Безрассудная

Глава 2

Хантер разглядывал ее долго и тщательно, затем его губы медленно расплылись в улыбке.

— Вы лгунья, — спокойно сказал он.

— Как вы смеете! — ощетинилась она.

Хантер покачал головой:

— Я просто не верю, что вы ушибли голову так сильно.

Девушка повернулась, глядя в окно на оживленные улицы Лондона, по которым они ехали. Потом она опустила глаза, и роскошные ресницы скрыли ее говорящий взгляд. Ее руки, явно знавшие тяжелую работу, покоились на обивке сиденья кареты, и Хантеру нетрудно было заметить, какое наслаждение испытывает девушка от прикосновения к мягкой ткани.

— У меня очень болит голова! — пожаловалась она, повернувшись к нему.

Он снова улыбнулся:

— Но вы живы.

— Я вполне обошлась бы без вас.

Хантер не удосужился ответить.

Она настороженно смотрела на него, подтянув одеяло к подбородку.

— Кто вы?

— Хантер Мак-Доналд. — Он опустил голову в ироническом поклоне. — К вашим услугам.

Ему показалось, будто глаза девушки слегка расширились, но, если его имя было ей знакомо, она постаралась это скрыть. Хантер знал, что о его подвигах часто писали газеты, хотя он редко уделял этому внимание. Иногда о нем рассказывали светские хроники, обычно с ироническим привкусом — читателям нравились намеки на скандал.

Откровенно говоря, Хантер не заслуживал большинства скандальных сплетен о себе, но он давно решил, что не может жить в соответствии с высокими стандартами, установленными для людей, подобных ему.

Его пассажирка не казалась испуганной компанией молодого человека с такой дурной репутацией.

— Куда мы едем? — осведомилась она.

— Разумеется, в мой таунхаус, — ответил Хантер.

Он не без злорадства увидел тревогу, мелькнувшую на ее лице.

— Может быть, я не знаю, кто я, — сказала девушка, — но вполне уверена, что… — Она оборвала фразу.

— Что? — подсказал Хантер.

Девушка опустила голову.

— Если бы вы привезли меня назад к морю, я, может быть, узнала бы что-нибудь… кого-нибудь.

— К морю?

Она покраснела.

— В район реки.

Девушка говорила грамотно, как если бы получила достойное образование. Но Хантер тем не менее подозревал, что она живет в бедном районе у реки и принадлежит к тому классу викторианского общества, в котором она могла столкнуться со своим драгоценным Дейвидом только при самых необычных обстоятельствах.

Хантер отвернулся, чувствуя странную боль, как будто ему хотелось самому быть объектом той глубокой привязанности, которую девушка явно испытывала к младшему сыну барона Тернберри. Не имело значения, что Дейвид не унаследует титул отца — ему предшествовали не один или два родственника-мужчины, а целых пять! — для нее он был чем-то вроде сияющей звезды.

Ах, если бы она испытывала такие чувства к нему! Но…

Отчасти его репутация была заслуженной. Однако он никогда не имел дела с представительницами прекрасного пола, которые были юными, невинными и обладали нежным сердцем.

Но что заставляет его думать, что она действительно невинна? Она бросилась в Темзу почти обнаженной. Ради мужчины.

— Кажется, он скоро должен обручиться, — резко сказал Хантер.

— Кто?

— Дейвид Тернберри, дорогая моя.

— А почему это должно меня заботить?

— Прошу прощения, я забыл. Если вы не знаете, кто вы, то как вы можете знать мистера Тернберри?

Девушка посмотрела на него — пряди высохших рыжих волос мягко падали на ее лицо.

— А как вы можете знать о помолвке… человека, которого вы упомянули? — спросила она.

— Мы вращаемся в одних и тех же кругах, — ответил он. — Человек, которого вы спасли, — уверен, вы должны помнить, что вытащили человека из воды, — собирается вскоре отправиться на раскопки в Древнем Египте. Думаю, он женится, когда вернется.

— Он официально помолвлен?

— Нет, — признал Хантер. — Но он уже некоторое время борется за руку леди Маргарет, и я полагаю, что сегодня, после такой драмы и страха за его жизнь, она может остановить свой выбор на нем.

Девушка быстро отвернулась, как если бы испытала душевную боль и не желала, чтобы он это видел. Потом она опустила голову и пробормотала:

— Если вы отвезете меня назад к реке, я буду вам очень признательна. Уверена, что там я вспомню, кто я и где живу.

Хантер наклонился вперед, рассеянно положив руку на ее колено.

— Но, дорогая моя, мистер Тернберри хочет поблагодарить вас за свое спасение. Мы должны позволить ему сделать это.

Девушка поморщилась.

— В таком виде? Я бы очень хотела вернуться к морю.

— К реке.

— К реке! — огрызнулась она.

Хантер осознавал, что его рука все еще касается девушки и что это беспокоит его куда больше, чем ее. Он поспешно убрал руку.

— Мы почти у моего таунхауса. Моя сестра часто проводит там время — я уверен, что мы найдем подходящую одежду для вас.

— Сэр! Я не могу ехать с вами в ваш дом одна.

— Не бойтесь, — улыбнулся Хантер. — У меня самая благопристойная экономка, какую только можно заполучить. Вы будете в хороших руках.

Наконец они подъехали к дому с его элегантными коваными воротами и красивой ухоженной лужайкой. Хантер удивлялся, что девушка не привлекла его внимания раньше, так как она очень странным образом напоминала ему его самого. Он помнил себя в более молодые годы и сознавал, что улучшил свою судьбу сначала в армии, потом очаровывая королеву и, наконец, искренним увлечением Египтом. Хантер написал несколько книг о своих приключениях и получил солидные гонорары от издателей. К тому же кончина горячо любимой крестной значительно улучшила его финансовое положение. Это явилось неожиданностью, так как старушка, которая сама была настоящей авантюристкой, всегда подчеркивала свою бедность и с благодарностью принимала его многочисленные подарки.

Карета проехала через ворота к помещению для экипажей у боковой двери. Та открылась, когда Хантер спрыгнул из кареты и протянул руку, чтобы помочь спуститься нежданной гостье. Поколебавшись, девушка приняла его руку, очевидно решив, что отказаться было бы невежливо.

— Боже мой! — воскликнула экономка, миссис Эмма Джонсон. Она бросила на Хантера уничтожающий взгляд, как будто он совершил преступление. — Сэр Хантер! Дорогое дитя, входите, и я позабочусь о вас! Ваши родители знают, где вы? Хантер, вы повезли эту молодую леди плавать под парусом в такой день и уронили ее в реку? Слава богу, что с вами все в порядке! — Она обняла за талию рыжеволосую морскую лисицу, пригвоздив его взглядом. — Это не мое дело, Хантер, но…

— Нет, Эмма! — улыбнулся он.

Миссис Джонсон была ему очень дорога. Когда Хантер был молод и небогат, она часто работала бесплатно, уверяя, что он заплатит ей, когда… ну, когда сможет. Он делал все, чтобы вознаградить ее за дни службы, когда ее работа была основана на одной преданности.

Экономка сурово прищурила серые глаза, заставив его снова улыбнуться.

— Уверяю вас, Эмма, я не сделал ничего ужасного. Она тонула…

— Я не тонула, пока он не попытался помочь мне! — запротестовала девушка.

— Удивительно, что вы это помните, — пробормотал Хантер.

— Господи! Что произошло? — осведомилась Эмма.

— Полагаю, мы должны позволить молодой женщине объясниться, — сказал Хантер.

— Молодой женщине? Как вас зовут, дорогая? — спросила Эмма.

— Да, дорогая, как ваше имя? — присоединился к ней Хантер, наблюдая, как краснеет ее лицо. — Ах, боже мой, как вы могли забыть все так быстро? Она ушибла голову и все забыла. Можете себе представить, Эмма?

Экономка выглядела испуганно.

— Хантер, что вы натворили?

— Клянусь, я невиновен!

— Да, мамаша, на сей раз он невиновен — я могу за это поручиться, — сказал Итан, который отвел лошадей в каретный сарай и передал их конюху. — Сэр Хантер увидел друга, который упал с палубы другой яхты, и бросился в воду спасать его. Кажется, девушке пришла в голову та же идея.

Эмма уставилась на нее:

— Дитя! Вы нырнули в Темзу? Там же сплошная грязь и гниль, что бы ни говорили об очищении в царствие нашей доброй королевы Виктории!

— Я плавала в ней раньше. — Девушка покраснела, поймав взгляд Хантера. — Я… э-э… думаю, что плавала в ней раньше. Возможно, я бывала в воде очень часто — по крайней мере, мне так кажется…

Эмма снова сердито посмотрела на Хантера.

— Ну а вы, в ваших кальсонах и одеяле! Фу! — Она погрозила ему пальцем. — Делайте что хотите с вашей репутацией, сэр, но не пятнайте мою. Я прослежу, чтобы наша бедная дорогая гостья приняла ванну и получила все необходимое. Итан! Вы должны немедленно поехать за доктором…

— Нет! — запротестовала девушка.

— Непременно! Ведь вы потеряли память. И мы с хозяином дома не хотим, чтобы вы вдобавок потеряли здравомыслие! Нет-нет, все нужно сделать побыстрее!

— Эмма, я едва ли стану соблазнять девушку под собственным кровом, — сухо промолвил Хантер.

— В самом деле, — пробормотала девушка.

— Итан поможет мне избавиться от речной грязи, Эмма, а вы позаботьтесь о молодой леди. — Хантер чуть помедлил. — В доме лорда Эйври захотят знать об этом — наша таинственная девушка спасла Дейвида Тернберри, и он хочет поблагодарить ее. Я позвоню в поместье — конечно, если чертов телефон будет работать — и сообщу им, что она у нас.

— Но я думаю, мы должны вызвать врача… — начала возражать Эмма.

— Со мной все в порядке! — заверила ее девушка.

— Хм! — недоверчиво произнесла экономка.

— Может быть, подождем до утра и посмотрим, как она будет себя чувствовать. Эмма, надеюсь, у вас найдется все необходимое?

— Ванна… и немного отдыха. В одиночестве. Это было бы прекрасно, — помечтала девушка. — И если утром я проснусь больной, то обещаю обратиться к доктору!

— Молодая леди, я приготовлю вам горячую ванну, и вы сразу согреетесь. А вы, Хантер, держитесь подальше.

— Уверяю вас, это я и намерен делать. — Хантер не удержался от того, чтобы подмигнуть своей гостье, проходя мимо. Его ботинки хлюпали, и он начал чувствовать холод, несмотря на одеяло, наброшенное на плечи.

Итан последовал в комнату хозяина дома, таща за собой маленькую шайку.

— Погоди, друг мой! — сказал Хантер. — Я согреюсь в собственной ванне. Проследи, чтобы остались монеты на комоде в голубой комнате, где Эмма, несомненно, поместит нашу гостью. Да, и проверь, достаточно ли монет для оплаты транспорта в одежде, которую выберет для нее Эмма.

Итан поднял брови.

— Уверяю тебя, друг мой, — добавил Хантер, — это для блага девушки.

— Вы хотите, чтобы она убежала?

— Она собирается убежать к реке — запомни мои слова. Но не беспокойся — я побегу следом. Пожалуйста, Итан, сделай все, как я сказал!

Итан, ворча, удалился.

Кэт, чья память нисколько не пострадала, легко нашла общий язык с миссис Джонсон — Эммой, как та предпочитала, чтобы ее называли. Женщина была такой ласковой и заботливой! Вряд ли Кэт когда-нибудь принимала такую чудесную ванну — вода была такой восхитительно теплой. Дом и меблировка были изысканными. Кэт никогда не приходилось пребывать в такой роскоши!

Эмма, не умолкая, болтала о здешних местах, где прожила почти десять лет с нескрываемым восхищением. Правда, добраться сюда можно было только на поезде или на подземке.

— Другое дело, когда я была молодой девушкой! — заявила она. Экономка в основном говорила о сэре Хантере Мак-Доналде — казалось, любви всей ее жизни.

Кэт отчаянно хотелось, чтобы ее вместо этого отвезли в дом Дейвида Тернберри, где она болтала бы с его экономкой и узнавала мелкие подробности о его жизни. Но это было невозможно. Ей приходилось помнить, где она находится и почему.

И помнить о благодарности. Поэтому она внимательно слушала. Сэр Хантер был отличным солдатом, и его произвели в рыцари за преданную службу стране. Он даже выполнял дипломатические поручения для королевы! Конечно, его репутация не во всем была безупречной, но только потому, что здесь слишком много вдов и разведенных женщин, которые не носят траур, в отличие от их дорогой королевы Виктории. И американцы — они сплошь авантюристы и авантюристки! Ну и, конечно, влияла его одержимость египетскими древностями. Год назад в музее был настоящий скандал. Правда, в конце концов все уладилось, и участники экспедиции собирались отплыть снова, дабы расширить свои знания и придать еще больше величия Британской империи!

Да, да, да, думала Кэт. Но сколько девушка в состоянии слушать о парне, который едва ее не утопил? Конечно, это не входило в его намерения, и он принял ее как гостью в своем прекрасном доме. Поэтому Кэт держала язык за зубами, пока экономка мыла ей волосы душистым мылом, продолжая болтать.

— Но, разумеется, вы читали о нем, — говорила Эмма. — Он долгое время был идолом для страны. О, я забыла! Бедняжка, вы потеряли память. Но если что-нибудь шевельнется во тьме, позвольте заверить вас, что сэр Хантер, несмотря на свою репутацию бабника, настоящий джентльмен. — Эмме очень хотелось, чтобы Кэт это усвоила. — Я уверена, что многие слухи правдивы, — с сожалением добавила экономка. — Но, как я сказала вам, он имеет дело только с разведенными или вдовами — женщинами вполне зрелыми и отвечающими за свои поступки. Я не верю, что он посещает дома с дурной репутацией — во всяком случае, не низкопробные. Но вам следует знать, что у него доброе сердце. А смелость! Он сражался снова и снова, чувствуя себя на службе у королевы, даже когда не думал, что мы имеем право находиться в тех местах… Господи, дитя, вы не должны повторять это! Он лояльный подданный нашей доброй королевы с головы до пят! И конечно, его постоянная охота за египетскими древностями.

— Вы имеете в виду сокровища?

Эмма Джонсон фыркнула:

— Сокровища? Не те, о которых мы думаем, дорогая. Для сэра Хантера сокровища — реликты прошлого, и чем более скверно они выглядят, тем лучше! Но в наши дни этим увлекается почти вся британская аристократия и элита, — добавила она. — Конечно, он мог бы провести сезон на Ривьере или в Италии. Он наслаждается пребыванием в Риме и других местах, но Египет любит больше всего. Сэр Хантер сотрудничает с музеем и всегда умудряется урвать для себя лучшее место раскопок, хотя за это отвечают наше посольство и египтяне. Впрочем, наше влияние подчиняет всех. А они только рады английскому вмешательству.

— И английским деньгам, полагаю, — пробормотала Кэт.

Эмма весело засмеялась.

— Ну, это правда. Ведь там долгое время были турки, и египтяне рады нашему протекторату. И конечно, французы вечно трутся поблизости. А мне бы хотелось, чтобы сэр Хантер провел осень в красивом европейском городе!

— Но это звучит так увлекательно! — Кэт откинулась назад. — Я всегда мечтала о Древнем Египте. — Она резко выпрямилась. — Дейвид Тернберри тоже собирается на этот сезон в Египет, не так ли?

— Многие поплывут туда, как я сказала. Именно сейчас начинается археологический сезон — летом слишком жарко! Осень и зима… они собираются отплыть за тайнами прошлого на будущей неделе!

На будущей неделе, подумала Кэт. Неделю подождать, а потом…

Дейвид Тернберри отправится в Египет. Вернувшись, он женится?

Кэт тихонько вздохнула. Только из-за того, что он по-доброму посмотрел на нее после того, как она спасла ему жизнь, и сказал: «Я люблю вас», было безумием думать, будто что-то в мире привлечет к ней его подлинное внимание. Он ведь собирается обручиться с элегантной девушкой из своего круга.

«Дейвид не может любить свою будущую невесту, после того как сказал мне эти слова!» — пульсировала отчаянная мысль.

Ах, зачем же она убежала! Это из-за Хантера Мак-Доналда. Но теперь… он намеревался официально представить ее Дейвиду Тернберри.

— Пора, дитя, выходите, — сказала Эмма. — У меня есть прекрасная одежда для вас. Леди Франческа — она сестра сэра Хантера и замужем за лордом Хэтауэем — оставляет здесь много вещей, и она будет рада помочь девушке, вытащенной из реки и рисковавшей собственной жизнью, чтобы спасти другого.

Услышав похвалу, Кэт смутилась. Она сомневалась, что попыталась бы спасти кого-нибудь, кроме Дейвида Тернберри. Эта мысль беспокоила ее, и она едва замечала шелковое белье и простую элегантность платья с тонким кружевом на корсаже, которое Эмма надела ей через голову.

— О боже! Если ночной сон не поможет вашей памяти, нам придется что-то предпринять, — внезапно сказала Эмма. — Наверняка где-то есть молодой парень, который страшно беспокоится о вас. Хотя на вашем пальце нет кольца.

Сердце Кэт почти перестало биться. Никакой молодой парень о ней не беспокоился. Но отец, сестра и много подруг…

Как далеко она забралась? Как ей вернуться назад? Если придется идти пешком…

Кэт опустила голову, закусив нижнюю губу. Разумеется, такой человек, как Хантер Мак-Доналд, должен был оставить где-нибудь несколько монет. Она не будет воровать и позаботится, чтобы их возвратили! Общественный транспорт работает хорошо, а она отлично знала Лондон.

Как дочь бедняка, как уличный мальчишка!

— Да, в самом деле, — с трудом вымолвила Кэт. — Думаю, завтра со мной будет все в порядке. Я уверена, что, когда проснусь, память вернется, — солгала она и зевнула. — Простите, я устала. — Кэт подняла руки и тут же их опустила. Она услышала тихое звяканье в складках платья. Ее пальцы проворно обшарили карманы, и она чуть не упала в обморок от облегчения. Монеты!

— Еще бы — после такого дня! Теперь просто посидите у огня, пока я причешу ваши волосы. Вскоре я отведу вас наверх спать.

Кэт едва могла усидеть, покуда добрая женщина сушила ей волосы у огня, распутывая длинные пряди. Когда она закончила, волосы Кэт стали мягкими как шелк. Но она чувствовала такую вину за планируемый ею быстрый отъезд, что заставила себя сидеть спокойно, а потом искренне поблагодарила экономку за помощь.

То же чувство вины помешало ей в полной мере оценить элегантность дома или маленькие штрихи, делавшие такой уникальной резиденцию сэра Хантера Мак-Доналда, — реликвии на стойках перил, иероглифы, украшающие стены, прекрасные пейзажи, одни из которых изображали сельскую местность, а другие — Древний Египет. На одной картине был сфинкс на фоне заката солнца, и это выглядело так великолепно, что Кэт замедлила шаг.

— Я могу показать вам весь дом, дорогая, — предложила Эмма.

— Благодарю вас, с удовольствием, но… позже. А сейчас мне нужно несколько часов отдыха.

— Конечно!

Кэт повели вверх по большой лестнице в комнату, отведенную ей, которая выглядела предназначенной для гостьи, ибо мебель была из легкого и светлого дерева, а балдахин и покрывало кровати — белыми с голубым.

— Отдыхайте, дорогая моя. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, — обещала Эмма.

— Еще раз благодарю!

Дверь закрылась. Кэт подошла к кровати и легла на покрывало, оставаясь неподвижной несколько секунд.

Потом она встала и направилась к двери, но заметила монеты, лежащие на комоде. Она положила их в карман вместе с другими и задержалась, глядя на изящный восточный столик с бумагой и ручкой.

«Я верну платье и монеты», — написала Кэт. Слова звучали холодно и грубо. Поколебавшись, она добавила: «Благодарю вас». Нет, этого было недостаточно. Но время шло. Кэт нарисовала себя в виде сфинкса с улыбающимся лицом и, как делают карикатуристы, добавила маленький кружок сбоку от губ, вписав в него слово «Спасибо».

Достаточно. Она должна добраться домой, а потом вернуться сюда, прежде чем другая девушка позволит Дейвиду Тернберри благодарить ее за спасение его жизни.

Кэт поспешила к двери и вышла в холл. Там она прислушалась. Не было слышно ни звука, кроме тиканья напольных часов в вестибюле.

Кэт сбежала по лестнице к парадной двери. На ней не было замка. Что она будет делать, когда вернется? Возможно, дверь будет заперта — ведь приближаются сумерки.

Ну, эти соображения придется отложить. Сейчас она должна добраться к отцу и сестре.

На улице Кэт задержалась, чтобы перевести дыхание.

Она легко выбралась из дома.

Теперь проблема заключалась в том, сможет ли она вернуться.

— Птичка улетела! — заметил Хантер.

Он сидел на своем коне Александре, прячась среди деревьев у торца дома. Черты лица Итана, сидящего рядом на своем коне Энтони, исказились в молчаливом вопросе.

— Мы последуем за ней, — сказал Хантер.

Девушка, очевидно, знала, куда ехать. Она быстро шагала по аллеям Гайд-парка, нашла остановку омнибуса и села в него.

Следовать за омнибусом, который тянули два тяжеловоза, было достаточно легко. Улицы были переполненными, а пешеходы — часто беспечными, поэтому ехать приходилось медленно.

Рыжеволосая девушка пересела на другой омнибус и поехала, как и подозревал Хантер, к реке. Там, конечно, прятаться было куда труднее. Хантер спешился, передал поводья Итану и велел ему оставаться на месте с лошадьми.

— Не знаю, кто из вас не в своем уме! — проворчал Итан.

Хантер засмеялся.

— Я не уверен, что сам это знаю.

Он поспешил вперед, так как девушка, покинув омнибус, торопливо шла по улицам с тесно стоящими рядом друг с другом домами и людьми, сновавшими по тротуарам и переулкам.

Это был не самый бедный район города, однако настоящее старое лондонское Сити, где сохранилась архитектура XVII века и простые дома, построенные вскоре после Большого пожара. Большинство обитателей было тяжело работающими ремесленниками, хотя район привлекал студентов, музыкантов и художников. Улицы, несмотря на бедность, были чистыми.

— Черт возьми! — воскликнула старуха, подметавшая крыльцо. — Да ведь это Кэт!

— Пожалуйста, тише, миссис Махони! — взмолилась девушка. — Папа дома?

— Сердится и жалуется! — ответила старуха. — Он попросил нескольких друзей в полиции искать тебя, малышка! Прошел слух, что тебя спасли из воды, но никто не знает, кто тебя спас и куда ты отправилась!

— О нет! — воскликнула девушка.

— А что это на вас надето, мистрис Кэт? — осведомилась старуха.

— Я должна увидеть папу, — сказала девушка и пробежала мимо старухи в маленький домик, ярко раскрашенный, с симпатичной отделкой.

Решив избежать беседы со старухой, Хантер быстро скользнул вдоль стены. Узкий переулок вел к заднему двору, и он направился туда. Ему не понадобилось идти далеко.

Открытое окно и раздвинутые портьеры позволяли отлично видеть происходящее внутри дома. Девушка, которую старуха назвала Кэт, находилась в объятиях высокого мужчины с бакенбардами. Другая девушка, также с рыжими волосами, хотя более светлого оттенка, стояла рядом. Она тоже обняла Кэт, а потом отошла в сторону.

Когда, наконец, объятия закончились, другая девушка — сестра Кэт? — осведомилась:

— Кэтрин Мэри! Что на тебе надето? Боже мой! Где ты взяла такое элегантное платье?

— Я объясню, — сказала Кэт.

— Надеюсь! — проворчал мужчина. — Я чуть ума не лишился от страха и горя. Илайза рассказала мне о безумном поступке, который ты чувствовала себя обязанной совершить, и мне осталось только убеждать себя, что ты вернешься и не останешься на дне Темзы! Полицейские ищут тебя, Кэт! Илайза, пошли Мэгги сообщить полиции, что моя девочка нашлась и нам не понадобится осушать реку!

Мужчина был в ярости, хотя явно испытывал колоссальное облегчение. Хантер чувствовал себя виноватым, как, безусловно, и Кэт. Она выглядела удрученной, словно не сознавала до сих пор, какой переполох вызвало ее отсутствие.

Илайза поспешила из комнаты отдать указания Мэгги — очевидно, служанке, подумал Хантер, несмотря на то что обитатели дома казались бедными, — но очень быстро вернулась, чтобы ничего не пропустить из происходящего.

— Бедный папа, мне так жаль, — сказала Кэт. — Я не представляла, что вызвала такую суету. Почему ты послал за мной полицию? Ты же знаешь, что я плаваю как рыба.

— Это я знаю, — с гордостью произнес мужчина. — Но ты нырнула за парнем из университета и исчезла из поля зрения! Что мне с тобой делать? Если бы твоя дорогая мать была жива!

— Кэт, где ты взяла это платье? — снова осведомилась ее сестра.

— Одолжила… Папа, все будет хорошо. Понимаешь, мне помог другой джентльмен, после того как я помогла первому джентльмену. Клянусь, я была в безопасности и в приличном месте! Понимаешь, мне нужно встретиться с Дейвидом Тернберри, первым джентльменом, который вскоре обручится с дочерью лорда Эйври, и я должна…

— Лорд Эйври! — воскликнула Илайза. — Папа, она получит большую награду!

— Мне не нужна награда, — отрезала Кэт.

— Я бы на твоем месте была счастлива! А то приходится экономить на всем.

— Илайза! — упрекнул ее отец, покачав головой.

Илайза быстро извинилась.

— Папа, прости меня — я знаю, как ты заботишься о нас. Но… Кэт! Это платье! Оно дорогое — откуда оно взялось? О боже! Я должна одеться, пойти с тобой и…

— Нет, — твердо сказал мужчина. — Никто никуда не пойдет. Кэтрин Мэри, ты моя дочь. И ты не будешь шляться среди молодых людей, нищих или богатых, без должного сопровождения. Без меня! — закончил он.

— Пожалуйста, папа! Я должна сама отправиться к лорду Эйври. Клянусь тебе, мне ничего не грозит. Там есть чудесная женщина по имени Эмма Джонсон — она вроде моего ангела-хранителя.

— Ты была в богатом доме у женщины? — спросил ее отец. — Почему же эти люди не проводили тебя домой?

— Папа… прости меня, но я притворилась потерявшей память. Я сказала им, что не знаю, кто я.

Мужчина опустился на стул.

— Ты стыдишься нас, — с горечью сказал он.

— О, папа, никогда! — воскликнула Кэт.

Он печально смотрел на нее.

— Мы не нуждаемся в благотворительности. И я, и все мы тяжело работаем. Но мы честно зарабатываем себе на жизнь. Ты не возьмешь никакой награды.

— Папа! — запротестовала Илайза. — Ты великий художник! Ты просто слишком быстро работаешь для тех, кто обещает, но не может платить.

— Они интересные личности, — заметил отец.

— А когда тебе попадаются богатые люди, ты отказываешься требовать столько, сколько стоит твоя работа! По-моему, многие богачи должны тебе. А если бы правда о твоей работе стала бы известна, папа, тебя возвели бы в рыцари! Так что это не благотворительность, а то, что тебе причитается, — заявила Илайза.

Он снова покачал головой:

— Жизнь человека дороже любых денег. Кэт не возьмет никакой награды.

Илайза со стоном отвернулась.

Кэт опустилась на колени, положив руки на колени отца.

— Папа, я не возьму награды. Но можно я вернусь к миссис Джонсон, чтобы встретиться с этими людьми? Клянусь тебе, я откажусь от награды. Но я бы хотела позволить этим людям поблагодарить меня. Пожалуйста, папа!

— Это трудный мир, девочка! У нас нет денег, но есть гордость. А у тебя нет приданого, но есть добродетель.

— Она не подвергнется опасности, папа, — заверила отца Кэт.

— Я боюсь упускать тебя из виду! — сказал он.

— Она влюб… — начала Илайза, но Кэт резко вскочила и повернулась к сестре.

— Возможно, если это платье никому не нужно, папа разрешит мне оставить его у себя, и ты получишь его! — В ее глазах светились мольба и предупреждение.

— Что я был бы за отец, если бы позволил тебе идти?

— Добрый и доверяющий, — ответила Кэт.

— Нет!

— О, папа, пожалуйста! Это просто глупая мечта — желать, чтобы тебя поблагодарили. И я знаю людей, богатых и бедных. Ты хорошо выучил нас. Ты использовал заработанное тяжким трудом, чтобы Илайза и я получили образование. Ты научил нас отличать правильное от неправильного. Пожалуйста, верь мне, папа!

Просьба тронула его сердце, ибо он поднялся и взял ее руки в свои.

— Я верю тебе. Но глубоко сожалею, что тебе не видать момента славы. Я бедный человек, но не торгую своей гордостью и своей ответственностью.

— Но, папа…

— Ненавидь меня, дитя, но я не отпущу тебя.

— Папа, я никогда не смогу ненавидеть тебя! — Кэт снова была заключена в его объятия.

Хантер со своего места за окном мог видеть ее лицо, когда она прижималась к отцу. Кэт любила его, но была упряма и безрассудна. Она оказалась в тупике, но нашла способ обойти его.

Что это был за способ? Хантер думал об этом, затаив дыхание.

Его интересовало, догадывается ли маленькая рыжая лисичка, что уже получила куда большее, чем деньги, титул или те дурацкие безделушки, что считаются важными атрибутами так называемой элиты, — место в сердце ее возлюбленного Дейвида.

Отец отодвинулся.

— Платье, девочка, нужно вернуть. Где ты взяла его?

— Оно принадлежит Франческе — леди Хэтауэй, — нехотя призналась Кэт.

— Но она живет далеко от Лондона!

— Таунхаус ее брата не так далеко.

Илайза ахнула:

— Ты была в доме… сэра Хантера Мак-Доналда?

— Хантера Мак-Доналда! — рявкнул отец.

Хантер поморщился. Очевидно, он был хорошо известен.

— Папа! — воскликнула Илайза, шокированная реакцией отца. — Этот человек фаворит королевы!

— Да, потому что он заслужил репутацию зарубежными авантюрами, всегда ввязываясь в драки. Думаю, королева наслаждается историями о его эскападах — и лестью, которой он, несомненно, одаривает ее.

— Но говорят, что он великолепен и очарователен! — возбужденно сказала Илайза. — Ходят слухи о его связях с дамами из высшего общества!

Сестра и отец в ужасе уставились на нее.

— Нет-нет, — запротестовала Илайза. — Он не запятнал свою репутацию… Как бы выразиться поделикатнее? Он всего лишь играет среди игроков.

Хантер покачал головой. Положение становилось все хуже и хуже. И хотя он понятия не имел, что ему делать, но решил, что пора постучать в дверь.

Хантер уже направлялся к двери, когда заговорила Кэт:

— Сэр Хантер тут ни при чем, уверяю тебя, папа. Обещаю, что нет никаких причин беспокоиться за мою добродетель в связи с ним. Но с его помощью я могла бы встретиться с лордом Эйври.

— И ее драгоценным Дейвидом! — пробормотала Илайза.

— Что? — нахмурившись, осведомился ее отец.

— Она могла бы присутствовать на прекрасном обеде, папа, — сказала Илайза. — Тереться локтями с настоящей элитой!

— В этом нет никакого смысла, — отозвался мужчина. — Ты должна поверить мне и согласиться с моим решением. Понятно, Кэтрин Мэри?

Кэт смотрела в пол.

— Я подчиняюсь твоему решению, папа. — Она зевнула. — Мне нужно поспать.

— Так-то лучше, девочка моя, — с облегчением выдохнул отец. — Завтра мы вернем платье.

— Хорошо, — кивнула Кэт.

Она двинулась было к узкой лестнице, но повернулась.

— Я люблю тебя, папа.

— И я тебя, дитя мое.

Кэт начала подниматься по лестнице.

Хантер снаружи незаметно прислонился к стене. Потом он снова посмотрел в окно и нахмурил лоб. Вспомнив о том, что ему известно об отце девушки, он улыбнулся.

Наконец Хантер отошел, решив, что надо торопиться домой.

Он знал, что Кэт скоро снова будет в пути.