Беги, дорогая, беги

Глава 3

Долго обходиться без Соньки я не могла, поэтому уже через неделю мы помирились, договорившись попросту не упоминать Игната. Зато о Егоре Сонька была вольна разговаривать часами, что и делала, расхваливая на все лады своего парня. Ее родители, кстати, были настроены против него из-за возраста, и регулярно устраивали подруге вынос мозга, чем доводили ее до истерик. В общем, нам было, чем заняться летом, и как-то незаметно наступил сентябрь.

Игнат за все это время объявился единожды – в августе. Я возвращалась из магазина, и у дома заприметила знакомую машину. Замедлив шаг, словно оттягивая неприятную встречу, я двинулась к подъезду, еле переставляя ноги. Мои молитвы не сбылись – Игнат выскочил наружу, сдернул с носа солнцезащитные очки и ослепительно улыбнулся. Да так, что очки больше требовались мне, чем ему.

– Привет, Ева, – непринужденно начал беседу Игнат. – Ты из магазина? Помочь с пакетами?

– Спасибо, не надо.

– Да брось. Я же вижу, тебе тяжело.

Игнат и впрямь приблизился с намерением забрать у меня сумки, а я отшатнулась от него, как от прокаженного. Наверное, в моих глазах читались злость и страх, поэтому Игнат отступил на шаг назад, и приподнял руки вверх.

– Эй, в чем дело? Ты боишься меня?

– Нет, – ответила я. – Я никого не боюсь, и в особенности – тебя. Пожалуйста, уезжай. Помощь мне не нужна.

– Да? А в прошлый раз она пришлась кстати, – напомнил Игнат о моем позорном поведении на вечеринке. Я покраснела от злости, а он продолжил: – Не хочешь меня отблагодарить?

– Обойдешься.

– Может, хоть спасибо скажешь?

– Спасибо, – кивнула я, и направилась к подъезду, обходя мужчину на своем пути.

– Да в чем дело? Ева, – окликнул меня Игнат. Естественно, я не отозвалась, поэтому ему пришлось догнать меня и схватить за локоть. – Эй!

– Чего тебе надо? – рявкнула я, краем глаза замечая, как оживились бабушки на лавке. – Отвали от меня, понятно? Ты мне не нравишься. И прекрати…

Я набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:

– И больше не смей трогать Ромку! Понятно?

– Чего? Какого Ромку? – вытаращил глаза Игнат, по-прежнему удерживая меня.

– Тринина. Только не надо делать вид, что ты не в курсе. Я знаю, это ты его избил.

– Ты что, ненормальная? Я никого и пальцем не трогал.

– Сам, может быть, и нет, а вот попросить кого-то мог, – сказала я. – Я тебе не верю. Не приближайся ко мне, ясно? Иначе я пойду в полицию и напишу на тебя заявление.

Мои слова настолько изумили Игната, что он отпустил мой локоть, и я побежала к подъезду. Только в квартире смогла расслабиться и перевести дух. Несмотря на то, что опасность миновала, а Игнат вроде бы понял суть моих претензий, меня продолжало трясти еще час. К счастью, больше тем летом мы с ним не виделись.

Учиться в универе мне нравилось. Группа у нас набралась хорошая – все нормальные парни и девушки, дружелюбные и открытые. Несколько ребят сделали пару попыток поухаживать за мной, но я, памятуя неудачный опыт с Ромкой, всячески отказывалась от приглашений в кино. Однако со временем мой страх притупился, и вскоре я уступила самому упрямому и обаятельному ухажеру – Леше Колесникову. Мы отправились в кино, после – в парк, где ели мороженое и катались на аттракционах. Сонька ухмылялась и поздравляла меня с новыми отношениями, намекая на парное свидание. А потом история повторилась – Лешу избили после занятий, выловив его в глухом переулке. Неизвестным не помешал ни день на дворе, ни то, что Лешка был не один – еще с одним нашим одногруппником. Тому досталось поменьше, а моему парню сломали ногу и разбили лицо. Стоя в больничной палате, я испытывала сильнейшее дежавю – белые стены, старые железные кровати, и лежащий в бинтах парень. Но в отличие от Ромки, Леша, завидев меня, искренне обрадовался.

– Ева, проходи. Ты чего, на пары не пошла?

– Решила пропустить. Как ты?

– Да нормально. Нога почти не болит, сделали укол, а вот лицо ноет. Боюсь, шрамы останутся, придется пластическую операцию делать, чтобы ты меня не бросила.

– Очень смешно. Я тебя не брошу, – напряженно ответила я. – А ты меня?

– Что – я тебя? – удивился Лешка. – Мне еще не все мозги отбили, чтобы я такую девушку бросал.

Я успокоено вздохнула, счастливо улыбаясь, и спросила:

– Леш… А кто на тебя напал-то?

– Да какие-то придурки. Думаю, перепутали с кем-то.

– Почему ты так думаешь? – насторожилась я.

– Да потому что один из них мне на ухо шепнул: найди себе другую девушку, – отмахнулся Лешка. – Поэтому и перепутали. Я-то знаю, что ты у меня ни с какими отморозками не встречалась, да и вообще.

– А если это про меня? – пискляво прошептала я. Воздуха в легких стало катастрофически не хватать.

– Да брось, Ев, – рассмеялся Леша. – Говорю же, они перепутали. Ну кто мог меня из-за тебя избить? Твой бывший одноклассник? Смешно. Мужики-то взрослые были. Наверное, какая-то девица из универа кинула своего парня, да к другому ушла, а его со мной перепутали. Не парься, Ев. На мне все, как на собаке заживет.

В тот момент я пропустила мимо ушей Лешкины слова о том, что из-за меня никто драться не станет, а зря. Просто тогда мне было почти физически плохо – из больницы я вышла, покачиваясь и держась за стенки. Я испытывала беспомощность и страх – худшие два чувства в мире. Когда ты ничего не можешь сделать, ничего, просто боишься и стоишь на месте. Игнат опять вмешался в мою жизнь. Он сделал это снова. Что ему надо?

Я не замечала, что повторяю последнюю строчку вслух, пока не увидела, что прохожие с удивлением косятся на меня. Какая-то женщина боязливо перекрестилась и перешла на другую сторону улицы, а я села на лавку и позвонила Соньке.

– Сонь, – не своим голосом произнесла я. – Ты можешь меня забрать?

– Я на парах вообще-то, – недовольно отозвалась подруга, и щелкнула пузырь жвачки. – Только если минут через десять, когда занятие закончится. А ты где?

– В сквере возле больницы.

– А что ты там делаешь? Что-то случилось? – напряглась Сонька. – Ты заболела?

– Не я.

– Уф, Слава Богу. А то у тебя голос такой, я уж думала, что-то серьезное.

– Серьезное. Лешу избили.

В трубке повисло молчание. Секунды три Сонька переваривала информацию, потом осторожно спросила:

– Кто?

– Не знаю. Просто напали на него в переулке.

– А чего хотели-то? Деньги украсть?

– Нет. Хотели, чтобы Леша нашел себе другую девушку.

– Прямо так и сказали?

– Да.

Сонька икнула, а потом отозвалась:

– Минут через двадцать прибегу. Хрен с ним, прямо сейчас с пары уйду. Жди, десять минут – и я на месте.

– Хорошо, – ответила я и принялась ждать Соньку. Подруга прибежала через рекордные восемь минут, задыхаясь от бега. Черные волосы растрепались от ветра, кожаная куртка была нараспашку, а на правом ботинке развязалась шнуровка.

– Ева, – выдохнула Соня, садясь рядом со мной. – Ты откуда узнала, что Лешке такое сказали?

– Он мне сам рассказал.

– И что он еще говорит?

– Думает, что его перепутали с кем-то другим. Не может, мол, из-за меня такое произойти.

– То есть, он считает, что за тебя морду бить некому? – возмутилась Соня. Я повернулась к подруге, испытывая желание треснуть ей по темечку.

– Соня, ты не о том думаешь. Мы-то знаем, что его ни с кем не перепутали. Ромку тоже избили.

– Но Ромке ведь ничего такого не говорили…

– Может, говорили, просто он не рассказал. Не зря же он на следующий день со мной расстался.

– Дела, – выдохнула Сонька. – Думаешь, это Игнат?

– Больше некому, – пожала я плечами, начиная мерзнуть. Тонкое пальто не спасало от весьма лютого ветра. – Есть только один способ проверить.

– Какой?

– Пойдем к Ромке, и все узнаем. Ты со мной?

Я решительно поднялась со скамейки. Сонька осталась сидеть, растерянно глядя на меня. Игнат – друг ее парня, так что Соньку можно было понять. Секунду подумав, она тоже встала.

– С тобой, куда деваться.

Ромка после школы поступил в колледж, что по мнению окружающих было верхом глупости. В самом деле, зачем нужно было учиться до одиннадцатого класса, чтобы потом поступить в училище, куда принимают после девятого? Но у Ромки была своя логика.

Сначала мы направились к нему домой, но мать Тринина сообщила, что он еще на парах. И мы потопали на улицу Быстрова, чтобы дождаться Ромку с занятий. Ждать пришлось недолго – через минут двадцать он вышел с компанией других ребят. Они о чем-то переговаривались и смеялись, не замечая никого на своем пути. Я выступила вперед, преграждая Ромке путь и несмело позвала:

– Рома…

Как только Тринин увидел меня, все веселье как рукой сняло. Лицо его осунулось, брови сдвинулись. Злая гримаса вкупе с худощавым телосложением и ежиком коротких светлых волос смотрелась потешно, поэтому Сонька за моей спиной тихо захихикала.

– Ребят, я вас догоню, – крикнул Рома своим одногруппникам. – Чего тебе, Ева?

– Я хотела кое-что спросить.

– Ну, спрашивай.

– Когда тебя избили, – нерешительно начала я. – Ну, те парни на улице… Помнишь?

– Еще бы. Такое не забывается.

– В общем, я хотела узнать, чего они хотели.

– Я же говорил, денег, – удивился Ромка.

– Точно?

– Конечно. А чего еще они могли хотеть?

– А нападавшие не упоминали Евку? – влезла в наш разговор Сонька. И все испортила. На лице Ромки появился страх, и он, засунув руки в карманы, напрягся, словно собирался бежать сию же секунду.

– Рома, послушай, – торопливо заговорила я. – Это покажется тебе странным… Но мне нужно знать. Моего парня избили. Не тебя, а моего нового парня, то есть тебя, конечно, тоже избили…

– Я понял, – криво усмехнулся Ромка. – Ты нашла себе парня и кто-то хорошенько его отмудохал? Так?

– Ну да. Ему сказали подыскать себе новую девушку. Вот я и подумала, – запнулась я.

– Правильно подумала, – буркнул Ромка. Я встрепенулась, с надеждой глядя на Тринина, а Сонька опять вмешалась в нашу беседу:

– Тебе тоже такое сказали?

– Я ничего больше говорить не буду. Уже так и много наболтал. Пока.

Ромка двинулся, намереваясь уйти, но я побежала за ним.

– Рома, стой! Да постой же ты!

Догнав его, я ухватилась за рукав ветровки. Тринин тут же дернулся, как от удара током, и с какой-то ненавистью отцепил мои пальцы от своей одежды.

– Не трогай меня, – прошипел он. – Вообще не подходи, понятно? Я месяц в больнице провалялся, мать чуть с ума не сошла, теперь меня из дома вообще не выпускает. Нормально это, а? Как думаешь, Ева?!

Я отступила назад, словно увидев себя со стороны. Наверное, именно так я выглядела в глазах Игната, когда гнала его прочь. На лице Ромке была нарисована ненависть, страх и агрессия – все вперемешку. Сонька, подбежав к нам, оттолкнула Тринина в сторону.

– Совсем поехал, дебил? Что ты орешь?

– Рома, я знаю человека, который натравил на тебя тех парней, – сделала очередную попытку я. – Мы можем пойти в полицию, написать заявление…

– Вот ты и иди, – сплюнул под ноги Ромка. – А мне моя жизнь дорога.

Я смотрела, как Тринин разворачивается и спешно уходит, догоняя своих одногруппников. Кто-то сказал ему что-то смешное, и Ромка расхохотался, а потом внезапно оглянулся по сторонам, резко дернувшись, и вновь расслабил плечи. Я сглотнула – должно быть, ему до сих пор страшно. Невыносимо жить вот так, зная, что в любой момент тебя могут избить, а ты будешь не в силах дать отпор.

Сонька неловко взяла меня за руку, и потянула к дороге.

– Ев, пойдем. Ну, чего встала? Пошли уже.

– Куда? – на автомате спросила я.

– К тебе или ко мне, – ответила Сонька. – А лучше пошли в кафе. У меня дома родители спокойно поговорить не дадут, да и у тебя тоже. А в кафе нормально посидим, поговорим. Попьем кофе, ты успокоишься…

Сонька все болтала и болтала, одновременно ведя меня за руку. Я послушно следовала за подругой, и сама не заметила, как очутилась в кафе за столиком. Сонька сделала заказ за нас обеих, и откинулась на спинку стула, нервно барабаня ногтям по столешнице.

– О чем думаешь? – наконец поинтересовалась она. Официант принес кофе и пару пирожных. Я отковыряла огромный кусок от десерта и закинула в рот, не чувствуя сладости.

– Не знаю, Сонь. Ты же слышала – Ромке тоже намекнули со мной расстаться.

– И ты уверена, что это Игнат? – скептически выгнула бровь подруга.

– А кто же еще?

– В это трудно поверить. Он производит впечатление адекватного человека, и вообще… Если бы он хотел тебя, так скажем, завоевать, почему бы ему не поухаживать за тобой нормально? Цветы, конфеты… Деньги у него есть, сам он не урод.

– Я не знаю, Соня! – в отчаянии воскликнула я. – Не знаю, зачем ему это! Может, он псих? Маньяк? Может, я похожа на его мать, которая его лупила в детстве? Или у него обострение?

– И что думаешь делать? Пойдешь в полицию?

– Можно попробовать, но Ромка не даст показаний, а Лешка твердо уверен, что я не при чем. Да и родители узнают. Боюсь представить, что они подумают, – протянула я. Сейчас моя решимость немедленно написать заявление на Игната немного поубавилась, но я все еще обдумывала этот вариант, не собираясь отказываться от него.

– У меня есть идея, – внезапно сказала Сонька. – Давай обсудим это с Егором.

– С ума сошла? Он же его друг.

– Не прямо друг, а так, приятель. Они учились вместе, и всегда соперничали в школе. Ну, а потом начали нормально общаться, повзрослели. А кто лучше знает человека, как не его бывший враг? Да и потом, Егор что-нибудь придумает. И Игнату он ничего не расскажет. К тому же вам пора уж более близко познакомиться.

– Ладно, – кивнула я. – Так уж и быть, зови своего Егора.

Сонька просияла и схватилась за мобильник. Судя по тому, с какой радостью Егор откликнулся на Сонькин зов, он ее и вправду ценил, поскольку через двадцать минут уже приехал в кафе, отложив какую-то встречу.

– Привет, – Егор чмокнул Соньку в щеку, садясь рядом, и та заалела от смущения. – Ева, привет. Давно не виделись.

– Ага. С той самой вечеринки.

– Да не тушуйся ты, были гости и похуже. Ты, кстати, классно спела.

– Спасибо, – пробурчала я, испытывая стеснение. Егор весело расхохотался и подозвал официанта. Мы подождали, пока он сделает заказ, а потом Сонька аккуратно поведала ему о наших умозаключениях. Как только речь зашла о Игнате и его проделках, Егор заскучал, скривил лицо, и мрачно уставился на меня.

– Допустим, все так, как вы рассказываете. А от меня вы чего хотите?

– Узнать, мог ли Игнат такое сотворить, – мгновенно отреагировала Сонька. Егор тяжело вздохнул и отложил вилку в сторону, с тоской посмотрев на свой салат.

– В принципе, мог, – нехотя отозвался он. – Игнат сложный человек.

– В каком плане?

– Маньяк? – предположила Сонька.

– Не маньяк. Просто… Слишком целеустремленный.

– Как это понимать? – спросила я, нервничая. Егор отвечал туманно, и было видно, что тема разговора ему неприятна.

– Чтобы это понять, нужно было знать его родителей. Взять, к примеру, меня. У меня мама – инженер, отец – заместитель директора в фирме. Это я к тому, что мои родители хоть и обеспеченные, но не сверхбогатые. А у Игната именно такие и были. К тому же его отец был человеком жестким, я бы даже сказал жестоким, и придерживался железных принципов во всем. Один из них – всегда добиваться намеченной цели. Хоть в лепешку разбейся, но получи то, что хотел. Игнат вырос таким же.

– Ты говоришь о его родителях в прошедшем времени. Что с ними? – задала я вопрос.

– Они погибли два года назад, – сморщился Егор. – Дурная история. Не буду рассказывать, ты уж извини.

– Ничего, я не настаиваю. Получается, цель – это я? И Игнат пойдет на все, чтобы меня заполучить?

– Это только мои предположения, Ева. Я не могу утверждать, что избиение твоего парня – дело рук Волкова.

– Волкова? – я ошеломленно уставилась на Егора. – Фамилия Игната – Волков?

– Ну да, – недоуменно ответил Филатов. Сонька присвистнула и забарабанила ногтями по столу. Конечно же, она тоже слышала про Константина Волкова, владевшего доброй половиной нашего города. А теперь выясняется, что это отец Игната.

– Ему подходит, – с трудом произнесла я. – Фамилия. Вылитый волк.

– Это точно, – согласился Егор, уминая свою порцию салата с телятиной. – А когда, говоришь, твоего парня побили?

– Вчера днем. Где-то в районе двух часов.

– Мы были с Игнатом на совещании. У нас пересекаются интересы в одной области, так что с двенадцати дня до пяти вечера мы провели в одном кабинете на виду у четверых людей. Плюс камеры на входе.

– Понятно, что он не собственноручно избил Лешу, – раздраженно поджала я губы. – Но он ведь мог кого-то попросить.

– Ева хочет пойти в полицию, – влезла Сонька в разговор. Егор отодвинул тарелку, вытер рот салфеткой и цокнул языком.

– Дело твое, но не советую. Твое заявление просто не примут. У Игната стопроцентное алиби. Менты подумают, что у тебя фантазия разыгралась. А доказать то, что он кого-то нанял – нереально.

– Потому что он очень умный и предусмотрительный? – съязвила я.

– Нет, потому что он очень богатый и влиятельный, – заржал Егор. – Ладно, дамы, мне пора бежать, надо еще по делам заскочить. Отвезти вас по домам?

– Мы сами доберемся, – сказала Сонька, но я вмешалась:

– Отвези Соню, я хочу пройтись.

Егор понимающе кивнул, заплатил по счету и схватил Соньку за руку.

– Ева, только не делай глупостей, – нахмурилась подруга, надевая куртку. – Слышишь? Напиши, как будешь дома.

– Обязательно, – пообещала я, провожая парочку взглядом. Сонька прильнула к Егору, держась за его локоть. Они вышли на улицу, и он открыл ей дверь, помогая усесться в автомобиль. Затем занял свое место, и машина рванула вперед, обдав тротуар кучей брызг.

Вздохнув, я заказала еще кофе. Домой идти не хотелось. Мама наверняка заметит мое плохое настроение, начнутся расспросы, и придется рассказать о Лешке. Родителей насторожит эта ситуация, хотя… Я не говорила им, что встречаюсь с Ромкой. Но все равно, рассказывать им об этом не стоит. Мама и так все принимает близко к сердцу.

И к Лешке идти тоже не вариант. Часы приема закончились давно, и как я буду смотреть ему в глаза? Это сейчас он не понимает, что к чему, а когда поймет, то без колебаний бросит меня. А что, если Игнат не успокоится, и нападение повторится? Что, если в следующий раз это будет не просто избиение, а убийство?

От этой мысли я похолодела. Что же мне делать? Как поступить? Егор верно подметил – идти в полицию бесполезно. А вдруг это поможет? Если Лешку изобьют во второй раз, полиция непременно заинтересуется, начнется расследование… Господи, о чем я думаю. Неужели серьезно представляю, что Лешу повторно избивают?

Я глотнула горячий напиток, и обожгла губу. На глазах выступили слезы боли, я закашлялась и схватилась за салфетки. Наверное, со стороны выгляжу как припадочная, но мне было плевать – меня только что до глубины души поразило мое желание отомстить Волкову. Настолько сильное, что я даже хотела, чтобы нападение повторилось… Тогда можно было бы доказать его вину.

Был еще один вариант – поговорить с Игнатом. Может, нам удастся к чему-то прийти. В прошлые разы я была на эмоциях, говорила гадости и кричала. А что, если мы поговорим по-человечески? Я объясню, что люблю Лешу, и никогда его не предам. Игнат наконец все поймет, и успокоится.

Нервно комкая салфетку в руках, я покусала губы и схватилась за телефон.

– Алло, Сонь?

– Да, говори, – отозвалась подруга. В трубке был слышен шум мотора – значит, она еще не доехала до дома. – Что такое? Ты у себя?

– Нет, я еще в кафе. Слушай, можешь попросить у Егора номер Игната?

– Могу. А зачем? – напряглась Сонька.

– Хочу попробовать поговорить с ним. Нормально. Объяснить, что я с Лешей, и у нас все серьезно, а свободных девушек много.

– Ага, что он найдет красавицу лучше тебя, и все такое, – расхохоталась подруга. – Ладно, если ты думаешь, что это поможет, я раздобуду номер. Только прошу, будь аккуратней. Если это и вправду он виновен в избиениях, то мало ли, что придет ему в голову. Сегодня Лешка, завтра – ты…

– Спасибо. И еще кое-что – можешь попросить Егора оставить наш сегодняшний диалог в тайне?

– Уж не дура, уже попросила, – фыркнула Сонька. – Ты точно сама доберешься до дома? Может, вернуться за тобой? Или вызвать такси?

– Нет, я пройдусь пешком. Все хорошо, Сонь, – отказалась я.

Мы попрощались, и через пять минут Сонька прислала сообщение с номером Игната. Я задумчиво уставилась на цифры. Позвонить сейчас или вечером? А вдруг он вообще не возьмет?

Или лучше написать сообщение? Хорошая идея. Еще с полчаса я мучилась, пытаясь сочинить достойный текст, но все фантазии ограничивались только «Нам надо поговорить. Это Ева». Но это звучало так, словно мы выясняем отношения как пара, а я вообще не хотела представлять, что что-то может связывать меня с таким, как Игнат.

Так ничего и не придумав, я пошла домой, рассчитывая по дороге привести мысли в порядок. Забежала в магазин, написала пару смс-ок Лешке, позвонила маме. Подходя к дому, я и забыла о своем намерении связаться с Игнатом, и вспомнила только вечером, перед самым сном. Часы показывали десять, и я отложила звонок на завтра. В конце концов, от одной ночи ничего не изменится. Если бы я знала, к чему приведет мое решение, то сразу бы удалила этот чертов номер.