Бал моей мечты

Глава 2 Узница

Надо же, какая темнотища! Неужели такое бывает, чтобы не видно вообще ничего! А собственно, как тут может быть что-то видно? Окон нет, щелей, из которых мог бы сочиться свет, – тоже. Дверь-то с ладонь толщиной! Чтоб он провалился, этот пансион А.М. Бонч-Осмоловской! Не зря Даша так не хотела сюда ехать! Она привалилась спиной к двери толщиной в ладонь и съехала по ней на пол. Холодно. Даша натянула на колени длинную ночную рубашку, выданную сестрой-хозяйкой Валентиной Яковлевной, доброй смешливой толстухой. Для искоренения такого порока, как зависть, в пансионе строго следили за тем, чтобы девочки ничем не отличались друг от друга. У всех было казенное белье, включая ночные рубашки, одинаковые джинсовые костюмы с футболками, в которые воспитанницы переодевались, когда возвращались с уроков. Лера говорила, что у них одинаковой была и верхняя одежда. Чтобы не путаться в вещах, у каждой девочки было несколько собственных узеньких шкафчиков, подобные которым последний раз Даша видела в детском саду. Разница была в том, что в пансионе шкафчики закрывались ключом, который выдали в первый же день. Ключ одновременно подходил ко всем Дашиным шкафчикам: в коридоре, в дортуаре, в умывальне, еще к прикроватной тумбочке и даже к ящику со школьными принадлежностями в классной комнате. Даша так неприлично радовалась, что в этой жизни на виду у пятнадцати девочек у нее есть нечто, закрывающееся от других на ключ, что многоопытная Лера тут же поспешила охладить ее пыл. Она сказала, что у классной дамы Анны Михайловны с очень симпатичным прозвищем – Милашка есть свой ключ, который подходит одновременно ко всем шкафам, тумбочкам и ящикам абсолютно всех девочек их восьмого класса. И время от времени Милашка проводит проверку на предмет того, не хранят ли девочки чего недозволенного. Даша спросила, что в пансионе считается недозволенным. Оказалось, что это косметика, лекарственные препараты, деньги, игральные карты, порнография и даже глянцевые девчачьи журналы.

– Ну… про порнографию, это я понимаю, а вот чем глянец пансиону не угодил?

– Модестовна считает, что подобные журналы существуют для очень низко интеллектуальных особ, к каковым она не желает относить воспитанниц своего пансиона, – объяснила Лера. – Она считает эти журналы опасными для юных душ, оболванивающими и растлевающими.

Честно говоря, Даша и сама иногда удивлялась глупости и пошлости материалов, которыми пестрели девчоночьи журналы, но никогда не считала их опасными.

– А косметика? Чем косметика-то может повредить?

– Директриса говорила, что, во-первых, она может быть просроченной и нанести вред здоровью, а во-вторых, она считает, что мы еще не умеем ею правильно пользоваться.

– Что значит не умеем? По-моему, больших знаний это не требует.

– А она говорит, что мы красимся вульгарно, и пансион нас научит, как это делать правильно.

– И что, здесь действительно учат?

– Пока еще не учили, но к некоторым праздникам сюда приходят мастера-визажисты и делают нам макияж.

– И как?

– Вообще-то, здорово… Да ты и сама скоро увидишь.

– А духи тоже относятся к косметике? – очень заинтересованно спросила Даша, поскольку привезла с собой маленький флакончик любимых духов.

– Духи Модестовна вообще не переносит. Она считает, что в современном обществе совершенно утрачена культура их применения.

– То есть?

– То есть ей кажется, что ими пользуются неумеренно и часто без соответствия возрасту и ситуации.

Даша с сомнением пожала плечами, решив не выдавать Лере свой секрет, а потом еще раз выразила сомнение на предмет того, чтобы один ключ подходил сразу ко всем шкафам. Лера расхохоталась. Оказалось, что у директрисы хранится так называемый Царский Ключ, который подходит вообще ко всем дверям пансиона.

– Неужели даже к комнатам преподавательниц? – не могла поверить в рассказанное Даша.

– Представь себе! Даже у них нет настоящей личной жизни!

– Как же так? Это же ущемление человеческих прав! Они могут возмутиться!

– Им наверняка неплохо платят за ущемление этих прав. Их же предупреждали обо всем, когда они устраивались сюда на работу.

– И что… директриса… ну, она пользуется этим Царским Ключом?

– Естественно. Раз в месяц она устраивает такой шмон, мало не покажется. Прикинь, в конце года уволили математичку, потому что у нее в комнате нашли журналы «Playboy».

– Да ну!

– Вот тебе и «да ну»!

Даша поежилась. Ночная рубашка была длинной, но с короткими рукавами. Она почувствовала, что продрогла, зато глаза привыкли к темноте, и она даже в отсутствие щелей и окон смогла наконец разглядеть, где находится. Она сидела у двери маленького, абсолютно пустого помещения типа кладовки или чулана и удивлялась тому, что страх прошел. Она думала, что в этой комнате ее ожидает нечто более ужасное, чем пыль и спертый воздух.

Поднявшись на ноги, Даша ощупала стены. Они были выложены кирпичом и не оштукатурены. В каждом углу комнаты находилось по выступу вроде кирпичной колонны. Даша уже знала, что старинный особняк, который директриса каким-то образом получила под пансион, отреставрирован и отремонтирован не весь. Здание в плане имело вид квадратной буквы «О» с замкнутым двориком внутри, и все этажи северной перекладины этой «О», называемые Северным Корпусом, пока были закрыты. В будущем, возможно, довольно далеком, Александра Модестовна планировала провести ремонт и там. Значит, бензиновая принцесса Айгуль со своей «шестеркой» Танькой заманила Дашу в Северный Корпус. Интересно, откуда у нее ключ от этой каморки? Подходит ли к ней Царский Ключ Модестовны? Впрочем, какая разница. Никто не знает, что Даша находится здесь, и никто не придет ее выручать.

Даша опять поежилась. Неужели Гулька решила ее тут замуровать? Сгноить заживо? Зачем?

Гулькин оруженосец, Танька Евчак, или по-местному Чака, сегодня разбудила Дашу посреди ночи и грозно потребовала:

– Иди за мной!

– Да пошла ты! – огрызнулась Даша и отвернулась от нее на другой бок.

Чака сорвала с нее одеяло и прошипела:

– Я сказала, иди за мной!

Даша нехотя поднялась с постели, чтобы вырвать у нее одеяло, но рядом уже стояла Гулька Талиева.

– Чего ты такая нервная, Казанцева? – шепотом спросила она. – Боишься нас?

– Чего мне бояться? – пожала плечами Даша. – Что вы мне можете сделать и, главное, зачем?

– Правильно понимаешь, – согласилась Айгуль, – бояться тебе нечего, а потому пойдем с нами.

– Куда?

– На экскурсию по пансиону. Ты же нигде не была, ничего не видела.

– А днем нельзя сходить на экскурсию? Что-то мне сейчас спать хочется.

– Если Милашка нас днем на такую экскурсию отпустит, ее тут же отстранят от работы. Ты же не хочешь, чтобы от нас забрали душку Анну Михайловну, а, Казанцева?

– Не хочу, – кивнула головой Даша, – но я также не хочу тащиться сейчас на экскурсию.

– Трусишь, Дашуля? – презрительно скривилась Айгуль.

Даша понимала, что Гулька пошла по верному пути. Кому захочется расписаться в трусости? Даше тоже не хотелось, тем более что она действительно почему-то не боялась. Она обула синие казенные тапочки с голубыми помпончиками, вырвала у Чаки свое одеяло, бросила его на постель и сказала:

– Ну ладно, идем.

– Сверни одеяло так, будто ты под ним лежишь, – приказала Айгуль. – Милашка может наведаться с проверкой.

Даша послушно исполнила приказание и пошла вслед за Талиевой и Чакой. Айгуль открывала запертые двери каким-то ключом, который для этого достала из-за ворота ночной рубашки.

Они довольно долго крались по тускло освещенным коридорам, сворачивали на какие-то лестницы, то поднимались, то опускались по ним, то снова попадали в коридоры. Даша окончательно запуталась и думала о том, что если девчонки сейчас от нее сбегут, то она ни за что не найдет дороги назад и будет вечно скитаться по коридорам и этажам пансиона, как какое-нибудь привидение. Она улыбалась этим своим мыслям, когда Гулька с приятельницей остановились у ничем не примечательной двери с блестящей золотистой ручкой.

– Сейчас начнется самое интересное, – пообещала Айгуль и опять достала из-за пазухи ключ, подвешенный на длинной цепочке. – За этой дверью находится очень необычная комната. Не побоишься войти в нее одна?

У Даши что-то екнуло внутри, но показать свое волнение Гульке она не хотела и ответила вопросом на вопрос:

– Отчего бы не войти?

– Вот и я про то: отчего бы не войти! – передразнила ее Айгуль. Оглянувшись на всякий случай по сторонам, она сняла с шеи цепочку, на которой болтался массивный желтый ключ, и два раза повернула его в скважине. – Там будет темно, но справа, рядом с дверью, выключатель. Нажми его и ориентируйся по обстоятельствам. Идет?

Даша опять кивнула, потому что говорить не хотела: голос наверняка выдал бы ее своей дрожью.

Гулька рванула на себя дверь. Даша, для чего-то зажмурившись, шагнула в темный провал.

– Не скучай, – услышала она голос Талиевой, потом шлепок о косяк толстой двери и наконец двойной поворот ключа.

Даша открыла глаза, в кромешной тьме не увидела впереди себя ничего, здорово испугалась и забарабанила кулаками в дверь. В ответ ей, с другой стороны, не раздалось ни звука. Даша зашарила рукой по стене справа от двери. Никакого выключателя! Она дошла почти до противоположной стены, но выключателя не обнаружила. Может быть, она со страха перепутала право и лево и поэтому стоит вернуться к двери? С другой стороны двери никакого выключателя тоже не оказалось. Пошутили девчонки? Молодцы! Ну ничего… Сейчас откроют! Не уморят же ее здесь.

…Даша почувствовала, что продрогла окончательно. Сколько она просидела, скорчившись у двери, неизвестно. Может быть, даже очень недолго, но минуты пребывания в этой комнате явно стоило бы приравнивать к часам. Даше наконец сделалось страшно. А что, если Гулька в самом деле решила ее здесь уморить? Дашин хладный труп найдут только летом во время ремонта Северного Корпуса. Наверно, учинят следствие: что? да как? да кто виноват? А Гулька в это время будет отдыхать вместе со своим бензиновым папенькой где-нибудь на Канарах, откуда они, может, и возвращаться-то не посчитают нужным. Даша содрогнулась. Какой кошмар! Неужели стоит распрощаться с жизнью? Ну нет! Не на ту напали! Она вскочила, чуть не разодрав ночную рубашку, изо всех сил забарабанила в дверь кулаками и закричала:

– Я здесь! Меня заперли! Откройте!

Вскоре Даша поняла, что ломиться в эту дверь можно с таким же успехом, как замурованному в стены могильного склепа. Она почувствовала, что ее крики гасятся толстыми стенами и мощной дверью этого чулана. Даже если кто-то и находился рядом, всего лишь по другую сторону двери, то наверняка ничего не слышал.

Что же делать? Что-то ведь надо делать! Даша решила для начала обойти комнату по периметру, ощупывая руками стены. Вдруг среди этой кирпичной кладки есть еще одна дверь! Вдруг она откроется! Вообще-то Даша понимала, что этого не может быть, что Гулька с Танькой все как следует проверили, но сидеть сложа руки не хотелось.

Ничего нет! Никакой двери! Только холодный шершавый кирпич! Выступы, впадины, выступы, впадины… Стена, колонна, стена, колонна… Настоящая усыпальница! Прямо пирамида Хеопса! Даша всхлипнула, уперлась лбом в одну из колонн и в отчаянии стукнула кулаком в соседнюю стену.

Словно в ответ внутри колонны раздался металлический скрежет, лязг и звон. Даша в испуге отскочила назад и, как оказалось, очень вовремя, потому что колонна вдруг отъехала от нее вперед и через несколько минут замерла в черном провале. Дашу вновь накрыла тишина. Вот так номер! Неужели тайник? И что там? Золото? Бриллианты? А на что ей тайник с бриллиантами? Ей бы выход из этого могильника! Могильник… А что, если там настоящая могила или усыпальница со скелетами и полуразложившимися трупами? Ужас!!! И за что ей такие страдания?

Даша постояла еще немного посреди комнаты, дрожа всем телом от холода и страха, а потом все же заставила себя сделать шаг в сторону черного провала, открывшегося за колонной. Скелет так скелет! Труп так труп! Неизвестность еще хуже! Вытянув вперед руки, она прошла вслед за отъехавшей колонной.

Впереди было все так же темно. Наконец ее руки наткнулись на кирпич колонны. Рядом справа не было никакого прохода и никакого намека на дверь или выход, на встроенный сейф или чью-то могилу. Опять сплошная кирпичная стена.

Зато слева была пустота. Даша с бешено колотящимся сердцем шагнула в эту пустоту. Через пару минут ее руки опять уперлись в стену, но не кирпичную, а шершавую, деревянную. Даша пыталась понять, не дверь ли она ощупывает, когда эта деревянная стена вдруг рухнула ей под ноги. Девочка зажмурилась, потому что глаза резанул неожиданно яркий свет. Она простояла в полном столбняке некоторое время без движений и даже без чувств, но никто на нее так и не напал. Даша чуть приоткрыла один глаз, а потом сразу оба.

Она стояла перед маленьким, вроде чердачного, оконцем, в которое светила яркая лимонная луна. Девочка огляделась. Она находилась на крошечной площадке черной (если сравнивать ее со всеми остальными, виденными в пансионе) лестницы. Ее ступеньки вели и вверх, и вниз. Окно, видимо, было прикрыто фанерным щитом, который соскользнул ей под ноги, когда Даша его ощупывала.

Девочка выглянула в окно. Оно выходило на набережную реки Смоленки. За ажурным парапетом маслянисто плескалась черная вода. Даша находилась на третьем или четвертом этаже Северного Корпуса. Если на четвертом, то лестница вверх вела на чердак. Чердак – это сейчас, пожалуй, неактуально. Даша начала осторожно спускаться по замусоренной и захламленной лестнице вниз. Надо срочно определить, на каком этаже она находится. Окно, с которого упал фанерный шит, было первым. Та-а-ак… теперь – второе… Снимем и с него щит, чтобы было светлее. Вот – третье окно, а вот – и дверь на улицу!

Ну и замочек на этой двери! Как в сказке! Для него наверняка подошел бы Золотой ключик Буратино! Даша усмехнулась собственным мыслям и обреченно качнула рукой большой амбарный замок. Он ржаво скрежетнул и, разомкнувшись, упал вниз. Удивленная Даша взяла его в руки. С него посыпались обильные ржавые хлопья, а потом с сухарным щелчком отвалилась дужка. Повезло. А мог бы так проржаветь, что и ключом не открыть!

Даша отбросила замок и потянула за ручку двери. Она не поддалась. Даша поднатужилась, надавила на дверь плечом, и дверь приоткрылась. Девочка высунула на улицу голову. Никого. Пусто. Еще бы! Середина ночи!

Бывшая узница шагнула на тротуар и тут же обняла себя руками за плечи. Ну и холод! Немудрено! Дело ведь идет к октябрю. Даша подошла к парапету, зачем-то глянула в тяжелые глянцево-черные воды и обернулась к пансиону. Так! Надо запомнить! Этот выход может ей здорово пригодиться. Дверь, из которой она вышла, была самой крайней слева, значит, очень близко к обжитым помещениям Восточного Корпуса. Именно там находился дортуар их восьмого класса. Как бы туда попасть? Обойти корпус и позвонить в дверь центрального входа? Но что сказать Михаилу Петровичу? Что Модестовне? Начнется разбирательство, и Даше тогда вообще не будет жизни в пансионе.

Нет. Пожалуй, стоит вернуться на исходную позицию. Но как закрыть за собой дверь? Замок сломался окончательно и бесповоротно. Даша огляделась вокруг. Ничего достойного внимания не наблюдалось. Разве что… Она подошла к газону, тянущемуся вдоль набережной, и не без труда вытащила из земли дощечку, на которой владелец близлежащей кафешки не слишком красиво и ровно написал: «Через пять метров за углом горячая выпечка и напитки». Даша решила, что те, кому нужны выпечка и напитки, найдут их и так, по запаху, который даже ночью доносится на набережную с каждым порывом ветерка.

Девочка стремглав бросилась к двери пансиона, потому что услышала рев приближающейся машины. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел ее здесь в белой пансионской ночнушке, синих тапочках с помпончиками и с дощатым призывом купить за углом выпечку!..

Даша так дрожала от холода, что с трудом смогла попасть палкой своей дощечки в ручку двери. Хорошо еще, что дверь открывается наружу и ручка у нее такая, куда можно засунуть палку. Таким нехитрым способом удалось все-таки перекрыть вход с улицы в Северный Корпус, хотя, конечно, не слишком надежно.

Поднимаясь вверх по лестнице, Даша толкала двери на каждой площадке. Незапертыми оказались двери на первом этаже и на третьем, но Даша решила сначала подняться опять на четвертый, чтобы разобраться с отъехавшей колонной. Надо бы попытаться вернуть ее на место и понять, каким образом эту колонну можно снова отодвинуть. Иначе тайна черного хода не имеет никакого смысла. И тайной сможет завладеть Айгулька.

Даша вернулась на четвертый, по пути снова закрыв фанерными щитами окна. Та-а-ак! Вот она, колонна… Как же ты, уважаемая, отъехала? Даша осмотрела и для надежности прощупала руками все стены рядом с колонной – и ничего, похожего на выключатель или кнопку, не нашла. Кирпичи, которые она по очереди нажимала, тоже оказались обычными. Неужели открыть этот ход можно только изнутри Дашиной темницы? Нелогично. Тот, кто придумывал этот ход, должен был учитывать, что иногда приходится возвращаться туда, откуда убежишь. И он наверняка это учел, только вот куда спрятал выключатель механизма…

Колонна доехала почти до окна лестничной площадки. Может быть, механизм спрятан в окне? Даша дрожащими пальцами ощупала старую раму, все ее изгибы и шершавости, а потом сунула руку под подоконник. Там она нашла какой-то выступ и нажала на него. Выступ вдавился в деревяшку подоконника, а колонна стронулась с места и, скрежеща и лязгая чем-то внутри себя, медленно стала на место, закрыв своим кирпичным телом вход в каморку.

На полу колонна оставила полосу раздавленного мусора. Для конспирации Даша расшвыряла его ногой, хотя тут же поняла, что колонну придется выдвигать снова. Надо разобраться, каким образом ее можно сдвигать изнутри. Девочка снова нажала на выступ под подоконником, и колонна опять подъехала к окну.

Прерывисто вздохнув, Даша опять ступила под своды своей темницы. А вдруг колонна станет на место и никогда больше не сдвинется? Что тогда делать? Умереть на этом пыльном полу? Ну нет! Она не доставит Гульке такого удовольствия! Даша прикинула, где она могла стукнуть кулаком, когда колонна сдвинулась с места, и начала снова ощупывать стену, даже постучала в нескольких местах. Ничего! Одни кирпичи! Как ни стучи по ним, ничего никуда не движется. Как же у нее тогда получилось?