Б в квадрате

2

— Куда пойдём? — спросил Боря, осматривая поляну и лес.

— Далеко уйти не смогу, — печально говорит Коля, — просто прогуляемся вперёд и назад.

— Тогда пошли, — Боря предложил ей локоть, за который самка с радостью ухватилась.

— Боря?

— Да, — откликнулся самец, подстраивая свой шаг под её неспешную подходку.

— Расскажи о себе, — попросила Коля, — Стёпа и Лена уже рассказали о себе.

— Тебе так интересно? — хмыкнул Боря.

— Конечно! — горячо ответила Коля.

— Какие же вы люди любопытные, — засмеялся Боря.

— Забыл? Я больше не человек, — напомнила Коля.

Как он может забыть об этом? Коля отказалась от статуса «человек», чтобы быть со Стёпой. Представитель Расы людей Совета Разновидностей отлучил её от людей (а она и согласна была!), а вожак Гром удочерил её, в связи с чем, она теперь в глазах всех Рас считалась оборотнем. Оборотнем с человеческой сущностью. Хотя человеческая натура её (по уверениям вожака Ростислава) подстраивается под природу оборотней. А когда забеременела стала поглощать сырое мясо, совсем как беременные самки оборотней. Сначала это напугало всю семью, но научная группа уверила, что это нормально для неё, и никакого вреда её организму не несло. Готовую пищу она употребляла мало, зато сырое мясо за обе щёки, и они к этому привыкли.

Ростислав и его научная группа заверила, что её организм терпит изменения. И если по началу все думали, что жить ей осталось не больше шестидесяти лет, как полагается человеку, то анализы показали, что она перестала стареть. Её организм застыл. Боря молился их благодетельницам, чтобы они оказались правы. Он не хотел бы видеть, как Стёпа после смерти пары будет увядать. Щенки имеют свойство вырастать и покидать отчий дом, а самец чахнет от одиночества и тоски после смерти пары. Кто-то тихо угасает, а кого-то поражает бешенство.

— Что ты хочешь знать?

— Твою жизнь до нашего знакомства.

— Так это же практически сто лет жизни пересказать надо, — шутливо простонал Борис.

— Мне достаточно краткого изложения, — засмеялась Коля.

Боря кивнул. Он пожевал полные губы, соображая с чего начать. Обычно все рассказы и истории начинаются с рождения.

— Родился и вырос я в Ркутской области, но мой отец родом из Мурской области. Так как он являлся Альфой, то по достижению совершеннолетнего возраста его изгнали из стаи. Он так же, как и Стёпа обратился в земельный Русреестр, и ему нашли небольшую территорию в Ркутской области, в пятидесяти километрах от главного города.

Он с девства любил гончарное дело и институт выбрал с этой специальностью. Его родители помогали построить мастерскую на новой территории, в которой он жил до тех пор, пока не смог заработать достаточно, чтобы построить дом. Он тоже думал, что умрёт волком-одиночкой, но у наших благодетельниц своё мнение.

Он продавал свои работы везде, в поселениях оборотней, человеческих городах и другим Расам. Однажды он поехал в поселение вожака Льва, так как тот заказал посуду для своего дома. В доме вожака отец встретил маму, и они запечатлелись с ней. Когда мама узнала, что её пара-самец не принадлежит стае, очень расстроилась, но деваться некуда. Пара-самка обязана следовать за парой-самцом. Лев же очень разозлился, он планировал спариться с ней, несмотря на оговорку к Закону о чистоте крови и рода.

— Самка не имеет права спариваться для продолжения рода, если не прошла запечатление, — декларировала Коля, — Только запечатлённая и потерявшая пару-самца самка может спариваться дальше.

— Верно, Колян, — кивает Боря, — Но отец рушит планы Льва. Мама уезжает из стаи за отцом. Вскоре появился я, и сколько себя помню, мама никогда не жалела, что ушла за отцом.

Папа учил меня гончарному делу, я страсть как полюбил эту профессию. Сначала помогал отцу, а затем, набив руку, начал делать свои изделия. А вырученные с продажи деньги папа откладывал на мой счёт. Скажу честно, к тридцати годам я был заряжен, — Боря весело посмеялся, — про любимое дело не забывал, но и интересы добавились.

— Какие?

— Самки, — засмеялся Боря, — и поэтому часто по ночам пропадал. Я встречался со свободными самками и учился искусству любовных игр, — он пошевелил бровями, — но про работу не забывал. Мать, конечно, ругала за связи с самками из поселений, но признаюсь — ни у одной из них я не был первым. Так что совесть моя чиста.

— А разве тогда не разрешали мимолётные отношения с человеческими самками?

— Нет, их разрешили пятьдесят лет назад. Отец всё время напоминал, чтобы я предохранялся. Пусть самка не моя, нет течки, но надо с защитой. Когда мне было тридцать лет, мама родила мне брата. У нас была счастливая семья, — лицо Бори смягчила тёплая улыбка, — Мы не ссорились и не ругались, помогали друг другу. Но ничто не вечно, в моём случае.

Лев не мог найти пару это вкупе с завистью к моему отцу отравляло его. Однажды, после ночных гулянок по лесу, я возвращался домой и увидел огненный горизонт. Плохое предчувствие заполнило меня. Я со всех ног бросился домой. Мой дом горел пламенем. Ни отца, ни матери на улице нет. Но запах жжённого тела перемещался с запахом дыма. Недалеко от дома валялись дротики от транквилизатора с красными кончиками.

Пожарная, скорая и милиция приехали быстро. Пожар потушен, — Боря вздохнул, — судмедэксперты нашли кости трёх особей, среди них были маленькие, — голос самца дрогнул, — Мой брат и родители сгорели. Я несовершеннолетняя сирота. Бездомный волк, не имеющий стаи, лишённый семьи и родного дома. Сгорела даже мастерская отца. Пожарные сообщили о следах поджога. И я понял, чьих лап дело. А Лев потом сам рассказал обо всём. Через несколько месяцев я пришёл с вызовом на бой.

Коля ахнула, зажав рукой рот.

— Да, молодняк часто переоценивает свои возможности, — Боря нежно похлопал по руке самки, чтобы успокоить её, — и я был таким. Пришёл в его поселение, стоял на пороге его дома и кричал свои обвинения. Молодняк у любой Расы думает, что он бессмертен и всесилен. Но опыт будет хитрее силы. Ты можешь вложить не дюжую силу в удар, но твой оппонент, если намного опытнее тебя, увернётся. И твоя сила остаётся ни с чем.

Я был молодым, бессмертным и всесильным. Лев же был опытным и хитрым. Я проиграл бой, меня с позором выкинули за пределы поселения. Даже дед с бабкой ничем не помогли, иначе бы их изгнали. Ты знаешь, как самки привязаны к стаям, это можно сравнить с наркотической зависимостью. Моя мама была необычной самкой, раз спокойно переносила безстайность.

— Ты обижен на родителей матери? — поинтересовалась Коля.

— Нет. Да и тогда мне не было до них дела. Я упивался своей болью и горем от потери семьи. Я долго восстанавливал документы личности, жил на руинах дома и мастерской. А когда собрался покидать Ркутскую область зашёл ко Льву. Он принял меня и всё рассказал.

Он пришёл вечером в наш дом и поджёг его. Отец выбежал на крыльцо, чтобы разобраться со Львом. Прихвостни вожака вырубили его транквилизатором и затащили в дом. В доме в колыбели находился мой брат. Мать увидела зарево из мастерской и ринулась в дом. Лев хотел забрать её, но не получилось. Она забежала с чёрного входа. Вожак только услышал её скулёж, а следом крики агонии боли сгорающего заживо. Самка… моя мать… горела. Лев плакал, — на лице Бори не было выражений, — А что толку, думал я, мёртвых не вернуть.

— Он был среди вожаков Совета?

— Да, и он был среди тех, кто дал добро на ваши отношения. Думаю, после гибели матери он переосмыслил всё и теперь замаливает свой грех.

Они остановились. Самец обернулся назад, они ушли довольно далеко от бара.

— Может пойдём обратно? — предложил Боря.

— Да, надо, — согласилась Коля, — а то чувствую не дойду.

— Я донесу.

— Спасибо.

Они повернули обратно к бару, а Коля попросила продолжить рассказ.

— Я бродяжничал три года, путешествуя по разным областям автостопом, либо пешком. Деньги у меня были, но я искал свой «дом». Ни одно из мест не отзывалось теплом. Я ночевал в придорожных отелях. Подрабатывал разными профессиями. Дрался, пил, занимался сексом беспорядочно. До тех пор, пока не попал в Урскую область и случайно не забрёл на территорию вожака Ратибора. Я нарвался на драку с оборотнями и меня избили до такой степени, что регенерация не работала. Сбой функции регенерации дал мой трёхлетний образ жизни.

Избитый я зашёл на нейтральную территорию Степана и рухнул в обморок. Сколько пролежал в беспамятстве не знаю. Меня подобрал Степан и привёз в свой бар. Очнулся я в комнате, перебинтованный. Рядом брат. Он предложил мне остепениться, жить и работать у него, даже не зная моей истории жизни. Просто предложил.

Я думал, что побуду у него месяц или два, и продолжу своё бесконечное путешествие. Но, — Боря окинул взглядом карих глаз пейзаж, — я нашёл свой дом, который искал до совершеннолетия. Стёпа отдал мне земельный участок на выбор для постройки дома и мастерской. Он мне помог найти курсы стеклодувов, и я их прошёл. Мы построили мастерскую и я начал творить.

У Стёпы даже в его личном мини баре кабинета всё ещё стоят мои первые стаканы, — засмеялся Боря, — края не ровные, ассиметричные. Но их он очень любит, говорит, что даже бракованные вещи становятся эксклюзивными и любимыми. Они не повторимы, и в этом их ценность. Я благодарен ему за помощь. Его дом стал моим. Иногда приходит мысль, что мой младший брат был бы таким же, как Степан.

— Тебе, наверно, пришлось заново восстанавливать документы?

— С чего ты взяла?

— Ну, разве, ты их не потерял или их не выкрали?

— Колян, ни одной Расе не нужны чужие документы! — засмеялся Боря, — Мы не люди, нас даже не интересуют деньги. У меня не пропало ни одной купюры. Это ниже нашего достоинства обкрадывать.

Коля всё чаще стала останавливаться и переводить дыхание. Боря понял, что у самки не осталось сил идти. Поэтому он взял её на руки и уже нёс.

— Я не слишком тяжёлая? — краснея от смущения, спросила Коля.

— Я оборотень, уж беременную самку донесу, — хмыкнул Боря.

Коля знала, что оборотням под силу даже автомобиль приподнять, как это сделал Степан, когда она сбежала от него после запечатления, а он её догнал, чтобы не дать уйти.

— Это конец твоей истории?

— Ага. Больше рассказывать нечего. Обид ни на кого не держу, зла никому не желаю. Моя душа успокоилась. Пусть и жестоким путём, но благодетельницы привели меня сюда. Думаю, для чего-то вели к Степану.

Щенята начали толкаться, словно подтверждая его слова. Хотя волчицы на Бориса всегда реагировали. Стёпа даже порой ревновал своих щенят к Боре.

— Словно он их отец, — недовольно бурчал её волк.

Она немного пошевелилась в руках брата.

— Что такое? — Боря даже остановился.

— Волчицы толкаются. Они всегда реагируют на тебя.

— Самки меня любят, — гордо заявил Боря и засмеялся.

Он снова двинулся к бару. Коля для него ничего не весила, так что он даже дыхание не сбил.

— Они уже заняты, — напомнила Коля, — И тебе нужна самка, которая будет держать твой хвост в руках.

— Ты меня так сильно не любишь? — в комическом ужасе спросил Боря.

— Люблю, но самка похожая на меня тебе не подойдёт.

— Я буду рад любому характеру своей пары. Может быть когда-нибудь, у меня будет пара, — спокойно, даже равнодушно, сказал Боря.

Он не верил, что у него будет пара. Нехватка самок заставляет многих оборотней быть волками-одиночками. Поначалу все верят, а потом вера угасает, а надежда гаснет, переставая тлеть.