Без меня на мне женились [СИ]

Глава 3

Внутри оборотня бушевала буря. Ему хотелось сцепиться с одним из мелькающих за шатрами соплеменников и как следует пройтись по его лицу. Видимо, из-за этого его все избегали, прячась за пологами и лишний раз не высовывая свой нос. Но несколько мужчин не скрылись от его колкого взгляда. Именно им он и приказал охранять свою жену.

Альфа еще не спал. В помещении горел приглушенный свет, но это не мешало главному волку клана внимательно вглядываться в какой-то документ.

— В чем дело, сын? — спросил он, не оборачиваясь в сторону вошедшего.

— Твои отбросы сегодня похитили мою жену, — прорычал рыжий.

— Не думаешь же ты, что в этом как-то замешан я? — Павел Дмитриевич все же оторвался от своих бумаг и, встав из-за стола, подошел к Виктору.

— Нет. В этом замешана Инесса.

— Ничего удивительного, — оскалился альфа. — И кого же она уговорила?

— Одним из них был Владимир, второго я видел впервые.

— В любом случае я скоро об этом узнаю. И чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты исключил Инессу и тех двоих из клана. А иначе я могу не сдержаться.

— Хватит ли тебе сил, волчонок? — издевательски спросил оборотень.

— Они хотели ее убить. По законам я имею право их прикончить. И только просьба Зои остановила меня.

Альфа сложил руки на груди и внимательно вгляделся в лицо сына. Он хотел понять, врет он или говорит правду. Виктор же смотрел с вызовом, предупреждая, что если глава клана не решит этот вопрос, то он выпустит зверя.

— Так ли она тебе безразлична? — тихо спросил Павел, продолжая изучать лицо оборотня холодным взглядом.

Ему ожидаемо не ответили. Только руки Виктора сжались в кулаки, а на лице заходили желваки.

— Я предупредил, — процедил рыжий.

— Ты слишком самоуверен. Считаешь себя сильнее всех?

Губы Виктора искривились в усмешке. Альфа еще не видел, как он «разукрасил» одного из похитителей жены. И сделал бы то же самое и со вторым, если бы девушка не оторвала его от столь увлекательного занятия.

Но сказать что-то еще он не успел — в шатер ввалились запыхавшиеся оборотни. Владимир бросил злой взгляд на Виктора, второй же сразу же отошел в сторону, боясь, что над ним надругаются так же, как и над его товарищем.

— Так… — пробормотал Павел Дмитриевич, переводя взгляд с одного на другого. — Владимир, неужели тебя уложил этот щенок? — кивок головы в сторону рыжего.

— Он самый, — процедил мужчина и хотел было сплюнуть на пол, но в последний момент одернул себя. Альфа бы не простил подобное.

— А ты чего за спину хватаешься, Игорь?

Тот, кого звали Игорем, заскрипел зубами. Но промолчать он не мог, так как вопрос задал вожак клана. Так что пришлось вкратце рассказать, что произошло.

— Мы лишь хотели ее припугнуть, — стал оправдываться Владимир.

Смазанное движение и на его шее сомкнулись сильные пальцы. Не сдержавшись, Виктор сдавил его горло так, что мужик захрипел. Его ноги оторвались от земли и он задергал ими, ища потерянную опору.

— Кто бы мог подумать, — хмуро проговорил Павел Дмитриевич, кладя ладонь на плечо оборотня. — Отпусти его. И успокойся. Вижу, ты не соврал. А это значит, что виновные будут наказаны. Но с тем, чтобы исключить из клана Инессу, сложнее. Сам понимаешь.

Виктор понимал. С отцом этой оборотницы Павел дружил с самого детства. И пока она в открытую не станет угрожать жизни человеческой девушки, альфа ничего не сделает. Потому что это бы повлекло за собой огромные проблемы и волнения внутри стаи.

— А вы, облезлые твари, — в голосе альфы послышалась угроза, — чтобы через минуту вас уже не было на моей территории. А иначе…

Поняв, что никто не собирается спускать подобное двум провинившимся оборотням, они покинули шатер тут же, как только были произнесены последние слова. Виктор направился следом, никак не реагируя на требование отца остаться.

Тогда его остановила Зоя. Сейчас же никто остановить не сможет. Зверь требовал мести. Почему он так отреагировал на опасность, что угрожала человеческой девушке, рыжий не знал. Да и некогда ему было в этом разбираться. Оборотень выходил на охоту.

Когда Владимир со своим сообщником обернулись и помчались вглубь леса, незаконный сын альфы последовал за ними, стараясь пока оставаться незамеченным. Когда он окажется на достаточном отдалении от территории клана, больше не надо будет контролировать животную сущность.

Когда волк сбавил скорость, чтобы напасть, сзади послышался шорох. Обернувшись оборотень встретился взглядом с черным волком с такими же глазами, как и у него.

— «Давно не виделись, брат», — раздался голос в голове нелюдя.

— «Я бы предпочел не видеться еще больше».

Оборотни, что похитили жену Виктора, все отдалялись, и это злило его. Еще немного и он их упустит.

— «Оставь их».

— «Не тебе указывать мне, что делать», — мысленно произнесенные слова и тихое предупреждающее рычание.

Отвернувшись от брата, рыжий втянул носом воздух, определяя, как далеко ушли лишенные поддержки клана оборотни. Отец поступил слишком мягко, позволив уйти им просто так. Судя по всему, мужчина посчитал, что из-за человеческой девчонки не стоит устраивать публичного наказания.

— «Ты по-прежнему не умеешь держать себя в руках».

Рыкнув, Виктор снова возобновил погоню. Но черный волк не собирался его отпускать и увязался следом.

— «Ты не сможешь им противостоять. Слишком слабый», — снова влез в голову рыжего голос брата.

Поняв, что так легко от него не избавиться, Виктор ускорился и ловко стал маневрировать между деревьями. Вскоре оборотню удалось скрыться.

Когда он увидел тех, кто посмел прикоснуться к его жене (и пусть не было той тяги, которая бывает у истинных пар), он напрягся, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Мозг отключился, позволяя зверю действовать самостоятельно.

Еще примерно несколько часов мы провели в одиночестве. Только периодически с улицы доносились тихие шаги. Видимо, Виктор попросил кого-то посторожить нас. Чтобы очередные недруги не попробовали меня похитить и убить. Но ведь не будут же за нами следить постоянно?

Рыжий появился, когда я уже откровенно клевала носом. Мама пыталась уговорить меня прилечь, поспать, но мне было страшно. Тело еще немного дрожало от пережитого стресса. А стоило прикрыть глаза, как я продолжала видеть перед собой лицо своего незадачливого убийцы.

— Ты как? — спросил он, как только оказался на пороге.

Посмотрела на него и, хотела хоть что-нибудь ответить, но не получилось. Я открыла рот, потом закрыла. И поняв, что сейчас больше напоминаю выброшенную на берег рыбу, отвернулась.

— Как видишь, — слово взяла мама, — она не очень. И ей бы не мешало привести себя в порядок. Да и одежду сменить. И постельное белье…

— Я вас понял, — перебил ее оборотень. — Сама идти сможешь? — спросил он у меня.

А я… Попыталась встать, но ноги, будто не мои, отказались меня слушаться. Не говоря больше ни слова, муж взял свою непутевую супругу на руки и понес на выход. Я в который раз вцепилась в него и только после этого затихла.

Пока шли до деревянной постройки, почувствовала, как напряжение спадает. Дрожь уже не так сильно била тело, а слезы, что постоянно грозили вырваться наружу, перестали душить изнутри.

— Ты что-то сделал, да? — спросила, и почему-то стала рассматривать ирокез.

— О чем ты? — Виктор нахмурился.

— Истерика прошла, — еле слышно прошептала, уже понимая, что рыжий действительно ничего не делал. Он просто взял меня на руки.

Дойдя до нужного места, супруг пинком открыл дверь, не заботясь о том, что вообще-то там кто-то может находиться. Хоть время и было довольно позднее. Внеся меня внутрь, поставил на деревянный пол и отошел на пару шагов назад.

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли новые вещи. Вода здесь всегда теплая.

У него, наверное, привычка такая — игнорировать слова других, если они ему неинтересны. Вот и сейчас Виктор не стал выслушивать мою сбивчивую благодарность.

После того, как мне передали все необходимое, я заперла дверь (на ней была металлическая щеколда) и приступила к водным процедурам. Грязное, испачканное травой тряпье и влажное полотенце оставила на скамейке. Из обуви предлагалось надеть удобные балетки (все, как и в прошлый раз было с этикетками, новое). А из одежды: просторная зеленая туника и черные узкие брюки. Почти то же самое, в чем я была до этого.

Влажные волосы оставила распущенными. Пускай хоть немного просохнут. Открыв дверь, вышла на улицу. Виктор стоял, подпирая спиной деревянную стену. Голова была запрокинута, а взгляд устремлен в черное небо.

— Долго ждешь? — спросила, так как немного потерялась во времени. Сколько я там провела?

— Нет, — мужчина оторвался от изучения небосвода и посмотрел на меня. Замер, на какую-то секунду, потом отстранился от постройки и подошел ко мне ближе. — Пойдем.

Я первая сделала несколько шагов в сторону, где предположительно находился шатер Виктора. А потом замерла, потому что почувствовала, как оборотень, почти несомо проводил пальцами по влажным волосам.

— Что ты делаешь? — спросила, не оборачиваясь. Казалось, что если я это сделаю, то прерву столь приятную (неожиданное для меня открытие) ласку.

Но, он сам отдернул руку. Только тогда я рискнула посмотреть на своего мужа. И сразу же стала тонуть в его темных, кажущихся черными в это время суток глазах. И вроде надо его бояться. Отпрянуть и потребовать, чтобы он больше никогда ко мне не прикасался. Но… Глупо было бы настаивать на этом, после того, как мужчина несколько раз нес меня на руках.

— Пойдем, — холодно сказал рыжий.

И вот я уже вижу его спину. Ну, что за человек? Точнее, оборотень… Как его понять? Почему он себя так ведет? И… как мне себя с ним вести?

Шли молча. Я не рисковала начинать разговор первой. Знала, что сейчас никто не будет отвечать на мои вопросы. Да и… Виктор говорил, что завтра придет женщина и прояснит ситуацию. Хотя бы немного. А если нет, тогда буду пытать мужа.

Вновь оказавшись под слабой защитой шатра, с удивлением отметила про себя, что постельное белье было тоже новым и чистым. Мама сидела на одеяле и, увидев нас, тут же соскочила с места.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила она, вглядываясь в мое лицо. И что она могла там в такой темноте разглядеть?

— Да, — постаралась говорить спокойно, чтобы не выдавать некстати проснувшееся волнение, которое заворочалось, когда Виктор коснулся моих волос.

— Отдыхайте, — невозмутимо произнес оборотень, оставаясь стоять у входа. — Если что-нибудь понадобиться, попросите дежурящих возле шатра оборотней. Они доложат мне или альфе.

— Спасибо, — поблагодарила его мама. — Ответь только на один вопрос… На меня снова кто-то воздействовал. Можно ли как-то узнать, кто это был?

— Это невозможно.

— Но как же…

— Я ответил на ваш вопрос.

Я лишь вздохнула. Непробиваемый тип. И снова скрылся на улице.

— Вот, что значит, не знакомить жениха с тещей, — недовольно засопела родительница, уперев руки в бока.

— Я сама не знала, что замужем, — постаралась оправдаться. Действительно ведь не знала.

Махнув рукой, мама прошла к кровати и стала укладываться. Я же топталась на месте. Спать хотелось ужасно. Но было страшно от одной мысли, что похищение может повториться.

— Ложись, — Татьяна Геннадьевна отбросила край одеяла с моей стороны и похлопала рукой по простыне. — Я посторожу. Да и охрана на улице топчется.

— А если на тебя снова воздействуют? — я все же присела на край кровати.

— Надеюсь, второй раз за ночь подобным заниматься не станут.

Я честно пыталась не спать, опасаясь нападения. Старалась… Глаза сами собой стали закрываться. И вот я уже вижу перед своим внутренним взором темные, как беззвездная ночь глаза.

Утром я проснулась от того, что кто-то входит в шатер и будто специально гремит посудой. Еще и причитает вроде тихо, но слышно хорошо.

— Разлеглись тут, — ворчали женским голосом. — Все уже встали, а эти спят. Ты ж посмотри на них. Нежные какие.

Все ясно, очередная оборотница решила показать нас, что недолюбливает людей. И самое главное непонятно: почему?

Открыв глаза, села на кровати и поздоровалась с женщиной. Она заскользила по мне недовольным взглядом и промолчала. Только поднос оставила неподалеку и скрылась за пологом.

— Мам, — я потормошила родительницу за плечо.

Она почти сразу проснулась и тоже села, заспанным взглядом скользя по сторонам.

— Ужас какой, — запричитала она, останавливая его (взгляд) на мне.

— Что случилось? — я тут же насторожилась.

— Ерунда какая-то приснилась. Будто я возлежу на алтаре с окровавленными руками, а надо мной нависает… — тут она запнулась и покраснела.

— Альфа? — догадалась я.

А по спине тем временем уже побежали холодные мурашки. Потому что я уже видела подобное. Только тогда на алтаре лежала я. И нависал надо мной Виктор.

На мой вопрос родительница лишь кивнула и потупила взгляд.

— Только не говори, что он тебе понравился, — пробормотала я и потянулась рукой к подносу, на котором стояли две тарелки с яичницей и жареными кусочками мяса. Желудок заурчал, и я поспешила утолить голод. Неизвестно, когда мне удастся поесть в следующий раз. Кто знает, как для меня закончится этот день?

Позавтракав, мы встали с кровати и вышли на улицу. Я держала в руках поднос с грязной посудой, так как оборотница, что принесла нам еду, не торопилась возвращаться. А устраивать свинарник из пусть и временного, но жилища Виктора я не собиралась.

— Куда направились? — не слишком доброжелательно спросил один из оборотней, что стоял у входа в шатер.

— Тебе подробно рассказать или просто скажешь, куда можно отнести грязную посуду? — мама уперла руки в бока и с вызовом посмотрела на мужчину.

Я же стояла и во все глаза смотрела на свою воинственно настроенную родительницу. И что на нее нашло? Обычно она была более сдержанна и спокойна. А тут…

— Держитесь правой стороны, — неохотно стал объяснять нелюдь. — Столовая совмещена с кухней. Это самый длинный шатер темно-зеленого цвета. Сразу увидите.

— Спасибо, — сухо обронила Татьяна Геннадьевна и направилась в указанную сторону.

— Я с вами пойду, — подал голос второй оборотень, что стоял у входа. — А то Виктор злиться будет, что одних отпустили.

— Да иди, — махнул на него рукой второй. — А я здесь постою, погляжу…

Заметила я, кого он собирался здесь встретить. Светловолосая девушка то и дело выходила из ближайшего шатра, судя по всему ожидая, когда же к ней подойдут.

— Зоя! — позвала меня мама и я, перестав следить за переглядкой оборотней, последовала за ней. Стороживший нас нелюдь не отставал. Я спиной чувствовала его тяжелой взгляд. Неприятный тип, хоть и выглядел внешне довольно привлекательно. Светлые волосы до плеч, серые глаза, тонкие губы и развитая мускулатура. Однако, не смотря на это, что-то в нем отпугивало. Возможно, как раз таки взгляд серых глаз, что будто прожигал насквозь…

Нужный шатер мы нашли довольно быстро. Его действительно нельзя было перепутать с остальными. Длинная постройка, возле которой сейчас толпился народ. Мы, стараясь не обращать внимания на косые взгляды, прошли внутрь и сразу же увидели забитые грязной посудой столы. Поставив свою ношу с краю, я уже направлялась обратно, как мне перегородила дорогу высокая стройная девушка. Быстро пробежав по ней взглядом, отметила про себя, что она красивая. Голубоглазая блондинка самоуверенно вздернула носик и с вызовом посмотрела на меня.

— Доброе утро, — сказала я, и хотела было обойти ее, но она не дала мне этого сделать, вновь встав на моем пути.

— Девушка, вы оглохли? — недовольно спросила у нее мама. — Дайте пройти.

— С каких это пор, человечки будут указывать мне, что делать? — самоуверенно проговорила незнакомка.

Внутри меня стало зарождаться не очень хорошее подозрение. Не Инесса ли это? А иначе, с чего бы у нее был такой нездоровый интерес к двум неприметным человеческим женщинам? Думаю, она считала это выше своего достоинства — разговаривать с такими, как мы.

— Инесса, у тебя других дел нет? — раздался за ее спиной голос альфы.

Надо же, я и не заметила, когда он подошел.

Оборотница искривила губы в презрительной усмешке, еще раз пробежалась по моему телу взглядом и только после этого переключила свое внимание на вожака.

— Что вы, — елейным голосом пропела она, смотря на мужчину. — Я просто зашла поздороваться с гостями этого места.

— Поздоровалась? — сухо спросил отец Виктора.

— Да.

— Тогда пошла отсюда, — это было произнесено так жестко, что девушка вздрогнула и поспешила скрыться на улице. — Кирилл, а ты чего застыл? Проводи наших гостий обратно в шатер. Нечего им сейчас в обществе голодных оборотней делать.

Сказав это, он как-то плотоядно посмотрел в сторону моей матери. Я же, не радуясь подобную интересу со стороны этого типа, машинально встала впереди, закрывая ее тем самым от подобного разглядывания.

У шатра нас уже ждали.

Виктор затягивался сигаретой, внимательно слушая какую-то пожилую женщину. Он хмурился. А по его нервным движениям было понятно, что он либо чем-то недоволен, либо его что-то раздражает. А может причина в чем-то другом. Как знать.

— Доброе утро, — женщина первой обратила на нас свое внимание.

— Доброе, — одновременно сказали мы с мамой.

Я чувствовала, что родительница напряжена. И думаю, что не встреча с Инессой на нее так повлияла. Виктор не стал нас приветствовать. Просто заскользил по мне взглядом, как еще недавно Инесса и направился прочь. И что это было?

— Не обращайте внимания, — махнула рукой незнакомка и посторонилась, намекая на то, чтобы мы входили внутрь шатра первыми. — У него была беспокойная ночь.

Женщины устроились на кровати, я же осталась стоять, мысленно радуясь тому, что перед уходом, мама застелила кровать.

— Да уж, не торопится Виктор здесь обживаться, — пробормотала незнакомка и провела рукой по покрывалу. — А давно бы пора. В общем… — она мотнула головой, явно отгоняя какие-то не очень приятные воспоминания, — ладно. Будем знакомы, меня зовут Инга. Прошу обращаться ко мне без официоза.

— Очень приятно, — родительница внимательно следила за сидящей рядом женщиной. — Ко мне в таком случае обращайтесь тоже просто Татьяна. А это, — ее взгляд перешел на меня, — моя дочь — Зоя.

— Наслышана уже, — протянула Инга, внимательно изучая мою скромную персону. — Что ж, я жду от тебя вопросов, девочка. Виктор просил поговорить с тобой. Что знаю, расскажу. Об остальном, если попросишь, он сам расскажет.

Медлить я не стала, и сразу же задала первый вопрос:

— Почему Виктор выбрал меня?

— Если его выбор пал на тебя, — стала рассказывать наша собеседница, — значит, ты подошла ему по запаху.

— Поясните, — я нахмурилась.

— Тут все просто и сложно одновременно, — ее карие глаза смотрели пристально, и мне было от этого не очень уютно. — Ритуал обостряет чувства, эмоции. Виктор искал ту, от запаха которой его не будет воротить. Все же… после обряда узы разорвать уже нельзя. У мальчишки было два выбора: жениться на Анне, девушке навязанной отцом или самому сделать выбор. Возможно, оборотница изначально была ему неприятна, и он решил, что уж лучше проведет остаток жизни с той, от которой хотя бы не будет воротить.

— Воротить? — процедила мама. — Да лучше бы его от моей дочери воротило.

— Увы, — Инга развела руками, — изменить уже ничего нельзя. Только смерть сможет освободить его от уз брака.

Просто замечательно. Если я наскучу своему мужу, он вполне может попытаться от меня избавиться. Хотя, теперь становится понятно, почему меня похитили. Инесса хотела, чтобы Виктор овдовел. Я вроде не была глупой и понимала, что мешаю ей. Осталось только понять, что испытывает к этой блондинке мой супруг. Она определенно была красивой девушкой и, скорее всего, умело этим пользовалась. Но…

Рука сама потянулась к шее и дотронулась до места, где остались следы чужих пальцев. Успела как следует разглядеть себя в зеркале, когда ночью принимала ванну, после пережитых страхов.

— И часто меня будут пытаться убить? — хрипло спросила, все отнимая руку от побаливающей кожи.

— Надеюсь, что нет, — печально ответила Инга. — Альфа выгнал тех, кто похитил тебя, — она отвела от меня взгляд и я поняла, что женщина не собирается рассказывать всю историю.

— Это не защищает ее от остальных, — зло сказала родительница.

— Думаю, Виктор впредь будет осторожен и проследит за своей женой.

— Что же он сейчас не следит?

— Мам! — воскликнула я, понимая, что ей все сложнее держать себя в руках.

— Откуда вам знать? — хитро прищурившись, произнесла наша новая знакомая.

— Я помню, что на моих руках, во время ритуала была кровь. Почему? Что со мной сделали? — я решила не развивать тему по поводу того, кто и как должен за мной следить.

— Это тоже объясняется совсем просто. Виктор укусил тебя, оставляя на твоих ладонях видимый только оборотням след. Теперь каждый знает, чья ты жена.

— И много оборотней об этом знают?

Я вглядывалась в свои ладони, пытаясь увидеть какие-то там следы. Но кожа была гладкой. Никакого намека на укус.

— Не так, чтобы много. Из-за того, что оборотням все сложнее найти свою истинную пару, детей рождается мало. Любви им всем хочется. А любовь, брак и дети — не всегда совместимые вещи. Еще когда я была молодой, это являлось огромной проблемой. А что сейчас творится… вообще молчу.

— Понятно, — пробормотала, и сделала вид, что изучаю пол под ногами. Почему-то стало жалко этих странных нелюдей. Если то, что говорит женщина, правда, то скоро их вообще не станет. — Они живут здесь не один месяц. Откуда у них средства на еду, одежду…

— Под контролем Павла Дмитриевича несколько крупных фирм. Оборотни работают там. Отпуска, сама понимаешь, длинные. Но даже здесь альфа успевает руководить.

— Ну-ну, успевает, — тихо проговорила мама.

— Почему я должна жить здесь? — и этот вопрос меня тоже волновал. Все же я покинула родной город. И пусть с работы меня уволили… Мне надо было искать новую.

— Ты должна быть рядом со своим супругом. Это очевидно.

— Могу с этим поспорить, — брови родительницы сошлись на переносице. — Они едва знакомы. Какой он ей муж?

— Тем не менее, ритуал проведен, — отрезала Инга.

Оставалось надеяться только на то, что когда похолодает, Виктор переберется обратно в город. Он вроде говорил, что в подобном поселении его сородичи обитают только когда наступает теплая погода.

— Зачем он Инессе? — спросив об этом, я почувствовала, как мое сердце замирает в ожидании ответа.

— Девушка была его невестой, все считали их парой, — пожилая женщина поморщилась. — Но, когда разговор стал заходить о ритуале, она вдруг решила, что тяга не повод для того, чтобы становиться женой того, кто навряд ли встанет во главе клана. А вот Олег… сильный, старший и ко всему прочему законный наследник. Согласись, даже в росте Виктор немного проигрывает своим соплеменникам.

— Возможно. Но это ни о чем не говорит. Он довольно силен и…

— И ты пытаешься его защитить, — Инга улыбнулась. — И это хорошо.

— Почему я ничего не помнила о том дне, когда стала его женой? Целая неделя… И я ведь даже не знаю, что со мной происходило.

— Из-за того, что ты не оборотница, ритуал проходит гораздо сложнее и энергозатратнее для тебя. Скорее всего, после ритуала ты какое-то время провела без сознания, восстанавливаясь.

— Надеюсь, у себя дома?

— Это вероятнее всего. Все же альфа отсутствовал всего несколько дней. Он бы почувствовал сына. Тем более, алтарь находится недалеко отсюда.

— А вы… тоже замужем за оборотнем? — понимала, конечно, что вопрос глупый, но не задать его не могла.

— Разумеется. А иначе я бы здесь сейчас не находилась.

— И как вас приняли… волки?

— Поначалу плохо, — Инга передернула плечами. — Потом смирились с тем, что в их клане на одну человеческую женщину стало больше. А я бы не покинула Сергея. После ритуала наши чувства обострились, и я больше не представляла своей жизни без него. А он без меня.

— Но я ничего подобного не чувствую, — покачав головой, произнесла. — Почему в таком случае не могу уйти? Здесь мне так же небезопасно. Да и альфа… Ясно же, что мы ему поперек горла встали.

— Ну… Тут появилось смягчающее обстоятельство.

И мне не надо было спрашивать, какое именно. Оно сидело сейчас на низкой кровати напротив меня и прятало взгляд. Мама и сама была не рада вниманию оборотня. Для нее это все было более сказочно и невероятно.

— Кто бы мог подумать, что без моего согласия на мне женятся. И я не могу развестись.

Настроение упало до отметки «хуже некуда». Знала бы, что мой запах привлечет оборотня, постоянно «обливалась» бы духами. И носила в сумке пару флакончиков. Но… время вспять не повернешь.

— Что мы будем здесь делать? Просто сидеть и ждать, когда наступят холода? — этот вопрос задала мама.

— Почему же? Вы можете заняться рукоделием или выращиванием овощей-фруктов, — в голосе Инги послышалась издевка. — Оборотницы редко когда предпочитают работать.

— Это ведь шатер Виктора? — я в который раз резко сменила тему разговора.

— Да.

— Если мы спим здесь, то где ночует он?

Признаюсь честно, меня беспокоил этот вопрос. Не хотелось думать, что пока мы с мамой спим здесь, он коротает ночи на улице. Или… в жилище с какой-нибудь оборотницей. Эта мысль почему-то болью отозвалась в сердце. Наверное, вся причина в том, что я уже постепенно привыкаю называть его своим мужем.

— Вроде Вик спит в общем шатре на шесть коек.

Эта женщина в первый раз за весь разговор назвала рыжего Виком. Я же подумала, что такое сокращение не слишком ему идет.

— Ладно, думаю на этом наш разговор пока можно закончить, — пожилая женщина встала со своего места. — И да, сегодня вечером планируется большой праздник в честь вашего с Виктором бракосочетания. Одежду тебе принесут. И будь готова ко всему.

Последние слова она произнесла, уже выходя из шатра. Я же стояла в ступоре, не зная, как реагировать на ее предупреждение. А ведь у меня был еще целый ряд вопросов!

— Не нравится мне все это, — родительница подошла ко мне и обняла за плечи. — Мне до сих пор кажется, что я нахожусь в каком-то жутком сне, где каждый, кому не лень лезет в мою голову и копается в ней.

— Нет, мам, — я мотнула головой. — Это не сон. К сожалению, все это вполне реально.

Разговор длился примерно час. И что делать оставшееся до праздника время мы не знали. Но и выходить лишний раз из шатра не хотелось. Только пару раз мы просили своих охранников проводить нас к деревянной постройке. Все остальное время сидели тише воды, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Виктор вошел, когда я уже откровенно скучала и не знала, куда себя деть. Если я что-нибудь не придумаю, то сойду с ума от безделья.

— Привет, — поздоровалась с ним, в общем, не ожидая ответа. Но он последовал:

— Привет, — подошел к кровати, на которой мы с мамой сидели, и опустился на корточки передо мной. — Инга рассказала обо всем, что тебя интересовало?

— Почти, — я замялась. — К примеру, не успела спросить у нее, какая у тебя фамилия.

— Гончаров. Еще вопросы?

— Что мне здесь делать? Я не смогу постоянно проводить время в шатре.

— В ближайшие дни мы съездим в город, и ты купишь себе самое необходимое. А там посмотрим.

— Если ты думаешь занять меня рукоделием, то знай, я не умею вязать… и шить. И…

— Готовить умеешь? — перебил он меня. Его губы растянулись в хитрой улыбке. Надо же, а он красивый… — Так ты умеешь готовить? — муж повторил свой вопрос, так и не дождавшись от меня ответа.

— Да, — кивнула.

— Тогда, если захочешь, сможешь помогать на кухне.

— А я смогу там работать? — маме тоже не хотелось коротать дни без дела.

— Если захотите, — мужчина бросил быстрый взгляд в сторону Татьяны Геннадьевны. Потом снова посмотрел на меня. — Если хочешь, я залечу синяки на шее, — сказав это, он осторожно коснулся пальцами тонкой кожи.

На какое-то мгновение я замерла, не зная, что ответить. Неожиданно — его прикосновение было приятным.

— Да, если тебе не сложно, — все же выдавила из себя и прикрыла глаза.

Слева от меня недовольно засопела мама. С улицы доносились приглушенные голоса. А мне было все равно, что происходило вокруг. Потому что губы мужа нежно, невесомо дотронулись до шеи. Провели линию до мочки уха, затем спустились ниже. Я же вцепилась в плечи супруга, потому что почувствовала, что еще немного и просто упаду на него. Тело плохо слушалось свою хозяйку и тянулось к столь приятной ласке, требуя продолжения. Только… не стоило забывать, что Виктор делал это для того, чтобы убрать с кожи синяки. Не более.

— Я вам не помешаю? — в нашу идиллию неожиданно ворвался голос альфы.

Я вздрогнула, но не отстранилась от супруга. Который, кстати сказать, не обратил никакого внимания на появление собственного отца. Мужчина невозмутимо продолжал изучать мои лицо и шею. На мгновение даже показалось, что он своим взглядом пытается отодвинуть краешек ворота рубахи, чтобы проверить, есть ли повреждения на плечах и ключицах.

— Это твой свекр, Павел Дмитриевич, — наконец, выдал рыжий.

Оборотень отвел взгляд и поднялся, чтобы поприветствовать родителя. Стараясь скрыть собственное смятение, последовала примеру мужа. Все-таки, новоприбывший — глава клана, а, следовательно, и обращаться к нему следует подобающим образом.

— Здравствуйте, — тихо проговорила, отмечая про себя, что мама осталась сидеть. Более того, она усердно делала вид, что ее очень интересуют полотна, из которых были сделаны стены шатра.

На негнущихся ногах подошла к Виктору и встала рядом с ним. Хватит показывать всем свою слабость. Пора бы уже начать соответствовать роли супруги сына альфы. Пусть и внебрачного, но более человечного, чем многие его соплеменники.

— Я внимательно тебя слушаю, — холодно проговорил Виктор.

— Дело есть одно, — одаряя маму заинтересованным взором, откликнулся тот. — Хотел посоветоваться кое в чем.

— Неужели? — выгнул огненную бровь супруг.

— И еще попросить об одном одолжении… — понимая, что выдал себя с головой, зло процедил вожак стаи.

Его сын ничего не ответил. Только хмыкнул и, не прощаясь с нами, вывел отца из шатра. Когда мы с мамой остались одни, я повернулась к раскрасневшейся родительнице. Которой, по-видимому, стало совсем неуютно в обществе Павла Дмитриевича.

— Это не сон, — констатировала я, прямо глядя на нее. — Пора бы уже смириться с существованием кого-то, кто отличается от нас с тобой.

— Я уже смирилась, — запинаясь, начала Татьяна Геннадьевна. — Но чтобы так сразу принять, как должное, его нездоровый интерес ко мне…

— Можешь не принимать, — пожала плечами.

— И не приму, — воинственно ответила мама. — Он слишком самонадеян и избалован женским вниманием, чтобы я добровольно стала одной из многих.

— Все с тобой понятно.

Я вновь присела на кровать и насмешливо посмотрела на нее.

— Что?

— Да так… Ничего, — мягко улыбнулась и погрузилась в воспоминания о недавнем, таком приятном и волнующем излечении от синяков.

Мама еще какое-то время жарко доказывала мне, что ни капельки не заинтересована в альфе и даже не переживает о том, как он воспримет ее отказ. Уж очень красноречивым и многообещающим был его взгляд. А уж оговорка насчет «посоветоваться» и вовсе повергла женщину в такой шок, что теперь она никак не могла успокоиться и все возмущалась его беспринципностью.

— …Его же раздражают человеческие женщины! Он даже своему сыну подыскал оборотницу! Зачем ему я? Только поразвлечься? Зараза блохастая и бессердечная…

И все в таком духе. Интересно, как долго она сможет бороться со своими чувствами? Ведь ясно же, что мужчины ушли не прогноз погоды на ближайшую неделю обсуждать. Но не будут же они строить план действий по покорению моей мамы? Думаю, Виктор до такого не опустится.

— Я смотрю, ты совсем потерял голову от ее запаха, — с издевкой в голосе проговорил Виктор, когда они зашли в шатер Павла Дмитриевича.

— Заткнись и скажи лучше, как ты планируешь ее представлять обществу, — тихо прорычал альфа.

— А как же «посоветоваться» и «попросить об одном одолжении», — продолжил издеваться Вик. — Давай, расскажи, как не устоял перед запахом человеческой женщины.

— Что ты несешь?! — еле сдерживая ярость, вопросил Павел. — Ты… Щенок!

— Всего хорошего, — только отмахнулся рыжий, понимая, что дело совсем не стоило его пристального внимания. — И не подходи ко мне больше сегодня.

С этими словами он вышел на улицу, оставляя отца наедине со своими совсем не радужными размышлениями. Нужно было еще договориться с поварами о том, что Зоя с матерью будут иногда помогать им с готовкой.

К тому времени, когда нас позвали переодеваться, мы с мамой уже успели сходить на обед, вернуться и заснуть после долгого безделья. Кстати, в том длинном шатре нам сказали, что мы можем приходить, когда нам вздумается. Мол, если так хотим быть полезными, то работа всегда найдется. И при этом мне сразу вспомнилась хитрая улыбка мужа, когда тот спрашивал насчет готовки. Надо при следующей встрече поблагодарить его за заботу.

До деревянной постройки шли, молча. Судя по тому, что вокруг было много народа, праздник обещал начаться очень скоро. Кто-то уже успел принарядиться, а кто-то все еще суетился и придумывал, какой бы наряд выбрать, чтобы заинтересовать альфу. Естественно, это я сейчас про оборотниц говорю. К слову сказать, все они обязательно обращали на нас свое внимание. Должна признать, оно мне было не очень приятно. И главным образом потому, что здешние жители были настроены по отношению к нам отнюдь не доброжелательно.

— Мы, как экспонаты в музее, — проворчала ма, ловя на себе очередной цепкий взгляд.

Я ей на это ничего не ответила. Просто не хотелось разводить эту дискуссию прилюдно. Я же не знаю, как на наш разговор отреагируют хозяева этого милого поселения? Особенно тот высокий накачанный мужчина, который являлся нашим конвоиром. По лицу видно — мы для него обуза, досадное задание, порученное Виктором из-за какого-то сильного проступка.

Вещи уже были сложены на деревянной табуретке. На сей раз моя одежда сильно отличалась от маминой. Ее одеяние имело лиловые и фиолетовые оттенки, мое же оказалось бледно-желтого цвета с золотистыми вставками. А еще в нем предполагалось длинное платье с объемными рукавами, полностью открывающими плечи.

— Теперь понятно, почему нам не принесли одежду в жилище, — восхищенно выдохнула, откладывая наряд в сторону. — Так хочется надеть его именно после душа…

— Чтобы создать себе настроение, — согласилась со мной родительница.

Пока она решала, какую соорудить прическу, я быстро ополоснулась и завернулась в махровое полотенце. Свои волосы я решила оставить распущенными. Голова начинала болеть, и потому не хотелось утяжелять ее лишними заколками. К тому же, возможно, нам удастся пораньше уйти с вечеринки. Не думаю, что нас кто-то станет удерживать, если я скажу, что плохо себя чувствую. Или все-таки станут?