Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Данный файл предназначен только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить его с жесткого диска после прочтения.

Спасибо!


Название: Безжалостное предложение

Автор: Наташа Андерс

Всего 15 глав и эпилог

Рейтинг: 18+

Жанр: СЛР

Переводчик: Karina Mustafina

Вычитка: Светлана, Антонина, Марина

Альтернативная обложка: Светлана

Переведено для группы https://vk.com/rom_com_books


Аннотация:

Последнее, что ожидает Клеопатра Найт от деловой поездки в Токио — оказаться в одной постели со своим неотразимым, горячим боссом Данте Дамасо. Это ошибка — чувственная, умопомрачительная, доставляющая удовольствие ошибка. Несколько ночей страсти с богатым плохишом приводят к неожиданным последствиям, и мир Клео переворачивается с ног на голову.


Данте нравится то, как он живет: красивые женщины, экзотические страны и безграничная роскошь. Он не хочет, чтобы его приручали и уж точно не его помощница, даже если он не может выбросить её из головы. Тем не менее, Данте знает, что должен нести ответственность и оказать финансовую поддержку Клео.


Клео не интересуют деньги Данте, однако обстоятельства не оставляют ей другого выбора и она вынуждена принять его помощь.


Но живя под одной крышей с Клео, Данте понимает, что хочет большего, и если Клео ослабит свою бдительность, она найдёт то, что её сердце хотело всё это время.


ЧАСТИЧНОЕ ИЛИ ПОЛНОЕ КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА ПЕРЕВОДА И РАСПРОСТРАНЕНИЕ НА ДРУГИХ РЕСУРСАХ ЗАПРЕЩЕНО!!!


Глава первая


Клео


— Освежитесь, мисс Найт, и встретимся в гостиной через сорок пять минут. Нам придётся поработать до ужина, — приказал Данте Дамасо, одной рукой снимая галстук, а второй наливая себе бренди.



Клеопатра Пандора Найт уставилась на своего босса, пряча закипающую обиду за маской невозмутимости. Она была измотана. Они приземлились в аэропорту Нарита сегодня днём и сразу приступили к работе. Встречи шли одна за другой, пока они пытались разобраться в бюрократических дебрях, которые задерживали начало строительства нового отеля Данте. Всё, что хотела Клео, — принять горячий душ и выспаться, поскольку завтра их ожидала работа в таком же темпе. К сожалению, этому не суждено было сбыться. Её босс ещё не закончил работать, и это означает, что Клео не ляжет спать, пока он не скажет.



— Да, мистер Дамасо, — сдержанно ответила она, её голос звучал тихо и бесстрастно.



Он не обратил внимания на её ответ, взял газету и начал изучать заголовки, полностью сосредоточившись на этом занятии. Клео повернулась и пошла в свою комнату, признав поражение. Когда она поняла, что ей придётся делить пентхаус в одном из самых престижных отелей в Токио со своим боссом, то запаниковала. Пока не увидела номер. Вся её квартира в Кейптауне могла бы несколько раз уместиться в этом номере. Здесь было три огромные спальни, две ванные комнаты и гостиная. Всё самое лучшее для Данте Дамасо. Пока его отель не построится, он будет останавливаться в том, который вскоре станет вторым лучшим отелем в Токио. Клео покрутила головой, прислушиваясь к хрусту. Боже, она чувствовала себя так, словно могла проспать неделю, в то время как её босс совсем не устал. Её немного бесило то, что он настолько неугомонный, потому что это напрямую влияло на Клео. Она вздохнула, минуточку пожалела себя, затем порылась в чемодане в поисках сменной одежды и пошла в ванную.



_______________________________________



Через сорок минут Клео вернулась в гостиную, одетая в скромное синее платье, в котором она чувствовала себя намного комфортнее, нежели в костюме, необходимом для такой работы. Её короткие волосы были всё ещё влажными после душа, и она не заморачивалась с макияжем. Она надеялась, что босс не будет возражать против отсутствия формальности в её облике, и с облегчением заметила, что он снял галстук, расстегнул две верхние пуговицы на белой рубашке и засучил рукава. Именно таким он ей и нравился — сильный, с растрёпанными волосами, с рельефными мышцами на руках. Он поднял голову и хмыкнул, когда она вошла в комнату.



— Отлично, ты вернулась. Нужно пройтись по сегодняшним записям и составить список наиболее важных моментов. Потом разбери корреспонденцию. Начинай, а я пока сделаю пару звонков.



Отвернувшись от неё, Данте Дамасо поднёс телефон к уху. На мгновение Клео уставилась на его широкую спину, затем, вздохнув, подошла к ноутбуку.



«Интересно, заказал ли он обслуживание в номер? Я проголодалась...»



Клео оглядела комнату и ахнула от возмущения, когда увидела тележку с пустыми тарелками, сложенными друг на друга. Ещё раз осмотрев комнату, она поняла, что другой тележки с едой нет.



«Он, действительно, забыл заказать еду для меня? Он что, не способен думать ни о ком, кроме себя?»



Клео подняла трубку, чтобы заказать еду для себя, но в это время Данте Дамасо закончил разговор и посмотрел на неё острым взглядом.



— Не трать время, Найт, — прорычал он, постукивая по экрану телефона. — У нас полно работы. Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты сидела без дела и просто мило выглядела.



Несправедливость данного заявления привела её в ярость, и она с трудом сдержала саркастический ответ, понимая, что у неё нет другого выхода кроме как проглотить гнев, который он у неё вызывал. Клео знала, что Данте Дамасо выбрал её своим помощником, потому что у него не было другого выбора — поездку назначили в последнюю минуту. Этот человек избегал использовать весь её потенциал в офисе, он не доверял ей сделать всё самостоятельно, но, тем не менее, Клео была рада предоставленной возможности. Радость от поездки в Японию в сочетании с шансом доказать себе и Данте Дамасо, что она способна выполнять эту работу, — против такого она не смогла устоять. А сейчас, чувствуя себя совершенно разбитой, всё, чего хотела Клео, — сбежать домой с поджатым хвостом. А всё потому, что её босс вёл себя как полный мудак.



«Не отвечай! Не отвечай! — повторяла она себе снова и снова. — Ни слова в его адрес, как бы он этого ни заслуживал».



_______________________________



Полтора часа спустя, когда они просмотрели все электронные письма и внимательно изучали её записи о встречах за день, Клео почувствовала боль в глазах от долгого сидения за компьютером. Все мысли в её голове перемешались и она практически падала от усталости. Клео не ела с самого полёта — казалось, это было десятилетия назад — но слишком устала, чтобы даже думать о пустом желудке.



Когда она прекратила печатать, Данте Дамасо, нахмурившись, посмотрел на неё поверх очков в чёрной оправе.



— Давай сделаем перерыв на пять минут, — предложил он, и Клео почти растаяла от благодарности.



Она потянулась и с наслаждением зевнула. Кинув быстрый взгляд на босса, она поняла, что сам он не взял перерыв. Он склонил голову над соглашением на строительство и чертежами. Мужчина работал без устали — черта, которая в тот момент казалась Клео и восхитительной, и раздражающей. Она предположила, что годы путешествий и бешеный рабочий график приучили его к сорокавосьмичасовому рабочему дню, который, кстати говоря, начался на совершенно другом континенте.



Клео подошла к огромному окну с видом на сверкающий Токио. Она никогда не видела ничего более впечатляющего. Город такой большой, и его огни простираются настолько, сколько видит глаз. Несмотря на то, что она находилась на расстоянии сорока этажей от города, Клео чувствовала, как он зовёт её, словно соблазнительная сирена. Отвернувшись от этого очарования, она оценила другой захватывающий вид. Она никогда не видела большого и сексуального Данте Дамасо таким взъерошенным, заросшим и совершенно растрёпанным. Этот образ очень подходил ему и придавал больше крутости, которую обычно гладковыбритый вежливый мужчина скрывал под слоями пугающей изысканности и безупречного покроя. Она предпочла бы не видеть своего босса таким, потому что он казался более человечным, более доступным, чем есть на самом деле.



Данте Дамасо поднял голову и поймал её взгляд. И даже через всю комнату она увидела что-то искрящееся и тлеющее в его взгляде. Через мгновение это нечто исчезло, и Клео подумала, что оно привиделось ей из-за усталости. Она подошла к изящному кофейному столику, где оставила заряжающийся телефон, и проверила сообщения. Пара сообщений пришла от её брата, Люка, и её лучшего друга Кэла и ещё одно, информирующее о том, что она может выиграть пятьсот штук! Фантастика. Она позволила себе минутку помечтать — с таким «выигрышем» ей не придётся больше тратить утро на приготовление кофе, поливку драгоценного фикуса Данте Дамасо или отправку более вежливых записок с цветами для случайных подруг босса, вместо: «Спасибо за секс. Давай больше никогда не встретимся». За четыре месяца, что она проработала на Данте Дамасо, она успела отправить пять таких записок, в сопровождении одинаково изящных и красивых букетов. Это было отвратительно.



Клео сморщила нос... и виновато подпрыгнула, когда объект её мыслей позвал её по имени.



— Да, сэр?



— Готова вернуться к работе?



«Не очень».



— Конечно, сэр, — ответила она, гордясь тем, что смогла сохранить голос бесстрастным.



Клео села за антикварный столик, который называла своей рабочей зоной, и постаралась скрыть дрожь, когда её ягодицы и спина соприкоснулись с твёрдой поверхностью богато украшенного стула с высокой спинкой. Расправив плечи и тихо вздохнув, она закрыла глаза и начала разминать узелки на затылке.



— Устала?



Клео подпрыгнула от голоса Данте, раздавшегося позади неё, и, оглянувшись, встретилась с его тёмным и загадочным взглядом. Он остановился в полуметре от её стула, засунув руки в карманы. Прищурившись, он пристально смотрел на неё сверху вниз.



— Немного, — призналась она.



Данте кивнул, не сводя с неё взгляда, и казалось, раздумывал над следующими словами.



— Хочешь, сделаю массаж? — предложил он.



Клео моргнула, потрясённая вопросом и жаром, вспыхнувшим в глазах босса. Она очень хорошо знала, что повлечёт за собой этот массаж и к чему это приведёт, и Данте хотел, чтобы Клео это понимала. До этого момента она не догадывалась, что он воспринимает её, как женщину, но то, как он смотрел на неё сейчас, дало понять — он оценил, то, что видит.



Данте держал руки при себе и выражение его лица, не считая глаз, было бесстрастным. Если она отклонит его предложение и всё, что оно влечёт за собой, то он просто отмахнётся от неё и они продолжат, как будто ничего и не было.



Вопрос был в том, действительно ли она хочет от него отказаться? Она устала, была раздражена, и его предложение поможет выпустить пар и расслабиться после тяжёлого дня. Кому это навредит? Они оба были взрослыми, чтобы принимать такие решения. Здесь не было места ни для романтики или любви, ни для сердец или цветов. Данте мог не нравиться ей, но она солжёт сама себе, если не признается, что она испытывает к нему сексуальное влечение.



«Всего один раз. Просто попробовать. Просто секс, лёгкий и простой, и иногда это всё, что действительно нужно».



Данте


Данте наблюдал за сменой эмоций на выразительном лице Клео. Шок и растерянность, за которыми последовали заинтересованность, трепет и определённый интерес. Этим вопросом он удивил самого себя. Она была соблазнительной маленькой штучкой, которую он старался не замечать из-за отношений с её братом. Именно поэтому он старался проводить с ней как можно меньше времени. Но сейчас он был таким же человеком, как и другие. Он был раздражён, как прошёл день, и его разочарование росло по мере того, как тянулись часы, а прогресс был небольшим.



Поэтому, увидев Клео в синем платье, он чертовски возбудился. Однако он мог справиться с этим, и, если она откажется, то они просто продолжат работать.



«Возможно, так будет даже лучше, учитывая спонтанность момента. Нужно взять свое предложение назад, оставить всё как есть. В конце концов, более неподходящего…»



— Да, спасибо.



Её шёпот остановил поток мыслей Данте. У него отвисла челюсть, когда она склонила голову, скрывая лицо за чётко очерченными линиями своей стрижки под «боб».



В горле пересохло, и все здравые мысли исчезли, когда он потянулся к ее чувствительному затылку. Он заколебался, стесняясь дотронуться до неё, затем глубоко вздохнул и уловил свежий цветочный запах, мучивший его весь вечер. Когда его пальцы наконец-то прикоснулись к её мягкой обнажённой плоти, они оба вздохнули. Он мгновенно стал болезненно твёрдым, но все же усилил прикосновение, даже если каждый его инстинкт кричал о том, что это ошибка.



Клео


«Это ошибка».



Эта мысль начала крутиться в голове Клео с того момента, как Данте прикоснулся к ней, с момента их первого ошеломительного поцелуя, когда она скинула с себя одежду, а его рот прильнул к её груди, и становилась всё более и более настойчивой. Но Клео хотела сосредоточиться на более интересных вещах, на том, как его большая настойчивая рука скользила по её телу…



— О Боже! — простонала она, когда его рука делала волшебные, греховные, невообразимые вещи. Её спина изогнулась, и его тлеющий взгляд упал на вершинки её грудей. Она ещё раз вскрикнула, когда его горячий рот застыл на её гиперчувствительном соске. Её пальцы впились в его шелковистые волосы, и она пыталась удержать его на месте.



— Я не могу…— её голос сорвался на пронзительный стон, когда его талантливый рот покинул её сосок только для того, чтобы сделать то же самое с другим.



Она почувствовала его твёрдость около своего входа. Вытащив руки из его волос, она вцепилась в спину и тугие ягодицы Данте, стараясь притянуть его ближе. Он поднял голову и взглянул на неё, его глаза лихорадочно блестели, пригвождая к месту.



— Ты хочешь меня?



Господи, его сексуальный голос, огрубевший от желания и напряжения, почти заставил её кончить. Она не могла поверить, что он вызывал в ней такие сильные чувства, и как же сильно она хотела почувствовать его внутри себя! Клео не могла вспомнить, хотела ли она когда-нибудь мужчину так сильно. Но всё же…



«Это ошибка!»



На этот раз слова в ее голове прозвучали ещё более пронзительно и настойчиво, но Клео отмахнулась от них и потянулась к Данте за ещё одним одурманивающим поцелуем. Он подчинился, но на только на мгновение. Её разочарование достигло новых высот, когда он взял член в руки и намеренно медленно провёл кончиком по её гладкой и чувствительной киске. От маленького пучка нервов он спустился ко входу, где замер на долгое, мучительное мгновение.



— Ты хочешь этого? Да?



Данте медленно двинулся вперёд, и Клео зашипела, когда член проник в неё, такой толстый и твёрдый - таких у неё никогда не было.



«ОШИБКА!» — шумело ее подсознание, но Клео снова отмахнулась от него и выгнулась Данте навстречу.



Он отказался подчиниться, оставаясь неподвижным, даже не дыша, лишь дал ей почувствовать, что может быть дальше.



— Si? Да? — его голос оставался ровным, но лихорадочный блеск глаз говорил, что он не настолько равнодушен, как кажется.



— Да! Чёрт тебя возьми! — В этот момент она действительно ненавидела его, и в её голосе послышались нотки яда. — Да, я хочу тебя. Я жажду этого. Мне нужно…ох!



Это последнее, что сказала Клео, когда Данте двинулся вперёд, медленно и осторожно, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он полностью похоронил в ней себя. Он был слишком большим, и ей потребовалась минута, чтобы прийти в себя.



Чувствуя её дискомфорт, Данте замер и дал ей время привыкнуть к его размеру, а сам тем временем наклонил голову и сосредоточился на её груди. Положив одну руку на кровать рядом с её головой, удерживая вес, второй он начал ласкать её. Когда он добрался до того места, где они были соединены, Клео подняла бёдра. Он улыбнулся, скользнул рукой под неё и схватил за зад. Сев на колени между её раздвинутых бёдер, он притянул её к себе ближе. Это была очень сексуальная позиция — она распластана на спине, а он любовался её раскованной наготой. Он поднял её выше, входя в неё ещё глубже, а затем со злой усмешкой начал двигаться.



— Поиграй со своей грудью! — скомандовал он, немного задыхаясь.



Клео подчинилась, крутя соски между пальцами, затем щёлкнула по ним. Он хмыкнул в знак одобрения, положил руки на её бёдра, поднимая вверх, и продолжил напористые толчки.



«Боже, он великолепен!»



Пот выступил на его лбу, волосы стали влажными, а бронзовая кожа заблестела. Он посмотрел на то место, где они были соединены, пристально наблюдая, как входит в её тесноту. Он нахмурился, грудь вздымалась — это первые признаки того, что он так же поражен, как и она.



— Дай мне руку, — прорычал Данте.



Неохотно выпустив один сосок, Клео протянула ему правую руку. Не отпустив её бёдра, он наклонился, схватил её средний палец в рот и всосал его. Один раз лизнув, он освободил палец.



— Прикоснись к себе, — сказал он.



Клео простонала, прежде чем последовать его приказу.



— Хорошо, — произнес Данте так хрипло, что она едва поняла, что он сказал.



Клео невероятно возбудило то, что она сделала. Она никогда не была застенчивой в сексуальном плане, но это… оно так отличалось от того, что она когда-либо испытывала. Её спина выгнулась, бёдра лежали на его руке, и она, совершенно не стесняясь, ублажала себя ради его и своего удовольствия.

Клео чувствовала себя полностью удовлетворённой с мужчиной, с которым могла представить себя в самую последнюю очередь, и не была уверена, как вообще сюда попала. Она уже миновала точку невозврата, и до неизбежного осталось всего одно мгновение, а потом…



Оргазм был настолько разрушительным, что всё её тело сжалось. Резкий крик умер в её горле, каждый атом существа взорвался от удовольствия, настолько мощного, что разорвал её на части и оставил ощущение уязвимости и эмоциональной незащищённости.



Когда Данте кончил, Клео с восхищением наблюдала, как его глаза закрылись, голова откинулась назад, и каждая вена на его шее расслабилась в абсолютном облегчении. Он стиснул зубы, не издавая ни звука. Только спазм и неровное дыхание указывали, что кульминация повлияла и на него. Клео возмущало его самообладание. Возмущало, что она полностью отдала себя, а он полностью сохранил хладнокровие - от первого поцелуя до последнего ленивого толчка.



Хватка Данте на её бёдрах наконец-то ослабла — вероятно, у неё останутся синяки в виде пальцев там, где он её держал. Клео едва могла пошевелиться, пока он медленно выходил из неё, затем снял презерватив и упал лицом вниз на кровать рядом, его длинные мускулистые ноги были всё ещё переплетены с её.



— Спасибо, Хлоя. Мне это было нужно. — Его голос был невнятным. Он звучал, как очень пьяный или очень уставший человек, и тихий храп, последовавший через секунду, лишь подтвердил это.



Клео вздохнула, стараясь не расстраиваться из-за того, что мужчина, которого она знала почти четыре грёбаных месяца, только что назвал её чужим именем. Она вылезла из-под него, села на кровать, затем поднялась на неустойчивых ногах, чувствуя себя, словно новорожденный телёнок.



Клео знала, что нужно вернуться в свою комнату, потому что Данте не обрадуется, проснувшись рядом с ней. Она собрала вещи, разбросанные по комнате, но не смогла найти нижнее бельё.



«Ну почему это должны были быть именно трусики?!»



Она поспешно оделась и была благодарна, что придётся идти лишь от его комнаты до смежной двери, ведущей в её спальню. Никто другой этого не увидит.



Клео плотно закрыла за собой дверь, подошла к кровати, где была разбросана большая часть её чемодана, и с облегчением села. Всё её тело дрожало после не только самого лучшего секса, но и после самой большой ошибки в её жизни.



Она закрыла лицо руками.



— Это просто секс, — сказала Клео и растерялась из-за неуверенной интонации в голосе.



И из-за лжи.



Она была смущена откровенной ложью, даже если пыталась обмануть только себя. Это был не просто секс. Это были самые ошеломляющие, плавящие кости и захватывающие сорок пять минут её жизни, и от этого никуда было не деться. Этот раздражающий её мужчина точно знал, как обращаться с телом женщины. Её соски заныли, стоило лишь подумать об этом, и, честно говоря, всё остальное всё ещё сжималось и пульсировало после крышесносного оргазма, который она только что испытала.



«Но переспать с Данте Дамасо?» — Клео вздрогнула.



Она едва выносила этого мужчину. Ну и что, что он потрясающе красив? Он, по-прежнему, отвратительный придурок-женоненавистник с самомнением, не знающим границ, который раздражал её всякий раз, когда начинал говорить. То, как презрительно он каждый раз произносил: «мисс Найт», или то, как, казалось, не мог смотреть на Клео, когда разговаривал с ней. Или то, что он, похоже, не в состоянии был сказать простое «пожалуйста» или «спасибо». И ещё, после одной глупой ошибки в первый день работы, он настоял, чтобы Клео тщательно проверяла каждую напечатанную ей букву, прежде чем отправлять по электронной почте. Это было унизительно, и хотя с тех пор она больше не делала ошибок, Данте Дамасо не доверял ей ничего больше, чем сварить кофе, полить его растение или отправить прощальные записки его подружкам. Других сотрудников он так не контролировал, и, не будь Данте приятелем брата Клео, то, вероятно, уволил бы ее в первую же неделю. Но будь она проклята, если уйдёт, как он, очевидно, ожидает или хочет.



И вот теперь она переспала с ним. И даже не могла обвинить в этом алкоголь, истощение или временное помешательство…



«Стоп! Возможно, я могу списать это на временное помешательство. Должно быть, я сошла с ума. Почему же ещё я переспала с этим высокомерным, заносчивым ублюдком?»



Клео пошла в ванную комнату, на ходу снимая безнадёжно смятое платье. Она повозилась со сложными прибамбасами в душевой кабинке…



«Это просто душ — так почему всё должно быть так сложно?!»



…и наконец-то включила воду, шагнула под мощный напор, выругалась и снова повозилась с ручками и кнопками, пытаясь отрегулировать температуру.



— Чёрт возьми! — Слова прозвучали мягко и искренне. Она не знала, достаточно ли искушена, чтобы спокойно отнестись к любовной связи на одну ночь. С её боссом. Которого презирала.



Клео прижалась лбом к холодной плитке и несколько раз стукнулась об неё.



«Это катастрофа. Я люблю секс, но никогда прежде не вступала в отношения на одну ночь. Для меня это неизведанная территория. Что будет дальше? Из всех идиотских…»



Клео встряхнулась, поняв, что ничего не добьётся самобичеванием. Что случилось, то случилось, и сейчас нужно сосредоточиться на том, как, чёрт возьми, она собирается пережить оставшееся здесь время, и что будет делать, если придётся искать новую работу, по возвращению домой. Грустно, если до этого дойдёт, потому что она, правда, наслаждалась своей работой. Дома, в Кейптауне, Данте частенько «одалживал» её руководителям верхних уровней своей глобальной многомиллиардной компании в индустрии развлечений, и в такие дни Клео действительно нравилась её работа. Временные начальники не сомневались в её компетентности, и редко давали скучные и простые задачи, которые давал ей Данте.



Клео приняла душ и завернулась в тёплый махровый халат, предоставленный отелем. Она подошла к французскому окну и задумчиво уставилась на открывшийся ночной пейзаж. Она всегда мечтала посетить Японию — надеялась когда-нибудь потанцевать здесь. Она позволила себе лёгкую, задумчивую улыбку и мимолётную боль, размышляя о том, чего лишилась. Но быстро запихнула эти мысли — о том, что когда-то могла делать и том, что всё ещё хотела делать — обратно, в коробку с прошлыми воспоминаниями. У Клео никогда не получалось полностью закрыть этот проклятый ящик, он всегда был слегка приоткрыт, и каждый раз мечты о другой жизни просачивались в реальность.



Клео глубоко вздохнула и неуверенно выдохнула. Сейчас с ней происходило так много всего... позволить, чтобы всякие «может быть» или «должно быть» вторгались в такую эмоционально насыщенную ночь, она не могла. Клео пыталась очистить разум и сфокусироваться на виде из окна. Отсюда, с сорокового этажа, мерцающие огни города выглядели так же красиво, как рождественская ёлка, но её удивляла безумная активность в этом сумасшедшем мегаполисе, которая не прекращалась, несмотря на столь поздний час.



Клео знала, что ей нужно поспать. Уже три часа ночи, а Данте Дамасо, несомненно, встанет, будет одет и бдителен в семь часов утра. Она залезла в кровать, с которой был виден горизонт в окне, свернулась там калачиком, и смотрела на мерцающие огни уличного движения, пока не погрузилась в беспокойный сон...



Данте


Данте проснулся так же, как обычно: полностью осознавая, где находится, бодрый, несмотря на отсутствие полноценного сна и смену часовых поясов. Однако в этот раз эта способность не принесла ему радости, поскольку в памяти всплывали воспоминания о колоссальной ошибке, которую он совершил вчера ночью.



— Дерьмо, — прошипел он себе под нос, потратил мгновение своего невероятно драгоценного времени на угрызения совести, а затем отмахнулся от них. Вместо этого он сосредоточился на решении того, что может стать проблемой. Секс был хорош и помог избавиться от разочарований, скопившихся за день, но девушка была его служащей, младшим сотрудником, с которым он почти никогда не общался. Плюс она была сестрой его друга. Прежде Данте никогда так не поступал, но прошлой ночью он всё-таки это сделал, и винить тут некого, кроме самого себя.



Надо отдать Клео должное — она никогда не смотрела на него так, никогда не намекала на сексуальные отношения с ним. По правде говоря, до прошлой ночи она была полностью равнодушна к нему и, казалось, он ей совсем не нравился.



Данте фыркнул, отклонив последнюю мысль, как маловероятную. Когда женщина притворяется равнодушной, она обычно играет недоступную, и Клео определённо подходила под этот типаж, играющий в такие дурацкие игры. Как легко она легла с ним в постель прошлой ночью! И это лишь подтверждало, что она просто скрывала своё притяжение к нему. Данте надеялся, что Клео не начнёт думать, что это может стать началом чего-то. Он не хотел бы разбить сердце сестры Люка. Ему нравился этот парень. Они были старыми друзьями. И хотя Данте знал, что у Люка есть сестра, никогда не встречал её до того, как она подала заявление о приёме на работу. Данте не хотел нанимать Клео, потому что почувствовал к ней физическое влечение. Но и оскорбить одного из своих немногих настоящих друзей, отказавшись принять на работу его сестру, независимо от того, насколько бы неквалифицирована она была, он тоже не хотел.



Данте тряхнул головой, раздражённый тем, что потратил драгоценное время на обдумывание произошедшего, вместо того, чтобы решать, как подойти к ситуации с административным центром Синдзюку. Он негодовал от необходимости взвешивать возможные последствия его опрометчивого секса с женщиной.



«И уж точно не тогда, когда у меня много других насущных проблем». — Он покачал головой, встал с кровати и пошёл в душ.



Данте был уверен, что справится с этой ситуацией наилучшим способом. В конце концов, это просто секс. И к тому времени, как оделся и был готов встретить новый день, он уже забыл про этот эпизод и сфокусировался на других, более важных, вопросах.

Клео


Когда на следующее утро Клео присоединилась к Данте в гостиной, он, уткнувшись в ноутбук, ворчливо её поприветствовал.



— Мисс Найт, мне нужно, чтобы вы срочно отправили Майлзу Кинроссу чертежи первой фазы, — сказал он, не смотря на неё.



— Прямо сейчас? — спросила Клео, и он бросил на неё хмурый взгляд.



— Да, прямо сейчас. Я не использовал бы слово «срочно», — он насмешливо сделал воздушные кавычки над последним словом, — если бы не имел это в виду.



Клео стиснула зубы, проглотив саркастическую реплику, крутившуюся на кончике языка, и вместо этого остановилась на приторной слащавости.



— Ну, сэр, я спросила только потому, что в Южной Африке сейчас полночь и мистер Кинросс, возможно, не проверяет свою почту. Я думала, вы предпочтёте вместо этого позвонить ему.



— Тогда будь полезной и позвони ему. Прояви инициативу.



Она подняла бровь и взяла телефон.



Клео очень хотелось бы, чтобы она не отдалась ему так легко прошлой ночью. Но сожаления — в то время как на её бедрах и груди всё ещё оставались ожоги от его щетины — будут пустой тратой энергии. Страстные губы Данте вчера прошлись по каждому сантиметру её кожи, густая щетина оставила светло-розовые следы в местах, где он задерживался. Небольшое жжение в районе поясницы говорило, что такой же ожог от щетины остался чуть выше ягодиц.



Клео старалась не зацикливаться на нежелательных и интимных напоминаниях о прошлой ночи. Но это было нелегко, особенно когда она вспомнила, как Данте перевернул её на живот и провёл губами от затылка до…



— Мисс Найт?



«Вау!»



Клео вырвалась из распутной дымки и тупо уставилась на нетерпеливое лицо Данте.



— Телефонный звонок?



— Да, конечно, — пробормотала она, чувствуя себя глупо, и набрала номер.



Майлз Кинросс, как она и подозревала, уже лёг спать и не один, судя по женскому голосу на заднем плане. Кинросс был красивым мужчиной, и, если верить офисным сплетням, то так же, как и Данте Дамасо, не встречался с одной и той же женщиной дольше одного-двух месяцев.



Клео старалась объяснить Кинроссу, что им нужно, когда Данте грубо вырвал телефон из её рук и сам продолжил разговор. Расправив плечи, она решила игнорировать его хамское поведение и пошла к роскошному буфету с завтраком, который он заказал в номер. По крайней мере, на этот раз он позаботился о том, чтобы хватило для обоих... В голове вспыхнула ещё одно воспоминание, о том, как он совершенно забыл заказать ей еду вчера вечером.



«Бессердечный ублюдок! Неудивительно, что вчера я так быстро поддалась его чарам — голод притупил ум».



Умирая от голода, она положила на тарелку яичницу, хрустящий бекон и тосты и села. Она едва успела донести вилку до рта, когда Данте закончил разговор.



— У нас нет времени на завтрак. Мы опаздываем. Первая встреча начнётся через сорок минут. Водитель говорит, понадобится полчаса, чтобы добраться до места в час пик. Я не хочу опаздывать. Это непрофессионально, к тому же в Японии это крайне невежливо.



— Э, но… — Клео с тоской посмотрела на свою, всё ещё полную, тарелку.



— Если бы вы встали раньше, у вас было бы время поесть, — отметил Данте, поднимая свой портфель.



«Да-да, конечно».



Сегодня утром Клео специально собиралась медленно. Она набиралась смелости встретиться с Данте лицом к лицу. Пыталась предусмотреть все возможные сценарии: он хватает её на руки и предлагает головокружительный роман; он не может встретиться с ней взглядом и не знает, что ей сказать; он говорит, что это было лишь на одну ночь и больше никогда не повторится. Но того, что было, она не ожидала. Он полностью проигнорировал их нарушение служебного поведения. На самом деле, он выглядел настолько обычным и невозмутимым, что Клео задавалась вопросом: а помнит ли он вообще об их маленьком недоразумении?!.



Она проглотила кусочек яичницы с вилки, и со вздохом встала. Разгладив чёрную в полоску юбку-карандаш на бёдрах, она подняла глаза и поймала тлеющий взгляд Данте.



«О…мой...»



— Пойдём, — прорычал он, отступив в сторону, давая Клео пройти.



В одно мгновение этот взгляд отодвинул в сторону её неуверенность, и она почувствовала себя достаточно сильной и женственной, чтобы добавить чуть больше покачиваний в походку, когда проходила мимо него.



Данте


Данте проглотил ругательства, готовые сорваться с губ, и попытался обуздать своё раздражение. Последнее, в чём он нуждался прямо сейчас, — неуместное сексуальное желание. Он полагал, что оставил позади вчерашний эпизод, но то, как эта дурацкая юбка обтягивала её маленькую дерзкую задницу, очень отвлекало. Особенно теперь, когда он знал, что на его помощнице, вероятно, надеты симпатичные хлопчатобумажные трусики с мультяшными героями, похожие на те, что были на ней прошлой ночью.



Данте стиснул зубы, заставил себя поднять взгляд от изгиба её попки к узкой спине, и постарался сосредоточиться. Добился он немногого — отвлекся на лёгкий и свежий запах её шампуня, доносившийся до него, и на покачивания её шелковистых волос. Он боролся со своим возбуждением всю дорогу до машины, где удушливая жара и влажность сменили его раздражение на дискомфорт совсем другого рода.



— Ух ты, влажность просто сумасшедшая, — сказала его маленькая помощница, когда они сели в роскошный чёрный седан с кондиционером.



Данте уклончиво хмыкнул и вытащил планшет, чтобы проверить записи для встречи.



— В Токио так всегда?



«Какого чёрта она всё ещё болтает?!»



Она редко разговаривала с ним, и Данте это нравилось. Общались они только на рабочие темы.



— Я никогда не была в Японии, поэтому не знала, чего ожидать. В смысле погоды, я имею в виду. Я знала, что сейчас лето и будет жарко, но не ожидала такой влажности. Снаружи как в сауне...



Данте вздохнул и отложил планшет в сторону.



— Хлоя, — сказал он, не повышая голос, чтобы водитель не услышал их. — Прошлая ночь была лишь для снятия стресса, ты же понимаешь это, да? Обычно я не трахаюсь со своими сотрудниками. Слишком хлопотно.



И, честно говоря, ему не нужны были судебные иски со стороны недовольных партнёрш по поводу сексуальных домогательств на рабочем месте, но об этом он ей не сказал. Подавать ей такую идею совсем ни к чему. К тому же, всё это произошло так неожиданно, что он не успел принять никаких юридических мер, чтобы защитить себя. Обычно он был чертовски осторожен в выборе сексуальных партнёрш.



Прочистив горло, он продолжил:



— Мы были напряжены и нам необходимо было снять стресс. Не стоит делать эту ситуацию неловкой.



Она что-то пробормотала себе под нос, и он нахмурился:



— Что?



— Клео. Меня зовут Клео, — сказала она, встретившись с ним взглядом, и её невероятно красивые зелёные глаза сверкнули с вызовом. — Клео, а не Хлоя.



«Дерьмо!»



— Да, конечно. — Он прочистил горло.



Конечно, он знал, что её зовут Клео. И даже помнил, как подумал, что её полное имя — Клеопатра Пандора Найт — звучит абсолютно по-дурацки. Но по какой-то причине, несколько месяцев называя её «мисс Найт», этот факт совершенно вылетел у него из головы. Данте почувствовал, как его щёки покраснели, когда вспомнил, что назвал её Хлоя во время секса прошлой ночью. Какой мудак забывает имя женщины, находясь голым с ней в постели?



— И не беспокойтесь, мне и в голову не придёт ставить вас в неловкое положение. Мне просто интересно было узнать о стране. Я не фантазирую о нашем «и жили они долго и счастливо» или о чём-то ещё. Мысль об этом так же неприятна для меня, как и для вас.



«Неприятна?»



Кем она себя возомнила? Женщины убили бы за возможность любовного романа с ним…



«И какого чёрта я обиделся? Она всего лишь сотрудница. Очень раздражительный и очень временный работник. Ну и что, что мы совершили маленькую ошибку. Что с того? Дерьмо происходит всё время. Не со мной, но всё бывает в первый раз».



— Давай сосредоточимся на работе, — заявил он. — Чем скорее мы разберёмся с задержкой, тем быстрее выберемся отсюда и вернёмся к нашим жизням.



— Аминь.



Клео


Клео гордилась собой. Гордилась тем, как ей удалось удержать свой норов и промолчать. И определённо гордилась тем, что ей удалось сдержаться и не ударить этого глупого мужчину прямо по его красивому, самодовольному лицу.



«Просто делай свою работу, Клео. Продолжай делать работу, и когда подвернётся что-то поинтереснее, то ты сможешь двинуться дальше с высоко поднятой головой».



Это не станет ещё одной её неудачей. Ещё одной упущенной возможностью, следствием того, что она не смогла держать язык за зубами, умерить импульсивную натуру и неуверенность в себе.



Работа на Данте Дамасо проверяла её пределы, и, к счастью, ей редко приходилось работать непосредственно с ним. Перспектива карьерного роста в его компании была огромной. Данте нанял её, как временную помощницу, на замену его беременной секретарши, заверив, что после возвращения Донны они найдут Клео постоянную работу в компании.



Будет ли заниматься именно такой работой до конца своих дней, Клео пока не знала, но раз её истинное призвание ускользнуло в недосягаемую даль, то нужно использовать то, что досталось. Конечно, эта работа не освещала все пустые места в её душе, как танец, не вдохновляла, не заставляла выпрыгивать из постели по утрам даже тогда, когда мышцы протестовали против любого движения, но всё же она была хоть чем-то. И Клео неплохо с ней справлялась. Поэтому ей придётся это сделать.



До работы в компании Данте Дамасо она меняла одну временную должность на другую, но здесь ей предложили безопасность, льготы, другие приятные вещи, к которым стремились взрослые люди. Клео, которая до этого момента чувствовала себя полной неудачницей, ухватилась за представившуюся возможность.



Видит Бог, ей пора перестать полагаться на старшего брата, который помогал каждый раз, когда она терпела неудачи. Люк скоро женится, и хотя его невеста, Блю, была милой, Клео больше не могла останавливаться у них всякий раз, когда лишалась квартиры из-за неуплаты аренды. Правда, Люк не возражал. Он настаивал, что дом, когда-то принадлежащий их бабушке и дедушке, наполовину принадлежит Клео и она имеет на него столько же прав, как и он. Но Люк скоро создаст семью, и Клео знала, что не может постоянно бежать к нему, когда в её жизни появляется препятствие. Она уже чувствовала себя неудачницей, а ночь, проведенная с боссом(ещё одно плохое решение в их длинной череде) только усилило это чувство в несколько раз.



Клео была хороша лишь в одном — танцах. И после долгих лет тяжёлой работы, бесконечных жертв, как в личном, так и в физическом плане, она достигла успеха и доказала, что талантливый танцор. А потом, сразу после её двадцать четвёртого дня рождения, произошел несчастный случай, который лишил её дальнейшей карьеры. Врачи сказали, что она больше никогда не сможет танцевать на профессиональной сцене, и Клео с большим трудом с этим смирилась. Она же чувствовала, что может танцевать! Это было в её сердце и душе! Как они могли сказать, что она не будет делать то, что любит больше всего?! Без танцев в её жизни появилась пустота — она оказалась без руля и ветрил. Сейчас всё, что у неё оставалось, это мозг и острый язык, которые доставляли неприятности в самые неподходящие моменты. Язык нес ответственность за множество неудач на службе, но её ум заставлял её постоянно работать, даже если приходилось часто менять места.



Клео взглянула на Данте, который снова уткнулся в iPad, и едва удержалась, чтобы насмешливо не закатить глаза. Она тайно наблюдала за ним и старалась мыслить объективно. Данте Дамасо был красив до тошноты — золотистая загорелая кожа, волнистые волосы, чёрные как ночь, которые он укладывал на одну сторону. Жаль, что он коротко их стриг. Этой роскошной, густой и шелковистой массы едва хватало, чтобы женщине запустить в неё пальцы. Медово-карие глаза Данте, обрамлённые пышными, длинными ресницами, слегка завитыми на концах, и строгими, прямыми бровями. Нижняя губа, полная и немного изогнутая, и верхняя, тонкая, и всё бы ничего, если бы не циничная усмешка, постоянно кривившая обе его губы всякий раз, когда она, Клео, находилась рядом. И конечно, у него был прямой нос и высокие скулы, довершавшие его идеальную внешность.



Это тошнотворно, нет, правда, кривой нос сделал бы его более доступным, более человечным. Наверное, ужасно быть таким красивым! А сейчас, когда Клео знала, как ее босс выглядит под дорогим, сшитым на заказ тёмно-серым костюмом, стало ещё хуже. В тридцать три года Данте Дамасо находился в расцвете сил. У него был пресс с кубиками, накаченный зад, от которого может запросто отскочить монета, великолепные мускулистые руки, и — её маленькая слабость — убийственные бёдра и икры. И он точно знал, как использовать это тело, чтобы угодить женщине. Неудивительно, что его подруги всегда остаются рядом, даже если он уже с ними расстался — из-за сногсшибательного секса и множественных оргазмов можно стать зависимым. В то же время, Клео сопереживала этим женщинам — ведь одного удивительного секса не достаточно, чтобы начать грезить о мужчине, иначе бы сейчас она была бы в серьёзной опасности. Данте Дамасо олицетворял мужское совершенство, и чертовски обидно, что такая красивая внешность досталась такому мерзкому экземпляру, как он.



Чтобы отвлечься от ситуации с боссом, Клео обратила внимание на город. Она не могла вспомнить, чтобы видела раньше столько пешеходов в одном месте, суетящихся и занятых своей жизнью. Она вытянула шею и не смогла удержаться от смеха, когда увидела парня в костюме панды, переходящего дорогу перед их машиной. Клео схватила телефон и успела сфотографировать его спину. Гигантская голова панды возвышалась над другими, совершенно обычными пешеходами, и никто, похоже, даже не обратил на него внимание.



Клео сделала ещё пару фотографий, затем несколько селфи, стараясь запечатлеть город на заднем плане, чтобы потом пару хороших фотографий выложить в Facebook, Twitter и Instagram. Она села спиной к окну и вытянула губы, когда они остановились на особо оживлённом перекрёстке.



Данте


Данте настолько погрузился в чтение, что только через несколько минут раздражающий, щёлкающий звук проник сквозь туман цифр в его голове. Когда он, наконец, вернулся в реальность, ещё один щелчок заставил его осознать, что он не один. Он посмотрел туда, где сидела Хл… Клео, и, моргнув, увидел, как она втянула щёки, надула губы и опустила подбородок, держа телефон выше лица, и делала снимок. Ну, это объясняло раздражающие щелчки. Она чуть повернула подбородок влево и сделала ещё один снимок. Потом ещё один и ещё.



— Не хотелось бы прерывать самовлюблённый праздник любви, которым вы заняты с вашим телефоном, мисс Найт, но, конечно же, вы можете найти для себя более полезное занятие?



Она подскочила и уронила телефон, который отскочил от сиденья и приземлился прямо между его туфлями. Тихо выругавшись, она наклонилась, чтобы поднять его. Данте разинул рот, когда она протиснулась между передним сиденьем и его коленом, при этом её круглая попка торчала вверх и соблазнительно извивалась прямо возле его рук. Он поднял руки вверх, подальше от её тела, чтобы не сделать что-то глупое, например, погладить шелковистую кожу её бёдер, которая всё больше открывалась, пока она ёрзала.



Данте не был уверен, что делать с вызывающим и извивающимся клубком женственности, наполовину лежащую на его коленях, но вдруг её маленький острый локоть чуть не двинул ему по яйцам. Он выругался, схватил её за этот локоть и затащил обратно на сиденье.



— Что, чёрт возьми, ты делаешь?! — спросил он голосом, который показался яростным даже для него самого.



— Мой телефон…



— Да. Я знаю. И я бы поднял его. Не нужно было накидываться на меня, чтобы его достать.



— Я не знала.

Боже, её щёки покраснели, обычно гладкие волосы растрепались, две пуговицы перламутровой блузки распахнулись, открывая кружевной край лифчика. Она выглядела как женщина, которую только что целовали, и, поскольку Данте это до боли возбуждало, это же и заставило стать подозрительным.



— Ты что ко мне пристаёшь? — прошипел он. — Тебе не хватило одной ночи? Если хочешь еще, тебе нужно лишь сказать. Но не ожидай больше чем просто секс. То, что ты сестра Люка, не даёт тебе право на что-то большее. Как только мы заключим сделку, сможем потрахаться, если ты, конечно, хочешь, но это никогда не станет чем-то большим. Entender? Понятно?



— О, понятно, — сказала она, её голос слегка дрожал, заставляя Данте задуматься, какие ещё эмоции бушуют в ней. — Я понимаю, что вы самодовольный, высокомерный придурок, который думает, что солнце встаёт только для него. Вы мне не нравитесь. Но вам и не обязательно мне нравиться, вы просто мой босс. Вчерашняя минутная слабость только доказывает, что я всего лишь человек. И поверьте мне, одной ночи мне хватило на всю жизнь. Это было здорово, но повтора я не ищу.



Клео


Клео позволила себе высказаться, зная, что может попрощаться с надеждами на будущее в этой компании. Она капельку пожалела себя, а затем прочистила горло и указала на пол между его ног.



— А теперь – не могли бы вы достать мой телефон, сэр? Я бы не хотела, чтобы вы снова неправильно поняли, если я наклонюсь, чтобы его достать.



Данте не отрывал от неё взгляда и мрачная складка его рта показывала, что эта тирада его не впечатлила.



«Ну и чёрт с ним! Его мнение меня не волнует».



— То, что мы с вами переспали, не даёт вам право так разговаривать со мной, — сказал он после долгого и пугающего молчания голосом, полным едва сдерживаемой угрозой. — Мы не ровесники, мы не друзья, и мы, конечно же, не любовники.



— Нет, я работник, — она прикоснулась к своей груди, затем указала на него, — а вы работодатель. Вы мой босс и, поскольку я очень сомневаюсь, что после этого у меня ещё останется работа, я выскажусь сейчас, пока вы здесь.



— Почему это у вас не останется работы? Вы думаете, что я настолько лишён морали, что уволю вас, потому что мы провели ночь вместе? Это было прошлой ночью, когда мы уже закончили с работой. Но сейчас, в этой машине, я ваш работодатель. Говорите со мной с уважением.



— Значит ли это, что я могу обозвать вас высокомерной задницей после работы? — Клео видела, как его лицо напряглось, и знала, что нажала на опасную кнопку.



— То, как вы называете меня в своих мыслях, меня совершенно не касается. Просто держите эти мысли при себе.



— Итак, вы надеваете на меня своего рода кляп, — сформулировала она.



— Если вы хотите думать об этом так, то пусть так и будет.



Данте потянулся за её мобильным, давая понять, что разговор окончен, и взглянул на экран, прежде чем вернуть ей телефон.



— Это не совсем профессиональное поведение, — сказал он, кивая на нелепую фотографию на её экране.



Смутившись, Клео опустила глаза, чувствуя себя неловко.



— Это должно было быть забавным, — она попыталась объяснить, хотя и знала, что он не поймёт юмора на картинке.



— Надеюсь, на встрече вы будете вести себя должным образом?



«Чёрт возьми! Вот тебе и попытка произвести впечатление своим профессионализмом и работоспособностью».



Она изо всех сил старалась ответить скромно.



— Да, сэр. Приношу свои извинения, если мой непрофессионализм заставил думать вас иначе, сэр, — сказала она спокойным голосом, хотя и не могла скрыть сарказма, который сочился из последнего слова.



Данте поднял брови, показывая, что не пропустил язвительность, затем окинул её тело с головы до ног пристальным взглядом.



— Возможно, вам захочется причесаться, — с презрением сказал он. — И, может быть, снова нанести помаду. О, и я уверен, что вы хотели бы поправить юбку и застегнуть блузку, прежде чем мы доберёмся до места.



«Ублюдок!»



Клео откинулась на спинку сиденья, расправила юбку, застегнула блузку, слегка покраснев, когда заметила, что у неё виден бюстгальтер. Быстро осмотрев волосы и макияж, она поняла, что первые торчали вверх, а помада размазана с одного края.



«Стоп, как я умудрилась размазать помаду, пытаясь достать телефон? Как такое могло произойти?»



День становился все хуже и хуже, а ещё не было и восьми...



Клео привела себя в порядок, демонстративно отвернулась от Данте и уставилась в окно. Она не позволит ему омрачить её радость от пребывания здесь. И, даже если вид из окна автомобиля, – это всё, что она увидит, то впитает столько, сколько сможет.



Данте тихо фыркнул позади неё, Клео это проигнорировала, желая, чтобы он поскорее вернулся к своей подготовке к встрече. Он нуждался в ней только для того, чтобы вести переписку, делать записи, вести прочую ерунду, которая не требует размышлений. У Донны, исполнительного ассистента Данте, была сложная и интеллектуальная работа — она занималась проектами, управляла офисом в его отсутствие, имела много важных и интересных обязанностей. Однако Данте не доверял Клео даже маленький процент того, что делала Донна. Клео и не ожидала от него этого, она была не настолько квалифицированна, но Данте передал ей только секретарские обязанности, а более важные поручил другим личным помощникам. И при этом сам тщательно изучал документы, которые ей передавал.



Естественно, другие помощники были завалены своими обязанностями и начинали обижаться на Клео за то, что она не выполняла работу, за которую ей так щедро платили. Они знали, что её брат Люк и Данте друзья, потому что однажды Клео упомянула об этом в разговоре с младшим помощником администратора, в попытке подружиться. Женщина не теряла времени даром и распространила слухи о том, что Клео была нанята только из-за дружбы между двумя мужчинами. Конечно, никто и никогда не посмел бы обвинить Данте в кумовстве, поэтому вся тяжесть их враждебного отношения досталась Клео. После этого случая она всегда думала, о чем стоит или не стоит говорить в офисе. К счастью, были и те, что плевали на слухи. Например, Флоренс — прекрасная секретарша; Соломон — весёлый водитель компании; личная охрана Данте, некоторые младшие сотрудники, которых не обременяли дополнительной работой. Так что недостатка в друзьях у Клео не было. Но самое смешное заключалось в том, что у слухов о «кумовстве» не было ни малейшего основания. Сначала Клео даже не догадывалась, что Данте Дамасо из «Данте Интернешнл ИНК» — это тот самый Дэн, которого Люк часто упоминает в разговорах. Люк и Данте познакомились в колледже и стали друзьями, но они были не из тех парней, что приглашают друг друга на семейные мероприятия, поэтому у Клео не было возможности с ним познакомиться. К тому же, она была слишком увлечена своей жизнью, танцами, слишком погружена в себя, чтобы интересоваться Люциусом и его скучными друзьями. Поэтому для Клео стало шоком, что друг Люка Дэн — это Данте Дамасо из известной сети пятизвёздочных отелей и курортов.



После того, как Люк обвинил ее, что она использовала его дружбу с Данте, чтобы получить работу, Клео всё поняла — её наняли только потому, что она сестра Люка. В качестве одолжения, о котором ни её брат, ни сама Клео не просили. К тому времени уже было поздно отступать, и Клео решила максимально использовать шанс, который ей дали. Конечно же, если бы она встретила Данте Дамасо во время собеседования, то вполне могла бы отказаться от работы. Но интервью проводили его сотрудники, а Данте —предположительно — принял решение, просмотрев их записи.



Приступая к работе в компании, Клео не знала, чего ожидать от Данте Дамасо, но он с самого начала ясно дал понять, что просто терпит её присутствие, и в первый же день, после того как попросил её сделать ему чашку кофе, ксерокопию каких-то документов, отправить два письма (одно из которых она испортила, оставив ноль в числе) и полить чёртов фикус, он отослал её вниз – к младшему руководителю. Оказавшись там, ассистент младшего менеджера покровительственно проводила её к стулу и велела отвечать на звонки, потом поправила макияж и ушла со словами: «Сегодня я буду помогать мистеру Дамасо».



Прошло четыре месяца, но Клео всё ещё с гневом вспоминала об этом. Она стиснула зубы, подумав о том, как часто такое происходило после того первого раза. Каждый день она начинала работать в кабинете Дамасо, и через полчаса — после того как она сварит кофе, польёт этот чёртов фикус, иногда отошлёт одну из тех отвратительных маленьких открыток «Спасибо за секс» — её отправляли к другому руководителю. К счастью, другие руководители перестали давать ей рутинные задания и она начала получать удовольствие от работы вдали от босса. Но эти утренние полчаса с Данте были самыми невыносимыми! Он было язвителен, почти невыносимо груб, и ни во что не ставил её навыки. Он никогда не здоровался с ней, никогда не говорил «спасибо» и «пожалуйста», и Клео была практически убеждена, что от улыбки его прекрасное лицо треснет.



Данте всё ещё был сконцентрирован на своём iPad, и Клео вернулась к жадному созерцанию проплывающих за окном автомобиля пейзажей Токио. Она пыталась запомнить как можно больше, желала побывать там, исследуя удивительное сочетание старого и нового. Ей нравились деревянные здания, которые выглядели так, будто стояли со времён Средневековья, спрятанные в переулках и омрачённые современными монолитными небоскрёбами. Ничто не ускользало от её внимания, она пыталась запечатлеть в своей памяти все интересные места, желая изучить все и прочитать о зданиях, музеях и магазинах, которые вызвали в ней интерес. Всё это отвлекало её от тревожного присутствия Данте.


Глава вторая


Клео


«Хвала Иисусу! У них есть пончики!»



Все чувства Клео сосредоточились на данном факте, и она едва замечала, как вокруг все кланяются и разговаривают. Она была настолько голодна, что ощущала слабость, и, если бы смогла достать один из этих великолепных кружков сладости, в её мире всё стало бы хорошо. Клео ошеломлённо кивала бизнесменам в тёмных костюмах, стоящих полукругом, кланяющихся ей, и едва заметила присутствие чего-то высокого и тёмного рядом — её взгляд снова и снова возвращался к столику с соблазнительными пирожными и кофе.



Когда затянувшиеся вежливые приветствия закончились, она украдкой подошла к лакомствам. Клео почти коснулась бесценного сокровища, покрытого шоколадной глазурью, которое словно шептало ее имя, когда твёрдая рука сжала её локоть. Пустой желудок Клео рухнул вниз, и она посмотрела на своего босса с самым жалким выражением на лице. Но Данте было всё равно. Он так сильно стиснул челюсти, что удивительно, как они ещё не треснули. Клео в последний раз оглянулась на пончики, пока босс вел её к длинному столу в центре комнаты.



— Постарайся сосредоточиться, — пробормотал Данте ей на ухо, посадив в кресло, которое стояло прямо напротив столика с лакомствами.



Следующие три часа были самыми длинными, скучными и мучительными в жизни Клео. Переговоры велись на японском языке, на котором она не говорила, но её босс говорил и, похоже, довольно бегло. Она не понимала, для чего она здесь. Данте записывал встречу на диктофон, поэтому не нуждался в её заметках, даже если бы она и понимала, о чём речь. Всё, чем Клео здесь занималась — это смотрела на пончики и другие лакомства и представляла, какие они на вкус. Один раз муха села на её пончик. Клео едва удержалась, чтобы не вскочить с криком и не прогнать её. Вместо этого она с отвращением смотрела, как муха ползала по каждому дюйму её прекрасного пончика. Чуть не зарыдав от разочарования, Клео отказалась от шоколадного пончика и переключила внимание на великолепный эклер на другом блюде. Но когда эта крылатая мерзавка, получившая прозвище «Дамасо-младший», приземлилась на эклер, Клео откинулась на спинку стула и мрачно уставилась на пустой блокнот. Она взяла ручку и начала писать, надеясь, что, по крайней мере, выглядит занятой.



Клео сочиняла поистине ужасное хайку (прим. – японское стихотворение, которое состоит из трех строк) и наблюдала за людьми, сидящими за столом. Её попытка описать Данте вышла такой:



У него жёсткий пресс,


Конечно, он красив на вид


И, Бог мой, что за член!



Возможно, последняя строчка получилась немного двусмысленной. Это оскорбление или комплимент? Клео не была уверена. После нескольких, таких же ужасных, попыток Клео отказалась от хайку. Она начала рисовать, иногда поднимая глаза и кивая, чтобы казалось, что она слушает. Посмотрев на Данте, она заметила, что он надел очки в тяжелой тёмной оправе. Конечно же, он и прежде их носил, но Клео понравилось, каким настоящим занудой Данте в них выглядел. Этакий секси-ботан, но это недостаток, и она его примет.



Ещё одна женщина, мисс Инокава, тоже украдкой бросала взгляды на Данте и скромно улыбалась каждый раз, когда он с ней говорил. Если бы не расчётливый блеск в глазах, то Клео подумала бы, что она милая и застенчивая женщина, однако под всей этой приторной сладостью билось сердце коварной соблазнительницы. И она нацелилась на Данте. Ну, добро пожаловать. Всё, что хотела Клео — это пончик.



«Может быть, хоть тот, карамельный, муха пропустит… Чёрт!»



Словно привлечённая её мыслями, муха приземлилась именно на него.



«К тому времени, как совещание закончится, проклятая тварь…»



— Мисс Найт? — Она резко выпрямилась, осознав, что Данте пытается привлечь её внимание.



— Э…да?



— Я спросил, поняли ли это?



«Это? Что? Подождите, они наконец-то сказали что-то на английском, а я пропустила? Чёрт!»



— Да. Да, я поняла. — Она постучала по странице, словно подтверждая свои слова, и, когда взгляд Данте проследовал за её движением, поспешно закрыла блокнот, чтобы он не видел её каракули.



Брови Данте поднялись, голова наклонилась и он обжёг её взглядом. В ответ она беззаботно ему улыбнулась. Позже она проверит его диктофон, чтобы выяснить, что пропустила. Без проблем.



— Ну? — спросил он.



«Дерьмо! Теперь что?»



— Да, я поняла, — медленно повторила Клео, словно разговаривала с невнимательным ребёнком.



Его глаза опасно сузились. Боже, он был чертовски страшен, когда так делал.



«Возможно, я пропустила что-то важное? Может, я должна сделать что-то прямо сейчас? Если так, то у меня проблемы, и придётся докапываться до правды».



Клео наклонилась к Данте и немного обиделась, когда он отклонился в противоположном направлении.



— Я не совсем поняла последнее, — призналась она, и в его глазах вспыхнуло что-то похожее на отвращение.



Откуда ей было знать, что они переключатся на английский? Ладно, ей стоило уделять больше внимания встрече, но после трёх часов разговоров на японском в какой-то момент она просто отключилась.



— Я хочу, чтобы вы договорились о встрече с Крейгом, Джошом, Райаном, Танака-саном, Инакова-сан, Ватанаби-саном и мной на сегодня, на три тридцать.



Клео, опустив голову, быстро записала информацию на чистом листе в блокноте.



— Вы можете использовать этот конференц-зал для встреч, Найт-сан, — по-английски сказала мисс Инокава своим хриплым голосом.



Клео была шокирована. Они все говорят на английском? Если так, то грубо с их стороны ни разу не заговорить с ней. Но, в принципе, она была просто помощницей, которая не могла сделать единственное, что от неё требовалось на этой встрече...



Заседание, по-видимому, было закрыто, потому что мужчины поклонились и пожали друг другу руки. Мисс Инокава говорила своим очаровательным голосом, всё время мило улыбаясь, а Клео осталась одна за столом. Она встала — якобы потянуться — и наконец добралась до испорченной выпечки.



— Найт, идите звонить, — прорычал Данте из другого конца комнаты.



Клео проглотила негодование, прежде чем взять телефон компании и связаться с Райаном Блейком — законным представителем компании, а так же архитектором и подрядчиком проекта, которые все проживали в том же отеле, что и Клео с боссом. Данте уже встречался с ними вчера днем, а сегодня захотел встретиться с японцами наедине, чтобы исправить беспорядок, который, по его мнению, создали другие. И, раз он вызывает их сюда, значит, сейчас смог добиться некоторого прогресса.



Учитывая, как быстро Крейг, Джош и Райан отвечали, они с нетерпением ожидали звонка от Клео, поэтому ей удалось организовать встречу уже через несколько минут. Данте всё ещё дружелюбно болтал с японцами, и, когда Клео отложила телефон, посмотрел на неё и вопросительно вздернул бровь. Клео кивнула, и он вернулся к разговору, даже не потрудившись ей ответить.



Подавив раздражение от его грубости, Клео начала составлять список документов, которые понадобятся для второй встречи. Она была полностью поглощена этой задачей, когда голос Данте, исходивший прямо из-за её спины, вернул её в настоящее.



— Вы идёте? Инокава-сан организовала обед для нас, — проинформировал он её, и Клео сдержала стон облегчение.



Она быстро вскочила, прежде чем он успел забрать своё приглашение, и слегка покачнулась, вероятно, из-за недостатка еды и смены часовых поясов.



Данте схватил её локоть и придержал.



— Что с вами происходит? — прошипел он.



— Я не ела со вчерашнего обеда в самолёте, — прошипела она в ответ. — Так что извините меня за лёгкое головокружение.



— Бред какой-то. Вы ужинали прошлым вечером и завтракали сегодня утром. — Он пренебрежительно махнул рукой, высокомерно опровергая её слова.



— Нет, это вы ужинали и завтракали. Вы сказали, что нам нужно поработать после ужина, и заказали еду только для себя. И, если вы считаете, что кусочек бекона с яичницей, который я успела проглотить сегодня утром, - это полноценный завтрак, то у нас разные представления о нормальной еде.



Данте нахмурился, обдумывая её слова, затем кивнул в сторону выпечки на соседнем столе.



— Именно поэтому вы смотрели на стол, словно наркоман, ожидающий следующую дозу?



«Отлично, это проблеск юмора в его обычно загадочном взгляде? Это что-то новенькое».



— Я умираю от голода, — ровным голосом сказала Клео, ничуть не удивлённая его весельем.



— Сейчас мы это исправим, — заверил он её, чуть сжав локоть, затем отпустил.



_________________________________________________



Клео старалась не заплакать, глядя на крошечную порцию суши перед ней. Мисс Инокава зарезервировала модный суши-ресторан и, хотя Клео не очень любила японскую кухню, в таком отчаянном оголодавшем состоянии она бы съела всё. Однако она не ожидала, что порцию будут такими маленькими.



Клео была довольно стройной благодаря танцам, с фигурой идеальной для танцовщицы её роста — но у неё был здоровый аппетит, а еда в красиво украшенной тарелке перед ней едва могла накормить комара. Она уже собралась налететь на еду, когда чья-то рука схватила её за бедро и больно сжала. Клео бросила потрясённый взгляд на безразличное лицо Данте. Он повернул голову, чтобы посмотреть на неё, и кивнул в сторону мистера Ватанабе, который говорил. Она запоздало вспомнила про буклет по культурному этикету, который быстро прочитала в самолёте, и вспомнила, что есть и пить до принимающей стороны считалось грубым. Очевидно, мистер Ватанабе решил немного поболтать, прежде чем дать добро на обед.



Она хмуро смотрела на суши и утешалась тем, что они, по крайней мере, не остынут, а её маленькая подружка-мушка Дамасо-младший, вероятно, всё ещё сидит в душном зале, поглощая несвежие пончики и эклеры, поэтому не сможет испортить Клео этот обед.



Наконец, мистер Ватанабе перестал говорить, и все взяли свои палочки и принялись есть.



— Дамасо-сан, вы очень умело пользуетесь палочками, — услышала Клео голос мисс Инокава, которая сидела слева от Данте.



«Серьёзно? У этого мужчины и так раздутое самомнение, а она еще собирается смотреть на него своими большими карими глазами и лебезить перед ним, потому что он умеет пользоваться палочками?»



Данте скромно поблагодарил её за комплимент, и Клео чуть не подавилась суши — её мутило от всего этого притворства. Однако несколько минут спустя её затошнило уже по-настоящему. Она с ужасом уставилась на тарелку с сашими, которую поставили перед ней, и прижала руку ко рту, пытаясь проглотить тошноту.



— Не смей, — предупредил Данте, наклонившись к ней с улыбкой на лице, чтобы скрыть предупреждение.



— Но они живые, — практически плача, ответила она.



Креветки на сашими чуть извивались, что довольно быстро убило ее недавний голод.



— Вам не нравятся одори-эби, Найт-сан? — Мистер Танака, который застенчиво говорил с ней на ломаном английском языке, заметил её реакцию. — Они очень свежие.



— Они не свежие, — сказала через ладонь, которой все еще прикрывала рот. — Они живые.



— Да, — кивнул мистер Танака, ободряюще улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. — Свежие. Попробуйте. Попробуйте.



— Я не думаю…— Клео была на грани слёз, ужасаясь от мысли, что креветка умрёт у неё во рту.



Конечно, это лицемерно, ведь если бы они умерли до того, как их ей принесли, она бы с удовольствием их съела. Но мысль о том, что они умрут у неё между зубами, или на языке, или в горле, вызывала отвращение. Она умоляюще посмотрела на безразличное лицо Данте.



— Я не могу.



Он повернулся к своим спутникам и сказал что-то на японском, отчего все рассмеялись.



— О, Дамасо-сан, вы такой смешной, — прохрипела мисс Иновака.



— Да уж, обхохочешься, — пробормотала Клео себе под нос.



Косой взгляд Данте подтвердил, что он её слышал. Клео бросила ещё один страдальческий взгляд на свою тарелку, над которой вдруг появились палочки и схватили одно из бедных извивающихся созданий.



— Не волнуйтесь, мисс Найт, я спасу вас от этих жутких ракообразных, — усмехнулся Данте, окунул бедную креветку в соевый соус, надеясь утопить её, и сунул в рот. — Вы продлеваете их страдания, позволяя им так корчиться.



Клео была до смешного благодарна ему за то, что он разобрался с ситуацией, хотя и сделал её объектом шутки.



Инцидент вскоре был забыт, но, по мере того, как блюда становились всё более неаппетитными — ого! морской ёж — из-за тошноты и усталости Клео становилось всё хуже и хуже. Обед растянулся на целую вечность, и когда наконец закончился, у Клео, которая едва прикоснулась к кусочку, так сильно разболелась голова, что она чувствовала себя немного захмелевшей.



— Мисс Найт, свяжитесь с водителем и возвращайтесь в отель, чтобы составить письма, которые мы обсуждали ранее, — сказал Данте, когда все встали около кабинки.



Она тупо уставилась на него, пытаясь понять, что опять пропустила. Он махнул остальным, и Клео попыталась сосредоточиться на его лице и на том, что он говорил, что было очень трудно, потому что она чувствовала себя, словно зомби.



— Извините, я не помню ничего о письмах, — сказала она, ненавидя себя за то, что укрепляет и без того низкое мнение о ней.



— Нет никаких писем, Найт. Вернитесь в отель, примите душ, закажите еду в номер и поспите немного. Смена часовых поясов, в сочетании с напряжённым вечером и, — его глаза потемнели, а голос сексуально понизился, — изнурительной прошлой ночью, сказались на вас. Отдохните. Мне нужно, чтобы завтра вы были более внимательны.



«О, слава Богу!»



— Спасибо, сэр, — прошептала она, почувствовав что-то вроде привязанности и благодарности к этому человеку.



— Идите, Найт, — сказал Данте грубо и деловито. — Пока я не передумал.



Клео подавила желание отдать ему честь, и, после того как он последовал за тремя людьми на влажный, шумный тротуар, достала свой телефон и связалась с водителем.



_______________________________



Через полчаса она возвращалась в роскошном автомобиле с кондиционером и счастливо болтала с водителем, Дайсуке. Он свободно говорил по-английски и показывал ей несколько интересных достопримечательностей, давая краткий урок истории. Клео была разочарована, что они так быстро вернулись в отель. Она испытала искушение пойти куда-нибудь одна, поскольку появилось свободное время, но голод и усталость взяли своё. Клео едва передвигала ноги, когда вернулась в номер, и мысли о еде даже не приходили ей в голову. На ходу сбросив одежду, она рухнула на кровать и через секунду уже спала.



_______________________________



— Мисс Найт? — К сожалению, знакомый мужской голос ворвался в приятный сон Клео.



Она нахмурилась и отвернулась. Всего пару минут назад она веселилась с овечками из сахарной ваты и теперь с радостью к ним вернулась. Овцы были милые, дружелюбные и вкусные… Клео откусила кусочек от приторно-розовой шерсти одной особенно дружелюбной особи и наслаждалась сладостью. Овцы забекали и…



— Мисс Найт!



— Овцы не разговаривают, — пробормотала она.



— Что? — нетерпеливо спросил голос.



Клео вздохнула и неохотно открыла глаза.



— О, это вы, — проворчала она, встретившись с пристальным взглядом босса.



Она откинула волосы с лица, приподнялась, и только тогда поняла, что одета лишь в трусики и нет даже простыни, чтобы прикрыться. Пискнув, Клео схватила подушку, откинулась на спинку кровати и подтянула колени к груди, положив подушку между ними. Данте стоял у кровати и бесстрастно смотрел на неё.



— Я уже всё это видел, — напомнил он ей, и она покраснела.



— Что вы делаете в моей комнате?



— Консьерж сказал, что вы не заказывали обслуживание в номер, а Дайсуке сообщил, что вы не останавливались по дороге, чтобы перекусить.



— И? — воинственно спросила она, несмотря на то, что её желудок кричал от голода.

— Я заказал вам поздний ужин. Подумал, что вы захотите освежиться или заняться чем-то ещё, прежде чем принесут еду.



— Поздний ужин? — повторила она, изо всех сил стараясь не очаровываться этим милым жестом.



В конце концов, это наименьшее, что он мог сделать, потому что именно по его вине она голодала.



— Сколько сейчас времени?



— За полночь. Я приехал примерно полчаса назад.



— Встреча настолько затянулась? — удивлённо спросила она.



— Нет, но мы добились многого, японцы захотели отпраздновать, а потом некоторые…— Данте скривился и покачал головой. — Неважно.



Заинтригованная лёгким румянцем на его тёмных скулах, Клео наклонилась вперёд, на мгновение забыв о подушке, которая её прикрывает.



— Потом некоторые что? — Она представила стрип-клуб или те ночные бары, о которых читала, а может быть что-то ещё более странное.



«Что ещё могло заставить его выглядеть так неловко?»



— Ничего. Это не ваше дело, — грубо отмахнулся он, но, сидя в полутёмной комнате почти обнажённая и ещё не пришедшая в себя после многочасового сна, Клео потеряла всякую сдержанность и чувство самосохранения, и не прислушалась к предупреждению в его голосе.



— Всё не может быть так плохо. Я имею в виду, все знают о здешних барах и прочей ерунде. Это было что-то подобное? Неужели у вас на коленях весь вечер сидела хорошенькая молодая девушка и говорила, какой вы красивый и сильный?



— Мне не нужно платить женщине, чтобы она говорила мне, что я красивый и сильный.



— Верно, я уверена, мисс Инокава была бы рада сделать это для вас, — хмыкнула она.



— Ревнуете, Найт?



Она недоверчиво рассмеялась и махнула рукой, при этом подушка сдвинулась опасно низко.



— Вряд ли.



— У вас что-то… как бы это сказать… проблемы с одеждой.



Клео ахнула и посмотрела вниз — один из её сосков выглядывал над подушкой. Поспешно поправив подушку, она встретила его жадный взгляд.



— Хватит так на меня смотреть, — отрезала она.



— Как так?



— Словно надеетесь, что это произойдёт снова.



— Но я надеюсь, что это произойдёт снова.



Она снова ахнула, и даже для неё самой это прозвучало так, словно она была разгневанной викторианской девой.



— Это неуместно, — отметила она.



Данте прикрыл рот кулаком и слегка кашлянул, заставляя её задуматься, не скрывает ли он таким способом смех.



— А то, что я стою здесь, в вашей спальне, пока вы сидите в одних трусиках, не является неуместным?



— Существуют разные уровни неуместного поведения, — вежливо сказала Клео, даже не зная о чём она, чёрт возьми, говорит.



Как она вообще может говорить о правильном поведении после того, что они делали прошлой ночью?



— Да? — Данте сел в изножье кровати. — Пожалуйста, просветите меня. Сидеть на кровати – насколько это неуместно? По шкале от одного до десяти, где десять – крайне неуместно?



— Хм. Пять… может быть? — прошептала она.



— А если я придвинусь ближе? — Он двинулся, пока его зад не опустился рядом с её ногами.



— Пять с половиной, — едва слышно сказала Клео, но Данте кивнул и провёл ладонью вверх по её ноге, затем повернул руку и спустился по другой стороне.



— Как насчёт этого? — прохрипел он, его дыхание стало немного тяжёлым.



Он взял её маленькую ножку в ладонь и большим пальцем начал ласкать.



Клео старалась собрать мысли, чтобы ответить.



— Шесть с половиной?



— Точно? — задумался он. — Впечатляет.



Он подвинулся ещё ближе, и, прежде чем Клео поняла, откинул подушку и оставил её без защитного барьера. Она протестующе вскрикнула, но он не обратил на неё внимания. Сердце Клео ударилось о грудную клетку, когда Данте опустился своей широкой грудью на место, которое только что занимала подушка. И он был не таким мягким и удобным. Он был твёрд, горяч и пахнул так хорошо. Внезапно всё, о чём могла думать Клео, ограничилось прошлой ночью и тем, как фантастически было чувствовать его сверху, внутри неё, вокруг неё… и она снова хотела испытать эти эмоции.



Данте опустил голову и ткнулся в чувствительное местечко на её шее, чуть ниже уха, его губы скользнули там, где бился пульс. Слегка пососал, затем укусил, и, когда Клео застонала, он лизнул.



— Я не люблю делать ничего наполовину, — пробормотал он на ухо. От его горячего дыхания по телу Клео побежали мурашки и болезненно сжались соски. — Я хочу получить идеальную оценку.



С этими словами Данте поднял голову и впился в её губы глубоким, голодным поцелуем. Клео радостно открыла рот, упиваясь им, отчаянно желая. Каждую горячую, жёсткую, сексуальную, высокомерную, невероятную часть его. Она всхлипнула, отчаянно борясь с разумной частью себя, которая пыталась вмешаться, и оторвалась от его губ, немного шокированная тем, что смогла возбудиться от одного поцелуя.



— Я думала, мы не собираемся делать это, — прошептала Клео, и на мгновение, пока Данте продолжал тереться и посасывать её шею, подумала, что он её не слышал.



— Но это будет пустой тратой идеально хорошего секса, dulzura (прим. испанский «сладкая»). — Он провёл своей большой рукой по её обнажённой спине, и Клео обнаружила, что мурчит, как котёнок, в ответ на ласку.



— Это было довольно хорошо, не так ли? — промурлыкала она, слегка потянув носом.



Клео нравилось ощущать его дорогую шёлковую рубашку напротив своей груди, и она потеряла всякое самообладание, откровенно потираясь грудью о него, желая, чтобы он сосредоточился на более важных делах. Данте подчинился и двинулся вперёд, пока Клео не легла на спину, а сам сел на край кровати и склонился над ней. Его горячий взгляд переместился с её лица на грудь, он со стоном потянулся, обхватил и погладил прелестные маленькие холмики. Приподняв один, он взял его в рот, и Клео чуть не выпрыгнула из собственной кожи. У неё всегда были чувствительные груди, на которые Данте не особо обращал внимание прошлой ночью, но, похоже, сейчас он получал огромное удовольствие.



— Ты можешь кончить только от этого? — хрипло спросил он. — Только из-за того, что кто-то играет с твоей грудью?



— Такого ещё не было, — с трудом выдохнула она, и он одарил её похотливой улыбкой.



— Хм. Ещё один вызов, — сказал он, прежде чем наклониться к её груди. — Ну, dulzura, позволь мне…

__________________________


Прошло больше часа, Клео лежала на спине, её грудь, да и всё тело, ещё дрожало, рукой она закрыла глаза, чтобы скрыть смущение от того, насколько раскованно она вела себя с мужчиной, который сейчас тихо храпел рядом. Теперь она могла вычеркнуть из списка «оргазм от игры с грудью». Данте определённо принял вызов. Ни разу не сжульничал, не переместил ладони куда-то ещё, и, когда Клео попыталась сама ускорить оргазм, решительно прижал её руку к своей груди.



После всей этой восхитительной прелюдии она была более чем готова перейти к главному событию, но нет, Данте сделал своим долгом найти как можно больше её эрогенных зон, прежде чем заявить права на тело. Как и в прошлый раз, как только он кончил, то скатился с неё и уснул. На сей раз в её постели, что немного раздражало и означало, что ей придётся перейти в свободную комнату. Клео встала и потянулась за большим пушистым халатом, который предоставлял отель, и пошла к двери. Она не знала, что делать в таких случаях, но понимала — Данте Дамасо не из тех, кто спит всю ночь с женщиной.



Клео обиженно взглянула на бесцеремонного засранца, растянувшегося поперёк её кровати, и слегка вздохнула, заметив, что задница у этого засранца и правда отличная. Обнаженный Данте лежал на животе, согнув одну ногу в колене и зарывшись лицом в подушку. Потом он повернул голову, чтобы легче было дышать, и Клео потрясло, насколько уязвимым и молодым он выглядел во сне.



Она неохотно призналась себе, что он в некотором роде гений. Взять разваливавшийся гостиничный бизнес своей семьи и превратить его в многомиллиардную корпорацию меньше, чем за десять лет, — это было неслыханным подвигом. Данте было всего тридцать три года, и чтобы достичь всего этого в столь раннем возрасте, ему пришлось стать безжалостным и беспощадным.



Играй усердно, работай ещё усердней — таков было его девиз, или, по крайней мере, так его цитировали и так писали газеты.



Даже если бы Клео хотела от этого сильного и красивого мужчины большего, то знала — шансов стать для него кем-то более значительным, чем просто любовница, у неё нет. Но это и хорошо. Она не хотела большего, потому что для неё Данте – не более, чем просто фантастический любовник. Пока они оба это понимают, всё будет хорошо.



Клео отвернулась от него и проскользнула в большую, элегантно обставленную гостиную, которая разделяла их спальни. Её взгляд тут же устремился к тележке, стоящей посередине комнаты. Клео застонала, её аппетит проснулся с новой силой, и она покачнулась от голода. Сняв крышки с блюд, она чуть не заплакала, увидев застывшее месиво, которое когда-то было прекрасным ужином. Она подошла к декоративному столику и потянулась к телефону, чтобы заказать еду в номер.



Была половина второго, но Клео чувствовала себя бодрой после восхитительного секса и ничуть не уставшей. Стоя у французского окна и смотря на городские огни, она размышляла, какие приключения ждут её там. На нее нахлынуло безрассудное желание отправиться на разведку, но она подавила его, зная, что блуждать в таком огромном городе, да ещё и посреди ночи, было бы глупо. Она опустилась в одно из кресел в стиле барокко, стоявших у окна, подняла и обхватила ноги, положив подбородок на колени. Прозвучавший пару минут спустя сонный голос Данте ее испугал.



— Что ты здесь делаешь?



Клео пискнула, прежде чем повернуться и посмотреть, как он входит в комнату.



— Мне показалось, что ты не из тех парней, которые любят просыпаться со случайной девушкой, поэтому ушла. И, так как ты уснул в моей комнате, я подумала, что сегодня займу свободную комнату.



— Что не объясняет, почему ты здесь, — Он широким жестом обвел гостиную.



— Я жду обслуживание в номер, — сказала она. — И не смей больше отвлекать меня! Я не могу больше жить без еды.



Губы Данте изогнулись, он сел в кресло напротив и наклонился к Клео. Она отвела взгляд, поняв, что он всё ещё голый. Почему она не заметила этого сразу?



— Не против прикрыться? — спросила она, чувствуя себя не так комфортно от его наготы, как он.



— Зачем? Расхаживать в таком виде неуместно? — спросил он.



Клео стиснула зубы.



— Ты и сам знаешь, что так и есть.



— Но после прошлой ночи и того, что делали сегодня, я думал, мы вышли за рамки дозволенного. Это не должно тянуть больше чем на четыре балла, верно?



— Я больше не буду играть с тобой в эту игру, — сказала она. — Просто оденься, прежде чем доставят еду.



— Не думаю, что ты просишь меня об этом из-за обслуживания номеров. Скорее всего, ты просто находишь меня… неотразимым.



— Спустись на землю, — пробормотала Клео, ненавидя это чертовски самодовольное выражение на его лице.



Он вытащил из-под себя подушку, положил на свою промежность и сложил сверху руки.



— Что? — Он с вызовом поймал её сомневающийся взгляд. — Для тебя же это сработало.



Это не очень то и сработало, учитывая дальнейшие события, но Клео не собиралась сейчас это обсуждать.



В дверь позвонили, и Клео вскочила, радуясь, что их отвлекли. Она могла бы обнять официанта, когда тот вкатил тележку в номер.



— Дай ему чаевые, — приказала она Данте, уже снимая крышки с мисок и тарелок, её колени практически подгибались от божественных запахов.



— Властная маленькая штучка, не так ли? — прошептал он ей в ушко, когда подошёл и встал позади неё, достаточно близко, чтобы она даже через одежду почувствовала тепло его тела.



Официант отвёл взгляд, Данте расписался за еду и добавил хорошие чаевые. Поблагодарив их, официант поспешно ретировался.



— Ты снова голый, да? — спросила Клео, не поднимая головы.



Данте не ответил сразу. Он опусти руки на её плечи и начал мягко разминать. Затем прижался к Клео всем телом, и его твердеющий член уперся в её спину.



— Не снова голый, — отрицал он, — скорее… всё ещё.



Он взял в рот ее мочку и слегка прикусил. Клео застонала, и, когда Данте прижал к ней свой внушительный член, оттолкнулась, пока он не застонал от удовольствия. Его рука проскользнула вперёд и пролезла через полы халата, найдя её грудь с безошибочной точностью. Клео позволила ему обнять себя, потом посмотрела на еду и отодвинулась.



Повернувшись к нему лицом, она бросила быстрый взгляд на его огромный, напряжённый член, который вызвал у неё обильное слюноотделение, но уже по совершенно другой причине.



— Убери эту штуку, — тихо сказала она, решительно кивая. — В этот раз ты и твой ненасытный член не отвлечёт меня от еды.



Он отвернулся, и Клео могла поклясться, что услышала смешок, который едва не растопил её сердце, потому что Данте Дамасо не был склонен к юмору.



— Ешь, florecita (прим. испан. «цветочек»), позже тебе понадобиться энергия.



«Действительно дерзкий сукин сын!»



Но Клео уже было всё равно, она отнесла свою еду — салат, пенне корбанара и чизкейк — к дорогому кофейному столику у кресла около окна. Данте последовал за ней и сел, к счастью, прикрыв подушкой весь свой впечатляющий комплект. Он пристально смотрел, как она ест, и Клео, к тому моменту умявшей за обе щеки половину еды, становилось все больше не по себе под этим безжалостным взглядом.



— Пожалуйста, перестань пялиться на меня, — наконец сказала она, проглотив пенне.



— Мне нравится смотреть на тебя.



Ну, вот это уже было, как гром среди ясного неба! Клео застыла с открытым ртом, понимая, что с наполовину пережёванной пастой, она, вероятно, выглядит как идиотка. Быстро придя в себя, она закрыла рот, не потрудившись как следует прожевать, прежде чем проглотить.



— Что?



— Мне нравится смотреть на тебя, — повторил он. — Ты интересный человек.



Ну, по крайней мере, он не лгал и не назвал её красивой. Она знала, что у неё странное лицо. Во-первых, её губы были слишком большими для узкого лица. Одноклассники в начальной школе называли её «Сочные губки», а в старших классах мальчики начали делать всякие оскорбительные предложения о том, что Клео следует делать этими «сочными губками». Во-вторых, её нос был кривым — она сломала его, когда упала несколько лет назад во время танцевальной репетиции. Травма не была ужасной, но операцию провели неудачно, и Клео пришлось смириться, что её нос всегда будет чуть смещён. И, наконец, её смехотворно большие зелёные глаза, из-за которых большую часть жизни её сравнивали с куклой. Клео ненавидела свои большие глаза, думая, что из-за них она постоянно выглядит удивлённой.



Её нелепое лицо, в сочетании с миниатюрным телом, часто заставляло людей недооценивать её. И, пока Клео занималась танцами, это было преимуществом — она хотела, чтобы её недооценивали, прежде чем «поразить» конкурентов и хореографов своим талантом. Хореографам и режиссёрам нравилось в ней это неожиданное качество, они восхищались её «свежестью» и «необычностью». Но сейчас, в реальном мире, недооценка приводила к уменьшению возможностей и большому разочарованию.



— Что происходит в твоей голове?



Голос Данте вторгся в её тревожные мысли, и она снова сосредоточила своё внимание на нём. Она прочистила горло, прежде чем изобразить дерзкую ухмылку и потянулась за десертом.



— Я просто думала, что ты так и не сказал, куда вы ходили сегодня вечером. Вы ходили в одно из онсэн? — Она имела в виду общественные термальные источники, которые так популярны в Японии. — Ты разделся перед мистером Танака и мистером Ватанаби?



Данте вздрогнул.



— Господи, нет.



— Значит всё не так уж и плохо, верно? — Ей нравилось подкалывать его: его смущение делало его чуть более доступным. — Всё, что всплывает в моём воображении, вероятно хуже, чем есть на самом деле.



— Мы пошли в караоке, — сказал он, наконец-то сжалившись над ней, и Клео чуть не подавилась первым куском чизкейка.



— Ты слишком драматизируешь, — усмехнулся Данте, пока она махала перед лицом, чтобы охладиться после приступа кашля.



— Караоке? — прохрипела Клео, и он кивнул. — Серьёзно?



— Да. Можно мне немного чизкейка? — небрежно спросил он.



— Нет, — также небрежно ответила она, намеренно сунув в рот ещё одну порцию и медленно жуя, прежде чем задать следующий вопрос: — Вы действительно пели?



— Sí (прим. испан. «да»). — Данте взглянул на оставшийся чизкейк на её тарелке. — Один кусочек?



— Нет, — сказала она, поднося ещё одну порцию ко рту. — Что ты пел?



— Немного Queen, немного Rolling Stones, Nirvana, Red Hot Chili Peppers, Blondie… — перечислял он. — Ты же не собираешься всерьёз съесть весь этот кусок пирога, правда?



— Собираюсь, — подтвердила она. — Blondie? Серьёзно?



— И Синди Лаупер, — поморщился он. — Мисс Инокава действительно любит ее песни, но не может петь, потому что английский язык слишком быстр для неё.



— Но они такие писклявые, — рассмеялась Клео.



— Я знаю. Можем ли мы сейчас перестать говорить об этом? И предупреждаю, это останется между нами. А теперь дай мне кусочек торта.



— Нет, это мой торт. Закажи себе свой десерт!



— Хорошо.



— О Боже, что ты делаешь? — спросила Клео, когда секунду спустя Данте опустился на колени перед её креслом и провёл руками по ногам, распахивая халат.



Она поспешно отложила свой десерт и в шоке уставилась на него.



— Получаю свой десерт, — пробормотал он, положил руки на её задницу, передвинул к краю кресла и широко развел её ноги.



Уголки его губ приподнялись, затем он удовлетворённо замурлыкал, наклонил голову и принялся за еду.



Клео, совершенно забыв о своём собственном десерте, недоверчиво смотрела на его тёмную макушку, пока его очень талантливый язык не начал творить свою магию. Она откинулась на спинку кресла и запустила пальцы в его волосы, закрыв глаза.



— О, Боже мой…


Глава третья


Клео


Остальное время в Токио пролетело незаметно. Данте больше не руководил Клео так, как раньше, потому что у него не было времени следить за каждым её движением. Она хорошо выполняла свою работу и не давала повода для жалоб.



Но по ночам они были заняты. Они не говорили об этом, не давали название тому, что происходит между ними, но каждую ночь проводили вместе, занимаясь умопомрачительным сексом, а когда всё заканчивалось, Клео уходила к себе и Данте никогда не просил её остаться. Если Клео когда-нибудь и сомневалась в характере их «отношений», то его безразличие и отстранённость днём, когда он был сосредоточен на работе, определённо проясняли ситуацию. Данте никогда, ни словом, ни делом, не допускал, чтобы их отношения выходили за рамки рабочих. И всё же у него всегда был для неё пончик в шоколадной глазури в любом конференц зале, куда бы они не пошли, и он всегда следил, чтобы её тарелка была полна во время обеда, и чтобы меню было нормальным для неё. Когда по вечерам они возвращались в отель, Дайсуке выбирал разные маршруты, чтобы Клео могла посмотреть город, и это, как она подозревала, сделал Данте. Всё это было так мило, что Клео не знала, как реагировать.



В последний день командировки проблемы, заставившие их приехать в Токио, были решены и все находились в приподнятом настроении. Меньше чем через месяц начнётся строительство нового отеля.



— Сегодня вечером у нас будет энкай, чтобы отпраздновать это замечательное событие. Это официальное мероприятие в Японии. Там будет много речей, но после мы будем наслаждаться напитками и пойдем на афтерпати, — радостно заявила мисс Инокава. Её красивые глаза скользнули по Данте в явном приглашении, и Клео сделала вид, что не заметила улыбку, которой он одарил женщину в ответ.



Конечно, Клео не ревновала. Данте Дамасо ничего не значил для неё. Просто случайная интрижка.



— Я могу остаться в отеле и никуда не ездить, — предложила она тем же вечером, когда пришло время идти на вечеринку.



«В конце концов, - великодушно думала Клео, - Данте может чувствовать себя немного неловко, флиртуя с мисс Инокава, пока я болтаюсь поблизости».



— Ты поедешь. Ты прочитала достаточно книг по этикету, чтобы знать — это плохие манеры, — отрезал он. Большую часть дня он был в плохом настроении, несмотря на то, что его отель получил одобрение на строительство.



Клео вздохнула и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. На ней был ещё один скучный вариант юбки, жакета и блузки. Она ненавидела свой рабочий гардероб, он был не в её вкусе. Ей больше нравились рваные джинсы с футболкой или длинные богемные платья, чем эти ужасные костюмы, в которых она чувствовала себя связанным голубем. Клео не знала, кем была, когда носила эту одежду.



Поскольку энкай был связан с работой, все будут одеты в деловые костюмы. Данте выглядел как обычно щеголевато в тёмно-синем костюме-тройке в тонкую полоску от Десмонда Мерриона, белой рубашке, красном галстуке и туфлях от Танино Крисси Лилиан, которые, как Клео знала из счетов своего босса, до смешного дороги. Данте выглядел великолепно и пахнул изумительно. Клео же чувствовала себя старушкой в серой юбке-карандаше, блейзере в тон и розовой хлопчатобумажной блузке. И чёрные туфли, которые она носила, тоже были совершенно отвратительными.



«Фу!»



— Пошли. — Данте повёл её из номера в лифт, и Клео попыталась вызвать хоть какой-то энтузиазм по поводу этого события. По крайней мере, она сможет увидеть хоть что-то, кроме скучного конференц-зала в мрачном здании.



— Надеюсь, еда будет хорошая, — сказала она в лифте.



Данте стоял рядом, достаточно близко, чтобы она чувствовала тепло его тела, не касаясь его. Он сцепил руки перед собой и широко расставил ноги. Он выглядел как солдат, готовый к битве.



— Хм, — хмыкнул он.



Клео подняла бровь.



«Значит всё так и будет? Ну и отлично!»



Она не сказала ни слова, пока они не сели в машину.



Дайсуке с энтузиазмом поприветствовал их, будто они не расстались всего пару часов назад. Клео тепло ему улыбнулась, и они продолжили увлекательный разговор о японской поп-культуре. Дайсуке был интересным и забавным, и вскоре Клео уже смеялась над его анекдотами.



— Моя девушка любит парикуру (прим. – моментальное фото, которое можно разрисовать и распечатать в форме наклеек). У неё сотни крошечных фотографий вместе с друзьями, — сказал Дайсуке, рассказывая Клео о «печатном клубе» — во многих торговых центрах стояли фотобудки, делавшие маленькие фотографии, которые можно отфотошопить прежде чем распечатать.



— У тебя есть такие фотографии, Дай? — с любопытством спросила Клео.



— Я делаю парикуру только с мой девушкой Мики, — объяснил он, опустил солнцезащитный козырёк и нашёл фотографии, спрятанные за зеркалом. Он передал их ей, и Клео в восторге рассматривала разноцветные, яркие маленькие фотографии Дайсуке и милой девушки.



Она повернулась к Данте, чтобы показать снимки, но он смотрел в окно. Он явно игнорировал их, и, стиснув челюсти, смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Улыбка Клео слегка потухла, она уставилась в его затылок, задаваясь вопросом, что с ним происходит.



Она вернула фотографии обратно Дайсуке.



— Они милые. Хотелось бы, чтобы у меня было время сделать такие же. — Она услышала тоскливую нотку в своём голосе и приказала себе прекратить это. Она здесь для работы, а не для отдыха. — Мики очень красивая, Дай. Как давно вы встречаетесь?



— Два года. — Он гордо улыбнулся. — Она учится на преподавателя.



— Замечательно. Что она будет преподавать?



На мгновение Дайсуке растерялся, обдумывая её вопрос.



— Э… она будет… учителем рисования? — Он выглядел неуверенным. — Она будет учить искусству японской письменности.



— О? — Клео не знала, что он имеет в виду, но не хотела его смущать.



— Каждый взмах должен быть правильным. Это как искусство. И это очень трудно. — Дайсуке оглянулся вокруг, прежде чем указать ей на непонятный знак, написанный жирным шрифтом на японском. — Как это!



— Ты имеешь в виду рукопись?



— Боже, — вдруг сказал Данте себе под нос, — он имеет в виду японскую каллиграфию.



— Оу, — выдохнула Клео, чувствуя себя идиоткой, потому что не поняла сразу.



— Вы знаете? — нетерпеливо спросил Дайсуке и Клео кивнула.



— Да, я читала об этом. Я должна была понять, когда ты сказал про художественное письмо, — сказала она извиняющимся тоном.



— Всё в порядке. Мой английский не так хорошо, — ответил он с неуверенной улыбкой.



У Клео отвисла челюсть, ведь это было неправдой.



— У тебя отличный английский, Дайсуке, — твёрдо ответила она, и он махнул рукой перед лицом.



— Нет, нет, очень плохой.



— Но… это совсем неплохо.



— Спасибо. Спасибо, — резко сказал он, и Клео моргнула.



«Что?»



Весь разговор оставил у неё чувство смущения и волнения. Она надеялась, что не оскорбила Дайсуке тем, что он плохо знает английский.



— Оставь это, Найт, — пробормотал Данте, очевидно, он все же прислушивался к их разговору.



— Но…



— Японцы все скромные. Просто оставь это.



Она кивнула, хотя это шло вразрез всем её инстинктам, и просто подчинилась тому, что прозвучало скорее как приказ.



Клео сменила тему разговора, спросив о новом Токё Сукай Цури (прим. дословно Токийское небесное дерево — телевизионная башня в районе Сумида). Очевидно, Дайсуке очень гордился и увлекался этим предметом. Когда пять минут спустя они добрались до места назначения, Клео уже знала высоту здания, сколько времени ушло на его строительство, сколько людей там трудилось и как народ со всей Японии приезжает сюда, чтобы посетить самую высокую башню в мире — предмет гордости для большинства японцев.



Клео всё ещё думала о том, что она с удовольствием посетила бы обзорные площадки Токё Сукай Цури, когда мисс Инокава встретила их у входа в ресторан и ввела внутрь. Вечеринка проходила в традиционной японской комнате. На полу лежали соломенные циновки, под названием татами, а двери и панели были из рисовой бумаги, или сёдзи. Декор был минималистичным, с очень длинным и низким столом в центре комнаты и плоскими подушками, известными как забутон, на полу возле каждого места. Привычных столов здесь просто не было.



Клео сразу же испугалась – она не знала, чего от нее ждут, и не желала обидеть присутствующих своим невежеством.



— Найт-сан, пожалуйста. — Мисс Инокава указала на место ближе к концу длинного стола, прежде чем она подтолкнула Данте на почётное место, в самом центре стола. Она поклонилась, оставила его там одного и присоединилась к Клео.



В комнату вошли другие люди в тёмных костюмах, и мисс Инокава жестом пригласила Клео сесть рядом. Задаваясь вопросом, есть ли какой-нибудь изящный способ сидеть на полу в обтягивающей юбке, Клео неуклюже опустилась на задницу, скрестив ноги в бок.



— Найт-сан. — Мисс Инокава наклонилась, чтобы прошептать. — Поскольку это формальная вечеринка, мы будем сидеть в сейзе.



— Что?



— Вот так. — Мисс Инокава изящно опустилась рядом, встала на колени, сложив ноги и села задницей на них.



Клео поморщилась - ни за что на свете она не сможет так сесть.



— И как долго мы должны сидеть вот так?



— Женщины обычно сидят так весь праздник.



— Серьёзно? А мужчины?



— Они тоже сидят в сейзе, но потом, вероятно, скрестят ноги.



— Я не смогу так сидеть, — зашептала Клео.



Мисс Инокава нахмурила прекрасную бровь, и изобразила беспомощный взгляд. Данте, который наблюдал за всем со своего места, поднялся на ноги и подошёл к их месту.



— Какие-то проблемы? — спросил он, и мисс Инокава изящно поклонилась, затем покачала головой.



— Нет, никаких проблем, Дамасо-сан.



Удивлённая тем, что другая женщина не сдала её, Клео бросила на неё шокированный взгляд, прежде чем подняла глаза на Данте.



— Я не могу так сидеть. — Она указала на то место, где сидела мисс Инокава как идеальное воплощение скромности и красоты.



— Все будут сидеть так, — отметил Данте.



Клео кивнула и очень старалась не реагировать на его нетерпеливый тон.



— Да, я слышала, — сказала она.



Данте вздохнул и поднял взгляд на вошедших мужчин, которых Клео никогда прежде не видела.



— У меня нет на это времени, Найт. Перестань быть ребёнком, ищущим внимания, и не смущай меня, — прорычал он и ушел, оставив Клео униженной.



Она была совершенно — и неожиданно — расстроена тем, что он так с ней разговаривал перед мисс Инокава, которая осторожно следила за ней пристальным взглядом. Клео моргнула, когда поняла, что её взгляд на самом деле затуманился от слез. Она была раздражена тем, что позволила Данте добраться до неё. Всё же после недели секса с ней он должен был заметить рубцы на правом колене и задаться вопросом, откуда они. Или нет? Клео, к примеру, изучила его тело вдоль и поперек. Она знала каждое маленькое несовершенство — которых было немного — каждый уголок и расщелину, а он не заметил огромный и уродливый вертикальный шрам на её колене?



Что лучше этого могло вернуть ее к реальности и напомнить — она должна быть осторожной с этим человеком, должна охранять своё сердце, и хотя уже начала смягчаться по отношению к нему, он никогда не видел в ней что-то большее, чем просто случайная связь.



— Мы можем начать с сейзе, — заговорщически прошептала мисс Инокава, наклонившись к ней, — но после того, как все немного выпьют, никто не заметит, если мы переместим ноги и сядем, как нам удобно.



Удивлённая сочувственным и дружелюбным тоном японки, Клео подняла голову и увидела тепло в её взгляде.



«Отлично. Как будто вся ситуация с Данте не достаточно плохая, так я еще и неверно оценила мисс Инокава».



— Я бы с удовольствием, — сказала Клео с бледной улыбкой. — У меня проблемы с коленом. Я не знаю, как долго смогу продержаться.



— Не беспокойтесь, — сказала мисс Инокава и быстро похлопала Клео по руке. — Скоро пиво начнёт действовать.



Клео захихикала, когда мисс Инокава подмигнула, и начала думать, что возможно, этот вечер не будет слишком тяжёлым испытанием.



_______________________________________



Пятнадцать минут спустя её колено кричало в агонии, она больше не чувствовала ноги, а один из мужчин, как назло, начал ещё одну многословную речь. Клео подавила стон и пожалела, что не сможет незаметно вытащить ноги из-под себя, не привлекая всеобщего внимания. Данте бросал взгляды в её сторону, и Клео изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица, хотя ей хотелось плакать.



Наконец все подняли свои маленькие стаканы с пивом. Говоривший мужчина произнёс ещё несколько фраз и закончил словом, которое Клео, к счастью, знала.



— Канпай! — прокричал он японскую версию «Ваше здоровье!» и все последовали его примеру.



— Канпай! — Раздался громкий мужской смех — Клео и мисс Инокава были единственными присутствующими здесь женщинами — когда все чокнулись и начали пить.



— Теперь можете передвинуть ноги, — прошептала мисс Инокава, явно чувствуя её страдания.



— Я не думаю, что смогу двинуть ногами, — прошептала Клео в ответ, пытаясь изменить своё положение и при этом не кричать.



— Дайдзёбу? — спросила мисс Инокава.



Клео узнала вопрос. За неделю она часто его слышала — он означал: «Всё в порядке?».



Она с несчастным видом пожала плечами.



— Я, наверное, приду в себя, как только снова почувствую ноги. Сейчас я их не чувствую. — Клео не была уверена, что повредила колено, но с ним определённо что-то не в порядке.



Она попыталась успокоить японку улыбкой, взяла бутылку пива, стоящую перед ней и протянула её мисс Инокава.



— Могу я?..



Считалось традицией наливать для людей, сидящих к вам ближе всего, и считалось плохим тоном, если вы позволите, чтобы бокал вашего соседа пустовал. Незнакомый парень, сидящий справа от Клео, держал бутылку и выжидающе улыбался, и, хотя ей не нравилось пиво, она улыбнулась через силу и кивнула, пока он наполнял её стакан до краёв. Если бы она не была настороже, то, вероятно, быстро опьянела бы, потому что в такой ситуации практически невозможно контролировать потребление алкоголя.



Довольно быстро в комнате стало очень шумно. Клео немного шокированно смотрела, как мрачные до сих пор бизнесмены напивались и становились громкими и весёлыми. Никто больше не сидел на месте — этикет вылетел в окно — люди переходили с места на место, болтали и наливали друг другу пиво. Сразу несколько мужчин направились к Данте и все стремились налить ему выпить. Он нашёл время поболтать с каждым, выглядя трезвым, но с весёлой манерой, которой Клео ни на секунду не поверила.



Несколько молодых людей подошли к ней поговорить, одни из них говорили на отличном английском, другие — не очень. Клео, заставив себя не обращать внимания на боль, продолжала улыбаться и порадовала мужчин парочкой фраз на японском языке, которые выучила за неделю. Они до смешного лестно отзывались о её плохом японском, и, вспомнив реакцию Дайсуке в машине, она скромно отмахнулась от их комплиментов.



Клео повернулась, что бы что-то сказать мисс Инокава, но та исчезла. Бросив взгляд на Данте, она ожидала увидеть, как японка заискивает перед ним, но ее там не было. Однако Данте встретил её взгляд и удерживал несколько долгих минут. Его лицо было совершенно непроницаемым, даже мрачным. Клео нахмурилась и подумала, на что он мог разозлиться на этот раз. Она первая отвела взгляд, всё ещё ища мисс Инокава, и была удивлена, увидев, как та флиртует с Крейгом Темплтоном, подрядчиком. Красивый пожилой мужчина улыбался и флиртовал в ответ.



«Ну, это что-то новенькое».



Клео снова перевела взгляд на Данте, чтобы проверить, не смущает ли его смена романтического внимания мисс Инокава, но он всё также пристально смотрел на Клео. От его внимания ей стало жарко, и она начала беспокойно ёрзать. К несчастью, от этого неосторожного движения её колено пронзила острая боль, и она вздрогнула.

Всё тело Данте застыло, затем он слегка наклонил голову влево и вопросительно посмотрел на неё.



В этот момент он напоминал ей дикого зверя, идущего по следу кого-то маленького и раненого, и Клео отчаянно пыталась сбить его со следа небрежной улыбкой и взмахом руки. Как и ожидалось, легкомысленный и небрежный манёвр сделал своё дело. Данте нахмурился, прежде чем снова обратить внимание на одного из многочисленных подхалимов, окружающих его.



Клео облегчённо вздохнула и незаметно помассировала колено, потом сосредоточилась на одном из серьёзных молодых людей, пытавшихся завести с ней разговор.



«Это будет долгая ночь».



_____________________________



В два часа ночи Клео была готова объявить, что уходит. Весёлая компания таскала Клео и Данте из одного ночного бара в другой, и сейчас они настаивали на караоке.



— Мне нужно вернуться в отель, — прошептала она Данте, который выглядел не таким пьяным, как остальные в группе.



На самом деле, он выглядел слишком трезвым для человека, который пил всю ночь. Клео пару раз думала об этом, но Данте все время отвлекал её своим взглядом.



— Ты не сделаешь ничего подобного, — отрезал он, понижая голос.



К настоящему времени её колено постоянно болело, и всё, о чём мечтала Клео, — это горячая ванна, обезболивающее и долгий, долгий сон.



— Я не нужна тебе здесь. Это не входит в мои должностные обязанности, и ты не можешь заставить меня остаться.



— Одна из твоих неофициальных обязанностей – сопровождать меня на деловые обеды и ужины.



— Неофициальные обязанности не указаны в контракте, — отметила Клео.



Данте потёр затылок и сменил тактику.



— Хорошо, как насчёт того, чтобы быть здесь в личном качестве, как моя… — он замолчал, пытаясь найти определение.



Клео подняла бровь и скрестила руки на груди.



— Девушка? — предложила она.



Данте побледнел.



— Боже, нет.



— Любовница?



Если такое возможно, он побледнел ещё больше.



— Точно нет. — Он несколько секунд колебался, затем пожал плечами и продолжил: — Как мой друг.



— Мы друзья?



— В некотором роде.



— Ну, будь хорошим приятелем и отпусти меня поспать. Я устала и мне больно. — Она не хотела раскрывать последнее, слова просто выскользнули.



Данте прищурился.



— Больно?



— Да. Моё колено болит, — призналась она.



— Вот почему ты хромала с тех пор, как мы покинули первый ресторан?



Он заметил? А ведь Клео очень старалась замаскировать лёгкую хромоту.



— Дамасо-сан, — позвал один из мужчин, — вы идёте?



— Chotto matte, — отрезал Данте. — Дайте мне минутку!



Клео всё ещё стояла со скрещенными руками и согнутым коленом — так другая её нога принимала на себя большую часть веса.



— Объясни! — скомандовал Данте, указывая на колено.



— У меня слабое колено и сидение в такой позе заставило его разболеться.



Он красочно выругался примерно на трёх языках, а затем взволнованно провёл рукой по волосам.



— Что с твоим коленом? — спросил он через мгновение.



Клео нетерпеливо фыркнула.



— Ты видел каждый сантиметр моего тела. За неделю ты заметил огромный, уродливый шрам на моём колене?



— Конечно, заметил, — признался он. — И я хотел спросить, но…



— Но не нашёл времени? — закончила Клео.



«Где ж ему найти время? Ночью он был занят соблазнением меня, а его дни были расписаны встречами, необходимыми, чтобы построить его драгоценный отель».



Ну, ещё один факт, что ему не нужны личные детали. По ночам они не говорили ни о чём, кроме поверхностной ерунды, а когда начинался секс, разговоры сводились к тому, было ли хорошо и где.



— Я знаю о шраме. Я просто никогда не думал, что это как-то повлияло на колено. Что было глупо, учитывая рубцы. Но в своё оправдание могу сказать, что тебя это, кажется, не беспокоит, так как ходишь ты без проблем и довольно гибкая — это я могу лично засвидетельствовать.



Его комментарий вернул Клео на две ночи назад. Тогда они занимались сексом посреди спальни без стены в качестве опоры — Данте руками поддерживал её зад, а Клео обхватила его талию ногами. Это было свидетельством его силы и её гибкости. Только после их оргазма они опустились на ковёр. Клео покраснела от воспоминаний и почувствовала жар, вспомнив, насколько интенсивным был тот секс — страх падения, в сочетании с возбуждением от поддержания ритма и равновесия.



— В любом случае, — сказала она, надеясь отвлечь их от воспоминаний и вернуться к сути дела, — колено не беспокоит меня, если я не напрягаю его, но, поверь мне, эта штука сейзе напрягла его очень сильно.



— Сколько лет травме? — спросил Данте. Похоже, он чувствовал себя неловко. Вероятно из-за того, что он вынужден задать ей личный вопрос, чтобы выглядеть — и возможно, чувствовать себя — менее равнодушным мудаком.



— Это произошло около трёх лет назад. — Клео невольно скривила губы, вспомнив падение, которое разрушило её мечты.



— Что случилось?



И снова вопрос прозвучал так, словно его вырвали из уст. Данте явно не нравилось спрашивать, и вероятно, не интересовал ответ.



— Несчастный случай, в результате которого я нуждалась в операции. Конец. Вам не нужно задавать вопросы, сэр. Вы проявили интерес. Я отметила.



Данте ничего не сказал, просто смотрел на неё очень долго, и это красивое лицо сводило с ума.



— Хорошо, пусть так. — Он пожал плечами. — Мы возвращаемся в отель.



— Тебе не нужно возвращаться. Я могу сама это сделать.



— Не сомневаюсь, — согласился он. — Но я и сам устал.



— Ты? — спросила она шёпотом.



Его губы изогнулись в сексуальной, кот-который-наелся-сливок, улыбке.



— Что? — спросила она, хотя точно знала, что он имел в виду.



— Я вроде как устал, — объяснил он, хотя выражение его лица говорило совсем другое. — Но к тому времени, как мы вернёмся в отель, я, возможно, обрету второе дыхание.



«Конечно же, так и будет».



И так оно и было.

______________________________

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги