Баба Яга прибудет из Парижа.

Церемония посвящения.

Ночной лес. Полная луна освещает тропинку.

На тропу вышел молодой мужчина. Он был в черном плаще, лицо скрыто капюшоном. Мужчина подвел к трону девушку и удалился. Он знал, чем закончится весь этот фарс. И как на это клюнула дура? Неужели не понимает, что исход этих церемоний всегда один – смерть! Всегда так было и всегда так будет.

Все было готово к церемонии. Девушка взошла на трон. Она была царственна и девственна. Трон – это единственное, что не пришлось подготавливать для церемонии: для царственной особы его подготовили высшие силы.

Ровно в полночь на полную луну должен быть совершен обряд посвящения Царицы Тьмы. Главная часть церемонии – обряд зачатия. Выпив напиток бессмертия, дева взошла на трон. И вот сейчас появится отец всего сущего. Сам Сатана.

Но сейчас нет полночи, а появился Он. Не Сатана, как ей было обещано, но человек. Сын Божий. С цветами и лентами пришел и стал украшать Великое ложе. Стал говорить какие-то пустые слова. Но ничего она уже не могла сделать, чтобы предотвратить кощунство: пошевелить ни рукой, ни ногой она не могла и сойти с трона не могла. Ее как будто парализовало. И соображать она уже тоже не могла.

А он говорил с нею: объяснял ей простые истины, смеялся над ней и издевался над глупостью ее. Потому что она послужила его планам: он отомстил за то, что не любили его. За то, что не дал Бог ему таланта и гениальности, а сопернику дал. Одарил того щедро, от души: засунул в него искру свою божью, не спрашивая согласия и позволения, хоть тот и не просил, не умолял, в отличие от него. И даже не оценил и не благодарил за дар божий. Принял, как положенное ему по праву рождения. Не добывал огнем и мечом, не вел за это войны, не сражался в кровавой битве. Просто получил и все тут. Это и бесило сильнее всего: сильнее неудач, сильнее равнодушия любимой женщины. Это его убивало. Медленно, но верно.

Ну почему? На каком основании одним все, а другим ничего? И любимая женщина им. И любимое дело им. И все лучшее им.

И этой самке человека неразумного одно наказание – СМЕРТЬ! Долго он любовался мертвым телом. Вот и еще одна. Цель стала ближе.

Ранним утром жители коттеджного поселка обнаружили на камне мертвую девушку. Она была красиво украшена цветами и лентами. Как будто подарок приготовлен.

Ритуальное убийство. Пришлось вызывать полицию.

За три недели до происшествия.

День солнечный. Небо синее, нет ни облачка. Иду спокойно по своим делам, улыбаюсь, жизни радуюсь. Никого не трогаю. И тут вдруг рядом со мной притормаживает машина, опускается боковое стекло. И такой «оригинальный» вопрос звучит.

– Девушка. Вы ждете принца на белом коне?

– Допустим. А с какой целью интересуешься?

Я решила перейти сразу на ты: не выкать же при таких обстоятельствах. Он все равно не оценит.

– Радуйся. Вот я и прискакал к тебе.

– Так! Ну и где ты, скотина, моего принца потерял?

В машине его друзья заржали, как жеребцы. И пахнет у них из машины, как из конюшни: даже на расстоянии запах меня дезориентирует во времени и пространстве. Интересно, они мыться не пробовали? Или в машине кто-то сдох?

– Так я и есть принц!

И лыбится, аж рот до ушей. Парень симпатичный, но, судя по его подкату, глуповатый.

– Неужели? Ну, я так не играю… И где справедливость? Я ждала красивого молодого принца на белом коне. Богатого. А ко мне подкатывает какой-то потасканный жизнью Ходжа Насреддин верхом на чахлом ишаке и в драном халате…

Ржание в машине стало громче. Парни, сидевшие в машине, стали говорить ему: «Классно она тебя уделала! Это фиаско, братан!».

Машина остановилась. Но им, видимо, лень выходить.

– Слышь, ты чо такая дерзкая?

Вот любопытный какой попался… Ну все, думаю, сама напросилась. Парни накаченные и мускулы частично заменили им мозг: он атрофировался в связи с ненадобностью. В общем, они наглядное пособие к пословице: «Сила есть – ума не надо». Полное отсутствие хороших манер у оппонента грозит мне неприятностями. И кто меня за язык тянул? Язык мой – враг мой.

– Простите, но мне некогда.

– И куда ты так торопишься?

– В полицию.

Показала пальцем в направление полиции. До отделения полиции расстояние всего метров сто. Даже отсюда видны машины с мигалками. Этих ребят как ветром сдуло. И это все? И вся любовь? Чего испугались? Какие все пугливые пошли. И ненадежные… Ну и черт с ними…

Отделавшись от навязчивых ухажеров, я спокойно пошла себе домой.

Вдруг возле перехода резко тормозит машина.

– Фу, блин, Никита, ты меня напугал.

– А ты у меня такая пугливая стала? Садись. Куда едем?

– Домой. Куда же еще?

Никита – мой муж. Мы полгода назад поженились. И живем до сих пор вместе и счастливо. Поэтому, сами понимаете, что ни с кем знакомиться, тем более на улице, я и не собиралась. Поехали домой. Никита почему-то молчит и многозначительно поглядывает на меня. Мне играть в гляделки надоело.

– Ты хочешь что-то сказать? Или спросить?

– С чего ты взяла?

– С твоих красноречивых взглядов.

– Возле тебя остановилась машина. Ты с ними разговаривала. Это кто?

– Понятия не имею. Дорогу у меня спросили. Где здесь полиция интересовались. Я им показала.

– Как?

– Рукой. Ногой, понимаешь ли, неудобно. Да и не культурно ногой показывать.

– А если серьезно? Ты опять во что-то влезла?

– Никуда я не влезла. Просто спросили дорогу.

– Понятно. Иришка, давай к маме заедем? Мы у нее давно не были.

– Соскучился?

– Соскучился. Да и ты, я смотрю, соскучилась.

– Давай заедем. Все равно по пути. И мама будет рада.

Никита воспылал сыновьей любовью к моей маме. Он ее даже не тещей называет и не по имени и отчеству, а именно мамой зовет. Мне от этого становится радостно. Я боялась, вдруг они не найдут общий язык, и буду я метаться между двух огней. Ан нет, нашли. И вполне себе ладят.

К маме доехали быстро. Только нас возле подъезда бабульки задержали. Вернее меня. Никита поздоровался с ними со всем уважением и пошел домой с тяжелыми сумками. Я осталась с бабульками посплетничать. А что такого? Я по ним тоже скучала. Бабульки у нас вполне мирные и словоохотливые. Вот есть же такие персонажи, которые сидят и днем, и ночью на лавочках возле своих подъездов. Всех матерят, ругают и собирают мерзкие слухи. Нам повезло. У нас такие бабульки не водятся. Наши добрые.

Да и новости мне было интересно узнать из первых рук. Наши бабульки – это ИТАР ТАСС в миниатюре. Только голые факты. Никаких сплетен и домыслов. Быстро и сжато, поскольку понимают, что времени у меня в обрез, они информировали меня: кто женился, а кто развелся. Кто гуляет, а кто остепенился. И о том, кто сел, на сколько и за что. Кто пьет, кто бросил, кто… и так далее. Поблагодарив за информацию, кивая в нужных местах головой и поддакивая там, где по общепринятым нормам это нужно делать, я выслушала краткий доклад о положение дел во вверенном им дворе, сердечно распрощалась с ними и пошла домой.

Там уже мама кормила Никиту, Петьку и Грейса. Петька – это наш сосед, подросток тринадцати лет. Его мать – пьяница. Отец от них давно ушел. Грейс – питомец Петьки, немецкая овчарка. Частенько они оба у нас едят и спят, когда мать Петьки и ее многочисленные сожители пьют. Так уж вышло, что Петька с Грейсом прижились у нас, и нам это не в тягость, а в радость… Тем более, что я съехала и живу у мужа в коттеджном поселке.

Петька быстро наелся и убежал с собакой на улицу. Мы остались одни.

– Мама, у меня просьба.

Никита долго готовился к этому разговору. Не знал, как решиться.

– Говори.

– Вы не могли бы пожить в нашем доме?

– Вы с Иришкой куда-то собрались?

– Мне надо ненадолго отлучиться по делам. А Иришку одну оставлять не хочу. Поживете?

– Интересно девки пляшут. Я твоя жена. Почему я последней об этом узнаю? И куда, мой милый муж, вы намылились? И почему один? Я могла бы с тобой поехать, – попробовала возмутиться я.

– Мне надо отлучиться на неделю по семейным делам.

– А я и есть твоя семья. Или уже нет? Объясни мне, что происходит.

– Я тебе потом все объясню.

– Объясни мне сейчас. Мне, представь себе, очень интересно. Почему это я вдруг перестала иметь отношение к твоей семье?

– Поживете?

Никита настаивает на своем решении и, судя по всему, ничего мне толком объяснять не собирается.

– Пусть Иришка здесь поживет.

Мама поняла, что назревает выяснение отношений и пытается сгладить углы. На это, видимо, Никита и рассчитывал, когда предложил к ней заехать. За поддержкой ехал…

– Нет, я против, – уперся Никита.

– Почему?

Я встряла в разговор. Мне интересно, почему это я не могу жить в своей квартире вместе с мамой.

– Потому, – он и не собирается ничего объяснять.

И ответ такой нахальный. Ну что ж, ему же хуже… Сам напросился. Главное, каков хитрец! Объяснить не хочет и только требует. Ну, держись…

– Значит так, дорогой мой и любимый муж. Ты решил, что у нас домострой, и мое мнение не имеет значения? Я остаюсь в своей квартире. Если я не еду по семейным делам с тобой, то буду жить со своей мамой и в своей квартире.

– Живи!

Встал из-за стола и ушел. Совсем ушел… Вот такого исхода я никак не ожидала. Он просто взял и ушел. Ничего не объяснил. Ничего не сказал, чтобы сгладить разногласия. Живи и все тут. Как будто старую вещь выкинул. Сижу растерянная.

– Дочка, что у вас происходит? Что это сейчас было? – спросила мама. От поведения моего мужа она в ауте.

– А я знаю? Я про эту поездку только с тобой вместе узнала. И такое поведение для меня тоже новинка.

– Вы давно ссоритесь?

– Пока бог миловал. Не было ссор. Мы как-то находили общие решения.

– Ничего тогда не понимаю.

– Я тоже, мама. Я ничегошеньки не понимаю. Я знаю только одно: он готов со мной поссориться и даже расстаться, но не брать меня с собой в поездку. И мне, честно говоря, от этого становится страшно. И любопытно…

– Думаешь, загулял?

– Где? С кем? Он дома безвылазно сидит. Дела идут сами по себе. А если он куда и ездил, то только со мной. Негде ему было завести любовницу. Если только из старой жизни что всплыло. Или в интернете с кем-нибудь познакомился. Но если завел, значит, любовь приказала долго жить. Ушла любовь, завяли помидоры…

– Что будешь делать? Бороться?

– Бороться не буду. Еще чего не хватало. Полюбил другую, так пусть к ней и уходит. Измену не потерплю. И он об этом знает. Удерживать его не буду. Неволить не в моих правилах. Он муж, а не раб. Детей у нас нет, имущество его мне не нужно. Так что разведут быстро и без особых хлопот…

– Не рано ты ваш брак хоронишь? Может, он просто психанул. На твою упертость разозлился?

– Нет, это точно не баба. Еще на кого-то у него просто сил бы не хватило. Или хватило?

– А у вас в постели все нормально?

– Отлично. Как прежде. Вот это и удивляет. С чего он вдруг так отреагировал? Нет, в этом надо разобраться. Ты знаешь, мам, поеду-ка я домой. Попробую выяснить, что там да как.

– И правильно. Выясняй. Только старайся помягче. Без криков, без скандалов.

– Когда это я у тебя скандалила? Не было такого никогда.

– Не было. Но все когда-то случается впервые. Вот и твой Никита впервые не пошел у тебя на поводу. Аномалия, однако…

– Ладно. Я поехала.

– Потом позвони. Что да как…

– Угу…

Я спешила попасть домой. Выйдя во двор, получила от бабулек полный отчет. С их слов Никита вылетел из подъезда злой, как черт. Сел в машину и сразу же уехал. Уже интересно. Он редко злился так, чтоб это было видно. Обычно он очень сдержан. Значит, и его эта размолвка вывела из себя. Уже становится интересно. Куда и по каким делам он едет? Неужели меня нельзя с собой взять? Да и оставить меня одну не побоялся.

Приехала я домой и поняла, что муж уже стал собирать свой чемодан для поездки. Значит, не передумал и все равно едет.

– Давай помогу собрать чемодан.

– Не надо. Я сам управлюсь.

– Ладно. Кофе будешь?

– Нет. Уже попил.

– Когда едешь? На чем?

– Завтра вечером. Поездом.

– Счастливой поездки.

Я решила больше его своими предложениями не допекать. Пойду лучше кофе попью… Пока пила кофе, у меня созрел план. А если я завтра с ним поеду? Ну и что, что это плохая идея? Сама понимаю. Но любопытство меня просто убьет. Прослежу за собственным мужем. У меня и корочки детектива есть. Леша у меня их не забрал. Так что по всем правилам сыска проведу расследования и пойму, почему мой муж стал странно себя вести.

Никита пошел в ванную. Я быстро метнулась в комнату. Открыла банковское приложение, благо код знаю. Куплен вчера билет на поезд. Так, надо в сумке поискать билет. Ага, нашла. Номер поезда, вагон, место. Все запомнила и пошла заказывать билет себе. Завтра сделаю вид, что еду к маме, а сама на вокзал. Выкуплю билет и за ним… следить. Хотя нет. Уеду сегодня. Билет выкуплю тоже сегодня.

Я решила, что надо мне что-то с внешностью сделать. Иначе Никита меня раскусит и сразу домой отправит. Еще и со скандалом. Надо поменяться. Желательно радикально, чтобы, как говорится, мама родная не узнала. Вот и Никита вышел из ванной. Благоухает…

– Ты мне ничего объяснить не хочешь?

Я решила выяснить по-честному причину его поведения.

– Приеду, объясню. Если сочту нужным.

– Значит, ничего. Ну, тогда я к маме. А тебе счастливо отдохнуть.

– Спасибо…

Растерялся дорогуша: не такой реакции ожидал. Стало быть, и я его еще чем-то удивить могу. Что ж, поиграемся… Я просто развернулась и вышла из дома. Полностью повторила его поступок. А теперь выкупить билет надо и поменять внешность. Внешность я поменяю у своей подружки в салоне: надо ее предупредить, чтобы она была готова и выкроила для меня окно.

– Элька, привет. Мне твоя помощь нужна.

– Говори, что твоей душеньке угодно.

– Мне надо поменяться радикально, чтобы мама родная не узнала.

– Наконец-то ты меня послушала. Ходишь некрашеная, без слез не взглянешь. Хватай такси и дуй ко мне. Жду.

– Только я буду через час. Мне тут еще одно дело сделать надо.

– Жду!

Я спокойно выкупила билет в тот же вагон, через три купе от моего мужа. Раз билет повезло купить, значит, и все остальное тоже срастется. В салон к Эльке я приехала через час. Та уже была во всеоружии. А поскольку клиентов было мало, то она собрала консилиум. Девчонки у нее в салоне все молоденькие. Им было интересно. Когда еще перед ними будет стоять задача преобразить человека, чтобы его не узнали родные? Шпионские страсти всех воодушевили. Они себе вообразили, что помогают, как минимум, Штирлицу проникнуть в логово врага.

Моя подружка детства имела красивое и заковыристое имя Эльвира. А отчество у нее Леонардовна. Вот представьте, каково все это великолепие выговаривать. Но мы просто звали ее, как в детстве, Элькой. Она стала хозяйкой этого салона недавно. До этого была простым парикмахером. Но дело свое она отлично знала. Постоянно училась и умела не только стричь, но и быть психологом. Ведь наши люди не готовы тратиться на психологов. Да и не помогают они. Со всеми своими научными степенями они не имеют главного: они не соболезнуют своим клиентам.

А Элька и выслушает, и советов кучу даст. Выбирай любой. Примеров много из жизни приведет. И пожалеет. А это куда как важнее: человеку необходимо, чтобы его кто-то, пусть даже чужой, иногда просто пожалел… Вот и приходят к ней клиентки не только стричься, но и душу полечить. И главное, она никому никогда чужие секреты не рассказывает. Никогда.

Вот и я не удержалась и честно рассказала ей зачем, мне надо преобразиться. Элька сразу просекла фишку и стала прикидывать, что со мной делать. Долго они напрягали свой коллективный разум. Пока одна из них не пропищала свою идею. Девица эта обычно молчала. То, что она отважилась что-то предложить, произвело впечатление. Элька ее спокойно выслушала и прикинула.

– Ну, мать, держись. Начинаем твое преображение.

– Давай. Тоже мне, нашла кого пугать. Ты не забывай, что я была твоим клиентом на экзаменах.

– Все-таки подумай еще раз, чтобы потом никого не винить.

– Крась. Не мандражируй.

– А вдруг тебе не понравится?

– Мне измениться надо. А нравится – не нравится… Потом, если что, переделаешь.

Сначала меня покрасили. Этого, на их взгляд, оказалось недостаточно. Потом чуть-чуть подстригли. При этом в зеркало мне не давали смотреть. Мол, половину работы не показывают. А затем за меня принялся визажист. И вот финишная черта. Меня повернули к зеркалу и велели открыть глаза. Из зеркала на меня смотрела красивая незнакомка. Суперсекси с громадными яркими глазами. Волосы были красиво уложены. Глаза сияли.

– Если б я была мужиком, я бы в тебя влюбилась, – сказала Элька.

– Да я сама в себя влюбилась бы. Теперь держись, Никита!

– Смотри. Все, что тебе надо для такого макияжа, уложено в кейс. Лейла тебя проинструктирует, как и чем наносить. Слушай и запоминай. Макияж простенький. Что-то сложное ты не осилишь. Жаль, что времени нет тебя научить. Тебе же надо, чтоб ты сама могла накраситься.

– Спасибо, Элька. Что бы я без тебя делала?

– Хочешь совет? На дорожку…

– Давай. Как же ты, да без советов?

– Ты своего мужа соблазни. Если он тебе изменять собрался, то отбей у этой выдры.

– С чего ты взяла, что она выдра? Может, там девица красы невиданной.

– Все равно тебе в подметки не годится. Ириша, я не верю, что он тебе изменяет… По нему видно, что он в тебя до сих пор по уши влюблен.

– Может, и влюблен, а может, разлюбил. Ну все. Сколько с меня.

– Офонарела? Нет, вы посмотрите на эту личность. Сколько… Ребенка в мою честь назовешь.

– Ага. И отчество Леонардовна ему дам… Элька, ты палку-то не перегибай.

– Пришла в себя? То-то же. А то ишь, сколько она должна? Ладно. Ну, давай. Счастливого пути и удачи. Ты заходи, если что…

– Спасибо. И пока.

Вышла на улицу. Иду довольная: мне тоже мой новый образ понравился. Я даже знаю, какую одежду я буду Никите в поезде ночью демонстрировать. А то, что я буду демонстрировать, я для себя уже решила. Точно Элька мне подсказала. Я соблазню собственного мужа. Лишь бы только он меня раньше времени не раскусил. А то будет мне позорище, а не соблазнение. Он потом посмеиваться надо мной будет долго.

Приехала домой. Мама выпала в осадок.

– Это с чего такие перемены? Ты Никиту бросаешь?

– Нет, с чего ты взяла?

– Но ты поменялась и стала какой-то… сексуальной.

– А раньше я была серой мышью?

– Не серой. И не мышью. Сейчас ты стала приманкой для мужиков.

– Это я собралась соблазнить собственного мужа. Для него стараюсь.

– Иришка, а это не перебор? Надела бы парик. Линзы в глаза. Очки там.

– Ага. Шляпу. Мама, я соблазнить собралась своего мужа. А парик, линзы и очки меня не спасут. Он меня узнает. Надо, чтобы точно не узнал.

– Мне кажется, он тебя и такую узнает. Он тебя узнает на генном уровне.

– Это как?

– Ты еще далеко идешь, а он уже знает, что ты где-то рядом. Сколько раз так было. Так что ты, может быть, зря красилась. Но получилось здорово. И лицо такое стало. Глаз не оторвать…

Мама сказала, что я стала приманкой для мужиков. А этого мне не надо. Меня толпа не интересует. Меня интересует один. Мой муж. Надо чемодан собрать. Белье новое возьму и что-нибудь сексуальное. Или нет. Лучше простые джинсы, майки. Чтоб не слишком выделяться. Слишком сексуальное его скорее оттолкнет. Простенько и со вкусом. Одежду выбрала. Туфли и тапки для купе приготовила.

Очистила лицо от макияжа. Все, как Лейла рассказала. Потом утром лицо накрашу. Или сегодня потренироваться? А то вдруг завтра не получится? А и фиг с ним. Не получится и ладно. Чего я парюсь? Тогда просто прослежу издалека и успокоюсь. Если с девицей его засеку, то разведусь. Измены я терпеть точно не буду. Я его честно об этом предупреждала. Если не принял мои слова всерьез, так ему же хуже…

Встала утром. Настрой боевой. Осталось нанести боевую раскраску и выйти на тропу войны. Хотя с Никитой воевать не было ни сил, ни желания. Только одно сплошное любопытство. Вещи собраны, документы сложены, макияж нанесен. Получилось почти так же, как вчера. Мама сказала, что даже лучше. Это она мне наверняка льстит. Мама меня любит, поэтому все, что я делаю, она считает гениальным. Или талантливым…

Поезд вечером отходит в семь с копейками, поэтому я успею еще с мамой наговориться. Времени вагон. Позвонил Никита, хотел попрощаться. Ответила ему дружелюбно: без надрыва и упреков, пожелала счастливой дороги. В пять часов стала сама собираться.

– Вызвать такси?

– Зачем? На метро спокойно доеду. Зачем деньги лишние тратить? Да и не дай бог, в пробке застрянем.

– Как приедешь, позвони, чтобы я не…