Беги, крольчонок

Глава 3

Наконец, я заметила светящуюся надпись «выход» в конце коридора, толкнула заднюю дверь дома с привидениями и вывалилась наружу. Позади шла группа людей, а впереди они и вовсе мельтешили.

На секунду я растерялась, не понимая, что происходило, поскольку могла думать только о пережитом в кладовке.

Идиот с бензопилой снова побежал преследовать, но для меня все это казалось фоновым шумом. Когда я двинулась вперед, сердце бешено колотилось, дыхание было прерывистым. К моему стыду, доказательства моего возбуждения превратились в липкое месиво между ног. С каждым шагом я чувствовала, как бедра влажно скользили друг о друга.

Оглядевшись по сторонам, я попыталась найти хоть кого-то знакомого. Но не нашла ни Бэттани, ни девчонок из сестринства. И хотя Заретт не планировал задерживаться на карнавале, лишь забежать между вечеринками, я все равно искала взглядом своего сводного брата. Если кто-то и мог справиться с решившим меня преследовать мужчиной, так только чертовски страшный и опасный сын моего отчима.

Однако все, что я видела — кучу незнакомых людей в дурацких хэллоуинских костюмах. Они смеялись, совершенно не обращая внимания на… ни на что.

Выход с карнавала располагался левее. Справа тянулся длинный участок леса, принадлежавший городу. Инстинкт подсказывал держаться в толпе, смешаться с ней и затеряться. Я двинулась вперед, не понимая, куда идти, во рту пересохло, губы слиплись. Я продолжала искать… хоть кого-нибудь.

Пока я находилась в доме, на карнавале собралось еще больше людей, заполонив проходы. Праздничная музыка казалась слишком громкой, но воспринималась как фоновый шум, мешая мыслить. Ладони взмокли, нужно было постоянно вытирать их об юбку. Из-за осознания, что под ней я совершенно голая, приходилось крепко придерживать ее, чтобы та не задиралась во время ходьбы.

Все внутри кричало о боевой готовности, инстинкт «дерись или беги» взял надо мной верх и подсказывал убираться отсюда к чертовой матери.

Бежать. Спасаться.

На ногах у меня двухдюймовые каблуки, что прежде не представляло никакой проблемы, пока мне не пришлось податься в бега.

— Помогите, — наконец, выдавила я посреди толпы, только вот из-за шума, музыки и моего ужаса одно единственное слово прозвучало не громче шепота.

У меня не было никаких сомнений, что мой преследователь, на прикосновения которого я реагировала так тревожно, пошел следом. После очередного раза, когда оступилась, задумалась не снять ли туфли. Но одна мысль об остановке вызывала во мне панику. Дикий голосок в голове приказывал двигаться.

Мышцы напряженно застыли, затылок накрыла волна мурашек. Крошечные волоски на теле встали дыбом, и я рискнула оглянуться через плечо.

Он был там.

Стоял посреди толпы, обтекавшей его словно вода масло. Без сомнения они чувствовали исходившую от него угрозу.

Мужчина в маске склонил голову набок и поднял руку, поманив меня пальцем. Я лишь покачала головой и отступила. Голос внутри меня вторил тому приказу в кладовке: «Бежать».

Он направился ко мне, его движения были плавными, даже ленивыми. Казалось, в его распоряжении все время мира, чтобы терроризировать меня и преследовать. Для него словно не имело значения бежала я или нет, как далеко и быстро смогу отдалиться… он все равно знал, что найдет меня.

Нет, мне нужно оторваться от него, я отказывалась облегчать ему задачу. Потому притворилась, что свернула влево, к надувному замку. В центре огромного батута находился диджей, повсюду летали мыльные пузыри и стояли выпускающие их устройства. Однако их масштабу позавидовали бы все, кто когда-то устраивал вечеринки дома.

Я снова споткнулась и, наконец сдалась, послав туфли к черту. Наклонившись, я второпях стянула их и кинула в сторону, а потом побежала, уже быстрее и стремительнее.

Добравшись до батута, я оглянулась, но нигде не заметила того психа.

Пришлось лавировать между прыгавшими людьми, пока диджей ставил горячие хиты. Установки с мыльными пузырями продолжали работать, а дети кричали от радости и соревновались, кто больше этих пузырей лопнет.

Наш надувной замок был одним из самых крупных в штате, потому здесь предлагалось множество развлечений на выбор. Горки, площадки для игр, масса надувных пляжных мячей и других предметов повсюду.

Я выбрала площадку для игр в мячи, стоявшую поодаль от остальных, забралась внутрь и уселась на дно так, чтобы мячи закрывали меня до самого носа. Я тяжело дышала, но это не играло роли, шум карнавала с лихвой перекрывал мои судорожные вздохи.

На площадке играли несколько детей, я даже почувствовала себя чуть спокойнее. Ведущий объявил о начале танцев, и все пришли в восторг. Со своего места я с трудом могла разглядеть диджея из-за кучи надувных игрушек вокруг, но минутой позже заработал пеногенератор, и все сбежали с игровой площадки.

Я не двигалась, даже затаила дыхание, сидя в полнейшем одиночестве. Закрыв глаза, я выдохнула, повторяя себе, что просто останусь здесь и понадеюсь, что тот придурок потеряет ко мне интерес — или хотя бы не сможет меня отыскать.

Почувствовав себя увереннее, я открыла глаза, но всякая уверенность растаяла, стоило увидеть огромную темную фигуру в проходе, ведущем на площадку.

Темная толстовка и куртка. Черные брюки и ботинки. Маска с черепом смотрела прямо на меня.

Как он меня нашел, черт подери?

Все вокруг словно исчезло. Я смотрела только на него и не могла пошевелиться. Спустя какую-то секунду мужчина шагнул вперед. Я вскочила на ноги, понимая, что не смогу остаться в яме с мячами.

Еще один его шаг, и я переступила через бортик, выходя наружу. Мне было страшно отвести от психа взгляд и повернуться спиной. Прохладный воздух коснулся моих ног, обнаженной задницы и киски, снова напомнив, что трусиков на мне не было. Мужчина в маске мог видеть меня всю, быть может, даже рассматривал блестевшие от соков бедра.

Снова оказавшись в противостоянии с этим маньяком в маске, я почувствовала прилив адреналина. Руки дрожали, а в голове раздавалось только: «Беги, беги, беги!»

Вот только он перекрыл единственный выход, потому мы просто стояли и смотрели друг на друга.

Пока он не подошел ближе, а я не закричала так громко, как только смогла.

— Помогите! — протяжно завыла я. — Боже, хоть кто-нибудь! — голос срывался, слова вырывались с такой силой, что горло засаднило.

Я и глазом моргнуть не успела, как мужчина прижал меня к сетчатой ограде, отделявшей аттракцион от леса, и снова сдавил пальцами мое горло. Я ахнула, почувствовав недостаток кислорода, и вцепилась в его руку в перчатке, ногти впивались в участок незащищенной кожи между перчаткой и рукавом толстовки. Он был таким огромным и сильным, что, казалось, мог бы приподнять меня за горло одной рукой. Совсем как в фильмах о супергероях или ужастиках.

Но этот псих только усмехнулся.

— Продолжай сопротивляться, — проскрежетал он и склонился ко мне. — Мой член становится твердым от твоей борьбы.

Мужчина возвышался надо мной, от устрашающей ауры у меня перехватывало дыхание — даже сильнее, чем из-за его руки. Мои глаза расширились так сильно, как никогда прежде.

Я ахнула, когда он грубо толкнул меня на надувную горку. Его тело оказалось таким большим, твердым и сильным, что мне не удавалось сдвинуться даже на дюйм.

А его член — тверже всего, что я ощущала прежде, — уперся в меня с явной угрозой.

Быстрее, чем я успела осознать, мужчина схватил меня за горло и крепко сдавил. Его кожаные перчатки даже скрипнули от этого движения. Риск того, что он полностью перекроет мне кислород, был реальным, лежал на поверхности.

Мужчина, похоже, намекнул, что я была полностью в его власти, и он мог легко задушить меня безо всяких усилий.

Он полностью контролировал ситуацию. Не то что бы это не казалось очевидным с самого начала.

— Почему? — шепнула я. С трудом выдавила из себя даже это единственное слово. Мужчина не ответил, но я почувствовала, как его большой палец сильнее надавил на пульсирующую вену прямо под ухом.

Больше он никак не отреагировал.

— Мой брат тебя убьет, — прохрипела я.

Я терпеть не могла пользоваться именем Заретта и его репутацией, даже ради спасения своей задницы, однако отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Хватка на моей шее немного ослабла. Мужчина откинулся назад, глядя на меня сверху вниз. Впрочем, тени были слишком густыми, чтобы я могла разглядеть даже детали маски, не то что его самого. Глубоко втянув воздух, я уловила запах одеколона, аромат кожи и чего-то опасного — темного и дикого.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я бы не смогла никому объяснить внятно, чем от него пахло. Только мое сердце забилось еще быстрее.

Я подумала, что он решил отпустить меня, осознав, кто мой брат. Но когда мужчина еще крепче обхватил мою шею и склонился, прижавшись губами к уху, я затаила дыхание в ожидании, когда же он выскажет свои угрозы.

Я точно знала, что мужчина собирался сделать именно это.

— К черту твоего брата. Думаешь, я хоть кого-то или чего-то боюсь? — он рассмеялся, в каждом его слове сквозила тьма. — Крольчонок, это твоему брату стоит меня бояться.

Заретт был сильнее, чем кто-либо, кого я знала. Но сейчас почувствовала, что этот мужчина говорил правду. Я поверила ему, и это еще сильнее меня напугало.

Я приоткрыла губы, хоть и не понимала, что могла сказать. Что я вообще могла ответить? Ему явно не нужны мои слова.

Он хотел мое тело, это стало очевидно, когда мужчина отпустил мое горло ровно настолько, чтобы снять перчатку. Затем он задрал мне юбку и обхватил ладонью мою голую промежность.

Ахнув, я приподнялась на цыпочки, по телу побежали мурашки, ведь он касался самой интимной части моего тела.

Прикрыла глаза, едва меня захлестнула волна вожделения и отвращения. Все было так безумно, запутанно и желанно именно сейчас.

Едва я почувствовала, как к горлу прижали острое лезвие ножа, тут же распахнула глаза, а киска стала еще более влажной.

— Раздвинь ноги.

Он не дал мне времени подчиниться — а может, я бы и не смогла этого сделать. Секундой позже он сам широко развел мои бедра и спустился ниже вдоль моего тела.

Его массивные плечи не давали мне и шанса сбежать, а нож, все также приставленный к горлу, заставил замереть в страхе пораниться.

Только моя киска истекала соками.

— Посмотри на себя, — хрипло произнес он. — Моя маленькая чертова шлюшка с красивой мокрой киской.

Я попыталась оттолкнуть его, положив руки ему на плечи, но он лишь сильнее вдавил нож в мое горло. Я почувствовала, как кожа поддалась лезвию. Рана была неглубокой, даже почти неощутимой, но капелька крови все же скатилась вниз по шее.

Адреналин зашкаливал. Это было опьяняющим чувством, почти вызывающим привыкание.

— Я хочу, чтобы ты была хорошей девочкой и держала рот на замке. Если закричишь — и даже если тебя никто не услышит, — я отшлепаю твою киску так сильно, что ты потом не сможешь сомкнуть ноги от боли.

Внутренние мышцы мучительно сжались, я шумно вдохнула, ошеломленная его грубыми словами. Еще больший шок вызывало то, что… они мне нравились.

Господи, неужели я настолько не в своем уме, у меня проблемы с головой?

— Прекрати, прошу, — я попыталась отстранить голову, чтобы уменьшить давление лезвия и боль в горле. Однако, когда он никак не отреагировал, мне показалось, что я произнесла все про себя.

Осторожно повернув голову, я посмотрела на танцевавших неподалеку людей. Собравшаяся толпа была просто огромной, но никто не смотрел в сторону площадки. Я уже открыла рот, собравшись закричать, наплевав на то, порежет он меня или нет, когда все слова застряли у меня в горле от ощущения скользящего вдоль половых губ языка.

Он атаковал мою киску, сжав пальцами ту часть ягодиц, где сходила задница. Его хватка была болезненной, угроза синяков переросла из гипотетической в реальную.

— Прекрати, — простонала я, буквально молила. — Пожалуйста, остановись.

Но мужчина не слушал. Он лизал и посасывал мою киску, а потом надавил большим пальцем, чтобы приоткрыть сжавшийся проход во влагалище. Я откинула голову на батут, подставляясь под лезвие, и уставилась на небо. Все перестало иметь значение, пока по телу прокатывались волны удовольствия одна за другой, они распространяли по телу отупляющее наслаждение.

Мое дыхание становилось все тяжелее, грудь под топом ныла, а соски стали такими твердыми, что материал причинял боль.

Мужчина провел лезвием вдоль моей шеи и спустился им ниже, дразня ключицу. Одним быстрым движением он перерезал бретельку моего топа. Впрочем, тот был достаточно плотным, чтобы остаться на месте, несмотря на болтавшуюся бретельку.

Этот псих продолжил опускать нож. Моя кожа нагрела металл, ставший скользким от крови. Я заставила себя опустить взгляд и посмотреть на мужчину, лишь когда он немного отстранился.

Мне следовало ударить его по лицу, коленом по яйцам. Однако все, на что я оказалась способна, смотреть на его рот, уже не прикрытый маской-черепом — он сдвинул ее прежде, чтобы вылизать меня. Его губы блестели от слюны и моих соков. Проведя языком сперва по верхней губе, а потом и по нижней, он издал звук удовольствия.

Как же это отвратительно.

А еще хорошо. И последнее ошеломило меня, приведя в ужас.

Лезвие вдруг оказалось у меня между бедер, оно было таким острым, что снова меня порезало. Раны неглубокие, но кровь все же потекла, смешиваясь с моими соками возбуждения и его слюной.

Обхватив рукой колено, он приподнял мою ногу, раскрывая меня еще сильнее и в этот раз устраивая между моих ног свои плечи. Я потянулась, чтобы оттолкнуть его, но мужчина повернул голову и сильно укусил меня за руку. Вскрикнув, я отдернула ладонь.

— Подними руки. Я собираюсь вылизать тебя как следует, крольчонок. Нравится тебе это или нет.

Он убрал нож за спину, но накрывшее меня облегчение было недолгим. Освободившейся рукой он трижды шлепнул меня по половым губам.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Приподнявшись на цыпочки, я вцепилась в сетку над головой. С губ слетел шокированный возглас, эта молниеносно выстрелившая боль проникла в самую мою сердцевину.

Зарычав, он накрыл ртом мое влагалище, отчего я инстинктивно дернулась. Тело понимало, что все это было неправильно, даже если приносило удовольствие.

— Прекрати.

Я не знала, почему продолжала молить. Ему было плевать на мои речи, он и не думал останавливаться.

Вместо этого мужчина снова ударил меня по складкам — в наказание за непослушание, а потом болезненно-сильно всосал мой клитор. Я была на грани оргазма и ненавидела себя за это.

Размахнувшись, я ударила его кулаком по голове. Этот псих лишь хмыкнул и наградил меня новым ударом, еще более сильным. Я зажмурилась.

— Ударь еще раз, — пророкотал он и снова лизнул меня. — С каждым разом я буду хлестать твою киску все сильнее.

А потом он снова принялся оставлять порезы на внутренней стороне бедра, следом зализывал их языком, с каждым его движением мое желание все больше выходило из-под контроля. От его рыка по телу побежали мурашки.

Я стала качать головой, отказываясь давать ему желаемое. Мне не хотелось кончать от такого извращенного удовольствия, неправильного на всех мыслимых уровнях.

Псих в маске словно читал мои мысли, понял, что я сопротивлялась, а потому укусил меня за бедро. Да так сильно, что точно прокусил кожу. Я закричала, а он погрузил пальцы в мое влагалище.

— Нет, ты подаришь мне свой оргазм, крольчонок. Дай мне его увидеть, или я заставлю тебя пожалеть, — еще одно движение пальцев он сопроводил новым укусом.

Я плакала, слезы текли по щекам. Мне было противно от самой себя, ведь я поддалась естественным реакциям своего тела. Однако они были чересчур сильными, чтобы долго их игнорировать. Когда он резко толкнулся в меня пальцами и одновременно с тем всосал мой клитор, я больше не смогла противиться ему.

Вцепившись в его плечи, я запрокинула голову, выпятив грудь, ткань толстовки хоть как-то помогала не потерять связь с реальностью. Мне хотелось удержать его на месте, чтобы больше он ничего не делал. В следующую секунду мир вокруг меня взорвался удовольствием.

Экстаз был мощным и накрыл меня так стремительно. Такой сильный, что казался чрезмерным.

Невероятно.

— Вот так. Покажи мне, как кончаешь, красотка. Давай, мать твою, грязная девчонка.

После этих слов я снова достигла разрядки, словно шлюха, какой он меня и называл. Его шлюха.

Моя киска вся текла, а рот психа издавал какие-то причмокивающие звуки. На бедрах все превратилось в какое-то скользкое липкое месиво. Я закричала как раз в тот момент, когда музыка стала громче. Люди тоже кричали. И никто из них не подозревал, что я получала удовольствие от губ моего преследователя.

И только придя в себя, когда он отстранился, я задрожала, ноги подкашивались, а сердце бешено колотилось. Мужчина провел пальцами по моей киске, размазывая влагу, а потом смазал ею мои бедра. Меня пронзила острая боль от всех этих мелких порезов.

Я была шокирована, что смогла так кончить, и почувствовала поднимавшиеся стыд и унижение. Только вот мужчина едва не мурлыкал от удовольствия. Когда он обхватил мой подбородок, я широко распахнула глаза, глядя на маску-череп. Мое положение дико возбуждало.

Долгую секунду он просто смотрел на меня, а потом сунул пальцы мне в рот. На языке остался привкус моего возбуждения и крови. Такой металлический, мускусный привкус.

Сладость и унижение.

— Высоси дочиста. Слижи доказательства того, что только что позволила мне сделать, маленькая шлюшка.

Я бы солгала, если бы стала отрицать, что изданный мной звук больше походил на стон, чем на что-то еще. И только когда мужчина вытащил пальцы, я откинулась на сетку, пряча взгляд. Мне было не под силу сделать даже нормальный вдох. Однако его пальцы на подбородке напоминали тиски.

— Какая хорошая девочка, мать твою, — похвалил он.

Псих не снимал маску, но губы все еще были на виду и блестели от моих соков. В следующий миг он прижался своими губами к моим, навязывая мне поцелуй и просовывая язык мне в рот. Внутри зародилось сопротивление.

Я прикусила его за язык так сильно, что почувствовала привкус крови.

Он издал резкий звук, а потом злобно усмехнулся. Даже инстинкт самосохранения не заставил его отпрянуть. Вместо этого он до боли впился в меня губами, стал терзать зубами.

— Еще. Сопротивляйся, — а потом он снова жестко поцеловал меня, проникая языком.

Это больше походило на то, что он трахал меня в рот, изредка отвлекаясь на новые угрозы, отчего я все сильнее дрожала.

Я повсюду ощущала его привкус. Он проник внутрь меня.

И когда он, наконец, отстранился, сделав шаг назад, его грудь поднималась и опускалась так сильно, будто ему пришлось бежать марафон. Полностью прикрыв лицо маской, он бросил на меня тяжелый взгляд и зашагал прочь.

Его голос эхом отдавался в моей голове, словно устрашающая мантра. Я хорошо запомнила его слова, сказанные между поцелуями.

«Беги, крольчонок. Я пойду по следу и стану охотиться. И когда поймаю во второй раз, вытрахаю из тебя всю душу».