Безумная страсть

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Итак, что случилось? — пожелала знать Элли. Ее круглое лицо было абсолютно серьезным. Бет отвернулась от окна, через которое разглядывала пустынные торговые ряды, залитые полуденным солнцем, и ответила:

— Ничего не случилось. Просто я снова хочу работать. Многие замужние женщины работают. — Она решила держаться за свой вымысел. Хоть Элли и была ее лучшей подругой, но Бет не могла довериться даже ей, так как непременно услышала бы в ответ: «А что я тебе говорила!»

— Ну, если ты так хочешь… — растягивая слова, произнесла девушка, затем порывисто вскочила с дивана и улыбнулась: — Давай перекусим, а потом посмотрим мои записи. Тебе чай или кофе?

— А?.. Чай, пожалуйста, — встрепенулась Бет. Мысли ее были далеко, она думала, сумеет ли приспособиться к жизни без Чарльза. Заметив удивленно приподнятую бровь подруги, она решила быть внимательнее.

Наблюдая, как Элли ходит по маленькой кухоньке своей небольшой квартиры, расположенной прямо над агентством, Бет глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Пока все идет хорошо. Она начала борьбу за свое достоинство и может гордиться собой.

Как только последний из гостей покинул их дом, она решила съездить повидать Элли. Со времени несчастного случая она не водила машину. В тот ужасный день за рулем был Чарльз, когда пьяный юнец вылетел прямо на них из-за поворота, машины столкнулись и ее нерожденный ребенок погиб.

Чарльзу повезло больше: он отделался несколькими незначительными порезами и ушибами, в то время как Бет оказалась в больнице со страшной контузией, несколькими сломанными ребрами и угрожающим выкидышем.

Сегодня, садясь за руль, она делала второй шаг по пути к самоуважению.

Первый шаг Бет совершила, когда, проводив последнего гостя, Чарльз повернулся к ней и произнес негромко, но не терпящим возражений тоном:

— Пошли в кабинет, Бет. Мы с Занной хотим кое-что сказать тебе. — И направился к дому. Солнце играло на его иссиня-черных волосах, подчеркивая резкие, мужественные черты лица. Если в его серых глазах и было какое-то выражение, то она не могла прочесть его.

Но к этому времени она уже начала борьбу за свое место под солнцем и потому обратилась к нему совершенно спокойно:

— Извини, у меня назначена встреча. Что бы вы ни собирались мне сказать, вам придется подождать.

Подождать, пока она не найдет себе занятие на следующие несколько недель и не сумеет встретить их слова во всеоружии. Она слишком хорошо знала, что они с Занной собираются сказать ей, и решила их опередить. В каждой игре есть победитель и побежденный, но она решила убедиться, что, как бы там ни развивались события, она не должна прийти второй в этом ненавистном поединке.

Намеренно не замечая, как гневно сжались его губы, она зашагала к гаражу. Гравий хрустел под ее ногами. Со стороны дома донесся заливистый детский смех. Ей стоило огромного усилия подавить желание броситься в объятия Чарльза и умолять не покидать ее.

Чувствуя на себе взгляд его серых глаз, она старалась идти гордо, высоко подняв голову, уговаривая себя, что, несмотря на все свои недостатки, Занна все же хорошая мать. На протяжении тех ужасных двух дней Бет видела, как та заботится о ребенке. Хоть это и причиняло ей боль, она не разрешала себе забыть об этом, так как только один этот факт удерживал ее от просьб и рыданий.

Подавляя боль, Бет снова испытала гордость, которую отбросила в тот день, когда согласилась стать женой Чарльза, и направила все силы на то, чтобы проникнуть в тайны его души. Утратив веру в себя, она боялась сесть за руль после того несчастного случая.

— Хочешь снова стать моей компаньонкой? — спросила Элли, возвращаясь в комнату с двумя кружками чая. Хотя руки Бет дрожали, она улыбнулась, взяла одну из них и опустилась на диван.

— Не обязательно. — Агентство помощи, основанное ими совместно, располагалось слишком близко, не более десяти миль от Южного Парка, а Бет не хотелось оставаться поблизости.

Работая здесь, она не сможет избежать встреч с Чарльзом, Занной и ее сыном, хотя бы изредка. Кроме того, ее родители все еще жили в деревне, год назад ее отец оставил медицинскую практику. Ей придется часто навещать их, а для этого каждый раз проезжать мимо внушительных ворот Южного Парка.

— Ну уж никогда не поверю, что местный лорд согласится, чтобы его жена мыла полы, убирала офисы, готовила праздничные обеды или вечеринки для пожилых дам, — усмехнулась Элли, перелистывая тетрадь в тисненом кожаном переплете. — Ты ведь никогда не работала няней, и я не могу представить…

— А что-нибудь вроде секретарши? Я знаю эту работу, — вставила Бет, надеясь, что это звучит не слишком безнадежно. Ей нужно начать зарабатывать на жизнь, стать независимой. Любая временная работа, на которой, собственно, и специализировалось агентство, поможет ей, пока она не подыщет что-нибудь постоянное, как можно дальше отсюда.

— Прости, — Элли наморщила нос. — На прошлой неделе было много всего, а на этой — нет. Только одно место, но оно не подходит.

— Жаль. — Бет глотнула горячего чая, стараясь скрыть глубокое разочарование. Ничто не дается легко, а найти работу вот так вот срочно уж точно не получится. Ей нужно приниматься за дело прямо сейчас и искать постоянную работу. Она могла бы взять машину, ведь это его подарок на день рождения, но не станет этого делать, она не возьмет ни пенни из денег Чарльза. Головной болью станет найти для нее квартирку по средствам, пока она будет искать работу.

Элли слишком хорошо чувствовала изменения ее настроения, поэтому Бет решила проявить интерес:

— Что же такого неподходящего в том единственном месте, которое ты сейчас можешь предложить? — Она с трудом сохраняла спокойствие.

— Это во Франции. Один английский писатель живет в Булони: переехал туда три года назад, купил и отремонтировал небольшую ферму в нескольких километрах от города. — Элли, ничуть не раскаиваясь, откусила от уже третьего шоколадного бисквита и продолжила с набитым ртом: — По-моему, это классная работенка. Его постоянная секретарша англичанка сбежала с одним немцем, которого повстречала в ЛеТуке, а его бросила на произвол судьбы. Он просто измучился искать новую секретаршу: леди, которая будет работать постоянно, не старше пятидесяти и с хорошей внешностью, как он ее себе представляет.

Она задумчиво похлопала по лежавшей перед нею записной книжке.

— Бетти Мейхью — ты, конечно, ее помнишь — ему прекрасно подойдет. Если он никого не найдет к тому времени, когда у не закончится контракт с Комтечем, Бетти можно будет попробовать на это место.

— Бетти всегда удавалось получать все, что она хотела, — заметила Бет, вспомнив чувственную привлекательную блондинку, которая, казалось, плыла по жизни, окруженная огромным количеством поклонников. Она была од ной из первых секретарш, с которой они с Элли много лет назад подписали контракт, но сейчас, если она вознамерится провести время на северо-западе Франции, ее будет ждать разочарование.

Сучка! — выругалась она про себя и решительно произнесла:

— Обидно терять нового клиента. Я поеду. Думаю, я еще не полностью потеряла квалификацию, — предупредила она, стараясь не замечать изумленного взгляда подруги. — Мне часто приходилось делать подобную работу для Чарльза, и, поверь, я не утратила сноровки.

— Я тебе верю, — Элли откинулась на спинку дивана, — верю. Но не станет ли возражать Чарльз против вечно отсутствующей жены? Не думаю, что он купит вертолет, чтобы каждый вечер доставлять тебя домой, — усмехнулась она, — кроме того, мой клиент любит работать по ночам и имеет привычку будить свою секретаршу, чтобы продиктовать ей огромную массу материала.

Бет поежилась, стараясь не смотреть Элли в глаза.

— С этим проблем не будет. Чарльз проводит много времени вдали от дома. — Это была правда. Со времени аварии он больше времени проводил в отъезде, чем дома. — Он не будет возражать, если я уеду на несколько недель. — И это тоже было правдой. Они с Занной будут счастливы, если она исчезнет. Им ведь совсем не хочется, чтобы она ошивалась рядом с ними и устраивала сцены, раз уж они объяснили, что происходит. Она этого тоже не хочет. Она уйдет достойно. В конце концов, это единственное, что она может сделать.

Ей надо благодарить судьбу: она нашла то, что искала. Элли может думать о ней все, что захочет. Когда-нибудь она расскажет ей правду. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас у нее нет сил выслушивать изъявления симпатии и непременное «А я тебя предупреждала». Как здорово, что ее родители сейчас в отъезде: они отправились в кругосветный круиз, который давно обещали себе предпринять, как только ее отец выйдет на пенсию.

— Позвонишь мне завтра? — спросила она. — После того как все выяснишь?

— Думаю, можно сделать лучше, — очень серьезно ответила Элли, — только обещай мне, что Чарльз Сэвидж не явится сюда и не побьет меня за то, что я отправила его жену за границу.

— Уж этого он наверняка не сделает. — Бет заставила себя улыбнуться, хотя внутри у нее все болело оттого, что это — чистая правда. Скорее Чарльз пошлет Элли шампанское и цветы, за то, что она избавила его от жены, которая ему больше не нужна и которую он никогда не любил.

— Ну если так! — Элли подняла телефонную трубку, набрала номер и через несколько минут интенсивных переговоров сообщила Бет: — Он вздохнул с облегчением, так он и сказал. Если ты тут же не приедешь, он утонет в своих бумагах. — Она что-то нацарапала на листке и подала его Бет: — Вот его адрес и телефон. Если заблудишься, позвони, и он тебя встретит. То же самое, если ты захочешь встретиться с ним в Булони. Ты полетишь или воспользуешься паромом?

— Перевезу машину на пароме. — Бет положила записку в сумочку и поднялась. Раз уж она решила стать независимой, то ей следует собраться сегодня же. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, и когда она въезжала в ворота Южного Парка, во рту пересохло, губы были сурово сжаты, зеленые глаза смотрели холодно.

Чарльз не делал секрета из причин, которые побудили его жениться на ней. Ему был нужен наследник, семья, чтобы наслаждаться всем, чего достиг. То, что он отдалился от нее духовно и физически после того, как она потеряла его Ребенка и вряд ли сохранила способность к деторождению, было неудивительно. Ее поражало только то, как она сама могла оказаться настолько глупой, что согласилась выйти за него замуж. Я была слишком самонадеянна, слишком молода и глупа, думала она с сарказмом, когда надеялась научить его любить себя.

Но тогда, нашла она себе оправдание, ставя машину в гараж и запирая дверь, я не знала, что Занна вернется, да еще с ребенком. Откуда мне было знать это? Я бы на милю не подошла к Чарльзу, если бы могла предвидеть будущее. Когда Бет решила бороться за любовь Чарльза, она и представить себе не могла возвращения Занны. Она бы все сделала по-другому, если бы только могла заподозрить, как печально все окончится.

Она прошла по двору и поднялась по лестнице, высоко держа голову. Дом выглядел пустым и молчаливым. Наверное, Гарри все еще спал после обеда, а Чарльз и Занна, скорее всего, тоже в детской. Как она ни старалась убедить себя, что ей нет до этого дела, это было не так. И обида была слишком сильной.

Но ей надо превозмочь обиду. Она должна показать им, что уходит по собственной воле. Зайдя к себе в комнату, Бет начала неторопливо укладывать вещи, с трудом сохраняя спокойствие. А когда все будет готово, она разыщет Чарльза, сообщит ему о своем отъезде и покинет дом. Так все и будет. Но так не получилось. Никогда не получается так, как запланируешь: Чарльз сам вошел в ее комнату, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Она инстинктивно обхватила горло руками, щеки ее пылали.

Сейчас его суровые черты казались еще жестче.

— Ну, а теперь у тебя есть пара свободных минут, чтобы уделить их Занне и мне? — мрачно спросил он.

Бет вдруг передернулась. Не обращая внимания на его явный сарказм, она заметила, что он пристально смотрит на ее чемодан, и поспешно ответила:

— Я вообще не желаю знать, что вы с Занной собираетесь мне сказать. Это не имеет никакого значения. — Она отвернулась, чтобы он не увидел ее несчастного лица.

Она должна уйти от него прежде, чем он выставит ее за дверь; это единственный путь спасти свою гордость и вернуть чувство самоуважения. Она не будет плакать. Он не увидит ее слез, тем более когда вернулась его старая любовь, да еще вместе с сыном.

Бет услышала, как он злобно зашипел, и тяжелая рука опустилась ей на плечо. Чарльз резко повернул ее к себе, а она возмущенно подняла подбородок.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — мрачно проскрежетал он.

Она могла бы сказать, но не хотела давать ему возможность облечь в слова свою любовь к Занне и сыну. Этого бы она не вынесла.

— Пусти меня, пожалуйста. — Сквозь тонкую ткань блузки она чувствовала жар его сильных пальцев. Он проникал вглубь, вызывая в ней ответное пламя. Она могла только надеяться, что гнев мужа на ее отказ выслушать его драгоценную Занну не позволит ему заметить ее возбуждения. — Если ты выпустишь меня, я все объясню.

Ее тон заставил его опустить руку, линия рта сделалась еще жестче. Лучше всего, если он будет думать, что ей неприятны его прикосновения. Она поторопилась проговорить, прежде чем воля окончательно покинула ее:

— Мне не надо объяснять тебе, во что превратился наш брак за последние несколько месяцев. — Она специально не стала упоминать точных дат, хотя могла бы назвать даже день. Ей не хотелось ни вспоминать самой, ни напоминать ему о трагедии, после которой он потерял к ней интерес. — Я думаю, нам лучше разойтись.

Она отвернулась от него, заставляя себя двигаться быстро и уверенно, взяла стопку белья из шкафа и присовокупила ее к вещам, лежащим в чемодане. Сердце ее билось тяжело и с натугой, но он не мог этого видеть, она тоже не смотрела на него, ей не хотелось встречаться с его холодным пронизывающим взглядом, который вызывал немедленный отклик в ее теле.

— Ты действительно этого хочешь? — Что-то промелькнуло в его глубоком хрипловатом голосе, что можно было бы принять за боль. Но я-то хорошо знаю, с презрением напомнила она себе: он не любит меня, изменяет мне, но, как заботливый муж, беспокоится о моем будущем достатке.

Бет кивнула, не в силах сказать ни слова. Это было прощание, не так ли? Прощание с человеком, которого она всегда любила, с их совместным будущим и, одновременно, начало их раздельной жизни.

Проглотив болезненный ком в горле, она захлопнула крышку чемодана. Короткие, модно подстриженные волосы упали ей на лицо и скрыли его. Теперь оставалось только совладать со своим голосом.

— Да, хочу. Я нашла себе работу, тебе не нужно обо мне беспокоиться. Думаю, мы встретимся через месяц-другой, чтобы покончить со всем этим.

К тому времени вся округа будет знать об ее отъезде, о том, что ее место заняла Занна, вернувшись туда, где было ее настоящее место. Но даже тогда она не сможет преодолеть боль, но сумеет построить свою жизнь вдали от него и уважать себя. Что-то заставило ее язвительно добавить:

— Когда будешь выходить, не хлопай дверью, а то разбудишь Гарри.

***

— Ну, можно считать дело законченным, — Уильям Темплтон запустил пальцы в кудрявую рыжую шевелюру, его худое лицо выглядело усталым. — Спасибо, Бет. Нутром чую: мы с вами проделали хорошую работу. — Неожиданно он улыбнулся так заразительно, что Бет не могла не улыбнуться в ответ. Угрюмость совершенно исчезла из его черт. Такой уж он был человек.

Она даже простила ему, что он разбудил ее в четыре часа утра, так как его творческий ум переполняли идеи насчет новой книги, которая была единственной темой их разговоров.

— Кофе? — Бет закрыла блокнот и положила его рядом с допотопной электрической пишущей машинкой, стоявшей на заваленном письменном столе.

Уильям отрицательно покачал головой.

— Я собираюсь вздремнуть пару часиков, думаю, вы поступите так же. Если в полдень вы все еще не проснетесь, я приготовлю ланч и разбужу вас. О'кей?

Она рассеянно кивнула, а он побрел из заполненного книгами кабинета. Физическая усталость и сознание выполненной работы делали его старше своих сорока лет. Сутулый в этом потертом пиджаке и старом свитере… Зеленые глаза Бет смягчились.

За десять дней, проведенных ею на старой ферме, она полюбила и зауважала писателя. Несмотря на огромный коммерческий успех, в нем не было ни малейших признаков сознания собственной важности, и хотя ей приходилось много работать, он платил ей превосходную зарплату, по совести, настаивая на том, чтобы она брала побольше выходных. И она уже освоилась с его необычными приемами.

Хотя последние пять часов она напряженно трудилась, записывая то, что он быстро диктовал ей, спать совсем не хотелось. Все равно заснуть не удастся, она будет просто лежать и мучиться своими мыслями.

Десяти дней явно недостаточно, чтобы оправиться от травмы, нанесенной потерей Чарльза, повторяла она себе, поднимаясь по лестнице и направляясь в ванную, расположенную под самой крышей. Она сомневалась, что вообще когда-нибудь сумеет прийти в себя, но надеялась, что это случится, что наступит время — и она сможет жить, не заботясь постоянно о том, что думает и чувствует.

Я правильно поступила, что уехала во Францию, убеждала себя Бет. Переодевшись в широкую изумрудно-зеленую юбку с синим топом, она приготовила себе кофе и выпила его прямо на залитой солнцем кухне.

Уильям, благослови его Господь, эксплуатировал ее нещадно, оставляя мало времени на раздумья. Он встретил ее как спасительницу, ей льстило, когда он хвалил ее, что она отлично разбирается в его непонятных, торопливых рукописях, скопившихся за то время, когда он обходился без секретарши.

Но Мариетт Вуазен, приходящая прислуга, могла появиться в любой момент. Старая француженка говорила только на ломаном английском и отличалась редкостным любопытством. При каждой возможности она задавала Бет бестактные вопросы личного свойства, поэтому молодая женщина предпочла быстро допить кофе и выйти на улицу, залитую утренним солнцем.

Ферма располагалась в лесистой ложбине, спрятавшейся среди переплетения дорог между Булонью и Ле Вастом. Когда Бет в первый день наконец разыскала ее, то подумала, что лучшего места, чтоб спрятаться, нет.

Спрятаться от кого? — усмехнулась она, подкидывая ногой один из камешков, усыпавших неубранную аллею. Не от кого прятаться, когда никто тебя не ищет. Чарльз должен только радоваться, что она сама ушла из его жизни.

Нахмурившись, она постаралась выкинуть из головы ненужные мысли о Чарльзе, одновременно стараясь расслабиться. После пятичасового сидения над блокнотом ее тело жаждало воздуха и движения, прелестная солнечная аллея, пролегавшая среди редких деревьев, была идеальным местом для прогулки. Внезапно, как часто бывало в этой волшебной местности, она оказалась перед каменным мостом через неглубокий ручей. Прислонившись к перилам, Бет замерла и затаила дыхание, наслаждаясь живописностью старых деревьев.

Звук машины нарушил сонную гармонию птичьего пения и жужжания пчел. Бет прижалась к парапету, стараясь дать автомобилю как можно больше места, чтобы проехать. Но машина остановилась около нее: наверно, заблудился какой-нибудь турист.

Вежливая полуулыбка застыла на ее губах, а сердце, подпрыгнув, перестало биться. Через открытое окно Чарльз приказал ей:

— Садись!

Она не двигалась. Она буквально не могла пошевелиться, не могла понять, что он здесь делает, как он разыскал ее и для чего. Бет открыла рот, но не смогла выговорить ни слова. Она, должно быть, похожа на задыхающуюся Рыбу. От этой мысли молодая женщина покраснела до корней волос. Сэвидж, ругаясь, вылез из машины и подошел к ней.

— Нечего на меня пялиться, дамочка. Мы с вами уже встречались, — произнес он сквозь зубы. — Вы как-то вышли за меня замуж, помните? Обещали любить, уважать и заботиться. А посему садитесь в машину.

Он уперся руками в бока, засунув пальцы за ремень джинсов. Вид у него был угрожающий. Казалось, он готов ударить ее, а когда она пролепетала: «Нет», его губы превратились в прямую линию, кожа натянулась, челюсти напряглись.

— Без тебя я не сдвинусь с места. — Ей показалось, что сейчас он силой потащит ее в машину, но она все еще не могла оправиться от шока.

Только когда он подошел к ней вплотную, она смогла наконец выдавить из себя:

— Я здесь работаю, и мне пора возвращаться. — Это было не так, но ей просто хотелось ускользнуть от него. Никогда прежде она не слышала в его голосе таких грозных ноток.

— Нам по пути. Я подвезу тебя.

От этого было уже не отвертеться. Если она откажется, он сможет силой увезти ее. Тем более, что он так настроен. Она никогда не видела его в такой ярости.

Что-то внутри Бет задрожало и вспыхнуло. Она взглянула на его чеканный профиль и дрожащим голосом объяснила ему, как проехать, надеясь, что он не догадывается, какие муки заставляет ее испытывать.

Только она направилась по тернистой дороге прочь от своего неудавшегося замужества, как снова появился он, чтобы свести на нет все ее усилия. Внутренне содрогаясь, она спросила его:

— Как ты узнал, где я?

— От Элли, как же еще.

Конечно. Кто же еще мог ему сказать? Элли была ее лучшей подругой со школьных времен, они были близки и после того, как Бет вышла замуж и оставила их агентство. К ней первой должен был обратиться Чарльз.

— Зачем я тебе нужна? — устало спросила она, безнадежно опустив голову на грудь.

Он стрельнул в нее глазами, вызвав в ней приступ тревоги, и ответил угрюмо:

— Неужели ты думаешь, что я так просто отпущу тебя?