Барон Дубов

Глава 1

Я обожаю рыбалку. Как говорится, меня хлебом не корми, дай рыбу поудить. А сегодня явно удачный для этого день. Солныш ко светит, берёзки к воде свисают, на озере тишь да гладь. Лепота!

Для меня это то самое, одно-единственное занятие, которое позволяет уйти далеко от всех проблем. А проблем у меня хватает. Я бы и рад жить без них, но они ко мне как магнитом тянутся. И что-то мне подсказывает, возможно, чутьё, а возможно, сами источники этих проблем, что это все из-за моей необычной внешности.

Дело в том, что я человек лишь наполовину, на вторую — самый настоящий огр. От отца мне досталась бледная кожа и повышенная волосатость, от матери — её прекрасные формы и внешность. И я имею в виду вовсе не её женственность, а развитую мускулатуру, мощный скелет и высокий рост.

Точно не скажу, но ростом я где-то два метра с четвертью. Так что желающие попробовать свои силы в противостоянии со мной почему-то напоминают несущийся на бешеной скорости вагон и маленькую тележку с чокнутым машинистом во главе. Инстинкт самосохранения у них отключается, что ли…

Так что да, я обожаю рыбачить в уединённых местах. И как раз сейчас наблюдаю за тем, как дёргается поплавок. А ну, стоять! Эх, размахнись рука, раззудись плечо! Иди ко мне, мой вкусный обед!

Я схватил толстую титановую удочку. Толстую и титановую потому что в этом озере водится очень крупная рыба, да я и сам немаленький. Когда сталкиваются сила моих рук и рыбьих плавников, то удочки ломаются, словно девственницы перед тем, как согласиться.

Толстая леска бздынькнула и натянулась с такой мощностью, что мои ступни в песке утонули. Вот это силища! Когда вытащу, надо будет развести костёр побольше. Удочка в руках гудела и гуляла. По ту ее сторону, что тонула в воде, добыча была явно недовольна, что вот-вот поймают, делала всё, чтобы вырвать удочку у меня из рук, и брыкалась из стороны в сторону. Ничего-ничего, сейчас устанет…

Не устаёт, собака! Сильный рывок вытащил меня из песка и заставил сделать шаг вперёд. Силён! Аж руки гудеть начинают и спина не разгибается. Хорошо… Люблю напрягаться! Леска опасно завибрировала, и я чуть стравил её. Пусть рыба думает, что ушла, пусть. Я её снова подсеку!

Подсекаю!

— Зараза! — вырвалось у меня.

Да кто там сегодня такой прыткий попался? Меня опять дёрнуло, да так сильно, что пришлось в воду зайти, чтобы не рухнуть лицом в ил. А я между прочим два центнера вешу! Двести килограмм почти сухой мышечной массы!

— Рррр, — процедил я сквозь зубы, пытаясь удержать удочку.

Леска снова задрожала; я опять стравил её, подсёк… Ну, естественно. Теперь я по пояс в воде. Как раз искупаться хотел на исходе лета. В конце августа на севере Поволжья вода очень тёплая, ага. Но ничего, Николая Дубова так просто не возьмёшь!

Удочка гуляла в руках и вибрировала от натуги на пару с моими бицепсами. На них аж вены вспухли, и рубаха затрещала. У рыбы будто второе дыхание открылось. Кто кого изматывает, я вас спрашиваю?

Думаю, не надо говорить, что третья попытка подсечь рыбину увенчалась успехом. Потому что не увенчалась. Рывок такой силы, что мне будто пенделя под зад отвесили, вырвал мои ноги, по колено утонувшие в иле, и бросил в воду.

Ну всё. Если гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к горе!

Я хватанул ртом воздух и нырнул, тут же оказавших в тёмных и холодных глубинах озера. Свет быстро померк, и я погрузился в синие сумерки. Толщи воды давили со всех сторон, а встречный поток заставлял глаза жмуриться. Я же начал крутить катушку и быстро забирать в неё леску, натянутую куда-то в сторону дна. Конечно, ходили слухи, что озеро образовалось после падения куска метеорита, но то слухи. Уверен, оно просто провальное. И провалила его наверняка эта рыбина.

Наконец, я увидел мелькающую в темноте серебристую спину. Она изгибалась и загребала мощными плавниками, а леска уходила куда-то в сторону рта. Клянусь, под чешуёй перекатывались бугры мускулов! Достойный противник. Я завертел катушкой ещё быстрее и стал помогать ногами, пока меня не утащило в какие-нибудь подводные пещеры или гроты.

Когда леска почти вся смоталась в катушку, расстояние позволило ухватиться за мощный спинной гребень. Костяные отростки белели в темноте; их острые концы мелькали возле моего лица в опасной близости. Обхватив один из них, я подобрался к рыбьей морде и увидел того, кто сейчас утопит мою лучшую удочку.

Это был лещ. Но не простой лещ, а императорской породы, или как там это у рыб называется? Настоящий аристократ среди лещей. Мощный, и будто даже с седыми отростками возле глаз. Умных, кстати. Гад меня видел и явно забавлялся ситуацией. А мои лёгкие уже начало жечь, потому что давненько они не глотали свежий воздух. Хоть они у меня и большие, но тренированные так себе. Всего пятнадцать минут могу провести под водой без дыхания.

А лещ всё-таки красавец. И возраст у него почтенный. Наверняка, будучи мальком, застал мир ещё до нашествия Саранчи, а потом благодаря инопланетному влиянию вымахал. Зараза! Даже жаль прерывать его жизненный путь. Ладно. Пусть живёт, только удочку мою отдаст сначала, я её на заказ покупал. В копеечку влетел, между прочим. Так что я отвесил лещу леща, и крючок вылетел из рыбьего рта. Освободив удочку, рванул наверх, а то дышать хотелось нестерпимо. Вода так себе замена кислороду.

Всплывал долго, ориентируясь на тусклый свет вверху. Поднявшись из воды, подставил сырую голову прохладному ветерку.

Фух, всё-таки на поверхности лучше. Можно дышать. Но вышел к берегу я мокрый и злой. Мало того, что рыбу не поймал, так ещё чуть удочку не утопил. Хотел уже, было, выйти из воды, чтобы обсохнуть у костерка, как вдруг заметил, что мои остальные удочки, старые, бамбуковые, в беспорядке валяются на песке. Грязные и со спутанными лесками. Это удочки моего отца, я на них мелочь ловлю всякую.

Я ведь говорил, что меня любят проблемы? Похоже, и здесь, собаки, они меня нашли.

На берегу стоял тщедушный парень в чёрном костюме с золотым узором. Явно дорогом. На груди у сердца красовался небольшой герб в виде двух лилий с переплетёнными стебельками. Где-то я его видел… Сам парень был бледный, с высокомерным взглядом серых глаз и жиденькими соломенными волосами. Он презрительно гнул губы.

Опыт мне подсказывал, что тронь такого — вонять будет… А я не любитель столь изысканных ароматов, поэтому решил его просто игнорировать. Но не успел и шагу ступить, как парень подал голос. Тонкий, почти девчачий. Не сломался ещё, что ли?

— Ты стоишь на моей земле.

Я взглянул под ноги. Колени бултыхались в воде, облепленные мокрыми штанами.

— Я не на земле.

— Не важно! Это озеро, и земля вокруг него скоро перейдут в собственность моего рода.

Мда, этого даже трогать не пришлось.

— Слушай, парень, я не знаю, кто ты, и в какому роду появляются такие ошибки селекции, но вали отсюда, я не в настроении. Это земля моего отца, барона Дубова, и я здесь живу.

— А, значит, ты тот самый байстрюк, — он гадливо улыбнулся. — Плод порочного союза глупого человека и огрихи. Грязное животное вроде тебя не должно осквернять воды моего будущего озера.

Нет, ну это уже ни в какие ворота! Я пытался быть добрым, но у меня всегда это плохо получалось.

— Грязное? — возмутился я и направился к тщедушному аристократишке. — Да меня тут четверть часа в холодной воде полоскали!

— Грязь твоей мамаши не смоет и святая вода.

— Ах так…

Вот это он зря. Моя мама — святая женщина. Точнее, огриха, но не менее святая.

Парень, увидев, что я приближаюсь, принял странную позу. Плечи вывернул вперёд, набычился. Короче, всеми силами пытался стать выше, больше и сильнее. И я почувствовал лёгкую ауру. Ага, задумал использовать заговорённое оружие. И точно, я только сейчас заметил на поясе тонкие ножны.

Парнишка вытащил клинок, больше похожий на зубочистку, и буквы на лезвии сверкнули золотом. Значит, напитал оружие маной. Наверное, какой-нибудь фамильный меч, штука редкая, только бесполезная в руках неопытного бойца.

Дворянская отрыжка замахнулся на меня, а я просто легонько двинул рукой. Что-то хрустнуло, а меч улетел и плюхнулся в озеро.

— Аааа! — истошно завопил парень.

Кажется, я ему руку сломал. Мда, в пору спросить: «О чём ты думал, дебил?» Даже не знаю, к кому из нас больше относится этот вопрос. На перелом руки я вообще не рассчитывал. Но когда плохо говорят о моих родителях, то у меня на глаза опускается красная пелена.

Ладно, не хочу, чтобы он здесь орал, пусть орёт подальше где-нибудь. Когда потомок аристократов вновь подпрыгнул от боли, я схватил его за шкирку и швырнул в сторону озера. А хорошо полетел зяблик. Художественно махая руками и вопя. Красиво, чёрт! Иии… бултых в воду. Чуть-чуть не дотянул до десятки.

Тот ещё засранец, но настроение мне поднял! Я отряхнул руки, собрал удочки и, насвистывая, пошёл домой. Ничего с парнишкой там не случится. Я его забросил поближе к островку в центре. Он лысый, как коленка, если не считать пары живописных берёзок, камышей у берега, да гнёзда уток.

По сути, просто большая кочка. Так что он посидит на ней, подумает о том, что не стоит задирать тех, кто больше и сильнее тебя, когда ты один. Может даже возмужает, и голос сломается.

Только меня смущало, с чего это он решил, что земля скоро станет его? Она принадлежит моему отцу, барону Ивану Дубову. Он сейчас на западных границах сдерживает Саранчу и пытается заработать денег. Род Дубовых стар почти как императорский, но время обошлось с ним немилосердно. Он выродился, большую часть земли пришлось продать, чтобы расплатиться с долгами, а себе оставить небольшой кусок.

Отец хотел начать с чистого листа, поэтому и нанялся в дружину князя Ушакова. Я не являюсь его законным наследником. Тут вообще скользкая ситуация, и летун-пловец отчасти прав. Я плод любви огрихи и человека, полукровка, а аристократы помешаны на чистоте крови, так что меня нигде не жалуют. Поэтому и сижу здесь в лесу, присматриваю за землёй отца, пока его нет.

Так с чего этот парень решил, что земли его? Долгов нет, это точно. Неужели отец кому-то проиграл или проспорил землю, а я ничего об этом не знаю? Мог бы позвонить, что ли. Хотя да, телефона у меня нет, а там, где он, и подавно. Только у штаба, наверно. Ладно, разберёмся. Эти места мне нравятся, так что просто так я никому их забрать не позволю.

За этими мыслями я прошёл сквозь лес и вышел на поляну с избушкой на курьих ножках. Ну, почти курьих. Старый домик построили, когда здесь стояло болото, и он торчал над землей на сваях. Я поднялся по ступенькам и вошел внутрь, скрипнув дверью. Внутри было всё необходимое для жизни. Маленькая кухня с железной печкой, грубый каменный камин у дальней стены, кровать, стул, стол, пара окон и крепкие бревенчатые стены.

Затопив камин, я догола разделся, потому что промок до трусов, повесил одежду сушиться и затопил печку, чтобы разогреть вчерашний ужин. Вчера я завалил кабана. Да не простого, а Чешуйчатого вепря. Вместо шерсти у него растут большие крепкие чешуйки. Они защищают животное почти от любого оружия. Только не способны спасти от капитального сотрясения мозга, когда в голову прилетает мой кулак.

Говорят, мясо чешуйника ценное и полезное для развития мана-способностей и восполнения, собственно, самой маны. Только мне всё равно. Я же наполовину огр, а изменения с приходом Саранчи нас не особо коснулись. Так что природный запас маны у нас так себе, но это с лихвой компенсируется размерами и силой. А мясо я ел, потому что вкусное. Ещё и чавкал от удовольствия, глядя на огонь.

От обгладывания последнего невероятно вкусного рёбрышка меня отвлёк мощный стук в дверь. Видимо, стучат уже давно, но я был так увлечен едой, что ничего не слышал. А что такого? Я этого кабана мариновал несколько часов в особом соусе с секретным ингредиентом, а потом томил в казане полдня. И теперь вкусное, сочное, насыщенное мясо буквально само слезало с кости. Будь моя воля, да я бы его в оружие массового поражения записал, настолько оно шикарное. М, вкуснотища!

Опять стучат! Дайте же доесть, нелюди.

Стул подо мной скрипнул, когда я встал и пошёл к двери. Открывал я её будучи голым. Потому что не люблю непрошеных гостей.

— Ну, чего надо? — выпалил я в пустоту.

Перед собой я никого не увидел, зато на ступеньку ниже, глазами на уровне живота стоял невысокий парень в лёгкой броне и глотал воздух.

— К-к-командир! Ч-ч-что у него с ногой?

На полянке, позади, виднелось ещё шестеро людей в форме. Все мужчины, и одна женщина, которая тоже не сводила изумлённого взгляда с меня. На всех лёгкая броня, на поясах кобуры с пистолетами и ножны с короткими клинками, в руках винтовки. На плечах шевроны с щитом и мечом. Ага, полиция. Целый наряд прислали.

— Это не нога, Петров, — сказал седой и коренастый мужик. Я его узнал, Никита Сергеевич. Майор и мировой дядька. — Нормальный мужской… сам видишь что.

— Нормальный⁈ — вопил парень, чуть не сверзившись с крыльца.

— Ну да, — Никита Сергеевич подмигнул мне. Всё понятно, — по армейской привычке решил подколоть молодого.

А я что? А я наполовину огр!

— Нормальный. У меня такой же.

Он спрятал улыбку за седыми усами, а женщина из отряда переводила выпученные глаза с него на меня и обратно.

— Не переживай, Петров, — майор прошел мимо него и поднялся на крыльцо. — Даст Бог, вырастет. Поговорим, Дубов?

Я посторонился, пропуская его в дом.

— Чаю? — спросил.

— Давай. Только штаны надень, нечего тут самооценку молодым подрывать.

— Нечего без спросу в гости ходить, — огрызнулся я, но надел штаны. Они только что высохли, как и остальная одежда.

Я раздул самовар и поставил его возле открытого окна. Судя по отрывистым воплям на поляне, Петров всё ещё не мог поверить в слова Никиты Сергеевича, а коллеги над ним потешались и продолжали убеждать в их правоте.

— Хорошо устроился, — сказал майор, когда я налил чай. — Догадался, чего я пришёл?

— Понятия не имею.

— Скажем так, это связано с твоими некоторыми поступками сегодня.

Я стал загибать пальцы, вспоминая.

— Проснулся, позавтракал, сходил на рыбалку, выкупал аристократа, пришёл домой, разделся…

— Фот-фот, поэтому! — просипел командир полицейских. Он хапнул горячего чаю и обжёг язык. А сам он покраснел, как рак варёный, и стал дуть на чашку.

— Разделся? Это что, уже законом запрещено?

— Дубов, хватит дурака валять!

— Ладно-ладно. Ну, подумаешь, зашвырнул какого-то шкета на середину озера. Он сам нарывался.

— Ох, Дубов, Дубов… — Никита Сергеевич вздохнул и покачал головой. — Ну, неужели тебя жизнь ничему не учит? Видишь аристократа — сразу знай, что он себе на уме.

— Иначе говоря, врёт, как дышит, и замышляет недоброе? — я глотнул чаю. Горячий и вкусный всё-таки. На шишках топил, сам их собирал.

— Вроде того. Это младший отпрыск барона Верещагина, слыхал о таком?

— Не-а.

— Ну, скоро услышишь. Он тебя спровоцировал, а ты поддался. Теперь его отец рвёт и мечет, требует твоего ареста и суда. В общем, у тебя проблемы, и серьёзные.

Я задумался. Нет, это не шкет меня спровоцировал. Скорее отец его науськал, а этот повёлся. А следом уже я, да. Вот же ж!

— Он много сквернословил, — попытался оправдаться я. — Вы же знаете, я первый не начинаю…

— Не продолжай, Дубов, про твоё «первым не начинаю» уже слепой увидел, глухой услышал. Собирайся и поехали.

Майор допил чай, аккуратно поставил на стол чашку из маминого любимого сервиза и пошёл к двери.

— А если не поеду?

Сергеич остановился, обернулся и хмыкнул в усы.

— Мы попытаемся увести тебя силой, не сможем — залижем раны, вернёмся и попытаемся снова. И так до тех пор пока либо тебе не надоест, либо мы не возьмём тебя числом. Что ты как в первый раз?

Мда, майор — дядька мировой, но уж очень исполнительный и упорный. Я на своей шкуре его дубинку уже не раз прочувствовал. Но ему стоит отдать должное — за меч или огнестрел он никогда не хватался. Крепкий мужик, справедливый. Я таких уважаю. Буркнул:

— Ладно, оденусь только.

Вскоре мы вышли из леса к дороге. Там стоял полицейский грузовик и несколько лошадей. Сергеич предусмотрительный, знает, что меня не каждая лошадь выдержит, решил подстраховаться. Меня посадили в открытый кузов. Парень, который Петров, хотел приковать меня наручниками к поручню, но от одного моего взгляда покраснел и ретировался.

Ехали быстро, километров двадцать-двадцать пять в час. Машина подскакивала на кочках и скрипела рессорами. Я слышал, что в городах, поближе к столице, есть автомобили, которые могут развивать скорость и шестьдесят километров. С ума сойти. Быстрее только поезд или аэроплан.

Лошади едва поспевали за нами, зато я успел рассмотреть женщину в отряде. Симпатичная, белокурые волосы и ладная спортивная фигурка с хорошими формами. Я гадал: простолюдинка или нет? Наверное, первое, иначе не несла бы службу в рядах полиции с такой внешностью. Пока ехали, она бросала на меня заинтересованные взгляды. Видимо, первый шок прошёл, и теперь в ней проснулось любопытство. Видал я уже такое.

Меньше, чем через час мы въехали в город. Он был небольшим, но живописным, с красивой архитектурой, парками и аллеями, по которым гуляли парочки под зонтиками от солнца. Сергеич подвёз меня к помпезному зданию городской управы. Мы прошли между белых колонн, ступили в просторный холл, отделанный мрамором, и вошли в кабинет губернатора.

Сергеич тут же вышел, тихо притворив за собой дверь. Я здесь раньше никогда не бывал. Странно, я думал, что меня везут в кутузку переждать самую бучу, как это обычно бывало. А тут… Обстановка здесь казалась более спартанской. Пара деревянных стульев перед массивным столом, сбоку у стены диван, шкафы с книгами и чуть более широкое кресло из тех, которые вертятся вокруг своей оси.

Человек на кресле развернулся ко мне лицом. Князь Мечников, губернатор и друг моего отца. Я посмотрел на него и понял, что его взгляд мне совсем не нравится. Князь подался вперёд, оперевшись на стол, и заговорил:

— Ну, Коля, отвечай быстро и не думая. Что ты предпочтёшь? Сесть в тюрьму или получить баронский титул?