец был на курке – малейшее движение и выстрел закончил бы все это"

Она наклонила голову и сжала зубы, проведя рукой по голове.

"Я не смогла сделать этого", – еле слышно прошептала она, – "Видит Бог, я сильно этого хотела. Прикончить его… избавиться от этой крысы…", – она вздохнула, качая головой, – "Но я не смогла"

"Почему?"

"Пока я стояла там и смотрела как он спит, я подумала о тебе", – впервые за весь разговор она нормально посмотрела мне в глаза и слабо улыбнулась, – "О том моменте, когда в моих руках была жизнь Кассандры. Я вспомнила как ты говорила о том, что она не стоила этого. И я поняла, что если снова стану тем человеком, которым была", – слезы сверкали в ее глазах, – "Мои мечты это то немногое что у меня есть. Я не собиралась сдаваться. Не из-за этого человека…"

"О, Айс…"

Я протянула ей руку и она прижала ее к груди. Даже сквозь ткань футболки я чувствовала как сильно бьется ее сердце.

"Поэтому я ушла. Я оставила его в неведении. Уходя, я заметила записку на столе в гостиной. Там было написано название одного из ресторанов, где часто проходили всречи и имя Сальваторе на нем. Я знала, что это подстава и чуть не вернулась наверх, чтобы закончить начатое"

"Ты этого не сделала"

"Нет. Я решила предупредить Салваторе. Я пошла к нему, даже не зная, будет ли он на месте", – она снова ухмыльнулась, – "Его охрана не была удивлена моему появлению. Полагаю, что слухи о моем побеге быстро расползлись по городу. Однако они пропустили меня без лишних расспросов.

"Он был рад видеть тебя?"

"Не совсем. Ему хватало неприятностей. Поэтому я лишь выдала ему необходимую информацию, соболезнования по поводу смерти Жозефины и ушла. Я не знаю пожалел ли он о том, что я покинула его. Я знаю лишь то, что я не пожалела о своем уходе. Я поняла, что это не та жизнь которой я хочу в дальнейшем"

"Что же ты сделала?"

"Села на мотоцикл и уехала оттуда. Мои друзья владеют этой недвижимостью", – она окинула взглядом комнату, – "Не совсем Ритц, но безопасно, особенно подходит таким как я"

"Повсюду заставы. Они ищут тебя. Как же тебе удалось проскочить?"

Она улыбнулась.

"Кажется их больше волновали те, кто въезжал в город, чем те, кто его покидал. Я знала, что Моррисон будет паниковать, стоит ему узнать о моем побеге. Я решила, что вся полиция штата будет его охранять"

"Так и было. Забавно… Словно съезд полицейских"

Айс засмеялась.

"А еще я поняла, что Моррисон не решиться навредить тебе при таком скоплении официальных властей. Его сдерживал собственный страх. Я знала, чо Сальваторе позаботиться о Кавалло, если тот что-либо выкинет. И если Кавалло падет, то Моррисон уйдет в историю вместе с ним"

"Откуда ты знала, что так и получится?"

Она улыбалась во весь рот.

"А кто ты думаешь положил компрометирующие бумаги в его машину?"

Я ахнула.

"Ты не могла"

Ее брови взлетели.

"О… я сделала это"

Покачав головой, я рассмеялась.

"Не знаю, чему я удивляюсь"

"В любом случае", – продолжила она, – "Я торчала там, приглядывая за происходящим. Уверена, что Кавалло знал о том, что я сбежала прежде, чем он попытался провернуть все это с Бриачи. Я понятия не имею, что кроме эгоизма могла заставить его сделать это. Но он получил что заслужил и Моррисон тоже"

Ее улыбка стала несколько грустной.

"Потом, я стала приглядывать за тобой. Признаюсь, что я сильно напилась, когда узнала об апелляции"

"Но как? ДОНИТА???", – я взорвалась, – "Черт бы ее побрал!!! Я…"

"Нет. Это не Донита. Я не стала бы ее в это втягивать"

"Тогда кто?"

Ее молчание было лучшим ответом.

"Корина", – с уверенностью сказала я, – "Это была Корина, не так ли?"

Айс медленно кивнула.

Я вскочила на ноги, сжав кулаки.

"К черту!!! Я не могу поверить, что она скрывала такое от меня!"

Айс подняла руки вверх.

"Не вини ее, Ангел. Я просила ее молчать"

Я набросилась на нее.

"Но почему?!? Айс, я думала, что ты МЕРТВА!!! Ты представляешь себе через что я прошла??? Ты можешь себе это представить???!!!"

Она снова опустила взгляд.

"Да…НО это было единственное, что я могла сделать в данной ситуации".

"Но почему?", – спросила я снова, – "Почему ты не могла дать мне знать хотя бы то, что ты жива? Что бы случилось, кроме того, что мне не было бы так больно???", – кричала я, дрожа от злости.

"Я хотела, Ангел. Больше, чем чего-либо. Но я не могла. Это был твой шанс получить заслуженное – свободу. И если бы ты все знала, а меня бы потом поймали и все бы выплыло наружу, то все надежды на освобождение пошли бы ко дну".

Она посмотрела мне в глаза и ее взгляд светилось верой в собственные слова.

"Твоя свобода стоит больше, чем что-либо на этом свете, Ангел. Я сделала так как должна была. Я не ожидаю от тебя прощения или понимания"

Я смотрела на нее и чувствовала как улетучивается гнев. Она действовала руководствуясь Любовью. Это все, что мне нужно было знать. Я не могла забыть той боли, что она невольно мне причинила, но я приняла и поняла ту правду, в которую верила она. Расслабившись, я села рядом с ней на кровать и взяла ее за руки.

Я улыбнулась ей.

"Значит ты шпионила за мной, да?", – спросила я, положив голову ей на плечо.

Я почувствовала как она улыбается.

"Что-то в этом духе. Когда Корина позвонила и сообщила мне о вердикте, я вскочила на мотоцикл и приехала так быстро как смогла. Я была на месте за полчаса до того как ты вышла за ворота Болота"

Я подняла голову и посмотрела на нее. Ее глаза были закрыты.

"Когда я увидела тебя, то почувствовала как сердце рвется из груди. Я так тебя люблю"

Замолчав, она смахнула слезу, которая скатилась по ее щеке.

"Я не собиралась подходить к тебе… Я просто хотела снова видеть тебя и убедиться, что у тебя все в порядке. Я хотела увидеть своими глазами, что ты цела и невредима. Полагаю, что Донита предложила свою помощь"

Я кивнула.

"Почему ты не хотела подходить ко мне?"

Я не смогла сдержать обиды и почувствовала как она напряглась.

"Ангел, ты теперь свободная женщина. Невиновная женщина. Ты можешь идти куда хочешь: делать то, что ты хочешь. Я не могу заставить тебя жить моей жизнью, бежать все время, оглядываться на каждый звук… Меня могут узнать…"

Она вздохнула.

"Но, когда я увидела тебя в парке, когда я увидела как солнце дотрагивается до твоих волос, я не смогла… я не смогла уйти, не сказав тебе, что люблю… не попрощавшись с тобой. Ты заслужила хотя бы это. А потом, когда ты оказалась у меня в руках… я не смогла. Я не могла отпустить тебя. Не важно как сильно мне этого хотелось. Я просто не смогла. Знаю, что это нечестно по отношению к тебе, но я не прошу тебя быть со мной. Я просто знаю, что должна сказать больше, чем просто "прощай". Я должна была объяснить… Я должна… Я бы не смогла жить с мыслью, что ты ненавидишь меня"

Ее взгляд был таким потерянным, таки бесконечно печальным, что мое сердце было готово разорваться.

"О, Айс. Я не могу ненавидеть тебя. Неужели ты не понимаешь?"

Ее взгляд стал застенчивым я она напомнила мне ту маленькую девочку, которую я видела на фотографии.

"Меня давно так никто не любил", – сказала она еле слышно, – "Я думаю, что забыла каково это. Но твоя свобода…"

Я дотронулась до ее лица руками и заставила посмотреть мне в глаза.

"Айс, свобода дает нам право принимать решения о том как жить. И этот выбор был сделан уже давно. Быть с тобой это все чего я хочу"

"Но…"

"Никаких но. Моя свобода дала мне этот шанс и я не собираюсь отступать. Ты можешь не понимать меня. Просто прими такое решение. Впрочем, можешь не принимать. И это право, которое тебе дала твоя свобода"

"Я не могу позволить тебе отказаться от новой жизни из-за меня, Ангел. Не надо думать, что я не ценю твою попытку, потому что это не так"

Я нахмурилась помимо собственной воли.

"Хочешь сказать, что я свободна ровно настолько насколько ты мне позволяешь?"

"Черт побери, Ангел! Если ты останешься со мной, то снова можешь попасть в тюрьму! Неужели не понятно?"

О, да… Она разозлилась. Но на этот раз… На этот раз мне не было страшно.

"Айс, единственная тюрьма, которая мне сейчас грозит это та, в которую я попаду, если ты откажешь мне в праве принимать собственные решения. И решетки там будут только вокруг моего сердца. Это то место, куда я никогда не захочу попасть. Это в тысячу раз хуже, чем Болото", – я схватила ее за руку и подняла наши руки так, чтобы она видела, – "Моя жизнь рядом с тобой, Морган Стил. Так было с тех самых пор, как я впервые увидела тебя. Это никогда не изменится, независимо о того, разрешишь ли ты следовать за тобой или нет"

Первый раз за все время нашего знакомства, Айс выглядела испуганной. Это не был панический страх, но что-то подобное мелькнуло в ее глазах.

"Я… не могу…"

Я поднесла пальцы к ее губам, не давая ей говорить.

"Ты не можешь", – прошептала я, – "зато могу я"

Наклонившись, я убрала пальцы и заменила их своими губами, целуя ее со всей любовью, которая переполняла мою душу. Спустя мгновение она ответила мне, дотрагиваясь до моих волос, притягивая меня к себе. Запах дороги и кожи заполнил меня.

Не отрываясь от поцелуя, я скинула вещи с кровати и легла на спину, увлекая Айс за собой.

Мои руки боролись с незнакомыми застежками, кнопками и молниями ее кожаного костюма, больше всего желая почувствовать тепло Айс под этой ненужной одеждой.

Я застонала, когда наконец достигла цели и позволила своей страсти взять вверх и вести меня вперед. Я шла к своей новообретенной свободе.

И вот я сижу, дописывая последнее предложение пока Айс мирно спит в паре шагов от меня.

Она лежит спиной ко мне, но я ни на секунду не сомневаюсь, что на ее губах улыбка. Улыбка, которая появилась благодаря мне. И эта мысль согревает меня.

Спустя мгновение, я подойду к ней и лягу рядом, обняв ее, а потом провалюсь в сладкие объятия сна, слушая стук ее сердца и согревшись ее теплом.

Еще совсем немного.

Мы решили выехать по направлению к Канаде следующим же утром. Мы попробуем

обосноваться там, где мне было так хорошо в детстве. Пресечь границу будет непросто, но

Айс была уверена, что мы справимся.

Больше всего на свете я хотела поделиться с ней своей мечтой.

Может быть кто-то из вас удивляется как я могла решиться следовать за ней и жить

дальше под постоянной угрозой быть пойманной.

На подобные вопросы я могу дать только тот ответ, который мне подсказывает сердце.

Суть его в том, что если завтра или через пятьдесят лет меня поймают или убьют, я буду знать, что прожила жизнь так как хотела этого. Я сделала свой выбор и была счастлива. Я любила и была любима тем человеком, который был половинкой моей души. И я не хотела ничего другого.

А ведь на самом деле, чего еще просить у этой жизни?