ПРЕКРАСНОЙ И ВЕЛИКОДУШНОЙ ЛОРАЛИ

ЗА СОЗДАНИЕ CHM И ЗА ТО, ЧТО ДЕЛИЛАСЬ СВОИМ ЭНТУЗИАЗМОМ С ДОСТОИНСТВОМ, ИЗЯЩЕСТВОМ И ЮМОРОМ.

НИЧТО НЕ ЗАБЫТО.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Любой человек, не понаслышке знакомый с прекрасным городом Денвером в штате Колорадо, заметит, что в угоду сюжетной линии я немного изменила городской центр. А именно, я превратила Стил Стрит в переулок в «нижнем центре» – возрожденном историческом районе центрального Денвера, известном также как ЛоДо.

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Данный перевод выполнен dojdlivaya и отредактирован photofan специально для сайта www.rutracker.org. Перевод представлен исключительно в ознакомительных целях. Автор перевода не преследует коммерческой выгоды. Torrent-файл, ссылающийся на оригинальную версию перевода в форматах .pdf и .fb2, находится в открытом доступе на вышеуказанном сайте. За распространение перевода на других интернет-ресурсах в виде самостоятельных файлов автор ответственности не несет.

Пролог

Вашингтон, округ Колумбия.

Бросив на стол желтый запечатанный конверт, генерал Бак Грант откинулся на спинку стула и вытянул больную ногу. Будь он лошадью, его пристрелили бы еще пару лет назад. Но вместо этого его запихнули в убогий офис без окон, находившийся в сотне световых лет от Пентагона и в добрых трех тысячах миль от любой горячей точки. Иногда ему казалось, что лошадям везет больше.

Но сегодня все могло быть по-другому. Постучав пальцами по лежащему конверту, он наконец взял его и, словно сорвав одним движением пластырь, вскрыл печать.

Министерство обороны Соединенных Штатов Америки

Офис достопочтенного Уильяма Джей Дэвиса,

Ассистента министра обороны, ответственного за специальные операции и разрешение конфликтов низкой интенсивности

Кому: генералу Ричарду «Баку» Гранту

Тема: Особое подразделение министерства обороны (ОПО)

Операция: засекречена/следовать официальному приказу

Бак, если ты хочешь их, ты их получишь. Но лишь Богу известно, что ты сможешь с ними сделать. Первые двое сгодятся лишь для воровства. Единственное, что они умеют делать действительно хорошо – это прикрывать свои собственные задницы.

Дилан Харт – козырная карта в твоей колоде. Нет никаких записей или документов, подтверждающих его существование вплоть до шестнадцатилетия. Тогда в Денвере, Колорадо, был оформлен ордер на его арест за угон автомобилей. Согласно документам ЦРУ, в следующий раз он объявился в Ливенворте. Он пробыл там лишь сутки, когда в игру вступила какая-то большая шишка из министерства иностранных дел и обеспечила ему освобождение на определенных условиях. По-видимому, в условия входила передача его жизни в наши руки. Могу лишь сказать, что это была чертовски большая шишка. Думаю, что именно эта «чертовски большая шишка» бросила мне на стол этот список и назначила тебя их тюремщиком.

Кристиан Хокинс – бывший зек. Провел два года в тюрьме Колорадо в Кэньон-Сити за убийство. Обвинения были сняты, когда в преступлении сознался другой человек. До этого приговора он был арестован один раз за угон автомобилей. Оба ареста, и его, и Харта, связали с автомастерской на Стил Стрит, 738 в Денвере, Колорадо.

Старший сержант Джей Ти Кронополус, морская пехота США – примерный солдат.

Сержант Крид Ривера, морская пехота США – примерный солдат.

Дальнейшая судьба этих морпехов в твоей команде полностью зависит от успеха первого задания. Если Харт и Хокинс достигнут цели, не убившись, или, что еще хуже, не выдав себя, мы вынесем на обсуждение твой запрос. Хотя файлы с информацией о детских годах Крида и Кронополуса были заморожены, я узнал, что оба они выросли в Денвере, и оба в разное время указывали в качестве своего адреса Стил Стрит, 738. Понятия не имею, где ты откапал этих парней, Бак. И уж точно не знаю, за каким чертом они тебе сдались, но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Что приводит нас к твоему последнему запросу.

Капитан Куин Йонгер, военно-воздушные силы США – ты окончательно выжил из ума? Этот человек – национальный герой, легенда, стандарт, по которому следующие лет сорок будут мерить всех остальных военных летчиков. Неужели ты думаешь, что он добровольно пожертвует своей блестящей карьерой, связавшись с парой никчемных бродяг вроде Хокинса и Харта, и вступит в секретное разведывательное подразделение, у которого практически нулевые шансы на выживание? Никогда в жизни. Его записи чисты как первый снег. Люди из кожи вон лезут, чтобы достичь таких высот, и уж точно не хотят потом изваляться в грязи. Так что не стоит этого делать.

Один совет, Бак: твой офис не без причины переместился в Богом забытое место. Не позволяй этим парням стать причиной, по которой начальство окончательно выпихнет тебя с должности. Да, под «начальством» я подразумеваю и себя в том числе. Я знаю, что у тебя были большие проблемы с тем «провалом» в Ираке, но, знаешь, как говорят старики: «Не можешь сберечь свою задницу, сбереги свою пенсию».

И помни, не звони нам. Мы сами найдем тебя. Удачи – она тебе понадобиться. Ставки на то, что твоя команда ОПО достигнет цели, 1:100.

Бак бросил бумагу на стол и понял, что ухмыляется. Он сделает свою ставку. Он знал Дилана Харта. Он встречался с Кристианом Хокинсом и был на Стил Стрит, 738.

Его ухмылка стала шире. Воровство? Господи, да достопочтенный Уильям Джей Дэвис не знал и сотой части всего. Оба морпеха, Кронополус и Ривера, уже в его руках. А Йонгер? Черт, да Йонгер будет умолять, чтобы его взяли в команду. Харт и Хокинс безболезненно «достигнут своей цели». Он ни капельки в этом не сомневался. Он сомневался лишь в том, вернутся ли они живыми – но именно поэтому та «чертовски большая шишка» в министерстве обороны выбрала его. Он совершал ошибки, в том числе и те, что стоили ему третьей звездочки и сослали его на периферию работы, но он никогда не рисковал жизнями своих солдат. Он знал, как научить человека побеждать, как научить его выжить при любых обстоятельствах и в любых условиях.

Никчемные бродяги, солдаты или герои – все равно кто. Он сделает из них стрелков и бойцов. Воинов. Они станут сердцем и душой элитного подразделения с кодовым названием ОПО. Черт возьми, так оно и будет.

Глава 1

Восемь лет спустя.

Под палящими лучами солнца ничего не двигалось.

«Боже правый», – подумала Реган МакКинни, уставившись поверх руля на самую ужасную: пустынную, запыленную и удручающую – пародию на город. Место казалось заброшенным. Съехав с шоссе, проходившего рядом с границей Юта-Колорадо, она не видела ни одной машины. А это было добрый час назад. Жаркий, душный час назад.

Знак на краю дороги гласил «Сиско». Ее худшие страхи оправдались: она нашла то место, которое искала, но здесь ничего не было. Ну, если не считать «чем-то» полуразрушенную заправку с древними высохшими насосами, пять хибар с разбитыми стеклами и покосившийся сарай.

Она даже не знала, стоит ли ей считать их «чем-то». И не была уверена, что хочет встретиться с кем-то из местных жителей, хотя именно за этим и приехала: найти мужчину по имени Куин Йонгер и притащить его назад в Боулдер, Колорадо.

Куин Йонгер был последней зацепкой, оставшейся после исчезновения ее деда, и, если он знал хоть что-то, она, черт возьми, должна быть уверена, что он расскажет это полиции Боулдера. Ведь полиция никак не могла поверить, что доктор Уилсон МакКинни пропал. Выйдя на пенсию с поста, который занимал в Колорадском Университете Боулдера, он приобрел привычку проводить летние месяцы, обследуя бесплодные земли западных штатов. Согласно результатом расследования, этот год исключением не стал.

Но он все же был исключением. На этот раз дед не связался с ней из Вернала или Гранд Джанкшена, как обычно это делал, и не приехал в Каспер, Вайоминг, как было задумано. Она проверяла. Он действительно был немного рассеян, но никогда не забывал звонить домой в течение двух недель и уж точно никогда не пропустил бы свою речь в музее Тейт в Каспере.

Никогда.

Больше всего на свете он любил рассказывать плененной аудитории о местах нахождения останков динозавров, получая за это деньги. В семьдесят два года ничто не смогло бы удержать Уилсона от собственного звездного часа – ничто, кроме неприятностей.

«Куин Йонгер», – подумала она, рассматривая коллекцию развалившихся строений. Оторванные ветром куски толя шлепались о стены. Половина крыш провалилась. Две древние машины были припаркованы около заправки. Она могла поспорить, что они сошли с конвейера лет пятьдесят назад – грузовичок-пикап со спущенными шинами и проржавевший черный седан.

Если Куин Йонгер и жил здесь, значит, он просто застрял здесь, а это не имело никакого смысла. Он был бывшим военным летчиком, Господи, да просто настоящим героем. После того, как его самолет сбили над северным Ираком, он появился на обложках «Тайм», «Ньюсвик» и каждой приличной американской газеты. История о том, как он выжил в стане врагов и был спасен военно-морскими силами, стала легендой. Он был мужчиной с плаката для призывников. Идеальным американским героем.

Не самое плохое развитие событий для того, кто в шестнадцать лет встал на дорогу, ведущую в сам ад – и в тюрьму в том числе. Но судья определил его в команду ее деда, который летом, как обычно, занимался раскопками в поисках костей динозавров. Уилсон гордился парнишкой, ставшим первым из тех, кого вытащили с грязных улиц Денвера, дав второй шанс. «Дикари» – так Уилсон называл команду мальчишек, помогавших ему. Но тем долгим жарким летом он начал превращать дикарей в мужчин. И, по крайней мере, в случае с Куином Йонгером он думал, что достиг успеха.

Реган не была в этом уверена. Уже нет. Она встречалась с Куином Йонгером лишь однажды, тем самым летом, если, конечно, их неловкое столкновение можно было назвать встречей. И, несмотря на дальнейший взлет его карьеры и заслуженную славу, она помнила его шестнадцатилетним парнишкой, воровавшим машины, с холодными оценивающими глазами и скрытой хитрой усмешкой. Сиско тоже не особо соответствовал его геройскому облику. Как и странная запись, которую она нашла в ежедневнике деда – упоминание о Куине Йонгере, которое и привело ее в этот забытый Богом уголок Юты.

Сердито вздохнув, она вернулась к созерцанию пейзажа. Он был зловещим, чертовски зловещим, но она проделала такой долгий путь, что была обязана, по крайней мере, осмотреть это место. Она должна знать: побывали ли здесь Куин Йонгер или Уилсон.

Проигнорировав тревогу и добрую порцию здравого смысла, она переключила передачу и выехала на дорогу, направляясь к заправке.

– Она остановилась напротив старого местечка Берта, – сказал Питер Кид «Малыш» Кронополус, глядя в бинокль.

Куин высунулся из-под открытого капота Камаро 69-го года, припаркованного в сарае, и вытер рот тыльной стороной руки.

– Остановилась?

Люди проезжали через Сиско. В крайнем случае, они съезжали на обочину и, достав карту, пытались понять, где же, черт возьми, они не туда свернули. Черт, ну несколько людей застряли в самом городе – на то у них были особые причины. Здесь еще осталось стоять семь зданий, но все они выглядели совершенно заброшенными. Как и сарай, который они переоборудовали под гараж и собственное жилье – «в качестве конспиративной квартиры».

– Ага. – Взгляд Кида все еще был направлен в сторону заправки. – А теперь она выходит из машины. Идет дальше.

Голос молодого человека оставался ровным и совершенно спокойным, но Куин почувствовал, как в парне возрастала готовность к действию. Большинство заблудившихся туристов – большинство заблудившихся туристов женского пола – не стали бы интересоваться местечком Берта. Впрочем, большинство – это не все, а Куин не был склонен к поспешным выводам. За те две недели, что они с Кидом торчали в Сиско, здесь не случилось ничегошеньки. По его мнению, появление этой женщины совсем не означало, что удача наконец улыбнулась им, и события начали развиваться быстрее.

– Сфотографируй ее и скинь фото на компьютер, – сказал он, возвращаясь к движку Камаро. Эта машина едва ли могла на законных основаниях ездить по городским улицам. То, что было у нее под капотом, служило этому серьезным препятствием. Кид мог кататься на своем роскошном Порше. Куин же вкладывал деньги в Шеви.

– Как раз это и делаю, но, думаю, ты бы сам не отказался взглянуть, – предупредил Кид.

Куин снова поднял голову от автомобильного движка и посмотрел на двадцатитрехлетнего бывшего морпеха. Кид, которого также по многочисленным причинам звали и Кидом Хаосом, был новым членом ОПО. У парня словно хвост встал трубой. Он прилип к биноклю, тело напряглось. Конечно, они чуток засиделись здесь с середины июля. Наверное, его заинтересовало бы появление женщины, любой женщины.

Или же Ропер Джонс – человек, чье имя на данный момент шло первым в списке разыскиваемых, составленном генералом Грантом, – выследил их.

Отложив в сторону гаечный ключ, Куин выпрямился, пошевелив левой ногой перед тем, как доверить ей вес тела. Прихрамывая, он прошел через гараж к компьютеру, к которому Кид подключил дюжину камер, развешанных по всему Сиско.

Несмотря на пристрастие к быстрым машинам, экстремальным видам спорта и умению создавать вокруг себя кучу неприятностей, Кид был признанным компьютерным гением – компьютерным гением, у которого появилось слишком много свободного времени с тех пор, как они засели в пустыне, ожидая, когда наконец буря в Денвере утихнет. Кид соорудил систему, позволяющую двадцать четыре часа в сутки наблюдать за жизнью города-призрака. Рабочие травмы вели к любопытным последствиям, и самым меньшим злом из них был постоянный надзор Кида, который обращался с ним словно корова с теленком. В последнее время Куин стал чаще задумываться над тем, что результаты преодоления тридцатилетнего рубежа не особо впечатляли: чертов сарай в качестве жилья и сломанная нога, в которой он мог винить лишь себя самого. Он принял несколько неправильных решений. Особенно, когда оказался на железной дороге в западной части Денвера, выйдя в одиночку против Ропера и его головорезов.

Куин ввел в компьютер несколько команд, активизируя камеры, установленные на зданиях. Когда «камера Берта» ожила, изображение женщины появилось на экране.

Он нахмурился. Единственная женщина-киллер, которую он видел, была чрезвычайно спортивной и накачанной стероидами. И двигалась как голодная пантера. Но эта женщина была совершенно другой. Она выбирала дорогу наугад, пытаясь избежать пыли и перекати-поле, занесенных на территорию заправки, и не удариться о колонки и перекладины. Задев ножку сломанного стула, она тихо выругалась.

«Все ясно как день, – подумал Куин. Его губы скривились в быстрой усмешке. – Определенно, одна из заблудившихся туристок». Ни один приличный охотник за головами не стал бы ругаться от небольшого удара по голени. Нет, даже так: ни один приличный охотник за головами не наткнулся бы на сломанный стул. Потерев ногу, она пошла дальше, оглядываясь с осторожностью и любопытством. Но сосредоточенности во взгляде не было – как и оружия в руках или где-нибудь на теле.

На первый взгляд, она не была похожа на убийцу. Она была похожа на учительницу – потрясающий образец. За всю свою жизнь он встречал не так уж много школьных учительниц, но эта казалось странно знакомой.

Ее золотистые, медового цвета волосы были собраны на затылке в высокий хвост, множество маленьких прядок вырвалось из заточения, предавая ей немного растрепанный вид, словно она только что поднялась с постели. На ней была светло-фиолетовая рубашка и джинсы – самые обычные вещи, купленные в каком-нибудь торговом центре. Они открывали взгляду совершенно обычные, но очень приятные женственные формы ее тела.

«Есть чем порадовать взгляд Кида», – подумал Куин. Может, это могло бы даже порадовать и его взгляд, если бы он стоял в очереди за подобной радостью. Но он из нее вышел. Единственную женщину в Сиско, которая его интересовала, он звал Джанетт, и у нее под капотом стоял заряженный строкер 383 ЛТ1. Самое разумное, что могла сделать женщина, пробиравшаяся через свалку у Берта, – сесть к себе в машину и свалить из города.

– Ты уже сделал фото? – спросил он у Кида, когда тот двинулся к задней стенке гаража, где стоял компьютер.

– Сейчас им займусь, капитан.

Куин пропустил звание мимо ушей, ведь он уже давно не был капитаном: с того момента, как его и Ф-16 эвакуировали из северного Ирака. Но все же, капитаном военно-воздушных сил США он был намного дольше, чем просидел в проклятом Сиско.

Две недели. Вот черт.

Не мог же Дилан Харт, его босс в ОПО, ожидать, что он будет лежать на дне вечно. Куин едва выносил это бесконечное сидение и прислушивание к завыванию ветра в пустынном городишке, пока Ропер Джонс был где-то там. Куин тоже должен был быть «где-то там». Он должен был вернуться в игру.

Куин размял плечи. Он выздоравливал. Нога почти не болела. Но на ней все еще горела яркая надпись: «грядет хренова вендетта».

Женщина на экране взяла пыльную стопку бумаг, чтобы рассмотреть получше, и он смог увидеть ее лицо – приятные черты, россыпь веснушек на носу. Она была странно привлекательной, не элегантной, но симпатичной. Брови были удивительно темными по сравнению со светлыми волосами. Изящный подбородок свидетельствовал о решительности. Глаза были светлыми, но экран монитора не позволял точнее определить их цвет. На фоне среднестатистической американской внешности выделялись лишь губы – полные, сексуальные, покрытые тонким слоем помады цвета сливы.

Ладно. Она была милой. Очень милой.

Вся целиком.

– В уголовной базе ее нет, – раздался сзади голос Кида.

Куин рассеяно кивнул. Он бы чертовски удивился, если бы лицо этой женщины совпало бы с лицом одной из известных преступниц, особенно, учитывая, какие именно люди составляли базу Кида.

– Попробуй официальную базу данных, – посоветовал Куин, понимая, что, скорее всего, это будет очередной выстрел в молоко: пусть эта женщина и казалась ему знакомой, шансы на ее принадлежность к официальным структурам правительства США были ничтожны. И она уж точно не была членом ОПО, весьма неофициального силового отряда, частью которого они с Кидом являлись. Генерал Грант, руководитель операций, уж точно не допустил бы женщину к оперативной работе.

– Уже в ней, – подтвердил Кид.

Куин не спускал с женщины глаз. Где, черт возьми, он мог ее видеть? Он не забывал лиц. Не осмеливался. И ее он знал.

Или когда-то знал.

– Твою мать! – выругался Кид, демонстрируя одной фразой эмоций больше, чем за все две недели, что они сидели в пустыне.

– Есть совпадение?

– Нет, но, похоже, у нас появилась компания, – сказал Кид, вернувшись к биноклю.

Куин посмотрел в боковое окно и увидел то, что так взволновало Кида: по шоссе ехал синий внедорожник. Направляясь к ним, именно к ним.

– Двое мужчин. Оружия не видно. Но они выглядят не очень довольными, – прокомментировал Кид со своей позиции. Куин видел, как тот быстро осмотрел остальную часть горизонта и снова вернулся к внедорожнику. – Они проверяют Форд той женщины… и… они… Черт. Они в Сиско. Что все это значит?

– Совпадение? Или, может быть, Сиско нынче стал чертовски популярен.

Куин, хромая, вернулся к Камаро и взял девятимиллиметровую Беретту, которую всегда держал под рукой.

– Может быть, – стало единственной реакцией Кида, проверявшего обойму своей снайперской винтовки М40.

Куин и Кид не собирались расплачиваться жизнями за риск. Не сегодня. «Пригнитесь и не подставляйте задницы под огонь» – был прямой приказ Дилана. А пару недель назад, когда тело Куина еще не пришло в себя, он был готов следовать приказам. Но теперь он снова мог свободно передвигаться. Швы сняли, и он был готов вернуться к своей работе по поимке Ропера Джонса. Если недовольные ребята на переднем сиденье внедорожника были ее частью – окей. Ему просто нужно было убрать маленькую Мисс туристку с дороги.

Черт. Если она действительно была невинным путешественником, ищущим заброшенный город-призрак, то минут через пять она крупно пожалеет, что не проехала мимо заправки Берта и самого Сиско. Но думать о странном чувстве родства с ней и о том, что она могла приехать сюда в поисках него (хотя одному Богу было известно как и, главное, зачем, она нашла его) ему совсем не хотелось.

– Звони в Денвер, – обратился он к Киду. – Скажи, что у нас компания. Я займусь женщиной.

– Нет, – возразил Кид, быстро обойдя стол и направившись к задней стене гаража. – Я ей займусь. Это тебе… следует позвонить.

Куин, сузив глаза, посмотрел на Кида, довольный, что сейчас услышит, как тот мямлит и заикается. Кида Хаоса сложно было заставить заикаться.

– Я имею в виду, что Дилану лучше бы услышать… э-э-э… детали всей операции от тебя… Я уверен.

Куину он не казался таким уж уверенным.

– Дилан в Вашингтоне, а у нас пока нет никакой операции, – объяснил Куин. – В штаб-квартире его прикрывает Скитер.

– Ну, видишь, ты вполне можешь этим заняться.

Кид продолжал двигаться к двери, каждый новый шаг становился медленней, чем предыдущий, пока он полностью не замер под немигающим взглядом Куина.

Куин знал расстояние между сараем и заправкой. Сто ярдов.

– Я справлюсь.

Похоже, Кида это не убедило.

– А может, она приманка. Ропер Джонс не собирается сдаваться, Куин. По крайней мере, пока либо не умрешь ты, либо Хокинс не доберется до него.

– Ропер Джонс сейчас не пытается пробраться через бурелом в местечке Берта, а эта женщина – пытается. И мне думается, лучше бы нам узнать, почему.

Неохотно кивнув, Кид согласился.

Куин повернулся к двери, засунув Беретту под рубаху за ремень брюк. Черт. Он не облегчает жизнь Киду в роли своего телохранителя.

Телохранитель. Господи. Всю жизнь он был сам себе телохранитель – и отлично справлялся с этой работой… до эпизода двухнедельной давности.

Воспоминания чуть притормозили его.

«Ну хорошо», – признал он. Ограбление Ропера Джонса закончилось плохо, очень плохо. Хокинсу пришлось буквально отскребать его от асфальта, но ведь они потом все же заполучили то, что было нужно, а он выздоровел. И был готов вернуться в игру. Более чем готов.

Проходя мимо компьютера, он мельком глянул на экран. Сливовая губная помада. Светло-фиолетовая рубашка. Золотистый хвост.

Черт. Не похоже, чтобы она была готова вступить в игру. Но в любом случае скоро она почувствует ее вкус.

Глава 2

Реган поняла, что совершила огромную ошибку, приехав сюда. Она потеряла столько времени. Ничто не указывало на то, что Уилсон когда-либо был в Сиско. А если Куин Йонгер и был здесь, то, похоже, давно уехал.

Внутри магазинчика на заправке она обнаружила еще больше пыли и пауков, старые жирные масленки, чеки за бензин.

Убрав волосы с глаз, она посмотрела на улицу через ближайшее разбитое окно и вздохнула. Она заехала так далеко. Она все равно отыщет их. Иначе она никогда не успокоится.

Ей, конечно, было нелегко продираться сквозь бертовскую грязь. До прошлой ночи, когда она обнаружила запись о Куине Йонгере в ежедневнике деда, сама ее жизнь была стопроцентной гарантией того, что она никогда не окажется в подобной ситуации – одна, в заброшенном городе, в поисках незнакомого мужчины, который мог помочь ей. Работа в палеонтологической лаборатории Денверского Музея Природы и Науки была всем, о чем Реган МакКинни могла мечтать. Ее карьера предполагала интеллектуальное саморазвитие, обеспечивая при этом спокойствие и безопасность. Мотаться по свету в поисках приключений любили ее родители. Это и свело их в могилу преждевременно. Реган не хотела повторить их судьбу.

И ей это не грозило, пока Уилсон не пропал… ну, или не загулял где-то. За эти две недели она не раз задавала себе один и тот же вопрос: а в этом ли было дело? За последние годы он сильно постарел, очень сильно: она никогда не думала, что здоровый охотник на динозавров и пылкий оратор может превратиться в хрупкого старика. Страсть могла завести его куда угодно, но она предпочитала об этом не думать.

В его спальне она нашла зарядку от сотового – это объясняло, почему она не могла до него дозвониться. А все звонки в те места, где он, предположительно, должен был проводить ночи, лишь подтверждали худшие опасения: Уилсон пропал.

Она должна найти его. Он растил их с Никки после смерти родителей. Они трое стали настоящей семьей, и она боялась, что если не сможет найти его, то это будет не по силам никому.

Услышав звук приближающейся машины, она обернулась. Синий внедорожник проехал мимо переднего окна заправки Берта, направляясь на запад. Согласно ее карте, дорога, шедшая через Сиско, превращалась в небольшую тропу прямо у реки Колорадо. Учитывая, что столбик термометра поднимался выше ста градусов, она подумала, что вода – это единственное правильное решение в июле в Юте.

Уговаривая себя вернуться к делу, она вышла из магазинчика на заправке через свисавшую с петель дверь и направилась к одному из развалившихся домов. Быстрый осмотр лишь подтвердил ее подозрения: Куин Йонгер не проживал в одном из сараев Сиско.

«Охота на диких гусей», – подумала она, развернувшись, чтобы уйти. Именно этим она и занималась – вшивой охотой на диких гусей. Еще пять домов. Во всем чертовом городе шевелились лишь редкие вороны или пыль, поднимаемая ветром.

– Поправочка, – сказала она себе, остановившись в дверях одной из хибар. Синий внедорожник вернулся и остановился около заправки. Потом снова двинулся, и прежде чем он успел завернуть за угол, она увидела в салоне двоих мужчин. Внезапно она поняла, что ей стоило припарковать машину в другом месте – в Аризоне, например.

Звук захлопывающихся дверей послал ее сердце вскачь, и она осознала, в каком опасном положении оказалась.

Она попятилась в тень комнаты и замерла.

Не раздалось ни звука, не было никакого предупреждения, но она почувствовала – она не одна.

Она окончательно осознала это только в тот момент, когда сильная рука обхватила ее за талию, а мощная ладонь зажала рот. Прежде, чем она смогла ударить его, закричать или вообще понять, что испугана, он с силой прижал ее к стене полуразвалившегося дома. Он навалился на нее сзади всем телом, так что она полностью потеряла способность двигаться.

Адреналин хлынул в кровь водопадом острого ледяного страха.

– Я не причиню тебе зла, но вот за парней во внедорожнике поручиться не могу. – Его голос был тихим, хриплым и звучал совсем рядом с ее ухом. Его дыхание касалось ее кожи, пока он говорил. – Мы какое-то время просто постоим вот так. Очень тихо, пока они не уйдут. Поняла?

У нее получился резкий, испуганный кивок.

– Хорошо. Теперь глубоко вздохни и скажи мне, закрыла ли ты машину перед тем, как отправиться на заправку.

С секунду она подумала, потом кивнула. Да, машину она закрыла. Это была хорошая привычка осторожной городской жительницы.

– Ты заблудилась? Поэтому остановилась здесь?

Она не знала, сказать ли ему правду, но потом покачала головой, говоря «нет». Она не заблудилась. Ужасно испугалась, но не заблудилась.

– Ну, полагаю, это приводит нас к очевидному вопросу, – он говорил так тихо, что ей пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. Ей нужно было сосредоточиться на нем, на его дыхании, и это помогло бы ей справиться со своим собственным.

Не получиться. По крайней мере, пока ее сердце бешено стучит в груди – его же бьется в спокойном, ровном ритме. Она чувствовала это спиной. Она была напугана, он – нет. Он был расслаблен, дышал спокойно, прижимая ее к стене. Но не сжимал ее, не причинял боли. Эта стратегия была очень эффективной и поставила под большое сомнение все прилежно посещенные ею занятия по самообороне. Он обездвижил ее за секунду. Находясь между стеной и его телом, она словно была завернута в упаковку. Она чувствовала неровную поверхность стены и высунувшиеся из нее гвозди. На лицо упала паутина, и ей пришлось моргнуть пару раз, чтобы избавиться от пыли и шелковых нитей, попавших в глаза.

В конце концов, после долгого молчания, показавшегося ей вечностью, он задал свой очевидный вопрос:

– Ты искала меня?

Рука, зажимавшая ей рот, немного ослабла, и она смогла повернуть голову. Он был так близко, а она была так напугана, что ей понадобилось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на его лице. Потом она медленно кивнула. Да, она проделала весь этот чертов путь в Сиско, Юта, и пережила страшнейшие минуты в своей жизни только для того, чтобы найти его. Не узнать его было невозможно: темно-зеленые глаза окружали черные ресницы, картину завершали прямые линии бровей. Волосы были длиннее, чем на фото с обложки «Ньюсвик», которое повесил себе на стену Уилсон. Черты лица за прошедшие годы стали жестче, но это был он. Куин Йонгер.

И, если Уилсон увидел в нем преступника в шестнадцать лет, то ее дедушке стоило бы взглянуть на него сегодня.

– Как тебя зовут? – спросил он, медленно убирая руку от ее рта. Тонкий, узкий шрам пересекал его щеку, выделяясь розовым на фоне его сильно загорелой кожи – она поняла, что хозяин обзавелся им недавно. Частички белесого мелкозернистого песка покрывали кончики его темных как полночь волос. Его тело было теплым, очень твердым, и, если она не ошибалась, то холод стали, прижимавшийся к пояснице, шел от его пистолета. Она чувствовала давление уже несколько секунд, что подтвердило ее предположение: Куин Йонгер был вооружен.

– Реган МакКинни, – хрипло ответила она. Во рту образовалась болезненная сухость. – Уилсон МакКинни – мой дед.

По едва заметному подъему его бровей она поняла: имя он узнал. Его неторопливый взгляд скользнул по ее лицу, на секунду задержавшись на губах, и ей стало интересно: вспомнил ли он ее? Она не думала, что это возможно после стольких лет. Их первая встреча длилась лишь несколько секунд и стала для пятнадцатилетней девочки полным унижением. А он уж точно тогда смотрел не на ее лицо.

Быстрая улыбка скользнула по его губам, и он чуть отодвинулся.

– Не двигайся.

Она кивнула. Никуда не собиралась. У него был пистолет, и он подкрался к ней так незаметно, либо потакая собственному безумию, либо зная что-то о парнях из синего внедорожника, чего не знала она. Обоих объяснений было достаточно для того, чтобы заморозить каждый мускул в ее теле.

Но, Боже, она нашла его. Она нашла Куина Йонгера. Она и не ожидала. На самом деле, не ожидала.

Он перевел взгляд на дверной проем, а она продолжала смотреть на него. Он сильно отличался от аккуратного мальчика с плакатов Военно-воздушных сил, которого она видела во всех новостных журналах и национальных газетах, но классические черты лица, позволившие ему попасть в список 50-ти самых красивых людей по версии журнала «Пипл» в том году, когда его спасли из иракского плена, остались прежними. Он был по-прежнему сногсшибателен, но к общей картине примешивалась нотка дикости, в особенности этому способствовал шрам не лице. Она сразу призналась бы, что показывала всем своим друзьям и повесила на стену именно фотографию с 72 страницы развлекательного журнала, а не ту с обложки «Ньюсвик», которую с такой гордостью демонстрировал дедушка. Но она также согласилась бы и с тем, что, несмотря на прежние черты лица, было невероятно сложно сопоставить того сексуального парня из «Пипл» (на губах дразнящая улыбка, форменная рубашка распахнута, ширинка на брюках опасно расстегнута) с холоднокровным мужчиной, прижимавшим ее к стене и не спускавшим ястребиного взора с заправки Берта.

Юным преступником, едва не переступившим черту серьезного криминального мира, – вот кем был Куин Йонгер до того, как попал к Уилсону на те три далеких летних месяца для выполнения общественных работ. Несовершеннолетним угонщиком, умевшим завести машину без ключа за шестьдесят секунд еще до того, как на его водительских правах высохли чернила.

Снаружи донесся какой-то шум, и она повернула голову. Мужчина выругался, и Куин Йонгер, напрягшись, вытащил из-за пояса пистолет.

– Если все пойдет не так, как надо, беги к амбару. – Он наклонился ближе и зашептал ей в самое ухо. – Возьми Камаро. Мой ключ в зажигании. Но чертовски осторожно переключай скорости. Первая – коварная, и держись подальше от шестой. Шестую тебе не потянуть.

Ее бешено колотившееся сердце даже не подумало замедлиться от его слов или вида оружия. Шестая скорость? Она никогда не слышала о шестой скорости.

– Если что пойдет не так, как надо? – спросила она яростным шепотом, граничившим с паникой, переводя взгляд с его лица на пистолет и обратно. Боже правый.

Он вопросительно покосился на нее.

– Я думал, это ты мне расскажешь. Тебя же преследуют эти ребята.

Преследуют?

– Меня? – Никто ее не преследует. – Зачем кому-то меня преследовать?

– Может, они ищут то же, что и ты. – Тон его полностью соответствовал взгляду: очень холодный, очень подозрительный.

Реган сглотнула. Он был олицетворением неприятностей. Она их искала, она их и нашла.

Проклятье.

Под его напряженным взглядом она снова повернула голову. Через щели в обшивке лачуги она увидела достаточно, чтобы сердце опять пустилось бешеным галопом.

Двое мужчин вошли на заправку, проходя вперед, бесшумно двигаясь сквозь тени заброшенного здания.

Каждый мускул в теле Куина напрягся, приготовившись к броску. Он поднял пистолет и навел на первого мужчину. В животе у Реган появилось неприятное ощущение.

Боже правый, последнее, что ей было нужно, это стать свидетельницей убийства. Рыдание зародилось в горле. Тихий удушливый звук заставил мужчин остановиться. Она тоже замерла, а позади нее Куин сильнее подался вперед, его рука аккуратно скользнула, снова закрыв ей рот. Он был полностью сосредоточен на мужчинах. У одного были светлые волосы и тело, достойное атлета. Второй – темноволосый – был старше и крупнее. Он выглядел усталым и злым. Оба держали в руках оружие.

Реган почувствовала каплю пота, стекавшую по виску, и колени ее начали дрожать. Должно было случиться что-то ужасное, что-то жестокое, частью чего она быть не хотела – но если эти мужчины преследовали ее, значит, Уилсон находился в такой опасности, которую она даже и представить себе не могла.

Мужчины не торопясь обследовали заправку Берта, их лица были спокойными и серьезными. Когда блондин заметил что-то в углу на потолке, случился короткий разговор. Она уловила лишь слово «камера».

Они снова начали продвигаться вперед. Блондин указал на пол. Привлекая внимание старшего, он прочертил в воздухе воображаемую линию, следуя направлению чего-то, что Реган не могла видеть, находясь вне здания. Заправка была завалена хламом, и Реган не заметила там ничего особенного. Но потом блондин произнес: «Здесь все заряжено на взрыв».

Рука Куина крепче сжала ее рот, чтобы заглушить вскрик, когда двое мужчин отошли назад, развернулись и очень медленно стали покидать здание.

Реган свалилась бы на пол, если бы Куин не прижимал ее к стене.

Он не двигался до тех пор, пока мужчины не вернулись к своей машине и не направились назад к дороге. Но уехали они недалеко: примерно в двухстах ярдах от заправки Берта, съехав на обочину, они остановились.

– Пошли, – сказал ей Куин, слегка отодвигаясь назад так, что она снова смогла нормально дышать. И начала съезжать вниз по стене. Быстро обхватив ее за талию одной рукой, он засунул пистолет за пояс джинсов другой. – Ты можешь идти?

– Нет. Не знаю, – сказала она, слишком испуганная, чтобы лгать. Ноги ее тряслись. – Ты… ты собирался убить тех мужчин.

– Я? Нет. Я лишь страховка. Если бы потребовалась стрельба, этим бы занялся Кид. Теперь идем. Если мы будем держаться ближе к зданиям, они нас не заметят. – Он потянул ее за собой через дверь на яркое солнце и быстро пошел вперед, стальным захватом сжимая ее предплечье.

– Н-на заправке бомба? – От этой мысли ее затошнило. Она ведь как полная идиотка шаталась внутри старого здания.

Его губы сложились в то, что при данных обстоятельствах могло бы сойти за ухмылку.

– Нет, но там чертова туча проводов.

Она изо всех сил старалась поддерживать заданный темп, хотя Куин Йонгер и передвигался заметно прихрамывая. Ее взгляд опустился на его ногу. Левое колено, казалось, почти не гнулось.

Он остановился около заправки и, придерживая ее позади себя, заглянул за угол. Она снова посмотрела на его левую ногу. Он не опирался на нее всем весом, вставая с большой осторожностью, чуть сгибая колено – носок его ковбойского сапога из змеиной кожи был приподнят. Потрепанные джинсы износились по швам, под ними явно проглядывала гладкая мускулатура ног. Футболка была новой: цвета морской волны с красно-белым логотипом и надписью «Погодостойкий», пересекавшей спину.

– Кто такой Кид? – с запозданием спросила она, вспоминая его слова.

– Малыш Хаос. – Оглянувшись через плечо, он посмотрел на нее. – Мой ангел хранитель.

Пустого взгляда, который она бросила на него в ответ на объяснение, было достаточно, чтобы по губам Куина проскользнула быстрая ухмылка. Реган МакКинни. Господи Боже. Он просто не мог в это поверить. Кто бы мог подумать, что она объявится в Сиско, Юта?

Только не он.

Никогда в жизни.

Однажды он видел ее голой, ну, почти голой. По правде, она немного поправилась с тех пор. Совсем немного, в тех округлостях, к которым он прижимался; но будучи подростком, она воплотила его эротические сны в жизнь.

Все это было настолько не к месту, что он просто не мог поверить, что вообще думал об этом.

Кем бы ни были те парни, они искали ее и притащили с собой пушки. Черт.

– Давай. Нам нужно добраться до амбара. – Он снова сорвался с места, потянув ее за собой, оставаясь под прикрытием лачуг.

Реган МакКинни и ее роскошные полные губы, покрытые сливовым блеском, откапали его в Сиско, приведя за собой парочку злобных мамочек 357 Магнума. Он не верил в совпадения. Тут заваривалась каша, и он собирался выяснить, какая именно.

Глава 3

– Кид? Ты заснял их головы? – проорал Куин, когда они вошли в амбар.

– Прогоняю через компьютер, капитан.

Голос доносился с чердака. Реган взглянула наверх, гадая, что за мужчина мог носить имя «Малыш Хаос» и валяться на сеновале в постоянной готовности пристрелить кого-нибудь.

Молодой человек в тесной черной футболке и камуфляжных штанах подошел к краю чердачной платформы и посмотрел вниз.

Боже. Он и был ребенком.

«Кид Хаос, чудо-мальчик», – промелькнуло в голове Реган. Он был похож на ученика старшей школы, одного из тех, что иногда приходили практику в музейной лаборатории. Он был высок, хорошо сложен. Темные волосы были коротко подстрижены, и он выглядел недостаточно взрослым, чтобы бриться – если не брать в расчет винтовку, свисавшую с плеча, и пистолет, засунутый в кобуру под мышкой.

– Они упакованы серьезным оборудованием, – крикнул Куин, когда они еще глубже зашли в амбар, где были припаркованы две машины: одна – милая, другая – не очень.

– А женщина?

– Реган МакКинни. Здесь все чисто, я полагаю. – Куин покосился на нее, и Реган почувствовала, как щеки загораются от румянца, вызванного злостью.

Что бы эти двое не делали в Сиско, она сомневалась, что им стоит волноваться насчет нее. Совсем наоборот, это у нее были причины волноваться. Она была посреди Богом забытого места, вокруг бегала куча мужиков с оружием, и пока что она была не в состоянии решить, которые из них – если таковые имелись – были хорошими парнями.

– Реган МакКинни. – Куин показал на сеновал. – Познакомься с Кидом Хаосом.

– Мэм. – Чудо-мальчик не улыбнулся, лишь кивнул, и Реган на автомате сделала то же самое в ответ.

«Снайпер», – подумала она, наконец-то подобрав нужное слово. Вот как называлась его работа. Эта мысль лишила ее остатков мужества, и она задалась вопросом: видел ли ее этот мужчина до прибытия парней во внедорожнике?

Посмотрев на него, она поняла, что точно знает ответ на этот вопрос.

– Ты связался с Денвером? – спросил Куин молодого человека.

– Пока нет. Парни отправились назад как раз перед тем, как вы вошли в амбар.

Двойной гудок, раздавшийся из глубины амбара, привлек обоих мужчин, направившихся к компьютеру, установленному на столе. Кид пронесся вниз по лестнице; Куин прохромал между двух машин, припаркованных в самой середине амбара. Судя по тому, как он выглядел, рана была тяжелая, и ей стало интересно: давно ли он получил ее?

Она быстро оглядела амбар. Запущенный экстерьер не смог подготовить ее к тому, что она увидела внутри. Помещение было большим и опрятным, несмотря на земляной пол и деревянные стены. И душным.

Рядом с машинами и кучей инструментов, разбросанных на скамейке, находился холодильник и еще один ноутбук, стоявший на столе справа от нее. Когда мужчины подошли к компьютеру, она подумала о побеге. Но тут же отбросила эту мысль. Она приехала в Сиско с определенной целью, и волею судьбы – доброй или злой, она пока не разобралась – ее достигла. Нашла Куина Йонгера. Она не уйдет, не задав ему парочку вопросов.

– Вот отстой, – сказал Кид, сердито вглядываясь в компьютерный экран.

Куин подошел сзади, заглянул через плечо Кида и выругался.

– Винс Бренсон? Я думал, он все еще в Чикаго.

– Да, ну, такое впечатление, что он сменил место пребывания вслед за Ропером.

Куин снова выругался.

– Что со светловолосым парнем?

– Пока ничего. Выскакивает сообщение «Нет доступа».

– Я думал, что у нас есть доступ ко всем федеральным файлам, как плохих парней, так и хороших.

– Да, ну, до прошлого Рождества я тоже думал, что Санта-Клаус существует. – Кид продолжал стучать по клавиатуре, все его внимание сосредоточилось на экране.

– Что случилось?

– Супермен усадил меня рядышком и объяснил что к чему. – Посмотрев на Куина, Кид сверкнул ухмылкой, которая исчезла, как только он вернулся к компьютеру. – Слушай, я могу взломать их, но это потребует времени, которого у нас нет. – Он обернулся, и его темные глаза сосредоточились на Реган, стоявшей на другом конце амбара. – Какого хрена не делали бы здесь эти парни, они следовали за ней до нашего парадного входа. Что означает одно: нас, вероятно, застукали.

В то же мгновение Реган поняла, откуда взялось его прозвище. Чудо-мальчик определенно выглядел так, будто мог нанести серьезный хаотичный ущерб тому, кто был не на его стороне. Судя по обвинению, светившемуся в его взгляде, направленном на нее, она попадала именно под эту категорию.

На секунду она снова задумалась о перспективе свалить. Потом поняла, что смогла бы сделать примерно полшага до того, как Кид Хаос оказался бы рядом с ней. Кроме того она не была уверена, что ей хватит сил пробежаться по раскаленному Сиско. Ей нужно было вернуться в свою машину – туда, где воздух охлаждался кондиционером.

– Не думаю, что она враг, Кид, – сказал Куин, опять наклоняясь к компьютеру и скрещивая руки на груди.

Реган почувствовала, как снова краснеет. Что исходило угрозой от Кида Хаоса, превращалось в оскорбление в словах Куина Йонгера. Он знал, кто она, знал ее деда.

– Я приехала сюда в поисках Уилсона, – сказала она. – Я здесь только поэтому. Не знаю никакого Винса Бренсона.

– Но он, кажется, знает тебя, – отозвался Куин, отталкиваясь от стола. – С чего ты взяла, что Уилсон здесь, в Сиско?

Прежде чем она успела ответить, Кид перебил ее:

– Если ты хочешь, чтобы я пошел туда и избавился от них, мне нужно сделать это до того, как у них появится шанс свалить.

Избавиться от них? В тревоге Реган бросила взгляд на молодого человека. Она точно знала, что он имел в виду, и его слова отозвались холодной дрожью в позвоночнике. По приказу Кид Хаос мог превратиться в единоличное ангелоподобное воплощение целого отряда, несущего смерть. В какую заваруху она ввязалась?

– Нет. Пусть попробуют поиметь Сиско, если силенок хватит.

– Что насчет ее машины? Бросим? – спросил чудо-мальчик, и глаза Реган стали еще шире.

– Эй, подождите-ка минуточку. – Она двинулась по направлению к двум мужчинам, стоявшим около компьютера, пытаясь унять дрожь в голосе. – Никакого бросания машин. Ни за что. Не мою машину. Если хотите бросить тачку, бросайте эту. – Она показала на машину слева – самый убогий кусок мусора, который она когда-либо видела. Краски на ней не было, лишь четыре-пять мазков черной и серой грунтовки. От приборной доски осталась лишь половина. Все остальное представляло собой змеиное переплетение проводов, приборов и каких-то непонятных штуковин. Вместо заднего сидения в салоне валялся хлам. Единственным, чем обладала эта машина, был мотор под открытым капотом – нехилый мотор, который оценил даже ее неопытный глаз.

Справа стоял отполированный Порше, а, по словам ее дедушки, именно на этих автомобилях в юности специализировался Куин – до того, как его арестовали за то, что он угнал их слишком много. Со следующим шагом в голову пришло другое воспоминание: Куин сказал, чтобы она взяла его машину, Камаро, если все пойдет не так, как надо.

Она остановилась и снова оглядела уродливый кусок мусора.

«Да», – подумала она. Под внешним уродством дремал классический стиль мощного Шеви. Он определенно был сделан еще до ее рождения, но после появления на свет Уилсона. А мощная тачка, которую Уилсон притащил домой две недели назад, – красный Додж Коронет 1967 года – заставила ее впервые заволноваться, что у деда начался старческий маразм. Семидесятидвухлетние старики не водят прокачанные Доджы. Когда через три дня он сторговал Коронет, поменяв его на серебристый Порше последней модели, она поняла, что улучшений в его состоянии пока не наблюдается.

А потом и он, и Порше исчезли.

Мысль о Куине все равно не пришла бы ей в голову, если бы она не обнаружила запись о нем в ежедневнике деда, но чертовы улики так и крутились вокруг: мощные тачки и Порше, Сиско, плохие парни и пушки.

Он спросил ее: почему она думает, что Уилсон в Сиско? – но у нее было такое чувство, что ответ на этот вопрос он знает куда лучше.

Сжав руки, висевшие по бокам, в кулаки, она повернулась и посмотрела на Йонгера.

– Не знаю, что здесь происходит, и знать не хочу. Просто скажи мне, что случилось с Уилсоном. – Сказанное прозвучало как требование, лишенное того страха, в котором она пребывала с тех пор, как Куин схватил ее в той лачуге. – Где мой дедушка?

Глаза Куина сузились.

– Кто такой Уилсон? – спросил мальчик, повернувшись к Куину.

– Мой наставник, – задумчиво ответил Куин.

– Из автомастерской?

Быстрая улыбка скривила губы Куина, и он перевел взгляд на Кида.

– Нет. Уилсон был намного раньше Стил Стрит. Еще до ВВС.

«О, Боже», – подумала Реган, посмотрев на него с недоверием. Это правда. После всей этой славы, Куин Йонгер вернулся к угону машин для автомастерской – это доказывало худшие ее опасения по поводу записи. Она не хотела в это верить. Пилоты ВВС не возвращались к преступной жизни и не оказывались в городе-призраке в штате Юта.

– Ты продал ему те машины, так ведь? – Требовательный тон пропал, на смену ему пришла ужасающая уверенность. – И тот, у кого ты их украл, захотел вернуть их и пришел за моим дедом.

– Окей, я выпадаю из темы. Какие машины я ему продал? – спросил Куин, наклонив голову в сторону и снова сузив глаза. – И что значит, «кто-то пришел за Уилсоном»? Кто? Винс Бренсон?

– Я не знаю, но он исчез. Просто испарился. – Она услышала в своем голосе ненавистную дрожь, но контролировать себя больше не могла. – Просто пропал. Уже две недели как. Сразу после того, как заявился домой с Порше. – «О чем только Уилсон думал, – спросила она себя, – связываясь с таким человеком как Куин Йонгер?». А потом вспомнила: Уилсон верил, что этот мужчины был национальным героем. Он и понятия не имел, что заключает сделку с вором.

– Ты обращалась в полицию? – спросил вор-под-вопросом, оттолкнувшись от стола и направившись к ней.

– Да. – Она сделала шаг назад, едва не споткнулась, и он остановился. – Они мне не верят. Говорят, этот год ничем не отличается от всех остальных, когда Уилсон на какое-то время пропадал из поля зрения.

– Но он отличается, – сказал Куин. Его интонация предала ей сил, чтобы разъяснить ситуацию.

– Да. – В амбаре было так жарко, что она едва могла дышать. – Он всегда звонит домой, но на этот раз… на этот раз… – Голос пропал, и она вытерла пот со лба тыльной стороной руки. Здесь было слишком жарко, чтобы двигаться. Слишком жарко, чтобы думать.

Она скосила глаза на Куина Йонгера. Казалось, его не впечатлили ее объяснения. На самом деле, он выглядел невероятно скептичным – или ужасно заинтересованным. Было сложно прочитать эмоции человека, с которым ты встречалась лишь однажды при весьма неловких обстоятельствах.

Весьма-весьма неловких, как ей помнилось. В то первое лето, когда Уилсон начал работать с несовершеннолетними преступниками, они с Никки время от времени приезжали на раскопки в Рэббит Вэлли. У них была своя палатка. Уилсон был очень рад, что они составляют ему компанию, но мальчишки… мальчишки были дикой стаей. Когда один из них зашел к ней, пока она переодевалась, она испытала шок, ужас. Его откровенно оценивающий взгляд произвел на нее странный гипнотический эффект.

Те же темно-зеленые глаза удерживали ее и сейчас.

– Кид, принеси немного льда, – сказал он, подходя к ней. Молодой человек тот час повернулся к холодильнику, стоявшему у задней стены.

Реган не двинулась. Она не была уверена, что сможет сделать это, избежав обморока. Было так жарко. И так тяжело дышать.

«Не паникуй», – обратилась она к себе. Ей ничего не нужно им доказывать. Она либо будет с ними сотрудничать, либо – с Божьей помощью – засадит их в тюрьму.

Только если они не избавятся от ее машины – тогда она не выберется из Сиско живой.

Только если они не убьют ее. У обоих было оружие. У Кида Хаоса было аж две пушки, и он особо не заморачивался, если нужно было «избавиться от кого-то».

«Ну, замечательно, – подумала она, чувствуя, как паника, лишавшая дыхания и приносившая с собой головокружение, снова вибрирует в венах, несмотря на попытки сохранить контроль. – Просто… замечательно…».

И она сделала это. Куин поймал Реган, когда ее колени подогнулись и она потеряла сознание. Поднял на руки.

– Неужели это то самое осложнение, которое нам нужно? – сказал Кид, вернувшийся с пакетиком льда. Он явно испытывал отвращение к новому повороту событий.

– Я позабочусь о ней. Только с машиной мне помоги. Нам нужно убираться отсюда.

– Да не уж то. – Кид обошел Камаро и открыл пассажирскую дверь в тот момент, когда подоспел Куин с Реган на руках.

– Вероятно, Бренсон засунул в Форд отслеживающее устройство, – сказал Куин, усадив ее на сидение и положив пакетик со льдом рядом. – Найди его, а потом подгони машину к Дикому Биллу. Встретимся здесь через пять минут. – Он выловил из кармана ключи от ее автомобиля и бросил их Киду.

– А если к тому времени они отъедут?

– Тогда удостоверься, что они пожалели об этом.

Кид кивнул и рванул прочь. Никто не мог определить просматриваемые точки лучше снайпера, и Куин решил, что, учитывая угол, под которым заправка Берта выходила на трассу и место, где припарковалась Реган, у Кида была небольшая, но весьма значимая зона для маневров, не попадавшая на линию огня. Провести машину Реган по дороге так, чтобы Бренсон и его приятель не смогли увидеть, что она сдвинулась с места и куда направилась, было вопросом не везения, но умения.

Куин дотронулся до ее шеи, нащупывая пульс. Со слабым стоном она повернулась к нему, дрогнувшие веки открылись, и их глаза встретились – на секунду он забыл, где находится.

Господи, она была такой симпатичной. «И замужней», – напомнил он себе. Если, конечно, память ему не изменяла, а она служила исправно. Обстоятельства свадьбы Реган МакКинни не относились к тем вещам, которые он мог бы забыть. Конечно, он не истязал себя этими мыслями на протяжении многих лет, но и окончательно выкинуть их из головы не получалось.

Но он все равно не мог ничего с собой поделать, и продолжал смотреть на нее. Она была симпатичной, действительно симпатичной. Камера наблюдения не отдала ей должного. Кроме золотистого шелкового хвоста, у нее была челка, спадавшая на брови и обе стороны лица, подчеркивая скулы.

А этот рот. Как давно он уже не целовал женщину? По меньшей мере, несколько месяцев, но при взгляде на Реган МакКинни, казалось, что с последнего раза прошла вечность.

– Тебе… тебе не следовало так глазеть на меня, – сказала она, голос ее был слабым, глаза подернулись темной дымкой.

Он точно знал, о чем она говорила, и воспоминания вернулись к нему, оживляя мельчайшие детали: ее, стоящую в круге света от фонаря посреди брезентовой палатки, украшенную цветами рубашку и лифчик в руках, прижатых к груди, но почти не скрывающих ее. Соски были розовыми, такими же нежно-розовыми, как и трусики. На первые несколько секунд ее рот сложился в удивленную букву «о», а у него появилась эрекция, такая быстрая, что причиняла боль. Боже, он решил, что умрет на месте.

Это был один из самых сексуальных моментов за всю его жизнь, а ведь он даже не прикоснулся к ней.

Помимо рубашки и трусиков на ней были только белые носки, которые в последствие стали частью одной из любимейших сексуальных фантазий. Да, он тащился от них, особенно, если на его воображаемой светловолосой любовнице, застывшей от потрясения, были надеты розовые трусики. И если губы ее умоляли о поцелуе. Так, конечно, всегда и случалось в его мечтах.

– Я не мог не глазеть, – признался он, поднимая руку и заправляя шелковую прядку волос ей за ухо. – Ты была совершенна.

– О.

«О» вышло такое, будто было частью «О черт». Ему нужно было отодвинуться прежде, чем он позволит себе сделать что-то такое, о чем потом гарантированно пожалеет: например, поцелует ее. Четыре года спустя после того лета, он приезжал повидать профессора МакКинни. К тому времени он уже поступил в колледж и присоединился к службе подготовки офицеров резерва – встал на новый путь, исключавший возможность тюремного заключения. Старик был рад его видеть, даже более чем: он жаждал услышать о его планах, но далеко не так сильно желал объяснить, почему дом находился в таком странном состоянии. Куин помнил платья, разбросанные по гостиной в старом доме на холме Боулдера, модные такие платья. Уилсон сказал, что его внучка выходит замуж, не младшая, Никки, а старшая – Реган. Слишком молода, всего девятнадцать, жаловался старик, но ни черта не мог изменить.

С тех пор Куин ни разу не видел профессора, и даже сейчас, даже самому себе не хотел признаваться, что поехал в Боулдер в тот день, надеясь поговорить с девочкой, которую столько лет назад видел практически обнаженной.

Его взгляд скользнул по женщине, смотревшей на него с изогнутого сидения Камаро. Девочка выросла в красивую женщину. «Красивую замужнюю женщину», – напомнил он себе.

В переносице ее нос был слишком широк, чтобы лицо считалось классически красивым, а темные брови излишне контрастировали со светлыми волосами и серыми глазами, но Куин был заинтригован не меньше, чем в тот первый раз, когда увидел ее девочкой-подростком. Светло-фиолетовая рубашка, которая казалась такой мягкой и свежей, когда Реган только вошла на заправку Берта, сильно истрепалась на жаре. Промокшая от пота, она липла к ее телу сотнями соблазнительных способов.

В его наполовину реальной фантазии та ночь в палатке продолжилась, когда она отбросила рубашку прочь. Маловероятное развитие событий – как тогда, так и сейчас.

Правильно.

Вдохнув поглубже, он прервал визуальный контакт, и разорвал пакетик со льдом.

– Вот, – сказал он, проталкивая маленький кубик в ее рот, – пососи его, а потом, когда закончишь, я дам тебе «Гаторейд», чтобы твои электролиты снова набрали скорость.

– Мой… мой приезд сюда был плохой идеей, – сказала она, перекатывая во рту лед, и потянулась к застежке ремня безопасности. – И я думаю… что пришло время уйти.

– Нет. – Он покачал головой, и она на секунду замерла. Потом с новой силой принялась теребить застежку.

– Я… эмм, просто поеду на своей машине, спасибо.

Он положил свою руку поверх ее, усмиряя яростные движения, и ее взгляд снова метнулся к нему.

– У тебя больше нет машины, – сказал он, искажая правду достаточно для того, чтобы поступить по-своему – потому что собирался поступить по-своему.

Соображая быстрее, чем он мог от нее ожидать, она бросила взгляд на Порше.

На это он ухмыльнулся.

– Не-а. Это машина Кида, и не думаю, что он тебе доверяет. Он думает, ты на стороне плохих парней.

– Плохих парней?

– Винса…

– Бренсона и его друга, – закончила она, снова удивляя его. – Это их ты обокрал?

Эта логика вызвала у него новую улыбку. Не зная и половины всего, она соображала быстро, очень быстро.

– Может быть, – признал он. Бренсон работал на Ропер Джонса, а ОПО определенно позаимствовало у него партию необычного груза, перехватывая который, Куин чуть не убился на денверских железнодорожных путях Северного Берлингтона.

Ящики, полные древних окаменелостей, пропажа старого любителя динозавров и Реган МакКинни в Сиско – цепочка складывалась в его голове с того момента, как он узнал ее. Он был не единственным угонщиком и жуликом, переданным судом в руки Уилсона МакКинни тем летом. Дилан Харт, Кристиан Хокинс, так же известный, как Супермен, Джей Ти Кронополус, Закари Прейд и Крид Ривера тоже попотели тогда на профессорском ложе из динозавровых костей.

Что-то подсказывало ему, что, пока он залег на дно в Сиско, Дилан начал искать помощи с теми окаменелостями в плохом месте – в худшем из возможных, если это посадило Ропера Джонса и его головорезов на хвост Реган МакКинни.

Глава 4

Джанетт.

Так он звал свою уродливую машину. Джанетт.

Реган засунула очередной кубик льда в рот, следующий – в ложбинку между грудями. Когда жара перестала поедать мозг, она решила, что смерть ей пока не грозит.

Куин Йонгер, ас ВВС и национальный герой, может, и переживал не лучшие времена, но уж точно не был хладнокровным убийцей. Он заверил ее, что не собирался убивать тех мужчин. Чудо-мальчик сделал бы всю грязную работу за него, а чудо-мальчик направится в Денвер на своей собственной машине. Видит Бог, в Камаро для него все равно нет места: даже если бы там было еще одно сидение, Куин запихнул назад огромную тучу снаряжения.

Она все еще посасывала кубики льда, которые он дал ей, когда в амбар ворвался Кид Хаос.

– Они сдали назад еще на сотню ярдов, припарковались за утесом, идиоты, – доложил он. – Им ни хер… хм, ничего оттуда невидно. – Он бросил на нее быстрый, почти виноватый взгляд. Он принес с собой шмотки из ее машины, все шмотки, включая сумочку, в которой начал рыться.

«Здорово», – подумала она. Чудо-мальчик был слишком воспитанным, чтобы ругаться в присутствии женщины, но не испытывал никаких неудобств, обыскивая ее сумку. Повезло же ей – она наткнулась на воспитанных воров.

– Я их видел, – сказал Куин. – Разве Бренсон не потерял при взрыве три пальца?

Кид поднял голову от ее сумочки, внезапная ухмылка растянула его губы.

– Да, – сказал он. – Блок С4 подорвал часть мясозаготавливающего производства в Чикаго, где Ропер хранил партию колумбийского кокаина. Бренсон был там. Неудивительно, что он такой дерганый.

Затихнув, Реган прислушивалась к разговору. В горле образовывался ком, не имевший ничего общего с кусочком льда на языке. Ее Форд Таурус был хорошей машиной, замечательной машиной. У него никогда не было имени, но в последние пять минут она стала называть его Большой Ошибкой Куина Йонгера. Он не мог просто приказать Киду завести куда-то ее машину и бросить там.

Ее автомобиля. Больше нет. По щелчку пальцами. Никто не угонял Форды Таурусы. Ее страховой агент сказал, что коэффициент угоняемости Тауруса чертовски близок к нулю, что и склонило ее на сторону этой машины – ну и какую выгоду с этого она имеет сейчас?

Она вернет свой автомобиль. Клянется, вернет. Боулдер находился всего в получасе езды от Денвера. Она запросто сможет попасть домой, и пойти в полицию, и рассказать им об украденной машине и о том, что узнала в Сиско о Винсе Бренсоне, пушках, тачках и двух мужчинах, застрявших там – и, если они еще не решили, что она сумасшедшая, этот рассказ точно приведет их к этой мысли.

Проклятье. Она застонала. Такие вещи не должны были происходить с ней. Это было в сто тысяч раз хуже, чем все приключения ее изъездивших мир вдоль и поперек родителей – только вот они умерли в какой-то Богом забытой стране Южной Америки, похороненные под грудой вулканических камней доколумбова периода, а она умирать не собиралась, не здесь, не сегодня, так что: да поможет ей Бог.

– Кто такая Никки МакКинни? – спросил Кид, и Реган вскинула голову.

– Ее младшая сестра, – ответил Куин прежде, чем она смогла придумать убедительную ложь. – А что? Что случилось?

Кид показал ему письмо, которое вынул из сумочки Реган.

– Адрес Никки МакКинни совпадает с адресом, указанным на водительских правах Реган МакКинни.

Куин наклонился к окну Камаро, на его лице застыло мрачное выражение.

– Никки живет с тобой?

– Не ваше это дело, кто живет со… – начала защищаться Реган.

– Послушай меня, Реган, – оборвал он, его голос был низким и чрезвычайно серьезным. – С Винсом Бренсоном играть не стоит. Если они с приятелем сели тебе на хвост у дома, то все, кто живет там, превращаются в мишень.

Реган почувствовала, как кровь отлила от лица. В последние пару недель она была так занята Уилсоном, что ей и в голову не пришло, что они с Никки могут быть в опасности – и все же, гляньте, где она оказалась.

– Да, – призналась она, надеясь, что поступает правильно. – Мы живем с Уилсоном в том доме, который ты как-то навещал.

В его лице что-то изменилось. Но она точно не могла сказать, что именно.

– Он сказал тебе, что я приходил?

– Он очень гордился тобой, – сказала она, не потрудившись скрыть прошедшее время.

Куин выпрямился и, взглянув на Кида поверх машины, заговорил:

– Вызови ОПО по коду 911, скажи Скитер, чтобы отправилась туда, разведала, что и как, и задержалась до твоего появления. Реган позвонит сестре и предупредит, что ты едешь. Теперь вперед.

Пока Куин говорил, Кид засунул письмо в карман штанов. Когда Куин отдал ему окончательный приказ, молодой человек уже находился на полпути к Порше.

Потом он остановился и, чуть слышно чертыхнувшись, попятился обратно.

– Даже не думай об этом, Кид, – сказал Куин прежде, чем парень успел вымолвить хоть слово.

– Черт возьми, Куин. Ты знаешь указания. Я не должен выпускать тебя из поля зрения.

– Ты хочешь, чтобы перехватом занялась Скитер? – В голосе Куина слышался скепсис, и Реган задалась вопросом: что не так было с этой Скитер?

Очевидно, Кид знал ответ, потому что, пробормотав цепочку ругательств, он вернулся к Порше и запустил двигатель. Машина мгновенно ожила с низким рокотом, похожим на урчание.

Куин подбежал к дверям амбара, передвигаясь со скоростью, по мнению Реган, совершенно невозможной для хромого. Когда двери начали разъезжаться в стороны, Порше уже подъехал к ним, осторожно выбираясь наружу. Через три секунды он исчез в облаке пыли.

Реган даже не знала, стоит ли поддаваться чувству облегчения.

«Вероятно, нет», – решила она, доверяясь инстинкту.

Взяв сумочку с водительского сидения, на которое ее бросил Кид, она открыла ее и посмотрела внутрь. Как она и подозревала, он осмотрел все, начиная с упаковки тампонов и кончая леденцами от кашля – и забрал ее мобильный телефон.

Проклятье.

Зарывшись пальцами в волосы, она оглянулась в поисках Куина и обнаружила его около лестницы, застегивающим большую спортивную сумку. Ему придется отдать сотовый. Он будет вынужден, если захочет, чтобы она позвонила Никки.

Закончив с сумкой, он вернулся к Камаро и закинул ее в багажник. Последним он положил в машину один из ноутбуков. Другой уехал вместе с Кидом.

Он наклонился, просунувшись в пассажирское окно и отнимая все ее пространство, и уложил узкий компьютер в щель металлического короба, вмонтированного в кузов перед коробкой передач. Экран коробки моргнул и проснулся.

– Я возьму пару прохладительных напитков, и поедем, – сказал он, выскальзывая из окна.

Положив очередной кусочек льда в рот, она неровно выдохнула. Пока что все шло не особо хорошо. И не только потому, что пропал Уилсон, а теперь еще и ее машина, – они с Никки по уши влипли в неприятности, а она до сих пор понятия не имела, почему.

Возможно, Бренсон и его приятель не имели к ней никакого отношения – но они определенно имели отношение к Куину Йонгеру. А судя по тому, что она видела, Куин Йонгер определенно имел отношение к пропаже ее деда.

Шесть часов – именно столько потребовалось ей, чтобы добраться из Боулдера в Сиско. Шесть часов, чтобы совершить самую большую ошибку в жизни.

«Окей, может быть, вторую по величине», – передумала она. Выйти замуж за Скотта Хэнсона было огромной ошибкой.

Куин опустил капот Камаро, поймав его на середине, чтобы окончательно подтолкнуть вниз, а потом скользнул за руль и протянул ей бутылку.

Он быстро оглядел ее, и знакомая ухмылка коснулась губ – знакомая, поняла она, потому что фото из журнала «Пипл» все еще висело на внутренней стороне дверцы ее шкафа.

Вспомнив об этом, она покраснела. Ей, правда, стоило снять эту картинку много лет назад.

– Чувствуешь себя лучше? – спросил он. – Ты что-то снова раскраснелась.

– Я в порядке, – резко ответила она, и его ухмылка стала еще шире.

– Замечательно.

Что-то в его улыбке заставило ее оглядеть себя. Одного взгляда было достаточно, чтобы закрыть глаза и застонать. Ее светло-фиолетовая рубашка промокла, прилипнув к груди и став практически прозрачной. Из-за пота, растаявших кубиков и пакета со льдом, который они прижимала к себе, она выглядела как победительница конкурса мокрых маек.

Она инстинктивно скрестила руки на груди, надеясь, что этот жест не был уж слишком очевидным. Когда он повернул ключ в замке зажигания, все мысли о скромности потонули в оглушительном реве мотора Камаро.

Ее глаза распахнулись, а руки рванули в стороны, вцепившись в то, за что она могла ухватиться: справа в дверную панель, слева в коробку передач. Вся долбаная машина тряслась, гремела и ревела. Он надавил на газ, прибавляя обороты, и рев превратился во всепоглощающий грохот.

Святая Матерь Божья. Это было совсем не похоже на Додж Уилсона.

С выпученными глазами и побелевшими костяшками пальцев она посмотрела на Куина, не испытав ни капли облегчения, когда увидела, что он хмуро уставился на тахометр. Что-то было не так. Он снова увеличил обороты, и последовавший мощный всплеск пронзил ее тело от кончиков волос до кончиков ногтей, прокатившись по всей длине позвоночника.

Как будто она оседлала ракету. Джанетт была зверем – такая уродливая снаружи, и такая дикая внутри.

Он снова взглянул на прибор, но стрелка по-прежнему не двигались, тогда он нагнулся к лабиринту проводов – змеиному переплетению, находившемуся на месте отсутствовавшей половины приборной доски. Он провозился там несколько секунд, последовал взрыв искр, стрелка на тахометре пришла в движение, отвечая гладким покачиванием на давление педали акселератора.

Удовлетворенный работой прибора, он начал медленно выезжать из амбара. Крадущимся тигром Камаро полз по пыльному полу. Совершенно новый страх завладел ею.

– П-подожди… Кид сказал, что те парни все еще там. Что если они ждут нас?

– О, да, именно нас они и ждут, – заверил он. – Но им ни за что не поймать нас. Мы обгоним их.

Реган собралась с силами, вспоминая, как вылетел из амбара Порше Кида. Но Куин заставлял их ползти, вынуждая могучую Джанетт пробираться через каждую ямку и каждый ухаб грунтовой дороги. Впереди к горизонту тянулась трасса, ведущая прочь из Сиско – никаких признаков Кида на ней не наблюдалось. Она обернулась. Дорога позади них была пустынной, только синий нос внедорожника высовывался из-за небольшого холма, и солнечный луч отражался вспышкой от чего-то, находившегося за стеклом.

– У них бинокли. – Ее сердце бешено стучало, руки вспотели. – Они заметили нас, и… они направляются сюда.

– Но они опоздали.

Он произнес эти слова, и они выехали на асфальтированную дорогу. Машина по-прежнему оставалась на первой скорости, рычала, гремела, продолжая ползти вперед. Желудок Реган начал завязываться узлом, и она быстро прикинула, сколько времени займет их путешествие. Такими темпами они доберутся до Денвера за неделю, если вообще доберутся.

Она снова оглянулась, тошнота подступила к горлу. Внедорожник, увеличивая скорость, выехал на асфальт.

Потом Куин перешел на вторую скорость. Третья, четвертая, пятая и шестая шли в плавной быстрой последовательности, каждым скачком прибавляя ускорения. Сердце сжалось где-то в горле, пока она наблюдала за спидометром с возрастающей тревогой.

Они достигли шестидесяти миль в час примерно через секунду после перехода с первой скорости. Семьдесят она пропустила – цифра проскочила слишком быстро.

Потом плавно переместились на восемьдесят.

На девяноста ее пальцы впились в бок Джанетт.

Сто.

Она взглянула на него, и он снова сверкнул своей ухмылкой: ветер хлыстал его по волосам, одна рука расслабленно лежала на руле, другая – на рычаге переключения передач.

Сто десять.

Сто двадцать и, о, черт… они полетали – Джанетт понеслась по дороге зверем, спущенным с поводка.

Глава 5

Кружевной лифчик.

Куин старался большую часть времени держать глаза на дороге, но ничего не мог с собой поделать и время от времени бросал взгляд на пассажирское сидение.

Под мокрой рубашкой на ней был надет кружевной лифчик. Изящный узор, видневшийся сквозь светло-фиолетовую рубашку, невозможно было спутать ни с чем другим.

Кружево.

Боже, сколько времени прошло с тех пор, как он целовал женщину? С тех пор, как он раздевал женщину?

В последнее время он не слишком часто думал об этом, что, вероятно, говорило о нем что-то, чего он знать не хотел. И он уж точно не думал об этом с той самой разборки на железной дороге. Сначала ему просто было слишком хреново. А потом Дилан отправил его в Сиско и захоронил в пустыне, чтобы убрать с линии огня. Он знал, что Ропер Джонс жаждет его смерти. Такие новости распространялись быстро, в данном случае со скоростью в пятьдесят тысяч долларов, но, черт, Куин не в первый раз попадал в чей-то черный список.

Просто Дилан в первый раз решил, что его на самом деле могут пристукнуть.

Куин не винил его. После катастрофы на железной дороге его в первый раз пришлось соскребать с улицы. Пули летели со всех сторон; он был избит, истекал кровью как свинья на бойне – на голове была рана, а шальная пуля разворочала плечо. Колено было практически вывернуто в обратную сторону, но тут из ниоткуда прямо посреди драки появился Хокинс и вытащил его еще живого – если, конечно, живым можно считать полумертвого. Куин не был тогда уверен в этом, впрочем, как и Хокинс – но тот не признавался, пока через несколько дней Куин не попал в больницу.

– Все еще дышишь, сукин ты сын? – спросил Куин, повторяя слова, сказанные ему Хокинсом в том долбаном переулке. – Это новое указание из ОПО?

Хокинс лишь ухмыльнулся.

– Не я же потащился туда, подставляя себя под пули, чтобы превратиться труп. – Высокий и темноволосый, одетый в замшевые штаны и шоколадно-коричневую шелковую рубашку Хокинс – Супермен – усадил себя с типичной изящностью человека с длинными руками и ногами в скромное больничное кресло. Будучи чрезвычайно крутым плохим парнем, он имел странную привычку время от времени одеваться как модель с обложки «GQ».

Куин попытался улыбнуться в ответ, но не смог. Болело все тело. Нога висела на перевязи, лицо стянуло от швов под глазом, с плечом дела обстояли еще лучше.

Боже, ну и способ зарабатывать на жизнь.

Подождите удачного момента, а потом обворуйте Ропера. Такой приказ получило ОПО от Министерства обороны. Никаких правил: заберите все, что сможете, любым способом. Куин и Хокинс работали вместе четыре месяца: внутри криминальной империи Ропера, так далеко по ту сторону закона, как позволяло их прошлое – а прошлое Хокинса не подводило круглые сутки. Супермен был настолько близко знаком с преступным миром Денвера, что парни из правительства, на которых они работали, начинали задаваться вопросом: на чьей он стороне?

Свою репутацию Хокинс заработал много лет назад в связи с высокопрофессиональным убийством сенаторского сынка в «нижнем центре» города. Того парнишку убрал не Хокинс, но сел в тюрьму именно он. Это дало ему больше, чем улица, и сделало его незаменимым для работы под прикрытием на родной земле в ОПО. Если речь шла о Хокинсе, то только пара самых близких друзей знала, что он не плохой.

– Как твое прикрытие? – спросил Куин, стараясь не морщиться от боли при повороте головы. После фиаско на железной дороге это занимало его сильнее всего: ведь, придя ему на помощь, Хокинс уничтожил свое прикрытие.

– Продержится. Оно всегда держится. – Хокинс пожал плечами. Никаких проблем.

Куин чертовски надеялся, что это действительно не было проблемой. Ропер Джонс был тем еще подонком, но до прошлого года он был исключительно чикагским подонком. Теперь он переходил от наркотиков, букмекеров, грабежа и проституции к международной торговле оружием – во всяком случае, так докладывали правительственные умники.

Генерал Грант, командующий ОПО из министерства обороны, хотел прижать Джонса к стенке по возможности раньше, чем до того доберется ЦРУ, но Куин и Хокинс нашли лишь кучу грязных денег, немного украденных драгоценностей и пару кило колумбийского кокаина. Да, этого было достаточно, чтобы убрать Ропера с дороги, но не этого хотел Дядюшка Сэм. Если в Денвере и появлялось какое-то экзотическое оружие, Джонсу оно не принадлежало.

В коробках на железнодорожных путях тоже не было никаких пушек, ну разве что они находились внутри покрытых гипсом окаменелостей. Куин видел такое количество гипса только один раз в жизни – когда занимался костями динозавров в лагере дока МакКинни в Рэббит Вэлли. Он прямо сейчас представил себе, как снова спросит Дилана о том, что же такого важного было в этих слепках, что его чуть не убили. Стандартный ответ – «Не то, что мы ищем» – стал все больше походить на фальшивку.

Он бросил взгляд на женщину, сидевшую рядом. Он думал о кружевных лифчиках и сексе до того, как его нашли черные списки и пушки, его тело напомнило об этом. Напомнило также, и каким это может быть приятным времяпрепровождением. Конечно, по-настоящему заняться сексом со взрослой версией фантазии юности выходило далеко за рамки «времяпрепровождения».

Боже, она была симпатичной, мягкой и до сих пор изумительно мокрой.

Он беспокойно поерзал на сидение и снова перевел взгляд на дорогу.

– Так ты все еще замужем? – спросил он. Ему начало казаться, что нет, но спросить следовало. Он должен был знать. Обычно замужние женщины не жили со своими сестрами и дедушками, брали фамилию мужа и почти все время носили кольца. Реган выпадала по всем пунктам.

Ее молчание стало хорошим оправданием для очередного взгляда, и он начал гадать: хватит ли силы в ее пальцах с побелевшими костяшками на захват двери и коробки передач до самого Денвера? Даже при ста двадцати милях в час им потребуется достаточно много времени, чтобы добраться туда.

– Откуда… откуда ты знаешь, что я вышла замуж?

Бездыханная, изогнувшаяся, напряженная, защищающая себя – было приятно узнать, что он не разучился общаться с прекрасным полом.

– Уилсон сказал мне, что ты собираешься замуж, в тот день, когда я приходил к вам в дом. Там повсюду были платья. – Маленькая горка голубых и одно большое белое с рядом жемчужных пуговиц, сбегавших по всей длине спины. Его челюсти никогда не сжимались с такой силой, как в тот момент, когда он прощался с Уилсоном, разглядывая платье.

Он хотел его, Боже, хотел его и женщину, которая должна была его надеть. Он хотел их для себя. Разве не для того он так надрывался? Не для того, чтобы получить шанс с внучкой проклятого профессора, уроженкой Боулдера, девственницей, носившей розовые трусики, такой чистой, что причиняла ему боль? Тем летом в динозавровом лагере он время от времени наблюдал за ней, то приезжавшей, то уезжавшей, и с каждым днем испытывал все более сильные любовь и желание. Он так и не набрался смелости, чтобы заговорить с ней, но слушал, когда она разговаривала со своим дедом и его студентами. Каждым словом она лишь доказывала, что играет не в его лиге. Она пугала его до чертиков, и из-за этого он хотел ее еще сильнее.

Он был слепым романтичным болваном в шестнадцать лет – им же оставался и в двадцать, стоя там, в ее доме, и разглядывая свадебное платье. Вся эта гребаная ситуация так разозлила его, и в дальнейшем ему становилось только хуже, намного хуже.

– Да, так значит, платья. Платья были… эх… наверное, лучшим моментом, – сказала она странным голосом, не отрывая глаз от дороги.

– Так брак оказался тяжким, да? – Учитывая того, за кого она вышла, он бы не удивился. Судьба хорошенько имела его, когда дело доходило до Реган МакКинни.

– Тяжким? – повторила она и коротко рассмеялась, прервав яростную концентрацию на дороге – и тогда он заполучил ее внимание, все ее внимание. Голова ее повернулась, а глаза, полные раздражения, сузились. – Мой брак – это не твое…

– …дело. Понятно, – сказал он, обрывая ее. – Я просто пытаюсь понять, что происходит, пытаюсь понять, почему мужчина послал свою жену в Сиско одну…

– Я не жена, – перебила она. – У меня нет мужа. Я самостоятельно принимаю решения, включая и самые плохие, как этот приезд в Сиско, в результате которого мою машину где-то «бросили», а меня практически похитила парочка…

Она оборвала себя, очевидно, передумав обзывать их с Кидом. Ему было все равно. Он получил ответ, которого хотел. Куин изо всех сил сдерживал ухмылку.

Дела явно налаживались.

«Дела становятся все хуже», – подумала Реган, откидываясь на сидении, поднимая руки и скрещивая их на груди. По правде, все просто не могло быть еще ужаснее. Она потеряла свою машину и оказалась в руках… безумного гонщика в мощной тачке.

И чтобы превратить происходящее в настоящий кошмар, он заговорил о ее браке.

«Об умершем браке», – напомнила она себе. В нормальных обстоятельствах такое воспоминание служило бы на благо ее настроению.

Но то были не нормальные обстоятельства.

Она снова покосилась на спидометр и тут же пожалела об этом.

– Давай обсудим машины, – неожиданно сказала она. Ее дела с Куином Йонгером ограничивались машинами, Уилсоном и машинами.

– Ты имеешь в виду те машины, которые я украл у Винса Бренсона и продал твоему деду? – спросил он, понизив скорость, чтобы вписаться в поворот на дороге.

– Да. Те самые машины, – сказала Реган, стиснув зубы. Она ничего не могла с собой поделать: когда они вошли в поворот, она вцепилась в дверную панель и задержала дыхание. Но машина осталась на дороге, все четыре колеса плотно прилегали к асфальту – и ей оставалось только спрашивать себя: как, черт возьми, ему это удалось? Он снова поддал газу, выводя их из поворота, и, к тому времени, как они снова оказались на прямой дороге, Камаро уже мчался на полной скорости.

Боже, он водил как… военный пилот.

«Ну конечно», – ее внезапно осенило. Каким бы паршивым, грубым угонщиком он не стал (если именно в него он превратился, а суду присяжных пока просто было неизвестно об этом), он все равно оставался одним из самых хорошо обученных и высокопрофессиональных пилотов в мире. Естественно, он мог водить машину лучше, чем большинство людей, даже на ста двадцати милях в час.

– Так что это были за машины? – спросил он, снова повышая скорость – да поможет ей Бог.

Она вонзила ногти в обивку.

– А?

– Машины, которые я угнал, а потом продал твоему деду.

О, точно.

– Эмм… Додж Коронет 1967 года, красный с красным салоном и ярко-розовой окантовкой. – Никки машина понравилась. Реган тоже считала, что она выглядит классно, но не так классно для ее семидесятидвухлетнего дедушки, у которого, казалось, шарики начали заезжать за ролики. – И Порше, который исчез вместе с ним, серебряный с черной обивкой. Коронет у него пробыл всего пару дней, потом он поменял его на Порше.

– Ярко-розовая окантовка? – повторил он недоверчиво, как будто был не очень доволен сочетанием цветов.

– Он был очень мощным. Деду нравилось сидеть в нем на подъездной дорожке при включенном двигателе. – «О чем, черт возьми, Уилсон вообще думал?» – в тысячный раз спросила она сама себя. Притащить красную тачку в их спокойный район среднего класса и рассиживаться в проезде к дому поддавая газку как шестнадцатилетний парнишка? Это одновременно и приводило в замешательство, и расстраивало ее, но теперь она мечтала о том, чтобы снова выслушивать жалобы соседей на ее деда. Уж лучше ей будет стыдно за него, чем она будет мертва – а это непременно случиться, если Куин не сбросит скорость. Уж лучше Уилсон снова будет дома. – Порше был потише.

– Да, – сказал он напряженным голосом. – Должен был быть. Так откуда ты узнала о Сиско?

«Окей», – подумала она. Пришло время выкладывать карты на стол. Или, в ее случае, карту. У нее была только одна причина для приезда в Сиско. Приподняв бедра, она занялась поисками кусочка бумаги, который и подтолкнул ее на гибельную миссию. Раскрыв свернутую бумагу, она разгладила ее на коленке.

– Это из ежедневника Уилсона, июньская страница. В самом низу, на субботу есть надпись: «Забрать Бэтти. Связаться с Куином Йонгером, Сиско, Юта, 911». – Она подняла на него глаза. – На таком Порше он и поехал, на 911.

– 911, да, – сказал он, выражение его лица стало еще мрачнее.

Следующий вопрос был ей ненавистен, но она должна была знать.

– Так… хм… ты знаешь эту даму, Бэтти?

Каким бы безумием это не казалось, она все же не отбросила возможность того, что семидесятидвухлетние гормоны стали катализатором безумия, в которое превратилась жизнь ее деда.

– Бэтти, – повторил Куин, усмехнувшись и покачав головой, словно не верил услышанному. – Бэтти – это красный Додж с розовой окантовкой. – Это было детище ОПО, самая гламурная тачка в их автомастерской на Стил Стрит, машина, от которой настолько сильно разило девчачиной, что единственным, у кого хватало яиц ездить на ней при дневном свете, был босс – Дилан.

– Сукин сын, – тихо выругался Куин. Дилан действительно сделал это. Он действительно связался со стариком доком МакКинни и включил его в операцию, – по причинам, которые Куин, ох уж поверьте, точно выяснит – а потом отплатил МакКинни возможностью бесплатно покататься на Бэтти и одном из Порше.

А 911? Он не собирался ставить ее в известность, но «связаться с Куином Йонгером, Сиско, Юта, 911» не имело никакого отношения к Порше, но имело непосредственное отношение к неприятностям и просьбе о помощи. Только Дилан мог рассказать Уилсону о Сиско.

Он был неправ. Дела на лад не шли. Они катились прямиком в ад, и, если они не будут чертовски осторожны, туда попадут и Реган МакКинни, и ее дед, и ее младшая сестренка.

Глава 6

Работа, работа, работа. Из-за них он заработается до смерти – и это почти будет стоить того. У него был целый склад костей динозавров, которые надо было идентифицировать и внести в каталог.

Уилсон МакКинни напевал себе под нос, переходя от одной покрытой гипсом окаменелости к другой, сравнивая номера со своими документами – очки низко висели на носу.

Мужчины, окружавшие его, охотились за бедрами и большими берцовыми костями в поисках пропавшего оружия. Да, он сам догадался, что парни на складе потеряли кучку пушек, хотя за каким чертом кому-то потребовалось бы прятать их среди костей динозавров, ему было недоступно.

Идиотство, полнейшее идиотство. Хорошо, что они пригласили эксперта, а именно, его.

Конечно, было чертовски жарко, чтобы действительно работать, учитывая один чертов вентилятор, который дул на него. Это чертов вентилятор только раздувал чертов воздух вокруг. Чертовому складу нужен был кондиционер. Кондиционер.

Конечно, он вполне мог выдержать этого. Он был в местах, куда более жарких, чем этот склад… в… да где он только не был! Проклятье, да, он побывал в местах пожарче. Он провел всю свою чертову жизнь, раскапывая кости в местах пожарче.

Хотя, Бог тому свидетель, он никогда не выкапывал ничего и вполовину столь интересного, как трехсотфунтовые сокровища, которые он обнаружил около генератора на четвертом столе.

Его губы растянулись в широкой ухмылке. Просто подожди, пока Реган увидит номер 42657. Боже, он был просто обязан позвонить ей – и так бы и сделал, если бы его чертов телефон работал, но он забыл чертову зарядку. На складе был телефон. Он слышал, как тот звонил время от времени, но так и не смог понять, где он находится. Но, если бы он понял, Боже, точно позвонил бы Реган.

Ну ладно. Он скоро будет дома, и тогда все ей расскажет. Ему нужно многим рассказать об этом. На складе еще оставалось несколько человек, и, если бы он помнил хоть одно имя, Боже, он бы подозвал их и рассказал бы им парочку вещей о динозаврах.

Но кто бы запомнил имена, если здесь было так чертовски жарко, что сложно было думать?

Его взгляд привлек практически круглый элемент, лежавший на седьмом столе, и он подошел, что приглядеться к нему поближе. Он был уверен, что вскрыл его, но должен был удостовериться.

– Так ты продал ему машины? – спросила Реган, и Куин услышал в ее голосе возросшее разочарование. Почему-то даже по прошествии последнего дикого часа она, должно быть, все еще лелеяла надежду на то, что он не такой уж и плохой, каким кажется.

Интересно.

Он пожал плечами.

– Давай скажем так: он позаимствовал Бэтти на время.

– Кто, кроме тебя мог позволить ему это?

Куин пока не собирался делиться с ней именем Дилана.

– Один из моих партнеров, – только и сказал он.

– Кто? – переспросила она, но он в ответ лишь посмотрел на нее. – Окей, а что насчет Порше?

Да, что насчет Порше. Мысль о Порше тоже до сих пор не оставляла его.

– У нас был один, от которого мы собирались избавиться, но твой дед не состоит в обычном списке клиентов.

– Конечно нет, – сказала она, в голосе снова звучал праведный гнев. – Он никогда… – Она внезапно замолчала, когда ожил компьютер.

На экране свернул номер. Куин нажал на клавишу, и по монитору поползло то же сообщение, что послышалось из динамика.

– Это Скитер. В Боулдере все чисто, – послышался юный голос.

Куин отрегулировал звук.

– Ты убедилась воочию?

– Так точно.

– Никки в порядке, – объяснил он Реган. – Скитер, мне нужно, чтобы ты позвонила Супермену и сказала, что мы едем. Боссу я позвоню сам. – «О, нет», – подумал он, отлично зная, что Дилан подумает об их с Кидом побеге.

– Принято.

Куин нажал на другую клавишу.

– Кид. Когда ты будешь в городе?

– Сегодня в семь часов вечера.

– Отлично, – небольшая улыбка скользнула по губам Куина. – Реган обеспечит твой приход.

По крайней мере, у них появился план, но, взглянув на нее, он понял, она не выглядит готовой к сотрудничеству.

– Скитер наш… офис-менеджер, – сказал он с улыбкой. Обнадеживающей улыбкой, как он надеялся. – На Киде техника. Вот, например, он тут повалял дурака, и получился беспроводной ноутбук со встроенным телефоном, подсоединенным к закрытой спутниковой сети с помощью GPS. Ты не хочешь позвонить Никки, и сказать ей, что Кид Кронополус останется с ней, пока ты не вернешься домой?

– Почему бы мне вместо этого не позвонить в полицию? – резко ответила она, как будто все давно уже решила, подняв подбородок так, что могла смотреть на него сверху вниз – и внезапно он снова вернулся в ту палатку в Рэббит Вэлли. Она была потрясена его появлением, но не так сильно, как он, и он ни за что не смог бы сказать, кто первым пришел в себя – хотя в случае пари поставил бы все деньги на нее и ее взгляд «от принцессы бедняку». Она не испугалась. Он быстро это понял. Хулиганы на улице боялись его – но не профессорская внучка. Нет, она просто подняла свой маленький чопорный носик и посмотрела на него сверху вниз.

Ему понравилось, очень понравилось – она была практически голой, но при этом сохраняла лицо. Он замечал ее и раньше, наблюдал за ней, но именно в тот момент испытал свою шестнадцатилетнюю любовь. Позволяя взгляду совершить секундное путешествие вниз по ее телу и обратно, он почувствовал как первоначальное чистое и бездыханное ощущение превращается в жаркое желание. Встреча, продлившаяся не больше минуты, излишне сильно повлияла на него.

Все лето его кидало из стороны в сторону: от любви к страсти и обратно. Обе реакции на нее сделали невозможными любые попытки заговорить. Каждый раз, когда он видел ее, он представлял ее голой.

«Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал он, испытывая легкое отвращение к самому себе. Он уже не был ребенком, а она точно заслуживала большего, чем мужчина, который ежесекундно представляет ее без одежды. Но это в любом случае имело место.

Ее кожа была удивительно мягкой. Это заметил бы любой парень, прикоснувшийся к ней – что привело его к логичному вопросу: что случилось с ее мужем? Хотя эту историю он вряд ли услышит в ближайшее время.

– Я задала тебе вопрос.

– Да, задала, – сказал он, пытаясь тянуть, чтобы вспомнить, о чем она хотела поговорить. – Почему тебе не стоит идти в полицию? Потому что полиция и понятия не имеет, где может быть твой дед, а я имею.

Ответить на ее вопрос было легко. Раньше он не знал – ни о доке, ни о содержимом ящиков – но Бэтти все решила за него. Старый док МакКинни работал на ОПО. В тех ящиках были кости динозавров, и Дилан отправился за помощью к любителю динозавров.

– Так где же он, черт возьми? – спросила она. – Он в порядке или что? – Слабые вибрации в ее голосе лишили вопрос силы и заставили его почувствовать себя чертовски виноватым.

– Если он там, где я думаю, с ним все в порядке.

На одну долгую минуту она затихла, сидя на своей стороне Камаро, но он чувствовал, что она смотрит на него.

Повернув голову, он взглянул на нее. Волосы были взъершены, губы побледнели, а кожа светилась жаром. На ее месте большинство женщин выглядели бы как автомобильная катастрофа. Но он за всю жизнь не видел ничего более сексуального.

– А если он не там, где ты думаешь? – спросила она.

– Тогда я найду его.

И это было обещание.

«Ну, вот и все…», – подумал Кристиан Хокинс, засовывая мобильный телефон в задний карман джинсов и вытаскивая зажигалку и пачку сигарет. Денек выдался адский. Дилан Харт, его босс в ОПО, только что предоставил очередное подтверждение этому.

Прислонившись к стене старого склада, где они работали с доком МакКинни, Хокинс, временами известный как Супермен, выбил из пачки сигарету.

Дядюшка Сэм решил покончить с этим делом. Путешествие Дилана в Вашингтон в попытках решить вопрос с кучкой костей динозавров ни к чему не привело. Даже генерал Грант не смог спасти операцию. Черт, Куин едва не умер, пытаясь спереть эти штуки, а теперь они были не нужны правительству – конечно, Хокинс никого не винил. За каким хреном кому-то будут нужны груды старых костей, кроме старика МакКинни?

Пушки. Вот что они искали на железной дороге Северного Берлингтона и Санта Фирейл две недели назад. Они искали украденный груз передовых военных автоматов, заказанных Пентагоном.

Хокинс наклонил голову к зажигалке и затягивался до тех пор, пока не прикурил сигарету. Потом захлопнул зажигалку, засунул ее вместе с пачкой в задний карман к телефону. Он глубоко затянулся и посмотрел на складскую парковку. Это место вызывало у него беспокойство: и не только потому, что было завалено ржавеющими кучами развалившихся машин, забытыми ящиками и мусором.

Склад бы слишком изолированным. Денвер находился в двадцати пяти милях на юг, Боулдер – пятнадцати милях на запад, а на востоке растянулись бескрайние прерии. Одинокий агент ФБР был внутри здания, наблюдая за тем, как док МакКинни пробирается через груды костей. Две недели назад здесь посменно работали три агента, а минут через пять у них не будет ни одного.

Проклятье. Кости динозавров. Они были настоящим геморроем и самым маловероятным методом контрабанды. Приходилось разрезать каждый слепок, чтобы понять, что находится внутри, а МакКинни запрещал передвигать окаменелости до тех пор, пока снова не обрабатывал их гипсом.

Они проследили путь деревянных ящиков до Сиэтла, но откуда приехали кости внутри, оставалось загадкой. Прогноз старика МакКинни был таков: могут потребоваться месяцы, годы или даже вечность, чтобы понять, откуда взялись окаменелости. В довершение всего старый док влюбился в трехсотфунтовый образец и дал понять, что никуда без него не пойдет.

У Хокинса не было времени, чтобы нянчиться с доком и с костями. По мнению Ропера Джонса, Хокинс все еще работал на него, поэтому он был вызван в ночную смену. К этому моменту Хокинс мог бы использовать Куина и Кида, но прикрытие Куина как жулика Джека Фрейзера было разоблачено к чертям, и, если Ропер не передумал, американский герой будет мертв в ту же секунду, как появиться в границах Денвера.

Кости и Куин – Ропер хотел вернуть и то, и другое, сильно хотел, именно поэтому Куина отправили Сиско с нянькой – Кидом.

В офисе ОПО на Стил Стрит осталась лишь Скитер.

Проклятье, в последний раз Хокинс даже не смог связаться с этим маленьким компьютерным гением. Спасибо большое комбинации из приборной доски с ноутбуком и телефоном, которая должна была соединить его с Джипом Скитер. Она не работала. Его приборы никогда не работали. Кид говорил, что это потому, что он излучает слишком много электромагнитной энергии, что бы это ни значило.

«Криптонит, – вдобавок объясняла Скитер. – Ты как сырой криптонит, испускающий межзвездную силу растущей энергии и поджаривающий оболочку незащищенной материнской платы ноутбука».

Иногда Хокинс задавался вопросом: а все ли у Скитер в порядке с головой?

Встревоженный звуком открывшейся металлической двери, он оттолкнулся от стены и бросил сигарету на асфальт.

Специальный агент Том Лидэр, большой крепкий парень в темном костюме, подошел к нему.

– Прости, Хокинс, – сказал агент ФБР, поднимая руки и пожимая плечами – снимая с себя должностные обязанности, – но с меня хватит. Я сваливаю. Если старик найдет что-то сегодня ночью, дай мне знать, и я пригоню сюда целое стадо агентов.

– Да, спасибо. – Старик ничего не найдет. Они уже вскрыли все гипсовые слепки и не обнаружили ничего нужного. Один ящик винтовок – это все, что он хотел. Один ящик с прототипами OICW. Неужели он так много просил взамен вшивых четырех месяцев работы? С ФБР, работающим наверху, и Стил Стрит, работающей внизу, они уже давно должны были найти их – если, конечно, пушки действительно ждали обмена в Денвере. Хокинс уже начал сомневаться.

– Завтра утром прибудет команда с военно-воздушной базы Бакли, чтобы упаковать и отгрузить все это.

– Куда отправятся кости? – Может быть, при правильном подходе к делу док МакКинни сохранит шансы заполучить свой трехсотфунтовый образец? Стил Стрит многим обязана ему за то, что втянула в операцию.

– В пучину бюрократии, – Лидэр ухмыльнулся. – Правительственные склады таковы, что даже парни, которые загружают для них погрузчики, не знают, где те находятся. – Подняв руку в прощальном жесте, агент развернулся, чтобы уйти, но потом остановился. Выражение на его лице стало серьезней. – Обстановка накаляется. Если копы смогут разговорить того сутенера с Уэзи Стрит, Ропера Джонса привлекут за убийство шлюхи, которое случилось две недели назад. И вот тогда дерьмо, и в правду, попадет на вентилятор. Береги спину.

Хокинс кивнул, благодарный за совет, хотя предупреждение Лидэра и не стало для него неожиданностью. Проклятье, Хокинс знал, что обстановка накаляется. Пропавшие ящики прожаривали нервную систему Ропера от кончиков до самого центра. Для парня, который был самым злющим социопатичным сукиным сыном, он находился в опасном состоянии. Они же не могли ответить на вопрос «почему?».

Почему новый криминальный король Денвера волновался насчет кучки старых костей?

Что до сутенера, то Хокинс лично знал Бэнни-Боя Джекмана: чем бы копы не угрожали и что бы не обещали ему, Бэнни-Бой не заговорит. Дезире была не первой девушкой, которую Бэнни-Бой потерял. Она была первой, кого зарезали. Нехорошо получилось.

Береги спину. Рот Хокинса скривился в издевательской усмешке, и он выбил из пачки очередную сигарету. Он бы не прожил так долго и уж точно не протянул бы два года в тюрьме, если бы не берег спину.

Когда Лидэр уехал, Хокинс, обернувшись, посмотрел на металлическую дверь и полез в карман за зажигалкой. Он не мог оставить старика одного, не на всю ночь. Он наблюдал за МакКинни на протяжении двух недель – док бы рассеянным… даже слишком рассеянным. И не был за рулем. Приехав в Лафайетт, он первым делом сдал ключи от машины. Объяснений не последовало, а Хокинс не спрашивал. Черт, Порше, на котором приехал старик, принадлежал Дилану.

Хокинс вытащил из заднего кармана телефон и набрал номер. Когда раздались гудки, он взглянул на часы. Джонни Рамос все еще должен был быть в автомастерской ОПО в Коммерс Сити.

– Йоу, – ответил Рамос после третьего гудка.

– Джонни, это Хокинс. Мне нужна услуга. – Он отлично представлял, как по лицу молодого парня расплывается ухмылка. Его стоило бы звать Джонни «Переговорщик» Рамос.

– Конечно, Супермен, – сказал Джонни, голос его уже звучал чрезвычайно уверенно.

Супермен.

– Я на складе, прямо около выезда из Лафайетт. Как быстро ты сможешь добраться сюда? – Он наклонился к зажигалке и прикупил сигарету.

– Зависит от того, на чем я поеду.

Ответ на этот вопрос Хокинс знал в ту же минуту, когда решил подключить Джонни.

– Поедешь на своем пикапе. Ты мне нужен, чтобы присмотреть за стариком и дюжиной ящиков. – Он глубоко затянулся прежде, чем вынуть сигарету изо рта и стряхнуть пепел.

– Роксанна, – лаконично ответил Джонни, называя свою цену. – На вечер следующей пятницы.

Окей, он знал, что это случиться, и был готов примириться с необходимостью – но не без некоторых условий со своей стороны.

– Для пятничных разъездов ты хочешь Бэтти. Все девочки любят Бэтти. Роксанна их только отпугнет.

– Я не о девочках думаю.

Ну, а вот это уже немного тревожило. С чем-то большим, чем девочка, не испугавшаяся Роксанны, семнадцатилетний парень вряд ли смог бы справиться – даже если этим семнадцатилетним парнем был Джонни Рамос.

– Как дела в школе?

– Уроки кончаются на следующей неделе, а осенью я снова вернусь в Ист Хай.

– Испытательный срок? Как там идут дела?

– Как по маслу, – легкомысленно ответил парень. Вероятно, излишне легкомысленно. Было сложно отказаться от денег, которые могли бы принести быстрые сделки, и еще сложнее держаться подальше от бывших приятелей по району.

– Ты ведь понимаешь, к чему я веду, так? – Хокинс знал Джонни лучше, чем тот знал себя сам, знал, что это значит – получить шанс выбраться с улицы, и знал, что значит – упустить этот шанс.

Он также очень ценил Роксанну. Он понимал, почему парень хочет ее.

– Да, сэр.

Вот это уже звучало похоже на то, чего ждал Хокинс.

Он потер лоб, раздумывая, взвешивая свои варианты, взвешивая Джонни. Опустив руку, он рассеяно оглядел синюю татуировку, поднимающуюся вверх по его предплечью. Она располагалась на тыльной стороне руки, пропадала под футболкой, пересекала спину и спускалась по другой руке до самого запястья.

То, чего он не знал о зря потраченной юности, еще не было придумано человечеством.

– Никаких гонок, – сказал он Джонни, приняв решение. – Никакого высокого октана, даже если ты не гоняешь. За границы штата не выезжать.

– Согласен, – ответил парень, не колеблясь, что Хокинс нашел обнадеживающим.

– Никакого трек-рейсинга. Никакого стритрейсинга. Никакого дрег-рейсинга. Никаких гонок наперегонки даже с твоей бабушкой до ближайшего перекрестка.

– От зари до зари, – поклялся Джонни.

– Окей, – переселив себя, сказал Хокинс, понимая, что особого выбора у него нет. – Увидимся через час.

Повесив трубку, он засунул телефон обратно в карман и взглянул на зеленую красавицу с низкой посадкой, гревшуюся на горячем летнем солнце – пар поднимался от ее шин. Роксанна. Додж Челленджер R/Т 1971 года. Он купил ее пару месяцев назад у дилера в Нейпервилле, Иллинойс, который ездил на ней только по воскресеньям в зоне с ограничением скорости. На Стил Стрит ее ждала совершенно иная жизнь. Роксанна была наземной крылатой ракетой – и он собирался позволить Джонни Рамосу взять ее в пятницу вечером.

Если ему требовалось больше доказательств собственной приверженности благодетелю дядюшке Сэму, он их получил. Сколько бы ограничений он ни воздвиг, пара Джонни плюс Роксанна гарантированно пахла паленым.

– Скитер Супермену. Скитер Супермену, – слабый голос донесся из Роксанны.

«Будь я проклят», – подумал он, отталкиваясь от здания и направляясь к машине. Этот ноутбук работал.

Глава 7

«Хорошая была мысль – накормить ее», – подумал Куин, наблюдая за Реган, сидевшей над гамбургером и тарелкой с картофелем фри. Съела она совсем немного, но цвет лица улучшился. Температура начала падать вместе с опускавшимся солнцем и их подъемом в горы, так что она сменила свою промокшую одежду, переодевшись в туалете ресторана. Жаловаться он не мог. Желтая рубашка была симпатичной, особенно на ней, действительно симпатичной с короткими рукавами и воротником, отделанными кружевом. Если бы кто-нибудь спросил его этим утром, любит ли он кружево, он бы ответил: только если оно черное, откровенное и медленно появляющееся из-под одежды.

Теперь он расширял горизонты.

То же самое касалось и маленьких пуговиц. Он был готов принести себя в жертву маленьким жемчужным пуговкам, которые спускались вниз по всей длине ее рубашки, был готов приклоняться перед ее джинсовой юбкой, длинной по середину бедер. Он никогда не получал столько выгоды от пакетика со льдом, никогда даже не представлял себе приятных эротических возможностей, возбуждения, которые мог дать пятифунтовый мешок с замороженной водой.

Ему нужно взять себя в руки. Вероятно, после лагеря в Рэббит Вэлли Реган МакКинни поменяла свое отношение к нему и сейчас была с ним только из-за Уилсона. Она пришла к нему с проблемой, очевидно преодолевая все разумные доводы на его счет. Он заставил ее чертовски подергаться, и не винил ее за это. В данной ситуации он и сам чертовски дергался.

Пока они ехали, он поймал на себе пару ее долгих косых взглядов. Он замечал каждый раз, как она обхватывала себя руками, делала глубокий вдох и пыталась успокоиться перед лицом безумия, в которое превратился этот день – легкой подъем подбородка, сосредоточенный взгляд вперед. Возведенный фасад начинал сыпаться через пару минут, грудь поднималась в тяжелом вздохе, рука тянулась к волосам в попытке убрать выбившиеся пряди. Потом она снова вздыхала, напрягала руки и пыталась выстроить свою защитную оболочку.

Она устала. Была напугана. Волновалась о своем деде.

Она разбивала ему сердце, но он все равно думал о том, как сексуально она выглядит, сидя около окна, выходящего на живописный Вейл и долину. Он надеялся, что еда поможет ей расслабиться, может, сморит ее достаточно, чтобы она могла поспать. Если его вождение тревожило ее при свете дня, ночная гонка по горам точно станет гарантией обращения в новую религию. Он предложил ей вина на ужин, но не удивился, когда она отказалась. Она была осторожна. Он быстро это понял: осторожна с тем, что говорила, осторожна со своими пуговками, одеждой и скромностью, осторожна в своих обвинениях, чертовски осторожна с непринятым пока решением о том, что скажет своей сестре Никки – бежать или оставаться. Так что нет. Пить вино в компании вооруженного угонщика было бы весьма неосторожно.

Он не привык объясняться, но ему нужно было объяснить кое-что ей. Ему нужно было, чтобы она позвонила Никки, и он решил, что, если вытащит ее из машины на полчаса, это поможет. Видит Бог, ей нужен был перерыв. Джанетт не Кадилак. Она зверь, и ездить на ней, значит, ездить жестко. К тому времени, как они достигли Вейла, Реган выглядела так, будто вот-вот развалить на куски, так что он притормозил «У Джейка» – в первом же замеченном им месте с хорошей едой, быстрым обслуживанием и парковкой сзади.

– Фри от Энди славится по всей долине, – сказал он, наблюдая, как она отталкивает очередной ломтик картошки на край тарелки.

Она подняла глаза.

– Энди? – Простота вопроса не смогла скрыть ее осторожности.

Ага, он определенно заставлял ее нервничать. Он был уверен, что она все еще перебирает в голове события этого дня, но до сих пор не может понять, как, черт возьми, все закончилось здесь: с ним и Джанетт. В Сиско события развивались довольно быстро.

– Энди «Джейк» Джонсон. Чемпион мира по гонкам на скоростном спуске. Пару лет назад он взял Большое Дерево. Мальчик, выросший в Колорадо. Это его место.

– Джейк Джонсон. – Изящные линии ее бровей сошлись вместе. – Я помню его. Он из Боулдера. Все думали, что он возьмет золото на Олимпиаде. А потом он ушел из команды. Ты знаком с ним?

– Мы жили в одном доме в Вейле как-то зимой. – Он ухмыльнулся. – Это почти убило меня.

Ее брови поднялись и не без причины. Джейк Джонсон был печально известен своей любовью к жизни на широкую ногу, огромному количеству женщин и махинациям, которые привели бы (и приводили) большинство менее везучих в тюрьму. Был один инцидент с молодой женой стареющего актера, на котором таблоиды кормились неделями.

– Да, он с большой скоростью прожигает жизнь, – сказала она, пытаясь скрыть удивление и, возможно, капельку облегчения. При нормальных обстоятельствах Джек Джонсон не стал бы рассматриваться как авторитетное лицо. По крайней мере, не как лицо, впечатлившее ее, в этом он был уверен.

– Живущие так думают так, – сказал он, его ухмылка превратилась в кривую линию.

– А ты – нет?

Он покачал головой.

– Быстро – это удвоенная скорость звука на высоте тридцать тысяч футов.

Он видел, как слова проникли в нее, отразившись на лице вспышкой понимания, увидел, как спало ее напряжение, и понял, что он на правильном пути. Ей было комфортнее с героем американских ВВС. Он также понял, что ненавидит использовать свою козырную карты в области доверия к себе. Его единственную козырную карту.

– Ты водишь как военный пилот, – сказала она. Она произнесла это так, что слова не казались комплементом, но широкая ухмылка все равно появилась на его губах.

– Да, но нас с Джанетт никогда не подстреливали. – И ведь действительно: ни на улицах, ни на треке, даже близко не подбирались.

Ее голова поднялась, серый цвет в глазах почти граничил с фиолетовым, и в первый раз за день осторожность оставила ее.

– Тебя показывали во всех новостях, – сказала она, слегка подаваясь вперед; казалось, она вдруг забыла о своем затруднительном положении. – Сначала мы не могли поверить. Что это ты. Это потрясающе, правда, то, что ты выжил.

– Адская была поездочка, – признался он. Он не возражал против разговоров о своем последнем высокопрофессиональном провальном полете, если это помогало ей расслабиться.

– Мы читали все статьи. Уилсон вставил обложку «Ньюсвик» в рамку. Она висит у него в домашнем кабинете.

Он рассмеялся.

– Я определенно заработал свои пятнадцать минут славы, угробив самолет за двадцать миллионов долларов.

Ее брови снова нахмурились.

– Они же не винили тебя за то, что случилось, так? Ни в одном из сюжетов не упоминалось об ошибке пилота.

– Нет. – Он потянулся за своим кофе. – Расследование лишило их подозрений о моих ошибках. Радар не засек ракету. К тому времени как я понял, что превратился в мишень, было уже слишком поздно. Чертова штуковина была уже в паре секунд от корпуса. От удара самолет просто начал разваливаться на куски вокруг меня.

– Не могу себе даже представить, каково это – быть подорванным в небе. – Она склонилась еще ближе к столу, ее тихий голос был полон сочувствия, глаза потемнели от беспокойства – ее груди поднялись к полукруглому горлу кружевной рубашки. В туалете она поправила прическу, снова забрав волосы в высокий хвост, но пока она говорила, одна непокорная прядь освободилась и шелковой завитушкой спустилась к подбородку.

Внутри у Куина что-то включилось, и он едва удерживал себя, чтобы не наклониться, не прикоснуться губами к ее рту, не зарыться пальцами в серебряный и золотой шелк волос, не притянуть ее ближе к себе для поцелуя. Ему стало интересно, существовало ли какое-нибудь название для подобной реакции на женщину. «Одержимость» могло бы подойти. «Озабоченность» точно подошло бы. Когда она смотрела на него своими потеплевшими серыми глазами, как будто хотела позаботиться о нем, исправить все, он не хотел ничего, только предоставить ей шанс сделать это – любой шанс.

Приказав себе успокоиться, действительно успокоиться, он остался ровно на своей половине стола, и не делал ничего, только удерживал ее взгляд. Он только что достиг того, к чему стремился, и, возможно, ему просто следовало продолжать.

– Кид был одним из тех морпехов, которых бросили на вражескую территорию, чтобы спасти меня, – сказал он.

– Чудо-мальчик?

Быстрая улыбка подняла уголки его губ.

– Ему было только восемнадцать, но, могу тебе гарантировать, он не думал о себе как о «мальчике» тогда и уж точно не делает этого сейчас. Он вытаскивал меня оттуда на своей спине, под огнем. Ты можешь доверить Киду Никки, Реган. Он умен и эффективен, не говорю уж о том, что является одним из лучших профессионалов в области оружия. Если его задание – защищать ее, кому-то придется прежде убить его, а потом уже захватить ее.