Белые искры снега

Однако сделать этого мы не могли. В какой-то момент я вдруг поняла, что просто не могу оторвать пальцев от ставшего почти ледяным блюдца. Я никогда не верила ни в духов, ни в привидения, ни в модных астральных сущностей и всему могла найти логическое объяснение, но сейчас, в этой полутемной комнате, в которой потухло еще две свечи – внезапно, с разъяренным шипением, мне стало так не по себе, что я была на грани – почти верила в мистическую составляющую происходящего.

Воздух, казалось, был наэлектризован, и в какой-то момент я поняла, что больше не чувствую приевшийся запах шалфея, а ноздри мои вдыхают любимый аромат озона. Блюдце тяжело, но очень целеустремленно скользило по буквам.

– Моя ошибка, – читала Алсу голосом, который слегка подрагивал.

– Нет, все, хватит. Алене не по себе, – решительно сказал Женька, глядя на то, как девушка прижимается к Даниилу, не боясь помять свои шикарные косы.

– Погоди, – прошептал Темные Силы, как будто бы не верил в происходящее.

– Я не хотела. Больно. Скучаю. Должна помочь. Виновата, – говорила пересохшими губами Алсу вслух. Мы ничего не понимали. Коллективный страх перед неизвестным опутал нас, словно рыбацкие сети, и не хотел отпускать. Нервозность буквально летала по комнате, искря во все стороны.

– Анастасия, – писал дух тем временем мое имя. Я вздрогнула. Мне показалось, что кто-то положил холодную как лед руку на мое плечо. И тут блюдце стало просто летать.

– У каждого есть своя судьба. У тебя тоже есть.

– Моя судьба? – прошептала я, чувствуя, как моя рука, касающаяся ледяного фарфора, занемела.

– Да. Не потеряй его. Иначе будет плохо, – из-за этих слов мне стало не только страшно, но и дико печально.

– Иначе опять неизвестность и пустота.

– Кто моя судьба? – зачем-то спросила я, потом тысячи раз укоряя себя за то, что раскрыла рот.

– Его имя…

И тут все кончилось. Внезапно истошно заорал мой мобильник. Заорал с таким вкусом и так громко, что я чуть не посерела от ужаса, который принес с собой испуг. Впрочем, испугалась не я одна. Друзья, видимо, струхнули не меньше. Алена почему-то завизжала, Даня заорал, Женька метнулся к выключателю, и мгновенно в комнате стало светло. Ранджи в это время приоткрыла окно – и ослабевший запах озона, сцепившийся в схватке с шалфеем, потихоньку улетучился вон из квартиры.

Я чуть дрожащей рукой схватила лежащий рядом со мной мобильник, чтобы посмотреть, сколько времени, и тотчас пришло сообщение. Его звук еще больше напугал Алену.

«Ну что, королева цирка? Смеешь игнорировать меня? Или ты на представлении?» – беззаботно и нагло писал Ярослав, которого мне мгновенно захотелось удушить. Нашел время, козел!

– Настя! – спокойно сказал Темные Силы. – Я же сказал русским языком – выключи мобильник.

– Я выключила, – возразила я, сведя брови. Что за черт? Я же отлично помню, как выключала этот идиотский звук!

– Хорошо же ты выключила, – явно не поверил он мне.

– Я, по-твоему, вру? – стала закипать я.

– Я видела, как она звук выключала, – спокойно сказала Ранджи. – Видимо, глюк телефона.

– И вообще, – вдруг поняла я, что меня смутило. – У меня никогда не стояло стандартных мелодий на звонке. У меня музыка стоит.

Я с озадаченным видом принялась вертеть телефон в руках. Что за чудеса с ним стали происходить? А после, сцепив зубы, быстро и коротко напечатала царевне Ярославне:

«Исчезните, ваше тупейшество».

Надеюсь, внемлет. И оставит меня в покое.

– Так, Алсу, Настя, – позвал меня и любимую девушку Темные Силы. – Мы должны закончить. Отправить духа обратно. Садитесь к кругу.

– Опять без света? – занервничал Дан. – Аленка, ну что с тобой? Смотрите, до чего вы девчонку довели!

Подруга и впрямь выглядела неважно. Ее слегка трясло, в глазах стояли слезы, и она буквально жалась к Даниилу, как будто бы боялась отпустить его от себя. Тот успокаивающе гладил ее по волосам и плечам, шепча, что все хорошо.

– Со светом, – отозвался устало Олег. – Аленка, ну чего ты испугалась? К нам просто плохой дух пришел, стал ерунду говорить. Они любят это делать. И вообще их несколько было. Все в порядке, подруга. Веришь? – он подошел к ней и взял ее руку в свою.

Алена, тихонько всхлипнув, кивнула, постепенно успокаиваясь. Темные Силы, который был на полголовы ниже, улыбнулся ей. Вот же она впечатлительная, а! А мне еще сегодня задуманное надо сделать! И как, спрашивается, я сделаю, если она и так не в себе? Что за день сегодня – то родственничек встретился, то какой-то массовый психоз из-за каких-то там «типадухов» начался.

– Крошка, детка, – позвал нас с Алсу Олег, – за дело.

Мы вновь, но уже при мощном свете электричества, сели с Алсу и Олегом вокруг стола, на котором лежал магический круг, и Темные Силы принялся что-то вновь читать, закрыв ладонями худое вытянутое лицо. Капюшон он снял, убрав волосы назад, и я увидела, что от напряжения на его лбу блестит пот. А может быть, в комнате было еще очень душно.

А еще чуть позднее Ранджи нарисовала вдруг смайл, о котором говорил дух, хотя, конечно, никакого духа не было – все это наши выдумки и коллективный психоз. Но получился этот смайл каким-то зловещим –:Е. Как будто бы это была оскаленная пасть.

В результате сделать то, что я хотела, из-за спиритического сеанса не получилось, к тому же и Алена сильно расстроилась, да и остальные, включая меня, были в каком-то легком замешательстве.

Когда все разъехались по домам, если честно, мне было как-то не по себе, и я ушла спать к ворчащему Дане, который, впрочем, тоже был впечатлен.

Сны мне снились тревожные, нехорошие, нервные, как кардиограмма человека с сердечной патологией, но с утренними лучами солнца все страхи растаяли, вернув хорошее настроение и веру в то, что все произошедшее – дело рук приколиста Темных Сил. Или же просто неосознанные движения рук кого-то из нас троих.

Впереди мне предстояло мое первое посещение школы в качестве практиканта по великому и могучему. По русскому языку то есть. А еще – жуткая встреча с невыносимым человеком.

Ярослав безмятежно сидел в своей комнате на широком белом подоконнике, прижавшись спиной к стене, согнув одну ногу в колене и положив на нее левую руку. Ладонь же правой внутренней стороной покоилась на прохладной пластиковой поверхности подоконника, изредка подрагивая в такт музыке, играющей в наушниках. Глаза молодого человека были закрыты, словно он спал и видел лучшие в своей жизни сны, саундтреком для которых была рок-баллада «Лестница в небо» известной британской группы Led Zeppelin.

В комнате с высокими потолками, где находился Яр, было темно – практически так же темно, как и за окном, за которым падал густой, но почти невесомый снег, беззвучно касающийся холодных стекол. Казалось, легион белых быстрых искр желает – нет, даже жаждет – коснуться этого человека, застывшего в своем умиротворении на подоконнике, словно он – их повелитель или же кумир. Но каждая попытка оказывалась неудачной. Снег не мог коснуться Ярослава, раз за разом натыкаясь на прозрачную стеклянную границу, не в силах пробить ее и дотянуться до неподвижного молодого человека с закрытыми глазами, похожего сейчас на модную куклу BJD – шарнирную красивую куклу, сделанную из полиуретана. Даже грудь его почти не вздымалась, словно Яр и не дышал вовсе.

Внезапно мелодичное фолковое вступление композиции в наушниках прервалось коротким звуком нового входящего сообщения, и парень резко распахнул светло-зеленые глаза, которые в темноте казались серыми. Схватив планшет, лежащий у него на вытянутой ноге, чуть выше колена, от которого к ушам тянулись два белоснежных провода, парень, сморщившись, как от неприятного запаха, прочитал послание от все той же ненормальной девицы, которое коротко гласило:

«Исчезните, ваше тупейшество».

– Ваше… что? Тупейшество? Это ты мне? – изогнул он темно-коричневую бровь. – Как ты мне надоела, – проворчал Ярослав. – Одни неприятности от тебя.

Постучав изящными и достаточно длинными пальцами – длиннее, чем сама ладонь, которые очень бы подошли профессиональному музыканту, но, увы, никогда не касались клавиш и струн музыкальных инструментов, юноша потянулся, как молодой кошак после сладкого сна.

Если честно, Яр ждал более развернутого сообщения от сумасшедшей, которая откуда-то узнала номер его мобильника, – отчего-то ему нравилось выводить эту, скорее всего, психически нездоровую личность из себя. Все-таки какое у нее было лицо, когда он с парнями проехал мимо старой тачиллы ее друзей, остановленной ментами. Просто загляденье.

Вспомнив физиономию дурочки, перекошенную гневом и негодованием, Ярослав довольно улыбнулся. Прикольно он все-таки тогда придумал. И, главное, сработало же! А ведь сама виновата, чертова кукла. Не надо было ссорить его с Ваном, отправив цветы и открытку от имени Жени. Как она вообще узнала обо всей этой тупой ситуации, сложившейся между ним, Ваном и Евгенией?

Упрямый Ярослав был уверен, что за всем этим стоит Анастасия, а то, что это всего лишь роковая случайность, в его буйную головушку не приходило.

В наушниках заиграла знакомая до умопомрачения и переслушенная тысячу раз песня «Smells Like Teen Spirit» – одна из самых известных мелодий легендарной группы Nirvana, которую Яр обожал с подросткового возраста, как и ее вокалиста и гитариста Курта Кобейна, покинувшего этот мир еще в далеком 1994 году, но оставившего большой след в истории музыки и в сердцах людей. Если под первую мелодию Яр расслаблялся, всецело отдаваясь музыке, то при первых же аккордах гитары второй его словно ударило током, и он, не в силах оставаться таким же спокойным, в такт музыке замахал головой, шепотом повторяя слова песни, которые отлично знал много лет. Одновременно с этим, испытав какое-то удивительное чувство злого вдохновения, Ярослав достал планшет, включил фотошоп и принялся рисовать женский портрет. С магией живописи этот парень был на короткой ноге, а потому между ним и искусством создания изображений царило полное взаимопонимание, гармония и любовь.

Уверенные штрихи, легкие мазки, скользящие движения левой руки, в которой был зажат черный стилус – компьютерное перо, появляющееся и исчезающее меню выбора цветовой палитры и кистей, касания сенсорного экрана указательным и большим пальцами, чтобы изменить масштаб изображения – и у Ярослава получились наброски для портрета на планшете. Под чуткими руками юного художника он постепенно приобретал все более и более знакомые очертания и цвета.

Слегка склоненное к плечу угловатое симпатичное лицо с высоким лбом и упрямым, чуть вздернутым волевым подбородком. Несколько глубоко посаженные – глубже, чем того требует идеал – графитно-серые глаза удлиненной формы. Широкие скулы, прямой нос, коричневые брови вразлет. Темно-пшеничные волосы со светлыми мелированными прядями.

Вскоре можно было понять, что с экрана планшета на мир смотрит Настя, чуть прищурившись и недобро поджав губы. Ярослав отлично смог передать ее плохое настроение.

– Ведь ты вроде бы ничего, – проговорил он почти ласково, вдруг вспомнив, в какой ступор вогнала его эта девица, когда они только увидели друг друга около клуба «Горячая сковорода». Именно поэтому он и начал хамить, чтобы у Шейка ничего не получилось с ней – стало вдруг невыносимо думать о том, что и она тоже станет очередной жертвой пикапера. И только потом он понял: такие как она – не жертвы, а самые настоящие охотники. Если честно, такие девушки – умеющие за себя постоять, напористые, упрямые, гордые и смелые Яру нравились. Но конкретно эта кулема бесила. Всем, чем только может раздражать человек: от внешности, особенно от этих серых глаз с вечным царским прищуром, до характера, хотя, конечно, Яр так до конца не понял эту Настю. И надеялся никогда не понять. Потому что понять человека можно, если ты с ним общаешься, а общаться с овечкой в ближайшие много веков в планы Ярослава не входило. Он вообще опасался, что психическое состояние Анастасии заразно, а становиться такой как она ему совершенно не хотелось.

Девушка, смотревшая на художника с экрана планшета, была с ним полностью согласна – она тоже боялась заразиться от Ярослава какой-нибудь дуростью.

– Вроде бы ничего, – повторил парень, чуть склонив голову влево, – но ты мне не нравишься. – С этими словами Ярослав ловко пририсовал Насте знатные боярские усы и жиденькую мушкетерскую бороденку – видимо, недавняя травма все еще беспокоила парня.

Это заставило молодого человека весело похмыкать.

– Ты – неадекватная. – с этими словами Яр, отлично рисующий и отменно разбирающийся в фотошопе, видоизменил нос Насти, сделав его большим и грушевидным. – Дерзкая и истеричная.

Несколько коротких штрихов и смешок – и Настя могла похвастаться пушистой монобровью – вместо двух аккуратных, скептически вздернутых бровей на ее симпатичном лице с упрямо сжатыми губами появилась одна: широкая и длинная, похожая на застывшую ехидную гусеницу.

– И манер у тебя нет. – Теперь парень щедрою рукой подарил девушке россыпь прыщей, а также знатные мешки под глазами, словно она пила без просыху недели три. После у девушки появились уши-лопухи и кривой зуб, наезжающий на нижнюю оттопыренную губу.

– Прелестно, – сказал довольно Яр, любуясь. – На аватарку.

«Ах ты, скотина, – сердито прокричало перекошенное и перепорченное изображение Насти с экрана. – Попадись мне только!»

Ярославу показалось, что он услышал голос Насти, а потому парень, подозрительно глянув на портрет под кодовым названием «Просто прелесть», вышел из фотошопа, впрочем, не забыв сохранить свое художество в одной из нескольких десятков папок, коими был забарахлен его рабочий стол. Особенной аккуратностью и порядком, как натура искусства, он никогда не отличался, а его комната частенько находилась на грани того самого легендарного творческого беспорядка, коим хвастаются многие творческие люди, и бедлама обыкновенного, присущего лентяям и разгильдяям. Правда, сейчас комната Ярослава была убрана – тут не было ни пылинки, все стояло и лежало на своих местах, и даже карандаши стояли в подставке для письменных принадлежностей по росту. А все потому, что на Яра изредка накатывало настроение знатного уборщика, и тогда, по меткому выражению старшего брата Егора, он «играл в чистоплюя». Кстати говоря, на внешний вид правило творческого беспорядка на Ярослава не распространялось – он всегда одевался со вкусом, довольно неброско и стильно, умудряясь даже в простых вещах навроде синих классических джинсов и рубашки в клеточку выглядеть так, как будто бы собрался скуки ради сфотографироваться для журнала мужской моды. При этом чувство вкуса у него было врожденным качеством, как, например, желание и умение рисовать.