Благословение небожителей. Том 3

Глава 94 Демоническое дитя во чреве. Новые неприятности на ровном месте Часть вторая

– Возможно, его съели, – сказал Се Лянь.

– Съе… съели? – Хозяин даже заикаться начал.

Принц кивнул, и тогда купец спросил:

– Уважаемый даос, что же теперь делать? У меня ещё одна жена на сносях, а ну как эта нечисть опять заявится?

Се Лянь поднял руку:

– Не надо беспокоиться. Ответьте мне на последний вопрос: не помнит ли ваша супруга, где во сне встретила этого ребёнка?

Купец задумался.

– Она вроде как заметила, что в большой комнате, но без подробностей. Это же просто сон, кто на детали внимание обращает? – Он заскрипел зубами и добавил: – Я… я только в сорок с лишним наконец обрадовался, что дождался сына, и того не стало. Горе мне! Уважаемый даос, можете ли вы поймать этого демона и убить? Нельзя допустить, чтобы он опять причинил вред моей семье!

– Не волнуйтесь, – заверил его Се Лянь. – Я сделаю всё, что в моих силах.

Купец воодушевился и потёр руки:

– Отлично, просто отлично. Я вас щедро вознагражу, за мной не постоит! Что вам понадобится для дела?

– Награда не обязательна. А вот ваша помощь весьма пригодится. Во-первых, дайте мне какую-нибудь женскую одежду, достаточно широкую, чтобы мужчина мог в неё влезть. А ещё потребуется прядь волос вашей супруги, чтобы провести обряд.

– Записывай, записывай! – приказал купец слуге.

– Во-вторых, – продолжил принц, – накажите своей беременной жене, чтобы ложилась в другой спальне, и, где бы ни находилась, днём или ночью, если услышит, как детский голос зовёт её матушкой, пусть не отвечает. Лучше вообще рта не раскрывать. Хотя обычно, когда человек видит сон, он не понимает, что спит, его рассудок затуманен… Но если вы будете постоянно твердить ей об этом, зудеть, как комар над ухом, то, возможно, она всё же запомнит и это сработает.

Торговец согласился, и Се Лянь добавил:

– В-третьих, со мной двое мальчишек. Будьте добры, позаботьтесь о них, для начала хорошенько накормите.

– Какие мелочи! – воскликнул хозяин. – Я готов выполнить хоть сотню подобных поручений!

Наконец пришёл черёд самой последней, самой важной просьбы.

– И четвёртое… – Принц достал из рукава амулет, освящённый в обители Водяных Каштанов, и торжественно протянул его купцу двумя руками: – Пожалуйста, скажите громко: «Ваше высочество наследный принц, прошу, защитите меня!» Тогда помощь вам зачтётся моему монастырю.

Ночью Се Лянь переоделся в дамское платье.

Ему уже не раз доводилось рядиться женщиной, но беременной он притворялся впервые. На причёску и макияж ушло не более четверти часа, затем он запихнул себе подушку под подол и спрятал под неё локон, срезанный с головы хозяйки. После этого принц улёгся на кровать, расслабился, ровно задышал и вскоре провалился в глубокий сон.

Спустя какое-то время он открыл глаза и увидел перед собой уже не спальню младшей жены купца, а роскошные покои.

Первым делом Се Лянь проверил своё оружие. Убедившись, что меч на месте, он немного успокоился: как-никак Фансинь был магическим клинком и их тесно связывали невидимые силы. Принц осторожно сел и ощутил под руками что-то липкое. Се Лянь поднёс ладони к лицу, затем опустил взгляд и обнаружил, что постель покрыта пятнами свежей крови. Она ещё не успела засохнуть, и он перемазался с ног до головы.

Другой бы испугался, но Се Ляня таким было не удивить. Он слез с кровати, сделал пару шагов и тут почувствовал, как что-то упало. Наклонившись, принц увидел подушку, быстро поднял её и запихнул обратно. Но едва он сделал ещё два шага, та вывалилась снова. Пришлось придерживать её под платьем обеими руками, пока он озирался по сторонам.

Се Лянь, выросший во дворце, с детства обладал тонким вкусом и мог отличить красоту от пошлости. С его точки зрения, покои, в которых он очутился, обставлены были хоть и роскошно, но слишком уж вычурно: не то трактир, не то публичный дом. Вдобавок помещение было украшено в старинном стиле, словно строили его несколько сотен лет назад. Принц так и не смог определить, где же находится.

По крайней мере, он пришёл к выводу, что это не похоже на козни нерождённой дочери богатого купца: видения, которые насылает злой дух, ограничены его собственным опытом, и такое древнее здание могло существовать только в памяти духа, которому самому уже несколько сотен лет. Се Лянь обошёл весь дом, никого не обнаружил и возвратился в первую комнату.

То была женская спальня; помимо кровати в ней стояли туалетный столик и незапертый шкаф. В нём Се Лянь обнаружил кое-какие детские одёжки, а ещё кукол, погремушки-барабанчики и другие игрушки. Изучив вещи, он заключил, что все они абсолютно новые. Вероятно, хозяйка очень дорожила этими предметами и к ребёнку относилась с глубочайшей нежностью и любовью.

Се Лянь ещё немного порылся в вещах и вдруг застыл от изумления: среди них лежал защитный амулет – и не абы какой, а из его собственного храма!

В сомнении принц несколько раз тщательно осмотрел находку. Талисман был не похож на те, что он делал сейчас, собственноручно собирая в горах травы, сплетая их, нанося рисунок и обвязывая готовое произведение красной нитью. О нет, этот амулет был изготовлен восемьсот лет назад, на пике славы наследного принца – в то время подобные имелись у большинства жителей Сяньлэ. Их делали из материалов наивысшего качества и покрывали самыми изысканными узорами. Се Лянь сразу понял, откуда амулет и в каком храме освящён.

Неужели хозяйка этих покоев когда-то была его последовательницей?

Тут гробовую тишину нарушил звонкий хохот. Смех ребёнка, раздавшийся так внезапно, разнёсся эхом по всему дому, и невозможно было сказать, откуда именно он звучит.

Се Лянь не подал виду, но задумался: «Как странно… Смех кажется мне знакомым. Но откуда?»

Внезапно у него в голове затянул песенку тоненький голосок: «Молодая невеста, молодая невеста, молодая невеста в красном свадебном паланкине… со слезами на глазах переходит горный пик, под свадебным покрывалом не мелькнёт улыбка…»

Это же тот самый голос, который преследовал его на горе Юйцзюньшань!

Се Лянь пришёл в себя, и одновременно с этим оборвался детский смех. Принц торопливо обернулся, но позади никого не было.

После тех событий он спрашивал других небожителей о духе ребёнка, но на горе того не обнаружили. Се Лянь единственный слышал его – выходит, тот являлся принцу уже во второй раз… Что это – совпадение или нарочно подстроенная встреча?

Теперь малыш позвал:

– Матушка…

Его голос раздавался совсем близко, но Се Лянь по-прежнему не мог определить, откуда он исходит. Принц не проронил ни слова, затаил дыхание и прислушался.

После долгого молчания голосок попросил:

– Матушка, возьми меня на ручки.

И тут Се Лянь наконец понял: голос звучал из его собственного живота!

Всё это время он обеими руками поддерживал под платьем подушку и лишь теперь с изумлением обнаружил, что она как-то незаметно потяжелела. Он шлёпнул по ней, и с хлопком из-под подола что-то выкатилось – Се Лянь еле успел разглядеть бледного младенца. Тот изрыгнул изо рта какой-то сгусток, быстро отполз в темноту и исчез. Принц присмотрелся: существо выплюнуло несколько комков ваты да прядь чёрных волос. Похоже, обряд сработал: тварь изначально намеревалась съесть «ребёнка» Се Ляня, так же как съела дитя предыдущей роженицы, но в итоге заглотила лишь содержимое подушки. Сразу за этим существо вновь горестно воскликнуло:

– Матушка!

Но как бы оно ни умоляло, как бы жалобно ни взывало, Се Лянь оставался невозмутим и даже рта не раскрывал. Принц уже определил, что перед ним дух младенца, а комната – место, где жил он сам или его мать. Форма его постоянно менялась, а если бы он умер в возрасте нескольких лет, то остался бы малышом навсегда. Похоже, существо и само не знало, как должно выглядеть, вот и представало то чёрным облаком, то смутной белой тенью. Да и одежду из шкафа явно никто не носил. А если добавить к этому жуткие пятна крови на кровати, можно сделать вывод, что у хозяйки комнаты случился выкидыш. Но ребёнок, которого она не родила, уже сформировался в утробе, в нём пробудилось сознание. Превратившись в духа, он захотел вернуться в чрево матери и использовал для этого супругу купца.

Он назвал её во сне матушкой, и роковой ошибкой стало то, что она ответила. Как известно, между матерью и ребёнком есть особая связь: стоило ей открыть рот, и она дала своего рода разрешение – предоставила нечисти возможность проникнуть в её тело. Дух влетел через рот, пробрался в живот, поглотил зародыш и занял его место. Хоть Се Лянь и был мужчиной, он не знал наверняка, не попытается ли дух проделать с ним то же самое, и на всякий случай хранил молчание.

Стиснув зубы, принц взял в руку меч и отправился искать следы ребёнка. Интуиция редко подводила Се Ляня, скрытую опасность он чувствовал сразу – сказывался опыт множества сражений. Он мог не глядя взмахнуть клинком и поразить затаившуюся тварь. В созданной ею иллюзии удары Се Ляня были куда слабее, и всё же нечисти они явно не нравились. Побродив какое-то время по дому, принц вдруг почувствовал резкую боль в ступне и замедлил шаг.

Поняв, что Се Лянь попался в его ловушку, дух ехидно хмыкнул. Голосок его был по-прежнему нежен, но смех этот звучал настолько злобно и не по-детски, что волосы становились дыбом. Се Лянь с невозмутимым лицом сделал мечом ещё один меткий выпад – и вновь угодил в цель!

Дух ребёнка взвизгнул и, получив серьёзный удар, спрятался от Се Ляня подальше. Лишь тогда принц опустил голову и глянул на подошву – оказалось, он наступил на небольшую острую иглу, что торчала из пола. Наверняка дух воткнул её здесь нарочно, чтобы заставить принца вскрикнуть от боли, да только просчитался: Се Лянь прекрасно владел собой. Что ему иголка – если нужно, принц не проронил бы ни звука, даже сомкнись на его ноге капкан шириной несколько чи.

Игла вошла очень глубоко; стоило бы её вытащить, но Се Лянь не хотел останавливаться: почуяв скорое поражение, противник мог попытаться сбежать и отправиться отравлять жизнь другим людям. Пришлось продолжить погоню, не обращая внимания на боль. Впрочем, вскоре она прошла, и принц припустил за беглецом во всю прыть. Он обыскал дом, но нечисти и след простыл. Едва Се Лянь подумал, что тварь испугалась, окно неподалёку распахнулось само собой, хотя никакого ветра не было.

Принц моментально подскочил к нему, выглянул и замер от удивления: снаружи не оказалось ничего… ни улиц, ни гор, ни прохожих – только глубокий пруд.

На другом берегу стоял дом, за столом сидели Лан Ин и Гуцзы. Они спокойно ели и даже не догадывались, что прямо над ними клубится густой чёрный туман, который заливается игривым смехом и тоненько кричит:

– Матушка! Матушка!

Страх сковал сердце Се Ляня. Он бездумно схватился за оконный переплёт и хотел было предупредить мальчиков об опасности, но вспомнил, что рот открывать нельзя, и сдержал порыв.

Принц не знал наверняка, может ли дух затащить Лан Ина и Гуцзы в созданную им иллюзию. Ведь если так, вред, нанесённый детям здесь, станет реальным. Се Лянь хотел найти какую-нибудь вазу и запустить в их сторону, чтобы подать знак, но в комнате не нашлось ничего подходящего. Стол или стул не добросить, а дома́ разделяет пруд – остаётся разве что плыть.

Гуцзы, отяжелев от сытости, зевнул, и чёрный туман заклубился с новой силой, словно намереваясь вот-вот скользнуть ему в рот.

Дети плохо защищены – тварь могла проникнуть в тело мальчика, не дожидаясь разрешения. Времени на размышления не осталось; переправиться через пруд Се Лянь бы тоже не успел и потому принял решение.

– Закройте рты и бегите! – закричал принц.

От этого вопля Лан Ин и Гуцзы вздрогнули, крепко сжали губы и в страхе выскочили из-за стола, а дух ребёнка над ними моментально исчез – но лишь для того, чтобы в следующую секунду взорваться чёрным облаком перед Се Лянем!

Позвав мальчиков, принц сразу захлопнул рот. Увы, поздно: он почувствовал, как в глотку скользнуло что-то холодное, чёрный дым проник в живот и будто в один миг заморозил все внутренности. Се Лянь сжал зубы, быстро сорвал с себя несколько амулетов, вытащил из них ароматные травы и бумагу с заклинаниями, с усилием разжевал и проглотил. Вскоре у него защекотало в горле, и он резко выплюнул сгусток тумана.

Се Лянь прикрыл рот рукавом и закашлялся так, что на глазах выступили слёзы. Ни на секунду он не переставал размышлять, как действовать дальше, ведь туман никуда не исчезал и продолжал окутывать принца по пояс. Тогда он опёрся на оконный переплёт, сгруппировался и прыгнул в пруд.

Подняв тучу брызг, принц нырнул как можно глубже. Затем затаил дыхание и принял позу для медитации: руки сложил на груди, ноги скрестил в позе лотоса, позволяя своему телу медленно опускаться в ледяной воде. Когда сердцебиение выровнялось, Се Лянь посмотрел вверх и смутно увидел, что чёрное облако клубится над ним, закрыв собой всю поверхность пруда. Как только принц всплывёт, ему потребуется сделать глубокий вдох – и тут же он втянет в себя душу младенца. Нехорошо получится, если у приличного мужчины вдруг вырастет пузо, как у беременной. Теперь же у Се Ляня было время спокойно продумать план действий, и вскоре его посетила идея.

– Допустим, я его проглочу… – подумал он. – А следом проглочу Фансинь!

Когда он зарабатывал выступлениями на улицах, то хорошо освоил этот трюк. Скорее всего, принц поранится, но куда важнее пленить злобного духа.

Приняв решение, Се Лянь расцепил руки и поплыл наверх. Вдруг раздался глухой всплеск, и в следующий момент взор принца заволокло чем-то ослепительно красным, а по воде разметались иссиня-чёрные волосы. Пытаясь разглядеть в поднявшейся пене хоть что-то, Се Лянь заморгал, с усилием отвёл от глаз опутавшие его шёлковые нити волос и хрустальные пузырьки, а затем ощутил прикосновение чьих-то сильных рук: одна обняла его за талию, а вторая приподняла подбородок. В следующее мгновение он почувствовал, как к его губам прильнуло что-то нежное и прохладное.