Белладонна

Пятнадцатая глава

Матильда и ее сынок профессионально отрезали мне путь к отступлению. Не удивлюсь, если мать с сыночком регулярно занимаются гоп-стопоп. Сегодня одним грабежом дело точно не обойдется, парочка настроена агрессивно. Разговаривать они со мной не собираются, большой нож в руке мужчины говорит сам за себя. Руки у пьянчуги не трясутся, успел уже выпить или раньше притворялся конченым забулдыгой. Вопрос, что делать мне не стоял. Придется валить обоих, отсутствие людей сыграет на руку. Катализатор призывать не стала, Авада заклинание простое, нужно только четко представить результат и не сомневаться в желании убить.

Сделано. Оба мягко, как в замедленной съёмке, опустились на мостовую. Я же медленно отступила в тень переулка, домой сейчас лучше не ходить, надо создать крепкое алиби. На противоположной моему укрытию стороне краем глаза заметила мелькнувшую тень. Плохо. Оказывается, все это время кто-то прятался в тени домов, также как и я сейчас. Куда бежать? На ум пришло только одно место. Пойду к Альбериху, он не откажет в помощи. Сколько мне стоило нервов притворяться, будто ничего не произошло, хотя в груди трепетало сердце от страха и пережитого убийства. Пришлось играть роль, идти не спеша, раскланиваться со знакомыми, улыбаться. Я даже зашла в лавку, торгующую мужскими аксессуарами, да к тому плюгавенькому мужичонке. Долго выбирала карманные часы, довела продавца до нервного тика. Стало стыдно, пришлось купить понравившиеся часики.

Дома капитана не оказалось, пришлось присесть на лавочку, подожду тут, всё равно мне больше некуда идти. Скамья стояла очень удобно, со стороны улицы она полностью скрывалась за декоративными кустами, прохожие меня не увидят. Расположилась с удобством, так устала от постоянных приключений, не заметила, как заснула, хорошо спится на свежем воздухе. Сквозь дрему почувствовала руку, трясущую меня за плечо. Это Кейа, узнала его по аромату одеколона. Он что-то мне говорил, но вынырнуть из сна не смогла, наоборот, расслабилась ещё больше.

Проснулась от голода. Комната незнакомая, кровать широкая, с жестким матрасом. Долго не могла сообразить, где я. Так бы и тупила, если бы не услышала тихие голоса. В небольшой спаленке было темно, из-под двери пробивалась полоска желтого света. Осторожно встала и на цыпочках пошла на разведку. Приоткрыла дверь совсем чуть-чуть, только чтобы слышать, о чем говорят.

— Сколько можно повторять. Моя невеста после обеда была со мной здесь. Никуда не отлучалась.

— А где сейчас госпожа Берг? — раздался скрипучий голос собеседника Кейи.

— Ты глухой? Она устала и прилегла отдохнуть, в её положении нужно много отдыхать.

— Она беременна? Когда вы собираетесь жениться, капитан? — как-то ревниво спросил собеседник.

— Тебе какое дело, когда мы поженимся, Олаф. Как Донна определиться с датой, так и распишемся.

Альберих явно начал сильно раздражаться. Кто там, интересно, такой смелый, дергает за усы тигра и не боится. Человека по имени Олаф я точно не знаю.

— Я могу… Э, удостовериться? Поступил сигнал о преступлении. Капитан Альберих, вашу невесту видели на месте убийства.

— Ты в мою спальню желаешь заглянуть? А морда не треснет, — прошипел не хуже меня Кейа.

Надо вмешаться. Бегом кинулась обратно к постели, по пути сдергивая с себя одежду. Нырнула под одеяло уже совсем обнаженной. Уф, успела.

— Я настаиваю. У меня есть документ на обыск дома госпожи Берг и её задержание.

— Да что ты говоришь! Во-первых, это мой дом! — рявкнул Альберих: — во-вторых, с каких это пор у нас в стране арестовывают на основании анонимного доноса.

— Но, как же доку…

Пришлось побороть скромность, и откинуть в сторону одеяло.

— Кейа, дорогой, принеси, пожалуйста, стакан воды! Хочу пить! — громко прервала перепалку.

Дверь не прикрыта, меня точно хорошо слышно. В комнате полумрак, и очень надеюсь, этот Олаф не увидит, как я покраснела до корней волос. Чувствую, щеки просто пылают.

Шокировала я не только полицейского. Кейа на миг замер на пороге, поедая взглядом открывшееся неожиданное зрелище, он нервно сглотнул.

— Пошел вон, Олаф, — тихо сказал Альберих низенькому мужчине в форме рыцаря Ордо Фавониуса.

Тот пытался разглядеть подробности, он чуть ли не подпрыгивал за плечом высокого капитана. Угрозу в голосе капитана Олаф не расслышал, или сделал вид, что не расслышал. Наоборот, мужчинка попытался протиснуться в спальню. Я же, нисколько не притворяясь, стыдливо натянула одеяло до бровей.

— Убирайся! — прикрикнул Кейа на вредного полицейского.

Тут, верно, как и в моем мире военное ведомство не дружит с полицией. Хлопнула входная дверь. Всё, можно выдохнуть. Очень испугалась, в тюрьму попадать больше не хочу. Встать и одеться пока не было сил. Ещё опасалась, вдруг войдет хозяин дома, под одеялом чувствовала себя более защищенной. А капитан не спешит входить. Может, дает мне время привести себя в порядок. Наверное, это так. Значит, встаю. Присела, опустила ноги на мягкий пушистый ковер. Как приятно, надо себе такой же купить.

— Сладенькая, ждешь?

Вроде не использовала аппарацию, но мгновенно очутилась под одеялом. Капитан, оказывается, посетил ванну. Из одежды на нем было только обернутое вокруг бедер полотенце. У-у! Как не сойти с ума от разрывающих противоречий. Как говорят, и хочется, и колется.

— Кейа, пожалуйста, — взмолилась я.

Мордред и Моргана, получилось более чем двусмысленно, и Альберих точно неправильно меня понял. Он резким движением сдернул мешающее полотенце, а потом следом полетело вырванное из моих ослабевших рук одеяло. Тело и мозг предали меня сразу, волна горячего желания захлестнула с головой. Такого со мной прежде не случалось. Скорее всего потому, что у меня никогда не было столь опытного и страстного любовника. Я плавилась под ласками его рук, губ, языка.

— Донна, да? — хрипло спросил он, с тревогой заглядывая в мои шалые глаза.

Сердце сжалось от щемящей нежности к этому мужчине. Он же видит, в каком я состоянии, и всё равно спрашивает разрешения.

— Да, — прошептала, губы пересохли, пришлось их облизать. Кейа от увиденного застонал.

— Милая, что же ты со мной делаешь.

Первый безумный оргазм испытала почти сразу, как он проник в истекающее смазкой лоно. Дальше смутно помню происходящее. Я, кажется, превратилась в один оголенный нерв. Очнулась, когда за окном забрезжил рассвет. В теле чувствовалась нега, и чудилось, будто из меня вынули все косточки. Я была подобна желе. Знала бы, что так будет, раньше бы уступила. Глупости, не уступила бы, не смогла. Мне нужно было узнать Кейю получше, осознать, что симпатия давно переросла во влюбленность. Говорить о любви пока боюсь. Не знаю, каково это, никогда никого не любила. Медленно водила пальчиком по его груди, он крепко прижимал меня к себе.

— Кейа, я хочу …

— Сладенькая, я тоже хочу. Но, может, тебе нужно немного отдохнуть? — погладил меня по голове, приятно.

— Я кушать хочу! — неподдельно возмутилась.

Он что, решил, будто я дорвалась до секса и теперь не выпущу его неделю из постели. Хотя мысль довольно интересная.

— Прости, я не подумал. Сейчас приготовлю что-нибудь по-быстрому, а ты полежи, отдохни, совсем я тебя заездил, — нахально улыбнулся он.

Щелкнула его по носу, иначе совсем возгордится.

— Кто ещё кого заездил! Я пойду тогда помоюсь.

Начала приподниматься, но была наглым образом возвращена на место.

— Что?

— Хочу, чтобы ты пахла мной, — заявил Альберих, сильнее прижимая к себе.

— Мне что, теперь вообще не мыться? — рассмеялась, представив, как от меня будут шарахаться горожане.

Смеялась и не могла остановиться. Кейе пришлось поднимать меня на ноги, стоять ровно не получалось.

— Иди, хохотушка, иначе останешься голодной ещё пару часов, — сунул мне в руки своё полотенце: — Надень халат, он висит на двери.

Помылась не спеша, зря Кейа переживал. Я теперь пахну его шампунем и мылом. В халат можно было ещё двоих завернуть, иной одежды не было. Капитан приготовил пышный омлет, с зеленью и томатами, нарезал отварное мясо и сыр. Запивать еду мне предлагалось яблочным соком.

— Так что случилось с семейкой Томсон? — спросил капитан, когда я доела последний кусочек сыра.

— Я их убила. Осуждаешь? — Ответила с вызовом, прямо посмотрев в лицо мужчине.

— Да Архонт с тобой, Донна. С какой стати мне тебя осуждать. Знаю, ты защищалась. Спрашиваю, как ты их прикончила, не обнаружат ли твой стихийный след. Дендровиков у нас в стране мало. Ты пользовалась катализатором и Глазом Бога?

— Нет.

— Умница. Значит, можешь жить спокойно. Пусть магистрат хоть до крыши завалят доносами, никто не вправе тебя задерживать. Даже если толпа свидетелей будет утверждать, будто видели тебя над хладными трупами, доказать твою причастность не смогут.

— Спасибо, — губы задрожали, а глаза защипала соленая влага.

Боялась его осуждения. Боялась, вот сейчас сказка закончится, и отправлюсь я прямиком в тюрьму. Почему-то всегда думаю сразу о плохом, так просто меньше разочарований.

— Пойдем поспим пару часиков, а потом пойдем в храм и магистрат, — эти слова заставили вздрогнуть.

Неужели я права. Капитан в силу своего долга сдаст преступницу. Глупо так думать после всего случившегося между нами, но гадкие мысли не уходят.

— Зачем? — прошептала, слезы потекли по щекам.

— Донна, ты почему плачешь? Ты о чем вообще подумала? Сегодня мы с тобой поженимся, точка, — Кейа перетащил меня к себе на колени: — Прекращай разводить сырость. Ты же хочешь быть самой красивой невестой? Ну, вот и не плачь.

— К чему такая спешка? — заикаясь спросила я.

— Если тебе дать время на раздумья, ты напридумываешь глупостей и сбежишь.

— Да с чего ты взял…

— Сладенькая, я тебя хорошо знаю. Ты, наверное, хочешь пышного торжества, хочешь пригласить друзей. Это всё будет, но позже, после праздника устроим вечеринку. Согласна?

Оставалось только кивнуть. Глаза, после сытного перекуса и слез, сами собой закрывались, так мне было комфортно и спокойно в его объятиях. Альберих понес меня в спальню. Уснула я, ещё будучи у него на руках. Проснулась раньше Кейи. Хм, входит в привычку расслабляться в присутствии этого мужчины. Обычно у меня сон очень чуткий, а тут дрыхну, как сурок, чудо просто. Как же он красив! Не удержалась и провела легонько пальцем по его бровям, по спинке носа, по абрису губ, покраснела от воспоминаний о том, что эти губы творили со мной прошлой ночью.

— Ам, — еле успела отдёрнуть руку.

Гад! Он всё это время, оказывается, не спал.

— Не провоцируй меня, милая. Иначе не успеем сегодня в храм.

— Я не провоцирую. Я …

— Ну, скажи. Я хочу услышать, любимая, не стесняйся.

Зажмурилась и прошептала: — Я тебя хочу.

— Не слышу. Говори громче, Донна, — прошептал на ушко он, опалив горячи дыханием чувствительное местечко, и от предвкушения удовольствия у меня поджались пальчики на ногах.

— Кейа, пожалуйста…

До храма мы добрались только после полудня. Церемонию провел серьезный молодой жрец. Храм Барбатоса мне очень нравится, столько в нем воздуха и света. А когда при произнесении клятв от алтаря подул свежий прохладный ветерок и как живой обвил наши соединенные руки, случилось невероятное. Я испытала восторг, будто рядом появилась мама и погладила меня по голове так, как делала в детстве. На наших предплечьях появилась бирюзовая татуировка, рассмотреть её толком не удалось. Не знаю, насколько она большая. Рукав в храме задирать было неудобно. Несколько завитков спускались по тылу кисти и доходили до среднего пальца. Жрец обрадовался, по-видимому, редкому событию, он восторженно воскликнул:

— Поздравляю, дорогие мои, вас благословил сам Барбатос!

Вот это да! Спасибо, Боженька!

После был поход в магистратуру, брак необходимо подтвердить и бюрократическими методами. Благо у моего мужа, это так странно звучит, имеются связи, и нам не пришлось долго ждать. Я испытала столько эмоций, пусть и много было положительных, всё равно организм просил отдыха.

— Я провожу тебя домой, собери нужные вещи. Вечером зайду и помогу с переездом, госпожа Альберих.

Он, ничуть не стесняясь, крепко поцеловал меня на виду у снующих по коридору чиновников и стоящих на посту стражников.

Дома, как ни странно, находилась Ноэль. Неужели подруга взяла выходной. Но приятности на этом закончились, в гостях у нас была Люмин. Медом ей тут, что ли, намазано.

— Привет, Донна, а я к тебе пришла. С утра у вас сижу, — поприветствовала меня героическая героиня Мондштадта.

— Я была у жениха, то есть теперь уже у мужа.

Не стала скрывать правду, всё равно скоро все узнают. Кажется, Кейа специально показал народу факт изменившегося статуса.

— Донна, поздравляю! — всплеснула руками Ноэль и кинулась меня обнимать.

— Поздравляю, — обняла меня и Люмин, когда Ноэль разжала стальные объятия и отошла в сторону.

— Пойдемте скорее выпьем вина. Тебе, Донна, нальем соку, — засуетилась Ноэль.

Подруга вытащила из закромов пыльную бутылку, когда только умудрилась притащить в дом алкоголь. Девочки быстро расправились с вином. Люмин достала еще одну. Видимо у героини есть подпространственный карман. Глаза Бога у неё точно нет. Как интересно.

Ноэль заставила показать тату полностью. Цветочный орнамент, обвивая предплечье, доходил до локтя. Подруга и гостья поцокали языками, удивляясь чуду. Кроме того, оценили и обручальное кольцо, украшенное крупным изумрудом. Забравшийся ко мне на колени котенок тоже с интересом осмотрел и обнюхал обновки.

— Я хочу произнести тост.

Язык у Люмин уже заплетался. А они точно вино пили? Хотя бывают же и крепленые вина.

— Госпожа Рагнвидер! Желаю …

Мы с Ноэль замахали на неё руками, чем немало удивили.

— Что?

— Я вышла замуж за Альбериха, — засмеялась над вытянувшимся лицом Люмин.

Девчонка была так поражена, что села мимо стула. Падая, зацепила рукой пресловутую мебель. Стул накрыл её сверху, звонко приложив по лбу.

— Люмин! Ты там жива? — спросила сквозь смех Ноэль.

Я вообще слова не могла вымолвить. Знаю, нельзя смеяться над упавшими, но это человеческая сущность, ничего с собой поделать не могу. Сил встать у меня не было. Ноэль тоже еле поднялась и медленно обогнула стол. Сразу поднять собутыльницу у неё не вышло. Подруга Люмин ещё пару раз роняла и снова начинала смеяться, впрочем, путешественница не отставала. Гостью проводила Ноэль, та так и не сказала, за чем приходила. Ну, мне, допустим, понятно, за чем она явилась. Очень ей любопытно, откуда местная тейватская девчонка знает русский язык, язык иного мира. Уверена, сказочка о проснувшейся памяти прошлой жизни её не удовлетворит. Выход имеется — постараться не пресекаться с ней более.

Вещи собрала и поместила в Глаз Бога, к чему в руках таскать. Взяла только самое необходимое, всегда ведь можно прийти и забрать понадобившиеся шмотки. Зар суетился рядом, давая понять нерадивой хозяйке, что его бы тоже нужно с собой взять.

— Донна, мне, наверное, придется съехать. Ты можешь недельку подождать, я найду подходящее жилье, — заговорила подруга, когда я собирала книги, которые планировала почитать.

— Не выдумывай! Живи здесь, никто тебя выгонять не собирается! — возмутилась такой глупости я.

— Прости. Думала, ты пустишь квартирантов.

— Ещё чего! Не хочу, чтобы тут чужие люди шорохались.

— Спасибо, — Ноэль прослезилась.

Чем бы дальше дело кончилось, неизвестно. Нас прервали громким стуком в дверь. Это точно не Кейа, он по-другому стучит. Ноэль пошла открывать.

— Донна, тут тебе письмо, — протянула мне свернутый трубочкой лист подруга.

Странно. От кого бы могло быть это послание?

Прочла. Письмо от мужа, во всяком случае, почерк вроде его. Кейа просил меня срочно прийти к нему. Ещё страньше, он ведь сам говорил не ходить без него по улицам. Альберих сегодня должен был провести несколько тренировочных поединков. Вдруг его ранили, и он не может прийти. Придется идти.

— Я тебя провожу, возражения не принимаются, — строго сказала Ноэль.

Хмель из неё полностью выветрился. Подруга, как всегда, была серьезна и собрана, поэтому она деловито нацепила привычную броню, проверила оружие и кивнула в сторону двери. До дома Кейи добрались быстро, меня словно кто гнал. Сильно волновалась за него.

— Стой! — ухватила меня за рукав Ноэль: — Дверь открыта. Это подозрительно. У тебя же есть ключ?

Кивнула и вытащила связку ключей, которую мне при прощании сунул в карман Альберих.

— Я первая зайду, — нахмурилась Ноэль.

Так и поступили. Лучше бы подруга сразу пошла домой. Она стала свидетелем моего унижения. Это, пожалуй, ранило ещё сильнее предательства мужа. В гостиной был беспорядок, повсюду валялась женская одежда. У дивана стоял журнальный столик, он был заполнен тем что обычно готовят к романтической встрече. Фрукты, сладости, вино, мой любимый виноградный сок. Похоже, не только я люблю этот сок.

Заставила себя смотреть дальше. Это и есть его тренировочные поединки? Дверь в спальню широко открыта, а на постели возлежит обнаженная блондинка. На той постели, где он всю ночь меня любил. Хотя нет, для него это, видимо, не было любовью, а было просто обычным трахом. Причем качеством ниже среднего, раз потребовалось после ещё девицу привести. Если я его не удовлетворила, зачем он потащил меня в храм. Из-за ребенка или, чтобы насолить брату. Альберих, наверное, не хотел, чтобы игрушка досталась Дилюку. Да какая теперь разница.

— Дорогой, ты где? Я вся горю, — пропела блондинистая зараза, полоснув меня острой бритвой по сердцу.

Надо бы сейчас развернуться и уйти, но ноги будто приросли к полу. Кейа вышел из ванной. Он в таком же виде как вчера, в одном полотенце. Я только горько усмехнулась.

— Донна, ты …

Я не дослушала, не хотела слышать банальное: ты всё не так поняла.

Сдернула с пальца кольцо и бросила под ноги Альбериху. Могла бы сорвать также тату, сделала бы это. Пожелала оказаться как можно дальше от этого места, от человека, унизившего и растоптавшего мою гордость. Подругу я тоже видеть не хотела, не после того, чему она стала свидетелем. Мысленно произнесла заклинание Аппарейт, и воронка портала закружила меня. Слышала отголоски криков Кейи и Ноэль, но это пустое. Я хотела убраться подальше от мужчины, разбившего мне сердце. Так далеко, чтобы меня не смогли найти.

Где я оказалась, не знаю. Поначалу подумала, будто наступила ночь. Но нет, в этом месте просто была очень сильная гроза. Упала на колени в вязкую грязь и завыла. Слез не было. Наверное, всё, лимит соленой жидкости превышен. За меня плакали небеса. Знала, всегда знала, что так произойдет рано или поздно, но не в первый же день после свадьбы. Больно, очень больно. Но вчерашняя ночь стоила этой боли. Я буду всегда помнить, как летала на крыльях любви и недолгого счастья. Яркие молнии с треском впивались в землю рядом со мной, раскаты грома заглушали мой крик. Но, видимо, меня всё же услышали. Чьи-то руки помогли подняться на ноги.

— Девонька, ты как тут очутилась, — прозвучал старческий мужской голос.