Утром я неслась со всех ног в офисное здание. Опаздывала! А ведь чтобы добраться до всех боссов, мне не только нужно пройти испытательный срок, но и зарекомендовать себя перед непосредственным руководством с лучшей стороны.
На входе меня остановил бравый охранник.
– Новенькая?
Я кивнула, порываясь проскочить.
– Стоять! Досмотр.
Он заложил два больших пальца за пояс брюк, поглядывая на меня.
– Чего?
Я встала. Какой еще досмотр? Я на работу опаздываю!
– Иванна Александровна строго предупредила следить, чтобы ничего не выносили со склада.
Вот если бы у этого охранника в руках была резиновая дубинка, он с предвкушением постукивал бы ею по ладони, мечтая засунуть мне её в одно место. Уверена. По его лицу видно было, с каким удовольствием он сейчас будет исполнять приказанное Иванной Александровной и как сожалеет, что нет у него резиновой дубинки.
– Как я могу сейчас вынести, если только иду туда? – переспросила раздраженно.
– И не вносить! – отрезал он. – Фамилия как?
– Краснова, – похоже, от него не отвертеться.
– Сумку покажи… Это чего у тебя?
– Обед.
– Чего на обед?
– Тефтели с рисом.
Он причмокнул, но, к счастью, внутрь контейнера не полез.
– Покрутись.
– Чего? – опешила я.
– Покрутись, говорю.
– Может, еще и частушку спеть?
– Спой, раз умеешь.
Уровень идиотизма зашкаливал, время беспощадно ускользало, а ведь мне нужно выслужиться!
Я резво закрутилась, взвизгнула, притопнула и заголосила:
Я гуляла, я гуляла
И налево и направо
А чего ж мне не гулять?
Всё равно ведь скажут: блядь!
Охранник стоял ошарашенный, да и не он один. Из их стеклянной комнатки вывалились все, чтобы поглазеть на меня.
– Ещё? – даже не запыхавшись, спросила я.
– На сегодня культурной программы хватит. Иди, – буркнул мой зритель.
– Сергей Валерьевич, пусть еще споёт? – запросили другие.
Судя по всему, этот Сергей у них за главного.
– Допоётся еще, ступай. Парни, на выходе прощупаете звезду шансона.
– Это не шансон, – возразила я, – а русский фольклор.
– Умная шибко?
– Училась на четверки и пятерки.
– А теперь полы скребешь. Молодец. Вали уже работать, отличница народного фольклора, – фыркнул Сергей и отпустил меня наконец.
Не то, чтобы я понеслась вприпрыжку… Хотя нет, понеслась, но не от радости, что так быстро прошла досмотр, а от злости и уязвленной гордости.
Да, отличница. Да, поломойка, чего уж тут… Но тыкать мне этим в лицо? Ведь без меня, без таких, как мы, вы же в туалеты заходить брезговали! Бегали бы по кустам, как кролики…
Убиралась я сегодня с остервенением. От злости на маму, что не отпустила поступать на вокальное, от злости на сестру, что её-то отпустили, а она вместо учебы одним местом крутить задумала, от злости на себя, что не могу дать отпор ни матери, ни сестре, потому что жалко их до боли! Ведь что матери с домом и полем помогать надо, что сестре-дурёхе – с внезапной беременностью.
Но вот когда всем им помогу – тогда уже реализую все свои мечты! Буду петь, учиться и обязательно перееду в большой город. И маму перевезу. Достали уже эти поля.
Не заметила, как, а уже отмыла офис и кабинет, затормозила только у мужского туалета. Вряд ли там снова застану босса-громовержца, но все же… Постучала и, только выждав минуту, толкнула дверь и взялась за чистку и за мойку, напевая под нос популярную песенку.
А в голове беспокойно сверлила мысль, мне же с Грановым Ильей обязательно встретиться надо! Но как, если я в туалете, а он в кабинете?
И тут, на мое счастье, дверь туалета распахнулась и вошел Илья собственной персоной.
– Привет. Моешь?
– Мою.
– Чем ты Громова так раздраконила, что он в семь минут завернул полуторачасовое совещание?
Значит, Громов. Я не хотела, но расстроилась. Еще один потенциальный папаша, тот, кто спал с моей сестрой на яхте. Хотя кого я выгораживаю? Спать им было некогда! Еще один, с кем моя сестра имела связь.
Ненавижу.
Всех этих гулящих мужиков с беспорядочными связями – ненавижу! Особенно Громова!
У-у-у!
– Я тут ни при чем. Он вообще, кажется, заводится с полуоборота, – пробормотала я, сворачивая уборку.
– Верно подметила, – удивился Илья. – Но трепаться о своих наблюдениях, особенно про Громова, не советую.
Я кивнула и вышла, оставив Гранова делать то, зачем он пришел в туалет.
Ладно, нечего поддаваться эмоциям. Я сюда шла взять биоматериал, найти папашу и заставить его обеспечить нормальную жизнь сестре и ее ребенку. Всё.
Не для себя же я отбор будущего мужа делаю. А сестра отбор уже провела. Но неужели ей все равно, кем окажется ее избранник?! Почему она так беззаботно рассуждает о мужчине, с которым будет связана всю оставшуюся жизнь?
Как домыла коридоры, переоделась и, остерегаясь охранников, вышла из здания. Всё же мой законный перерыв, имею право.
У меня был план через слабость Ильи добиться его доверия, потому я дошла до ближайшего торгового центра, зашла в цветочный и купила отталкивающую пыль аэрозоль для комнатных растений. Думаю, Илья заметит, оценит и будет ко мне добр. Хотя он ко всем добр… Значит, ко мне будет ещё добрее.
Осеннее солнце светило ярко, пригревало, и я как-то само собой оказалась в парке под окнами нашего офиса. Села на детскую качель, которая в это время пустовала, так как дети еще сидели в школе на уроках, открыла контейнер с тефтелями из кафе и медленно стала поглощать обед, задирая лицо кверху, подставляя его лучам еще теплого солнышка.
Тихо покачиваясь, я словно впадала в транс. Вот бы еще поспать часок, но из-за противного металлического скрипа старой качели заснуть не получится.
Сунув в рот последнюю ложку риса с кусочком тефтели, я снова посмотрела наверх и заметила в окне седьмого этажа Громова. Я была уверена, что это он, в этой странной фирме каждый босс занимал свой этаж.
Мне придется идти вверх по карьерной лестнице без всяких переносных смыслов! А прямо с первого этажа и до седьмого.
Не знаю, случайно оказался босс у окна или следил за мной, но как только я слезла с качелей, так и он отошел от больших витринных стекол.
Профессиональным взглядом я отметила, что мыть такие огромные окна по утрам будет невыполнимой задачей. Это не цветочки поливать.
Вздохнув, убрала контейнер в сумку, спрятала флакон аэрозоли под юбку и пошла ко входу, вспоминая репертуар частушек.
Цветы Гранова я обработала вечером, когда все покинули офис, и никто не мешал с уборкой, не подглядывал за мной. Уже заканчивала с листьями, когда меня прервал звонок от Маринки.
– Танцуй!
– Ага. Сейчас, – устало отбрыкнулась я.
– Я нашла квартирку. Малюсенькую, без ванной, зато в одной станции метро от офиса моего будущего мужа, – сообщила довольная сестра.
– А цена?
– Восемнадцать в месяц.
– Ищи ещё, – отмахнулась я, не имея сил спорить с этой упрямой девицей.
– Ну нет, это же на семь тысяч дешевле, Рин! Да и кто тебе рядом с метро сдаст дешевле? Ты в своем уме?
Но я не поддавалась на ее отчаянные уговоры.
– Предел – двенадцать. Не забывай, что еще коммуналку платить. И тесты делать.
– Ай, – отмахнулась Маринка, – на тесты деньги я найду.
– Где? – подозрительно спросила я.
– Займу. У подруги займу, она даст без проблем.
Я только вздохнула, машинально прыская на широкий лист какого-то тропического растения.
– Марин, ищи другую. Двенадцать, слышишь? И не отвлекай, а то я на последнюю электричку не успею.
И как накаркала! Когда подняла голову от последнего унитаза, времени было пол-одиннадцатого, а я даже стояла не на перроне.
Черт! И что теперь делать?
Я позвонилась сестре, чтобы не беспокоилась, а сама, вспомнив первый рабочий день, отправилась в бытовку. Но, покрутившись на жестком коротком топчане, перебралась в кабинет Гранова и уснула на его диване под покачивающимися листьями пальмы.
Вот там утром меня и застал И. И. Гранов.
– Р-р-р-рота! Подъё-ё-ём!
Я вскочила как не в себе, схватилась за сердце, оглядываясь, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, где я.
Босс захохотал, давая мне немного очухаться и присесть обратно на краешек дивана.
– Ты чего здесь?
– Я проспала? – хриплым ото сна голосом переспросила его.
– Нет, это я пришел раньше. Громов хочет сегодня все предварительные отчеты за девять месяцев получить.
– Девять месяцев, – повторила я, почему-то ассоциируя их совсем с другим. – Тогда я пойду?
– Иди, – хмыкнул Илья. – Только постарайся больше не ночевать в офисе. Иначе придется уведомить безопасника и обходить все здание по часам, как в музее.
– Ага, – ответила я, не понимая, шутит Гранов или серьезно говорит, но добравшись до бытовки, сразу же набрала сонную Маринку.
– Знаешь, соглашайся на ту квартиру за восемнадцать! – выпалила я. – А то недолго я здесь проработаю.
– Вот! А спорила, – торжествующе проговорила сестра. – Сейчас позвоню… Ай, нет, сейчас не буду, попозже лучше.
– Да, звони и в перерыв приезжай, вместе сходим посмотрим.
Решив главную проблему, я вооружилась тряпками, швабрами, ведрами и пошла по заведенному кругу чистить, драить, мыть и вытирать.
– Эй! Новенькая!
В распахнутых дверях кабинета стоял Гранов, взирая, как я задницей кверху пытаюсь протереть плинтусы под батареями.
– Я?
– Что ты сделала с моими растениями?
Сердце бешено застучало, пока я вглядывалась в лицо босса, пытаясь разгадать его настроение. Удивлен? Расстроен? Рассержен?
Но лицо Ильи не давало никаких подсказок.
– Это не вредно, – проблеяла я. – Просто отталкиватель пыли. Для цветов.
Гранов надвигался на меня как-то масштабно, по-медвежьи, не давая ни одного шанса сбежать от расправы.
– Дай я тебя расцелую! Это же гениально! Это же гармонично! Вид в кабинете совсем другой!
Он сграбастал меня в объятия, я растерялась и повисла в его руках, чувствуя, как обмякают ноги.
«Арька! Дёргай волосы и беги!» – пропищал вредный голосок внутри, напоминая о главной цели всего этого мазохизма.
Я сразу же подняла руки, обхватила за шею, будто обнимая в ответ, а сама прихватила прядь и дернула в тот момент, когда Илья от меня отстранился.
– Ай!
– Ой, п-п-простите, – тут же ответила я, пряча руки за спиной.
– Ничего. Я сам не должен был… Прости. Просто редко кто понимает моё увлечение. Точнее, никто. Может, ты разбираешься в степени увлажнения и дренажа почвы?
Я покачала головой, потом вспомнила маму и то, как мы выводили с ней дренаж в поле в дождливый год, и с обреченным видом кивнула.
– Отлично! Тогда после рабочего дня зайдешь ко мне, и проверим по фикусу. Мне кажется, ему горшок не нравится. Стоит подобрать другой и пересадить.
Я опять кивнула. Но стоило Гранову скрыться за дверью, я подпрыгнула и чуть не заверещала.
Есть! Первый есть! Ур-р-ра! И недели не прошло!
С неимоверной аккуратностью я отнесла биоматериал первого босса в бытовку, завернула в пакет и убрала в карман кофты.
Если так же легко выйдет с оставшимися шестью!..
Но об этом стоило только мечтать. Еще не начался перерыв, когда меня нашла Иванна:
– Значит, выслужилась? Пронесла запрещенное средство?
Ее брови нависли, глаза сузились, и я осознала, что не с той стороны ждала грозы…
– Уволена!
Никакие оправдания Иванна Завхозовна слушать не хотела. Меня просто выперли из бытовки и из офиса, закрыв стеклянные двери перед носом.
Через полчаса зазвонил телефон. Я встрепенулась, но это была всего лишь Маринка, а не передумавшая и простившая меня Иванна.
– Да?
– Где ты? Я не могу подойти к офису! Мне же нельзя палиться.
Я пару секунд хмурилась, пока не сообразила, зачем ко мне приехала Марина. Квартира же! Вряд ли мне теперь нужна дорогая квартира близко к офису, из которого меня выперли, но… Восемнадцать уже лучше двадцати пяти. Опять же, метро близко.
Тяжело вздохнув, я пошла к остановке, где меня ждала сестра.
Пока мы добирались до нового жилья, ждали хозяйку, осматривали, я молчала. Только потом пришлось опустить Маринку на землю:
– Меня уволили.
– Как это? – сразу отреагировала она, не поверив. – Разве уборщиц увольняют?!
– Всех увольняют, – хмыкнула я и достала пакетик с волосами Ильи, чтобы подсластить разочарование сестры. – Но с Гранова биоматериал взять успела!
– Какая же ты молодец! – Маринка импульсивно прижалась ко мне, а потом ударила по плечу. – Тебя из-за клочка волос уволили?
– Нет, – вздохнула я.
Пересказала сестре приключения сегодняшнего дня и почему я опоздала на электричку.
– Так, – сразу включилась Маринка, – еще ничего не потеряно! Ты должна дождаться, когда Гранов выйдет из офиса, и нажаловаться ему, что из-за профессионального рвения тебя выставили. Поняла?
– Жаловаться? – с сомнением протянула я. – Нет, Марин, если я заложу Иванну перед боссом, она найдет миллион других причин, чтобы от меня избавиться, так что…
– Фигово. Но тебе нужно как-то туда вернуться.
Мы медленно пешком брели обратно к офису, искали варианты…
– Кажется, я придумала, – осенило меня. – Ты поезжай домой, собирай вещи, а я попробую все же встретиться с Ильей.
Маринка больше не допытывалась, судорожно сжав меня в тиски и попилив к остановке. А я вернулась в парк, села на скрипучие качели, достала контейнер с обедом и, тихо, протяжно покачиваясь, стала его поглощать, продумывая варианты возвращения в офис.
После обеда я немного разомлела, раскачиваясь на качели, а проснулась от неделикатного тормошения за плечо.
– А, это ты, – надо мной навис охранник, любитель народного фольклора. – Чего не на работе? Обед кончился.
– Уволили, – буркнула я, гадая, зачем он меня разбудил.
Неужели действительно беспокоился, что я работу просплю?
– Быстро ты! Три дня – и свободна? За что тебя Иванна Александровна?
– За рвение к работе.
– В смысле? За это обычно поощряют.
Я усмехнулась:
– Видимо не в вашей компании. Я аэрозоль для цветов Ильи Ивановича купила, она узнала и уволила.
– Это правильно, – нахмурился Сергей. – А как пронесла? Кто на дежурстве тогда был, помнишь?
Я покачала головой.
– Ладно, по журналу проверю и по камере. Тебя хоть проверили на входе?
Снова покачала головой.
– Эх, лодыри. Тоже увольнять придется.
– Из-за меня? Может, меня одной хватит?
– Не получится отделаться малой кровью. Громов капец педантичен ко всему, что проносится в здание. Терактов боится.
Мои брови поползли вверх. Ого! Босс чего-то боится? В жизни бы не подумала!
– Нечего удивляться. На него уже покушались один раз. Теперь правила, как на спецобъекте. Уровень безопасности повышен, предельная внимательность и неукоснительное соблюдение.
Я уныло кивнула. Кто же знал, что главный босс у них с прибабахом? Надо было предупредить, я бы официально через заказ аэрозоль выписала.
– Ну ладно, пошел я.
– Угу…
Я снова качнулась на качели, а у охранника, успевшего отойти от меня на пару шагов, зазвонил телефон.
– Да, Андрей Павлович? А, черт, заболтался. Сейчас.
Охранник вернулся ко мне:
– Я чего пришел, шла бы ты отсюда. Босса скрип качелей раздражает.
– Чего? – не поверила я, задрав голову и воочию увидев силуэт Громова в окне седьмого этажа. – Он слышит? Отсюда?
– Он всё слышит. И что внутри творится, и что за пределами офиса делается. Иди.
Спорить я не стала, а Громова теперь считала отшибленным на всю голову. Это же надо! Скрип качели его бесит!
Сергей проследил, чтобы я покинула парк. А я, послонявшись перед входом здания, поняла, что убить следующие четыре часа как-то придется, пошла в хозяйственный магазин за масленкой, чтобы не травмировать босса Громова скрипом детской качели.
Кто его знает, сколько мне еще придется сидеть в засаде на Илью Гранова?
Через час, смазав ролики качели, я победоносно раскачивалась на них, отрывая ноги от земли. Тестировала. Ни одного звука! А еще через пару часов встала напротив входа в офис, не пропуская ни одного выходящего.
Гранов снова задержался, я даже нервничать уже начала, думала, что проморгала. Но нет, он вышел, поглядывая на ручные часы, и устремился к парковке, а я – на перехват.
– Илья Иванович! Илья Иванович!
Он остановился.
– А, ты.
– Да, я. Мы же хотели с вами фикус спасти, новый горшок выбрать и пересадить. Помните?
Он улыбнулся и кивнул.
– А меня уволили. Так случилось. Но я же обещала вам помочь. Давайте спасем фикус, а потом я пойду искать новую работу.
Гранов был удивлен, но пока мы в хозяйственном выбирали подходящий по размеру горшок, дренаж и почву, ни о чем не спрашивал. Только на обратном пути в офис уточнил:
– А за что уволили? Что натворила?
– За аэрозоль для ваших цветов, – вздохнула я, добавляя в тон всю грусть и вселенскую несправедливость.
После разговора с охранником я уже поняла, что это заморочки главного босса, а не прихоть Иванны. Что завхоза обыграть я бы еще смогла, но вот тягаться с Громовым – вряд ли. К тому же Гранов – босс первого уровня, вряд ли имеет достаточное влияние. Но попробовать-то стоило?
– Вон что! – присвистнул он. – Получается, из-за меня тебя турнули? Других причин нет?
Я покачала головой:
– Нет.
– Ладно, сейчас попробуем уладить. Надо только подумать, как… Может введем для тебя новую должность?
– Для меня? Какую?
– Например менеджер по флоре?
Я прыснула, представляя, как буду расхаживать в офисном прикиде с прыскалкой в руках, вся такая важная, как Иванна!
– А сейчас у тебя собеседование и испытательный срок, – в тон мне засмеялся Илья. – Посмотрим, как ты пересаживаешь цветы.
На охране случилась заминка, меня бы не пропустили, если бы я не сопровождала Гранова. Но даже с ним потребовали оставить личные вещи в камере хранения на входе.
В бронированной камере хранения, на минуточку!
После словесного выплеска охранника Сергея я стала подмечать много подсказок двинутости Громова на безопасности. Вот читала же в желтой прессе про боссов-извращенцев, боссов с придурью, боссов-самодуров, но никогда даже подумать не могла, что сама буду стремиться работать на такого!
– Посмотри на складе подходящую пленку, чтобы не рассыпать землю, а я пока горшок в кабинет отнесу.
Я живо принесла пленку, мы раскатали ее на полу кабинета Гранова и, закатав рукава по локоть, подшучивая друг над другом, пересадили фикус в новый дом со всеми дренажами и выведенными трубочками.
– Его бы пару недель укрепляющим составом поливать, – с досадой заметила я, любуюсь результатами нашей работы.
– Так проследи, поливай, – легко ответил Илья.
– Но как же?.. Вы же пошутили про новую должность?
– И да и нет. Я не пошутил, но вводить ее имеет право только наш хозяйственник.
– Иванна? – разочарованно протянула я.
– Она менеджер, вообще-то. А снабжением и организацией хозяйства у нас занимается директор по хозяйственной части, Брунов Василий Леонидович.
О! Это же Вася! Еще один кандидат в папки!
– И что? – оживилась я.
– Надо с ним договориться о вводе новой должности. Думаю, проблем не будет. Как тебя, кстати, зовут?
– Арина. Краснова. Краснова Арина.
– Хорошо, Арина, приходи завтра часам к десяти.
– А вы не забудете?
– Я держу в голове информацию о сотне клиентов, – самодовольно усмехнулся Гранов. – Меня поэтому и поставили работать с клиентским потоком, что только я могу к каждому найти индивидуальный подход, запомнив прихоти каждого. Так что в десять.
Довольная, я пожала бы Илье руку, но мы были по локоть в земле. Поэтому он пошел мыть руки, а я – убирать за нами после пересадки фикуса.
– Знаешь, Арина, девушки вообще чураются грязной работы, особенно всей этой возни с землей, растениями, корнями… Маникюр, кожа, аллергия, – проговорил вернувшийся Илья.
Я только фыркнула. Не знает он о наших деревенских гектарах, на которых мы упражняемся ежедневно.
– Но ты – молодец, не брезгуешь простой работой. Мне такие девушки нравятся.
Я выпрямилась, с подозрением оглядываясь на Илью. Вот уж нет! Романы заводить с потенциальным мужем сестры я не стану.
– Спасибо, но у меня есть парень, – промямлила я.
Гранов от душа рассмеялся.
– И он не фикус, – добавила я, чувствуя, что свое забегание вперед лучше замаскировать под шутку.
Ведь Илья не предложение делал, а всего лишь похвалил.
Ну и придумал новую должность специально для меня.
– До завтра.
На выходе меня очень тщательно проверили, только потом разрешили забрать личные вещи и покинуть здание.
Дома ждала Маринка. За полдня не собрала ни одной коробки, зато сидела как на иголках.
– Ты чего?
– Скажи, что ты смогла вернуться на их фирму?
Я пожала плечами. Пока еще рано утверждать, что смогла, но шансы-то были.
– Илья не он.
– Не кто? – не поняла я.
– Не отец моего ребенка.