Бар "Пьяная утка"

— Знаешь, если бы ты выбрала другое место, типа моего бара, то там бы все пялились на тебя. Тут я, как белая ворона.

— Я не о том, но к этому мы тоже вернемся… — задумчиво произносит она. — Я о том, что ты слишком хорош для такого заведения. Только посмотри, как эти охотницы до сладенького пожирают тебя глазами, — и это выглядит очень смешно, когда она пытается незаметно взглядом указать на посетителей. И я, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, следую её кивку.

Девушки и женщины действительно очень сильно стараются быть необнаруженными, но я вижу их интерес, и это в какой-то мере льстит. Но я тут не с ними, а Полей. Именно эта девушка интересует меня сейчас больше всего.

— Ты не голоден? — её правая бровь изгибается. — Я не могу есть, когда ты смотришь. Я могу взять тебе что-нибудь.

— Мой бар конечно еще та черная дыра, но я могу оплатить свой обед.

И я плетусь к раздаче. Уже через пару минут с подносом снова сажусь на своё место.

— А у тебя зверский аппетит, — смеется она.

— И это касается не только еды, — подмигиваю ей. — Так что там с твоей начальницей? — мы обедаем и ведем светский разговор, но мне этого мало.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что можешь доказать?

И я прекрасно понимаю, о чем она говорит. Помню наш разговор с того вечера. Но делаю вид, что слегка притормаживаю.

— О чем ты?

— Не строй из себя идиота. Ты понял.

— Не понял, — качаю головой и довольно улыбаюсь. — Напомни-ка.

Она снова осматривается, чтобы нас не услышали и чуть наклоняется вперед.

— О том, что можешь организовать несколько оргазмов за один половой акт.

— Звучит так, будто я на лекции по тантрическому сексу. Причем мне не поставят автомат на экзамене только потому, что пропустил пару лекций, — громко смеюсь. Не понимаю, что с ней случилось. Сейчас она чересчур скромна и уязвима, и это как-то дико.

— Что происходит? — кладу вилку и нож на стол. — Что с тобой?

— В каком смысле?

— Может, я, все-таки, был прав, и ты девственница?

— Не дразни меня. С чего ты взял?

— С того, что эти понурые плечи, крепко сжатые вилка и нож, а под сколом, я уверен, ножка на ножку, — указываю на каждую деталь, о которой говорю, а в конце заглядываю под стол. — Ну, вот же. Я прав.

— И? Что ты имеешь в виду?

— Расслабься. Перестань вести себя так, словно проспорила мне первоклассный отсос у этого стола и теперь нервничаешь, не зная как начать.

— Ты всегда такой?

— Какой?

— Развязный.

— А ты нет? Я тебя такой впервые вижу.

— Да ты меня итак недавно только узнал.

— Но такой ещё не видел. Как же всем твоим засранцам нужно было тебя довести, чтобы… ножка на ножку? — снова заглядываю под стол, чтобы убедиться. — Серьезно? — и в следующую секунду она расправляет плечи и откидывается на спинку стула. — А теперь расскажи мне, к чему конкретно был твой вопрос?

— Мне не дает покоя твой ответ. Подруга вообще попросила отдать тебя ей.

Наш угол окатывает волной смеха, потому что не выдерживаю именно я. Она настолько смешная, что я удивляюсь при каждой встрече. Мало того, что она абсолютно не скромна, как старается это показать, так ещё и до ужаса любопытна. И второе, скорее, на руку мне.

— Ты снова рассказала подруге?

— Ну, я ей много чего рассказываю. Но, не волнуйся, она не будет болтать об этом.

— Да разве ж я против, — пожимаю плечами. — Раз уж мы заговорили на столь откровенные темы, могу я спросить, с кем из твоих бывших у тебя был самый крышесносный секс?

— С тем, кто был на открытии «Презервативной».

— А, тот красавчик-мачо, — и я был уверен в том, что она назовет именно его.

— Что-то подсказывает мне, что ты будешь расспрашивать о подробностях.

— Нет, боже упаси. Оставь эту информацию для себя и подруги, — я отпрянул и снова усмехнулся.

— Слушай, вот мне даже интересно. Ты действительно можешь доказать, что это реально?

— Вполне, — и я более, чем расслаблен, ведь знаю, о чем говорю.

— Тогда давай… — отвечает она с вызовом, а мой член дергается в джинсах.

Проклятье! Она серьезно? Не на такой ответ я рассчитывал, но внутренне ликую от такого вызова. Смотрю на неё внимательно. В этом молчании лишь мой красноречивый взгляд скользит по её лицу, шее, плечам, груди. Слова не нужны, я сказал всё, что нужно было.

— Приведи ту, которая скажет, что с тобой она испытала многократный оргазм! — и в окончании она складывает руки на руки и бросает мне нахальную улыбку.

Ощущение, что меня бросили в ледяную воду. Отрезвляет, но не надолго.

— Зачем? — отвечаю ей. — Если ты сама можешь убедиться в этом.

Она вздрагивает, и я вижу, как сильно сжимает бедра, когда напрягается. Прикусывает нижнюю губу и пропускает её между зубов. А я смотрю на это и не могу оторвать взгляда. Помещение столовой сжалось до размеров нашего столика.

Делаю тоже самое, прикусив губу. Даю ей понять, что думаю о том же.

Взгляд не отводит, но лишь потому, что находится в ступоре… снова.

Сжимаю вилку в своей руке, стараясь сосредоточиться и продлить этот момент.

— Ты серьезно? — хмурится, но кажется не шутит.

— Почему бы и нет. Я докажу тебе, что это бывает, а взамен, ты поможешь мне в баре.

— Отличная прерогатива, тебе не кажется? — издевается она, а я не верю своим собственным ушам. — Секс против работы в баре. Как ты себе это представляешь?

— Я умею обращаться с женским телом, — отвечаю ей, хотя понимаю, что речь была вовсе не об этом.

— Я про работу в баре и основную в библиотеке, — отвечает, а я улыбаюсь еще шире. — Черт, я не это хотела сказать. С чего ты взял, что лягу с тобой в постель? — она возмущается, но я прекрасно вижу, как реагирует её тело. Она возбуждена и отвечает на каждый мой жест, взгляд и мимику.

— Нет. Я не хочу в постели, — встаю и пересаживаюсь рядом. Наклоняюсь и говорю чуть слышно на ухо. — Я хочу тебя сзади и прямо у этого стола.

Она вновь вздрагивает. Быстро опускаю взгляд на плотно сжатые ноги. Кладу руку ей на бедро и чуть сжимаю.

— Расслабься. Нет ничего плохого в том, что парень так открыто говорит о том, что хочет трахнуть тебя. Ты безумно сексуальна в гневе, — она поворачивает голову и таращится на мои губы, а воздух между нашими лицами становится настолько густым, что дышать становится тяжелее.

— Настолько сильно, что у твоей ладони есть все санкции лапать мою ногу?

— Если б не люди вокруг, я решился на что-то более откровенное, — её губы влажные и я, послав всё к чертовой матери, прикасаюсь к ним.

Не хочу давить. Хочу, чтобы было еще интереснее, ещё горячее, ещё интимнее и сексуальнее. Это что-то вроде прелюдии, когда ты даже не представляешь, как её тело будет реагировать под твоими ласками. Ты не знаешь, какой интонации её стоны, и стонет ли она вообще. Любит ли она поглаживания или покусывания. Ты, как скульптор. Возможно, сможешь создать идеальное произведение, а возможно перед тобой обычный кусок сухой старой глины. Ужасное сравнение, но только оно приходит в мой расплавленный от ощущений мозг.

Мои губы лишь слегка касаются её. Я знакомлюсь с ней, шаг за шагом, но мне уже нравится сладковатый вкус от её матовой помады. Она мягкая и податливая, но так это на самом деле? Хочется разгадать загадку.

— Твою то… — тянет она с закрытыми глазами, когда я отстраняюсь и усмехаюсь в ответ.

— В трусиках как? — спрашиваю тихо в её губы, наблюдая за тем, как дрожат ее ресницы.

— Влажно, — кивает так непринужденно, словно соглашается, что тоже будет кофе с сахаром.

— Очень?

— Очень, — снова кивает, но глаз не открывает.

— Прислушиваешься к ощущениям? — оригинально, бл*. Такого у меня ещё не было.

— Агамс, — отвечает, и эта светская беседа веселит меня всё больше.

— А если с языком?

— Если я отвечу, боюсь, ты перестанешь общаться с такой падшей женщиной, — и после этих слов она открывает глаза, а я смеюсь.

— Уверен, что будет с точностью до наоборот, — и снова приближаюсь, захватив её рот одним уверенным поцелуем.

Зарываюсь пятерней в её волосы, затянув их в кулак, чтобы не могла отстраниться. Да, это было достаточно жестко с моей стороны, но… к черту! Напираю, умоляю языком, чтобы разомкнула губы. Она повернулась ко мне практически полностью, ухватив за запястье руки, которой я сжимаю её волосы.

— Открой рот, Котлетка, — прошу, и понимаю, что осип. Вместо голоса лишь странный хрип.

И я не даю ей ответить, снова прильнув к её губам. Поля, коротко простонав, впускает меня, и наши языки соприкасаются. Святые лоси! Мне снесло башку напрочь, когда я углубил поцелуй. Я готов был взять её прямо тут. Поставить на ноги, развернуть к столу и сделать всё то, что так ярко рисует сейчас моя фантазия.

— Кхм, — корректное покашливание сбоку рушит волшебный момент. — Простите, но не могли бы…

Я поворачиваюсь. Сфокусировать взгляд сразу не получается, поэтому проходит несколько секунд прежде, чем я отвечаю.

— Да, простите, увлекся! — и улыбаюсь во весь рот, от чего молоденькая официантка краснеет.

Бл*ть, сейчас, больше всего на свете я хочу убраться из этой столовой и продолжить то, что начал. Но у Полины другие планы.

Сейчас не стеснена, не смущена. Она смотрит на меня долей вызова и недоверия. И мне это нравится.

Официантка уходит, и мы снова остаемся вдвоем.

— Нам придется здесь задержаться, — смеюсь, ткнувшись носом в её волосы.

— Почему? — тихо и весело отвечает Полина.

Беру её руку и кладу на свою промежность.

— Потому что даже он не ожидал, что будет так круто, — и мои плечи вновь сотрясаются в беззвучном смехе от нелепости всей ситуации.

Блондинка смеется в ответ громко и заливисто.

— Вот тебе и раз.

Глава 8. Полина

— Он меня поцеловал! — моё шипение в трубке звучит слишком эмоционально, раз подруга громко охает в ответ.

Сразу после того, как Демьян довез меня до работы и сказал пару дежурных фраз, я набрала Лидку. Галина Георгиевна заставила меня разобрать сданные книги, чем я и занимаюсь, прижав телефон к уху плечом.

— Серьезно? Что прямо в столовой?

— Да, и после этого нас попросили прерваться. Клянусь, если бы не эта официантка, то я бы сама набросилась на него на чертовом столе с белой скатертью.

— Там белые скатерти? — с легким отвращением говорит подруга.

— Ты издеваешься, Лид? Мы не о стилистике кафе говорим, — и это было бы смешно, действительно смешно, если бы не тот факт, что я до сих пор помню вкус его губ. И, да простят меня родители, которые воспитывали скромную умную девушку, я бы повторила поцелуй снова, сидя на нём верхом.

— Да, прости. Так что там с поцелуем?

— Ты говоришь так, будто ничего такого не произошло, — обижаюсь на подругу.

— Слушай, у меня тут форс-мажор небольшой, и мне не хочется тебя обижать тем, что я слушаю вполуха. Поэтому давай после работы встретимся, и ты мне расскажешь про этот сверхъестественный челюстно-лицевой секс, чтобы я смогла целиком погрузиться в твои эмоции.

— Ладно, — и всё же, я обижаюсь, но самую малость. — Челюстно-лицевой секс? — переспрашиваю, когда до меня доходит. — Оригинальное определения для этого дьявольского поцелуя с Демьяном.

— Опять рассказываешь? — слышу за спиной бархатистый голос и, вскрикнув, вздрагиваю, выронив книги из рук. Спасибо, что не стояла на высоченной лестнице.

— Ты рехнулся?! — выругавшись, как следует, с испугу отключаю связь с Лидкой.

— Так вот в чем заключается твоя работа? — он выглядит более, чем расслабленно, опираясь о книжный стеллаж плечом. Отталкивается и идет ко мне навстречу, разглядывая забитые полки. — А тут ничего. Спокойно.

— Что ты тут делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос, но не буду. Твоя работа — твой выбор.

— И всё же? — стою и смотрю на то, как он медленно приближается. Несмотря на то, что библиотека довольно целомудренное заведение, Демьян со своими татуировками смотрится здесь очень даже гармонично. Плохиш среди книг — сексуально.

— Мне показалось, что мы кое-что не закончили, — он останавливается на расстоянии вытянутой руки и не сводит с меня взгляда. И мне нравится то, что я вижу. Парень не скрывает свои эмоции, свои намерения в отношении меня. И это чертовски возбуждает.

Не скажу, что Дем мечта всей моей жизни, но эти искры между нами будто развязывают жгуты на моих руках. Мне нравится то, что я чувствую рядом с ним. Нравится, что сейчас я возбуждена, что горячая кровь мощным ударом снова и снова бьет в низ живота. Нравится, как он смотрит. Мы оба не имеем понятия, что будет дальше, да и будет ли вообще. Ловим кайф от того, что сейчас. Впитываем этим ощущения.

— И что же? — кладу книгу на тумбу на колесиках, что стоит рядом.

— Урок первый — девушка может получить оргазм в любом месте, — он так быстро оказывается рядом, что у меня перехватывает дыхание.

Sos! Он что, собирается преподать мне урок трахоматики?!

Обхватывает ладонью мою шею и притягивает к себе. Жестко, сильно, но от этого либидо во мне начинает орать во все горло, чтобы ответила.

Его губы снова обрушиваются на мои. Этот поцелуй отличается от того, что было буквально недавно. Он горячий, опаляющий, громкий, острый. Его язык гладит мои губы и проникает в рот, коснувшись моего. Какой-то дикий танец языков, последствием которого являются мои тихие стоны в его рот.

— Каковы условия задачи на этом уроке? — отвечаю едва слышно, когда его рот переключается на моё ухо.

— Есть девушка, которая возбуждена до предела, и самые наглые пальцы и рот в этой библиотеке, — с придыхание отвечает Демьян, пока его рука сжимает мою талию.

— И каков вопрос для решения этого математического уравнения? — язык чертит дорожку по коже к ключице.

— Через сколько минут девушка дойдет до финиша? — подхватывает меня и садит на тумбу, а сам удобно устраивается между моих ног, продолжая целовать. — Хочешь, расскажу решение или догадаешься сама?

— Расскажи, — откидываю голову, чтобы ему было удобнее прикасаться к шее. Что он и делает, обхватив ее ладонью спереди, а сам сдвигает меня ближе к краю, прижав к своей эрекции, и начинает двигать бедрами потираясь о мою промежность. — Ох, черт! — выдыхаю со стоном.

— Решение этой задачки простое, но придется подобрать все отсутствующие знаменатели правильно. Например, — и он наклоняется и слегка прикусывает кожу на шее, вызывая новый низкий стон и волну мурашек. — Один нашли, — довольно протягивает, и я слышу улыбку в его голосе. Мои глаза остаются закрытыми. Впитываю каждое его прикосновение. И, не видя его, реагирую ярче. — Придется поднапрячься, чтобы найти каждый. Проанализировать всё, — чувствую, как распахивается блузка, открыв его взору грудь в белом кружевном лифчике. Надавив на шею, заставляет прогнуться, и его рот опускается на возбужденный сосок. Он держит крепко, уверенно. Его горячее дыхание опаляет грудь, а кружево намокло от движений языка, сделав розовые горошины ещё ярче.

Между ног уже настолько влажно, что я чувствую, как белье скользит по киске. Он продолжает тереться об меня, но делает это ещё быстрее. Я цепляюсь за эту чертову тумбу, боясь, что она развалится под моим весом и этими дикими движениями.

— Не думай! Дай мне доказать то, во что ты не веришь. Расслабься, — глухо прорычав в мои губы, снова начинает сминать их.

Не могу дышать, но мне мало. Я, как кошка, изголодавшаяся по ласке, открываю рот, отвечая на его поцелуи, как дикая.

— Бог ты мой! — вжимается в меня все сильнее, двигая бедрами будто в танце. — До чего же податливая и сексуальная! Всё бы отдал, чтобы быть сейчас внутри тебя!

— Полина! — раздается с первого этажа, и я с ужасом понимаю, что Грымза Георгиевна собирается почтить нас своим присутствием.

— Но когда на решение задачки дается мало времени, можно воспользоваться шпаргалкой, — он сдергивает меня с тумбы, разворачивает к себе спиной и в одно движение проникает рукой спереди в брюки. Меня пронзает током, стоит ему только коснуться влажных складок.

— Ох! — вырывается с молящим стоном, и ноги подгибаются.

Демьян удерживает, крепче обхватив под грудью.

— Шпаргалки — шикарное изобретение, — усмехается, и его дыхание щекочет ухо. Пальцы дразнят и теребят воспаленный клитор. Я прижимаюсь задницей к его возбужденному члену. Чувствую его, и это сносит крышу. Накрываю его ладонь в моих брюках своей, прижимая ещё сильнее. Ласки становятся более жесткими, направленными именно на достижение оргазма. И через секунду ответ на задачку найден. Решение подобрано правильно.

Я не могу отдышаться, а ноги буквально ватные.

Поворачиваюсь к Демьяну, в спешке застегивая блузку, чувствуя, как клитор до сих пор пульсирует. Стараюсь привести себя в форму в рекордно короткие сроки, потому что начальство, судя по шагам уже где-то рядом. Стараюсь не смотреть на Демьяна, потому что понятия не имею, как мне реагировать после того, что было. Мне его надо поблагодарить? Восхититься? Предложить выпить вечером? Какие только мысли не лезут в голову.

И как только моё дыхание приходит хоть немного в норму, из-за угла выныривает Галина Георгиевна.

— Что у вас тут происходит? — она даже умудряется обойти Демьяна и встать перед ним, будто того здесь вообще нет. — Я слышала шум.

Это были, мать твою, мои стоны, а не шум!

— Ничего, — жму плечами и все-таки решаюсь посмотреть на парня. А он демонстративно поднимает руку, растирая мою влагу между большим и указательным пальцем, показывая это представление специально для меня.

Внутри до сих пор не остыло, и сердце бьется, как бешенное. Я готова повторить всё снова и снова. Но видя, как он берет большой палец в рот и медленно облизывает, готова взвыть от того, насколько это сексуально выглядит.

Он ни капли не смущен, не удивлен. Ему реально нравится то, что сейчас было и есть.

Похотливый бармен!

— Надеюсь, вы не делали здесь ничего такого, что нарушает сразу все нормы этикета? — она поджимает губы, бросив грозный взгляд на Демьяна.

— Нет, что вы! — вмешивается он, в ту же секунду оказавшись рядом с ней. — Полина любезно предложила мне помощь.

— И в чем же? — она собирается подловить парня?

Не на того напала. Этому рыцарю палец в рот не глади (как-то странно звучит в данной ситуации) откусит по колено.

— Мне нужна была определенная книга, и она подсказала, где я могу поискать её.

— И какая же книга вам была нужна? — она смотрит на него так, словно собирается сожрать живьем. И я не знаю, каким образом Демьяну удается распознать её внутреннее «я», которое переполнено одиночеством и странным чувством пренебрежения по отношению к чувствам других людей. Он чуть склоняется к ней.

— «Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина — как самая опасная игрушка».

Какого хрена? Серьезно? Что это за цитата из «вконтакте»? Он решил блеснуть умом перед теткой, которая всю жизнь нюхает книжную пыль?

— Тот факт, что вы цитируете Ницше, молодой человек, не является подтверждением того, что вы не нарушали здесь правила вместе с Полиной, — её очки держатся на маленькой горбинке на носу, и сейчас она выглядит миссис Эдельсон из «Люди в черном». Та, что не с Марса, а с одного из спутников Венеры или Юпитера. Не помню. Со страху чего только не придет в голову.

Эта работа единственное, что помогает мне сейчас не впасть в унылое состояние, и потерять её совсем не хочется. Но Демьян будто специально задорит мою начальницу.

— Жаль, что любимая цитата моего отца не произвела на вас впечатление, — улыбается он и поворачивается ко мне. — Так где я могу найти книги Фридриха Ницше?

— Прямо по коридору и два поворота направо. Секция философии, — каким образом я умудрилась вспомнить, где вообще находится эта секция, остается загадкой за кадром. Но у меня от зубов отскочил текст, ведь карту тематических распределений я учила пару дней.

И он уходит именно в том направлении, в котором его и послали. Не удостоив меня очередной порцией язвительных замечаний, Грымза Георгиевна покидает второй этаж.

Итак, я остаюсь стоять между стеллажей, сжимая в руках книгу, которую зачем-то схватила с тумбы.

«Как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров» — значится на обложке, а книга кажется мне очень потрепанной. Интересно, сколько человек проштудировало этот справочник?

После того, как Демьян покидает библиотеку даже не попрощавшись, я снова перезваниваю подруге. Какой-то слишком насыщенный день у меня сегодня получается.

— Слушаю, — и её голос звучит так, словно на неё нацепили трусы из кактуса, которые жутко раздражают.

— Что у тебя там случилось? — и теперь мои события не кажутся такими крышесносными в сравнении с тем, что там происходит у Лидки.

— У меня тут показ накрывается медным тазом, — выдает она на одном дыхании. — Проклятье! — взвизгивает так громко, что мне приходится отодвинуть трубку от уха, чтобы из него не хлынула кровь.

— Какой показ? — не-не-не, я не верю. Она не могла это провернуть! Или могла? — Только не говори, что ты собираешься устроить фэшн-неделю презиков, — качаю головой. И я вроде бы шучу, но даже в шутке есть доля предчувствия.

— Не неделю, а всего лишь вечер, и не презиков, как ты выразилась, а эротических костюмов для мужчин.

— О, мой бог! — простонав, оседаю на пол и начинаю дико хохотать. — Серьезно? Какие там могут быть костюмы, Лид? Стринги с хоботком?

— Вот зря ты. У нас тут такие наряды пришли, что закачаешься.

— Например? — и мне действительно интересно. Но сдерживаемый хохот грозит перерасти в асфиксию, и я паду смертью храбрых прямо здесь рядом с «Как управлять вселенной» и бла-бла-бла.

— Ну, — она задумывается. — Например, костюм Тирольца.

— Убей меня! — сделав глубокий вдох, стараюсь не сорваться. — И что же в него входит?

— Зеленая кепочка, зеленые шортики с подтяжками и белые гольфы.

— Господь Всемогущий! — мой угол снова окатывает истерическим смехом.

— Есть ещё костюм пирата…

— Подожди, — я перебиваю её. — Дай я угадаю. Черные стринги, жилетка, красный пояс и повязка на глаз.

— И косынка.

— Черт, про косынку даже не подумала, — хихикаю язвительно в ответ.

— Я организовала тебе два билета.

— На кой черт мне два билета? — уточняю именно число.

— Возьмешь с собой Усики, — мы решили называть его так. Зато сразу понятно, о ком идет речь.

— И что он там будет делать? — веселое настроение сменяется подозрительностью. — Даже представлять не стану, что ты собираешься ответить.

— Вдруг он подберет себе что-нибудь?

— Нет, точно, нет, Лида! Я ещё не готова перейти на столь близкие тирольские отношения.

— Тебе только так кажется. Вот увидишь моих мальчишек на подиуме, и сразу передумаешь.

— Если я увижу твоих мальчишек на подиуме, то мне уже не нужен будет Демьян.

— А он тебе нужен?

— А почему нет? Этот засранец предложил понатаскать меня в сексе и прелюдии взамен на то, что я буду помогать ему в баре.

— Что он сделал?! — охает Лидка, а на моем лице появляется хитрая и самая засранская улыбка.

Глава 9. Демьян

Я встречаюсь с парнями всё в том же кафе. Каюсь, здешняя пицца выше всяких похвал, и другой такой больше нигде нет. Я уверен в этом.

Они всё у того же дальнего столика в самом углу помещения. Семен сидит за соседним рядом с парочкой каких-то симпатичных девчонок.

— Неужели ты почтил нас своим присутствием? — Рома склоняется над столом, чуть привстав, и протягивает руку. Я жму её в ответ.

Семен коротко кивает и игриво подмигивает. Полагаю, что его вечер на сегодня уже распланирован.

— Ему ещё не надоело? — коротко киваю на друга.

— Его стальные яйца будут гореть ещё ярче после очередной победы.

— Хэй, чувак, мои стальные яйца уже сияют…такие красотки рядом, — кричит Сема и последнюю фразу дарит раскрасневшимся девчонкам.

— Как дела в баре? — Рома переводит разговор на другую тему, и я мысленно благодарю его. Всё-таки обсуждать бубенцы Меркурьева это как-то извращенно.

— Как и раньше. Поставки всё дороже, а прибыль всё меньше, — жму плечами и подзываю официанта. Как назло мне попадается тот же самый медлительный паренек, что был в день встречи с Полей. Держитесь, нервные клетки!

Делаю заказ на пиццу с ананасом и банку колы. Скромно, но сытно.

— О чем ты думаешь? — в ожидании заказа и не замечаю, как друг заинтересованно наблюдает за мной. — По всей видимости, за последние несколько дней случилось много интересного, раз впервые тебе нечего сказать.

— Я предложил девушке стать её репетиром, а взамен она будет работать в моем баре по выходным, — выдаю, а сам замечаю, как становится легче дышать.

Не то, чтобы я волновался из-за того, что происходит сейчас в моей жизни. Но мысль о том, что делаю что-то из ряда вон, не выходит из моей головы.

— Стесняюсь спросить и по какой же специализации ты предоставляешь услуги репетитора? — ухмыляется Рома.

Прикусываю губу, потому что понятия не имею, как сказать ему. И лишь виновато улыбаюсь в ответ.

— И что это значит? — права бровь дергается вверх.

— Скажем так, мои услуги не распространяются на представителей нашего пола.

— Ты гонишь? — его глаза распахиваются в удивлении. — Только не говори мне, что ты предложил ей оплату сексом лишь бы она работала в той дыре, которую ты гордо именуешь баром?

— Я сказал «услуги репетитора», а не букмейкера, — усмехаюсь снова.

— Объясни мне, я ни черта не понимаю.

— Это значит, что он будет учить её сексу, а взамен она будет работать в «Утке», — к нам подсаживается Меркурьев, в то время, как девчонки уже начинают собираться.

— И я повторюсь, ты гонишь, что ли?! И какая нормальная девчонка согласится на такое?

— Он перевернул всё с головы до ног, — я махнул в сторону Семена. — На самом деле всё обстоит немного иначе. Полина забавная и веселая, но ей тотально не везет с парнями, и я просто предложил ей помощь в том, чтобы найти того, кто ей нужен.

— Рассказав ей все наши чисто мужские фишки? — снова подал голос Сема.

— Ну, нет. Не совсем так. Слушайте, я прекрасно понимаю, во что вляпался, просто это необычно. По крайней мере, мне так кажется.

— Она тебе просто нравится, поэтому ты спишь с ней.

— Я с ней ещё не спал. Лишь преподал пару уроков.

И вот теперь эта затея действительно кажется мне странной. Я с Полей знаком всего ничего, а уже на днях довел её до оргазма в городской библиотеке. Но удивляет не столько вид наших, так скажем, недоотношений, сколько сам факт того, что она принимает этот вид общения. В первую нашу встречу она вела себя совершенно иначе, и я бы ни в жизнь не подумал, что у неё так скудно с поклонниками. И чем дальше, тем ярче я видел причину. Она действительно зажата, и, почему я добровольно вызвался быть тем, кто покажет ей на что способны мужские руки, не имею понятия.

— Ладно, зря я вам рассказал, — машу рукой, когда вижу, как несут мой заказ.

— Не-не-не, — бормочет Меркурьев. — Вот теперь и мне интересно. А та твоя ученица не Полина ли случайно?

И лишь одного моего взгляда хватает, чтобы они всё поняли.

— Проклятье! Эта девочка просто шикарная. Я бы тоже не отказался.

— Следи за языком! — огрызаюсь тут же.

— Чего за ним следить, он во рту и никуда не денется. А ты мастер, конечно! — смеется друг. — Так ловко всё провернуть даже я бы не смог, — Семену не дает покоя сама идея. И я даже не сомневаюсь в том, что когда-нибудь он её применит. — Неужели она вот так легко согласилась?

— Ну, я же не сказал ей прямо «я научу тебя, как получать удовольствие и множественный оргазм, а ты будешь работать в моем баре по выходным!». Нет! Всё вышло само собой.

— Она никогда не получала больше одного оргазма за ночь? — теперь Меркурьев удивлен. — Что за…

— Ты говоришь так, будто каждая уважающая себя женщина должна это делать, и желательно каждую ночь!

— Нет, но каждая уважающая себя женщина должна была хоть раз переспать с кем-то, кто подарит ей этот подарок!

— Тоже мне, Санта Клаус в стрингах! — смеюсь в ответ.

— Стринги не ношу, да и подарки хорошим девочкам приношу гораздо чаще, чем бородатый дед из Лапландии, — он жмет плечами в ответ. — Но, знаешь, сама идея просто зачет. Интересно, что у вас из этого получится?

— Понятия не имею. Меня просто устраивает то, что есть сейчас, и менять я ничего не хочу.

Жуя пиццу и запивая всё это ядерной газировкой, думаю о том, что меня, как ни странно, не напрягает всё это. То есть, я даже в какой-то мере рад, что у нас с Полей так вышло. Это совершенно не раздражающее общение, плавно перетекающее в секс. И что главное, нас абсолютно ничего не связывает в плане отношений. Между нами определенно что-то есть, но это больше похоже на секс по дружбе. А почему бы и нет, в конце концов? Единственное, что только сейчас до меня дошло, что я в такой ситуации оказался впервые. В ситуации, когда можно заняться сексом и поговорить после него. И смешно и страшно!

— Охо-хо-хо! — тихо, но раздраженно тянет Семен на манер Санта Клауса, глядя куда-то за мою спину.

— Твою мать! — ворчит Рома, и я оборачиваюсь.

Лиза.

И действительно, «твою мать»!

В груди всё переворачивается. Когда-то я сильно любил! Любил не за что-то, а потому что. Любил её со всеми плюсами и минусами, потому что это была ОНА! Та, с которой я хотел провести всю свою жизнь. Я даже хотел сделать предложение. Но, как снег на голову, на меня свалилась новость о том, она хочет расстаться со мной. Невероятно красивая статная брюнетка, чей голос вводил меня в какой-то транс, стоило ей только открыть рот. Я смотрел на неё, как на богиню.

Пил неделю после того, как она собрала свои вещи и уехала от меня.

Помогли друзья, вытащили из болота, в которое я превратил свою жизнь. Я упал бы на дно, если бы не они.

С того события прошло полгода, и вот я снова вижу её. Все такая же красивая.

На её лице мелькает короткое удивление, когда выхватывает мое лицо из толпы, а потом она уверенной походкой направляется в нашу сторону.

— О таком подарке я не просил, Санта! — стреляю глазами в Семена.

Лица друзей не выражают ничего хорошего, а меня раздирает интерес. Какого черта ей надо?

— Привет всем, — и её голос звучит так, словно между нами ничего не было, или как-будто она сожалеет. Не понимаю.

— Привет, — киваю я, а друзья просто молчат. И я понимаю, почему они ведут себя так. Мужская солидарность и всё такое.

— Как ваши дела, ребята? — спрашивает девушка и улыбается в ответ, чтобы хоть как-то смягчить грозовые облака, нависшие над нашим столиком.

— Будут лучше, если ты сядешь ко мне на коленки! — я не успеваю открыть рот, как в диалог вступает Семен. Развалившись на стуле, он расставляет ноги, приглашая её присесть на его член.

Серьезно?! Всё настолько плохо, раз он позволяет себе такое поведение?

Лиза поджимает губы, но не подает виду, что его реплика задевает её. Она прекрасно знает нас всех, ведь не один месяц провела рядом.

Даже не знаю, что чувствую сейчас. Раздражение? Нет. Сочувствие? Нет. Злость? Точно, нет. Скорее, сожаление, что между нами не случилось того, на что рассчитывал я. Возможно, у неё были другие планы на совместное будущее. Не знаю. Но случилось так, как случилось. И теперь я понимаю, что всё к лучшему.

— Ты рехнулся? — спрашиваю у Меркурьева. Рома молчит и хмурится. И лучше бы ему не открывать рот. Петров самый сдержанный человек из всех нас, и если он начнет говорить с целью попустить человека, то обидит так, что не отмоешься ещё долго.

— Что? Вполне нормальное предложение, учитывая то, что она делала за твоей спиной, — жмет плечами друг и садится в нормальную человеческую позу, избавившись от черт придурка.

— Не понял, — отвечаю тут же и хмурюсь ещё сильнее. Перевожу взгляд на Лизу. — О чем это он?

По всей видимости, мне не рассказали всей правды. А если быть точнее, то друзья многое умолчали. И я снова благодарен им, хотя рассказать нужно было, чтобы я не чувствовал меня идиотом сейчас.

— Понятия не имею, — она качает головой и жмет плечами в ответ.

— Ох, да бл*ть ладно тебе, — и вот вступает Рома. — Ты гонишь, что ли? — его слова звучат, как жаргон местных гопников, но легче от этого не становится, и я лишь напрягаюсь ещё сильнее.

Лиза молчит, но нервничает сильнее. Как так получилось, что обычная встреча со старой знакомой переросла в допрос. Ей бы сейчас самое время свалить с глаз.

— Вы что-то мне не рассказали? — уточняю у друзей, но уже знаю ответ.

— Да я чуть не трахнул её, — взрывается Рома, отшвырнув в эмоциях тарелку с пиццей в середину стола. — И ей ещё хватает стыда вести себя, как божий одуванчик сейчас!

У меня пропадает дар речи. Обычная встреча старых знакомых. Да, её вид взбередил старые раны или как там говорится, что-то всколыхнуло в груди. Но, черт, я понятия не имел, что всё вот так перевернется.

— Я думаю, что тебе лучше уйти, — перевожу взгляд на девушку.

— Я просто хотела поздороваться, — кивает она, словно извиняется. — Зачем нужно было вот так? — её взгляд устремлен на друзей, а стыдно мне.

— Затем, что только это ты и заслужила, — отвечает тихо Семен, даже не глядя на неё.

Девушка уходит и выглядит при этом абсолютно раздавленной.

Черт, внутренности горят от того, что сейчас произошло, и мне действительно жаль её. Я смотрю вслед, пока она не скрывается из виду.

— Даже не вздумай! — говорит Рома.

— Что? — поворачиваюсь к ним.

— Идти за ней. Не ведись на всю эту хрень. Опущенные взгляд, вжатые плечи, вид побитой собаки. Всё это чушь собачья. Когда она пришла ко мне, что-то не выглядела зажатой овечкой, — он добивает меня. Но, кто знает, возможно, это мне и было нужно сейчас.

— Я ни хрена не понял, — качаю головой. — Объясните мне оба, что это только что было?

— Мы не стали говорить тебе, чтобы не усугубить и без того плачевное положение, — Меркурьев кусает губы.

— Сейчас самое время рассказать, — уверенно киваю в ответ.

— Вы расстались, и она через неделю заявилась ко мне, — первым начал Петров. — Рассказывала о том, какими были ваши отношения. К Семену она бы не пошла, зная о том, что тот без разговоров трахнул бы её и выкинул…

— О, да-а-а-а! — тянет довольно Меркурьев, вновь развалившись на стуле.

— А мне стало интересно. Я хотел знать какого хрена она творит. Оказалось, что ты был недостаточно внимателен к ней. К тому же, не собираешься идти по стопам отца, а ей нужна уверенность в будущем… Разговор очень плавно перешел к тому, что она буквально начала соблазнять меня.

— Бл*ть! — только и мог протянуть я, откинувшись на спинку стула.

Вот так подробности и вылезают. Она решила сменить неуверенное сегодня, на денежное завтра. Родители Ромки были владельцами пары автосалонов, и я ни капли не сомневался в том, на что именно рассчитывала Лиза, когда явилась к нему. А в том, что всё было именно так, как рассказал друг, я даже не сомневался. Ведь он не раз вытаскивал мою задницу из неприятностей, и я верил ему.

И я снова раздавлен.

Словно меня пропустили через машинку для резки теста на спагетти. Поганое чувство. В голове сидит лишь брюнетка. И я снова и снова вспоминаю прошлое и предательство. Казалось, что уже давно всё прошло и забыто. Нет. Теперь у меня горят кончики пальцев, а коктейль злости, грусти и предательства заполнил меня до краев. Даже легкий укол недоверия по отношению к друзьям кольнул в грудь на долю секунды, но быстро прошел. Накрыло такой волной, что я был готов задымиться.

Неожиданный звонок на сотовый заставляет вздрогнуть. Кулаки расслабляются и я хватаю телефон, даже не взглянув на экран:

— Да! — рявкаю в трубку.

Сдавленный писк и следом грохот на другом конце провода выдергивает из черных мыслей. Убираю телефон от уха и смотрю на экран — «Котлетка».

Бл*ть!

— Котлетка? — тихо спрашиваю я, быстро остыв.

— Святые угодники! Ты совсем из ума выжил? Зачем так орать? — она пыхтит, и я слышу странные звуки на заднем плане.

— Прости… Ты в порядке?

— Кастрюлю с супом выронила от твоего визга, придурок!

И вроде бы не должен, но мой рот против воли растягивается в улыбке.

— Вкусный?

— Кто? — спрашивает изумленно, а я кидаю взгляд на друзей, которые, кажется тоже спокойно выдохнули, и Ромка вновь потянулся за пиццей.

— Про тебя я бы спрашивать не стал, и так знаю, что вкусная. Я про суп.

— А ты хорош, — смеется она.

— Возбудилась?

— От одной только фразы. Как ты, черт возьми, это делаешь?

— Только талант и никакого «мошенства», — цитирую лишь концовку фразы и усмехаюсь в ответ. — Так что там с супом?

— Черт с ним с супом. Я, похоже, позвонила не во время?

— Да, прости, я не хотел испортить тебе настроение.

— Ничего, всё нормально.

— Ты что-то хотела? — и я надеюсь, что она позвонила, чтобы ответить короткое «Да!» на мое предложение.

— Сама не знаю. Полезла за супом, и вдруг появилась резкая потребность позвонить тебе.

— Ты не поверишь, но твое седьмое чувство сработало на все сто. Спасибо!

— Пожалуйста, — весело отвечает она.

Такое вообще возможно?

Глава 10. Демьян

Слишком много мыслей в голове, слишком много выводов, которые вообще не связаны с настоящим.

Для чего я до сих пор думаю о том, что произошло уже достаточно давно, чтобы вспоминать?

Почему я не могу просто отпустить это?

После того, как ушел из кафе, договорившись с друзьями созвониться позже, набираю единственно правильный номер, который нужно было набрать уже давно.

— Дем? — снова слышу её голос.

— Да. Привет. Нам нужно поговорить.

Не хочу объяснять всё по телефону. Просто хочу увидеть её.

— Да, конечно. Приезжай ко мне. Я буду ждать, — она не мешкает ни секунды, прежде чем ответить.

— Через полчаса буду.

Сажусь в машину и еду к ней, чтобы разобраться во всем. Не гоню, а музыка играет достаточно громко, чтобы отвлечь от самокопания.

Дорога до пятого этажа кажется вечностью, но вот я уже у двери и нажимаю на звонок.

— Демьян, привет! — Лиза в тонком домашнем платье, и я вижу её ярко-розовое нижнее белье сквозь белую ткань. Волосы распущены и черным прямым водопадом спадают на спину.

— Привет. Можно? — киваю на дверь.

— Да, конечно, проходи, — она раскрывает её шире, дав мне возможность войти.

Снимаю ботинки, куртку и прохожу в комнату, в которой абсолютно ничего не изменилось с нашей последней встречи. Тот разговор дался мне нелегко, и я до сих пор не могу его забыть. Она предала, а я не понимаю, простил ли это предательство.

— Хочешь чаю?

— А покрепче что-то есть? — я сажусь на диван, устроившись с максимальным комфортом.

— Коньяк?

— Было бы отлично, спасибо, — и слежу за её движениями. Смотрю, как она поворачивается и идет на кухню. Лиза всегда хранила коньяк в холодильнике, что делать нельзя.

Её неспешная плавная походка захватывает всё моё внимание.

Я всегда хотел эту девушку. Любил и бросал всё, когда она просила помощи.

Она была центром моей вселенной.

Но так ли это теперь?

Встаю и иду за ней.

Интересно, я до сих пор так же пылко реагирую на неё? Или это лишь кажется?

Она не замечает меня, пока не выпрямляется и не поворачивается.

Я перед ней. Дыхания сливаются в одно, когда наклоняюсь и целую её.

Руки поднимаются на мои плечи и тянут на себя.

Но я не испытываю ровным счетом ничего, кроме чистой похоти, чистого возбуждения без каких-либо эмоций.

Я хочу её, да, но лишь на полчаса или час, как пойдет.

Не более.

Она тянет мою футболку вверх, а я стаскиваю с неё платье, оставив в одном белье, цвет которого ужасно режет глаза. Ядовито-розовый — её любимый цвет, и даже этот факт меня никогда не раздражал. Потому что я любил.

Я быстро избавляюсь от лифчика, подхватываю её под задницу, заставив обвить себя ногами. Целую так, что наши зубы стукаются друг о друга.

Чистая похоть и желание… но на полчаса. Не более.

— Дем, — стонет она, а голос чужой.

Я покусываю её соски, жадно посасываю, втягивая их в рот.

Всё не то.

Не моё.

Её руки тянутся к моим штанам и спешно пытаются расстегнуть ремень и пуговицу. А я снова кусаю её грудь, заставляя выгнуться. Достаю презерватив и растягиваю его по всей длине.

Я не тот, что был раньше. Теперь я не люблю, я пользуюсь тем, что она сама мне дает без каких-либо возражений.

— Да, — новый громкий стон, когда головка моего члена уже у входа в её киску. — Пожалуйста, Демьян!

Черт, помолчи! Ради бога, Лиз, помолчи!

Определенные частоты в её голосе раздражают меня. Колют по слуху снова и снова, но я вхожу в неё.

Мне нужно сделать это.

Трахнуть её.

Для чего?

Сам не знаю.

И я делаю это. Я вдалбливаюсь в её податливое тело, которое выгибается навстречу. Слышу стоны. Её глаза закрыты, и я благодарен ей за это. Но сам не могу отвести от неё взгляда.

Она была моей, пока не решила за нас обоих, что не судьба.

Возможно, со дня нашего расставания, в ней побывал уже не один парень. Но мне всё равно. Я просто пользуюсь.

Снова и снова, снова и снова. Пока моё тело не начинает гореть изнутри. В комнате становится нестерпимо жарко, а в груди полыхает огонь.

Выхожу из неё резко, хватаю за запястья, заставляя подняться с дивана, и поворачиваю спиной. Давлю на позвоночник, чтобы прогнулась, и вхожу в неё сзади.

Не могу остановиться, пока не кончу.

Я не разбираю слов, которые она пытается говорить, чтобы помочь мне, чтобы спровоцировать на что-то ещё более крышесносное.

Плевать.

Мне не нужно, чтобы она говорила. Поэтому, схватив её за волосы, слегка прижимаю лицо к подушке, мысленно умоляя её заткнуться.

Разрядка приходит через несколько минут бешеных скачек.

А сколько всё это длилось?

Минут двадцать?

Пятнадцать?

Моя голова абсолютно пуста, а тело в легком вязком тумане.

Снимаю презерватив и, связав его узлом, бросаю на пол, а затем натягиваю боксеры и джинсы.

— Это было просто невероятно, — она старается дышать глубоко, но все равно выходит слишком рвано.

Сажусь на диван рядом, наблюдая, как она надевает и поправляет домашнее платье.

— Спасибо, — кивает и тянется ко мне, чтобы поцеловать.

Отворачиваюсь, и это единственно правильное решение сейчас.

— Да, — киваю в ответ. — Пожалуй, это действительно было неплохо, но не настолько отлично, чтобы заморачиваться. Правда? — и я смотрю в ее глаза.

Девушка обескуражена, обижена и, кажется, зла.

— Что? — она все понимает, но хочет убедиться в том, что это действительно ничего не значит для меня. — Зачем тогда ты это сделал? — ее тело напряженно вытягивается словно струна, движения дерганые и импульсивные.

— Хотел проверить испытываю ли я к тебе хоть что-то, — не свожу с нее взгляда и даже, в каком-то смысле, упиваюсь тем, что разбередил старые раны в ее душе, если конечно она у нее есть, и дал ложную надежду.

Интересно, на что она рассчитывала? Что я снова предложу быть вместе? Но это же полный бред. Сколько же всего она успела себе придумать за эти несколько минут нашего тесного общения?

— И, полагаю, эти выводы не слишком радостные? — она встает и снова возвращается на кухню. — Я совершила ошибку, Дем.

— И ни разу не позвонила мне, после того, как поняла это?

— Я боялась, — жмет плечами, наливает коньяк в два бокала и возвращается, держа их в руках. — Неужели, совсем ничего нельзя вернуть? — один она протягивает мне.

— Знаешь, я, наверное, пойду, — качаю головой, отказавшись от выпивки, и встаю. — То, что я сделал, было ошибкой. Прости, — и мои извинения звучат слишком саркастично, потому что я действительно не могу избавиться от больного чувства самоудовлетворения, которое плотно поселилось внутри.

Я использовал её ровно так же, как она сделала это она.

Месть?

К черту, называйте, как хотите. Плевать! Возможно, так и есть.

— Какая же ты скотина, Демьян! — выплевывает она, когда я уже тянусь к ручке входной двери.

— В этом мы похожи, правда? — не могу сдержать ухмылки, обернувшись.

Да, я обидел её, растоптал! Но она переживет. Девушке не впервые приходится с этим сталкиваться, если уж судить по прямым намекам Ромы.

Сажусь в машину.

И, вот теперь, мне действительно нужно выпить, поэтому звоню друзьям, как и договаривались.

— Нет желания скоротать вечер где-нибудь, где орет музыка, и полуголые девицы пытаются привлечь твое внимание? — первому звоню Семену, потому что тот точно не откажется. А вдвоем уговорить Романа проще простого.

— … и желательно, чтобы одна из них потом уселась на мои колени. Заманчивое предложение. Есть варианты?

— Целый город, в котором масса клубов, — смеюсь в ответ.

— Чего натворил? — на той же интонации спрашивает Меркурьев.

— Скажем так, убедился в том, что прошлое должно оставаться прошлым.

— Отлично, тогда поздравляю с очередным жизненным опытом.

— Позвонишь Роме?

— Конечно. Предлагаю встретиться в «Орхидее» через пару часов.

Кидаю быстрый взгляд на приборную панель. Сейчас около восьми вечера.

— В десять, — поправляю я.

— Заметано, — и Семен отключается, а я прибавляю газу, чтобы побыстрее оказаться дома и в душе смыть с себя запах Лизы.

Выпиваю чашку крепкого кофе, натягиваю шмотки, которые валялись на стуле. По крайней мере, они не выглядят совсем грязными. Пару раз провожу шариковым дезодорантом подмышками. Хватаю всё ту же куртку, и выхожу из дома.

Такси жду минут двадцать и ещё через полчаса, расплатившись, я уже стою на входе ночного клуба.

Изначально, «Орхидея» была создана именно для прекрасной половины человечества. Но со временем обстоятельства сложились так, что всё чаще девушки приходили со своими мужьями и кавалерами, поэтому клуб несколько модифицировали. И если раньше дизайн пестрил нежно-розовым цветом, легкими вуалями под потолком и приглушенным мягким светом. То теперь розовые стены покрыли прозрачными глянцевыми панелями, на которых художники изобразили граффити, разбавив скучный няшный фон яркими красками. Мягкий свет убрали, вместо неё появилась световая установка и многочисленные светодиоды по периметру зала. Уютные столики с белыми стульями, заменили на ярко-синие угловые диваны с массивными столами для больших компаний, тем самым расширив место для девчачьих танцулек в середине зала. Единственное, что осталось неизменными, это зеркальная стена напротив танцпола, к которой было не пробиться, из-за того, девочкам нужно было видеть себя в танце, и название.

Рома и Сема уже были в зале, о чем сообщалось в смс:

«Тащи свою задницу в правый от входа угол».

Что я и делаю. Задница моя была не тяжелой, так что я быстро нахожу друзей.

— Заказали что-нибудь?

Они забронировали вакантный столик, диван которого был буквой «п», таким образом, Семен сидит на одной трети, Ромка на другой, а я располагаюсь на третьей. У каждого по равной части территории. Но боюсь, что потом нам придется сесть потеснее, если мы захотим пообщаться, а из-за громкой попсы, которую тут очень уважают, сделать это на таком расстоянии будет довольно проблематично.

Снимаю куртку и бросаю рядом.

— Еще нет. Ждали тебя.

И сейчас мне действительно становится спокойно. Для себя я понял, что всё, что сделал сегодня, выглядит более чем правильно. Я не жалею о том, что переспал с Лизой. Не жалею о том, что попытался понять нужна ли она мне до сих пор, осталось ли у меня хоть что-то. Нет. И теперь это ясно, как божий день.

Парни не заговаривают со мной на эту тему, и я не поднимаю её. Лиза остается в прошлом, там ей и место.

Толпа в клуб прибывает с каждым часом, и наступает то время, когда здесь буквально не протолкнуться. Воздух тяжелеет и нагревается. Запахи смешиваются в один спертый аромат. Но даже это меня не особо волнует.

— О как даже! — вскрикивает Сема, когда мы уже пересаживаемся все на одно сиденье.

— Что? — кричу я в ответ и наклоняюсь, чтобы лучше услышать его ответ.

— Гля! — и он, размахнувшись, тычет пальцем в сторону танцпола.

Сначала я не совсем понимаю, на кого именно он указывает, а потом вижу блондинку. И нет, не Полину, а её подругу.

Худая фигурка Лиды в бежевом брючном костюме скачет по танцполу так, будто сорвалась с привязи. Светлые длинные волосы спутались и подпрыгивают в такт прыжкам девушки. Играет очередная попса, но здесь она в тему.

В руке у неё голубая бутылка, а толпа вокруг совершенно не волнует.

Семену нравятся такие… бешеные.

В какой-то момент, она поднимает голову и глаза, густо подведенные черным карандашом, натыкаются на нас.

— Под пиджаком ничего нет, — и это, по ходу, единственное, что из всей картинки замечает Меркурьев. — Даже лифчика!

— Ты откуда знаешь? — спрашиваю я, пока Лида в упор таращится на нас, а потом уверенной походкой идет навстречу.

— Она идет… Всё, парни, она моя! — он раскидывает руки, якобы придерживая нас с Ромой.

Усмехаюсь.

— Нет! — она качает головой и тычет в меня пальцем. — Даже не вздумай!

Вздергиваю брови и смеюсь. Она слегка на веселе, но достаточно адекватна, хоть и выглядит до жути мило, когда угрожает. Замечаю, что тонкий и достаточно дорогой пиджак, сидит на ней отлично, хоть под ним и действительно ничего нет. На счет лифчика уточнять не стану.

— Ты потрясающе выглядишь, — киваю в ответ, подняв свой бокал с коньяком.

— Нет, Демьян! Не вздумай сегодня показываться ей на глаза. Дай мне отдохнуть с подругой, — она пыхтит, чем вызывает новый смешок.

— Вы знакомы? — Семен поворачивается ко мне.

— К счастью, — киваю в ответ.

— Будем знакомы, мисс, — этот клоун поднимается и протягивает ей руку.

Обычно, перед ним никто не может устоять. Он доброжелательный, веселый и общительный парень, который никогда не обидит девушку. Но тут…

— Не будем, — она кидает на него быстрый взгляд и снова переключается на меня. — Ну, Демьян, я очень тебя прошу, скройся!

— Каким образом? — я наигранно возмущаюсь, но ситуация веселит меня всё больше. Полагаю, что Поля рассказывает подруге вообще всё, раз та считает, что если Котлетка меня увидит, то непонятно во что выльется их поход в клуб. Замечательно. Это очень радует и даже возбуждает.

— Ты же понимаешь. Не строй из себя идиота! — она даже топает ножкой для общей атмосферы.

Друзья молчат, но не отводят взгляда от девушки.

— Лид, я пришел сюда отдыхать. Если Поля меня увидит, то тут уж я ничего сделать не смогу. Но я обещаю, что специально искать с ней встреч не стану.

— Обещаешь?

— Торжественно клянусь, — киваю и улыбаюсь.

— Спасибо, товарищ, — язвит она в ответ. — Господа! — поворачивается к парням и сдержанно кивает.

Потрясающе, мать твою! Что ни встреча с этими двумя, так цирк на ножках!

— Я влюбился! — ахнул Меркурьев, подпер подбородок рукой и с блаженным выражением лица проводил взглядом Лиду.

— Тебе ничего не светит, друг, — покачал головой.

— Почему?

— Потому что, кажется, у нее уже есть тот, в кого влюблена она, — специально делаю упор на местоимение, чтобы сама фраза звучала более поэтично.

Еще через полчаса мой взгляд ловит в толпе Полину. Девушка, как и её подруга, на танцполе и отплясывает так, словно это последний день её жизни. Сейчас она выглядит такой живой и свободной. Её ничего не сдерживает, ничего не сковывает. Черные брюки сидят на ней шикарно, хоть и несколько свободно для фигуры. А полупрозрачная свободная майка практически не оставляет места для фантазии. Коронная красная помада на губах и крупные завитки на волосах делают её игривой.

Я наслаждаюсь этим зрелищем, но не спешу подходить, как и пообещал Лиде.

Я не рушу их планов на вечер, я просто смотрю, представляю, фантазирую.

Глава 11. Полина

— Я бы еще раз в тот клуб сходила, — сказала я, перекладывая книги с полки на тележку. Я опять на работе в библиотеке, и, находясь на втором этаже, выделила минутку, чтобы позвонить подруге.

С того похода в клуб прошла неделя, и мне не дают покоя две вещи. Первое — это Демьян со своим предложением, на которое очень… нет… ОЧЕНЬ хочется согласиться, несмотря на то, что мы знакомы ровно столько, чтобы нам еще только перейти к стадии «букеты», а не «расскажи мне, как заниматься сексом между стеллажами в библиотеке». Второе то, что в тот вечер мы с Лидкой так классно повеселились и потанцевали, что моя душа требовала продолжения банкета.

— Еще бы, — Лидка как-то странно хихикает в трубку.

— И что это за таинственный маниакальный смех? — я зависаю над тележкой с книгой в руке.

— Там усатый твой был.

— Ты шутишь? Твою мать, Лидка, скажи, что шутишь? Мы же там… Ой, — мне просто необходимо куда-то сесть, пока я не упала. — Я же там… Ой! — снова выдаю в трубку.

— Всё было довольно прилично, и не нужно устраивать истерик.

— Ты его там видела? — сейчас мне даже в какой-то мере стыдно за то, чего он не должен был увидеть.

Ну, нет, танцев на барной стойке не было конечно. И я не сосалась ни с кем, но, проклятье, мне было так весело, что я отдыхала душой и телом, даже не подозревая о том, что в клубе может быть еще кто-то, кто знает меня только с правильной стороны. Хотя! Демьян, не все мои стороны видел, но большинство из них уже пощупал.

— Более того, я с ним говорила, — она хрюкает в трубку. Подозреваю, что сейчас разразится хохотом. — Я попросила его не показываться тебе на глаза.

— А он?

— А он, как истинный джентльмен, кивнул головой и пообещал, что первым к тебе не подойдет, только если ты сама его увидишь.

— Какой правильный, — я несколько разочарована. Наверное, в силу некоторых обстоятельств, которые вдруг начали связывать меня с Демьяном, я бы предпочла, чтобы он подошёл. Но, опять же, тогда черт знает, чем закончился бы вечер.

— Более того, — похоже, что Лидка собирается выдавать мне информацию по крупицам, что чертовски раздражает. — От него потянуло таким, знаешь, душком… с ноткой жгучей самоуверенности.

— Ох, естественно, это же Демьян, фамилию которого я до сих пор не знаю.

— Зато говоришь так, будто у вас дружба со времен грязных подгузников.

— Фу. Знаешь, я, пожалуй, позвоню ему.

— Хочешь согласиться на странное предложение?

— Теперь оно для тебя стало странным? — я не верю своим ушам, ведь она сама является инициатором того, чтобы я как можно быстрее согласилась.

— Просто я всё ещё надеюсь, что ты отдашь своего Пуаро мне, — смеётся, и мы обе понимаем, что это всего лишь шутка. Не более.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то твое согласие будет опрометчивым, но самым верным, поступком в твоей жизни.

— Я всё ещё сомневаюсь.

— Естественно. Парень, которого ты знаешь в общей сложности неделю, предлагает тебе увлекательное путешествие по телу в поисках эрогенных точек, конечно ты будешь сомневаться. Но мне он не кажется маньяком. Отличный и достаточно сексуальный молодой человек, который подбивает к тебе клинья довольно необычным способом. Так почему бы и да?

— Меня больше пугает то, что будет потом. Какие последствия меня ждут?

— Если предохраняться, то никакие, — она снова смеётся. — Ну, вообще, знаешь, тебе стоит сразу расставить все точки над "i", чтобы потом не пришлось разгребать мужское слюнявое дерьмо.

— Я не думаю, что он из тех, кто плачет от расставания или того, что его использовали, — теперь и я не удерживаюсь от смешка.

— В отличие от мудоЛеши. Кстати, как он там? Ничего не слышно?

— Нет. После того, как мы встретились в кафе и довольно содержательно пообщались, он больше не звонил.

— Жаль. Я бы с удовольствием послушала ещё одну душещипательную историю о том, что он не хотел, и во всем виновата Венера, которая в ту ночь была в ретроградном Меркурии.

— Чем дольше я тебя знаю, тем больше удивляюсь твоей манере общаться.

— Я приучаю себя к официальному стилю ведения диалога, помнишь?

— Тем не менее, это не мешает тебе бравировать странными фразеологизмами.

— Это не фразеологизм, а факт.

— Не поспоришь, — я выдаю итог. — Урыла и закопала, — и мы одновременно смеемся. — Кстати, про мудоЛешу… У него ещё остались мои шмотки.

Я уныло вздыхаю, вспомнив свои любимые джинсы, которые, как назло, были на тот момент в стирке, и я напрочь забыла закинуть их в сумку.

— Нужно набраться смелости и терпения, и заявиться к нему.

— Я не хочу его видеть.

— Понимаю, но неужели ты хочешь пожертвовать своими шмотками?

— Нет, — жму плечами.

Видеть Лешку мне действительно совершенно не хочется. Как вспомню этот затылок между ног той девицы, начинает мутить. А тошнота в общественном месте не самое приятное зрелище.

Я всё ещё расставляю книги на полках, пока разговариваю с Лидой. Благо, что технический прогресс дошёл до создания беспроводных наушников, и мои руки свободны.

Эта работа умиротворяет и успокаивает, не даёт мусору в голове множиться. За столь недолгий период работы здесь, я уже успела заприметить несколько постоянных посетителей библиотеки и выпроводить парочку человек, пытавшихся уединиться между полок. Это всё разбавляет унылое времяпровождение, которое и нравится и бесит одновременно, как бы странно это ни звучало.

"Что делать, если ваш сын нашёл плутоний?" бросилось в глаза название довольно потрепанной книги зеленого цвета. Тихо смеюсь. Интересно, у неё есть содержание или сразу концовка? И такое чтиво ещё самое меньшее из всех зол, что кучей свалены в тележку.

"Как словить леща в домашних условиях?".

И вот тут я действительно не выдерживаю и смеюсь громко и заразительно.

— Что с тобой? — Лидка обеспокоена и несколько секунд молчит, ожидая ответа.

— Кажется, я нашла для Германа отличную книгу, — улыбаюсь, представляя лицо брата, когда вручу ему её. — Твоя тетя, похоже, просто издевается надо мной.

— О, она та ещё… — подруга соглашается, и я слышу ответную улыбку в её голосе. — Так что ты решила с Лешкой?

— Решила, что нужно собраться с мыслями и заявиться к нему.

— Отлично. Позвони мне, как соберешься, пойду с тобой вместе.

— Договорились, — киваю и отключаюсь.

"Боевой бадминтон. Теория и практика". Эта книга меня добила. Хватаю её с тележки и направляюсь прямиком к своей начальнице.

Неуверенно стучусь в массивную дверь, прекрасно зная, что она в своем кабинете.

— Галина Георгиевна? — не дождавшись ответа, захожу.

Женщина спешно убирает рамку с фотографией в ящик стола и промачивает глаза платком. Она плакала? Признаться, я даже удивилась этому. Она умеет плакать? То есть, у неё тоже есть слезные железы, как у всех нормальных людей.

М-да, думать так совершенно непозволительно, но эта дама не похожа на мягких сентиментальных особ.

— Простите, я… помешала, — хочу скрыться с её глаз, так как действительно стало неудобно.

— Нет, Полина. Что вы хотели? — она переводит на меня цепкий взгляд.

— Извините меня ещё раз, — всё же вхожу хоть и выгляжу словно нашкодивший школьник на ковре у директора. — Я совсем не хотела помешать вам, — по её губам скользит подобие улыбки, и она настолько мимолетна, будто моя начальница на секунду позволила себе что-то запретное. — У вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь?

— Иногда люди плачут не потому, что что-то случилось, а наоборот, — она жмет плечами, а я подхожу ближе и сажусь в кресло напротив. Книги, которые я прихватила, лежат на коленях, и я совершенно забыла о них.

— Плачут потому, что ничего не случилось? — я не совсем поняла этой реплики, но мне стало интересно.

— Потому, что всё слишком тихо.

— Это ужасно, — киваю, поняв посыл её слов.

— Верно, — она кивает в ответ. — Так зачем вы пришли?

— Вот, — я кладу книги на стол и выжидаю, подняв на неё взгляд.

Она тянется к ним аккуратно и неспешно, будто это редкие экземпляры, которые заслуживают исключительно бережного отношения.

— Давайте посмотрим, — она медленно переходит взглядом от одной книги к другой. — И в чем заключается ваш вопрос?

— Это действительно кто-то читает?

— Представьте себе, — она кивает, и теперь я вообще ничего не понимаю. А затем она продолжает. — … Я понятия не имею, — и в первый раз за все время нашего знакомства она срывается на смех. Громкий и заливистый хохот, который подхватываю и я.

— И это ещё цветочки…

— Представьте себе, однажды я нашла книгу под названием "Особенности дефекации на сверхзвуковых скоростях" — кошмар какой.

— И это же реальные книги! Правда, я бы всё отдала, чтобы увидеть того, кто затер обложки до дыр на этих изданиях.

— Я тоже, — кивает она.

Наш разговор плавно перетекает в увлечения, а затем и в рецепты. Как-то странно видеть Галину Георгиевну такой… нормальной. Сейчас она шутит и общается, как обычный человек и не выглядит так, словно только что принесла младенца в жертву богу библиотеки.

— Знаете, это ведь я разнесла ваш забор на газонокосилке.

— Я знаю, — она усмехается в ответ. — Давай попьем чаю? — женщина встает и подходит к небольшому столику у окна. Нажимает кнопку на электрическом чайнике и достает два чайных набора. Аккуратные кружки со смешными аляповатыми ромашками на белом фоне выглядят, как часть сервиза, который достают только по праздникам. — И не думай, что я сержусь из-за этого.

— А я уж думала, что эти книги своего рода месть за ту развалину, которую я сравняла с землей, — улыбаюсь в ответ.

— Что? — она оборачивается с чайником в руке. — Нет. Клянусь, что эти книги тут совершенно ни при чем.

— Тогда откуда они?

— Если я тебе расскажу, обещай не смеяться. Это глупый ход начальства свыше, — она направляет указательный палец куда-то наверх, и я следую за ним взглядом, пялясь в потолок. — Не буквально, Поля.

— Простите, — смеюсь в ответ. — В последнее время с моей головой творится что-то странное.

— Не тот ли татуированный парень тому причина?

— Нет, — уверенно вру в ответ. — Этот татуированный парень тут совершенно ни при чем.

— Я очень сомневаюсь, но пусть будет по-твоему. Так хочешь услышать, что придумало начальство?

— Хм? — и я снова во внимании.

— Они решили, что забавные названия смогут привлечь к нам побольше людей.

— Это как?

— Ну, кто-то один увидит про особенности управления миром без привлечения внимания санитаров, и другим тоже захочется посмотреть. И народу должно бы стать больше. Бред чистой воды. И за неделю я не увидела ни одного нового читателя.

— М-да, на что только они не пойдут, чтобы привлечь народ к бумажным страницам… Это действительно смешно. Хотя, знаете, я бы не сказала, что здесь мало людей. Тем более скоро сессия.

— Я им говорю о том же. Но кто станет слушать заведующую городской библиотекой. Есть указ свыше.

Ароматный чай был действительно вкусным, а баранки, которые я не ела с детства, слегка разрядили обстановку. Галина Георгиевна оказалась не такой уж и каргой, как я думала.

В который раз я удивляюсь тому, что иногда в жизни всё действительно в реальности оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд. Моя начальница довольно неплохая тетка. Татуированный парень, несмотря на то, что действительно выглядит так, как будто тусуется с отморозками, оказывается на деле отличным человеком, который спасал меня уже не раз. Да и Лидка, на самом деле, совершенно не такая, какой хочет казаться.

После работы снова позвонила Лидке.

— Я хочу забрать свои вещи, как можно быстрее!

— Поль, сейчас не время, — говорит подруга, и я слышу её всхлипы.

— Что случилось? — внутри меня всё холодеет от паники. Подруга плачет.

— Давай позже, — и она отключается.

Зная Лидку, я не спешу перезванивать. Если она не хочется рассказывать, то не станет это делать ни при каких условиях. Если она просит время, значит, я должна дать ей его, чтобы потом спокойно всё узнать и решить проблему.

К дому родителей я подхожу уже около шести вечера. В автобусе сегодня, как назло, была адская давка. Мало того, что я волнуюсь за подругу, так ещё и настроение напрочь испорчено тем, что я воняю всеми «ароматами Франции» из-за тех, кто слишком рьяно прижимался ко мне всю дорогу.

— Лиз, ты рехнулась?! — крик Германа режет слух, стоит только открыть дверь. — Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?

— Гер, я не… прости, слышишь, прости! — голос его бывшей девушки я узнаю сразу.

Они расстались пару месяцев назад, и до этого встречались около года. Насколько я знала, дело шло к тому, что Герман собирался сделать предложение, но между ними что-то случилось. Они расстались. Я не вникаю в личные дела брата, поэтому не стала расспрашивать. Только знаю, что Лиза не та, кем прикидывалась, живя с братом. Если я правильно поняла намеки, то девушка в качестве лучшей партии рассматривала и других парней… не только Германа.

И вот теперь она снова в нашем доме.

Родителей нет, иначе Герман не позволил бы себе таких криков.

— Нет, Лиз, нет. Ты чокнулась, если решила, что у нас есть ещё шанс.

Я понятия не имею, что делать, поэтому тактично кашлянула, чтобы меня услышали.

— Поля? — голос брата заставляет вздрогнуть. Давно я его таким не видела.

— Да! — кричу в ответ, стаскивая ботинки.

Они выходят в прихожую. Смотрю на брюнетку, и становится не по себе. Не скажу, что она выглядит, как побитая собака, но и радости её глаза не излучают.

— Привет, Поль, — кивает она.

— Привет, — чуть отхожу, позволяя ей подойти к пуфику. — Как ты?

— Нормально, — она качает головой и садится, чтобы надеть ботинки.

Я ухожу на кухню, где только что были они. Хочется скрыться, чтобы не смущать их обоих.

— Герман, подумай, пожалуйста. Я не заставляю тебя отвечать сейчас, просто дай нам шанс.

— Нет, девочка! У нас с тобой больше нет шансов, — сдавленно отвечает брат, и я слышу, как он закрывает дверь, а через минуту появляется на кухне. Сложив руки на груди, опирается о косяк, глядя на меня.

— Много услышала?

— Достаточно, — киваю, открываю холодильник и достаю молоко, чтобы налить в горячий чай.

— Не рассказывай предкам, они до сих пор думают, что она божий одуванчик.

— Как скажешь, — снова киваю, наливаю молоко в кружку и поворачиваюсь к нему. — Кофе будешь? — брат редко пьет чай, поэтому его ему я не предлагаю.

— Буду, — он проходит и садится за стол.

— Сам как?

— Хреново! — зарывается пальцами в волосы и качает головой. Я ставлю перед ним чашку и наливаю одну треть крепкого кофе и две трети молока, кладу три ложки сахара с горкой и мешаю, ударяя о стенки чашки.

— Не расстраивайся, она же ушла. Ты ясно дал понять, что всё! — сажусь напротив.

— Причем здесь Лиза, Поль! Я Лидку обидел!

Мои брови скачут вверх, как бы смешно это не звучало. В этот момент мне очень хочется опрокинуть на него кружку с чаем, но я сдерживаюсь и ставлю свой напиток на стол, от греха подальше.

— Чего натворил?

И его рассказ был хоть и коротким, но довольно красочным.

Он встретил Лизу в торговом центре, куда заехал купить маме подарок, ведь у неё скоро день рождения. Девушка подошла к нему. Они разговорились, ведь не виделись уже около месяца. Сидели в кафе, и всё шло хорошо, пока Лизу не понесло на воспоминания. Герман сразу напрягся, ведь знал, что такая тема просто так не вылезает. На горизонте появилась Лидка. Брат решил окрикнуть её. Подруга оказалась у кафе очень удачно. У него хватило ума сделать вид, что она его девушка и поцеловать её на глазах у Лизы.

— Ты совсем из ума выжил? — охаю я, услышав развязку, но ошиблась. Развязка была впереди.

Попрощавшись с Лизой, Герман взял Лидку за руку, и они ушли. А, пройдя несколько метров, он сказал ей спасибо, что спасла и ушел, оставив её ошалевшую посреди торгового центра.

— Бог мой, ты болван. Ты просто болван! — кричу я, и моя ладонь опускается на его макушку. — Да как у тебя только ума хватило!?

— Сам не знаю! — кричит он в ответ, вскочив со стула. — Потому что охрендел от поцелуя! Крышак, бл*ть, поехал! Снесло маковку с Кремля, твою мать! — его рык эхом ударятся о стены кухни.

А меня пришибает задом к стулу. ВОТ ТАКИМ я его точно не видела!

— У-у-у-у-у! — тяну, вжав голову в плечи. — Да вы, сударь, совсем пропали! — смотрю за тем, как он мечется по кухне.

— Да кто бы спорил! — говорит в ответ и скрывается в гостиной. — Поцеловал, бл*, на свою голову! — слышу его причитания, удаляющиеся на второй этаж.

И вроде ничего бы такого не случилось. Ну что страшного в том, что поцеловались! Не имею понятия. Хотя, это довольно обидно, когда тебя вот так бросают, просто воспользовавшись. Герман, в этом плане, поступил, как трусливый заяц, и с него ещё станется. Но Лидка то сильная девочка и она справится. Я уверена в этом.

Глава 12. Полина

— Ты должен позвонить ей, — я вхожу в его комнату без стука.

— И что мне сказать? Соррян, что так получилось, давай забудем? — он кривляется, скорчив гримасу придурка. — Только не получится, у меня точно нет!

— Но, ты обидел её. Ты же это понимаешь? — он лежит на кровати, закинув руки за голову, и смотрит в потолок.

— Она звонила тебе? — сажусь на самый край кровати рядом с его ногами.

— Нет, я ей звонила, и она не захотела со мной разговаривать.

— И почему я не удивлён, — жмет плечами. — Мне страшно, Полька. Очень страшно.

— Ну, не загрызет же она тебя, в конце концов. Но ты должен извиниться, Гер. Это не дело так поступать, — чувство, что это я старшая сестра, и это бесит, но брата нужно подтолкнуть.

— Ладно, — он садится и кивком указывает на прикроватную тумбу. — Дай мне телефон.

Подаю ему в руки гаджет и встаю.

— Ты куда? — открыв телефонную книжку на экране, он поднимает взгляд.

— Хочу выйти, чтобы не слушать, как ты размазываешь нюни по динамику. Хочу сохранить твой образ в памяти, как мужественный и сильный, — подначиваю, но останавливаюсь.

— Нет, даже не вздумай. Ты переживешь этот кошмар вместе со мной, — встает и берет меня за руку, тащит к креслу и толкает. Мой зад плавно опускается на сиденье. Брат берет подкатывает стул на колесиках и садится напротив, нажав на вызов. Даже не догадывалась, что этот засранец настолько трусливый.

Лидка долго не отвечает, и вызов сбрасывается. Герман набирает снова и снова, пока подруга не отвечает спустя три пропущенных.

Брат ставит диалог на громкую связь, а я морщусь. Это довольно неприятно, будто я подслушиваю против их воли.

— Чего надо? — отвечает подруга довольно грубо, и это не удивительно, учитывая поступок носителя одной со мной ДНК.

— Ну, да, на другое приветствие я и не рассчитывал, — и его улыбка выглядит как-то уж слишком грустно.

— А чего ты ожидал?

— Прости, Лид, — он решается на эти слова, а я напрягаюсь сильнее.

Три, два, один… Пуск.

— Прости?! Ты просишь прощения после того, как повел себя, как последний мудак? Серьёзно, Герман? Знаешь, я много чего от тебя ждала, все твои глупые выходки всегда веселили меня, но, проклятье, ты унизил меня. И знаешь, мне глубоко плевать на то, что подумали в тот момент люди вокруг, когда я с пришибленным видом стояла посреди холла торгового центра. Меня больше всего выбесил тот факт, что после того, как ты поцеловал меня, вместо того, чтобы объясниться и отколоть очередную шуточку, ты просто кинул меня, бросив это ничтожное "пока!". Как я должна себя чувствовать? Простить тебя? Простить после того, как мы столько лет знакомы, и вдруг ты отнесся ко мне, как к гребаной собачонке, которая тебе вдруг стала не нужна!?

Лидку понесло, и я её прекрасно понимаю, но в какой-то момент её переклинило так, что Герман, бросив на меня задумчивый взгляд, сдвигает брови.

— Ли-и-и-ид! — тянет он, глядя в мои глаза. — А я чего-то не понял, ты ко мне что-то чувствуешь?

И подруга моментально заткнулась. Её громкое сопение я слышу довольно ясно и поджимаю губы, зная, что сейчас Герман начнёт колоть меня, а это не есть хорошо.

Приподнимаю зад с кресла, но он не даёт и усаживает обратно, предупреждающе качнув головой.

Твою мать!

— Чего молчишь?

— Я не обязана тебе отвечать! — Лидка естественно огрызается в ответ.

— Серьезно?… Значит, это правда, — он втягивает носом воздух, а я сжимаюсь под его взглядом. Единственное желание это спрятаться от него где-то. — И моя сестра, как настоящая подруга, даже не намекнула об этом, — качает головой снова, а я уже готовлюсь к тому, что моё бренное тело ждут адовы пытки в виде этих безумных щекоток. Брат всю мою жизнь так выпытывал из меня информацию. Ненавижу щекотки.

— Знаешь, что? Пошел ты к черту, Герман, вместе со своими умозаключениями!

Но брат даже не дает ей время, чтобы гордо сбросить вызов. Не проходит и доли секунды, как он отвечает.

— Твоя подруга сейчас передо мной. Передай ей и привет, детка, потому что сейчас я сначала займусь ей, а потом собираюсь добраться до тебя. И не дай бог ты заставишь меня нервничать, когда соберешься сбежать. Я найду тебя, Лид, найду в любом случае. И в твоих интересах подготовить самый красочный рассказ о том, какого черта вы обе молчали!

— А с чего бы мы должны были тебе рассказать, если ты сам не в состоянии допетрить?! — вырывается у меня довольно громко.

— Полька! — пищит со стоном подруга, а Герман сбрасывает вызов.

Он приподнимается со стула. А я не собираюсь ждать, когда его пальцы опустятся на мою нежную кожу, срываюсь с места. Чертов придурок гораздо быстрее меня и ловит уже на выходе. Оторвав от пола, делает несколько шагов назад, и кидает на кровать.

— Я шустрее.

— Даже не спорю, но не вздумай щекотать меня, болван! — кричу, отползая к подушкам.

— С чего бы? — он вроде бы удивляется, но не шевелится. — Ты подругу мне добровольно выдашь. Почему не сказала?

— Потому что ты должен был сам дойти до этого. Ты же знаешь, что не в моих правилах вмешиваться в чужие отношения.

— Хм, — он удивлён и садится на край кровати, где недавно сидела я. — Но могла бы хоть намекнуть.

— Да, но какой был бы интерес, если с намеком. Это ей нужно было намекать, а не мне. Ты мой брат, а она подруга, разбирайтесь сами.

— Тебе же не все равно?

— Конечно, нет! Но отношения, Гер, должны развиваться только между двумя, если появится третий, то это не отношения, а хрень собачья.

— Согласен. И как давно у неё это… чувства?

— Понятия не имею, — качаю головой, и это действительно правда. Я не знаю, с какого момента в ней вспыхнуло это всё. Может, она давно сохнет по брату, а, может, поняла это совсем недавно.

— Позвони ей.

— Зачем? — что-то подсказывает мне, что это не лучшая идея, но от Германа так просто не отделаешься.

— Ты должна помочь брату, и я должен знать, где она точно будет. Пора нам выяснить, что за чертовщина творится и с ней и со мной.

— Полагаю, что эта чертовщина называется — влюбленность.

— Ты сама проницательность, блин! — язвит он и кидает мне телефон. — Звони давай!

И я набираю подругу. Герман все это время находится рядом и даже не дает шанса обхитрить его. Благо, что разрешил не включать громкую связь. Лидке я говорю, что он рванул к ней домой, подруга вздыхает с облегчением, говоря, что она в магазине.

— Пусть побегает, наглая морда! — говорит она достаточно громко, чтобы услышал Гер. Он морщится в ответ и потирает руки.

— Её задница хоть и шикарна со всех ракурсов, но сегодня она точно получит пару смачных шлепков! — выдает брат, когда я нажимаю отбой.

— Уволь меня от подробностей ваших брачных игр, — затыкаю уши, чтобы не слышать этот пошлый бред.

Герман уезжает, а я остаюсь дома. Да, у меня были все карты в руках, и спокойно могла позвонить подруге и предупредить. Да, когда в отношениях участвует третий, это не совсем хорошо, но я же не участвую. Я просто делаю вид, что у меня вдруг сел телефон. В конце концов, им уже давно нужно было выяснить, что между ними происходит, ведь дружбой назвать это можно с сильной натяжкой.

То ли Венера в этот день была в Меркурии, то ли звезды сошлись в пентаграмму, но через час, когда родители были уже дома, а от Германа и Лидки так и не поступало новостей (а это значит, что переход на новый уровень идет полным ходом), к нам заявился Белов.

Я стою на пороге, распахнув дверь, а лицо Никиты сияет от радости.

— Чего я натворила?

— И тебе привет, — он делает шаг вперёд. — В каком смысле? — снимает куртку и проходит на кухню. Чувствует себя тут, как дома. Интересно, почему?

— Чего ж я такого натворила, что на меня сегодня снизошли гром и молнии господни в виде тебя?

— Я к Герману, он сказал, что скоро будет. Чаем угостишь?

— Наливай сам, у меня дел полно! — мама выходит на кухню, чтобы поприветствовать гостя. У нас всегда так было заведено. Мои близкие друзья и друзья брата чувствуют себя у нас дома действительно, как у себя. Родители знают их всех по именам.

— Никита, привет. Герман звонил, сказал, что ты придешь. Чай будешь?

— Мам, а он не обоссытся?

— Полина! — с укором одергивает меня мама, а Кит широко улыбается. — Ладно, я вас оставлю.

Маман ретируется с кухни, поняв, что лишние разговоры ей ни к чему. Я остаюсь с Китом наедине. И мне бы свалить в свою комнату, но желание позлорадствовать не отпускает, а становится сильнее.

— Где невесту потерял?

— Она дома. Ревнуешь? — его хитрый взгляд скользит по мне, и становится неприятно. — А как твой тату-пацан?

— Не называй его так. Это не твоё дело.

— Как и моя невеста не имеет к тебе никакого отношения, — он по-свойски открывает холодильник и достает банку пива.

— Согласна, тогда к чему эти душевные разговоры, правда? — разворачиваюсь, дав понять, что говорить нам больше не о чём.

— Он тебе не пара, Тополинка, — он говорит спокойно, будто имеет право указывать.

— Позволь уточнить, правильно ли я понимаю, ты решил, что можешь судить человека даже не зная его? Знаешь, Кит, я была о тебе лучшего мнения, — разворачиваюсь в проходе. Никита все ещё у холодильника и пьет своё пиво.

— Ты это и сама прекрасно понимаешь, — жмет плечами, уверенный в своей правоте.

— Я прекрасно понимаю лишь одно, Белов, я не хочу иметь с тобой ничего общего, — спокойно ставлю точку и разворачиваюсь, чтобы покинуть кухню. Но у парня, видимо, другие планы на этот счёт. Потому что в следующее мгновение он оказывается рядом со мной. Взяв за руку, разворачивает к себе. Его губы находят мои, но так неуклюже и по-свойски, что я отпихиваю его сразу же.

Я скучала по нему, да, это действительно так. В какой-то момент, стоило ему только появиться на пороге родительского дома, в голове пару раз мелькала мысль о том, что между нами ещё ничего не закончено. Но сейчас я прекрасно понимаю, что это не так.

Прикосновения его губ стали чужими, а сам Белов каким-то далеким призрачным силуэтом. Сейчас я уверена в том, что не ошиблась, когда сама же стала инициатором нашего расставания.

— Ты сбрендил, Кит, если решил, что у меня остались чувства к тебе, — голос напоминает шипение, но мне ни капли не стыдно за это. Как и за то, что я вытираю рукавом его поцелуй со своих губ. — У тебя есть невеста. Перестань делать глупости. Не разбивай девушке сердце, как мне.

И я ухожу, гордо подняв голову, а внутри всё клокочет от злости, от какой-то бешеной ярости. И я успокаиваюсь только после того, как оказываюсь в своей комнате.

Падаю на кровать, включаю телевизор и даю себе несколько спокойных минут, чтобы отдышаться.

Через десять минут в комнату врывается Герман.

— Что с твоим телефоном? — не церемонясь, он подходит к тумбочке, хватает мой гаджет и жмет на кнопку блокировки. — Ты нахрена его выключила.

А я и забыла совсем про это.

— Лидка до тебя дозвониться не может, мою трубку обрывает. Перезвони ей! — он кидает мобильник на кровать и смотрит на меня.

— Судя по сиянию морды твоего лица, её будто отполировали чьими-то губами.

— И не только морду лица! — подмигивает брат.

— Уйди отсюда, извращенец!

— Мама говорит, что ты с Беловым сцепилась. Чего ему надо?

— Это же твой друг, вот и спроси.

— Для начала, я хочу узнать у сестры, — он садится на стул, предварительно придвинув его за спинку.

— Мы никак не можем прийти к общему знаменателю во мнениях. Его величество не устраивает мой выбор, а моё величество мечтает неоднократно врезать ему сковородой.

— Той самой чугунной, которая у мамы в тумбе под раковиной? — уточняет Гер.

— Так точно, — киваю я.

— К черту его пошли. Для того, чтобы заботиться от твоей тонкой душевной организации есть я, его вся эта хрень не касается вообще никаким боком. Хочешь, я ему подробно объясню, чтобы он понял?

— Заманчивое предложение, но нет, спасибо. Если мне понадобятся твои услуги вышибалы лишнего дерьма из человека, я свистну.

— Свисти, — кивает брат. — Я всегда рядом, ты же знаешь.

— Знаю.

— И позвони Лидке, пока она не подняла МЧС на твои поиски, — Герман поднимает руку, наклоняется и треплет меня по макушке, как в детстве. — Прорвемся, систер.

— Всё, проваливай из моей комнаты, — уворачиваюсь от внезапного проявления чувств.

Телефон как раз включается, и я звоню подруге.

После пары минут криков и упреков о том, какого хрена я недоступна, она сообщает о том, что Герман её нашёл. А дальше довольно скромные подробности о разговоре, который состоялся между ними.

— Так между вами теперь что-то посерьёзнее, чем эти идиотские шуточки?

— Не знаю, Поль. Я не хочу загадывать. Герман извинился, и этот долгий разговор о том, что между нами происходит, от части расставил все по своим местам. Но мы не стали загадывать. Теперь я уверена в том, что не только я чувствую что-то гораздо большее, чем просто дружба. И, пожалуй, это главное.

— Думаю, да. Пусть всё идет так, как оно должно быть. Кривая к чему-нибудь выведет.

— Да уж! — она смеётся. — Наша "кривая" настолько кривая, что мне уже становится страшно.

— Прорвемся, — цитирую брата.

А потом наш разговор переходит к теме мудоЛеши и возврата моих вещей из его квартиры. Лидка предлагает встретиться и проверить дома ли он именно сейчас. События этого дня явно располагают к тому, чтобы совершить ещё какую-то глупость. И я с ней даже согласна.

Около восьми вечера мы обе стоим перед моим бывшим "домом" и пялимся на темные окна моей бывшей квартиры.

— Кажется, его нет, — говорю подруге.

— Но это не значит, что он не заявится с минуты на минуту.

— Но, может, стоит рискнуть?

— Я на стрёме, — она вздыхает от безысходности, и я достаю ключи, которые оставила у себя, когда уходила.

Я додумалась взять с собой спортивную сумку, поэтому уверенно вошла в темную квартиру. Лидка осталась на улице и если что, сразу же позвонит.

Не включая свет, прошла в спальню и распахнула шкаф. Несколько футболок тут упали с полок, и до меня доходит, что их кто-то уже носил.

— Фу, какая мерзость! — отпихиваю их ногой в сторону.

В сумку летит всё, что было только мое, и что ещё не успели надеть ни одна из его шалав. Да как у него вообще ума хватило дать мои футболки одной из своих… этих.

Свои любимые джинсы я узнала наощупь. Мягкая ткань черного цвета с диагональными параллельными швами на бедрах. Они хоть и старенькие и затертые, но сидят на мне просто идеально. И до какой же степени нужно было меня вывести, чтобы я оставила их на растерзание этому идиоту.

Телефон коротко сигналит, и я разблокирую экран.

«Вали оттуда!» — сообщение от Лидки.

Я кучей сметаю все оставшиеся вещи и выскакиваю из квартиры. Поднимаюсь на этаж выше и становлюсь свидетельницей довольно откровенного разговора. Женский голос кажется мне знакомым, но от волнения я так и не смогла узнать его, а подглядывать было рискованно.

На улицу вылетаю едва дыша.

— Успела? — Лидка выныривает из кустов настолько неожиданно, что я вздрагиваю.

— Успела, — мой рот расплывается в улыбке, и я поднимаю вверх добычу в виде сумки полной моих вещей.

Ключи вышвыриваю в кусты по дороге к дому, они точно уже не пригодятся.

И вот теперь действительно во всех аспектах моей жизни поставлена точка. Я забрала свою одежду от Лешки, то есть обрубила действительно все хвосты. Отправила в пеший тур Белова, который всё никак не угомонится. Нашла неплохую работу. Кажется, пристроила подругу в нужные руки.

Дело за малым, разобраться с тем, что же всё-таки такое интересное происходит между мной и Демьяном?!

Глава 13. Демьян

Целых две недели у меня уходит на то, чтобы снова наладить работу в баре, пусть даже всего лишь на несколько месяцев. И ровно две недели прошло с того дня, как я видел Полину в клубе. Я до сих пор помню её движения, прокручиваю их в памяти, как что-то светлое, за что можно схватиться, когда станет совсем туго. Помню, как прыгали её кудряшки по дебильную попсу, и не могу сдержать улыбку.

За эти две недели она ни разу не позвонила. Странно. Я почему-то думал, что девушка не заставит себя долго ждать.

— Да, — она отзывается в трубке, а я опираюсь локтями на стойку и делаю звук на телевизоре тише. Время чуть за полдень, а это значит, что у неё обед.

— Это даже странно, что за две недели ты ни разу не позвонила, — улыбаюсь, услышав, как томно она вздохнула. — Испугалась?

— С чего бы мне испугаться? — её голос спокоен, но всё же слышу небольшое волнение.

— Моего предложения.

— Если бы это было предложение руки и сердца, то, да, я бы реально усомнилась в твоей адекватности, а так… нет.

— Или ты чувствуешь себя неловко из-за того, что я видел тебя в клубе? Лидка ведь рассказала, что я там был, — и я смеюсь потому, что девушка стонет в ответ.

— Дем, я не… Слушай, давай сделаем вид, что ты меня там не видел.

— А чего ты стыдишься, я не понимаю? Мне очень даже понравилось смотреть на то, как ты сходишь с ума на танцполе.

— Ну, ты же понимаешь, что я не знала, что ты был там?

— А если бы знала, то это что-то изменило? — разговор становится интереснее.

И она замолкает на несколько секунд.

— Уверен, что нет.

— Я стараюсь быть более сдержанной и отрываюсь тогда, когда знаю, что в клубе нет знакомых.

— Это твои дурачки бывшие так встряхнули твой мозг? Ты не сделала ничего такого, за что должна стыдиться.

Она снова молчит, а я продолжаю.

— Знаешь, а ты чертовски сексуальная, когда думаешь, что за тобой не наблюдают.

— Ты на работе? — спрашивает Полина, но меня не проведешь.

— Не-не-не, — качаю головой. — Не спрыгивай с темы. Ты где сейчас?

— Все там же.

— Но у тебя же обед.

— Да, и мне безумно жаль, что твой бар так далеко от библиотеки. Я бы с удовольствием заскочила к тебе на чашку кофе и хот-дог.

— Да, вот чем-чем, а хот-догами я могу хвастаться бесконечно, — киваю в ответ, краем глаза наблюдая за игрой по телику.

— Что ты добавляешь туда, что они такие вкусные?

— Секретный ингредиент, — причмокиваю для красочности.

— Немножко твоей развращенной натуры? — и она сама выводит наш разговор в другое русло, будто намекает на то, что нужно сменить тему. Хоть и делает это не специально.

— Нет, — смеюсь в ответ. — Это я оставлю только для тебя.

— Спасибо, вот именно этого в моей жизни и не хватало.

— На сегодня есть планы?

— У тебя, по всей видимости, да. И на меня тоже.

— Сегодня ты выходишь в смену со мной.

— Что по оплате?

— А ты не промах, девочка! — охаю в ответ и снова смеюсь. — Предлагаю стандартную ставку бармена, но сдельную. Сколько часов отработала, столько и получила.

— Согласна, — ей не нужно время, чтобы подумать, Полина соглашается тут же.

— Договорились, Котлетка. А если ты покажешь мне свое единственное тату, то я дам выплачу тебе премию.

— И без премии проживу, — улыбка в его голосе проникает под кожу, запустив процессы.

— Жаль. Я бы хотел посмотреть на столь личное и сокровенное.

— Все сокровенное и личное ты даже пощупать успел.

— С этим не поспоришь, красотка, — в бар заходят двое работяг и машут рукой на столик. Они постоянные посетители в обеденный перерыв, и мне достаточно жеста, чтобы понять, что они будут заказывать. Всё, как обычно — два кофе, два бургера. Мой бар не приспособлен для обедов офисных сотрудников, но этим парням нравится моё заведение. Это одни из тех немногих, кто не даёт мне пасть еще ниже. — Уже не терпится увидеть тебя.

— Взаимно. Тогда до вечера?

— Жду в восемь.

Вот так просто. Всё достаточно прозрачно. Мне не нужно строить планов, продумывать, потому что всё происходит само собой.

Полинка мне нравится. Привлекает тем, что она настолько непредсказуемая, что в следующую секунду вся наша ситуация или диалог может свернуть в совершенно противоположном направлении. Впервые, за всё время, мне действительно легко. Меня ничего не тревожит и ничего не смущает. Ничего не гложет и не злит.

Ближе к вечеру в бар заявляются два «брата-акробата» — мои друзья. Только их тут и не хватает. Скоро придет Поля, и мне совсем не хочется, чтобы эти идиоты познакомились с ней. Не дай бог ляпнут чего-нибудь.

Но они не задерживаются. Выпивают по пиву и уходят в клуб. А через полчаса в бар входит блондинка.

Сегодня на ней потертые черные джинсы, футболка, и судя по размеру она принадлежит брату. Они снимает ярко-синюю короткую куртку. Её кудряшки лежат в полнейшем беспорядке, но мне определённо нравится, как она выглядит сейчас. Пожалуй, даже больше, чем тот её официальный стиль. Единственное, что остаётся неизменным, яркая помада. И сегодня её губы накрашены темной бордовым цветом.

Шестеро посетителей тут же оборачиваются, стоит ей только открыть рот.

— Подмога прибыла, шеф! — она широко улыбается, поймав мой взгляд, и идёт к бару. — Куда это можно положить? — взглядом указывает на куртку, которую прижимает к груди.

Киваю в сторону двери в кабинет.

— Брось там, хватай фартук с вешалки, и я покажу фронт работы.

— Кстати, — кричит она из каморки. — Я позвонила Лидке и попросила парочке друзей свистнуть о том, что в городе есть неплохой бар.

— Я свистел всем и всюду, не помогает, — кричу в ответ.

— Ну, для начала, сделай музыку погромче. Чтобы с улицы было слышно, — она выходит ко мне, но без фартука.

— Где спецодежда? — киваю и указываю взглядом в район груди, которую ни черта не разглядеть через этот мешок.

— Герман пожертвовал свою. Я стащила его футболку, чтобы не испоганить свои. С моим везением я точно что-нибудь пролью. Ну! — она встает рядом и ударяет ладонями о столешницу. — Что нужно делать?

— Для начала, расскажи о себе, — поворачиваюсь к ней боком и опираюсь о стойку.

В бар входят ещё двое, и наш разговор переносится.

— Разливное есть? — эти новенькие, и я их раньше не видел.

— Есть, — киваю и перечисляю марки. Жду, пока они выберут. Беру стаканы. Парням на вид лет под сорок, но выглядят они довольно прилично, в сравнении с теми, кто постоянно здесь бывает.

— Давай я.

— Знаешь, как пользоваться? — показываю на рычаги автомата.

— Разберусь, — она непозволительно долго смотрит в мои глаза и, улыбнувшись, подмигивает. Берет две подставки, кладет их перед посетителями. Два стакана уже стоят у машины. — Парни, а орешки, чипсы? — спрашивает она. И ведет себя так, будто работает тут уже давно.

— Не, только пиво, — говорит один.

— Тут прикольно. Почему мы не слышали про это место? — говорит второй. — Крылышки есть?

Полина вопросительно смотрит на меня.

— Оформим, — киваю и иду на небольшую кухню, где уже час как работает фритюрница. Забрасываю заготовки и, когда выхожу в зал, вижу, что к парням присоединились ещё две девушки.

Котлетка уже вовсю орудует бокалами, наливая девчонкам легкое пиво из бутылок. Они о чем-то болтают и смеются. Парни переселились на угловой столик с диванчиками.

— Советую к пиву брутальные чипсы, — она не обращает на меня внимание. Отношу заказ за столик.

— Еще что-нибудь? — спрашиваю у парней, подслушивая болтовню Поли.

— Есть вопрос, — говорит один. — Друзей позвали. Можно ли попросить телик слегка повернуть и чуть звук прибавить. Там сейчас как раз "Нашествие" по музыкальному каналу?

— Не вопрос, — киваю я, а в душе ликую от такой удачи. Оглядываюсь на Котлетку. Может, она мой талисман?

Тем временем, блондинка достает с нижних полок две упаковки с черными чипсами, легко раскрывает пакет и пересыпает их в специальную тару. Девчонки берут бокалы, блюдо и спешат за столик, поблагодарив девушку. В приветствие киваю им, когда оказываюсь рядом.

Разворачиваю телевизор и чуть прибавляю звук. Все четверо благодарят, вскинув руки.

— Ты благоприятно влияешь на мой бар, — говорю Полине, доставая ещё несколько бокалов для пива на случай прихода еще гостей. — И почему я не догадался позвать тебя раньше?

Она поворачивается, и кладет локти на стойку, оказываясь к ней спиной, от чего ткань футболки натягивается на груди, и я не отказываю себе в удовольствии запечатлеть этот момент в памяти.

— Это все харизма, Дем. У тебя есть талант соблазнять, а у меня, по ходу, работать барменом.

— Это не талант, а природное обаяние. Кстати, ты тоже запросто можешь завладеть внимаем любого мужчины, просто начинаешь стесняться и вести себя как-то очень странно.

— Это как? — она заинтересовано смотрит на меня.

— Как девственница на выданье, — отвечаю ей.

— Дем, ещё два! — кричит один из постоянных посетителей, и я беру два бокала, чтобы налить них темное пиво.

— Я не веду себя, как девственница, — она обижается, но это выглядит наигранно.

— Я верю, — один бокал наполнен на половину. — Но не всегда.

— В смысле?

— Тогда в библиотеке ты была совсем другой.

— Прелюдия раскрепощает. Хотя, да, я не спорю, что то, что вытворял ты, было самым ярким впечатлением за всю мою сексуальную жизнь, — отвечает блондинка, а стакан выскальзывает у меня из рук.

— Дьявол! — громко ругаюсь и беру ещё один. — Убирать будешь ты!

— Почему это? — возмущается она.

— Потому что ты виновата, — девушка вздыхает, берет тряпку и приседает, чтобы затереть пиво на полу.

— В том, что не умею в нужное время держать язык за зубами?

— Нет, в том, что даже в этом потрепанном шмотье выглядишь безумно сексуально, и я не могу совладать с собственными руками.

— А руки то здесь причем? Обычно, голова отвечает за эмоции, — она отжимает тряпку в небольшой тазик.

— Потому что мои руки сейчас с большим удовольствием залезли бы в твои трусики, а не держали бы этот бокал.

Поля на миг замирает, а я довольно улыбаюсь.

— Черт, Демьян! — закончив, она кидает тряпку в тазик и выпрямляется.

— Секунду! — прерываю ее, подняв указательный палец. Отношу пиво мужчинам и возвращаюсь. — Продолжаем разговор. Слушаю тебя.

— Ты совсем не стесняешься говорить это? — в этот момент заходит ещё одна небольшая компания молодых людей: три девушки и два парня, которым около двадцати.

— Я же говорил, что отсюда музло орёт! — говорит один. Вся компания сразу направляется к диванчикам, а этот парень подходит к стойке и делает заказ.

Мы с Полиной начинаем готовить. С меня две порции крылышек, а Поля уже налила пиво, поставила бутылки минералки и ждет меня. Ловко и быстро. Разговор был прерван, но мы снова возвращаемся к нему.

— А почему я должен стесняться говорить то, что тебе нравится?

— Почему ты решил, что мне это нравится? — она щурится. Похоже, что наша сделка все-таки заключена, и блондинка выводит меня на ту самую тему, которая так ей интересна. Делаю шаг вперёд, оказавшись совсем близко. Настолько, что чувствую едва заметный аромат туалетной воды "Lacoste", которую предпочитаю сам.

— Я это знаю, Котлетка, — говорю уверенно, наклонившись к ней. Затем выпрямляюсь и делаю пару шагов назад. — Любой нормальный парень видит, как реагирует девушка, и знает, что можно говорить, а что нет. Это своего рода пограничные войска на территории женского либидо.

— То есть, ты запросто можешь понять, какие фразы могут выбесить меня, а какие привлечь? И как ты понял, что эти пошлые шуточки меня привлекают?

— С чего ты решила, что это шуточки? — хмурюсь. В бар входят ещё трое. На этот раз девчонки. Они выглядят, как молодые неформалы, фанатеющие от крутого русского рока. Заметив экран, они тут же занимают ещё один столик с диванчиком. А я не могу поверить в такую удачу. — Ты душу кому-то продала, я не понял? — мой голос хрипит, и я счастлив. Нет, правда, я действительно счастлив. — Откуда они все берутся?

— Я же говорила, просто музыку нужно сделать погромче… — она жмет плечами, будто это что-то простое, что лежало на поверхности, но так и не дошло до меня. Но, нет, моя удача явно в ней, а не в громкости "Нашествия" по телевизору.

— Это не шуточки, Котлетка, — снова перевожу на неё взгляд и мысленно уже раздеваю её, представляя какая она под всем этим тряпьем. — Тебе я говорю то, что думаю и в чем точно уверен.

Она щурится и смотрит внимательно. То ли пытается уловить лживую и притворную мимику, то ли она пытается сделать какие-то выводы.

— Не смотри на меня так, словно я сказал что-то дурацкое. Я говорю чистую правду. И, кстати, если бы твои бывшие парни не были слепыми идиотами, то сразу бы поняли, какой бриллиант им достался.

— Ох! — она притворно закатывает глаза и очень громко стонет. — Боже, твоя лесть настолько сладка, что я переживаю за сохранность своей задницы, — а я смеюсь, понимая, что снова вернулась та самая Поля, которая в один дождливый вечер оказалась в моем баре.

— И что угрожает такой прелестной заднице? — я даже делаю шаг в сторону, чтобы оценить вид сзади.

— Боюсь, что она вот-вот слипнется.

И теперь я смеюсь в голос.

— Ты прелестна, Котлетка.

— Я в курсе, — Полина кивает.

— Во мне вдруг проснулась дикая потребность тебя поцеловать, — и меня удивляет, что сейчас она не смущается. Скорее, ждёт. — Разрешишь?

— Можно подумать, что ты когда-то спрашивал, — дергает плечом, а я беру её за запястье и дергаю на себя. Пальцы зарываются в мягкие кудряшки, скользнув по щеке, и мои губы касаются её.

Сдерживаю желание сжать её волосы в кулак и притянуть к себе ещё ближе. Наш поцелуй совсем невинный лишь несколько секунд, и она размыкает губы, впуская меня. Терять такую возможность? Да я идиот, что ли? Проникаю языком в её рот. Поля приподнимается на носочки, и я оказываюсь в кольце её рук. Она тянется ко мне, выгибается, как кошка. Губы сминают мои в слишком ласковом поцелуе. Здесь нет животной страсти. Я чувствую какое-то липкое и приятное тепло, будто нырнул в котел с сиропом. Это ощущение окутывает, проникает в каждую клетку одновременно. Пропитывает меня.

Слышу скромное покашливание и выныриваю из личного VIP-рая.

— Ребят, ну, вы бы номер сняли, что ли, — говорит одна из посетительниц и весело смеётся. Фраза до ужаса банальна, но она разряжает обстановку и слегка тушит разгоревшийся пожар.

Полина прячет лицо, утыкаясь носом в мою грудь.

— Учу девушку целоваться, — широко улыбаюсь хохотушке. — Моя красавица стесняется, — за затылок притягиваю голову Поли ещё ближе к себе, как тогда на открытии "Презервативной". И эта засранка снова чихает в футболку.

— Извини, — шмыгает носом и все-таки отходит, а на моей футболке опять красуется пятно от слюней.

— Это уже не смешно.

— У меня аллергия на близкое общение.

— Не заметил, когда секунду назад мой язык был у тебя во рту, — и она не краснеет, не смущается. Но меня на секунду пугает этот хитрый взгляд.

— Повторить? — она поворачивается к девушке.

— Да, два раза, если не затруднит. К нам сейчас ещё народ подтянется.

— Отлично, будет сделано.

И мы готовим повтор, совершенно не зацикливаясь на поцелуе, хотя мне очень хочется продолжить наш разговор. По всей видимости, не мне одному.

— Почему с каким-то парнем девушка может чувствовать себя раскрепощенно, а каким-то нет? Это зависит от самого парня или тараканов девушки? — она продолжает наливать светлое пиво в бокалы, пока снова достаю посуду.

— И то и другое. Если у парня хватает ума, чтобы принять девушку такой, какая она есть, то все будет отлично. А если он будет стараться вылепить жалкое подобие того, что он хочет видеть рядом, то получит закомплексованную малышку, вечно недовольную всем и вся.

— Хм, согласна. Но как же с знаменитым «нужно подстраиваться друг под друга»?

— Поль, это не значит изменить девушку, это совсем другое. Подстраиваться под привычки друг друга, уступать в ссоре, любить… а не ломать внутреннее «я».

Она поворачивается и несколько долгих секунд смотрит на меня.

— Почему же ты такой идеальный до сих пор один?

— Потому что любили не меня, — отвечаю не задумываясь, и плевать как она расшифрует данное высказывание. Может быть, поймет, что я говорю про деньги, а может и нет. Но она не уточняет, и меня это устраивает.

— Так, слушай, — она снова возвращается к главной теме разговора, — Вернемся к тому, с чего начали на открытии «Презишной»… «Презервативной», — машинально исправляется. — Что ты имел в виду, когда говорил, что можешь доказать?

— Хм, ну, на данный момент я уверен в том, что знаю, как минимум, о семи эрогенных точках на твоем теле, — в паху начинает ныть, и это совсем не вовремя. Теперь я начинаю жалеть о том, что сегодня бар популярен.

— Шутишь? — её милый ротик слегка приоткрывается, и из моей груди вырывается стон.

Ну почему сегодня столько народу тут? Я бы с большим удовольствием снова занялся её губами и всем остальным. Похоже, что и сама она совсем не против.

— Нет, — дернув бровью, недовольный тем, что она мне не верит, подхожу к ней.

— Собрался показать? — она немного отклоняется, чтобы увеличить расстояние между нами, но не отходит.

— Да, но только те, о которых ты сама не знаешь, и, поверь, они совсем невинны для этой ситуации.

— Л-ладно, — она заикается, и я усмехаюсь. Волнуется. — Что мне нужно делать?

— Просто стой, — слегка дернув её за локоть, ловко разворачиваю лицом к залу. Она упирается грудью о стойку, а я встаю сзади непозволительно близко. — Первая, — мой голос слегка хрипит, когда я наклоняюсь к её уху. Поднимаю сзади футболку, но лишь на несколько сантиметров, чтобы оголить поясницу, и царапаю ямочки Венеры.

Поля напрягается, и её попка прижимается ко мне сильнее.

— Ох, черт! Я даже не догадывалась, — она смеется. — Как круто!

— Стой! — останавливаю, когда она хочет повернуться. — Вторая, — ныряю под футболку второй рукой, и легким движением с двух сторон, обхватывая её талию, веду ладони вверх до ребер.

Она машинально приподнимает руки, словно хочет потянуться, а я веду ещё чуть выше.

— Бог ты мой! — стонет снова.

Я опускаю руки, поправив её футболку, и спускаю их ниже. Изгиб её попки явно слеплен для моих ладоней, поэтому слегка погладив оба очаровательных полушария, сжимаю их пальцами чуть снизу.

Полина, взвизгнув, подпрыгивает. Я тоже отскакиваю и смеюсь над её реакцией. Несколько человек обращают на нас внимание.

— Третья!

— Я могу с уверенностью сказать, парень, что ты просто сокровище. И как это всё происходит? Тайные знания и умения передаются из поколения в поколение? — она поворачивается.

— Ага, — киваю со смешком. — Ну, знаешь, от отца к сыну и всё такое.

— Издеваешься?

— Конечно, — киваю и широко улыбаюсь.

Бар мы закрываем чуть раньше положенного времени, потому что народ разошелся, и я был уверен в том, что новых посетителей уже не будет. Естественно, как любой нормальный парень, я надеялся на продолжение, но у нас довольно странные отношения, поэтому даже намекать на это не стал.

— Есть планы на завтра? — такси уже ждет её, но она поворачивается с вопросом.

— Если у тебя есть что предложить, я только «за».

— Отлично, — она садится в машину, и это довольно странно. — Значит, завтра, ты идешь со мной на закрытый показ в «Презервативную», — она захлопывает дверь, подмигнув напоследок, оставив меня посреди улицы с открытым ртом.

Вот же хитрая задница!

Глава 14. Демьян

Уже дома иду в душ, попутно скидывая с себя шмотки прямо на пол. Кого волнует порядок в этих квадратных метрах? Меня точно нет.

Часы на прикроватной тумбе ярко отсвечивают два часа ночи, а сна ни в одном глазу. Перекатываюсь с одного бока на другой и никак не могу успокоиться. То ли во мне кипит неудовлетворенное желание, то ли это жужжащий рой мыслей о Полине.

— Твою мать! — простонав, с размаху сбрасываю на пол подушку, взяв соседнюю. Прохладный хлопок наволочки слегка остужает, но ненадолго.

Беру телефон в руки, чтобы покопаться в сети раз уж все равно не могу уснуть, и включаю телевизор.

«А что на счет остальных точек?» — от неё было сообщение ещё полчаса назад, но я не слышал, потому что совершенно забыл, что выключил звук ещё в баре.

«Хочешь узнать или проверить меня?» — отправляю, добавив подмигивающий смайлик.

«Мне кажется, что ты уже все доказал» — она «смеется» в ответ.

«Есть девушка, которая хочет узнать о своем теле чуть больше, чем знает уже сейчас…» — отправляю.

«И есть самые наглые пальцы и рот…» — продолжает она, а моя рожа сейчас треснет от улыбки. Устраиваюсь поудобнее, перехватив телефон.

«Есть уравнение. Как его решить?»

«Для начала найти все неизвестные»

«И каким образом можно это сделать»

«Уменьшить расстояние»

Соглашаюсь и киваю в пустоту. Я бы с удовольствием сократил между нами расстояние прямо сейчас, и желательно несколько раз и погромче. Но…

«Решим эту задачку завтра?» — и я даже не задумываюсь над тем, как это выглядит со стороны.

«Почему бы и да» — отвечает и ставит в конце дебильный смайлик смущенной обезьянки.

«Что это значит?» — такой же смайл ставлю в конце.

«Ну, вообще-то, я стесняюсь. Не просто, знаешь ли, вести себя вот так, да ещё и с таким неформалом, как ты»

«Бедная овечка попалась в лапы волка» — и отправляю «ржущий» смайл.

«Отличная идея для ещё одной тату»

Обычная переписка, которая длится лишь несколько минут, как будто расслабляет. И я уже жду завтрашнего дня, потому что так и не понял, к чему мы, все-таки, пришли. От того и интереснее.

Полина тем и привлекательна, что мне нужно прогибаться или корчить из себя того, кем я не являюсь. Мне фактически даже не нужно думать перед тем, как что-то сказать. Я отвечаю машинально. Говорю прямо, что чувствую, не боясь задеть её чувства. По крайней мере, я ещё ни разу этого не сделал, судя по тому, что наши отношения переходят с одного уровня на другой с дикой скоростью.

Блондинка словно с рождения настроена конкретно на мою волну, наверное, поэтому мне с ней так легко.

На следующий день я разгребаюсь со всем, что накопилось по делам и планам. В бар привозят бочонки с пивом и несколько ящиков бутылочного. И на самом деле это огромная удача, что в последнюю минуту мне удаётся найти ещё одного поставщика, и расторгнуть договор с прежним.

Я с нетерпением жду вечера и встречи с Полиной и веселья, которое ждет меня на каком-то закрытом мероприятии в «Презишной». Замечательно, мать вашу. До сих пор не понимаю, как я умудрился на все это подписаться!? Но, на самом деле, моя жизнь стала гораздо веселее, и это ли не кайф?

Она звонит около пяти часов. Народу баре пока нет, что не удивительно. Начинаю подозревать, что все-таки Полина, как «кроличья лапка» для «Утки».

— Я уже начал подозревать, что ты решила найти другого сопровождающего, — отвечаю ей, приняв вызов.

— Как я могу лишить остальных возможности пасть пластом от зависти, что рядом со мной такой мужчина, — она слишком убедительна, и я верю каждому слову. Да, вот такой вот я слабак.

— У моего и без того раздутого эго сегодня праздник?

— У твоего раздутого эго всегда праздник, насколько я успела заметить со дня нашего знакомства, — она веселит меня, причем даже не понимает, насколько легко и просто у неё это получается.

— Так что там с показом? — я все ещё надеюсь, что это безобразие отменится, но моим мечтам не суждено сбыться.

— Мы едем к шести.

— Форма одежды?

— Парадно-сексуальная.

— Это как, — подавляю смешок. — Без трусов, но в брендовых джинсах?

— Что-то вроде этого. Я понятия не имею, кого пригласила Лидка, и что там вообще будет, но мне действительно плевать на это, если ты будешь без белья и в тех самых потертых «Mustang»? что были на тебе в день открытия.

— Ох! — не могу удержаться от удивленного возгласа. А девочка то знает толк в шмотках. Кто бы мог подумать. — Оказывается, я очень даже недооценил тебя.

— Мне все это говорят, — в ее голосе сквозит удовольствие и улыбка. — Я девушка — загадка.

— Кто бы сомневался в этом, — смеюсь, а в голову уже приходит план, как удивить её примерно так же сильно, как она меня сейчас.

— Знаешь, мысль о том, что ты будешь без трусов, пугает меня.

— Чем же? — блин, Поля, помолчи уже и заканчивай этот разговор, иначе мое лицо точно треснет от этой блаженной и очень дебильной улыбки. Правда! После знакомства с ней, кажется, мой рот вообще начал жить своей жизнью.

Мы договариваемся о встрече у небольшого ночного клуба, о котором я раньше не слышал. После звоню Семену с просьбой подменить меня в баре на несколько часов. Естественно, он соглашается, подбив на это ещё и Рому. Еду домой, чтобы переодеться и подготовить сюрприз для блондинки.

Около шести паркую машину и уже вижу Полину у входа. Девушка болтает с кем-то по телефону и поворачивается, когда я уже совсем близко. Небольшая невзрачная вывеска со стрелкой вниз мигает так же тускло, как и моя. Само заведение располагается в подвале дома. Насколько я знаю, здесь только офисы. Да и вокруг в основном не жилые дома. М-да, не самое лучшее место для клуба, пусть и небольшого. Почему-то я думал, что показ будет именно в магазине, а может и Полина неправильно поняла. Но сейчас это уже не важно.

Её глаза распахиваются от удивления. Не знаю, с кем она говорит, но собеседнику явно не везёт.

— Перезвоню, — бормочет она и отключается, и всё это не сводя с меня взгляда. — Дем, ты в курсе, что твоя верхняя губа облысела?

Да, я сбрил свою гордость.

В какой-то период в моей жизни стало скучно, и я отрастил эти усики, сделав, таким образом, достаточно яркий акцент на своей внешности. А мне нравится привлекать внимание. Но должен же был наступить и другой период, когда эта мохнатка надоест. И подумал, почему бы и сегодня.

Я улыбаюсь на её высказывание.

— Зато теперь ты не будешь думать о том, что они будут щекотать, — приобнимаю её за талию, открыв дверь, и пропускаю вперёд.