Бегущая (СИ)

— Большое спасибо Ясир Гасанович. Приносим свои извинения за то, что снова заставили вас пережить эти печальные события.

— Все в порядке. Я должен был рассказать людям.

Во время интервью Ясир Гасанович едва сдерживал слезы. Глаза его наполнены невыразимой печаль и скорбью……».

Сашка оторвался от газеты, посмотрел на Адару и подумал: «О том, что в магазине работала молодая женщина, в статье не напечатали ни слова, хотя все в округе знали это. Никому в голову не пришло связать этот факт с убийством. Читать дальше не имеет смысла, все и так понятно. Мишка видимо предъявил, что-то дяде, а может, хотел рассказать всем о роде его занятий, и тот убил его, удачно свалив все на хозяина магазина, который отказался продать Адару. Мишкин дядя рассчитал верно, что когда Адара придет с утра на работу, она прямиком попадет в полицию. А оттуда уже можно будет с помощью взяток и адвокатов, добиться ее освобождения, и заполучить, наконец, долгожданный товар».

Толпа понемногу начала расходиться. Сашка и Адара потоптались еще какое-то время, чтобы не вызывать подозрения, а затем покинули улицу. Они шли не спеша между домов, искоса поглядывая по сторонам. И тут Сашка и Адара одновременно, с разных сторон, заметили охотников за женщинами. На этот раз они уже не скрывались, а двигались прямо им на встречу. Тайна Адары была раскрыта. Что-то необходимо было сделать. Они прибавили шагу, а затем пустились бегом, не смущаясь, оглядывавшихся на них прохожих. Стараясь придерживаться более многолюдных улиц, поскольку охотники не любили показываться среди скопления людей, Адара и Сашка постоянно видели своих преследователей в переулках и на параллельных улочках, мимо которых они пробегали. Через некоторое время к погоне присоединились два старых пикапа и фургон, неотрывно следовавшие за ними вдоль тротуара.

— Нам нужна машина. Иначе из города не уйти. Они не отстанут, и рано или поздно загонят нас в ловушку. — Говорил Сашка на бегу.

— Согласна. Есть варианты?

— Есть. Попробуем добраться до сервиса, в котором я работал, и угнать машину.

— Охо! Так мы теперь еще угонщиками будем. — Весело произнесла Адара и улыбнулась.

Спустя два часа почти непрерывного бега, они достигли улицы, на которой находился сервис. Обстановка была критической, поскольку их преследовало уже четыре пикапа и один фургон, а так же человек пятьдесят охотников, которые все время пытались взять их в кольцо. В одном из дворов, куда Сашка и Адара забежали, чтобы срезать угол, пришлось даже применить ножи против пятерых нападавших, но, последние довольно быстро отступили, не привыкнув к такому отпору. На подступах к сервису, бандиты снова начали нагонять их.

Сашка и Адара вбежали внутрь, и обнаружили там только Анатолия, который лениво развалившись в старом ободранном кресле, пил чай. Увидев, вбежавших, он вскочил с места с радостным лицо.

— Какие люди! Какими судьбами? — Начал, было, Анатолий, но Сашка, едва переводя дыхание, перебил его.

— Быстрее посмотри, что там снаружи, и закрой дверь.

— Чего? — Не понял Анатолий и уставился на товарища.

— Быстро! — Крикнул Сашка.

Анатолий, который никогда не видел его таким взволнованным, и прямо сказать нервным, направился к двери, чтобы посмотреть, что там происходит. Только этого и ждал Сашка. Он дал знак Адаре, и они в одно мгновение оказались в синем старом джипе, который стоял в той части сервиса, куда ставили, уже отремонтированные машины и мопеды. Сашка быстро поднял задние ворота, а Адара завела автомобиль.

В этот момент произошло сразу несколько событий. Анатолий, который открыл дверь, чтобы посмотреть, что там, наткнулся на охотника, вопившего что-то своим приятелям на улице. Он начал выталкивать его за порог, но, тут, заметив, что Адара и Сашка собираются угнать джип, кинулся за ними, пытаясь на бегу, витиеватыми ругательствами, вразумить своих друзей. Когда Адара и Сашка уже отъехали на пару метров от сервиса, прямо сквозь стену напротив, разламывая пластиковые ворота на полной скорости, влетел один из пикапов преследователей. Он пронесся над головой у опешившего в конец Анатолия, который успел упасть на землю и закрыть голову руками.

Погоня продолжалась, но уже на колесах. Они неслись вперед, не разбирая дороги, подпрыгивая на неровностях и объезжая ямы. Практически не отставая, за ними ехал автомобиль, разрушивший стены сервиса, остальные болтались вдалеке.

Адара, вцепившись обеими руками в руль, громко смеялась. Азарт погони, не смотря на то, что она была дичью, развеселил ее. Она чувствовала себя молодой, красивой и сильной. Она неплохо владела холодным и огнестрельным оружием и отлично умела водить.

— Ёхооо!!! — Издала Адара радостный клич. — Врагам не поздоровиться. Пусть только попробуют напасть. — Она подмигнула своему другу и до предела вдавила педаль газа.

Сашка сидел рядом, изредка высовываясь в окно и стреляя по преследователям. В ответ раздавались выстрелы, направленные в основном по колесам их машины. Послышался звук разбитого стекла, пуля попала в правое боковое зеркало.

Сашка захохотал:

— Ого! Теперь они целятся не только по колесам. Пытаются попасть в меня.

— Пусть пытаются. — Также весело ответила Адара и резко крутанула рулем.

В этот момент из-за угла вылетел еще один пикап и направился наперерез их автомобилю.

— Кажется, становиться жарковато. — Сказал Сашка.

Он стрелял по машине летевшей им прямо в правый бок. Первый же выстрел оказался весьма успешным. Сашка прострелил переднее колесо, и пикап, подскочив, перевернулась на бок.

— Отличное попадание! — Одобрила Адара, но тут увидела, что Сашка держится за правое плечо. — Черт, что случилось?

— Зацепило. Не волнуйся. Царапина.

— Сам перевяжешь?

— Конечно.

Сашка оторвал лоскут от своей рубашки, перевязал плечо и стал перезаряжать пистолет. Он снова высунулся в окно, но тут же вернулся обратно.

— Колесо пробито. — Сообщил он.

— Да. Чувствую. — Отозвалась Адара. — Что делать будем?

— Менять придется. Запаска есть.

— Как там наши «друзья»?

— Отстали.

— Где будем менять и сколько есть времени? — Поинтересовалась Адара.

— Выезжай к бывшему МКАД. Там открытые места, там и поменяем. Этим заниматься лучше на открытом месте, чем в переулках.

— Согласна. Сюрпризы нам не к чему. Интересно, почему они отстали? — Спросила Адара.

— Не знаю. Должно быть что-то замышляют. — Ответил Сашка.

— Тогда давай поменяем колесо и покинем Центр.

— Согласен.

О том, куда они направятся потом, никто из них пока не думал. В первую очередь необходимо было уйти от преследования и запутать следы. Но Сашка эту погоню и то, что они покидали Центр, воспринял с новой надеждой. Они были вместе, как раньше, он снова защищал ее, а она заботилась о нем.

«Возможно уехав далеко отсюда, мы будем, наконец, счастливы». — Подумал он и от этой мысли, ему стало тепло и весело. Он указал Адаре, где необходимо остановиться, чтобы лучше обозревать окрестности, и, достав все не обходимое, с большим энтузиазмом приступил к своему делу. Адара смотрела по сторонам. Сашка поднял машину на домкрате, и, сняв простреленное колесо, внимательно оглядел его.

— Постарались. — Сказал он Адаре, демонстрируя пулевую пробоину.

— Точно. Думаю, стоит поторопиться.

— Да. Я стараюсь. Кстати, я знаю прекрасное место на западе, по Можайскому шоссе. Там еще даже лес остался, а можно перейти границу с Европой, если понадобится. Говорят, там стоят их вооруженные люди. А еще в Европе нет такого варварского отношения к женщинам….. Можно бежать туда.

— Хорошо бы. — Улыбнулась в ответ Адара. — Мы могли бы начать там новую жизнь, по-настоящему свободную.

Эти слова поразили Сашку в самое сердце. Он радостно посмотрел на Адару и стал завинчивать первый болт. В этот момент послышались крики и удаленный рокот двигателя.

— Сашка, поторопись. — Сказала Адара, перезаряжая пистолет.

— Черт, стараюсь. Надо еще пару минут.

— Попытаюсь отбить тебе эту пару минут.

Адара вышла вперед и стала стрелять по приближающимся машинам. В ответ раздалась автоматная очередь, которая в основном была направлена в сторону Сашки. Но стреляли явно с неохотой и редко, опасаясь задеть желаемую добычу. Не смотря на выстрелы Адары, преследователи продолжали приближаться. С разных сторон их окружали не менее пяти пикапов, и пара фургонов маячила в отдалении.

— Сашка быстрее. — Кричала Адара.

— Почти, почти. Последний болт.

Он крутанул баллонный ключ и вдруг, почувствовав резкую боль, ахнул. Адара обернулась и увидела, как стоявший согнувшись Сашка, сначала упал на одно колено, а затем уткнувшись лицом прямо в корпус машины, стал медленно, как в кошмарном сне, сползать на землю. Из маленькой дырочки на спине расплывалось огромное красное пятно.

— Сашка!!!!! Сашка!!! — Заорала Адара.

Она подбежала к нему и перевернула его на спину. На груди, рядом с сердцем, красовалась точно такое же красное пятно. Пуля прошла на вылет и увязла в только что замененном колесе. Сашка молчал и смотрел на Адару.

— Сашка!!! Сашка!!! — Продолжала звать Адара, не замечая, что охотники уже выгрузились из машин и, не смущаясь, приближаются к ней. Она трясла своего друга, в надеже, что он встанет, но Сашка, только тихо произнес:

— Беги Адара, беги.

Его глаза закрылись, и она ощутила дикую, нестерпимую боль. Последний близкий человек в ее жизни ушел навсегда. Больше не было смысла бежать, было только одно — убить всех! Покончить совсем! Она обернулась и, зарычав словно зверь, стала стрелять, не разбирая мишени. Кто-то корчился от боли и предсмертных мук, кричал от ужаса, но она продолжала стрелять и перезаряжать, стрелять и перезаряжать, пока все ее патроны не закончились. Тогда она отбросила в стороны, уже не нужные пистолеты и выхватила ножи.

Преследователи, видя, что им больше не угрожает быть застреленными, вылезли из своих укрытий и стали окружать Адару. Однако, первому приблизившемуся, она рассекла руку в районе плеча до кости, а второму перерезала артерию на горле. Никогда не встречавшие такой ярости от женщин охотники, отступили. Адара стояла среди их круга, перепачканная, в крови своих врагов, сверкая безумными металлическими глазами, бейсболка слетела, спутанные и грязные волосы, разметались по лицу и плечам, а усы и бородка отклеились и валялись где-то в песке. Ее тело по-звериному напрягшееся не чувствовало ни боли ни обжигающих лучей ясного полуденного солнца. Она оглядывала своих преследователей, и не добрая хищная улыбка была на ее губах:

— Ну, давайте, давайте, выродки, нападайте. Сейчас мы посмотрим, кто кого.

Она увидела, краем глаза, как один из людей отдал приказ, и бандиты растянули сети. Первую же сеть, которую они попытались накинуть на Адару, она разрезала острым ножом. Тогда, человек отдающий приказы, подбежал к ней и попытался сбить ее с ног, но она, недолго думая, полоснула его по лицу, оставив глубокий кровоточащий порез. Тут же со всех сторон, на нее посыпались новые сети и веревки. Адара махала ножами без разбора, но вскоре почувствовала, что ее схватили за руки и пытаются выбить оружие. Ноги у нее уже не действовали, опутанные веревками. Ее повалили на горячий песок и стали совать ей в лицо тряпку с неприятным запахом. Из последних сил, Адара отбросила чью-то руку и вонзила нож, прямо в глаз охотнику, державшему ее за волосы. Последнее, что она слышала — был дикий предсмертный крик. Нож, пронзив глаз мучителя, задел мозг. Затем, ее сознание померкло.

Гарем

«Я на небе. — Подумала Адара, открыв глаза и вспомнив рассказы матери из детства. — Все вокруг не реально белое, чистое, а где-то недалеко должен быть сад с птицами и зверями, фонтанами и ручейками, добрыми людьми, которые, когда-либо жили на земле». Она лежала на спине и смотрела в белое пространство, стараясь уловить звуки волшебного сада, но вокруг была только глухая ватная тишина. Тогда Адара решила пойти и найти этот сад, но ее мышцы почему-то не слушались. Она пошевелила ногами — ничего, попыталась поднять руку, но не получилось. Тело было деревянным. Все это начинало походить на сон. Она стала усиленно моргать, чтобы проснуться, и тут, совсем рядом услышала приглушенный голос.

— Бесполезно. Из смирительной рубашки еще никто не вылезал.

Адара вздрогнула и повернула голову. Недалеко от нее, метрах в трех, сидела, прислонившись прямо к небу, девушка, закутанная во все белое. Она была маленького роста, хрупкая, с худым смуглым лицом, ее волосы свисали на черные как уголь, раскосые глаза. Вид у нее был очень болезненный.

Сознание медленно возвращалось к Адаре. Она поняла, что находится не на небе, а в маленькой примерно шесть квадратных метров комнате, обитой чем-то мягким, а на ее сокамернице, как и на ней, не белая одежда, а какой-то мешок, мешавший им двигаться.

— Где мы? — Спросила Адара у девушки.

— В психушке.

— Что? Я не поняла.

Адара действительно никогда не слышала о таком и не понимала, что это.

— Что не понятного? Мы в психушке, где лечат сумасшедших. На тебе и на мне смирительные рубашки, сидим в изоляторе.

— Мы сошли с ума?

Адара окончательно запуталась. Она помнила, как убили Сашку, как ее поймали охотники за женщинами, а потом — пустота. И вдруг она здесь.

— Нет. — Ответила девушка. — Это мир сошел с ума. А мы здесь, потому что не хотим в нем жить. Но поскольку мы ценный товар, то отпускать нас на тот свет просто так, никто не собирается.

— Значит мы в Центре? — Наконец сообразила Адара.

— Да, мы у Гасан Бея. Это самый известный продавец женщин. В его гареме только лучшие из лучших, хотя он продает всех. К нему обращаются со всего Центра. Он любит женщин, но сам ни на что не способен. — Девушка недобро ухмыльнулась.

— Эта психушка принадлежит ему? Нас в ней лечат? — Снова спросила Адара.

— Нет. Мы находимся у него в доме, а его дом в здании бывшей психиатрической лечебницы имени Алексеева. Так что нас не лечат, а смотрят, чтобы мы не покончили с собой.

— А ты пыталась покончить с собой?

— А ты нет?

— Нет.

— За что же тогда тебя сюда посадили?

Адара быстро перебирала в уме, за что ее могли запереть в этой белой комнате, но ничего не придумала и ответила первое, что ей пришло в голову:

— Не знаю. Чтобы не убежала, наверное.

В ответ ее сокамерница расхохоталась хриплым надорванным голосом.

— Скажешь тоже,…… чтобы не убежала….. Отсюда невозможно убежать. Даже если ты будешь не связана и будешь не в этой комнате….. Ты не сможешь убежать.

— Совсем?

— Да. Здесь решетки, камеры, прослушка и столько надсмотрщиков, что ты даже не чихнешь без их помощи.

Незнакомка замолчала и задумалась о чем-то своем. Так в тишине прошло несколько минут. Наконец Адара снова заговорила:

— Как тебя зовут? И как ты попала сюда?

— Лейла. Я из Таджикистана. Меня и мою сестру, когда нам было меньше десяти лет, продал отец. Сначала мою мать, а потом нас. Ему деньги нужны были.

Адара замерла в ужасе. Она, конечно, представляла, что происходит вокруг, как крадут, продают, убивают из-за женщин. Но тут, вот так видеть своими глазами человека, которого продал родной отец.

Между тем, Лейла продолжала:

— Мой папаша выращивал нас, как скот на продажу, а потом продал. Я досталась одному очень богатому человеку. Тот любил азартные игры и был порядочным извращенцем. Он постоянно проигрывал и отдавал меня в качестве платы на ночь или больший срок. Однажды он проигрался в пух и прах, и ему пришлось подарить меня человеку из Центра. К тому времени мне уже надоело быть развлечением для ублюдков. Следующего своего временного хозяина, я просто прирезала во сне и сбежала. Но, увы, недалеко. Меня поймали, и я оказалась здесь. В первый же день пребывания я вскрыла себе вены, но меня спасли и пристально следили за мной. Вторая попытка была в туалете. Я хотела разбить себе голову о стену, но, увы….. — Лейла мрачно усмехнулась и тряхнула головой, отбрасывая в бок волосы. На лбу красовался огромный иссиня-черный синяк. — Основная красота уже сошла. — Прокомментировала Лейла.

Адара не знала, что сказать. Она смотрела на синяк, на смуглое изможденное лицо, в грустные, пустые, потерявшие последнюю надежду глаза, и думала о том, что этот путь, наверное, ожидает и ее: «Не лучше ли уйти из жизни, чем быть развлечением, для каких-то выродков и извращенцев? В самом деле, что удерживает меня здесь? Ничего. Все кого я любила, умерли. Пожалуй, прав был Гасан Бей, распорядившись посадить меня в эту комнату и связать, так, что тело казалось каменным». От этих мыслей Адаре стало не по себе. Чтобы хоть как-то отвлечься она решила принять сидячее положение. Извиваясь, словно червяк, переворачиваясь и корчась, ей, наконец, удалось подползти к стене и, облокачиваясь на нее, сесть. Так, две девушки в смирительных рубашках, сидели, друг напротив друга в маленьком замкнутом пространстве и молчали.

Внезапно в белой комнате образовался проход, сквозь него вошли два высоких молодых человека. Они были красивыми, с гладкой смуглой кожей, черными длинными ресницами, блестящими волосами, собранными в хвост и одеты в разноцветные шаровары и майки. Адаре они напомнили кукол, настолько неестественно выглядели их лица. Парни подошли к Лейле, и, проговорив с улыбкой «Пора завтракать», словно мебель подняли ее на руки и вынесли из комнаты. Через пару минут один из них вернулся с подносом, уставленным вазой с фруктами, тарелкой с орехами и большим стаканом сока с трубочкой. Он поставил еду перед Адарой и ласково сказал:

— Вам необходимо позавтракать.

Она удивленно воззрилась на парня, не представляя, как можно есть, когда твое тело перепеленовано огромным куском тряпки. Молодой человек опустился на одно колено и, взяв гроздь винограда, предложил его Адаре. Она нахмурилась и гордо произнесла:

— Не надо меня кормить как звереныша.

Тот в ответ улыбнулся и вышел.

Как только дверь за ним закрылась, Адара нагнулась к вазе с фруктами, уцепила губами виноградину, оторвала ее от грозди и съела. Неожиданно откуда-то сверху раздалась тихая, нежная, восточная музыка, льющаяся словно ручей. Адара наловчившись, есть со связанными руками и ногами, скоро наелась, откинулась на мягкую стену, закрыла глаза и отдалась воспоминаниям. Сначала эти воспоминания были абстрактными: о закате над городом, виденным ею не раз из окна квартир, в которых она жила с Сашкой; о светящихся ночных улицах, по которым она бродила в поисках Мишки и его дяди; о клубе; об оставленных знакомых. И, вдруг, слезы покатились из глаз Адары. Она не могла сдержать их, оплакивая ушедших от нее близких людей: ее родные и приемные родители, Рафик, Мишка и, наконец, Сашка. Они были далеко, и одновременно вместе с ней, в ее разбитом сердце. Потом пришли страшные мысли о самоубийстве и о том, что Лейла права, в своем стремлении, уйти из этого сумасшедшего мира. Но еще через мгновение, Адара почувствовала какое-то странное спокойствие и равнодушие. Она больше не плакала, погрузившись в легкий сон.

Внезапно проснувшись, Адара увидела перед собой Лейлу, с абсолютно стеклянным взглядом.

— Лейла. — Тихо позвала она.

— Да. — Отозвалась девушка с загадочной улыбкой.

— С тобой все в порядке?

— Не волнуйся это эффект от завтрака.

— Что? — В который раз не поняла свою сокамерницу Адара.

— Я отказываюсь есть. — Пояснила Лейла. — И они возят меня на капельницу, иногда впихивают еду силой и добавляют какую-то наркоту, чтоб я была поспокойнее и посговорчивей. Это пройдет через пару часов.

Адара поняла, почему вдруг расслабилась и уснула. Она смотрела на Лейлу.

— Не волнуйся, — успокоила та, — Гасан Бей редко использует наркотики. Он предпочитает здоровый и чистый товар. Хотя не все ли равно, если жить не хочется.

Адара молчала. Она пришла в себя, и ей очень захотелось выйти из этой маленькой замкнутой комнаты. Но Гасан Бей не спешил доставать свою драгоценность из камеры хранения, не убедившись, что с ней ничего не случится, так что почти неделю она провела взаперти. Еда, сон по часам, легкий релакс, а когда все укладывались спать, Адара подползала к Лейле, и они шепотом разговаривали. Адара привязалась к своей сокамернице. Та, похоже тоже была не против обрести подругу, но ее черные глаза, по-прежнему были пусты, лишь изредка, во время их ночных бдений, в них проскальзывали искорки жизни.

В один из дней, когда Лейлу в очередной раз унесли завтракать, дверь открылась. Все те же молодые мужчины с кукольными лицами подошли к Адаре и освободили от смирительной рубашки. Она тут же попыталась встать на ноги, но упала. Парни без смеха, но с улыбкой подняли ее.

— Вы долго были связаны, — заговорил один из них. — Мышцы атрофировались. Скоро придут в себя. Вам надо немного пройтись.

Она не сопротивлялась, когда они аккуратно с двух сторон взяли ее за талию и за руки, и словно калеку, повели прочь из комнаты. Адара шла, смотрела по сторонам, поражаясь невиданной роскоши. Она думала увидеть что-то наподобие бараков и тюрем, про которые ей рассказывали, но перед ней был сказочный дворец султана. Кругом все обито шелком и бархатом; по стенам и аркам велись, переплетаясь, письмена на не известном Адаре языке; рисунки людей и животных, выложенные из мозаики; маленькие и большие фигурки и статуэтки, стоящие в разных местах; пушистые мягкие ковры, фонтаны, растения, вазочки, диваны и кресла на низких ножках; комнаты и залы разделяли навешанные звенящие бусы, тонкие тюли или портьеры. Где-то недалеко раздавалась музыка и веселый женский смех. Они прошли мимо входа в огромный зал, и Адара успела заметить, как прямо на полу, устланном разноцветным ковром, сидят, лежат, несколько одетых на восточный манер женщин. Некоторые купались в бассейне, расположенном прямо посреди зала. Адару повели дальше. Через несколько метров, она оказалась в небольшой, темно-зеленной комнате, где их встретила тонкая красивая старушка, в белом платке, коричневых шароварах и светлой, почти до колен, рубахе. Вся ее одежда была украшена узорчатой вышивкой. Она ласково улыбнулась Адаре.

— Я Зайнап апа, — представилась приятным голосом старушка, — и домоправительница. Я наблюдаю за девушками. Потому что не все можно спросить у евнухов.

— Кого? — Удивилась Адара.

Ей в голову снова пришли сказки, рассказанные матерью. Когда-то давно на востоке были евнухи, но она не могла поверить, что они могут жить в этом современном мире. Но, вспомнив юношей, которые уродовали себя для продажи, произнесла:

— Не надо объяснять. Я поняла.

— Вот и хорошо. Люблю умных. Как тебя зовут?

Адара назвала свое настоящее имя, сообразив позже, что этого не надо было делать.

— Идем Адара. Тебя надо привести в порядок, прежде чем представлять остальным.

С этими словами Зайнап апа, откинула занавес из переливающихся бус и провела свою подопечную в ванную комнату, выложенную темно-зеленной и белой мозаикой. Внутри два евнуха с совершенно равнодушным видом колдовали над какими-то склянками, флакончиками, тарелочками, стоявшими на столике. Посредине пола, была вделана не то ванна, не то бассейн, из стен которого текла с одной стороны горячая, а с другой холодная вода, снизу поддавался воздух. Над бурлящей поверхностью клубился пар, и пахло благовониями. Зайнап сняла с Адары одежду и, держа за руку, по мягкому ковру подвела к ванной. Адара осторожно опустила ногу. Оказалось, что бассейн-ванна совсем не глубокий, до дна было чуть больше полуметра. Она погрузилась в горячую воду, куда один из евнухов налил что-то из стеклянной мисочки. В воздухе разлился приятный аромат, кружащий голову.

— Аххххххх! — Вырвался у Адары вздох блаженства. Она закрыла глаза и полностью отдалась в руки евнухам и бабушке Зайнап, не думая не о чем, пока ее мыли, натирали разными маслами, разминали затекшие мышцы и расчесывали волосы. Когда Адару в очередной раз стали массировать сильные мужские руки, она погрузилась в сон.

Проснулась Адара поздним вечером, в соседней комнате с ванной, на мягком диване, укрытая теплым бархатом, голодная и абсолютно выспавшаяся. Ощущение было такое, будто она долго болела и вдруг вылечилась. За окном было темно, сквозь стекла лил лунный свет, а возле кровати стояла включенная напольная лампа. На столике ее ждал ужин, состоявший из тарелки с орехами и стакана с соком. Адара вновь поразилась невиданной роскоши. В детстве ее настоящий отец доставал необычные фрукты, овощи и другие продукты, привезенные и выращенные далеко от их дома, но это было редкостью. А тут, каждый день тарелка с необыкновенными яствами. «Удивительный человек Гасан Бей», — подумала Адара, поглощая еду. Однако, стакан сока и несколько горстей орехов, не утолили ее голода. Она поднялась с дивана и отправилась искать, кого-нибудь, кто принес бы ей более питательной пищи.

Она шла по мягким коврам, прислушиваясь к умиротворяющей тишине, изредка наполнявшейся, то журчанием воды в фонтане, то звучавшей где-то музыкой. Наконец она вышла к тому самому залу, который мельком видела, когда ее вели в ванну. Сейчас тут царил полумрак, в огромном окне красовалась луна, а почти все обитательницы гарема собрались вокруг молодого юноши, который вслух читал им книгу. На низком диване у стены, расположился другой евнух, неспешно игравший на незнакомом Адаре струнном инструменте, издававшем приятные звуки. Девушки, которые не слушали чтения, либо сидели либо лежали, кто где, и тихо разговаривали между собой или, молча, придавались своим мыслям.

Когда Адара вошла, казалось, на нее никто не обратил внимания. Она села позади круга из слушающих чтение девушек и огляделась. Здесь были красавицы на любой вкус: высокие, средние и низкие, полные и худые, смуглые и с белой кожей, брюнетки, блондинки и рыжие. Все они были одеты, как в восточных сказках: шаровары из тонкой мягкой материи, лифы или туники, голова покрыта полупрозрачной тканью, либо украшена бусами и позолоченными нитями, многие носили кулоны, браслеты, цепочки или серьги.

Пока Адара любовалась обитательницами гарема, к ней подошел евнух и шепотом спросил:

— Что-нибудь нужно?

От неожиданности она непонимающе уставилась на него, но вспомнив о своем голоде, произнесла:

— Да, я есть хочу. И если можно, то, что-нибудь мясное.

— Прошу прощения, но мясо так поздно вечером нельзя. Зайнап объяснит вам все позже. Сейчас могу предложить, раз уж вы проспали обед, немного чая с медом, орехи, сухофрукты и сыр.

Адара вздохнула.

— Раз ничего другого не дают, то вполне сгодиться и это. И если можно, яблоко зеленое.

Евнух кивнул головой и вышел. Через минут пять, он вернулся обратно, поставил перед Адарой заказанную еду, пожелал «приятного аппетита» и удалился. Она с удовольствием съела все, что ей принесли, затем взяла пару подушек, раскиданных по полу, и в приятной дреме развалилась на ковре, прислушиваясь к чтению.

Медленно текли минуты, девушки одна за другой начинали зевать и клевать носами. В это время появилась Зайнап и, похлопав в ладоши, объявила, что пора спать. Все послушно поднялись и направились из зала. Адара тоже встала. Зайнап двинулась ей на встречу.

— Идем. Я покажу тебе твою кровать. — Сказала она.

Адара не сопротивлялась. Ей хотелась спокойствия, после всего пережитого, а поскольку в данный момент ей не угрожала явная опасность, то, можно было позволить себе расслабиться.

Зайнап вела ее по коридорам, вслед за остальными. Наконец, они дошли до скопления комнат, куда кучками стали растекаться девушки.

— Это спальни, — пояснила домоправительница. — Девушки спят по пять человек в комнате. Это будет твоя спальня. Идем.

Адара проследовала за Зайнап в одну из комнат.

Спальня оказалась круглой, с одним большим окном, за которым качалось зеленое дерево. Возле стен в направлении центра, стояли кровати, имевшие балдахины с занавесями, а постельное белье было из приятного шелковистого материала. Больше Адара ничего не успела разглядеть в полумраке. Ей выдали легкую пижаму, состоявшую из шортиков и майки на тонких бретельках, уложили в постель, накрыли простынею и опустили занавеси.

На следующее утро, Адара проснулась от тихого шепота и смеха. Она открыла глаза и сквозь прозрачную ткань увидела трех девушек сидящих на соседней кровати. Они о чем-то весело беседовали, временами зажимая себе рот или утыкаясь лицом в подушки, чтобы никого не разбудить. Адара приподнялась на локте, и на нее обратила внимание одна из них.

— Привет. — Весело произнесла, заметившая ее девушка и тут же представилась: — я Наталья. Это Алла и Гёйле. — Указала она на подруг.

Адара произнесла свое имя.

— Очень приятно. — Ответила каждая из девушек.

— Выбирайся к нам. — Позвала Наталья.

Она была очень красивой, не высокого роста, слегка полноватой, с большой грудью, светлой кожей, и с потрясающими желтыми длинными вьющимися на концах волосами. Глаза у нее были светло-зеленого цвета.

Адара нехотя села, открыла занавес, но идти к ним на кровать не спешила, тем более что ей и так хорошо было их слышно и видно. Она смотрела на них своими серыми серьезными глазами, и девушки под этим взглядом сникли.

— Мы тебя разбудили? — Снова заговорила Наталья. — Прости, если это так. Мы не хотели, правда. Просто Алла рассказывала смешную историю, про своего ухажера. — Она взглянула, на тонкую девушку с короткими пышными волосами, цвета шоколада.

Адара не отвечала.

— Ну что ты молчишь? — Уже в нетерпении спросила Наталья.

— Я. — Адара очнулась. — Извини. Я, видимо, еще не проснулась.

Ей действительно казалось, будто она находится в одном из своих детских снов, навеянных восточными сказками. Эти роскошные кровати, вокруг одни зеркала, в которых отражались, три подруги, сидящие на постели и она сама, ковры, украшения……. Адара тряхнула головой. В этот момент, послышались хлопки, и голос Зайнап возвестил:

— Пора вставать. Встаем, встаем.

Домоправительница переходила из комнаты в комнату, поднимая с постели любительниц поспать подольше. Девушки сонные выходили из своих спален и брели куда-то, как заведенные солдатики.

Адара присоединилась к остальным. Вдруг, кто-то схватил ее за запястье. Она инстинктивно дернулась, вырвала руку, и уже хотела было нанести удар, но тут увидела возле себя Наталью. Последняя испугалась, отступила на шаг и в непонимании уставилась на новенькую обитательницу гарема.

— Прости. — Извинилась Адара. — Я не хотела. Так получилось.

— Ну, у тебя и реакция. — Восхитилась девушка.

Адара в ответ вяло улыбнулась.

— Ты такая грустная… — Начала было Наталья, но Адара перебила ее вопросом:

— Куда нас ведут?

— Принимать утреннюю ванну. Потом легкий завтрак и уроки танцев.

— Здесь что все по расписанию?

— Да. Диета, обязательные упражнения и уроки…..

— Ты давно здесь?

— Уже три месяца.

Они достигли просторной комнаты, в которой были расположены два неглубоких бассейна, с толстым слоем воздушной мыльной пеной на поверхности. Девушки со смехом плюхались в теплую воду, самостоятельно мылись, ополаскивались под душем, находящимся у стены, затем их натирали маслами евнухи. После чего одетые и довольные стекались в общий зал, где их уже ждали подносы с едой.

Адара с большим аппетитом поела, и вместе со всеми после завтрака отправились в танцкласс. Когда девушки рассыпались по залу, она сосчитала их. Получилось пятьдесят три человека, включая ее. Все они были разного возраста и типа, но все чем-то примечательны и по-своему красивы.

Заиграли музыканты — юноши, сидевшие на подушках в правом углу зала, и Адара увидела некрасивую низкорослую, но очень подвижную девушку, с огромной копной темных волос, собранных в толстенную косу.

— Здравствуйте красавицы. — Приветствовала она.

— Здравствуй Аниса. — Раздался хор голосов.

— Как спалось? — Спросила Аниса.

Ей ответили по-разному, кто хорошо, кто не очень. Она улыбнулась и, похлопав в ладоши, сообщила, что пора начинать.

— И так, как всегда небольшая разминка. Руки в стороны, колени немного согните и….

Разминка состояла из всевозможных изгибаний и вращений различных частей тела. Затем Аниса стала показывать новые движения, которые можно было использовать в танце, а ученицы повторяли за своей учительницей. Когда девушки выучили урок, Аниса предложив им самостоятельно подвигаться под музыку, заскользила между рядами, внимательно наблюдая за танцовщицами. Она корректировала их осанку, приободряла тех, у кого не очень получалось, и заново демонстрировала особо сложные движения.

Лучше всех танцевала Наталья. Ее пластичное тело извивалось, словно змея, а задорная улыбка заводила окружающих. Адара невольно залюбовалась и не заметила, как к ней подошла Аниса. Она положила руку ей на плечо и тихо произнесла:

— У тебя отлично получается. Тебе надо еще потренироваться, и будет не хуже чем у Натальи.

— Спасибо. — Ответила Адара.

Когда урок был окончен, все девушки с радостью побежали в общий зал и довольные погружали свои разгоряченные тела в бассейн, наполненный прохладной водой.

До обеда был получасовой отдых, который обитательницы гарема проводили по своему усмотрению. Адара села возле огромного во всю стену окна с толстым стеклом и оглядывала улицу. На территории явно шло благоустройство. Всюду валялся рабочий инвентарь, то тут, то там возвышались кучи земли, стояли тачки, лежали сложенные рядами кирпичи и доски. Клумбы с черной землей были взрыты и похожи на нефтяные пятна, разлитые по рыжему засыпанному песком двору. Печально качались большие деревья, а дальше был высокий кирпичный забор, с вышкой, прожекторами и вооруженной охраной. Она оглянулась в зал и в дальнем углу заметила камеру. «Да. Это роскошная тюрьма. Вот значит, где я оказалась. А вовсе не в маминой сказке» — подумала Адара и снова посмотрела на унылый двор. Она вспомнила Лейлу, оставшуюся в изоляторе, от этого ей стало грустно и пакостно.

В этот момент к ней опять подошла Наталья. Она села напротив и заговорила.

— Прости, что я навязываюсь. Но ты такая грустная. Тебе здесь не нравится?

Адара серьезно взглянула на нее и произнесла:

— Ну, если учесть, что мы находимся как бы в тюрьме, и нас скоро продадут, как скот, то….. Не очень. — Она криво усмехнулась.

— Пожалуй. — Не стала возражать Наталья. — Но возможно ты обзаведешься хорошим мужем и детьми. Гасан Бей не просто женщин продает. Он старается устроить их счастье.

— Я постараюсь в это поверить.

Они замолчали и вместе смотрели в окно. Вдруг Адара спросила:

— Как часто бывают торги?

— Когда как. В основном раз в три месяца. Гасан Бей считает, что женщин надо подготовить. Он говорит, что каждая женщина, как цветок, надо только дать ей распуститься, а не хватать ее своими не чищеными лапами.

— Красиво говорит. — Снова усмехнулась Адара.

— Ты зря расстраиваешься. Нам тут хорошо. А знаешь, какого в нижнем гареме?

— Где??? — Адара подумала, что ослышалась.

— В нижнем гареме.

— Здесь, что еще есть нижний гарем???

— Да.

Адара уже заинтересовано стала выспрашивать Наталью:

— И что там внизу? Как там? Ты была там?

— Однажды. Но только об этом никто не должен знать. Нас туда Ани водила. Меня и еще одну девушку. Ее сейчас уже нет здесь.

— Прости, кто водил?

— Ани — Аниса. Она сама из нижнего гарема. Ее охотники за женщинами Гасан Бею продали, и Гасан ее в нижний гарем поместил. А потом она очень хорошо научилась танцевать, и он ее оставил. Вот она нас как-то водила тайком. Там такие страшные девушки уууу.

— А как же камеры? Ты думаешь, вас не видели?

— А мы ходили, когда Гасана не было дома и под покрывалами.

— Думаешь, никто ему не сообщил? Скорее всего, он сам разрешил эту экскурсию.

— Не знаю. — Задумчиво протянула Наталья. — Возможно, ты права.

Зазвенел колокольчик, и в зале один за другим появились евнухи. Они принесли столики-подносы на маленьких ножках и поставили на пол друг за другом, таким образом, что получился один длинный стол, который затем стали заполнять овощами, фруктами, тушеным мясом, орехами, сыром, разными соусами, напитками и десертом, состоявшим из совсем крохотных пирожных и баночек с джемом.

Адара с удовольствием принялась есть мясо, запивая его, как оказалось потом, бокалом красного вина. Наталья села рядом с ней, и во время обеда продолжала повествования про ужасы нижнего гарема. О том, как там плохо кормят, и о том, что там нет такой роскоши, поскольку экономят на его обитательницах, каждую копейку.

После обеда следовал двухчасовой сон. Те, кто не хотел спать, могли послушать чтение евнуха или заняться своими делами. Адара и Наталья развалились возле бассейна, и не спеша разговаривали. Скоро к ним присоединилась веселая Алла. Вместе с Натальей, наперебой, они рассказывали Адаре разные истории из жизни гарема. Так, Адара узнала, что Гасан Бей, был кастрирован своим отцом, поскольку тот очень хотел сделать из него средство для добычи денег. Но мальчик сбежал от него и нашел богатого покровителя, благодаря которому потом занялся своим бизнесом. Что все охотники за женщинами в первую очередь идут показывать свой товар ему, поскольку тот очень щедро платит, за что-то стоящее. Что многие сами приходят к нему, надеясь выйти замуж, а не быть проданными в бордель. И что самый желанный жених — это Давид. При упоминании этого имени, Адара вздрогнула.

— Кто это? — Спросила она.

— Сразу видно, что ты не из этих мест. — Залепетала Алла. — Это единственный сын убитого Стаковского. Он так красив и мужественен, что все просто млеют, кто его видел, конечно.

— Хотя многим хватает слухов. — Вставила, весело улыбаясь, Наталья.

— Да, говорят, он так богат. — Рассказывала Алла. — Что спит прямо на бриллиантах.

Адара не смогла сдержать улыбку, и спросила:

— А не больно? Они, наверное, втыкаются….. в зад?

Все трое покатились со смеху, обращая на себя внимание остальных.

— Тсссс. Тсссс. — Успокаивала Наталья Адару и Аллу. А затем, когда подруги давясь от смеха, обратились к ней, продолжила рассказ Аллы. — В общем, он не имеет гарема и даже до сих пор не женат. Ани говорила, что он очень редко появляется на торгах, но никого не покупает, только если на время. А еще иногда он приезжает к Гасан Бею, и берет на ночь или на несколько дней девушку, но всегда шатенку, с серыми глазами. Так что у тебя есть все шансы выйти за него замуж. — Она посмотрела на Адару, которая при этих словах напряглась, перестала смеяться и серьезно ответила:

— Я учту это.

— Тебя это заинтересовало? — Поддразнила Алла.

— Конечно. Хочется же поспать на бриллиантах. — Так же весело ответила Адара.

Девушки снова рассмеялись.

Адара смеялась, а в душе чувствовала боль и слезы, в который раз вспомнив всех ушедших от нее близких людей. Она подумала, что выйти замуж за Стаковского, это единственный шанс отомстить за своих родителей. Но одновременно она не хотела никакой мести, только покоя. В этот момент Адара увидела перед собой худое лицо Лейлы, ее пустые глаза. «Как она там одна? — Пронеслось у нее в голове. — Все ли с ней в порядке?».

— Скажи, — обратилась она к Наталье, — можно как-то увидеть Гасан Бея?

— Зачем? — Спросила Наталья. — Хочешь попросить, чтобы он тебя Давиду сосватал? — Она засмеялась, но тут же осеклась под суровым взглядом подруги. — Не знаю, правда. Спроси у Зайнап.

Адара не говоря ни слова, поднялась, подошла к евнуху и шепнула ему что-то на ухо. Тот вышел на пару минут, а затем, вернувшись, позвал ее за собой. Удивленные подруги смотрели вслед Адаре. Когда она скрылась, Алла тихо сказала:

— Все-таки она странная. Может она действительно замуж захотела?

— Сомневаюсь. — Отозвалась Наталья. — Похоже, она что-то задумала.

Адару отвели на кухню, где Зайнап в этот момент распоряжалась по поводу полдника. Увидев ее, она повернулась со словами:

— Что тебе нужно дитя?

— Я не такое уж дитя. — С улыбкой возразила Адара. — Мне почти двадцать семь.

— Для меня ты дитя. Я старше и мудрее тебя. Говори, что хотела. Я занята.

— Мне необходимо видеть Гасан Бея.

— Зачем?

— Хочу попросить разрешения навещать Лейлу, которая …

— Не надо продолжать. Я поняла. Спрошу у Гасан Бея, обещаю. Это все?

Адара кивнула в ответ. Зайнап посмотрела на нее долгим внимательным взглядом, и, пообещав еще раз, что она все передаст хозяину, попросила идти к остальным.

Когда Адара вернулась в зал, там уже шли приготовления к полднику. Девушки потихоньку просыпались и разглядывали себя в многочисленные зеркала.

Подруги встретили Адару и засыпали ее вопросами.

— Куда ты ходила? — Вызнавала Наталья.

— К Гасан Бею? Он тебя принял? — С горящими от любопытства глазами, щебетала Алла.

— Отстаньте от меня. Это мое дело. — Спокойно ответила Адара.

— А я думала, что мы подруги. — Насупилась Наталья.

— Кто?! — Обидно засмеялась Адара. — Я вас сегодня во второй раз увидела.

Она смотрела на молчавших от растерянности девушек и поняла, что перегнула палку.

— Не обижайтесь, прошу вас. — Произнесла она. — Это правда, что я вас второй раз вижу. Надеюсь, что мы станем настоящими подругами, вы мне очень нравитесь. У меня никогда раньше не было подруг, только друзья-мальчишки. Но я очень прошу, не надо, никогда у меня ничего выпытывать, если я не хочу говорить об этом. Сейчас могу сказать. Мне хотелось бы навещать Лейлу, мы вместе с ней сидели взаперти.

При этих словах Наталья и Алла мгновенно перестали дуться и одновременно выпалили:

— Ты была в изоляторе???

— Да. Это комната называется так.

— Ты как Лейла хотела покончить с собой? — Шепотом поинтересовалась Алла.

— Нет.

— Тогда почему? — Спросила Наталья.

— Думаю, из-за того, что перед тем как меня поймали охотники, я успела нескольких из них отправить на тот свет.

В изумлении новоиспеченные подруги отступили на шаг. Они не могли поверить, что хрупкая девушка с грустными глазами, стоявшая перед ними, столь опасный хищник. Первой пришла в себя Наталья.

— Ты умеешь драться? — Снова спросила она.

— Немного. Друзья научили. — С грустью ответила Адара.

— Ты когда-нибудь расскажешь нам об этом? — Осторожно попросила Наталья.

— Когда перестанет болеть, тогда расскажу.

— Спасибо.

В этот момент всех позвали на полдник. Девушки снова сидели вместе, весело болтая и поглощая фрукты и чай. После этого были уроки рисования и вышивания, если кто-то хотел, то мог читать книги из библиотеки, которая находилась по соседству с большим залом.

Так проходили день за днем. Адара потеряла счет времени, и просто наслаждалась жизнью в гареме. Ее любимым временем провождения были уроки танцев и чтение книг, иногда она рисовала. Когда вечером девушки принимались танцевать или слушать евнуха, она предпочитала наблюдать со стороны или читать в библиотеке. Подруги ей не надоедали и были очень рады, если она присоединялась к ним. На ее просьбу навещать Лейлу, ответа пока не было, и она не напоминала об этом Зайнап, а просто ждала.

В один из дней, ближе к ужину, она сидела у окна в библиотеке и вдруг заметила на улице полного невысокого мужчину во всем белом, с головой покрытой куфией. Он шел не спеша рядом с Зайнап, за ними следовали евнухи и рабочие в грязной одежде. Мужчина махал руками, обсуждал что-то с Зайнап, а затем диктовал одному из евнухов. Адара поняла, что видит Гасан Бея. Он был средних лет, с гладкой ровной кожей, небольшой полукруглой бородкой и усами рыжеватого цвета. Движения у него были мягкими и плавными, как у женщины, и она вспомнила, что он такой же евнух, как и его подчиненные.

— Адара, Адара! — Послышался за спиной голос Натальи.

Адара развернулась.

— Идем скорее, там принесли вкуснейшее вино. — Наталья схватила подругу за руку и потянула за собой.

— Это в честь чего вкуснейшее вино? — Поинтересовалась на ходу Адара.

— У Зайнап день рождение. И Гасан Бей решил угостить всех вином из личных запасов, а оно у него отменное.

Наталья притащила Адару в общий зал и усадила за длинный стол, который, как обычно был собран из подносов с ножками. На столе уже стояли вазы с редкими фруктами, блюда из птицы, всевозможные салаты и легкие закуски, а самое главное большие кувшины с вином.

Один из евнухов налил Адаре в бокал красного вина. Она вопросительно взглянула на Наталью.

— Да, да. Это то самое. — Подтвердила подруга.

Адара улыбнулась, сделала несколько глотков, и ощутила теплую волну, пробежавшую внутри тела и накрывшую ее с головой. Она осмотрелась по сторонам и увидела точно таких же разгоряченных вином, смеющихся молодых женщин.

На пороге зала появилась Зайнап, которую встретили всеобщим радостным возгласом. Почти все девушки наперебой целовали и поздравляли ее. Те, кому было лень вставать или, те, кто был слишком сдержан, поздравляли с места. Вслед за Зайнап появился сам Гасан Бей, его встретили с не меньшим восторгом. Многие обитательницы гарема облепили своего хозяина, и, перебивая друг друга, что-то говорили ему.

— Что они так радуются? — Спросила Адара у Натальи.

— Они не радуются. — Пояснила подруга. — Они просят.

Адара посмотрела на Зайнап, та покачала головой в ответ.

«Значит пока не надо подходить со своей просьбой о Лейле. Хорошо. Подождем».

После длинных тостов, речей и обильных возлияний, Гасан Бей удалился к себе, за ним последовала Зайнап. Стол разобрали, оставив лишь несколько столиков, на которых продолжали стоять кувшины с вином и фруктами. Раскурили благовония, принесли кальяны, и приглушили свет так, что в зале воцарился приятный полумрак. Евнухи наигрывали приятную мелодию, и некоторые девушки принялись танцевать. Они танцевали медленно, словно во сне. Их тела расслабленные вином, приобрели необыкновенную гибкость и грацию. Те, кто, кое-как танцевал на уроках, вдруг преобразились.

Алла протянула Адаре трубку кальяна. Она затянулась и раскашлялась. Подруги рассмеялись.

— Не так сильно. Аккуратнее. — Посоветовала Наталья и поинтересовалась: — Ты что в первый раз куришь?

Адара кивнула, вытирая проступившие слезы.

— Понятно. Учти там не совсем табак.

— А что там?

— Легкий наркотик. Не знаю, как называется. — Говорила Наталья, а в глазах у Адары все поплыло. Она почувствовала, как ее тело становится невесомым.

В этот момент несколько девушек обратились к Наталье.

— Наташа потанцуй для нас! — Умоляли с разных сторон голоса.

Наталья, подчинившись, встала и с необыкновенным изяществом вышла в образовавшийся круг. Она выписывала фигуры руками в воздухе, ее открытый живот перетекал плавными волнами, грудь то вздымалась, то опускалась. Это был медленный, напоенный негой, танец.

Адара любовалась подругой, между тем мысли ее были далеко. Она вдруг как будто протрезвела и вновь вернулась в прошлое. С необыкновенной ясностью она увидела своих родителей, только не мертвых, а живых, смеющихся, крутящихся в радостном танце и зовущих ее, маленькую Адару. Затем она увидела приемных родителей, берег у реки, Сашку, Рафика, Мишку. Они, как цветные картинки из детских книг, проплывали у нее перед глазами, смеясь и призывая Адару к себе.

Она очнулась и увидела перед собой Наталью, которая тянула ее за руку в круг.

— Идем! Идем! — Радостно звала подруга.

Адара улыбнулась, и безумное веселье обуяло ее: «Провались оно все! Есть здесь и сейчас! А потом я найду, как отомстить своим врагам. У меня есть жизнь и сила. И я могу бежать. Беги, беги Адара!»

С этими мыслями, хохоча, она вышла навстречу Наталье. Ритм танца все убыстрялся, и это еще больше развеселило ее. Она не уступала Наталье не в чем. Не смотря на то, что Адара не обладала пышными формами своей подруги, ее потрясающая пластика и динамика движений, компенсировала все. Адара улавливала каждый такт, каждую ноту, малейшее изменение ритма. Их тела сплелись в одно целое. Они, то двигались под музыку единой волной, то отсчитывали удары бубна бедрами. Их волосы, разметавшиеся по плечам, переплетались в танце, прекрасные светлые локоны Натальи и темные в полумраке прямые волосы Адары. Адара видела их танцующие отражения в многочисленных зеркалах, и это возбуждало ее. Наталья с такой же страстью смотрела на свою подругу, ее лицо покрылось румянцем, а глаза весело блестели. Белое и черное, лед и пламя, две противоположности соединились в одно. Они не замечали ничего, извиваясь в страстном танце. Окружающие восхищенно застыли, глядя на великолепный танец. Поэтому никто не видел, как один из евнухов, главный поверенный в делах Гасан Бея, кинулся к своему хозяину, чтобы рассказать о происходящем. Торговец включил монитор у себя в кабинете и с огромным интересом наблюдал. Он был очень доволен и счастлив. Без перерыва поглаживая себя по бороде, он то и дело вскакивал с места и восклицал:

— Не продешевил. Алмаз, алмаз! Вот что значит распустившийся цветок, но найти его не так-то просто, а заставить раскрыться еще тяжелее.

Гасан Бей подошел к пульту на столе и нажав на кнопку, спросил:

— Маруф, ты пишешь это?

— Конечно хозяин. С самого начала. — Послышался ответ из динамика.

— Отлично. — Гасан снова нажал на кнопку и обратился к своему помощнику. — Завтра же размноженную запись отправь с курьерами нашим клиентам. Список я составлю.

Он ненадолго задумался, глядя на евнуха, с подобострастием ожидавшего его приказов, затем заговорил:

— Думаю, надо отправить запись Стаковскому тоже.

— О да. — Понимающе закивал евнух. — Он богатый клиент.

— Нет, дело не в этом. Раз уж он так питает слабость к сероглазым шатенкам, то кто знает…… А? — Весело обратился Гасан Бей к помощнику.

Тот только улыбнулся в ответ. Торговец снова уставился на монитор, где в танце продолжали извиваться две молодые женщины. Наконец ритм музыки достиг апогея, Адара отделившись от Натальи, подняла над головой сцепленные руки и закрутилась всем телом, совершая немыслимые по скорости обороты. Каждая мышца ее живота, груди, рук двигалась. Наталья отпряла в восторге и изумлении. Никто не ожидал такого от всегда находившейся в тени Адары. А она, танцуя, вспомнила свою мать, вспомнила, как в детстве та танцевала для отца на праздниках. Как точно так же, как сейчас Адара, крутилась она, извиваясь всем телом. На высокой ноте оборвалась музыка, Адара замерла, запрокинув голову и раскинув руки. На минуту в зале наступила гробовая тишина, а потом отовсюду посыпались восхищенные возгласы, хлопки, некоторые девушки потянулись с объятиями и поцелуями. Адара, опустошенная танцем, только улыбалась и проталкивалась к Наталье. Вместе они опустились на подушки рядом с Аллой и принялись жадно пить воду, принесенную евнухом.

Вскоре Зайнап позвала всех в ванну, после чего девушки отправились спать. Адара легла в постель, но долго не могла уснуть. Она смотрела перед собой, как вдруг занавес скользнул в сторону, и она увидела Наталью, которая осторожно пробралась к ней в кровать.

— Я к тебе. Не возражаешь? — Прошептала она.

— Что тебе нужно? — Адара насторожилась, увидев горящие глаза подруги.

— Не пугайся. — Ответила со смехом Наталья. — Меня девушки не интересуют. Я поболтать. Где ты научилась так танцевать? Ты не говорила, что умеешь так.

— Я не знала. Честно. Это, наверное, действие наркотика.

— Наркотик или нет, но танцуешь ты просто прекрасно. До этого я была вне конкуренции.

— Что, зарежешь меня во сне? — Пошутила Адара.

— Дура. — Обиделась Наталья.

— Я шучу. Юмор такой. А вообще ты и сейчас вне конкуренции. Ты очень красивая.

— Спасибо. Можно я полежу с тобой немного и поговорю. Ты же все равно не спишь.

— Можно. О чем хочешь поговорить?

— Не знаю. Можешь рассказать о себе? Хоть немного. — Попросила Наталья.

— Попробую. Но это очень длинно. Может, какой-нибудь отрезок жизни?

— Расскажи, как ты попала сюда.

— Хорошо. — Согласилась Адара и рассказала Наталье, как убили ее приемных родителей, как ее предали, и она обуреваемая местью, приехала в этот город, где потеряла последнего близкого и любимого ею человека. Как ее ловили, и как она несколько дней провела взаперти, связанная, с Лейлой. Когда Адара закончила, то увидела, что в глазах Натальи блестят слезы.

— Прости. Я не знала, что ты столько пережила. Это ужасно.

— Забудь.

— У меня все проще. — Продолжала Наталья. — Меня сюда бабушка отдала. Она уже старенькая и сил искать мне жениха у нее не было. Она очень за меня боялась. Гасан Бей хорошо ей заплатил и обещал устроить мою судьбу, как нельзя лучше. Иногда она приходит навещать меня. Я не знала, что вокруг может происходить такое.

Обуреваемая чувствами Наталья вскочила на колени, и с горящим взором уставилась на Адару.

— Пообещай мне, что когда я выйду замуж и ты…. Ну, в общем, мы останемся подругами, и ты будешь навещать меня. Обещаешь?

Адара улыбнулась и ответила:

— Обещаю.

В темноте Наталья не могла разглядеть ту грусть, которая в тот момент отражалась в глазах Адары.

На следующий день, все шло своим ходом. Утренние ванны, уроки танцев, обед, сон и так далее. Но в воздухе, как будто что-то неуловимо изменилось. Адара чувствовала, как за ней постоянно наблюдают. Однажды, когда она проходила из общего зала в библиотеку, она остановилась пред зеркалом, чтобы рассмотреть свое отражение. Она увидела, как изменилось ее тело. Оно уже не принадлежало девочке-подростку. На нее смотрела молодая женщина, с небольшой грудью, развитой грудной клеткой, красивыми руками, тонкой талией и круглыми бедрами. Только глаза остались совсем такими же, как в детстве, они были грустными, серьезными, живыми, серые с металлическим отливом — это были глаза ее матери. Пока Адара разглядывала себя в зеркало, она заметила, как за спиной из-за занавески выглядывает чье-то лицо. Она резко развернулась, но уловила лишь колыхание ткани. Адара была почти уверенна, что это был сам Гасан Бей.

Вскоре стало известно, что через неделю назначены торги, и всех девушек, которые предназначались на продажу, начали усиленно приготавливать. Им шили одежды, умащивали тела и подбирали прически и украшения. Поскольку ожидали Стаковского, то некоторым женщинам с серыми глазами перекрасили волосы в светло-коричневый цвет, чтобы Адара была не единственная на этих торгах, и было бы ощущение разнообразия. Все находились в определенном возбуждении. Некоторые девушки начинали ссориться между собой из-за нарядов, а иногда доходило даже до драки, но Зайнап строгим взглядом и крепкими руками разнимала дерущихся девиц.

Адара же испытывала непонятное беспокойство. Она словно забыла что-то сделать и не как не могла вспомнить, что именно. Она покорно исполняла все, что ей говорили, принимала участие в примерках, учила танцы для будущего мужа, между тем, как мысли ее были далеко. И вот однажды когда она ждала своей очереди на подбор прически и от нечего делать смотрела в окно, выходящее на центральный двор, она увидела, как два евнуха вынесли из дома на носилках, что-то завернутое в черный мешок, погрузили в фургон, и тот уехал. У Адары сжалось сердце. Она встала и направилась к Зайнап, которая в это время в соседней комнате выбирала наряд для Натальи. Адара решительным шагом вошла внутрь и с суровым видом уставилась на домоправительницу, буквально съедая ее глазами.

Все замерли, а Зайнап спокойным голосом поинтересовалась, что ей нужно.

— Хочу видеть Лейлу. — Потребовала Адара.

— Это невозможно. — Ответила та, между тем губы ее сжались.

— Почему?

Зайнап молчала.

— Потому что она умерла, да?

Адара тяжело дышала, грудь ее готова была разорваться от сдерживаемых слез и ненависти ко всему на свете.

Зайнап посмотрела в глаза Адаре и произнесла:

— Идем со мной.

Она вышла. Адара последовала за ней. Домоправительница привела ее в комнату, где обычно кормили Лейлу, потом открыла дверь в ванну. На полу, в луже крови валялись осколки зеркала, висевшего когда-то над умывальником, вокруг были отпечатки ног.

Адара застыла на месте.

Зайнап тихо рассказывала:

— Ей стало лучше, и ей позволили самой ходить в туалет, хотя со связанными руками. Она разбила головой зеркало, затем об выпирающий осколок, оставшийся на основании, изрезала себе висок и шею. Когда евнухи прибежали на звук разбитого стекла, она уже истекала кровью. Смерть была почти мгновенной.

Адара молчала. Она посмотрела себе под ноги и увидела, как пол, состоящий из черно-белых плит начал дребезжать. Вдруг, одна плита сдвинулась чуть в сторону и провалилась, за ней последовала другая, за ней третья. Адара крепко зажмурила, а потом открыла глаза — пол был на месте. Она медленно развернулась и отправилась обратно в комнату для примерок. Вокруг была сплошная тишина, будто во сне. Все куда-то исчезло, ни смеха, ни плеска воды, ничего. Она вошла внутрь и опустилась на ковер.

К ней тут же подбежала Наталья.

— Адара, что с тобой? — Позвала она подругу. — Адара! Зайнап, Зайнап, иди сюда. — Кричала Наталья.

На крик прибежала Зайнап и несколько евнухов. Они отвели Адару в спальню и, напоив ее отваром из трав и меда, уложили в постель. Наталья и еще два евнуха остались рядом с ней.

Адара никогда не падала в обморок и не плакала, за исключением тех случаев, когда была уверенна, что ее никто не видит. Но смерть ее случайной сокамерницы привела ее в какое-то оцепенение, словно этот факт явился последним ударом молота по сердцу, которые все наносила и наносила жизнь, пытаясь раздробить хрупкий орган на куски. Адаре казалось, что вся она рассыпались на миллиарды осколков. Она не хотела ничего. Ей не было физически плохо, не кружилась голова, но сон и оцепенение сковали ее всю. Вокруг происходила какая-то жизнь, мелькали лица людей, что-то обеспокоено щебетали приходящие навестить ее девушки, ей всовывали в рот какую-то еду, но все это было как будто не с ней. Адара приходила более-менее в себя только по ночам, когда вокруг не было никого, и луна или свет уличных фонарей, заглядывали в окно.

На третью ночь своего оцепенения, когда Адара лежала в постели, глядя сквозь стекло на качающееся дерево, она услышала рядом со своей комнатой, куда ее поместили отдельно ото всех, тихий шепоток переругивающихся людей. Она тут же узнала голос Зайнап, а вот второй был ей знаком, но она никак не могла опознать его.

— Если вы повезете ее в таком виде, она умрет у вас по дороге. — Доказывал голос Зайнап.

— Не умрет. — Жестко возражал второй голос.

— Что наркотой ее напичкаете?

— Не знаю. Но торги состояться. Я уже всем разослал приглашения и запись.

— Да какой она сейчас товар. Она еле на ногах стоит.

— Твоя задача поставить ее на ноги к выходным Зайнап. — Жестоко, повышая тон, приказал второй голос. — Мне все равно, как ты это сделаешь. Но я жду Стаковского и не хочу, чтобы меня закопали совочками в моем же саду. Она будет на торгах или ты оставшуюся жизнь проведешь в дешевом борделе в роли бон-бон.

За дверью повисла тишина, после чего голос Зайнап тихо сказал:

— Хорошо Гасан бей, она будет готова.

Торги

И Адара была готова. В прекрасный солнечный день конца лета, день назначенных торгов, она, как и все двадцать девять девушек, вышла из дома и села в один из длинных белых автомобилей вместе с остальными. Наталья пристроилась рядом с ней и всю дорогу пыталась отвлечь ее разговорами. Та, молча, слушала подругу, изучая дорогу за толстым темным стеклом машины, или разглядывала наряды обитательниц гарема предназначенных для продажи. Все они имели яркие одежды из тонких тканей, искусный макияж, прически, украшения, одним словом все, чтобы подчеркнуть прелести каждой. Осмотрев себя, она обнаружила, что стала единственной обладательницей темных тонов. Ее одели в шаровары из полупрозрачной черной материи, вышитой серебром по низу, того же цвета лиф и сандалии. Поверх была серебристая туника из воздушной ткани, без рукавов, скрепленная на плечах заколками с черными камнями. Волосы были распущены и украшены серебряной нитью, обвитой вокруг головы. Одеяние оказалось более чем скромным, но Адара была удовлетворена и понадеялась, что оно будет привлекать к ней меньше всего внимания.

Она даже не представляла, сколько нервов стоило Гасан бею нарядить ее. Поскольку вид у Адары был болезненный и печальный, никакие разноцветные одежды не шли ей. Напротив, они только подчеркивали ее бледное лицо, горящие глаза и темные круги под ними. В результате Гасан бей, впервые решился облачить свой товар в черное, немного разбавив серебром. Однако когда он увидел Адару полностью одетой и слегка накрашенной, он остался доволен, так как этот скромный наряд весьма подходил ее серьезному лицу и выгодно выделял Адару среди прочих девушек. Но про себя Гасан бей подумал: «все на свадьбу, одна на похороны. Как бы не решили, что она больна или, еще хуже — при смерти». Торговец ненавидел черный цвет.

В результате недолгой поездки кавалькада из пяти машин достигла загородного дома Гасан бея, который находился на западе, недалеко от бывшего МКАД. Именно там обычно проводились торги. Дом был длинным, одноэтажным и напоминал зал для фехтования, из-за огромного свободного пространства, малого количества комнат и окон во всю стену, прикрытых деревянными жалюзи. В темном прохладном зале, куда вбегали девушки, прячась от испепеляющего солнца, прямо посередине красовался фонтан из белого камня с потрясающе холодной водой. Красавицы весело болтая, располагались на мягких коврах возле него, а Зайнап с евнухами переходила от одной девушки к другой и поправляла их наряды, макияж и прически.

В небольшом саду возле дома, с высокими старыми деревьями и кустарниками, уже шли приготовления к торгам. Растягивали навес, расставляли стулья, столы, напитки и легкую еду.

Через полчаса начали прибывать первые покупатели.

Любопытные, трепещущие в ожидании своего будущего, молодые женщины осторожно выглядывали сквозь жалюзи и обсуждали прибывших. Адара и Наталья стояли чуть в стороне и тоже подглядывали за приехавшими мужчинами.

— Вон тот. Видишь? — Показывала Наталья на невысокого плотного человека в белых шортах чуть ниже колен и разноцветной рубашке.

— Да. — Адара утвердительно кивнула.

— Это владелец редакции «Центр», которая выпускает газету с таким же названием. Еще у них там журналы всякие. Он не очень богат, и его принимают только из-за его известности, хотя иногда он покупает себе женщин здесь, но в основном, только оставшихся, которых больше никто не пожелал купить. Говорят у него оооочень большой гарем, но сам он очень ммммм…, — Наталья остановилась, подбирая нужное слово, — мерзкий. Он плохо обращается с женщинами и часто, когда ему не хватает денег, перепродает их. Может даже охотникам за женщинами продать.

— Ты откуда знаешь? — Спросила Адара.

— Помнишь Леонор? Ну такая, с коричневыми волосами и круглым лицом, очень любила всегда в голубом ходить.

— Нет. Не помню. — Честно призналась Адара.

— Ну и ладно. В общем, этот тип купил ее на торгах прошлым летом. Почти год она провела у него в гареме, а потом он проигрался и стал распродавать свой гарем, чтобы расплатиться за долги. Ей повезло. Ее за половину той суммы, которую заплатил за нее этот урод, согласился взять обратно Гасан бей. Остальные, кто пошел в счет погашения долга, тем, кому он проиграл, кого он продал охотникам, чтобы разжиться деньгами.

Адара внимательно рассматривала «мерзкого человека», его изнеженное несколько капризное лицо, загорелую кожу и редкие каштановые волосы, блестящие на солнце. Вдруг к нему подошел еще один мужчина, выше его на целых две головы, худой и жилистый.

— А это кто? — Поинтересовалась Адара у подруги.

— Не знаю. В первый раз его вижу.

— Это конкурент Гасан бея, Касим Павлухин. — Неожиданно ответил голос за спиной.

Наталья и Адара обернулись. Около них стояла одна из девушек, которая незаметно присоединилась к их маленькой компании. Ее звали Ирида. Она была очень красивой, но невероятно отталкивающей, и никто не мог объяснить почему. Уже несколько раз она попадала в руки Гасан бея и все никак не могла найти удачную партию. Ее покупали, перепродавали, обменивали и сдавали обратно, как бракованный товар. Но Гасан бей не оставлял надежды окончательно продать ее или снова получить определенное количество денег, а затем вновь увидеть ее в своем гареме. Именно поэтому Ирида была самой осведомленной женщиной в Центре по части мужчин.

Наталья, обрадовавшись новой собеседнице, выспрашивала:

— Ты была у него в гареме?

— Да. Один раз.

— И как там?

— Свинарник. Это что-то типа «нижнего гарема» у Гасана только хуже. Там только второсортный товар. Женщины до сорока там большая редкость. А если попадаются красавицы, то он не выделяет их отдельно. Точно также кормит и содержит, как скот. В результате они у него скоро превращаются в таких же не мытых и страшных.

Рассказывая все это, Ирида почти не двигалась, а ее лицо не выражало ни одной эмоции, только губы слегка кривились, выдавая ее отношение к пережитому когда-то. Со стороны она выглядела, словно высокомерная глупая кукла, повествующая о своих похождениях. Пока Адара наблюдала за Иридой, она поняла, почему та всех отталкивает. Ей тоже больше не хотелось смотреть на нее, она отвернулась к окну, разглядывая подъехавший длинный автомобиль в сопровождении еще двух уже нормального размера машин. Из него выгрузился невысокий полный человек в белом балахоне, с головой покрытой куфией и огромными переливающимися на солнце перстнями. Люди из двух других машин окружили человека в белом, один из них раскрыл зонт над своим хозяином, и они не спеша двинулись к навесу.

На встречу, расплываясь в улыбке, из дома вышел Гасан бей и приветствовал гостя.

— А это кто? — Снова поинтересовалась Адара.

— Это Муса. — Сообщила Ирида. — Вот уж кого бы я точно хотела оказаться в гареме. Но он даже не обращает на меня внимания. Любит сочных женщин. — Она усмехнулась и зло добавила в адрес Адары: — так что тебе тоже не грозит попасть к нему.

Адара повернула голову, взглянула на Ириду своими холодными металлическими глазами и спокойно произнесла:

— Я не хочу к нему в гарем.

— И правильно делаешь. Лучше оставить напрасные надежды. — Высокомерная девушка снова усмехнулась, считая, что достаточно унизила и оскорбила самолюбие соперницы.

— Какая ты злобная Ирида. — Неожиданно вспыхнула Наталья. — Что за радость говорить всем гадости? Неудивительно, что тебя все возвращают назад. — Она вдруг замолчала и уставилась в глаза собеседнице, решив, что обидела ее. Но Ирида была абсолютно равнодушна, она хмыкнула, повела плечом, развернулась и медленно удалилась в сторону другой группы девушек, всем своим видом демонстрируя, что Адара и Наталья более не достойны ее общества.

Наталья провожала ее недобрым взглядом.

— Ненавижу ее. — Тихо сказала она, когда та отошла на достаточное расстояние от них. — Злобная дура. Если бы не ее большие карие глаза, ровная мраморная кожа и правильные черты лица ее сослали бы в нижний гарем.

В этот момент ударил гонг, оповещая, что торги начинаются. Все оживились. Вошел Гасан бей и сам лично осмотрел в последний раз свой товар. Потом состроил девушек в таком порядке, чтобы, как можно выгоднее обратить внимание на каждую. В результате Адаре предназначалось первой выходить из дома, а затем стоять с краю выстроенной шеренги. Наталью он поставил недалеко от Адары, с тем умыслом чтобы, те, кто видел запись танца, заметив одну, непременно углядели бы и вторую. Гасан бей скомандовал: «Выход», и в сопровождении евнухов, которые в этот день тоже имели более яркие праздничные наряды, девушки потянулись из дома под навес.

Увидев выходящих красавиц, мужчины оживленно загудели, обсуждая особо приглянувшихся, а девушки, выстроившись в линию, смущенно поглядывали в их сторону, не произвольно улыбаясь.

Адара стояла, и прямо, без тени улыбки, серьезными глазами наблюдала за покупателями. В результате, многие из тех, кто обращал на нее внимание, тушевались под ее взглядом и отворачивались, предпочитая рассматривать других. Заметив это, Гасан бей не на шутку обеспокоился, что своим поведением, Адара отпугнет от себя всех выгодных клиентов, но поскольку поделать он ничего не мог, то настроение его несколько испортилось. Однако он значительно повеселел, когда Муса без всяких предисловий заявил, что он видел запись, приехал за Натальей и готов дать за нее полтора миллиона. Наталья при этом раскраснелась и с чувством превосходства посмотрела на Ириду, которой выделили место, через две девушки от нее.

— Я дам два миллиона. — Послышался неприятный резкий голос.

Все обратились в сторону говорившего. Это был Касим. Он всегда посещал торги своего конкурента, но крайне редко платил большие суммы, только в том случае, если на его взгляд, это было что-то стоящее. Чаще он скупал девушек, которые никому не были нужны, стараясь как можно меньше тратить на их приобретение и дальнейшее содержание. Касим не любил женщин, почитая их за скот пригодный для секса и добычи денег, и не стесняясь, демонстрировал всем своим видом свое отношение всегда и везде. Сам он в прошлом был охотником за женщинами, и слыл самым жестоким и предприимчивым. Он вырезал целые поселения, чтобы заполучить нужный товар, похищал, обманывал и, наконец, благодаря своей бесчеловечности и нечестности сделал состояние, которое тратил на выпивку. Пил он сильно, пропивая много денег, временами впадая в горячку. Лицо его худое, вытянутое и скуластое, было коричнево-желтым от пьянства, с кривыми вечно темными зубами, а одеяние напоминало одежду охотников. Такой же грязный серо-коричневый балахон, заправленный в широкие штаны по щиколотку и жесткие кожаные сандалии. Вообще выглядел он неопрятно, и вызывал подсознательный страх и омерзение у всех женщин, которые не безосновательно подозревали, что он не просто плохо обращается с обитательницами своего гарема, но даже поколачивает их. В результате, когда он объявил цену в два миллиона, Наталья испугавшись, что Муса не захочет торговаться, побледнела как полотно.

Но Муса смерив Касима взглядом, объявил:

— Два сто!

Наталья улыбнулась и порозовела.

Но Касим не уступал:

— Два двести.

Наталья снова побледнела.

— Два триста. — Объявил Муса. Он не любил разбрасываться деньгами и поэтому поднимал планку постепенно, испытывая противника и в тоже время экономя свои средства.

— Два четыреста. — Была цена Касима.

— Два пятьсот. — Муса, хитро прищурившись, смотрел на притихшего соперника.

Несмотря на то, что Касим не видел записи танцующих девушек (Гасан бей разослал их только избранным своим клиентам, которые, по его мнению, могли оценить «настоящий цветок»), ему очень хотелось заполучить Наталью, но он не был готов платить больше определенной суммы. В результате, поскрежетав зубами, Касим нехотя вымолвил:

— Твоя.

Когда соперник сдался, Муса удовлетворенно улыбнулся и приказал своему помощнику отсчитать деньги. К нему подвели Наталью, она была на полголовы выше своего нового хозяина. Он внимательно оглядел свое приобретение и, оставшись весьма довольным, нежно погладил Наталью по щеке и приказал посадить ее в машину. Затем Муса повернулся к Гасан бею и негромко сказал:

— Раз я купил одну, то, наверное, стоит купить и вторую, а? «Лед и пламя», так ты назвал запись?

Торговец в очередной раз расплылся в улыбке и указал на Адару. Она поняла, что речь зашла о ней, и ее выражение лица сделалось жестким и неприязненным. Муса увидевший это, недоуменно взглянул на продавца и протянул:

— Действительно лед. Надеюсь, оттает. Дам за нее один миллион.

Больше никто не хотел торговаться за Адару, которая, оправдывая опасения Гасан бея, отпугивала всех своим взглядом. К счастью, и неопрятный жестокий Касим не заинтересовался легкой добычей, считая ее слишком худой и болезненной.

Гасан бей напрягся. Ему очень не хотелось так дешево продавать Адару, но ее поведение и грустные горящие глаза все портили. Более того, он подозревал, что она вряд ли «оттает». Торговец предусмотрительно утаил тот факт, что прежде чем Адару, наконец, схватили охотники за женщинами, она отправила на тот свет троих, а двоих успела серьезно ранить, и что охотники, избавляясь от нее, просили быть «поосторожнее с этой чертовкой». Именно поэтому, он долго держал ее в изоляторе. Так что, поразмыслив и смирившись с тем, что он не найдет лучшего покупателя на Адару, тем более, что надежда на приезд Стаковского не оправдалась, Гасан бей решил продать ее Мусе. Но когда он уже хотел вымолвить «Согласен», все услышали звук приближавшихся машин.

Их было три, черных сверкающих автомобиля. Они почти бесшумно, за исключением шуршания колес по сухой траве, въехали на парковку и остановились. Из машин появились люди в черных костюмах, примерно одинокого роста, атлетического сложения и весьма не дурны собой. Было видно, что их специально отбирали. Они выстроились в линию и внимательно смотрели в сторону притихшей толпы.

Все замерли в почтительном ожидании. Стаковский приехал.

Он вышел из автомобиля, сам открыв заднюю дверь, одетый, как и его охрана в черный, но только отлично скроенный дорогой, костюм. Высокого роста, широкоплечий, подтянутый, выгодно отличающийся от своих людей совершенными пропорциями тела и отсутствием перекаченных мышц. Его темно-коричневые волосы, переходящие почти в черный цвет, были приглажены, открывая красивое лицо с широким лбом, волевым подбородком, тонкими губами и прямым носом. Когда он шел, то невыразимое спокойствие и хищность сквозили в каждом его движении. Впечатление усугубляли его потрясающие глаза желто-медового цвета. Но при всей своей хищности, он не имел тех жестких и резких черт отца, больше напоминая свободного барса, чем опасного волка. В окружении двух человек он направился к Гасан бею и Мусе. Остальные люди из охраны остались стоять у машин, показывая всем своим видом, что они на чеку.

Когда на горизонте появился Стаковский, торговец возликовал, он нутром почувствовал, что тот приехал за Адарой. Муса же напротив, был очень раздосадован, предвидя, что выгодная покупка сорвется, поэтому, пока Стаковский выходил из машины и шел к ним, он в нетерпении шепнул Гасан бею: «полторы», но последний сделал вид, что не услышал.

Стаковский подошел, чуть кивнув головой Мусе в знак приветствия.

— Здравствуй Давид. — Уже совсем расстроившись и не скрывая своего недовольства, поздоровался Муса.

— Здравствуйте господин Стаковский. — Едва сдерживаясь от радости, пропел Гасан бей. — Очень приятно, что Вы, наконец, снова нас посетили. Видели запись?

— Поэтому я здесь. — Слегка улыбаясь, ответил Стаковский. — Позволите? — Спросил он у торговца, полу оборачиваясь к женщинам.

— Конечно, конечно, можете выбирать любую.

Стаковский, не дожидаясь ответа, направился к вытянувшемуся ряду красавиц.

Он не спеша переходил от одной к другой, пристально разглядывая их своими медовыми глазами. Лицо его было абсолютно спокойным, только едва заметная улыбка скользила на его тонких губах. Когда он останавливался перед какой-нибудь из особо понравившихся ему женщин, то та замирала и, вся трепеща, словно птичка, опускала глаза, не в силах выдержать его взгляда. Каждая из стоящих в ряду, мечтала быть проданной именно ему. Все вокруг замерло в гробовом молчании, и только порой слышны были томные вздохи женщин, от которых отходил Давид Стаковский.

Когда Адара увидела приближавшиеся машины, то она сразу поняла, что это убийца ее матери. Она как можно ниже опустила голову и осторожно, из под упавших на лицо волос, разглядывала подходившего Давида. Да, маленький мальчик вырос и превратился в настоящего красавца. Но воспоминания Адары о гибели ее семьи были слишком сильны, и если все присутствующие женщины желали быть проданными Стаковскому, то Адара хотела одного — провалиться сквозь землю.

Он сделал еще шаг в ее сторону и подошел к девушке с серыми глазами и волосами, выкрашенными в коричневый цвет, которая стояла через одну от Адары. Стаковский остановился и девушка замерла. Адара лихорадочно твердила про себя: «Только бы он подумал, что это я, только бы он подумал, что это я…».

Прошло около минуты, и послышался женский вздох. Стаковский сделал последний шаг. Теперь он был совсем рядом. Адара так низко опустила голову, что могла разглядеть только свои стопы и немного пространства вокруг них. Она застыла и почти перестала дышать, как будто дыхание могло ее выдать. Она почувствовала тонкий едва уловимый запах духов и увидела носки двух черных мужских туфель, остановившихся напротив нее. Адара не поднимала головы.

За спиной Стаковского послышался неодобрительный гул. Ни одна из женщин никогда не вела себя так оскорбительно, и было бы по отношению к кому, к самому Стаковскому, которому, все знали, никто не смел сказать: «Нет». Гасан бей не выдержав, направился в сторону Адары, намереваясь силой поднять голову упрямой девушке, но Давид остановил его жестом руки.

Наступила почти осязаемая тишина. Адара услышала едва различимое позвякивание, и прямо у ее ног, на сухую траву, упал серебряный медальон в виде дельфина. Медальон был раскрыт, и с фотографии запрятанной внутри, глядела маленькая серьезная девочка с белым воротничком и светло-коричневыми с золотым волосами. У нее были серые с металлическим блеском глаза, это были глаза Адары. Она в оцепенении смотрела на медальон своей матери. Вдруг, совсем рядом, раздался властный насмешливый голос, который давно искал ее и, наконец, нашел:

— Здравствуй Адара.

Она вскинула голову и взглядом полным ненависти уставилась на Давида. Она видела его красивое невозмутимое лицо, легкую улыбку уверенного в себе человека и вспомнила, как в детстве, он схватил ее за руку, желая забрать от родителей. Адара напряглась, вся превратившись в стальной клинок, и в любой момент готовая к прыжку. Между медовыми глазами Давида и серыми металлическими глазами Адары, казалось, проскакивали искры, а воздух вокруг был наэлектризован до предела. Она сжала кулаки, и Давид, заметивший это, перестал улыбаться, его лицо стало серьезным. Он смотрел на нее печальными глазами, словно изучая и пытаясь проникнуть сквозь металлический блеск глаз в самое сердце.

Гасан бея затрясло от напряжения, его голова разрывалась от дурных мыслей, а сердце бешено колотилось от страха. Он хотел было извиниться перед Стаковским за строптивую девчонку, но слова застряли, и он громко закашлялся, пытаясь прочистить горло.

— Какова последняя цена? — Не оборачиваясь, спросил у него Давид.

— Два с половиной. — Быстро ответил вместо торговца Муса, который все еще не хотел отказываться от приобретения Адары.

— Ммм? — Промычал торговец, не в силах говорить и удивленно глядя на Мусу, поскольку он отлично помнил, что перед тем как появился Стаковский, тот называл совсем другие цифры.

— Десять. Золотом. — Четко, не торгуясь, произнес Стаковский.

Гасан бей раскрыл рот, а за его спиной снова загудели пораженные мужчины. Это была баснословная сумма. Торговцу никогда не предлагали столько за одну женщину.

Адара услышав огромную цену, за которую готов купить ее Стаковский, очнулась и стала озираться вокруг. Словно во сне она увидела: возмущенное лицо Мусы, который потерял всякую надежду купить ее, улыбающегося блаженной улыбкой Гасан бея, галдящую толпу за спиной Стаковского и перешептывающихся между собой девушек, которые во все глаза, не стесняясь, смотрели на нее.

Помощник Стаковского махнул рукой, и один из охранников, стоявших у машины, принес ему кейс. Помощник положил его на стол, открыл и стал выкладывать перед торговцем маленькие золотые слитки.

Давид продолжал наблюдать за реакцией Адары. Когда золото было сосчитано, и охранник с кейсом направился обратно, Стаковский оторвался наконец от своей покупки и сделал знак рукой, чтобы ее посадили в машину.

Медлить больше было нельзя. Адара понимала, что как только эти хорошо подготовленные и вооруженные люди подойдут к ней, ей уже не сбежать. Она, незаметно огляделась по сторонам. Позади нее, у угла дома стоял один из евнухов Гасан бея, сбоку чуть дальше топтались еще двое. Все евнухи были вооружены больше для красоты, чем для защиты, ятаганами и кинжалами. Позади них был сплошной высокий кустарник, а еще дальше виднелся красный кирпичный забор. Адара решила попробовать. Она подождала, пока Стаковский отойдет на достаточное по ее мнению расстояние, затем осторожно сделала шаг назад. Никто не обратил внимание. Тогда она резко развернулась и кинулась на евнуха стоящего позади нее. Она со всей силы толкнула его, одновременно вырывая кинжал из ножен, висевших у него на поясе. Евнух ударился головой о стену дома и, теряя сознание, начал сползать вниз. Адара не мешкая, бросилась к кустам, но тут расставив руки, ей перегородил дорогу другой евнух. Она, не задумываясь, махнула рукой с оружием. Послышался крик боли, в воздух взметнулись куски цветной ткани, а из косой раны, тянувшейся от правой стороны шеи до левого бедра, хлынула кровь. Еще один евнух, который тоже было, пустился преграждать путь Адаре, в страхе отступил назад. Все остальные, в том числе и люди Стаковского, застыли от неожиданности. Адара нырнула в заросли кустов.

Первым очнулся Давид. Он посмотрел на своего помощника, тот поняв взгляд хозяина, начал отдавать приказы охране. Со всех сторон слышались возмущенные голоса, женщины в ужасе смотрели на Гасан бея, а тот совершенно растерявшись, уставился на Стаковского. Его пробила крупная дрожь когда, хищные медовые глаза Давида обратились на него. Он аккуратно положил на стол золото, которое только что собирался забрать, и начал оправдываться:

— Я…я..я. Такого никогда не было господин Стаковский. Клянусь Вам….

— Золото Ваше. Сделка состоялась. — Прервал его Давид.

Вокруг, еще более усилившись, зазвучал гул голосов.

— Ну и дикую кошку ты купил себе Давид. — Заметил Муса, не скрывая довольной ухмылки.

Стаковский посмотрел на него в упор и улыбнулся.

— Люблю кошек, особенно диких. — Бросил он, и в его медовых глазах заплясали веселые хищные огоньки. Он легко развернулся и направился к своей машине.

Гасан бей словно придавленный к земле, провожал его испуганным взглядом. Ему было настолько не по себе, что он хотел прекратить торги, тем более что два основных покупателя, уже сделали свои покупки и уехали. Но оставшаяся толпа разгоряченных событиями мужчин, требовала продолжение торгов. Поэтому Гасан бей, передал правление в руки Зайнап, а сам, взяв золото, укрылся в тихом прохладном доме. Ему было так стыдно перед Стаковским, и страшно, что его лишат золота или еще хуже жизни, что он отправил почти всех своих евнухов на поимку беглянки. Такого еще действительно никогда не было.

Охота

Адара, бросившаяся в заросли кустов позади дома, обнаружила, что там нет забора, а ее путь преграждает длинный глубокий овраг с жесткой травой и колючими кустарниками. Она, не раздумывая, кинулась вниз по крутому склону, не оглядываясь, спиной чувствуя погоню. Ее легкая туника и шаровары лоскутами повисала на колючих ветвях, серебряная нить сползла с головы и мешала ей. Она падала, поднималась, карабкалась вверх что было сил, и наконец, достигла противоположной стороны. Адара взглянула вниз и увидела на дне трех людей в черных костюмах и семерых евнухов. Еще пятеро охранников Стаковского, а за ними маячило не менее десяти евнухов Гасан бея, стояли на другой стороне и явно собирались пуститься в погоню.

Адара посмотрела вперед, перед ней лежал пустырь, за которым виднелись постройки. Необходимо было добежать до них. Она содрала с себя оставшиеся от туники клочья, сняла серебряную нить, зажала в кулаке рукоятку кинжала, так, что бы острее было прижато к руке вдоль всей линии до локтя и не мешало бегу, оглянулась последний раз на преследователей и сорвалась с места. Она бежала, будто в последний раз в своей жизни, как ветер, как лань, ее сильные ноги словно несли ее над землей, руки работали мерно, а все тело вместе с головой подалось вперед.

В этот момент на краю пустыря появились машины Стаковского. Они остановились на мгновение, а потом пустились наперерез Адаре. Она, заметив это, удвоила усилия. Два автомобиля вырвались вперед, третий, в котором ехали Стаковский, его помощник и водитель, немного отставал. Они увидели Адару, бежавшую через поле, и помощник Стаковского, которого звали Демир, и который без перерыва разговаривал по рации с остальными, снова поднес переговорное устройство к губам:

— Давайте наперерез. Но смотрите не сбейте. Голову оторву.

— Поняли. — Послышалось поочередно из рации.

Две впереди едущие машины разделились, и одна понеслась прямо на Адару, а другая к разрушенным домам. Тогда Адара ускорила бег на столько, что ее пешие преследователи остались далеко позади. Водитель Стаковского присвистнул.

— Вот это скорость. — Протянул он в восхищении, но тут же замялся, подозревая, что сказал лишнее. Он с опаской разглядывал в зеркало заднего вида лицо хозяина, но тот только улыбался, любуясь бегущей.

— Я доволен покупкой. — Весело заключил Стаковский и приказал: — Едем к постройкам.

Водитель до упора вдавил педаль газа.

Адара, видела, как все ближе и ближе от нее становились преследователи на машинах. Она отлично понимала, что сбивать они ее не будут и на ходу не выпрыгнут, поэтому спокойно, словно ее нервы превратились в сталь, двигалась дальше.

Она оказалась права. Первый автомобиль, который ехал ей наперерез, остановился почти возле нее, оттуда выкатились люди и бросились за ней в погоню. Вторая машина, застыла у линии построек, высаживая другую группу людей в черных костюмах, которые бежали ей на встречу. Адара злобно улыбнулась: «Наивные. Думают так легко загнать меня в угол, или, что я устала. Нет. У меня еще хватит сил, пробежать не один километр, а вот им в такой одежде под палящим солнцем не позавидуешь». Она слегка замедлилась, чтобы подпустить ближе бегущих навстречу, а затем резко изменила траекторию движения и устремилась вдоль построек, влево. Ловящие ее мужчины поняли маневр, но менять что-либо было уже поздно. Теперь все ее преследователи оказались у нее за спиной.

Но как не храбрилась Адара, силы ее были на пределе, она нуждалась в передышке. Солнце, сухой ветер, этот нескончаемый бег иссушили ее горло настолько, что слезы выступили у нее из глаз, и очень хотелось пить, звук ее бьющегося сердца отдавался в висках, а ноги начали предательски дрожать. Она почувствовала, что долго не выдержит, поэтому, как только представилась возможность, нырнула к ближайшим строениям. Адара оказалась на неширокой улице из полу разрушившихся пятиэтажек, кое-где осталось только три или два этажа, повсюду валялись камни, доски и разный мусор. Приходилось дополнительно напрягаться, чтобы перепрыгивать препятствия. Уже изнемогая от жажды и усталости, она забежала во второй подъезд пятиэтажного дома и стала карабкаться вверх, переступая через обвалившиеся кирпичи и покореженные ступени. Достигнув пятого этажа, она перевела дыхание и осмотрелась. Дверей не было ни в одной из квартир, и сквозь открытые, словно рты, отверстия можно было наблюдать разгром, творившийся в некогда жилых помещениях.

Адара тяжело дыша, опустилась на ступеньку и пыталась остановить слезы, вызванные у нее пересохшим горлом, как вдруг на краю слуха до нее донеслось «Кап, кап, кап». Где-то капала вода. Адара с трудом встала, прислушиваясь. Это было внизу. Спасительная влага была необходима как воздух, поэтому, опираясь о стену, все также тяжело дыша, она двинулась на звук. Капало на четвертом этаже, на бывшей кухне. Не раковины не кранов там не было, просто кусок трубы, торчащий из пола. Вода поднималась по трубе и медленно, ржавыми каплями стекала на пол. Адара осмотрела остальное помещение в поисках каких-нибудь приспособлений открывавших воду и нашла в ванной комнате несколько вентилей. Она повернула первый, но ничего не произошло. Тогда она повернула второй более ржавый, и тут же, как ей показалось, из всевозможных дыр и труб на нее хлынул поток. Сначала вода была затхлая теплая, даже горячая, а потом она становилась все холоднее приятнее и слаще.

Адара вволю напилась. Умывать лицо или тело было уже не нужно, поскольку не произвольный душ вымочил ее всю. Она снова завернула кран и прислушалась, в подъезде была тишина, но на улице перекликались голоса.

— Ты стой тут, я пошел в первый подъезд. Эдик — во второй, а эти расцвеченные обезьяны пусть идут, осматривать соседний дом.

— Хорошо.

Адара была в третьем подъезде. Она прокралась к окну и выглянула наружу. На улице прямо перед ее подъездом стоял один из черных костюмов. «Обезьяны» — евнухи Гасан бея из пяти человек шли к соседнему дому. Адара развернулась и ужаснулась. По пыльному полу тянулись мокрые следы.

Черт! — Выругалась она.

О том, чтобы лежать и сохнуть на солнышке не было и речи, через несколько минут один из этих костюмов нагрянет сюда. Поэтому Адара, как могла, отряхнулась и стала подниматься на пятый этаж. Дойдя до верха, Адара услышала звук шагов снизу — «гость пожаловал». Немного подумав, она сделала следующее: как можно сильнее нажимая на мокрые сандалии, вошла в квартиру сразу возле лестницы справа, оставляя после себя хорошо заметные отпечатки, затем спиной, ступая по тем же следам, вернулась обратно. Когда Адара была снова на площадке, она поднялась на цыпочки и сделала широкий шаг в сторону, прямо в соседнюю квартиру. Небольшой отпечаток все-таки остался на пороге, но поскольку коридор загибался сразу направо, то остальных следов не было видно. Адара прошлепала внутрь, нашла там какой-то кирпич, притащила и положила на мокрый след. Таким образом, выходило, что Адара поднялась с четвертого этажа на пятый и зашла в квартиру справа. На все у нее ушло не более двух минут, пока человек внизу обыскивал разрушенные помещения.

Как не был прост план Адары, но он сработал. Человек долго копался на четвертом этаже, а затем по уже высыхающему следу двинулся наверх. В какой-то момент Адаре показалось, что он не такой уж глуп, и первым делом примется осматривать прочие квартиры на этаже, но когда он, изучая следы, направился направо, она успокоилась.

Адара понимала, что ей не справится с накаченным громилой, в лучшем случае ей удастся поцарапать его кинжалом, поэтому, как только он шагнул в квартиру справа, она тут же вышла из своего укрытия и в полу приседе, почти гуськом, направилась за ним. Она сделала всего три шага, как при очередном маневре сустав Адары предательски хрустнул. Человек собрался обернуться, но Адара, недолго думая, всадила ему кинжал, прямо под колено. Острие прошло насквозь и задело нерв, принося невероятную боль. Черный костюм страшно закричал, а затем, скрючившись от невыносимых страданий, опустился на одно колено. Адара схватила первый попавшийся под руку камень и ударила человека по голове. Его глаза закатились, и он, перестав стонать и охать, упал окровавленным затылком на пол. Адара быстро обыскала человека и нашла бумажник, деньги, долгожданный пистолет и пару запасных магазинов. Деньги могли пригодиться, поэтому она сунула их в мокрый лиф вместе с магазинами, бумажник положила обратно, проверила патроны в пистолете и двинулась вниз.

На крик в подъезд вбежали преследователи. Они методично обыскивали каждую квартиру, поднимаясь все выше. На третьем этаже их встретила Адара с оружием в руках. Евнухи Гасан бея в испуге попятились назад и сгрудились за спинами двух людей из охраны Стаковского, которые застыли на месте и, настороженно глядя в глаза Адаре, пытались понять: будет ли она стрелять и что случилось с их напарником.

Адара внимательно сверху вниз смотрела на мужчин, когда один из костюмов, решив, что такая хрупкая девушка не сможет убить человека, сделал едва заметное движение вперед. Она тут же перевела пистолет ему в голову.

— Не нужно. Стойте там или я пристрелю вас. — Жестким голосом предупредила она.

Человек замер.

— Вот так. — Одобрила Адара. — Своего друга потом заберете. Он на пятом этаже. Надеюсь жив. И вы, если хотите остаться в живых, спускайтесь вниз.

Евнухи сделали несколько шагов назад, но человек в костюме, который пытался схватить Адару, резко пригнулся и бросился к ней. Она отступила, прозвучал выстрел, и он рухнул у ее ног с дымящейся в голове дыркой. Все отпрянули.

— Я предупреждала. — Спокойно продолжала Адара, будто не она только что отправила человека на тот свет. — Предупреждаю снова. Патронов хватит на всех.

Евнухи, почти слившись в один ком, пытались спрятаться друг за другом. Человек в костюме обернулся и свирепо посмотрел на них. Рассчитывать на их помощь явно не приходилось. Адара, словно прочтя его мысли улыбнулась.

— Они вам не помогут это точно. Все идут вниз. — Приказала она.

Люди медленно отступая, стали спускаться. Они вышли на улицу, и Адара все также, держа на прицеле больше человека в черном нежели кого-либо из евнухов, скомандовала встать лицом к стене. Все выстроились в одну линию. Она оценила, что железная дверь подъезда все еще на месте, а на асфальте лежит немало хороших крепких досок, которыми можно было бы подпереть дверь. Что Адара и сделала. Она загнала всех обратно внутрь, закрыла дверь и подперла ее двумя досками.

«Хорошая работа». — Похвалила она саму себя и направилась прочь от дома. Когда она была уже в конце небольшой улочки, она заметила, как из-за угла выбежали два человека из охраны Стаковского, очевидно привлеченных выстрелами. Но пока они нашли место, откуда стреляли, Адара уже затерялась среди улиц разрушенного города.

— Шеф, она убила Ваню и разбила голову Эдику. — Послышался приглушенный голос из рации.

Демир — помощник Стаковского нахмурился.

— Вы поймали ее? — Нервно спросил он, поглядывая на стоявшего рядом Стаковского.

— Нет. — Ответили на том конце. Потом голос печально добавил: — она забрала пистолет и магазины Эдика.

— Как это случилось? — Все более напрягаясь, спросил Демир.

Погоня обещала быть сложной.

— Не знаю. Нас там не было. Он обыскивал подъезд, потом мы услышали крик, а когда поднялись, она была уже с пистолетом. Ваня пытался ее разоружить, и получил пулю в лоб. От этих обезьян помощи ждать не приходится.

— А где был ты? Почему не помог? — Демир был в бешенстве. На другом конце повисло молчание. — Если вы ее не поймаете. То я сам всажу тебе пулю в лоб. Понял меня Марат?

— Да шеф.

Демир опустил руку и сжал челюсть.

Стаковский, привалившись спиной к машине, слегка улыбаясь, молча, следил за своим помощником.

Уже почти час они находились на краю пустыря у самых построек, в тени здания. Водитель сидел за рулем, а Демир то стоял рядом с хозяином, то принимался нервно ходить вокруг и что-то говорить в рацию. Видя, что Стаковский вроде бы не сердится, а его это даже веселит, Демир немного успокоился, и стал осведомляться у остальных, где они и видят ли сбежавшую девушку.

Тем временем, Адара пробежала несколько маленьких улиц и оказалась перед бывшим когда-то проспектом. Он был широким, с сохранившимся кое-где асфальтом, но на другой стороне ничего не было, сплошное поле с торчащими остовами домов. Дальше снова виднелся полуразрушенный город. Прямо посреди дороги стоял черный автомобиль. Рядом с ним был один человек в черном костюме и человек пятнадцать евнухов, рассредоточившихся по проспекту и смотрящих в разные стороны. Выходить из укрытия — значило выдать себя. Но надо было как-то пересечь препятствие, потому что, как оказалось, скопление строений, в которых пряталась сейчас Адара, состояло всего из пяти — семи улиц, так что скрываться долго там было невозможно. Рано или поздно они вызовут подкрепление и схватят ее. Поэтому придумывая план, она просто кралась вдоль стены дома, наблюдая за людьми на проспекте, пока не наткнулась на арку. Пройдя через нее, она попала в небольшой двор, где чуть левее стоял еще один черный автомобиль, а около него было два человека в костюмах. Они не сразу заметили Адару, а когда увидели, то их лица озарились улыбками. Добыча пришла сама.

Адара не спеша направилась им навстречу, спрятав за спиной руки, в одной из которых сжимала пистолет.

— Кто к нам пришел? — Радостно протянул один из костюмов. — Сама пришла. Вот и умница. Садись в машину.

Говоривший, было двинулся к ней, но второй предусмотрительно придержал его за плечо, и настороженно глядя на Адару, нажал кнопку на рации и стал медленно подносить ее к губам. Однако, первый, несмотря на опасения своего напарника, пожал плечами, сбросил его руку и со словами: — Да, что она сделает, — направился к желанной добыче.

Адара выстрелила в ногу приближавшемуся.

— Черт!!! — Взорвался возгласом боли эфир.

— Что случилось? — Тут же откликнулся на другом конце голос Демира. — Ренат! Отвечайте! Что у вас? Ренат!

Но тот, кого звали Ренатом, кинулся помогать стонущему от боли напарнику, одной рукой сжимая включенную рацию. Адара внимательно наблюдала, как он, перекинув руку раненого через плечо, пытается поднять его и отволочь к машине. Она снова прицелилась. Люди замерли.

— Неа. Не туда. Оттащи его воооон туда. — Адара пистолетом указала на кучу мусора из кирпичей и досок позади машины. — Но сначала положите свое оружие на землю.

— Мы не можем отдать тебе оружие. — Тихо произнес Ренат.

— Думаете, вас за это накажут? — Спросила Адара.

Ренат утвердительно кивнул головой.

— Я понимаю. Но в таком случае, я всажу всю обойму вам в коленные чашечки. И потом мы посмотрим, как вы будете гнаться за мной на перебитых ногах. Стреляю я метко. — Предупредила Адара.

Речь произвела нужный эффект на охрану Стаковского. Ренат осторожно достал пистолет у напарника, затем свой, и сложил их на земле.

— Отлично. — Одобрила Адара. — А теперь неси его к куче.

Люди медленно, боком, двинулись к указанному месту.

Адара подняла оружие, заткнула его за пояс шаровар, подошла к машине, открыла водительскую дверь и, убедившись что ключи в замке зажигания, села в автомобиль, заблокировав двери. Она оглядела салон, но никакого оружия в машине больше не было. Тогда она обшарила все карманы и прочие места, но ничего интересного не нашла кроме печенья, лежавшего на заднем сидении. Увидев пачку, Адара вспомнила, что давно не ела, и радостно откусила кусок. Печенье оказалась вкусным. Она взяла еще одно, завела мотор, а затем, хитро улыбнувшись, приоткрыла окно со стороны пассажирского сидения. На нее уставились два лица.

— Спасибо за печенье. — Весело прокричала Адара и рванула с места.

— Черт! — Выругался Ренат.

Демир был взбешен молчанием своих людей. Но когда он услышал в рации отдаленный женский голос, то в напряжении стал прислушиваться к происходящему на той стороне линии, поглядывая на Стаковского. Потом снова настала протяжная тишина, иногда прерывающаяся невнятными шорохами.

— Да что у вас там? — Снова спросил Демир, и на этот раз ему ответил нервный голос Рената.

— Черт! Шеф, эта стерва прострелила колено Рамилю и угнала машину.

Демир замер на месте, испуганными глазами уставившись на Стаковского. Страх обволакивал его со всех сторон, пробираясь к костям, а мысли бешено носились из стороны в сторону: «Назвать приобретение за десять миллионов „стервой“….. А если учесть то обстоятельство, что эта „стерва“ станет женой Стаковского, это было очень не осмотрительно. Потерять машину, девушку….. Убьет! Сначала меня, а потом этого придурка». Демир знал и не однажды наблюдал собственными глазами, как страшен в гневе Стаковский.

На той стороне Ренат, осознав свою ошибку, тоже затих.

Около минуты Давид Стаковский ничего не говорил и не выражал никаких эмоций, глядя на расстилающийся перед ним пустырь. Но вдруг его губы расплылись в задорной улыбке, и он, взяв рацию из рук своего помощника, четко проговорил, так чтобы слышали все на том конце:

— Миллион тому, кто поймает мне эту «стерву». Разрешаю использовать транквилизаторы.

— Спасибо господин Стаковский. — Послышался радостный голос Рената.

Давид отдал рацию обратно Демиру и улыбающимися глазами посмотрел на помощника.

— Зови подкрепление. Вызови вертолеты — Приказал он. — И пусть захватят форму для меня. Я тоже собираюсь принять участие. Люблю охоту на диких кошек. — С этими словами он сел в автомобиль. Демир последовал за ним, и машина покатила в сторону Центра.

Адара тем временем достигла новых развалин, но покидать комфортную машину ей не хотелось, тем более, что на колесах передвигаться было намного быстрее. Но она понимала, что единственным способом скрыться — оставался пока Центр, с его бесконечными зданиями и многолюдными улицами. К тому же рано или поздно топливо подойдет к концу, и машину придется бросить. Подъехать к ближайшей заправке на угнанной и столь приметной машине представлялось мало возможным. Поэтому Адара решила подобраться как можно ближе к Центру, а затем бросить автомобиль.

Она ехала в отличном настроении, обдумывая свои дальнейшие действия, как вдруг, услышала странный звук у себя над головой. Она открыла окно и выглянула наружу. Примерно в километре над ней завис вертолет. Это было неожиданно. Адара видела вертолеты раньше, они иногда пролетали над ее поселком, в котором она жила, потом несколько раз над Центром, и вот теперь она видела его совсем близко. Вертолет преследовал ее. Необходимо было срочно оставить машину и затеряться в зданиях. Она нажала на газ, но оторваться от преследования с воздуха было невозможно. Вдобавок, спереди замаячил еще один вертолет. Адара не разбирая дороги, подпрыгивая на разбросанных камнях, уворачиваясь от торчащих балок и полуразрушенных строений, неслась вперед. Когда, с ее точки зрения, она достигла более-менее безопасного места, она покинула машину и углубилась в лабиринты улиц. Вертолеты, судя по звуку, были неподалеку. Что бы укрыться, Адара вбежала в здание, которое раньше, очевидно было офисным. Вокруг, как и везде, валялся мусор, пол был усеян разбитыми стеклами. Прямо перед ней, в центре просторного зала, были лифты, их двери были раскрыты. С одной стороны от лифта была лестница, уводящая наверх, с другой вниз. Пока Адара выбирала направление, вертолетный звук усилился. Теперь лопасти работали совсем рядом со входом в здание. Она повернулась и увидела, как за огромным без стекла окном, прямо сверху свесились две веревки, а затем появились ноги, одетые в черные кожаные ботинки, в которые были заправлены темно-зеленные штаны. Она не стала досматривать, как люди спускаются по веревке, а бросилась по ступеням вниз на цокольный этаж.

Внизу был полумрак, сплошные длинные коридоры, многочисленные комнаты и окна высоко от пола на уровне земли, в которые едва просачивался свет уходящего дня.

Сверху послышался топот ног и голос, отдающий команды.

«Чтоб их всех! — Думала, бегущая Адара. — Они меня сегодня все-таки видимо поймают. Как этому Стаковскому не хочется терять свои деньги. Ладно, пока есть силы надо бежать».

Она в очередной раз свернула за угол и услышала, что преследователи уже в коридоре, откуда она только что прибежала. Необходимо было что-то сделать. В одной из комнат, Адара разглядела возле окна большую доску, по-видимому, остатки бывшего некогда стола. Она взяла ее и укрепила между стеной и разбитым полом. Потом встав на доску, ухватилась руками за подоконник, стала тянуться вперед. Подоконник был гладким, а сандалии без перерыва скользили по доске, но Адара продолжала тянуться к окну. В результате, она оказалась на краю доски, а подоконник теперь находился у нее на уровне талии. Адара подтянулась на руках и поставила одну ногу на подоконник.

Топот был уже совсем рядом.

Она сделала еще одно усилие и оказалась на подоконнике. Вытащив остатки разбитого стекла, Адара стала протискиваться в окно. Торопясь, она оцарапала себе спину, ногу, и потеряла два пистолета. Морщась от боли и усталости она, наконец, выбралась на асфальт. Только она хотела выпрямиться, как что-то звякнув, упало у ее ног. Адара повернула голову влево и увидела маленькую ампулу с почти прозрачной жидкостью и иглой на конце. Продолжая выпрямляться, она бросила мимолетный взгляд в ту сторону, откуда должно быть прилетела игла с ампулой, и увидела пару ботинок, неторопливо направляющихся к ней. Адара рванула с места, на бегу, пытаясь еще раз обернуться, и рассмотреть человека, но безуспешно. Эта пара ног испугала ее своим медленным размеренным шагом. Она не могла отделаться от мысли, что это ноги опасного хищника, и этот хищник охотится за ней.

Дальше был час сплошного бега, стрельбы, укрытий среди развалин. Вертолеты неотлучно следовали за ней, и как только она пыталась где-либо спрятаться, там тут же появлялись люди в темно-зеленой форме и пытались попасть в нее иглами с ампулами. Адара не знала, что по приказу Демира несколько кварталов уже давно отцепили, и ей рано или поздно предстояло нарваться на ограждение из людей Стаковского.

Когда она в очередной раз, покинув укрытие, вбежала в арку дома и осторожно выглянула оттуда на прилегающую улицу, то увидела справа, метрах в двухстах черную машину, а около нее трех человек. Слева завис вертолет, а сзади приближались преследователи с иглами. У Адары еще оставались патроны и запасной магазин, поэтому перезарядив пистолет, она двинулась к людям у машины, сочтя их менее опасными для себя. Она демонстративно направила, находящийся в левой руке пистолет в их сторону, но они не шелохнулись. Она уже хотела нажать на курок, но тут почувствовала легкий укол и какую-то странную боль в икроножной мышце левой ноги. Адара повернулась и увидела торчащую в ноге иглу с пустой ампулой. Она резко рванула ее и, уже выпрямляясь, ощутила головокружение, тошноту и невероятную тяжесть. Ее рука, сжимавшая пистолет, затряслась от напряжения, а цели стали раздваиваться. Адара сделала нетвердый шаг в сторону машины, и на этот раз колющая боль пронзила левую руку возле плеча. Она повернула голову и увидела сразу несколько ампул, дрожащих и плавающих в воздухе вместе с ее рукой. Она хотела схватить их, но безуспешно. Взгляд ее окончательно расфокусировался, мышцы ослабели, и она упала на одно колено, выронив пистолет.

Люди в костюмах двинулись к ней.

Адара в очередной раз попыталась поднять упавшее оружие, но эта тяжесть оказалось для нее непосильной. Она рухнула на асфальт, пытаясь из последних сил, уперевшись руками, приподнять хотя бы голову.

— Отличный выстрел. — Словно сквозь вату донесся до Адары голос одного из подходивших людей. — Вы выиграли босс. Чистая победа.

Она услышала слева от себя, легкие приближающиеся шаги. Почему-то она была уверенна, что это те самые «ботинки хищника». Уже теряя сознание, Адара повернула голову и взглянула вверх. На нее смотрели медовые глаза Стаковского.

Поединок

«Это был кошмар. — Подумала, проснувшаяся Адара, увидев белый потолок. — Я в изоляторе Гасан бея. Как хорошо. Наверное, эти евнухи перекормили меня наркотиками, и мне приснился кошмарный сон». Адара пошевелила рукой, чтобы проверить, по-прежнему ли она связана — рука двигалась. Она попыталась повернуть голову, чтобы убедиться, что вокруг белые стены, но страшная боль, пронзившая Адару от висков до затылка, заставила ее застонать. Послышался шорох и мерзкий, как показалось Адаре, зудящий женский голос затараторил.

— Ох, Вы очнулись. Хвала небесам. Вам нельзя двигаться. Вам надо выпить вот это.

Голос говорил и говорил, будто просверливая дыры в мозгу Адары, а стакан с какой-то жидкостью без перерыва бился о ее губы. Наконец, сообразив, что это необходимо выпить, Адара сделала усилие и глотнула из стакана. Тут же последовал приступ тошноты, и только что выпитое оказалось на девушке с ужасным голосом.

— Извини. — С трудом вымолвила Адара и опустилась на подушку.

— Ничего, ничего. Вам все равно надо это допить, а я уберу. А еще Вам надо принять ванну, и….

— Замолчиии. — Простонала, не выдержав, Адара, — Мне все равно, что ты будешь делать, только заткнись.

Девушка замолчала, а Адара, трясущимися руками взяв у нее стакан, принялась пить. Пила она медленно маленькими глоточками, но при этом, отметив про себя, что ей становится лучше.

Девушка ушла в соседнею комнату, откуда доносился звук льющейся воды. Там была ванна.

Адара допила и снова откинулась на подушку. Прошло всего несколько минут, и она опять услышала зудящий голос, зовущий в ванну и рассказывающий, как там хорошо и как это придает сил. Адара с трудом поднялась, обернулась в простыню, так как была абсолютно голой и, опираясь на девушку, нетвердой походкой направилась в место «придающее сил». Когда она погрузилась в воду, то ее мышцы тут же расслабились, а головная боль окончательно прошла. Она попыталась хоть о чем-нибудь подумать, но мысли расползались от нее в разные стороны, поэтому она просто лежала и разглядывала обстановку.

Ванная находилась в угловой комнате ромбовидно-скругленной формы, примерно тридцать на сорок метров, выложенной песочной плиткой, с маленькими яркими светильниками на потолке. Две ступени вели на подиум, который был в противоположном конце от входа, и в который была вделана овальная белого цвета с легким розово-песочным оттенком ванна. Со стороны направленной к выходу были два тонких выгнутых позолоченных крана и специальное место для душевой лейки. У стены находились низкие кривоногие диванчики, маленький столик с духами, пеной, сухими цветами и прочим таким же, а за столиком от пола до потолка зеркало. Но больше всего Адару поразило огромное закругленное вправо и влево окно, которое скорее походило на стеклянную стену. Сейчас оно было закрыто вертикальными жалюзи, но сквозь видневшиеся щели, можно было разглядеть, что снаружи вечер.