2

Этот разговор происходил тринадцать лет назад.

— Конечно, ей придется нелегко, но ведь наша любовь всегда будет с ней, мы не оставим ее, правда?

Молодая темноволосая женщина отвернулась от окна и посмотрела на мужа, ожидая то ли подтверждения своих слов, то ли утешения. Прежде чем ответить, он достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, уселся на подоконник рядом с женой и закурил.

— В конце концов, Оксана, мнение этого профессора не есть истина в последней инстанции. Существуют еще Москва, Ленинград, где-нибудь ей могут помочь…

— Да-да, — торопливо согласилась она, — я могу продать свои сапоги, совсем новые, этот шкаф, он нам не нужен, правда? Если на лечение понадобятся деньги, мы ведь найдем их?

— Оксана, ты же слышала, что нужно подождать, пока организм окрепнет и будет готов к операции, если она вообще будет возможна…

Дверь в комнату приоткрылась, и хорошенькая кудрявая малышка лет шести просунула в щель обиженную мордашку:

— Мама, Летка говорит, что в больнице доктор дал ей кулек конфет, бальное платье и волшебную палочку, чтобы превратиться в принцессу. А мне почему ничего не дали?

Отец слез с подоконника и сел на корточки перед девочкой.

— Понимаешь, эти подарки нельзя выносить на улицу, они там сразу исчезают, поэтому Леточка и оставила их у врача в кабинете. Когда ты поедешь в больницу, тебе тоже что-нибудь дадут…

Увидев испуг на лице жены, он осекся и, выпроводив дочку за дверь, обнял Оксану за плечи:

— Да, я сказал глупость, но надо же было как-то ее успокоить. Ты ведь понимаешь, что ей это не грозит: родимое пятно или есть или нет. Оно не появится на седьмом году жизни. Слава Богу, Надя совершенно здорова.

Зазвонил телефон, и Оксана взяла трубку. Слушая, она повторяла: «Да, да, конечно», и в глазах ее росло удивление. Закончив разговор, Оксана некоторое время молчала, потом неуверенно произнесла:

— Знаешь, Леша, или я чего-то не понимаю… или объявилась тетя Маша… Ну, мамина сестра тетя Маша, помнишь? Она сейчас в Австралии, замужем за каким-то промышленником, и друг ее мужа приехал по делам в Союз и нашел нас через справочное… Он заедет к нам через час. Так, ты бегом в магазин, а я — на кухню…


Джим, оказавшийся выходцем из России, от водки не отказался, уже после получасового общения перестал особо церемониться и теперь, раскрасневшийся и добродушный, сидел, развалившись в кресле, и рассказывал, изредка стряхивая пепел с толстой сигары:

— Она не знала, жив ли кто-нибудь из семьи вообще, поэтому ничего со мной не передала, ну там презентов, сувениров… А вы письмишко-то тетушке отпишите, почта ваша советская его полгода промурыжит, а со мной — как на крыльях!

Алексей улыбался и кивал, не забывая наполнять рюмки. Оксана, извинившись, встала и вышла на кухню, а вскоре окликнула мужа:

— Леша, можно тебя на минуточку?

— Сейчас я, кажется, втык получу. — Алексей выразительно взглянул на бутылку и заговорщически подмигнул гостю. Тот понимающе кивнул: мол, все женщины таковы, ничего не поделаешь.

Кран на кухне был открыт, но Оксана, не притронувшись к грязной посуде, сидела за столом.

— Что случилось?

— Леша, я хочу вложить в письмо фотографию Наденьки и Виолетты. Я не буду ни о чем просить, но она же сама увидит… Она же должна понять. Может быть, тетя Маша даст денег на операцию, ведь для нее это гроши. Правда?

— Ты действительно ни о чем не будешь просить? Главное, не унижайся.

— А если нужно, я и унижусь. Это моя дочь! Да я на колени встану, если потребуется! — Оксана раскраснелась и, кажется, была на грани истерики.

— Успокойся, родная. — Алексей обнял жену. — Если тетя сама ничего не предложит, то в следующем письме мы попросим, я обещаю тебе… Но только в следующем.

Прежде чем вернуться в гостиную, Оксана заглянула в детскую. Обе девочки давно уже спали. Виолетта лежала на спине, широко разбросав руки со сжатыми кулачками. Даже в темноте было заметно пигментное пятно на ее левой щеке. Мать еле слышно вздохнула и прикрыла дверь.

Ближе к полуночи изрядно подвыпивший гость наконец простился с хозяевами и ушел, забрав письмо.

Прошел год, ответа все не было. Оксана сама писала тете пять или шесть раз, но все безрезультатно…

А еще через семь лет небольшой городок был взбудоражен страшным событием. На центральном проспекте грузовик, вылетевший на встречную полосу, столкнулся с такси. Погиб шофер и трое пассажиров: мать, отец и тринадцатилетняя девочка. Из всей семьи чудом осталась в живых только старшая дочь. Старушки поговаривали, что спастись ей помог отнюдь не Бог, мол, недаром же у нее на лице пятно, которое в народе называют «меткой дьявола»…

Загрузка...