Безвозвратно

— Возможно, ты захочешь держаться.

Он потёр клитор и ещё на шаг отодвинул меня от стены, оставляя держаться за стойку, в результате чего я оказалась согнутой практически под углом девяносто градусов.

Я застонала, когда его ритм выровнялся, и затем почувствовала палец, вжимающийся в мою попку. Напряглась, но затем удовольствие полностью поглотило моё тело, и я расслабилась. Он медленно скользнул пальцем внутрь, подхватывая ритм члена. Добавил второй палец. Движения в моей заднице совпадали с ритмом его члена, воспламеняя каждый нерв.

Из-за слабости в коленях, ноги начали подгибаться, и я напрягла их, чтобы оставаться в этом положении. Оргазм взорвался внутри меня, и Кирк ускорил темп. Пока я рассыпалась на части, Кирк продолжал свою атаку; затем он обхватил меня за бёдра и стал погружаться жёстче и глубже, до тех пор пока не содрогнулся и не застонал позади меня.

Я выпрямилась с помощью стойки, но Кирк притянул меня к себе, двигая руками вдоль тела и расставляя мои ноги шире, и потёр мою всё ещё чувствительную киску.

Я извивалась и стонала, пока он мыл чувствительное местечко, прежде чем проделать то же самое со всем моим телом.

К тому времени, как он закончил, я была настолько удовлетворена, что даже не могла заставить себя спросить, по какому поводу был звонок, но когда мы вышли из ванной и кто-то постучал в дверь, необходимость спрашивать отпала.

— Посмотри на меня, Серебро, — прошептал Кирк, притягивая моё лицо так близко к своему, как это было возможно. — Делай всё, что тебе сказано, ни о чём не думай.

О, Господи. Причина, скрывающаяся за поспешностью, заключалась в том, чтобы занять меня и избежать моего беспокойства о том, с чем я столкнусь за этой дверью. Кирк направил меня к дивану.

— Сядь.

Глава 20

.

Конец мечте

Я положила руки на колени и сжала кулаки, затем снова разжала их. Больше не будет отвлечений и от судьбы тоже не убежать. Она приходит прямо к нашему порогу, и неважно, готовы ли вы или нет.

После всех этих дней, на протяжении которых мы избегали разговора друг с другом, я внезапно пожалела, что не спросила, какой у нас план. Если Майло был здесь, сколько времени понадобится, чтобы они прислали подкрепление, и как именно они собирались захватить двенадцатиэтажное здание. Но опять-таки, может и к лучшему, что я не спросила, потому что правда заставила бы меня нервничать ещё больше. Если бы я знала, что произойдёт дальше, я бы, наверное, не смогла идти, или даже ползти.

Напоминая себе о том, что мне стоит попытаться расслабиться, я вдохнула поглубже и попыталась не скривиться, когда услышала, как открывается дверь. Холодная капля упала на мою грудь, так что я смахнула её и закрыла глаза.

— Росс, я тебя не ждал, — спокойно сказал Кирк.

Если бы я не знала, что это ложь, я бы ему поверила. Мне всегда удавалось высказываться откровенно, и я всегда до конца была верна своим убеждениям, но сейчас я восхищалась его талантом, тем, как он вплетал каждую реакцию в свою роль. Я рискнула взглянуть на них. По крайне мере, Кирк успел натянуть джинсы, но мой халат был в его спальне, и у меня не было времени ослушаться его приказа.

Росс переступил через порог.

— Майло хотел осмотреться здесь перед ужином, и он очень заинтересован во встрече с твоей рабыней.

Всё, чего я хотела, это исчезнуть из комнаты. Может быть, я не была такой сильной, как мне хотелось, и как нужно было, чтобы пройти всё это до конца.

Шаги.

Я вспомнила Аллею, её смиренные расслабленные черты лица. Ей как-то удавалось прочертить грань между отстранённостью и заинтересованностью. В её глазах всегда был интерес, особенно когда в комнате был Майлз. Я не могла этого сделать, но я также не попадала в ситуации, в которых мне приходилось это делать.

Росс всегда хотел держать меня в страхе и ужасе. Как бы сильно я не хотела признавать это, ему это удавалось. Он не оставил мне ни единого места, где я могла бы спрятаться. И у меня не было времени подумать.

Я была врагом сама для себя, пока они наблюдали за мной в тишине.

«Не волнуйся. Не сдавайся.

Не подводи Кирка».

Жизни минимум двух людей зависели от моих действий.

Две жизни и будущее десятков людей, возможно, ста или более женщин. Где все они окажутся?

— Встань, — произнёс незнакомый голос. Он был низкий и глубокий. А слова чёткими и беспрекословными.

Я не подняла голову, но поднялась.

Рука потянулась ко мне и приподняла моё лицо. Я собрала всю волю в кулак, чтобы не поморщиться, но боль так и не последовала. Он всего лишь приподнял мой подбородок. Я опустила взгляд, избегая смотреть в его лицо. Он был мускулистее, чем Кирк и Росс, но ниже ростом. На нём была голубая рубашка на пуговицах, заправленная в чёрные брюки, и от него исходил насыщенный запах одеколона с приятным ароматом.

— Выглядит так, будто её избили, — его акцент походил на русский, но так как никогда в них не разбиралась, то не была уверена на сто процентов.

— На неё напали и избили, — сказал Кирк.

— Напали и избили, — протянул Майло. — Хм. Она — рабыня. Значит, выполнила своё предназначение.

Даже не глядя, я знала, что Кирк напрягся от злости. Я могла почувствовать, как из него струится энергия, будто он готов взорваться.

Майло скользнул рукой вверх по моей спине и потянул за кончики волос, вынуждая меня прогнуться. Пока я стояла перед ним, он прошёлся кончиками пальцев по моему животу. Я ожидала, что он будет грубо лапать меня или запустит руку между ног, но он обвёл пальцем пупок и остановился.

— Ты ведь должна угождать мужчине, не так ли, рабыня?

— Да, Хозяин, — слишком много грёбанных Хозяев. Я надеялась, что мне положено называть его Хозяин, но он мог бы предпочесть Сеньор или ещё что-то более древнее.

Он повернулся к Кирку, пока я пыталась сохранить равновесие и стоять прямо.

— И она стоила того, чтобы ты убил за неё?

— Гейб нас предал. Он представлял опасность для всей организации.

— И ты решил, что можешь позаботиться о проблеме самостоятельно. Ты ожидаешь, что я поверю в то, что дело не касается этой мелкой шлюхи?

«Не кривись».

Единственный способ, чтобы не вырваться и не плюнуть ему в лицо, это отключиться и не слушать его, но я побоялась, что упущу что-то важное. Я пожалела, что не играла в покер больше.

Майло позволил мне выпрямиться, и затем провёл руками по моим бокам, прежде чем взял в ладони моё лицо, притягивая его к своему.

— Мне нужна красивая рабыня вместо моей фаворитки. Думаешь, ты смогла бы ею стать?

— Если вы этого хотите, Хозяин.

Чёрт, нет. Лучше бы группа захвата была уже на подходе.

— А я переживал, что ты не поняла своё место. Ты такая свежая, — он опустил руки на мои ягодицы и сжал их. Его благородный голос внезапно стал грубым. — И такая проблемная!

— Я осознала своё место, Хозяин, — протянула я, контролируя дрожь в своём теле, от которой голос тоже дрожал. — Если хотите, я могу доказать вам.

Ты узнаешь, что такое дорога в ад.

Он усмехнулся и отступил назад.

— Мы перенесли ужин на час. Увидимся с вами обоими в ближайшее время, — он снова окинул меня взглядом, — ухмылка подчёркивала его глаза оливкового цвета, — и затем они с Россом удалились.

— И откуда такая смелость? — пробурчал Кирк.

Я пожала плечами и рухнула на диван. Между сексом и тем, что меня ожидало, мне был необходим сон.

— Кому-то из нас нужно было привлечь его внимание, и поскольку ты злился так, что у тебя чуть не воспламенились волосы, я решила, что это буду я.

Кирк облокотился на спинку дивана и приподнял мой подбородок.

— Я не…

— Не время спорить, — ответила я, возвращая взгляд. — Думала, ты хотел, чтобы я сыграла роль послушной и преданной рабыни.

Он провёл ладонью по своему лицу.

— Мне нужно побриться.

Я прыснула со смеху.

Один-ноль в пользу послушной рабыни.

Подняв руки, я взяла его лицо в свои ладони. Он запустил свой внешний вид за последнии пару недель, но мне нравился его грубый и неотёсанный вид, нравилось ощущать его щетину на своей коже. Что-то происходило во мне на более глубоком уровне, чем я ожидала.

Он захватил мой разум и моё тело, сделав меня своей — давая мне свою защиту. Но чем больше я наблюдала за тем, как рушится его контроль, тем больше хотела узнать его. Тем больше он пленил меня. И пугал.

Ему было бы лучше без меня, без тяжелого бремени, которое свалилось на его плечи с моим появлением, но мне было интересно, как он выживал здесь все эти месяцы. Как он пережил всё то, что видел и в чём принимал участие.

Я думала, что он сломил меня, стегая ремнём в подвале, но на самом деле, это пошатнуло его.

— Что будет сегодня ночью? — прошептала я, ловя его за пальцы, прежде чем он успел отойти. Вместо того чтобы остановиться, он заставил меня встать и потащил за собой в ванную.

— Не то, чего ожидает Майло, — ответил он ровным, даже пустым голосом. Притворству наступал конец. Вскоре нам предстояло встретиться с настоящим миром.

— Так это конец? — я села на столешницу, пока он доставал принадлежности для бритья.

Кирк кивнул.

— Что бы ни случилось, оставайся с девочками.

— Ты говоришь так, будто…

— Серебро, я серьёзно, — я наконец-то услышала, как эмоции надломили его голос. — Я не хочу, чтобы мне пришлось присматривать за тобой. Многое произойдёт. Оставайся с девочками, вы будете в безопасности. Если мы в итоге разделимся, найди Трента.

— Как они собираются захватить всё здание? Мы ведь будем на самом верхнем этаже?

— Это не проблема, — он сбрызнул водой лицо и начал размазывать крем для бритья по подбородку. — Просто, мать твою, не путайся под ногами.

— Это будет кровавая бойня! А что с другими девочками?

— Тише, — прошипел он. — Росс уже дал распоряжение. На нижних этажах не будет даже гостей. У него паранойя по поводу того, что что-то может пойти не так.

— И правильно, если быть честными. Но разве это не означать, что он повысит безопасность?

Кирк помотал головой.

— Не совсем. Росс не захочет, чтобы Майло усомнился в его компетентности. В последнее время большинство проблем возникло из-за системы безопасности, в основном, потому что Алан стирал видеозаписями и отключал камеры слежения. Росс не станет высовываться, и они уж никак не ожидают штурма.

Я проглотила горечь во рту, пока мы с Кирком ожидали нашего последнего похода в «Перспективу». Он был прав по поводу гостей, и мне стало интересно, а был ли смысл в том, чтобы собираться в роскошной берлоге беззакония, если никого не было вокруг, но как только дверь на двенадцатый этаж распахнулась, я резко выдохнула.

Гостей, может, и не было, но все жители здания собрались в лаундж-зоне. Это абсолютно не было похоже на обыкновенный ужин. На что угодно, только не ужин. Но если все находились здесь ради того, чтобы убедиться, что Майло всем доволен, то Кирк был прав, предположив, что уровень безопасность не будет повышен.

Это показалось мне глупой политикой безопасности, но лишь по тому, что я знала, что грядет. Они жили в своём собственном неприкосновенном мире, не ожидая никаких угроз, но они никак не ожидали, что эта угроза может прийти из внешнего мира.

Потакание своим слабостям делала их недальновидными, по крайней мере, я на это надеялась.

Команде всё равно придётся пройти через охраняемый периметр, вломиться в парадную дверь и подняться на двенадцатый этаж, чтобы добраться до нас.

Со всеми этими мыслями в голове, мне нужно было сыграть роль послушной и преданной рабыни.

Внутри главной комнаты «Перспективы» Аллея сидели на коленях на столе спиной к входу. Мои плечи напряглись, и я начала хватать ртом воздух, как только мы переступили порог.

Как только Майло нас заметил, он улыбнулся и прошёл мимо Кирка. Взяв за руку, он увёл меня от него.

— Ты будешь прекрасным дополнением на сегодняшней презентации, — он взял мои щеки в ладони, а затем скользнул руками по верхней части моего платья и подвёл к столу. — Спиной к спине.

— Да, Хозяин.

Он придерживал меня за локоть, пока я садилась на стол.

— Ближе, — крикнул Майло, шлепая Аллею по ноге, и мы обе расставили ноги, прижимаясь друг к другу спинами.

Он отвёл мою левую руку назад и переплел её с правой рукой Аллеи так, чтобы мы держались друг за друга локтями. Потом он приподнял ткань моего платья и схватил мой сосок, заставляя меня задохнуться. Аллея напряглась, и я догадалась, что с ней делали то же самое. Он тянул и щипал, концентрируясь лишь на мне, затем прицепил к нему зажим для сосков, оплёл цепочкой мою руку и соединил другой конец с Алеей. Цепочка натягивалась каждый раз, когда кто-то из нас шевелился. Она шевелилась, натягивая сосок, даже когда мы дышали.

Я посмотрела вверх и увидела, что Кирк сидит на своём обычном месте за столом. Выражение его лица было угрюмым, обе руки лежали на коленях. Он не только должен был смотреть, он должен был наслаждаться. Мне казалось, мужчине легко притворяться, даже если не надо снимать штаны.

Майло перешёл на другую сторону, на этот раз, переплетая руку Аллеи с моей, и несколько раз ударил нас обоих по груди. Мои соски затвердели и напряглись от грубости, и он прицепил второй зажим. Он провёл руками по животу и ногам.

— Разведите ноги.

Нам с Аллеей пришлось сильнее прижаться спинами, чтобы удержать равновесие и развести ноги, оставляя верхнюю часть наших тел без движения. Это не выглядело изящно, но это так же не было настолько плохо, как я думала.

Он задрал край моего платья вверх и скользнул рукой между ног.

Блядь. Я знала, что была сухой, и молилась про себя о том, чтобы он не проник в меня. Майло ущипнул меня за клитор, а потом взял ещё один зажим, и прицепил его к нему, зажимая потуже, пока я не начала хватать ртом воздух. Я прижалась к Аллее, пытаясь свести свои движения к нулю и не тянуть цепочки.

Когда он поднял цепочку вверх, я заметила, что на конце она разделяется на две, образовывая «Y». Он закинул оба конца мне на плечи и посильнее натянул, но я понятия не имела, к чему он прикреплял их.

Я надеялась, не к горлу Аллеи. Моё сердце выпрыгивало из груди, когда он исчез из моего поля зрения, повторяя то же самое за моей спиной.

Снова появившись, он вставил мне в рот что-то напоминающее уздечку для лошади, прицепив к ней с обеих сторон цепочки. По крайней мере, мне было что прикусить, ведь каждое движение означало, что будет ещё больше агонии.

Майло занял место за столом, на котором обычно сидел Росс — справа от меня, а сам Росс занял место где-то за моей спиной. Я хотела видеть и следить за каждым из них, но я опустила глаза на стол и сосредоточилась на своём дыхании.

«Кому-то придётся угостить меня хорошим обедом, когда всё это закончится», — подумала я, когда три голые женщины начали выставлять еду перед мужчинами. Даже с окружающей нас горячей едой, внезапно показалось, будто включился кондиционер, потому что моя кожа покрылась мурашками, но я пыталась не дрожать.

Ёбаные ублюдки.

Ноги начало покалывать, потому что они начали неметь, но я не могла изменить положение и хоть как-то облегчить это состояние. Я считала вдохи, это помогало мне ослабить напряжение от анальной пробки, но это были цветочки по сравнение с тем, что планировал Майло для моего тела.

По крайне мере, эта пробка заставляла меня делать медленные спокойные вдохи.

Внезапно Аллея дёрнулась, и я захныкала, когда цепи натянули все чувствительные части моего тела. Мои вдохи превратились в резкие глотки воздуха, но это лишь усугубило проблему. Как только я восстановила дыхание, мужчина напротив Кирка протянул руку и сжал мою грудь. Я хмыкнула, стараясь изо всех сил не двигаться, но когда он начал водить большим пальцем по моему сверхчувствительному соску, я откинула голову назад, натягивая цепь, прикреплённую к зажиму на клиторе.

Я прикусила прут у меня во рту, дыша ртом через стиснутые зубы.

Кирк отложил вилку и встал, проводя рукой по моей ноге и надавливая на мою киску.

Какого хера?

Мне хотелось убить каждого из них лишь взглядом, как только они встанут из-за стола. Я была сухой. Мне было больно, и я не была ни капли возбуждена, но он поцеловал меня в плечо, осматривая цепь и прикусывая мочку уха. Он не сделал ничего, что заставило бы меня двигаться, точнее, двигаться много, но его прикосновения заставляли меня дышать чаще, и боль исчезла. Он исследовал руками и губами открытые участки моего тела.

Я хотела поблагодарить его и проклясть одновременно. Мужчина на противоположной стороне стола поднялся, но я заметила, как Кирк поднял голову, и мужчина тут же передумал что-либо делать.

Аллея стонала позади меня, и я понимала, что Майлз делает с ней то же самое.

Кирк потянул за цепь, прикреплённую к моему клитору, и в этот раз возбуждение смешалось с болью. Я не знала, спасал ли он меня от страдания или делал всё только хуже.

Хотя он определённо показывал это шоу для Майло. Играл свою подлую роль и в то же время заявлял свои права на моё тело. Он поцеловал меня в лоб и вернулся на своё место, чтобы закончить ужин.

Я чувствовала, что покраснела, и скоро удовольствие снова уступило боли, но выброс эндорфинов помог мне пережить ужин.

После ужина Кирк и Майлз подошли к нам. Сначала они сняли цепи с уздечек в наших ртах, оставив зажимы. Потом Кирк бережно убрал один из них. В миг, когда онемение отпустило, я вскрикнула, так как кровь прилила обратно под повреждённую кожу. Аллея дёрнулась позади меня, но поскольку Майлз держал второй конец цепочки от зажима на моём соске, мы обе переживали о том, что движения навредят нам обоим.

Но, блядь, в мгновенье, когда они убрали зажимы, боль была сильнее, чем за всё время ужина.

Я втянула побольше воздуха, когда Майлз приготовился снять с меня второй зажим. Волна боли зародилась в моём теле. Мы с Аллеей расцепили наши руки, и я наклонилась вперёд над столом.

Остался один. Ёбаный ад.

Моя грудь содрогалась от неровных вдохов, когда Кирк посадил меня назад и потянулся к последнему зажиму между ног. Аллея закричала, и через секунду мой голос зазвучал с ней в унисон. Я хотела упасть назад на стол, но когда адская боль в самом низу животу утихла, Кирк подтащил меня к краю стола и расправил мою одежду, придерживая меня, когда я ступала на пол онемевшими ступнями. Я была готова упасть к его ногам, но он удерживал меня, пока кровь вновь привала в затёкшие места.

Бедром я почувствовала, как у него в кармане завибрировал телефон. Он немного отодвинулся от меня и медленно достал его из кармана, нажав на одну единственную кнопку.

— Важный звонок? — спросил Росс.

— Просто забыл отключить будильник.

Будильник.

Тот, что на его двери, и это означало, что подмога прибыла. Я почувствовала, как мои глаза расширяются, но Кирк притянул моё лицо к себе и впился в меня жарким поцелуем. Он замер на минуту, прежде чем отпустить меня, и слабо покачал головой, давая мне понять, что нужно взять себя в руки.

Когда худшее осталось позади, он сел обратно и притянул меня к себе на колени. Я опустила голову ему на плечо и втянула его запах.

Это всё, что я могла сделать.

Моё тело было истощено от напряжения.

Как только я вышла из прострации, Кирк покормил меня какими-то остатками своего ужина, до того, как девушки пришли убирать тарелки. Мужчины за столом тоже посадили своих рабынь между ног или на колени. Аллея и я, казалось, были единственными, кто не принимал участие в каком-либо половом акте, потому что мы, видимо, заслужили короткую отсрочку.

Пока взгляд Майло не упал на меня.

— Серебро, — он протянул каждую букву моего имени и вытянул руки в моём направлении.

Блядь.

Я мысленно молилась, чтобы команда поспешила и поскорее проникла на двенадцатый этаж. Мне было интересно, почему это занимает так много времени и почему до сих пор никто ничего не заметил. И что самое худшее, я боялась того, что будет, когда они нас найдут.

Кирк поставил меня на ноги, не говоря ни слова, чтобы выиграть время, но я всё равно боялась, что моё сердце или мозг взорвутся, как только Майло коснётся меня. Несмотря на волны страха и дискомфорта, мне пришлось нацепить милую улыбку на лицо и опустить руки в его тёплые ладони.

Как только хор стонов возрос вокруг нас, мужчина ворвался в комнату и поспешил к столу.

Я услышала невнятную ругань Росса, и мои внутренности скрутились в узел. Что-то пролетело через комнату и врезалось в окно. Я нырнула под стол, боясь, что следующий предмет полетит в меня.

— Облава, — вот и всё, что слетело с уст Росса прежде, чем мужчины вскочили со своих мест с криками и проклятиями.

Началось. Всё, что я хотела сделать, это свернуться калачиком возле Кирка или в каком-нибудь углу. Кирк вскочил с места и поднял меня на ноги, толкая к Аллее, которая собирала всех девочек в стороне.

— Кто-то слил информацию, — произнёс Росс и мои шаги замедлились.

Я не могла посмотреть назад, потому что таким образом слишком многое раскрыла бы, но чья-то рука ухватилась за моё платье, и меня швырнули на стол. Я скользнула по нему и упала на другую сторону. Спина горела, тело отказывалось двигаться.

— У нас нет на это времени, — прошипел Майло, хватая одного из своих людей и шепча ему что-то на ухо, прежде чем оттолкнуть его к двери.

Росс проигнорировал его и остановился возле стола, направляя на меня пистолет.

— Кажется, нам стоило послушать Кэт.

— Это был я, — закричал Кирк. — Она не виновата.

Хор возгласов и криков пронёсся по комнате, когда кто-то крикнул девочкам убираться из комнаты.

«Нет. Грёбаный идиот», — прокричала я молча.

— Почему? — спросил Майлз едва слышно.

— Они предложили мне сделку. Я хотел выбраться отсюда.

Росс поднял пистолет, направляя его теперь на Кирка. Я резко наклонилась и ударила его в живот, выбивая пистолет. Развернувшись, я увидела, как возле Кирка на полу образуется лужа крови. Я нырнула по стол и накрыла его своим телом, прижимая руки к ране, из которой струилась тёплая кровь. Мне было плевать абсолютно на всё, главное было остановить кровь. Я чувствовала хаос, который происходил вокруг меня. Все что-то кричали, проклинали. Кто-то плакал в углу.

— Не надо… Серебро… — прошептал Кирк.

Подняв глаза, увидела, как Майлз направляет на нас пистолет, и я была уверена, что все остальные делали то же самое.

— Дайте ей увидеть, как вы с ним расправитесь, — приказал Майло. — Медленная смерть — это то, чего он заслуживает. Зная, что он не сможет сделать ничего, чтобы защитить её.

Майло направился на выход и несколько охранников последовали за ним по пятам. Не удивительно, что этому мудаку так долго удавалось остаться в живых. Он не заботился ни о ком, кроме себя.

— Лучше иди, Росс, — сказал Майлз. — Иди за ним к вертолету и убирайся отсюда.

Комнату наполнила тишина.

Пожалуйста, наслаждайтесь.

Я надеялась, что смогу объяснить всё хотя бы Майлзу, умоляя его понять.

— Нет, — ответил Росс, и моё сердце выпрыгнуло из груди. — Они стояли мне всего. Я хочу убедиться в том, что они оба мертвы.

Выстрел раздался в тот момент, когда я дёрнулась к Кирку, ожидая больше боли и больше крови. Что-то упало на пол, и лишь тогда я посмела открыть глаза.

Росс лежал рядом с нами в луже крови, которая лилась из его головы. Я перевела взгляд и уставилась на Майлза. Даже он выглядел так, будто не понимал, что произошло. Его глаза были широко распахнуты, а губы сжаты.

Сфокусировав взгляд на мне, Майлз начал трясти головой. Он уронил пистолет на пол и потёр лицо руками.

— Теперь дело за тобой.

Он рванул к двери, оставляя меня в окружении двух истекающих кровью тел. Медный запах обжигал ноздри, но я продолжала прижимать рану Кирка.

— Пожалуйста, не умирай, Кирк. Не умирай.

Повторяя эти слова снова и снова, я всего лишь хотела, чтобы он очнулся.

— Джеймс, пожалуйста.

Его ресницы на мгновенье задрожали, лицо стало бледным.

Я всё ещё ощущала его поверхностное дыхание и слабый пульс, пока кровь просачивалась сквозь мои пальцы.

Потом я услышала шум, голоса. Комнату заполнили звуки поспешных шагов. Я опустила голову, боясь, что это могут быть члены команды Росса. На мои плечи опустились чьи-то руки, и я вскрикнула.

— Оставь меня в покое. Он истекает кровью!

Я отбивалась, пока не услышала своё имя.

— Роуз? — я подняла голову. Блондин в форме стоял передо мной. — Мы ему поможем.

Он осторожно отвёл меня от Кирка, и двое других мужчин встали на колени возле него, прижимая рану. Я наблюдала за ними, пока внезапно не поняла, что сижу на столе, хотя не помнила, как садилась.

— Пожалуйста, не дайте ему умереть.

— Мы сделаем всё, что сможем.

— Нет! — закричала я. — Сделайте больше!

— Дэвис, — выкрикнул мужчина с другой стороны комнаты, и блондин кивнул ему.

Внешние. Я чувствовала, как они наблюдают за мной. Они видели девушку, разодетую, как шлюха, и которую использовали как игрушку. Мне захотелось скрутиться и спрятаться под столом.

— Роуз, — блондин, который стоял рядом со мной, похлопал меня по щеке. — Ты знаешь, куда они направились?

— Вертолёт, — я указала направление, в котором они ушли. — Туда.

— Ты знаешь, как добраться до крыши?

Я помотала головой.

Почему кто-то вообще поведёт рабыню на крышу?

— С Джеймсом всё будет в порядке, — прошептал он. — Он — крепкий орешек. Ты от него так легко не избавишься.

Я оторвала глаза от хаоса, который разворачивался на полу. Они обработали его рану, но он по-прежнему не двигался. Не издал ни единого звука.

— Ты его человек? — прошептала я. — Трент?

— Да. Он хотел вытащить тебя до того, как это всё начнётся.

— Знаю.

Я почувствовала эмоциональную пустоту. Услышала людей, сновавших вокруг меня. Шаги. Треск раций.

Мир вращался невероятно медленно, но мой мозг всё равно не мог угнаться за тем, что происходило вокруг.

Мне предстояло потерять всё, что у меня было на протяжении последних нескольких недель. И хорошее, и плохое. Меня просто должны были вышвырнуть в новый мир. Я не могла снова стать той, кем была раньше. И я знала, что больше никогда не увижу ту девушку, неважно, как долго буду смотреть в зеркало.

Рация затрещала, издавая сигнал, и потом я услышала выстрелы наверху. Они добрались до крыши.

Мой желудок скрутило и меня вырвало. Майлз был там, но я понятия не имела, где была Аллея.

— А девочки? — спросила я, задыхаясь от запаха своей рвоты.

— Мы нашли их внизу. Они все в безопасности.

Все? Откуда они знали, что там были все? Мне хотелось сбежать от него и спуститься вниз, чтобы найти Аллею.

— С ними также был мужчина, которого взяли под арест.

— Майлз? — спросила я, задыхаясь от надежды.

Дэвис покосился на меня и покачал головой.

— Нам не дали имён или описаний.

Внесли носилки, и я последовала за группой людей, когда они направились с Кирком к лифту.

Глава 21

.

Грубое пробуждение

Офицеры держали меня отдельно, подальше от глаз остальных членов группы, оставив меня наблюдать через окно, как они распределяли всех по большим фургонам. Это походило на ужасны​й парад — мужчины лежали лицом вниз на земле, девушки кричали или рыдали, свернувшись в клубок. Как только уезжал один заполненный фургон, они приступали к следующему. Я не могла представить, куда они всех забирают. Только одним девушкам потребовалась бы пара этажей в отеле. А мужчинам определённо нужно было больше места, чем предоставлялось в местной тюрьме.

Машины скорой помощи выстроились в линию напротив транспортировочных фургонов. Кирк даже не получил чёртовой скорой, потому что из-за того, что его жизнь была под угрозой, им пришлось отправить его по воздуху.

Я направилась к группе мужчин, которые, казалось, были при исполнении. К тем, которые приказали Тренту держать меня здесь.

— Я хочу поехать в больницу.

— Мы каждого проверим, — сказал какой-то старик. Я сердито на него посмотрела, и другой молодой парамедик попытался схватить меня за руку. Я отпрыгнула в сторону.

— Я отправляюсь в больницу, — сказал Трент, — она может поехать со мной.

— Это противоречит процедуре.

— В данных обстоятельствах… — он замолчал и покачал головой. — Серьёзно, Сэр, нахрен процедуру. Я собираюсь в больницу, и она поедет со мной, вы можете забрать мои пистолет и значок, если хотите.

Дэвис накинул свою куртку на меня и достал из кармана ключи — ключи Кирка.

Мои внутренности сжались. Он держал связь с моей окончательной свободой, но когда мужчина потянулся к ошейнику, мне захотелось отстраниться.

Я хотела, чтобы моя свобода пришла от Кирка… Джеймса… Я даже не была больше уверена в том, как должна называть его. Сняв манжеты и ошейник, Трент крепко прижал меня к себе и повёл вниз по улице, где были припаркованы машины.

— Ты и К... — пора прекратить называть его так, — Джеймс, вы были близки?

— Мы вместе обучались. Они пытались передать это кому-то более опытному, но мы были знакомы, и я настоял на том, чтобы быть его связным, — он открыл дверь своей машины, но вместо того, чтобы забраться в неё, он облокотился о крышу. — Предполагалось, что ты не будешь вовлечена во всё это...

— Знаю, — я скользнула в машину, надеясь избежать предстоящего разговора.

Когда машина отъехала от здания, я облизнула пересохшие губы и начала ковырять ногти. Я всё ещё была покрыта кровью, и если бы кто-то другой меня увидел, то подумал бы, что одна я совершила все убийства.

Моё тело дёрнулось, как только мы оказались в пределах города, и я узнала, где мы находимся. Цивилизация. Настоящий мир. Люди, живущие своей повседневной жизнью.

Ни один из них не имел ни малейшего понятия о том, что происходит в двадцати минутах езды от города.

— Роуз,— прошептал Трент.

Я узнала своё имя, но оно ощущалось чужим. И это не отпускало. Я задумалась, буду ли когда-нибудь воспринимать это имя, как своё собственное.

— Я в порядке.

В порядке, правильно. Я даже не могла спокойно сидеть, и знала, что Трент видел это. Я сжала пальцы и потёрла их о ногу. Шаркнула ногами по коврику. Мне так отчаянно хотелось выбраться из города, что я даже не могла смотреть прямо.

Возле больницы, мы несколько минут сидели в машине, пока Трент проверял свой телефон, а я пыталась взять себя в руки.

— Ты готова к этому? Тут есть отдельная комната ожидания, так что нам нет необходимости находиться с кем-то рядом больше, чем потребуется.

Я глубоко вздохнула и кивнула. Когда он завёл меня в здание, мне пришлось напомнить себе о контролировании поведения. На каком-то уровне это ощущалось, как розыгрыш. Один из наёмников Росса собирался появиться в любую секунду и бросить меня в изолятор. К счастью, в лифте никого не было, и, зайдя в помещение, мы сразу направились к сестринскому посту.

— Они забрали его в операционную, когда он поступил, — сказал он, движением руки указывая на медсестру и окликая её. — Не могли бы вы подыскать нам запасную одежду?

Женщина осмотрела меня, приподняв брови, и ушла, вернувшись через несколько минут со стопкой ярко-зелёной одежды. Трент забрал у неё вещи и повёл меня через маленькую уединённую комнату ожидания. Я предположила, что работа частенько приводила его сюда. Он открыл дверь в маленькую ванную комнату и положил одежду напротив раковины.

— Я дам тебе время помыться.

Я отдала его куртку и стянула лямки платья.

Он прочистил горло и закрыл дверь. В моём персональном маленьком мире я забыла об этикете реального мира. В любом случае, не то чтобы его присутствие как-то беспокоило меня. Я действовала на автопилоте.

Я выкинула платье в мусорное ведро, затем вытянула длинную ленту бумажного полотенца из держателя и начала оттирать кровь с ладоней и рук. Немного засохшей крови было даже на ногах. Я пыталась почистить под ногтями и оттереть как можно больше крови, но казалось, пятнам не было конца.

Наконец, оттерев кровь, я плеснула немного воды на лицо, прежде чем скользнуть в одежду больших размеров. Посмотрев в зеркало, отметила грубо растрёпанный внешний вид, но крови не было. До остального мне не было дела.

Когда я открыла дверь, Трент стоял возле кресла, опираясь о подлокотник. Он выпрямился, но ждал, когда я подойду.

— Извини за это,— я указала на дверь. — Я не подумала.

— Всё в порядке, — он сохранял дистанцию, но не отвернулся.

Твою ж мать, я вернулась к тому, что на меня смотрели, как на животное в клетке. Я рухнула в кресло, надеясь, что он понимает, что если я буду сидеть на месте, то ему не нужно будет следить за каждым моим движением.

— Я поговорил с медсестрой, — сказал он, — Джеймс всё ещё в операционной, так что мы можем подождать здесь. Тем не менее, мне бы хотелось, чтобы тебя осмотрели.

«Этим утром меня уже осматривал доктор», — подумала я, но никто здесь мнение Кларенса не признает.

— Я в порядке.

— Я могу позвать доктора сюда.

Я вздохнула, потирая свой лоб.

— Как тебе будет угодно, если тебе нужно, чтобы меня осмотрели, тогда действуй. Покончи с этим, чтобы я могла быть свободна от всего этого.

Трент кивнул и вышел. Я почти пожалела о том, что сказала, потому что сейчас я была одна, без защиты — хотя не была уверена, от чего именно мне требовалась защита.

Мне не хотелось, чтобы кто-то ещё прикасался ко мне, даже если это был доктор. Однако это был не только доктор; это были доктор, медсестра и флеботомист. Я постукивала ногой по полу и рассматривала комнату, пока они делали свою работу, давая лишь односложные ответы, когда это было совершенно необходимо. Я не хотела, чтобы меня осматривали. Мне просто нужно было знать, что с Кирком всё в порядке.

Что Джеймс в порядке.

Как бы я ни старалась убедить себя, что теперь нужно использовать его настоящее имя, я всё ещё была больше связана с жизнью как Серебро, чем как Роуз. После прошедших нескольких недель, которые были моей реальностью. Так же, как я не могла смириться, когда они украли меня и хотели сделать рабыней, теперь я не могла щёлкнуть выключателем и вернуться к нормальной жизни.

Нормальная жизнь была до Кирка.

Что бы это ни было, это была жизнь после Кирка.

Прошло ещё два часа, прежде чем они перевели Джеймса в обычную палату и позволили нам его навестить. Доктор заверил нас, что, находясь без сознания, он стабилен, и должен полностью восстановиться, но я не была готова к тому, что увидела, когда мы зашли в комнату.

Он едва был похож на мужчину, которого я знала, и выглядел таким бледным и слабым со всеми этими трубками и проводами. Я остановилась в дверях, проводя пальцами по спутанным волосам. Я почувствовала, как начали наворачиваться слёзы, и заставила себя пройти вперёд, — по крайней мере, пока спал, Кирк не мог их увидеть.

Я провела рукой по его холодным пальцам.

Я услышала, как кто-то ещё вошёл в комнату и тихо заговорил позади меня, но я выкинула их из головы, пододвигая стул и наклоняясь к кровати. Я была так истощена, что зрение было размытым, но я силилась держать глаза открытыми, не в состоянии отвести от него взгляд.

Рука Джеймса дёрнулась, и я выпрямилась так быстро, что чуть ли не упала со стула. Я увидела намёк на серо-голубые глаза и сжала его руку, наверное, делая ему больно.

— Ты не сдаёшься, так? — прошептал он.

— Тебе лучше знать.

Трент наклонился с другой стороны кровати.

— Ты нашёл достаточно упрямую девушку.

Уголок рта Джеймса приподнялся, но веки снова опустились.

— Они дают нам ещё около пятнадцать минут, — сказал Трент, — потом они хотят дать ему время отдохнуть.

Я опёрлась локтем на перила кровати и свободной рукой потёрла лоб, стараясь избавиться от пульсирующей боли.

— Я не могу уйти. В любом случае, куда я пойду?

— Домой, — прошептал Джеймс.

— Об аренде и твоих счетах позаботились, — объяснил Трент. — Мы убедились, что ты не потеряешь всё.

Я смотрела через кровать на Трента, когда он говорил. Джеймс использовал моё водительское удостоверение не только для того, чтобы проверить информацию, он также пытался убедиться, что у меня будет хоть на половину нормальная жизнь, когда ему, наконец, удастся вытащить меня. Я не могла в это поверить, но часть меня передёрнуло от новостей и от мысли о возвращении туда. Я боялась своей старой жизни, боялась столкнуться с ней снова.

— Друзья, с которыми я, предполагалось, должна была встретиться за ужином, — сказала я. Джеймс не упоминал об этом с тех пор, как я спросила про Шарлин, и я боялась упоминать об этом сама.

— Ты упомянула только одного, — сказал Джеймс, его голос становился слабее каждый раз, когда он начинал говорить.

— Ну, я собиралась встретиться с двумя, но помню, что была с одним. Шарлин? — я взглянула на Джеймса, затем снова на Трента.

— С ней всё хорошо, — сказал Трент. — Она не помнит что произошло.

— Почему они забрали меня, а не её?

Трент покачал головой.

— На неё напали и оставили в машине, но она ничего не знает. Она приходила в полицейский участок день за днём, требуя, чтобы мы тебя нашли. Девушку нелегко было успокоить, насколько я слышал.

Чувствуя головокружение, я откинулась назад. Было несправедливо не сообщить ей, что я в порядке, но я не была готова к разговору или компании.

— Я слышал, она вернулась в Небраску, чтобы немного побыть с двоюродной сестрой.

Я медленно выдохнула.

— Так я просто пойду домой и вернусь к нормальной жизни?

— Сегодня я отвезу тебя в безопасный дом, — сказал Трент. — Мы предоставим тебе так много средств, как сможем, чтобы помочь снова встать на ноги.

Ресурсы. Последнее, в чём я убедилась, у них не было того, что могло бы стереть мои воспоминания, от которых я не мола убежать.

Я провела рукой по лицу.

— Я не уйду.

Я не могла. Даже на ночь, мысль об одиночестве пугала меня. Мысль быть вдалеке от Джеймса пугала меня.

Моя грудная клетка сжалась, и я перегнулась через перила кровати, пытаясь собраться, когда Джеймс сжал мои пальцы.

— Роуз, — начал Трент, но прежде, чем он смог сказать что-то ещё, Джеймс прочистил горло. Трент вздохнул и пожал плечами. — Я буду снаружи.

— Ты будешь в порядке, — прошептал Джеймс.

Ссориться с ним было нечестным сценарием — я чувствовала вину, пытаясь спорить с обессиленным человеком, который только что схлопотал за меня пулю. Во мне говорило упрямство, и, знаю, множество аргументов, но у него было преимущество, поскольку я не хотела давить на него.

— Я не готова, — моя грудь болела, но я сумела сдержать слёзы. Или это, или у меня их просто не осталось.

— Ты готова, Роуз. Оставайся с Трентом. Я доверяю ему, и знаю, что он о тебе позаботится. Нам обоим нужен отдых, Сахарочек.

Вибрирующая боль разлилась внутри груди. Сахарочек. Теперь я даже не знала, что это означает.

— Я могу спать здесь.

Бледные губы Кирка сжались. Нам обоим предстояло снова научиться делать это — быть людьми, не-слишком-нормальными-людьми, пытающимися функционировать в реальном мире.

— Даже если я уйду, я не засну, — сказала я. — Я не пытаюсь упрямиться, я просто…

— Напугана?

Все мои эмоции отразились в его глазах. Я наклонилась, скользя пальцами по его волосам.

Дверь снова открылась, и заглянул Трент.

— Роуз. Нам нужно идти.

Я поцеловала Джеймса в лоб.

— Мы будем в порядке?

Он кивнул и закрыл глаза, но я не могла убрать свою руку от его.

Трент коснулся моего плеча, и я хотела умолять его позволить мне остаться. Я спряталась бы в шкафу, если пришлось.

— Я понимаю, — сказал он, — но они не пересмотрят правила. Нам пора идти. Они сразу же мне позвонят, если его состояние изменится.

Трент остался со мной на ночь в безопасном доме, но перед завтраком отправился в отдел, чтобы завершить бумажную работу по рейду. После того, как новая команда целый час пялилась на меня, я больше не могла ждать и начала расхаживать по гостиной.

— Если вы не отвезёте меня в больницу или не позволите позвонить кому-нибудь, я уйду сама, — я быстрым шагом направилась к двери, но один из офицеров преградил мне дорогу. — Я не преступник, и вы не можете держать меня здесь.

— Это для вашей же безопасности. Детектив Дэвис вернётся...

— Трент, блядь, может найти меня в больнице, — я толкнула его. — Вопрос только в том, подвезёте вы меня или нет. Я собираюсь найти туда дорогу, — я знала, что они просто выполняют свою работу, но меня тошнило от людей, которые не позволяли мне принимать решения самостоятельно.

— Хорошо, — уступил офицер и кивнул другому, — позвони Дэвису и доложи об изменениях.

Оставив офицера позади в холле, я бегом поднялась по лестнице в палату, где лежал Джеймс, но она оказалась пуста, и я бросилась обратно на пост.

— Джеймс… — я даже не знала его фамилии, поэтому указала на палату.

Медсестра покачала головой.

— Мы не можем вам предоставить никакой информации, мэм.

— Вашу ж мать, просто скажите мне в больнице ли он. Я проверю каждую палату и сама его найду.

Трент вышел из-за угла.

— Его здесь нет, — сказал он холодно. — Он находится под стражей с целью защиты. Я не могу тебе сказать где, потому что даже сам не знаю.

Я оглянулась в поисках чего-нибудь, что можно было бы бросить в стену. Трент потянулся ко мне, но я увернулась от его хватки.

— Я не могу... мне нужно... — меня начало трясти.

— Есть кто-то, кому мы можем позвонить? — спросил он, пытаясь успокоить меня на расстоянии. — Родственники, с которыми ты можешь остаться?

Я покачала головой. Конечно, они были, но…. Я не могла.

— Я отвезу тебя обратно в твою квартиру.

Я и туда не хотела возвращаться, но это было лучше, чем стоять в больнице и спорить. И, по крайней мере, я надеялась, что избавлюсь от всех, кто наблюдает и следует за мной по пятам. Я прошла мимо него и спустилась вниз на первый этаж, поскольку была слишком взвинчена, чтобы ждать вместе с ним лифт или терпеть поездку на нём, но выйдя из здания, мне пришлось ждать, пока он догонит меня, чтобы показать, где его машина.

Крошечный дом, который я арендовала, был всего в пятнадцати минутах езды от больницы. К тому времени, как мы до него добрались, машина заставила меня испытать приступ клаустрофобии, и всё же, я не хотела выходить. Мои руки явно тряслись, когда я потянулась к ручке, но я заставила себя двигаться дальше.

— Хочешь, чтобы я зашёл с тобой?

— Конечно, — я не оглянулась на него. Мне хотелось забыть, что кто-то мог меня видеть.

По пути наверх, Трент потянул меня за локоть и вручил мои ключи. Точную связку тех, что я всегда носила.

Некоторое время я пялилась вниз на них, перебирая в руке.

— Как?

— Мы нашли их в квартире Джеймса во время рейда. Он сказал мне, где искать.

— Он в порядке? — я сжала ключи, пока они до боли не впились в мою плоть. Я не была уверена, что хочу знать ответ. Была ли я в порядке?

Трент кивнул.

— Какое-то время они будут пристально за ним наблюдать.

— У него не будет неприятностей из-за… из-за меня?

— Нет, милая. Они просто хотят убедиться, что он в безопасности и идёт на поправку. Он не был натренирован именно на то, что они отправили его делать, и пробыл там долгое время, до того, как ты туда попала.

— Ну, он достаточно хорош в этом, — я покачала головой, глядя вниз на бетонный тротуар. — Не знаю, комплемент это или нет.

— Дай ему несколько недель, Роуз.

Несколько недель, вот столько времени займёт распутывание ужасающего беспорядка. Это казалось целой жизнью. Я не хотела ждать так долго, но кивнула и направилась к двери.

Воздух в доме был застоявшийся, и внутри создавалось ощущение, будто он абсолютно мёртв. По крайней мере, это нас объединяло. Я посмотрела на картины, покрывало, перекинутое через спинку дивана, мою книгу на кофейном столике. Всё это было слишком.

Даже думать о свободе — хоть я и жаждала её — было слишком. Я потёрла руками лицо, опустилась на пол и заплакала.

Трент сел рядом со мной, ему хватило интуиции, чтобы остаться, но держать дистанцию.

— Вы нашли Майлза?

Он открыл рот, и я ждала ответа, но он снова его закрыл.

Молчаливая реакция убивала меня.

— Я просто хочу знать, жив ли он.

— Да. Он был тем, кто был тогда с девушками. Знаешь почему?

— Он и Кирк работали вместе, обеспечивая нашу безопасность — их, — я покачала головой, понимая, что снова сказала Кирк. Всё это сильно сбивало с толку, чтобы ещё попытаться разобраться с разными именами. — Он спас нас. Майлз. Он остановил Росса прежде, чем тот успел выстрелить в меня и Кирка.

— Он тот, кто стрелял в Росса?

— Пожалуйста, — моё сердце билось слишком сильно. — Они, скорее всего, убьют его, если узнают.

— Они не узнают.

Моё оцепенение ответило на остальные его вопросы, объясняя суть произошедшего. На конец, я поняла, что его интересует всё, но старалась пропускать секс, пытки и наказания, к которым имела отношение.

Моё горло пересохло, и я, наконец, поднялась с пола.

— Хочешь воды?

— Пожалуйста.

Возможно, хорошо, что я никогда не готовила, и моя кухня не являла собой гниющий беспорядок, но я нацелилась откладывать открытие холодильника как можно дольше. Достав два стакана из шкафчика, я удивилась, что они не были покрыты пылью и паутиной, хотя моё исчезновение из внешнего мира произошло несколько недель назад.

— У тебя есть домашний телефон? — спросил Трент, делая глоток водопроводной воды, которую я ему вручила.

— Нет, только мобильный, и у меня такое чувство, что он пропал.

— Я достану тебе временный, чтобы ты могла позвонить мне, если тебе что-то понадобится.

Звонить людям.

— Ты слышал о моей семье?

— Да, они заезжали сюда несколько раз. Твоя сестра… — его голос затих.

Единственное, что я хотела, это чтобы всё было хорошо, чтобы у меня была возможность вернуться обратно до нашего глупого спора и быть там для неё.

— С ребёнком всё хорошо?

— Да, они обе в порядке. Ребенку сейчас около трех недель. Последнее, что я слышал, она пробыла неделю в больнице, потому что появилась на свет немного раньше срока, но она хорошо справляется.

Я пыталась сказать хоть что-нибудь, но рот был будто запечатан. Я прислонилась к столешнице. Мир двигался дальше, пока меня не было.

— Ты знаешь, как её зовут?

— Ленни Роуз, — он протянул руку и коснулся моего плеча, вырывая меня из мыслей своим прикосновением, но была слишком опустошена, чтобы с этим бороться. — Они будут счастливы, что ты вернулась.

Я прикусила щёку изнутри, пока не почувствовала кровь. Теперь, когда я была готова оставить драму позади, я не была готова к общению с людьми по дюжине других причин.

Глава 22

.

Демоны

В течение четырех недель я едва ли покидала дом. Я отвечала на звонки только чтобы убедиться в том, что никто не придёт, но даже несмотря на это моя семья объявилась — больше, чем раз. Мне нечего было сказать или дать, чтобы сделать всё менее неловким. Единственный человек, от которого мне не хотелось отгораживаться — единственный, которому было понятно, с чем я имела дело — практически исчез с лица земли. И ещё был Трент, который звонил, по крайней мере, раз в неделю, проверяя меня и уверяя, что Джеймсу лучше.

«Хорошо для него», — всегда думала я, но меня это не впечатлит, пока он не станет мужчиной и не скажет мне об этом лично.

Два дня в неделю, мне приходилось встречаться с психотерапевтом, который, в основном, тратил весь час, рассказывая мне, что я снова должна научиться жить своей жизнью и что это будет легче сделать без Джеймса. Это всё так чертовски выматывало.

Я закрыла дверь на замок, повесив ключи на крючок. Что-то загремело на кухне, и я подпрыгнула, прижимаясь спиной к двери.

— Охотница, — позвала я, надеясь, что это всего лишь дурацкая кошка. Каждый раз, когда я смотрела на неё, то думала о Кирке. Я не купила её, она просто забрела с улицы, и, конечно же, я не смогла удержаться и не дать ей поесть. Так что, она решила обосноваться здесь.

Я сделала ещё один шаг и увидела, что она спит на диване.

«Это просто твоё воображение».

Движение тени на полу в кухне привлекло мой взгляд.

«О, Боже, только не снова».

Когда я дотянулась до двери, знакомая блондинистая фигура выглянула из-за угла.

— Аллея? — выдохнула я. Облегчение омыло меня, но затем сковала паника. «Какого чёрта она делает в моём доме?»

— Я видела твои права у Майлза, прежде чем он отдал их Кирку, — сказала она, — и я решила найти тебя. Выяснить, что с тобой произошло.

— Аллея, я…

— Заткнись, — крикнула она, доставая пистолет из-за спины и направляя его на меня. — Ты это сделала.

— Нет, — прошептала я, поднимая руки вверх, будто это могло чем-то помочь.

— Майлз — он был единственным, кто когда-либо по-настоящему обо мне заботился, с тех пор, как я потеряла свою семью. Пока он заботился обо мне, у меня было убежище. Теперь его нет, и у меня ничего не осталось. Это всё из-за тебя, — она приблизилась на шаг, размахивая пистолетом. — Ты тупая ебанутая шлюха, почему вы с Кирком не могли оставить нас в покое? Я думала, он заботится о нас.

— Я клянусь, так и было. Он сделал то, что должен был, чтобы убедиться, что больше никто не закончит так, как я.

— Вы двое, вы просто решили прийти и одурачить нас. Он мёртв?

— Аллея, я... — мёртв? Неужели каждый думал, что это именно так?

— Заткнись, чёрт подери, — она махала пистолетом, подчеркивая каждое слово, пока приближалась ко мне.

Я попятилась к стене, когда Охотница спрыгнула с дивана и убежала по ступенькам наверх.

— Я любила его, — продолжала Аллея. — Ты действительно не понимаешь. Я нашла тебя. У тебя была хорошая жизнь. Какого чёрта ты вошла туда и всё разрушила? Это было не твоё чёртово дело.

— Это был не мой выбор. Я не лгала, Аллея. Меня туда забрали против моей воли. Я никому не сливала информацию. Я бы ничего не смогла поделать с рейдом.

— Я тебе не верю, — её веки были полуприкрыты, и глаза выглядели так, будто она не спала неделю. — Где Кирк?

— Я не знаю, — и тут я поняла свою ошибку. Если предполагалось, что она должна думать, будто он мёртв, то я просто сдала его. — Я не хотела, чтобы что-то произошло. Ты была моим другом, Аллея.

В ушах зазвенело от выстрела, и я сползла на пол. Сперва из-за шока я не могла ничего разглядеть, чтобы понять, что произошло. Но затем почувствовала горячую жидкость, вытекающую из моего плеча.

— Аллея, пожалуйста, — снова взмолилась я.

— Я сделаю всё что угодно для Майлза, что угодно, чтобы вернуть его.

— Знаю, — я положила руку поверх раны. — Я знаю.

Я ожидала последнего выстрела, но Аллея выбежала из дома. Я подползла к двери и начала неуклюже копаться в сумочке в поисках телефона, который дал мне Трент.

Мои пальцы отказывались слушаться, когда я пыталась набрать 911. Тело трясло, и я ощущалась холодной по сравнению с горячей жидкостью, вытекающей из меня.

Наконец, звонок соединили, и я услышала женский голос — едва различимый шёпот надежды.

— В меня стреляли.

— Вы можете назвать своё местоположение?

Я не смогла ответить, и оператор спросила снова.

— Мадам, вы можете сказать, где находитесь?

Работай, рот. Телефон с грохотом упал на пол.

Я то теряла сознание, то снова приходила в себя, смесь чистого шока и потерянной крови отключили боль и вознесли меня в забытие.

Вот оно. После всего. Вот как я умру.

Я почувствовала руки на своём теле. Горячие руки на своей холодной коже.

Слишком много рук.

Мой кошмар снова ожил. Я корчилась, пытаясь убраться прочь, но моё тело было слишком слабым.

Они пришли меня забрать.

— Мисс, — яркий свет ударил мне в глаза. — Вы слышите меня?

Я отпрянула.

— Это скорая помощь, Мисс. Вы почувствуете укол в руку. Вы меня слышите?

Я заставила свои глаза открыться. Меня окружали трое мужчин, а так же двое копов стояли у открытой двери моего дома.

Я кивнула, и мои глаза снова закрылись. Я оттолкнула руки, которые тянули мою одежду, тыкали в меня и сжимали больное плечо.

Они прижали мои руки по бокам, и я закричала.

— Как она может быть всё ещё в сознании? — спросил один.

Чья-то рука коснулась моего лба, и я заставила себя резко открыть глаза.

— Всё хорошо, Роуз,— прошептал Трент. — Ты можешь сказать, кто в тебя стрелял?

— Ей не следует сейчас пытаться разговаривать.

Я проигнорировала голос парамедика и сосредоточилась на светловолосом полицейском, наклонившемся к моей голове.

— А-А-Аллея.

— Она что-нибудь сказала?

— Дэвис, — закричал тот же парамедик. Кажется, он не учёл то, с каким трудом я силилась заговорить. Если бы у меня получилось ответить на вопросы, то не пришлось отбиваться от них.

— Делай свою чёртову работу, Лукас, — рявкнул Трент.

— Она настолько стабильна, насколько мы смогли этого добиться. Нам необходимо её транспортировать.

Они перекатили меня на бок, а затем подняли на носилки.

Мои веки были слишком тяжёлыми, чтобы удерживать их открытыми.

— Трент, — позвала я, способная лишь на шёпот.

— Я буду сразу за скорой.

Я открыла глаза и увидела Джеймса, стоящего над моей кроватью, щетина покрывала его лицо.

— Я на небесах? — прошептала я, уверенная, что он всего лишь видение, спровоцированное болеутоляющими.

— Возможно.

— Хорошо. Получать пулю отстойно.

Он издал гортанный звук и облокотился о перила кровати.

— Знаю.

— Ты настоящий?

Он провёл своими пальцами по моим и сжал мою руку.

— Я ощущаюсь по-настоящему?

— Как только моя рука заживёт, я сперва ударю тебя и только потом решу.

Каждый раз, когда я открывала глаза, комната казалась немного другой. Положение тела Джеймса менялось. Не могла сказать — то ли я теряла чувство времени, то ли свой разум.

— Где ты был? — спросила я.

— Недалеко. Я хотел...— он остановился, — мой психолог и методист предупредили держаться от тебя подальше. Они сказали, что ты быстрее поправишься, если я буду держать дистанцию. Я хотел увидеть тебя, но мне хотелось, чтобы они оказались правы. Мне хотелось… Мне хотелось, чтобы у тебя была возможность вернуться к нормальной жизни.

— Тут нет ничего нормального, — я закрыла глаза, а затем снова открыла их. Джеймс растянулся на маленьком диванчике напротив меня. — Я действительно ненормальная или продолжаю спать?

— Спи, — сказал он, приближаясь, — мы оба знаем, как сильно ты любишь бороться с болеутоляющими.

— Возьми меня за руку, — я на мгновение забыла, что злюсь на него. Мне нужен был контакт. Якорь спасения. Я будто сходила с ума.

Он прикоснулся к моему подбородку, и я прижалась к его руке.

— Всё хорошо, С... Роуз.

Он чуть ли не назвал меня Серебро, и этого было достаточно, чтобы ещё ненамного вытащить меня из сна. Я заставила себя открыть глаза.

— Ты должен был поговорить со мной. Дать мне право выбора. Сказать прощай. Что-нибудь. Я заслужила хоть что-то.

Его голова поникла, и он наклонился через перила кровати.

— Прости. Я даже не доверял себе, что принимаю правильное решение.

— Но ты всё же решил принять решение без меня. Я не ожидала, что вернувшись, всё будет хорошо, но я вдруг осталась просто сама по себе.

Он опустил глаза. Его большой палец танцевал по моим костяшкам. Я видела, что он чувствует себя таким же потерянным, как и я, но я всё ещё чувствовала себя брошенной тем единственным человеком, которому доверила заботу о себе.

Боль в руке усилилась, распространяясь вниз по груди и внутренностям. Я не знала, что было из-за раны, а что из-за чрезмерной эмоциональной реакции.

— Есть кое-что, о чём я боюсь сказать даже моему консультанту, но она настаивает на том, как важно снова найти себя.

— Звучит знакомо, — прошептал он. — Я знаю, ты бы хотела, чтобы я дал тебе право выбора, и, возможно, мне следовало это сделать, но что, если бы мы оба выбрали то, что принесло бы нам утешение всего лишь на короткий период и это не сработало бы? То, что хорошо работает в ограниченных рамках, не всегда срабатывает, когда таковых ограничений нет. Я согласился дать этому четыре недели, но ближе приближался к задуманной дате, тем больше задавался вопросом, что мне следует сделать. Показаться на твоём пороге и спросить, как ты провела последние четыре недели...

— Тогда у меня хотя бы не было бы дыры от пули, которая мешает тебя отшлёпать.

Он ухмыльнулся и прошёлся пальцами вверх по моей руке.

Вошёл другой мужчина в полицейской форме и прочистил горло.

— Мы поставим охрану. Будем проверять, чтобы не входили посторонние. У вас есть семья, которая придёт навестить?

Я покачала головой.

— Вообще никого?

— Не думаю, что в больницу пускают котов?

Офицер косо посмотрел на меня, затем взглянул на Джеймса.

— Это означает «нет», — уточнила я.

После того, как офицер вышел, я посмотрела вверх и поймала взгляд Джеймса.

— Даже не начинай, — прошептала я, — она меня выбрала. Вошла, когда я открыла дверь, и уселась в моей чертовой гостиной, отказываясь двигаться.

Он усмехнулся, и я практически почувствовала, как звук пронёсся сквозь моё тело, подобно горячей успокаивающей ванне, расслабляя каждый мускул.

Хотя, возможно, по большей части это были болеутоляющие препараты. Я задалась вопросом, буду ли, в конечном счёте, способна видеть звуковые волны. И затем осознала, что окончательно выжила из ума.

Я ещё ненадолго задержала взгляд на Кирке. Он сел на край кровати и молча удерживал меня за руку, иногда потирая подушечки пальцев и внешнюю сторону руки.

Я заснула и в панике проснулась, хватая ртом воздух после кошмара, которого не помнила, но замешательство быстро заглушилось стреляющей болью в руке.

Я кричала, пока две пары рук пытались снова прижать меня к кровати.

Внезапно, комната стала настоящей, и ворвались две медсестры, присоединяясь к происходящему.

Я в порядке.

Убирайтесь.

Мой мозг настолько быстро отправлял команды, что было очевидно — моё тело их не выполняет.

Я медленно соображала и чувствовала усталость.

— Прекратите меня трогать, — наконец закричала я, и все отступили достаточно далеко, чтобы мой мозг успел синхронизироваться с телом. — Это был кошмар. Думаю. Я в порядке.

— У тебя кровотечение, — сказал Трент.

Одна из медсестер оттолкнула его со своего пути.

— Вероятно, ты порвала шов из-за всего этого...

Джеймс рыкнул, и медсестра захлопнулась рот.

— Ты удобный, — пробурчала я.

— Мне нужно взглянуть под повязку, — сказала медсестра.

Трент отошёл, и медсестра нагнулась над моей кроватью, глядя вверх на Джеймса, будто бы хотела убедиться, что он не набросится на неё, как только она сдвинет мою сорочку.

— Вам повезло, — сказала она. Я устала от пребывания в дурацких ситуациях и от людей, говорящих мне это, но закрыла глаза и позволила ей продолжить. — Пуля прошла на вылет. Было сильное кровотечение, но им пришлось всего лишь промыть рану и наложить швы. Вам придётся дать ране немало времени, чтобы та зажила. Если не возникнет осложнений, вы сможете отправиться домой завтра.

У меня было такое ощущение, будто она хочет от меня избавиться, и я гадала, что, чёрт возьми, натворила, что вывела её из себя. Я сжала руку Джеймса и закрыла глаза, когда повязку оторвали от кожи.

— Думаю, вы счастливица, — произнесла она, откидывая повязку и раскладывая материал для новой. — Похоже, вы не слишком сильно надорвали рану, но всё же вам следует находиться в состоянии покоя. Я дам вам ещё немного болеутоляющих.

— Могу я получить что-то другое?

— Это самое сильное, которое одобрил доктор.

— В таком случае я буду принимать в три или в четыре раза меньше. Мне не нравится ощущать себя одурманенной, когда бодрствую. Это слишком похоже на то, что я снова нахожусь там. Снова переживаю то, через что меня заставил пройти Гейб.

— Посмотрим, что скажет доктор.

Она забинтовала моё плечо, затем нажала кнопку на аппарате и вышла.

— Да что с ней не так, она всё воспринимает в штыки, потому что я хочу что-то слабее?

— Она вообще выглядит враждебно, — сказал Трент. Он некоторое время смотрел на меня, затем взглянул на Джеймса. — Несколько наших людей будут за тобой присматривать, пока мы её не поймаем...

— Я слышала, но если бы она хотела меня убить, то так бы и сделала, — я повернулась к Джеймсу. — Она спрашивала о тебе. Мне показалось, будто она думает, что ты мёртв, но я...

— Всё нормально, — прошептал он.

— Они и за тобой тоже наблюдают?

— В настоящее время, да.

Он улыбнулся, но я не обнаружила в этом никакого веселья.

— Аллея не заслужила снова оказаться на улице. Почему никто не убедился, что она...

— Она от всего отказалась, — объяснил Трент, — не захотела «кровавых денег». Детективы даже нашли её семью, но она не пожелала иметь с ними ничего общего.

Я поморщилась, и хотя боль уменьшалась, снова ощутила замешательство. Эта чёртова медсестра ввела очередную дозу морфина. Я моргнула, пытаясь держаться за какую-бы-мы-не-вели-беседу.

— Она сказала, что её семьи не стало.

Трент должно быть заметил моё состояние, потому что повернулся проверить аппарат, с которым работала медсестра.

— Думаю, больше походит на то, что она боялась сталкиваться с ними после всего.

Это звучало слишком знакомо. Не то, чтобы я не пыталась избегать свою семью до похищения, но стала в этом практически экспертом с момента возвращения.

— Я найду доктора, — сказал Трент.

— Серебро…— начал Джеймс, как только Трент вышел.

— Тебе следует искоренить эту привычку. Кирка и Серебро больше нет...

— Они были долгое время, Сахарочек.

Это слово, слетевшее с его губ, защекотало мои нервные окончания, принося смесь боли и удовольствия. Как и каждое мгновение вместе с ним. Мои глаза защипало, и я зажмурилась.

— Ты... ты — тот, кто запросил эту глупую защищающую деталь, не так ли? Означает ли это, что ты планируешь оставить меня одну?

— Она нашла тебя и вошла в дом, чтобы напасть, но её заказал Трент.

— Ты проигнорировал второй вопрос, — буря эмоций перекрыла мне воздух. — Возможно, доктора были правы. Ты — единственный человек, с которым я чувствую связь. Я цеплялась за это последние четыре недели. Но не могу двигаться дальше, даже здесь с тобой. Я... — мне хотелось стереть свою жизнь, что я прожила будучи Серебро. Вот почему мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы держать две личности отдельно, но теперь не было способа урегулировать это с моими чувствами к Джеймсу. — Не думаю, что смогу это сделать.

Джеймс молча стоял надо мной. Я не могла смотреть на него, не могла смотреть в его глаза, потому что это было чем-то, с чем я просто не могла справиться.

— На этот раз я собираюсь позвонить. Джеймс и Роуз даже не знают друг друга.

Я сражалась за вздох, когда он шагнул назад, и в комнату вернулся Трент.

— Убедись, что она в безопасности, — сказал Джеймс, проходя рядом.

Я уронила голову на подушку, ожидая, когда болеутоляющие препараты отправят меня в забытие.

После неспокойного ночного сна, я уставилась в открытое окно моей больничной палаты.

— Тебя подвезти? — спросил Трент, нарушая мой покой и кладя хирургический костюм в изножье кровати. — Доктор сказал, что скоро он принесёт твои документы по выписке.

— Рада, что они поведали тебе обо всех моих делах, — я задавалась вопросом, сколько пар хирургических костюмов буду должна госпиталю к концу всего этого. Ещё лучше, мне хотелось знать, будет ли этому конец.

Трент провёл рукой по волосам. Он не уходил, независимо от того, говорила я «да» или «нет».

Я сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом.

— Ты спасла ему жизнь, — сказал он, — и он меня убьёт за то, что я собираюсь тебе сказать.

— Я просто ответила услугой за услугу, — мне не хотелось думать о Кирке, лежащем на полу в «Перспективе» и истекающем кровью, или о брызгах крови на стене, когда я застрелила Гейба. Что бы я ни сделала для его спасения — всё окупилось, потому что я тоже осталась жива.

— Я имею в виду не то, когда его подстрелили или… — его голос стих, и я предположила, что он знает все подробности. — Я имею в виду. Он был потерян там. Но ты дала ему то, за что снова стоит бороться.

— Что ты пытаешься сказать? — моя грудная клетка горела. Это было именно то, в чём я не нуждалась.

— Я знаю, ты не готова, и знаю, что все продолжают говорить вам обоим двигаться дальше по отдельности, но вы нашли друг в друге что-то такое, что дало вам возможность бороться с тем, что сломало бы большинство людей. И, видеть вас двоих без этого... — он покачал головой. — Не думаю, что они были правы, держа вас порознь. Если ты злишься на Джеймса потому что...

— Это просто больно, — я облизала губы, пытаясь вложить боль в слова. — Я больше не Серебро, а он не Кирк. Если бы не всё это, мы бы не встретились и... как мне отпустить всю эту ситуацию?

Трент покачал головой.

— Не знаю, но думаю, вы двое делаете друг друга сильнее.

Я снова выглянула в окно. Я устала быть эмоционально сломленной.

— Я выйду, чтобы ты могла одеться. Хочешь, чтобы я прислал медсестру помочь?

После вчерашнего, я не хотела иметь ничего общего с медсёстрами, так что отрицательно покачала головой. Я могла разобраться, как одеться самостоятельно. К счастью, им каким-то образом удалось отыскать верх на пуговицах, и я сперва просунула в кофту повреждённую руку, а затем застегнула пуговицы. Мне оставалось лишь натянуть штаны, не вывихнув и не потянув правую руку.

Будет чудом, если я не умру с голоду к тому времени, как моя рука заживёт. Я даже не была уверена, что смогу принять душ, и определённо не хотела знать, как буду менять футболки, так как на пуговицах у меня не было ни одной.

Глава 23.

Научиться выздоравливать

Я была благодарна Тренту за то, что он нанял уборщиков, но когда я добралась до дома, на стене всё равно частично виднелись пятна крови. По крайней мере, благодаря рисованию я сделаю что-то полезное. Я свернулась на диване, и Охотница решила расположиться на моих ногах, пока я дремала всё обеденное время и часть вечера.

Наконец я достаточно разбудила себя для того, чтобы задуматься о заказе еды, но у меня не было сил подняться с дивана и позвонить. Пока я лежала там и рассуждала, раздался звонок в дверь.

— Охотница, когда ты научишься открывать дверь? — сказала я. Она спрыгнула с моих ног и убежала на кухню. Дармоедка.

Я не особо удивилась, увидев в окне Трента, но его сдержанная манера поведения была нарушена, а лицо мрачное. Рывком открыла дверь, в надежде, что с Джеймсом ничего не произошло.

— Я могу войти?

Я не могла сглотнуть.

— Джеймс?

— Он в порядке, только что с ним разговаривал, — он сделал знак рукой, молчаливо спрашивая разрешения войти.

Я сделала шаг назад, мои ноги двигались, словно железные столбы по магнитной поверхности. Едва ли способная самостоятельно удерживать себя, я закрыла дверь и оперлась на неё.

— Может нам следует сесть и поговорить, — сказал он, проводя рукой по волосам. Он шагнул по направлению к гостиной, но я за ним не последовала.

Мои мысли всё ещё кружились вокруг Джеймса. Если он в порядке, то, что ещё, предположительно, могло произойти, что вызвало такую реакцию? Охотилась ли на нас оставшаяся часть группы Майло? Сказала ли им Аллея где нас найти? Каждый раз, когда Трент медлил, — даже если всего на несколько секунд, — моему разуму хватало времени, чтобы перебрать дюжину сценариев, которые не хотелось рассматривать.

— Просто скажи это.

Трент опустил голову, удерживая зрительный контакт.

— Мы нашли Аллею.

Моё сердце подпрыгнуло.

— Я могу её увидеть?

Недавно она в меня выстрелила, но с ней что-то было не так. Я хотела ей помочь. Мне было необходимо знать, что с ней всё хорошо.

Он сжал губы и покачал головой.

— Что произошло? — я схватилась за дверную ручку, потому что всё закружилось.

Трент схватил меня за руку, удерживая, и провёл в гостиную, где усадил на диван.

— Передозировка героином. Они не смогли...

— Не надо, — крикнула я. Я чувствовала себя так, будто частично это была моя вина. Мне следовало проверить её, убедиться, что с ней всё в порядке, но я была охвачена своими чёртовыми страданиями.

— Роуз, — он опустился на колени передо мной, но я оттолкнула его и встала. Закрыв рот рукой, я начала расхаживать взад-вперёд по центру гостиной.

— Она отказалась от посторонней помощи, Роуз. Мы пытались. Ты не можешь винить себя, и ты не можешь быть уверена, что она отреагировала бы на твою помощь как-то иначе три недели назад.

— Ты этого не знаешь, — мне хотелось рвать на себе волосы. Упасть на пол. Кричать и плакать. Всё было так, словно в меня сново выстрелили. Моё тело закрылось и отказывалось что-либо делать, чтобы помочь отразить эмоции, пронзающие меня. — Пожалуйста, уходи.

— Тебе не следует сейчас оставаться в одиночестве, — Трент подошёл ко мне, и я снова попятилась назад.

— Я хочу побыть одна прямо сейчас, — закричала я, — и я, блядь, устала от людей, которые всё ещё говорят мне что делать. Я не рабыня и могу сама о себе позаботиться.

Я подтолкнула его к входной двери, но прежде чем смогла открыть её, он подпер её каблуком.

— Я оставлю тебя одну, — сказал он, доставая кусочек бумаги. — Это номер Джеймса. Если передумаешь, я хочу, чтобы он был у тебя, а если нет, он не узнает, что я тебе его дал.

Я взяла его и кинула на столик у лестницы. Он кивнул и вышел без лишних слов. Я наблюдала через окно, как он вернулся обратно в свою машину, но она не двигалась. Крысёныш собирался сидеть снаружи до тех пор, пока не будет доволен. Я повернулась спиной и сползла вниз по стене; я сидела в таком положении и пялилась в никуда, пока не подбежала Охотница и не уткнулась в мою руку.

Наложив кошке полную миску тунца, я уселась с телефоном и набрала номер, который знала наизусть, но которым не пользовалась несколько месяцев.

— Какого чёрта, Веточка? — сказала Чей, как только подняла трубку.

— Не называй меня так. Я ненавидела это, когда мы были детьми, и ненавижу до сих пор, — это начали мои родители, и оно не имеет никакого отношения к моему размеру. Всё началось, когда мне было четыре, и я решила обрезать себе волосы. Не знаю о чём они думали, но чёртово прозвище прилипло, и так как Чей была всего на несколько лет старше, всё закончилось тем, что меня стали так называть большинство моих друзей и половина школы.

Я услышала её вздох.

— Ты в порядке? Мы за тебя волнуемся.

Я застонала.

— Просто чудесно, — мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем я смогла продолжить. — Меня подстрелили.

— Подстрелили? — на заднем фоне что-то тяжело стукнулось. — После...

— Всё хорошо, — сказала я, прежде чем она успела разволноваться ещё больше. — Я дома, в безопасности, полицейский наблюдает снаружи, и они нашли того, кто это сделал.

— Тогда почему коп всё ещё там?

Ох, чёрт. Не было какого-либо хорошего способа ответить на этот вопрос так, чтобы не вызвать у неё ещё больше тревоги. «Потому что у меня трудности, связанные с жизнью в реальном мире». Даже простое: «Потому что он беспокоится» — ничего не упрощало. Я посмотрела на потолок не в состоянии сформулировать ответ.

— Роуз? — мягко начала Чей. — Тебе нужно ненадолго вернуться домой. Ты можешь остаться здесь.

Я проглотила смешок.

— Я не самая лучшая компания. Как ребёнок? — мне хотелось поговорить о чём-то другом.

— Она хочет встретиться с тобой.

Я не повелась на это. Даже ребёнок не мог заставить меня быть более общительной.

— Ей семь недель, она просто хочет еды и чистый подгузник.

— Если бы это всё было так просто, я бы спала намного больше, — затем последовала пауза, и я услышала приглушённые голоса и хлопки. — Питер здесь. Он тоже беспокоится о тебе.

Замечательно. Похоже, мне следует отправиться в город и распечатать там пару дюжин карточек, на которых будет написано: «Прекратите, блядь, беспокоиться обо мне».

Даже малейший смешок отзывался в плече, но медленно, пока мы разговаривали, всё внутри меня расслаблялось.

— По какому поводу у нас снова будет ссора?

— Ох, всё то же, всё то же. Прости Роуз, просто приезжай ненадолго домой.

— Мне тоже жаль, но я должна сделать это. Я не всегда хороша в общении и прочем человеческом дерьме, но я буду стараться, а пока не готова находиться всё время среди людей, — моя семья знала достаточно, чтобы понять, почему я не была прежней, но это единственное, в чём я была готова уступить. Мне было необходимо пространство. Я нуждалась в отсутствии необходимости объяснять саму себя и сумасшедшие сны.

— У тебя есть с кем поговорить?

— Да, они отправляют меня к психологу дважды в неделю. И ещё есть… — Джеймс. Единственный человек, который действительно близко подошёл к тому, чтобы не нуждаться в объяснениях. — Коп, который наблюдает за домом, приглядывает за мной.

— Потому что, — она подбирала слова, — он боится, что кто-нибудь ещё придёт за тобой или что ты что-нибудь сделаешь?

Внезапно, разговор о нашей ссоре показался лучшей альтернативой.

— Итак, вы с Питером помолвлены?

— Роуз. Почему? — Не думаю, что он верит, будто я позвоню и попрошу о помощи, если она понадобится. Ничего, о чём стоило бы беспокоиться.

— Это обычное настоящее обязательство для копа.

Мне не следовало позволять такой подробности слететь с языка.

— Я не готова в это углубляться, Чей. Расскажи мне о себе и Питере. Подкинь мне сплетню о маме и папе, дяде Бэне, что-нибудь, просто дай мне что-то нормальное.

— Мы помолвлены и посещаем семейного консультанта раз в неделю. По всей видимости, я тоже не слишком хороша в общении, но у нас всё налаживается. Прости, что втянула в самую гущу всего этого и потом бросила тебя.

— И меня прости, что была упряма как баран и не желала слушать. Давай просто оставим это позади. Речь идет о чёртовом времени, правильно?

Чей сменила тему на сумасшедшие истории из нашего детства, о тех временах, когда она хотела съехать вниз на доске, но зацепилась штанами и порвала их.

К тому времени, как мы закончили наш долгий часовой разговор, я была слишком сонной, чтобы даже подумать об ужине, но, по крайней мере, уже не чувствовала себя так, словно схожу с ума.

Я хватала ртом воздух, цепляясь за одеяло, слёзы текли по моим щекам. Или, может быть, это были новые слёзы, слишком тяжело было об этом судить.

Перевернувшись, я взглянула на часы и обнаружила, что было три часа утра. Я не могла дышать. Моё тело прибывало в состоянии шока. И чем больше всё это прокручивалось в моей голове, тем хуже становилось. Я схватила телефон и смятый листок бумаги, который закинула в ящик, и начала набирать номер, прежде чем оцепенение не сошло достаточно, и я не приказала себе оставить эту затею.

— Да, — ответил едва слышимый голос.

Я всхлипнула от звука его голоса, не в состоянии произнести ни единого слова.

— Алло, — на этот раз громче повторил он. — Ты в порядке?

Я сделала вдох.

— Нет.

На том конце воцарилось молчание, и я надеялась, что он не сбросил звонок по какой-либо причине.

— Роуз?

— Мне жаль, — заплакала я.

— Что я могу для тебя сделать?

— Говори… Скажи что угодно… Просто... Она мертва, — я уткнулась в подушку, когда очередной приступ рыданий отозвался болью в раненном плече.

— Знаю, — прошептал он, — дыши, Роуз.

Мне хотелось попросить его приехать. Хотелось, чтобы он пришёл и обнял меня. Прогнал тоску и страх.

— Прости за то, что сказала тогда.

— Я всё понимаю. Тебе было необходимо высказать свои мысли. Я рад, что ты так поступила, и рад, что позвонила.

Я прикусила губу. Не было ни единой мысли о том, что ещё сказать. Буря эмоций бушевала в моей груди, но не было слов, которые могли бы это выразить.

— Ты в порядке? — спросил Джеймс после долгого молчания.

— Нет, — «да», казалось, даже не существовало. Я чувствовала вину за то, что не помогла Аллее. Она была моим другом. Она сыграла роль в том, чтобы ужасная ситуация не была такой плохой, и я ни разу не подумала сделать то же самое для неё. Следователи и доктора сказали мне держаться подальше от всех, кто был в это вовлечен, но она нуждалась в ком-то, и этим кем-то должна была быть я.

— Ты сможешь держать себя в руках, пока я одеваюсь и еду?

— Я... — «Давай, это то, чего ты хотела». — Смогу, — всё, что необходимо было сделать — убедить в этом себя. Я обошла весь дом и включила везде свет, в надежде, что это поможет чувствовать себя менее одинокой, но затем меня начали мучать мысли о том, что кто-нибудь снаружи увидит мою тень сквозь шторы, поэтому снова везде выключила его.

После разговора с Джейсмом прошло всего десять минут, но ощущались они словно два часа, и я не знала, как далеко он находится. Я расхаживала по коридору, дергая себя за волосы, пока не увидела свет фар на улице. Он даже не успел подняться по ступенькам, когда я распахнула дверь.

— Полегче, милая, — сказал он, касаясь руками моего лица и целуя в лоб. Оглядев всё вокруг, он подтолкнул меня в гостиную.

Мы устроились на диване, и я долгое время просто наслаждалась теплом его тела, прижимающегося к моей спине, прежде чем мы заговорили.

— У меня только один вопрос, — произнес Джеймс, — откуда у тебя мой номер?

— Хм… — я закусила губу.

— Трент?

— Когда он пришёл сказать мне о...

Охотница спустилась по ступенькам и остановилась в фойе, потягиваясь, после чего продолжила свой путь на кухню.

— Это моя маленькая бродяга, — пробормотала я. — Я была... я бы хотела, чтобы ничего из этого со мной не происходило. Это всё была Серебро, и теперь её нет, — я покачала головой и повернулась к нему лицом. — Я злилась, что ты исчез, но отделила Серебро и позволила ей умереть, так что между нами ничего не существует.

Он откинул мои волосы.

— Невозможно всё делить на белое и чёрное. Ты выжила. Мы выжили вместе. И так же сильно, как мне хотелось бы стереть из памяти некоторые моменты, это всегда будет частью нас. Нам обоим предстоит много работать. Мы не можем выбросить определённые события из своей жизни и забыть, что произошло.

Его взгляд изменился. Было что-то гораздо большее, чем просто усталость, из-за того, что я разбудила его посреди ночи. Он стал отстранённым и сдержанным.

— Что должно произойти, чтобы это всё исчезло или забылось?

— Потребуется время, — он обнял меня, снова притянул к груди, целуя в макушку, и я расслабилась. — И работа. И, возможно, что-то, с чем можно работать.

Лёгкая улыбка тронула уголки моих губ. Что-то, с чем можно работать. Я была готова сконцентрироваться на этом и жить дальше, в надежде, что, наконец, настанет день, когда всё снова будет ощущаться нормальным. Пришло время пересмотреть моё понимание нормальности. Но было кое-что ещё, стоящее на моём пути к желаемому.

— Вместе? — спросила я, надеясь, что он хочет того же.

— Уверена, что хочешь попробовать? — спросил он.

— Да. Но не хочу, чтобы ты делал это для меня.

— Хорошо, — он прижался щекой к моей голове. — Но, возможно, сперва нам следует поработать над тем, чтобы стать друзьями.

Я заворчала и посмотрела на него.

— Полагаю, это означает отсутствие секса, — мы использовали секс, чтобы избежать всего остального, и возвращение к этому вновь только усложнит движение вперёд. Но, в тоже время, мне хотелось ощущать его руки повсюду. Мне хотелось, чтобы он унял боль, помог вспомнить хорошее. Нам необходимо было найти новый способ делать это. — Что-то ещё?

Он пожал плечами, беспорядочно водя пальцами по моим волосам.

— Мы прекратим извиняться за то, что случилось, и постараемся действовать так, будто ничего не было.

— Легче сказать, чем сделать. Возможно, тебе придётся напомнить мне пару раз об этом, но я могу с этим справиться.

Джемс усмехнулся:

— Если мне придётся напомнить тебе об этом лишь пару раз, я начну волноваться.

Я повернулась и увидела улыбку на его лице. За те четыре недели нас объединяло больше, чем совместное проживание и наши тела. Мы вместе разделили боль, наши страхи, секреты, доверие. То, что я не смогла бы описать простыми словами. Мы прошли через это, несмотря на то, что каждый день был борьбой, и то, что он просто рядом, возвращало во мне желание продолжать сражаться. Я не была готова позволить чувствам снова уйти, даже на несколько часов.

— Включает ли в себя отсутствие секса сон в одной кровати?

— Если хочешь, чтобы я остался, то я буду спать здесь. Мы оба устали, и даже я не могу держаться так долго, — он поцеловал меня в затылок.

— Ага, сделай это снова, и я усложню всё ещё сильнее.

— Иди спать, Роуз. Ты истощена, также как и я. Мы ещё поговорим, — он посмотрел в окно, где уже начинало светать. — Мы поговорим подольше сегодня днём.

Кто-то постучал в дверь, и я выпрыгнула из постели, натягивая халат поверх пижамы. Выглянув в окно, я не увидела ни одной знакомой машины. Снова послышался стук, и я быстро сбежала вниз по ступенькам. Так как шторы напротив двери были тонкими, я разглядела женскую фигуру и рывком открыла дверь.

— Чей и... — я посмотрела вниз на переноску в её руках. — Ты предупреждала, но тебе не стоило приезжать сюда с ней.

— Нет... — она посмотрела мимо меня и изогнула бровь. — Это что ли твой охранный отряд?

Моё лицо запылало, и я проследила за её взглядом. Джеймс стоял в дверном проёме гостиной, одетый в джинсы и белую майку, которая была надета под футболкой.

— Чей, это К... — Блять. — Джеймс. Джеймс, это моя сестра Чей и её дочь Ленни.

— Приятно познакомиться, — кивнув, сказал Джеймс.

— Взаимно, — ответила протяжно Чей.

Я стукнула её по руке, и она слегка толкнула меня обратно.

— Я держу ребенка.

— А я размахиваю повреждённой рукой, — я понизила голос. — Никакого флирта, ты помолвлена.

— У меня всё ещё есть глаза, — проходя мимо, она наклонилась и прошептала, — с каких это пор ты ведёшься на татухи?

Я громко вздохнула, закрыла дверь и последовала за сестрой в гостиную.

Джеймс надел футболку и ботинки.

— Тебе не обязательно уходить, — сказала я. Мы даже не закончили наш разговор, и я только получила его обратно.

— Ты должна провести время со своей семьёй, мы можем поговорить в любое время, — он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я не позволила ему попрощаться.

— Хотя бы останься на обед.

Джеймс засмеялся.

— Ты готовишь?

Ну, конечно, он ударил по слабому месту.

— Я стала чертовски хороша в приготовлении спагетти.

Он приподнял брови и издал гортанный звук.

— Ух. Не сжигая их?

— Ну, это определённо не роман на одну ночь, — произнесла Чей, доставая малышку из переноски и наблюдая за мной и Джеймсом.

Моя челюсть отвисла, и я прикрыла лицо рукой.

— Ты должно быть шутишь.

— Да ладно, — хихикнула она, — просто шучу. Я буду хорошей.

Джеймс опустил руки на мою талию, притягивая ближе, и когда я убрала руку, он поцеловал меня в губы.

— Как насчёт того, чтобы я сходил за едой. Вы двое сможете поболтать о своём, а потом мы поедим.

Я сжала губы, он получал удовольствие от моего смущения, но кивнула и проводила его в фойе, шлёпнув по руке.

— Ты сегодня враждебна, — прошептал он. — Ты уверена, что хочешь моего присутствия здесь? Или есть причина...

— Я хочу провести время с тобой. Предполагалось, что мы будем двигаться дальше, так? Я просто... — Ты мне нужен. Я не была уверена, что это нормально — нуждаться в человеке до боли в груди.

— Я вернусь, — пообещал он, проводя большим пальцем по моим губам.

Я заглянула в гостиную и посмотрела на Чей с перекинутой малышкой Ленни через плечо.

— Я приму что-нибудь для моего плеча и сразу вернусь, — я дотащила себя до ванной наверху и приняла две болеутоляющие таблетки. У меня возникли мысли о том, чтобы переодеться, но я не была уверена, что смогу справиться с одеждой без шнурков, так что спустилась вниз и свернулась на диване напротив Чей, наблюдая, как она кормит Ленни из бутылочки.

— Не надо было ехать два часа на машине, чтобы проведать меня, — сказала я.

— Мне хотелось тебя увидеть. Даже несмотря на то, что надо было ехать на машине. Оу, и... — она пыталась выглядеть серьёзно, но проскользнувшая улыбка осветила её лицо. — Я подумала, что должна попросить тебя лично быть подружкой невесты на моей свадьбе.

Моя челюсть отвисла второй раз за десять минут.

— Когда?

— В сентябре, так что у тебя есть ещё около четырёх месяцев, но ты всегда можешь снизойти и помочь мне в выборе свадебного платья.

Нормальная жизнь. Это не было тем, чего я добивалась с того момента, как попала домой — это было тем, от чего я бежала.

— Мне бы этого хотелось. Только не проси присмотреть за ребёнком, пока будешь их примерять.

— Она не кусается, — поддразнила Чей.

— На самом деле ты этого не знаешь, — я коснулась пальцами мягких, коротких волос Ленни. Они уже были тёмными, такими же, как и у Чей. — Она похожа на тебя. Это верный знак того, что она заноза в заднице.

— Ну... — произнесла она медленно, — мне, возможно, придётся оставить её с тобой, — Чей перевернула Ленни и положила её на плечо, чтобы та срыгнула. — Хочешь попробовать подержать её?

— Неа, — ответила я, поднимая руку. Я могла бы обвинить плечо, но я не доверяла сама себе, когда дело касалось чего-то столь хрупкого.

Чей лишь засмеялась и откинулась назад. Она выглядела так естественно с ребёнком на руках — я бы никогда не сказала, что это легко, но ей это нравилось.

— Я очень удивилась твоему звонку прошлым вечером, — сказала она.

Я вздохнула.

— Я тоже. Но быть девять месяцев упрямой сучкой крайне утомительно.

— Иногда, сильная любовь — единственное, что помогает справиться, — она слегка улыбнулась и приподняла брови.— Ты была права, а я не хотела этого слышать. Я не хочу потерять тебя. Или Питера. И особенно не малышку Ленни. Ты была единственная, кто прямо сказала мне, как глупо я себя вела.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, что я тебя люблю, и не важно, как ты к этому пришла, — я подтянула ноги на диван и откинула голову назад.

— И наоборот. Если тебе когда-нибудь захочется с кем-то поговорить — знай, я здесь. Особенно, если захочешь рассказать правду о сексуальном мужчине, которого держишь в своей гостиной.

Я стукнула по лежащей рядом подушке, но не смогла сохранить серьёзное выражение лица.

— Я нигде его не держу. Он друг и….

— И, — её голос почти сорвался на визг.

— Он понимает. Он вытащил меня оттуда. Убедился, что я в безопасности, — я закусила губу, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.

Джеймс вернулся через полчаса с гамбургерами, картофелем фри и коктейлями из дневного бара. Чей уложила Ленни в переноску, и мы отправились на кухню, где каждый жевал в относительной тишине. Я была благодарна, потому как не была полностью уверена, когда последний раз ела что-то превышающее размеры закуски.

— Где туалет? — спросила Чей, кидая свои салфетки в мусорное ведро.

— Ты собираешься оставить меня одну с ребёнком? — спросила я.

— Я не собираюсь находиться так долго, и к тому же у тебя есть поддержка, — она жестом указала на Джеймса.

Но, как и всякий раз, когда меня оставляют с ребёнком, стоило лишь Чей выйти из комнаты, Ленни начала капризничать.

— Знаешь что-нибудь о детях? — я скорчила гримасу.

Джеймс посмотрел на меня искоса и усмехнулся.

— Они любят, когда их держат на руках.

— Я как раз могу это сделать, — указала на своё плечо.

Джеймс покачал головой и достал Ленни из переноски, прижимая к груди. Она покапризничала ещё несколько секунд, затем успокоилась и взяла соску.

— Выпендриваешься, — пробурчала я, приводя в порядок остальную часть стола.

Чей остановилась в дверном проёме и захохотала.

— Ты и в самом деле отдала её ему.

Я рухнула обратно на своё место.

— Дыра от пули в руке, люди. Какого чёрта я могу поделать?

— Отмазки, — поддразнила Чей, забирая свою дочь и снова устраивая её в переноске. — Мне пора. Не забудь, ты обещала пойти со мной за покупками, — она погрозила мне пальцем.

— Да, да, хоть я и не совсем уверена, что обещала что-то, — мы обнялись, и я взъерошила волосики Ленни. — Позвони мне.

Как только Чей и Ленни ушли, Джеймса обнял меня за талию и притянул к себе. Я повернулась и обняла его за шею здоровой рукой.

— Я же говорил, что с тобой тоже всё будет хорошо, — сказал он, проводя руками по штанам, и посмотрел на дверь. — Мне тоже нужно идти.

Я кивнула и застонала. Я понимала, что невозможно удерживать его здесь, но мне так хотелось Джеймса для себя чуточку дольше. Когда его взгляд остановился на моём лице, я посмотрела ему в глаза, и он коснулся моих волос.

— Ты как? — спросила я. Казалось глупым спрашивать об этом сейчас, после того, как он пробыл в моём доме весь день, но я всё ещё не знала.

Он отстранился, покачав головой и сжав губы.

— Я здесь. И я жив благодаря тебе, но… — он выдохнул, опираясь о дверной косяк. — Ты уверена, что хочешь моего присутствия рядом, после всего, что я с тобой сделал?

Я так много раз пыталась представить, на что походило это для него.

— Да, Джеймс. Я уже простила тебя.

— Как? — его брови сошлись на переносице над полными боли глазами. — Каждый раз, когда я подхожу ближе… — он замолчал, качая головой.

Я отпустила плечи и обняла его за талию.

— Вообще-то это было не так тяжело. Ты сказал, что единственный выбор — это отказаться от контроля или умереть, но это также касалось и тебя. И, если бы ты не играл свою роль, мы бы оба погибли. Однажды я смогла увидеть настоящего тебя, твои эмоции и сожаление, которые ты пытался скрыть, и я не могу ненавидеть тебя за то, что ты так же явно ненавидел.

Он улыбнулся, но я могла сказать, что эта улыбка была только для вида.

— Ты сильная женщина, Сахарочек.

Мои губы изогнулись от этого прозвища. С одной стороны, мне казалось, что я должна бежать от этого прочь, но мне нравилось, как плавились мои внутренности каждый раз, когда оно звучало из его уст.

— Сильнее, чем была пару месяцев назад. Это всё ещё причиняет боль, каждый день, и за последние два дня… Я просто хочу что-то хорошее, за что можно держаться.

— Над этим придётся много работать.

— Мы уже сбежали из ада, не думаю, что «работа» нас остановит, — я потянулась, чтобы поцеловать его, и он поднял меня на руки. Условие «без секса» определённо потребует больших усилий.

Эпилог

Я стояла в передней части часовни, уставившись на цветы в моих руках. Предполагалось, что я должна быть сконцентрирована на обетах и важном событии моей сестры, но мой взгляд был прикован к задней двери. У моего сердца была, по крайней мере, дюжина причин, чтобы биться в горле, не последней их которых являлся мужчина, который, я надеялась, войдёт в эту дверь в любую минуту.

Наконец, они приоткрылись, и вошёл Джеймс, отчего моё сердце успокоилось. Он должен был давать показания на слушании по делу Майлза, и поскольку суд отказался перенести дату, всё, что ему оставалось, это вылететь на свадьбу в последнюю минуту.

И хотя он пропустил большую часть свадьбы, оставив меня нервничать, ожидание чертовски стоило того, чтобы увидеть его в костюме и галстуке. Дрожь, которую я ощущала каждый раз, когда видела его, в вынужденном ожидании последние четыре месяца стоила того. Попытки выяснить, как всё вернуть на свои места, иногда делали нас обоих раздражительными, так что мы ссорились, мирились и выясняли это в разговорах, руководствуясь нашим решением делать каждый шаг вместе. Мне было всё равно, кто согласился. Это было правильное решение.

Я прикусила губу и вернула своё внимание к сестре. Питер одел кольцо ей на палец, и священник объявил их мужем и женой. Они поцеловались и повернулись к гостям, но мой взгляд вернулся в заднюю часть комнаты.

Его не было. Также быстро и тихо, как появился, он исчез.

Все встали, когда Чей и Питер двинулись по проходу и вышли из церкви. Я прошла у алтаря навстречу свидетелю, и он взял меня под руку, помогая спуститься.

Мой желудок сжался и перевернулся. «Ещё немного», — говорила я себе.

Я вошла в зал для приёма, благодарная Чей за то, что она выбрала неформальную вечеринку, и рука схватила меня и прижала к стене.

— Как всё прошло? — спросила я, переходя сразу к делу, прежде чем он успел меня поцеловать.

Он прищурился, но быстро расправился с раздражением.

— Они решили предложить ему сделку. Его перевезут в другое место, так что он не будет контактировать с кем-то из того окружения, и в следующем году у него будет право на условно-досрочное освобождение. Его показаний более чем достаточно, чтобы убедиться, что с Майло покончено. И если Майлз предоставит следователям информацию для завершения операции, через год-два он будет на испытательном сроке. Он всё ещё будет числиться как совершивший сексуальное преступление, но судья считает, что у него хорошие шансы.

Я улыбнулась и кивнула, но без Аллеи это была победа лишь наполовину.

— Как он?

— Он всё ещё тяжело это принимает. Он хочет очиститься и сделать всё правильно с Аллеей.

Я втянула воздух и прижалась спиной к стене. Не хотелось плакать на свадьбе из-за этого.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Джеймс, вытягивая меня из размышлений.

— А ты выглядишь чертовски сексуально, — сказала я, потянув за галстук, и захватила его губы.

Мне было наплевать, даже если половина зала видела нас. Нахождение рядом с ним делало меня счастливой, придавало смелости жить для себя и не заботиться о том, что кто-то подумает.

— Спасибо, что прилетел сюда.

— Ты знаешь, я бы этого не пропустил, — он положил подбородок на мою макушку и крепко сжал в объятиях, а потом поцеловал в щёку. — Я забронировал домик для нас. Подумал, что нам не помешает немного… романтики.

— Романтики? — я почувствовала, как на моём лице появилась улыбка, а сердце затрепетало в груди. — Неужели мы, наконец, нарушим нашу договоренность «никакого секса»?

— Да, пока я не сошёл с ума.

Я притянула его ближе, мне хотелось сказать ему, как сильно я его люблю. И как нелегко мне пришлось в последние пару месяцев, но последнюю часть не требовалось озвучивать, потому что я знала, что он чувствовал то же самое. И, так или иначе, я была чертовски уверена, что сумею выразить свои чувства к нему до конца ночи.

Мы прошли к одному из столиков в конце зала, поскольку Джеймс практически всегда садился спиной к стене в переполненном зале.

Как только мы сели, к нам сразу же подошла мама.

— Присмотришь немного за малышкой?

— Конечно, — медленно ответила я и поморщилась. Этот ребёнок всё ещё пугал меня, я боялась, что сделаю что-то не так, или она никогда не прекратит плакать. Но надо отдать ей должное — она была маленьким милым комочком.

Джеймс наклонился и пощекотал Ленни по животику, прошептав:

— Ты можешь пойти пообщаться, если хочешь.

— Оу, нет. Я не слишком общительная персона, даже если это семья и друзья.

Иногда всё было хуже. Даже если они не спрашивали, что происходило во время моего исчезновения, я ловила на себе странные взгляды. И это были не неловкие «Как ты?», поэтому я не была уверена, что когда-либо снова буду готова к ужину с большим количеством людей.

— Что ж, я голоден, так что пойду возьму чего-нибудь, пока ещё что-то осталось, — он поцеловал меня в висок, оставляя наедине не только с толпой, но и с двадцатью фунтами хаоса в руках.

Я потянула его за край пиджака, когда он проходил мимо.

— Пожалуйста, принеси мне чего-нибудь.

— Думаешь, я не поделюсь?

Моя кожа вспыхнула.

— Хочу отдельную тарелку, — рыкнула я.

Он фыркнул и склонился над спинкой моего кресла, целуя меня.

«Осёл», — подумала я, но он хотя бы мог шутить над такими мелочами.

Ленни стукнула своими маленькими кулачками по столу и издала похожий на бульканье звук, который был как предупреждающий сигнал перед взрывом. Я очень надеялась, что это не тот случай. Затем она оживилась и заворковала.

«О мой Бог, я на это согласилась».

— Что ты делаешь, Ленни, — пропищала Чей позади меня.

— О, хорошо. Иди к мамочке. Это просто блестяще.

— Тебе просто необходимо преодолеть отвращение к детям, — пробормотала Чей, забирая своего ребёнка.

Я проигнорировала её слова.

— Мои поздравления, — я встала и обняла сначала Чей, потом Питера, уловив выражение лица Джеймса, когда отошла в сторону.

«Шурин», — молча напомнила я себе, сомневаясь, что это имело значение.

Единственная вещь, которую Джеймс не мог преодолеть — покровительство собственника. Он поставил тарелки и обнял меня за талию. Вот оно.

— Джеймс, это Питер. Муж моей сестры и отец малышки.

Питер тихо усмехнулся и протянул руку Джеймсу.

— Я бы обиделся, но поскольку знаком с ней уже очень давно, то просто перестал её слушать. Много слышал о тебе.

Джеймс издал звук похожий на смех и взволнованный тяжёлый вздох одновременно.

— Только хорошее, — добавила Чей.

— Разве вы двое не должны развлекать гостей? — спросила я.

Но как только Чей протянула мне Ленни, я пожалела о своих словах.

— Я выполнила свою часть.

— И едва ли она ещё тебя увидит. Мы за первым столом, и это только до конца ужина и нашего танца?

У меня возникло ощущение, что это будет самый длинный ужин — по крайней мере, самый длинный ужин, на котором, если быть точной, я обладала привилегией самостоятельно есть. Как только я села и попыталась объединить ребёнка и еду, все, чего хотела Ленни — это крутиться и махать ручками. Наконец, Джеймс сжалился, потянулся и забрал её. Он обладал терпением, которого у меня было не так много. Она также извивалась и на его коленях, но он обернул это всё в своеобразную игру, которая превратила её в хихикающий шторм. Я покачала головой и прикончила остаток своего ужина, не переставая всё время поглядывать на него и улыбаться.

— Не надо, — прошептал он, и я нахмурилась в ответ. — Прекрати на меня так смотреть и думать, что я хорошо с ней справляюсь.

— Ты хорошо с ней справляешься и это очаровательно. Но я также понимаю, что это не значит, будто ты хочешь собственных детей, и меня всё устраивает.

Он посмотрел на меня.

— Ты не думаешь, что однажды будешь сожалеть о том, что не стала матерью, и злиться из-за этого?

— Не думаю, — покачала головой. — Милых, как она… нет. В детях нет ничего рационального, они просто… абсолютный хаос. У меня было достаточно этого для одной жизни.

Взгляд Джеймса стал грустным, и мне захотелось взять последние слова обратно, но на моё плечо опустилась рука.

— Ты начнёшь думать иначе, когда у тебя будет свой ребёнок, — сказала мама, потирая мой затылок, прежде чем потянуться к Джеймсу за Ленни.

Я застонала и бросила салфетку, лежащую на коленях, на стол.

— Предполагалось, что ты не услышишь всего этого.

— И я не собиралась специально подслушивать, — она села рядом со мной, но как только Ленни увидела её, то начала извиваться, пока мы не передали её через стол. Мама положила её на плечо и похлопала по спинке. — Эй, принцесса…

Я почувствовала трение на внутренней стороне запястья.

— Роуз.

Моя грудная клетка начала трястись, когда я попыталась вдохнуть, и когда, наконец, это удалось, звуки зала обрушились на все мои пять чувств.

Джеймса провёл рукой по моей шее.

— Ты отключилась на секунду, — прошептал он.

По коже побежали мурашки, все чувства казались перегруженными.

Джеймс накинул пиджак мне на плечи, одной рукой держа меня за руку, а другую положив на спинку стула.

— Я в порядке, — сказала я, но каждый нерв в моём теле покалывал и горел, особенно шея.

— Роуз? — мама наклонилась вперёд, наблюдая за мной также пристально, как и Джеймс.

— У меня не слишком хорошие воспоминания связаны с «принцессой», — это слово эхом отдавалось в голове голосом Гейба, но я сделала глубокий вдох и откинула всё это.

— Я в порядке.

Я расслабилась, позволяя Джеймсу притянуть меня ближе.

— Со мной действительно всё хорошо, мам.

Она улыбнулась и переложила Ленни на другую руку.

— Не думаю, что когда-нибудь захочу знать подробности, но я рада, что вы есть друг у друга.

Достав руку, я обняла Джеймса за шею.

— Я тоже.

Он прижался губами к моему виску и прошептал:

— Я люблю тебя, Роуз.

Моё сердце забилось о грудную клетку, и холод, который я ощущала, сменился теплом. Я взглянула на него, отмечая, как светятся его глаза.

— Я тоже тебя люблю.

Я знала — пока я живу, мне никогда не надоест смотреть на то, как его глаза каждый раз озаряются светом от моего признания. Я практически забыла, что мы находились в помещении, наполненном людьми, где моя мама сидела в двух шагах от нас.

Оглянувшись, заметила, что в её глазах всё ещё был оттенок тревоги, и поняла, что для всех было странно, что Джеймс и я сошлись так быстро, но мы к этому привыкли.

После приёма, мы подъехали к выстроившимся в ряд домикам, где собирались провести следующие несколько ночей. Было здорово убраться прочь от всего, и ещё лучше получить Джеймса в своё полное распоряжение. Я скинула туфли, как только мы вошли, и также рассчитывала снять с себя неудобное платье, но решила предоставить это развлечение Джеймсу.

Мы взяли бутылку шампанского с собой на веранду и устроились в плетёном кресле, наблюдая, как ночь опускается на лес. Я стащила бутылку с ресепшена, чтобы отметить наш собственный праздник. Мои внутренности сжались в ожидании ночи. Если быть честной, я находилась в таком состоянии с того момента, как Джеймс сказал про домик. Находясь рядом с ним, я всегда была на взводе, но он был непреклонен касаемо нашего соглашения «не использовать секс, как выход из положения», и мне было известно, что ему необходимо полностью восстановиться. Мы оба в этом нуждались, но у меня было ощущение, что для него всё это намного глубже. Не только из-за того, что он сделал со мной — для меня, — но и из-за того, что ему пришлось делать и видеть до того, как я туда попала. Так что, как бы сильно, иногда, меня это ни выбивало из колеи, я придерживалась нашего уговора.

И это сделало предстоящую ночь ещё желанней. Я хотела его так сильно, что чувствовала, как сжимаются пальцы на ногах, но ещё мне хотелось насладиться им. Нежиться в ощущениях его кожи на моей — простой лёгкости, которая появилась между нами.

Джеймс поставил бокал на пол рядом с ножкой кресла и погрузил пальцы в мои волосы, пока я делала последние несколько глотков.

— Уверен, что готов к этому, — поддразнила я его, вручая свой бокал.

Он усмехнулся, перемещая руки вниз к краю моего обтягивающего платья. Затем он их убрал и погладил меня по животу.

— Ты права. Возможно, нам следует отложить это ещё на несколько месяцев.

Я выпрямилась и потянула его за галстук.

— Нет, — притянула его ближе, пока наши губы не соприкоснулись. Первая нежная ласка. Мне хотелось насладиться каждым малейшим чувством, и в то же время наброситься на него.

Поцелуй перешёл в ожесточенную борьбу, когда мои руки нашли его волосы, и он сжал мои бёдра, притягивая к себе на колени, чтобы я ощутила насколько он твёрдый.

Я стянула с него галстук, отстраняясь не больше, чем на секунду. Наши языки столкнулись, когда мои руки направились к пуговицам на его рубашки.

— Ты хочешь заняться этим здесь? — он окинул взглядом соседние домики, и я потянулась через него, чтобы выключить свет.

— Они ничего не увидят, — я поцеловала и прикусила его губу, но плетёное кресло определённо не подходило.

Ещё раз прижалась к его губам и поднялась.

— Жди здесь.

Я забежала в спальню, стянула одеяло и принесла его обратно на веранду, расстелив на полу.

— Они могут ничего не увидеть, но я точно уверен, что услышат достаточно, — Джеймс сбросил туфли, коснулся бретелек моего платья и стянул их вниз по рукам. Он оставлял поцелуи на ключице и руках, в то время как я трудилась над его ремнём и брюками. Джеймс расстегнул платье, стянул его вниз по бёдрам и толкнул меня на пол. Стянув платье с моих ног, он кинул его в угол к своей рубашке и брюкам.

Я так долго ждала, когда снова смогу ощутить его разгорячённую кожу на своей, пробежаться пальцами по его мышцам и почувствовать его внутри себя. Всё слилось в поток прикосновений и поцелуев, мы притягивали друг друга ближе, пока между нами не осталось свободного пространства.

Джеймс отстранился от моего обнажённого тела, очерчивая пальцами шрам от выстрела на плече. Затем он наклонился и поцеловал выступающую розовую кожу, после чего дюйм за дюймом начал опускаться вниз по моему телу своими горячими губами. Я застонала, оборачивая ноги вокруг его талии, притягивая ближе и поторапливая.

Я находилась на грани безумия от необходимости, и всё, что он мог делать — это дразнить. Он усмехнулся на мою попытку, удерживая внимание выше талии и вырисовывая лёгкие круги вокруг сосков.

Схватив за волосы, я притянула его ближе к своему лицу.

— Я. Чёрт подери. Теряю. Терпение.

— Хорошо, — прошептал он. Я застонала, когда он наконец прижался к моему влажному и ожидающему входу. Я приподняла бёдра, пытаясь подтолкнуть его вперёд.

— Ты чертовски прекрасна, — простонал он, медленно вжимаясь в меня. Я почти кончила от смеси предвкушения и ощущения его внутри себя впервые за эти месяцы. Обернув ноги вокруг его бёдер, я поднимала свои навстречу его толчкам.

Я застонала, уткнувшись ему в шею, и поставила ноги на пол, чтобы как можно сильнее прижиматься к нему, пока он толкался в меня, соприкасаясь тазовой костью моего клитора. Вцепившись пальцами в его плечи, я вскрикнула.

Нас впереди ждало четыре для нежности и неторопливости. Прямо сейчас моё тело нуждалось в разрядке — жесткой и быстрой, от которой покалывает все нервные окончания.

Моё тело дрожало под ним, наши стоны и тела переплелись в обоюдной необходимости, когда его темп ускорился. Каждый нерв был напряжён до отказа, в то время как давление нарастало. Я прижалась к его губам, когда меня охватила первая волна оргазма, и его вкус наполнил мой рот, а язык встретился с моим.

Он продолжил толкаться, пока вспышки оргазма взрывались во мне. Жёстче, глубже, быстрее, пока не застонал и не задрожал надо мной. Я провела руками по его мокрой от пота груди, и он лёг рядом, прижимая меня к себе.

Пока мы лежали на полу, восстанавливая дыхание, я положила голову на его руку и проследила указательным пальцем контуры его мышц.

Я чувствовала себя цельной и наполненной, счастливее, чем за всю свою жизнь. Мы вместе прошли через ад, боролись друг за друга и между собой, и как бы сильно мне порой не хотелось избавиться от прошлого, оглядываясь на боль, я напоминала себе о том, как далеко мы продвинулись. На что мы были способны. Это делало каждый поцелуй слаще. Каждый вздох глубже.

Я наконец-то приняла всё, что со мной произошло, и осознала, что не изменила бы даже самые тёмные моменты моей истории, потому что как бы сильно не болели раны, боль означала, что у меня всё ещё есть шанс на счастье. И боль привела меня к человеку, который мог помочь мне найти его.

— О чём ты думаешь, Сахарочек? — спросил Джеймс, скользя пальцами по моему подбородку.

— Что мне повезло, — слова Аллеи мелькнули у меня в голове. Последнее воспоминание о ней было, когда она держала направленный на меня пистолет, сразу после того, как пуля прорезала мою руку. Но это была уже не она. Она позволила тьме поглотить себя, просто потому что не знала, как жить без неё.

— Я люблю тебя, Роуз.

— Хорошо, — ухмыльнулась я, — тогда ты можешь показать мне это во всех остальных комнатах домика.

Джеймс хмыкнул и перетащил меня на свою грудь.

— Тебе следовало предупредить меня о том, что придётся здорово потрудиться.

— В таком случае пошли в душ, и ты сможешь восстановиться. Теперь, когда ты в полной мере предупрежден, можешь трудиться всю оставшуюся ночь.

Он игриво шлёпнул меня по бедру, и я наклонилась вперёд и прошептала ему на ухо:

— Я тоже тебя люблю.

Заметки

[

←1

]

Cedar Point — парк развлечений, площадью 1,47 км², расположенный в городе Сандаски, Огайо, США на узком полуострове, который омывает озеро Эри. Открытый в 1870 году, парк является вторым самым старым функционирующим по сей день парком развлечений в США после Lake Compouncе.

[

←2

]

может применяться как анестетик и седативное средство, однако во многих странах она находится вне закона. В маленьких дозах используется в качестве стимулирующего средства посетителями ночных клубов. Считается препаратом, используемым насильниками для воздействия на жертву. Он очень солёный, однако не имеет цвета и запаха, чем и пользуются злоумышленники, добавляющие препарат в напитки.