Азбука любви

Глава 2

– Положите его здесь, пожалуйста, – вежливо прошу я, и полицейские бросают моего брата на диван. Не самое удобное спальное место в мире, но это всяко лучше комнаты для допросов и камеры. – Спасибо большое! – говорю я, укрывая Антона тёплым пледом. Ночами у меня дома бывает прохладно. Знаю, что по венам брата течёт огненная вода, а ещё от него ужасно воняет, но я была и остаюсь заботливой сестрой.

– Мы пойдём, – говорит один из них, обращаясь к Альбине. И они уходят, оставив у меня на полу следы от грязной подошвы.

Младший лейтенант не спешит уходить. Вместо того чтобы пойти вслед за ними, она закрывает дверь и оглядывает квартиру.

Честно говоря, моя квартира, которую я приобрела в семнадцать лет, всегда была моей гордостью.

Первые шестнадцать лет жизни я жила в Москве. Мне всегда нравился огромный мегаполис, особенно в детстве. Я часто вставала по ночам, подходила к окну, а жили мы с родителями на четырнадцатом этаже, забиралась на подоконник и любовалась огнями большого города. Свет в окнах соседних домов, проезжающие мимо нашего дома автомобили, замысловатые вывески на первых этажах каждого здания и неон освящали даже самую тёмную ночь всеми цветами радуги. Для меня, маленькой девочки с огненно-рыжими кудряшками, не было зрелища прекраснее того, что находилось за моим окном. Иногда я часами могла сидеть и смотреть на всю эту красоту. Я часто ловила взглядом какой-нибудь необычный цвет, который подобно светлячку летел где-то вдалеке и следила за ним до тех пор, пока он не исчезал из поля зрения.

Потом мои детские игры стали не такими увлекательными, как прежде. Я пошла в школу, у меня появились первые друзья и подруги, а потом мы с родителями переехали. Мы сменили двухкомнатную квартиру на четырнадцатом этаже, перебрались ближе к центру города, где и вид был не таким увлекательным, и у меня появились новые увлечения.

Когда мне исполнилось четырнадцать лет, прямо в мой день рождения, двадцать четвёртого декабря, мы узнали о том, что маме диагностировали рак груди. Бабушка с её стороны тоже умерла от рака. Это наше семейное проклятия. Все женщины, вот уже пять поколений, умирают от этой неизлечимой болезни.

Через два месяца мама умерла, и я поклялась самой себе, что после школы уеду из дома и переберусь в другой город. Так и сложилось.

Я окончила школу и переехала в город Находка, Приморского края. Мой отец, уехав из деревни Вереск, перебрался сюда, когда он был ещё студентом. Здесь он встретился с моей мамой, самой обыкновенной московской девчонкой, которая приехала вместе с отцом на открытие завода. Их разделяли тысячи километров, разное воспитание, образование и круг общения, но мама говорила, что, увидев папу, почувствовала необъяснимое притяжение. Нет, она не влюбилась с первого взгляда. Она хотела врезать ему по морде, потому что он испачкал новое платье. Кто бы мог подумать, что такой пустяк породит новую семью и создаст жизнь? Я всегда знала, что магии не существует. Но вот такие моменты заставляют поверить хотя бы в чудеса. А они случаются. Мне ли об этом не знать?

– Одна живёшь? – интересуется Альбина, заглянув на кухню.

– Вообще-то да, но этот Новый год мы с отцом и его второй женой решили встретить у меня дома.

– А где твоя мама?

– Она умерла от рака в 2012 году.

– Прости.

Поправляю тёплый плед, убеждаюсь, что брат все ещё спит крепким сном младенца, и иду на кухню.

– Альбина Юрьевна, может быть, попьём чаю? – предлагаю я, даже не зная, зачем это делаю. Полчаса назад, у неё в автомобиле, у меня возникла мимолётная слабость, но я же не дура, чтобы подкатывать к полицейскому при исполнении.

– Взятку предлагаешь? – И снова губы Альбины трогает нежная улыбка, которая вызывает приятные воспоминания.

– Нет! – говорю я. И, немного подумав, быстро добавляю: – А вы...

– С ума сошла! Даже не думай об этом!

– Простите, я лишь хочу помочь брату.

– С Антоном все будет хорошо, – уверяет меня Альбина, попутно снимая мокрое пальто с платком. – Я выпила бы чаю, но мы не станем обсуждать деньги. Поняла?

Киваю, пытаясь сообразить, сколько денег нужно заплатить, чтобы отмазать брата. Я понимаю, что Альбина – исключительно принципиальная женщина, хотя сериалы про полицейских утверждают, что все берут взятки. Неужели телевидение обманывает? Какой кошмар! Впрочем, кого я пытаюсь надурить? Я осознаю, что фильмы далеки от реальности, но попробовать стоило. Все же речь о моем брате.

Ставлю чайник на плиту и включаю газ, а сама лезу в холодильник. Перебравшись из Москвы в Находку, в возрасте семнадцати лет, первым делом мы с отцом и его второй женой Мариной, пошли выбирать квартиру. Не знаю почему, но из всех вариантов я положила глаз на первое предложение. Эта двухкомнатная квартира оказалась именно такой, каким я представляла свой новый дом. Дальше дело оставалось за малым. Мы заключили договор купли продажи, рассчитались с собственником и отправились по магазинам. Три месяца капитального ремонта, два с половиной миллиона вложенных средств и ведро антидепрессантов сделали своё дело. Я получила ключи от квартиры мечты.

Хватаю в охапку свежие овощи с колбасой и сыром, достаю хлеб для тостов и начинаю делать бутерброды к чаю. Помыв руки, Альбина садится за стол, со стороны окна, складывает ногу на ногу и смотрит на то, как я ловко обращаюсь с ножом.

– Я не ждала гостей, поэтому не запаслась алкоголем, – говорю я таким тоном, будто хочу опоить её.

– Я не пью за рулём, Аня. Кстати...

– Да?

– У тебя чай кипит.

Оборачиваюсь и вижу, что на плите валит горячий пар. Черт возьми! Я не проверяла количество воды в чайнике, а он нагрелся до такого состояния, что начал чернеть.

Хватаюсь за ручку, ставлю его в раковину и с дуру включаю холодную воду. Меня обжигает горячим паром, и я, взвизгнув то ли от страха, то ли от боли, ударяюсь затылком о холодильник, стоящий позади меня.

– С тобой все нормально? – спрашивает Альбина, хлопая густыми ресницами и глядя на меня, как на какую-то идиотку.

Вот, что бывает, когда нервничаешь! Только я сама не понимаю, почему это происходит. В последний раз со мной такое было, когда я поставила крест на отношениях с Ритой. Это случилось в начале лета. Мы ездили навестить бабушку, и я узнала, что моя ведьма вышла замуж и родила сына. После того дня у меня началась череда неудач. Но я думала, все позади!

Так, почему я такая неуклюжая, когда рядом Альбина? Это она так влияет на меня? С чего вдруг? Я ведь понимаю, что между нами ничего не может быть. И не будет!

– Да, все просто прекрасно... – ставлю полный чайник на плиту, включаю газ и сажусь за стол, краем глаза озираясь на гостью. – Я не могу отойти от новостей. Неужели Антон избил бездомного?

– Есть свидетели. – Альбина занимает мое место и нарезает остатки огурца, колбасы и сыра. – Не думай об этом. Я много лет работаю в полиции и знаю, что подросток на учете – ещё не самое страшное. Если твой брат не станет совершать глупости, весной, а может быть, намного раньше, его снимут с учёта. В нашем небольшом городке много сверстников Антона отмечается у участкового. Видимо, все дело в поколении.

– У вас в практики были случаи, когда...

– Да, – кивает Альбина. Ей тяжело говорить об этом. Это видно по глазам. – Два месяца назад я поставила на учёт одного школьника, который на глазах у всей школы избил одноклассницу. Обычно образовательное учреждение не вмешивает в свои дела полицию, но ученики засняли видео, которое всплыло в сети, и нам пришлось вмешаться. Побои были не серьёзными. Вовремя подоспели учителя.

– Я видела этот случай в новостях, – вздыхаю, потому что знаю, чем закончилась история. – Вы поставили школьника на учёт, а он убил одноклассницу.

– Верно.

– Что его ждёт?

– Детская колония, а потом тюрьма общего режима. Если суд признает его виновным, в чем нет никаких сомнений, на свободу он выйдет ещё не скоро.

– Вам нравится ваша работа? – спрашиваю с нотками осуждения.

– Думаешь, я хочу сажать подростков в тюрьму? – Альбина убирает нож в сторону, наклоняет голову и заглядывает в мои глаза, хотя смотрит прямо в душу. По крайней мере, у меня складываются не самые приятные ощущения. – Я занимаюсь этим, потому что хочу помогать оступившимся детям, девочка! Может быть, система правопорядка никогда не была идеальной, и мы тоже совершаем ошибки, как в случае с убийством школьницы, но я изо всех сил стараюсь вернуть запутавшихся подростков в общество. Я могла бы плюнуть на твоего брата, отправить его в органы опеки, чтобы непутёвую мать, которая оставила ребёнка на поруки точно такого же глупого подростка, лишили родительских прав. И это было бы справедливо. Мне тоже не хочется разбирать грязное белье людей, не способных уследить за детьми. Но я пошла вам на встречу, а могла вернуться домой, поужинать и лечь спать.

– Извините. Не хотела вас обидеть, – опустив голову, бормочу себе под нос.

– Все хорошо. Я привыкла к недоверию со стороны граждан. И я не держу зла, – говорит она, снимая закипевший чайник с плиты. – Есть заварка?

Я открываю дверцу холодильника, где храню все быстро портящийся продукты, в том числе и заваренный чай, и слышу стук. Иду в коридор, открываю парадную дверь и вижу на пороге своей квартиры пожилую женщину, тётю Клаву. У нас с ней один общий тамбур, поэтому она часто заходит в гости.

– Это тебе, доченька! – расплывается в улыбке она, протягивая мне тарелку с тёплыми пирожками.

– Тётя Клава, не стоило...

– Ты брось эту ерунду! Сколько раз ты выручала меня? Бери!

Я не привыкла брать бесплатные угощения, но в случае с соседкой мне приходится это делать.

Она улыбается и уходит к себе домой, а я закрываю дверь и возвращаюсь на кухню. Ставлю тарелку с пирожками на стол, где уже стоят два бокала с чаем и лежат бутерброды.

– Это нам к чаю, – закатываю глаза.

– Соседка? – спрашивает Альбина, надкусив пирожок с капустой, луком и яйцом. – Вкусно!

– Баба Клава постоянно занимает у меня, – поясняю и ловлю себя на мысли, что это не мое дело. – В общем, деньги она не возвращает, а если делает это, то очень редко. Поэтому в уплату долгов приносит мне еду: пироги, блины, один раз суп принесла.

– Видимо, у неё маленькая пенсия...

– Дело не в этом, – перебиваю, все ещё думая, что лезу не в свои дела. – У неё есть сын, и он – алкоголик. Баба Клава получит пенсию, спрячет от него, так он найдёт, отберёт и пойдёт пить, пока не пропьёт все до последней копейки. А потом они весь месяц ходят голодные. По весне и летом она выходит на улицу и цветами торгует, но зимой, сами понимаете, это невозможно.

Альбина рассматривает меня, словно мы видим друг друга в первый раз. А самое странное во всем этом то, что в её глазах читается лёгкая неприязнь. Я много раз видела этот взгляд в глазах тех, кто знает о моей сексуальной ориентации. Такое невозможно перепутать.

– Можно я задам личный вопрос? – спрашивает она все ещё с нотками неприязни. – Чем ты занимаешься?

– Учусь на юридическом факультете. А что?

– И ты даёшь деньги в долг?

– Что в этом плохого?

– Ничего! – Она разводит руками, а сама усмехается надо мной. – Ты ещё не успела заработать первую зарплату, а уже разбрасываешься деньгами. Я все понимаю. Мне только не понятно, кто обеспечивает тебя.

– Дядя.

– Даже не отец?

– Папа, конечно, помогает, – поспешно объясняю я. Вот черт, зачем я оправдываюсь перед этой женщиной? – Однако квартиру, обучение и большую часть денег мне дал дядя, старший брат мамы.

– Той, которая умерла.

– Единственной! – сквозь зубы бросаю я. – Это что за наезд? Вы мне допрос решили устроить, что ли?

Внезапно Альбина взрывается звонким и заразительным смехом, подскакивает ко мне и также внезапно крепко обнимает меня. От неё пахнет приятными духами с лёгким оттенком пота, а ещё она очень костлявая, но от её нежных рук у меня вспыхивает лицо. Я давно не прижималась и не обнимала женщину, уже успела отвыкнуть, а Альбина кажется мне такой нежной, что внутри все съёживается от возбуждения. Как же мало надо для счастья!

– Прости, пожалуйста, – шепчет она, обжигая горячим дыханием мою шею. По телу пробегают мурашки, и я, взволнованная этим неловким моментом, обнимаю её. – У меня за годы службы в органах выработались вредные привычки. Это называется профессиональной деформацией.

– Чай остывает, – сгорая от смущения, я отрываюсь от неё. Все ещё не могу прийти в себя после объятий, которые были слишком неожиданными. Я знаю, что за ними не скрывается никаких намёков. Сложно представить, что Альбина Юрьевна, младший лейтенант полиции и инспектор по делам несовершеннолетних, окажется в моей лиги. Или я ошибаюсь?

– Альбина Юрьевна, скажите, а вы замужем?

– Как видишь, – улыбается она, показывав свободный безымянный палец. – По правде говоря, я была замужем, даже два раза. Но у нас ничего не получилось. А ты? У тебя есть парень?

– Я все время отдаю учебе, – нагло обманываю я. – На личную жизнь ничего не остаётся.

– Да ладно?! Хочешь сказать, что у тебя все время уходит на учебу? Ты меня за дуру держишь? Я ведь тоже была студенткой, Аня.

– У меня плохо с учебой, – снова нагло вру, но уже начинаю краснеть от стыда.

– Не верю!

И на что я только рассчитываю, пытаясь одурачить женщину, которая работает в полиции? Наверное, она каждый день сталкивается с враньём. А я никогда не умела врать. Но у меня остаётся последний козырь в рукаве.

– Вы меня подловили, – поднимаю руки в знак полной капитуляции. – У меня нет парня, потому что мне сложно строить отношения. Все время попадаются одни козлы.

– Значит, ты ещё не встретила человека, которого могла бы с уверенностью назвать любимым. У тебя вся жизнь впереди. Не унывай, – хлопнув меня по плечу, Альбина улыбается, глядя перед собой. Она смотрит в зеркало, что висит над столом.

– Вы говорите так, словно для вас все кончено.

– Может, так и есть. Мне всегда было тяжело найти подходящего парня. Нелегко, знаешь ли, быть такой высокой! – иронично смеётся она; в её голосе звучат нотки недовольства, будто она проклинает себя за высокий рост.

– Вы ошибаетесь.

– Да нет. Мужчины всегда обращают внимание на стройных и миниатюрных девушек, как ты. На меня они смотрят иначе. Зачем мужчине женщина, которая способна повесить его на гвоздь?

Мы похожи, думаю я про себя, наблюдая за тем, как Альбина пьёт чай. Я никогда не испытывала любви к мужчинам, потому что рядом с ними мое тело становится мраморным. Я ничего не чувствую.

Может быть, у Альбины другого рода проблемы, но нам обеим сложно найти человека, который будет видеть настоящих нас. Довольно сложно найти общий язык с мужчиной, когда у тебя такой высокий рост. Ещё сложнее дать понять, что между вами ничего не будет, потому что ты из другой лиги и предпочитаешь только женщин.

Мы с Альбиной такие разные, но проблемы у нас очень похожие. Я это понимаю, а сама не могу отделаться от ощущения, что мы никогда не станем парой. Она точно не Рита. И она не сможет принять моих чувств.

– Думаю, мне уже пора, – говорит она, улыбнувшись своему отражению.

– Уходите? – спрашиваю я, немного растерявшись из-за того, что мне не удалось узнать о ней чуточку больше.

– Завтра я обязательно вернусь, чтобы подписать все документы. – Альбина берет с холодильника блокнот и ручку, записывает два номера мобильных телефонов и лепит бумажку на дверцу. – Твой брат выпил достаточно, поэтому он должен проспать до утра. Но если у тебя возникнут проблемы, в полицию не звони. Набери мой номер.

– Почему?

– Аня, – коснувшись моего плеча, вздыхает она, – дежурный уже оформил арест. К тому же дело твоего брата лежит у меня на столе. Если он снова попадёт в отделение, я не смогу помочь. Будет лучше, если мы сами приструним его.

– Да-да! Я об этом даже не подумала! Спасибо вам, Альбина Юрьевна.

– Альбина, – говорит она, натягивая зимние сапоги. – Мы договорились? Если что, я примчусь в мгновение ока.

– Договорились, Альбина... – пробую на вкус, улавливаю терпкий аромат соблазна и расплываюсь в улыбке, представляя себе, как буду выкрикивать её имя во время секса.

У меня точно проблемы с головой!