Банши. Город грехов

Глава 5. Иногда лучшие родственники – мертвые родственники

Вся неделя пролетела весьма тихо. Я бы даже сказала подозрительно как-то – начало было весьма бурным, и я уже было решила, что мне не будут покоя давать со всех сторон, но нет. Про меня словно забыли. Чему была весьма рада – соревнования были на носу, и думать про что-то, кроме них не хотелось. В этот раз они проходили поблизости, и это сокращало время на переезды и подготовки. К тому же я договорилась на продажу нескольких кобыл после моих выступлений и на покупку двух фризов и трех ахалтекинцев, и мое внутреннее «Я» уже прыгало от предвкушения, потирая наманикюренные ручки. Вставала рано, ложилась поздно – вот как можно было описать мои дни. Поэтому оглянуться не успела, как наступил день соревнований. Успешно прошли смотр, и нырнули с головой в испытания.

Первый день прошел удачно – программу выездки Кардинал отчеканил с легкостью и всей грацией, которой только мог. Мы были единым целым – огромный пепельный жеребец и девушка в темно-синем фраке и шляпке. Шаг, рысь, галоп, смена ног, пассаж, пиаффе, принимание, пируэты, вольты и серпантины – не отклоняясь от маршрута, равномерным ритмом, раскрепощенно и в полном контакте друг с другом. Получив отличный результат и пройдя осмотр у ветеринара, отправились отдыхать. В этот раз мне помогали Костя с Артемом, ночевали в гостинице неподалеку от места проведения соревнований. Парни хорошо справлялись и очень слаженно мне помогали, что я даже решила, а не накинуть ли им премиальных после. А что? Хорошее должно поощряться, чтобы превращаться в лучшее.

Уже собираясь уходить в номер, услышала вибрацию часов, и перевела на них свой взгляд. Рассеянно глядя на экран, кивнула на прощание уходящим всадникам и обдумывала, поднимать ли трубку. Была бы ромашка – однозначно бы погадала – так сильно не хотела слышать голос звонящего. А часы-то никак не затыкались. Поэтому, чмокнув в мягкий и такой любимый нос Кардинала, закрыла дверь денника, и прошла в раздевалку. Откопав в вещах телефон, немного повертела его в руках и, поднеся к уху, сказала:

– Ну? Чем обязана? – ауч… получилось грубо. Хотя… можно было бы еще грубее.

– Тон сбавь, – с противоположного конца донесся ненавистный голос.

– Как хочу, так и разговариваю. Не считаю нужным вести с тобой светские беседы.

– Надо было пороть тебя, говорил же матери. Но она… что б ее! Мягкотелая простофиля, умеющая только …

– Рот бы свой прикрыл, дядюшка. Я ведь могу его с мылом вымыть. Хочешь? Индивидуальную сессию? – грубо прервала его я. – Мать мою не трогай.

– Почему не была на Совете?

– Он меня не касается. И очень давно. У нас договоренность. Скоро я выполню последние условия, и тогда… Их осталось совсем немного. Очень интересно, что будет, когда они закончатся, дядюшка, – ехидно произнесла. – Димона возьми. Ах, да… Как он? Нога уже восстановилась?

– Какая же ты сука, Василиса. Думаешь, если я закрыл на твою выходку глаза, то последствий никаких не будет? – зло выплюнул дядя.

– А мне насрать на твои последствия, о благороднейший Царь, – с некоторой издевкой в голосе сказала я. – За отпрыском своим лучше следи. Мои владения – мои правила. Еще раз его увижу – отстрелю яйца, и внуков не увидишь.

– Ты нужна семье.

– Вы уже давно не моя семья. И не строй иллюзии. Я не твой солдат, не твоя личная собачонка. Приказов не исполняю. Или у тебя они остались? Нет? – расхохоталась. – Нет. Я знаю это точно. То, что я ответила – просто дань уважения к старшим. Варитесь в своем говне сами, я его уже хлебнула с лихвой. И повторно не хочу, увольте.

– Ты пожалеешь.

– И что же ты сделаешь, дядя? Вот правда. Пожалуешься старшим? Я чту законы. Поэтому законы чтут меня. И ты ничего не можешь с этим поделать. Давай ограничимся вежливым приветствием на приемах, окей? Думаю, этого будет достаточно.

– Смотри по сторонам, Василиса. Мало ли. Жизнь непредсказуема.

– Угрожаешь, Царь? Не по-царски это, – вновь рассмеялась. – Старческое что ли?

– Еще увидимся. Удачи на соревнованиях, племянница, – сказал и отключился.

Прикрыла глаза, пытаясь вернуть душевное равновесие. Вдох-выдох, Вась. Вдох-выдох. То, что ты носишь его фамилию, совсем не означает, что ты одна из них. Ты давно перестала ею быть, как только покинула дом пять лет назад. Прошлое должно остаться прошлым. Или придется его похоронить собственноручно.

***

В просторной трешке на двенадцатом этаже элитной многоэтажки в центре города на огромной кровати переплетались в безумном танце страсти обнаженные тела. Прикосновения, томные вздохи, тихое низкое утробное рычание, пошлые шлепки, скрип кровати. Хаотичные движения. Кончив, мужчина перекатывается на край кровати, дотягиваясь до прикроватной тумбочки, беря с ее поверхности пачку сигарет. Вытянув одну и щелкнув зажигалкой, поднес к губам, делая затяжку. Во полумраке комнаты были видны очертания тела его партнерши, которая как кошка вытянулась на мягких простынях. Девушка выставила напоказ все свои прелести, если это можно было бы сделать еще больше, учитывая ситуацию. Словно вновь хотела вернуть внимание мужчины, которого похоже больше интересовала тлеющая сигарета, а не обнаженная красотка рядом.

– Милый, – протянула она, поцарапав кожу на его плоском подтянутом животе наманикюренными коготками. – Я тут подумала…

– Ты не должна думать, – оборвал ее его холодный голос. – Только делать. Одевайся!

– Но, я думала, – она растерянно пыталась заглянуть в его глаза, но он, продолжая выдыхать дым, не обернулся к ней.

– Напялила шмотки и за дверь! – его голос окрасили совсем другие нотки, которые заставили девушку тут же подскочить и рвано подбирать свою одежду по всей комнате. – Ты же не хочешь прогуляться голой до дома, не так ли? А то могу это устроить.

– Я все поняла, извини. Сейчас все сделаю.

– Ты помнишь, что должна сделать?

– Помню, – она уже стояла в одежде, но без белья, которое так и не смогла отыскать.

– Умница. Совесть не мучает?

– А должна?

– Правильный ответ. Пошла вон, – девушка скрылась за дверью, оставляя его одного.

Хлопок двери. Мужчина докурил сигарету и затушил ее о стеклянную поверхность стоящей рядом пепельницы. И пространство утонуло в темноте.