Глава 6 Раненный волк

От лица Нейла…

— Птичка! — крикнул я, подбежав к черноволосой девушке, одно имя которой ласкало моё сердце. Она расцвела, улыбнулась и обняла, а затем слезы покатились по её вечно — бледным щекам. — Всё будет хорошо, мы будем вместе и не расстанемся. Не плачь, птичка. — я поцеловал её в щеку, не желая отпускать. Вокруг бушевал ветер и снег, а нам всё было нипочём. Я чувствовал тепло её тела, души… — Как же я скучал.

— Жаль, — тихо произнесла она мне на ухо, постепенно отстраняясь — что это всего лишь сон. — она отошла, смотря на меня грустными глазами, а затем растворилась.

* * *

Страх и боль заставили меня очнуться. Какое-то странное переживание Запах древесины и чая окружал меня. Какой-то шорох, легкие шаги, скрипы пола. Где я? Пошевелив пальцем, я понял, что лежу на твердом матрасе, а на мне тёплое шерстяное одеяло. Под моей головой лежала перьевая подушка. Мне пришлось не хило напрячься, чтобы открыть глаза. Ожидая свет лампы или солнца, я получил лишь тусклый свет от свечи и тонкую струйку лунного света. Хотя бы открыл глаза. Ощущение такое, будто я лежу с переломанными костями и температурой под 50 °C.

— О! Очнулся, милок! — сказал вошедший в комнату дедок с седой бородой. Я бы принял его за лесника или вообще лешего. — Ты главное не вставай, а лучше не шевелись вообще.

— А я как тут оказался? И где я? — медленно выговорил, разглядывая старика.

— Тебе вредно разговаривать! — он подошел ко мне, облокотился на свою трость и начал осматривать. Двумя пальцами отодвинул веки и взглянул в глаза, безымянным пальцем дотронулся до лба, потрогал переносицу, затем на шее, потом двумя пальцами потрогал пульс на шее и на запястье. — Быстро поправляешься. — констатировал он, поправив очки. — Я нашел тебя возле своего дома в лесу. Ты был без сознания, голодный и больной. Сейчас уже хоть кровь носом не идёт, да и жар спал.

— У дома твоего? А какой день, дед? — я присел на кровати, тут же схватившись за голову, которая раскалывалась от боли.

— Чай, пятое января.

— Какое?! — я вскочил. — Птичка… Сколько я был в отключке?

— Больше недели. Сиди, я тебе чаёк принесу с малиной. — он медленно вышел из комнаты, немного сутулясь. Я же начал осматриваться. Деревянная дверь находилась напротив койки, на которой я провел более недели. Нет ни люстр, ни ламп, только несколько свечей, одна на деревянном столе возле двери, другая на тумбе возле кровати, а третья на подоконнике. Небольшое окно было почти полностью прикрыто желтоватой от старины занавеской, лишь из маленького открытого угла лился лунный свет. Глаза наконец адаптировались к темноте и я видел все прекрасно. Докоснувшись до своей груди, я заметил несколько слоёв бинтов. С трудом встав с постели, я пошатнулся, остановился, пытаясь остановить головокружение, еле удержался, схватившись за тумбу. Твою мать! Глаза, кажется, покраснели, зрение нарушилось довольно серьёзно, но постепенно восстанавливалось. Я глубоко вдохнул как можно больше воздуха и выдохнул сразу же. Один шаг по направлению к двери и снова нечеловеческие и даже нежейзеловские муки. Он отдался по всему телу болью, задевая каждую клеточку, каждый нерв в моём организме. Я сделал ещё один шаг, схватившись за дверь. Будто бы из меня выжали все соки. Облокотившись о стену, я с великим усердием открыл дверь и вышел из маленькой комнаты, но наткнулся на старика, который оказался ниже меня на полторы головы.

— Экой дурень! — тут же начал возмущаться дед своим хриплым от старости голосом. — А говорят будто жейзелы нас умнее! Вздор! — он подхватил мою руку и повёл обратно в комнату. — Только из комы, а уже уходить собрался! Дурень! А ну ляг и не вставай! А коли встанешь — привяжу!

— А как тебя зовут?

— Иван, а тебя, волк?

— Нейл. А откуда ты знаешь, что я волк?

— Я когда тебя нашёл, рядом с тобой волк лежал, на груди прямо. Красавец то какой! Весь белый, как снег. Грел, да и кровь останавливал.

— Кровь?

— Да, будто лев разодрал! Экую рану я давно не видывал, но думаю, это медведи наши. Черты, повылазят из берлог и ищут, кого бы загрызть. Только странно как-то он тебя погрыз, да и именно на груди…

— Это не медведь был. — тут же вспомнил я. — Я тогда ещё немного в сознании был, это был Колден. Он меня сюда перенёс и… — я начал щупать все карманы, в поисках письма. — Где моя куртка?! — тут же спросил я Ивана.

— Ах да, ты это, видно, ищешь? — он показал свернутый квадрат клочок бумаги. Я кивнул, выдохнув, и получил его. «Волчонок… Я люблю тебя. И обязательно найду, выберусь отсюда и найду. Вместе мы отправим их в Ад, потому что мы вместе сила. Мы скоро встретимся.

Твоя птичка.»

Сердце ёкнуло, душа заболела. Опять.

— Что, любимая пишет? — старик ехидно ухмыльнулся.

— Да… Жена… — через долгое время ответил я, смотря на клочок бумаги.

— Лейла? Птичкой зовут? — сохраняя то же выражение лица, спросил Иван. Я удивленно посмотрел на него. — Ты во сне ее имя произносил, хотя чаще «птичка».

— Ты не представляешь, что она для меня значит… Я ее знаю с того времени, когда она еще в школу не ходила… И люблю с того же времени. Птичка… — я вдохнул запах письма. — Я скоро смогу ходить нормально?

— Думаю, да. Ты жейзел с крепким духом, быстро идешь на поправку. Но сейчас вот, — он протянул деревянную кружку. — выпей и спать. Во сне все силы приходят. — он вышел из комнаты, а я взял кружку горячего чая с малиной, выпил, а затем, поставив её на тумбу рядом, лёг, укрывшись одеялом, закрыл глаза и почти сразу же заснул.

* * *

Она сидела на краю крыши высокого замка. Я не верил своим глазам. Она встала, посмотрела на меня и улыбнулась. Я медленно подошёл к черноволосой девушке с запахом чайной розы. Она тут же обняла меня, я почувствовал холодные слёзы на своих руках.

— Нейл… — с трудом прошептала она в мою грудь. Я еле сдерживал слёзы. — Я люблю тебя. Только тебя.

— Я тоже, птичка. — я коснулся шёлковых волос. Немного отстранившись, посмотрел в любимые глаза.

— А если я стану гончей… — начала она дрожащим голосом.

— Ты сохранишь душу. Я не брошу тебя. Никогда. — я крепко прижал хрупкую девушку к себе. Так мы стояли, кажется, вечно, пока она не отошла медленными шагами к краю крыши, смотря мне в глаза. Затем отвернулась и упала. Я успел лишь подбежать к краю и посмотреть вниз, но увидел лишь разбитую статую ангела. Белого ангела, у которого слетели крылья.

* * *

Я резко вскочил с постели. Дрожь быстро прошла по телу. Моя птичка… Сейчас день или утро? Или до сих пор ночь? Неужели она… Нет! Я не верю! Не хочу верить… Надо еще поспать. Спи, Нейл!

* * *

— Папа! — услышал я родной звонкий голос маленькой черноволосой девочки с глазами матери, двумя сапфирами, радостно мчащейся ко мне. Я поймал её, обняв. — Папа! Ты нашел меня! А где мама? Она с тобой? Она нашла тебя? Вы убили плохих жейзелов? Вы победили?

— Да… Нет… — я не знал, что ответить ребенку, поэтому просто поцеловал её в щеку. — Как же я соскучился, доченька.

— Я тоже сильно скучала! Теперь ты меня защитишь?

— От кого же? — я с удивлением посмотрел в детские глаза.

— От неё. — ее голос дрогнул, приобрел злые ноты. Она показала за мою спину. Повернувшись, я увидел маленькую девочку с каштановыми волосами.

— Кто это? — с долей удивления спросил я.

— Сапфелия. — со злостью произнесла моя дочь и, взлетев, схватила ухмыляющуюся девочку невидимыми руками. Она подальше отбросила её и вновь прижалась ко мне. Я поцеловал дочь в макушку и взглянул на уже уставшую девочку, которая казалась демоном. Её глаза покрылись серой пеленой, в которой еле заметен был череп, на губах играла злостная ухмылка, а весь вид говорил лишь об одном её желании — прикончить всех. Она медленными шагами пошла в нашу сторону, я готов был сражаться, но… Все растворилось. И появилось… будущее?

— Эли? — удивленно спросил я, увидев юную девушку, очень похожую на мою птичку.

— Папа? — не менее удивленно спросила она, не отпуская руки парня, шедшего с ней рядом. Чувство отцовской ревности кольнуло грудь. — А что ты здесь делаешь?

— А ты? И он…? — подойдя к ним, задал ответный вопрос.

— Это мой парень, Тео. Я маме говорила. — смело ответила она.

— Здравствуйте. — немного сконфузившись он кивнул.

— Ну — ну. — я сложил руки на груди. Вдруг вокруг все вновь изменилось. Теперь я стоял напротив темного переулка, в котором виднелись две персоны. Девушка возраста моей дочери с крашеными волосами страстно целовалась с тем самым парнем. И теперь я почувствовал ненависть к этому малолетнему бабнику. Я, не задумываясь, подошёл к ним и, оттолкнув недошлюху, посмотрел в глаза подонку, приподняв его за воротник рубашки.

— Ну что? Как жизнь? Как Эли? — еле сдерживая себя, чтобы не прикончить его сейчас же, спросил я.

— Нет… Я не… Вы всё неправильно поняли… Я просто… — испуганно начал оправдываться глупый мальчишка.

— Изменяешь моей дочери. — договорил я.

— Нет. Я… Это — он указал на прижавшуюся к стене девку. — её подруга, мы просто ждём её.

— Ах, ну это меняет многое! — с сарказмом ответил я, прекрасно зная, что Эли сейчас дома. Я кинул его на асфальт и, наклонившись, ударил его по лицу.

— Справедливо. — он ухмыльнулся.

— Не подходи к Эли, иначе окажешься в гробу. — я хотел уйти, но его писклявый баритон остановил меня.

— Я люблю Эли!

— Любил бы — я бы не увидел тебя с этой…

— Мне было просто интересно… — начал он врать, но одумался. Повернув голову, он сплюнул кровь. — Я хотел удовлетворить естественную потребность. А ваша дочь отказывает. Уж как мужчина вы должны меня понять!

— Нет. — я с презрением посмотрел на выродка. — Я добивался её матери год. Целый год без удовлетворения потребностей. А ты просто изменщик, трус и падаль. — я развернулся и ушёл. И все растворилось.

* * *

Я проснулся от прикосновения чего-то мягкого к руке, а затем и чего-то тяжёлого на животе. С трудом открыв глаза, я попытался поднять руку. С третьего раза мне это удалось, а зрение уже начало восстанавливаться. Я погладил своего любимого фамильяра, мирно сопящего на моей груди. Тут же белый волк раскрыл свои светлые глаза и с преданностью посмотрел на меня. Он облизал мою руку и начал ласкаться. Белый волк… И зачем я на это подписался? Сейчас бы сидел дома с семьёй. Мы бы с ОПЭВД что-нибудь придумали. Да Всадники Апокалипсиса и Агнец могут ведь не только начать, но и закончить апокалипсис. Я заметил, что занавеска была уже открыта, поскольку был день. Сегодня самочувствие гораздо лучше. Я мог контролировать своё тело, пусть прилагая немало усилий, но мог! Я вновь попытался встать, на этот раз уже не кружилась голова, но придерживаться за что-то было необходимостью. Самоуверенно я пошёл к двери, опираясь руками на стены. Открыв её, я вышел в коридор. Впереди был тупик, а по сторонам двери. И всё — таки я пошёл вперед. На моё удивление сбоку оказалась ещё одна дверь. Я осторожно открыл её, стараясь не скрипеть, и вошел внутрь. И обомлел. Здесь всё пахло сиренью. И всё было кристально — чисто. Если бы я оказался сразу в этой комнате, то подумал, что нахожусь как минимум во дворце. Стены были не деревянными, а светлыми панельными. Пол застелен светлыми линолеумом, а из мебели лишь небольшая двуспалка[9], будто недавно заправленное светлым пледом. Рядом стояло зеркало с узорчатым деревянным креплением и небольшая деревянная тумба, на которой находилась свеча в красном подсвечнике, косметичка с помадами и пудрами, и прочей лабудой, а также светлая расческа с небольшим количеством пепельного цвета волос, которую, казалось, только-только положили. На потолке висела интересная, весьма элегантная и красивая люстра, но в тоже время довольно простенькая. Чья это комната? Сомневаюсь, что деда Ивана…

— Это комната Анны. — услышал я грустный голос сзади себя и обернулся.

— Анна? Это твоя жена?

— Нет. Она мне никто. Вернее, я ей. Она однажды очутилась у меня посреди этой комнаты, полумертвая и без сознания. Будто из какой-то битвы. Я её вылечил. Мне казалось, что она привязалась к дому и старому деду Ивану. Я её внучкой считаю. Слишком уж стар для дочек… А была она… На тебя похожа! У тебя дочка есть?

— Есть, но её Эли зовут. А как она выглядит?

— Красивая, со светлыми волосами, почти белыми. Глаза синие, как ледяная вода даже скорее. Кожа вечно — бледная, но мягкая и нежная. А лицом на тебя похожа…

— Вот моя птичка. — я показал ему фотографию Лейлы и Эли.

— Точно будто ваша дочь! Здесь маленькая больше на мамочку похожа, а Анна скорее ваша смесь.

— Это странно. — я усмехнулся. — Она что, из будущего прилетела?

— У неё сложная история.

— И что в ней моего? А что от Лейлы?

— Она вольная и умная. Она одиночка и одинокая. Она волчица и птица. А внешне она ваша смесь. Волосы светлые, как у тебя, а кожа как у твоей Лейлы, глаза тоже её, слегка светлее, а нос как у тебя — слегка вздёрнутый.

— И ничего в меня не вздёрнутый. — возразил я.

— Вздёрнутый — вздёрнутый! — он усмехнулся. — А губки как у твоей жёнушки, пухленькие и розовые.

— Значит, волчица она? И птица?

— Волчица она по характеру, вольная, свободная… А птица по фамильяру. Она с совами разговаривать умеет, понимает их!

— И долго она у тебя пробыла?

— Не много, не мало. Она вот и комнату оставила, поколдовала. На память…

— Замечал прелестный запах? — наслаждаясь, спросил я.

— Какой? — старик удивился.

— Сирени. Здесь всё пахнет сиренью. Каждый жейзел и человек имеют свой особый запах. Сюда бы птичку, у неё есть интересная особенность: она может чувствовать запах только кровно — родных и близких людей и жейзелов. Лучше всякой экспертизы днк, сразу же узнали бы наша ли это дочь. Но если наша, то она необычная. Жейзелы не могут перемещаться во времени.

— Жейзелы не могут. — услышал я мелодичный и приятный, но одновременно звонкий и высокий женский голос сзади меня. Повернувшись, я обомлел. Та, которую так подробно описывал старик, стояла передо мной во всей красе. Я заметил неприметный шрамик на левой щеке. — Что застыли? — она ухмыльнулась я поставила одну руку, согнутую в локте, на пояс, удовлетворённая реакцией на её появление. Как будто в зеркало смотрю… Какая знакомая ухмылка!

— Анночка! — радостно воскликнул старик и обнял её.

— Я ненадолго к тебе. Хотела поблагодарить. За всё! — девушка с почти белыми волосами передала ему веточку сирени. — Она не завянет, пока я буду жива. И вот ещё… — она достала из кармана камешек. — Если что-то случиться, если что-то понадобиться, просто шепни это камешку. Он разрешит любую проблему. А теперь мне пора. — она обняла Ивана. — Прощай. — и повернулась ко мне. Я не мог оторвать глаз. Она напоминала мне и меня, и Лейлу, но при это было в этой почти беловолосой девушке и что-то своё.

— Анна… — произнёс я родное имя, придерживаясь за стену, ибо силы покидали меня.

— Па… Волк. — она улыбнулась(напомнила Лейлу), и взяла меня за руку. Девушка блаженно улыбнулась, прикрыв глаза, а я… почувствовал прилив сил, будто она передавала их мне. — Скоро ты поправишься. И найдёшь птичку. — она отошла на шаг, взяла рукой за свой медальон — сову и исчезла. Мы молчали около минуты.

— Она сказала «прощай». - задумался вслух дед. — Она не вернётся боле. — спустя минуту сделал он вывод.

— Почему?

— Анна видит смысл в мелочах. В прошлый раз сказала «до свидания». И оно произошло. Сейчас «прощай», а значит навсегда. «Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай!» — пропел старик весело невесёлые строчки.

— А не попить ли нам чаю? — предложил я, выбираясь из лабиринта мыслей.

Спустя некоторое время…

— Расскажи что-нибудь о себе, о жизни. Если ты, конечно, доверяешь мне. — попросил старик. Я усмехнулся. Кому он может рассказать? Разве ещё одному пострадавшему, которого я никогда не встречу. Я отхлебнул немного чая. Видно, у него таково предназначение: спасать и помогать другим.

— Расскажу. — я медленно поставил кружку чая на стол и засмотрелся в окно, будто погружаясь в те моменты. Мелкий снег нескончаемо падал на землю. — Мой отец был советником. Его звали Неос, многие считали его проклятым, потому что он родился альбиносом с кристальными глазами. Он родился в почитаемой семье советников чистейшей крови, а потому и образование, и воспитание были на высшем уровне. Однако это не мешало ему быть шутником, пошляком, а иногда и извращенцем. Хотя в семье он был довольно строг и справедлив. Многие не признавали его, урода, как советника, но харизма и умение управлять рафельством, и подчинять себе других заставили всех заткнуться. Уродом его называли только из — за генетической болезни, но на самом деле мой отец был не хуже меня — очень привлекательный и обаятельный. Его лучшим другом был Снер, нынешний рафель. Однажды он познакомился с лучшей подругой Ранели, Первой Леди на тот момент. Это была моя мать, Элиза. Она с самого детства дружила с матерью Лейлы, Ранелью. И они очень сильно были похожи. Их матери дружили с одной девушкой, но однажды мать Ранели, Первая Леди Феллиссия, поссорилась с подругой из — за того, что обе влюбились в одного парня и поделить его не могли. Это был отец матери Лейлы, он выбрал её, потому что тоже любил. А эта девушка прокляла матерей Элизы и Ранели, но была она слишком слаба для них и слишком зла, чтобы произнести все правильно, а потому вместо смерти детей, они обе были беременные, родились две близняшки от разных родителей. В общем, все они перезнакомились. Ранель и Снер поженились, также и Неос и Элиза. Снер стал рафелем, а Элиза советницей. У семьи правителей родился мой лучший друг, Севел. А через несколько месяцев у семьи советников родился я. Но если Севел родился здоровым, то я… Мед. сестра жейзел со способностью лекаря, которая взяла меня на руки первой после доктора, почувствовала во мне смертельное и редкое заболевание, которое очень быстро развивалось. Фибродисплазия оссифицирующая прогрессирующая знаешь о таком?

— Знать-то, может, и знаю, но вот помнить…

— При этом заболевании все ткани и клетки превращаются в кости. Вернее, организм образует новые кости, но у меня это происходило посредством обращения клеток. У меня же это происходило очень быстро и абсолютно во всех клетках. Мама сидела со мной круглые сутки, а отец не выходил из больницы. Снер всячески помогал, а Ранель поддерживала мою мать. Она говорила: «Не плачь! Вот увидишь, наши мальчишки ещё не раз подерутся, а нам их разнимать придётся!» Врач же говорил лишь одно: «Мы делаем всё, что в наших силах.» Та мед. сестра пропала. И я впал в кому. А затем умер. Клиническая смерть. И вот тут-то, когда надежд уже не было, появилась она. Чудо. Взяв на руки, эта девушка прижала меня к себе, а спустя несколько минут что-то прошептала и шлёпнула, как это делают новорождённым, чтобы они начали дышать. И я закричал. Она поцеловала меня в щеку и отдала матери, а затем произнесла: «Я ждала этого момента, чтобы подарить ему вторую жизнь, ибо та была обречена на погибель.» И ушла. А потом оказалось, что это было нереально. Эта девушка никогда не работала медсестрой и никогда не рождалась. Она никогда не существовала. Это загадка.

— Это чудо. Кому-то нужно было, чтобы ты жил. Но вот кому?

— Да. — я это знаю. Давно знаю. И птичка согласна с моими догадками. Это был Мор или его посланник, ведь именно ему нужна была моя жизнь. — Мои родители воспитывали меня достойно, отец готовил меня как советника, а мама… Это типичная картина, когда отец со строгостью смотрит на тебя, а сзади выглядывает милое и доброе лицо мамы, которая всегда может смягчить гнев отца.

— Так я сижу перед самим сыном советника?

— Перед советником. — тихо поправил я. Моя мама учила меня готовить, когда родилась моя сестра, Джинни. Я любил её и заботился об этом маленьком существе. Мы часто приезжали в нашу семейную усадьбу далеко за городом. Это потрясающее место… Сейчас она перешла в мои владения, потому что я первый завёл сестру. Вообще, она была построена очень давно семейством Рендел, знаменитых советников, и со временем реставрировалась, а также приобрела некоторые традиции и обычаи. Главная из них: усадьба является семейным местом, а значит здесь должны быть только люди из твоей семьи, никаких посторонних, друзей и знакомых. Я привёз однажды туда Лейлу, а мы с ней и парой не были. Хотя… Мы с ней никогда парой не были. Это сложная история, но суть её в том, что сначала мы долго были вместе, но не парой, а потом поженились. — и я рассказал ему всю эту историю, умолчав о Всадниках.

Спустя некоторое время…

— А ты всегда был одинок? — спросил я у старика, смотря в окно.

— Нет… — он печально вздохнул. — И я любил. У неё имя красивое было — Любовь, Любочка. Моя. Она тоже меня любила, но нас разделила Смерть. Мы родились в одной деревне, недалеко отсюда. Так и влюбились. Я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Но свадьбу сыграть мы не успели. Тогда эпидемия была, чёрт бы её побрал, она и забрала мою Любочку. А была ведь она первой красавицей, златовласой, кудрявой, как солнце… Я её лечил, ведь лекарем был. Лечил…, но, видно, плохо. После этого я ушёл сюда, в этот трухлявый, как и старик Иван, дом. Хе. А ты первый, кто спросил обо мне. Никогда бы не подумал, что я буду сидеть перед самим сыном советника и пить с ним чай!

— Я советник. Уже действующий. Мои родители давно умерли.

— Извини. А твоя сестра?

— Джинни сейчас путешествует, хотя уже, наверное, дома, в Бриджпорте… — и тут я вдруг осознал и вскочил. — Мне срочно нужно в Бриджпорт! Там моя дочь! И сестра!

— А Лейла?

— А она… Я не знаю. Я понятия не имею, где она. Дело в том, что она спасала меня, но сама попала в лапы этим…

— Кому?

— Ты не знаешь?! — я облокотился на стол и изумленно посмотрел на старика. — Гончие ненависти убивают и крушат всё.

— Они явились? — не менее удивленно спросил Иван.

— Да. И мы, я и птичка, им нужны.

— Зачем?

— Не знаю. Либо чтобы убить, либо… — и тут перед глазами встал образ из сна… Нет… Нет! — НЕТ! — крикнул я, с силой ударяя по столу. — Либо превратить нас в таких же!

Молчание повисло в воздухе. От безысходности я сел обратно и, схватив себя за голову, уткнулся в стол.

— К чему снятся сны? — спустя время спросил я.

— Смотря какие. — он задумался.

— Я видел её во сне. Гончей ненависти.

— Может, это сигнал? Возможно, ты ещё можешь всё изменить. А возможно…

— Возможно что?! — с нетерпением я уставился на старика.

— Возможно это уведомление от реальности.

— Твою мать! — громко ругнулся я. — Ненавижу! Ненавижу!!!

— Небо тёмное… — тревожно сказал старик, глядя в окно. — Чую, неладное что-то случиться.

— Мне нужно уйти. Мне нужно…

— Куда?

— Не знаю. Куда-нибудь.

— Экий дурень! Пойдёшь сражаться в никуда? Пойдёшь на этих гончих? Пойдёшь на них?!! А кто потом твою дочь спасет? А сестру? А Лейлу наконец? Ты сначала хоть силы наберись! Дурень! — он дал мне подзатыльник. И будто прояснилось все.

— Сколько мне нужно на восстановление?

— Теперь немного. День — два. У тебя есть время обдумать всё.

— Ты прав. — я посмотрел в окно. А снег как её локоны…

На следующий день…

— У тебя есть карта? — спросил я старика, сидящего на кухне. Сегодня я уже могу ходить нормально, да что ходить! Бегать могу!

— Ещё темнее стало… — тихо сказал он. — Карта есть. Есть… Сейчас… — он вышел из кухни, а я посмотрел в окно. Небо действительно очень сильно потемнело, несмотря на то, что сейчас полдень.

— Странно… — прошептал я.

— Вот! Карта! — он дрожащими руками подал мне пыльный и большой лист бумаги, пожелтевший от времени. Оно никого не жалеет. Я положил карту на стол и стал разбираться. — Вот здесь находится мой дом. — он показал на красную точку на карте.

— Есть здесь где-нибудь аэропорт или… Да ближайший город где здесь?

— Хм… Пожалуй, здесь.

— Тут лес.

— Здесь уже город. Лес был тут лет 40 назад.

— И сколько до него идти?

— Хм… Пожалуй, километров — он произносил с ударением на первую букву «О» — 100.

— Не так далеко. — оценил я.

— Несколько суток идти будешь.

— Побегу, может за сутки и справлюсь.

— Слишком большая нагрузка для… — начал он.

— Слишком мало времени. — перебил я.

— Тогда иди и отоспись. Я еще знаю ампулки такие… — он порылся в своём шкафу с таблетками и медицинскими принадлежностями. — Вот. — он показал мне ампулу с прозрачной жидкостью. — Я её тебе вколю, так у тебя возможности и силы сразу вырастут. Быстрее домчишься, но потом резко ослабеешь. У тебя будет всего 12 часов. Успеешь?

— Успею ли я за 12 часов сесть в аэропорт? — я усмехнулся. — 100 км, неизвестный город, есть ли там аэропорт — большой вопрос…

— Нужно успеть, Нейл. — дед серьезно посмотрел на меня. — А сейчас выпей снотворное и на боковую. — я послушался его и, выпив содержимое в стакане, прошел в комнату, улёгшись на кровать, мгновенно заснул.

* * *

— Птичка! — воскликнул я, чуть ли не подавившись воздухом. Я видел её… прекрасную! Она лежала в белом платье, шелковистые черные волосы волной разлились по сырой земле. Рядом, на ветке дерева, сидел чернокрылый ворон и с грустью смотрел на девушку. Девушку с закрытыми глазами, которые я уже представил. Темная луна воцарилась на синем небе. Но не было ни одной звезды, кроме той, что лежала на земле. Сырой, гнилой, падшей. Я не видел её черных крыльев, но слышал стук её сердца. Вдруг, она открыла покрасневшие от слёз веки. Я ужаснулся. Не было сапфировых глаз, блестящих интересом и жизнью. Теперь в них клубился дым, сквозь который был еле виден череп. Не может быть… Не верю…

— Уйди! — прошептала она, не поворачиваясь ко мне.

— Птичка… Как…? — я пошёл к ней, но взгляд измученных серых глаз остановил.

— Оставь меня… — уже громче произнесла она.

Я хотел подбежать к ней, обнять, но резко передо мной появилась девочка с каштановыми волосами.

— Оставь её, волк. — с неким эхом произнесла она.

— Кто ты? — я удивился ещё больше.

— Я твоя Смерть.

— Нет, ты не права.

— Я всегда права.

— Ни в этот раз. Я есть Смерть. И я пришёл за тобой. — мои глаза тут же загорелись, я почувствовал невероятную силу и, коснувшись головы этого монстра, смотрел, как тело превращается в пепел.

— Исчезни! — пронзил тишину её голос.

— Нет! — громко воскликнул я, подходя к ней. Я хотел было обнять ее, но ледяная бледная рука коснулась моей щеки.

— Все закончится. Я умру.

— Нет. — прошептал я и хотел поцеловать, но резко открыл глаза.

Сон?

— Просыпайся! — судорожно будто меня старик. Я посмотрел на него с удивлением. Вокруг было темно.

— Еще же ночь.

— Нет! Смотри! — он указал пальцем на старинные, огромные часы, стоящие на полу. Они показывали 11:42.

— Что за…? — я встал, поправив волосы, и взглянул в окно. Тьма, сильный ветер…

— Что-то надвигается. — заключил старик, положив свою руку мне на плечо.

— Пора идти. — выдохнул я.

— Сейчас опасно… — начал было Иван, но мой уверенный взгляд дал ему понять, что мне ничего не страшно. И отговаривать нет смысла. Я быстро надел штаны и кофту, затем взял сумку, которую отдал мне дед, и начал наполнять её всем необходимым. Еда, вода и деньги, которые, как оказалось, сохранились в моей куртке.

— Ну что, где твой нахваленный укол?

— Сейчас. — он вышел в кухню, как вдруг я услышал грохот из коридора. Я прислонился к стене возле двери и услышал мысли. Это было около 10 существ. Убийство, смерть… Твою же мать!

— Где ты, пупсик? Я чую твой аромат. Ах! Шалфей! Наркотик! — услышал я голос подружки бестии. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

— Поищи, поищи. — шепнул я себе под нос. Я подождал, пока она подойдет к двери, и резко ее открыл, нехило ударив Хьюри. Мгновенно я вышел и ударом ноги повалил её. Старик в полном ужасе смотрел на то, что происходило дальше. Я увидел около 10 гончих, которые уже спешили напасть на меня. Ха! Рендел Нейл, лучший учитель боевых искусств, научит вас как надо драться. Первый гончий не успел и подбежать ко мне, как уже был сбит с ног. Второму прилетело какой-то вазой, вовремя оказавшейся под рукой. Третий же сам напоролся на своего товарища. По несчастью. Дед кинул мне нож, очень кстати! Я тут же подскочил к этим двум и перерезал обоим горло. То же постигло и первого, второму, который еще от вазы не оклемался, нож очень четко попал в горло. Ненасытная Хьюри попыталась ударить меня сзади, но я, словно ниндзя, отошёл. В результате чего она разорвала голову своего товарища с помощью внутреннего урагана, а затем была вновь ликвидирована на небольшое количество времени ударом стула по спине от деда Ивана. Я ухмыльнулся и продолжил разгребать эту кучу. Шестой по счету гончий был чрезвычайно глуп, а потому споткнулся и упал животом на нож, торчащий из его напарника. Седьмой и восьмой схватили топор(и откуда он у них?) и не смогли поделить, а потому он выпал из их рук назад, прямо в голову десятого товарища. Я и старик тут же сработали и одновременно кинули в них нож и топор, на этот раз самого старика.

— Это было забавно. — усмехнулся я. — Я только разогрелся.

— Ну ничего, сейчас ты сгоришь. — услышал я около уха шёпот Хьюри Кейн. Твою мать! А в двери показалось черное облако гончих. Твою мать!!! Я успел лишь повернуться, как она уже подставила нож к моему горло. — The end[10]. - я действительно приготовился к концу, но вдруг все покрылось фиолетовым туманом. Что за…? Я увидел лишь злобно — испуганный взгляд серых глаз. И все исчезло. Все это кровавое месиво, трупы и недотрупы, гончие, Хьюри… Они все исчезли. Я перевел взгляд на старика. Он с малой долей грусти смотрел на пол. На пол, на котором фиолетовым дымом испарялся камешек. Камешек, подаренный Анной. Не может быть…

— Ты…

— Да.

— Ты меня спас. — изумленно сказал я.

— Да.

— Но… Зачем?!

— Хе! А как же родится Анна без тебя? — как будто только что придумал он. Хоть и правда. Но он спас меня из чувства благородства. Из — за его предназначения. Да. Его судьба — помогать другим. Я подошел к нему и, пожав руку, крепко обнял.

— Спасибо! Я тебя не забуду! Клянусь! Не забуду! Спасибо! — я встал перед ним на колени, опустил голову и простоял так с минуту. — Спасибо.

— Ишь чаво удумал! — после оцепенения начал он возмущаться и поднял меня. — Давай вколю тебе ампулу.

— Давай я сам вколю тогда, когда уже сил не будет.

— А ты умеешь?

— Научусь. — я усмехнулся и взял ампулу с прозрачной жидкостью.

— Тогда, в добрый путь, али присядешь на дорожку?

— Пора мне. — я все — таки присел. С минуту просидев на табурете, я встал и, быстро нацепив зимнюю куртку, готов был идти.

— Удачи тебе, милок. Я буду верить в то, что выживешь.

— Только я доберусь до Бриджпорта, сразу пошлю за тобой жейзелов. Хватит в этой пустоши жить.

— Ну это нет, я привык к этой жизни. Да и чую, Смерть моя уже близко.

— Не говори ерунды! Ты ещё дольше меня проживёшь.

— Эх, нет. Я уже стар, так что оставь меня. Лишь не забывай, а большего я и не хочу.

— Прощай, Иван. Спасибо тебе за все! — я обнял старика и, посмотрев последний раз на его лицо в морщинах, открыл скрипучую дверь. Мне не хотелось уходить, потому что я знал, что старик прав. Дверь закрылась, а я увидел все тот же серебряный снег, все тот же темный лес, все то же холодное солнце, все те же серые облака. Вдохнув полную грудь холодного воздуха и прикрыв на мгновенье глаза, я пошёл вперед по сугробам. Долгий путь домой. Птичка, я тебя найду!

Спустя 7 часов…

Самое глупое занятие, которое только можно придумать, это бег по сугробам выше колен. Здесь даже идти практически невозможно, что уж говорить о беге. Но меня это, конечно, не останавливало. Вдруг я услышал знакомый голос, напевающий знакомую мелодию до боли знакомой песни. «В поле спят мотыльки… Уж свернулса у реки… Только котик не спит и в окно все глядит… Кто же от боли его защитит?…» Я впал в ступор. Мертвая. Не может. Петь. Начал оборачиваться, смотрел по сторонам и… увидел. Девочку. Из сна. Сапфелия. Она стояла на снегу, не проваливаясь, в синеньких босоножках. На ней было синее платье до колен. А тоненькое запястье украшал синий браслет. Каштановые локоны падали на плечи. Но пела не она.

— Кто ты, Сапфелия? — спросил я у этой необычной девочки.

— Я Сапф… — начала она, а затем поняла мой вопрос, будто последнее мое слово услышала не сразу. — Я смерть твоя, волчонок.

— Ну — ну. — я усмехнулся. — Предлагаешь мне бояться ребенка чуть старше моей дочери? Не забывай перед кем стоишь.

— И ты этого не забывай, белый волк. — она со злостью ухмыльнулась и исчезла. Ну — ну.

Спустя 2 часа…

Мне пришлось идти быстро, чтобы наконец добраться до края леса. Не верится! Он не бесконечный! Впереди я заметил несколько сооружений, крыш… Деревня? На город уж точно не похоже. Но это уже превосходно! Я пошел как можно быстрее к ближайшему дому, чуть ли не перепрыгивая через сугробы. Весь путь я чувствовал в себе только прилив энергии, исходящий из рук. Анна… Какое красивое имя!

— Стой! Кто таков?! — спросил мужчина, направляя на меня дуло ружья.

— Я не причиню вам вреда. Советник Рафельства Жейзелов, Рендел Нейл.

— Батюшки! Он жив! — запищала девушка из толпы, собравшейся меня встречать.

— Жив, однако мне нужно в город, в котором есть аэропорт и связь.

— Тут есть недалеко такой, километров в ста.

— А у кого-нибудь есть машина и доброе сердце?

— Да! — вновь запищала та же девушка. Она подошла ко мне и показала ключи. Я кивнул и последовал за ней в машину. Надеюсь, что все это очень скоро кончится. Мы подошли к серой машине корейской марки, я остановился возле нее.

— Почему ты согласилась меня довезти?

— Я ваша поклонница. Я тоже жейзел.

— А как вы здесь оказались? — полюбопытствовал я, усевшись на заднее сиденье автомобиля.

— Я приехала на каникулы к бабушке. — тихо ответила она. Затем добавила шепотом, заведя двигатель. — Она умерла.

— Извини. — я постарался сделать слегка смущенный вид.

— Я отвезу вас прямо к аэропорту.

— Спасибо за помощь. Я это припомню. — поблагодарил я и, лишь на секунду прикрыв глаза, тут же уснул.

В это же время…
От лица Фейрон…

Лес. Опять лес. И снова лес. Вокруг полузамерзшие болота, по которым приходилось идти. Черт! Ненавижу! Рядом шёл глава, но ему было плевать на эту грязь. Он будто летал в сантиметре от этого дерьма! Ненавижу!

— Еще далеко? — подавляя ярость и отвращение, спросила я довольно спокойным голосом.

— Мы уже пришли. — брюнет кивнул на поляну. Снежная, чистая поляна посреди гребанных болот казалась мне оазисом. Я ступила на белый снег и весьма удивилась. Я не оставила на нем даже следа!

— Вызывай. — холодным тоном приказал глава. Я впала в ступор. Чего?

— Я? А как? — нахмурившись, спросила я.

— ВСПОМИНАЙ!!! — с яростью закричал он. Я тут же побледнела и начала что-то шептать. Сама не понимая, что я делаю, я шептала, а вокруг собирался вихрь снега. Главе следовало бы взять Колдена. Хотя… Его сейчас больше заботит птичка. Интересно, как она там? Я не о том думаю! Снег выстроился в одну линию, вихрь утих, а из снега показалось лицо. Резко я поняла, что мои силы иссякли. Последнее, что я помню: Снег, вокруг один снег. А затем тьма. Моя любимая тьма.

От лица автора…

Девушка упала, совершенно обессиленная. Но властный мужчина лишь легонько отодвинул ее тело ногой и подошел к знакомому мужчине, выглядывающему из снега.

— Здравствуй. — голос дрогнул. Глава ухмыльнулся. Зло. По другому он не мог.

— Привет, папочка. Я пришел за тем, что принадлежит мне.

— Нет! Я тебе не отдам!

— Поздно. — мужчина схватил лицо в снегу за горло и вытянул на себя. Затем он снял перстень с руки отца. Золотой перстень с небольшим черным камешком.

— Зачем? — на последнем дыхании спросил мужчина, умирая.

— Потому что я хочу владеть миром.

— Это невозможно.

— Ну — ну. Посмотрим. Интересно, а на какой круг ада тебя отправят?

— Не говори так. Это не ты… Где Сапфелия?

— Не далеко. — он усмехнулся.

— Ты слишком жесток.

— Я знаю. Счастливого пути, папочка. — последние слова глава буквально выплюнул и, надев на средний палец левой руки перстень, сложил руки. Густая тьма тут же начала обволакивать все вокруг. Она заполонила пространство. Вдруг девушка приоткрыла глаза, чувствуя странное ощущение внутри. Глава и не заметил ее. Она тихо прошептала: «Живи, мой мальчик. Живи, Джеймс.» Затем она вновь закрыла глаза. По щеке пробежала еле заметная слеза. Она тоже когда-то любила. Темнота вокруг наполняла главу, придавала ему силы. Но резко все исчезло. Он изумился и, лишь на мгновение, увидел её. Ту самую девушку. Очень желанную девушку. Идеальную девушка. Она смотрела вдаль, растворяя тьму. Лейла. Ангел. «Как и она…» — мелькнуло в его мыслях. Мужчина посмотрел на перстень и, поцеловав его, схватил девушку без сознания, перекинул через плечо ее легкое тельце и исчез.

От лица Нейла…

— Мы приехали. — разбудил меня голос девушки. Я с трудом открыл глаза, осмотревшись.

— Тут есть телефон?

— Думаю, да.

— Спасибо большое, эээ… — я замялся.

— Меня зовут Анна. — она мило улыбнулась. А я впал в ступор.

— Да, Анна. — спустя время выдавил я, вспоминая другую, ту, мою Анну. Мою ли?

— Прощайте, мистер Рендел. — она мило улыбнулась. Я обнял ее и, помахав на прощание, пошел в сторону не слишком большого, по сравнению с Бриджпортским, аэропорту. Войдя внутрь, я тут же последовал к женщине за стойкой.

— Здравствуйте. — она натянуто улыбнулась, а, подняв на меня глаза, загорелась. Особенно это было видно по выступившему румянцу. На секунду мелькает мысль о том, что даже в таком состоянии я привлекателен.

— Я Рендел Нейл. — мое имя заставляет ее округлить глаза и затаить дыхание. — Разрешите позвонить?

— Д — да… конечно… — она рассеяно отвечает и протягивает мне мобильный телефон. Я тут же набираю номер. Мне отвечают через один гудок.

— Иблис Севел слушает. — строго отвечает мой друг.

— Ну что, скучал? — я не могу не усмехнуться. С минуту висит молчание.

— Нейл? — шепотом спрашивает он.

— Да, именно я.

— ТВОЮ ЖЕ МАТЬ! ТЫ ЖИВ!!! — резко восклицает он с радостью. Я усмехаюсь. Надеюсь, они не похоронили меня. И птичку…

— Давай отложим милости на потом. Мне нужно срочно в Бриджпорт. Но только так, чтобы меня никто не смог отследить. Абсолютно никто!

— Понятно. Так, я вышлю за тобой вертолет, на нем есть система защиты.

— Ты не понял. Мне нужны маги.

— Все так серьезно? — он сглатывает, говоря шепотом.

— Более чем.

— Хорошо. Я отслежу твой звонок и пришлю вертолет. Ради всего святого, не потеряйся за эти часы.

— Я постараюсь. — не могу стереть ухмылку.

— Я очень переживал. Все мы. И твоя дочь… Она очень боится.

— Эли… Я жду вертушку. Как можно быстрее.

— Вас понял, господин Советник. — с легкой усмешкой отвечает Севел. Я бросаю трубку.

— Что-нибудь еще?

— У вас есть вертолетная площадка?

— Э… нет. Но есть пустая парковка.

— Отлично. А что насчет того, чтобы перекусить?

— Прямо и направо, там кафе.

— Спасибо большое. — я слегка улыбнулся. Моя малышка Эли… Несколько часов. Это недолго. Главное, чтобы без происшествий. Вдруг я слышу визг той самой девушки, от которой только отошел. Твою мать, что там?! Я помчался к ней и увидел волка. Белого, раненого волка. Он, увидев меня, будто улыбнулся и подошел. Я присел и, обняв, поцеловал его. Мой бедный волк. Как я тебя понимаю!

Спустя три часа…

— Мистер Рендел, это вас. — зовет меня девушка, не отрывающая от меня глаз, пока я сидел перед ней в томительном ожидании.

— НЕЙЛ!!! — запищала моя сестренка. — БОЖЕ МОЙ!!!

— Джинни, привет. — я не мог не улыбаться. Они так соскучились?

— Твою же мать, Нейл! Твоя вертушка уже вылетела, причем часа два назад. Боже мой, ты жив!!! Ты бы знал, что тут происходит.

— ПАПА!!! — услышал я писк моей любимой дочери. Мне захотелось обнять ее и заплакать.

— Я скоро приеду. Прилечу. — вдруг я услышал звук вертолета в стороне парковки. Быстро! — За мной прилетели, до скорой встречи. — я положил трубку и помчался на парковку. Не слишком большой вертолет темно — серого цвета ждал меня. Вышла девушка с темными короткими волосами.

— Здравствуйте. Я магичка. — она усмехнулась, будто никогда не говорила так. — Меня зовут Натали Прескотт. Я ваша сопровождающая. Вертолет скрыт многими чарами, так что опасность гончих сведена к минимуму. — она оглядела меня, затем удивленно посмотрела в мои глаза. — А вы без супруги?

— Да. — коротко, с горечью ответил я и быстро залез внутрь. Пристегнувшись, я смог немного расслабиться. Волк тоже меня скрывает.

Спустя три часа…

Я смотрю в окно и вижу родной Бриджпорт и закат, кровавый, но прекрасный. Здесь уже вечер?

— Мы приземлимся на крышу дома рафеля.

— Я хочу к дочери.

— Она там. Там все.

— Почему?

— Этот дом надежно защищен чарами магов.

— Хорошо. — я ужаснулся, смотря вниз. Улицы пустые, нигде не горит свет, хотя довольно темно. Снег кажется серым, кое — где видны машины, но их не чистили уже очень давно. Никто не решается выйти на улицу?

— В городе военное положение. — прочитала она мой немой вопрос.

— Боже… Но ведь здесь нет гончих.

— Мистер Иблис расскажет вам, что здесь происходило. Мы контролируем город, он надежно обнесен стенами, выезд и въезд невозможен. Влет тоже. Разве что в исключительных случаях. Мы накрыли город пеленой чар, которые не подпускают сюда никого, однако этого мало. Сильнейшие гончие могут сюда проникать, как и их глава.

— Они уже тут были… — тихо шепчу я, замечая полуразрушенные дома. Спустя несколько минут мы приземляемся. Магичка сопровождает меня, рядом с ней еще двое вооруженных охранников. Я с легкостью вхожу в дом через крышу. Спускаюсь в гостиную и не могу идти дальше. Здесь все! И Снер, и Севел со своим семейством, и Джинни, и Хели, и Эмили… И Эли!

— ПАПА! — она первая меня заметила и тут же побежала ко мне. Я упал на колени и распростер объятия. Все с изумлением смотрели на меня. А я обнимал любимую дочку, маленькую копию моей любимой птички. По моей щеке проползла одинокая слеза, а дочка плакала мне в куртку. В грязную, холодную куртку.

— Тшш, не плачь. — я гладил ее по голове, сжимая крепче в своих объятиях. — Все хорошо.

— Папа! Мама уехала за тобой! Она… она…

— Я знаю, милая. Мы найдем ее, солнце, обещаю тебе.

— Папа!!! — она еще громче расплакалась. Я сжал ее в объятьях, боясь потерять. Каким я был дураком! Моя маленькая девочка! Спустя много времени я поднял ее на руки, потому что она заснула в моих объятиях.

— Заснула? — изумленно спросила шепотом Джинни. Я кивнул и понес ее в комнату. В ней также стояла еще одна кровать. Я вновь спустился вниз. Сестра бросилась ко мне в объятьях, не сдерживая слез.

— Как же я боялась! Как переживала! Ты бы видел Лейлу!!! — она притихла. Я обнял ее, поцеловав в макушку. Как делал в детстве, когда она боялась спать одна и прибегала ко мне. — Больше никогда так не делай.

— Хорошо. — я обнимаю ее крепче. Она отходит, давая возможность и другим со мной поздороваться.

— Она ушла за тобой, Нейл. — тихо прошептала мне на ухо Карми.

— Я видел ее. Она жива — знаю это. — мы коротко обнимаемся.

— Она вернется. Но не совсем такой. — выдыхает Хели, коротко обнимая меня. Я вижу, она тоже переживала.

— Колечко. — говорит Эмили, обнимая меня. Передозировка обнимашек! — Где оно?

— У нее. А ее у меня.

— Лев отпустит ее. Будь уверен. — она отходит.

— Найди мою дочку! — с горечью шепчет Снер, хлопая меня по спине. — Я переживал. Ты же мне как сын, малец. — я улыбнулся. Снер всегда так называл меня в детстве.

— Я обязательно найду ее.

— Твою же мать… — подошел Севел и крепко обнял. — Вы просто два идиота без инстинкта самосохранения! — я не могу сдержать улыбки. — Еще и смеешься? Да я с ума сходил!!! — великолепное самообладание моего почти брата дрогнуло, треснуло и медленно начало разрываться. — Не дай бог ты еще раз выкинешь подобный фокус…! Я тебя заточу в клетку и не буду выпускать, понятно, сопляк?! — все вокруг с изумлением смотрели на нас. Кроме Снера. Он усмехнулся.

— Ты кого сопляком назвал, дед?! — с угрозой обратился я к брюнету, а затем, расхохотавшись, мы обнялись. Это все идет из детства, когда мы часто ссорились. Севел называл меня сопляком, потому что он старше меня на несколько месяцев. Я называл его дедом по той же причине.

— Нам надо много чего обсудить. И рассказать тебе. — вернулся прежний деловитый Севел.

— Сначала ему следует отдохнуть! — сестренка подошла ко мне и приложила руку к месту, где раньше был наложен бинт. — Ты будто был… заморожен. И искусан, что ли… Но кто-то тебя вылечил. Сильно вылечил…

— Эээ… — я замялся. — Это длинная история. Меня вылечил отшельник.

— Нет, я не о том. Здесь есть другая сила. Магия? — она спросила, похоже, саму себя. — Это не лекарь. Это не жейзел. — я понял о ком она, но говорить не хотел. Анна жейзел… или нет? Я прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Она мысленно спросила меня, зная, что я умею читать мысли и прочту их: «Ты знаешь, кто это?» Я еле заметно кивнул. Она нахмурилась и отошла.

— Сначала я бы хотел переодеться и почувствовать забытую чистоту. — я поднялся на второй этаж и прошел в душ. Сняв с себя одежду, мне захотелось ее сжечь. С ней связаны самые худшие воспоминания. Спустя время я неохотно вышел из — под горячей, обжигающей воды. Черт! А об одежде я и не подумал. Взгляд тут же остановился на моем халате. Но что он тут делает? Я надел его и сразу нашел ответ на свой вопрос. Запах чайной розы сохранился, его никто не надевал, кроме нее. Сердце тут же пронзила тупая боль. Птичка… Вдруг я услышал вопли моей дочери. Эли!!! Мигом я открыл дверь и побежал к ней. Она сидела на полу и горько плакала, а, увидев меня, кинулась на шею.

— ПАПА!!! — она не отпускала, проливая слезы мне на плечо. — Я думала это сон! Я думала, ты приснился. Я думала…

— Я здесь… Не плачь, милая. Все хорошо, моя доченька, все хорошо. — я поднял ее на руки, крепко прижимая к себе. Эта маленькая брюнеточка казалась мне куклой, маленькой и очень легкой куколкой. — Доча, мне нужно сейчас по делам, поговорить с…

— Я не отпущу тебя! — всхлипнула она. Я нежно поцеловал ее в щеку и обнял.

— Хорошо, я схожу с тобой. — я вышел вновь вниз, в гостиную, а затем прошел в кухню. За столом расположились Севел, Карми, Снер, Мери, которая, видимо, только приехала, Джинни и Хели. Я сел напротив Севела, рядом с сестрой. Все молча оглядели меня с Эли, но ничего не сказали.

— Думаю, стоит начать. Времени не так уж много. — сказал Снер, сидящий во главе стола.

— Для начала, я хочу, чтобы вы рассказали мне всё, что происходило, пока меня не было. — я настроился на работу, а дочь не отпускала меня.

— Всё? — удивилась Хели, не сводящая с меня взгляда своих глаз.

— Всё.

— После того, как ты улетел, я прилетела к вам, меня встретила Лейла, она была встревоженной. Предчувствовала что-то и боялась за тебя. — начала Джинни.

— В городе все было хорошо, по обычному.

— С севера никаких новостей. Потом ты попросил вертолет. Мы уже расслабились, выслали. Прошло несколько часов. — сказал Севел.

— Лейла посмотрела в окно и упала в обморок. — почти прошептала Джинни.

— Небо налилось кровью, я и сама увидела это, когда посмотрела в окно, пока Джинни хлопотала над Лейлой. Все стало темно — алого цвета, будто кровь. Я осталась у себя, а Джинни повезла ее домой. Я ждала Майка, чтобы он посидел с ребенком. — рассказала Хели.

— Затем, пока отвозила Лейлу домой, я заметила вспышки молнии… Дома она очнулась в панике. Потом позвонила Мери, тоже в панике, и Лейла помчалась к ней. Даже не одеваясь. Я побежала за ней. Мы приехали к Мери. — она кивнула на блондинку.

— На мой адрес было переслано сообщение с неизвестной мне почты. Я посмотрела короткое видео с обращением Колдена. От кого переслано тоже вопрос. Он обращался к Лейле, поэтому я позвонила ей. Как выяснилось, ты еще не прилетел, хотя должен был. — продолжила Мери.

— Вертолет и пилот были уничтожены. — констатировал Севел.

— Лейла решила лететь на твои поиски. — опечаленно сказал Снер.

— А вы все прям — таки ее поддержали. — язвительно усмехнулся я.

— Я поддержала. — спокойно ответила Карми. — Потому что она подвергала и всех нас опасности. И не могла бы здесь ничего сделать.

— Опасности? — я удивился, покачивая сопящую дочь. Мери повернула ко мне экран ее любимого ноутбука. Там я увидел видеозапись с того дня… Колден обращается к птичке. Моей птичке!!!.. Твою же мать!

— Это спаситель! — запищала Эли, увидев светловолосого слизня. Все уставились на нее круглыми глазами.

— Чего? — я попытался сдерживаться. — Доча, это плохой дядя! Он хочет убить меня, маму и тебя!

— Он меня спас! И подарил мне вот! — она протянула мне, ранее незаметную, куклу-точную копию птички. Боже…

— Как он тебя спас? От кого? — мой голос охрип. Напряжение повисло в комнате.

— Я была в больнице, пришла злая тетя и хотела меня убить. А этот дядя меня спас! — я не мог поверить ей. Он не мог! Он гончий, твою мать!!! Твою мать!!! Она была в больнице?

— А почему ты была в больнице?

— Я слишком долго спала… — тихо прошептала она. — И еще Сапфелия плохая…

— Сапфелия?!! — моему изумлению не было предела.

— Откуда ты ее знаешь? — удивилась сестра.

— Я ее видел. Она мне угрожала. Я думал, это галлюцинации. — я не мог прийти в себя. Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Этот гад не мог спасти МОЮ дочь! Он украл МОЮ птичку!!! Он не мог! Не должен был! Да твою же мать!!!

— Нейл, время… — привел меня в чувства голос рафеля.

— Что дальше? — я отбросил все мысли прочь.

— Она улетела. А мы молились. — прошептал Снер.

— На нас напали. Мы не сразу об этом узнали. Город начали атаковать гончие, некоторые заведения и здания сожжены дотла, что-то наполовину. Они убили более 1000 жителей… Затем они исчезли. — объяснила Карми.

— Исчезли? — недоверчиво спросил я.

— Да. Мы тут же ввели военное положение, заперли главные ворота и все остальные, призвали магичек нас обезопасить. — продолжила Карми.

— Однако они могу и сейчас пробраться. — констатировал я.

— Сильнейшие — да. Другие нет. Надеюсь, твой фамильяр скрывает все признаки твоей жизни, иначе нам может непоздоровиться. — сказал уже Севел.

— Да, скрывает. Но я вот чего не могу понять — а что же вы делали?

— То есть? — удивленно спросила Джинни.

— Хоть кто- то думал об истреблении этих тва… — хотел ругнуться я, но вспомнил про ребенка на руках. — гончих?

— Эм… — замялся Севел после минутного молчания.

— Вы серьезно?! — я изумился. — Как такое возможно?! Вы даже не подумали об уничтожении?! А об изгнании хотя бы?! А — все молча смотрели кто куда: на пальцы, на стены, в пол. Но не на меня. — Твою же мать! И даже не задумывались о наших поисках?! Вы ничего не делали?!!! — я готов был самовоспламениться от ярости.

— Я делала, папа. — тихо прошептала дочь. Я удивленно посмотрел на нее. — Я пошла искать маму. — я побледнел. — Я хотела убить злых жейзелов. — кажется, я перестал дышать. — Но не смогла. — не кажется. — Прости, папочка! — она крепко обняла мою шею и поцеловала в ледяную щеку. Все молчали.

— Ты… — я обратился сначала к дочери, но затем, спустя минуту, посмотрел на сидящих рядом со мной. — Вы… Она, — я указал на ребенка. — она рисковала собой ради нас. Она хотела прекратить это мракобесие. А вы… Даже не думали об этом? — гнев пропал. Осталось изумление. Не верю…

— Не совсем. — наконец выдохнул Севел. Все посмотрели на него удивленно. — Это надо обсудить тет — а — тет. — я мгновенно понял его мысли.

— Хорошо. Если это все, то я скажу вам теперь: я видел, как призвали гончих, я бежал от них, я убил медведя и съел его, пока скитался в лесу. Я чуть не умер. Меня спас этот слизняк Колден. И отшельник. — «и Анна» мысленно добавил я. — Я выжил. Это значит лишь одно — я обязан спасти Лейлу. Мы должны это прекратить.

— Лейла говорила о том, что гончих необходимо уничтожить. — тихо прошептала Мери.

— Она нужна, чтобы это сделать. Она нужна Эли. Она нужна вам. Она нужна мне. Мери, завтра обратись к отряду Шейна и Рена, помнишь таких? Они собрали немало народу тогда, на борьбу с ОПИЖ. Скажи, что мне надо с ними срочно встретится завтра в 9 утра у них дома. Карми, ты, как я понял, по делам города. — она кивнула. — Сделай все возможное, чтобы даже сильнейшие сюда не проникли. Призови магичек, ведьм, я не знаю! Максимально обезопась город, но не обдели его продуктами первой необходимости. Снер, я прошу тебя озадачить лабораторию. Нам нужно уничтожить гончих! Хели, свяжись с населением. Нам нужно успокоить город. Джинни, собери всех врачей города и организуйте место для лечения. Пусть народ идет туда, не боится. Поработайте вместе с Хели. А ты, Эли, верь и сильно — сильно жди маму. Мы будем ее искать! Верь в то, что она скоро придет! — я посмотрел в два маленьких сапфира. Моя милая Эли… — А сейчас спать. Уже ночь, нам всем нужно набраться сил перед предстоящим. — я встал, не отпуская ребенка, и пошел к ней в комнату.

— Пошли в мамину. — попросила малютка. Я не мог отказать. Я и сам туда хотел. Открыв дверь знакомой комнаты, я подошел к застеленной кровати, положил ребенка и лег рядом, обнимая малышку. Впервые за долгое время я заснул с уверенностью, что завтра буду жив.

В это же время…
От лица Фейрон…

— И что же это было? — в который раз спросила я главу, который любовался перстнем.

— Это… — он замолчал. — это прелесть, милая. Всемогущая прелесть.

— И зачем она?

— Мы почти приехали. Ты так и не нашла Нейла.

— Я ищу. Но он… он испарился.

— Бред. Он просто защищен. Проверь Бриджпорт, там его могут скрыть лучше всего.

— Мы уже были там.

— Прошло много времени с того дня. По их меркам много.

— И все же.

— У тебя есть задания. — глава испарился. Машина остановилась напротив особняка. Я слишком устала. Что я делала в лесу? Не помню… Я мигом вошла в особняк и почувствовала странное волнение. Абсолютная тишина не предвещала ничего хорошего. Поднявшись по лестнице, я подошла к комнате Колдена, чтобы узнать, что тут происходит. А тут явно что-то случилось! Открыв дверь в его комнату, я никого не обнаружила. Ну конечно! Он у этой птички пропадает! Я открыла дверь в ее комнату. Он сидел рядом с ней, не отпуская слишком бледную руку. Я подошла ближе, но белобрысый даже не моргнул. Он что-то шептал. Что-то вроде… молитвы? Я посмотрела на черноволосую девку и… и не могла поверить в то, что видела. Ее закрытые веки почернели, кожа лица была сравнима со стенами психбольницы, губы полностью закрыты и слишком бледны. Я дотронулась до ее щеки. Лед. Нет… Не может быть! Я в это не верю!

— Как…? — хриплым голосом спросила я.

— Вот так. — одними губами прошептал Колден. Я никогда не видела его таким убитым. Даже тогда, когда умерла Мари и Вералина, он был не такой… опечаленный. Я сглотнула, а по коже пробежали мурашки. Не верю!!!

Загрузка...