Безрассудное желание

2

На следующий день Рут встретилась с Джиной на террасе ресторана, стоявшего на сваях над самой кромкой океана. Чайки с громкими криками носились вдоль берега, выпрашивая хлеб.

— Почему-то Хэнк Кэнон у меня не вызывает особого доверия, а я тем не менее пригласила его на ужин, — призналась Рут лучшей подруге.

— Неужели он так уж плох? — недоверчиво спросила Джина. — Остин любил его, не так ли? А твой муж неплохо разбирался в людях.

Рут молча кивнула, отодвигая тарелку с остатками салата из шпината с орехами.

Подошедший официант принес напитки. Подождав, пока он удалится, Джина попыталась успокоить подругу:

— Давай обсудим, что в конечном счете произошло? К тебе якобы явился призрак Остина и сообщил, что мужчина по имени Хэнк скоро войдет в твою жизнь. А теперь тебе кажется, что предсказание начинает сбываться?

— Неужели тебя такое совпадение не взволновало бы?

— Подсознание — непостижимая вещь, — назидательно изрекла Джина. — Наукой этот феномен еще мало изучен.

— И все-таки как ты объяснишь тот факт, что Остин назвал именно Хэнка? Как могло мое подсознание подсказать имя человека, которого я никогда не видела?

— А фотографии в альбоме? — напомнила Джина. — Кроме того, наверняка муж рассказывал тебе о нем. Может быть, родители Остина упоминали имя друга сына. Мы на каждом шагу, сами того не замечая, подсознательно впитываем самую различную информацию.

Логичные объяснения Джины, однако, не убедили Рут. Если бы она действительно могла вызвать из глубины своей памяти образ покойного мужа, то не стала бы тратить драгоценные минуты общения с ним на разговоры о каком-то, его друге, постоянно живущем черт знает где на юге Африки. Вместо этого она постаралась бы представить себе Остина обнимающим, целующим и ласкающим ее.

— Послушай, дорогая. — Джина дотронулась до руки Рут. — Мне кажется, тебе нужен хороший отдых. Отвези детей к родителям Остина, а сама отправляйся куда-нибудь на юг. Позагорай, поплавай в море, накупи себе новых нарядов. Одним словом, начни снова жить.

Услышав такой совет, Рут невольно подумала, что давно уже хотела побывать в Африке, но вслух сказала совсем другое:

— Не могу, у меня сейчас слишком много дел.

— Да-да, конечно, — язвительно заметила подруга. — Тебе не на что жить и ты должна зарабатывать на хлеб! Не хватает страховки мужа и сбережений бабушки, поэтому необходимо трудиться в поте лица.

— Ты права, — прервала ее саркастические излияния Рут. — Я, слава Богу, действительно ни в чем не нуждаюсь, но работают не только ради денег. Слушай, Джина. — Рут наклонилась поближе и понизила голос почти до шепота. — По-моему, ты клонишь к тому, что я еще молода, здорова и что мне нужен… хороший секс.

— Я не говорю, чтобы ты шла на улицу и ловила первого попавшегося мужчину, — уточнила Джина. — Но действительно, тебе следует перестать оплакивать Остина и начать новую жизнь.

— Ясно, — покраснела Рут. — Уж очень у тебя все получается просто. Извини, мне пора. Предстоит важная встреча.

Положив на блюдечко деньги, она встала и, не оборачиваясь, пошла прочь.

Нагнав ее перед самым выходом из ресторана, Джина мягким движением руки остановила подругу.

— Дорогая! Не сердись и позволь предложить тебе вот что. У моего брата огромный дом на берегу озера. Не хотела бы ты съездить туда и провести несколько дней на воздухе, вдали от городского шума и суеты, среди сосен и берез?

Несмотря на раздражение, Рут невольно рассмеялась.

— Похоже, ты предлагаешь мне совершить паломничество. Не хватает еще, чтобы, прибыв туда, я зажгла свечи и попросила Всевышнего приоткрыть завесу над тайной жизни и научить меня, как поступить.

Теперь пришла очередь засмеяться Джине.

— Ты действительно немного сумасшедшая, моя любимая подруга! Давай сделаем так. Чтобы завтра ты не нервничала, я пришлю к тебе своего племянника Эрнста. Пусть он делает вид, что ремонтирует холодильник или еще что-нибудь. Главное, чтобы ты не была одна, когда явится этот подозрительный Хэнк Кэнон.

Рут не очень понравилось предложение подруги, но не хотелось спорить, да и времени в обрез. Поэтому, пообещав позвонить и обо всем договориться позже, она распрощалась с Джиной.

Придя домой, Рут долго ломала голову над тем, какой приготовить ужин: простой, типично американский или изысканный, подчеркивающий уважение к гостю. Решив остановиться на компромиссном варианте, она купила свежую лососину, завернула в фольгу и зажарила на гриле. Салат из свежих овощей вполне заменит гарнир, а на десерт она купила в кондитерской эклеры.

Стол Рут решила накрыть на воздухе, на заднем дворе. Разложив тарелки, серебряные вилки, ножи и ложки, она поправляла салфетки и в этот момент почувствовала чей-то взгляд. Она подняла голову, ожидая увидеть Эрнста, но ошиблась. На нее смотрели удивительно яркие голубые незнакомые глаза.

— Привет! — улыбнулся неизвестный. Темноволосый мужчина был ослепительно хорош собой. Великолепный костюм на нем сидел с той небрежностью, с которой носят дорогую одежду состоятельные люди, не придающие значения стоимости вещей.

Заметив скромно стоявшую в сторонке с котом на руках Памелу, незнакомец вопросительно посмотрел на нее.

— Я Памела Шерман, — представилась та, — а это мой кот Фиш. Во-о-н бежит мой брат Тони.

— Хэнк Кэнон, — торжественно и официально, подражая девочке, назвал себя гость. Церемонно поклонившись, он состроил при этом такую забавную физиономию, что Памела, не выдержав, прыснула.

Чувствовалось, что Кэнон привык быть душой общества и пользоваться успехом.

— Здравствуйте, мистер Кэнон. — Рут решила, что пора вмешаться.

— Очень рад познакомиться, — мгновенно отреагировал тот, вопросительно прищурив голубые глаза. — Поскольку мы были с Остином большими друзьями, пожалуйста, зовите меня просто Хэнк.

— Хэнк, — машинально повторила она. — Тогда обращайтесь ко мне тоже по имени. Я Рут.

— Я знаю, — ответил мужчина, и его голос почему-то подействовал на Рут как двойная порция рома: закружилась голова и подкосились ноги.

— П-п-рисаживайтесь, — заикаясь предложила она.

— С удовольствием, — ответил Хэнк, — только сначала должен сообщить, что у дверей вашего дома стоит какой-то парень и тщетно пытается дозвониться.

Это, конечно, племянник Джины, подумала Рут. Интуиция подсказывала, что никакая защита не понадобится, но в присутствии третьего человека объясняться с Хэнком будет все же легче.

— Пожалуйста, располагайтесь, — предложила она гостю. — Я сейчас вернусь.

Рут поспешила в дом, вспоминая по дороге предсказание Остина, что она выйдет замуж за его друга и родит двоих детей.

Как она и ожидала, на пороге стоял Эрнст.

— Спасибо, что пришли, — сказала она, впуская его в дом. — Но, знаете, наверное, нет никакой необходимости…

— Всегда лучше перестраховаться, — авторитетно заявил Эрнст, не забывший прихватить чемоданчик с инструментами. И громко, чтобы было везде слышно, велел: — Ну, показывайте, где тут у вас холодильник! Сейчас мы приведем его в порядок.

— Поймите, он вовсе не сломан, — предприняла последнюю попытку Рут.

Эрнст понимающе подмигнул, поставил на стол свой чемоданчик, достал из него отвертки и, не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, принялся за дело.

Подойдя к двери, ведущей на задний двор, Рут остановилась и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание и, по возможности, успокоить сердцебиение.

Пока она отсутствовала, Хэнк успел не только полностью завладеть вниманием детей, но и превратить их в своих поклонников. Памела, визжа от восторга, раскачивалась с его помощью на старой автомобильной покрышке, которую Остин когда-то привязал длинной веревкой к одному из суков липы. Тони с несвойственным ему терпением ждал своей очереди.

При виде такой идиллии у Рут перехватило горло. Давно она не видела детей столь счастливыми. Они были похожи на цветы, долго остававшиеся без воды и солнца и вдруг получившие в избытке и то, и другое. Рут всегда тешила себя иллюзией, что вполне может заменить Памеле и Тони ушедшего из жизни Остина, но теперь видела, что детям нужен отец.

С двойственным чувством наблюдала она за этой сценой. Ей было радостно слышать смех детей и в то же время горько сознавать, что чужой человек, которого они видели впервые, смог подарить им столько радости. И все лишь потому, что этот человек был мужчиной.

Наклонившись над грилем, на котором разогревалась лососина, Рут незаметным движением стерла навернувшиеся слезы. В этот момент мимо нее промчались возбужденные дети.

— Я сделаю это! — кричал Тони.

— Нет я! — перебивала Памела.

— В чем дело? — Рут с недоумением посмотрела на гостя.

— Наверное, мне следовало самому принести из машины торт, который я привез, — извиняющимся голосом произнес Хэнк, — а не посылать за ним детей.

— Вы хорошо знали Остина? — улыбнулась в ответ Рут.

Хэнк стоял так близко, что она чувствовала запах лосьона, употребляемого после бритья, и этот, казалось бы, невинный запах почему-то взволновал ее.

— Мы провели вместе лучшие периоды жизни, — задумчиво ответил Хэнк, — сначала школьные, а потом студенческие каникулы. Да и в течение учебного года старались постоянно поддерживать контакт. Наверное, я знал Остина лучше, чем кто бы то ни было… Кроме вас, разумеется.

Хэнк осторожным движением большого пальца смахнул со щеки Рут набежавшую слезинку. Прежде чем она успела что-либо сказать, во двор вбежали дети с большой белой коробкой в руках.

— Давайте ужинать, — предложила Рут, присаживаясь к столу. К ее досаде, дети, не сговариваясь, уселись рядом с Хэнком, оставив мать сидеть напротив в одиночестве.

— Мама говорит, что вы с папой были приятелями, — объявил Тони, когда лососина и салат были съедены.

— И очень близкими, — подтвердил Хэнк, дотрагиваясь до плеча ребенка. — Ваш папа был самым замечательным человеком, которого я когда-либо встречал.

Веснушчатое лицо Тони просияло от гордости и удовольствия, но тут же мальчик снова стал серьезным.

— Иногда мне кажется, что я плохо помню папу, — с грустью признался он. — Мне было четыре года, когда он… когда его не стало.

— Может быть, вот это поможет тебе вспомнить отца, — сказал Хэнк, осторожно доставая из кармана старенький любительский снимок.

Памела и Тони чуть не столкнулись лбами, склонившись над фотографией, на которой были запечатлены два молодых, красивых человека, держащих перед камерой огромных форелей.

— Вашему папе и мне было тогда семнадцать, — задумчиво пояснил Хэнк. — Помню, в тот день мы в чем-то провинились и тетушка Шарлотта отняла у нас весла. Конечно, нас это не остановило, и мы выплыли на середину озера без них. Поэтому потом ей пришлось сесть на водный велосипед и отбуксировать нас к берегу.

Рут вспомнила, что как-то Остин тоже рассказывал эту историю, и благодарно улыбнулась Хэнку. Потом они ели принесенный гостем торт, по сравнению с которым эклеры из кондитерской поблекли: к ним, кроме гостя, никто не притронулся.

После ужина дети отправились готовиться ко сну, а взрослые остались сидеть за столом во дворе, несмотря на то, что солнце уже село, подул свежий ветер и появилось множество комаров.

— Мне очень жаль, что я не смог присутствовать на похоронах, — прервал затянувшееся, но, как ни странно, совсем не обременительное молчание Хэнк. — Я уезжал в провинцию инспектировать шахты, когда вернулся и узнал обо всем, ехать было уже поздно.

— Я находилась в таком состоянии, что все равно не заметила бы вашего присутствия, — грустно призналась Рут. — Мне все было совершенно безразлично.

— И все же я до сих пор чувствую себя виноватым, — нервно провел рукой по волосам Хэнк. — Я должен был проститься с Остином. Помню, мне хотелось зарыдать от одной только мысли о том, что мой лучший друг ушел из жизни в тридцать пять лет.

— Да, мне тоже поначалу не верилось, что это действительно произошло, — вздохнула Рут. — Накануне Остин прекрасно себя чувствовал. Врачи уверяли, что ему предстоит несложная операция и беспокоиться не о чем. Перед тем, как его увезли в операционную, он был весел и шутил.

Рут замолчала. После паузы она рассказала о том, что произошло во время операции. Рут была уверена, что Хэнку все это известно, но ей почему-то страшно хотелось еще раз поделиться с кем-нибудь своими переживаниями.

— Оказалось, что у Остина была какая-то необычная реакция на наркоз, и его сердце отказало. Бригада хирургов пыталась его спасти, но они так и не смогли заставить сердце снова биться…

— Мне очень жаль, — услышала она голос Хэнка и почувствовала на своей руке теплые пальцы гостя.

Услышав чьи-то шаги, Рут взглянула в сторону дома, думая, что это дети, которые не хотят ложиться спать и надеются выпросить отсрочку. Но вместо них на пороге крыльца стоял Эрнст с чемоданчиком для инструментов в обнимку.

Господи! Я же совсем забыла о нем, в ужасе подумала Рут. Этот бедняга весь вечер проторчал около холодильника, делая вид, что тот нуждается в ремонте.

— О, Эрнст!.. Извините, я…

— Все в порядке, — прервал ее извинения племянник Джины.

Доброжелательно взглянув на Хэнка, он тем самым дал женщине понять, что считает визитера не опасным и что в его, Эрнста, присутствии здесь больше нет никакой необходимости.

С точки зрения Рут, все было совсем наоборот. Рассказы Хэнка, его улыбка настолько растрогали и расслабили ее, что он, возможно, сам того не подозревая, стал хозяином положения.

— Мистер Кэнон тоже собирается уходить, — сказала она неожиданно для самой себя. — Может быть, вы, Эрнст, проводите его к машине?

Удивленно посмотрев на Рут, Хэнк встал и протянул ей руку.

— Мне надо было обсудить с вами кое-какие дела, но это можно сделать в другой раз, — понимающе улыбнулся он. — Благодарю вас за прекрасный вечер. — С этими словами Хэнк направился к выходу.

Провожая его взглядом, Рут еще раз отметила про себя несколько высокопарную манеру выражаться и воспитанность гостя.

— Я по сравнению с Хэнком выгляжу неотесанной деревенщиной, — услышала она знакомый голос. На автомобильной шине, слегка раскачиваясь, сидел Остин и улыбался ей при слабом свете луны.

Рут собралась окликнуть Эрнста и Хэнка, пусть они подтвердят, что это ей не кажется, а происходит на самом деле, но передумала.

Остин! Встреча, о которой ты предупреждал меня на днях, состоялась. Хэнк говорит, что ему надо обсудить со мной какие-то дела. Скажи, о чем пойдет речь?

— Ага! Ты больше не думаешь, что я тебе просто приснился?

— Нет, теперь я знаю, ты — мое спроецированное подсознание.

— Ах вот как! — рассмеялся Остин. — Тогда объясни мне, как твое подсознание могло знать, что в ближайшие дни следует ждать визита Хэнка?

— Мы часто сталкиваемся с явлениями, которые не в состоянии объяснить, — пожала плечами Рут. — Джина считает, что в твоем образе воплощается моя нереализованная мечта о любви.

— Нереализованная? — захохотал Остин. Судьба предоставляет тебе возможность воплотить мечту в жизнь. А если серьезно, не упускай эту возможность. Лучшего мужчины тебе не найти.

Внезапно Рут подумала, что впервые ей почему-то не захотелось приблизиться к Остину, прижаться к нему.

— Разве ты не испытываешь хотя бы легкую ревность при мысли о том, что я могу стать чьей-то женой?

Рут тут же пожалела о сказанном, потому что увидела, как на красивое лицо Остина набежала тень и он болезненно поморщился.

— Испытываю, — неохотно признался он, — но сейчас это не имеет никакого значения. Главное, чтобы мои мысли доходили до тебя и ты могла их воспринимать. Представь себе, что я — всего лишь призрак и тебе будет легче.

— А ты действительно призрак?

— И да, и нет, — вздохнул Остин. — Я не привидение, летающее над землей, как это принято изображать в сказках. Но я и не галлюцинация, рожденная твоим воображением. Я такой же реальный, как и ты.

— Не понимаю, — растерялась Рут.

— Ты и не должна понимать. Тебе это не нужно, — успокоил ее Остин.

Рут сделала шаг в его сторону, желая дотронуться до него, и в то же мгновение Остин, или его призрак, исчез, испарился без следа. Только что был — и вот уже его нет!

— Остин! — прошептала Рут.

— Мамочка! — Она вздрогнула от неожиданности, услышав голосок Памелы.

Девочка стояла в нескольких шагах от нее в пижаме и с любимой куклой в руках. — А дядя Хэнк уехал?

Кажется, малышка не слышала, как ее мать разговаривает с пустотой, с облегчением подумала Рут. Она протянула руку и остановила все еще раскачивающуюся шину.

— Уехал, моя дорогая! Он очень приятный человек, не правда ли?

— Да, мамочка! — с серьезным видом согласилась девочка. — Мне нравится, как он рассказывает всякие истории.

— Да. Он прекрасный рассказчик, а теперь пойдем спать, детка.

Хэнк сидел на мраморной скамье у могилы Остина.

— Старик! Почему ты не говорил мне, как Рут красива? Какой у нее теплый смех, лучистые глаза? Помню, ты называл ее настоящим чудом, но тогда я думал, что это просто вежливые слова, знак уважения к жене.

Замерзнув на холодном камне, Хэнк поднялся и начал расхаживать взад-вперед перед могилой. Его не смущало то обстоятельство, что он оказался один ночью на кладбище. Хэнк не был суеверен. К тому же давно назрела необходимость пообщаться со старым другом.

— Неужели ты не мог продержаться еще хотя бы несколько лет, не уходить от очаровательной жены и прелестных детишек, не ломать такую многообещающую карьеру? Почему ты не боролся за себя и свою жизнь, Остин?

Хэнк, конечно, не ждал ответов на свои вопросы, но почему-то был уверен, что друг слышит его.

— Хорошо, старина. Наверное, у тебя были свои причины. Окончательно все прояснится тогда, когда я окажусь там же, где пребываешь сейчас ты. А пока меня беспокоят твоя жена и чудные дети. Что будет с ними? Хэнк, задрав голову, долго смотрел на звездное небо. Потом, тяжело вздохнув, продолжил монолог: — Знаешь, мы всегда были честными друг перед другом. Ничего никогда не скрывали. Так вот признаюсь тебе: как только я увидел Рут, земля ушла у меня из-под ног.

Хэнк замолчал. Он размышлял о том, как могут сложиться его отношения с Рут. Возникшее к ней чувство явно не сводилось к простому и естественному желанию мужчины обладать понравившейся женщиной. Он видел ее кормящей ребенка… его ребенка. Бегущей по золотистому пляжу вместе с Памелой и Тони…

Хэнк сел во взятый напрокат автомобиль и включил зажигание. Нет, сказал он себе. Между ним и Рут Шерман должны быть только дружеские отношения. Дотронуться до этой женщины — значит предать память человека, который доверял Хэнку абсолютно во всем.