Безукоризненное деловое соглашение

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Хантер! Ты там?!

При первом же выстреле Коул обхватил Дори рукой и скатился с ней с постели, закрывая ее тело собой. Он понял, что схватил револьвер с бокового столика. А сейчас, прижимая ее к себе, прошептал:

— Ты в порядке?

Она кивнула, и он был рад, что у нее не было истерики, а что еще лучше — не было вопросов. Она глядела на него так, как будто ожидала приказов и собиралась их исполнять. В этот момент он подумал, что, может быть, полюбил ее. Какой мужчина не полюбит женщину, которой можно командовать?

— Оставайся на полу, а я узнаю, кто там, — приказал он.

Она беспрекословно подчинилась.

Осторожно Коул продвинулся к окну вагона и выглянул. Было полнолуние, и он ясно разглядел четырех всадников. Один был впереди всех и сидел верхом на большой гнедой кобыле; он выказывал полную бесстрастность, как будто его ничто в мире не заботит, и это был человек, которого нельзя было с кем-то спутать или забыть.

Опустившись на пол, Коул прислонился к стене, очень красноречиво ругаясь.

— Большинство слов я никогда не слышала, — тихо сказала Дори, испугав Коула до такой степени, что он, нацелив на нее револьвер, взвел курок, прежде чем сообразил, что делает.

Дори подползла к нему под кроватью и осторожно выглянула — только ее лицо виднелось из-под простыни, свисавшей до полу. Услышав звук взводимого курка и увидев опускающееся дуло револьвера Коула, она снова исчезла под кроватью. Когда Дори сочла, что в нее не выстрелят, она опять выглянула.

— Кто это? — прошептала она.

— Вайнотка Форд. — Коул откинул голову к стене вагона. — Мне сказали, что он умер. Иначе я никогда бы не сел на поезд вроде этого. — Гнев, гнев на себя заполнил его полностью. — Как я мог быть таким глупцом! — Он оглянулся на нее. — Это его младшего брата я убил при ограблении банка. Я знал, что Форд явится за мной, но, говорю, слышал, что он умер. Может, потому я это услыхал, что пол-Техаса желает ему смерти.

Выстрелы раскололи тишину ночи.

— Выходи оттуда, Хантер, и встречай своего Господа! Мне не терпится увидеть, как ты подохнешь!

— Что мы будем делать? — спросила Дори, глядя на Коула так, словно считала, что он может решить любую проблему на свете.

«Она снова делает из меня героя, — подумал Коул. — По крайней мере я умру, зная, что кто-то думает, будто я стою больше, чем ничтожный гангстер».

— Мы ничего не будем делать, — сказал он, — ты останешься здесь, а я выхожу и сражаюсь с Фордом.

— Хантер! — опять раздался крик снаружи.

— Порядок! — прокричал Коул в окно. — Подождите минуту. Я одеваюсь. У человека есть право умереть обутым.

Он поднялся и посмотрел на Дори.

— Помоги мне одеться.

Она моментально выбралась из-под кровати, собрала его одежду и стала помогать ему одеваться.

— Надеюсь, я не очень любопытна, но как ты думаешь стрелять из револьвера, если не можешь даже застегнуть рубашку?

— Я буду стрелять левой рукой.

— Ах да. Ambidextious[2].

Коул даже не потрудился понять, что бы это значило.

— Дай мне рубашку.

Дори отвернулась от него, быстро схватила щетку для волос и, внезапно повернувшись, бросила ему. Коул хотел ее схватить левой рукой, но промахнулся, и щетка громко стукнулась об пол.

— Ты так же хорошо управляешься левой рукой с револьвером, как ловишь вещи?

— Замолчи и помоги натянуть сапоги, — приказал он, затем, когда она помогла ему, заговорил тихим, спокойным голосом: — Не знаю, подозревает он о тебе или нет. Сомневаюсь, что он в курсе. Его проблема — это я, а не ты.

Она стояла перед ним на коленях, помогая натянуть сапог, и внезапно страшная тоска охватила его.

Казалось, он был так близко к обладанию тем, о чем никогда даже и не мечтал такой человек, как он. Он никогда не думал, что у него будет жена, а может, и дети. Но сейчас сообразил, что, наверное, это и была причина, по которой он согласился жениться на этой маленькой женщине, такой чистой и свежей.

Ему хватило ума понять, что никогда снова у него не будет шанса заполучить такую, как она. Никогда снова к нему не придет невинная женщина и не предложит начать жизнь, не похожую на ту, которую он знал.

Но сейчас этот шанс упущен. Он не сомневался, что эти минуты — последние в его жизни. Вайнотка Форд, у которого мать — шайонка, а отец американец, был порочным ублюдком. Он никогда не любил своего брата, убитого Коулом, но, кроме этого, ему никогда и не нужен был предлог, чтобы вызвать кого-нибудь среди ночи и убить.

Месть за брата была предлогом не хуже всякого другого. Форда справедливый бой не интересовал никогда: он не встречался с человеком лицом к лицу посередине улицы, чтобы выяснить, кто быстрее стреляет. Форду нравилось остановить дилижанс и перебить в нем всех — единственно из спортивного интереса.

Сейчас Коул считал, что если ему удастся защитить Дори, — это лучшее, что он сможет сделать. Склонившись к ней, он приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза.

— Я хочу, как только выйду в эту дверь, чтобы ты вышла в противоположную и смешалась с пассажирами в другом вагоне. Ты меня поняла? Не обращай внимания, если снаружи ты что-то услышишь, оставайся в поезде. Постарайся, чтобы Форд не догадался, что ты имеешь ко мне хоть какое-то отношение.

Внезапно Коула затошнило. Если Форд убьет его, что удержит этого убийцу от того, чтобы не ограбить поезд? Даже если Форд не знает, что Дори с ним связана, он разглядит, что она молода и беззащитна. И красивая, — подумал он, — с этими ее волосами, заплетенными в толстую косу, с мягкими оборками на ночной рубашке вокруг шеи и выражением, с каким она на него глядит. Он понял, кого теряет.

Быстро, но с большим пылом он поцеловал ее, и, когда отпрянул, от поцелуя у него закружилась голова.

— Увидимся позже, хорошо? — сказал он, делая вид, что вернется, но потом добавил: — Скажи сестре, пусть о тебе позаботится, и передай, что ты заслуживаешь большего, чем человек по имени мистер Перец.

Он хотел, чтобы она улыбнулась, но она не улыбнулась. Ее глаза сделались огромными, и он знал, что, если задержится еще на минуту, Форд выстрелит в них. Все эти годы живым он оставался потому, что ему было все равно жить или умереть. А вот сейчас не все равно. Очень сильно не все равно.

— Хантер, у тебя есть десять секунд, и потом мы туда войдем!

— Береги себя, Эполодорайя, — прошептал Коул, выпрямился и пошел к задней двери вагона.

— Что-то ты долго тянулся, — сказал Форд, когда Коул появился на платформе позади поезда.

Коул спокойно стоял, ожидая первого движения противников. Единственным шансом Коула выжить было броситься на платформу в момент первого движения любого из четырех и начать стрелять. Действуя так, он убил бы троих прежде, чем убили бы его. По крайней мере у них будет втрое меньше возможности что-нибудь сотворить с Дори. Первым он возьмет Форда, и тогда, может быть, его люди разбегутся или, может, трусы с поезда, которые, должно быть, наблюдают из каждого окна, помогут.